Логика как наука о правильном мышлении

§ 1. В практической и теоретической деятельности перед человеком встают задачи, которые могут быть решены только при условии, если мышление, участвующее в этом решении, будет правильным мышлением, т. е. способным вести нас к достижению истины.

Чтобы мышление было правильным, оно должно удовлетворять трём главным требованиям: 1) определённости, 2) последовательности и 3) доказательности.

Определённое мышление есть мышление точное, свободное от всякой сбивчивости. Последовательное мышление есть мышление, свободное от внутренних противоречий, разрушающих связь между мыслями там, где эта связь необходима. Доказательное мышление есть мышление, не просто формулирующее истину, но вместе и указывающее основания, по которым она необходимо должна быть признана истиной.

§ 2. Логика учит, как следует определять понятия, выяснять их содержание, как надо делить объём понятия, осуществлять классификацию, как следует умозаключать, т. е. из истин, уже выясненных или признанных, выводить другие истины, необходимо связанные с первыми, и т. д.

Однако хотя логика формулирует ряд законов и правил, выполнение которых необходимо для того, чтобы наше мышление было правильным, логика может формулировать эти правила только потому, что она предварительно устанавливает теоретические истины, на которые все эти правила опираются. Всё, что можно узнать из логики о практических правилах мышления, вытекает из того, что логика выясняет относительно мышления как теоретическая наука. Не потому существует наука логики, что имеются известные правила мышления, а наоборот: правила мышления только потому и имеют значение, что независимо от существования науки логики существуют формы мышления, постоянно применяемые нами и составляющие предмет логики. Смысл этих правил – в том, что всюду там, где мышление оказывается правильным, т. е. верно отражающим в мысли порядок в связи вещей и явлений, в мышлении применяются известные формы, осуществляются известные отношения и последовательности мыслей, которые и составляют предмет исследования логики.

§ 3. Были логики, полагавшие, будто логика ничего другого не представляет кроме того, что она есть техническая наука о мышлении. Были и такие логики, которые думали, будто логика имеет дело не с тем,что есть, а с тем, что должно быть, с долженствованием. Последние утверждали, будто логика есть наука не о сущем, а о должном, о нормах нашего мышления. Направление в разработке логики, представители которого видят в ней науку о долженствовании, или о нормах мышления, называется нормативизмом.

Точка зрения нормативизма – неправильная. И технические правила и правила должного мышления, формулируемые логикой, могут существовать только потому, что существует логика как наука теоретическая.

Как грамматика выявляет существующие законы речи, языка, а не создаёт их, так и логика выявляет, в каких формах осуществляется правильное мышление.

И действительно, указанные выше три требования или условия, которым должно удовлетворять правильное мышление, – требования определённости, последовательности и доказательности – имеют власть над мышлением не сами по себе, не как правила должного. Требования эти получают значение норм или законов мышления только потому, что независимо от этих требований и до того, как они были впервые сформулированы логикой, в самом мышлении имеют место три черты, которыми обосновываются три теоретических положения относительно логического мышления. Положения эти могут быть сформулированы так:

1. Только определённое мышление есть мышление правильное, т. е. логичное.

2. Только последовательное мышление есть мышление логичное.

3. Только доказательное мышление есть мышление логичное,

Эти три положения о логичном мышлении являются действительно теоретическими.

Они обосновывают три правила относительно должного в мышлении.

§ 4. Так как только определённое мышление есть мышление логичное, то отсюда следует, что всякое мышление, чтобы быть логичным, должно удовлетворять условиям определённости.

Так как только последовательное мышление есть мышление логичное, то отсюда следует, что всякое мышление, чтобы быть логичным, должно быть последовательным,

Так как, наконец, только доказательное мышление есть мышление логичное, то отсюда следует, что всякое мышление, чтобы быть логичным, должно быть доказательным.

Из сказанного видно, что определение логики как науки о технике или об искусстве правильного мышления верно, но недостаточно. Определение это говорит лишь о конечной практической задаче логики, но ничего не говорит о логике как науке теоретической.

Что же составляет предмет логики в качестве науки теоретической? – Для ответа на этот вопрос необходимо выяснить, что такое логическая форма.

