Проснулся Янеш вдруг, как от толчка. Свечи продолжали гореть, образуя Светлый Круг. Янеш потянулся. Он лежал на огромном мешке, набитом чем-то шелестящим и очень пахучим. Янеш потянулся еще раз, и его руки коснулись чего-то мягкого и пушистого. Это были помощники. Они тоже проснулись и потягивались.

Появилась Стажена со своими девушками.

— Как спалось путешественникам?

— Спасибо, — за всех ответил Янеш. И тут вспомнив, что они делали у бабушки и добавил, — мне во сне приснился подарок для вас.

И он попросил лоскут ткани, пару картошин и прочие необходимые предметы.

— У вас растут такие красивые цветы, все такое яркое и цветущее. И только ваши платья совсем белые, бесцветные.

Янеш говорил, а сам аккуратно вырезал ножиком картофельные печати. Девушки, да и сама Стажена глядели во все глаза. А Янеш, напевая, укрепил ткань, как учила бабушка, и взялся за краски. Краски были что надо. И вот он обмакнул первую печать и слегка задумался. Девушки затаили дыхание. Печать коснулась ткани, потом отодвинулась, и вздох восхищения пронесся по Светлому Кругу. А Янеш смело ставил печати одну за другой.

Получалось очень интересно. По лоскуту прошла кайма с лилиями, затем с васильками, потом были еще какие-то цветы.

Девушки были в восторге. А Янеш просто фонтанировал идеями.

— А еще можно красить всю ткань, вырезать из нее цветы и пришивать на платье.

— А еще можно рисовать цветы цветными нитками. Это называется вышивка.

— А еще можно вышивать бисером. Это такие маленькие круглые камушки с дырочкой.

Слушали его очень внимательно. Храм Богини Жизни был не только огромной лечебницей и аптекой. Этот Храм был еще и школой, в которой обучались девочки от двенадцати до пятнадцати лет.

Взять такую девицу в жены считалось большой удачей. Поэтому Храм, поддерживая свой престиж и авторитет, всегда был рад новым ремеслам. Особенно для женщин. И подарок Янеша пришелся как нельзя более кстати.

Стажена шепнула что-то одной из девушек и вскоре та подала ей небольшую шкатулку темного дерева. Янеш отдал девушкам свои «инструменты» и они убежали, смеясь и щебеча. Каждой самой хотелось попробовать сделать такую кайму.

Стажена поманила Янеша. Он подошел. Старая женщина открыла шкатулку, и Янеш увидел Хрустальный Нос. Он был тонкий, с аккуратно очерченными ноздрями. Стожена закрыла шкатулку и подала ее Янешу.

— Я знаю, что ты ищешь это. Ты добрый и смелый мальчик. Мы очень дорожим этим предметом. И все-таки я отдаю его тебе. А теперь прощай. Вам нужно покинуть Храм прямо сейчас.

Янеш кивнул. Обычно его приглашали остаться, погостить, даже выставляли караулы, чтобы задержать его подольше. А тут — уже попрощались.

И как бы понимая его мысли, Стажена сказала:

— Пока льет дождь, я могу помочь вам уйти через поток.

— Через зеркало Сплюха? — оживился Янеш.

Берегиня кивнула. Она как бы прислушивалась к чему-то еще неслышимому.

Девушка в белом платье, по вороту и подолу которого уже проходила цветочная кайма, перенесла запирающую Круг свечу на стол. Янеш закрыл глаза и представил, что он просто садится на свое сиденье. Метод сработал и в обратную сторону — он опять оказался сидящим в коконе, продолжая держать в руках шкатулку с Хрусталем.

Вслед за Стаженой кокон покатил по коридору к выходу. Дождь все еще лил стеной. Мусьма залезла к Янешу в кокон, Торстур, ворча, ворочался в наружном мешке, устраиваясь поудобней.

И вот поток остановился. Стажена продолжала работать. Сзади из коридора раздался шум и топот. Янеш оглянулся — толпа охранников, которых он здесь ни разу не видел, спешила к ним. Янеш удивленно взглянул на Стажену.

Остановленный поток раскололся со звоном.

— Уходите, — сказала Стажена.

— Зачем они? — спросил Янеш, имея в виду стражей.

