Кэти примерилась к выступу скалы, до которого было больше двух футов. Встав на него, можно дотянуться до ряда следующих, и тогда — конец приключению. Ища опору ногами, Кэт нащупала трещину, поставила ногу, но туфли плохо держались на гладком камне.

— Ты что, решила заняться альпинизмом? — раздался сверху голос Стоуна.

Запрокинув голову, Кэтрин разглядела стоящего на вершине утеса Кевина.

— У меня пикник, на который тебя не приглашали.

— Я ищу тебя по всему мысу!

— Вот ты и нашел. А теперь уходи обратно!

— Не раньше, чем помогу тебе выбраться.

Даже сквозь клубящийся туман было видно, насколько он разъярен — широко расставленные ноги и угрожающе поднятые плечи были достаточно красноречивы. Впрочем, теперь настроение Кевина ее мало интересовало, и если она и повысила голос, то лишь для того, чтобы он ее расслышал:

— Я прекрасно справлюсь сама!

— Ты что, обижалась так долго, что засиделась до прилива? Жди здесь, — приказал он, быстро оценив положение. — Я — за веревкой.

— Мне не нужно никакой веревки, я не нуждаюсь в вашей помощи, мистер Стоун!

— И, тем не менее, миссис Стоун, — рявкнул он в ответ, — жди меня и не двигайся!

Кевин исчез, а Кэт, и не подумавшая исполнять приказ, вскинула голову и опять попыталась подтянуться и ухватиться за выступ, но безрезультатно.

В бешенстве она предпринимала попытку за попыткой до тех пор, пока прилив основательно не подтопил площадку, на которой она стояла, и ноги не промокли насквозь. Кэтрин в изнеможении опустилась на корточки, прислонившись спиной к стене обрыва и безуспешно пытаясь отдышаться.

Несколько минут спустя вверху послышался рев мотора, который внезапно затих, сменившись топотом бегущих ног.

— Я же приказал тебе не двигаться, — прокричал Кевин у нее над головой. — Ты что, хочешь грохнуться вниз?

Да, она окончательно выбилась из сил, но ни за что не признается в этом! Кэтрин выпрямилась, отделившись от скальной стенки, и свирепо посмотрела на толстую веревку, которую опускал Стоун. Принять помощь было все-таки необходимо. В конце концов, это не помешает ей выложить все, что она о нем думает, только бы ступить на твердую землю.

— Обвяжи веревку вокруг пояса, — скомандовал Кевин. — Я вытяну тебя наверх!

— Привяжи ее к скале или бамперу джипа, я выберусь сама. Обойдусь без твоей помощи!

— Что за ослиное упрямство!

— Спасибо, я оценила комплимент!

Не получив ответа, Кэтрин ухватилась за веревку, надежно обвязала ее вокруг себя и принялась взбираться наверх, упираясь ногами в стенку обрыва. Не успев сделать и трех шагов, она почувствовала, что мышцы рук немеют и не слушаются ее. Ноги отекли, колени предательски дрожали. Еще один шаг, и стало ясно, что самостоятельно ей не выбраться. Вдруг она почувствовала, как веревка натянулась, и ее легко, словно пушинку, повлекли наверх. С усилием упираясь ногами в стену, Кэтрин чудом сумела не ободраться о грубый, как наждак, песчаник. Меньше чем через минуту голова ее показалась над краем обрыва, где стоял Кевин с веревкой. Конец ее он обмотал вокруг себя, зафиксировал для страховки на зубце скалы и вытягивал Кэтрин наверх, перебирая веревку руками.

Для начала решительных переговоров ее положение было, прямо скажем, невыгодным. Поэтому Кэтрин поспешно выкарабкалась, отвязала конец веревки и бросила ее в сторону Кевина. Затем гордо вскинула голову, расправила плечи и, не удостоив его благодарности, двинулась по тропе в сторону гостиницы.

— Постой, Кэт! — окликнул Кевин, отбросив веревку и устремившись вслед. Схватив за плечо, он рывком развернул ее к себе.