 

Понятие о логической форме

§ 5 . Каждому высказыванию и каждому ряду связанных между собой высказываний принадлежит кроме особого содержания также определённая форма самого высказывания. Рассмотрим три высказывания: «Суворов был храбр», «день был дождливый» и «бой был жесток». Во всех этих высказываниях речь идёт о различных предметах: в первом – о Суворове, во втором – о дне и в третьем – о бое. Во всех этих трёх высказываниях речь идёт о различных свойствах самих предметов: о храбрости Суворова, о дождливом характере дня и о жестокости боя. Рассматривая мысль о предметах этих высказываний, а также мысль об их свойствах в качестве составных частей содержания этих высказываний, мы можем сказать, что во всех трёх высказываниях составные части содержания высказываний будут различны.

Но хотя во всех этих высказываниях речь шла о разном, в них есть и общая им всем черта. В каждом из них мысль раскрывает принадлежность предмету известного свойства. В каждом из них речь идёт о другом предмете и другом свойстве. Но в каждом высказывании это свойство рассматривается как принадлежащее предмету. Свойство храбрости так же принадлежало Суворову, как свойство дождливости принадлежало дню и как свойство жестокости принадлежало бою.

То общее, что имеется во всех этих высказываниях, выражено в них посредством слова «был».

Слово «был» в этом случае, очевидно, выражает мысль не о составных частях содержания высказываний. Слово это показывает, что во всех трёх высказываниях имеется один и тот же способ связи мыслимых частей содержания.

Способ связи составных частей мыслимого содержания называется логической формой – в отличие от самого содержания.

В первых трёх высказываниях логическая форма была одна и та же, а составные части содержания были различны.

Возьмём теперь какое-нибудь предложение и, станем последовательно заменять в нём каждую из составных частей его содержания другой. Рассмотрим для примера предложение: «Глинка писал музыку». Заменим мысль о Глинке мыслью о Скрябине. Получим новое предложение: «Скрябин писал музыку», – уже с другой составной частью содержания. В этом втором предложении заменим мысль о музыке мыслью о фортепианных сонатах. Получим новое предложение: «Скрябин писал фортепианные сонаты». Сравним теперь все три предложения и посмотрим, что произошло в них в результате двукратной замены составных частей содержания. Части эти все переменились. В предложениях «Глинка писал музыку» и «Скрябин писал фортепианные сонаты» составные части мыслимого в них содержания уже вполне различны.

Что же осталось в этих высказываниях общего? Общей осталась логическая форма высказывания, т. е. мыслимый способ связи его составных частей. Одинаковость логической формы во всех трёх высказываниях выражена словом «писал», которое повторяется в каждом высказывании и которое показывает, что способ связи различных составных частей содержания остался тот же самый.

Из всех этих примеров мы видим, что логическая форма есть не составная часть мыслимого содержания, а лишь способ, посредством которого составные части содержания связываются в мысли между собой.

Логическая форма в этом смысле слова и составляет собственно предмет изучения логики как теоретической науки. Логика есть теоретическая наука о правильных формах мышления.

§ 6. Почему логика есть особая наука? Почему невозможен такой порядок вещей, при котором формы мышления, применяемые каждой отдельной наукой, изучались бы именно этой самой наукой? Нужна ли для этой цели особая философская наука – логика?

В понятиях различных наук и в отношениях между этими понятиями отражаются свойства самих вещей и отношения между вещами, существующие в действительности. В понятиях и учениях логики также должна познаваться какая-то действительность. Но что же это за действительность? Познанием каких вещей и каких отношений между вещами может быть логика?

Совершенно очевидно, что логика не может ставить перед собой в качестве своей непосредственной задачи задачу познания тех самых вещей, которые изучаются отдельными науками.

Непосредственной задачей логики является изучение форм мышления, отражающего и познающего действительность. Непосредственным предметом изучения являются для логики формы и законы правильного мышления. Для логики они такой же непосредственный предмет изучения, какими для каждой науки являются изучаемые ею предметы.

§ 7. Исследование форм мышления не только возможно. Исследование это совершенно необходимо. Без этого исследования наше мышление остаётся безотчётным. Даже если оно окажется при этом правильным, ему будет недоставать той отчётливости и сознательности, которые одни могут сообщить мышлению безукоризненную точность и безупречную последовательность и убедительность.

Каким бы правильным ни было наше понимание составных частей содержания, одного этого понимания ещё недостаточно для уразумения высказывания. Мы можем понять все отдельные слова предложения, но не уяснить при этом смысла самого предложения. Так бывает, например, когда предложение слишком длинно или слишком сложно. В этом случае мы понимаем составные части содержания, но не улавливаем логической формы высказывания.