— Это стражи Носа. Они все-таки почуяли неладное, — ответила Стажена, — уходите быстрей.

И, видя колебания Янеша, она устало улыбнулась:

— Езжай. Они мне ничего не сделают.

Открытый поток продолжал звенеть все выше. Янеш понял, что еще секунда и будет поздно. У Стажены не хватит сил структурировать время, удерживая стражу на расстоянии и держать открытой «дверь». И он решительно въехал в проход.

Сначала Янешу показалось, что они не успели, и поток закрылся. Потом он понял, что ошибается. Они попали не под воду дождя. Это была река. И кокон, то выныривая, то опускаясь глубже, мчался по течению вниз.

И вода эта была бы вполне обычной, если бы не была такой теплой. Можно было даже сказать, не теплой, а откровенно горячей.

Янеш достал карту. Так вот они где! Стажене удалось переслать их через Скользкие Горки и плывут они сейчас по Теплой реке. И скоро будет поселок Рукотворный. Они находились в стране Щупачей.

Кокон продолжал плыть все дальше и дальше вниз по течению, а поселок по правому берегу все не появлялся. Наконец, впереди замаячило что-то высокое. Янеш всматривался, напрягая глаза, и не верил сам себе. К ним приближался, вырастая из брызг, мост. Красивый. Ажурный. Арочный.

— Вот тебе раз! — подумал Янеш.

Проскочить Рукотворный поселок они не могли. Значит, Стажена «высадила» их ниже по течению.

Кокон проплыл под мостом, и Янеш повернул к правому берегу. Выбраться из воды труда не составляло. И Янеш вновь взялся за карту. Впереди, а вернее, справа и слева располагались города Правой и Левой руки. Вопрос был в том, какой город выбрать. Мысли метались. Хотелось и направо, и налево. Янеш пытался даже обратиться к своему внутреннему голосу. Но голос этот противоречил не только Янешу, но и сам себе, что помогло запутаться окончательно.

И тут Янеш вспомнил! Выбор должен быть как минимум из трех сторон. Какая же сторона будет третьей? Конечно же, Рукотворный поселок!

И сразу стало легко и даже подумалось, что можно вытащить хрустальные вещи и они наверняка укажут, куда нужно. Янеш хлопнул себя по лбу. Как у него голова заморочилась с этим выбором. Конечно же, Хрусталь сам найдет то, что осталось.

Янеш аккуратно снял спящую Мусьму с мешка, где хранились шкатулки. Разместив Хрустальные вещицы под ремнем, Янеш тут же почувствовал нужное направление. Кокон двинулся, стремясь выехать на дорогу.

Пушистые продолжали спать. И Янешу было немного одиноко. Хотелось с кем-нибудь болтать, шутить, прикалываться. Он досадовал на пушистых, но будить не торопился.

Вместо этого Янеш поднял парус. Кокон, подгоняемый попутным ветром и тягой Хрусталя, несся с невиданной здесь скоростью. Редкие прохожие, конные и пешие, с удивлением оборачивались вослед удаляющемуся непонятному предмету, но рассмотреть его не успевали — кокон катил все дальше и дальше.

Впереди показался город Правой руки. Янеш было обрадовался, но город быстро остался позади. Кокон опять мчался по пустынной дороге.

— Ого, какие мы быстрые — раздалось у Янеша над ухом. Он аж подскочил от неожиданности, стукнувшись головой об потолок. И успокоился, поняв, что это никто иной, как Торстур. Рыжий высунул голову из мешка и щурился от встречного ветра.

Вскоре показались какие-то странные строения. Даже Янеш, уже привыкший к разнообразию местной архитектуры, был удивлен. Больше всего это походило на огромный комплекс для развлечения малышей. Янеш такой видел летом в парке. Ну, знаете, где надутые стенки, пол и можно прыгать?

Вот и этот поселок был такой же. Только серый цвет его указывал на серьезность строений.

Янеш ехал по улице. У этих строений дверей как таковых не было. Зато были горки, по которым с верхних, видимо, этажей стремительно съезжали все новые и новые люди.

Они здоровались друг с другом, обнимались так, будто сто лет не виделись или, наоборот, прощались на века.

