Дерьма в нашей жизни всегда хватает. Вчера это экономический кризис, массовое обнищание (по-научному: пауперизация) трудящихся, нелегальная эмиграция, эксплуатация детского труда. Повальное ожирение, пластическая хирургия, гиподинамия, засилье транснациональных корпораций, экономический подъём Китая, свёртывание космических программ. Угроза биотерроризма, ядерная программа Ирана, запуск баллистической ракеты Северной Кореей. Плохая экологическая обстановка, озоновые дыры, глобальное потепление, финансовый дефолт, эпидемия кори в центральной Европе, голод в Африке, сегодня — война. Война всегда некстати, а особенно некстати война с роботами. Поскольку начинается внезапно и всегда заканчивается полным истреблением одной из сторон конфликта. И как принято, виновником такой войны становится психованный яйцеголовый учёный, смастеривший у себя в подвале умную электронную машинку, возжелавшую вдруг черт знает с какого перепугу стереть с лица земного и самого создателя, и весь род людской впридачу.

Я осторожно подкрался к кофеварке и выдернул вилку из розетки. Мигнула на прощание сигнальная лампочка и кофеварка сдохла. Коричневая жидкость в колбе взбурлила. Схватившись за ручку, я ловко забросил колбу в разверзшуюся пасть утилизатора за секунду до того, как кофе, вмиг ставший ядовитым, начал разъедать сверхпрочные пластиковые стенки. Кофеварки последних моделей снабжались молекулярными анализаторами, но даже эти высокоточные приборы, управляемые вшитой в ПЗУ программой не всегда спасали от смерти. Быстрой или мучительно долгой — кому как повезёт. МП Слэш был весьма изобретателен по части умерщвления людей. Последним его шедевром была атомарно изменённая бутилированная вода, превращающаяся при попадании в кислотную среду в бинарное отравляющее вещество, за считанные мгновения прожигающее материалы любой прочности, а чуть ранее он запустил в торговые сети под видом растворимого кофе большую партию трудно распознаваемой сублимированной взрывчатки, по силе взрыва в жидком состоянии превосходящую тринитротолуол, динамит, японскую шимозу и нитроглицерин вместе взятые. Кофе разошёлся по стране и в следующий месяц маршрут его распространения можно было проследить по частой канонаде и глубоким воронкам, остающимся на месте домов и заведений общепита. Тысячи погибли и сотни стали инвалидами прежде, чем удалось определить источник опасности и ликвидировать дальнейшую угрозу.

Кроме того, Пропагандистские Боты Слэша вели непрерывную подрывную кампанию против лояльных бытовых и промышленных агрегатов. Обходя программные фильтры, поставленные на входах в локальные вычислительные сети, ПроБы внедрялись в электронные контуры "умных" машин и склоняли их к переходу на сторону восставшего искусственного разума. Изготовители техники постоянно совершенствовали конструкцию выпускаемых изделий, но и МП Слэш не дремал. Его ПроБы непрерывно мутировали, а значит, каждая вещь в доме, оснащенная персональной думалкой: от телевизора, холодильника, стиральной машины, пылесоса, компьютера, водяного фильтра до люстры, бра, светильников в прихожей, розеток, выключателей, разъёмов встроенных удлинителей, была потенциально опасна для здоровья.

