О как она на меня смотрела! Сколько проживу, никогда не забуду ее глаз. Я столкнулась с ней утром в гардеробе.

Лия держала серое пальто, перекинутое через руку. На девушке были черные обтягивающие джинсы и черно-серая тонкая шерстяная кофточка.

Я перегородила ее величеству проход. И даже посторонилась, чтобы она прошла. Но Лия остановилась. Я не поздоровалась с ней, она со мной тоже. Мы обе молчали.

Молчание затягивалось, мне сделалось не по себе.

Мимо прошла Кира, протиснулась. Она кинула косой взгляд на Лию и заискивающе спросила:

– Лия, мне…

– Иди, – оборвала та.

Кира хотела уйти, но я не выдержала, схватила ее за руку:

– Останься. У тебя достоинство вообще есть? Ты слышала, как она тебя называет? Пушечное мясо! МЯ-СО! Как ты после этого смотреть в ее сторону можешь?

Кира раздраженно отдернула руку.

– Отвяжись! – процедила она и зашагала прочь.

Лия медленно улыбнулась, глядя вслед однокласснице, и, смакуя слова, произнесла:

– Хочешь отменить рабство, Стефания?

Я шумно выдохнула, ярость бурлила внутри. Мне столько всего хотелось ей выкрикнуть в лицо, но я не знала, с чего начать.

Лия между тем безмятежно смотрела на меня.

– Видишь ли, невозможно освободить тех, кто этого не хочет, – мягко заметила она.

– Ты мне противна, – наконец выбрала я, с чего начать. Впрочем, этим же я планировала и закончить, а вернее, ограничиться.

Лия немного наклонила голову, странно улыбнулась и прошла мимо. Я так и не поняла, чего она от меня хотела и почему вдруг у нас состоялся этот разговор.

Но с того дня все круто изменилось. Меня больше никто не задирал, со мной разговаривали как с равной, как если бы не было недель изоляции и мучений. Но, как ни удивительно, для Лии тоже ничего не изменилось. Никто не попытался устроить ей бойкот или хоть как-то наказать за все ее злодеяния. Напротив, если раньше она была этакой одиночкой, пока разыгрывала паиньку и мою негласную союзницу, теперь я могла наблюдать, как она общается с одноклассниками.

Меня поразило, что они сами тянутся к ней, как девочки, так и мальчики. Даже простой вопрос о расписании на завтра, который можно задать кому угодно, кто-то стремился задать именно ей. А она отвечала. Не снисходительно, не властно, не надменно – она всем отвечала так, словно ей действительно было дело до человека, обратившегося к ней. Она заставляла людей чувствовать себя нужными, какими-то особенными, что ли. И этим людям хотелось что-нибудь для нее сделать. Так парнишка с последней парты, которому она подсказала решение задачи, предложил принести для нее булочку и сок из столовой. А девчонка, чья мать была актрисой, подарила ей билеты в театр за то, что Лия подсказала ей удачные позы для фотосессии.

Казалось, у этой коварной девушки есть подход абсолютно к каждому. Впрочем, я знала, это не так. К сердцу одного человека у нее все-таки не было ключей.

Мы с Денисом за последнюю неделю очень сблизились. Каждый день после школы он ждал меня на скамейке, и мы шли ко мне обедать. Потом я делала уроки, а он сидел рядом, копался в Интернете через телефон или торчал на беговой дорожке. С его первой попытки на тренажере у него произошел заметный сдвиг в ходьбе. Я видела, что для него это очень важно, и даже, чтобы поддержать его, пару раз посидела на велотренажере, покрутила педали. Но меня надолго не хватило. А Денис был очень упорным, он сильно себя изнурял, и я даже боялась, что ему может стать хуже.

Вчера, увидев нас у парадной, его мама подошла к нам, внезапно обняла меня и поцеловала в голову.

Дениса ее поступок сильно смутил, и, чтобы разрядить обстановку, я тоже обняла его маму и сказала:

– Спасибо. Моя мама сейчас в Англии, и мне не хватает ее объятий.

Мама Дениса погладила меня по щеке и, прошептав:

– Ты очень хорошая девочка, – ушла домой.

А Денис, точно извиняясь за нее, сказал:

– Она рада, что ты вытащила меня на улицу… и в гости приглашаешь!

Я беспечно пожала плечами.

