Глава 1

День первый…

«Евгения! Вечно ты не слушаешь!»

Ох, мама! Никак не поймёт, что дочь выросла, давно, и в наставлениях не нуждается.

«Вставай, недотёпа! Хватит давить несчастную подушку».

«О-хо-хо, мамочка, дай поспать, – Женька натянула упомянутую страдалицу на голову, чтобы не слышать. – Пусть лучше она меня задавит».

Надо было уши заткнуть. Женя так и сделала, но это не помогло. Пронзительный голос прорвался через десять слоёв пуха и синтепона.

«Ты опоздала, Казанцева! Двойка! Завтра в школу с родителями!»

Женька насторожилась. Ой, нет. Не мама, а гораздо хуже – школьная учительница Лидия Петровна. Так это сон? Вот одолели! Эта фурия и сюда пробралась, в святая святых. Чтобы преследовать Женьку всю её никчёмную жизнь.

Евгения застонала и глубже зарылась в подушку. «Уйди! Уходи, кошмар! Ты же психолог, Женечка. Справишься как-нибудь».

«Женечка, ты не вытерла пыль в прихожей. Как же так? И мой Васёчек будет этим дышать?»

О боже! Свекровь. Скоро и самой Жене нечем будет дышать. Они что, сговорились присниться?! Ой, не надо было наедаться перед сном. Мама всегда говорила: «Доченька, не ешь перед сном». Ещё не хватало, чтобы «ненаглядный Васёчек», он же Василий Сергеевич – бывший Женькин муж явился и довершил комплект. Почему ей не снился отец? Вот он никогда не читал нотаций. Он бы разогнал шайку инквизиторов в юбках!

«Достали все! Убежать бы на край света или… На необитаемый остров!»

Голоса слились в однообразный вибрирующий гул. Женьку сильно тряхнуло, подбросило, и она открыла глаза. Туман в голове рассеялся. Взгляд упёрся в гладкий потолок со слабо светящейся панелью в центре. Женя поморгала. Потолок не исчез и не заклеился бежевыми обоями. В ноздри проник незнакомый металлический запах… Она точно не дома. Что случилось?

Села и огляделась. Тесное помещение со стенами, будто из пластиковых блоков. Она сидела на мягкой полке с плоской подушкой в изголовье, как в поезде. А сбоку на стене белели загадочные кнопки.

Женька не страдала клаустрофобией, а тут к горлу подкатил комок. Уши заложило от гула, идущего отовсюду. От ворсистого пола, от стен и потока… Евгения постаралась дышать ровнее. Через минуту успокоилась и попыталась соображать.

Последнее, что помнила Женя до того, как попала сюда, – городской рынок. Она пошла туда развеяться и купить зимние колготки. Колготки-то она купила, а вот от горестных мыслей не избавилась. Зато на обратном пути наткнулась на прилавок с побрякушками. Там-то она и высмотрела этот дурацкий спиральный медальон с тремя чёрными камушками. Смешной коротышка продавец уверял, что это обсидиан.

«Настоящий, бери. Ах, какая будешь красавица!», – бессовестно втюхивал он. В другое время Евгения не поддалась бы на уговоры, но в тот момент её растерянная душа не устояла перед манипуляцией. Женя протянула торгашу две сотни и повесила на шею витой шнурок с украшением…

Неожиданно она вспомнила какого-то типа в коричневой куртке. Заметив его тогда краешком глаза, Евгения инстинктивно обернулась, опасаясь карманников. А дальше – пустота… Хотя… Было что-то и после…. Да! Женя пришла домой, сняла медальон. Затем – туман в голове и этот звук. Она на всякий случай ущипнула себя за руку. Больно!

Внезапно гул прекратился. «Надо выбираться отсюда, – решила Евгения, – и посмотреть, что за дверью». Только как её открыть? То есть, для начала, найти. Не придумав ничего лучше, Женька наугад вдавила кнопку.

Сработало! Ой, нет… На стене появилось окно. Типичное окно с видом ночного города. Женя обрадовалась – хоть какая-то определённость. Пока виды не начали меняться с реактивной скоростью: лес, горы, море, водопады… Снова город и снова водопады.

«Автоматическая имитация окна», – догадалась Женька. Она видела похожее в кабинете психологической разгрузки элитного банка. Куда её не приняли на работу.

Нашла время горевать о прошлом! Надо бы выяснить, что происходит в настоящем. И Женька принялась нажимать остальные кнопки. Ей везло, как всегда. Она выключила и включила свет, поменяла яркость освещения и температуру воздуха, приподняла и опустила полку… Именно последняя кнопка отодвинула панель, которая оказалась дверью.

Женя с опаской выглянула и увидела металлическую трубу коридора с мерцающими стенами. Никого. Она осмелилась выйти, и дверь бесшумно вернулась на место. Евгения в смятении огляделась и почувствовала себя внутри полой сигары. Однако у этой сигары были окна – длинные, овальные, вроде иллюминаторов, и совершенно черные. Как будто не оконное стекло, а какой-то отражатель.

Она приблизилась к ближайшему окну, посмотрела. И едва не задохнулась, словно воздух разом выкачали из лёгких. Голова кружилась, и Женя бессильно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Перед испуганной Женькой предстало зрелище достойное телескопа Хаббл. Или даже лучше. Далёкая багровая туманность с огоньками звёзд на фоне чёрного космоса. Или это тоже имитация?

Поймав снаружи лёгкое движение или мелькнувшую тень, Женька прижалась щекой к иллюминатору и увидела металлическую стрелу с шипами и гигантскую антенну с огнями. К «антенне» с другой стороны причаливал… Она вытаращила глаза… Космический корабль? Настоящий космический корабль!

Очумев от увиденного, Евгения побрела по коридору, сама не зная куда. Не соображая, добрела до конца, и переборки разошлись сами собой. Перед тем как упасть в обморок, Женя успела заметить троих незнакомцев, вскочивших из-за стола при её появлении, и цветные квадратики экранов…

 

Глава 2

Всё ещё день первый… Очень трудный день!

Очнулась Евгения на диване и увидела лицо. На неё озадаченно смотрел давешний продавец, удачно втюхавший ей медальон. Что-что, а память на лица у Женьки превосходная.

– Ты? Ты! – она рванулась к нему, пытаясь сесть.

Он отпрыгнул.

– Это не я! Не я! Это всё дмерхи, – коротышка указал пальцем вверх. – Они приказали.

Жене всё-таки удалось сесть и немного осмотреться. С первого взгляда она поняла, что находится не где-нибудь, а в рубке звездолёта.

– Как я сюда попала?

– Тебя похитили, – невозмутимо ответил продавец.

– Вы?

– Ну, не совсем. Мы лишь выполняли заказ. Я только продал тебе временной телепортатор.

– Телепортатор?

– Медальон, – пояснил низенький и затараторил:

– Он должен был сработать мгновенно, когда ты надела его. Но этот… – он запнулся, тыча коротким пальцем в сторону, – отвлёк тебя и произошёл сбой…

Женька невольно глянула вбок и тут же об этом пожалела. За столом сидел оранжевокожий гуманоид с продольным гребнем на голове как у панка-металлиста и вежливо скалился. Переносицу гуманоида защищала костяная нашлёпка, подозрительно смахивающая на клюв. Он был в коричневой куртке с жёлтой эмблемой.

– …Ну, сбил он настройки своими волнами. И телепортатор активировался на снятие…

Дальше Женька рассматривать не стала и перевела взгляд на продавца. Хоть что-то нормальное… Но не тут-то было. Лицо коротышки побледнело, растворилось, и возникло другое. С приплюснутым носом. Волосы закурчавились, кожа покрылась тёмными пятнышками, а на ушах отросли кисточки…

– А, ерунда, – улыбнулся он. – Маскировка распалась.

– Инопланетяне, – выдохнула Евгения.

– Это с какой стороны посмотреть, – заметил низенький. – Ты для нас тоже инопланетянка.

«Меня похитили инопланетяне!» – ужаснулась Женька. Тут её осенило.

– А где свет?

– Какой свет? – не понял коротышка.

– Когда человека похищают инопланетяне, он видит ослепительный свет…

Оранжевокожий хохотнул.

– Я вам не верю, – решила Женька. – Это какой-то розыгрыш. Инопланетяне не говорят по-русски.

Она сложила руки на груди и вызывающе глянула на оранжевокожего.

– Не знаю, по-каковски болтаешь ты, – густым переливистым басом ответил тот, – но каждый из нас разговаривает на родном языке.

– А почему я вас понимаю?

– Пока ты спала, тебя привили сывороткой-переводчиком, – объяснил низенький инопланетянин.

– Это не опасно? – всполошилась Женька.

– Нисколько, – ответил кто-то за её спиной. – Это биотехнология джамрану. Модифицированные РНК-коды сыворотки сочетаются с любым типом ДНК.

– Ты слушайся Грегори, – подтвердил коротышка. – Он врач и ксенобиолог.

Женька медленно обернулась, боясь новых сюрпризов. Неожиданно, сюрприз оказался приятным. На этот раз она увидела типичного человека, на вид вполне землянина – мужчину примерно её возраста. Или он только таким казался?

– Грегори Слэйтер, англичанин, – представился врач, развеяв её сомнения. – Землянин, как и ты.

– Женя. Евгения Казанцева.

– А я Рал-мал-салх, – влез коротышка, – маркафи.

Длинное имя, для такого маленького… гуманоида.

– Для всех просто Рал, – добавил он, – а это – Грантал, из окезов.

Оранжевокожий кивнул.

Не очень-то он разговорчивый.

– Грантал – капитан «Шторма», а я – старший помощник, – сообщил Рал.

– А кроме вас троих здесь ещё кто-нибудь есть? – спросила Женя, на всякий пожарный. Вдруг придётся бежать.

– Только пара техников-андроидов на нижней палубе, – ответил Грегори.

– Но ты с ними не встретишься, – заверил её Рал. – Они почти не выходят из инженерного отсека и не запрограммированы на человеческое общение.

– Значит, сыворотка, – Женя вернулась к интересующей её теме. – И теперь я могу говорить с кем угодно, и все меня поймут?

– Нет, – ответил Грегори. – Прививка ограничена возможностями джамрану. Вернее, их знаниями языковых кодов. Если код не входит в состав РНК-сыворотки, ты не поймёшь инопланетянина. У сыворотки есть срок действия. Через два цикла тебе необходимо привиться заново…

Два цикла? Сколько это? Надолго она здесь застряла?

– …Для полноценного общения инопланетянин тоже должен быть привит.

– А что с переводчиками?

– Ксенопереводчики? Они для нестандартных случаев… Ещё интерактивные позитронные переводчики. Это технология землян, – с гордостью сообщил Грегори.

– Ого, – только и смогла ответить Женька.

– Был и межгалактический язык, – продолжил Рал инопланетный ликбез, – но умер за ненадобностью.

– Но его до сих пор изучают на лингвистических факультетах, – возразил землянин.

– И в какой мы галактике?

А не всё ли равно? Кроме Млечного пути она помнила только о туманности Андромеды.

– В нашей. В галактике Снежная спираль, или, по-вашему, Млечный путь, – ответил Грантал.

– Не беспокойся, – усмехнулся Грегори. – Ты – дома. Только на четыреста лет вперёд. На Земле сейчас 2405-й.

– Что-о?!

Называется, бойтесь своих желаний. Это ещё дальше, чем край света и совсем не похоже на остров…

Она ведь должна была догадаться! Технологии землян, англичанин в глубоком космосе… Вот дура!

– У тебя шок, – мягко заметил Грегори. – Тебе нужно отдохнуть.

– И не мудрено, – Рал покачал головой. – Перенестись из 2005-го в 2405-й.

– Почему меня сюда перенесли?

– Кто поймёт дмерхов? – по земному пожал плечами Рал и отвёл глаза.

Сдавалось Женьке, что-то он скрывает.

– Я хочу знать, – настаивала она.

Похитители упорно молчали.

– Мужчины, имейте совесть, – захныкала она. – Я чёрт его знает где, за тысячи световых лет от родного дома, а вы тут в партизанов играете. Что вам известно?

Землянин не выдержал, вздохнул, развёл руками и выразительно посмотрел на сообщников. Рал с Гранталом молча отвернулись.

Тогда Грегори извлёк из кармана прибор, напоминающий плоский фонарик с индикаторами.

– Энцефалометр, – пояснил он, направляя его на Женьку.

Прибор запищал и замигал красным.

– Невероятно! – восхитился землянин. – Электрическая активность правого полушария твоего мозга зашкаливает. Сигнал чёткий.

Он постучал другим концом устройства по ладони, и тот перестал пищать.

– Так меня похитили из-за этого? – Женька нахмурилась.

– Возможно, – туманно ответил Грегори. – У дмерхов на тебя планы.

– Кто такие дмерхи?

Похитители переглянулись. Ответил Грантал, своим незабываемым органным басом.

– Самая могущественная раса во вселенной. Их никто толком не видел, но они исподволь управляют всем, когда захотят. Им не нужны корабли. Они могут появиться в любой точке космоса. И приходят из Обручей Алаторна – блуждающей тёмной туманности. Это всё, что мы знаем.

– И вы забрали меня по их заказу? – уточнила Женька.

– Точно, – подтвердил Рал.

– Зачем? Что я могу для них сделать?

– Ничего сложного, – ответил Грегори. – Узнаешь, пока мы путешествуем…

– А куда мы летим?

– На космическую станцию в ипсилон квадранте. Тебя назначили туда ксенопсихологом…

– Кем? – у Женьки засосало под ложечкой.

– Специалистом по чужеродной психологии.

– Я не специалист, – растерянно пискнула она.

– Ты же психолог? – уточнил Грегори. – Так нам сказали…

– Была, – мрачно откликнулась Женька. – Отстранили.

– За что? – поинтересовался Грегори.

– За нарушение этики, – пробурчала Женя и стала привычно оправдываться. – А я не виновата…

Тут вмешался Рал и одёрнул Грегори:

– Прекрати задавать девушке нескромные вопросы, доктор. Конечно она не виновата. Дмерхи соображают, что делают.

– Нам забывают сказать, – нахмурился Грегори.

И тут до Женьки дошло, что с ней случилось. Шибануло, точно чугунной сковородкой по темечку. Она ведь очутилась не просто далеко от дома, а далеко в будущем. А там, в прошлом, у неё остались сын Андрюшка, мама, папа, сестра Ксюха и собака Жужа. Евгения вскочила и завопила:

– Где медальон?! Отдайте немедленно!

Похитители заволновались.

– Зачем?

– Домой хочу, – всхлипнула она и бессильно разревелась.

Потом они её успокаивали, все вместе. Рал гладил по голове и приговаривал:

– Успокойся, девочка. Тихо, не надо плакать. Вот увидишь, тебя ждёт столько интересного.

– Не паникуй, коллега, – убеждал Грегори. – Медальон у дмерхов, и они вернут тебя в срок. Ты будешь отсутствовать всего секунду. Никто и не заметит.

– Фигня! Справишься, – подбадривал невозмутимый Грантал. – С нами не пропадёшь.

«Фигня»? Это же земное слово. Наверное, дело в сыворотке перевода.

– Почему я? – рыдала Женька. – Я не «ксено»… Не училась. Я просто семейный психолог из прошлого и для вас вроде мастодонта… Я не подхожу-у-у!

– Дмерхи считают, что подходишь, – серьёзно заметил Рал. – И всему научишься. Опыт у тебя будет и знания. Завтра Грегори загрузит в базу данных всё по галактическим цивилизациям, расам и контактам.

– Я тебе помогу, – пообещал Грегори. – А основы ты знаешь, как психолог.

– Ну да, – всхлипнула Женька. – Этнопсихологию когда-то изучала.

– Видишь, ничего сложного. Грегори натаскает тебя по ксенобиологии. Кстати, он тоже будет работать на станции, помощником главного врача.

– Это хорошая практика. Главный врач – шакрен. Их медицина самая продвинутая, после джамрану, – подтвердил Грегори.

– Долго нам лететь? – Женька успокоилась и почти что приняла ситуацию. Секунду? Не страшно. За это время в прошлом ничего не случится и не изменится.

– На этой жестянке – стандартную земную неделю, – ответил Грегори.

– Эй, полегче! Это мой корабль, – обиделся Грантал и что-то проворчал про «сверхскоростные бездушные лайнеры».

В этот момент пол завибрировал, и переборки загудели. Грантал подскочил.

– Всё, заправились.

Он подбежал к пульту, что-то переключил и вернулся на место.

– Отчаливаем! Автопилот справится.

– А корабль всегда так гудит? – спросила Женька.

– Разгонится и перестанет.

– Как и все корабли, работающие на плазменном топливе, – отметил Грегори.

Грантал сурово глянул на него, но промолчал.

– Ты же понимаешь, Грегори, – вмешался Рал, – что адронный двигатель – слишком дорогое удовольствие.

– Как и большинство технологий джамрану, – согласился землянин. – Но проблема в другом. Эта посудина развалится на атомы от квантового скачка.

– Накоплю денег, укреплю корпус, – мрачно пообещал окез, – установлю новый двигатель и прокачу с ветерком. Посмотрим, что ты скажешь.

Англичанин скорчил трагичную мину.

– Наверное, уже ничего.

Окез засопел.

– Не, лучше и безопасней кораблей класса «звёздный дракон» ничего нет, – мечтательно проговорил Грегори.

– Губозакатывательной машинки не держим, – заявил Грантал.

– Что же мы? – спохватился Рал. – Женечка наверное голодная, а мы о звездолётах. Ей не интересно слушать технические подробности.

– Ну почему же? – возразила Женя. – Мне всё интересно. Не каждый день оказываешься в двадцать пятом веке на звездолёте. А как давно человечество вступило в контакт с внеземными цивилизациями?

– В двадцать втором веке. В 2128 году, – ответил Грегори.

– Вступило! – фыркнул Грантал. – До вас снизошли.

Грегори не отреагировал.

– Сейчас вторая галактическая эпоха конгломерата, – пояснил он.

– Давайте поедим, – прервал его Рал, и они уселись за стол. Женьку устроили в кресле, словно почётную гостью.

– К сожалению, не удалось пополнить запасы, – извинялся маркафи, – водружая перед Евгенией поднос с банками, тюбиками, коробками и блестящими упаковками. – На заправке были проблемы с поставками. У нас осталось только печенье. Угощайся! Сырное, солёное и шоколадное; консервированное, жидкое, пюре…

– Немного зелёной пасты и синтезированное какао, – добавил Грантал.

Женька попробовала печенье с пастой. Странный вкус, но привыкнуть можно. В конце концов, она выбрала шоколадное консервированное с вареньем и какао с молоком.

– Ничего, – говорил Рал, глотая пюре. – В этом секторе полно космических торговцев. Пристыкуемся и затаримся. Давайте, жуйте, а потом тебе Грегори всё покажет.

Так и началась Женькина космическая эпопея…

 

Глава 3

День второй, третий, четвёртый и так далее…

Как и говорил предприимчивый маркафи, вскоре они встретили «звёздного коммивояжёра». Так величали себя торговцы-линдри. Путешественники набрали провизии, и на печенье больше никто не смотрел.

Женька впервые попробовала шакренскую сладкую ветчину, тумесские фрукты, синегарские трюндели и джамранские сласти. Но больше всего ей приглянулась земная каша и картофельное пюре в тюбиках, вызвавшее ностальгию. С торговцем расплачивались железками и лучевыми трубками. Так Женька поняла, что с деньгами у попутчиков негусто.

Очень хотелось кофе. Грегори посулил, что на станции всё будет. Женя смирилась и потихоньку обживала каюту. Землянин показал, где и на какие кнопки надо давить, чтобы регулировать свет и управлять раздвижными панелями. За переборкой напротив кровати размещались: компактный туалет, душ и шкаф. На полках лежали одеяла, полотенца и Женькина новая одежда. Всё было новенькое, в прозрачных упаковках и точно подобрано по размеру. Даже бельё, носки и туфли. Поразительно!

– Тебе не следует выделяться, – объяснил Грегори. – Никто не должен знать, что ты из другого времени.

«Ага, мы не местные» – сердито подумала Евгения, разглядывая водолазки и бриджи из эластичной ткани, похожей на трикотаж.

– Не ахти что, – согласился Грегори. – Вот дадут аванс – купишь, что захочешь. А вообще, весь персонал носит форму. Тебе понравится.

«Не факт», – подумала Женя, а вслух сказала:

– Сойдёт.

И примерила куртку перед зеркалом в кают-компании.

– Больше занимайся, – порекомендовал Грегори.

Утром второго дня он принёс ей голографические очки и научил ими пользоваться. И Евгения часами сидела в каюте с очками на носу, изучая чудеса галактики. Да-да, что греха таить, её гораздо больше интересовали космические открытия и достижения землян, чем психологические различия инопланетян. Планетарные ландшафты, путешествия внутри туманностей… И всё это настоящее, а не какая-нибудь компьютерная графика. Женька была в восторге! Но поскольку Грегори экзаменовал её, то приходилось вникать и в межрасовые конфликты.

За неделю Женя узнала обо всех известных конгломерату гуманоидах и негуманоидах. Кроме гомо сапиенс, в галактике обитали: джамрану, шакрены, окезы и маркафи. А также, псевдогуманоиды – линдри, гатраки и десяток разновидностей негуманоидов. Не считая подвидов, гибридов, смешанных рас. И дмерхов… Уже на третий день голова у Женьки шла кругом. Какая уж тут психология?! В названиях бы разобраться.

Всё же она запомнила, что джамрану прибыли из другой галактики, заняли две системы в созвездии Кассиопеи и основали множество колоний. Их культурные традиции шокировали Евгению. Джамрану настолько освоили генную инженерию, что подвергаться генетическим изменениям для них было так же естественно, как для землян наряжаться, краситься и причёсываться.

Евгению чрезвычайно интриговали дмерхи, но о них в базе данных значились только противоречивые сведения. Окезов и маркафи Женя изучила досконально, ведь рядом постоянно маячили Рал и Грантал.

А вот с линдри пришлось попыхтеть. Согласно гала-энциклопедии они принадлежали к трансформируемому виду. В течение жизни линдри множество раз окукливались, подобно бабочкам. Только количество стадий у линдри, в отличие от бабочек, доходило до шестидесяти.

Женька не выдержала и кинулась за помощью к Грегори. Пока землянин растолковывал, чем отличаются линдри-одри от линдри-барби, и как определить «нелинейную периодичность формирования коконов», мозги потихоньку плавились…

«Полный трендец!» – подумала она, и прибор Грегори запищал.

– Не выражайся, – предупредил землянин.

– Ты что, телепат? – удивилась Женя.

– Нет, энцефалометр реагирует.

– Можно я тогда вслух выругаюсь?

– Валяй, – разрешил Грегори, выключая прибор и затыкая уши.

Какие, однако, нежные стали земляне… Нет, ей никогда всего не выучить!

