— Занятно, — протянул господин Фатхи, выпуская струйку дыма. — И все это хрупкая, как бутон нежной розы, девушка успела совершить за несколько дней каникул?

Он улыбнулся, а темно-карие зрачки немного сузились, напоминая кошачий взгляд.

— От Вас веет силой, дорогая Варя. И немалой. Чуть наклонив голову, хозяин посмотрел на шкатулку.

— Это она и есть?

Вместо ответа девушка протянула ему находку. Очень бережно сильные руки коснулись поверхности черного дерева и долго поворачивали, чтобы разглядеть со всех сторон. Потом опустили шкатулку на колени, закрытые одеждой, расшитой золотом.

— Похоже, она сделана из самшита. Раньше его умели обрабатывать так, что дерево становилось вечным.

Господин Фатхи чуть наклонил голову набок.

— Какие великолепные петли у шкатулки. Думаю, это слоновая кость. Замечательная работа.

Медленно приподнимая крышку, хозяин заглянул внутрь.

— Действительно, занятные надписи, — он удивленно взглянул на Варю. — Как Вам удалось их прочесть так быстро?

— Меня проконсультировал по телефону профессор из университета.

— Гм, на подделку не похоже. Занятно. Очень занятно. Господин Фатхи попросил принести ему увеличительное стекло и яркую лампу. Потом долго рассматривал находку, бережно поворачивая под разными углами к свету.

— То, что Вы не стали разворачивать папирус, извлеченный из цилиндра, дает нам шанс узнать хотя бы половину информации из усыпальницы «растворившейся в лунном свете». Я слышал эту легенду, но до сего дня это была всего лишь легенда.

— Я никогда не прощу себе того ребячества, что привело к потере папируса из второго цилиндра, — Варя сжала костяшки побелевших пальцев. — Никогда.

— Жаль, конечно, но Вы наговариваете на себя, — улыбка сделала из грозного господина милого Николо. — Если бы Вы не выбили второй цилиндр из потолка, то остались бы в пещере надолго. Возможно, еще на пару веков.

Он посмотрел на Варю долгим изучающим взглядом.

— Аллах справедлив, он дает нам только необходимое, а нам, простым смертным, всегда жалко терять то, что было почти в руках. Думаю, в пещере был скрыт иной вариант выхода. Вам просто не удалось его найти.

— Скорее всего, я просто сломала головоломку, вместо того, чтобы решить ее.

— Похоже на правду, и все же Вам повезло. Несказанно повезло.

Он помолчал.

— Всевышнему было угодно выбрать именно Вас. И это неслучайно.

Хозяин, как истинный мусульманин, провел широкой ладонью по лицу сверху вниз, будто собирая капельки пота.

— О Аллах, да будет вечна мудрость твоя!

— Вы правы, нам повезло, но моя заслуга тут минимальна, это Маша нашла галеон. Все началось с этого.

— Впервые две русские красавицы в моем доме, — лукавые морщинки вспыхнули в уголках темно-карих глаз господина Фатхи. — А я не знаю, о чем прежде говорить с ними, о небесном или о земном. Теряюсь, как мальчишка.

— Если кому и позволено теряться в такой ситуации, — подыграла ему Маша, — то это беззащитным девушкам, но не Вам, дорогой Николо.

— Белый лотос расцвел и полон жизненной мудрости, — слегка поклонился ей, улыбаясь, хозяин. — И горе тому, кто по незнанию протянет руку, чтобы сорвать его.

Очаровательная улыбка вновь явила перед гостьями обходительного Николо.

— Красота и ум — это два редких качества, которые почти никогда не уживаются вместе.

— Спасибо Николо, Вы так несправедливы ко мне, но это очень приятно.

— Ах, что Вы, прелестная Мария. Я очень сожалею, что не родился поэтом. Порой так не хватает слов, чтобы выразить свои чувства.

— Если Вы не против, вернемся к шкатулке, а то Варя не находит себе места.

— О, придет время, и мы будем рассказывать своим внукам, что когда-то нам посчастливилось беседовать с ней за одним столом.

— Моя персона намного скромнее, — без тени иронии включилась в щебетание двух птичек Варя. — Если у Вас есть возможность аккуратно развернуть папирус, чтобы прочитать его содержание теперь же, моя благодарность… — девушка смущенно остановилась, понимая, что говорить в подобной манере ей абсолютно несвойственно. Хотя положение обязывает.

— Браво-браво, — Николо мигом превратился в строгого и сдержанного господина Фатхи. Он даже приосанился и расправил плечи, поглядывая на девчонку, дерзнувшую так смело смотреть ему в глаза. — Думаю, что среди моих друзей отыщется нужный специалист.

О, если бы с ним так посмел говорить кто-то из домашних, то наказание было бы суровым, но этот нераспустившийся бутон розы восхищал хозяина. Однажды утром женщина проснется в этой девчушке, а все остальное у нее уже есть.

— Полагаю, вы устали с дороги, а мои повара уже трудятся над обедом. Оставим шкатулку до вечера и предадимся земным радостям. Поручаю вас своим женам.

Господин Фатхи дважды хлопнул в ладоши, и Анвар бесшумно появился у него за спиной. Наклонившись к господину, он выслушал распоряжение и подобострастно кивнул.

Через пару минут гости оказались на женской половине дома и были переданы в другие, более нежные руки. Каре из красивых женщин разного возраста, державшихся, как хозяйки, и несколько смуглых служанок с любопытством окружили иностранок. Через минуту настороженность, возникшая при появлении гостей, растворилась. На их оживленных лицах появились улыбки. Было заметно, что многое в одежде и манерах русских девушек казались странными и даже смешными, но любопытство было выше этого.

