Клэр тоже с радостью ушла бы, но Элисон сказала, что в ее положении небезопасно находиться в толпе восторженных техасцев. Поэтому они решили подождать, когда проход освободится. Бросив взгляд на поле, Клэр вдруг заметила, как охранник ведет под трибуну ту самую девицу в зеленом и почему-то расстроилась. Элисон, Бекки и Хоакин живо обсуждали потрясающую игру Фрэнка. Наконец они поднялись с мест и стали осторожно продвигаться к выходу.

– Можно нам спуститься в раздевалку? – спросила Клэр. Внезапно ей ужасно захотелось оказаться рядом с Фрэнком.

Фрэнк ее не ждал.

Хоакин пожал плечами.

– Нам придется подождать, пока все закончится. Он переоденется и выйдет минут через пятнадцать-двадцать. Но, если тебе так хочется, пошли.

Им не пришлось ждать ни минуты. Клэр увидела Фрэнка сразу – в коридоре, примыкающем к раздевалке. Брюнетка в зеленом мини-платье, не обращая внимания ни на кого, повисла у Фрэнка на шее и буквально прилепилась к нему всем телом!

Все застыли на месте, потрясенные увиденным.

Кроме самой брюнетки.

Клэр вспыхнула от унижения, когда увидела, как девица прижимается к Фрэнку и страстно шепчет что-то ему на ухо. Когда тот брезгливо поморщился, брюнетка громко заявила, что согласна на все – абсолютно на все, – лишь бы быть с ним.

Вульгарная шлюха!

А Фрэнк? Он, наверное, сам велел провести ее к нему.

Что ж, он, как говорится, застигнут на месте преступления!

Фрэнк сразу заметил жену и друзей, однако, к удивлению Клэр, нисколько не смутился. Она невольно прижала руки к животу. Он что, не чувствует за собой никакой вины?

С мрачным видом он встал и с силой стряхнул прилипшую к нему брюнетку. Потом отступил на шаг и с видом крайнего отвращения произнес:

– Ты промахнулась. Здесь тебе ничего не светит.

– Но ты ведь сам велел охране меня пропустить! – возразила брюнетка.

Что правда, то правда.

Сердце у Клэр упало.

Если бы она не увидела все собственными глазами…

– Уходи… пожалуйста. – Фрэнк кивком головы указал на Клэр. – Здесь моя жена.

Брюнетка обернулась и оглядела вошедших. При виде Клэр она хмыкнула и уставилась на ее живот.

– Значит, вот как ты его поймала! – презрительно процедила она.

– Уходи! – взорвался наконец Фрэнк, и, хотя он еле сдерживал гнев, в его голосе слышалась боль.

Ловушка! Вот верное слово, подумала Клэр.

Поняв, что делать нечего и она проиграла, брюнетка направилась к выходу, но на пороге еще раз обернулась и язвительно заметила:

– Не знаешь ты, Фрэнки, что теряешь!

Лицо Фрэнка окаменело, глаза его стали тоже какими-то пустыми. Вся комната вдруг показалась ему пустой.

Все молчали.

Клэр понимала: требуется какое-то объяснение. Все были смущены, оттого что невольно оказались свидетелями сцены, которая никому из них не понравилась. Клэр снова инстинктивно схватилась за живот, она задыхалась, ей не хватало воздуха.

Клэр не могла думать, не могла ничего говорить. Фрэнку вовсе не нужно было жениться на ней. И ведь она не просила его об этом! Она не хотела, чтобы из-за нее он отказывался от своих прежних привычек. И какое право она имела соглашаться выходить за него, зная, что ему придется круто изменить всю свою жизнь?

Фрэнк наконец собрался с силами и бросил на друзей смущенный и несколько насмешливый взгляд.

– Она написала, что она моя сестра.

Если кто-то и способен его понять, то только они.

Но не его жена.

– Я подумал, что такое вполне возможно, – добавил он, грустно улыбаясь. – Что где-то у меня есть родня…

Сестра? В голове у Клэр все смешалось. Она отчаянно силилась понять, как умный и проницательный Фрэнк мог поверить в такую нелепую ложь и что это могло значить для него.

– Мы твоя родня, Фрэнк, – тихо сказал Хоакин.

– У тебя есть мы, – поддержал его Трой.

