Город Лестер был действительно очень интересен приезжим. Здесь гармонично сочетались современные коттеджи со всеми удобствами и атрибутами современной жизни и старинные здания, которые чуть сторонились, пропуская этих выскочек, перекраивавших старый город под свои нужды. На улицах к домам не тянулись гирлянды проводов, а стены не были изуродованы разноцветными кабелями и разнокалиберными трубами, как это бывает в старых портовых городах Европы. Удивили аккуратные лужайки и ухоженные парки в черте города. Яркая разметка пешеходных зон, велосипедных дорожек, мест для инвалидов и отсутствие нагло припаркованных машин на газонах, тротуарах, остановках или в три ряда на проезжей части около магазина, как это бывает в центре Москвы.

– Смотри-ка, – оживился Дэн, – университетская библиотека, а там указатель на кампус.

– Мы завтра пойдем на фольклорный фестиваль, который устраивает Университет Лестера, – пояснила девушка. – Пригласительные есть и на вас. Я надеюсь там встретить свою подругу.

Варя строго глянула на Алексея, предугадывая его желание вставить свою дежурную шутку о выступлении девушки.

– В молодости, – признался Симас, – увлекался футболом. Брэдли, Пол и я были неплохой тройкой в нападении. Играли за клуб «Кастлбар». Несколько раз участвовали в кубке футбольных клубов Англия-Шотландия-Уэльс-Ирландия. Доводилось играть в Лестере… Правда, очень давно.

Мерти с гордостью посмотрел на отца и взял его за руку. Он рос без матери, которую ему по мере возможности заменял рыбак. Это передалось остальным, и какое-то время все четверо молчали.

– Ну, вот мы и пришли, – Симас остановился и с нескрываемой радостью уставился на угловой дом красного кирпича, словно встретил старого приятеля. – «Лебедь и камыши», – как-то по-особому произнес он.

На противоположной стороне «Эйлстон роуд» сходилась стрелка двух улиц. На ее острие стоял узкий двухэтажный дом с высокой пирамидальной крышей, покрытой коричневой черепицей. Над входом был небольшой эркер в четыре узких окошка, а над ним красовалось настоящее мозаичное панно метр на полтора. Белый лебедь в почему-то голубых камышах. Эта картина странно выглядела на старом кирпичном доме. Наверное поэтому, ниже располагалась большая, почти во всю стену заведения, зеленоватая вывеска с крупными белыми буквами «SWAN & RUSHES», а чуть пониже и помельче «ALE HOUSE».

Очевидно, рыбак погрузился в свои воспоминания, и долго бы так простоял, если бы не его нетерпеливый отпрыск. Мерти первым заметил разрешающий сигнал светофора и потащил за собой на переход остальных.

По обе стороны открытой двери над массивными деревянными скамейками красовались черные вывески, утверждающие, что именно тут посетители найдут настоящий английский эль, замечательные сорта пива, разнообразные вина и лучшую еду. Внутри лишь молодая пара сидела за угловым столиком, да одинокий старик на высоком табурете у барной стойки. Для завсегдатаев было еще рановато.

Симас по-приятельски поздоровался с барменом и стал о чем-то перешептываться. Пока они что-то оживленно обсуждали, остальные с любопытством изучали большую черную доску на стене, напоминающую школьную. Она была вся исписана мелом – названия и рядом цены. Наконец бармен, хлопнул ладонью по стойке и, улыбнувшись, утвердительно кивнул, приглашая жестом пройти в соседнюю комнату. Следом за рыбаком процессия гуськом пересекла почти пустой зал. Соседняя комната напоминала игровую. Посредине солидный деревянный стол с четырьмя такими же солидными стульями и мягкими спинками, у окна дорожка для игры в дартс, слева маленький бильярдный стол, справа угловой диван с карточным столиком. По стенам небольшие картины со сценами охоты и застолья. Над всем этим был окрашенный зеленой краской потолок без светильников.

Оглядевшись и все потрогав руками, гости решили, что тут уютно. Тем временем в комнату вошел бармен. Он был в длинном, до пят, черном фартуке и белых перчатках. Медленно и торжественно мужчина поставил на стол огромный поднос, накрытый плотной матерчатой салфеткой. Комната наполнилась аппетитным запахом чего-то очень вкусного. Бармен интригующе подмигнул, оглядывая гостей. Как факир, выждав наивысшей точки любопытства зрителей, ловким жестом сдернул салфетку. На подносе лежал огромный толстый пирог с зарумяненной корочкой.