Грудь Кэт высоко вздымалась, щеки пылали от гнева, глаза метали молнии. Он хочет начать объяснение прямо сейчас? Что ж, она готова!

Кевин, как оказалось, — тоже.

— Глупая выходка, — прорычал он, показывая в сторону обрыва.

— Не такая глупая, как моя доверчивость!

— Я не знал, что твой дядюшка намерен объявиться сегодня.

Уперев руки в бедра, она заговорила медленно, с сарказмом, насмешливо покачивая головой:

— Но и я не догадывалась, что ты задумал купить мой дом — все, чем я жила. И все тайком, исподтишка!

— Да, я намеренно приехал в отпуск именно сюда, потому что был заинтересован в покупке этого заведения. Совет директоров принял решение создать сектор небольших гостиниц и полупансионов.

— И это твоя обычная манера действовать? Втираться к людям в доверие, вынюхивать, прикидывая, как бы оттяпать у них собственность? — С презрительной усмешкой Кэтрин повернулась, но Кевин и на этот раз не дал ей уйти. Он прочно удерживал ее на месте, не разжимая рук. Его лицо теперь приблизилось, и Кэтрин вынуждена была выше поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза.

— Я внимательно выслушал твои обвинения. — Он встряхнул ее за локоть совсем легонько, но так, что она смогла почувствовать всю мощь удерживающей ее руки. Дышал он так же тяжело, как и она, но, благодаря огромному усилию воли, Стоуну удавалось справляться с переполнявшими его эмоциями. — Теперь тебе придется так же внимательно выслушать все, что скажу я, и хорошенько подумать над этим.

— Что ж, говори.

Кэтрин хотела произнести эти слова безразлично, но ее голос задрожал, выдавая душевное состояние.

— Бенджамин связался со мной несколько недель назад, объявив о готовности продать гостиницу. До него дошли слухи, что моя компания интересуется покупкой недвижимости. Я согласился осмотреть заведение. Он сказал, что гостиницей управляет его племянница, которая будет против продажи, но решать все ему, как владельцу. Я не стал называть точный срок приезда, зная, что он примчится по первому сигналу, готовый согласиться на любые условия. Я прилетел на Алаву, не имея ни малейшего понятия, что моя канувшая в небытие жена и та племянница, о которой он упоминал, — одна и та же женщина.

— Но почему ты промолчал, когда обнаружил это? — не сдавалась она. — Ах, не трудись — я сама отвечу за тебя. Я не раз слышала о твоей безжалостности в бизнесе.

Кевин, не понимая, уставился на нее.

— Господи, о чем ты говоришь?!

— О том, как ты ловко обвел меня вокруг пальца! Тебе же не я нужна. Твоя настоящая цель — гостиница. Все, что ты здесь наплел о необходимости расквитаться с прошлым, принять все как есть, о том, что мы сможем начать новую жизнь вместе, все это было ложью!

Кевин перехватил ее за плечи и крепко прижал к себе.

— Кэти, я никогда не лгал тебе, и никогда не буду. Ты всегда можешь верить моим словам и… не только словам. — Он впился губами в ее рот и целовал до тех пор, пока Кэтрин не начала задыхаться. — Похоже на то, что я тебя не хочу? Кэти, послушай! Я могу купить любую гостиницу на Западном побережье. И для этого мне совершенно не нужно обольщать женщин, которым принадлежат эти отели.

Неожиданно руки его опустились, и Кэт отпрянула, тыльной стороной ладони тщетно и совсем по-детски пытаясь стереть с губ вкус его поцелуя.

— Я все равно не понимаю, почему ты ничего мне не сказал.

Кевин тяжело вздохнул:

— Да потому, что, увидев, как много значит для тебя это место, я решил действовать очень осторожно. — Он на мгновение замолк, а потом вдруг с горячностью выпалил: — О Боже, ну зачем тебе эта гостиница, которая не приносит ничего, кроме убытков?!