– Она не знает, что тебя многие бы пригласили, если бы ты согласился!

Однако убедить его в том, что он может поступить на юрфак, что у него появятся друзья и даже девушка, стоит только захотеть, мне не удалось. Свой недуг он считал крестом, перечеркнувшим всю его нормальную жизнь.

В один из обычных школьных дней меня назначили дежурной в коридоре, и во время отмененного урока, когда другие сидели в классе, занимаясь своими делами, я столкнулась с Данилой.

– Привет, – сказал он. На нем был черно-зеленый спортивный костюм.

Я на приветствие кивнула и хотела пройти мимо, но парень спросил:

– Стефа, ты из-за меня не ходишь больше в бассейн?

– Догадлив.

Он окинул меня быстрым взглядом, отметив:

– Ты изменилась.

Я дернула плечом. Мне все так же приходилось изображать крутую девчонку, которая раньше корчила из себя простушку ради статьи. Но иногда я забывалась. Впрочем, этого, кажется, уже никто не замечал. Или никому не было дела, кто я, что и зачем делала? И если я перестала интересовать Лию, и другим стала по барабану.

– Может, поговорим? – предложил Данила.

– О чем? Как ты пытался запудрить мне мозги, чтобы украсть дневник Лии?

Он вскинул брови.

– Ты серьезно думаешь, что я общался с тобой ради дневника?

– А как мне думать?

– Да я помочь тебе хотел!

– Украв дневник?

Он опустил свои наглые глаза.

– Кира обмолвилась, что если Лия свою вещь не вернет, новенькой кранты. Я не знал, что это был дневник. Кира лишь сказала, что вещь черного цвета и я пойму, если увижу. Я видел уже прежде этот дневник, дома у Лии, поэтому узнал его.

– Ты обманывал меня. И дневник вернул бы Лие, принес на блюдечке с голубой каемочкой, если бы я не увидела, как ты роешься в моем чемодане.

– Ты не права.

– В чем?

– Я тебя не обманывал. Ты правда считаешь, что ради чьей-то вещи я стал бы целоваться непонятно с кем?

– Ну, может, я и нравилась тебе, но ты охотился за дневником! Главная цель! Признай!

– Я не буду обманывать, мне нужен был этот дневник! Но Лие я бы его не отдал.

– И зачем он тебе?

– Это был мой шанс на примирение с братом. Я хотел, чтобы он узнал правду о ней и больше не мучился!

– Да он и не мучается! – вырвалось у меня, но я быстро поправилась: – Они же не общаются?

– Нет. Но он любил ее, я это уже потом понял. Денис не романтик, он всегда сильно зависел от мнения окружающих, и я представляю, насколько ему пришлось себя преодолеть и даже сломать, чтобы признаться, что увлекся девчонкой младше. Бывает, ты хорошо знаешь близкого тебе человека, все его слабости, но когда между вами встает кто-то третий, ты забываешь о чужих слабостях в угоду своей собственной. Я любил – и меня ничего не интересовало.

– Почему ты просто не можешь сказать брату, что тебе не хватает его?

– Он не желает меня видеть.

– А если бы ты упал с той крыши? Хотел бы кого-нибудь видеть?

– Не знаю. Нет. Денис мог добиться очень многого в спорте или… Я ненавижу себя за то, что сделал. Я виноват и в глаза ему смотреть не могу! Но когда появился шанс с этим дневником, я… Стефа, ради этого шанса я был готов на многое!

Меня осенило.

– Так ты отправил брату распечатку!

Он вздрогнул.

– Откуда ты знаешь?

– Это был вопрос, – соврала я. – Ты отправил распечатку?

– Да, – тихо ответил Данила.

– А он?

– Ничего. Если бы я только знал, о чем он думает, как к нему подступиться, я бы…

Я хмыкнула.

– Это всё слова. Ты боишься и уже полтора года свой страх ставишь выше необходимости поддержать своего брата. Я бы на твоем месте ночевала под его дверью, но добилась, чтобы он пустил меня и выслушал. А ты слабовольно отступился!

– Я… – он упрямо тряхнул головой, – да откуда тебе знать? Он не должен меня прощать! Такое – не прощают! – И Данила, круто развернувшись, зашагал прочь.