Жены господина Фатхи говорили по-английски, но в общении соблюдали этикет старшинства, то и дело поглядывая на спокойную, уже располневшую женщину, очевидно занимавшую главенствующую роль среди лучшей половины дома. Наконец и та не выдержала, засыпая вопросами очаровательных гостей. Быстро выяснив, что девушки из далекой северной страны им ничем не угрожают, общество оживилось. Ах, женщины, они быстро находят общий язык и множество важных дел, о которых могут говорить бесконечно. Причем они одинаковы во всех странах, ибо касаются самого главного в их жизни. Это мужчины будут надувать щеки, важно рассуждая о национальных особенностях начиная с экономики и заканчивая рыбалкой, женщины станут сразу же интересоваться, а как у вас. Правда? Да и у нас так же. Мужчины везде одинаковы! Впрочем, стоит ли о них так долго говорить, когда есть более интересные темы. Например, одежда. О, это неисчерпаемая тема, после косметики и причесок. А обувь, а сумочки к ней? Да, время летит просто незаметно, когда столько интересного можно узнать из первых рук или уст. Не говоря уже о том, что все это в огромном количестве находится тут же, и все это можно потрогать.

Мудрое решение востока делить дом на две, пусть и не равные части позволяет существовать рядом двум различным мирам. Они не мешают друг другу, а дополняют. Позволяют сохранять таинственный ореол вокруг женщины, воспетой поэтами и фантазией, на которую только способны мужчины. Загадочная женщина возникает из того, запретного для мужчины мира, поражает и вновь исчезает там. Всю жизнь женщина остается непознанной и желанной, в отличие от той, кто живет в коммуналке или однокомнатной «хрущевке», где нет места для тонких материй, там можно растить только солдат.

Тем временем гостей сопроводили в сауну. Быстро выскользнув из одежд, русские девушки оказались в объятьях пара обнаженными, приведя в некоторое замешательство хозяек, чьи смуглые тела были скрыты и здесь белыми одеждами. Варя, смущаясь, покосилась на подругу, но та успокоила ее, шепнув по-русски, что гостям из Европы многое прощается, хотя в арабском мире до сих пор действуют строгие публичные законы. Даже на пляжах они устанавливают «мужские» и «женские» дни, но и тогда женщины все равно купаются в белых накидках.

Неловкость прошла, когда распаренных девушек уложили для массажа на высокие кушетки. Служанки знали это искусство в совершенстве, растирая, похлопывая и пощипывая молодые тела с применением различных ароматных масел, кремов и настоек. Закрыв глаза от удовольствия, подруги лежали молча, предаваясь приятным воспоминаниям. Все тревоги быстро затерялись в прошлом, уступая место грезам, которые возможно, и случались когда-то с кем-то, но хранились в уголках памяти так давно, что казалось, это происходило именно с ними.

Маше вспомнилось, как лет пять назад, когда она только приехала в Москву, ей на глаза попались потрясающие штаны из черной кожи. Тонкая и мягкая, она так и льнула к телу, став второй кожей. Выложив все деньги за подходящие туфли и фирменный топик, Маша была счастлива. Вот теперь-то она будет выглядеть так, как хочется ей, а не так, как могут одевать родители. Картинка красавицы в вечернем платье, окруженной кавалерами, оживала.

Последовавший за этим Машин визит в вечерний клуб произвел впечатление. Она была звездой в ту ночь. Кожаные штаны так удачно облегали ее стройное тело, что она даже не одела трусиков, дабы не портить впечатление. Любопытные и взволнованные мужские взгляды были прикованы к стройным ногам незнакомки, вызывая плохо скрываемые припадки ревности у спутниц. Великолепная попка блондинки была предметом исследования и даже споров завсегдатаев дорогого клуба. Да есть ли на ней трусики? Разгоряченные нешуточной полемикой представители научной общественности посылали за ее столик шампанское и наперебой приглашали танцевать. Маша с жадностью впитывала в себя это состояние превосходства, она даже делала вид, что не замечала, как горячая рука нетерпеливо ложилась на талию и замирала в попытке найти ответ на волнующий вопрос. Вот она, власть над мужчинами. Они, как годовалые кобели, опустив голову к земле, принюхиваясь, стаями пойдут по ее следу. Ах, как приятно быть в центре, на вершине, и оттуда, с недосягаемой высоты, формировать свое окружение. Маша всегда верила, что это была ее жизнь, она была рождена для этого. Она знает, как распорядиться тем моментом, когда кожей чувствуешь через тонкую ткань страстные взгляды. И прикосновения. А сейчас они еще нежнее, утонченнее. Только женщине доступно такое искусство прикосновений.

Александр вновь посетил видения Вари. Он всегда появлялся неожиданно и так же неожиданно исчезал. Она сознавала, что это все бред засидевшейся в девках женской сути, но ничего не могла с собой поделать. Только он мог привести ее в неистовый восторг. Только его мнимые ласки могли довести ее тело до изнеможения. Только он был таким искусным любовником, впрочем, других девушка еще не познала. Александр открыл для нее телесные радости в далеком детстве и каждый раз при следующем появлении поднимал их на новые высоты. Без него Варя не могла утолить скрываемую в худеньком теле страсть. Она была способна любить только такого необыкновенного человека — благородного рыцаря, мудрого правителя, бесстрашного воина. Историки многих поколений посвятили свои жизни изучению его подвигов и свершений, написали множество книг и трактатов, но никто из них не знал, каким ласковым мог быть этот полубог. У него были такие же нежные пальцы, как эти, что сейчас скользят по ее слегка загорелой коже, вызывая видения, способные взволновать девичью душу.

— Господин просил вас великодушно простить его за смелость и принять эти подарки, — Барина ровесница, опустив глаза, показывала на яркие пакеты, разложенные по комнате. — Он позволил мне проехать по магазинам, пока вы отдыхали после дальней дороги.

Она явно волновалась.

— Я, знаю, что каждая женщина любит покупать свои вещи сама, но надеюсь, что-нибудь вам подойдет, и вы не будете на меня сердиться.

— Младшая жена у нас модница, — хихикнула дева чуть постарше. — Господин всегда ее балует.

Она стрельнула на нее глазками.

— Но господин и нам всегда дарит подарки. Выбирайте, что хотите. Младшая жена поможет вам одеться.

Подруги растерянно огляделись. Они стояли, завернувшись в огромные махровые полотенца, посреди комнаты, украшенной пакетами и свертками, как рождественская елка. Заметив смущение русских, младшая жена попросила всех выйти, чтобы одной помочь гостьям. Не сговариваясь, девушки остановили свой выбор на белых национальных одеждах, приняв все происходящее за карнавал.