Женька устала и отчаялась, когда взялась за ксенологию шакренов из созвездия Цефея. Она решила оптимизировать процесс познания. Рассмотрела этнологические голографии и обнаружила, что у шакренионцев много общего с землянами. Наткнулась на термин «псевдодвуполые» в основных характеристиках шакренов. Озадачилась… Это странное понятие как-то не вязалось с увиденным. В гала-справочнике и раньше попадались опечатки или неточности перевода. Уточнений Евгения не нашла и пометила для себя – «спросить у Грегори». Да так и отложила до прибытия на станцию. Информации и так обрушилось на неё слишком много…

Гораздо сильнее Женю тревожило, что во вселенной будущего шла война. Конгломерат периодически отражал атаки гатраков из созвездия Волка. Маркафи стращали ими детей. Земляне, джамрану и шакрены бились с гатраками насмерть. В гала-новостях расписывали изуверства гатраков в очередных нападениях на колонии. Женька надеялась, что никогда не встретится с ними.

В галактике ходила молва о беспощадности гатраков и крайней извращённости их ритуалов. Поэтому договор между ними и конгломератом был невозможен. Особенно яростно этому противились джамрану. Между землянами и джамрану отношения тоже были натянутыми, но исключали войну. Оба сообщества следовали убеждению: «Худой мир лучше доброй ссоры». Отдельные народы соблюдали нейтралитет и придерживались миротворческой политики. Например, маркафи и окезы были пацифистами.

– До поры до времени, – высказывался Грантал. – Однажды гатраки всерьёз решат завоевать вселенную. Тогда и нам не отсидеться в сторонке.

В общем, сведений было выше крыши, и Женькина крыша начинала съезжать и трещать по швам.

– А в будущем своих ксенопсихологов нет?! – как-то вспылила она. – Что приходится таскать из прошлого.

– Разумеется есть, – спокойно ответил Грегори. – Их обучают на Земле и в колонии Бета на станции Луна-2.

– А в нашем реестре такой специальности не значится, – добавил Грантал.

– Ксенопсихологов готовят только в Солнечной системе, – пояснил Рал.

– Логично, – пробормотала Евгения. – Почему бы вашим дмерхам не найти специалиста поближе, веке так в двадцать четвёртом?

– Нужен был именно из двадцать первого, – заметил Грегори. – Вернее, из двадцатого. Собирались забрать из конца девяностых, но произошли накладки.

– Накладки?

– Ну, в том периоде помехи и не удалось настроиться.

– Ну и хорошо, что не забрали, – обрадовалась Женя. – Я только нашла работу, – и тут же помрачнела. – Или лучше бы забрали…

Что ни говори, а здесь ей нравилось. Она проводила много времени в рубке, совмещённой с кают-компанией, и беседовала с Ралом и Гранталом. С инопланетянами было интересно и весело, настолько, что землянин Грегори по сравнению с ними казался андроидом.

Женя нечаянно столкнулась с одним из техников, вопреки прогнозам Рала. Она спустилась в грузовой отсек за синегарскими трюнделями и наткнулась на ИРТ-11А, увлечённого подзарядкой. И откуда она могла знать, что это очень интимный и деликатный процесс?..

Женька вылетела оттуда пулей, роняя пакеты с трюнделями. Потом Грегори всё объяснил – равнодушно и нисколько не смущаясь. «Что такое случилось с землянами?» – всю дорогу недоумевала Женька.

Зато маркафи знал множество синегарских шуток. К слову, маркафи и окезы были соседями и союзниками. Маркафи обитали на Синегаре-5 в созвездии Весов. Окезы там же, на Синегаре-6 и его спутнике Тумессе.

Женька расспросила у них о своём будущем пристанище и выяснила, что космическая станция расположена на орбите одной из планет системы Дельфа в скоплении Дроона.

– Джамрану и шакрены обнаружили там остатки развитой цивилизации, – рассказывал Рал-мал-салх. – Ради этого на дальней орбите четвёртой планеты Ролдон построили исследовательскую станцию Ролдон-2 под эгидой джамрану.

– Построил конгломерат, – уточнил Грантал. – Система расположена в нейтральном космосе.

– Слишком близко к сектору джамрану и шакренов, – возразил Рал.

– А как же исследования землян? – вмешался Грегори. – Они первыми обнаружили скопление Дроона.

– В телескоп, – мстительно поправил Грантал. – А долетели туда лишь через двести лет, когда джамрану уже вовсю разгуливали по Ролдону.

– Станции всего пятьдесят лет, – парировал Грегори. – Это была идея землян объединить изыскания.

– Чего не придумаешь ради чужих технологий, – ответил Грантал. На оранжевом лице не мелькнуло и тени улыбки. Грегори сжал кулаки, и Женька испугалась, что они подерутся. Вот тебе и конфликт, «ксенопсихолог»…

Неожиданно Грантал рассмеялся и подмигнул Грегори.

– Это тебе за корабль.

Землянин усмехнулся.

– Квиты.

– Многих соблазнили технологии джамрану и удобные навигационные пути, – заметил Рал. – Поэтому космическую станцию расширили и присвоили статус колонии. Каждый внёс свою лепту.

– Командор станции – джамрану, – напомнил Грантал.

– Инопланетянин!? – воскликнула Евгения и покраснела. – Ой, извините…

В гала-справочнике упоминалось, что говорить о ком-то «инопланетянин» по этике конгломерата считалось дурным тоном.

– Ничего, – снисходительно улыбнулся Грантал. – Ты – землянка. Для тебя он инопланетянин. Талех недолюбливает землян, как и все джамрану, но лоялен в общении и справедлив. Тебе он понравится.

– Посмотрим, – ответила Женя.

Она сомневалась, что понравится ему.

На седьмой день на экранах навигатора появилась сиреневая туманность. А через шесть часов её можно было наблюдать в иллюминаторы.

– Какая красота! – восхищалась Женя, любуясь скоплением облачных клубков. Края вспыхивали и рассыпались белыми звёздами. Сиреневый шлейф туманности обвивал их и тянулся за самой яркой.

– Это и есть Дельфа, – пояснил Рал.

– Эх, совершить бы скачок, – вздохнул Грегори. – Миг и там!

– Мечтать не вредно, – невозмутимо ответил капитан и передал Жене её новые документы.

Она заглянула в опознавательную карточку с микрочипом и прочитала: «Ева Казанцева: ксенопсихолог, колония Бета – станция Ролдон-2».

– Я же Евгения! – удивилась Женя.

– А теперь будешь Евой. Так распорядились дмерхи.

– А чем их Евгения не устраивала? – возмутилась она.

– Полное совпадение личности в прошлом и будущем может повлиять на пространственно-временной континуум. Дмерхи считают…

– Если бы не дмерхи, меня бы здесь вообще не было! Меня не колышет, что они считают! Я и так по уши в вашем континууме! Я всё равно не доживу из двадцать первого до двадцать пятого и мне…

– Женя, – укоризненно произнёс Грантал.

– Ладно. Всегда хотела стать новой личностью. А тут такой шанс. Ева так Ева. Спасибо хоть фамилию оставили. Ева Казанцева! А?

– Звучит, – одобрил Рал.

И Евгения Казанцева временно стала Евой Казанцевой – ксенопсихологом с колонии Бета. Почему дмерхов не смущало, что документы поддельные? Наверное, континууму от этого ни холодно, ни жарко. Впрочем, им было наплевать и на Женькины профессиональные нарушения. Что с того?

Утром восьмого дня её разбудил Грегори. Сообщил, что они достигли станции и готовы пристыковаться.

 

Глава 4

День восьмой… Подходящий для новых встреч

Оптимизм Грегори оказался преждевременным. Его точно не разделяли три десятка кораблей, шатлов и модулей, застрявших в столпотворении перед стыковочными шлюзами.

«А я думала, очереди и пробки закончились ещё в двадцать первом веке», – с удивлением рассуждала Женька, разглядывая станцию в иллюминатор.

На фоне искрящейся туманности она смотрелась просто фантастически. Планету Женя отсюда не видела. Но и без этого вид был настолько превосходный, что она и не заметила, как пролетели следующие пять часов.

– Такое здесь нечасто, – сокрушался Грантал.

– Что-то случилось, – гадал Рал.

– Весь день испорчен, – сетовал Грегори.

А Евгения нисколько не жалела, любуясь рисунком спектральных облаков в россыпях звёзд. К сиреневой гамме добавились красная, фиолетовая, жёлтая, синяя… В самом сердце туманности сияла белая вспышка, а по краю низвергался облачный водопад в клубах зелёного пара. Туманность словно двигалась и дышала. И всякий раз Женя открывала для себя новую форму. Не каждой землянке из прошлого выпадает такое.

– Туманность Ардиум DG скрывает много тайн, – загадочно вымолвил Рал. – Обязательно слетай на экскурсию. Скопление Дроона только группа звёзд на периферии газового облака.

За кораблями тоже было интересно следить, а космическая станция потрясала своей грандиозностью. Столько тонн металла в одном месте Женька никогда не видела.

Ядро Ролдона-2 состояло из трёх дисков, соединённых торцами и стиснутых плашмя между двумя полусферами. В разные стороны от ядра тянулись стрелы терминалов с энергетическими установками, причалами, шлюзами и доками.

– В случае аварии или боевых действий конструкция может делиться на автономные объекты, – пояснил Грантал. – Это предусмотрено технологиями джамрану.

Над верхним куполом перекрещивались дуги генератора щитов. Вокруг станции кружили шаровые спутники.

– Станционные маяки, но в основном ремонтники и разведчики, – рассказывал Грегори. – На разведчиках установлены сканеры дальнего действия. В терминалах находится авангард – орудийные спутники. Их выпускают в первую очередь при атаках на станцию.

– Полный арсенал, – усмехнулась Женька. – Так просто не подберёшься

Наконец корабль Грантала состыковали и команду перевели в шлюз. Отсканировали, продезинфицировали и выпустили в терминал, где посадили в капсулу электропоезда. Пока они ехали с ветерком по длинному тоннелю, Женя пыталась хоть что-то разглядеть в окно.

– Ничего интересного, – заметил Грегори. – Вот устроимся, и я отведу тебя в сквозной терминал с видом на туманность. Насмотришься.

В зале ожидания Рал с Гранталом попрощались и отправились в гостиницу. Они не жили на станции и останавливались в гостиничном секторе.

– Увидимся, – пообещал Грантал.

Как Женька не вытягивала шею, ни одного инопланетянина так и не увидела. Либо сегодня не их день, либо эти гуманоиды были очень похожи на землян.

– Нам дадут отдельные квартиры, – предвкушал англичанин.

Женька недовольно покосилась на него. Она больше не верила в оптимизм Грегори. К тому же на станции было прохладнее, чем на звездолёте, и Евгению с непривычки пробирал озноб. Хотелось согреться.

Вскоре их разыскал заместитель командора станции. К удивлению Женьки, он оказался землянином.

– Приношу извинения за неудобство. ЧП в ангаре и неполадки в шлюзовых камерах. Диверсия, – сказал зам. – Не беспокойтесь. Виновные схвачены и ожидают суда. А, забыл представиться! Дмитрий Анатольевич.

Он оказался словоохотливым землянином. Пока они следовали в секцию для персонала, заместитель обрушил на прибывших целый поток информации.

– Вчера был налёт гатраков, так мы им вжарили, и они драпали поджав хвост… Советую пообедать в «Лунной Сонате». Там сегодня подают фирменное блюдо… Так! Сейчас я вас устрою… Командор Талех занят и встретится с вами завтра.

Женька не скрывала разочарования. Ей не терпелось увидеть живого джамрану.

– Когда не нужно соблюдать субординацию, зовите меня просто Дмитрий, – говорил заместитель.

Вообще-то, Евгения обрадовалась, что встретила соотечественника из будущего.

– Условные сутки на станции Ролдонские. Двадцать шесть часов в переводе на земное время… Жить будете в секции элитного персонала, по соседству с командным составом. Там лучшие условия. Две комнаты, окна, ванна – дополнительно к душу и туалету. Еду можно заказывать на дом…

Напрасно Женька сомневалась в Грегори.

Дмитрий мимоходом показал им, где находится медицинский центр.

– Кабинет экстренной психологической помощи рядом с медотсеком. Там же – комната психологической разгрузки с голопроектором и зал для тренингов, – с гордостью прокомментировал он.

– Невероятная роскошь для станции, – поразился Грегори, а Женька была настолько потрясена, что не могла вымолвить и слова.

По дороге им попадались лишь земляне, пока они не зашли в лифт. Там ехал линдри, в самой причудливой трансформации. Женькиным нервам был нанесён удар. С космическим торговцем встречался только Рал. Поэтому в лифте стоял первый линдри, которого она увидела живьём. И даже не сообразила, какого пола инопланетянин. Женя так сжала руку Грегори, что он скривился от боли, но стерпел и не выдал её. Однако Дмитрий всё понял.

– Это ваша первая работа с инопланетянами? – спросил он, когда линдри вышел.

Не имело смысла лгать, и она кивнула.

– Ничего, привыкните. Наберётесь опыта. Здесь всего предостаточно.

То же говорил и Рал.

– Первый месяц трудно, а потом… Справитесь. Вы же – ксенопсихолог.

Знал бы Дмитрий, что ещё неделю назад Женя и представления не имела о существовании такой профессии. Более того, жила в другом веке.

Их с Грегори поселили через стенку. Женька не знала, радоваться этому или нет. Зануда-англичанин так достал её на корабле! А с другой стороны, недалеко бежать за помощью.

– Столовая для персонала на следующей палубе. На обед вы опоздали, поэтому идите в «Лунную сонату». Вы легко найдёте – схема станции в каждом компьютере. Либо закажите еду на дом. Все инструкции на экране встроенного пищеблока. Ужин по расписанию с шести до восьми. Завтрак с семи до девяти. Рабочий день для вас начнётся завтра в девять. А там определитесь с расписанием. Устраивайтесь. Сейчас придёт техник и настроит голосовые коды на модуляцию вашего голоса.

Он вручил им коммуникаторы, передал коды замков и его вызвали в рубку. Впечатления так утомили Евгению, что она вздохнула с облегчением, оставшись в одиночестве за закрытой дверью. Но потрясения на этом не закончились.

Женька с удовольствием осмотрела свою новую квартиру и твёрдо решила её обустроить. Она не любила жить на чемоданах, особенно неопределённое время. Хоть и временный, но пока дом.

Под комнатами подразумевалось два смежных отсека с раздвижными панелями. В окно заглядывал кусочек туманности. Женька полюбовалась и задвинула жалюзи. Она уже знала, что станция перемещается, и гадала, каким будет завтрашний пейзаж.

В отсеке побольше стояла кровать. Одну стену занимал встроенный шкаф, а другую информационный блок: компьютер с коммуникатором и голографической панелью. В отсеке поменьше находился пищевой блок с холодильником, стол и кресло.

Когда Женя осматривала ванну, в дверь позвонили. Пришёл техник. Открыв ему, Женька смутилась. ИРТ-8А был андроидом и притом симпатичным. В другой обстановке и в другой одежде, она бы приняла его за человека.

Модель ИРТ-8А оказался запрограммированным на общение. Он рассказывал Женьке анекдоты, пока настраивал оборудование. Эти анекдоты были куда смешнее, чем у Грегори. Напоследок андроид показал, как управлять голосовыми командами, регуляторами температуры и менять настройки. Уходя, поклонился и сообщил:

– Дэвид. Всегда к вашим услугам.

И на прощанье поцеловал ей руку, окончательно покорив этим Женьку. Пусть и программа, а приятно.

Чтобы справиться с потрясением, Евгения отправилась в душ. Там она нашла полотенца, мыло, шампунь и биокаппы для чистки зубов. Вообще-то, земляне и в двадцать пятом веке пользовались зубными щётками. Во всяком случае, Грегори. Женя надеялась раздобыть на станции хотя бы одну и пасту.

Через час с корабля доставили багаж: два пакета с одеждой. Что-что, а здешний сервис Женьке понравился. Она расхаживала в новом халате, который нашла в шкафу и раздумывала: пойти ли куда-нибудь или воспользоваться пищеблоком. В итоге решила прогуляться, но только с Грегори. Одна побаивалась.

Англичанин не отвечал. Наверное, принимал душ. Евгения прилегла отдохнуть на пять минут и проснулась через два часа от сигнала домашнего коммуникатора. Её вызывал Грегори.

 

Глава 5

День восьмой… Продолжение

– Ну что? Идём? – весело спросил англичанин.

– Даже не знаю…

Куда-то идти расхотелось. Женя подумывала скоротать вечерок за компьютером с кружкой чая и ужином из пищеблока.

– Ты чего? Пошли, отпразднуем прибытие.

– Ну, я, э…

– Нечего киснуть! Ещё и семи нет.

– В «Лунную сонату»?

Тут Женька вспомнила, что она без денег. Аванс выдадут только завтра. Но пищеблоком можно было пользоваться в кредит или бесплатно поужинать в столовой для офицеров и персонала.

– Не, Рал с Гранталом пригласили нас в «Синегарскую звезду».

– А что это?

– Бар-ресторан инопланетян.

– Звучит, как звездолёт.

– Не, синегарцы называют корабли покороче, как «Шторм» у Грантала.

Женя колебалась.

– Пошли, угощаю. Не пожалеешь.

Иногда он удивлял её, превращаясь из «прижимистого зануды» в «рубаху-парня».

– Это же недалеко. Заодно присмотришься к возможным пациентам.

Заманчивое предложение… Она собралась за десять минут. Из корабельной одежды и выбрать было особенно нечего, но Евгения умудрилась принарядиться. Нельзя же появиться замарашкой перед населением будущего. Всё-таки это был её первый выход в свет.

По дороге Грегори рассказал, что владелец «Синегарской звезды» – маркафи, лучший друг Рала и Грантала.

– Раньше они у него останавливались, пока он не женился.

– Жена запрещает ему водить друзей?

– Нет, по чисто биологическим причинам. Брачные споры.

– Как? – не поняла Женька, подумав, что ослышалась.

– Ты же листала справочник.

«Вот именно что «листала»».

– Что-то не припомню. Разногласия супругов влияют на визиты друзей? Или наоборот?

Грегори хмыкнул.

– Споры – не в смысле дебаты. Брачные споры – микроорганизмы, которые испускает женщина маркафи после замужества. Это реакция на приближение мужа, чтобы поддерживать супругов, хм, в тонусе. К сожалению, споры действуют и на других мужчин. Представь себе: орава посторонних мужиков в доме, все… в тонусе, разгорячённая женщина и её муж.

– С трудом, – хмуро ответила Женька.

Грегори покосился на неё.

– Бедняжка.

– Мечта идиота, – парировала Женя. – Главное не количество, а качество.

– Учту, – пообещал Грегори.

Женька пропустила это мимо ушей.

– Бедные маркафские жёны. Не выйти никуда с мужьями.

– Они и не ходят. Джамрану предлагали устранить неудобство генетическим путём, но маркафи отказались. Заявили, что это нарушение природы и традиций. Зависимость от спор длилась веками. Возможно, в этом есть смысл. Ведь до замужества, на чужих мужей и во время беременности – споры не выделяются.

– Понятно. Спасибо за предупреждение. Теперь я точно не выйду замуж за маркафи.

– Да? Жаль, а то Рал уже собирался делать тебе предложение, – усмехнулся Грегори.

– Дурак ты, Грегори, и шутки у тебя дурацкие.

– Учи ксенопсихологию межвидовых браков. Пригодится. И верни мои очки. Они завтра понадобятся. Себе другие купишь.

Женька ничего не ответила, потому что они пришли. Средняя палуба вывела их на освещённую площадь, где толкался народ. Земляне, инопланетяне, – гуманоиды и полугуманоиды, – толпились возле красочных витрин и пёстрых киосков. Вывеска «Синегарской звезды» мигала так, что наверное в космосе было видно. Созвездие маркафской пиктограммы воспроизводилось бегущей электронной строкой на джамранском, окезском, шакренском и трёх земных языках: английском, русском и… китайском. Женька призадумалась…

– Стандартная РНК сыворотки не распознаёт семантические коды, – пояснил Грегори, неправильно истолковав её замешательство. – Для этого нужна дополнительная генетическая прививка.

– Ясно, – ответила Женька, проталкиваясь сквозь толпу.

Огни и весёлая музыка привлекали посетителей. У бара собралось столько инопланетян, что Ева запуталась в видах и подвидах. Разноголосый говор невозможно было разобрать…

– Сюда!

От разношёрстной массы отделился Рал, зазывая их внутрь. Они скользнули в боковую дверь, прошли через служебный ход и оказались в треугольном зале. Гигантские растения по углам излучали зелёный свет пополам с нежным ароматом. Женька была в восторге. Ей всегда хотелось узнать, как пахнет цвет.

На сцене под музыку извивались танцовщицы-линдри в соблазнительных трансформациях. За треугольными столиками пили и веселились инопланетяне.

Рал провёл их поближе к бару, туда, где уже сидели за коктейлем Грантал и другой маркафи.

– Знакомьтесь – Ева, Грегори.

– Хал-хвал-балх.

– Мой друг и хозяин ресторана, – подхватил Рал.

– С прибытием, – улыбнулся Хал. – Друзья Рала – мои друзья. Сегодня, за счёт заведения.

Он поклонился и ушёл распорядиться.

– Не минуты покоя, – сокрушался Рал. – Его компаньон – линдри. Каждый раз, когда окукливается, у Хала прибавляется хлопот. «Синегарская звезда», знаете ли, популярна.

– Как тебе станция? – поинтересовался Грантал.

– Здорово, – ответила Женька. – А как вы устроились?

– Хуже, чем у Хала, но не жалуемся, – усмехнулся Рал. – Ничего. Завтра его жена отбывает на Синегар, проведать родню. Переселимся к нему. Дней через пять загрузимся и полетим в колонию Домбо.

– Нашли выгодное дельце? – поинтересовался Грегори, пробуя коктейль.

– Да, надо доставить груз и пассажиров. Обещали хорошо заплатить, – сказал Грантал. – Вернёмся через два обмера.

– Это по-ихнему лунный месяц, – пояснил Грегори. – Период обращения Тумесса вокруг Синегара-6.

Угощение оказалось превосходным. Никакого сравнения с корабельной пищей. Особенно Евгении понравились хрустящие шарики с бульоном внутри, фаршированный овощ, напоминающий красный баклажан, и синегарские крабы. Из напитков она предпочла синий ликёр и коктейль с лепестками из тумесского сахара.

Женька успевала разглядывать инопланетян, танцующих в зелёном свете. Окезов и маркафи она знала. И даже могла поклясться, что те двое – линдри-поф в аморфной стадии, а тот полугуманоид с пастью…

Вдруг оживление стихло, будто по команде. Танцующих след простыл, а сидящие за столиками замерли, уткнувшись в бокалы и тарелки. В бар вошли новые посетители, и Женька в изумлении уставилась на них. Грегори заметил это и прошипел:

– Отвернись.

Вошедшие негуманоиды напоминали ходячие кораллы с подобием человеческих лиц. Таких в гала-справочнике точно не было.

– Ева, не пялься.