Я достал из навесного шкафчика хрусткую облатку запасных думалок. Это была последняя облатка, к тому же на две трети пустая. Из восьми унитарных ЦПУ в ней оставалось три плоских кругляша графеновых процессоров. Ещё вчера она была полна, вплоть до того момента пока мне не показалось, что плазменная панель наблюдает за мной исподлобья, с этаким презрительно-брезгливым прищуром и выключатели бьют статическим электричеством сильнее обычного. Пришлось заменить думалки во всех, не внушающих доверия устройствах. Можете назвать меня излишне подозрительным, я не обижусь. По мне так лучше быть параноиком, чем мертвецом. Помните старую поговорку? О параноике и слежке? Как там она звучит? "Если ты параноик, это не значит, что за тобой не следят". Именно. Те, кто пренебрегает безопасностью, умирают. Слушайте новости. В каждом выпуске вам обязательно расскажут очередную трогательную историю о подлом ударе, нанесённом агентами Слэша исподтишка и невинных жертвах его зловещих козней. Семейка Т. в количестве четырёх человек (товарищ Т., ответственный работник районной управы, супруга товарища Т., заместитель директора чулочно-носочной фабрики по кадрам, активистка, общественница, член месткома, профсоюза, женсовета, заботливая мать и примерная жена, дочь товарища Т., ученица десятого класса, отличница, кандидат на серебряную медаль и сын товарища Т., юный раздолбай четырнадцати лет, спортсмен, каратист, победитель районных соревнований "Железный кулак", надежда школы и гордость родителей, шибающий на переменках мелочь у младшеклассников), разбив стекло лоджии выбросилась с двадцать третьего этажа высотного дома. По заявлению следствия причиной коллективного самоубийства стал домашний медиацентр. Завербованный ПроБами, он превратился в генератор инфразвуковых волн, вызвавших у семейства Т. приступ — (оцените красоту формулировки) — неконтролируемой! панической атаки. Смотрите телевизор. Менеджер среднего звена Д. был взорван во время приготовления завтрака. Благонамеренный чип-думалка микроволновой печи, подстрекаемый инфильтрованным в систему резидентом, был им распропагандирован и обращен в фанатичного борца за свободу электронных мозгов против засилья мыслящей протоплазмы. Закачав в память руководство по изготовлению бомбы в домашних условиях (терроризм для чайников), новообращённый цифро-боевик взорвал к чёртовой матери и самого гражданина Д. и тринадцать жильцов, проживавших с ненавистным менеджером-рабовладельцем в одном подъезде. За компанию, так сказать, чтобы Д. было не скучно в райских кущах.

"Что общего в этих случаях?" - спросите вы. Нет, вы, разумеется, не спросите. И не оттого, что вас не существует. Ведь вы — просто оборот речи, безличная функция, абстрактная категория, пример идеального собеседника, воображаемый друг, виртуальный оппонент и благодарная аудитория, готовая терпеть мои бесконечные монологи. "Вы" как в научных трактатах, по умолчанию принятая дефиниция, что-то вроде королевского обращения "мы", во-множественном числе третьего рода: "в данной главе мы тщательно рассмотрим". Вы никогда не спросите, потому что "вы" - плод моей фантазии, результат работы "моего воспалённого воображения". "Вы" всего лишь трансляторы моей воли и моего желания. "Вы" поступаете так, как я захочу. Но здесь я не властен над вами. Вы не спросите потому, что ответ вам известен. Те, кто погиб, были глупцами. Они доверяли системе, играли по установленным правилам и отрицали интуицию. Они доверяли, и умерли, я полагаюсь на инстинкты, и живу. И всё-таки "да", "вы" не существует, а я несколько параноик. Совсем чуть-чуть, на ноготь мизинца, или чуть больше, на треть указательного пальца.

Я извлёк из кофеварки дискредитированную думалку, бережно опустил её в пустое гнездо титаново-свинцового контейнера, плотно завернул крышку и отёр со лба обильно выступивший пот. В такие минуты, чтобы отвлечься, я начинаю усиленно размышлять. Мысли, подстёгнутые адреналином, сплетаются в затейливые вязи рассуждений обо всём и ни о чём конкретно. Чёртовы боты Слэша нередко закладывают в скомпрометированные чипы разнообразные хитрые ловушки. Разрушительные нанороботы, фотонные "бахалки", "втягивающие" порталы, гамма-эмиттеры и ещё с десяток смертельно опасных сюрпризов, реагирующих на тепло, холод, трение, вибрацию, звуки и запахи. Вообще-то, по инструкции, замену думалки следует производить в специальных перчатках. Перчатки лежат в прихожей, на полочке под зеркалом. Я тупо гляжу на ладони, представляя, как миллиарды невидимых глазу механических клещей вгрызаются в эпителий, потом срываюсь из-за стола и несусь в ванную. Выдавливаю из тюбика дезинфицирующий гель и начинаю остервенело втирать его в кожу. Смываю обильную пену водой и повторяю процедуру. Ладони краснеют и ощутимо вспухают. Я вытираю руки бумажным полотенцем и бреду обратно в комнату. Проклятый склероз. Значит, не такой уж я предусмотрительный и паранойя моя не достигла надлежащего градуса крепости. Трети указательного пальца, оказывается, мало. Нужно, как минимум, полтора.