Янеш остановил было кокон на небольшой площади посреди поселка. Но Хрусталь продолжал тянуть дальше. И кокон медленно катился по направлению к самой широкой «горке», которая вела в хитросплетение каких-то коридоров, переходов. У местных строений и так углы были уютно закругленными, а это так просто выглядело как запутанный моток гигантских канатов.

Кокон осторожно въехал вовнутрь и ловко пробирался по хитросплетению круглых коридоров. Янеш сидел, сложа руки. Мусьма, тревожно оглядываясь, сидела рядом. Торстур то прятался в мешок, то вновь высовывался. Он был не только рыжим, и любопытным, но и весьма осторожным котом. Кокон же катил все дальше, подгоняемый Хрусталем.

Обитатели Рукотворного поселка были не на шутку взбудоражены. Они ощутили легчайшее сотрясение земли и высыпали наружу. Их взорам представилось чудное зрелище — в металлическом яйце с прозрачным верхом сидел мальчик и белая кошечка. Здоровенная рыжая морда высовывалась из притороченного сзади мешка. И эта конструкция катила себе все дальше вперед, не издавая почти никакого шума. Прокатив по центральной улице это яйцо, не останавливаясь, последовало в зал для собраний так уверенно, что жители поселка невольно отправились за ним.

А кокон пробирался себе все дальше и Янеш понял, самому ему отсюда не выбраться. И вот, наконец, последний поворот, спуск и они выехали в большой круглый зал. Хрустальные предметы все, как один, переместились и оказались у Янеша над головой. Кокон слегка подрожал, но не взлетел. И Янеша это порадовало. Он посмотрел в указанном направлении и увидел огромную хрустальную люстру с множеством подвесок. Где-то среди них была и Хрустальная рука. Янеш решил, что этим займется позже. А пока, выпустив котов, он осторожно, предмет за предметом, убрал Хрустальные вещи в мешок.

Один за другим появлялись жители в зале собраний, и уже скоро народу набралось столько, что яблоку было негде упасть. Всем хотелось потрогать кокон. Кто-то постукивал пальцем, кто-то пробовал отколупнуть кусочек и, будь их воля, кокон просто разобрали бы по винтику.

Янешу было ужасно неудобно сидеть — как в заточении. Видеть он почти ничего не мог, так плотно обступили его машинку жители поселка. Задние напирали, желая пробраться поближе, те, кто был впереди, рады были бы уступить им свое место, но уже не могли даже пошевелиться.

— Нужно срочно что-то придумать, — подумал про себя Янеш. Но в голову ничего не приходило. И не мудрено. Вот вам в такой ситуации, что бы пришло в голову?

Янеш напряженно думал. Стенки кокона начали угрожающе потрескивать.

— Стойте! — закричал Янеш. — Почувствуйте, как вам тяжело дышать, когда вас так стеснили!

И все присутствующие сразу же замолчали и прислушались к себе — действительно ли им тяжело дышать? А Янеш продолжал:

— Вы можете ощутить, как ваши ноги с силой упираются в пол и с интересом заметите, что они начинают нести вас назад, к стенам этого зала.

Люди все еще молчали, прислушиваясь к своим ощущениям. Они казались странно задумчивыми, но все-таки медленно отхлынули от кокона.

— Вам приятно ощущать что-нибудь своими пальцами, — продолжил Янеш, заметив, что руки все еще тянутся к его кокону, — поэтому вы возьмете за руки тех, кто стоит рядом с вами. И вместе с ними продвинетесь еще ближе к стенам. И у нас получится тесный круг добрых друзей… Где так легко дышится, где приятная, теплая атмосфера. И держась за руки, мы будем понимать друг друга легко и точно.

Янеш не знал, что же еще сказать. Красноречие его, так неожиданно появившееся, так же внезапно иссякло.

Но его услышали! И хотя Янеш уже замолчал, люди все еще отходили все дальше к стенам, берясь за руки и образуя большой круг.

Янеш с облегчением вздохнул. Получилось. И ему вспомнилась одна история, где кошка бежала за мышкой. Мышка нырнула в норку. Тогда кошка залаяла. Мышка удивилась и выглянула. Кошка ее тут же схватила, облизнулась и говорит: «Хорошо знать хотя бы один иностранный язык!!!»