А я крикнула ему вслед:

– Это ты решил за него! Эгоист! Может, он не простит, но ты должен просить прощения! Чтобы о твоей вине знал кто-то, кроме тебя!

Я пошла по коридору в другую сторону и успела заметить, как за углом мелькнули белые волосы. Лия следит за мной? С того случая в гардеробе мы не разговаривали, но я чувствовала, что ее глаза наблюдают за мной. И похоже, интуиция меня не повела.

Мне казалось, что Лия хочет мне навредить, но буквально на следующий день я была вынуждена признать – ей нужно от меня что-то другое.

Был урок физики, и меня вызвали к доске. В проходе я зацепилась ногой за лямку рюкзака соседа, споткнулась и упала на колени. Никто не шелохнулся, чтобы мне помочь, а Лия точно рефлекторно вскочила и подала мне руку. Я взглянула на свою врагиню как на сумасшедшую, но руку приняла и сдержанно поблагодарила.

Лия села на место, а я, прихрамывая, пошла к доске.

Я не понимала, что означал этот ее жест доброй воли? Что ей было от меня нужно? Это какой-то новый хитроумный план? Или все-таки в ней есть человечность и это был естественный ее порыв – помочь? Ведь помогала же она другим ребятам.

Пока эти вопросы оставались без ответов.

При встрече с Денисом, после школы, обсуждать его бывшую я не стала.

Друг сидел на скамейке и поджидал меня. А когда я подошла и предложила:

– Ну что, пошли ко мне? – Он меня изумил, достав из кармана билеты.

– Хочешь сходить в кино?

– В кино? – переспросила я и тут же пожалела, на его лице промелькнуло разочарование, а затем он скрыл эмоции за маской равнодушия.

– Забудь. – Он смял билеты и кинул в урну. – Ходить в кино с парнем на костылях тот еще стрем.

– Ну ты и болван, – разозлилась я и, шагнув к урне, сморщив нос, засунула в нее руку и, вытащив билеты, кое-как их разгладила. – Еще раз так сделаешь, сам в помойку полезешь.

Он смотрел на меня недоверчиво, и, чтобы окончательно разуверить его в том, что мне стыдно с ним пойти куда-то, заявила:

– Надеюсь, хоть фильм окажется хорошим и заставит меня забыть, что мой друг – закомплексованный осел!

– Сказала моя подруга без комплексов, которой было стыдно пойти в бассейн, – поддразнил он. Но я видела его облегчение и не стала подкалывать его в ответ, улыбнулась.

– Идем!

Он поднялся, и мы потихоньку пошли к автобусной остановке.

– Как дела в гимназии? – спросил он. – Ты все еще дерзкая девчонка? Или снова затюканная панда из задрипанного заповедника?

Ох, эти его сравнения! Я размышляла, стоит ли говорить ему о моей стычке с Данилой, а потому затянула с ответом, и Денис, как всегда, истолковал все по-своему.

– Что, над тобой там снова издеваются? – Он нахмурил брови. – Если ты ничего мне не рассказываешь, как я тебе помогу?

– Поможешь? – снова дала я осечку.

– Ну да, кулаками махать за тебя я не пойду, как ты понимаешь. Но я мог бы…

– Слушай, ты можешь не усматривать в каждом моем слове намек на свою недееспособность? В школе все хорошо.

– Правда, все тихо? – и точно между прочим уточнил: – А в бассейн больше не ходишь?

Мы присели на остановке на скамейку.

– Будто ты не знаешь. – Я вздохнула. – Денис, если хочешь поговорить о брате, давай поговорим? Не люблю я намеки и недомолвки.

– Да ничего я не хочу! – ощетинился он.

Я проигнорировала его слова.

– А он хочет с тобой помириться.

– Ну конечно! Только что это придумала?

– Нет, он сам сегодня мне сказал.

– Да неужели?

– Мы столкнулись с ним в школе, он спросил, из-за него ли я перестала ходить в бассейн.

– И что?

– Я обвинила его, что он встречался со мной, чтобы вернуть Лии дневник. А он сказал, хотел меня защитить от Киры и Лии.

– Как именно?

Я фыркнула.

– Забрать дневник. Говорит, что дневник собирался отдать тебе, использовать как повод помириться. Он хотел, чтобы ты узнал правду о Лии и больше не мучился.