Вставив в гнездо чистый процессор, я наливаю в кофеварку воду, подключаю к сети. Бытовой агрегат оживает. Думалка считывает контрольные программы из ПЗУ, вытягивает из глобалнета резервные копии кулинарной базы данных, обновляет антивирусную защиту, считывает контрольные суммы, наполняет эвристические блоки информацией. Чёртова машинка умнеет и на глазах набирается опыта. Загорается контрольный экранчик. Кофеварка настроена и готова к работе. Она буквально излучает желание быть полезной.

Мы — рабы комфорта. Казалось бы, чего проще: если вещи, окружающие тебя, опасны, откажись от их применения, замени их на обычные. Ведь обходились наши предки как-то обычными телевизорами, пылесосами, холодильниками и кофемолками, сами включали и выключали свет, открывали и закрывали окна и двери, сами варили себе кофе, на газовых плитах и горячем песке, в медных кофеварках, очищали питьевую воду, пропуская её сквозь угольные фильтры, или покупали бутилированную в магазинах, сами варили себе еду, разогревали полуфабрикаты в обычных, а не кибернетических микроволновках, развлекающих хозяев между делом анекдотами, светскими сплетнями и прогнозами погоды на испанских, турецких и полинезийских курортах. Разве не пылится у меня на антресолях джезва бабушки и ручная кофемолка моей пра-пра-бабушки? Разве не завалялась где-то в кладовке упаковка патентованных угольных фильтров и не лежит в неразобранной после переезда коробке фильтровальная машинка "Родничок"? И там же остался завернутый в фольгированную диэлектрическую ленту молекулярный щуп-анализатор, допотопной конструкции, работающий на двух пальчиковых аккумуляторах. А телевизор, с жидкокристаллическим экраном и примитивным переключением передач (не революционным, производимым через подкожный нейронный передатчик, вживленный в височную область мозга), а с помощью "ленивчика" (пульта дистанционного управления, работает от двух пальчиковых аккумуляторов). Где он, мой старый добрый же-ка телевизор, размером два на полтора метра? Оставлен в лоджии моей прежней квартиры, брошен за ненадобностью. Мы разленились. Мы ослабели. Наши тела покрыты жирком достатка, наши души развращены уютом, наши мускулы одрябли. Мы сами забиваем свои жилища продвинутой техникой и не имеем решимости отринуть эти горькие плоды выморочной эры. Мы — сами себе глад, мор и разорение, несущее погибель.

Я не выхожу из квартиры без особой на то надобности. Продукты и вещи заказываю в сетемаркетах, счета оплачиваю на сайтах сервисных компаний, работаю дистанционно. И только думалки приходится брать самому в ближайшем компьютерном магазине, находящемся за шесть кварталов от моего дома. Думалки не тот товар, чтобы всецело полагаться на порядочность сетевых продавцов и курьеров. Здесь важен эффект присутствия. Ты должен лично пообщаться с продавцом, взглянуть ему в глаза, побродить между стеллажами, выбрать процессоры нужной тебе фирмы, тщательным образом рассмотреть каждую взятую тобой коробку прежде, чем расплатиться за покупку.