– Вот принесло, – шепнул Рал. – На наши головы.

– Чего они тут делают? – удивился Грантал. – Выпить пришли?

– Полипам нравится музыка и свет, – шепнул Хал, незаметно подсаживаясь к друзьям.

Женька и не заметила, когда он подошёл. Так была увлечена необычными существами.

– Они изумительно поют, – добавил Хал.

– Скорее воют, – хмыкнул Грантал.

– Смотри на меня, – потребовал Грегори, пытаясь отвлечь Женьку от пришельцев.

– Почему?

– Это филиноиды. Просто отвернись и не делай резких движений… И молчи, ради бога.

Филиноиды остановились через столик от них, отодвинули стулья, встали в круг и сцепились щупальцами. Евгения, презрев запреты Грегори, продолжала украдкой их разглядывать… Внезапно, один обернулся, словно почувствовал её взгляд.

Ротовые щупальца зашевелились. Глазные впадины нацелились на Женю. Она смутилась, неловко улыбнулась и помахала рукой, демонстрируя миролюбие. Инопланетянин ответил на приветствие высоким пронзительным криком. Присутствующие заткнули уши и вжались в стулья.

Филиноид смотрел на Женьку в упор, пока его глаза не покраснели.

– Что ты натворила? – ужаснулся Грегори.

– Улыбнулась, – растерянно ответила Женя, – и сделала вот так.

Она повторила жест.

– Проклятье! – выругался Грегори.

– Что? Что я такого сделала?! – испугалась Женька.

Грегори вскочил.

– Ты нарушила табу. И подтвердила намерения.

– Я не…

– Молчи!

Но было уже поздно. Филиноид сердито затрясся и направился к ним, болтая отростками. Женька приготовилась к самому худшему.

– Он хочет…

– Твоей смерти, идиотка!

Эта фраза резко изменила её представления о худшем, особенно когда филиноид отделил от туловища что-то вроде короткого гарпуна.

Грегори схватил со стола нож и шагнул вперёд, загородив Женю. Филиноид забулькал в ответ. Вероятно, он говорил на своём языке, но джамранская сыворотка не действовала, будто свернулась от страха.

– Извинение кровью, – подсказал Рал.

Народ поспешно сматывался. Музыка оборвалась, танцовщицы разбежались. Остались самые храбрецы, в основном маркафи и окезы.

Всё происходило как в кошмарном сне. Когда другие филиноиды приблизились к ним, Грегори резанул себе ладонь и поднёс к носу полипа.

Тот изучил кровь Грегори, стекающую по запястью, и носовые щупальца задёргались от недовольства. Тишина стала плотной и вязкой как патока. И снаружи не доносилось ни звука…

Полип медленно растянул ротовую щель и неуловимым броском отшвырнул Грегори. Англичанин ударился о стойку, сполз на пол и больше не шевелился. Следующее, что помнила Женя – грохот переворачиваемых столов и звон посуды. Окезы, маркафи и остальные ринулись в драку. Кто-то схватил Женьку за руку. Рал, кажется. Затолкал под стол и велел не высовываться.

Она дрожала от пережитого шока, вцепившись в ножку стола. Посреди зала образовалась настоящая свалка. Филиноидов колотили чем попало: стульями, бутылками, вырванными с корнем растениями. Полипы отбивались щупальцами, а стоило кому-то вытащить гарпун, как на нём с воплями повисала дюжина маркафи. Оружие отбирали, и кидали за стойку. Тогда противники бросались друг на друга с кулаками, щупальцами и тяжёлыми предметами.

– Вот тебе!

– Уу!

– Получай!

– Сволочь!

Полипы бились молча и лишь меняли цвет… Ближайший к Женьке окез молотил филиноида подносом, а тот душил его отростками. Дерущиеся катались по полу, сбивая по пути всех, кто держался на ногах, и ранились осколками посуды. Бедный Грегори так и лежал, пока Грантал не оттащил его в угол…

Женька сжалась в комок от страха. А перед ней с треском рухнули стул и филиноид. Она отпрянула, визжа отползла под соседний столик… И на что-то наткнулась. Это был камень, тёмный, как осколок чёрной дыры. Не в состоянии думать, Женька сунула его в карман. Она даже не заметила, когда появились люди в форме с шокерами и парализаторами. Охрана из службы безопасности мигом наводнила бар… Кто-то перевернул над ней стол, и Женя оказалась нос к носу с разъярённым филиноидом.

Шевеля отростками, он направил гарпун прямо ей в сердце. Женька похолодела и приготовилась к смерти… Полип дёрнулся и захрипел, захваченный тонким хлыстом. Тело филиноида пронзил электрический разряд. Он упал, забившись в судорогах, а кто-то прижал его к полу узорчатым сапогом. В баре вдруг стало тихо-тихо. Но это была мирная тишина.

Женька перевела дыхание и взглянула на спасителя. На неё смотрели янтарные глаза с невозможными зрачками в виде звёздочек… Бледное мужское лицо. Чёрные, как смоль волосы, уложенные в замысловатую причёску. Гуманоид!

Хлыст спрятался в изящной ладони. Без тени улыбки мужчина протянул Женьке руку и помог подняться.

– Талех, – сообщил он, – командор станции.

Вот так встретились…

 

Глава 6

Вечер восьмого дня… Окончание

Грегори сидел на кушетке в медотсеке командного состава, и медсестра обрабатывала ему ссадину на голове. Англичанину вкололи обезболивающее и продизенфицировали рану, но он время от времени морщился и пытался дотронуться до ссадины. Хорошенькая медсестричка шлёпала его по здоровой руке.

– Я и сам врач, – возмущался он.

– Сейчас вы пациент и ваше дело сидеть смирно до прихода доктора, – отбрила она.

«Внешность обманчива», – подумала Женька.

Евгения стояла рядом, виновато понурившись, и боялась поднять голову. Было очень стыдно. Так стыдно, что хотелось выпрыгнуть в космос без скафандра. Как жить дальше?! Какой из неё «ксено», а тем более «психолог»?! Психолух она.

«Почему Грегори знал? Люди на станции знали? Все понимали, как нужно себя вести с филиноидами, а Женька – нет. И ещё не слушала, идиотка!»

Грегори был не прав только в одном – Евгения сильно жалела, что вышла из квартиры сегодня вечером. Суток не прошло, как она на станции, а уже натворила дел. Не разгребёшь. Как после этого смотреть в глаза Халу? Чем она отплатила ему за гостеприимство и щедрость? Спровоцировала драку и разнесла половину ресторана. Если Рал и Грантал перестанут с ней разговаривать, она поймёт. Ещё не успела выйти на работу, а уже дала повод сомневаться в своей квалификации. Наверное, её уволят и правильно сделают. Не стоило похищать неудачницу!

Командор Талех не сводил с неё глаз. И взгляд его был холоден и непреклонен. «Звёздные» очи изучали Женьку, как редкое экзотическое животное. Теперь он вправе не только испытывать неприязнь к землянам, но и считать их дикарями. Она сама предоставила ему это право, развязав галактический конфликт на его станции.

– Не драматизируйте.

– Что?

Женя осмелилась взглянуть на командора и не поверила глазам. Он улыбался.

– Обычная драка. Какой тут галактический конфликт? Недоразумение.

Похоже, зрачки джамрану менялись от настроения. Чёрные звёзды с острыми, как шипы, лучами – вспыхнули и замерцали. Женя растерялась.

– Откуда…

– Я привил себе ген телепатии на пару часов.

Он произнёс это так, будто речь шла о прививке от гриппа… Женька поймала себя на том, что разглядывает причёску Талеха. На самом деле эта затейливая укладка не имела никакого отношения к искусству парикмахера. Волосы джамрану от природы росли в разных направлениях, ложась крупными причудливыми завитками. Был ли это результат длительных генетических экспериментов или проявление базового генома? Джамрану и сами не помнили. А вот цвет волос меняли сознательно, окрашивая их путём добавления признаков. Обычно причёски джамрану выглядели пёстрыми и узорчатыми, как расцветка у попугаев. Реже – двухцветными. У Талеха волосы были абсолютно чёрными, словно он не придавал значения моде.

– В той ситуации у вас не было шансов предотвратить нападение.

Тут Женьку пронзило чувство вины и её прорвало:

– Я – психолог! Ксено или без, но я – специалист и моя обязанность разрешить конфликт, а не прятаться под столом.

– Тогда вам следовало прислушаться к словам друзей.

Талех кивнул Грегори. Женька позорно разревелась. Медсестра отвлеклась от раненого и протянула ей салфетку.

– Спасибо.

Как паршиво. Одного диплома лишили, не хватало ещё, чтобы и второй отобрали. Пусть и липовый. Болезненные воспоминания полезли из небытия, мешая успокоиться.

– Когда перестанете лить слёзы, придётся вам кое-что разъяснить насчёт… – джамрану выразительно пошевелил длинными пальцами… – Филиноидов, – и ловко поймал кончик выскользнувшего хлыста.

«Последствие генетических опытов», – догадалась Женька.

– Ваши друзья живы, – продолжал Талех, – и скоро будут целы. Незачем себя корить. Всё уже случилось. Лучше усвойте урок и поблагодарите своих защитников.

– Это точно, – подхватил Грегори, ощупывая голову, пока медсестра отвернулась. – Окезы и маркафи дрались как львы, особенно Рал с Гранталом.

– Они мирные люди. Это моя ошибка вынудила их вступиться за меня.

– Снова ошибаетесь, – усмехнулся Талех. – Да, синегарцы и тумессцы миролюбивы. Но и подраться не дураки. Если что-то угрожает их семьям или друзьям – готовы дать отпор и сражаться насмерть. Как вы думаете, они противостояли гатракам? Даже пацифисты делаются свирепыми воинами, защищая родной очаг.

Женька спохватилась:

– Грегори, ты рисковал из-за меня!

– Забудь, – смутился землянин.

– А вы, командор, спасли мне жизнь!

– И пока я об этом не пожалел, – намекнул джамрану.

Двери разъехались, и в отсек стремительно вошёл доктор. Женя слышала, как Талех вызывал его по коммуникатору.

– Что случилось?! Где больной?

– Он здесь, Миритин, – сказал командор.

– Я врач, – не сдавался англичанин. Грегори попытался сбежать, но медсестра уже подсовывала доктору электронный рапорт о состоянии больного.

А Женька застыла с открытым ртом. Она знала, что главврач – шакрен, но до сих пор не представляла, что это значит.

Неизвестно, что там имелось в виду под «псевдодвуполостью», но шакрен выглядел как настоящий мужик. Более того, как шикарный мужчина. Ходячий греческий бог: атлетическая фигура, рельефные мышцы, бесподобно-бронзовый цвет кожи, мужественное лицо. В отличие от джамрану он был коротко стрижен, и под треугольником пробора на лбу отчётливо выступал пигментный рисунок. Женька помнила из справочника, что налобные знаки у шакренов индивидуальны, как отпечатки пальцев у землян. От уголков глаз к вискам и по скулам разбегался замысловатый узор из перламутровых чешуек. Весьма эстетично и привлекательно… Упасть и не встать!

– Это больная? – спросил Миритин, приветливо глядя на Женьку бархатными синими глазами.

И она внезапно почувствовала себя именно такой. Больной, на всю голову.

– Нет, это наш ксенопсихолог – Ева, – ответил Талех. – А больной он.

– Ваш новый помощник Грегори Слэйтер, – мрачно представился англичанин.

– Так, посмотрим…

– Я думал, у меня голова лопнула, – пожаловался Грегори, смирившись с ролью пациента.

– Крепкая голова. А что с рукой?

– Пустяки.

После беглого осмотра доктор сказал, что ничего серьёзного – ушибы на теле и небольшое сотрясение. Прописал Грегори покой до завтра, наложил на рану и ссадины регенерирующий пластырь и отправился к другим пострадавшим. Они ждали в общей приёмной.

– Так на чём мы остановились? – уточнил Талех. – Ах, да! На филиноидах.

Женька предпочитала больше о них не слышать. А из головы не выходил красавец доктор.

– Думайте лучше о полипах, – деликатно заметил командор.

Женька покраснела.

– Садитесь, Ева. Сила не в ногах.

«Особенно если голова дурная», – подумала Женька и снова увидела, как Талех улыбнулся. Хотя бы удалось его насмешить. Он конечно не Миритин и бледен на её вкус, но чересчур привлекателен для начальника. Классическое мужское лицо с аристократичными чертами…

Командор поперхнулся, и она поспешно уселась рядом с Грегори, смущённо разглядывая свои руки.

«А незачем читать мысли!»

– Кое-что проясню, пока не стало слишком поздно, – с тонкой улыбкой начал Талех.

Женька поняла юмор.

– Филиноиды или полипы, как мы их называем, не отмечены ни в одном гала-справочнике. Мы узнали о них недавно, года четыре назад, когда они впервые посетили станцию.

– А как же Грегори?

– Я и раньше встречал их здесь. В учебниках по ксенологии нет никаких сведений о полипах.

– А почему не предупредил?

Землянин смутился.

– Забыл. Даже не подумал, что тебе доведётся с ними столкнуться.

– Филиноиды редко сюда заглядывают, – подтвердил Талех. – Живут на водном планетоиде – внутри туманности, в облаке из кислорода, водорода и аргона. Для передвижений в открытом космосе используют газовые коконы. Их притягивает свет, и они слетаются на станцию, как мотыльки. Полипы не гуманоиды, у них иной метаболизм. Они поглощают питательные вещества прямо из туманности. Активно реагируют на цвет, звуки и запахи. Мы всё ещё не выяснили, как устроено их общество, но усвоили некоторые табу. Поскольку были прецеденты. К несчастью. Полипы неадекватно реагируют на улыбку и жесты. По-видимому, таков их мир.

– А что у них за оружие?

– Гипертрофированные и видоизменённые стрекательные клетки.

– Почему я вас понимаю, а их нет?

– Потому что язык полипов не имеет РНК-кодов.

– А как же с ними общаться?

– С помощью позитронного переводчика, – гордо ответил Грегори.

– У них нет письменности, – добавил Талех. – Пришлось составить спектрально-волновой договор.

– Договор с ними? – удивилась Женька.

– На добычу элементов из туманности. Они считают туманность своей территорией, но терпят чужаков. Поэтому мы тоже пускаем их на станцию. Все жители давно проинструктированы. Главное не пялиться на филиноидов, не делать резких движений, не улыбаться и говорить тише.

Вернулся Миритин и уловил последнюю фразу.

– Вы о филиноидах?

– О них, – подтвердил Талех.

– Да, неприятная история. Надеюсь, Ева, вы не пострадали?

Женька покачала головой. В присутствии шакрена она резко глупела, и боялась открыть рот.

– И хорошо. Полипы – загадочные создания, вызывающие много толков, – говорил доктор, проверяя чьи-то анализы. – Разумны, без сомненья, но структура их разума нам чужда. Кстати, скоро прибудет шакренская экспедиция под руководством моего друга Сирила. Он спец по туманностям… Грегори, можете идти, коллега. Разрешаю вам приступить к работе попозже. Но утром явитесь на осмотр, как штык, к девяти ноль-ноль. Рекомендую.

А Еве он посоветовал заказать в пищеблоке чай с ромашкой и мёдом.

Талех сам проводил землян до секции, поэтому обошлось без происшествий и встреч с враждебными инопланетянами.

Женя выпила чай, погасила свет и забралась в кровать. В голову лезли грустные мысли. Стычка с инопланетянами пробудила воспоминания о событиях двухлетней давности…

Когда эти двое обратились за консультацией, то казались нормальной семейной парой, запутавшейся в отношениях и погрязшей в быте. Женька консультировала их две недели, чувствуя симпатию к мужчине и замечая его откровенные взгляды. Однажды в дождливый вечер он пришёл к ней один. У них начался бурный роман.

Она влюбилась в клиента! Это было непрофессионально. Но Евгения продолжала с ними работать и не считала себя чудовищем. Вернее, он её убедил… Казался таким влюблённым, уверял, что обязательно разведётся, просто хочет сперва жену подготовить… Дура! Поверила. Но и с себя вины не снимала. За супругов хорошо платили, а им с сыном так нужны были деньги после развода. Женя не собиралась ни от кого зависеть. Она без колебаний смотрела в глаза жене после бурных ночей с её мужем, тех, что он якобы проводил в командировках. Она внушала женщине, что брак не спасти и лучше им расстаться. Евгения считала тогда, что «в любви, как на войне, все средства хороши». Пока жена не застала любовников прямо в кабинете. Тайное выплыло наружу.

Разразился скандал. Женщина подала в суд. Фирма выплатила супругам неустойку. Женьку уволили, лишив практики. За всё надо платить. С тех пор она работала кем угодно, только не психологом, или перебивалась нелегальными заработками через знакомых. А он… Он неожиданно пропал и сменил номер телефона. Женька так и не смогла избавиться от ощущения, что её подставили и использовали. А после всего, два года ни с кем не встречалась и до сих пор, от чужих мужей её воротило, как и от их жён. Без этого проблем хватало!

Она почувствовала себя несчастной и покинутой. Уткнулась в подушку и заплакала, представляя, какое опухшее лицо будет у неё завтра утром.

И поделом!

 

Глава 7

День девятый и… Первый рабочий

Наутро Евгения пообещала себе больше не реветь. Долой призраки прошлого! Надо смотреть в будущее. Какая удачная метафора! Учитывая нынешнее положение. Всё-таки сегодня её первый рабочий день на станции. Нельзя раскисать!

Поэтому она бодро встала и начала собираться. Приняла душ, настраиваясь на хорошее, и заказала завтрак с кофе в пищеблоке. Кофе оказался превосходным. Завтрак… сносным. Что-то ещё надо было сделать или найти. Но она слишком волновалась, чтобы вспомнить. В основном Женя думала, как бы не опозориться перед коллегами и пациентами.

Форма висела в шкафу и превзошла все Женькины ожидания. Не что-то серое и унылое, а вполне стильное и симпатичное. Разумеется, одежда пришлась ей впору.

Она быстро надела серебристую блузку и чёрную юбку в складку, а вот с остальным пришлось повозиться. Главной деталью костюма было что-то вроде малиновой безрукавки с жёлтыми наплечниками. Она запахивалась на груди, обматывалась поясом вокруг талии и застёгивалась на спине пряжкой. Но Женя и с этим справилась.

Хуже обстояло дело с колготками. Здесь их заменял «распылитель чулок». Для Евгении это стало откровением. Чулки просто распылялись на ноги, высыхали и оставались сколько нужно.

Женя повертела в руках баллончик с распылителем, и хотела сдаться, надев брюки, которые прилагались к форме. Затем передумала – надо же осваивать новые технологии. Стала читать инструкцию на этикетке, готовясь увидеть привычное «Made in China». Ничего подобного. Среди инопланетных значков и закорючек, нашла по-английски «Made in Jamran» и успокоилась. Если это произвели джамрану, стоит попробовать. Что ж, теперь она обязательно сделает дополнительную прививку. Не забыть бы только.

Далее Женька действовала на свой страх и риск, как всегда. То есть распылила аэрозоль себе на ноги. Всё это высохло за секунды, и лишь тогда Женька спохватилась. А как же их потом снять? Почему бы раньше об этом не подумать?..

Долго беспокоиться не пришлось. К аэрозолю прилагался флакон с жидкостью для снятия чулок. Ну, это Женька так решила. А что же ещё?.. Определённо, надо поговорить с доктором насчёт прививки.

В общем, чулки высохли и смотрелись элегантно. Блестящие и с рисунком – они приятно облегали ногу. Женька обула чёрные туфли с жёлтыми пряжками, приколола значок с эмблемой станции и выглядела теперь неотразимо. Вернее, так полагалось говорить своему отражению в зеркале. А на самом деле тоже вполне симпатично… В последний момент опомнилась и прицепила к воротнику коммуникатор.

Пора! И с бьющимся сердцем Евгения отправилась на работу.

До сих пор не верилось, что всё это происходило с ней. В медцентре её встретил Миритин. Он так красиво произносил имя «Ева»… Жаль, что оно не настоящее.

Очень не вовремя появился Дмитрий и проводил Женю в кабинет. Интересно, знает ли он о вчерашнем инциденте? Да наверное уже полстанции знает! Или нет?

– Ева, приём у вас только в десять. Пока ознакомьтесь с рабочим местом. Сейчас придёт техник и поможет разобраться с аппаратурой.

Он убежал, а Женька ещё долго стояла с вытаращенными глазами. Кабинет был укомплектован так, что любой земной психолог двадцать первого века продал бы за него душу. Какая там имитация окна! Пещерный век, по сравнению с тем, что она увидела.

Женя несколько минут ходила по комнате, как пришибленная, с опаской трогая приборы. Тот, кто это обустраивал, знал толк в психологическом оборудовании. Либо, это стандартное оснащение ксенопсихологического блока.

Подошёл знакомый андроид. Всё объяснил и показал с приветливой улыбкой. Пока Дэвид подключал голографические программы, аппаратную терапию и тестовые полигоны, Женька рылась в компьютере. К счастью, интерфейс рабочего стола был русским. Вероятно, к её приезду настроили. Но прививку всё равно сделать не помешает.

Дэвид ушёл. Женька продолжила обследовать кабинет и к радости своей выудила из шкафа коробку с карандашами, прочими рисовальными принадлежностями и допотопными методиками: картинки, карточки и разные головоломки. Это, по крайней мере, близко и понятно. Каково же было её удивление, когда в одном из ящиков она обнаружила кубики Кооса. Только в будущем их было разновидностей тридцать. А ещё – шары Кооса, пирамиды Кооса, параллелепипеды Кооса и даже спираль Кооса…

К десяти часам Женька была полностью готова к труду и обороне. Но в десять никто не пришёл.

«Наверное, ещё не в курсе, – решила она. – Подождём».

Первый пациент, а точнее пациентка, пришла в одиннадцать. Землянка, оказавшаяся замужем за учёным-линдри. Когда муж окукливался, она впадала в депрессию.

– Как часто это происходит? – спросила Евгения.

– Примерно раз в полгода.

– Длительность и порядок стадий?

Такие вопросы были просто необходимы, учитывая бессчётные вариации линдри.

– Восемнадцать дней…

– У вас есть подруги?

– На Земле. А на станции мы всего год.

Её проблему Женька решила просто.

– Расскажите об этом.

Она говорила целый час. Женя узнала, всё, что нужно.

– У других мужчин линдри тоже есть жёны не линдри. Так?

– Да.

– Почему бы вам не организовать клуб? Это возможно?

– Конечно! А можно я приду ещё?

– Приходите.

Землянка ушла довольная. Наверное, ей просто хотелось выговориться. Женька поздравила себя с почином. Следующим был… Андроид по имени Артур. Он пожаловался на сбой в программе общения. Очевидно, это объясняло то, что робот явился не по адресу. И Женька с чистой совестью отправила Артура на профилактику к программистам.

Больше до обеда посетителей не было, и Евгения разбирала файлы, проверяя информацию. Обедала в квартире. Не то чтобы ей нравилась еда из пищеблока, просто она боялась идти в столовую.

