Дженифер ликовала. Такого праздничного настроения у нее не было уже давно. Это свершилось. Все оказалось не столь уж страшным, как это ей представлялось до ее первого в жизни полета на настоящем боевом реактивном самолете. Конечно, Стивен не доверил ей управление, хотя и не отключил его совсем. Но и в качестве пассажира впечатлений было более чем достаточно. Совершенно ошеломляющие скорости. А какое ощущение мощи! Чувствуешь себя каким-то сверхчеловеком, супергигантом, повелителем небес, сверкающим клинком рассекающим хрустальный купол мироздания.

Стивен, конечно, продемонстрировал ей пару виражей и переворотов, а также вхождение и выход из пике. Заодно прошелся на бреющем полете на сверхмалой высоте, с огибанием «неровностей местности», как это говорится на официальном языке. То есть стремительно пронесся в гористой местности над самыми верхушками скал и между ними, едва не сбивая деревья и булыжники кромкой крыльев. Но в щадящем режиме, в смягченном варианте, и заранее предупредив. Так что это испытание она выдержала вполне достойно. Взывать о помощи не пришлось. И даже завтрак в желудке сохранился.

Дженифер выдержала это крещение и преодолела очередной психологический барьер. Конечно, после такого ошеломляющего полета свой собственный самолет покажется милым и домашним. Даже каким-то чисто женским, чем-то вроде автомобиля-малолитражки для домохозяек. Кстати, она уже давно его не навещала. Малютка так и стоит в ангаре в гражданском аэропорту. Заждался свою хозяйку. Ей так и не удалось сломить оборону военных, даже ее женское обаяние не помогло. Полковник Паттерсон жестко заявил, что это закрытый военный объект, и пока он жив, никаких гражданских самолетов он сюда не допустит ни под каким видом. На базу из посторонних может приземлиться только самолет президента США, и то только потому, что он является главнокомандующим.

Ну что ж. Полет успешно закончился, положив конец длительным волнениям и сомнениям. Психологический груз сброшен с плеч, и можно спокойно заняться своими делами.

Да и нехорошо забывать в такую минуту о человеке, который обеспечил ей этот триумф. Радость, разделенная с другим, — это двойная радость. Почему бы не сделать исключение из собственных правил? Будет вполне приличным и оправданным навестить героя дня в его логове. Надо надеяться, что он окажется дома. Конечно, лучше бы заранее договориться, но экспромтом будет даже интереснее. Тем более что перед вылетом она обещала ему невинный поцелуй в качестве дополнительной платы за услуги. Однако целоваться в кабине было неудобно, мешала перегородка. А по завершении полета, на земле, ее ждала целая толпа поклонников, пациентов и просто любопытных, во главе с самим командиром базы. И при них неудобно было исполнять эти обязательства. Не так бы поняли.

Да и сама торжественность встречи отвлекла от крамольных мыслей. Дженифер не ожидала такого ажиотажа и соответствующих ритуальных церемоний. Ей торжественно вручили летные крылышки для ношения на груди и эмблему авиабазы для крепления на плече. А чтобы было на что крепить, подарили кожаную летную куртку, такую же, как у Стивена. Так что если облачиться во все это великолепие, то вполне можно сойти за профессионального пилота на отдыхе. Осталось только обзавестись гоночным мотоциклом, и можно будет стать «своим парнем» в этой кампании избранных. Классический пример последствий эмансипации двадцатого века.

Да, навестить Стивена будет правильным решением. Тем более что сегодня не хочется заниматься ничем серьезным. Не то настроение. Да и вообще, было бы неплохо отметить такое событие в кампании друзей, где-нибудь на вечеринке. Или пойти в местный офицерский бар. Правда, одной это делать как-то неудобно. У нее бар почему-то ассоциировался с определенным типом женщин, ищущим себе дружка или клиента на ночь. Абсурд, конечно. Какие-то архаичные пережитки во взглядах.

Итак, решение принято, надо действовать. Дженифер приняла душ и облачилась в свое наиболее завлекательное и откровенное платье. Затем поменяла привычную деловую прическу на свободный полет самодеятельной парикмахерской фантазии, добавила легкий макияж и аромат французских вечерних духов. В общем, как уже опытный и прекрасно подготовленный летчик, в максимально сжатые сроки проделала то, что отнимает у нормальной женщины целый день.