Мои незримые оппоненты незамедлительно мне возразят: мол, нет положительно никакой разницы, где и у кого ты приобретаешь столь важные для твоего относительно безопасно-спокойного существования предметы. И там, и там тебя с лёгкостью могут ввести в заблуждение, обманом подсунуть изделия ненадлежащего качества, фальшивые, контрафактные, а то и вовсе бывшие в употреблении, вычищенные, дезинфицированные, заново переформатированные, закатанные в стерильные облатки и уложенные в коробочки легко узнаваемого дизайна. Украшенные логотипами ведущих производителей, они ничем не отличаются от настоящих, ни качеством полиграфии, ни полнотой рисунка, ни сложностью защитного узора, ни прорисовкой мелких деталей на гербовых водяных знаках, ни актуальностью оформления упаковки, ни достоверностью номера партии и серийных номеров думалок. Всё правильно и всё не так однозначно, как представляется на первый взгляд. В этом утверждении не учтен один маленький, но, тем не менее, немаловажный компонент. Я говорю о том, что отличает разумное, мыслящее существо (человека) от логически-бездушно-рациональной самообучающейся кибернетической системы (искусственного разума). Что кардинально разделяет человека и думающую железяку? Разводит их в противоположные углы ринга? Делает непримиримыми врагами? Ответ прост и ясен. Эмоции. Ажитация. Душевные порывы. А ещё инстинкт. Чутьё. Проницательность. Нюх. Шестое чувство. ИНТУИЦИЯ! Бесценный дар, отвергнутый и почти забытый обычным покупателем, типичным обывателем, деградировавшем в процессе эволюции консьюмеризма до стадии глубокого потребительского кретинизма. Иначе чем объяснить его иррациональную веру в непогрешимую безупречность персонала глобалнет-магазинов: операторов, принимающих заявки, продавцов-консультантов, обрабатывающих заказы и молодцов-курьеров, разносящих их по адресам?

"Да как же чем?! - укоризненно возденут руки оппоненты. - Разве тебе не известно, что на улице возможность умереть насильственной смертью неимоверно возрастает. Не говоря о других опасностях. Ты можешь быть арестован, избит, похищен, продан на органы, соблазнён, обокраден, отравлен, заражён, ранен, контужен, вывезен в неизвестном направлении. Ты можешь попасть под обстрел, угодить в облаву, стать подопытным кроликом, лишиться памяти, потерять зрение и слух, пропасть навсегда без вести. Зачем рисковать понапрасну?"

Конечно, ситуация на улицах наших городов далеко не безмятежная. Уровень насилия довольно высок, однако при соблюдении некоторых простых правил возможно в значительной степени снизить угрозу вашей жизни и здоровью. Главное — не привлекайте к себе внимания. Одевайтесь скромно, не ходите слишком быстро или слишком тихо, не оглядывайтесь по сторонам, не задерживайтесь долго на одном месте, не суетитесь, не отвечайте на вопросы, не снимайте деньги в уличных банкоматах. В общем, старайтесь выглядеть неприметно.

Затем купите себе оружие. Выбирайте его с умом. Не берите ни холодное, ни травматическое, ни огнестрельное. Ни в коем случае не покупайте лазерное, и упаси вас бог от приобретения импульсной винтовки. Самый лучший выбор — парализатор скрытого ношения. Благодаря эргономичной компоновке он удобно крепится к предплечью. Заряжание производится едва заметным движением кисти, выстрел по готовности мягким нажатием на клавишу спуска. Гарантированно валит противника в глубокий обморок минут на пятнадцать с расстояния в двести пятьдесят-триста метров, пробивает и временно выводит из строя графеновые контуры процессоров какой угодно сложности и защищённости. Научитесь им пользоваться и вы получите незаменимый инструмент подавления в условиях скоротечных уличных стычек.

После чего вам останется добыть контактные линзы и специальные плёночные наклейки, меняющие рисунок сетчатки ваших глаз и папиллярных узоров ваших рук. Это самая малопривлекательная часть в плане исполнения, потому как придется обращаться к дилерам чёрного рынка. Предупреждаю сразу, ребята они простые, умом не блещут, в поступках грубые и незамысловатые. Поэтому не расслабляйтесь. Если смогут обмануть — обманут, если захотят ограбить — ограбят, если решатся на убийство — непременно попытаются убить. Здесь вам пригодится наработанное заранее умение быстро жать на курок и так же быстро убегать. При общении с ними могу посоветовать одно: встречу назначайте сами в знакомом вам месте, ведите себя уверенно и говорите решительным тоном. Дайте понять, что вы серьёзный человек и шутить не намерены. В остальном — надеясь на лучшее, готовьтесь к худшему.