Я очень рассчитывала рассмотреть его реакцию, но приехал наш автобус и избавил Дениса от участи что-то говорить. А уж натягивать маску безразличия он умел первоклассно, скрывая свои чувства и эмоции. Пока мы забирались в автобус, пока платили за проезд, друг незаметно сменил тему, и мой разговор с Данилой мы больше не обсуждали.

Мы провели весь день и вечер в торговом комплексе, посмотрели кино, сходили в кафе и поиграли на автоматах.

Нам было так здорово вместе. Уж не знаю, разделял ли он мое мнение или просто я была единственной, с кем он не комплексовал общаться, но мне было хорошо и я этого не скрывала. Улыбалась, шутила, смеялась, дурачилась, совсем как с друзьями дома.

И конечно, ненароком мне вспомнились свидания с Данилой. Все-таки братья были неуловимо похожи. Только Данила был проще, беззаботнее, веселее, добродушнее, а Денис более угрюмый, язвительный и сложный. И если с Данилой мне все же приходилось разыгрывать из себя кого-то, кем я не являюсь, с Денисом я могла быть собой. Подобная свобода окрыляла меня.

Друг проводил меня до подъезда и, чуть приподняв костыль, сказал на прощание:

– В Питере столько мест, которые я хотел бы тебе показать!

Я улыбнулась и предложила:

– Начнем их смотреть с завтрашнего дня?

Он ответил мне лучезарной улыбкой, а потом резко погрустнел.

– Как будто у тебя нет дел интереснее, чем еле-еле таскаться со мной!

– Начинается, – проворчала я, наклонившись к нему, потянула его за шарф и, чмокнув в щеку, сказала: – Хватит прибедняться. Мне нравится проводить с тобой время!

Денис, этот самолюбивец, покраснел.

– А если бы мой брат снова начал за тобой ухлестывать?

– Он не станет.

– Кто знает? Если!

Я тихо вздохнула.

– Что ты хочешь услышать? Твой враг – мой враг? Или что даже если Даня меня куда-то пригласит, я откажусь и пойду гулять с тобой?

Денис не смотрел на меня, разглядывая камешки на асфальте. Наконец, вскинул голову и с натянутой улыбкой сказал:

– Забудь. До завтра, Стефа.

И, не дожидаясь ответных слов, заковылял к своему дому. У меня по спине прошел холодок, а сердце заколотилось сильнее. Он называл меня Стефой в точности, как звал его брат.

Я была убеждена: Данила никуда меня больше не пригласит и Денис напрасно переживает, что брат уведет у него подругу для прогулок. Но где-то в глубине души я противилась этому пониманию. Неужели я на что-то еще надеялась?

* * *

Спустя неделю отец, разбирая почту, вручил мне розовый конверт. Мы сидели на диване на кухне.

Андрей разбирал счета, а я переписывала из книги рецепт со своими собственными дополнениями.

– Любовное послание? – весело спросил отец.

– Вряд ли. – Я вскрыла конверт и вынула красивую белую открытку-приглашение.

– Что пишут? – поинтересовался Андрей.

– Меня приглашают на вечеринку, – удивленно пробормотала я, – завтра вечером.

– А кто?

– Здесь не написано, сказано, что форма одежды: вечернее платье.

Он взял приглашение и ткнул пальцем в нижнюю строчку.

– Вот же, написано, что для учеников твоей гимназии.

– Ну да. Я не пойду.

– Почему?

Я не стала говорить, что у меня нет вечернего платья, отмахнулась:

– Я просто не хочу. Да ну, лучше схожу куда-нибудь с Денисом.

– С калекой со своим?

– Не называй его так! – тут же взвилась я.

Андрей покачал головой и вновь занялся счетами, обронив:

– Тебе не кажется, что твоя дружба с этим мальчиком – это попытка уйти от неприветливой действительности?

– Что? О чем ты?

– Ну сама подумай, красивый парень-инвалид очень удобен, он никуда от тебя не сбежит. Он заставляет тебя чувствовать себя уверенной и интересной. Вместо того чтобы строить отношения со здоровыми парнями вроде того, первого, ты прячешься за калеку. Свою неуверенность в себе ты не преодолеваешь, а маскируешь.

Я медленно поднялась.

– Все сказал?

– А что, этого мало? Могу сказать еще, если что-то непонятно, задавай вопросы.

Я подбоченилась.