– Настоящий английский мясной пирог! – словно объявляя появление мировой звезды на сцене оперного театра, произнес бармен. – Готовится только у нас по самым старым и правильным рецептам. Нигде в Англии вы не найдете ничего подобного. Исключительно по просьбе нашего давнего клиента для его гостей. Наслаждайтесь, друзья мои. Если вы пробуете его впервые, то непременно запомните этот день. Можно делать фото и снимать видео. У нас единственное место в мире, где традиция настоящего английского мясного пирога сохранилась.

Словно дирижер, он взмахнул руками с невидимой палочкой, и увертюра началась.

– Подходите и медленно вдыхайте аромат. Вы почувствуете запахи старушки Англии, где выращивают всё, что нужно для этого кулинарного шедевра. Всего тринадцать ингредиентов, но в руках нашего непревзойденного Джона рождается чудо. Право разрезать пирог принадлежит…

Он прервал свою пышную речь, обводя вопросительным взглядом гостей. Все кивнули на Симаса. Рыбак засмущался, но было видно, что он польщен. Приняв из рук бармена длинный нож, бывший футболист ловко и быстро нарезал солидные куски пирога. Запах стал еще насыщеннее. Бармен не подал ни тарелок, ни приборов, только четыре матерчатых салфетки. Спросив, какие напитки предпочитают гости, удалился.

– Друзья мои, – рыбак пригласил всех к столу. – Здесь пирог едят руками, так что не стесняйтесь, если накрошите на стол. Он скоблится каждое утро для таких целей. Салфетка для одежды, потому что пирог с холодцом, и требует сноровки в обращении.

– Действительно с холодцом, – воскликнула удивленная Кэри, – и с чем-то сладким…

– Курага, – откусывая с удовольствием от большого куска, пояснил рыбак. – Еще бекон, куриное филе, вяленые помидоры, яйца, ну и специи. Из половины продуктов делают холодец, другую обжаривают специальным образом. Основной секрет в тесте. Несколько веков назад хлеб использовали вместо тарелок, а такое тесто – как термос для мясных блюд. Из него делают такую плоскую кастрюльку, все перемешивают, накладывают, закрывают крышкой из такого же теста, защипывают и в духовку. Хранится долго. Этот рецепт из давних времен, когда англичане часто брали в походы пищу практичную, сытную и не требующую разогрева.

Бармен принес три кружки и бокал с каким-то газированным напитком для подростка. Посмотрев на рыбака, спросил, помнит ли он, как пользоваться. Тот утвердительно кивнул. Заинтригованные гости посмотрели на своего командора.

– Кружки с секретом, – усмехнулся Симас. – В наше время принято сидеть за барной стойкой или становиться в очередь за выпивкой, а раньше бармена подзывали за столик. Чтобы гости не кричали, когда в зале будет людно, придумали кружки со свистком. Посмотрите, около ручки есть дырочки. Нашли?

Следопыты с азартом кинулись на поиски.

– Достаточно было подуть в такую дырочку и поднять кружку над головой. Задача бармена помнить, кто из гостей что заказывал. Хотя он мог и спросить, но это понижало уровень заведения. «Лебедь и камыши» славился во все времена и своими барменами, и элем, и английским мясным пирогом.

– А если не получится посвистеть? – неожиданно спросила Кэри.

– Это значит, что клиенту достаточно. – улыбнулся рыбак. – Самый первый алкометр.

– Вот не думал, что курагу можно добавлять в холодец, – искренне признался Дэн. – А в Ирландии так делают?

– У нас немало мясных блюд с ягодами, черносливом, яблоками или грушами, но такого пирога я не встречал. Нужно будет спросить Кейт, она хозяйка знатная и в кулинарии разбирается лучше всех.

– Я не выживу после таких чаепитий и полдников, – откинулась на спинку стула Кэри. – Лучше расскажите, милый Симас, откуда вам известен этот бар. Мы же не случайно попали сюда.