Трое мужчин. Когда-то мальчишками их прислали в Буэна-Виста, и там они стали настоящими братьями, хотя и не кровными.

Фрэнк кивнул, однако глаза его все еще оставались пустыми, лишенными всякого выражения. Взгляд его остановился на руках Клэр, поддерживавших живот. Она сразу поняла, о чем он думает. Ребенок – единственное, что их связывает. Он плоть от плоти его. У него нет сестры. Зато скоро появится сын или дочь.

Его ребенок будет и ее ребенком тоже, но вряд ли Фрэнк сейчас помнит об этом. Он очень хочет этого малыша. Независимо от того, какую цену придется заплатить лично ему, Фрэнку очень нужен ребенок. Он заполнит пустоту в его душе, пустоту, которую Клэр даже не в силах представить, потому что сама никогда не была в подобной ситуации. У Хоакина есть сестра и сын. У Троя – сын и дочь. А Фрэнк… В биологическом смысле он почти всю жизнь был совершенно один на свете.

– Ты сегодня поедешь со мной в отель? – спросил ее Фрэнк, и Клэр поняла, что ему требуется лишь «да» или «нет».

– Да, – ответила она, сжимаясь от напряжения. Ей страшно важно было узнать, что на самом деле у него на уме и что для него означает их союз. Возможно, он заставляет себя быть примерным супругом, но ведь сердцу не прикажешь…

Он устало вздохнул.

– Трой, Хоакин… – Он попытался улыбнуться, однако знаменитой широкой улыбки не получилось. – Здорово, что вы всегда на моей стороне, но всякое бывает. – Он смущенно развел руками.

– Все кончено и забыто, – перевел Хоакин.

– Не переживай из-за этого, Фрэнк, – посоветовал Трой. – Прошлое не должно влиять на будущее.

– Прошлое вдруг напомнило о себе и очень больно ранило. – Фрэнк передернул плечами. – Но не волнуйтесь, ребята. Я справлюсь.

Он помахал друзьям рукой, и они вышли, уводя жен. Дверь закрылась. Клэр и Фрэнк остались одни.

Клэр отлично понимала: сейчас неподходящий момент для того, чтобы выяснять отношения. Кроме того, она чувствовала и свою вину: зачем она без предупреждения ворвалась к нему? Поэтому она не могла заставить себя подойти к мужу. Словно окаменев, она стояла на месте и ждала какого-то знака с его стороны. Хотя Фрэнк и попросил ее остаться, он сделал так при других. Возможно, таким образом он проверял ее преданность.

Ей показалось, что Фрэнк разглядывает ее, как незнакомку – как будто видит впервые в жизни. Возможно, он понял, что их разделяет непреодолимая бездна, которую нет сил преодолеть. Видимо, сейчас от нее, от ее поведения зависит очень многое. Клэр мучилась, молчание становилось нестерпимой пыткой.

Наконец он заговорил, и губы его изогнулись в насмешливой полуулыбке.

– Представляю, что ты вообразила!

Клэр мысленно ругала себя за подспудные сомнения и подозрения, которые и заставили ее после матча прийти к Фрэнку. Но, после того что она здесь увидела, она уже не могла признаться в своих тайных мыслях. Если она так сделает, их отношениям конец. Но надо же ей что-то сказать. Он, конечно, заметил ее потрясение, когда она увидела его с той брюнеткой.

– Извини, Фрэнк, – пискнула она, беспомощно разводя руки в стороны. – Но это было похоже на…

– На то, что я тебя обманывал, – сухо закончил он вместо нее. – Но я тебя не обманывал, Клэр. Ни в чем. – Он повернулся и взял с туалетного столика фотоснимок. – Вот что передал мне ударник группы Троя. Я хотел было порвать фото и выкинуть, но смотри, что было написано на обороте.

Он протянул ей снимок. Она шагнула вперед и взяла его. Все плыло у нее перед глазами. Она всматривалась в изображение женщины, написавшей, будто она – давно потерянная сестра Фрэнка. На снимке она выглядела такой же вульгарной, как и в жизни: вызывающий наряд, наглая улыбка, нескромная поза…

– Ты хотел бы, чтобы она оказалась твоей сестрой, Фрэнк? – спросила Клэр, не скрывая отвращения.

