— Ты собираешься работать уборщицей! — вот уже минут десять на все лады причитала леди Карисса.

Бриджит оставалось лишь молить бога, чтобы у нее хватило терпения.

— Всего две недели, мама, — сказала она и, пройдя в кухню, открыла холодильник: отчаянно хотелось выпить чего-нибудь освежающего.

На полке в дверце холодильника она нашла бутылку минералки. Последнюю.

— Но… но… — Мать не могла подобрать слов.

— Но что? — раздраженно бросила Бриджит, еле удерживаясь, чтобы не грохнуть дверцей холодильника.

— Ты понимаешь, что делаешь? — растерянно спросила леди Карисса.

— О, только тебя не хватает! — Бриджит откупорила бутылку и, презрев хорошие манеры, опрокинула содержимое себе в рот.

— Что ты имеешь в виду? Что это значит — «только тебя не хватает»?

— Джером тоже не считает, что я с этим справлюсь. Но я ему докажу! — пообещала Бриджит. — Я ему докажу, пусть даже это будет последнее, что у меня в жизни получится!

— Джером? — недоуменно переспросила леди Карисса.

— Джером Логан, — раздраженно уточнила Бриджит. — Глава «Логан корпорейшн». Тот, с которым я встретилась на юбилее Джаспера. Тот, с которым виделась сегодня. Мистер Ханжа! Господи, чего бы я не отдала, чтобы стереть эту высокомерную ухмылку с его омерзительно красивой физиономии!

— Омерзительно красивой?

— Да!

— Сколько лет этому омерзительно красивому мужчине?

— Тридцать или около того. Трудно сказать. Порой он кажется моложе, порой старше.

— Женат?

— Ты не лучше Чарити! — в сердцах воскликнула Бриджит.

— Правда? В каком же смысле? — рассеянно спросила мать.

— Она все пытается выдать меня за него замуж. Вообразила, будто он увлечен мной, хотя нет ничего более далекого от правды. Я загнала его в угол и добилась обещания предоставить мне кредит, теперь Джером, наверное, жалеет, но он джентльмен до мозга костей и не откажется от своих слов. Он уверен, что я безответственная пустышка и ждет, когда я сяду в лужу. Рискну предположить, что единственная причина, по которой он взялся купить у нас мебель и картины — попытка не предстать идиотом за то, что он согласился дать мне кредит!

— Он собирается купить наши картины и мебель?

— Если они ему понравятся. Видно, он интересуется антиквариатом. Сегодня днем Джером заедет взглянуть на них.

— А что, если они ему не понравятся?

— Понравятся. Такие, как Джером Логан, все меряют одной меркой — доходами и убытками. Все вещи достойны внимания, мама, и он это отлично понимает.

— Он тебе в самом деле не нравится?

— Он меня раздражает.

— И только? Так он же мужчина, моя дорогая, разве нет? Мужчины часто вызывают у женщин раздражение. Они дикие существа, и в этом суть их натуры. Но столь же часто самый неприятный мужчина может быть и самым привлекательным. Судя по тому, как ты его оцениваешь, я осмелюсь предположить, что быть женой мистера Логана куда легче, чем трудиться уборщицей.

Бриджит засмеялась.

— В тот день, когда я стану миссис Джером Логан, я пойду к алтарю голой!

Леди Карисса до обидного многозначительно усмехнулась.

— В таком случае, церемония бракосочетания обещает быть весьма интересной, моя милая. Но тебе бы лучше обзавестись длинной фатой.

— Очень смешно.

— Я не пытаюсь тебя веселить. Дело в том, что я никогда не видела тебя столь взвинченной из-за особы противоположного пола. Обычно, когда поклонники суетились вокруг, стараясь произвести на тебя впечатление, ты была совершенно спокойно. Ты уверена, что мистер Логан не пытается воздействовать на тебя, но только делает это более тонко, как подобает взрослому человеку? Поскольку ему около тридцати, он в полном смысле слова мужчина — в то время как все прочие твои обожатели были просто мальчишками…

Бриджит стиснула кулаки и отчеканила: — Мама, объясняю тебе в последний раз. Для Джерома я не представляю никакого интереса. Он не пытается произвести на меня впечатление. И хватит разговоров об этом человеке! От них у меня только повышается давление, не говоря уж о температуре!

