— Эй, сони, пора завтракать, — Антонио тормошил спящих за плечи.

— Я чуть дверь не снес с петель, пытаясь достучаться.

Его неизменная улыбка сияла на чисто выбритом лице. Он успел привести себя в порядок, переодеться и вновь стал дипломатом.

— Позвольте пригласить вас на чашку кофе. Под тентом сервирован столик, и нам есть о чём поговорить.

— Что случилось? — насторожилась Лиза.

— Всё уже давно случилось и прошло. Сицилиец пребывал в своём обычной состоянии, слегка ироничном и повелительном.

— Нам пора возвращаться в прежнюю жизнь, Лиз. Он озорно подмигнул ей.

— Надеюсь, что через четверть часа вы составите мне компанию.

— Наскоро приведя себя в порядок, они не заставили себя ждать.

— Лиз, как Вам удаётся всегда выглядеть такой очаровательной?

Антонио жестом пригласил молодую пару к маленькому столику в рубке.

— Жаль, нет под рукой цветов. Простите великодушно. Я непременно исправлюсь.

Он помог ей сесть на угловом диванчике.

— Перед хорошенькими девушками, — пошутил Иван. — Он даже запомнил выражение Козьмы Пруткова про фонтан.

— Да, запомнил.

Антонио откинул назад голову, театрально приподнимая подбородок.

— Мы, сицилийцы, умеем ценить красоту.

Он застыл, ожидая восторгов, но, не дождавшись, продолжил:

— А такую девушку нужно носить на руках!

И уже совсем сражая друга своим красноречием, закончил фразой:

— Иначе её унесут другие.

В этой полушутке-полунамеке проявлялся южный темперамент. Итальянцам свойственна быстрая, напористая речь. Используя отточенные веками выражения, они молниеносно включаются в словесную перепалку, осыпая собеседника поговорками и прибаутками. Если же это женщина, то на неё обрушивается такой шквал пышущих огнём фраз, подкреплённых попытками обнять или ущипнуть за соблазнительные места собеседницы, что только выросшая в таких же знойных условиях и бедовая на язычок женщина может дать отпор. О, эта игра слов! Нужно быть сицилийцем, чтобы стать достойным соперником. Бойкие гасконцы, говоруны из Валенсии да и наши казачки с озорными частушками бледнеют перед этими мастерами красноречия.

— А у девушки остается право выбора, — улыбнулась Лиза, — или её никто не спрашивает?

— Зачем спрашивать, — не унимался Антонио, — и так всё ясно. Даже мне.

Они рассмеялись.

— Друзья мои, у нас есть полчаса перед тем, как мы расстанемся.

Он опять сделал паузу, разливая по чашкам кофе.

— Ненадолго, надеюсь.

— Почему полчаса? — в один голос спросили влюблённые.

— За нами уже летит гидроплан, — сицилиец вздохнул. — Он заберет мою команду, кроме Джино. Антонио кивнул в сторону загорелого здоровяка, стоящего с биноклем у мачты.

— За вами через час-полтора придет катер и доставит к причалу у вашего отеля. Катер принадлежит моему приятелю, и Джино проследит, чтобы всё было спокойно. Обедать будете у себя в номере.

Он принял серьёзный вид, и обратился к Ивану:

— Я могу на тебя положиться в выборе вин для дамы?

— А что, ты ещё не заказал нам обед? — вопросом на вопрос ответил тот.

— Ну какой же я осёл! — Антонио хлопнул себя по лбу ладонью. — Ты же не говоришь по-испански.

Он лукаво взглянул на девушку, и учтиво поклонился.

— Надеюсь, Вы окажете мне такую честь и позволите сделать заказ на своё усмотрение?

— Ой, может, не нужно, — встревожилась Лиза, — зачем привлекать внимание.

— Напротив, это только подтвердит вашу легенду. Он сделал озадаченное лицо.

— Простите, я ещё не успел вас с ней ознакомить. Антонио откинулся на спинку диванчика, и пододвинул к себе чашку с кофе.

— Все просто. Вас в шутку похитили мои друзья, чтобы разыграть. Вы три дня были на яхте «Палермо». Встреча Нового года в Атлантике так романтична. Сицилиец даже закрыл глаза от удовольствия и покачал головой.

— Я бы не сопротивлялся. Когда такое еще случится. Он лукаво посмотрел на девушку.

— А вы, Лиз, так увлеклись солнечными ваннами, что обгорели. Примите мои соболезнования.

— Да тебе романы писать, а не пропадать на дипломатической службе, — не упустил случая Иван.

— Эх, если доживу до пенсии, — мечтательно подняв глаза и глубоко вдохнув, промурлыкал Антонио, — поселюсь в маленьком домике на краю длинной косы, далеко выступающей в голубое море, и буду писать.

Он задумался.