Стивен лежал на кровати в одних шортах, читая техническую инструкцию по работе с навигационной аппаратурой. Стук в дверь взбудоражил его. Он нервно соскочил на пол и заметался по комнате, не зная, то ли вначале что-то накинуть на себя, то ли сразу открыть дверь. Это мог быть кто угодно — посыльный из штаба или сосед. Но сердце почему-то уверенно подсказывало, что это была Дженифер, и он с надеждой, даже не спрашивая, распахнул дверь.

Предчувствие его не обмануло. Это была она, красивая и элегантная, с сияющими и одновременно настороженными глазами. Прямо с порога она уверенно возвестила:

— Я хотела просто поблагодарить тебя за полет. За все, что ты сделал для меня. Но по дороге вдруг поняла, что этого будет мало. Я сейчас настроена на откровенный разговор. Боюсь, что потом у меня не хватит решимости. Так что выслушай меня спокойно и не перебивай. Не знаю, что со мной случилось, но моя предыдущая, хорошо спланированная жизнь пошла наперекосяк. Не могу сосредоточиться, не могу задуматься о чем-то серьезном. И во всем виноват ты, со своими сумасбродными идеями и ненормальным поведением.

— И в чем же моя вина?

— Твоя вина — это ты сам, со своей привлекательностью. И то, что ты все время рядом, но при этом почти недоступен.

— Как ни странно, но у нас одинаковые проблемы. У меня те же самые впечатления. Я не могу спать, у меня пропал аппетит, у меня аритмия сердца и спазмы дыхания, особенно в твоем присутствии. На лицо классические симптомы проявления любовного томления и неудовлетворенности. Это ты во всем виновата, со своей неотразимой красотой, сексуальностью и жестким, неуступчивым характером.

Оба засмеялись, довольные откровенной и приятной оценкой собственных эмоций и желаний.

— Вот уж никогда бы не подумала, что ты можешь так переживать, — продолжила Дженифер психологический анализ ситуации. — На вид ты кажешься холодным, невозмутимым и собранным. Не человек, а ходячий компьютер. Кажется, что никому не дано достучаться до твоего сердца, особенно учитывая твой список любовных побед. Новый Дон-Жуан. И надо же. Такая перемена в человеке за столь короткий период. Жаль, твоя холодность меня даже возбуждала, — насмешливо поддела она.

Стивен не стал ввязываться в бессмысленную полемику с прекрасной и долгожданной посетительницей. Своим появлением она и так показала, что сдается на милость победителя. Так зачем тянуть время и тратить его на ненужные, пустые словеса. Добыча у ног, и пора ею воспользоваться. Он обнял ее и уверенно притянул к себе. Их губы слились в чувственном и жадном поцелуе. Он держал в своих руках ее трепещущее тело и страстно хотел обладать им. Одновременно он был готов вручить ей себя и свое будущее.

Взаимные поцелуи стали жарче. Оба учащенно дышали. Руки блуждали по прильнувшим друг к другу телам, пробираясь в наиболее чувственные места. Сознание затуманивалось и уплывало куда-то вдаль вместе с чувством ответственности и самоконтроля. Но она вдруг отпрянула от него и блокировала движения его рук.

— В чем дело? — недоуменно спросил Стивен. — Что мешает на этот раз?

— Ничего, кроме открытой двери.

Его затуманенный от страсти взор немного прояснился и сфокусировался на входной двери, которую они, действительно, забыли закрыть, слишком увлеченные друг другом.

— Достаточное доказательство того, что в твоем присутствии я теряю контроль над собой, — пояснила Дженифер, исправляя упущенное.

Не успела захлопнуться дверь, как Стивен вновь привлек ее в свои объятия и присосался, как вампир, к ее губам. Одновременно он целеустремленно продвигал ее в сторону своего недавнего лежбища. По дороге он умудрился еще и довольно удачно поработать с молнией на платье, что позволило, не откладывая, стащить с нее элегантный наряд и швырнуть, словно трофейное знамя, к подножию кровати.

