(1902-1959)
Иван Ильич Леонидов — один из тех архитекторов, чье творчество сформировало основное направление архитектуры XX в.
Не только по происхождению, но и по характеру таланта, необыкновенно яркого и оригинального, по цельности мировоззрения, по творческой бескомпромиссности, глубокому единству человеческих и профессиональных качеств он был, что называется, плотью от плоти своего народа. Воспитанник советской архитектурной школы, он получил образование на архитектурном факультете Вхутемаса. Леонидов воспринимался всеми как законная гордость этой школы, наиболее убедительное подтверждение ее плодотворности.
Первый из очень крупных архитекторов чисто советской формации, он, единственный из своего поколения, сразу же стал вровень с признанными мастерами и успешно соревновался с ними в архитектурных конкурсах, преподавал во Вхутемасе — Вхутеине, оказался одним из творческих лидеров советской архитектуры.
Все это происходило на рубеже 1920—1930-х гг., т. е. предшествовало процессу творческой перестройки нашей архитектуры, главной чертой которой был поворот к использованию исторического архитектурного наследия. В этих условиях новаторский талант Леонидова оказался как бы ненужным и даже противоречащим утверждавшейся новой направленности архитектуры: «леонидовщина» подверглась резкой и непримиримой критике.
Биография Леонидова и этапы развития архитектуры «наложились» друг на друга таким образом, что Леонидов не успел осуществить ни один из своих известных проектов. В результате он оказался архитектором без построек, но стал тем не менее реальным участником архитектурного процесса, вошел в историю архитектуры как автор ряда программных проектов — идей, оказавших принципиальное воздействие на ее развитие. Осуществленные работы Леонидова, которые будут ниже охарактеризованы, немногочисленны и в масштабах его творчества имеют второстепенное значение.
Такой факт в истории архитектуры не единичен. Архитектура обладает многими специфическими чертами. Одна из них состоит в том, что произведения архитектурного искусства создаются в два этапа — проект и постройка, причем промежуточный по задаче этап — проект может обладать самоценными творческими и художественными качествами. Процесс развития архитектуры и ее история включают в себя как постройки, так и значительные проекты. В истории нередки случаи, когда какой-либо принципиально значительный архитектурный проект приобретал значение реального фактора архитектурной и, шире, общественной жизни, более весомое, чем множество рядовых построек, вместе взятых. Это подтверждается и творчеством Леонидова.
Иван Ильич Леонидов родился в семье многодетного лесника в 1902 г. на хуторе Власиха Тверской губернии. Окончил четырехклассную школу, рано начал работать, поначалу рабочим-сезонником, а после революции — секретарем волостного исполкома. С детства увлекался рисованием, по обычной тогда традиции попытался обучаться у иконописца, а в 1919 г. послал заявление в Моссовет с просьбой помочь ему получить художественное образование. «...Я прошу Вас —не определите ли меня в какое-либо художественное заведение на общегосударственный счет,— писал в своем прошении 17-летний Леонидов,— так как отец мой, обремененный большим семейством, не имеет средств не только меня учить, но даже с трудом кормить семью». В 1920 г. он поступил в Тверские свободные художественные мастерские (Свомас), а в следующем году переходит на живописное отделение московских Высших художественнотехнических мастерских (Вхутемас). Затем он продолжил образование на архитектурном отделении — в мастерской лидера архитектурного конструктивизма А. А. Веснина. Вероятнее всего, Леонидов последовал на архитектурный факультет под влиянием А. А. Веснина, бывшего вначале профессором живописного факультета.
Уже в студенческие годы Леонидов выделялся своими учебными проектами, а с 1925 г. начал с успехом выступать в конкурсном проектировании — с проектами улучшенной избы, жилых домов для рабочих и служащих в Иванове, университета в Минске, больницы в Самарканде, типовых рабочих клубов. Леонидов стал заметной и авторитетной фигурой в кипучей жизни богатого талантами и яркими личностями Вхутемаса. Он стал своего рода творческим вожаком архитектурной молодежи.
Студенческие проекты Леонидова, такие, как преддипломный проект высотного здания типографии газеты «Известия» (1926 г.) и особенно дипломный проект здания Института библиотековедения имени В. И. Ленина в Москве на Ленинских горах (1927 г.), стали событиями в интенсивной архитектурной жизни тех лет.