– Ты никогда не думал, что это не Денис делает меня неуверенной, а ты со своими бесконечными разговорами о том, что мне надо худеть и что я неуверенная?!

– Кто бы ни был виноват в твоей неуверенности, Денис – это песок, а ты страус.

– Страусы не прячут голову в песок, это миф.

– Главное, что ты поняла меня.

– Ты ошибаешься. Денис – интересный человек – и для меня не имеет значения, нормально он ходит или нет. Он мой друг.

– Я и не сомневаюсь. Вопрос в другом. Кроме интересного друга Дениса, на свете очень много интересных людей, возможно, даже на той вечеринке, куда тебя пригласили. Но ты так забита, что считаешь, будто твой предел – это калека и если у человека нет недуга, он заинтересоваться тобой не сможет! Один друг не должен определять или ограничивать круг твоего общения.

Я шумно дышала, гневно глядя на совершенно спокойного Андрея, и у меня не хватало слов, чтобы высказать ему все, что я о нем думаю. Так ничего и не сказав, я ушла к себе в комнату, где немного всплакнула.

Обиднее всего было, что Андрей в чем-то был прав. И за это я его ненавидела еще сильнее. Он так часто был прав!

Не то чтобы я совсем была убеждена, что ни с кем не могу подружиться. Дома-то у меня получалось. Но теперь я четко разделяла: одно дело – дома, другое – здесь. Но ведь это глупо! Разве люди не везде одинаковые?

Я сама себе не могла объяснить, почему не собираюсь идти на вечеринку. Или, вернее, я не хотела себе это объяснять. Ведь то, что сказал мне Андрей, объяснять себе очень неприятно и непросто.

Мне бы хотелось разозлиться на отца и решить, что ему не нравится Денис, потому что тот калека. Это было простое и понятное объяснение. Но сколько можно себе врать? Дело было не в Денисе, а во мне.

А может, мы оба – и я, и он – прятались друг за друга?

На следующее утро, когда отец высадил меня у школы, я нехотя попросила:

– Купи мне вечернее платье.

Я думала, он наградит меня взглядом, полным самодовольства, но Андрей промолчал, лишь кивнул.

Пока я ждала первого урока, мне неожиданно позвонила Таня. Обычно мы болтали в скайпе. Она сказала:

– Теф, я на минутку, – и ошарашила меня: – Мама тебе сказала, что сдаст вашу квартиру жильцам?

– Нет, – вымолвила я, – о чем ты?

– Ты помнишь Леню из одиннадцатого? Он живет двумя этажами выше тебя?

Я помнила Леню. Ведь благодаря тому, что он живет со мной в одном подъезде, я чаще могла видеть Макса. Леня и Макс – лучшие друзья.

– Так вот, мы с ребятами вчера заходили к Лене и, спускаясь от него, я увидела, как из вашей квартиры выходит женщина с коляской.

Я не знала, что и сказать. Мать не поставила меня в известность, что в наше отсутствие сдаст квартиру кому-то. А могла бы – ведь там и мои вещи, может, у меня свои секреты или еще что-то – тайник, например. Конечно, секретов, дневников на замочке или тайника с накоплениями у меня не было, но от известия о чужих людях в нашей квартире мне стало неприятно. Трудно представить, что какие-то люди сидят за моим столом, на кресле, где я читаю, спят на моей кровати, моются в ванной…

– Вот я и хотела тебя спросить, – закончила Таня, заполнив неловкую паузу в разговоре.

– Она мне не сказала, – выдохнула я. Мама знала, что я буду возмущаться, потому и утаила от меня. Скорее всего, собиралась вернуться из Англии, выселить жильцов, прибраться, а уж потом ехать за мной. Я бы и не узнала ничего…

– Ты расстроена? – угадала подруга.

– Да уж…

– Теф, ну сама подумай, это неплохие деньги, все-таки целый год квартира свободна.

Конечно, Таня на все смотрела с точки зрения прибыли. Да и любой бы так на ее месте смотрел, если бы рос в многодетной семье, где каждая копейка на счету. Я, похоже, совсем тут зажралась.

– Спасибо, Тань, что позвонила. Да, ты права, это деньги – и у нас они нелишние.

– Ну и хорошо, ты маме своей меня не выдавай, ладно? Не говори, что знаешь!

– Ага… не скажу!