После обеда Дмитрий Анатольевич выдал ей карточку с авансом и немного наличных в галактической валюте. К трём часам заявился Грегори. Весёлый и готовый к работе. Женька так обрадовалась ему, что забыла о прививке.

Вскоре объявились и новые пациенты. Компаньоны маркафи, которые не поделили… В общем, много чего: бизнес, женщину, планету.

«На дворе космический век! – сокрушалась Женька. – Глубокий космос! А людей и по сей день заботит всякая ерунда. Да я бы…».

С маркафи она поступила ещё проще. Выдала им десять наборов Кооса. Объяснила, что сначала придётся научиться интуитивному сотрудничеству, а после – нарисовать свои ощущения. Пока они занимались самотерапией и спорили из-за кубиков, в кабинет заглянул Грегори и позвал «коллегу» на чашечку кофе. Женя включила маркафи сопутствующую голограмму и вышла.

В комнате отдыха сидел Миритин. Однако не успела Евгения покраснеть, вспотеть и задохнуться от счастья, как доктора срочно вызвали к больному. Они с Грегори посмотрели друг на друга и одновременно спросили:

– Как первый рабочий день?

И рассмеялись.

– Неплохо, – ответил англичанин, – работаю всего час, но успел зарастить два перелома, залатать череп, сделать промывание желудка. Серьёзных пациентов мне Миритин пока не доверяет. Присматривается.

– У меня всё прекрасно! – доложила Женька. – Приноравливаюсь.

– Отлично, – улыбнулся Грегори.

– Знаешь что, – замялась она, – хочу спросить о полипах…

– Забудь. Они не вернутся, чтобы отомстить.

– Мне нужно знать, – твёрдо сказала она.

– Зачем? – он вытаращил глаза. – Не думаешь же ты, в самом деле, что филиноид притащится к тебе на консультацию.

– А вдруг, – Женька состряпала зверскую физиономию.

– Что ты хочешь узнать? – вздохнул Грегори.

– Почему филиноиды так на меня среагировали? Они ненавидят женщин?

– Тебя это волнует?

– Просто ответь.

– Ладно. У полипов нет понятия женщина.

– Женщина – не понятие, – нахмурилась она.

– Правильно. Не понятие, а недоразумение, – ухмыльнулся Грегори.

– Как бы вы жили без такого недоразумения? – насупилась Женька.

– А если серьёзно, – добавил Грегори, – есть гипотеза, что у полипов существуют подсознательные табу, связанные с другими видами. От тебя поступил сигнал, затронувший его инстинкты. Это как врождённые реакции. Всё?

– А как они дышат воздухом станции?

– Они не дышат как мы, у них нет лёгких. Филиноиды впитывают и хранят внутри тела запасы своей атмосферы и питательных веществ. Щупальца служат адаптивными фильтрами. Ну хватит о негуманоидах! Вечером поужинаем где-нибудь?

– Нет, – отрезала Женька, поблагодарила за кофе и заторопилась к своим пациентам.

Отпустив усталых маркафи, она задумалась. Надо избавляться от страхов. Иначе превратится в «сапожника без сапог».

Не успела Женя вернуться с работы, как раздался звонок в дверь. Евгения никого не ждала, но решила открыть. На пороге стояли Грегори, и Рал с Гранталом. Друзья шумно ввалились в квартиру – смеющиеся и без синяков. Воистину, медицина будущего творит чудеса.

– Раз ты никуда не идёшь, мы пришли к тебе, – заявил Грантал.

– Это от Хала, – сказал Рал, выгружая на стол контейнеры и пакеты с едой. – Он передаёт тебе привет. Не смог прийти. Ремонт, сама понимаешь.

– Мне так стыдно, – ответила Женя.

– Ерунда, – махнул рукой Рал. – Мы ему помогли с ремонтом, чем смогли. Он не в обиде.

– Сильно там всё разнесли? – спросила Женька.

– Ничего критического, – успокоил её Грантал. – Бывало и хуже. К примеру, после налёта кводилоидов.

– А это кто? И какие у них табу?

– В том-то и дело, что вообще никаких, – усмехнулся Грегори, загружая выпивку в холодильник, – твари страшные.

Напитки охладились, англичанин достал бокалы и откупорил бутылку фиолетовой шипучки. Шампанское будущего?

– Ну что? Снова с прибытием! – объявил он.

– За дружбу! – подхватили Рал с Гранталом.

– За настоящее! – добавила Женя.

 

Глава 8

День десятый, одиннадцатый, двенадцатый… Будни ксенопсихолога

Продрав глаза следующим утром, Женька вспомнила о находке. Вытащила камень из шкафа, где он так и пролежал в кармане бриджей с того памятного вечера. Промелькнула мысль о камешках в медальоне дмерхов… Неожиданное сравнение.

До начала рабочего дня было целых три часа, и Женя решила заглянуть в «Синегарскую звезду» – порасспросить Хала.

Придя в ресторан, она с радостью обнаружила, что там почти не осталось следов побоища. А посетителей не убавилось. Хотя в такой ранний час они больше выходили, чем заходили. Точнее, выползали.

Маркафи долго разглядывал камень и вопреки её чаяниям заявил:

– Необычный минерал, но… Не имею понятия, откуда он взялся. Не представляю, кто из посетителей мог его обронить. Возможно, кто-нибудь из полипов.

Евгению передёрнуло.

– Упаси бог!

– У нас говорят: «Отведи рок!» – улыбнулся Хал. – Обратитесь к учёным в лаборатории. Они чего-нибудь подскажут.

Уходила Женя с твёрдыми намерениями последовать его совету. Однако чем ближе подходила к лаборатории, тем меньше оставалось уверенности. Ведь она никого там не знала. Евгения засомневалась и отложила поиски.

Зато на работу пришла вовремя, после отличного завтрака и кофе. Села за стол, огляделась и поняла, что отныне это её настоящая жизнь. А надолго ли, – время покажет.

Итак, начались Женькины рабочие будни на космической станции. К своему удивлению она довольно быстро освоилась. Наверное, помогли голографические очки Грегори.

Она больше не вздрагивала, когда очередной посетитель сигналил в дверь. Не замирала от страха, когда электронная секретарша докладывала о записи на неделю вперёд. Женька успешно изучила кабинетный арсенал и всё реже обращалась за помощью к Дэвиду. Благодаря андроиду, она получила доступ к галактической сети и по ночам зависала на ксенологических сайтах. Там Женя нашла гигабайты полезной информации: от текстовых файлов до межвидовых голотренингов и записей консультаций. Однажды наткнулась на портал «Виртуальный ксенопсихолог», где можно было задать вопрос или параметры ситуации и мгновенно получить ответ.

С тех пор эта программа здорово её выручала. Пока пациент ломал голову над кубиками или погружался в сюрр-релаксацию, Евгения с умным видом и без зазрения совести обращалась к «виртуальному консультанту». Женя считала, что лучше схитрить, чем навредить пациенту. Хватило проблем с филиноидами. Иногда её не устраивали ответы консультанта, и приходилось выкручиваться самой.

И вот случилось то, чего она так избегала. На приём записалась семейная пара: он – землянин, она – линдри. Увидев их в списке, Женька запаниковала…

– Впустить? – осведомилась секретарша.

Евгения поколебалась и отважилась рискнуть. Она же дала себе слово избавляться от страхов, и точка.

– Пусть заходят!

При виде супругов Женька вздохнула с облегчением. Муж оказался совсем не в её вкусе и с обожанием взирал на красавицу жену. Самую прекрасную линдри, из тех, кого видела Женя. Через две недели линдри должна была трансформироваться впервые. Супруги опасались, что это испортит отношения. Жёнушка боялась в новом облике не понравиться мужу. Муженёк страшился не изменений, а физической несовместимости.

– Я люблю её всякой, лишь бы мы оставались вместе!

– А вдруг я стану пофом или крюлем?! – чуть не плакала она. – Ты перестанешь меня любить.

– Дорогая! Я буду любить тебя в любом облике…

– Неправда!

– Милая! Любимая. Становись, кем хочешь! Лишь бы нам было хорошо вместе.

– А вдруг меня потянет…

– Да что угодно!

Женя слушала их перепалку, подперев щёку ладонью и размышляла. Задачка для «виртуального ксенопсихолога»… К чёрту! Она справится. Ситуация пикантная и необходим творческий подход.

Что ж, это первая трансформация пациентки. Когда окукливание случалось у линдри впервые – они не знали, кем именно станут. Начальная трансформация определяла тип и последовательность новых изменений. У каждого линдри был свой путь и график возврата к первичному варианту. Чем старше они становились, тем реже у них случались трансформации. Так линдри взрослели и получали новые способности. Её пациентка вполне могла стать ещё прекраснее или умнее.

Женя разработала стратегию и закинула пробный шар:

– Это не навсегда!

Супруги растерялись и замолчали.

– Считайте это проверкой ваших чувств на прочность.

Они переглянулись. Идея им понравилась.

– И просто маленьким приключением.

Женька ненавязчиво порекомендовала супругам ролевые игры и смоделировала несколько голографических трансформаций линдри (программу скачала на пиратском сайте). Предложение «сыграть» вдохновило супругов на ещё одну консультацию. А как только они ушли, Женя получила заказ на проведение тренингов в бригаде окезов и землян.

Похоже, она становилась популярной. Конечно Женька считала, что обязана этим рекламе. На всех станционных экранах показывали красочный ролик о ксенопсихологической службе. Не исключено, что многие воспринимали это, как своеобразное развлечение, но…

Как бы там ни было, а Женя могла собой гордиться. Она неплохо приспособилась. Если только ей не вкололи ген адаптации под шумок. Кстати, о прививках. Она всё же нашла время – очень неподходящее, хоть и в обеденный перерыв.

В медотсеке, куда Женя заявилась с просьбой о прививке, царил кавардак. Миритин, Грегори и другие врачи с самого утра зашивались. У линдри намечалась ежегодная вспышка гамалиндро-вируса (аналога человеческого гриппа). Чтобы предотвратить эпидемию, Миритин объявил карантин и перевёл заражённых в изолятор. Но сегодня поступили новые больные.

– И по срокам не подгадаешь, – ругался шакрен. – И вирус постоянно мутирует. Хотя бы другие виды к нему невосприимчивы.

– Слабое утешение, – простонал Грегори и раздражённо спросил, увидев Женьку:

– Чего тебе надо?

– Прививку для чтения.

– Чего?!

Он был поглощён осмотром больного.

– РНК-сыворотку перевода. Но если вы заняты…

– Попроси медсестру, – мимоходом обронил Миринтин, заполняя медицинские карты.

– Я сам, – забеспокоился Грегори, – только попозже.

И тут пациента стошнило прямо на землянина…

– У меня сыворотка кончилась, – вспомнил Грегори, укладывая больного на кушетку и сдирая с себя халат. – Сходи в биолабораторию и попроси два кубика.

– Хорошо, – ответила Женька.

– Скажи – для меня…

Мимо пронеслась медсестричка с чистым халатом для Грегори и лекарствами для линдри.

Дорогу в лабораторию Женя нашла быстро. Научная секция находилась рядом с медицинским центром, в том же дисковом корпусе, и на одной палубе. Чтобы попасть в биоинженерный отсек даже лифт не понадобился.

Она свернула в соседний коридор и, подходя к лаборатории, услышала знакомый грохот. Сердце замерло на миг и забилось в такт. Этого не могло быть! Но было. За дверью лаборатории гремела музыка. Не просто музыка, а настоящий земной рок. И если слух не обманывал Женьку…

Она дотронулась до сигнального реле и створки разошлись. Старый добрый Rammstein гремел на весь отсек. Такие родные голоса хрипло выводили Sonne. Женька оторопела ещё больше, когда увидела симпатичного парня-джамрану, одетого по рокерской моде двадцатого века.

Он будто сошёл с постеров девяностых. Футболка с орлом, джинсы, сапоги-казаки и кожаная куртка с заклёпками. Серебряная цепь, браслеты и даже серьга в виде черепа. Этот джамрану совершенно не признавал ограничений в причёске. Половина его волос стояла дыбом, другая – в эстетическом беспорядке спадала на плечи. Вместе они составляли кислотную симфонию из ядовито-зелёного, ярко-лимонного и ультрамаринового цветов. Глаза парня меняли оттенок под музыку, и чёрные звёзды вспыхивали сверхновыми…

Евгения обалдела. Заметив её, джамрану щёлкнул пальцами, музыка смолкла и кайф исчез. Женька с сожалением вздохнула и сказала:

– Ух ты! Здорово…

– Тебе понравилось? – удивился он.

 

Глава 9

Вечер двенадцатого дня… Вечер рока и ночь…

Рокен, так звали молодого учёного, фанател от «старинного» земного рока.

– Почему старинного? – поинтересовалась Женя.

– Современный – отстой.

– Почему?

– А что ты слушала?

– Ну, кое-что… – соврала она.

– И как?

Женька неопределённо махнула рукой.

– Вот, зацени. Из нового.

Он переключил настройки и снова щёлкнул пальцами. Минуты две Евгения слушала из вежливости, а потом не выдержала и попросила выключить.

– Я же говорил!.. Необычно для землянки.

– Что?

– Любовь к настоящему року.

– Неужели? Ты серьёзно?

Да, с землянами определённо что-то творилось. Что-то очень страшное.

– А я обожаю фолк, – разоткровенничалась она, будто кто тянул за язык.

– А готик?

– Ещё бы!

– Супер!

Они разговорились и выяснили, что им нравятся одни и те же рок-группы: Metallica, Nightwish, Scorpions, Sirenia, Король и Шут, Парк Горького… Рокен сообщил, что на станции есть «Клуб рока» и собственная группа. Обменялись номерами коммуникаторов и не заметили, как пролетел обеденный перерыв. Пока в лабораторию не заглянул рассерженный и взмыленный Грегори.

– Кто-то языками чешет, а кто-то…. Я не понял, где сыворотка?! Сколько ещё ждать?

– Ой! – спохватилась Женька.

Она и забыла, зачем пришла.

– Ой? Ну надо же! – разорялся Грегори. – К твоему сведению, у тебя под дверью очередь. Обед полчаса как закончился.

– Ой-ой! – воскликнула Женька.

– Что нужно? – спросил Рокен. – Я принесу.

Джамрану вернулся с цилиндрической капсулой и зарядил инъектор. Грегори быстро сделал Жене укол, взял анализ крови на пробу и умчался. Женька бросилась следом, но Рокен остановил её и спросил:

– Ты когда заканчиваешь?

– Около шести.

– Сегодня Вечер рока в бывшем ангаре. Пойдём?

– С удовольствием! – согласилась Женька и умчалась в приподнятом настроении.

Евгения разобралась с пациентами и была дома уже в пять. Она так и не удосужилась приодеться, так что пришлось довольствоваться чем есть. В итоге, плюнула на имидж, натянула брюки, рубашку, тунику и распустила волосы. Кажется, Рокен не из тех, кого особо заботила внешность спутницы.

Джамрану встретил её у лифта, как и договаривались. Они поднялись на несколько палуб выше и решили пройтись. Женьке всё было интересно. По пути Рокен устроил ей небольшую экскурсию.

– Когда-то в верхней сфере был ангар. Затем пристроили нижнюю сферу, и ангар перенесли туда – в самое «брюхо». А часть прежнего оборудовали под концертный зал. Остальное заняли под сад, теплицу гидропоники, стадион и пляж.

– Пляж? – поразилась Евгения.

– Имитация: берег моря, волны, песок. И вода солёная.

– Здорово!

– Сходим как-нибудь? – улыбнулся Рокен.

– Обязательно, – ответила Женя. – А что здесь ещё интересного? Куда можно пойти.

– Сколько угодно! Сквозные терминалы…

– Грегори обещал показать, – вздохнула Женька, – но видно обещанного три года ждут.

– Что?

– Земное выражение.

– А. Здесь много занятных мест. Талех устроил всё с комфортом. Под куполом сферы на самом верху – обсерватория. Посмотрим в телескоп на далёкие галактики. Развлечений валом…

За разговорами Женьке показалось, что они слишком быстро пришли, миновав целых шесть палуб. Жилые сектора, торговые центры, кафе, аллеи… Повсюду сновали люди. Многие возвращались со смены или наоборот – спешили на работу. Просто гуляли, толкались у магазинов и сидели на скамейках.

У Клуба, перед разрисованными граффити переборками, тусовалась броско одетая молодёжь и фанаты постарше. Парни у входа окликнули Рокена, и он помахал в ответ. Их с Женькой пропустили по-свойски – через служебный вход.

Бывший ангар выглядел совершенно по киберпанковски: мерцающий свет, стальные балки с лианами кабелей, трансформаторные щиты, развороченные блоки реле и висящие по стенам гроздья проводов.

Рокен тотчас потащил Женю на балкон, подальше от скандирующей толпы. Они пробрались мимо софитов и устроились на металлической площадке с видом на подмостки. У Женьки зарябило в глазах.

Рокен конечно знал, где лучше. Более шустрые фанаты тоже залезли на соседние балконы. Один парнишка-землянин сразу привлёк её внимание… стоптанными кроссовками. Она могла поклясться, что это кроссовки из двадцатого века. Как и потёртая джинсовая куртка, и стрижка… и наручные часы…

– Смотри! – оживился Рокен.

На сцену вышли музыканты и зал взорвался овациями. Внизу орали, свистели и хлопали. Рокеры приветствовали всех, по традиции прокричав в микрофоны о «всеобщей любви», и заняли свои места. Окезы и джамрану – гитаристы, многорукий линдри – ударник, землянин – клавишник и солисты: два парня и девушка. Инструменты – точные копии старинных земных.

Посыпались звонкие удары с ранними переборами гитары, и Женька замерла от счастья. Как они играли! В основном из своего репертуара и рок-групп двадцатого века, и двадцать первого, в том числе и тех, о которых Женька пока не знала. Захотелось вопить от восторга и бросаться на сцену как отъявленной фанатке. Это был истинный рок!

Рычали басы и переливались аккорды. Было слышно, как пальцы скользят по струнам, порхая над грифом. Цветные пятна прожекторов метались по стенам, заливая восторженную толпу. Зал сходил с ума и бился в экстазе, а на балконах зажигались огоньки свечей. Женьке чудилось, что она парит над реальностью. Рок расправлял крылья, рокотом взмывал над толпой и обрушивался сверху, раскатами отскакивая от стен, врезаясь, оглушая и шибая в голову грохочущим созвучием… Вот это была акустика!

В самый волнующий момент Рокен взял Еву за руку и прошептал на ухо:

– Идём.

– Куда?

– В отличное место!

– Зачем?.. А там будет слышно?! – забеспокоилась Женька, пытаясь перекричать рок.

– Ещё как!

Они поднялись по железной лестнице на самый верх. Рокен отодвинул кожух, открывая тускло освещённый альков. Часть помещения тонула во мраке. Рокен усадил опьяневшую от музыки Женю на ковровый настил с разбросанными валиками. По-прежнему звучал рок, но без оглушающего грохота. Можно было разговаривать не напрягаясь.

– Готова? – спросил Рокен.

– Определёно, – только и смогла вымолвить Женя.

Улыбаясь, он вытащил из-под настила флягу и налил в стаканчик чего-то тягучего, прозрачного и без запаха. Пригубил сам и протянул ей.

– Что это? – спросила Женя.

– Пей. Джамранский тоник, ничего опасного…

Непутёвый из Женьки получился ксенопсихолог. Поскольку «джамранский тоник» и заверения в безопасности наедине с джамрану её не насторожили. Взбудораженная от рока Евгения залпом выпила острый напиток, подивившись карамельному вкусу. Улыбнулась Рокену, и в голове у неё помутилось.

– Что это? – недоумённо спросила она, хватаясь за парня, чтобы не упасть.

– Ничего страшного, – тот обнял её в ответ. – Слабый катализатор генома. Усиливает восприятие. Только и всего.

– Стимулятор, что ли? – спросила Женя, еле ворочая языком, пока Рокен стягивал с неё тунику.

– Сейчас пройдёт, – успокаивал он. – Первичный эффект…

Рокен привлек её и поцеловал, прежде чем Женька обнаружила себя без рубашки и вообще без ничего, и его – обнажённым. Всё стало чётким и естественным. Красивый мужчина-джамрану, держащий её в объятиях и его настойчивые губы. Кожа у Рокена была шелковистая на ощупь и смугло-золотистая, в отличие от Талеха…

Талех! На секунду мысль о командоре чуть не выхватила Женьку из блаженства. Она испытала прилив возбуждения, на мгновение поймав бледный образ. Мгновение, и Рокен вновь показался ей самым привлекательным и желанным на станции, и во вселенной…

– Думай о роке. Сейчас…

Джамрану пылко увлёк её на подушки и, опрокинув навзничь, посмотрел долгим пронзительным взглядом. Неистовый ток пробежал по телу до кончиков пальцев, требуя немедленно исполнить танец страсти, под шум урагана бушующего внизу… А музыка взрывалась жарким шёпотом, обхватывала горячими ладонями и ошеломляла наслаждением. Заставляя забыть обо всём, кроме рока.

 

Глава 10

День тринадцатый… С самого утра не задался

Голова раскалывалась безбожно. И Женя не сразу поняла, где она и что с ней было. А когда вспомнила, чуть не умерла от стыда и злости…

«Рокен! Сволочь джамранская! Что ты со мной сделал?»

Через минуту память вернулась, и не осталось сомнений в том, что именно они сделали вместе в алькове под музыку. И ведь Женя сама хотела этого, в ясном уме и твёрдой памяти. То есть, вчера ей так казалось…

Вчера и Рокен выглядел самым желанным, а сегодня не терпелось выдрать ему все его разноцветные патлы. Он точно чем-то её накачал… Какой-то джамранской дурью… Рок! Вот о чём не стоило жалеть ни секунды. А вот надрать Рокену задницу, пожалуй следовало.

Женька кряхтя дотащилась до ванной. Глянула в зеркало на помятую физиономию и круги под глазами. И принялась распекать себя:

«Всю ночь! Надо же так отрываться всю ночь! Будто впервые в жизни увидела голого мужчину и поняла, что с ним можно делать. Ну что, Женечка? Допрыгалась?! Тоже мне, героиня фильма «Земные девушки легкодоступны». Без году неделя на станции, а уже пустилась во все тяжкие с первым встречным. И молись, чтобы начальство не узнало! И никто больше. Слышишь?! Никто! Иначе заработаешь себе дурную славу. Если ещё не заработала. И поделом!».

С другой стороны… Какая разница? Теоретически её здесь нет и соответственно никаких моральных ограничений тоже…

Душ слегка привёл Женьку в чувство. Она вышла с полотенцем на голове, напевая мотивчик из Sirenia. Глянула на часы и заметалась по комнате, хватая вещи. На часах горело без пяти одиннадцать.

Почему её не разбудили?! «А кто бы тебя разбудил, дурочка?». У Грегори и так работы по горло. Всю ночь дежурил, а не по концертам шлялся с разными отвязными джамрану.