– Хочешь сказать, что она скорее всего проститутка… как моя мать?

Клэр вспыхнула. Как она могла забыть?! А Фрэнк всю жизнь будет помнить, откуда вышел. Она попыталась исправить оплошность.

– Я хотела сказать, что она совсем не похожа на тебя.

– Клэр, откуда мне знать, как выглядела бы моя сестра, если бы она у меня была? Ведь отец у нее наверняка был бы другой!

Клэр судорожно всхлипнула, понимая, что их обоих затягивает в глубокий и черный омут, откуда они не в состоянии выбраться без посторонней помощи. Скорее всего, мать Фрэнка понятия не имела, кто был его отцом.

– Извини, Фрэнк. – Она умоляюще посмотрела на него. – По-моему, Трой и Хоакин лучше понимают тебя. А для меня ты – это только ты. – Она осеклась, поняв, что снова говорит не то. Отметая его прошлое, она тем самым показывает, что не слишком интересуется собственным мужем – и именно в тот момент, когда ему страшно нужна поддержка близкого человека. – Чем я могу тебе помочь? – воскликнула она, понимая, как глупо звучат ее слова.

Фрэнк распрямил плечи, глубоко вздохнул и поднял голову.

– Ничем. Пусть все идет своим чередом. – Он словно отдавал приказ самому себе. Потом посмотрел ей в глаза, и Клэр увидела, что в них пляшут веселые огоньки. – Трой все сказал правильно. Прошлое лучше забыть. Какой я дурак! Я ведь не младенец, а так глупо купился. – Он выхватил фото из рук Клэр и изорвал его на мелкие кусочки, а потом выкинул в корзину. Когда он снова повернулся к ней, лицо его искажала гримаса ярости. – Клэр, я больше не буду играть. Решено и подписано! С футболом покончено!

– Извини… – Клэр понимала, что повторяет одно и то же как попугай, но что еще могла она сказать?

– Пошли отсюда!

Охранники проводили их к лимузину.

Охранники сидели с ними в машине, что исключало возможность поговорить наедине, хотя, судя по виду Фрэнка, ему сейчас было не до разговоров. Клэр уныло съежилась на мягком кожаном сиденье. Хорошо было бы, если бы он взял ее за руку, показал, что они по-прежнему вместе, но он сидел, погрузившись в свои мысли.

Охранник проводил их до самого номера в отеле Фрэнка. Слегка отстранив их, он зашел первым и убедился, что номер пуст. Но сразу после того, как они наконец остались одни, Фрэнк, предупреждая любые поползновения Клэр, пробормотал:

– Мне нужно в душ! Располагайся, чувствуй себя как дома. Если хочешь, закажи ужин. Для этого нужно просто позвонить в бюро обслуживания.

Он ушел, а Клэр осталась стоять посреди огромной гостиной роскошных апартаментов. Вдруг она поняла, как ему было здесь одиноко, несмотря на все его богатства.

Интересно, испытывал ли Фрэнк здесь те же чувства, что и она сейчас? Терпел одиночество ради того, чтобы защитить ее? А может, сейчас ему стало не по себе из-за того, что она держалась отстраненно, не выказала ему полного доверия и не поспешила утешить и приласкать его. Ей надо было сказать, что она попытается возместить все, чего он был лишен в прошлом.

Клэр не знала, получится ли то, что она задумала, но очень боялась: если она сейчас ничего не сделает, потом между ними уже ничего не будет. Ей нужно именно сейчас достучаться до него, найти путь к его сердцу.

Дрожа, она сняла с себя одежду. Возможно, Фрэнк просто смывает с себя пот и усталость, но ей рисовалось, что он смывает с себя грязь другого рода – грязь, которая напомнила ему о несчастных обстоятельствах его детства. Ее непонимание лишь углубило его одиночество…

Ноги словно сами понесли ее в ванную. Скорее всего, Фрэнк сейчас прогонит ее.

Фрэнк не слышал, как она вошла. Он стоял под мощной струей воды с закрытыми глазами, наклонив голову, и она заметила, что он еще даже не намылился.

Клэр вскрыла одну упаковку с мылом, выбросила обертку, раздвинула створки душевой кабины и шагнула к нему. Здесь было достаточно места для двоих, даже с таким крупным мужчиной, как Фрэнк. Он удивленно вскинул голову и открыл глаза, словно пробуждаясь ото сна.

