Наскоро просмотрев свою речь еще раз, Просперо торопливо вышел из барака – он спешил на собрание актива профилактория. Ему предстояло в первый раз в жизни выступить с докладом, и он немного волновался. Тем более, что день был необычным, может быть, это был самый главный день в его жизни. Просперо буквально весь извелся, ожидая его наступления, и теперь надеялся, что все пройдет хорошо. Коно-Тей настойчиво советовал запустить в эксплуатацию первую очередь колодцев сразу после собрания. И Просперо утвердил это решение.

Под навесом седьмого барака собралась огромная безмолвная толпа. Просперо от неожиданности остановился.

– Что же это делается? – удивленно проговорил он.

Такого в профилактории ему видеть еще ни разу не приходилось. Пихармисты добросовестно работали на благо профилактория, любили свои бараки, как подозревал Просперо, но группами собирались редко. Вообще не собирались, если не считать лекций Коно-Тея.

Неожиданно на бочку взобрался какой-то толстый человек и принялся возбужденно размахивать руками, изредка выкрикивая что-то тоненьким надорванным голоском. Просперо ничего не мог расслышать и поэтому стал пробираться сквозь толпу ближе к бочке.

Прорвавшись достаточно близко, он удивился еще больше – речь шла о колодцах. Незнакомец – этого человека Просперо никогда раньше не видел – убеждено и горячо говорил о тех неисчислимых выгодах, которые сулят вырытые в срок колодцы.

Послушав немного оратора, Просперо решил выбраться из толпы, так как подходило время открывать собрание. Однако, уйти ему не удалось

– незнакомец заметил его.

– Эй, – заорал он. – Внимание! Среди нас находится Просперо, главный вдохновитель и руководитель программы пихармизма! Ура!

Вопреки собственному желанию, Просперо оказался в центре общего внимания. Люди тянулись к нему руками, возбужденно что-то выкрикивали, глаза их ярко горели и казались безумными. Но были здесь и другие. То ли больные, то ли не выспавшиеся. Глаза их, почти полностью прикрытые, слезились, движения были замедленные и жуткие. Они, казалось, совсем не обрадовались, что среди них находится Просперо. Но потом двое таких подняли Просперо на руки и стали подбрасывать в воздух.

Этих Просперо тоже никогда раньше не видел, и сейчас их вид смутил его, он понял, что в профилактории есть еще очень много такого, о чем он и не догадывается.

Наконец, его отпустили, и он торопливо пошел прочь. Долго еще за его спиной раздавались приветственные крики, люди пели и раскачивали еще кого-то.

Сегодня праздник, сообразил Просперо. Они давно ждали этот день.

Словно пелена спала с его глаз, и он увидел, что весь профилакторий бурлит в предчувствии большого праздника. На бараках были развешены плакаты, кто-то зажег праздничную дымовую шашку.

Надо будет поздравить актив с праздником, решил Просперо.

Собрание актива уже началось. Его вел Коно-Тей. Он говорил о необходимости крепить единство и защищать знамя профилактория до последней капли крови, отстаивая суверенитет и достоинство.

– Колодцы, – говорил он, – должны раз и навсегда дать ответ на вопрос о роли профилактория в Городище. Мы – цвет Городища. Мы – конечное состояние его развития.

Коно-Тей увидел Просперо и смущенно замолчал. Потом указал ему жестом на место во главе стола и осторожно шепнул ему на ухо, что здесь присутствует представитель какой-то прессы, и он хочет задать несколько вопросов.

– Хорошо, я отвечу ему после доклада, – ответил Просперо.

Он встал и, подождав пока все успокоятся, сказал:

– Мы дожили до этого дня! (Все присутствующие вскочили со своих мест, принялись аплодировать, выкрикивать лозунги и топать в такт ногами). Не скажу, что нам было легко. Нет, нам было трудно! (Актив снова зааплодировал). Мы прошли через все испытания и победили. У нас сегодня большой праздник, мы заслужили его, заслужили самоотверженным трудом. Не буду говорить о той поистине фундаментальной роли, которую сыграют в нашей жизни колодцы, это известно каждому. Скажу о том, что не так явно бросается в глаза, но является по -своему важным – о той огромной волне рационализаторства и изобретательства, которая охватила профилакторий. За время рытья в основной проект было внесено полторы тысячи разнообразных поправок! (Бурные аплодисменты, возгласы "Да здравствует!") Я хочу сказать о той патриотической компании "Пихармист – даешь колодец!", которая и привела нас в конечном итоге к победе. И наконец, я скажу вам главное: введение в строй системы колодцев отнюдь неозначает сокращения деятельности профилактория. Для молодых умелых рук пихармистов всегда найдется дело.

Просперо закончил, но пока не смолкли аплодисменты, стоял, изредка кивая головой. Кто-то затянул самую популярную песню профилактория "Над Городищем туман", все подхватили.

Когда песня закончилась, Коно-Тей указал на молодого человека, обвешенного фотоаппаратами и микрофонами.

– Корреспондент, – сказал он.

– Будем говорить здесь. У меня нет секретов, – решительно сказал Просперо.

– Я бы хотел задать вам несколько вопросов, если, конечно, можно, – попросил корреспондент.

– Будем говорить здесь, – повторил Просперо.

– Кто такие пихармисты?

Толпа неодобрительно зашумела.

– Обитатели профилактория имени Пи Харма, – ответил Просперо, не совсем понимая куда он клонит.

– Почему именно Пи Харма?

– Это традиция профилактория.

– Почему эти люди оказались в профилактории?

– Глупый вопрос.

– Зачем нужен профилакторий?

– Профилакторий – альтернатива.

Из толпы послышались одобрительные крики.