Оделась Евгения за минуту. Влезла в брюки, чтобы не возиться с чулками. Кое-как причесалась и рванула в медицинский центр, оставшись без кофе.

«Хоть бы никто не пришёл… Ох, устроит она этому ксенонове! Держись, Рокен!»

По закону подлости в её приёмной было столпотворение. Неужели все так стремятся к ней попасть? Не хотелось бы враз потерять клиентуру из-за случайной оплошность. И весьма горячей оплошности. Её до сих пор бросало в жар при мысли о том, что вытворял Рокен. О боже!..

Женьке ещё повезло. Никто кроме электронной секретарши и пациентов не заметил опоздания. Врачи и медсёстры были заняты разразившейся эпидемией. Дмитрий разбирался с делами в доках. Командор находился где-то на другом конце станции.

Женя торопливо начала приём, стараясь быть вежливой и объективной. Но, как назло, всё раздражало. Заботы клиентов выглядели мелкими, не стоящими и выеденного яйца.

Некая джамранская мадама устала от «монотонности», и не знала, что ещё в себе изменить. «Может быть, попробовать «нетрадиционную генетику»?». Злая на всех джамрану (но умело скрывающая это) Женька посоветовала ей: «флаг в руки, перо в задницу, полный рот печенья, намазать рожу вареньем и об асфальт». Ну, что-то в этом духе, только немного другими словами. Инопланетянка согласилась: «Да, неплохая идея, но я предпочла бы что-то более радикальное».

«Лоботомию», – чуть не ляпнула Женька, но сдержалась. Это точно привело бы к международному конфликту. Взамен порекомендовала начать плести коврики или вышивать крестиком. Джамранка обещала подумать.

Голова кружилась от голода и недосыпа. К обеду удалось разогнать пациентов и сходить в столовую. После хорошего кофе, супа с фрикадельками и громадного ромштекса, настроение улучшилось.

Женя возвращалась к себе, надеясь вздремнуть полчасика до конца перерыва. Не успела она взлелеять эту мечту, как в коридоре её перехватил Рокен. Он сменил рокерский прикид на форму и умерил цвет волос.

– Привет, милая. Ты ко мне?

– Пусти! – завопила Женька. Скорее от неожиданности, чем от злости.

– Что такое? – удивился он, продолжая держать её.

– А как будто бы ничего?! – взъярилась она.

– Подожди, я чем-то тебя обидел? – он был потрясён.

– А то нет?

– Я сделал тебе больно?.. Надо было сказать.

– А кто меня спрашивал? Накачал какой-то мерзостью и…

Глаза Рокена потемнели, звёздочки вспыхнули.

– По-моему, ты хотела того же! – рассердился он.

– Наглец! – выкрикнула она и, вырвавшись, залепила ему пощёчину…

– Что здесь происходит?

Вот те раз! Как нарочно в этот момент их застукал Талех.

– Объяснитесь, – потребовал командор.

– Это слишком личное, – буркнул Рокен.

– Да, – подхватила Женька.

Сейчас она была с ним солидарна, хотя секунду назад собиралась убить.

– Так, – холодно произнёс Талех. – Когда это выходит за пределы каюты и становится дракой в коридоре, то перестаёт быть личным. Оба, за мной!

И они потащились за ним, как нашкодившие котята.

– Значит, ты была против? – шёпотом уточнил Рокен.

– Раньше надо было интересоваться, – сердито прошептала Женька.

– Зачем? – искренне удивился он. – Разве не ясно? Тебе, как и мне нравится рок. Ты слушала со мной музыку. Мы остались вдвоём…

Женя недоумённо нахмурилась, и Рокен хлопнул себя по лбу.

– Во я кретин! Ты же землянка. Я думал – ксенопсихолог, понимает, что к чему и готова к… близкому контакту.

Теперь настала очередь Женьки:

– Тупица.

«Недоучка! Упустить такое в психологии джамрану?!».

– Олух, – шёпотом выругался Рокен. – Думал не тем местом.

– Не отставать! – скомандовал Талех.

У кабинета начальника, Рокен сжал ей ладонь и прошептал:

– Не говори ему. Я – скотина последняя, но не говори…

– Тсс, – Женька приложила палец к губам и кивнула Рокену. Меньше всего ей хотелось, чтобы Талех узнал.

Командор долго изучал их невинные физиономии. Признаваться они не собирались, молчали как партизаны. Поэтому Талех прибег к инъекции гена телепатии и после минутного сканирования мозгов, рассержено бросил Рокену:

– Сукин сын!

У Женьки от такого обращения чуть глаз не выпал. А когда из ладони Талеха выскочил кончик хлыста, она не выдержала и закричала:

– Не бейте его! Пожалуйста! Рокен не виноват!

– Ещё как виноват, – зловеще ответил Талех, но хлыст спрятал. – Не трону я вашего героя-любовника. Если сами не пожелаете. Я не собирался его пороть. Хотя и следовало бы… Но, телесные наказания на станции я почти отменил. А вот патогенные изменения, пожалуй, подойдут.

Евгения ужаснулась.

– Жаль, что мы это больше не практикуем, – похоже, Талех издевался.

Попалась!

– Я надеялся, Ева, что вы хорошо изучили ксенологию, прежде чем согласились работать здесь, – коварно добавил он, насмешливо приподняв бровь.

Она проглотила это молча, и поклялась всю ночь штудировать джамранскую психологию. И не только джамранскую.

– Оба хороши, – вынес вердикт Талех. – Выговор объявлять не буду. Посмотрим на ваше поведение. А теперь, брысь отсюда! Я должен работать.

Они молча поплелись до медотсека.

– Прости, – наконец выговорил Рокен. – Я потерял голову. Это рок.

– А было, в общем-то, неплохо, – рассеянно ответила Женька.

– Неплохо?.. Что?! Неплохо!?

Она юркнула в кабинет, оставив любителя рока в недоумении.

Посетителей ещё не было, и Женя углубилась в изучение сексуальных обрядов джамрану. Через десять минут узнала о них такое, что забоялась выходить на улицу.

Рокен и вёл себя как типичный джамрану. Согласие женщины послушать музыку вместе с мужчиной означало готовность уступить его страсти. Послушать наедине – прямое приглашение к сексу. Особенно если мелодия пришлась по вкусу обоим. Это означало по-джамрански полную взаимность.

Музыка действовала на джамрану как натуральный афродизиак. Рок при встрече и Женькина реакция на него – подтолкнули Рокена к наступлению. Стимуляция генома страсти тоже была частью ритуала соблазнения или ухаживания, кому что нравилось. Однако джамранская дама всегда могла спрятать в рукаве антиген и в случае чего остудить незадачливого любовника. Что хорошо для джамрану…

«Электронша» (так Женя окрестила секретаршу) сообщила о посетителе, и пришлось прервать этот увлекательный ликбез. Стоило Евгении наклеить приветливую улыбку, как в кабинет ворвалась разъярённая особа. На ходу раздвигая отъезжающие створки, девица напустилась на Женьку:

– Зачем вы послали моего Артурчика к программистам?! Они его переформатировали! Изверги!

Женя не сразу поняла, о ком речь, а когда до неё дошло, прифигела.

– Вы! Убийца! Они стёрли ему память! Удалили программу! И теперь мы не можем быть вместе!

Женька не знала – смеяться или плакать. Так и подмывало цинично заржать. Девушка размазывала по щекам слёзы и тушь с помадой, а Евгении не было её жалко, ни капельки.

– Вас бы так переформатировать! – взвизгнула девица.

Это стало последней каплей в Женькином котле ярости. Она вскочила, стукнула кулаком по столу и выдала безжалостную тираду:

– Техник Артур – допотопный андроид класса ИРТ-6А. Поэтому из-за неисправности в программе он перепутал вас с устройством для подзарядки. А вы этим бессовестно воспользовались.

У барышни резко отвисла челюсть. Она перестала реветь и вылетела из кабинета как пробка.

– Уф, – Женька с облегчением упала в кресло. – Свободу угнетённым андроидам!

Вскоре раздался сигнал коммуникатора. Оказывается, эта безумная извращенка накатала официальную жалобу командору и потребовала компенсацию морального и физического ущерба. Посему Еву Казанцеву вызывали на ковёр к шефу. Срочно!

Второй раз за день! Да, Евгения побила все рекорды на сегодня. По сравнению с этим двадцать первый век с его фальшивой этикой может отдыхать.

 

Глава 11

День тринадцатый (продолжение)… И это ещё не конец

Талех несколько раз перечитал жалобу, и мягко очерченные губы тронула слабая улыбка. Женька догадывалась, что именно заставило его улыбнуться, и готова была провалиться.

Командор отложил документ, медленно вышел из-за стола и прошёлся по комнате.

– Я оценил ваш юмор, Ева. Немного чёрный, но… Этим вы мне понравились с самого начала

– Чёрным юмором?

– Мне импонирует ваш сарказм и отсутствие розовых очков. Особенно в сочетании с иррациональной самоотверженностью. Вы не позволили мне наказать Рокена. А ведь, что бы ни говорил этот паршивец, он знал, что вы землянка и воспользовался ситуацией.

– Нам обоим нравится рок, – с достоинством ответила Женя.

Талех расхохотался и окончательно смутил её:

– Знаете, а я жутко завидую Рокену. Вы отличаетесь от других землян…

– Чем?

– Стойкостью и непредсказуемостью, – улыбнулся Талех. – У вас поразительная способность влипать в неприятности. Вы здесь всего несколько дней, а уже навели шороху среди инопланетян…

Ещё бы! Этого у неё не отнять…

– … Но сегодня, превзошли даже саму себя.

«Плохо вы меня знаете, – подумала Женя. – Всё ещё очень далеко от превосходства». И чтобы не вляпаться снова, надо срочно перестать думать о потрясающем смехе Талеха.

– Позвольте объяснить, – попросила она.

– Говорите.

– Я считаю, что мерзко использовать андроида в… – Женька запнулась.

– В целях физического удовлетворения, – невозмутимо закончил Талех.

Евгения покраснела, но ответила:

– ИРТ запрограммирован на технические услуги… Простите. Я что-то не то сказала?

– Это вы меня простите, – Талех смеялся. – Либо вы не та, за кого себя выдаёте, либо – сторонница галактического движения за нравственность.

Женька на секунду испугалась, что её раскололи… «А ну и ладно! Это придумали дмерхи. Вот пусть и выкручиваются, как хотят».

– Никакая я не сторонница, – возразила она. – Это мои личные убеждения.

– Уважаю и разделяю. Наверное, и сам ответил бы так же. Заодно посоветовал бы красотке найти живого парня. Зачем вам андроиды, когда вокруг много сексуальных молодых джамрану… как Рокен.

Женька онемела от такого нахальства. Ещё немного, и Талех получил бы по морде, даром что начальник. Командор резко посерьёзнел.

– Давайте выясним, раз и навсегда. Для многих гуманоидов любовник-андроид – нормальное явление. ИРТ он, или иной конфигурации. Однако если вы считаете это извращением, пригласите девушку на консультацию и разберитесь, как она дошла до жизни такой. Вы же психолог. Оскорблять пациентов не ваша работа.

– Хотела бы я знать, как вы дошли до жизни такой, – пробормотала Женька, что далось ей с превеликим трудом.

– А? – переспросил Талех.

– Ни за что, – ответила Женя. – Она испорченная дура. И можете меня уволить.

– Я не ослышался? – он подошёл к ней слишком близко. – Вы жалеете андроида, а не человека? Андроид всего лишь программа. Сочувствие тут неуместно.

– Мы в ответе за тех, кого запрограммировали, – выдала Женька вольную трактовку «Маленького Принца».

Талех вздохнул и присел на край стола.

– Видите ли, Ева, это моя станция. Для меня важно всё, что здесь происходит. Несмотря на свои предубеждения относительно ксеноспециалистов, я согласился принять вас на станцию. Отчасти потому, что люблю эксперименты, как и все джамрану.

– Говорят, вы недолюбливаете землян.

– Неверно. Скорее, я считаю землян неподходящей компанией. Но вы мне любопытны. Ваше появление на станции так разнообразило мои будни.

– Интуиция мне подсказывает, что это неспроста…

– Что вы сказали? – он соскочил на пол. – Интуиция?

– А в чём дело?

– Услышать из уст землянина это слово, всё равно что добиться от джамрану постоянства. Интуиция объявлена на Земле вне закона. Земляне постоянно требуют доказательств и объяснений, не доверяя инстинктам. Им нужны только детали и готовые факты. Они презирают условности и…

Евгения буквально остолбенела. Её подозрения оправдались. Она должна заставить Грегори всё рассказать.

– Ева? Ева, что с вами?! Вы побледнели. Вам нехорошо?

Женька поняла, что командор стоит рядом и держит её за плечи.

– Талех, ваша телепатия ещё действует?

– Нет, инъекция не была рассчитана надолго.

– Тогда, можно я пойду? – попросила Женя. – Вы не сможете прочесть мои мысли, а у меня нет слов.

– Идите, – разрешил он, провожая её тревожным взглядом, но у двери вдруг остановил.

– Вы точно подметили. ИРТы запрограммированы на получение удовольствия от подзарядки.

– Инженер-проектировщик отлично прикололся, – невесело усмехнулась Женя.

Грегори её на этот счёт уже просветил.

– Или был романтиком, – предположил Талех. – Изобрести такую нелепость способен только романтик. На Земле они редкость. Зато какой-то рационалист додумался ввести добавочную программу с использованием этой функции. Всего лишь перенаправил сенсоры на другой источник. Чем добру пропадать…

– Тогда джамрану неисправимые романтики, – ответила Женя.

Талех мимолётно улыбнулся и холодно сообщил:

– Я вернул андроида программистам, распорядился отменить форматирование и кое-что усовершенствовать. Полагаю, претензий у клиентки теперь не будет.

От язвительных интонаций Женю кинуло в дрожь.

– Спасибо, – пролепетала она и выскочила за дверь.

Женька летела по коридору, удивляясь, что командор не влепил ей выговор, и пришла к выводу: «Видимо, слишком любит эксперименты». Это вполне объяснимо для джамрану.

«А я – подопытный кролик», – расстроилась она и столкнулась у лифта с инопланетянином.

К счастью, им оказался линдри в аморфной трансформации. Едва ли он что-то почувствовал. Евгения извинилась и с разбегу запрыгнула в пустой лифт. Створки сомкнулись, кабина тронулась, но через этаж внезапно остановилась.

– Эй! – воскликнула Женька и нажала аварийную кнопку.

Свет погас, замигали красные лампочки.

– Эй! Кто-нибудь!

Она стукнула в дверь, приложила ухо к панели и закашлялась от едкого запаха. Что за… Женя осела на пол, держась за горло и пробуя вздохнуть. В глазах потемнело, замелькали малиновые чёртики, и тёмная махина рухнула перед ней с потолка. Женя с трудом различила, как нечто похожее на филиноида, склонилось к ней, шевеля щупальцами. Оно схватило её за голову и вонзило в шею длиннющую иглу … А жертва не могла даже кричать, а только хрипеть и задыхаться. Она попыталась вырваться…

– Блул-блугл! – сердито булькнул лжеполип.

И потеряла сознание…

«Слава богу, жива!» – послышалось будто издалека. Кажется, это сказал Грегори. Она словно воспарила над полом и не сразу поняла, что её несут…

Женя очнулась в медотсеке под профессиональным взглядом Миритина.

– Вы меня видите? – спросил он.

Евгения кивнула, поскольку говорить не могла, в горле сильно першило.

– Голова болит?

Женя открыла рот, и оттуда вырвались нечленораздельные звуки. Она даже на миг испугалась, что превращается в полипа… Кто-то приподнял ей голову и поднёс к губам поильник. Женя выхватила кружку, глотая жидкость как умирающий в пустыне и захлёбываясь. Её тут же вырвало в подставленный медсестрой лоток.

– Гадость, – прохрипела она. Пересохшие губы отказывались слушаться, а глотку жгло огнём.

– Это лечебный раствор, – пояснила медсестра.

– Воды…

– Сейчас будет легче, – пообещал Миритин и сделал ей укол в плечо.

Это внезапно напомнило об игле, и Евгения дёрнулась.

– Вам больно? – забеспокоился врач.

Женька замотала головой.

– В лифте, – выдавила она, – филиноид…

– Та-ак, – встрепенулся Миритин и включил коммуникатор. – Талех! Сюда! Быстро!

 

Глава 12

Вечер, пятница, тринадцатое… Накануне четырнадцатого дня этой же ночью

Да, события набирали обороты и без участия дмерхов. Значит, они не всесильны, если что-то пошло не так.

Сумрачный Талех расхаживал теперь по медотсеку. После того, как доктор влил в Женьку пробирку какой-то жирной микстуры, она смогла рассказать о нападении командору. Стараясь ничего не упустить.

Талех послал команду химиков взять пробы воздуха в лифте, и самые худшие его опасения подтвердились. В кабине нашли следы газа из туманности. Несколько молекул не успели рассеяться, и удалось восстановить состав. Диагноз Миритина это подтвердил.

– Туман соляной кислоты вызвал ожог гортани. Ещё немного и пострадали бы лёгкие.

– Не могу поверить! – хмурился Талех. – Филиноиды не мстят, не охотятся и не нападают из засады.

– Это был не филиноид, а кто-то похожий на него, – напомнила Женя.

– Ты могла и не разглядеть, – усомнился Грегори.

– Ещё как разглядела, – ответила Женька. – Интуиция.

Она нарочно выделила это слово, чтобы проверить реакцию землянина. Ей показалось, или он и вправду побледнел?

– Такое поведение нехарактерно для полипа, – настаивал Талех. – Больше для…

Похоже, это его не на шутку встревожило.

– Он тыкал в меня иголкой, – добавила Евгения, – в шею.

– Я обследовал место укола, – подтвердил шакрен. – Вероятно, у Евы взяли генетическую пробу.

– Кому это понадобилось? – удивился Грегори.

– Уж точно не филиноидам, – высказался Талех. – Что лишний раз подтверждает слова Евы и мои опасения. Это не был полип.

– А кто? – спросил Грегори.

– Думаю, скоро узнаем, – мрачно ответил Талех и вышел.

– Что им всё-таки было нужно? – задумчиво проговорил землянин.

– Психологическая консультация, – ухмыльнулась Женька, сползая с кровати.

– Ты останешься здесь! – остановил её Грегори.

– Я хочу домой! – запротестовала она. – И боюсь оставаться в медотсеке.

– Я буду дежурить всю ночь.

Только Грегори ей не хватало.

– В соседней комнате…

– Тогда ладно.

– Я тоже, – пообещал Миритин, – часов до трёх. Эпидемия в самом разгаре. Нужно провести кое-какие опыты с вакциной.

Евгению это обрадовало гораздо больше. Статная фигура и синие глаза шакрена по-прежнему вызывали нескромные мысли. Но она скорее бы выпрыгнула в шлюз, чем призналась в этом.

Как только Евгению отгородили от мира голографической завесой, в медотсек влетел Рокен. На этот раз без музыки и генетических коктейлей.

– Я пришёл извиниться, – смущённо заявил он. – Не хочу, чтобы ты плохо думала о джамрану, но обольщение – часть нашей культуры. И многое другое, что может тебя шокировать…

– Притормози, – Женька выставила ладонь. – Я всё поняла. Давай не будем об этом.

Гораздо больше сейчас заботило другое. Меньше чем за неделю пребывания на станции её два раза чуть не убили. На фоне этого «коварное» соблазнение, устроенное Рокеном, выглядело как-то несущественно.

Они поговорили, решили быть друзьями и посещать рок-концерты по земной традиции, а не джамранской. Когда Рокен уходил, Женя уловила тень сожаления в его глазах. Интересно, будет ли она жалеть о несостоявшемся романе? Всё-таки он классный любовник, неплохой парень и очень привлекательный. Несмотря на джамранскую культуру.

За час до полуночи, то есть в двадцать пять ноль-ноль по Ролдонскому времени, явился Талех. Он заставил Женьку повторить рассказ. Как только она дошла до слов: «… прятался под крышей лифта и спрыгнул на меня сверху». Талех остановил её.

– Так я и думал. Вот оно, недостающее звено!

– Вы узнали, кто это был?

– Не совсем. Но подозреваю – это происки гатраков.

– Значит, на меня напал гатрак?

– И да, и нет…

– Или гатраки использовали филиноида…

Талех задумчиво посмотрел на неё.

– Отчасти.

Женька не выдержала:

– Вы, джамрану, любите не только эксперименты, но и загадки. Я хочу выяснить, кто на меня напал. Чтобы знать врага в лицо. Так подослали гатраки филиноида или нет?

Снова этот взгляд.

– Гатрака трудно узнать в лицо. Полипа нельзя подослать или нанять. Поэтому гатраки никого не посылали. У гатраков свои методы.

– Так этот тип был замаскированный гатрак?

– Странно, что вы так мало знаете о врагах, Ева.

Женька сразу нашлась, что ответить.

– У факультета на Бете была другая специализация. Военных ксенологов готовили отдельно – на Земле. Мы изучали только поверхностные характеристики. Не предполагалось, что кто-то из нас будет допрашивать гатраков.

Это была часть правды, то есть немного подкорректированные сведения из гала-справочника.

– Так похоже на землян, – усмехнулся Талех. – Что ж… Видимо, только джамрану и шакрены представляют серьёзность нависшей угрозы…

– Почему джамрану и гатраки так ненавидят друг друга? – пытаясь блеснуть эрудицией Женька едва не села в лужу. Ксеноспециалист, где бы его ни обучали, должен знать о причинах конфликта между инопланетными расами. Это часть психологии и культуры.

Талех не заметил промаха или не подал виду. Она испугалась, что командор что-то услышал в её мыслях и теперь скрывает это. Почему он до сих пор не разоблачил её?

Задумчиво глядя на Женю, Талех спросил:

– Вы знаете историю появления здесь джамрану?

– Немного. Ваш народ пришёл из другой галактики.

– Верно. Мои предки жили в трёх миллионах световых лет отсюда – в туманности Вихря. Более двух тысячелетий назад среди джамрану произошёл раскол. Многие посчитали кое-какие генетические эксперименты неприемлемыми. Мир раскололся на два лагеря: традиционалисты и реформисты. Они не смогли договориться и оказались на грани войны. Тогда реформисты ушли. Сотни космических кораблей двинулись на поиски неизвестности. Изгнанники скитались по космосу около тысячи лет, пока не нашли пристанище в галактике Снежная спираль. А поначалу, корабли стали им единственным домом…

Талех мечтательно улыбнулся.

– Я родился на таком корабле, но гораздо позже. Мои родители были исследователями космоса и путешествовали годами. Они возглавляли экспедицию из десяти звездолётов и совершили множество открытий, изучая системы и туманности… Помню, во время остановок мы стыковали корабли по кругу, и мне нравилось бегать по внешней палубе. Это казалось бесконечным вращением…

Женя попробовала вообразить Талеха ребёнком….