Леди Карисса, видя горячность дочери, лишь усмехнулась.

Светло-серый «роллс-ройс» остановился перед домом Холлисов. Джером Логан окинул оценивающим взглядом внушительный двухэтажный каменный особняк, окруженный ухоженным садом. Недвижимость, расположенная в престижном районе, способна принести на аукционе и больше миллиона. Бриджит была права, под такой надежный залог можно одалживать деньги без всяких опасений.

Когда Джером открыл дверцу машины, его немедленно окатило душной волной. Несмотря на палящее полуденное солнце, он преодолел секундное искушение снять пиджак и, решительно пренебрегая неудобствами, пересек тротуар и миновал ворота. Оказавшись в тени портика, Джером с нескрываемым облегчением перевел дыхание. Тем не менее долгое ожидание, пока кто-то откликнется на звонок, не способствовало спокойствию духа. На лбу проступили бисеринки пота, которые он без особого успеха пытался промокнуть носовым платком.

Его смущение лишь усилилось, когда в проеме распахнувшейся двери предстала дочь хозяйки дома, облаченная лишь в шорты и легкий топик на тоненьких бретельках. На симпатичной мордашке Бриджит не было и следа косметики, а светлые волосы длинными влажными прядями падали на обнаженные плечи: видно было, что она только выскочила из-под душа. Щетка для волос в руке плюс растерянное выражение лица давали понять, что гость застал ее врасплох.

— Как вы рано! — не удержалась она от укора.

— По моим часам точно два.

И тут часы, которые стояли в углу холла, стали гулко отбивать время.

— О господи, в самом деле! Прошу прощения. Похоже, я совершенно не слежу за временем. Я собиралась переодеться к вашему появлению.

Переодеться? Джерому не хотелось, чтобы она переодевалась. Он предпочел бы, чтобы Бриджит осталась точно в таком же виде, хотя ему с трудом удалось сохранить невозмутимость, когда он, скользнув взглядом по ее плечам, невольно задержался на волнующих очертаниях груди под легкой тканью. Трудно было не заметить выпуклостей сосков, а мысли о том, что он мог бы с ними сделать, несли в себе настоящую опасность.

— В этом нет необходимости, — хрипло сказал Джером. — Вы прекрасно выглядите.

— Так я в самом деле чувствую себя лучше. Неужели вам не жарко?

Джером напряженно улыбнулся.

— Немного, — сделал он откровенное признание.

— Ради бога, заходите и снимайте пиджак.

Джером шагнул вперед и оказался в относительной прохладе просторного холла. Он не стал возражать, когда Бриджит помогла ему снять пиджак.

— И этот дурацкий галстук, — потребовала она, протягивая руку.

Джером предположил, что он не первый мужчина, которому Бриджит предлагает раздеться. И скорее всего не последний, напомнил он себе и не смог удержаться от соблазна задать двусмысленный вопрос:

— Вы уверены, что стоит иметь дело только со мной?

Девушка вскинула стрельчатые дуги бровей, не без удивления отметив игривую нотку в его голосе.

— А с кем же еще? Разве вы не самый большой босс в «Логан корпорейшн»?

— О, самый большой! — заверил Джером. — Однако вряд ли мои служащие поняли бы меня, приди я на работу в шортах и в футболке.

Она хмыкнула.

— Могу представить их изумление! Но сейчас ваших подчиненных нет рядом, не так ли? Считайте, что сегодня вы прогуляли день. Судя по словам вашей секретарши, вы не так часто прогуливаете. Верно?

— Должен признаться, для меня это внове.

— А вот я специалист по этим играм. Еще со школы. Первое правило такого времяпрепровождения гласит, что надо сбросить форму. Иначе не получишь полного удовольствия. Дайте же ваш галстук! А то у меня такое ощущение, что, стоит мне отвернуться, и вы тут же нацепите его снова.

Он послушно снял и вручил ей галстук, наблюдая, как Бриджит вешает пиджак и галстук в шкаф под лестницей. Когда Джером увидел девушку со спины, у него пересохло во рту. Честное слово, эти шорты подлежат регистрации как смертельно опасное оружие!

