– Молодец, Гриня. Протрезвим мы его – вмиг, – шеф Темного Сообщества Санкт-Петербурга подошел к Денису и сделал какие-то странные пассы руками.

– Можешь идти, – обернулся он к вампиру. – Отправляйся к месту сбора, мы сейчас тоже там будем.

Диалог происходил в комнате коммунальной квартиры – точнее сказать, коммунальной халупы. Этот серый неуютный дом недаром был прозван «домом на болотах». Болота здесь и были – по весне и по осени. А в остальное время рядом с домом находились относительно сухие свалки.

Вообще-то, комната принадлежала всяко не Сообществу, даже самый распоследний из сотрудников не позарился бы на жилплощадь в этой халупе. Но сейчас она пустовала, здесь можно было устроить временный штаб.

Только минут через десять Денис открыл глаза.

На него смотрело улыбающееся лицо шефа Сообщества.

– Ожил, голубчик? Пришел в себя?

Денис посмотрел на начальника, явно соображая, что к чему – и вдруг вспомнил и попытался дернуться. Не тут-то было – он оказался как будто скованным цепями. Пошевелиться – и то было нельзя.

– Где… она? Где Оля? – хрипло выкрикнул Денис.

– Вот уж не знаю, – усмехнулся шеф. – Нет, ты все сделал совершенно верно, парень. Это было испытанием – сможешь ли ты поступиться любовью ради спасения себя. Не смог. Лежи, знаю. Знаю. Ты скажи лучше: снотворное – это твоя идея?

– Ка… какое снотворное? – разум Дениса отказывался понимать хоть что-нибудь.

– То самое, которое подсыпали тебе. Понятно, значит, не твоя. Но это не имеет значения. Важно, что ты это испытание выдержал. А было, наверное, очень плохо…

– Где Ольга? – повторил Денис свой вопрос.

– Судя по всему, подсыпала тебе снотворное – и ушла. Лежи-лежи, и слушай меня. Найдется Ольга, никто не собирается делать ее жертвой. И не собирался. Просто мне нужен был очень надежный помощник.

– Гриня у вас есть! – злобно огрызнулся Денис.

– Вот о нем-то и речь, – невозмутимо продолжал шеф. – Гриня готовит небольшой переворот в Сообществе Темных Санкт-Петербурга, а мне это известно. И нужен кто-то, кто смог бы его остановить. Навсегда остановить, стереть в порошок. А ты с этой задачей справишься. Я знаю, насколько ты меня возненавидел после того, что я наговорил тогда, в кабинете. Зато и с врагами ты точно не связан. Ты очень искренний, поверь мне. Ну, вставай, что ли, подвиги тебя дожидаются… Что, понял теперь, кому надо доверять?

* * *

Ольга внимательно оглядывала лица прохожих. И вдруг в потоке людей мелькнул некто очень и очень знакомый. Маринка! Крутицкая! Подружка Скади!

Так, значит, это она заварила всю кашу? Или как прикажете это понимать?

Ольга решительно двинулась к Скадиной подружке. Та тоже заметила свою знакомую.

– Привет! А ты что здесь делаешь? – Оленька особо подчеркнула это «ты».

– Так… Знакомого одного жду.

– И кого же это? – язвительно вопросила Оленька.

– Неважно. Ты мне записку подбросила?

– Это какую еще записку?

– Ту самую. С просьбой тебя спасать?

– Что-о? Спасать? – вот теперь удивление Оленьки было вполне искренним.

– Именно – спасать. Твой Денис, между прочим, о тебе побеспокоился.

– Да от кого? Что ты темнишь?!

– Неважно. Знаешь, у меня есть совет – отправляйся сейчас куда-нибудь. Только не домой. И не к твоему парню. Это всё, что я тебе могу сказать.

– Ну уж нет! Ты или объяснишь, в чем тут дело, или…

– В нехорошую компанию попал твой Денис. Теперь у него неприятности, – отрезала Марина, заметившая подошедшую Татьяну. Впрочем, из «Стражи» около «Фрунзенской» наверняка работало сейчас человек десять, не меньше. Просто не всех возможно было разглядеть, да и не всех она знала в лицо.