– С детства я впитал идеалы родителей, а едва подрос – сделал окончательный выбор в пользу реформистов. Речь не о цвете волос или любовных уловках, – Талех усмехнулся. – Есть эксперименты и пострашнее. Из-за них мои предки когда-то покинули родину. Предпочли быть скитальцами, чем изменить своим принципам или навредить соотечественникам… Ненависть к гатракам – это излишне преувеличено. Однако их природа и обычаи противоречат убеждениям джамрану.

Женя не представляла, о каких противоречиях говорит Талех, но, кажется, его понимала.

– Так же, как вы находите секс с андроидом извращением, мы относимся к нравам гатраков. Они же, в свою очередь, стремятся навязать эти нравы остальным. Что и делает нас врагами…

– Я знаю, каково это, – ответила Женя.

Талех спохватился:

– Вам пора отдыхать. Я оставлю охрану у входа. Мало ли что и… завтра у вас выходной.

– Хорошенький выходной, – скривилась Женька. – Проваляться весь день в медотсеке.

Талех улыбнулся.

– Стараниями Миритина завтра вы будете как новенькая. Учитывая обстоятельства, я даю вам два выходных, Ева… Так будет лучше.

Голос Талеха завораживал, и Женька заставила себя встряхнуться. Командор отодвинул завесу, задумчиво глядя на неё.

– Послушайте, есть предложение. Завтра у меня тоже выходной. Приглашаю вас на обед с последующей экскурсией по станции. Согласны?

Женька смутилась и не знала, что ответить.

– Ну, мне как-то неудобно…

– Да бросьте вы, – усмехнулся он. – Я же не предлагаю вам музыку послушать. Хотя, если надумаете…

Женя залилась краской, а Талех буднично добавил:

– Возражения не принимаются. Завтра – в два часа. Я за вами зайду.

Он опустил завесу и ушёл, не дожидаясь ответа и оставив Женьку с растрёпанными мыслями… Она слышала, как командор распорядился усилить посты: «И чтобы ни один лазутчик не проник на станцию».

Нет уж! Хватит с неё джамрану…

Ночь в медотсеке выдалась тихой. Но спала Женя беспокойно, а под утро проснулась и услышала голоса. Разговаривали двое, и она не видела, кто это, из-за голографической завесы. Сначала голоса звучали невнятно, но Женька прислушалась и разобрала слова. Одним из говоривших определённо был Грегори. Второй – незнакомец приглушённо бубнил.

– … извлечь геном и внедрить в ДНК, – бормотал Грегори, – после серии опытов.

– … как? Приступы … прекратились…

– Нет, но …реже и …не прогрессируют.

– …мало. Продолжайте.

– …пробую, – Грегори почти шептал, – … сомнения.

– Действуйте, а не сомневайтесь, – слова незнакомца прозвучали неожиданно громко и твёрдо. – Создайте мозговой имплантат. Возможно, будет эффект.

– Это рискованно, – Грегори тоже повысил голос.

– Делайте. Иначе человечество станет лёгкой добычей гатраков…

Женька от ужаса стиснула простыню.

– Сколько у меня времени? – спросил Грегори.

– Меньше, чем мы рассчитывали. Вчерашнее нападение…

«Говорят обо мне?» – она потянулась ухом в сторону голосов.

– … Мы обязаны вернуть землян в срок без потерь. Или активируется временной парадокс.

Землян? Всё интереснее и интереснее. Значит, она не одна такая – похищенная?

Женька едва не грохнулась с кровати. Голоса оборвались, и она потихоньку выглянула из-за голозавесы…

Грегори сидел перед микроскопом и что-то рассматривал.

– Кто здесь был? – прямо спросила Женька.

Он изумлённо взглянул на неё.

– Я.

– Ты с кем-то разговаривал, – напирала она.

Он сделал большие глаза.

– Я? Разве что сам с собой.

– Чужим голосом?

– Здесь никого не было. Тебе приснилось.

– Но я слышала!

– Что ты слышала? – Грегори оторвался от объектива.

– Ничего, – ответила Женька, заползая в кровать. – Не помню. Сон, наверное…

– Сейчас только пять утра. Спи дальше, – откликнулся англичанин.

Никакой это не сон и не галлюцинация. Она ещё с ума не сошла. А Грегори вёл себя ненормально с самого начала. Евгения вспомнила парнишку в кроссовках и дала зарок разыскать его. Когда её выпустят отсюда.

 

Глава 13

День четырнадцатый… Выходной

С утра Грегори как ни в чём не бывало возился с пробирками и капсулами, заряжая инъекторы. А Женька притворилась, что ночного разговора не помнит.

После осмотра, Миритин объявил, что может выписать её к обеду. Но для начала пришлось выпить противной микстуры. В довершение Грегори сделал последний укол.

– Контрольный выстрел, – пошутил он, совсем озадачив Женьку.

– А вот и наша девочка! – это Рал с Гранталом пришли её навестить.

– Как ты?

– Меня уже выписывают.

– Мы вчера примчались, едва узнали, но ты была без сознания, и нас не пустили, – сказал Рал.

– Не стоило исключать риск заражения, – объяснил Грегори.

– Разве от газа из туманности можно заразиться? – удивилась Женя.

– До того как узнали, что это газ, а не биологическое оружие, там вполне мог оказаться вирус.

– Как бы там ни было, ты здорова, – порадовался Грантал и сообщил. – Сегодня мы отчаливаем.

– Вот, пришли заодно попрощаться, – подхватил Рал. – Но мы вернёмся, ты нас не забывай. Если что, обращайся к Халу.

– Хорошо.

– А как работа? Осваиваешься с людьми?

– Помаленьку, – улыбнулась Женька. – Сегодня обедаю с командором.

– Так держать! – искренне поздравил её Грантал. – Выходит, ты нашла общий язык с Талехом.

– Скорее с Рокеном, – хмыкнул Грегори.

– А что такого? – Женька пожала плечами. – Подумаешь, сходили на рок-концерт.

Маркафи с окезом переглянулись.

– Ты это… Смотри. Он – джамрану, – напомнил Грантал.

Женька подумала, что его предостережения несколько запоздали, а вслух сказала:

– Знаю-знаю. И слушать с ним рок наедине не собираюсь.

– А почему бы и нет? – расплылся в улыбке Рал. – Парень он видный. А ты – одинока и свободна. Крути романы!

Грегори уронил инъектор.

– Интуиция мне подсказывает… – нарочно завела Женька.

Вот! Теперь она точно видела, как англичанин изменился в лице.

– Хватит забивать ей голову всякой ерундой, – сердито прошипел Грегори. – Она здесь, чтобы работать.

– Даже по ночам? – лукаво спросила Женька.

Грегори молча вернулся к своим пробиркам. Остервенело встряхнул капсулу с бирюзовой жидкостью, заправил инъектор и отправился к пациентам линдри.

– Он так много работает, устаёт – вздохнул Грантал.

– И что-то от меня скрывает, – нахмурилась Женька.

Рал-мал-салх развёл руками.

– Не смотри на нас. Мы знаем не больше твоего. Если Грегори что-то утаивает, то и от нас тоже.

– Мне кажется, ночью он разговаривал с дмерхом, – зашептала Женька, – а мне соврал, что приснилось.

– Ну и дела, – Грантал покачал гребнем.

– Они говорили о вторжении гатраков на Землю и уничтожении человечества.

Друзья переглянулись.

– Так что, всё плохо, – вздохнула Женька.

– Это мы виноваты, – помрачнел Рал. – Мы притащили тебя сюда. Вчера ты едва не погибла по нашей вине.

– Ничего подобного, – возразила Женька. – Это дмерхи. Но теперь я понимаю. Дмерхам что-то от нас нужно, чтобы противостоять гатракам.

– От вас?

Грантал и Рал недоумевали.

– Есть другие похищенные, как я, с Земли, – пояснила Женька.

Они построили догадки ещё немного, а потом Рал с Гранталом ушли паковаться, оставив ей свёртки с гостинцами. К обеду Женьку выписали, и она перетащила их к себе в комнату. А через полчаса в дверь позвонил Талех.

– Сначала обед, – сказал он.

Командор был так любезен, что заказал стол на двоих в отдельной кают-компании. Блюда земной и джамранской кухни.

– Угощайтесь, – предложил Талех. – Приятного аппетита! Так у вас говорят?

Женя кивнула. Она всё ещё медлила, и неуверенно приподняла бокал с соком.

– Приятных неожиданностей! Этого джамрану желают гостям перед трапезой?

Она с опаской отпила розоватый нектар.

– Вы мне не доверяете? – он приподнял бровь. – И начали с напитка?

Женя ковырнула в тарелке салат и положила в рот кусочек хлеба.

– Я обновила сведения о джамранском застолье. Иногда гости выходят из-за стола не такими, какими пришли. А сюрпризы могут быть в чём угодно.

Талех растянул губы в улыбке.

– Ешьте смелее. У меня нет привычки подсыпать гостям в пищу генные стимуляторы.

– А кто вас знает? – Женя прищурилась. – Джамрану. Говорите так, а делаете иначе.

– Интуиция? – рассмеялся он.

– Опыт, – возразила она.

– Тогда это не ешьте, – невозмутимо предупредил Талех, отодвигая блюдо с джамранской капустой.

Женя распахнула глаза.

– Что там?

– Вам лучше не знать, – он усмехнулся. – Но, кроме всего прочего, ген временной пигментации.

– Зачем?

– Вы как-то нехорошо подумали о моей бледности. Я вырос в космосе…

– А что ещё я подумала? – перебила она.

– Вы же не хотите, чтобы я это озвучил, – усмехнулся Талех.

Обед прошёл весело: в познавательной беседе и не без взаимных подколок. Наверное, Талех всё-таки что-то добавил в сок. После обеда Женя чувствовала себя раскованнее и думала, что командору идёт оливковый цвет лица, хотя бледным он выглядел привычнее.

– Я знаю, куда мы пойдём, – объявил Талех, когда они закончили есть. – Сквозной терминал.

– Почему туда? – поинтересовалась Женя.

– Там вы ещё не были, но хотели бы посмотреть.

– Телепатия, – поняла Женя.

– Интуиция, – поправил он и добавил:

– Сегодня оттуда потрясающий вид на туманность.

Талех не обманывал. Вид и правда был изумительный. Наибольшее потрясение Женя испытала, когда разъехались переборки, и они очутились в открытом космосе. Евгения метнулась обратно, чуть не сшибив Талеха, и только потом сообразила, что опасности для жизни нет. Её не выбросило, не разорвало. Она могла дышать воздухом и ходить, благодаря гравитации.

Невидимый коридор простирался почти на километр. Идти надо было прилично, и Женька вначале переставляла ноги с опаской. Ей казалось, что она шагает по звёздам в самое сердце туманности.

– На самом деле, туда ещё лететь и лететь, – пояснил Талех. – А терминал вовсе не прозрачный. Отражающая поверхность снабжена сенсорами, передающими изображение внутрь. Со стопроцентной точностью. Создаётся ощущение, будто смотришь насквозь.

Женька из любопытства дотронулась до невидимой стены. Стена была на месте.

– Это как иллюминаторы у звездолётов, – догадалась она.

– Да, те же технологии, только усовершенствованные.

В терминале были и другие люди, которые собрались полюбоваться Ардиумом DG. Гости и обитатели станции бродили туда-сюда, сидели на раскладных стульях и смотрели в портативные телескопы, установленные на треногах. Оживленная компания расположилась у стены на подушках, с кофе и бутербродами. Наверное, надолго.

«Пикник на краешке туманности», – подумала Женя.

Они с Талехом достигли самого конца, всё больше погружаясь в шлейф газовых облаков. Сегодня туманность напоминала северное сияние и в разноцветном веере сверкали бело-голубые звёзды.

– Она меняется? – удивилась Женя.

– Не так быстро, как джамрану, – рассмеялся Талех. – Просто ракурс такой.

– Здорово, – сказала Женя. Ей захотелось посмотреть в телескоп, но все они были заняты. Талех перехватил её взгляд.

– У меня есть кое-что получше.

– Что?

– Усилитель зрения.

Он показал ей флакончик. Отвинтил крышку и капнул на палец ароматной жидкости. Евгения с опаской отодвинулась.

– Совсем немного. Не бойтесь.

– Но…

– Это допустимо. Чуть-чуть.

– Ну, я…

– Я не Рокен… Обещаю. Ненадолго и без последствий.

Поколебавшись, Женя согласилась, ради интереса. И Талех мазнул по вискам, – вначале ей, а потом себе, – душистым маслом. Всё расплылось перед глазами, но резкость быстро восстановилась, и туманность надвинулась так стремительно, что захватило дух.

Сердцевина пылала в нескольких сантиметрах от них. Женя замерла в блеске огненного ядра, погружаясь в рой мелькающих светлячков. Постепенно удаляясь от центра, Евгения с восторгом созерцала туманные паутинки, скользящие вдоль лица, и преодолевала искушение потрогать бордовые облака. Твердь ушла из-под ног, и облекла невесомость, приятно щекоча нервы ощущением полёта…

Через несколько минут эффект закончился.

– Повторить? – с улыбкой спросил Талех.

Женя ошеломлённо кивнула. Что-что, а соблазнять джамранские мужчины умели в совершенстве.

 

Глава 14

Дни – с пятнадцатого по двадцатый

«Талех прав, врага надо знать как облупленного», – подумала Женя и потратила дополнительный выходной на изучение гатраков.

Она и раньше читала, что армады гатракских кораблей приходят из заднего скопления в созвездии Волка. Но что там внутри системы – не ведал никто. Потому что путешественники обходили её стороной. Даже алчные до прибыли коммивояжёры ни за какие коврижки не соглашались торговать на границе с гатраками.

Легенды гласили, что в системе гатраков нет планет, лишь астероиды и пыль. Что и живут гатраки на астероидах в искусственной среде, а родную планету давно уничтожили. Более достоверные источники утверждали о существовании планеты-колыбели, где рождались гатраки. Они покидали колыбель и всю жизнь странствовали на астероидах. За это их прозвали «звёздными кочевниками».

Корабли гатраков, сооружённые из астероидов, смахивали на вычурные готические обломки. Было в них некое величие, напоминающее фантастические шедевры архитектуры Гауди. Столкновение с гатраками грозило смертью или кое-чем похуже. Поэтому, завидев на своём пути вооружённые громадины, исследователи и торговцы спешили сойти с курса, пока не поздно…

Женя разглядывала объёмные изображения гатраков, стараясь выявить причину их скандальной непопулярности. Облик гатрака вызывал страх и привлекал внимание, идеально доказывая, как уживаются вместе «прекрасное и ужасное».

Исполины – более двух метров ростом, выше шакренов, в природной броне и доспехах из собственной отслоившейся кожи. С естественным кожным рисунком – причудливого сочетания иссиня-чёрного и зелёного или серого пигмента. Помимо этого, гатраки отличались четырёхпалыми конечностями и устрашающим головным покровом. С массивных черепов каскадом свешивались длинные, до пят, эластичные иглы, ниспадая по спине и топорщась, перед атакой. Рифлёные надбровные пластины и крупные глаза с горизонтальными зрачками великолепно оттеняли гуманоидные черты лица. Довольно интересная раса…

«Неужели они такие же и внутри?», – размышляла Женя. Она искала данные о социальном устройстве гатраков, но гала-справочник выдавал только: «сложная государственная структура». Также нигде не упоминалось о половых различиях. Либо их не существовало, либо о них даже упоминать боялись.

Да уж, будешь тут знать врага в лицо. Наверняка эта информация где-то засекречена. Женька полезла на военные сайты и оттуда её благополучно выкинули, визгливо известив о несанкционированном доступе. Женька испугалась, вырубила компьютер и уселась к окну. Сегодня отсюда виднелась половина коричнево-зелёного Ролдона.

Он конечно совсем не походил на матушку Землю, но глядя на планету Женя затосковала по дому. Она и не думала о близких, разве что иногда вспоминала. Ведь понимала, что вернётся, и никто даже не заметит её отсутствия. Вот по кому Евгения действительно скучала – это Андрюха и Жужа.

Женя вздохнула, смахнула слезу и налила себе кофе. С улыбкой припомнила их путешествие с Талехом, и то, как он приглашал её на чай. У них бытовала традиция, что-то вроде джамранской чайной церемонии. Но у Женьки возникали опасения насчёт этого чая. Гарантии, что джамрану что-то туда не подмешивали, не было никакой.

Женя снова включила компьютер и углубилась в историю гатракско-джамранского конфликта… Вот так она и провела выходной.

Дни потекли своей чередой. И по-прежнему не удавалось раскрутить Грегори на откровенность. В последний раз Женя начала издалека, выпытывая у него о своих будущих родственниках. Грегори заявил, что эта информация ему недоступна, а ей нельзя с ними связываться и встречаться. Женя пыталась разузнать сама, перепробовав всевозможные ссылки, и ничего. Ни следа Казанцевых. Или они сменили фамилию, или её запросы блокировались дмерхами.

В остальном, всё было как прежде. Женя работала. Ходила на концерты с Рокеном. Без сюрпризов, вроде джамранских тоников с катализаторами. То есть, Рокен больше не тащил её в альков, и они просто слушали рок на балконе. Женька чувствовала его возбуждение и напряжение, но вела себя отстранённо. В основном потому, что боролась с собой. Слишком яркими были воспоминания о той ночи и страстных объятиях джамрану. Однажды она чуть не поддалась.

Кроме того, у неё был и меркантильный интерес. Она высматривала паренька в стоптанных кроссовках, в надежде, что тот притопает в ангар. В алькове наедине с Рокеном это было бы проблематично. А землянин так и не объявился.

Женька продолжала искать его на палубах станции, но безуспешно. Возможно, где-то есть и другие. Вопрос – где? Они могли быть где угодно, в том числе и на Земле.

Талеха Женя почти не видела в эти дни, но ощущала его присутствие. Она тянулась к нему и побаивалась, как истинного джамрану с полным набором противоречий. С одной стороны – соблюдение традиций и норм поведения, а с другой – непредсказуемость, непостоянство, склонность к риску и отсутствие моральных ограничений. Возможно потому, что главное правило джамрану гласило: «изменись сам и соблазни другого».

«Отрицание этики и диалектики», – так говорили теперешние земные философы. Джамрану всегда были готовы преступить черту, и с лёгкостью переступали. Балансируя на острие, но без вреда здоровью. Женька изо всех сил пыталась уложить это в голове…

На двадцатый день они с Грегори обедали в столовой, когда по станции пронёсся сигнал тревоги.

– Нападение! – воскликнули неподалёку, и вокруг тотчас же загорелись экраны, передавая окрестности космоса.

– Гатраки! – ахнул кто-то.

– Они самые…

И все, кто был в столовой, прильнули к экранам. Женька с Грегори тоже кинулись смотреть, но их перехватил Миритин.

– Идёмте скорее! – позвал он и уже в коридоре сообщил:

– Талех разрешил понаблюдать с мостика.

– С чего это вдруг? – удивился Грегори. – Мы же не офицеры.

– Есть причина, – загадочно ответил врач. – Быстрее! А то всё пропустим.

На мостике царило рабочее оживление. Талех расхаживал на возвышении перед обзорным экраном с точечками звёзд. Офицеры – в основном джамрану, один землянин и линдри склонились над пультами управления.

– Обозначьте позицию! – приказал командор.

Офицер-тактик увеличил изображение, и все увидели. К станции приближался корабль похожий на дельфина. Позади него из черноты выдвигалась громада гатракского звездолёта-астероида.

– Шакренская экспедиция, – догадался Грегори, и Миритин кивнул.

Стоило кораблику оторваться, как из каменного нутра вылетели боевые «ежи» – десант гатраков и зажали его с двух сторон.

– Приготовиться, – велел Талех. – Сейчас мы их поджарим… Зарядить волновые деструкторы!

Две закрученные волны метнулись из станционных орудий и ударили в гатракских десантников, отбросив их от корабля. Один из «ежей» взорвался, выстрелив обломками. Другой уцелел, но с трудом «приковылял» к кораблю-астероиду. Блеснули стволы пушек и выпалили в тыл удирающему противнику. По обшивке забегали искры, но щиты «дельфина» выдержали.

Офицеры и Миритин занервничали. Талех был абсолютно спокоен.

– Подпустим ближе, – распорядился он.

– Гатраки запускают ракеты! – запаниковал у пульта молоденький лейтенант.

– Ещё рано, – остудил его Талех.

– Они врежутся в станцию!

Кораблик шакренов лавировал на фоне вспышек, подгоняемый стрельбой гатраков. И рука лейтенанта сама дёрнулась к реле. Талех среагировал мгновенно и опередил его. Хлыст вырвался и прижёг офицеру пальцы, обмотав и выдернув кисть от пульта.

– Алекс, в медотсек! – распорядился Талех. – Старлетт Даген!

– Есть! – у пульта встал джамрану.

«Вот так рокировка», – подумала Женя, потрясённая увиденным.

– Пора! – скомандовал Талех. – Приготовьтесь.

Корабль-дельфин выскочил перед экраном, и звездолёт гатраков раскрыл чёрную пасть, готовый укусить, раздавить и разжевать в одночасье.

– Модули!

Боевой авангард вырвался из терминала, и выпустил торпеды. В тот же момент из ангара выбился сноп света. Никто и моргнуть не успел, как дельфин нырнул туда, совершив манёвр, и торпеды врезались в астероид, отрывая внушительные куски. Гатраки в ответ долбанули ракетами по станции. Щиты отразили удар, и корабль-астероид отбросило на четверть светового года.

– Так вам! – обрадовался Миритин.

– Нас вызывают, – сообщил офицер.

– Связь!

Эфир зарябил и космос исчез. Вместо звёзд на экране появился могучий гатрак в своей готической рубке. Он выглядел более устрашающим, чем голограмма. В шлеме, доспехах и маске. Последнее, по мнению Женьки – излишняя предосторожность. Для неё они все выглядели одинаково.

Талех остановился перед экраном, скрестив на груди руки.

– Эй, недомерок! – выплюнул гатрак.

Женька хмыкнула. Джамрану конечно не самая высокая раса, но в командоре были все метр восемьдесят с лишком.

– Давненько не виделись, Крэспэрот, – невозмутимо ответил Талех. – Вы надели маску, чтобы скрыть борозду от моего кнута? Хотите средство от шрамов?

– Джамранское отродье! – изрыгнул гатрак, ощетинив иглы.

– Ты пришёл, чтобы оскорблять меня или хочешь извиниться? – поинтересовался командор.

– Передай шакренским недогрызкам, что они удирали как трусы.

– Это научный корабль! – взвился Миритин, но Талех остановил его движением ладони.

– Мой врач прав. Выдающееся геройство – атаковать безоружных учёных…

– А мне обрыдла твоя лживая учтивость, – презрительно высказался Крэспэрот.

– Да? А чего лезешь на мою территорию? – холодно заметил Талех. – Неужто соскучился? В прошлый раз твой поганый рот извергал те же помои, что и сейчас. Ни капли воображения.

– Я пришёл сказать, что тебе недолго осталось!

