Включился будильник, настроенный на «Казахское радио». Затренькала домбра, послышались напевы акынов. Нурлыбаев потянулся в кровати, отодвинул одеяло и, зевая, поднялся, поковылял в ванную. Мылся долго, и, фырча от наслаждения, смывал теплой водой мыло с груди, с лица. Тщательно и аккуратно побрился, любуясь в зеркале кожей. Предстоял ответственный день: надо дать, наконец, полный и аргументированный отказ мудакам из Шымкента! Битую неделю юристы «Ынтымак LTD» окучивали его, какие только бабки не предлагали! Не выйдет! Хлопковые ресурсы в Казахстане ограничены, несколько фирм присутствуют на рынке, и то грызня! Одним конкурентом станет меньше — остальные спасибо скажут. С другой стороны — Латвия готова сделать предоплату, партнеры-латыши сигнала ждут, и вдруг — на тебе, «Ынтымак» нарисовался с питерским договором! Хорошо, что лицензия закончилась! Хлопок на хлопзаводах в Южно-Казахстанской области появится с нового урожая, это примерно через месяц-два. Нет, через него, Нурлыбаева, Шерифу ни за что не перепрыгнуть! Лицензию, конечно, получит, куда тут денешься, но только тогда, когда обтяпается дельце с латышами!

Жена валялась в постели, (приболела что-ли?) когда он, позавтракав, лязгнул дверью, уходя. Часы показывали половину девятого. Астана — вот точно, город контрастов. В соседях современные, недавно отстроенные здания и глинобитные халупы, мозаичный тротуар и непролазная грязь, нищета и роскошь. В строительной спешке случаются проколы: обрушилась элитная школа, в которой учились дети высокопоставленных родителей, в том числе и премьер-министра. По случайности обошлось без жертв.

Моросил меленький дождь, порывы ветра гоняли по небу бурые тучи, лезли за шиворот сутулым прохожим. Город просыпался: клерки под зонтами спешили на службу, магазины и кафешки подымали ставни, во дворах призывно покрикивали молочницы с бидонами, базарчики с утра торговали «Орбитом» и «Диролом».

Когда Нурлыбаев по асфальтовой дорожке проходил мимо песочницы, из-под детского грибочка, раскрашенного ультрамарином, поднялся мужчина и преградил путь.

— Самал Каримович?

— Да. А в чем дело?

Дальнейшее произошло стремительно. Мужчина выхватил пистолет, на конце которого накручен глушитель, шагнул назад и из ствола, направленного в грудь Нурлыбаева, вырвался клок пламени. Нурлыбаев стал заваливаться на бок, и, пытаясь устоять, вытянул руки, желая дотянуться до незнакомца. А новые и новые огненные толчки отбрасывали, крушили, пока не свалили, и он не замер. Мужчина сменил обойму, передернул затвор, контрольные пули выпустил в голову Нурлыбаева и бросил пистолет рядом, а сверху — шелковые перчатки. Напуганные очевидцы жались к стенам домов, незнакомец, никем не остановленный, перебежал улицу и прыгнул в белые жигули с заляпанным номером. Через три квартала пересел в джип чероки и окончательно скрылся. Полтора часа труп мокнул под дождем, пока бригада оперативников и следователей производила мероприятия. Когда джип подкатил к аэропорту, заканчивалась посадка на рейс Астана-Стамбул. С новыми документами убийца полетит в Турцию, оттуда — бельгийским гражданином — в Бельгию.

Чероки дождался, пока рев самолетных двигателей не превратился в чуть слышное жужжание, и на малой скорости двинул в город.