Эти проекты, особенно второй из них, широко известный под названием Институт Ленина, являются произведениями, принципиально расширившими и обогатившими профессиональный композиционно-художественный язык советской архитектуры. Проект Института Ленина очень быстро приобрел мировую известность, встал в ряд программных проектов начала XX в., оставшихся неосуществленными, но определивших пути развития. Таких по значению проектов было не так уж много. Среди них в советской архитектуре можно назвать башню III Интернационала В. Б. Татлина, «горизонтальные небоскребы» Л. М. Лисицкого, поднятые над землей гаражи К. С. Мельникова, театр массового действа братьев Весниных, «параболу» Н. А. Ладовского, «линейный город» Н. А. Милютина и некоторые другие. В западноевропейской — проект здания «Чикаго трибюн» и «тотального театра» В. Гропиуса, стеклянные небоскребы 1919—1921 гг. Л. Миса ван дер Роэ, «современный город на 3 млн. жителей» и Дворец Советов Ле Корбюзье и т. д.
По проекту Леонидова Институт Ленина представлял собой крупный многофункциональный общественный комплекс нового социального типа. Но еще более новым было его архитектурное объемно- пространственное решение: группа вписанных в природное окружение крупных геометрически простых контрастных друг другу форм. Протяженная линия узких корпусов шла вдоль рельефа Ленинских гор, а перпендикулярно берегу и примерно посередине длины ее пересекала другая, складывавшаяся из более широкого прямоугольного корпуса и эстакады подвесной дороги через Москву-реку. На пересечении двух линий поднимался вертикальный, очень высокий, стройный прямоугольный объем книгохранилища. Три взаимно перпендикулярных направления в качестве основных композиционных осей пространственного построения (иногда четко выражены две оси) — прием, вообще часто встречающийся в работах Леонидова. Архитектурная форма в этих случаях как бы закрепляла три основных пространственных направления, активно овладевала пространством. В комплексе Института Ленина, вблизи пересечения трех взаимно перпендикулярных прямоугольных протяженных объемов, поднимался над землей, на пространственной несущей форме в виде перевернутого конуса, большой шаровидный объем главной аудитории (рассчитанной на 4 тыс. человек). Остро контрастное сочетание различных по форме, величине, характеру трактовки и обработки объемов было одним из любимых композиционных приемов Леонидова.
Такое сопоставление не предназначалось для традиционного в классике выявления главного через иерархию частей, а представляло собой композицию из ряда самоценных и относительно равнозначных форм, по контрасту дополнительно оттеняющих друг друга.
Крупные объемы детализировались включением в композицию конструктивных, но осмысленных тектонически и художественно новаторских форм — ферм, растяжек, мачт, вант, разнотрактованного остекления поверхностей и т. д.
Проектом Института Ленина Леонидов предлагал пути решения ряда тогда актуальных для архитектуры профессиональных задач: расширял новаторский язык архитектурных форм и средств, использовавшихся конструктивизмом; обновлял объемно-пространственный подход к композиции; своеобразно решал высотную композицию и ее силуэт; новаторски подходил к градостроительным вопросам. Все это делало Леонидова творческим лидером второго поколения архитектурных конструктивистов.
В годы, последовавшие за окончанием Вхутемаса, он работал наиболее интенсивно и успешно и блестяще выступал на конкурсах. Его проектов ждали, и они всегда оправдывали ожидания новизной, оригинальностью и программностью.
Леонидовские проекты рубежа 1920—1930-х гг. можно условно разделить на две группы: проекты общественных зданий новых типов — производственных, деловых, административных и другие и проекты новых по типу общественных комплексов, в которых очень важной была градостроительная сторона дела. Хотя деление это условно, к первым можно отнести конкурсные проекты кинофабрики (1927 г.), Дома Центросоюза (1928 г.), Дома промышленности, Института статистики (оба 1929 г.) для Москвы, Дома правительства в Алма-Ате (1928 г.). Ко вторым — проекты клуба нового социального типа (два варианта, 1928 г.), конкурсные проекты памятнйка Колумбу в Санто-Доминго (1929 г.), Дворца культуры Пролетарского района (два тура конкурса, 1930 г.) и площади Серпуховской заставы (1931 г.) в Москве, проект социалистического расселения при Магнитогорском комбинате (1930 г.).