– Держите орудия наготове, пока эти твари не уберутся из нашего квадранта, – приказал своим командор, хлестнув себя по голенищу сапога. И на этой позитивной ноте отключил связь.

– Поздравляю всех с успешной операцией, – объявил Талех, поворачиваясь к команде. – Теперь они долго будут зализывать раны.

– Придут другие, – засомневался Дмитрий, поднимаясь на мостик и принимая командование.

– Мы так же им ответим, – усмехнулся Талех.

– Как там ребята? – заторопился Миритин. – С ними всё в порядке?

– Шакренский звездолёт в пятом доке, – ответил Дмитрий. – Незначительные повреждения. Его поставили на ремонт, а команда уже в терминале.

Миритин тут же испарился. Как поняла Женька – встречать шакренских учёных, среди которых был его друг.

Они с Грегори вернулись к работе. У Евгении никак не получалось сосредоточиться и прогнать из головы образ разгневанного гатрака и невозмутимого командора. Потом Женька вспомнила лейтенанта, реакцию Талеха и задумалась. Сумасшедший народ эти джамрану… Оставалось надеяться, что и ей когда-нибудь не прилетит.

День близился к вечеру. Женя собралась было закрыть кабинет и отправиться домой, как к ней заглянул Грегори.

– О, хорошо, что ты ещё здесь. У Миритина вечеринка, с друзьями. Он и нас приглашает. Пошли?

– Только переоденусь.

Женька на днях нанесла визит в станционный бутик модной одежды. Поэтому Грегори пришлось ждать, пока она выбирала, что надеть. Примерно минут через двадцать они стояли перед дверью Миритиновой квартиры.

– Только вас и ждём, – приветствовал их врач.

Квартира Миритина состояла из трёх комнат. В центре самой большой у низкого столика на подушках разместилось девять шакренских богатырей. Все как на подбор.

Миритин подтолкнул Женьку, застрявшую в прихожей. Всё-таки столько роскошных мужчин в одном месте кого угодно сбили бы с пути истинного. И, похоже, она здесь была единственной женщиной. Есть от чего закружиться голове…

– Входите, знакомьтесь… Сирил! Где вино?

– Бокалы давно полны, – звучно сказал кто-то, поднимаясь им навстречу и широко улыбаясь.

– Сирил, – представил его Миритин.

Женька всего лишь глянула и поняла… Всё! Она влюбилась! Неизлечимо. Потому что в Сирила нельзя было не влюбиться.

 

Глава 15

Вечер двадцатого дня… Жизнь так прекрасна!

С первого взгляда! Женька никогда не влюблялась с первого взгляда. А тут, нате вам, втрескалась…

Шакренские учёные наперебой рассказывали захватывающие истории о своём путешествии и преследовании гатраками. Им с Грегори предлагали шакренские деликатесы и трёхслойное вино…

Евгении всё казалось чудесным сном. Она держала в руке бокал, взгляд её счастливо блуждал по лицам, останавливаясь на Сириле. Он сидел напротив, и Женя старалась не пялиться слишком откровенно, но ничего не могла с собой поделать. Сирил напоминал улучшенную версию Миритина, если такое было возможно. Только глаза у него сверкали подобно сапфирам, а волнистые тёмные волосы были частично заплетены в косу. Прекрасный шакрен с обалденной улыбкой… Миритин при всех своих достоинствах так не улыбался.

– Жаль, – сказал кто-то из учёных, и Женя расслышала его будто сквозь вату.

– Что? – рассеянно переспросила она.

– Жаль, что Талех не смог придти.

– У вас ещё будет шанс его отблагодарить, – откликнулся Грегори.

– Мы готовы поделиться открытиями, – пообещал Сирил. Таким чарующим голосом… Женька разомлела. Пока не почувствовала тычок в бок. Грегори! Будь он неладен.

– Ева, ты опять?

– Чего?

– Прекращай таращиться на инопланетянина, будто он диковинный зверь.

– А на шакренов разве нельзя смотреть?

– Можно, только осторожно. Я за тебя отвечаю.

– Тоже мне, дуэнья в штанах, – прошипела Женька.

– О чём спор, молодые люди?

Женя чуть не подавилась слюной. К ним обращался новоявленный предмет её мечтаний, подавшись через стол. Она невероятно смутилась, увидев синий взгляд так близко, и ухватила Грегори, словно спасательный круг.

– Мы немного поспорили, э… О туманности, – выкрутился он.

– Не время для споров, – улыбнулся Сирил. – Дискуссии оставим на завтра. А сейчас – веселиться!

– Предлагаю пойти к Халу, – сказал Миритин.

– Точно! Циклов сто у него не был, – подхватил Сирил и вдруг подмигнул Женьке. Она чуть не свалилась с подушки и готова была идти за ним хоть на край света…

– Или лучше домой? – вполголоса намекнул Грегори. – Ты уже достаточно пьяна.

– Я не пила, – машинально ответила Евгения.

– А я и не говорил, что пила. Я сказал пьяна.

– От чего? – она уставилась на землянина.

– Не валяй дурочку, Женька, – так он всегда призывал её опомниться и проявить благоразумие.

«Не сегодня! Когда угодно, только не сегодня».

– Кто-нибудь из этих парней тебя касался? – спросил Грегори, когда они шумной гурьбой шли по коридору.

– Не понимаю, какое это может иметь…

– Поверь, может. Ну, так что?

– Никто, кроме тебя и Миритина.

– Я не в счёт, – заявил Грегори.

Он догнал главврача и что-то тихо спросил. Тот покрутил головой и ответил англичанину. Женя разобрала лишь несколько слов: «вряд ли… всех осмотрел…».

Грегори вернулся к ней.

– Ладно, горе луковое, идём. Спишем это на твой щенячий восторг от инопланетной экзотики.

Женька шлёпнула его по затылку.

В «Синегарской звезде» всё было по-прежнему – зелёный аромат, гибкие линдри на сцене, лёгкая музыка (Рокен бы застрелился от тоски). Гостеприимный Хал обрадовался встрече и разместил гостей за лучшими столиками.

Некоторые шакрены быстренько пересели ближе к сцене – посмотреть на танцовщиц. Как-то все так перемешались, что Ева оказалась рядом с Сирилом. Грегори затёрли в угол, и он не мог до неё дотянуться, занятый вежливой беседой. Евгения пребывала на пике счастья. Сирил протянул ей бокал и начал расспрашивать: кто она, откуда и чего от жизни хочет. Так и подмывало сказать правду, но Женя мужественно врала.

– Мы в какой-то степени коллеги, – неожиданно подметил он.

– Да? – удивилась Женька, не замечавшая за собой тяги к научной деятельности.

– Исследуем всё чуждое и непостижимое. Вы – ксенопсихологию, а я туманности с их обитателями. Сложная у вас работа?

– Не сказала бы… Зато увлекательная.

– Аналогично, – ответил он, поднимая бокал. – За встречу!

Тут она поняла, кому можно показать камень. Даже предлога выдумывать не надо. Но это завтра, а сегодня… И осушила бокал.

– А вы танцуете? – осмелела Женя.

Она спросила это слишком громко. Грегори услышал и красноречиво повращал глазами. Женька сделала вид, что не заметила.

– Дома, иногда, мы практикуем танцы, – задумчиво ответил Сирил. – Примерно раз в цикл или в два… Если хотите, мы взаимно обогатим наши культуры. Меня всегда интересовали земляне. Половина из вас подобна чарим-вей, но у вас иная роль, при сходном предназначении.

Женька к стыду своему не помнила, кто это – чарим-вей. А полистать гала-справочник так и не удосужилась. Ранее в этом не было необходимости. Станцию населяли в основном джамрану, земляне, маркафи и линдри. До сего дня, Миритин был единственным шакреном, которого она знала.

Заиграла плавная мелодия, и кавалеры засуетились, приглашая дам.

– Любопытный земной обычай, – отметил Сирил. – И невероятно притягательный.

– Такой же, как у линдри, – уточнила Женя. – А джамрану не танцуют… на публике.

По известным причинам. Музыка и объятья – опасное сочетание для джамранской пары.

– Шакрены тоже, – улыбнулся Сирил, – но попробовать стоит.

И протянул ей руку. Она впервые коснулась пальцев шакрена, и трескучая искра промелькнула между ними. Сирил удивлённо моргнул, но смолчал.

«Статическое электричество», – решила Женя.

Кожу приятно покалывало там, где её коснулся Сирил. Он непринуждённо повёл танец, двигаясь легко и грациозно. Возможно, шакрены и танцевали раз в год, но зато какой это был раз, и два, и три…

Они кружили по залу третью по счёту композицию. Женька была словно пушинка в его руках. Сирил целиком владел ею, настолько, что она стала продолжением его тела. Мелодия звучала внутри неё, и хотелось, чтобы это длилось вечно. Перламутровые узоры на висках Сирила замерцали, и Женьку пронзила дрожь. Шакрен мягко отстранил её, отвёл на место и поблагодарил с очаровательной улыбкой:

– Было очень приятно танцевать с вами.

И, поклонившись, отошёл к Миритину. Тот уже некоторое время наблюдал за ними. Сирил что-то шепнул ему, и друзья вышли вместе. Грегори мигом плюхнулся рядом с Женькой.

– Что это было?

– Ничего, – ответила она, – мы просто танцевали.

– Угу, – скептически бросил он. – Полипов тебе мало? Будь осторожна и не ходи одна.

– Только проветрюсь, – Женьке и впрямь не хватало воздуха, и повод не понадобился, чтобы броситься вслед за Сирилом. Её тянуло за ним, как на аркане. Голова кружилась, и соображала она плохо. Или соображения давались ей с трудом. Грегори подозрительно нахмурился.

– Возвращайся быстрее.

– Угу, – передразнила она его.

На выходе Сирила с Миритином не оказалось и на входе тоже. Женька постояла немного, и, пренебрегая словами Грегори, побрела куда-то… Не зная куда, словно кто-то манил её за собой. Она следовала по наитию, и это странное притяжение привело Евгению… В медотсек?

Женька не помнила, как очутилась у кабинета главного врача. В приоткрытые створки она увидела только голозавесу и уловила обрывки разговора Сирила с Миритином.

– … ложная тревога…

– … уверен?..

– … Когда…

– Дней через двадцать. Как это вообще произошло…

– Так бывает, но не… Биохимия…

– … не думал…

– … первый этап… средство от… через пять дней.

– Вот ты где!

Женя вздрогнула от неожиданности и обернулась. Опять Грегори!

– Прекрати меня преследовать.

– Я тебя охраняю.

– Охранник выискался. Ладно, проводи меня домой. Вечеринка окончена.

– С удовольствием, – откликнулся землянин.

Женьку насторожил подслушанный разговор, но вскоре она выкинула его из головы вкупе со здравым смыслом. И заполнила освободившееся пространство умопомрачительными образами Сирила.

 

Глава 16

День двадцать второй…

Женя нерешительно переминалась в коридоре, прижимая к груди свёрток с камнем. До лаборатории шакренов – всего несколько шагов.

«Ну же, трусиха, вперёд! Когда ещё представится удобный случай».

Она вчера собиралась, но Грегори следил за каждым её шагом, сопровождая повсюду. Женька никак не могла от него отделаться. А сегодня его отправили на обход амбулаторных больных в отдалённом секторе. Рокен же был в командировке на Ролдоне. Всё так удачно сложилось.

Евгения глубоко вдохнула, выдохнула, шагнула, и дверь в лабораторию приоткрылась. Оттуда выглянул светловолосый шакрен.

– Вы к нам? – поинтересовался он.

– К Сирилу! – выпалила она.

– Сирил! – позвал он. – К тебе пришли.

– Кто?

У Женьки перехватило дыхание.

– Знакомая Миритина, кажется… Ксенолог.

– Ева?

«Он помнит!»

– Захотите, – пригласил учёный, и Евгения не заставила себя упрашивать. Сирил вышел навстречу, такой высокий, красивый, что у Женьки при виде него зашлось сердце.

– Я по делу, – поспешно начала она и показала свёрток. – Вы можете определить, что это?

Он улыбнулся и позвал её за собой:

– Сюда.

И повёл в глубину просторного помещения, разделённого стеклянными переборками; мимо столов, шкафов и прозрачных камер. Кругом, от стола к столу, от прибора к прибору, бегали шакрены в комбинезонах и халатах, стояли контейнеры и валялись непонятные инструменты.

– Рабочий беспорядок, – извинялся учёный всю дорогу. – Ну, показывайте.

И размашистым жестом смёл со стола образцы пород. Женя протянула камень. Сирил пододвинул ей стул и развернул минерал. Повертел в руках, приблизил к глазам и спросил:

– Откуда это у вас?

– Валялось на полу, – ответила Женя, благоразумно умолчав об обстоятельствах.

– Интересно, – Сирил положил камень на середину стола и задумался, потирая подбородок.

– Так вы знаете, что это? – не выдержала Женька.

– Не уверен, но похоже на осколок Кроноса…

– Кроноса?

– Мистической планеты, – ответил за Сирила светловолосый шакрен, и тут же представился:

– Бирилин.

– Очень приятно, – ответила она. – Ева.

Бирилин переключился на Сирила.

– Что обломок Кроноса делает на станции?

– Вероятно, какой-то искатель обронил.

– А вы уверены, что это он? – усомнилась Женька.

– Мы находили подобные камни там, где видели Кронос.

– Блуждающая планета? – удивилась Женька.

– В каком-то смысле, – Сирил по-прежнему был задумчив.

– Расскажи ей, – попросил Бирилин.

– Пожалуйста, – подхватила Женька.

Сирил ненадолго отвлёкся от созерцания камня.

– По легенде, Кронос обращался вокруг чёрной звезды, пока не сошёл с орбиты под действием сильной гравитации. Звезда поглотила его. Пройдя сквозь тёмную материю, Кронос неожиданно стал появляться в разных местах, словно призрак. Никому не удавалось близко подобраться к нему, он всегда исчезал, оставляя после себя камни.

– Планета-призрак, – прошептала Женька, захваченная сказанием. – А что это за камни? Такие, как этот?

– Да. Внутри камней Кроноса находятся артефакты. Но чтобы их извлечь, нужна особая энергия, направленная в соответствующем импульсе…

– И? – нетерпеливо спросила Женя.

– Это миф, – пояснил Сирил. – А теперь, научная правда. Планета Кронос, очутилась в поле гравитации чёрной материи, и её разорвало на куски. Теперь это скопление обломков хаотично движется по галактике, теряя по дороге осколки с артефактами внутри. Предположительно, они рукотворны, то есть когда-то были созданы жителями планеты. Чтобы достать эти артефакты, надо воздействовать на оболочку пучком заряженных частиц…

«Там когда-то жили люди, – грустно думала Женя. – Какими они были?»

– А я знаю другое, – возразил Бирилин. – Случился пространственно-временной сдвиг. В результате Кронос изменил свои физические свойства и существует как фантом, вне пространства и времени.

– Что не доказано. Мы даже не знаем, действительно ли этот камень от Кроноса, – ответил Сирил. – Надо провести спектральный анализ.

– Можно я? – вызвался Бирилин.

– Давай, – согласился Сирил.

Женька наконец-то осталась наедине с объектом своих мечтаний. Сирил улыбнулся. Она вдруг запаниковала и брякнула:

– А что вы делаете сегодня вечером?

Взгляд шакрена стал удивлённым.

– Работаю, наверное.

Синие глаза при этом чуть блеснули.

– А что?

– Я… Я, – Женька вспотела. – Хотела бы поговорить о науке.

«Какая к чёрту наука?! Девушка, вы совсем рехнулись?!»

– Так в чём проблема? – он улыбнулся. – Приходите сюда. Устроим дискуссию.

Всё, назад дороги нет!

– Я думала побеседовать с вами… Вдвоём…

Снова магическое притяжение. Головокружение, нехватка воздуха, в глазах потемнело. Женька ухватилась за край стола. Постаралась дышать глубже и отпустило. Сирил продолжал смотреть на неё.

– Вдвоём?

– Я изучаю шакренскую культуру, – на ходу сочинила она, – и приглашаю вас на консультацию…

– Как интересно, – он слегка растерялся. – А вас что-то конкретно привлекает?

«Ты!»

– Всё, – выдохнула Женька.

Сирил внезапно потянулся к ней и взял за руку. Сердце у Евгении бухнуло так, что почудилось, будто этот грохот раздался в лаборатории.

– Я – не землянин и не понимаю…

«Что тебе от меня надо», – мысленно закончила Женька.

– … что вы нашли во мне. Это необычно… Вам действительно необходимо моё общество?

Женька опешила. Ничего себе! Красавец мужчина, и задаёт такие глупые вопросы. Она собралась что-нибудь ответить, но тут некстати вернулся Бирилин с восторженным блеском в глазах. Сирил убрал руку, но Женя ещё долго ощущала его прикосновения.

– Вот! – воскликнул Бирилин. – Результаты!

И выложил на стол дисплей со спектральными графиками.

– Это определённо он. Кронос! Все спектрограммы совпадают.

Сирил просмотрел данные и кивнул.

– Похоже на то. Но чтобы окончательно убедиться, надо его вскрыть.

– А мы можем это сделать? – поинтересовалась Женька.

– Разумеется.

– Прямо сейчас?

Учёные рассмеялись.

– Нет, и даже не здесь. Мы не знаем, что окажется внутри, – объяснил Бирилин. – Это опасно для лаборатории и станции.

А Сирил добавил:

– На Стратоне есть полигон с необходимым оборудованием.

– А где это?

– Следующая от Ролдона планета. В нескольких часах пути. Там наша исследовательская база и бункер в горах.

– А мы сможем туда полететь? – не отставала Женька.

– Я пасс, – вздохнул Бирилин. – По крайней мере, ещё дней пять.

– Думаю, я могу, – сказал Сирил, внимательно глядя на Женю. – Вы полетите со мной?

– Конечно! – обрадовалась она.

«Вот только отпрошусь с работы…».

– Я приготовлю звездокатер. Места там предостаточно…

«Для чего?» – чуть не ляпнула Женя.

– И для четверых…. Решено. Завтра утром вылетаем. Идёт?

Женя кивнула.

– Камень я пока оставлю у вас.

– Замечательно, – ответил Бирилин, хватая его, словно ребёнок игрушку из-под ёлки. – Проведу ещё пару тестов.

– Смотри не переусердствуй, – крикнул ему вслед Сирил. – А то лабораторию взорвёшь, как минимум. И не забудь вернуть.

Он подмигнул Женьке.

– Этим же днём будем на станции. Мигом обернёмся.

Женя всей душой жаждала, чтобы этот миг растянулся на неделю. Хотя, и день наедине с Сирилом – это нечто!

Провожая её к выходу, Сирил обратился к другому учёному:

– Кирин, как там с погодой на завтра?

Тот отвлёкся от огромного экрана на стене, по которому гонял цветные волны, и доложил:

– Ионных и прочих штормов не предвидится. Протонных и фотонных бурь тоже.

– Отлично! – констатировал Сирил и попрощался с Женькой. – До завтра.

Итак. Дело за малым – отпроситься с работы. По правде говоря, это была самая трудная часть. Что делать? Сказаться больной и по-дружески выклянчить у Миритина больничный?

Нет. Она честно пошла к Талеху и попросила отгул, «по семейным обстоятельствам».

«Только бы он сегодня не был телепатом!»

Командор прочитал её заявление и наморщил лоб:

– Что-то я не слышал ни о каких ваших родственниках на станции.

– Э… Они на Земле.

– Так вы собрались лететь на Землю и обратно? – Талех явно иронизировал. – За сутки при всём желании не успеете.

– Нет.

– Ева, вы планируете закрыть кабинет на целый день. Для этого нужна веская причина.

Эх, надо было косить под больную…

Женька принялась беззастенчиво фантазировать, что здесь у неё отыскалась седьмая вода на киселе, и что она сама только сейчас об том узнала. Им без неё не обойтись. Ну, никак… Талех участливо покивал и вздохнул.

– Ева, Ева… Сказали бы просто – личные проблемы, и не надо было целую башню городить. Вы не умеете врать, хотя делаете это так забавно. Берите ваш отгул, но чтобы послезавтра на работу, и без опозданий.

Она счастливая и смущённая кинулась к двери.

– Да! И постарайтесь не угодить в неприятности, – пожелал он напоследок. – Меня рядом не будет, чтобы вытащить вас за волосы.

– Спасибо, Талех, – уже из коридора выкрикнула она.

Так много ещё нужно сделать до отлёта. Сперва – салон красоты. И главное, не попасться на глаза Грегори.

 

Глава 17

День двадцать третий… Благоприятный для полётов

– Ты не говорил, что у Стратона есть кольца.

– Это сказано в любом путеводителе.

– А я их не читаю!

Путеводители Женька ненавидела. Экскурсоводов тоже. Они долго и нудно говорили, выдавая информацию на-гора, и не оставляя простора для фантазии. А Сирил рассказывал интересно. За три часа полёта Евгения так увлеклась системой Дельфа, как никогда и ничем не увлекалась. Даже несмотря на то, что в присутствии шакрена резко глупела.

За время полёта они существенно сблизились. Сирил отвечал на её внимание улыбками и разрешил управлять звездокатером. Так незаметно они перешли на ты и на ручное управление. Он помогал ей удерживать штурвал, и она млела от его прикосновений.

– У-у-ух ты! – вырвалось у Женьки, когда на экране в золотистом свечении выплыл жёлтый шар с красноватыми линиями. Немного размытый контур вращения с лёгкими завихрениями у полюсов.

– Смерчи, – объяснил Сирил и принял у неё штурвал. Надо было выводить катер на орбиту и заходить на посадку.

Больше всего Евгению поразили массивные кольца. Каждое состояло из скопления астероидов размером с гатракские. Кольца окружали тело планеты, словно бугристая карусель.

«Так вот они какие вблизи!»

Кирин был прав насчёт погоды. Звездокатер стремительно вошёл в атмосферу планеты. Сирил выровнял полёт на высоте ста километров, и постепенно снижался, планируя над поверхностью.

– Атмосфера разрежена, поэтому наружу выходить не будем, – предупредил он.

– Даже в скафандрах? – с надеждой спросила Женя.

– Даже. Возможны сильные гравитационные течения. Да и нет в этом необходимости. Весь пейзаж рассмотришь из ангара. Оттуда можно управлять испытаниями.

– А как мы доставим камень на полигон?

– Увидишь.

Звездокатер описал круг над базой и пролетел над металлическими строениями и цистернами, прижатыми к громадному ангару. В стороне темнели развалины с торчащей арматурой.

– Остатки цивилизации? – удивилась Женя. – И здесь жили?

– Когда-то, – ответил Сирил. – Планета была обитаемой. Эти только и уцелели. И ещё несколько в горах…

Поверхность Стратона оказалась довольно унылой. Ровная и каменистая, без признаков растительности. Желтовато-пыльная атмосфера, в которой трудно было что-либо разглядеть. Лишь в стороне угадывались очертания невысоких гор… Но всё равно это был иной мир.