Янеш улыбнулся своим мыслям. И люди вокруг стали улыбаться ему в ответ.

— Я чувствую, что вы хотите меня расспросить о многом, — сказал Янеш. Он тщательно подбирал слова, и поэтому речь его была неторопливой. Ему вспомнилось, что темп речи у кинестетиков слегка замедлен и он совсем успокоился.

— И еще я чувствую, как пахнет жареной рыбой и сладкими булочками, — вдохновенно продолжал Янеш.

В животе у него громко заурчало.

— И мой живот громко подтверждает, что пахнет вкусно, а в животе пусто.

Все засмеялись. Весь поселок как раз ужинал, когда появление Янеша навело такой переполох.

Деловито посовещавшись, собрание решило продолжить трапезу прямо здесь. Все приготовления заняли немного времени. Столы были расставлены, и все расселись, сохраняя все тот же круг.

Вернулись помощники. Янеш отметил про себя, что они чем-то удручены, но круговерть общей беседы затягивала все глубже, и он решил выяснить причину в более удобное время.

А беседа меж тем продолжалась. Особенно собравшихся интересовал вопрос, почему же Янеш сидит в коконе и не выходит?

— Выйти я не могу, — сказал Янеш, — таковы условия. В стране глядачей я был с завязанными глазами, и там всем это тоже казалось странным. У слухачей я ничего не мог слышать, а вот у вас, в Кинестетии, приходится быть в коконе. И я не могу ничего почуять носом, попробовать на вкус или потрогать руками.

Все заохали, заахали, поднялся шум. И пока присутствующие обсуждали услышанное, Янеш спокойно подкреплялся жареной рыбой и сладкими булочками.

— А вот скажи, уважаемый волшебник, как же ты можешь узнавать о мире, ничего не ощущая?

Янеш дожевал последний кусок и сказал:

— Вы знаете, что я здесь. Но пощупать меня не можете. А как вы тогда узнаете? Вы видите меня. Вот и я, когда не могу пощупать — смотрю и слушаю.

Вопросы лились рекой, и Янеш понял, что здесь ему придется говорить не меньше, чем у слухачей.

На улице постепенно темнело, и в зале зажглась люстра. Мягкое сияние, усиленное тысячами крохотных зайчиков-отблесков, залило все вокруг. И Янеш вспомнил о действительной причине, приведшей его сюда.

— Я знаю, что главная драгоценность щупачей, Хрустальная Рука, хранится у вас. Для того, чтобы изменить ваш мир, она мне очень нужна, — сказал он.

В зале поднялся невообразимый шум. Когда он слегка улегся, один из старших мастеров сказал, задумчиво качая головой:

— Кроме нас прикоснуться к Руке может только тот, у кого есть Хрустальный Язык.

Янеш молча порылся в мешке и достал требуемый Язык. Зал удивленно вздохнул.

— А взять в руки Хрустальную Руку может только тот, кто имеет и Язык, и Нос.

Янеш вздохнул и достал Нос. Все ахнули еще раз и вытянули шеи, стремясь получше разглядеть.

— А уж забрать с собой Руку дозволено только тому, кто владеет всем остальным Хрусталем.

Янеш предъявил Ухо и Глаз.

— Я не владею ими, — сказал он чуть смущенно, — но по условию весь Хрусталь необходимо собрать в Святом месте, чтобы чудо совершилось.

— А ты не хочешь оставить это себе? — подозрительно спросил один из присутствующих.

— Зачем? Я знаю его тайну, — пожал плечами Янеш, — и потом, я здесь во сне. То есть весь этот мир мне только снится. А на самом деле я живу в другом мире, и там Хрусталь будет всего лишь красивыми безделушками.

— Ну, что, отдаете мне Руку? — Спросил Янеш, глядя на примолкших мастеров.

— Отдать-то легко, — ответил один из них, — и право на владение у тебя есть. Найди ее — и она твоя.

— А что ее искать, — удивился Янеш, — вон она, в люстре.

Зал удивленно зашумел. И пока добровольцы снимали свою драгоценность, старший мастер сказал:

— Нам очень понравился твой кокон. Не мог бы ты оставить его нам как образец?