Могла бы так не стараться и не наряжаться ради него. Он этого все равно не заметил и не оценил. Ослепленный похотью, он видел только ее тело, и неважно, в чем оно было одето. Для него это был совершенно ненужный аксессуар, еще одно раздражающее препятствие на пути к цели.

Его усилия были вознаграждены тем, что под платьем оказались ничем не прикрытые груди. Дженифер имела прекрасную тренированную фигурку с упругими мышцами, и могла себе позволить обходиться без излишков белья.

Стивен немедленно воспользовался представившейся возможностью, и его рот всосал в себя значительную часть ее природного украшения с левой стороны. Что касается правого полушария, то ему досталась ладонь, цепко захватившая в пригоршню приятное на ощупь телесное лакомство.

— Подожди, Стивен. Ну оторвись хотя бы на секунду.

В ответ он выпустил из губ часть груди, на всякий случай удерживая зубами сосок в качестве заложника и гаранта продолжения.

Дженифер прояснила ситуацию.

— Можно я на тебя вначале хотя бы немного погляжу? Хочу полюбоваться твоим телом. Господь очень удачно поработал над твоим созданием. А тогда было темно… — Она провела кончиками пальцев по его выпуклой груди, вызывая ответный стон наслаждения.

Он даже сумел включиться в разговор, самодовольно философствуя на предмет собственной мужской стати.

— Да, господь создал мужчин такими специально на погибель женщинам. Для компенсации мужской глупости. Женщины ее не замечают или прощают, ибо не могут устоять, завидев нас.

— Да, ты прав, особенно насчет мужской глупости, — поддержала Дженифер. Она продолжила осмотр его тела оценивающим взглядом знатока. — Конечно, ты не без изъянов. Пока не идеал. Кое-что можно было бы доработать или исправить. Но в целом для постели сойдет.

— Прямо сейчас и приступим? — с надеждой в голосе спросил он. — Я могу даже встать на колени, если это ускорит процесс принятия решения.

— Все уже решено без тебя. Ты забываешь, что я дама, и твоя рыцарская обязанность в том, чтобы беспрекословно и точно выполнять все мои пожелания, капризы и прихоти.

Используя речевую паузу, он с наслаждением любовался ее телом, обводя пальцами более темные окружья вокруг ее розовых сосков, сбивая тем самым ее дыхание и мешая вести умные речи.

— Я готов упасть на колени, о богиня, спустившаяся ко мне с небес. Я готов боготворить тебя, если ты позволишь скромному земному жителю прикоснуться к тебе, заключить в свои объятия, целовать твои колени и выше.

Чего только не скажешь в такую минуту ради свободного доступа к прекрасному женскому телу.

Во время этой тирады Стив успел избавиться от своей «набедренной повязки», отрыв нескромному женскому взгляду все великолепие главных мужских достоинств.

— Хорошо, смертный, — включилась в игру богиня. — Я вижу, что ты уже готов меня поприветствовать. Тебе дозволено меня целовать. Во всех еще не целованных местах. Ничего не пропуская. Не ленись и вкладывай побольше умения и чувства. И не отвлекайся на болтовню. Мою красоту ты воспоешь потом.

— Слушаю и повинуюсь. Я твой покорный раб. Но вначале позволь перевести тебя в горизонтальное положение. У нас, у землян, так принято.

Стив слегка подтолкнул ее к кровати и помог плавно опуститься спиной на матрас, одновременно ловко оказавшись у нее между ногами. При этом его возбужденный орган устроился точно у входа в священное лоно, удерживаемый от вторжения только тонкой полоской изящных шелковых трусиков.

Почему-то именно в этот момент вожделения и близости он почувствовал, что их отношения складываются не только из физических чувств. Они начались сразу с постели, но постепенно, исподволь, трансформировались в нечто большее. Между ними возникала и развивалась сила притяжения, которую нельзя было объяснить чисто сексуальным влечением. Может быть, сейчас было не лучшее время для этого, но было бы неплохо вначале обсудить это новое понимание складывающейся ситуации в их взаимоотношениях.

Однако словесному выражению этих чувств мешала Дженифер, пустившая в ход свои бедра и руки. Она притянула его к себе за уши и взяла в плен его язык и губы. Одновременно несколько раз сдавила бедрами его разбухшее естество и провокационно потерлась о его сверхчувствительный кончик своим шелковым холмиком, чуть не вызвав преждевременное извержение.