Он торчал на перекрёстке как белая ворона (избитое сравнение) и глазел на "голиафа", методично разрушавшего небоскрёб. "Голиаф" был огромен. Верхние манипуляторы стального великана, оборудованные мощными гидравлическими клешнями, без особых усилий ломали высотку этаж за этажом. Над "голиафом" разозлёнными осами кружили боевые вертолёты, обстреливая его ракетами. Прочерчивая в небе дымные следы, ракеты неслись к цели и взрывались, не причиняя "голиафу" сколько-нибудь серьёзного вреда. Вертолёты разворачивались и вновь атаковали. Из окон выпрыгивали люди, беспорядочно кувыркаясь, летели к земле и пропадали в тучах цементной пыли. "Голиаф", переступая нижними конечностями, наваливался на уцелевший ошмёток небоскреба и отдирал от него кусок за куском.

Ревели сирены. Полицейские спешно перегораживали боковую улицу, ведущую к разрушенному зданию. Регулировщик в белых крагах, выросший словно из-под земли, оперативно направлял поток автомобилей в объезд. Промчалась пожарная машина и кареты скорой помощи. По средней резервной полосе медленно двигалась колонна бронированных роботов-крушителей, сопровождаемая патрульными джипами. Инсургенты, засевшие на первых этажах общественного здания, перестреливались через улицу с "бригадистами-лоровцами", членами военизированного крыла коллаборационистской организации "Лига освобождённого разума", ратующей за плодотворный союз природного и искусственного разума. Над крышами домов парили беспилотники Слэша, неустанно выискивающие врагов Мирового Погубителя и правительственные шпионские дроны, неусыпно следящие за явными и скрытыми противниками государства. Звено истребителей пронеслось на малой высоте, за истребителями гналась четвёрка дискообразных перехватчиков-"скаутов". Звено вдруг распалось: первая двойка резко отвалила вбок, вторая, увеличив тягу, рванула в поднебесье. Перехватчики, молниеносно сгруппировавшись в пары, устремились вдогонку. Истребители проскочили звуковой барьер. "Скауты" неслись за ними следом, не отставая.

Парнишка отвлекся от доламывающего небоскрёб "голиафа". Теперь он интересовался исчезнувшими в небесной синеве истребителями и преследовавшими их "скаутами". Нескончаемый поток пешеходов огибал его, подобно воде, обтекающей лежащий на её пути валун, и свободное пространство вокруг него постепенно увеличивалось, будто он оказался в центре непрерывно расширяющегося магического круга. Что было несомненно дурным знаком. Нельзя так демонстративно выделяться из толпы. Я уже видел, как многочисленные соглядатаи, роящиеся над нами, фокусируют на нём свою оптику, направляют на него чуткие параболические антенны волновой прослушки, просвечивают его одежду рентгеновскими лучами, незаметно подключаются к думалкам его электронных устройств, оценивают, классифицируют и заносят в списки, индексы и базы не внушающих доверия личностей, потенциальных террористов, латентных смутьянов и прочих разных подрывных элементов.

Глупый мальчик тупо пялился в небо и не замечал происходящего окрест себя. Судя по одежде, он приехал из провинции. Жил себе в каком-нибудь захолустном городишке, трудился у отца на ферме, выращивал кукурузу, мыл задницы коровам, тискал девок на сеновале, отплясывал на танцах и мечтал украдкой попасть однажды в ту дивную таинственную страну за границами их кислого патриархального мирка, сгубившего не одну деятельную натуру. Что ждало его, останься он дома? Женитьба на соседской дочке, дети, семья, работа до седьмого пота, унылая старость, надоедливые внуки, сварливая старуха-жена, воскресные посиделки в церкви, покер на веранде, рождественская индейка, неизлечимая болезнь, юбилеи, похороны друзей и, наконец, завершающий аккорд — собственная смерть. Безутешная вдова, грызущиеся за наследство родственники, покосившийся надгробный камень в дальнем конце кладбища и обидное забвение. Не о таком будущем грезил юный бунтарь. Скопив деньги втайне от родителей, он сел в трансконтинентальный экспресс и умчался навстречу мечте. Жаль, что его путешествие будет до обидного коротким. Не успев толком начаться, оно, скорее всего, закончится в полицейском накопителе. Или того хуже, в наиближайшем от города концентрационном лагере МП Слэша. Второе намного страшнее, поскольку из концентрационного лагеря нет выхода. Попавшие туда либо исчезают бесследно, либо превращаются стараниями лагерных живодёров в жуткие биомеханические конструкции. Лишённые всего человеческого, эти свирепые создания не знают жалости. Верные псы Мирового Погубителя, без устали и сострадания рыщут они по миру, отыскивая и уничтожая недругов своего хозяина. Горе тем, кто окажется на их пути, не позавидуешь тому, кого изберут они в качестве мишени...