— А второе правило? — спросил он, довольный тем, что смог сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

— По сути, второго правила не существует, — сообщила Бриджит, закрывая дверцу шкафа и оборачиваясь. — Каждый ведет себя по собственному разумению. Прогуливать — это значит делать то, что тебе хочется, а не то, что обязан.

— А что вам хотелось делать в таких случаях?

Она грустно улыбнулась.

— Вы и без того уже решили, что я предельно тупая и совершенно безответственная девица, которая бездумно порхает по жизни. Поскольку я не хочу, чтобы вы укреплялись в своих подозрениях, отвечаю честно: в свое время мне хотелось делать все, что угодно, лишь бы не посещать уроки сексуального образования, которые вела директриса школы.

Джером с удовольствием наблюдал, как двигаются ее губы, как при воспоминании о школьных проказах у Бриджит заискрились глаза. Несомненно, по этому предмету она теории предпочла практические занятия.

Все внимание Джерома сосредоточилось на восхитительной девушке, с которой его нежданно-негаданно свела судьба. Ему больше не хотелось осуждать ее: уж такой Бриджит выросла и с этим ничего не поделать. Но в ней не чувствовалось порочности. Ни злобы, ни жестокости. Она не была второй Эстер. Скорее ее можно сравнить со струей свежего воздуха, ворвавшегося в его унылое существование.

Внезапно Джером почувствовал, что устал, что ему тошно работать по восемнадцать часов в день. Он хотел радоваться жизни, хотел удирать с уроков… вместе с ней.

Он был готов тут же заключить Бриджит в объятия и, потеряв голову, припасть поцелуем к этим желанным губам, если бы в холле вдруг не появилась женщина — как Джером предположил, мать Бриджит.

Как это умеют делать только матери, она смерила его взглядом с головы до ног.

— Если не ошибаюсь, мистер Логан? — Она протянула ему руку и неожиданно улыбнулась. — Как поживаете? Я леди Карисса Холлис, мать Бриджит.

— Добрый день, леди Карисса.

Джером пожал пухлую ладошку. Эта полная женщина являлась живым воплощением сытого и безмятежного образа жизни. Но тем не менее в улыбке леди Кариссы таилось какое-то детское обаяние, внушавшее симпатию.

— Зовите меня просто Кариссой. Мы с Бриджит терпеть не можем все эти церемонии, не так ли, дорогая? — сказала она, любовно обнимая дочь.

— В таком случае, и вы меня зовите Джеромом.

— Замечательное имя! Вы мне нравитесь, Джером. Однако вынуждена оставить вас на попечение Бриджит, она проведет вас по дому и все вам покажет. Я же хотела всего лишь поздороваться и поблагодарить вас за помощь, которую вы нам оказали. Благодаря таким людям, как вы, начинаешь вновь обретать веру в человечество. И в банкиров, — с милой улыбкой добавила она.

— Не забудь поговорить с Мэттом, мама, когда он появится, — напомнила Бриджит, и леди Карисса сразу же сникла.

Едва Джером прикинул, кем может быть Мэтт, как старшая из женщин поспешила просветить его:

— Мэтт наш садовник. По крайней мере, был им. Бриджит говорит, что теперь мы не можем позволить себе садовника, — грустным голосом, от которого сжималось сердце, уточнила она. — Не знаю, хватит ли у меня сил сказать Мэтту, что нам придется расстаться…

Джерому внезапно так стало жалко леди Кариесу, в одночасье лишившуюся уютного мирка, в котором она прожила всю жизнь, что он чуть не пообещал взять на себя оплату услуг садовника.

— Мама, я сомневаюсь, что уместно обсуждать эту тему в присутствии Джерома, — пробормотала девушка.

Леди Карисса виновато улыбнулась.

— О да! Да! Конечно, неуместно. Прошу прощения. Ты совершенно права, дорогая. Извини. Я и забыла. Мы должны сами решать свои проблемы.

— Да, мама. Именно так. А теперь я должна показать Джерому то, ради чего он пришел к нам. Ты помнишь, что вечером мне на работу?