Кэтрин в отчаянии хлопнула себя ладонью по лбу:

— Да сколько же раз можно тебе повторять! Здесь мой дом, мое любимое дело! Все, что хоть что-нибудь значит в моей жизни, находится здесь!

В глазах Кевина сверкнул огонь:

— Действительно все, Кэт?

— Да!

Он подступил ближе и заговорил мягким, вкрадчивым голосом:

— Совсем недавно ты уверяла, что любишь меня.

— Это не первая глупость, которую я сказала в своей жизни! — Но почему тогда ей так отчаянно хочется прижаться к его груди?..

В голосе Кевина послышались какие-то новые нотки:

— Это не было глупостью, Кэти.

— Больше ты от меня этого не услышишь. Никогда! Я подаю на развод.

— Да что же это, черт возьми, такое! Пойми, Кэти, этой гостинице нужен ремонт и модернизация. Как ты сможешь устроить все это без инвестора?

— Я помню, ты говорил об этом раньше, но я не догадывалась, что ты прочишь на эту роль себя.

— Выслушаешь ли ты меня, наконец?

Она махнула рукой.

— А, продолжай. Мне все равно.

— Если я не куплю гостиницу или, по крайней мере, не стану вкладывать в нее деньги, твой разлюбезный дядюшка продаст ее кому-нибудь другому. — Кэт посмотрела на него широко раскрывшимися от ужаса глазами. Об этом она как-то не подумала. — Лучше уж знакомый сатана, чем кот в мешке, верно?

Ошеломленная мыслью о вероломстве дяди, она не могла вымолвить ни слова. Кевин обнял ее за плечи и повел к джипу.

— Пойдем, — мягко, но настойчиво сказал он. — Я отвезу тебя домой. Отдохни немного, прими душ. Перед обедом я за тобой зайду. С дядей будем говорить вместе.

— Нет, спасибо, я доберусь пешком, а с Бенджамином поговорю сама. Все-таки он мой дядя.

— А я твой муж, между прочим.

Плечи Кэтрин поникли. Всякое желание сопротивляться покинуло ее. Минувший день принес слишком много волнений. Она была словно выжатый лимон. Единственное, чего хотелось, — это запереться в своей комнате и никого не видеть, пока она хорошенько обо всем не поразмыслит и не решит, как быть. И в первую очередь ей не хотелось видеть ни Кевина, ни дядю.

— Я должна сделать это сама, Кевин.

— Незачем. Ты забываешь, что обрела надежного компаньона, хотела ты этого или нет. Теперь тебе не нужно заботиться обо всем самой.

Не ответив, Кэтрин повернулась и пошла прочь. Но не успела отойти и на несколько метров, как вдруг что-то словно толкнуло ее, и она обернулась назад. Кевин вернулся за веревкой и сейчас, складывая ее в моток, наблюдал за ней. Глаза его были задумчивы, а на лице застыло такое же потерянное выражение, как и у нее самой.

— Что он здесь делает? — Кэтрин даже не понадобилось заглядывать в столовую, чтобы понять, кого имел в виду Фред. Такие интонации появлялись в его голосе лишь тогда, когда речь заходила о ее дяде. — Опять нужны деньги?

— Что же еще? — печально ответила Кэтрин.

— Догадаться было нетрудно. Никаких других причин для визита он не находит. — Фред зло сверкнул глазами. — Ты ведь не собираешься ничего ему давать на этот раз?

— Никогда.

— Правильно. Впрочем, я не думаю, что и Стоун одобрил бы это.

— Кевин тут совершенно ни при чем! — отрезала она, но, перехватив его удивленный взгляд, попыталась улыбнуться. — Прости, я очень устала.

Фред ответил едва заметной улыбкой.

— Нравится тебе это или нет, но все в твоей жизни отныне как-то связано с Кевином Стоуном, Кэт.

Этот факт становился очевидным ей самой, но признать его открыто было выше ее сил. Особенно сейчас.