— Варюша, а может, наденем кремовые или розовые? — засомневалась Маша. — Не могу остановиться, столько всего.

— Белый цвет предпочтительнее, раньше он был доступен только знати.

— И кем мы теперь станем? — вопрос прозвучал шутливо, но взгляд у инструктора был серьезным.

— Надеюсь, почетными гостями, — Варя говорила по-русски и без интонаций, чтобы не обидеть шуструю девчушку, что помогала им примерять то один, то другой наряд. — Ну как?

Белая ткань очень удачно оттеняла ее худощавое лицо с живыми умными глазами. Приподняв темные волосы тоненькой рукой, Варя обнажила очень изящную шею. Обернувшись к девушкам, она застыла от удивления, увидев их восхищенные взгляды.

— Вот тебе и серая шейка, — прошептала Маша. — Да ты просто красавица.

— Очень красивая, — в тон ей отозвалась младшая жена. — Это твой цвет.

И действительно, Варя неожиданно преобразилась. Выразительные глаза заблестели, губы стали загадочно привлекательными, а волосы, быстро уложенные в высокую прическу с помощью изящных длинных заколок, придали ее облику мягкую женственность. Глядя на себя в зеркало, Варя поняла, что сделала шаг из детства в другой, незнакомый ей мир.

— Слушай, а ты когда-нибудь пробовала надевать нормальную одежду? — Маша подошла к подруге, неподвижно сидевшей перед зеркалом, и обняла за плечи. — Надо было приехать в Каир, чтобы скинуть свои вечные джинсы и футболку, чтобы из воробушка стать…

Она не успела договорить.

— Пятой женой, — Варя усмехнулась, все еще не веря в себя.

— Нет, Варюха, — ее шепот почти обжигал девушке ухо. — Поверь мне, это дорогого стоит. Только теперь я поняла, что смог разглядеть в тебе этот господин. Вот кобель старый. Учуял.

— Да что ты, Маш, это просто случайность. Сейчас пройдет.

— Пройдет, конечно, но не сейчас, с годами.

— Госпожа Вар-р-ра настоящая кошка, — медленно проговорила младшая жена, приблизившись на почтенное расстояние к девушкам. — У нее облик царицы Египта. Последней была Клеопатра. С тех пор многие претендовали на эту роль. Красивых было много, но настоящей не было.

— При чем тут кошка? — удивленно, но не забыв перейти на русский, спросила Маша.

— В Египте культ кошки, они приравниваются к божествам, — Варя прищурилась. — Но тогда я кот ученый, что ходит по цепи кругом.

— Вот только не воображай, пожалуйста. Ой, смотри, какая прелесть.

Это младшая жена ловко застегнула на Вариной шее изящное колье. В тонкое золотое кружево было вплетено несколько темно-синих камней. Они удивительно гармонировали с глазами девушки, делая их еще более выразительными на юном лице.

— Класс, — выдохнула Маша после некоторой паузы. — Чему можно учиться на Востоке, так это красоте. Наши золотые цепи никогда до такого не поднимутся.

— Но я не могу принять такой подарок.

— Нельзя отказываться, — покачала головой младшая жена. — Вы хотите обидеть господина?

— Нет, но…

— Для Вашей подруги тоже есть подарок, — и она с интригующей улыбкой извлекла из фирменного пакета бархатный футляр. — Вы обе должны принять это как знак внимания. Посмотрите…

С этими словами младшая жена протянула Маше подарок. Та нерешительно взяла футляр, поглядывая на Варю. Потом женское любопытство взяло верх над всеми сомнениями, и на шее у белокурой красавицы оказалась нитка розового жемчуга. Крупные, идеально ровные жемчужины чередовались с продолговатыми, а в центре висела настоящая капелька. Оттенок всего ожерелья слегка сгущался к центру и концентрировался на капельке, будто она на самом деле стекла вниз. Работа была выполнена безукоризненно и удивительно изящно.

— Очень идет, — оживилась Варя. — Вот почему он спросил тебя о втором имени.

— Почему?

— Королева Мария-Антуанетта была известной любительницей драгоценностей и в свое время обладала лучшей коллекцией жемчуга в мире. Она была обладательницей знаменитого платья, на украшение которого ушло ровно три тысячи жемчужин. Впрочем, потом лавры перешли к Елизавете.

— Как все непросто.

— Такое впечатление, что хозяин все это знает, но главное не в том. Ведь жемчуг считается символом чистоты. Судя по такому подарку, он признает в тебе незапятнанную честь. Понимаешь?

— Нет.

— На Востоке женщина считается изначально греховной. Один ее вид способен сбить правоверного с пути истинного. Поэтому столько ограничений.

— Скажите, какие недотроги…

— Ну, это постулаты арабского мира.

— Варь, а что означает твое колье?

— Так… Ничего особенного. Главное, что это очень дорого.

— Предлагаешь отказаться, надеть джинсы и вернуться пешком в Дахаб.

— Что же делать?

— Знаешь, я всегда чувствовала в себе тяжелое наследие прошлого, — Маша говорила с очень серьезным лицом, четко произнося английские слова. — Какие-то глубокие корни. Пробовала бороться, не помогает. Хочется ходить в золоте и бриллиантах. Но если честно, то жемчуг — это любимое украшение.

— Вы так шутите? — растерянно улыбаясь, младшая жена переводила свой взгляд то на одну, то на другую подругу.

— А это ты выбирала подарки? — вопросом на вопрос ответила Маша.

— Да, но господин сказал мне, что купить.

— Вот это мужчина. Соберусь замуж — пришлю мужика сюда на стажировку.

— Пожалуйста, Вар-р-ра, не отказывайтесь от подарка, — умоляюще пролепетала младшая жена. — А то господин рассердится на меня. Вам ведь понравилось?

— Понравилось, — Варя жестом остановила ее причитания. — Только это очень дорого. В России не принято дарить такие подарки незнакомым девушкам.

— Но вы же в Каире…

— Тогда у нас просто нет выбора, — Маша наигранно приосанилась. — Может, мне подумать о втором имени в паспорте?

— Вы, русские, такие странные. Никогда не поймешь, когда вы шутите, когда говорите серьезно.