– Она? – Татьяна подошла, глядя на Ольгу.

Марина лишь кивнула.

– Тогда – на минутку, – девушка взяла под локоток Ольгу, которая была выше ее почти на голову.

После краткой беседы с Татьяной Оленьке уже никому не хотелось выцарапывать глаза. Ну, разве что начальнику Сообщества – попадись он ей сейчас на дороге.

Но вот его-то здесь и не было. А посему оставалось только одно – ждать.

* * *

– Видишь, Гриня, как все здорово обернулось? И конвоировать никого не надо – сам пришел, – шеф ласково улыбнулся вампиру. – Можно приступать.

И Денис немедленно включил магическое зрение.

Вампир до последнего не подозревал о нападении. Он резко дернулся в сторону, пытаясь уйти от удара Дениса, и наверняка ушел бы, не будь удар столь неожиданным. Денис буквально смел его, Гриня ударился об ограждение канала, не удержался на ногах – и полетел в мутную воду. Напарников вампира контролировал шеф – они ничего не успели сделать – так и стояли с открытыми ртами, взирая на происходящее.

– Вот и все, – проговорил шеф, доставая пистолет. Денис уже видел это оружие, заряженное серебряными пулями.

Шеф подошел к ограждению, выстрел прозвучал неслышно и почти незаметно.

Над кромкой начала сгущаться мгла.

* * *

Противоположный берег куда-то исчез. Вит стоял, не зная, что ему делать дальше.

Нужно идти куда-то еще? Или – ждать? Но сейчас, может быть, уже поздно.

«Поздно?… – повторил голос в его мозгу. – Никогда не бывает поздно… Известно ли тебе, зачем ты оказался здесь?»

Таинственного собеседника нигде не было видно.

«Это сумасшествие, – подумал Вит. – С собой начал говорить?»

«Ты не говоришь с собой, – тотчас же прошелестел голос. – Ты пришел, чтобы отменить проклятие. Знаешь ли ты свой род?»

Юноша помотал головой. Ничегошеньки он не знал.

«Стыдно не знать тех, кому ты обязан жизнью, – заявил все тот же голос. – Среди твоих предков – мудрый жрец, служитель богов. Среди твоих предков – храбрый воин, рука закона. Известно ли тебе, что случилось, когда их пути пересеклись?»

И Вит вспомнил – во всех подробностях – свой сон.

– Они… убили жреца… – выдохнул он; кошмарное видение подавляло разум.

«Да, и твой предок командовал его казнью. А что означает предсмертное проклятие, тебе известно?»

– Слышал, – хмуро, сквозь зубы произнес Вит.

«Самое сильное, верно? Ведь и его можно отменить. Иногда это бывает страшно. Но не было еще нестираемых проклятий. Только что здесь принесли жертву – еще одного потомка убийц. Но тот жалкий человечишка, который принес жертву чужими руками, еще не догадывается – проникновение теперь не закрыть ничем. Только ты сможешь это сделать. Или – возвратиться обратно. Вот тот, кто готов вытащить тебя оттуда».

Вит, как по команде, развернулся в сторону саблезубого кота. Тот все еще пытался добраться до юноши, скреб лапами по земле – безо всяких последствий. Он оставался на месте.

– Корвин… Оставь нас, Корвин… Уходи, это… это не твоя война, – воскликнул Вит, и словно бы от звука его голоса кромка пошла рябью, размылась, мгла едва заметно дрогнула…

* * *

Автомобиль резко заскрипел тормозами. И шеф Сообщества резко развернулся к нему, словно бы угадав, кто оказался здесь, у Газового моста. Впрочем, не о том ли он и мечтал? Глава «Асгарда» самолично будет печально смотреть, как город и кромка проникают друг в друга – и ничего, абсолютно ничего не сможет сейчас поделать.

– Господин Стрешнев? Рад приветствовать, – он шутливо поклонился вышедшему из машины человеку. – Но, по-моему, вы немного припозднились. К шапочному, так сказать, разбору.