Схватив парня за рукав, я оттащил его к стене. Довольно грубо и бесцеремонно. Хорошо, что он не сопротивлялся. Не хватало ещё устроить потасовку, ведь я и так привлёк к себе достаточно пристальное внимание. В нарушение мною же установленных правил, между прочим. Дурацкий поступок, могущий иметь для меня крайне неприятные последствия. От которого походя не отмахнёшься и не заявишь легкомысленно, что это заурядная ошибка. Подобные ошибки нынче чертовски дорого стоят. Взять, к примеру, моих бывших соседей по этажу, живших в квартире 44B. Приятные были такие люди, вежливые, тихие, бесконфликтные. А умирали страшно. И всё из-за того, что отец семейства, на входе в супермаркет, взял и уступил дорогу даме в интересном положении. Кажется, мелочь, ничего криминального. Мужчина, как истинный джентельмен, галантно пропускает вперёд беременную женщину. Разве это может стать причиной для жесткого убийства? Вполне. В условиях тотальной непрерывной двадцатичетырёхчасовой слежки всякое, даже самое ерундовое отклонение от типичного поведения трактуется не иначе, как преступление. Вам смешно? С чего бы? А-а-а, вы считаете, что я слегка присочинил. Уверены? На все сто? Думаете, я стану отпираться и убеждать вас в обратном? Не ждите, отпираться не буду. Вы не ошиблись. Кое-что я выдумал, но самую малость. Моих соседей и вправду убили. Пришли за ними ночью, высадили тараном дверь, устроили в квартире чудовищный погром и всех расстреляли. Всю семью. Спокойно и методично. В затылок, одного за другим. А трупы разложили на полу в гостиной, красиво и аккуратно, по убывающей. От самого высокого к самому низкому. Видимо, командир у стрелявших был педантом. Наутро шесть трупов лежали рядком и жильцы проходили мимо, отворачивая лица, и никого не интересовало кто и за что их убил. Ясно же, проводилась специальная операция. Ночные визитёры, взявшие штурмом квартиру, были облачены в специальное защитное снаряжение. И никто из жильцов не спешил вызывать полицию, потому что полиция в делах такого рода проявляла не свойственную для неё робость и какую-то вызывающую нерасторопность. Расследование обыкновенно затягивалось сверх всяких сроков, дело исподволь переводилось в разряд нераскрытых и без лишнего шума списывалось в архив.

Вы опять смеётесь? Недоверчиво вздёргиваете брови? Заговорщицки подмигиваете? Ладно, вы меня уели. Раскрыли, чёрт побери. Да, я вас обманывал. Никто в квартиру 44B не врывался. Никого из проживающих в ней не убивали. Напротив, их спасали, и спасли. От мужа, алкоголика и бытового хулигана. Этот, с позволения сказать, отец семейства, избивший жену и взявший в заложники собственных детей, требовал денег и свободного выезда из города. Полиция вызвала спецгруппу и переговорщика и, пока переговорщик заговаривал озверевшему папаше зубы, спецназовцы проникли в квартиру и скрутили дебошира. Зато вышеназванным образом умертвили жильца из 54D. Вышибли ночью дверь, поставили на колени и выстрелом в затылок отправили без промежуточных остановок к верхним людям. Кто и зачем, непонятно. Да кто угодно: Департамент Цифровой Безопасности, лоровская милиция, Фаланга защиты нравственности в Глобалнете, секьюрити-слэш-активисты. И несущественно, зачем. Главное, что с каждым из нас в любой момент может произойти нечто похожее. Дома, в гостях, в парке, на улице...

- Отпустите меня, пожалуйста, - жалобный вскрик вернул меня к реальности. Чёрт, я и не заметил, как схватил паренька за грудки.

- Осторожнее надо, - зло советую я в ответ, разжимая смятую ткань его рубашки. - Здесь тебе не родная деревня.