— В таком случае, нам нужно лично поблагодарить Николо… Я имела в виду хозяина.

— У вас встреча после ужина.

— Как торжественно…

— Да, приедет доктор Насер. — Кто?

— Мухаммеды Насер. Он ректор университета в Каире и заседает в правительстве.

— Ваша светлость разрешит мне сопровождать вас, — Маша сделала глубокий реверанс. — Вам было бы неприлично появиться без свиты. Обещаю вести себя скромно.

Девушки рассмеялись.

— Тогда у нас еще есть время на обед, — в тон им произнесла младшая жена.

— Девичник? — приподняла бровь Маша.

— Да, будут только жены и вы.

Некоторое время спустя, когда прохлада сменила жаркий вечер, и можно было выйти в сад, заботливо выращенный во внутреннем дворе большого дома, девушки расположились там под пальмами. Издалека едва доносился шум большого города, да отсвет миллионов огней соперничал в небе с надвигавшимися сумерками. Восточная ночь подобна сказке, она незаметно появляется и захватывает воображение, всегда обещая впереди большее, чем может случиться на самом деле. Девушки наслаждались покоем и делились впечатлениями. Их неторопливую беседу учтиво прервал секретарь Анвар, приглашая на условленную встречу.

— А вот и наши гости из далекой России, — господин Фатхи встал навстречу вошедшим в кабинет девушкам. — Да вас просто не узнать, красавицы!

Его открытая улыбка и сияющий взгляд говорили об искренности.

— Если бы я не видел вас прежде, мне трудно было бы узнать в вас представительниц северной страны. Вы настоящие египтянки!

— О, Вы преувеличиваете, Николо, — Маша быстро нашлась, что ответить, в отличие от не привыкшей к комплементам подруги. — Это все Ваши щедрые подарки. Позвольте Вас поблагодарить.

Она медленно подошла ко все еще улыбающемуся хозяину и, едва положив руки на широкие плечи, потянулась к его лицу. В полной тишине их щеки дважды соприкоснулись. При этом глаза светловолосой красавицы были томно прикрыты, а белый калазирис так взволнованно встрепенулся и застыл от движения роскошной груди, что взгляд наблюдавшего за этим действом секретаря влажно блеснул да так и остался прикованным к изящным изгибам великолепного тела, случайно разгладившим все складки свободно спадавшей одежды, не выполнившей своего предназначения скрывать подобные прелести.

— Нежных листьев белый шелк по воде скользит неслышно, белый лотос я нашел в заводи, как это вышло?

— Да Вы замечательный поэт, Николо, — мило захлопала в ладоши Маша.

— Что Вы, стихи не мои. Да и перевод на английский неважный.

— Поскольку я совсем плохой переводчик, — Варя приблизилась к подруге, — попробую прочитать в подлиннике.

В наступившей тишине ее голос звучал отчетливо и строго. Однако из фразы, произнесенной на древнем языке, никто ничего не понял. За исключением одного человека.

— Браво-браво, — резкий властный голос из-за спины господина Фатхи нарушил молчание. — Очень точно сказано, а главное, к месту.

— Позвольте мне представить моего давнего друга и мудрого человека, — оживился хозяин, быстро подойдя к пожилому человеку, сидевшему скрестив ноги на подушках подле низкого столика. — Мухаммеды Насер. К его советам всегда стоит прислушаться. Сухонький араб с близоруким взглядом на морщинистом лице был невзрачным, похоже, ворчливым и язвительным стариком. Светлая одежда его не отличалась белизной и была измята. Серый, нездоровый цвет лица казался ее продолжением. Однако стоило ему заговорить, как глаза вспыхивали удивительным блеском юного порыва. Острая мысль просто светилась на безжизненном лице, притягивая внимание всех находившихся рядом. Он был отличным оратором, и говорил четкими короткими фразами.

— Приятная неожиданность услышать это из уст чужестранца. Немногие так точно помнят текст гимна с портика храма в Эсне, восхваляющего Хнума-Ра за создание человека из бесформенного кома глины.

Он быстро перевел насмешливый взгляд на хозяина.

— Она намекает, что ты сотворил их обоих.

В длинных высохших пальцах старого араба была зажата дымящаяся сигарета, серый пепел которой беспомощно изогнулся, но еще держался, очевидно, не найдя, куда бы ему упасть, не испортив дорогой ковер на полу. Наконец окурок был водворен в массивную стеклянную пепельницу, где почетно окончил отведенные ему судьбой время и предназначение.

— Я, в отличие от хозяина этого гостеприимного дома, не дипломат, — сухо начал он, безразлично поглядывая на девушек. — Буду говорить напрямик.

Он закурил новую сигарету.

— Ваша находка не является подделкой и представляет интерес для науки. Не знаю, какими путями она попала к вам, но догадываюсь, что лицензии на археологические изыскания у вас нет. Посему все должно принадлежать государству.

Профессор сделал паузу, рассчитывая на возражения. И они непременно последовали бы, находись он в другой аудитории. Серое, безжизненное лицо готово было принять любой удар и отразить его так же легко, как выпустить струйку дыма, что растаяла у него над головой. Но девушки промолчали, чем несколько удивили ворчливого старика. Он сделал глубокую затяжку, как дракон, питающийся дымом и готовый извергнуть огонь на оппонентов. Пауза, достойная великого актера, лишь подчеркивала догадку, что за тщедушной внешностью скрывается мощный интеллект, пренебрегающий всем ради одного. Истины.

— Основываясь на том, что вы рассказали нашему уважаемому другу, — Мухаммеды вежливо кивнул господину Фатхи, — второй папирус безвозвратно утерян.

Черные глаза прищурились, глядя на Варю в упор, словно через прорезь прицела.

— И это непростительно.

— Да, это моя вина, — девушка порывисто села на подушки с противоположной стороны столика с массивной стеклянной пепельницей, словно собиралась сыграть партию в шахматы с господином Насером. — Я поддалась азарту… Азарту погони за открытием.

— Азарт губит даже картежников, а Вы погубили уникальный документ.