– Ты, наверное, очень устал и измучился, – тихо сказала Клэр, намыливая руки. – Давай я…

Она стала быстро намыливать его плечи, глядя, как белая пена плывет вниз по его мускулистым рукам, по груди, по животу. Она не могла заставить себя поднять голову посмотреть ему в глаза, боясь увидеть в них отчуждение и боль.

Он ничего не ответил, однако не попытался остановить ее. Клэр молча намыливала его… ниже… ниже… В ушах у нее барабаном билось собственное сердце. Она отчаянно желала одного: чтобы ему не были неприятны ее ласки.

Я хочу, чтобы он почувствовал себя любимым, думала она. Он больше не одинок. Он больше не изгой.

Но как ей возместить все его потери?

Прежде чем она успела как следует обдумать свои слова, они уже слетели с ее губ:

– Ты всегда считал меня своей младшей сестренкой… – Она немедленно осеклась, понимая, что таким образом снова невольно напомнила ему о происшествии после матча. Та девица была готова на все, лишь бы быть с ним. И вот теперь она, Клэр, бесстыдно ласкает его и он возбуждается от ее ласк…

– Клэр… – хрипло прошептал он. – Ты моя жена. Понимаешь? Жена!

– Так позволь мне быть твоей женой! – воскликнула она, вскидывая голову и глядя ему в глаза. – Прости за то, что я все делала не так. Я и понятия не имела, что за жизнь ты ведешь. Я не знала, каково тебе приходится… особенно после матчей.

Он с болью покачал головой, и из его горла вырвался стон. Клэр почувствовала небывалый прилив радости, когда он прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. В ней проснулось страстное желание, которое моментально послало теплые волны в ее замерзшее сердце.

– Тебе ничего не нужно знать, – почти прорычал он. – Тебе никогда больше не придется ничего видеть. С этим покончено. – Пальцы его зарылись в ее густые пряди. Он потянул ее голову назад и впился в нее взглядом. – Но никогда – слышишь, никогда! – не смей думать, будто я предпочел тебе другую женщину. Слышишь, Клэр?

– Прости…

– Черт побери, перестань извиняться! Просто скажи «да».

– Да.

Он приник к ней губами, словно хотел попробовать ее ответ на вкус, и Клэр вложила в ответный поцелуй все свои нерастраченные чувства, обнажая свое горячее желание. Теперь у нее не осталось сомнений в том, что Фрэнк ее хочет.

Он выключил воду, осторожно взял жену на руки и вынес из душевой кабины. Он нежно растер ее пушистым махровым полотенцем и понес к огромной кровати. Сейчас им обоим было не до прелюдий и любовных игр. Он вошел в нее быстро и глубоко, и Клэр обрадовалась их мгновенному воссоединению так же, как и он. Его радость обладания оказалась заразительной. Они оба пришли к финишу одновременно.

Потом она положила голову ему на плечо, играла с прядями его волос, а он положил руку ей на грудь. Она чувствовала его теплое дыхание. Оба успокоились. Напряжение ушло. Потом Фрэнк слегка отодвинулся и положил руку ей на живот.

– Я забыл о малыше, – удивленно прошептал он.

– Все в порядке, – успокоила она его, но губы ее сами собой раздвинулись в широкой улыбке. Значит, сейчас он хотел ее, только ее. Безраздельно. Вот странно – все это время он не вспоминал о ребенке. – Если бы что-то было не так, я бы тебе сказала.

И, словно отвечая, малыш шевельнулся, напоминая о себе, о новой жизни, которая скоро появится на свет.

– Видишь, он толкается. – Фрэнк ласково улыбался.

– Может быть, не он, а она.

Он лишь что-то хмыкнул в ответ.

Фрэнк был доволен.

Она тоже. Все ее тело радовалось.

Клэр не хотелось говорить. Слова разрушили бы установившуюся гармонию и их новую близость. Она верила, что Фрэнк не хочет быть ни с одной другой женщиной. А большего ей и не нужно.