— Я не могу больше ждать, — послышался ее хрипловатый от страсти и повелительный голос.

Однако непослушный ковбой только хмыкнул что-то невразумительное и соскользнул вниз, освобождая свой член от излишних мучений. Он продолжал будоражить ее тело и чувства с помощью одних губ и языка, не пользуясь главным инструментом. Вначале его губы тщательно облизали и обласкали ее соски, извлекая новые сладострастные стоны. Она лишь беспомощно следила за тем, как его губы и пальцы продолжили свое движение вниз, по ее животу, к верхней границе трусиков. При этом он периодически приподнимал голову, чтобы лучше видеть динамику чувств и эмоций на ее лице. Стив провел пальцем по шелковому прикрытию источника райских наслаждений, прощупывая через тонкую ткань его основные очертания. Затем, выделив вход в тайные глубины, начал свои колдовские манипуляции вокруг него, заставляя вибрировать в экстазе все ее нервные окончания, обезумевшие от накала острых ощущений. Она летела куда-то в темную сладострастную бездну, без всяких средств спасения.

Затем Стив не спеша достал упаковку с содержимым из латекса, любимого пурпурного цвета, открыл ее и нарядил своего красавца в это одеяние. Потом, в столь же замедленном темпе и со вкусом, аккуратно скатал с ее бедер последнюю символическую преграду.

Дженифер распахнула колени, безмолвно призывая к немедленным действиям. Но Стив сначала наклонил голову и оценил ее готовность к приему почетного и долгожданного посетителя. Дженифер почувствовала, как острый кончик языка проник в ее глубины, вызвав яростный приступ нетерпения.

— Ну же, Стивен! Давай. Я хочу тебя.

— Я тоже, крошка. — Он вновь оторвал голову, посмотрел внимательно на ее искаженное мукой ожидания лицо и удовлетворенно хмыкнул. — Я вижу, что ты уже готова. Ты такая красивая, и ты заслуживаешь это. Как и я.

С этими словами он вошел в нее, медленно и плавно, в несколько толчков, на всю возможную глубину, как будто нащупывая и вспоминая уже пройденный ранее путь, давая ей возможность привыкнуть к его размерам и подготовиться в новым наслаждениям.

— Еще! — Ее длинные и сильные пальцы легли на мужские ягодицы, притягивая их к себе.

Стив не заставил упрашивать себя дважды. Он заработал все быстрее и интенсивнее, наращивая на ходу темп, сгибая ее колени и с каждым разом проникая все глубже и глубже. Возникало невероятное ощущение того, что оба тела полностью слились и смешались воедино.

Тело Дженифер уже начало изгибаться и выворачиваться в сладостных конвульсиях, исторгая стоны от невыносимой остроты ощущений. Сознание начало раздваиваться. Она вдруг почувствовала, будто умирает, что ее душа уже покинула изнемогающее тело и наблюдает сверху за происходящим. Она видела как будто со стороны распростертое на ней мужское тело, бьющееся в пароксизме страсти. Внезапно он потянул ее на себя, плотно прижал руками ее тело, и одним мощным рывком они совершили полуоборот, поменявшись местами.

Теперь Дженифер видела сверху его залитое потом и искаженное страстью лицо. Он слегка приподнял ее бедра, устраиваясь поудобнее под нею и давая ей время приноровиться к новому положению. Затем дикая скачка возобновилась. Его руки впились в ее груди, зажав между пальцами твердые, удлинившиеся соски, и синхронно притягивали их к себе с каждым движением бедер. Почувствовав приближающийся финальный аккорд, эти руки переместились на ее ягодицы, яростно помогая ей нанизываться на его ликующий орган.

Стив дал ей возможность первой взлететь на вершину экстаза. Ее тело уже начал сотрясать оргазм, когда она почувствовала начавшееся под нею извержение вулкана. Оба сотрясались в неконтролируемой агонии, уже потеряв ощущение времени и места, фантазий и реальности. А потом она расслабленно и обессилено распласталась на его груди, постепенно возвращаясь на землю из своего эротического космического путешествия. Он тоже неподвижно лежал под ней с закрытыми глазами, еще пребывая в экстатическом, потустороннем мире. В этом положении они оба и заснули.