— Я анализировала ситуацию и думаю, что второй папирус был обречен заранее. Он служил предохранителем в механизме, закрывавшем ловушку в пещере. Иначе, как разрушить его, нельзя было выбраться наружу. А время пребывания в том замкнутом пространстве с учетом выжигания кислорода хотя бы одним факелом ограничено. Следовательно, разгадка в тексте первого папируса.

— Браво, — щелочки прицела, направленного на Варю, приоткрылись, выплескивая пронзительный, целеустремленный взгляд.

— Я тоже остановился на этой версии.

— Что Вам удалось прочитать? — девушка едва сдерживалась.

— Можно взглянуть на текст?

— Кто Ваш учитель? — Мухаммеды не был собеседником, скорее, он напоминал шахматиста, непреклонно навязывавшего партнеру свою игру.

— Профессор Гольдберг.

— Мне знакомо это имя, — он задумчиво смотрел на серый пепел сигаретного скелета, который принес свою жертву напрасно. — Припоминаю цикл его работ по комплексу в Карнаке. Острый взгляд перекинулся на Варю, пробуравив две дырочки насквозь.

— Азартен и удачлив. Мы встречались на конференции в Риме. В семьдесят девятом. Теперь-то он, наверное, в поле не выходит, только со студентами на кафедре сражается.

— Что, Вы, Рудольф Михайлович умница, он по утрам в университет трусцой бегает.

— От судьбы не убежишь, — в длинных костлявых пальцах появилась старенькая зажигалка с потертыми боками, она хрипло чиркнула, извлекая тонкую струйку огня. — А не позвонить ли нам ему?

Мухаммеды покосился на секретаря, застывшего у двери.

— Надеюсь еще не поздно.

Атлет словно только и ждал этого взгляда: он ловко извлек из белых складок своей одежды сотовый телефон и передал Варе. Через пару минут два профессора спокойно обсуждали интересную находку, будто и не прошло четверти века с момента их последней встречи.

— Пожалуй, я дам Вам копию найденного папируса, — его взгляд чуть потеплел. — Но оригинал останется у меня. Ему нужны хорошие условия.

— Спасибо.

— Это не подарок. Вам нужно найти еще один ключ. Профессор Гольдберг отрекомендовал вас как честного человека. Я склонен ему верить.

— Спасибо.

— Копии текстов со стенок шкатулки Вам тоже передадут. Но подвергать ее опасности я не позволю. Если Вам понадобится помощь, обратитесь к уважаемому господину Фатхи, — старик строго взглянул на того. — Да не иссякнет его доброта. А он будет держать меня в курсе событий.

Еще один скелет погибшей ни за грош сигареты отправился в пепельницу.

— Короткий путь не всегда укладывается в рамки закона, но удачи Вам не занимать.

Он жестом попросил Анвара помочь ему.

— Надеюсь, мы скоро увидимся, почитатель Хнума-Ра. Опираясь на руку секретаря, Мухаммеды медленно поднялся и направился к выходу.

— До свидания, друг мой, — едва повернув голову к хозяину, выдавил из себя профессор Насер. Было видно, что передвижение дается ему с трудом. Замолчав, он сразу превратился в старика, беспомощного и брюзжащего на весь мир.

— Это живая история нашей страны, — восхищенно произнес в тишине господин Фатхи, пытавшийся заполнить образовавшуюся пустоту после ухода профессора Мухаммеды. — В наше нелегкое время ему удается находить средства на новые проекты, содержание музеев и борьбу с «черными копателями». А каков интеллект! Представляете, еще мальчиком я играл с его внуками. Великий человек!

— Ну и взгляд у него, — восторженно протянула Маша. — Рентген.

— О, вы не видели заседание старейшин во дворце правительства, — хозяин улыбнулся, но задумчиво опустил глаза. — Главы знатнейших династий страны становятся покорными ягнятами, выслушивая его резкие замечания по поводу своих неудачных выступлений или промахов в делах. Феноменальная память. Он может вспомнить забавную историю полувековой давности, когда какой-нибудь министр, простите, не вовремя намочил штанишки или закашлялся, тайком приложившись к мундштуку кальяна. И это все в лицах и ярких деталях, с именами всех присутствующих, многих из которых Аллах давно призвал к себе.

— Да, удивительный человек, но Варе он, кажется, поверил.

— О, эти скупые слова дорогого стоят, — оживился господин Фатхи. — Поверьте, многие в нашей стране открыли бы свои кошельки и склонили головы с просьбой взять оттуда сколько угодно, если бы услышали то, что сказал великий старик о нашей принцессе.

— Почему принцессе? — удивилась Варя.

— Святая наивность! Он короновал Вас. Как Вы не понимаете! — хозяин в удивлении развел руками. — Он же разрешил Вам действовать на свой страх и риск. Он дал Вам карт-бланш, как говорят французы.

— А шкатулочку-то припрятал, — тихо съязвила Маша.

— Действовать на свой страх и риск, — эхом отозвалась Варя. — Да что я могу? Ни средств, ни знакомых, в чужой стране…

— Вы хотите меня обидеть? — господин Фатхи шутливо насупился.

— Нет-нет, — Маша быстро обняла подругу за плечи, будто беря ее под защиту. — Если мы делаем что-то не так, то, поверьте, это от незнания традиций и обычаев Вашей замечательной страны.

Она ласково посмотрела на господина Фатхи.

— У Вас очень гостеприимный дом, Николо.

— Тогда продолжим разговор за ужином.

— Спасибо, но мы только что закончили обед в обществе Ваших милых жен. Это было превосходно. Особенно нам понравилось блюдо из фаршированных голубей. Признаться, мы попробовали его впервые в жизни. Незабываемо.

— Да, мой повар хорошо готовит хамам-махши. Рад, что вам понравилось.

— Когда можно будет получить копию с папируса? — Варя будто не слышала их разговора.

— Бумаги ждут Вас в кабинете.

— Вот так профессор! — вырвалось у Маши.

— Мухаммеды — мудрый человек, он все просчитывает на много шагов вперед.

Хозяин задумчиво улыбнулся.

— Простите ему некоторую странность. Он торопится успеть сделать главное, пренебрегая пустяками, с его точки зрения. Это приходит только с годами.