– Давняя история, – рыбак опустил глаза, будто что-то ища на дне кружки с элем. – После одной игры мы втроем решили отметить победу и наткнулись на этот паб. Сюда же заглянули ребята, которых мы обыграли. Разговор был недолгим. Мне поставили большой «фонарь» под правым глазом, Полу выбили зуб, а Брэдли порвали новую куртку. Это давно забылось, а, вот, пирог запомнился. Надеюсь, вы не пожалели…

– Что вы, что вы! – всплеснула руками Кэри. – Спасибо огромное! Эта частичка английских традиций мне очень понравилась.

– А сюрприз? – вдруг вспомнил Дэн. – Завтра нам придется туго?

Все взгляды остановились на невозмутимом командоре, который не стесняясь, облизывал пальцы и причмокивал.

– Симас, – взмолилась Кэри, – это будет целый буйвол?

– Он вам ту лопату еще припомнит, – хихикнул Мерти.

Все, кроме Дэна, расхохотались так, что в дверях появился встревоженный бармен. Рыбак жестом остановил его, давая понять, что помощь еще не нужна. Было трудно одновременно смеяться и расправляться с пирогом.

– Мы втроем часто вспоминаем тот завтрак на сигнальной башне Клэр, – глаза командора блеснули. – Жаль, нет Ивана и Лизы, но, надеюсь, мы как-нибудь еще соберемся вместе. Ну, а сюрприз есть сюрприз. Нельзя открывать рождественские подарки до Рождества. Всему свое время.

Рыбак взял свою кружку и демонстративно опрокинул ее, показывая, что она пуста.

– Свистать всех наверх? – обратился он полушутя-полусерьезно к гостям.

– Можно я с Мерти поиграю в дартс? – Кэри выскользнула из-за стола. – У мужчин мужской разговор, а у детей… свой.

Развеселившиеся мужчины еще не раз выводили трели с помощью пустых кружек, радуя бармена новыми мелодиями. Мальчишки в любом возрасте остаются мальчишками, они только меняют короткие штанишки на длинные, а сандалии на сапоги или лакированные туфли. Однако, у многих остается привычка держать руки в карманах или насвистывать, демонстрируя свою независимость.

Незаметно пришло время попрощаться с гостеприимным пабом. И русские, и ирландцы очень рано встали, чтобы встретиться утром в Дублине. Усталость, впечатления и обильная еда разом навалились на исследователей английских традиций. Им было жалко смотреть на стол – более половины пирога так и осталось лежать на подносе, что, впрочем, ничуть не удивило бармена. Он аккуратно упаковал все в фирменный пакет с лебедем и, прощаясь, заверил, что если гости станут сравнивать любой из пабов Англии с этим, то непременно вернутся именно сюда.

Дорога в отель была быстрой благодаря подвернувшемуся такси. Уже укладываясь в свои кровати, Варя и Алексей вспоминали забавные моменты прошедшего дня, не решаясь пожелать друг другу спокойной ночи.

– О чем вы с таким интересом шептались в мужской компании с нашим командором? – полюбопытствовала любительница истории.

– Он рассказал легенду, связанную с названием паба.

– Лебедь и камыши?

– Ну, да, – тихо произнес уже засыпающий житель Благодатки. – Оказывается, графством Лестершир когда-то правил страстный охотник по имени Бентон. Однажды на охоте подстрелил он большого лебедя на большом озере с камышами. Оставил Бентон коня на берегу, а сам отправился на поиски упавшей в камыши птицы. Лебедка не бросила своего лебедя и начала отвлекать внимание графа на себя, уводя того от места, где укрылся ее раненный избранник. Она заманивала охотника все дальше и дальше, пока тот не решил повернуть назад, боясь заблудиться. Тогда лебедка стала выскакивать из камышей совсем рядом с Бентоном, чтобы тот не ушел. В конце концов он ее поймал, но выбраться уже не смог. Они погибли вместе. С тех пор стали поговаривать, что на озере появился странный лебедь, который заманивает охотников в такую камышовую чащу, что никто не возвращается. И кто только ни охотился на него поодиночке и с друзьями, никто из охотников не возвращался. Тогда вдова Бентона решилась пожертвовать собой, чтобы пресечь череду несчастий, причиной которых был ее муж. Она продала все, чем владела ее семья. Половину денег отдала колдуну, который с помощью магии превратил ее в ту самую лебедку, которую загубил Бентон. Она нашла ее лебедя на озере и все ему рассказала. Он ее простил, и они вместе улетели в теплые края. Охотники же перестали пропадать в камышах, потому что на вторую половину денег графа вдова распорядилась построить бар «Лебедь и камыши». С тех пор все жены в округе знают, где можно найти пропавшего охотника.