Сергей Викторович молча окинул взглядом начальника Сообщества. Сейчас Рэкки и его оперативники берут под контроль всех, кто участвует в этой операции – у метро, на Московском проспекте, на прилегающих к Обводному улицах. Но главное происходит именно здесь. Точнее, здесь, но на кромке.

– Жертва принесена, заклинание запечатано… Можно докладывать Посредникам, – улыбнулся Темный. – И ваше присутствие здесь…

– Будет и доклад, – спокойно сказал командир «Асгарда». – Всему свое время.

Он подошел к ограждению.

– Что ж, у вас есть средство залатать «пробой»? – спросил Стрешнев.

– Есть, дорогой Сергей Викторович. Оно у нас есть. И пробой мы залатаем.

– Именно что – залатаете. Заплатку поставите. А всяческая дрянь будет сочиться сквозь него в этот мир. И из этого мира – туда. Нет такого средства.

Сергей Викторович устало посмотрел на шефа, на Дениса, на готовых выполнить любой приказ магов.

– Вам очень хотелось реабилитироваться, не так ли? Вы немного просчитались. Кромка не покинута нами, милейший… И залечить ее будет возможно. Без участия Сообщества.

Фигура командира «Асгарда» неожиданно как будто выросла – по крайней мере, Денис воспринял это именно так.

– Именем Сил Равновесия, все присутствующие задержаны! – загремел голос Стрешнева. – На неопределенное время, – добавил он тише.

* * *

…Вит остался стоять на месте, а саблезубого отнесло – словно бы взрывной волной. Сейчас он барахтался в канале – к счастью, это был все же канал, а не воды Бездны, которые видел Вит. Кот отплевывался и отфыркивался, пытаясь выплыть, и было понятно, что он выберется из воды.

«Было по слову твоему», – прозвучал бесстрастный голос в его мозгу. Голос не принадлежал ни колдуну, ни шведам, замершим, как на остановленном кадре. С ним говорили сейчас те, кому служил колдун.

– Он выберется? – спросил Вит.

«Наверняка. Не бойся за своего друга», – последовал ответ.

«Что станет со мной?» – хотел спросить Вит, и, должно быть, все же спросил, поскольку тотчас же явился ответ: «В твой мир тебе хода нет. Ты останешься здесь. Погибнешь для своих».

– Я погибну или останусь жить? – спросил Вит, оглянувшись на противоположный берег. Саблезубый все еще ворочался в воде, пытаясь выбраться и дотянуться до Вита. Безрезультатно.

«Что такое смерть? Случается ли она? Где ты будешь после?» – насмешливо спросил голос.

И перед Витом промелькнули лица людей.

Девочка с бледным, изможденным лицом – она отдала хлеб младшему брату. Брат выжил, она – не смогла…

Курчавый парень с заостренными чертами лица, держащий в руке пистолет – прекрасно зная, на что идет, он пристрелил одного из самых злобных палачей своего города, организатора чекистских застенков…

И еще один парень – в милицейской фуражке: он вступил в бой с бандитами, спасая безоружных людей…

Пожарные, спасатели, моряки…

«Твое место – среди них», – вновь прозвучал голос.

– А если я вернусь?

«Ты видел свой город сегодня. Понравился ли он тебе? Знай – это не предел. Твой город останется – но им будет править падаль».

Вит вздохнул. Родители… Школьные приятели… Корвин, «Стража», новая жизнь, которая только-только приоткрылась для него… Все это становилось прошлым, стремительно и безжалостно. Но, если он вот сейчас откажется и вернется, жизни все равно не будет. Петербург станет пустым – падаль и падальщиков за жителей можно не считать. Их покорных жертв – тем более.

– Я согласен, – проговорил он.

И тогда настал тот самый злосчастный день.

…Лейтенант, командовавший солдатами, что-то рыкнул – и тотчас один из них притащил факел, которым поджег сваленный в кучу скарб. Рухлядь, извлеченная из землянки, долго не хотела разгораться, но через пару минут все же вспыхнула.