Во всех этих работах ярко запечатлелось неповторимое время их создания, а личность автора выразилась как бы «в квадрате» — в профессиональном и социально-человеческом плане.
И. И. Леонидов принадлежал к той творческой интеллигенции, которая сложилась в послереволюционные годы и пополнила ряды энтузиастов социалистического строительства. Социальную функцию архитектора в новом обществе он понимал как поиск и реализацию оптимальных путей жизнестроительства — с учетом уже сложившихся черт советского образа жизни. Своим творчеством он помогал его дальнейшему развитию. Архитектор был справедливо убежден, что новая архитектура должна помогать формированию нового человека. Эти взгляды Леонидов воплощал в архитектурном творчестве: каждый его проект, будучи ответом на конкретную задачу, одновременно имел более широкое, более общее значение определенного проекта- идеи.
Проектируя, Леонидов ставил целью максимальное обеспечение разнородных потребностей тех, кто будет работать или жить в этих зданиях: учитывал графики внутреннего движения, необходимость чередования труда и отдыха, разных по характеру трудовых занятий, возможности общения внутри небольшого и более крупного коллектива, стремился создать возможно более полную техническую и информативную оснащенность комплексов, зданий и отдельных помещений. Он всегда заботился об обеспечении в архитектуре и градостроительстве связей между людьми и природой. Все вместе должно было, по его любимому выражению, способствовать «повышенному жизненному тонусу».
Эстетическая и этическая стороны архитектуры рассматривались им в неразрывном единстве. Кристальным был его собственный нравственный облик. В свободе и творчестве Леонидов видел двуединое благо, являющееся целью каждого человека. Он был при этом противником всяческого потребительства, любой расслабленности, избыточного комфорта и эстетизма.
Художественный язык архитектуры Леонидова органично связан с его мировоззрением. Этим обусловлена простота его излюбленных архитектурных геометрических форм, их принципиальная немногочисленность. Леонидов много сделал для разработки архитектурной «эстетики простоты». Он тонко и многообразно оперировал сопоставлениями и контрастами крупных форм или их отдельных элементов, пропорциями, цветом, комбинированием и обработкой материалов, эстетическим осмыслением конструктивно-технических элементов.
Одним из самых первых в мировой архитектуре Леонидов предложил архитектуру больших и правильных геометрических объемов, обширных ровных плоскостей, сплошных остеклений, метрических или ритмических чередований стекла и облицовки фасада и т. д. Он широко использовал формы круга и окружности, сферы и ее частей, параболических куполов и пирамид. В проектах пространственных комплексов Дворца культуры, соцрасселения Магнитогорска Леонидов расчленял территорию сеткой крупных равных квадратов, комбинируя затем различную контрастную застройку соседних участков или ритмически чередуя одинаково застроенные участки вдоль города-линии.
Сложность, богатство и выразительность, доступные эстетике простых геометрических форм, Леонидов демонстрировал в своей архитектурной графике: выполнявшиеся им чертежи представляли самостоятельную художественную ценность и поныне сохраняющую свое значение.
Леонидов рассматривал проекты как идеи, которые в случае разработки и в процессе функционирования могли бы конкретизироваться и детализироваться. Это также являлось одной из причин использования им в архитектуре простых и обобщенных форм. Его архитектурная графика, макеты, а также работа, последовавшая с середины 1930-х гг., убеждают, что в Леонидове советская архитектура нашла выдающегося мастера современной оригинальной и тонко проработанной детали.
К середине 1930-х гг. под воздействием происходившей перестройки архитектурной направленности Леонидов многое меняет в своем творчестве. Он считает принципиально неприемлемым возврат к копированию исторических архитектурных форм и ищет и находит опору в развитии традиционных глубинных принципов архитектурной композиции.
На этом пути в 1934 г. он создает второе наиболее известное произведение — конкурсный проект здания Наркомтяжпрома на Красной площади.