— Я не ждала дядю Бена. Уж очень он некстати.

Бенджамин в одиночестве сидел за столиком, потягивая белое вино. Он совершенно не вписывался в здешнюю обстановку. На другом конце столовой сестры со смехом обсуждали подробности сегодняшней экскурсии на остров Аватон. Они посетили парикмахерский салон и теперь восторженно сравнивали цвет своих волос: на сей раз все трое превратились в ослепительных блондинок. В углу примостилась молодая пара, занятая исключительно собой и совершенно забывшая о деликатесах «от Сары» на столе. Наблюдать за их счастьем было совершенно невыносимо, и Кэтрин перевела взгляд на дядю.

Надо объясниться с Бенджамином до появления Кевина. Перехватив по дороге ободряющий взгляд Фреда, она пересекла зал и села за столик напротив дяди. Тот едва взглянул на нее.

— Бен! — начала Кэтрин. — Я знаю, что мы никогда особенно не ладили, тем более после гибели мамы и папы.

Он взглянул на племянницу.

— Ты никогда не любила меня, как, впрочем, и вся ваша семейка.

Пропустив обвинение, Кэтрин решила не отвлекаться от главного:

— По-моему, ты совершенно не отдаешь себе отчета о нашем финансовом положении.

— Я знаю, что отель несет убытки.

— Да, и не только по моей вине, Бен, — сказала она ледяным тоном. — Зима была скверной, но теперь дела идут на поправку. По закону ты имеешь право на долевое участие в доходах, но ты же постоянно мешал мне привести дело в порядок.

— У тебя было целых два года.

— Два года ушло на то, чтобы освоить все тонкости гостиничного дела. Теперь же, когда я наконец знаю, как взяться за дело…

— К чему суетиться? — Он отпил из своего бокала. — Твоя жизнь теперь устроена. Миллионер Стоун сможет превратить Алаву в фешенебельный курорт. Но прежде я хочу получить свою долю.

— Кевина это совершенно не касается. — Кэтрин подалась вперед. — Как ты не понимаешь? «Островок счастья» — это же наш дом! А ты пытаешься его продать!

— Я всегда ненавидел этот жалкий клочок суши.

В искренности Бенджамина можно было не сомневаться. Доказательством служила вся его жизнь. Кэт сделала героическое усилие, чтобы сохранить спокойствие, лихорадочно размышляя, какие еще доводы могут его убедить. Идея продажи гостиницы выглядела настолько дикой, что ее мотивы ускользали от ее понимания. Не то чтобы они были тайной — банальная личная выгода, — но все это просто не укладывалось в голове.

— Расскажи о твоем браке со Стоуном. Как это получилось, что я остался в неведении? Как вышло, что я даже не был приглашен на свадьбу?

Кэтрин вздрогнула, застигнутая вопросом врасплох. Догадаться о том, что он будет задан, можно было давно, но готового ответа у нее не было. Она никогда не рассказывала ему о своей потере памяти, давно обнаружив, что для таких людей, как Бенджамин, информация означает власть. Давать ему в руки такой козырь у нее не было ни малейшего желания — он мог окончательно сесть на шею. Не получив ответа, Бен продолжил свои рассуждения:

— Странно, что и он ничего не сказал об этом, когда мы начали переговоры о сделке. Он что, действовал за твоей спиной?

Горячий протест готов был сорваться с ее уст, но Кэт сдержалась. Как можно отрицать то, в чем сама она была почти уверена? Резким движением она встала из-за стола.

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — сказала она, направляясь к выходу.

Обругав себя за трусость, Кэтрин перешла к обвинениям в лицемерии: она не ответила Бенджамину потому, что ответа не было даже для самой себя.

Охваченная нервным возбуждением, Кэтрин не знала, куда девать руки, и машинально разглаживала свою зеленую юбку, чувствуя, как ободранные во время восхождения ладони вновь начинают гореть. На них осталось несколько ссадин от веревки. Странно, что она не заметила их раньше. Впрочем, во время объяснения с Кевином она рассвирепела настолько, что просто не могла обращать внимания на такие пустяки.