Священник, оказавшийся рядом, осенил себя крестным знамением, то же самое проделали и прочие истинные христиане.

Лейтенант тихо произнес:

– Попытаетесь ли еще раз, отец Иоганн?

Священник кивнул, правда, с большим сомнением:

– Да, но он упорствует в своих заблуждениях. И все же следует надеяться на его благоразумие.

– Какое уж тут благоразумие, – проворчал лейтенант.

– Готов ли ты покаяться и принять веру господа нашего, Иисуса Христа?…

Видно было, что этот вопрос он задает уже не в первый раз. И не в первый раз получает в ответ молчание. Вит был сейчас уже далеко – и от священника, и от лейтенанта, и от солдат. Слишком далеко, чтобы вообще обратить на них внимание.

Один из солдат – чернявый и слегка узкоглазый невысокий парень – начал довольно бегло переводить. Но и на слова толмача Вит никак не прореагировал.

– Приступайте! Живей! – прикрикнул офицер на солдат и зачем-то вытащил из ножен шпагу.

Его подчиненные немедленно повиновались, выстроившись напротив привязанного к дереву пленника с заряженными мушкетами.

– Я не стану вашим судьей, – одними губами произнес Вит. А потом молчание разорвалось – нестройными выстрелами.

Юноша, почти мальчик обмяк, повиснув на своих путах…

* * *

Тело Вита вынес с кромки Корвин. Машина Сергея Викторовича уже стояла около Газового моста, туда, на заднее сиденье, положили мальчишку.

Корвин молча глядел на Сергея Викторовича.

Разговор между ними был безмолвным, слова оказались совершенно ненужными.

«Я не спас его. Не смог».

«Что поделать, мы не всесильны, мальчик. Когда-нибудь ты это поймешь».

Командир «Асгарда», все так же молча, приказал Корвину садиться в машину.

Потом подошел к магам из Сообщества, все еще застывшим, словно статуи, но уже обретающим дар речи.

– Можешь идти, – обратился он к Денису. – К метро. Там тебя есть, кому ждать, – он похлопал парня по плечу. – По крайней мере, ты – не трус. Денис Авдеев, Темный, сотрудник Сообщества, впредь до особых обстоятельств ты, а также Ольга Линькова, Темная, сотрудник Сообщества, находитесь под покровительством «Третьей Стражи». Вот теперь – иди, сотрудник, бывший, наверное.

Стрешнев обернулся к бледному начальнику Дениса.

– Доклад Посредникам будет направлен сегодня же. Бегство или ухищрения здесь не помогут. Хотя, – он слегка поморщился, – предчувствую, что вас все равно отмоют. Добела. Или – дотемна, как вам будет угодно. Только, знаете что? – он наклонился почти к самому уху шефа Темных магов. – Сегодня я впервые пожалел, что у Посредников нет методов святой инквизиции. Впрочем, «Стража» с вами не прощается, жизнь бывает длинной и сталкивает нас под самыми разными углами.

Он сел в машину, включил зажигание. Автомобиль резко, слишком резко дернулся с места – и только тогда шеф Сообщества Темных магов Санкт-Петербурга обрел способность двигаться.

* * *

– Ты!… Ты… Ты – сумасшедший! – Ольга бросилась к Денису, едва не сшибив с ног какого-то не очень трезвого мужичка с сумкой, в которой брякали бутылки пива.

Мужичок обернулся, хотел было сказать что-то нехорошее, но передумал – и его давно небритую физиономию на миг посетила редкая гостья – добрая улыбка.

Денис нежно обнял подругу – и вдруг понял, что шеф сказал откровенную собачью чушь, что Ольгу он любит безо всякого внушения и вмешательства, что именно ее он и искал всегда, всю жизнь. В конце концов, безвкусная манера одеваться, разбитая посуда, пережаренные котлеты – какая, в сущности, ерунда! Готовить можно научиться. А вот любить – вряд ли.