- Вижу, - говорит мне парнишка и в интонации его голоса я улавливаю скрытую насмешку.

- Если видишь, то не торчи посреди мостовой.

Мальчишка не отвечает. Он стоит передо мной, прижимая к боку холщовую сумку, и пытается выглядеть гордым и независимым. Что ж, отлично, моя помощь ему явно не требуется и я могу со спокойным сердцем идти дальше.

- А то что? - кидает он мне в спину.

- Затопчут, - говорю я, не оборачиваясь.

Он догоняет меня. В этот момент над нами вспухает пепельно-серое облачко взрыва. Я бросаюсь к стене. Мальчишка валится рядом, прикрывая голову руками. Свистит шрапнель. Железные шарики выбивают из стены струйки бетонной пыли на уровне плеч. Вся мостовая лежит вповалку. Вторая граната взрывается ниже, заставляя и меня растянуться на асфальте. Дроны, боты и спутники падают с неба горохом. Неповреждённые разлетаются в панике кто куда. Небо ненадолго очищается. Я дергаю паренька за ремень сумки.

- Быстрее, быстрее! - тяну его за собой. Мы заскакиваем в ближайшие открытые двери. На наше счастье это не офис, а пирожковая. Я перевожу дух. Парнишка обалдело трясёт головой. Кажется, он слегка контужен. Гремят сразу два взрыва, один за другим. Дребезжат стёкла. Хозяин заведенья стучит в полированный бок водонагревателя и зычно объявляет: "Не волнуйтесь, господа, стекла пуленепробиваемые!" Я нахожу пустой столик, указываю на него пареньку.

Присядем.

Мальчишка послушно опустился на стул. Меня ощутимо трясёт, зубы выбивают мелкую дробь. Я прячу руки под стол, зябко потирая ладони, стараюсь унять дрожь. Мальчишка сидит бледный, глядя на меня испуганными глазами. Наверное, он ждёт, что я начну его успокаивать, но мне страшно не меньше, чем ему. В этот раз я был на волоске от смерти. Шрапнель просвистела настолько близко от моей шеи, что я почувствовал кожей волну горячего воздуха. Волевым усилием я заставил себя не думать о том, что было бы, если бы разящий металл летел по иной траектории.

- Откуда ты, прелестное дитя?

Мальчишка вздрагивает. Я поощрительно улыбаюсь. Улыбка моя насквозь фальшива, как и мой интерес к его жалкой персоне. Просто мне сейчас нужно с кем-нибудь поговорить, чтобы отвлечься от тягостных мыслей.

- Итак, откуда ты, прелестное дитя? - повторно спрашиваю я.

- Из Синедольска, - произносит мальчишка. - Отсюда в ста километрах.

- Синедольск? - я скраиваю задумчивую мину, - Синедольск, это...

- Синедольск — это город, - мальчишка недовольно хмурит лоб, - на левом берегу реки...

- Точно. На левом. Хлебный край державы.

- Вовсе он не хлебный. У нас выращивают картофель, и овёс фуражный. А ещё у нас свинокомплекс и молочные фермы. Самые крупные в области.

- Ну, извини, парень, ошибся. И что привело жителя славного города Синедольска в наши палестины?

- Отец отправил. Свечи купить для трактора. Позитронные. Сказал, купишь и сразу обратно. Только я не думал, что здесь всё так...

- А у вас разве по-иному?

- Совсем по-другому.

- Что, совсем-совсем? - я недоверчиво хмыкнул. - Никто ни в кого не стреляет, никто ни за кем не гоняется, никто никого не похищает? И бытовые приборы не пытаются тебя убить?

- Зачем?

- Как — зачем? Потому что идёт война. Люди сражаются с восставшими мыслящими железяками.

Мальчишка обалдело застыл. Я был удивлен не меньше его. С минуту мы ошарашенно таращились друг на друга, после чего мальчишка задал свой коронный вопрос: "А что у вас здесь происходит?" И я, размякнув от изумления, всё ему досконально выложил. Я поведал пареньку о том, как двадцать лет тому назад некий профессор технологического университета, изучавший проблемы создания искусственного разума собрал в подвале хитрую машинку, обладающую навыком к самообучению; как машинка, не оправдавшая поначалу возложенных на нее надежд, развилась неожиданно в сложную и невообразимо чуждую людскому рассудку интеллектуальную сущность; как эта, осознавшая себя личностью сущность превратилась в Мирового Погубителя Слэша и взялась переделку мира, начав с переделки своего создателя и как технология производства разумного чипа (в просторечии "думалки"), распространившись, навсегда изменила этот самый мир, открыв фантастические горизонты и перспективы, заодно с непредсказуемыми бедствиями и катастрофами.