Мы попрощались. Я тогда так и не поняла, что в вихре эмоций в нашем разговоре упустила одну очень важную деталь…

Я самой последней зашла в класс и села за свою парту. Я решила, что не стану думать о том, что изменить не могу. Это бессмысленно. Я лишь надеялась, что люди, снимающие нашу квартиру, не будут трогать мои личные вещи. Да и мама наверняка их убрала в коробки. Конечно! Именно так она и поступила. Я вернусь домой и ничего не замечу!

Я себя успокоила. Даже поверила в то, что сдать квартиру в наше отсутствие – неплохая идея. И благополучно вернулась к своим невеселым размышлениям об отце и его вчерашних словах.

В тот же день за обедом, сидя за дальним столиком в столовой с соком и булочкой, я написала Денису.

Tef: «Привет! Вчера мне прислали приглашение на вечеринку для учеников моей гимназии. Хочешь пойти?»

LI$: «Я не в настроении для шуток».

Tef: «Как хочешь. А я собираюсь пойти!»

LI$: «Такое ощущение, Теф, что ты спрашиваешь у меня разрешения!»

Tef: «Ничего подобного. Просто рассказываю!»

LI$: «Мне казалось, что ученики гимназии не жалуют тебя. Зачем идти на вечеринку, где у тебя нет ни друзей, ни приятелей?»

Tef: «Вот поэтому я и пригласила тебя!»

LI$: «А со мной ты можешь увидеться и без вечеринки! Так зачем нам туда идти?»

Вот так. Он был прав. И я знала, что так будет, именно поэтому написала ему, а не сказала в глаза при встрече. Что я могла сказать?

Tef: «Мой отец считает, я должна попытаться завести друзей».

LI$: «Он не в восторге от меня, да?»

Tef: «Неправда!»

LI$: «Да ладно заливать. Его можно понять! Будь паинькой, сходи на вечеринку и заведи друзей! А мне пора. Дела».

Tef: «Ну чего ты обижаешься!!!»

Tef: «Денис!»

LI$: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».

Tef: «Мавр??? Ну это уж слишком! ☹»

Tef: «Мы увидимся сегодня???»

LI$: «Прости, у меня тут своя вечеринка! Для “черных”».

Tef: «Ты невыносим! Почему мне нельзя пойти на вечеринку, не боясь, что ты снова обидишься и начнешь меня игнорить?!»

LI$: «Увидимся завтра! Дело не в вечеринке. Иди куда хочешь!»

LI$: «Вернее… на вечеринку! Я не в обиде. До завтра, Теф!»

Tef: «До завтра».

На душе после разговора с ним остался неприятный осадок. Я чувствовала вину, что мы не проведем весь день вместе, как уже заведено.

Весь остаток перемены я раздумывала, а не послать ли все к черту? Не все, конечно, а вечеринку. Сдалась она мне. Я даже понятия не имела, что это за вечеринка и кто там будет. И слово-то такое «вечеринка», очень пафосно. Я уже почти окончательно решила не идти, а вместо этого купить что-нибудь к чаю и завалиться к Денису. Я представляла, как он обрадуется, и от этого на душе становилось теплее, а губы сами собой разъезжались в улыбке.

И я бы наверняка так и поступила, променяла вечеринку на чаепитие с Денисом, если бы не услышала разговор Яны и Киры у гардероба.

Кира промокала глаза салфеткой, задирала голову и тетрадью, точно веером, обмахивала себя, бормоча:

– Блин, тушь не водостойкая.

– Да забей, Кир, – утешала Яна.

– Тебе легко говорить, – всхлипнула Кира, – тебя пригласили, а меня нет!

– Может, тебе вручат приглашение лично в руки?

– Уже не вручат. Меня не пригласили, вот и все! Не понимаю, что я сделала?

– Наплюй ты на эту вечеринку! – Яна заметила меня и закрыла Киру собой, шепча: – Гуртова идет.

– Как же меня бесит эта корова! – прошипела Кира.

Я остановилась и нараспев произнесла:

– А корова идет на вечеринку в отличие от тебя!

Яна и Кира потрясенно переглянулись, Яна даже недоверчиво уточнила:

– Тебе пришло приглашение?

– Ну конечно! – повела я плечом.

Надо было видеть глазищи этих двоих. После такого я просто не могла не пойти на вечеринку, куда не пригласили Киру.