— О неразделённой любви к одной красавице с ледяным сердцем в занесённой снегом стране…

— Это про чукчей? — Лиза произнесла это так тихо, что два друга умолкли, не сразу сообразив, кто это сказал, но потом разом обернулись к девушке, которая как ни в чём не бывало пила кофе. Секунду спустя они втроём так заразительно смеялись, что из кубрика появилась взъерошенная голова Марко. Ни слова не говоря, он тоже улыбнулся и скрылся.

— Ну, если кому и писать детективные романы, — давясь от смеха, едва выговаривал слова Антонио, — то это нашей восхитительной амазонке. Я просто поражен её чувством юмора.

Он замолчал, делая вид, что смахивает слезу.

— Впрочем, как и всем остальным.

— Спасибо, — Лиза кокетливо опустила глазки. — Так что у нас по плану?

— Яхта «Палермо» действительно заходила на Тенерифе тридцать первого декабря и ушла на прогулку в сторону Танжера.

Антонио торжественно отхлебнул кофе из маленькой чашки.

— Мне обещали подтвердить ваше присутствие на её борту в случае необходимости.

— Думаю, было бы не лишним, — тихо произнесла Лиза, — запомнить имя капитана и двух-трех друзей с «Палермо» и хотя бы фотографию самой яхты, чтобы при разговоре с полицией упомянуть детали.

— Браво, Лиз, — с восторгом подхватил её мысль Антонио, — давайте сфотографируемся сейчас, а позже я вышлю якобы ваши фотографии с «Палермо». Должно же у вас что-то остаться на память.

— Тогда мне понадобится купальник, но здесь его не найти.

— Думаю, что в компании молодых и весёлых друзей можно позволить себе некоторые вольности на праздник. Антонио взглянул на Ивана.

— Я принесу аппарат, а вы вдвоём немного поснимаете.

— Главное, чтобы в кадр не попадали характерные детали «Нелли», а только намеки, по которым трудно определить конкретную яхту.

Лиза вскинулась:

— Я сейчас, — и бросила на бегу: — Да и кого интересуют подобные мелочи, когда рядом любимая девушка и океан.

Друзья растерянно проводили девушку взглядами. Её решительность никак не увязывалась с хрупкой фигурой. Для них осталось загадкой, как за мягкой женственностью и нежностью скрывается сильная воля и холодный расчет.

— Послушай, а вы не пробовали грабить банки? — с иронией спросил Антонио. — Мне кажется, у неё это здорово бы получилось.

— Меня не покидает чувство, что это уже не за горами, — в тон ему произнес Иван.

— За какими?

— Не очень высокими, — отпарировал тот. — Думаю, не выше Пиренейских.

— Можно я назову один банк, который вы не будете включать в свой чёрный список? — Антонио умоляюще сложил ладони.

— Кстати о банках, — лицо Ивана стало серьёзным.

— Открою тебе один секрет. С Мадридского национального в последний день прошлого года было снято сто миллионов долларов на приобретение акций двух рудников и перерабатывающего комбината в Анголе. Это пустышки, за которые уже в марте не получить и десяти процентов от этой суммы.

Антонио присвистнул.

— Можно попытаться небольшими партиями сбыть их за пару месяцев, но боюсь, потери будут значительными.

— Такты подставил Виторио на сто миллионов? Дипломат развёл руками.

— Тебя можно поздравить с приобретением влиятельных врагов.

— Нет, ты не правильно меня понял, — Иван отрицательно покачал головой. — Я хочу вернуть эти деньги хозяевам. С извинениями.

— Ты, кажется, не понимаешь серьёзности этого поступка, дружок. Во-первых, от тебя не примут извинений. Разве что… — Антонио провёл ребром ладонью по горлу, — в виде головы. Плюс компенсация в размере десяти процентов.

— Сколько? — чашка застыла в руках Ивана.

— Не меньше, — Антонио не улыбался. — Как только газетчики протрубят о событиях на «Афродите», начнутся поиски.

Он поставил свою чашку на столик и скрестил пальцы рук.

— Жаль, я не знал об этом раньше, мы бы похоронили яхту со всей командой. Сицилиец достал сигарету и закурил.

— Плюс к тому мы не нашли спасителя Лиз. Сбежал ли он сразу за ней, не дожидаясь разоблачения, или его утопили, мы не знаем. А это ещё одна ниточка к вам.

— Я постараюсь прокрутить эти сто миллионов и вернуть сто десять, — горячился Иван. — Надеюсь успеть к марту.

— Или проиграть, — холодно отреагировал Антонио.

— Думаю, что надо вернуть, иначе нас не оставят в покое.

— Сначала нужно подумать. Лицо сицилийца оставалось спокойным.

— Жаль, что я не знал деталей вашей сделки. Лиз рассказала мне, но только в общих чертах.

Он выпустил струйку дыма.

— Не думал, что вы рискнёте уйти за десять миллионов. На тебя не похоже.

— У меня не было выбора, — растерянно оправдывался Иван. — Сообщить тебе не было возможности.

Он помолчал.

— Вернее, не хотелось тебя впутывать.

