Сережа и Наташа учились в одной школе, сидели за одной партой. Наташа – чистенькая, доверчивая провинциальная девочка, из тех, что влюбляются раз и навсегда, до самой смерти. И объект такой нашелся неподалеку – вот же он, Сережка, первый парень на деревне, и пляшет, и поет, и крутит романы со взрослыми женщинами. В нем все было с ра3" махом, с неудовлетворенным аппетитом к жизни длЯ Наташи он стал первым мужчиной, да как-то быстро позабыл об этом. То есть, конечно, не забыл, но ведь на свете так много женщин, так много городов. Что ему преданная любовь маленькой провинциаль-ной девочки! Хочется погулять, мир посмотреть, себя показать, и стал Сережа профессиональным музыкантом, гастролером на круизных пароходах. д что такое жизнь в круизах? Много вина, водки, шума, женщин, случайных связей и даже случайно сделанных детей. Вечная фиеста, вечный праздник. А Наташа между тем выросла, повзрослела. Выросла и ее любовь, став неистовой до свирепости, и любовь эту Наташа раскинула перед Сергеем, как паук раскидывает паутину, терпеливо ожидая, когда же единственный ее мужчина запутается в ней. Ее мало волновал мазохистский характер ее любви, – рано или поздно при известном терпении любая жертва успешно превращается в тюремщика. Не умом, а инстинктом Наташа верно угадала, что в мужчине борются две одинаковые страсти – потребность в перемене и потребность в постоянстве. Устав от перемен, Сергей однажды вернется к ней – нежной, преданной, неизменной, как солнце.

Так и случилось, народились дети, жизнь вошла в свою колею. Тот огонь, что когда-то пылал в Сергее, превратился в скромный огонь домашнего очага, на котором успешно разогревали незатейливую похлебку семейного секса. И Сергей привязался к Наташе – так привязывается заключенный к свое-МУ тюремщику. За годы совместной жизни супруги буквально вросли друг в друга. Когда над браком нависла тень скуки, мелочного честолюбия и мелочах целей, душевной усталости и бесконечного оДнообразия, Сергей предложил любовь втроем. ~ Когда муж в постели спросил меня: "А ты можешь представить здесь еще одну женщину?", я его чуть не убила, – признается Наташа. – Он понял что надо поделикатнее, и начал действовать в обход Показывал красивые картинки, постепенно прививал мне желание прикоснуться к женщине, попробовать ее ласку. И я попробовала… с подружкой детства. Это была просто игра, дурачество.

Сергей терпеливо внушал своей законной половинке, что семейная жизнь – это виноградник, который обрабатывают сообща, но вовсе не обязательно пить вино только наедине друг с другом. Новые партнеры – это, в сущности, взаимное одолжение, требующее себе и позволяющее другому сорвать новую гроздь наслаждения.

– Не все женщины, которых он соблазнял, соглашались на любовь втроем, – рассказывает Наташа. – Сначала мне приходилось резать бутерброды, стелить постель и уходить из дома, оставляя Сергея с новой женщиной. Но я не чувствовала ревности. Ведь я знала, с кем он спит и когда, а убивает всегда неизвестность.

В каждой женщине, из любви к любви, живет сводница. Теперь уже Наташе стало в кайф соблазнять женщин для мужа. Только она строго следила, чтобы новая пассия в избытке восторга не ступила на территорию, принадлежащую только ей, Наташе.

– Одна-две встречи, не больше, – говорит Наташа, – потом наступает привыкание, а это нам ни к чему.

– А меня стала грызть совесть, – рассказывает Сергей. – Как же так? У Наташки, кроме меня, ни одного мужика в жизни не было. И стали мы искать пары.

Опыт удался. Сергей наслаждался своей новой, необузданной, охочей до экспериментов Наташей – так, наверное, Пигмалион смотрел на Галатею.

– Однажды на вечеринке местная красотка журналистка положила глаз на Сергея, – вспоминает Наташа. – И добиться его она решила низким способом, пытаясь "опустить" меня прилюдно. А дело было так: мы танцевали, девчонка старалась вовсю, зная, что это у нее хорошо получается. И вдруг она снисходительным голосом при всех мне говорит: "Что ты, Наташа, так зажато танцуешь? Ты пораскованнее, посвободнее". Я тут же кошу под дурочку и переспрашиваю:

"Пораскованнее? Посвободнее?" Снимаю платье и начинаю танцевать голой, срывая аплодисменты мужчин. После танца спокойно одеваюсь и иду к Сергею. Девчонка аж покраснела от злости.

– Ты пойми, главное для нас в свингерстве не секс, а сам факт новой встречи, азарт, кураж. Вот что доставляет удовольствие. Начиная от встречи глаз при первом знакомстве и кончая поцелуем на прощание, если встреча удалась. И еще, мне кажется, что после каждой встречи наша семья становится еще крепче. То же самое нам говорили и другие свингеры, с опытом. Ведь как бы ни было хорошо с Другим партнером, со своей половинкой лучше! И' одна из самых приятных постелей – это когда после очередного свингования остаешься вдвоем.