– Выкладывай, что тебе рассказала бабушка, – Варя сидела напротив Ниночки с очень серьезным лицом. – И не говори мне, что ты ничего не слышала или ничего не помнишь.

– Да это бред какой-то!

– Ни-на, – девушка упрямо покачала головой, давая понять, что не отступит. – Надеюсь, ты догадалась, что все не случайно. И наша встреча, и поездка, и смерть бабушки, и все твои видения. Нас целенаправленно вели к разговору с тем стариком в Кувуклии. И он все сказал.

– А что нельзя было это сказать в Москве, и не убивать бабушку?

– Нас проверяли, прежде, чем доверить, – голос наставницы был спокоен. – Не только в нашем мире идет борьба светлых и темных сил. Миров много, они существуют миллиарды лет, и за это время все переплелось.

– Ты сама говорила, – неожиданно вспыхнула девочка, – что темных намного больше.

– Не передергивай мои слова, дружок. Я говорила о темной материи и темной энергии, называя их так только потому, что они не взаимодействуют со светом. Но это не значит, что вселенная на девяносто пять процентов состоит из темных сил или демонов. Ты же не думаешь, что все темнокожие люди преступники, а светлокожие – ангелы во плоти.

– А китайцы у которых кожа желтая? – неожиданно спросила воспитанница.

– Я знаю, что ты хитрая и далеко не ребенок. Этим меня не проведешь. Рассказывай.

– И зачем это мне все тебе говорить?

– Старик четко сказал, что мы должны, – тут девушка сделала ударение, – вернуть шкатулку императора. Нас накажут, если мы не исполним предназначение.

– Не знаю я никакого императора! – отнекивался подросток. – Бред все это.

– Ты ведь читаешь мои мысли и понимаешь, что я в силах тебя заставить сделать все, что угодно. Пока я не хочу прибегать к этому, но дальнейшее зависит от тебя, дружок.

– А мы, правда, друзья?

Ниночка очень серьезно взглянула на свою воспитательницу, и они замолчали. Так бывает в разговоре, когда кто-то сомневается перед принятием важного решения, интуитивно стараясь понять, насколько искренен собеседник. Те, кто в состоянии что-то почувствовать, прислушиваются к своим ощущениям, иные полагаются на приметы или жизненный опыт. Так или иначе, но многие берут тайм-аут.

– Бабушка говорила о деньгах, – решилась-таки рассказать девочка. – Есть завещание, где указано, что почти все остается мне. Но она предупреждала, чтобы я никому не доверяла. У Арика нет детей, так что все от него тоже переходит ко мне.

– Твои деньги меня не интересуют, – отрезала Варя. – Лучше скажи, о каком императоре идет речь.

– Какой-то Павел, я не знаю.

– Дальше!

– Бабушка хотела купить, а потом спрятать его шкатулку.

– Зачем же? – никак не могла понять наставница.

– Она говорила, что мужики играют в солдатиков, а дело серьезное. Из-за этого убили Арика. Варь, я боюсь.

– Погоди, дружок. Сначала нужно понять, может, и бояться нечего. Ты давай по порядку.

Ниночка начала вспоминать, как, сев на край постели в клинике, она услышала голос Софьи Львовны. Та открыла правнучке все свои счета и доступ к ним, рассказала о фирме в Испании, и как получить у тамошнего управляющего все, что нужно. Объяснила, как зайти на ее компьютер и как разобраться с бухгалтерией. Однако для девочки все это было слишком сложно.

– Знаешь, – подсказала Варя, – тут лучше попросить Машу, она в этих делах быстро разберется. Что касается завещания, то, если я правильно помню, должно пройти полгода. Так что, поживем пока вместе, а там видно будет. Еще у нас есть Лидия Натановна, Маша, Николай. Не пропадем.

– Тебе хорошо говорить, – насупилась девочка.

– Только давай без соплей обойдемся!