Даже сейчас, после душа и получасового отдыха в своей комнате, Кэтрин не находила себе места. Почему Кевин не зашел, чтобы проводить ее к обеду? Уязвленная этим обстоятельством не меньше, чем его предательством, Кэт стала обдумывать его недавние аргументы.

Бен полон решимости продать их дом, причем если не Стоуну, то, очевидно, кому-то еще. Так или иначе, она теряла гостиницу, свое наследство. Но, по крайней мере, при Кевине можно устроить все так, чтобы она оставалась ее управляющей. И все-таки прежде ей нужно разобраться со своими чувствами к нему. Любовь к Кевину разгоралась в ней все сильнее, хотя в пылу гнева она и пыталась это отрицать. Необходимо было поговорить с ним, чтобы, наконец, расставить все точки над «i».

Кэтрин поспешила на кухню, где Сара вместе с Мэри занимались уборкой. Быстро поставив на поднос тарелку с цыпленком и салат, она поднялась наверх и тихонько постучала в дверь номера Кевина. Вспомнился первый день его пребывания в гостинице. Боже, и это было меньше недели назад!

Услышав возглас «Войдите!», Кэтрин вошла в номер, прижимая поднос к груди. Темную комнату скупо освещал лишь отблеск огня в камине. Кевин устроился на кушетке, обхватив колено рукой.

Кэт поставила поднос на край стола.

— Я принесла тебе поесть.

Кевин, прищурившись, посмотрел на нее.

— Не очень похоже на поведение женщины, настроенной на развод. Ты не очень-то последовательна, Кэти.

Она пропустила его колкость мимо ушей.

— Я… я заметила, что ты не спустился к обеду.

— Ах, да, и забеспокоилась, поскольку я обещал обсудить детали предстоящей сделки с твоим дядюшкой. — Кевин поднялся с кушетки и пересек комнату. Взяв с тарелки холодную куриную ножку, он принялся за еду. — Ну и как, поговорила с дядей?

— Разговор вышел короткий.

— У вас трудности со взаимопониманием?

— Единственное слово, которое он понимает хорошо, это — «деньги».

— У меня их много.

— Знаю. Вся «каша» заварилась из-за них, ведь так?

— Теперь ты готова меня выслушать?

Кэтрин кивнула и направилась к стулу, чтобы сесть. Кевин зажег свет, и Кэт увидела, что его лицо было таким же усталым и изможденным, как и ее собственное.

— Кэтрин, чего ты больше всего боишься в этой ситуации?

— Потерять… — к ее удивлению, губы уже были готовы произнести: «тебя». Кэт растерянно посмотрела мужу в глаза. Да, именно это и было ее величайшим страхом, хотя еще мгновение назад она этого не понимала.

— Гостиницу? — Кевин, видимо, не понимал, что творилось в ее душе, а Кэтрин была слишком потрясена, чтобы поправлять его. — Каким образом? В Штате действует закон о совместном владении супружеским имуществом. Половина гостиницы — или чуть меньше — принадлежит тебе — и она твоею и останется, даже если я выкуплю долю Бенджамина.

— Я как-то об этом не подумала, — сконфуженно пролепетала она.

— Потому что ты откликалась на все исключительно сердцем, вместо того чтобы смотреть на вещи с деловой точки зрения. — Казалось, его взгляд пронизывал ее насквозь. — Ты не хочешь покидать Алаву, Кэт?

— Не хочу.

Кевин бросил обглоданную куриную ножку обратно на тарелку и подошел к Кэтрин.

— Ты боишься уехать.

— И что из этого?

Она действительно всегда боялась большого мира.

— Чего же именно ты боишься — переезда как такового, или необходимости выполнять свои обязанности? И супружеские тоже?