— Жаль, — ещё раз повторил дипломат.

— Думаешь, они смогут докопаться до сути? — голос Ивана дрогнул.

— Кто знает, как сложится с «Афродитой». Антонио прищурился от дыма.

— С одной стороны, Виторио нет среди покойников на борту. Его ноутбук с данными по сделке я забрал. Всё показывает на его заинтересованность. Но уж слишком примитивно. Надеюсь, деньги в оффшоре?

— Да, на Кипре.

— Какой-то запас по времени у меня есть.

Пепел от сигареты упал на палубу, но дипломат не обращал на это внимания.

— Вариант с вашим алиби на «Палермо» я украшу бантиками, чтобы выглядел прилично. Капитан мой должник, и проколов не будет. Но вот последний визит Лиз в салон одежды, где её захватили подручные Виторио, меня волнует.

Он сделал глубокую затяжку, так что сигарета радостно вспыхнула.

— Сегодня же поезжай в тот салон и поговори с директором. Если они ещё не общались с полицией, шанс есть.

Сицилиец холодно взглянул на друга.

— Понимаешь, о чём я?

— Конечно, — кивнул Иван, — заеду и расскажу о нелепой шутке своего подвыпившего друга.

— Ну и друзья у тебя, — усмехнулся Антонио, — так напугать бедную девушку.

Он покачал головой.

— Кстати, купи от моего имени для Лиз пару платьев. В знак извинения и примирения.

— Пару?

— Ну, если у друга такая яхта, как «Палермо», то не меньше. Кстати, Романо является и капитаном, и хозяином яхты, он только нанимает штурмана на сезон. Я попозже тебе сообщу детали. Надеюсь, сегодня вечером.

— Так мы встречаемся вечером? — спросила Лиза, услышав обрывок фразы.

Она стояла на пороге рубки в длинной, не по росту тельняшке, которая скорее выглядела как короткое платьице. Ветерок заигрывал с ним, обнажая соблазнительные места стройной фигурки.

— К сожалению, нет, — растерянно протянул сицилиец, с явным восхищением разглядывая девушку.

— Вань, а это тебе, — она протянула ему полотенце.

— Бегу за аппаратом, — Антонио метнулся в кубрик. Они нащёлкали массу снимков, так чтобы были видны различные детали паруса, снастей, мачты, бескрайний океан и на каждом из них восторженное улыбающееся лицо Лизы. Она с упоением играла роль туристки, очарованной сказочной новогодней прогулкой по Атлантике. А солнечные зайчики подмигивали ей на небольших волнах.

Вскоре послышался звук приближающегося самолёта. Как и вчера, гидроплан подрулил к «Нелли», только капитан Пабло уже не встречал прибывших. Команда Антонио быстро переправилась с одного судна на другое, перетаскивая вместе с увесистыми сумками большой черный мешок с телом погибшего товарища. Лиза попросила показать ей лицо Чико перед отправкой. Несколько минут она вглядывалась в черты незнакомого загорелого лица. Казалось, что двадцатилетний парень просто спит. Ни тени мучений не отобразилось на открытом лице. Возможно, он и не понял, как умер.

Последним в надувную лодку спрыгнул Антонио. Он по-прежнему улыбался и шутил. Оставаясь верным своей манере общения, сицилиец, как фокусник, извлёк из кармана маленький сотовый телефон и протянул Лизе. Та вспыхнула от неожиданности и радостно захлопала в ладоши, узнав свою потерю. Дипломат галантно остановил готовую обрушиться на него благодарность девушки, объяснив, что догадался о хозяйке телефона по фотографии Ивана на заставке. Других намёков об их пребывании на яхте не осталось. Обнимая Лизу на прощание, он чуть больше, чем того требовало приличие, прижал её к себе и шепнул так, чтобы это осталось только между ними:

— Лиз, я нашёл ту кассету, где Вы в постели на «Афродите».

Девушка вздрогнула, и попыталась вырваться, но Сицилиец удержал её.

— Не беспокойтесь, я уничтожил кассету. Слово Валороссо!

Он поцеловал девушку в обе щеки.

— Да хранит тебя Пресвятая Дева Мария! Гидроплан развернулся против ветра, взревел моторами и, подпрыгивая на волнах, стал разгоняться. Оторвавшись от водной поверхности, он сделал круг над «Нелли» и скоро превратился в точку.

Через час за влюбленной парой подрулил катер. Лиза со слезами прощалась с Пабло. Она никак не могла уйти из каюты, где лежал моряк. С заплаканными глазами девушка всё шептала что-то, обещая отыскать его племянников и всё рассказать им. Наконец, она поднялась на борт катера, и тот помчался в сторону Тенерифе. Лиза ещё долго смотрела на яхту, которая одиноко осталась покачиваться на волнах, уменьшаясь с каждой минутой. Джино поднял на «Нелли» все паруса и повел яхту в назначенную планом точку океана. Скоро её белоснежные очертания исчезли за волнами.