Что логическая форма мышления есть особый предмет исследования, выступает особенно отчётливо при рассмотрении так называемых выводов, или умозаключений.

Сравним два следующих умозаключения:

В каждом из этих умозаключений двумя предыдущими суждениями логически обосновывается третье суждение как вывод из первых двух.

Составные части содержания в обоих умозаключениях совершенно разные. Первый вывод относится к области поэтики, второй – к области математики. Но логическая форма, т. е. способ связи составных частей содержания, в обоих умозаключениях одна и та же. Общая форма умозаключения, применённая как в первом, так и во втором случае, может быть выражена так: «Если вещь имеет определённое свойство и если всё, наделённое этим свойством, вместе с тем имеет некоторое другое свойство, то вещь, о которой идёт речь, также имеет это другое свойство».

Но именно потому, что логические формы мышления оказываются общими для мышления в самых различных областях знания, формы эти должны изучаться не отдельными науками, но должны изучаться особой наукой – логикой. А так как логика изучает в мышлении логические формы мышления, то наука эта называется формальной логикой.

Существует только одна наука формальной логики – одна для всех наук. Как бы ни отличались науки одна от другой своим содержанием, мышление, посредством которого эти науки решают каждая свои особые задачи, всегда подчиняется правилам логики. Логичность мышления для всех наук равно обязательна.

§ 8. Главная задача логики как науки состоит в изучения форм мышления и в выяснении правил и законов, которые мышление соблюдает в своём применении этих форм. Логика изучает различные формы понятия, суждения, умозаключения и доказательства. Она выясняет правила, которым мышление следует при определении понятий и при классификации, при противопоставлении суждений, при решении вопроса об их совместимости или несовместимости. Логика исследует и классифицирует различные виды вывода, выясняет строение правильных выводов, исследует условия выводов о вероятности, выясняет правила обобщения; изучает строение доказательства, классифицирует различные виды доказательств и т. д. Логика исследует, далее, предпосылки и строение применяемых в науках методов научного мышления: методов исследования и методов систематизации. Она исследует особенности и правила наблюдения и эксперимента, выясняет строение гипотезы, аналогии и т. д.

Исследования эти со всей ясностью доказывают то, что уже было сказано выше, а именно, что одни и те же логические формы и одни и те же логические действия, или операции, встречаются в самых различных науках, охватывающих самое различное содержание.

Логики-идеалисты делают неправильный вывод из этого факта. Заметив – и совершенно справедливо, – что одними и теми же логическими формами, например формами умозаключения или доказательства, может охватываться самый различный материал, принадлежащий различным областям действительности и различным областям знания, логики эти делают отсюда вывод, будто формы мышления, изучаемые логикой, совершенно не зависят от содержания того, что при помощи этих форм мыслится.

Так возникло направление в развитии логики, которое, в отличие от формальной логики, можно назвать формалистическим.

Однако формальная логика и формалистичность, или формализм в логике,– отнюдь не одно и то же. Формальная логика есть наука о правильных формах мышления. Занимаясь изучением формальной логики, мы в то же время знаем, что формы мышления, какими бы общими для всех наук они ни были, как бы широко ни применялись они для охвата самого различного содержания, всё же связаны с содержанием, зависят от содержания. То, что отражается в логических формах мысли, есть содержание самой действительности: её предметы, свойства и отношения.

Возможность применения одинаковых логических форм, например одинаковых форм суждения или умозаключения, классификации или доказательства, к различному материалу различных наук доказывает вовсе не то, что утверждают формалисты логической науки: не то, что формы логики не зависят от мыслимого в них содержания. Возможность прилагать одни и те же логические формы к различному содержанию доказывает только то, что наряду с содержанием частным, свойственным только данной области знания или данной науке, существует также содержание, общее целому ряду наук или даже всем наукам. С этой точки зрения общие логические формы следует рассматривать не как формы, не зависящие ни от какого содержания, а как формы чрезвычайно широкого содержания.

Изучение логических форм так же мало походит на формализм, как мало походит на формализм изучение форм, например, музыкального или поэтического искусства. Кто изучает форму сонаты в музыкальном искусстве, тот ещё не есть тем самым формалист искусствознания. Кто исследует форму трагедий или эпической поэмы, тот также не есть ещё тем самым формалист литературоведения. Формалистом будет лишь тот музыковед и лишь тот литературовед, который, изучая форму, – что является вполне почётной и нужной задачей, изучает её в заблуждении, будто форма никак не зависит от содержания.