— Да-да, разумеется. Надеюсь, мы еще увидимся, Джером? Приглашаю вас к чаю.

— Буду рад.

Леди Карисса, вконец расстроенная, покинула холл. Джером было разозлился на Бриджит за неподобающее отношение к матери, но увидел, что она и сама расстроена. Вдруг он осознал объем проблем, свалившихся на нее, плюс неизбежную ответственность, что легла на ее хрупкие плечи. Желание увидеть Бриджит в своих объятиях не потеряло остроты, но теперь к нему примешивалось и сочувствие. В той же мере, как и обладать Бриджит, Джерому теперь хотелось утешить и успокоить ее.

— Простите. — Она вздохнула, заметив, что важный гость нахмурился.

— У вас нет причин извиняться, — искренне заверил Джером. — Теперь-то я вас понимаю. На вашу матушку нельзя положиться, да?

— Нельзя.

— И, доведись ей продавать дом, она бы с этим не справилась?

— Во всяком случае, не очень хорошо. Ладно, идемте.

Она взбежала по лестнице, и Джером заторопился следом. Пока не добрались до площадки, он не проронил ни слова.

— Относительно сада, Бриджит…

— Нет! — резко сказала она, поворачиваясь к нему лицом. — Мне не нужна ваша благотворительность, Джером! Вы и так уже сделали более чем достаточно. Пусть мама и не справилась бы с проблемами, но мне-то они по плечу, я молодая и крепкая. Если понадобится, я смогу и газон подстричь, и клумбы прополоть. Вы считаете, что я с этим не справлюсь?

— Думаю, вы слишком много берете на себя, — попытался оправдаться Джером.

— Может, и да, а может, и нет. Но ведь это мне решать, не так ли? Или вам кажется, что мне нужен какой-то мужчина, который будет водить меня за ручку?

Джером подумал, что мужчина должен обнимать ее за бедра, и не какой-то, а он сам, но сказал совсем другое:

— Мне кажется, что на самом деле вам нужен друг.

— Друг! — фыркнула Бриджит. — После смерти отца ряды так называемых друзей сильно поредели. Теперь нет ни одного, кого я могла бы попросить даже о небольшом одолжении. Как бы я в этом не нуждалась!

Джером нахмурился. Он-то предполагал, что, стоит лишь сделать намек на ухаживание, как тот будет принят с готовностью, даже с радостью, но на самом деле его слова были истолкованы совсем иным образом. А может, Бриджит беззастенчиво флиртует с ним? Какую игру она ведет? Удастся ли ее понять?

Джером решил отбросить уловки и говорить прямо и откровенно.

— А как насчет меня?

— Вас?! — Бриджит смутилась. — Но… но…

— Но что? В силу каких причин мы не можем быть друзьями, Бриджит? Вы только что дали понять, что вам на голову не свалится со своими претензиями какой-нибудь ревнивый приятель. Что же до меня, я благополучно разведен, в данный момент в моей жизни нет никаких подруг.

Он скользнул по ней взглядом, и у Бриджит засосало под ложечкой. Она была далеко не глупа. Джером не претендовал на место, которое, как подруге, было отведено Чарити. Он дал понять, что хочет стать ее приятелем. Нет, слово «приятель» совершенно не подходит такому мужчине. «Любовник» — куда точнее.

Джером Логан хочет стать моим любовником. Боже милостивый! Значит, Чарити была права. Я в самом деле нравлюсь ему! Наверное, он предоставил мне кредит и предложил купить антиквариат и картины не потому, что благороден или сочувствовал мне, а лишь оттого что хочет меня. Он ничуть не лучше Питера Сэйферса. Просто хитрее.

Бриджит следовало бы возмутиться. И та девушка, которая в минувшую пятницу явилась за кредитом в принадлежащий Логану банк, так и поступила бы. Та девушка, которая не потерпела развязности Малкома Уитфилда на вечеринке у Джаспера, его бы на куски разорвала. Та девушка, которая сегодня утром навестила Джерома в его кабинете, отреагировала бы на это предложение «дружить» с отвращением. Но с тех пор с этой девушкой что-то произошло, бог знает почему.