– Кто организовал профилакторий?

– Пи Харм.

– Цель?

– Выполнение Генерального плана.

– Кто такой Пи Харм?

– Не знаю.

– Что лично вы относите к Генеральному плану пихармизма?

– После реализации проекта развертывания системы колодцев. содержанием Генерального плана остаются продвижение, раскирпичивание и засев.

– Какова цель продвижения?

– Продвижение есть единственная и главная основа активной деятельности пихармизма, они проводятся для благоустройства территории профилактория.

– Не могли бы вы рассказать немного о самом проекте?

– С этим вопросом вам лучше обратиться непосредственно к подполковнику Коно-Тею, который является техническим координатором проекта.

Коно-Тей поднялся на трибуну и заговорил:

– Проект подписан руководителем Программы пихармизма Просперо и состоит из двух частей: идеологической и технической. В идеологической расставлены акценты, подведены итоги и указаны перспективы. Техническая содержит перечень проведенных работ…

– Не могли бы вы объяснить, как, собственно, это делается?

– Это очень просто. Сначала бурятся скважины на глубину до 15 метров, затем они расширяются до диаметра 76 сантиметров. Сейчас в дно расширенных скважин опущены заряды взрывчатки, которая будет подорвана по сигналу руководителя Программы.

– Какова мощность зарядов?

– Вес опущенной взрывчатки достигает полутонны.

– Сколько будет сооружено колодцев? Не намереваетесь ли вы в будущем расширить их сеть?

– Всего намечено пустить двадцать колодцев. Вопрос о дальнейшем продолжении проекта будет решаться в соответствии с рекомендациями.

– Уверены ли вы в успехе?

– Проект подписан Просперо. У нас нет причин сомневаться.

Корреспондент остался доволен и собирался уже уйти, но Просперо остановил его.

– Не уходите пока, дождитесь пуска, вам будет на что посмотреть, – сказал он, загадочно улыбаясь. – А вы, Коно-Тей, можете собирать людей. Через полчаса будем пускать.

Коно-Тей засуетился и уже через мгновение проводил инструктаж среди своих людей из особой секции, которых он построил тут же на поляне.

Только бы не переусердствовал, подумал Просперо.

– Можно начинать, – с волнением в голосе сказал он.

Просперо оглядел быстро собравшуюся толпу и понял, что здесь сейчас весь профилакторий. Люди были празднично одеты, у некоторых в петлицах болтались красочные ленточки. Над толпой то и дело взлетали синие, красные и белые шары. Кое -где пели, в одном месте пробовали танцевать. Ребята из особой секции торопливо раздавали транспаранты и неизвестно чьи портреты.

Действительно, большой праздник получился, подумал Просперо с радостью.

Он высоко поднял руку. Все вокруг стихло.

– День пришел, – сказал он решительно. – Сегодня мы пускаем в эксплуатацию систему колодцев. Честь перерезать ленточку предоставляется верному другу профилактория, почетному пихармисту, начальнику особой секции подполковнику Коно-Тею.

Пихармисты радостно завопили. Они потрясали портретами и транспарантами. То и дело раздавались неразборчивые выкрики. Видимо, люди скандировали лозунги.

Коно-Тей, красный от смущения, подошел к ленточке и под одобрительные крики толпы перерезал ее. Вся особая секция приложила руку к головным уборам. Откуда-то раздалась музыка.

Затем, Коно-Тей торжественно, строевым шагом подошел к кнопке. Только тут Просперо заметил, что Коно-Тей начистил до блеска свои пуговицы и ремень, в его сапоги можно было смотреться, как в зеркало. И весь он был до того бравый, что Просперо засмотрелся.

И вот Коно-Тей церемонно остановился и, мельком взглянув на Просперо, нажал кнопку. Корреспондент защелкал фотоаппаратом.

В первую минуту, казалось, ничего не изменилось, только бухнуло что-то глубоко под землей. А потом из-под земли стал доноситься непонятный, низкий гул, который медленно и зловеще нарастал.

Вот оно как, подумал Просперо.

Толпа отхлынула.

Из -под земли донесся треск, словно там что-то надорвалось и из скважин показалась бурая, неприятная на вид жижа.

Кто-то в толпе не выдержал, истошно закричал, и тотчас, как по команде, люди побежали.

– Мы все потонем в этом дерьме, – закричал кто-то.

Особая секция, крепко взявшись за руки, пыталась остановить их. Коно-Тей, злой и раскрасневшийся, выскочил вперед и взмахнул руками.

– Стой, – заорал он. – Стой!

Но его никто не слушал. Люди бросали транспаранты и портреты и, схватившись за голову, разбегались.

В колодцах снова забурлило, и жижа забила фонтанами. Началась паника.

Просперо стоял и не знал, что делать. Ему было все равно.

Неожиданно к нему подскочил какой-то лохматый и неопрятный человек.

Да это же тот самый, с жетоном, вспомнил Просперо. Бул, так его кажется зовут. Интересно, что он здесь делает? Как попал в профилакторий?

– Наконец-то, – с непонятной радостью сказал Бул и засмеялся. Он был чем-то очень доволен.

Толпа смяла особую секцию. Коно-Тей вытащил из кармана ракетницу и пустил вверх зеленую ракету. Просперо услышал, что он приказывает расстреливать дезертиров, чтобы прекратить панику.

Люди Коно -Тея стали хватать первых попавшихся и, чуть отведя их в сторону, читали что-то по бумажке и тут же, на месте, расстреливали. Но панику остановить не удалось. Слышались чьи-то отчаянные крики, кого-то задавили, кого-то затоптали, и в этом хаосе время от времени раздавались резкие щелчки выстрелов.

Просперо устало опустился на землю.