На самом ли деле он решил закончить карьеру или просто возьмет длительный отпуск? Клэр не знала. Со временем он, может быть, передумает. Ясно одно, какое бы решение он ни принял, она отнесется к нему с уважением. Не будет ни спорить, ни упрекать, ни жаловаться. У Фрэнка своя жизнь. Возможно, в последствии ему будет мало ее, Буэна-Виста и их ребенка.

Он заснул, не выпуская ее из объятий.

Она погладила его по голове. Как она его любит! Она решила стать его женой на самом деле, во всех смыслах этого слова – другом, любовницей, матерью его детей. Больше он никогда не должен чувствовать себя одиноким!

Утром, после того как они проснулись, Фрэнк только и говорил, что о возвращении домой. Он больше не упоминал ни о матче, ни о том, что было после. Клэр поняла, что он твердо решил все забыть. Она не знала, правильно ли он поступает, хорошо ли это для него, но не собиралась гасить радость, которой светились его глаза.

Они летели над горной грядой, а под ними расстилались земли Буэна-Виста.

– Скоро мы будем дома. – В голосе Фрэнка слышалось искреннее удовлетворение. А его улыбка излучала радость.

Она улыбнулась в ответ.

– Нам еще нужно благополучно приземлиться!

Он рассмеялся.

– Не волнуйся. Сядем, как на облако. И вот еще что я решил, – добавил он пятью минутами позже, когда самолет приземлился и они направились к выходу. – Я куплю вертолет.

– Зачем тебе вертолет? – удивилась Клэр. Фрэнк, конечно, миллионер и имеет право распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению, но вертолет…

– На нем я быстрее смогу облетать наши владения. Вертолет может садиться где угодно. И кто знает? Возможно, в следующем году засуха перестанет нас мучить. Малыш появится на свет в январе, а вдруг в это время начнутся дожди? Я в любом случае хочу вовремя доставить тебя в больницу. А в дождь наша взлетная полоса превращается в настоящее болото. Одним словом, нам понадобится вертолет.

Клэр рассмеялась, радуясь тому, что он смотрит вперед и строит планы на будущее.

– Ладно, я согласна. Если ты не будешь лихачить в воздухе!

– Вот и хорошо! Надеюсь, Тина испекла свой фирменный пирог к нашему приезду. – Фрэнк широко улыбнулся, предвкушая удовольствие.

Разумеется, Тина не упустила случая побаловать своего любимца.

А Фрэнк так расчувствовался, что обнял старушку и расцеловал в обе щеки.

– Как я люблю сидеть у тебя на кухне! – воскликнул он, садясь за стол. – Здесь я понимаю, что на самом деле дома.

– Да бросьте, сеньор Фрэнк! – Кухарка сияла от радости. – Вы просто подтверждаете старую поговорку: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Сознайтесь: приятно попробовать настоящую домашнюю стряпню после ваших отелей и ресторанов?

– Только ты, Тина, умеешь печь такой пирог, – заявил он, отрезая себе очередной огромный кусок.

– Приятно слышать. Ну, расскажите, как побыли в Хьюстоне?

Фрэнк пожал плечами.

– Как всегда. Публика валом валила. Мы собрали кучу денег для «Детей улиц».

Тина недовольно покачала головой. Ей хотелось узнать подробности. Она бросила умоляющий взгляд на Клэр, которая прекрасно понимала, отчего Фрэнку не хочется ничего рассказывать. Но Тина всегда была самой горячей его поклонницей. Клэр захотелось хоть чем-то отплатить Тине за ее доброту.

– Он был прекрасен, Тина. Когда он забивал гол, все зрители как один вскакивали с мест! Я никогда не видела ничего подобного.

Ей показалось, что Фрэнк удивился. Он резко повернул к ней голову, и Клэр увидела, что он хмурится, словно не желает ничего слышать.

– Значит, наш Фрэнк снова победил. – Губы Тины расплылись в широкой улыбке. – Он самый лучший!

– Я старался, ведь играл в последний раз, – рассеянно проговорил Фрэнк, но тут же опомнился и рассмеялся. – Но для тебя, Тина, я готов выступать хоть на местном стадиончике. Хочешь, научу тебя играть в футбол? Но это потом. А теперь нам не терпится узнать, что произошло дома за то время, пока нас не было.

С прошлым покончено, поняла Клэр.

И Фрэнк не собирается обсуждать свои решения.