Они помолчали. Первой не выдержала Ниночка, она кинулась обниматься к своей наставнице, признаваясь и прося прощение за все свои страхи и сомнения. Их номер в гостинице «Леонардо» за несколько дней стал таким привычным, что они прятались в нем, как за могучими стенами родного дома. Лидия Натановна то и дело заглядывала к девочкам, чтобы проверить, как у них дела, и возвращалась в соседний номер, чтобы прилечь и собраться с мыслями. Она тяжело восприняла утраты и проблемы, неожиданно свалившиеся на их головы. Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, Лидия Натановна старалась всех накормить и сунуть что-то вкусненькое в кармашек.

– Она меня закормит, – жаловалась на пожилую женщину Ниночка, – сил нет терпеть.

– Просто волнуется человек, хочет, как лучше. Ты, давай, про императора вспоминай.

– Бабушка говорила про каких-то мужиков, которые хотят власть получить, выведав какую-то тайну. А она была против.

– И это все в той шкатулке спрятано? – уточнила Варя.

– Да. Императору эту шкатулку подарили какие-то военные, он тот секрет знал и никому не говорил, а шкатулку завещал. Ой, я не помню.

– Так, погоди-ка, малыш, – девушка словно погрозила пальцем кому-то, кто собирался сбить ее с толку. – Думаю, ты говоришь о рыцарях Мальтийского Ордена. Император Павел I был известен тем, что стал протектором Ордена, едва ступил на престол в 1796 году. Он даже объявил Мальту российскою губернией. Дело в том, что по воспитанию Павел I был близок идеям рыцарства и, когда Орден стали притеснять во многих странах Европы, принял покровительство над ионитами.

– Это тамплиеры? – девчушка вскинула глазенки на свою наставницу.

– Нет. К тому времени тамплиеров уже не было. По приказу короля многих рыцарей и Магистра тамплиеров казнили. Большая часть их имущества отошла Ордену Святого Иоанна Иерусалимского, который был тогда в силе. Он владел Мальтой, имел большой флот для борьбы за идеи Христа с неверными на Средиземном море и получал хорошие деньги со своих приоратов по всей Европе. Почти все старейшие дворянские фамилии числились мальтийцами. Орден имел статус государства.

– Зачем? – удивилась девчушка.

– Власть и деньги, – резонно объяснила Варя. – Наша Екатерина Великая даже заигрывала с Магистром Ордена, чтобы получить порт на Мальте для военных и торговых целей. После победы над турками в 1791 году она хотела расширить влияние России с Черного моря до Средиземного. Этого боялись англичане и французы. Наполеон, захватив Мальту в 1798 году, буквально выбил почву из-под ног госпитальеров. Рыцари решили уйти под покровительство России.

– Ну, и что? – не понимала Ниночка.

– Орден был католическим, а Россия страна православная, – пояснила наставница. – Она не могла его просто так принять. Единственное, что сближало госпитальеров и русских, так это заповеди – покорность и почитание старшего. Каждый рыцарь давал клятву беспрекословного подчинения своему приорату и Магистру, соблюдал обычай молиться за властелина и целовать ему руку. Более того, в Орден не принимали евреев, торговцев и банкиров, а вот некоторые женщины могли вступить в Мальтийское братство. И еще – общественный уклад России был близок общественному строению Ордена.

– Почему?

– Совместное проживание, социальные ступеньки, привилегии по праву рождения, безграничная верховная власть и еще раз покорность. Правители опасались гражданских вольностей и всяких там выборов, как во Французской Республике.

– Вот гады! – не удержалась девчушка.

– Павел I считал, что идеи рыцарства будут полезны для развития России, и в конце 1798 года дал согласие принять сан Великого Магистра Ордена. Делегация Мальтийских рыцарей торжественно вручила нашему монарху регалии верховной власти госпитальеров – мантию, кольчугу, корону, кинжал и меч рыцаря. Русский император стал Магистром Ордена, а в России учредили десять приоратов с командорствами. Императрица Мария Федоровна и наследник престола Александр получили отличительные знаки членов Ордена – бант с крестом.

– Подумаешь.

– Нет, дружок, это не пустяки. За ними вся знать потянулась в рыцари, а католики получили августейшего покровителя в православной стране. Согласно уставу Ордена, любой рыцарь мог обратиться к Магистру, о чем даже не могли мечтать русские чиновники или генералы. Впрочем, в некоторых документах были упоминания, что госпитальеры привезли с собой в Россию в качестве компенсации загадочные артефакты.