Стивен проснулся с радостным настроением и с предвкушением возможности вновь вкусить неземные радости. Еще не открыв глаза, он был уже готов вновь приступить к приятным обязанностям по услаждению возлюбленной. Боевой мужской инструмент был уже настроен на эффективную работу, без всяких дополнительных стимуляторов. Он еще во сне успел придумать для нее целую серию сексуально-технологических новаций, которые должны были просто потрясти партнершу, введя ее в состояние постоянного эротического экстаза и сексуального изумления.

Но поразить Дженифер новациями не довелось. Опять он слишком крепко спал. И опять она исчезла, без предупреждения и без следа. Полностью повторилась предыдущая сцена в отеле, как в дурацком, глупом и пошлом фарсе. Это его вина, его непредусмотрительность. Надо было приковать своенравную и непредсказуемую красотку к кровати наручниками и выпускать под конвоем только в туалет.

Хотя и это вряд ли бы помогло. Птичка все равно бы упорхнула из клетки. Никто не сможет удержать женщину рядом с мужчиной, если она этого сама не захочет.

А она, похоже, не хотела оставаться рядом с ним.

Стивен вошел в ее кабинет, и сердце Дженифер забилось в ритме африканского тамтама. Она покинула его на рассвете, мирно и безмятежно спящего, совершенно обнаженного и полностью удовлетворенного. Она сбежала не из-за того, что боялась каких-то последствий от этого свидания. Просто у нее действительно было полно работы, и на интимные дела оставалось не так уж много времени. Да и не хотелось, чтобы ее выскальзывание из мужских апартаментов превращалось в торжественный выезд королевского кортежа из дворца в окружении массы зевак и свидетелей.

Да, дел было много, и все они были так или иначе связаны с намеченным переездом из этого военного анклава в гражданский мир. Через агента по недвижимости удалось подобрать вполне приличный коттедж, приемлемый и по стоимости аренды, и по расстоянию от места работы. Наконец-то сбудется ее мечта о собственном жилье, которое можно будет обставить по собственному разумению.

Прежде всего, нужно будет решить вопрос с мебелью. Кое-какая меблировка в коттедже уже есть. На первое время сойдет. Но ее надо бы дополнить, чтобы внести свой облик и стиль в убранство жилища, чтобы оно потеряло безликость и обрело уют. И начать лучше всего с мягкой мебели. Дженифер уже поработала с рекламными каталогами различных фирм и обзвонила несколько мебельных магазинов. В первую очередь она заказала диван и кресла с розовой обивкой, как символ ее детской мечты и представления о женском жилище. А также пушистый белый ковер.

Срочность диктовалась еще и тем, что она ждала прибытия своих родственников. Во время очередного телефонного разговора с матерью выяснилось, что отца переводят в Вашингтон, на работу в Пентагон. И он решил по дороге навестить свою единственную и любимую дочь, которую уже давненько не видел, и посмотреть, как она устроилась на новом месте. При этом он просил никого не извещать на базе, поскольку поездка носит частный характер, и не хотелось бы, чтобы она превращалась в инспекторский визит будущего куратора данного военного объекта.

Естественно, что они приедут вдвоем с матерью.

Дженифер уже перевезла свои скромные пожитки в свою гражданскую девичью обитель. Так что дело за малым. Навести относительный порядок, кое-что подремонтировать, что-то подкрасить. Важно также получить и расставить заказанную мебель до приезда родителей. О смене жилья она их известила. В общем, можно вполне достойно их принять и отметить новоселье. Организовать барбекю прямо на площадке у дома.

Вот только Дженни до сих пор не решила, как быть с гостями. Сделать это чисто семейным мероприятием, или провести его в расширенным составе? Например, пригласить будущих соседей, которых она, правда, пока плохо знает? Или кого-то с базы? В лице ее собственного пилота-инструктора? Интересно, а как он это воспримет? Как приглашение на семейный ужин для знакомства родителей с кандидатом в женихи и его последующей обработки? Нет, пожалуй, не стоит приглашать Стивена.

Еще надо бы заняться цветником у входа в коттедж. В наследство от предшественника ей досталась клумба с какими-то редкими сортами георгинов. Как по заказу. Мать увлекается их разведением, так что можно будет получить у нее прекрасную консультацию, и даже немного попрактиковаться в обработке цветов под ее руководством.