— А будет очень неприлично с моей стороны, если я попрошу прямо сейчас проводить меня в кабинет? — девушка умоляюще сложила руки на груди.

— Конечно-конечно, — хозяин понимающе улыбнулся. — Он не зря поверил Вам.

Потом, обратившись к секретарю, тихо произнес:

— Мы будем пить чай в кабинете.

Белоснежные калазирис абсолютно не стесняли движений, и девушки чувствовали себя в непривычной одежде на удивление комфортно. Мягкие ковры, подушки, всевозможные кушетки и диванчики, приятные оттенки тканей с интересными орнаментами, приглушенное освещение, закругленные формы интерьера — все в доме располагало к отдыху. В этот мир не проникала суета с улиц многомиллионного города. Высокая мощная ограда с коваными воротами и охрана берегли хрупкий оазис.

— Бумаги на столе, — господин Фатхи широким жестом пригласил Варю устроиться в офисном кресле на колесиках за большим рабочим столом с массивной столешницей. — Компьютер подключен к Интернет и поддерживает английский язык, копир и принтер в тумбочке справа. Словари в книжном шкафу.

— Спасибо, — бросила девушка на ходу, забывая обо всем на свете.

— Не будем ей мешать, — хозяин пригласил Машу располагаться на подушках у невысокого, изящно инкрустированного столика.

— У Вас очень красивый дом, Николо. Настолько уютный, что мне кажется, я тут давно жила.

— В прошлой жизни?

— Наверное, — Маша удобно устроилась на подушках, раскидывая руки, и мечтательно подняла глаза. — Вы позволили мне почувствовать себя королевой.

Она склонила хорошенькую головку в сторону господина Фатхи.

— Николо, ожерелье мне очень понравилось. Признаюсь, что жемчуг всегда приводил мня в восторг. Вам удалось тронуть сердце девушки.

— Полно, Мария. Это лишь небольшая часть из тех вещей, которые должны окружать такой прелестный цветок, как Вы. Два арапчонка подали чай и незаметно удалились.

— А знаете, Николо, в России не принято женщин сравнивать с цветами. Их только зовут по имени.

— Вот как? Что, у вас не растут цветы?

— Растут, но наши мужчины знают только розы и тюльпаны.

— Почему?

— Потому что дарят женщинам цветы лишь дважды за год, в день рождения и на Восьмое марта.

— Странно. А что происходит восьмого марта?

— В календаре у всех отмечен день, напоминающий, что есть женщины и они любят внимание.

— Мне трудно поверить, что в стране, где есть такие красавицы, мужчины не думают о них.

— А Вы всегда думаете о своих женах, Николо?

Он пристально посмотрел на собеседницу и ответил не сразу.

— Насколько мне известно, Россия — христианская страна, и там мужчина может иметь только одну женщину.

— Вот именно. Иметь.

— Я неточно выразился?

— Отчего же, очень точно.

— Ах, эта русская душа! Она всегда останется загадкой для иностранца. Я не бывал в России, но помню рассказы матери о русских. Они очень противоречивы.

— Вы не первый раз так тепло отзываетесь о своей матери, что я невольно проникаюсь к ней уважением.

— О, мама родилась в Италии. Она была актрисой. Вся ее жизнь и любовь с отцом окружены невероятными историями. Это была очень сильная и умная женщина. Представляете, она смогла настоять на том, чтобы я воспитывался отдельно от моих братьев и сестер. Это дозволялось только ей. В детстве мы были очень близки.

— Она была не единственной женой Вашего отца?

— Я понимаю, о чем Вы говорите, — господин Фатхи покрутил изящную чашечку в руках. — Европейцы не принимают нашего обычая иметь большую семью. Но не лукавят ли они сами, проповедуя единобрачие, но имея подруг или любовниц? Человек меняется каждые девять лет. Почему он должен бросать своих детей, если родилась новая любовь?

— И вы не выгоняете неверных жен?

— Нарушение закона карается в любой стране, — его большие темно-карие глаза пристально смотрели на собеседницу, они не стали холоднее, не прищурились, они внимательно изучали. — При этом мужчина не пытается отнять золото у несчастной женщины, как это делают европейцы.

— Поэтому она каждый день надевает все свои украшения.

— А Вы хотели бы носить это ожерелье ежедневно?

— Конечно.

Хозяин сдержанно рассмеялся.

Варя была настолько погружена в изучение документов, оставленных странным профессором Мухаммеды, что ни разговор, ни чашка ароматного чая, услужливо поставленная для нее на край большого стола, не могли отвлечь девушку. Шаг за шагом она продвигалась по тексту, отметая одну версию перевода за другой. Иносказательный язык и неоднозначное прочтение иероглифов скрывали истинный смысл папируса. То и дело девушка прибегала к помощи поисковых систем Интернета и справочных электронных версий публичных библиотек. Могучая всемирная сеть многими посетителями используется только для развлечений, но для ищущих людей это уникальный инструмент, позволяющий из дома задать самый замысловатый вопрос и получить на него подробнейшие ответы из разных уголков мира.

Среди приготовленных для Вари копий текстов со стенок шкатулки и папируса нашлись копии статей из англоязычных журналов на подобную тему. Девушка сразу же отметила, сколь цепким и ясным умом обладает ворчливый старик, если ему понадобился лишь поверхностный просмотр документа, чтобы вникнуть в суть. Он сразу понял, что профессиональные лингвисты смогли бы добросовестно и корректно, с их точки зрения, перевести текст папируса, но составлявший его неизвестный автор именно на то и рассчитывал. Только знавший предысторию документа, ищущий в строго определенном направлении мог увидеть скрытое. И главное, переводчик должен был побывать в усыпальнице «растворившейся в лунном свете». Подсказка должна находиться там.

Варя не говорила ни Фатхи, ни Насеру о посещении монастыря святой Катерины. Интуиция ей подсказывала, что этот факт очень важен в общей логической цепочке. Все было неслучайно. Раньше девушка была далека от мистики и никогда не верила всяким экстрасенсам, но сейчас какое-то чутье подталкивало. Нужно собрать все факты и попытаться отыскать скрытый намек в тексте папируса. Подсказка должна быть. И она ее найдет.