– Идем, – он улыбнулся девушке. – Завтра у меня большой день. Я ухожу из Сообщества, надо искать работу…

* * *

Возвращались молча. Рэкки нервно курил, Марина сидела бледная и уставшая – как будто сейчас ее покинула какая-то часть души – и эту часть уже не восстановишь, как ни старайся. Да она же видела Вита всего несколько раз. Тогда отчего же так тоскливо было на сердце?

Алекс и Татьяна тоже молчали. Они-то давным-давно научились понимать друг друга без слов. И, кажется, оба чувствовали сегодня то же самое, что и Марина – пусть и принадлежали к разным подразделениям. Свет, Тьма – что это означает? Лишь слова, названия двух энергий, которые могут противоборствовать, но не могут жить одна без другой.

Ехали долго. Рэкки не старался разруливать пробки – просто не хотел. Не до того ему было. Он даже приемник забыл выключить. Впрочем, будь там попса – наверняка вспомнил бы и тотчас придушил звук. А так сейчас работала какая-то малоизвестная радиостанция.

– …Группа «Ойкумена» – недавно созданная петербургская команда, – врывался в тоскливую тишину голос ведущего, когда машина останавливалась у светофоров. – Ребята еще достаточно молоды, но их первый альбом уже вызвал своего рода небольшую сенсацию среди тех, кто следит за новинками рока и авторской песни. Впрочем, предлагаю слушателям самим судить об этом. Итак, обещанная песня «Над бездной»…

Марина не могла судить, была или нет девушка, исполнявшая песню, «кромешницей», пусть и неинициированной. Наверное, все-таки, была. Да не в том суть. Каждый выполняет то, что ему предназначено. Один пишет песни, другой следит за Великим Равновесием Сил, третий… Третий хранит этот мир, этот город – даже считаясь мертвым.

Так было, так есть, и, видимо, так будет впредь. Петербург стоит не на костях, не энергией падальщиков и жертв он питается – город поддерживают его Хранители. И пока жив последний петербуржец, пока существует где-то – пускай даже в отдаленной реальности – последний Хранитель этого города – не быть Петербургу пусту. Ни через триста лет и три года, ни потом.

И почти ни при чем тут всяческие Пророчества.

* * *

А на следующий день и в Лондоне, и в Париже, и в Мельбурне, и даже в стреляющем и грохочущем взрывами Багдаде прозвучало: «Виталий Смирнов, курсант вне подразделений, Санкт-Петербург, Россия. Погиб, исполняя долг перед Великим Равновесием Сил Вселенной, планетой Земля и всеми живущими».

И на секунду перед «стражниками» замрет прозрачный силуэт питерского мальчишки – словно бы прощаясь с миром, где ему суждено было родиться…

* * *

Мысли кошек – даже тех, которые состоят при «Третьей Страже» – это тайна за семью печатями. Порой они доверяются своим людям, порой – не особенно. Но редко кто может понять, почему они ведут себя именно так, а не иначе.

Крупный серый кот, который отзывался на имя Трикстер, мало чем отличался от остальных своих собратьев из «Третьей Стражи». Точно так же ходил на обед вместе с людьми, точно также служил проводником на кромке. Своего единственного человека у него не было, хотя никто не замечал, что Трикстера это как-то тревожит. Видимо, он еще котенком привык к самостоятельности – ведь его хозяин давным-давно погиб.

И лишь иногда, летним днем, когда четвероногие обитатели «Третьей Стражи» выходят погреться на солнышке, за Трикстером можно заметить некоторые странности. Он лежит на камне или на траве, совершенно одинокий – и неожиданно начинает мурлыкать, как будто кто-то чешет ему за ушком. Кот поворачивает голову, не прекращая своего пения, поднимает подбородок, смотрит в совершенно пустое пространство. Впрочем, это только для людей оно пустое – даже для «стражников». Ему, коту, лучше знать, кто порой навещает его, чтобы поиграть или погладить по теплой шелковистой шерстке…

Санкт-Петербург, 2004

Стихотворения в тексте книги – М. Астаховой.