Мать была права, подумала Бриджит, когда сказала, что я реагирую на Джерома куда острее, чем на прочих представителей сильного пола. Так оно и есть.

С того момента, как она открыла дверь Джерому, Бриджит сама не понимала, почему она так странно себя вела: несла какую-то чушь, пыталась флиртовать и, наконец, чуть ли не раздела Джерома. Не руководило ли ею подсознательное желание прикоснуться к нему, убедиться, в самом ли деле его плечи так широки — или дело в покрое пиджака?

Они на самом деле были довольно широки.

И теперь она смотрела на Джерома, пытаясь представить, как он будет выглядеть вообще без одежды. От нескромных мыслей Бриджит залилась румянцем.

Силы небесные, неужели под моей яростью и возмущением все время скрывалось чувственное влечение к Джерому Логану? Этого не может быть!

Бриджит не могла поверить, что Джером настолько сильно хочет ее, что ради этого готов пойти на что угодно — презреть свои требования, нарушить незыблемые правила, рискнуть драгоценным спокойствием души… И все это — чтобы лишить ее невинности.

Она не могла прийти в себя от изумления и растерянности.

— Бриджит, есть какие-то проблемы? — настойчиво потребовал он ответа.

— Почему вы хотите стать моим другом?! — выпалила она. — Я вам даже не нравлюсь!

Они в упор смотрели друг на друга, Бриджит не могла отвести глаз, она чувствовала себя жалкой и беспомощной.

— Бриджит… — хрипло сказал Джером и, вскинув правую руку, кончиками пальцев провел по ее щеке.

Она не шевельнулась и лишь широко открыла глаза, когда он наклонил голову, до предела сократив расстояние между ее губами и своими. Джером был готов поцеловать ее, а она была готова позволить ему это сделать.

Бриджит зажмурилась, словно, закрыв глаза, могла сделать вид, что это происходит не с ней. Наверное, я не должна стоять тут как вкопанная, пронеслось у нее в голове, и позволять Джерому делать все, что он захочет. Немыслимо!

Она почувствовала прикосновение его губ, и у нее вырвался тихий стон. Когда Джером отстранился, Бриджит снова застонала, на этот раз, как ни странно, протестуя против его сдержанности. Мысль, что он может ограничиться лишь беглым поцелуем, так ужаснула ее, что она поднялась на цыпочки и приникла к его губам.

На этот раз застонал Джером. И тут же его руки обвили талию Бриджит и, помедлив, опустились ниже. Теперь они стали неразделимым целым — грудь к груди, живот к животу, бедра к бедрам.

В это было невозможно поверить. Так же, как и в близость Джерома. Его тело… его жар… его губы, которые беспрестанно целуют ее. Бриджит даже не догадывалась, что поцелуй может вызвать такую волну наслаждения и желания. Она хотела, чтобы Джером не прекращал целовать ее, она хотела всего его. Бриджит, страдая от этой муки, раскрыла губы ему навстречу, и еще одного приглашения ему не потребовалось.

Если раньше такие попытки со стороны других мужчин вызывали у Бриджит лишь отвращение, то сейчас ее охватило безумное наслаждение. Она не могла утолить свой голод. Когда Джером попытался отстраниться, девушка сама стала целовать его с решимостью, которой потом изумилась.

Джером наконец нашел в себе силы прервать это безумие.

— Напомни мне, чтобы я никогда не целовал тебя на людях, — выдохнул он. — Вот дьявольщина…

Бриджит с ним не согласилась. Дьявольщины тут не было, скорее это был дар небесный.

— Поцелуй меня еще раз, Джером… — попросила она, поднимая к нему лицо.

И снова он откликнулся на приглашение. Бриджит закрыла глаза и только успевала время от времени короткими всхлипами вбирать в себя воздух.

— Господи, как я хочу тебя… — бормотал Джером, осыпая ее страстными поцелуями. — Скажи, что ты тоже хочешь меня, скажи, что все по-настоящему, Бриджит. Скажи же!

— Да… — Это было все, что она могла выдавить. У Бриджит кружилась голова и гулко колотилось сердце. — Да… — повторила она и снова растворилась в его поцелуях.