Приглушенные голоса в комнате и даже обращенные к ней вопросы Варя игнорировала. Она держала в руках великое послание из глубины веков, и эта мысль полностью овладела ей. Сможет ли простая девочка из маленького приморского городка помериться силами с теми, кто обладал сокровенными знаниями и, оберегая их, зашифровал в письме. На первый взгляд, смысл текста сводился к описанию карты звездного неба. Переплетенный фразами из легенд о божествах, текст давал точное описание местоположения ярких звезд начиная с Сириуса. Особо детализировалось созвездие Ориона и Бедра. На основе этого можно было бы составить звездный календарь, который позволил бы предсказывать солнечные затмения или приближение ярких комет, но ничего сверхъестественного в тексте не было. Лишь упоминалось о звездном дожде в некий день Тхар, который одним принесет радость, а другим — горе, очень заинтересовало девушку.

Варя долго искала описание этого загадочного дня, но не нашла и намека. Ни словари, ни легенды, ни исторические хроники, ни описание музейных экспонатов, ни множество статей, размещенных в сети Интернет, ничего не знали об этом странном дне. Возможно, это был ключ к разгадке, а возможно, и хитрая уловка, чтобы завести непосвященного в тупик. Как ловушка в темном лабиринте.

Господин Фатхи не прерывал долгой беседы с белокурой красавицей, но все его внимание было устремлено на ее младшую подругу. Она все больше вызывала в нем желание. Не физического обладания. Нет. Его тщеславие тешила надежда покорить этот строптивый дух, склонить к своим ногам необычный интеллект, заставить любить себя эту светлую душу. Она еще не познала наслаждения настоящей любви, и он должен быть тем, кто откроет для нее это. Свежесть и неподдельная искренность чувств— вот что влекло его к этому расцветающему бутону. Господин Фатхи мог бы купить себе немало женщин с роскошными телами. И они делали бы вид, что сгорают от страсти при его появлении. За деньги, конечно. Причем они были бы тоже незаурядными личностями, как Азира, например. Певицами, танцовщицами или актрисами. И связь с кем-нибудь из них могла бы стать долгой и перерасти в привязанность. Теплые, дружеские отношения, почти любовь. Но это «почти» не давало покоя господину Фатхи. Ему уже было мало иметь любовниц. Красивых, даже роскошных, дорогих. С некоторых пор физические утехи не приносили ему былой радости, его душа тосковала. По необычному, особенному, чего еще не было. И он сознался, наконец, себе в том, что ищет нераспустившийся бутон в благоухающем саду. Он жаждал отыскать ту, что полюбит его искренне и самозабвенно. И это должно быть непременно первой любовью совершенно необычного юного создания. Только для него она распустит свои нежные лепестки, и он первый вдохнет тот необычный аромат.

Господин Фатхи давно рассуждал о том, почему угасает любовь. Он жаждал наслаждений, но они не приносили ему желаемого. Он пробовал встречаться с высокими, полными, стройными, светлокожими, африканками и азиатками, но все эти эксперименты лишь убеждали его, что чувства остывают. Он попросту начинал стареть. Наряду с гастрономическими диетами он добровольно и надолго лишал себя плотских утех, но и подобный «пост» не приносил ощутимых результатов. Его душа тосковала в одиночестве. Возможно, он так и не встретил своей половины, а возможно, он очень боялся этого, он был уже неспособен полюбить. Ему так хотелось заново переживать те волнения души, что заставляют страдать и блаженствовать. От ерунды. Прикосновения, взгляда или даже просто мысли о другом человеке.

Неслучайно господин Фатхи просил, чтобы его называли разными именами. Он надеялся, что новое имя принесет ему новую жизнь, новую любовь, ну, хотя бы часть ее. Ничего не получалось. Он искал ответ в мудрых книгах и беседовал с умными людьми, но достойного решения не было. Лишь описание обрядов сатанистов с их тягой к крови младенцев или девственниц, якобы возрождающих молодость, передающих от жертвы зачатки новой жизни, натолкнули его на мысль, что любовь к нему молоденькой девушки возродит и его погасшие чувства. Только нужно выбрать особенную девочку, красивую не внешне, а духовно. Не секрет, что обычные красавицы очень часто влюблены в себя и, ставя всех прочих ниже собственной персоны, обрекают тех на страдания. Только нищие материально тянутся к прекрасному телу, состоятельные мужчины быстро понимают, что нужно отделять плотское от духовного. Если ты не урод, то, живя в хорошем доме, не будешь с восторгом листать глянцевые журналы, а будешь искать интересные книги и собеседников.

Образно говоря, ему нужна новая кровь. Новая любовь, которая всколыхнет душу, разбудит утраченные чувства, освежит краски тусклой повседневности. Именно такая, особенная, девочка полюбит его, возрождая любовь и в нем. Теперь господину Фатхи казалось, что он нашел эту светлую душу. Он был рядом и всматривался. Принюхивался. Как истинный знаток, он закрывал глаза, чтобы чувствовать сердцем. Оно начинало вздрагивать от мысли, что эта чистота сама выберет. Его.

Маша уже не первый час вела хитроумную беседу с хозяином, пытаясь по намекам понять его заинтересованность в их неожиданном визите. Женская интуиция однозначно подсказала, что это Варя. Но не было похоже, чтобы этот состоятельный мужчина хотел грубо овладеть неопытной девочкой. Скорее он бы принялся за ее, Машины, аппетитные формы. Хотел заработать на эфемерной тайне? Маловероятно. Об их находке он не мог знать. Уж очень неправдоподобно сложной выглядела комбинация с бандитами, убийством и погоней. Тут что-то иное. Но интерес очень сильный, и просто так он девушек не отпустит. Пока они будут что-то искать, их станут держать на коротком поводке, но потом дверка захлопнется. Что такое неволя в этой стране, Маша уже испытала.

Хорошо бы подумать о запасном выходе заранее. Каков секретарь! Вот это настоящий восточный красавец. Сколько благородства и сдержанности. А как он на нее смотрит! Да у нее попка пылала под этими взглядами, а грудь просто стонала от желания. Ей даже представлялось, как его сильные и нежные пальцы будут ласкать ее разгоряченную, истомленную долгим ожиданием плоть. Внутри все трепетало, когда она представляла, как он будет проникать внутрь ее жаждущего наслаждений тела.