Крыть было нечем, и оба это прекрасно понимали. Разумеется, от него можно уйти. В конце концов, она совсем не та женщина, которую он взял в жены, да и он во многом оставался для нее совершенно чужим. Но Кэт любила его…

— Как, по-твоему, я должна выполнять свой долг?

Напряженность в лице Кевина разом ослабла, как будто долго ожидаемый соперник так и не явился на дуэль.

— Я считаю, что тебе необходимо на время оставить руководство гостиницей и уехать со мной. Меня заждались дела, а тебе будет полезно на время сменить обстановку.

Кэтрин, не отрываясь, смотрела ему в глаза.

— Я… Я не могу покинуть Алаву сейчас. Ты же знаешь, ожидается приезд большой группы гостей, я буду нужна.

На его скулах заиграли желваки.

— А то, что ты нужна мне, не имеет значения?

Кэтрин не была уверена в том, что ему был нужен кто бы то ни было, кроме себя самого, но что ответить на его вопрос, не знала. Без сомнения, он был ей дорог, однако их брак без ясной перспективы оставался слишком шаткой опорой. Пока было только желание. И все же она его любила. Сердцем Кэти чувствовала, что способ разрешения проблем, доставшихся им в наследство от прошлого, равно как и путь к будущему, безусловно, существовал, хотя и не поддавался ясной формулировке. И они должны были найти этот способ. К тому же, даже если бы Стоуном и на самом деле руководили лишь меркантильные соображения, Кэтрин не хотела раздражать его отказом.

Пока она мучительно собиралась с ответом, Кевин направился к столу.

— По-моему, молчание ничем не хуже других ответов, — заметил он, беря еще кусок цыпленка. — Спасибо за обед, но к чему такая забота? Это явно не в твоем характере.

— Послушай, — возмутилась она. — Это ведь не я прибыла сюда с секретной миссией, а ты! Я рассказала тебе все, что могла вспомнить и…

— Оставь это, Кэт! Почему бы тебе не пойти поискать еще кого-нибудь на этом острове, кто изнемогает без твоей заботы и внимания? С меня на сегодня достаточно.

Уязвленная этой несправедливостью, Кэт направилась к выходу. Волна сумбурных чувств захлестнула ее. Обернувшись, она через плечо посмотрела на Стоуна. Лицо его, потемневшее от щетины, выглядело утомленным и помятым, а когда их взгляды встретились, в глазах мужа мелькнула затаенная боль. Кэтрин пыталась убедить себя, что ответственность за все лежит только на Стоуне. Но откуда у нее самой это чувство вины?..

— Кэти?

— Да?

— Я собираюсь потолковать с твоим дядей завтра утром. Поскольку дело касается гостиницы, думаю, и тебе будет интересно послушать.

Кэтрин нахмурилась:

— Я с ним только что разговаривала, и он не сказал ничего путного.

Стоун поднял бровь.

— А он еще ничего и не знает. Твоего дядюшку ждет приятный сюрприз. В конце концов, деньги плачу я, и имею право устраивать все так, как нравится мне.

— Так ты не изменил своего намерения? — требовательно спросила Кэти. — Ты выкупаешь его долю?

Устало улыбнувшись, он скрестил руки на груди.

— Кэтрин, бизнес научил меня одной вещи — никогда не сообщай ближнему о своих намерениях, пока не сможешь говорить об этом в прошедшем времени.

— И жене тоже?

— Наша беседа сделала полный круг. Права жены — продолжение ее обязанностей. Ты уверена, что готова к этому?

Крыть опять было нечем, и Кевин это понимал. Он улыбался все шире.

— Помнишь заключительные титры в киносериалах: «Оставайтесь с героями до следующей серии».

— Именно так я и сделаю, — хмуро пообещала Кэт, отворяя дверь и выскальзывая наружу. — Можешь не сомневаться!

Даже если бы Кэти не почувствовала, сколь беспомощно прозвучал ее ответ, смех, донесшийся из-за двери, не оставил бы в этом ни малейших сомнений.