В голове роились масштабные планы, в которых некий пришелец из военного и летного мира пока еще не фигурировал, а служил лишь отвлекающим фактором. Но это с точки зрения рассудка. Однако сердцу не прикажешь, оно реагирует автоматически, само по себе, отражая внутренние эмоции и перепады в психологическом состоянии своей владелицы.

В данный момент Стив был всего в пяти футах от Дженифер, и выразительно смотрел прямо на нее. От этого взгляда, как всегда, начиналась привычная реакция в теле. Теплая волна, зарождавшаяся в нижней части живота, начинала пульсирующими волнами распространяться по всему телу, будоража мысли и порождая эротические видения и фантазии. Всплывали воспоминания о совместной ночи, и хотелось повторения. Хотелось прижаться к нему, почувствовать себя любимой и защищенной в его объятиях. Хотелось, чтобы он целовал ее, с каждым разом все глубже и все более страстно.

Понятие страсти раньше было загадкой для Дженифер. Конечно, она знала, что это такое, и иногда испытывала это чувство, но довольно редко и в ограниченных масштабах. Испытать всю полноту страсти ей ни разу не доводилось, этому препятствовал постоянный жесткий самоконтроль.

В результате, область сердечных дел длительное время была для нее «терра инкогнита» — землей загадок и тайн. И всегда оставалась свобода выбора — пускаться ли в романтическое, но опасное и непредсказуемое путешествие, или лучше избежать ненужных треволнений и жить размеренной, запрограммированной и спокойной жизнью.

На этот раз у нее не было выбора, чувство само овладело ею и поглотило ее без остатка. Хотя Дженни по-прежнему внушала себе, что все в порядке и все под контролем. Стоит ей только захотеть, и она сразу же сможет покончить со всем этим романтизмом. Она не подросток, она взрослая, самостоятельная женщина, способная управлять собой и своими эмоциями.

Как будто читая ее мысли, Стивен шагнул ей навстречу. Легкая, едва заметная и все понимающая улыбка искривила его губы. Но затем она вдруг пропала, и на лице появилось ощущение тоски и печали. Какая мгновенная метаморфоза. И с чего бы это? Опять хочет сказать что-то прочувствованное? Но, как и в первый раз, он слишком торопится. Сейчас не до лирики. Надо бы остудить и его, и свои порывы. Ведь столько на сегодня намечено дел!

Дженифер постаралась скрыть радость от его появления и даже надвинула на лицо маску холодной деловитости, подобрав под нее соответствующий прохладный и суховатый тон.

— Добрый день. Ты сегодня не по расписанию. Извини, что не могу тебе уделить много внимания. У меня масса дел.

И тут бравого летчика будто подменили прямо на глазах. Вместо привычных самоуверенных, теплых и эротических интонаций вдруг прозвучало то, что можно было определить как робкое и жалобное блеяние.

— Дженифер…

Казалось, еще немного, и скупая мужская слеза покатится по его почему-то небритой щеке. Это кто же мог довести героя воздушных поединков и мастера постели до такого жалкого состояния за столь короткий промежуток времени?

— Дженифер, — снова выдавил он из себя ее имя, как будто произносил заклинание, обращаясь к богам, — почему ты меня опять покинула?

Он подошел достаточно близко, чтобы она смогла дотянуться до него и извечным материнским жестом погладить по голове, чтобы успокоить этого взволнованного и обиженного ребенка. Хотя, конечно, было бы уместнее указать на небрежный внешний вид влюбленного. Чего стоила одна только сизая щетина на щеках, которая так забавно скрипела, когда она проводила по ней ладонью. Как можно было офицеру являться в таком неприглядном виде на свидание к возлюбленной? По крайней мере, она рассчитывала на этот статус в его сердце.

Однако опять последовала странная и нелогичная реакция. От ее успокаивающего жеста он как-то нервно вздрогнул и отшатнулся. Его голос прозвучал жалобно и уныло:

— Не смотри на меня так, как будто я для тебя что-то значу. Не притворяйся больше. Не надо. Ты же знаешь, что это совсем не так. И не надо до меня дотрагиваться.

