(1874-1954)
С Александром Васильевичем Кузнецовым я работал в Академии архитектуры СССР после возвращения с фронта. Однако заочно познакомился задолго до этого, в 1929 г. Тогда мне довелось участвовать в проектировании текстильной фабрики в Глухове Богородском — ныне городе Ногинске. Потом я поехал прорабом на это строительство. Рядом стоял большой одноэтажный ткацкий корпус: железобетонные конструкции, плоская кровля и верхнее освещение через конические фонари. Все это для того времени было новшеством. Постройка относилась к первому десятилетию века. Но самое удивительное было то, что в течение всего периода более чем 20-летней эксплуатации плоская кровля не протекала и с фонарей не капало. Тот, кто проектировал, строил и эксплуатировал здания с плоскими кровлями и верхним светом, знает, как трудно достижим подобный результат. Автором проекта и строителем фабрики был А. В. Кузнецов.
Этим примером можно проиллюстрировать некоторые важнейшие качества Александра Васильевича: новаторство в применении конструктивных решений и архитектурных форм, глубокие знания и скрупулезность в разработке архитектурных конструкций и строжайший контроль за производством строительных работ. Здесь он мог служить эталоном высокого профессионализма специалистов, окончивших Петербургский институт гражданских инженеров, которые были архитекторами с широким и достаточно глубоким инженерным образованием. А. В. Кузнецов окончил не только Институт гражданских инженеров в Петербурге в 1896 г., но и Политехникум в Берлине в 1898 г. С 1899 г. работал в Москве помощником архитектора Ф. О. Шехтеля.
Из Петербургского института гражданских инженеров вышли А. А. и В. А. Веснины, А. С. Никольский, Л. А. Ильин, В. Н. Семенов, А. В. Самойлов, А. А. Оль, А. П. Иваницкий, А. И. Гегелло. '.
Аналогичная школа подготовки архитекторов была создана А. В. Кузнецовым совместно с В. А. Весниным в Московском высшем техническом училище имени Н. Э. Баумана (МВТУ), сначала как архитектурное отделение (с 1918 г.), а эатем как факультет промышленного строительства (с 1922 г.). Питомцами этой школы — учениками А. В. Кузнецова и В. А. Веснина — были авторы наших крупнейших индустриальных строек. Среди них — Б. В. Гладков, братья Б. Я., В. Я. и Г. Я. Мовчаны, И. С. Николаев, Г. М. Орлов, Е. М. Попов, А. С. Фисенко и другие.
Александр Васильевич был не только блестящим проектировщиком, но и руководителем строительства спроектированных им объектов. Вряд ли следует писать о том, насколько это важно для достижения высокого качества архитектуры и насколько это всегда актуально. Рассказывали, что обычно Кузнецов приезжал на стройку с топориком и рубил все, что было ниже требуемого качества. И уж, конечно, он не подписывал никакие платежные ведомости за работу, которая не была им принята.
А. В. Кузнецов был первым архитектором, который в России смело, широко и изобретательно применял новый для того времени материал — железобетон. Известна его дореволюционная постройка многоэтажного здания из железобетона для мастерских Строгановского училища (ныне один из корпусов Московского архитектурного института, ул. Жданова, 11). Здание это имеет сплошное остекление, плоскую кровлю, верхний свет, безбалочные перекрытия, широкую железобетонную лестницу, идущую по спирали; наверху размещен просторный спортивный зал. Известны и другие его постройки гражданского назначения, например Дом политехнического общества в Малом Харитоньевском переулке (ныне ул. Грибоедова, 4).
В 1923—1924 гг. Кузнецов руководил проектным бюро одной из первых больших советских строек — Всероссийской сельскохозяйственной выставки в Москве, к проектированию которой были привлечены И. В. Жолтовский, А. В. Щусев, К. С. Мельников, братья И. А. и П. А. Голосовы. А. В. Кузнецов был главным конструктором выставки. Все ее павильоны сооружались из дерева. И здесь деятельность А. В. Кузнецова характеризовалась новаторством и изобретательностью. Вместе с коллективом талантливых авторов он создает из старого материала новые конструктивные и архитектурные решения, которые отличались при этом единством художественного замысла.
Но наибольшую известность у нас и за рубежом Александр Васильевич приобрел как основатель русской и советской школы промышленной архитектуры. Он оставил после себя не только много талантливых учеников, успешно работавших в этом направлении, но даже и многие институты. Под его руководством в 1920-х гг. велось проектирование первых советских текстильных фабрик. Он был руководителем авторских коллективов ряда интересных по архитектуре зданий и ансамблей Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ, ул. Радио, 17), Всесоюзного электротехнического института (ВЭИ, ныне Московский энергетический институт, Красноказарменная ул., 14) и Московского текстильного института (МТИ, М. Калужская ул., 1). Для этих зданий характерны функциональная четкость планов, применение новых материалов и конструкций, цельность, простота и одновременно разнообразие объемных решений. Они проектировались и строились в 1926—1928 гг., а уже в 1929 г. были опубликованы как примеры новой прогрессивной советской архитектуры в книге Бруно Таута «Новое строительное искусство в Европе и Америке», изданной на немецком языке в Штутгарте.