— Пожалуйста, — ответил Янеш, — только я не знаю, как выйти из него.

Тут принесли Хрустальную Руку, мастер бережно взял ее и провел по кокону в том месте, где прозрачный колпак прикреплялся к нижней части кабинки. Раздался щелчок и колпак откинулся, позволяя Янешу выйти наружу.

Пушистые сноровисто упаковали Хрусталь в мешок. Мусьма шепнула Янешу:

— Попроси их не покидать зал хотя бы полчаса. В поселке Незримый. Нам он ничего не сделает, пока в округе пусто.

Янеш кивнул.

Надев мешок и попрощавшись, он сказал:

— Кокон останется у вас совсем на короткое время. Как только я проснусь, он исчезнет. Поэтому, пусть его разберут прямо сейчас.

А мастеру Янеш добавил:

— Мастер, в поселке Неощутимый. Пожалуйста, оставайтесь в зале в течение часа. А там он уйдет.

Мастер с сомнением покачал головой.

— Уйдет, — уверенно сказал Янеш, — ему нужно только это.

И Янеш похлопал по мешку.

Мастер пообещал удержать всех в зале. Потом он обнял Янеша, похлопал его по плечу и пожелал удачи.

Помощники в нетерпении «били копытами». Янеш вздохнул, и вся компания поднялась по пандусу под самую крышу. Затем, выбрав нужное отверстие, Торстур усадил Янеша, впрыгнул ему на колени. Мусьма с разбега вскочила на плечи. От толчка Янеш, который и так еле держался, скользнул вперед, и вся компания понеслась вниз, как с горы на санках. Правда, санками на этот раз оказался Янеш, но это никого не смущало.

Скорость все нарастала. А туннель, по которому они мчались, поворачивал то направо, то налево, то вдруг нырял почти отвесно вниз, то поднимался наверх.

От стремительного полета у Янеша дух захватывало раз за разом. На особенно крутых участках они пару раз чуть было не перевернулись, но Торстур, как заправский бобслеист, перепрыгивал с одного колена на другое, и равновесие сохранялось.

Вот кампания в очередной раз взлетела на подъем, и, сбросив таким образом скорость, мягко выехала в ночь.

Светила луна, озаряя все вокруг серебристым призрачным светом. В этом свете очертания домов, деревья, все казалось нереальным. Янеш улыбнулся. Опять ночь. И опять они куда-то идут. Но теперь Янеш может и видеть, и слышать, и ощущать. Хотя последнее могло бы и подождать. В коконе он чувствовал себя куда как уютней. И потом — лучше плохо ехать, чем хорошо идти, как сказал Торстур.

— Ты, что опять не слышишь? — удивился Торстур.

И Янеш понял, что кот давно ему что-то говорит.

— Прости, задумался, — извинился Янеш.

— Так вот, главное, не смотреть Незримому в глаза, — продолжал кот, — отнять силой он не может. Так что, не так уж он и страшен.

Мусьма ехала на наполнившемся мешке, охраняя его сзади, Торстур вышагивал рядом, и Янеш шел все дальше от Рукотворного поселка. Они направлялись к Святому месту.

Слева вырастала, приближаясь, темная масса Беспросветного леса. Правда, здесь он назывался Непролазными чащами, но сути это не меняло.

Чем ближе подходили они к лесу, тем тревожнее становилось Янешу. Да и Торстур, до того болтавший без умолку, как-то притих. Незримый уже ждал их где-то там, за поворотом.

— Хочешь, сказку расскажу? — неожиданно спросила Мусьма.

— Расскажи, — оживился Янеш.

Сказка, рассказанная Мусьмой.

Это было давным-давно, — начала кошка, — в замке, где обучаются мальчики и девочки, чтобы стать волшебными принцами и принцессами. Ну, об этом замке ты, конечно, знаешь.

— Нет, не знаю, — растерянно ответил Янеш.

— Ну, значит, скоро узнаешь. Так вот.