— Не пойму, о чем ты? Что с тобой случилось? Ты как-то необычно себя ведешь. На тебя это не похоже. Да, мы не виделись несколько дней. Но это не повод для тоски и уныния. Мы с тобой не ссорились и неплохо провели вместе время при последнем свидании, — лукаво улыбнулась она. — Просто я была очень занята. Решала бытовые проблемы. А не разбудила тебя при уходе потому, что, насколько я знаю, ты любишь поспать. Решила о тебе позаботиться. Да и живем мы недалеко друг от друга, не на разных полюсах. Так что особых проблем с общением в будущем вроде бы не предвидится. Я не пойму, какая гадюка тебя укусила? Или на скунса наскочил по дороге?

Однако ее улыбка не нашла ответа и поддержки на суровом мужском лице.

— Я пришел в таком состоянии потому что, во-первых, плохо спал, как и все последние дни. Во-вторых, ты уже второй раз внезапно исчезаешь. Причем надолго и без объяснений. — Он язвительно добавил: — Между прочим, я проснулся в то утро в полной готовности продолжить наше общение. И что же? Моя готовность оказалась не нужна.

Боже мой, какая глупость, подумала Дженифер. А она-то подумала, что случилось что-то ужасное. Она как-то сразу успокоилась, и ей даже стало смешно. Но Дженни сдержала смех, чтобы не травмировать еще не закаленную в страданиях неразделенной любви хрупкую, нежную, тонкую и такую ранимую мужскую душу. В конце концов, она психолог и обязана беречь пациентов для грядущих великих свершений и важных государственных дел.

Поэтому она, по возможности серьезным и спокойным тоном, начала утешать своего небритого возлюбленного:

— Успокойся. Это же не конец света и не вторжение инопланетян. Я понимаю, что твоя утренняя эрекция пропала впустую. Ничего страшного. Потом наверстаешь. Ты же не последний день живешь на этой планете.

— Ты не понимаешь. Я проснулся, рассчитывая, что буду находиться в уютных и теплых объятиях еще спящей возлюбленной. Которую я мог бы нежно целовать и ласкать, пока она тоже не проснется и не откроет широко свои огромные синие глаза, в которых я увижу свое отражение. И потом мы бы опять занялись с ней любовью, мягкой, ленивой и нежной утренней любовью.

— Мне нравится твое поэтическое настроение, Стивен.

— Ты не дослушала. И, пожалуйста, не перебивай. Я собирался войти в тебя, погружаясь медленно, дюйм за дюймом. До тех пор, пока…

Она слушала этот единственный в мире голос, от которого у нее сразу слабели колени. Единственный в мире голос, вызывавших сразу так много мыслей и эмоций и размягчавший ее разум и волю. В таком состоянии она не могла с ним общаться. Не могла обсуждать проблему их дальнейших взаимоотношений. До тех пор, пока не сможет контролировать свои эмоции при встрече с этим мужчиной.

Потому что, как только она слышала его голос, в памяти мгновенно оживали различные сцены в постели. Как он старался доставить ей разнообразные и изысканные удовольствия, активно и умело работая языком, губами, пальцами и кое-чем еще. Сколько в нем было фантазии и творчества! Сразу чувствуется, что человек занят любимым делом, вкладывает в него всю свою душу и тело. Сколько раз его искусство доводило ее до полного экстаза и изнеможения. Сколько раз она кричала и молила продлить эту сладостную пытку.

— Прекрати эти садомазохистские упражнения, — отчаянно прошептала она. — Я на работе, в своем служебном кабинете, а не у тебя дома. — Она с тревогой оглянулась на незапертую дверь. — Прекрати, Стивен. Это место не для таких разговоров. Я понимаю, что ты был несколько разочарован и расстроен, но мы можем обсудить это потом и не здесь.

— Ну почему же. Это самое подходящее место. Любое место годится для нашего общения, если ты не будешь избегать меня. Действительно, я расстроен и опечален. Я начинаю осознавать, что тебя совершенно не волнуют мои чувства. — Он запнулся и внимательно осмотрел ее с ног до головы.

— Ты что, считаешь меня холодной и бездушной?

— А это не так? Тогда докажи это прямо сейчас.