Скользнув усталым, безразличным взглядом по холеному лицу господина Фатхи, Маша спросила, нельзя ли прислать служанку на случай каких-нибудь просьб подруги, а самой отправиться спать на женскую половину. Она едва справляется с усталостью, а вот Варю лучше не беспокоить. Опытная служанка была бы очень кстати для девушки в незнакомом доме. Хозяин пообещал все исполнить. И действительно, вскоре секретарь привел солидную няньку. Та опускала глаза и прятала ручища, которыми впору было ворочать мешки с цементом. Улучив момент, они обменялись многозначительными взглядами, и Маша поняла, что враг не пройдет.

Когда молчаливый секретарь провожал ее по уснувшему дому на женскую половину, в одной из небольших комнат Маша вплотную приблизилась к атлету. Он почувствовал это и остановился. Ее горячая тугая грудь прижалась к мускулистой спине. Чувствуя, как напрягается его тело, Маша медленно обвила руками его плоский живот, и скользнула к мощной груди. Под ладонью тонкая ткань не могла скрыть учащенного биения сердца. Ей так мучительно захотелось прижаться к сильному, по-мужски пахнущему телу, что голова закружилась, сомнения начали таять, а бешеный пульс его сердца, словно гипнотизируя, будил в душе спящие природные ритмы. Этот тип мужчины всегда возбуждал ее, подчинял волю одним своим присутствием, рождая неудержимое стремление соединиться, слиться на безумный миг в объятиях, закружиться в невообразимом вихре. Волна желания пробежала по ее телу, преодолела границу между ними, проникла в мужчину и вернулась, заряженная его энергией. Маша прижалась сильнее, чувствуя щекой горячие мышцы его спины. Она глубоко вдохнула, и запах мужчины, сочетавший в себе аромат косметических масел, терпкость табака, каких-то свежих цветов и еще чего-то незнакомого, стал проникать, затуманивая сознание желанием близости. Она перестала сопротивляться.

Анвар медленно, будто боясь потревожить пугливую птицу, повернулся. Маша не выпускала его из объятий. Он нежно взял в большие ладони ее голову, разворачивая к себе ее лицо. В полумраке едва освещенной комнаты они видели только глаза друг друга. Черные мужские и огромные светло-голубые женские. Их жаркие полуоткрытые губы встретились, дыхание перехватило. Потом она почувствовала, как сильные руки подхватили ее, а красивое лицо оставалось рядом. Обвив руками его шею, она прильнула к мужчине, сознавая, что назад дороги нет. Это был ее выбор. Она хотела этого мужчину, его нежности, его ласки.

Мягкие подушки приняли их разгоряченные тела, легкая одежда сама освобождала то, что стремилось навстречу. Жажда наслаждения заглушила слабый голос разума, разбудив естество, дремлющее в каждом человеке. Она изогнулась навстречу, а он жадно приник к ее бедрам, обхватывая, проникая, сливаясь. Ее грудь упруго колыхалась в такт его движениям, а раскинутые руки неосознанно блуждали в складках его одежды, впиваясь ногтями в напряженные мышцы. Запрокинув назад голову и чуть отвернув лицо, она будто пыталась скрыть страсть, что запечатлела на красивом лице вожделенную маску с полуоткрытым ртом, вздувшимися венами на шее и двумя морщинками вдоль идеально гладкого лба. Белое и черное, мужчина и женщина, разум и страсть— все перемешалось, подчиняя безумному всплеску желания соединять то, что создано быть иным и даже противоположным. Волны наслаждения поднимали ее до неизведанных высот, плавно опускали и настигали с новой силой.

Он, словно путник, случайно наткнувшийся на оазис, припал к неожиданному источнику и пил, не отрываясь. Почувствовав неутоленную жажду, притаившуюся на дне глубокого колодца, он вновь и вновь старался достать ее, а она пряталась, дразнила и не отпускала его. Казалось, их стоны должны были бы разбудить весь мир, но все замерло, прислушиваясь к чужой страсти, а время остановилось, чтобы не упустить хотя бы мгновение этих наслаждений.

Частые удары их сердец сливались в глухой рокот, что прокатывался по пустынным улицам большого города. Проникая через открытые окна в дома, он будил те же желания в тысячах и тысячах спящих, и они, подчиняясь единому порыву, входили в резонанс. Цепная реакция жажды наслаждений мгновенно охватила город, и уже некому было прислушиваться к странным звукам или догадываться о причине их происхождения. Население было поглощено более важным делом. Даже те, кто уже забыл, каким учащенным может быть дыхание ночью, подчинялись единому порыву, цунами, накрывшему столицу, но так и не получившему имени, как это бывает при рождении ураганов.

Наутро обсуждение странных событий минувшей ночи перекочевало из чайных и ресторанчиков в бульварную прессу, небывалый тираж которой расхватывался приехавшими в столицу торговцами и рабочими, с жадностью отыскивающими намеки на потрясающие факты, кои только дозволены жесткими рамками публичной мусульманской морали. Гадалки и предсказатели вспоминали, что именно они обещали своим клиентам такое развитие событий, а те охотно верили. Знахари и врачеватели получили небывалые заказы на приворотные зелья, что были проданы накануне удивительной ночи. Звездочеты объясняли странный всплеск всеобщего влечения тем, что Марс слишком близко пересек траекторию Венеры, а в ювелирных лавках в этот день пропали кулоны в виде сердечек и других изображений привязанности.

В доме господина Фатхи все поспали свои утренние дела. Служанки, повара и охранники, не скрываясь, перемигивались, отпуская соленые шуточки. Четверо жен гордо поглядывали друг на друга, каждая думая, что только она была осчастливлена ночным посещением господина. Белокурая красавица и секретарь Анвар выглядели особенно привлекательными, но смущенно отводили глаза при встрече. И лишь Варя, заснувшая только под утро, положив отяжелевшую голову на тонкие руки, была счастлива совсем иначе. Ей казалось, что она разгадала хитроумную загадку.