До горизонта степь — ровней, чем стол, Под ветром ковыли склонили стебли… Урал здесь распластался и ушел Фундаментом гранитным в землю. Ни кустика, ни тени, чтоб прилечь, Видать, дожди здесь редкие подарки. Степь зноем пышет, как большая печь, — Одним озерам может быть не жарко. Слепящая безоблачная высь, Трель жаворонка с солнцем где-то рядом. …Ну вот мы и до места добрались Своим геологическим отрядом. Работаем мы день за днем с утра, И степь нас будто хочет взять измором. А вечером У дымного костра О будущем заводим разговоры. …Здесь будут плавить мастера металл, Здесь запылает домен пламя, — Недаром же лежит Урал Фундаментом Под этими степями.

Из теса крыша на два ската, Наличников затейливый наряд, Два небольших окна, Забор дощатый И крошечный с цветами палисад Бревенчатыми избами такими Еще богата улица моя. Они живут, Но тут и там за ними Дома многоэтажные стоят. По вечерам они сияют светом, И, глядя в завтра, ясно вижу я: Пройдет, Пройдет по городу проспектом Окраинная улица моя!

На экзамены шел парень смело: В математике токарь силен. А избрал, чтоб мечта стала делом, Факультет астрономии он. Пусть усталость легла под глазами, Видно, много ночей недоспал, — Он вчера             сдал последний экзамен И студентом-заочником стал. Вот идет он порою вечерней С ясноглазой подругой своей. И толкует ей парень, наверно, О дорогах небесных огней. Фонари вдоль аллеи попарно, С нею он по бульвару идет. И с простою профессией парня Звездочетом                 девчонка зовет.

Здесь бряцали кони уздечкой, Дожидаясь своих седоков. У правленья возле крылечка — Коновязь из трубы и столбов. А над нею крышей два вяза, Чтобы дождь лошадей не мочил, Только нынче у коновязи — Все «Победы» да «Москвичи»!

Пыль над карьером будто туча, За ней и солнца не видать, А он с хозяйством со своим гремучим Готов уже взрывать опять… Давно себя он штатским называет, Хотя военную профессию хранит: Он взрывами своими добывает Дорожному строительству гранит. Сейчас вот в трубку скажет строго: — В укрытия! Взрывать начнем! — И сотни метров будущей дороги Ударят в небо каменным дождем.

Солнце желтыми лучами Паутину в небе ткет. На углу между домами, Стоквартирный дом встает. Маляры дошли до крыши, Дом уже почти готов. Запевают: «Ай, да Миша!» Десять дружных голосов. «За троих в работе Миша, Хоть ему 17 лет», Про него в газетах пишут — «Не рабочий, а поэт». Песня льется все задорней, Шаг прохожих тормозит: «Он трудом своим упорным На пять лет вперед глядит!» Распевает вся бригада. Как улыбке не расцвесть: Крыша — будто бы эстрада, На концерте — город весь! Вся бригада распевает, Восхищается народ. Только… булку уплетает Бригадир И не поет. Может, парень не в ударе, Может, парень не здоров, Слов не знает, может, парень, — Как же петь, Не зная слов!? …Нет, слова ему известны, Подтянул бы, да нельзя, Потому что в этой песне Про него поют друзья!

Якоря на пуговках горят, Пенистые волны на тельняшке. И касторовый морской бушлат, И ремня надраенная пряжка! Много лет служил на корабле, В кочегарке, У горячих топок. Побывал на Огненной земле, На Камчатке, у дымящих сопок. Он привык повелевать огнем, Запертым под сводом жаркой топки. Потому и говорят о нем: — Старый мастер! Видно по походке… Скоро шестьдесят, Но у кобла Он, как прежде. Возраст, мол, не страшен! — Стал хозяином квартирного тепла Он в семиэтажном доме нашем. Но в душе — моряк. И до сих пор, По привычке, Называет землю сушей. А начнет о море разговор, Все жильцы развешивают уши. Для ребят он и герой и друг, Выйдет в сад, они его осадят, В центре — он, Они — гурьбой вокруг. — Расскажите! — Дядя Коля! — Дядя! …И плывут мальчишки по волнам, Огонек у каждого во взоре. Им, наверно, Снится по ночам, Будто дом — корабль, А площадь — море.