Здание, выбор места, физические объемы проектируемого сооружения и ряд других позиций были заданы проектировщикам, получившим заказ участвовать в конкурсе. В числе вопросов, выдвинутых на их рассмотрение, одним из важнейших был вопрос о том, сохранить или снести храм Василия Блаженного в ходе проектировавшейся реконструкции Красной площади. Проектировщики ответили на это по-разному.
В проекте Леонидова, который в наши дни справедливо считают лучшим среди выполненных для этого конкурса ведущими мастерами советской архитектуры, ответ дан не только однозначно определенно, но взаимосвязь с историческим ансамблем Кремля и Василия Блаженного составила существо предлагаемого решения.
Леонидов считал, что «грандиознейшее» проектируемое здание является главным в ансамбле центральной московской площади и поэтому требует соответствующей трактовки. Путь к единству в новом ансамбле архитектор нашел в своеобразном повторении органичной для древнерусской архитектуры объемно-пространственной структуры. Храм Василия Блаженного, как известно, представляет группу разновысоких башен, поднимающихся на общем подклете: каждая башня отличается от остальных по форме, их геометрически регулярная расстановка в пространстве воспринимается в бесконечном разнообразии сочетаний. В своих прежних проектах (Институт Ленина, Магнитогорье и др.) Леонидов видел| известное сходство с таким приемом.
Здание Наркомтяжпрома по его проекту должно было представлять собой группу из трех очень высоких стройных башен, подни мавшихся над низким распластанным корпусом, фасад которого обрабатывался уступами террас, идущих в сторону Кремля. Башни, прямоугольная, круглая и трехлепестковая в плане, размещались плотной группой по вершинам равностороннего треугольника в плане напротив кремлевской стены и Мавзолея.
Здание Наркомтяжпрома по леонидовскому проекту — новое по формам, современное, гигантское по масштабу, выразительное по силуэту и архитектурной разработке объемов, разной для всех трех башен,— органично включалось в исторический ансамбль Кремля и Красной площади, подхватывало и по-новому развивало его композиционные основы. Большое число чертежей и рисунков, входивших в состав проекта, иллюстрирует различные ракурсы сочетания проектируемого здания с Кремлем, Красной площадью, храмом Василия Блаженного.
Характерная деталь —левое крыло распластанного вдоль площади корпуса, увенчанное невысокой круглой расписной башней в форме параболоида вращения (в нем по проекту размещался клуб), и связывающий крыло с основным зданием арочный переход через улицу 25 Октября воспринимаются в системе всего здания Наркомтяжпрома как образный парафраз галереи, крылец и стоящей несколько на отлете колокольни Василия Блаженного. Район Зарядья Леонидов предполагал превратить в парк с сохранением в нем памятников архитектуры и строительством ряда зданий культурного назначения.
Обстоятельства сложились так, что проект Наркомтяжпрома оказался последним активным выступлением Леонидова в архитектуре. Он очень много работал в последующие годы, но его творчество, даже в случае разработки крупных зданий, приобрело более камерный характер. Леонидов стал работать в проектных мастерских, руководимых И. В. Жолтовским, М. Я. Гинзбургом, иногда выступал в архитектурных конкурсах.
Во второй половине 1930-х гг. он создал ряд интересных объемных проектов: колхозных клубов с залами на 180 и 800 человек, комбината газеты «Известия» в Москве и др. В каждом из них имелись интересные творческие идеи, своеобразно отражался индивидуальный, леонидовский подход к освоению исторического наследия архитектуры. Например, в проекте «Известий» почти на 20 лет была предвосхищена та композиционная трактовка фасада крупнопанельного здания, которая получила позднее всеобщее признание. Но профессиональный авторитет Леонидова в это время решительно отрицался. Он сохранялся только в узкоспецифической области — в архитектурной графике. Действительно, его живописно-графические архитектурные чертежи этого времени становятся особенно тонкими, неподражаемо индивидуальными и виртуозными, превращаются в самоценные художественные произведения.
Творчество Леонидова сосредоточивалось в двух сферах: в градостроительно-ландшафтном проектировании и в разработке интерьеров. В обеих сферах, до настоящего времени недостаточно освоенных, Леонидов проявился как крупный оригинальный мастер.