Моя первая встреча с А. В. Кузнецовым состоялась в 1934 г. в ЦАГИ, где в то время он был главным архитектором, одновременно преподавая в архитектурном институте. Следующая встреча произошла только через 10 лет в Академии архитектуры СССР, где Александр Васильевич, которому в то время было уже 70 лет, руководил отделом, разрабатывающим каталог строительных материалов и изделий. Об этой большой работе, к сожалению, мало известно.
Еще шла война, а в академии специальный отдел, находившийся в подчинении вице-президента К. С. Алабяна, работал над составлением заказа промышленности на материалы и изделия для восстановительного строительства. Это была первая работа, в которой представители архитектурно-строительной науки и практики предъявляли требования к промышленности, производящей строительные материалы и изделия.
В отделе работало всего 12 человек. Для подготовки к изданию был собран и систематизирован большой материал, включающий отечественный и зарубежный опыт, а также новые разработки и предложения. В его создании участвовало около 60 крупных специалистов. По отдельным темам рукописи дублировались несколькими авторами. Работа состояла из 16 разделов, изданных отдельными альбомами общим объемом около 120 печатных листов, с большим количеством цветных и черно-белых иллюстраций. В этой капитальной работе ни одна фраза, ни один рисунок или чертеж не проходили мимо Кузнецова. Все подвергалось его проверке и редактированию.
Александр Васильевич обладал исключительной самодисциплиной и организованностью. Он много проектировал, много строил и много писал. Он воспитал многих архитекторов и научных работников. Но наиболее удивительным его созданием был он сам. Каждый день у него был расписан по часам. Режим дня, недели, месяца, года соблюдался строго. Вставал рано. До 10 утра работал дома. В то время он писал книгу, оригинальное исследование о центрических зданиях — «Тектоника и конструкции центрических зданий» (издана в 1951 г.). Сам делал все иллюстрации, в том числе с очень сложными проекциями.
В 1938 г. он издал очень интересную монографию объемом около 30 печатных листов: «Своды и их декор». А перед войной, в 1940 г., под его руководством и редакцией была издана книга «Архитектурные конструкции», которая является классической и единственной наиболее полной монографией о частях зданий. Всеми этими трудами он ежедневно занимался в домашнем кабинете.
Научные труды Кузнецова, будь то исследования дневной освещенности зданий или работы по железобетону, архитектурным конструкциям или строительным материалам, рассматривались с позиций зодчего под углом зрения требований архитектуры. В этом важнейшая особенность творчества Александра Васильевича, позволяющая причислить его к основателям таких направлений архитектурной науки и практики, как архитектурные конструкции и архитектурное материаловедение.
К 11 часам ежедневно Александр Васильевич приезжал в академию и работал до 14—15 часов над редактированием очередного раздела каталога. Доставал из бокового кармана жилетки карандаш, всегда почему-то огрызок длиной 5—10 см, и начинал править текст и чертежи, обнаруживая глубокие знания особенностей производства и применения любого материала или изделия. При этом он вникал в мельчайшие подробности, относящиеся к характеристике материала и способам его применения в строительстве. Проверял все чертежи и читал текст. Составитель раздела — архитектор сидел рядом и выслушивал все замечания. Каждую отредактированную страницу и каждый выправленный чертеж Александр Васильевич визировал, ставя инициалы. После этого начисто перепечатывал текст, делал рисунки и чертежи для клише, и все это скреплялось с вычерченным на ватмане макетом каждой страницы каталога.
Каждый законченный раздел каталога рассматривался редколлегией под председательством К. С. Алабяна. В состав редколлегии кроме представителей академии входили также представители Министерств промышленности стройматериалов и строительства. Докладывал работу обычно архитектор — составитель данного раздела каталога. Александр Васильевич никогда не подменял собой авторов отдельных разделов и не подавлял своим авторитетом. Всегда предоставлялась творческая свобода каждому сотруднику.
В моем сознании А. В. Кузнецов по своей деятельности полностью соответствует высокому назначению зодчего. В нем сочетались все необходимые качества архитектора, материаловеда, конструктора и строителя. К этому добавлялись энциклопедические знания в каждой из данных областей, начиная с древней истории и кончая современными изобретениями, усовершенствованиями и их использованием в архитектуре. Знания у него были глубокие. Он всегда доискивался до корней любой архитектурной конструкции, а стало быть, и формы. Его исследования отличались исключительной добротностью и добросовестностью. Он и от других требовал того же, был строгим критиком. Но я никогда не замечал в его суждениях предвзятости или необъективности. Наоборот, он всегда радовался заслуженному успеху других. Помню, с каким удовольствием он давал высокую оценку докторской диссертации И. С. Николаева, по которой был официальным оппонентом.
Рассматривая сейчас, спустя много лет, деятельность А. В. Кузнецова как архитектора-практика и теоретика, как материаловеда, конструктора и строителя, как педагога и создателя отечественной школы промышленной архитектуры, приходишь к выводу о его выдающемся значении в каждой из этих областей, а в общей сложности — в развитии отечественного зодчества.
А. КУЗНЕЦОВ
Здание Московского архитектурного института. 1914
И. А. Толстая