Боже. Настоящий идиотизм. Как она устала от этого. От непонимания происходящего и этих внезапных, необъяснимых перепадов в его настроении. От постоянного психологического напряжения.

Она не обязана каждый раз объяснять Стиву свою сущность и свои поступки, что-то доказывать, в чем-то убеждать и переубеждать. Почему она должна приспосабливаться и учитывать только его взгляды и эмоции? Родители всегда воспринимали ее такой, какая она есть, и не требовали чего-то несбыточного. И она всегда полагала, что сможет найти себе спутника жизни, который будет воспринимать ее точно так же. Мужчину, который примет ее такой, какая она есть.

Пока еще она не встретила такого человека. Может быть, это вообще никогда не произойдет. И ей никогда не придется познать, что означает настоящая любовь. Это будет еще одним горьким разочарованием в ее жизни. И ее ждет судьба вечно одинокой женщины, не понятой окружающими.

— Дженифер. — Его голос прозвучал тихо и нерешительно, как слабый отзвук призыва о помиловании. — Я хочу тебя. Хочу постоянно. И не только физически. Хочу быть с тобой рядом. Я не могу долго оставаться один, без тебя. Я даже начал мысленно разговаривать с тобой, когда тебя нет. Я не знаю, что со мной происходит. Такого у меня никогда не было. — Его как будто прорвало, и он все продолжал говорить, усиливая звучность и проникновенность голоса и постепенно приближаясь к ней.

Дженифер хотела ответить что-то на эту завораживающую речь, но не успела. Ее рот оказался наглухо запечатан страстным, жадным и бесконечным поцелуем. Причем этот поцелуй неожиданно пробудил неконтролируемую реакцию в ее собственном теле. Она мгновенно обвилась вокруг него, как удав вокруг пойманной добычи, и тоже пустила в ход свои чувственные губы и цепкие пальцы. Оба пытались как можно ближе почувствовать плоть друг друга…

Она обхватила его за бедра и потянула к себе, чувствуя всем свои естеством его массивное и уже затвердевшее мужское начало.

— Стивен, — страстно простонала она.

— Да, дорогая. Я сейчас.

Она почувствовала, как его руки пробираются в святая святых, к последней преграде. Его пальцы скользнули под резинку трусиков и начали плавно скатывать тонкий шелк вниз по ногам.

В этот момент вдруг что-то щелкнуло в ее сознании. Боже, что она делает? И где? Ведь сюда могут в любой момент войти. Слава Богу, что она не успела полностью отключиться от реальности…

Собрав остатки сил и самоконтроля, она резко оттолкнула его от себя, упершись руками в мощную грудь. Стивен недоуменно смотрел на нее, пытаясь понять, что случилось.

— Прекрати. Мы не можем заняться этим здесь. — Она начала поправлять и разглаживать одежду, одновременно пытаясь восстановить дыхание и самообладание. — И вообще, прекрати меня касаться на работе. И прекрати все время смотреть на меня соблазняющим взглядом.

Стивен тоже начал приходить в себя, и его первоначальное недоумение и обида сменились несколько нервным смехом. Своеобразная разрядка после перенесенного.

— Не вижу ничего смешного. Я прошу тебя, чтобы ты перестал меня ежесекундно трогать…

— Можешь не продолжать. Я уже понял. Не строить тебе глазки. Не обнимать и не целовать. Не запускать руки под одежду. Ничего, если я хотя бы буду дышать в твоем присутствии? Хотя бы на это у меня есть право?

— Есть, конечно, и никто на него не покушается. Но всему свое время и место. Часы приема посетителей официально еще не закончились. Ты хоть бы дверь закрыл, а лучше отложил бы отработку своих приемов совращения работающих женщин на более удобное время.

Она даже начала легонько подталкивать его к выходу, преодолевая желание наброситься на него самой, сорвать с него одежду и предаться разнузданному сексу прямо на столе или даже на полу кабинета. Прежде чем вытолкнуть его за порог, она осторожно выглянула в коридор. К счастью, тот по-прежнему пустовал.

Любовный бой не состоялся, противники временно разошлись по углам, подсчитывая потери и строя планы на будущее. Все впереди. Война между полами только начинается. Или наоборот, вступает в свою решающую стадию? Кто знает?