– Какие еще факты? – недовольно буркнула Ниночка.

– Артефакты, – пояснила Варя, – это очень старые рукотворные предметы или строения, которые трудно объяснить. То, чего не может быть, как говорят в сказках. Это – пирамиды в Египте, Стоунхендж в Англии, скальные рисунки людей с динозаврами, кувшины из цельного камня с миллиметровыми стенками, рисунки в пустыне Наска. Кстати, на Мальте есть древнейшие храмы постарше пирамид в Гизе, один даже подземный.

– И что привезли рыцари?

– Вот тут для нас начинается самое интересное, дружок. Припоминаю, что читала в переписке современников Павла I различные сплетни и слухи о черной шкатулке. Якобы это был военный трофей, доставшийся рыцарям после захвата какого-то арабского корабля. Дело в том, что после разгрома крестоносцев воинами Саладина в битве при Хаттине рыцари бежали из Палестины. Орден Святого Иоанна Иерусалимского после Родоса и Кипра обосновался на Мальте и защищал христианскую Европу от неверных и пиратов. В то время Папа Римский поделил мировые океаны между Испанией и Португалией, а на Средиземном море верховодили мальтийцы. Под знаменем борьбы с иноверцами рыцари Ордена нередко участвовали в морских баталиях. Однажды они взяли на абордаж странный корабль: охрана была очень сильной, а какого-либо ценного груза не было. Госпитальерам досталась только старая шкатулка.

– Варь, – перебила девушку Ниночка, – ты все время говоришь о госпитальерах. Они что, больные или врачи?

– Ни то и ни другое, дружок. По латыни «госпиталис» звучит, как гость, а прародитель Ордена, купец Мауро получил разрешение на строительство гостиного дома в Иерусалиме от тогдашнего властителя Палестины – халифа Боменсора. Так за госпитальерами и потянулось это прозвище.

– Как у тебя укладываются в голове все эти имена? – фыркнула девочка.

– Если ты собираешься с кем-то поговорить, то лучше обращаться к нему по имени, – загадочно произнесла наставница.

– Ты хочешь сказать, что можешь трепаться со всеми этими «аладдинами»?

– Нет, конечно, – едва не обиделась Варя, – но спрашивать и читать люблю. Вот ты, наверняка, слышала об обществе Красного Креста, а ведь это символ тамплиеров. У госпитальеров же был и остался символ белого восьмиконечного креста, символизирующего восемь блаженств, ожидающих праведника в раю. Извини, я отвлеклась.

– Ты просто фанат какой-то, – улыбнулся подросток. – Тараторишь без остановки.

– Так вот. После того как Павел I стал Великим Магистром, поползли слухи о нечистой силе, при помощи которой мальтийцы околдовали императора. Где это было видано, чтобы царь вставал в пять утра и начинал прием министров с отчетами, а с семи разъезжал по Петербургу с проверками государственных учреждений, отправлял в отставку генералов. Но главное, все службы и обряды Ордена проводились в постоянном восхвалении католической веры и Папы Римского. Рассматривался серьезный проект объединения православной и католической церквей в России. В ноябре 1800 года был освящен Михайловский замок, куда и переехал Павел I. Построенный, словно на острове, между Мойкой и Фонтанкой, он был похож, скорее, на рыцарский замок, в котором можно переждать осаду, чем на роскошный дворец императора России. Ходили сплетни, что в нем по ночам проводились зловещие обряды с применением странных предметов. Среди прочих упоминали и черную шкатулку.

– Это она! – глазенки девочки загорелись – О ней говорила бабушка. Варька, какая ты умная.

– Перестань, – отмахнулась девушка. – Больше я ничего не могу припомнить о шкатулке императора. Через три месяца после новоселья Павла I убили в его же Михайловском замке. 11 марта 1801 года. Утром следующего дня его сын был назван новым русским царем Александром I. Он не стал Великим Магистром Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, а очень скоро в России исчезли не только госпитальеры, но даже их белый восьмиконечный крест был убран с государственного герба и печати Российской империи.