Последние слова были сказаны заплетающимся языком, и Варя поняла, что рассказчик заснул, выполнив обещанное из последних сил. Впрочем, тут же сон навалился и на нее…

– То-то я не могу тебя найти по привычному свечению ауры, – откуда-то издалека начало звучать в сознании Вари. – Ни в той стране, что на полгода засыпают снега, ни в окрестностях Лестера… Оказывается появился новый оттенок зеленого. Чтобы это значило?

– Мэри?

– Боже милостивый! Да она пьяна!

– Не совсем, я…

– Ну не хватало, чтобы совсем! Кстати, что за прелестная душа спит рядом? Твой оруженосец?

– Он из Благодатки, – Варя отвечала с трудом, медленно соображая, где она и что происходит.

– Что такое Бла-го-дат-ка? Я правильно произношу это странное слово?

– Это городок в моей стране, которую на полгода заносят снега.

Варя села на кровати подтянув коленки к подбородку. Фантом присел рядышком.

– Признаться никогда не видела более светлой души! – с удивлением произнесла Леди Киллигрю. В Англии такими только младенцы бывают, а это чудо уже что-то умеет. Кстати, влюблен в тебя по уши. Только не говори, что не заглядывала в эту светлую душу…

– Я запретила себе это.

– Боже милостивый! А кто там недавно наследил какими-то песенками? – хихикнула леди Вулверстоун. – Зашла и не прибрала за собой. Извини, это к слову. У вас странные времена. В двадцать пять земных лет не иметь детей и лежать в разных кроватях, а не обниматься с таким ангелочком! Ты дала обет безбрачия за какой-то артефакт? Кстати, издалека видно, что очень сильный.

– Нет. Просто такая уродилась, – искренне призналась девушка, – а Лёшка действительно очень славный.

– Так на абордаж! – фантом мигом преобразился в пирата и подбоченился. – Мне бы только дождаться от тебя фамильного колечка, дорогуша… Ты еще не встретилась с де Бельвиль?

– Нет. Я утром вылетела из Москвы, в десять была в Дублине, в три прилетела в Бирмингем, a «Five o'clock» ужу здесь.

– Что было в пять часов? – не поняла пиратка.

– Извини, в Англии такой обычай теперь – в пять вечера пить чай.

– Почему в пять?

– Точно не знаю. Англичане говорят, что полтора века назад так захотела герцогиня Анна Бедфордская. Всем понравилось, и теперь это традиция. В пять вчера вся Англия пьет чай.

– Боже милостивый! Вот времена… Кстати, умница, не похоже, что ты пила только чай.

– Каюсь, – улыбнулась худышка, – это была целая пинта английского эля.

– Да, ладно! В Англии еще пьют настоящий эль?

– Признаться, я специально попробовала «Битер», хотя мне больше нравится ирландский «Килкинэ». Теперь я знаю, что ты могла пить в портовых тавернах.

– Ну, не обязательно в тавернах. Дом матери в Шотли Гейт или наш в Пенденнис никогда не обходился без дюжины бочек эля в погребе.

– И светские дамы пили кружками эль? – удивилась любительница истории.

– Боже милостивый! – пиратка выхватила шпагу и сделала пару выпадов, так, что клинок слился в фосфорецирующий круг. – Жизнь это игра, и только от тебя зависит насколько она красива. Завтрак можно заменить романтической прогулкой босиком по зеленой траве с росой, пообедать можно куском зажаренной свинины с элем, а ужинать в вечернем платье с декольте и таким корсетом, что не захочется и вишенку съесть.

– Прости, о тебе столько ходит слухов, что в именах и датах полнейшая путаница.

– Чем загадочнее игра, тем она красивее. Днем светская дама, а по ночам королева пиратов! – фантом подбоченился. – И что же обо мне наплели?

– Прежде помоги разобраться с Элизабет Киллигрю. Одни утверждают, что это твоя дочь, другие – что она твоя свекровь.