В том замке однажды закончились деньги. Казна совсем опустела, и платья принцесс истрепались. И на обед им уже не подавали всякие яства. На обед теперь у них была только жидкая похлебка. И учитель танцев, видя такое положение, покинул замок. За ним последовали учителя музыки и рисования. И даже учитель фехтования, и тот уехал, так и не дождавшись положенной платы за последние пол- года. Все приходило в упадок. И вскоре в замке остались только старый привратник и принцы с принцессами. Привратник прожил здесь всю жизнь, и ему некуда было идти. А принцы с принцессами по уговору не могли покинуть замок без экзаменов.

И вот однажды собрались они в главной зале, совещаясь, что бы предпринять. И привратника тоже позвали — он человек старый, опытный. Может, что и присоветует.

И сказал им привратник:

— В подвалах замка видимо-невидимо сокровищ. Есть и золото, и камни драгоценные.

Обрадовались принцы и принцессы, стали спрашивать, почему же он раньше им не сказал об этом.

— Тайну эту можно доверить только принцу или принцессе, — пожал плечами старый привратник, — и все не так просто, как вы думаете. Охраняют те сокровища голодные чудовища.

— А может быть их покормить? — спросила одна принцесса.

— Можно и покормить, — согласился привратник, — да только едят они пищу неосязаемую. И пойти туда может только очень храбрый человек.

Один из принцев тут же сказал:

— Я самый храбрый и самый смелый. Я пойду.

На самом-то деле он был самый хвастливый, но привратник кивнул головой и повел принца к заветной двери в подвал. Там он вручил принцу несколько свечей и, велел идти не сворачивая, пока не попадет в большой зал с сундуками. А там пусть открывает любой и берет, сколько унести сможет. И подал ему котомку.

Взял принц свечи, взял котомку и пошел. Идет себе прямо, а поворотов и коридоров боковых видимо-невидимо. Принц прямо идет, никуда не сворачивает.

И вдруг сзади голосок раздался. Тоненький такой:

— Скажи, что это? Оно боится.

И голос грубее ответил:

— Тихо! Страх — это еда.

— А куда оно идет? — опять спросил голосок.

— Пусть идет, — успокоил грубый.

Принц, слыша это, вжал голову в плечи и прибавил шагу.

— И вправду еда! Я уже ем, — сказал, чавкая, тонкий голосок.

— Ешь, не болтай, — ответил грубый.

Принц еле сдерживался, чтобы не побежать. И тут прямо перед его носом что-то пронеслось из одного бокового хода в другой. Но принц шел все дальше. Он уже жалел о том, что вызвался. Пусть бы кто другой шел. Из следующего коридора на него смотрели два зеленых глаза. Принц хотел было пройти мимо, но тут над его ухом кто-то зачавкал. И принц с воплем отпрянул в сторону.

— Еда, еда! — раздавалось со всех сторон. И принц увидел спешащих к нему каких-то странных небольших существ. Напоминали они осьминогов и ростом были принцу по пояс. Но приближаясь ближе, они выросли до таких размеров, что присоски на щупальцах, почти невидимые раньше, стали размером с блюдце. И щупальца с этими присосками, на которых подрагивали капли чего-то липкого, тянулись к нему. Медленно и неотвратимо.

Принц заорал от ужаса…

Напрасно ждал его у дверей привратник, напрасно ждали голодные принцы и принцессы. День близился к вечеру, и стало ясно, что с принцем что-то случилось.

Тогда вызвалась пойти одна принцесса. Ее долго отговаривали, но принцесса настаивала на своем. И вскоре привратник отвел ее к заветной двери, дал ей котомку и свечей, и ушел.

Долго стояла девочка, собираясь с духом.

— Если меня там съедят, — говорила она чуть слышно, — значит, я умру. Но когда-нибудь я все равно умру. И уж лучше быстро, чем медленно умирать от голода.

— Боюсь ли я? — спросила она сама себя и ответила, — нет, не боюсь. Страшнее смерти ничего нет, а к ней я готова.

И она открыла тяжелую дубовую дверь. Весь проем был заполнен толстыми переплетенными шлангами. Девочка задумчиво потрогала один из них. Пройти во внутрь было невозможно. В сердцах она пнула эти шланги ногой.

— Ой, мама! — донесся тоненький голосок из подвала и «шланги» вдруг зашевелились, а один даже стал заметно потоньше. Принцесса помотала головой, думая, что это ей привиделось. Но тут щупальце потолще мягко отодвинуло принцессу назад и, нащупав дверь, захлопнуло ее у девочки перед носом.