Он разрабатывал комплексные проекты планировки и застройки всего Южного берега Крыма и отдельно Большого Артека. Это было в 1937—1941 гг., общее руководство работами вел архитектор М. Я. Гинзбург. Для Москвы Леонидов создал проекты перепланировки сада «Эрмитаж» и Тверского бульвара (1933—1936 гг.), проектировал объекты для Урала, Подмосковья, Кисловодска и других мест.
Одновременно Леонидов разрабатывал и осуществлял в натуре оформление интерьеров для ряда общественных зданий: Центрального Дома инженеров (1932 г.) и Центрального Дома пионеров и октябрят (1936 г.) в Москве, санатория «Чайгрузия» в Гагре (1936 г.), Дворца пионеров в Калинине (1940 г.). К сожалению, эти произведения Леонидова не сохранились.
В большом комплексе санатория имени С. Орджоникидзе, проектировавшемся и строившемся в Кисловодске в 1937—1939 гг. под руководством М. Я. Гинзбурга, Леонидов выступил одновременно как проектировщик интерьеров и ландшафтный архитектор. По его проекту осуществлена главная наружная лестница санаторного комплекса. Эта лестница, высоко поднимающаяся по горному склону и состоящая из многих планировочных элементов, играет важную функциональную и композиционную роль в комплексе всего санатория. Особенно интересна центральная, круглая в плане часть лестницы. Она устроена таким образом, что полукольцевые ступени сначала, считая снизу вверх, составляют половину пологого усеченного конуса, а после большой круглой площадки на середине высоты образуют второй, но перевернутый полуконус, имеющий форму и характер амфитеатра. Лестница стала выразительным произведением архитектуры, к тому же прекрасно вписанным в окружающую природу.
Следует отметить, что острота и выразительность достигнутого здесь художественно-формального решения, всегда присущая произведениям Леонидова, в данном случае имеет прототипы в архитектуре античности и у А. Палладио. Очень характерно, что в классическом наследии Леонидов нашел и выбрал форму, созвучную его собственному творчеству. В связи с этим снова вспоминается его метод работы над проектом Наркомтяжпрома. Он сумел придать этой работе новое, индивидуальное звучание.
В 1941 г. И. И. Леонидов был призван в действующую армию, участвовал в боях и после тяжелой контузии в 1943 г. демобилизован. В послевоенные годы Леонидов сначала работал в Академии архитектуры, а затем занимался оформлением выставок.
На последний период жизни И. И. Леонидова (он умер 6 февраля 1959 г. в возрасте 57 лет) приходится новый творческий подъем «украшательской» архитектуры послевоенных лет. Леонидов осознанно и целеустремленно начал работать в редком и нелегком, требующем особых черт таланта жанре «архитектурных фантазии».
Его волновали темы большого идейного Содержания. Он брал их из актуальной архитектурной жизни, а некоторые задавал себе сам. Он проектирует монументы Победы, памятник Неизвестному солдату, памятник в честь запуска искусственного спутника Земли, комплекс зданий ООН, Дворец Советов, комплекс Всемирной выставки в Москве, форум Искусств в Москве, обелиск Мира и другие здания.
Главной работой многих лет был у Леонидова проект расселения в социалистическом обществе будущего. Комплексный концептуальный проект включал разработку типов поселений и системы их взаимосвязи и организацию общественных центров разного характера и уровня, создание проекта столичного города в будущем... Этот проект в целом Леонидов называл, по известному утопическому сочинению Томмазо Кампанеллы, «Городом Солнца».
Работы Леонидова, относящиеся к последнему периоду его творчества, практически еще не только не изученные, а просто неизвестные, отличаются раскованностью фаптазии, широким и смелым полетом оригинальной мысли, разнообразием и новизной профессионального архитектурного языка. Они богаты творческими идеями и еще ждут изучения.
«Надо верить в социализм,— говорил архитектор Иван Ильич Леонидов,— а тут не грех и пофантазировать».
И. ЛЕОНИДОВ
Проект здания Наркомтяжпрома на Красной площади. 1934
Проект Института библиотековедения имени В. И. Ленина на Ленинских горах. 1929
И. А. Толстая