– Боже милостивый! Как можно спутать меня со свекровью Элизабет Тревиннард. Она старше меня на 32 года?

– Немало историков и писателей основывают свои выводы на том, что в документах сказано о ее замужестве за Джоном Киллигрю, губернаторе замка Пенденнис.

– А как в твоем времени различают королей Генрихов или Ричардов? А как меня различают со старшей дочерью Марией Киллигрю? О традициях нашего времени никто не слышал?

– В геральдических документах принято прибавлять номера – Ричард III или Генрих VIII. Так и говорят.

– Грамотеи! У меня был канонир, который на 500-х футах сбивал фок-мачту на хорошей волне. Его звали Джек, как еще десяток других молодцов на корабле, но никто никогда не путал их имена. Каким бы жарким ни был бой.

– В ранних документах, действительно были прозвища – Ричард Львиное Сердце. Вильгельм Завоеватель, Эрик Рыжий.

– Хорошо. Моя свекровь, Элизабет Киллигрю, была замужем за Джоном III Киллигрю, первым губернатором замка Пенденнис, построенного им в доле с Генрихом VIII Тюдором. После смерти моего свекра Елизавета I Тюдор назначила вторым губернатором замка Пенденнис моего мужа, Джона IV Киллигрю, который был сыном первого губернатора замка и Элизабет. Если тебе интересно, мой старший сын и наследник – Джон V Киллигрю, должен был стать третьим губернатором замка Пенденнис, но я этого уже не узнала.

– Он стал им, – кивнула головой любительница истории.

– Мой мальчик, я всегда верила в него! Знала бы ты, дорогуша, как он боролся за меня, когда я попала в Тауэр.

– Это история с галеоном «Мари Сан-Себастьян» принадлежащим торговому союзу «Ганза»?

– В твоем времени знают об этом коварном предательстве? – пиратка опять подбоченилась.

– Кстати, – вспомнила Варя, – один из аргументов в споре о Элизабет и Мэри состоит в том, что в 1582 году, когда это произошло, вам, простите, уже стукнуло 57.

– Это бестактно напоминать даме о ее возрасте! Хотя сделали меня на пару лет моложе. И на том спасибо… Так что не обращайся ко мне «на вы».

– Прости, почему ты впала в немилость, и Елизавета I так жестоко обошлась с тобой?

– Боже милостивый! Коварство и предательство английских монархов не знают границ.

Фантом просто начал метаться по комнате, как разъяренная пантера в клетке.

– В то время все, кто умел обращаться с оружием, этим зарабатывали себе на жизнь. Елизавета призывала к себе на службу «джентльменов удачи», раздавая капитанские патенты адмиралтейства, чтобы они грабили испанские суда и четверть отдавали в казну. Тогда испанцы платили по 100 фунтов выкупа за каждого своего матроса… И Лысая Грайнэ, и Дрейк, и я – все были на службе у Елизаветы. Она принимала нас в своем дворце, как защитников отечества, потому что флот Англии был не в состоянии воевать с Испанией.

– Я читала в копиях документов, – подтвердила любительница истории, – что Елизавета I не брезговала брать краденное.

– Брезговала? – фантом даже подался вперед, чтобы заглянуть в глаза русской, не шутит ли та. – Королева носила украшения, которые «джентльмены удачи» срывали со своих жертв или доставали из трюмов кораблей менее удачливых моряков. Когда же на меня пожаловался один из ганзейских купцов, она испугалась осложнений в торговле с «Ганза» и решила сыграть роль благородной дамы.

– Извини, а этот купец действительно узнал тебя на приеме?

– Ну, да! – фантом пиратки подбоченился. – Наглец поставил свой галеон прямо под моими окнами. Каково! Мы гоняемся за этими жирными поросятами по Атлантике или ждем в Ла-Манше, а он ставит под завязку груженное корыто на якорь в мою бухту. Под охрану! Пришлось принять…

– И ты была на борту «Мари Сен-Себастьян»?

– Это был вызов! – клинок сверкнул в умелой руке. – Дюжина моих ребят бесшумно сделала свое дело в полночь, а я во всей красе стояла на капитанском мостике.

– В 59 лет? – не удержалась любительница истории.