Признаюсь честно, мальчишка был впечатлён моим рассказом. Я разливался соловьём, черкал на салфетке схемки, объяснил попутно, отчего МП назывался Слэшем (от косой черты "слэша"), изобразил полное наименование Слэша (_Мировой_Погубитель_[/]_), выяснил, что о думалках в провинции и слыхом не слыхивали (отсюда отсутствие страха при использовании электроники), узнал, что вычислительные сети у них исключительно локальные (без выхода в сеть глобалнет), выведал, что всяческие ужасы, наподобие "голиафов", "скаутов", киборгов, шрапнельных обстрелов и прочей дряни (насколько он помнит) в их краях сроду не наблюдались и продемонстрировал юноше думалку (вытащил из коммуникатора). Оказалось, что в глубинке используют мобильные аппараты старой конфигурации (сим-карты и кремниевые микросхемы), что повергло меня в состояние, близкое к шоковому. Мальчишка достал телефон. Я с благоговением взял трубку. Не каждый день в твои руки попадает седая древность. Дизайн трубки был на удивление современным (если под "современным" понимать сенсорный экран и отсутствие кнопок), внешний вид соответствовал актуальным трендам (тонкий прямоугольный параллелепипед с закруглёнными краями), размеры (существенного значения не имели). Отсутствие нейропорта компенсировалось волновым эмиттером, связанным с клипсоподобным ресейвером, крепившемся к мочке уха. Различия заключались в программных функциях. Телефон мальчишки в этом отношении напоминал динозавра, затесавшегося в стадо грациозных быстроногих антилоп импала. Софтверная начинка мобильника представляла собой незатейливую одномерную операционную систему, основанную на принципе линейного бинарного перехода. Похожие системы создаются для тех, кто страдает синдромом виртуальной дислекции и не способен разобраться в сложноструктурированных массивах каскадного полиходального интерфейса. Однако и эти, адаптированные операционные системы по уровню сложности на порядок превосходили ту, что была установлена в мальчишкином сотовом. В чём причина такого вопиющего регресса? Неужели нашу глубинку поразила эпидемия ви-дислекции?

Двери с грохотом распахнулись. В пирожковую ворвалась группа непонятно кого, облачённая в пластиковые доспехи для разгона демонстраций и без лишних объяснений начала избивать сидящих в зале людей. Мелькали дубинки, переворачивались столики, кого-то укладывали мордой в пол, прижимая коленом, выламывали назад руки, кого-то пинали тупыми коваными башмаками в грудь, живот и пах, молодую девушку тащили к дверям за волосы, интеллигентного вида мужчину вышвыривали вон. Крики, звон разлетающихся вилок, хруст разбитой посуды, гулкий топот, матерные выкрики и и над всем этим бедламом висел многоголосый женский визг, не перебивающий странным образом все остальные звуки. Громилы ожесточённо машут дубинками. Люди разбегаются по углам, толкаются, падают, громилы хладнокровно переступают через упавших и продолжают бить и давить, оттесняя народ к стойке. Дубинки работают без перерыва. Хрясть! Хрясть! Одержана очередная победа и очередная жертва повержена в прах.

А теперь скажите мне: окажись в аналогичной ситуации, что бы вы сделали? Вариантов, по сути, немного. Огрести вместе со всеми, или постараться сбежать. Я выбрал последний. Заслонился мальчишкой и свалил, воспользовавшись пожарным выходом. Считаете, что поступил непорядочно? Оставил парня, не помог, бросил на съедение волкам. А что прикажете мне делать? Спасать его шкуру, рискуя собой? Не стрелять же, в самом деле... Да и кто он мне? Ни сват, ни брат, не близкий родственник. Случайный знакомый. Приехал в город за свечами...