— Ничего себе! — подумала Принцесса, она опять открыла дверь и сказала, — с принцессами так не обращаются, вы дурно воспитаны.

Щупальца втянулись куда-то вглубь, но девочка заметила, что они стали еще чуть-чуть тоньше.

Принцесса зажгла свечу и пошла прямо по коридору. Над ее ухом раздалось смачное чавканье.

— Прекратите чавкать, — сказала она, даже не обернувшись, — чавкать за столом — это дурной тон.

— Можно подумать, ты никогда не чавкаешь, — обиженно ответил голос сзади.

— Я? — удивилась принцесса. — Я никогда не чавкаю. Принцессы не чавкают.

— А что, тебе совсем не страшно?

— Когда чавкают, то противно, а не страшно, — ответила Принцесса.

Она шла все дальше и дальше, никуда не сворачивая. И вот свеча осветила впереди чьи-то ноги. Девочка подошла ближе. Принц лежал на грязном полу. Принцесса зажгла все свои свечи, но не нашла ни одной раны. Тогда она наклонилась и приложила ухо к груди.

Принц был жив. Сердце билось. Слабо, но билось.

— Кто это натворил? — строго спросила она у темноты.

Темнота завздыхала, и что-то там зашевелилось. Видно, тем, в темноте, было стыдно.

— Он сам виноват, — запальчиво сказал грубый голос.

— Прекратите пререкаться и исправьте… — девочка слегка запнулась, не зная, что же тут случилось, но все же нашлась, — и исправьте то, что натворили.

Говорила она строго и без тени страха. И ее послушались. Огромное щупальце дотянулось до принца и потрепало его по плечу, мол, просыпайся. Принц потянулся и открыл глаза. Увидев склонившуюся над ним принцессу, он принял независимый вид.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Конечно, в порядке. Просто задремал — самоуверенно ответил Принц.

Из темноты донеслось грозное рычание. И принц подпрыгнул от неожиданности и побледнел так, что это было заметно даже в темноте. Он дрожал, и его зубы выбивали барабанную дробь. Принцесса с удивлением смотрела на него. Рычание стало еще более грозным.

— Прекратите немедленно, — строго приказала она и взяла принца за руку, — пойдем, ты тут так долго спал, что мы начали волноваться.

Мусьма замолчала, переводя дух.

— А дальше? — нетерпеливо спросил Янеш. Его очень увлек рассказ. И он даже представлял себе все, как будто он сам был там, рядом со смелой принцессой и незадачливым принцем.

— А дальше…

А дальше они пошли все прямо и прямо, никуда не сворачивая. И вскоре вышли в огромную залу, где сундуки ломились от золота и драгоценных камней. Взяв столько, сколько можно унести, принц с принцессой повернули обратно.

В замок вернулись учитель музыки и учитель танцев. И прочие учителя. Принцессам сшили новые платья, а принцы получили по крутому мотоциклу. Все были довольны и счастливы, даже старый привратник.

Слушая Мусьмин рассказ, компания незаметно для себя добралась до Святого места.

Все устали, и хотелось спать. Но это было опасно — Незримый бродил где-то рядом.

Тогда Янеш нашел границу границ, очертил вокруг себя большой круг, а затем, внутри его, еще один, поменьше. Затем поднял голову вверх и сказал, глядя на луну:

— Хочу, чтобы промежуток между линиями наполнился водой.

— Заказ принят.

И тут же большой круг превратился в чашу фонтана, а малый — в круглую площадку посреди. И вовремя. Сзади раздался вопль отчаяния и злости.

Янеш обернулся — позади фонтана стоял Незримый. Впрочем, здесь он был достаточно видим и даже слышен.

— Не смотри на него, — дернул Янеша Толстур.

— Пусть смотрит, — махнула лапой Мусьма, — его чары через воду не подействуют.

Незримый скрежетал зубами, но добраться до заветных вещей не мог. И, поскрипев еще немного, он исчез. Видно, отправился подыскивать себе другой, более подходящий мир.

Янеш вызвал пару одеял, подушку, и вскоре вся компания уснула крепким сном под журчание фонтанных струй.