– Боже милостивый! Конечно, фехтовать тогда я могла только с каким-нибудь священником, но мой мушкет с тридцати футов еще делал из бубновой двойки тройку… Ты не представляешь, какой восторг охватывает в такие минуты. Что там золото и побрякушки. Кураж!

Пиратка помолчала, с восторгом смотря куда-то в свое прошлое. Потом встрепенулась.

– Так вот… Один из трусливых торгашей тогда сбежал с корабля.

Фантом неожиданно расхохотался, раскинув руки и раскачиваясь.

– Представь, бедняга с перепугу добрался вплавь до другого берега бухты и стал слоняться в поисках защиты. А у нас в замке прием… – вместо пирата со шпагой на перевязи появился фантом леди Киллигрю в вечернем платье. – Под утро в замок губернатора Пенденнис приводят дрожащего, завернутого в одеяло купца, который сопровождал груз из Индии. Он стал рассказывать страшные истории о напавших пиратах и искать поддержки среди окружающих. Когда несчастный увидел даму с глубоким декольте и рыжими волосами, – фантом хихикнул, – которая очень похожа на ту, что с капитанского мостика отдавала приказы своим молодцам в свете полной луны, он потерял дар речи. Чтобы взбодрить бедняжку, я чуть наклонилась вперед, протягивая ему стаканчик виски, но мне показалось, что он увидел только острие моей шпаги.

Тут светская дама продемонстрировала прелести своего декольте, сделав глубокий реверанс.

– Думаю, купчишка натерпелся страху, теряясь в догадках. – собеседницы улыбнулись – Правда, пройдоха оказался не так глуп. Он не стал поднимать шум ни на приеме в нашем замке, ни у городских, ни у окружных судей… Побежал в Лондон.

– Напрямки к Елизавете I? – догадалась Варя.

– Да. Интриганка тогда пыталась насолить Филиппу II и подружиться с северными провинциями Нидерландов, бросившими вызов Португалии против ее монополии на торговлю с Азией. Кстати, не без ее помощи в 1579 году испанская армия в Нидерландах перестала получать жалование. Обиженные солдаты начали грабить города. В ответ северные провинции взбунтовались и навалились вместе на испанцев. В итоге поднялся народ, и власть Филиппа II в Нидерландах закончилась как раз в 1581. Тогда Елизавете I нужно было выглядеть овечкой, чтобы сохранить хорошие отношения и с «Ганзой», и с Нидерландами. Так я попала «под раздачу».

– Я читала, что в Лондоне был суд и в 1582 году тебя заключили в Тауэр.

– Кто только не побывал в темницах первого замка, построенного Вильгельмом Завоевателем, – фантом присел на краешек кровати к русской. – Ты знаешь эту историю о Елизавете и Роберте Дадли? – девушка утвердительно кивнула. – Они одновременно сидели в камерах Тауэра неподалеку, куда ее старшая сестра Мария Тюдор упрятала обоих, как государственных изменников. Но Филипп II, будучи мужем Марии, уговорил ее помиловать пленников.

Леди Киллигрю грустно улыбнулась, продолжив.

– Елизавета тридцать лет держала подле себя красавца Роберта, только намекая, что когда-нибудь выйдет за него. Поговаривали, что не случайно жена Дадли умерла так рано. Однако, вместо королевского титула Роберт, сын герцога Нортумберлендского, стал только графом Лестера. Он женился вторично, но Елизавета заставила его развестись и дать клятву, что он никогда не женится.

Фантом выпрямил спину и поправил рыжие локоны.

– Примерно также случилось и со мной. В угоду своим интригам Елизавета заточила меня в Тауэр. Причем именно в ту же камеру, где сидела когда-то сама.

– Но тебя же спас сын, – вспомнила любительница истории.

– Верно, дорогуша. Согласно вашим определениям, мой старшенький: Джон V Киллигрю, третий губернатор замка Пенденнис, собрал все, что смог и купил мое прощение. Елизавета знала, откуда это золото, но не побрезговала… К сожалению, тогда я так и не успела похоронить матушку. Так что за моим колечком нам ехать в Шотли Гейт!

– Надеюсь, Жанна де Бельвиль найдет меня здесь, – Варя внимательно глянула на фантом.

– Почему-то я уверена в этом, – улыбнулась ей леди Киллигрю.