– Почему?

– Кто-то очень боялся соединения рыцарских традиций, международных связей Ордена и колоссальных ресурсов России. Долгое время историки представляли Павла I, как самодура и деспота, который хотел загубить Россию, но это не так. Он начал своевременные и здравые реформы. Мне кажется, что наша страна не проиграла бы, если бы создала дисциплинированную армию по образцу немецкой, навела бы порядок в банковской сфере, не допускала бы в политическую элиту проходимцев, перестала бы преклоняться перед французской модой, а каждый гражданин гордо называл бы себя потомком великих рыцарей, а не Иваном, не помнящим родства.

– А что потом было с той шкатулкой? – не унималась девочка.

– Постой-ка, – Варя наморщила лоб. – Перед трехсотлетием династии Романовых было еще одно неприметное событие. Согласно завещанию Павла I, ровно через сто лет после его смерти правящему царю должны были передать так называемое «Письмо потомку».

– Письмо?

– Да, точно! Весной 1901 года Николаю II передали письмо Павла I. Упоминания о содержании того таинственного послания были самые противоречивые. Одни утверждали, что Павел I сообщал о своей скорой смерти и называл имена будущих убийц, другие намекали на какие-то сокровища, были версии, что Павел I указал, где спрятана библиотека Ивана Грозного, некоторые писали, что император передал потомку пророчества знаменитого монаха Авеля.

– И чем он знаменит?

– Авеля называют русским Нострадамусом, потому что его предсказания о смерти Екатерины II и Павла I были абсолютно точны, война с Наполеоном, пожар в Москве и взятие Парижа Александром I полностью совпали по датам. Монах точно предсказал восстание декабристов при Николае I и отмену крепостного права Александром П. Предостережения об убийстве Николая II, на котором прервется царствование рода Романовых тоже были абсолютно справедливы.

– А о конце Света монах говорил? – в шутку спросила девочка.

– Насколько я помню, Авель предсказывал Апокалипсис в 2892 году, а не 2012.

– Тогда ладно.

– Еще была версия о «Письме потомкам», согласно которой Николай II сжег послание Павла I сразу же после прочтения. Впрочем, это доказано не было. Припоминаю, что письмо было передано Николаю II в шкатулке, и в ней что-то было еще. Вспомнила – библия императрицы. Причем все эти вещи были подлинные. Так что очень может быть, что в связи с «Письмом потомкам» упоминалась та самая черная шкатулка.

– Варь, да, точно это наша шкатулка! – обрадовалась Ниночка.

– Возможно, дружок. Возможно. Только с тех пор прошло более ста лет.

– Как, всего сто лет? Я думала – тысячу. Это ж при царях было!

– Сто лет это немало, – тяжело вздохнула любительница истории. – Если учесть революцию и Сталинские чистки, то, считай, вся тысяча и будет.

– Почему? – искренне удивился подросток.

– Новые правители всегда переписывают историю под себя, а пропаганда и политизированное образование вдалбливают всем смертным. Через два поколения никто и не вспомнит прописных истин прадедов.

– С концами? – безнадежно спросила девочка.

– Беда нашей страны в размерах. В «лоскутной» Европе новый монарх мог почистить библиотеки только в своей маленькой стране, а у всех соседей старинные книги и рукописи сохранялись. В России же по высочайшему изволению какой-нибудь документ сжигали сразу во всех библиотеках страны или переписывали заново. Плюс «железный занавес». Хотя, если речь идет о последнем царе, то есть надежда, что монархисты, бежавшие от революции за границу, что-то увезли и сберегли. Покидая Россию в восемнадцатом году, многие забирали с собой не только драгоценности. По всей Европе отыщется немало русских икон, крестов и книг, имеющих, скорее духовную ценность, чем материальную. Для образованного человека память о его Родине очень важна. В этом случае настоящая шкатулка императора вполне могла сохраниться.

– Значит, мы ее найдем! – просияла девочка.

– Тогда выкладывай, что тебе сказала бабушка о купленной ею шкатулке.