Сирил установил автопилот и усадил Женьку перед стратоскопом.

– Сейчас выпустим образец.

Учёный взял камень и полез в люк, ведущий на нижнюю палубу. Женька приникла к объективу стратоскопа. Катер завис примерно в пяти метрах над площадкой. Стальные захваты переместили минерал в углубление, где он был тотчас схвачен зажимами.

– Готово, – сообщил Сирил, высунув голову в отверстие люка. – В ангар.

Компьютер, настроенный на голосовое управление, определил курс. Ворота базы открылись, едва они приблизились, среагировав на командный сигнал. И закрылись за ними, когда катер приземлился. Автоматически включилась система жизнеобеспечения, известив об этом приятным мужским голосом.

– Подождём, – сказал учёный.

– Как всё продумано, – восхитилась Женька.

– Древняя технология, – улыбнулся шакрен. – База – старая. Со времён первой эпохи. Многое устарело, но работает исправно. Тогда умели делать на совесть. Жизнь чересчур зависела от мелочей и просчётов. Стоило чуть ошибиться… Теперь базу используют только как полигон. А раньше здесь жили годами… Ну, пора.

Сенсоры показали нормальную температуру за обшивкой и наличие воздуха. Они выбрались из тёплого катера в холод ангара и пересекли площадку.

– Свежо, – поёжилась Ева.

– Накинь, – Сирил стащил с себя куртку, оставшись в одной рубашке. Под тонкой тканью обозначились мускулы. Женька восхитилась и на секунду зависла в ступоре, но всё же укуталась и спохватилась:

– А ты?

– Шакрены устойчивы к холоду.

Куртка пахла Сирилом, и Женька зарылась в неё лицом. Запах был непривычный, но приятный, хоть и слабый. Похоже на специи с мятой.

В гофрированном рукаве коридора воняло техническим маслом и затхлостью. Евгения уткнулась носом в материю, пока они шли в лабораторию.

– Вентиляцию нужно отладить, – извинился учёный.

Сирил включил приборы, установил настройки и запустил системы наведения. На обзорном экране возник участок полигона: круглая площадка и зажатый в выемке камень. Ловкие пальцы шакрена забегали по световому реле, сверяя координаты.

– Поток наведён, можно запустить луч. Как говорят у вас на Земле?

– С Богом, – выдохнула Женька.

Сирил вдавил панель.

– У нас точно получится? – забеспокоилась Евгения. – Луч пробьётся сквозь пыль.

– Эти частицы пройдут через что угодно, – заверил её Сирил. – Гляди.

Камень охватило свечение потоком движущихся пылинок. Зажимы отскочили, артефакт приподнялся над площадкой и повис, потихоньку вращаясь… Женя с Сирилом прильнули к экрану, захваченные этими превращениями… Камень покрылся жилками трещин и потерял форму, будто излился чернотой. Чернота разрасталась и всасывала в себя пыль, свет и частицы.

«Что-то не так!», – испугалась Женька, но первым опомнился Сирил. Шакрен непонятно выругался. Резко остановил поток и окружил чёрную материю стабилизирующим полем, стягивая её протонными залпами. Минута, и над площадкой снова висел камень, пока не упал и был схвачен зажимами.

– Уф, – Сирил вытер лоб, на котором проступили капельки пота. Даже пигментный рисунок потемнел. – Успел. Ещё секунда, и здесь ничего бы не осталось.

– Что это было? – шёпотом спросила Женя, нутром чуя неладное.

– Антивещество, – отрывисто сказал шакрен. – Внутри этого камня не артефакт, а самое натуральное антивещество, способное уничтожить всю материю на сотни тысяч километров вокруг…

Наверное, это было страшно, но Женька ещё не прониклась толком, испытывая лишь разочарование. Она-то думала, что внутри спрятан чудесный предмет, а там оказалось банальное антивещество.

– Ты понимаешь, Ева!? – воскликнул Сирил, хватая её за плечи и разворачивая к себе лицом. – Что возможно спасла станцию, тысячи жизней, систему Дельфа и полквадранта.

Женька ошеломлённо молчала.

– Надо срочно возвращаться и сообщить командору, что ему подбросили бомбу из антивещества. Или нет, мы лучше свяжемся с ним отсюда…

До Женьки начало доходить.

– Кто-то задумал теракт? – испуганно переспросила она.

– Да. Талех кому-то здорово насолил.

– Я знаю, кому – гатракам! – заявила Женя и тут же усомнилась. – А с чего ты взял, что камень подбросили? Может, он случайно там оказался. Кто-то потерял…

– Такие камешки на дороге не валяются. Его изготовили специально и замаскировали под артефакт Кроноса, чтобы пронести через таможню…

– Как его могли взорвать на станции?

– Способов предостаточно, – заверил Сирил. – Тот, кто это сделал, знал как. Скорей всего, заряд активировали бы с приличного расстояния.

– Так почему до сих пор этого не сделали?

– Потому что у этой бомбы нет заряда. Наверняка, он прилагался, но… Где ты её нашла?

Пришлось рассказать учёному о драке. В свете последних событий его даже не впечатлила стычка с полипами.

– Теперь ясно, – нахмурился Сирил. – Взрывное устройство спрятано на станции, а пульт – в руках террориста. Камень просто не успели поместить в нужное место. Вероятно, в тот вечер злоумышленник сидел в баре у Хала, но сбежал, выронив камень, когда началась драка. А вернувшись, обнаружил, что…

– Его уже прикарманили, – закончила Женька. – Ух ты! Выходит, я предотвратила теракт.

– Это предположение, – шакрен помрачнел. – Ты кому-нибудь говорила о находке, кроме нас с Бирилином?

– Нет, вроде бы… Ох!

– Что?

– Позже я заходила к Халу и спрашивала, кто мог потерять.

– Надеюсь, Халу ничего не грозит, – проговорил Сирил. – Скорей всего, террорист побывал там до тебя и ушёл ни с чем. А расспрашивать он не стал, чтобы не привлекать внимания.

– Главное, чтобы теперь Хал не расспрашивал, – забеспокоилась Женька.

– Поскольку он маркафи, то уже забыл об этом. Маркафи бизнесмены, а не исследователи, – успокоил её шакрен. – Мы свяжемся с командором из катера и попросим приглядеть за Халом…

– Ой! Что это там?! – воскликнула Женька, хватая Сирила за руку.

– Где?

– На экране.

Прямо на них издалека надвигалась пылевая завеса, быстро приближаясь и затягивая просветы.

– Штормовой фронт! – выкрикнул Сирил. – Столкновение антивещества с атмосферой вызвало бурю. Быстрее, в катер!

Учёный рванул аварийный рубильник и отключил питание. Они бросились к выходу и вскоре сидели в катере.

– Пристегнись, – велел Сирил. – Будем маневрировать. Надо забрать бомбу.

Звездокатер стрелой вылетел из ангара, и створки ворот сомкнулись. Сирил взял курс на полигон. Завис над площадкой и резко крутанул штурвал, выставив катер хвостом к фронту. От этого у Женьки всё взметнулось в желудке, но она вытерпела. Шторм был уже совсем близко. Едва камень оказался внутри, как на катер обрушился шквал, закрутив и забросив их на ангар. Женя успела порадоваться, что утром ограничилась кофе.

Сирил держался с уверенностью опытного пилота. Он укрепил щиты и поднял катер, когда их шибануло снова. Но ему удалось выровнять курс и высоту. От следующего удара включились динамики. Вокруг бушевало, выло и ревело. Сирил тут же отключил их, чтобы не пугать Женьку.

Они поднялись на порядочную высоту, когда шакрен обнаружил, что повреждён левый двигатель. Наверху буря стихла, и кое-как удалось вырваться из атмосферы. Вихляя, еле-еле достигли колец, и выяснилось, что ещё несколько систем выведены из строя и связь не работает.

Да, не такой себе Женька представляла романтическую прогулку с мужчиной своей мечты. Сирил с минуту подумал и мрачно объявил:

– Сделаем остановку и починимся.

– Где? – удивилась Женя.

Они едва ли не царапали брюхом поверхность астероида. Катеру чудом удавалось маневрировать на одном двигателе.

– В бункере, – спокойно ответил Сирил. – В пещере.

– Нам придётся вернуться? – ужаснулась Евгения.

– Зачем?

– Так бункер в горах.

– А горы на кольце.

Сирил с трудом развернул катер, медленно пилотируя его к ближайшему пику.

– За ним и чуть дальше. Укроемся в пещере. Даже если буря достигнет колец, мы будем в безопасности. Провизии у нас хватит. Сутки продержимся.

– Как всё продумано, – повторила Женька, но без прежнего энтузиазма.

А чуть погодя смекнула, что, несмотря на обстоятельства, ещё не всё потеряно и воспрянула духом. Похоже, ей таки светил отпуск с любимым в астероидных горах на кольцах Стратона.

 

Глава 18

День двадцать третий (продолжение)

– Метров двести не дотянули, – сообщил Сирил, когда звездокатер приземлился в пещере и заглох окончательно. – Придётся надеть скафандры.

Женя представила себе нечто громоздкое, неповоротливое с огромным шлемом и была приятно удивлена. Шакренские технологии шагнули очень далеко. Астронавты облачились в лёгкие двухслойные комбинезоны с капюшонами, надев сверху удобные герметичные шлемо-маски. А вот ботинки оказались довольно тяжёлыми.

– Для устойчивости, – объяснил Сирил. – Но магнитные подошвы я отключил. Иначе, с места не сдвинешься. В астероиде залежи руды.

Сирил запустил диагностику и запрограммировал систему на первичный ремонт.

– Катер частично восстановится до моего возвращения.

Закрепив на лбу фонарики, и прихватив контейнеры с провизией и питьевой водой, они двинулись к бункеру.

– Опасный переход, – предупредил Сирил. – Ступай за мной, след в след.

Женька послушалась и почти не смотрела по сторонам.

– Здесь проблемы с гравитацией, – сказал Сирил, включив связь. – То усиливается, то слабеет, то исчезает вовсе. По бокам – ямы и пропасти. Осторожнее…

Свет фонаря выхватывал из темноты каменные напластования. Кое-где вспыхивали похожие на изгиб молнии рудные жилы. Или так искажался луч фонаря, цепляясь за неровности?

Идти было сложно, ковыляя на полусогнутых, когда сила тяжести придавливала к поверхности, или неожиданно подпрыгивая. Окружающая тишина давила на уши. Поэтому Женя обрадовалась, когда впереди появилась металлическая перегородка с дверью.

– Бункер построили в тупике, – пояснил Сирил.

Женька в этом убедилась, когда после манипуляций с магнитным замком, учёный открыл дверь. Стены бункера повторяли рельеф пещеры. Сирил нашёл энергореле и включил свет, регулятор гравитации и системы жизнеобеспечения.

Бункер состоял из четырёх секций. Передняя, она же кухня и столовая. Пультовая – она же лаборатория. Комната для отдыха с рядами узких кроватей и технический блок с резервуаром для воды и биотуалетом. Все помещения, кроме технического, соединялись с передней.

– Вот, – весело заявил Сирил, когда они сняли шлемы. – Душа не обещаю, но отдохнуть и подкрепиться можно.

Женька вдруг ощутила волчий голод. Они кое-как сполоснули руки водой из бутылки и распечатали пайки. Никогда ещё пресные хлебцы, овощное желе, мясные кубики и протеиновый напиток не казались Женьке такими вкусными.

«Вот тебе и первый обед вдвоём», – думала она.

Сирил был обеспокоен ремонтом, но уверял Женю, что к утру всё починит, и они смогут лететь.

«Талех меня убьёт», – решила она. – А если не убьёт, то выпорет прилюдно на главной площади».

Лучше не думать о возвращении, а наслаждаться обществом Сирила. Так это у неё жар или в бункере стало жарко? Голос шакрена вытянул её из мечтаний:

– … конвекторы барахлят. Сейчас перенастрою. Жарко! – Сирил подмигнул Жене и стащил через голову рубашку. Женька обомлела. Резко пересохло во рту. Она впервые видела торс шакрена обнажённым. Евгения уставилась на этот шедевр, вбирая каждую чёрточку, любуясь, как произведением искусства. Это было больше, чем мужское тело, это было тело шакрена.

Сирил повернулся спиной, невольно демонстрируя пигментный рисунок, вьющийся на плечах крылатым узором и вдоль позвоночника причудливой вязью.

– Ева?

– А!

– Подай-ка мне инструменты. Отрегулирую фильтры заодно.

Сирил заглянул ей в глаза.

– Что с тобой?

– Всё в порядке, – поспешно отозвалась она.

Он коснулся её руки.

«Нет, не всё».

Через полчаса Сирил вернулся из техноблока и принялся одеваться.

– Я в катер. Никуда не выходи. Здесь есть всё, что нужно. Вернусь часа через полтора.

Женька проводила его тоскливым взглядом. У двери он обернулся.

– Постарайся отдохнуть.

– Возвращайся быстрее.

Последние слова повисли в воздухе. Сирил заторопился, словно бежал от неё.

Он не вернулся и через два часа. Женька маялась, не зная, чем заняться. Попыталась вызвать его по связи, но в наушнике всё время шипело. Тогда она немного прибралась в бункере. Сделала многообещающую перестановку: сдвинула кровати, застелила их матрацами и чистым бельём, которое нашла в шкафу. Даже пыль вытерла добровольно, чего за ней никогда не водилось. Короче, свила гнёздышко.

Прошло шесть часов. Ожидание становилось невыносимым. А если с ним что-то случилось? Астероиды, пещера с прыгающей гравитацией, расщелины… Вдруг он упал вниз и разбился? И она останется здесь одна, навсегда…

Женька и не знала, отчего ей страшнее. Оттого, что Сирил мог пострадать или оттого, что она, возможно, никогда не вернётся на станцию. Потому что не умеет ремонтировать и пилотировать звездокатер! Женя подскочила и в остром приступе паники натянула скафандр…

Нет. Было ещё кое-что. Притяжение! Это чувство вновь повторилось. Её тянуло к нему, всей кожей, и невозможно было этому противиться. Не сейчас. Хорошо, что она поняла, как открывается дверь. Проём был оснащён силовым барьером, поэтому утечки воздуха не произошло, когда она выскользнула из бункера.

Женька прибавила фонарю яркость и двинулась вперёд. Одна в тёмной пещере, с бегущим впереди лучиком света. Только бы дойти до поворота, за которым прятался звездокатер. Она старалась идти осторожно. Передвигалась боком, цепляясь за выступы и торчащие из стены камни.

Вокруг чудились тени с жуткими очертаниями. Её окружала тишина. «Это безжизненный астероид. Здесь никого нет. Ни пещерных монстров, ни летучих мышей».

Впереди белела гладкая площадка. Гравитация стабилизировалась, и Женька пошла быстрее. Как вдруг почувствовала скачок невесомости, и её подкинуло к потолку. Закрутило и развернуло головой вниз. Всё поменялось метами. Словно астероид стал антиподом самому себе. Женька висела кверху ногами и барахталась. Она запаниковала, силясь перекувырнуться в воздухе и чуть не врезалась лбом в стену. Тут же изловчилась, ухватилась за выступ, упёрлась ногами в поверхность и включила магнитные подошвы. Сирил показывал, как.

Астероид затрясся, снова перевернулся, и Женьку потащило ботинками прямо в разверстую пасть бездны. Она едва успела отключить магниты. Её вновь подкинуло. Она уцепилась за пласт и повисла мешком, судорожно держась за камни. Перчатки скафандра скользили, из-под пальцев сыпалась рудная крошка. Пещеру трясло так, будто астероид столкнулся с другим каменным обломком. Женя не удержалась, её швырнуло в яму, а по голове ударило сорванным камнем. Видимо, скафандр смягчил удар, потому что боли от ушибленных локтей и стукнутого лба она не чувствовала…

Лёжа на спине, Женька пыталась вертеть головой, и луч света бился о стены, точно припадочный. Она ещё удивлялась, как фонарь не разбился. Руки и ноги отказывались повиноваться, конечности не сгибались. Женя с трудом приподнялась на карачки и опять повалилась. Кажется, всё-таки сильно ушиблась. Голова кружилась…

Женька подняла голову, прикинуть – далеко ли до верха и застыла. Припав к обрыву и свесив в яму морду, на неё таращился зверь. Настоящий живой зверь! С кошачьими глазами, блестящими в свете фонаря. Зверь не отворачивался, а пристально разглядывал её…

Зверюга сиганула вниз и мягко приземлилась рядом с Женей. Она напоминала степную рысь. Приземистая, но грациозная. Уши торчком, вытянутое туловище, закрученный хвост…

Нервы, натянутые до предела, со звоном порвались, и Евгения отключилась.

«Кто сказал, что в астероидах никто не живёт?» – была её последняя мысль.

 

Глава 19

Дни, с двадцать четвёртого по двадцать пятый… Незабываемые!

Очнулась Евгения в бункере. Кто-то перенёс её, пока она валялась без сознания. Теперь Женя покоилась на собственном лежбище из кроватей и припоминала какую-то несуразицу.

«Точно! Рысь!»

Она попыталась сесть и обнаружила, что закутана в одеяла, как мумия. И кто-то ходил рядом с кроватью.

– Лежи спокойно, – послышался голос Сирила.

– Что случилось? – спросила Женька. – Стратотресение?

– Буря добралась и сюда, – ответил он, присаживаясь рядом и подсовывая ей под голову подушку. Затем поднёс к губам кружку с горячим напитком. Она судорожно глотнула. Это был просто чай, и тепло приятно разлилось по телу.

– Долго я так лежу?

– Уже за полночь.

Сирил указал на часы.

– Что со мной?

– Обогреватель скафандра вышел из строя. Когда я подобрал тебя, ты была как ледышка.

– А что с катером?

– Удалось починить двигатель и подогнать катер к бункеру. Я пока закрепил его. Остальные системы восстановятся через несколько часов. Но лететь мы всё равно не можем, из-за бури. А связь не работает.

– Когда она утихнет? – спросила Женя. Ей почти удалось выпутаться из одеял и посмотреть на Сирила. Шакрен казался взволнованным и растерянным. И пигментный рисунок на лбу потемнел.

– Основной фронт уже прошёл. Думаю, завтра к вечеру.

Он помог ей усесться окончательно. И первое что она сделала – пощупала голову.

– Всё в порядке, – улыбнулся Сирил. – Сотрясения нет.

– Потому что трястись нечему, – буркнула она.

– Я подключил влагосборники. Воды набралось на целый чан. Хватит тебе помыться и прогреться. Я прихватил аптечку из катера и смазал нано-мазью твои ушибы и обморожения. Эпидермис восстановился, можно окунаться в воду.

Женька оказалась совершенно голая и снова натянула одеяло. Второй раз за время пребывания здесь её раздевал мужчина… Только с иной целью.

Она вспомнила о несуразице и воскликнула:

– Я видела зверя!

Сирил усмехнулся. Евгения смутилась.

– Ясно. Сбрендила.

– Это был ндарим.

– Кто?

– Ндарим. Фантомная проекция активных нейронов мозга в окружающую среду.

Сирил закрыл глаза, коснулся висков, и перед ней возник тот самый зверь. Рысь! Точнее – каракал. Проекция или нет, а выглядел как настоящий.

– Круто, – одобрила она, жалея, что не выяснила о шакренах побольше.

– Я отправился проверить тебя и правильно сделал.

Он вновь прикоснулся к вискам, и каракал исчез.

– У всех шакренов есть такой? – спросила она.

– Нет, этому специально обучают исследователей в Обители самрай-шак. Ндаримы – это скрытый потенциал.

– Помоги себе сам, – пробормотала Женька.

– Иди купайся, – с улыбкой предложил Сирил. – Полотенце и халат возле чана.

В нём ощущалась какая-то нервозность.

Женька заметила, что шакрен перепачкался техническим маслом. Наверное, пока возился с оборудованием.

– Давай вместе, – предложила она. – В чане хватит места для обоих.

Сирил нахмурился и отодвинулся.

– Не уверен, что это хорошая идея.

– Зато я уверена, – отрезала Женька.

Шакрен удивлённо взглянул на неё, и чешуйки слабо замерцали, как тогда в ресторане у Хала.

– Ты знаешь, что со мной происходит?

Странный вопрос!

– Конечно, – ответила Женя. – Со мной происходит то же самое.

Он недоумённо покачал головой.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь.

Чешуйки засветились ярче. Сирил закрыл глаза, глубоко вздохнул, и они потускнели.

– Возможно, я зря беспокоюсь, – задумчиво проговорил он, как будто рассуждал вслух. – Ты ведь не чарим-вей, да и время не пришло.

– Я не хочу мыться одна, – настойчиво повторила Женька. – А ты – грязный.

Он кивнул.

– Ладно.

И помог ей слезть с кровати.

Заботливый Сирил ещё и пену где-то раздобыл. Евгения с наслаждением погрузилась в пушистые белые пузырьки.

– Как хорошо…

Она положила голову на край чана, сдувая пену с пальцев. Закрыла глаза, стараясь не смотреть на Сирила, пока он раздевался, хотя очень хотелось. А сама совершенно перестала его стесняться… Плеск и покачивание воды сообщили о том, что шакрен опустился рядом. Евгения открыла глаза. Сирил сидел напротив и настороженно смотрел на неё.

Ну вот, вроде бы есть контакт. Попросить, что ли, спинку потереть?

Шакрен откинулся назад и прикрыл глаза… Неудобно как-то.

– Послушай, – Женьку осенило. – А если отправить ндарима к Талеху с посланием?

Сирил открыл глаза и улыбнулся.

– Его радиус действия всего два километра.

– Хочешь, я тебя намылю?

Внезапный переход сбил шакрена с толку.

– Я и сам могу, – напрягся он.

Женька перебралась к нему, разогнав грудью густую пену. Сирил попытался отодвинуться, но она ухитрилась дотронуться до него. Узор на скулах и висках замерцал, а рисунок на лбу стал отчетливее и начал менять цвет.

– Нет, – сказал он, внезапно придвигаясь вплотную и заглядывая ей в глаза. Выдернул руку из чана, так, что вода плеснулась через бортик, и взял Женьку за подбородок. Наклонился и поцеловал лёгким касанием губ. Резко отпрянул и повторил:

– Нет. Ты должна сопротивляться.

– Зачем? – сдавленно пискнула Женя, покрываясь мурашками от его поцелуя. А ведь вода в чане была тёплая.

– Сопротивляйся, – настойчиво и даже сердито велел он. – Это рилис – зов самрай-шак.

– Не могу, – простонала она, с трудом соображая.

– Можешь, ты не чарим-вей, – загадочно ответил Сирил. – А я не в силах этому противиться… Сопротивляйся!

– Не хочу!

Сирил нахмурился.

– Пойми же ты, наконец! Я – шакрен, а не землянин. Если не смогу устоять…

Он выскочил из воды, подняв тучу брызг, схватил полотенце и живо обернул бёдра.

– … Ничто не поможет.

Сирил закутался в халат и вышел. Женька вздохнула и потянулась за другим полотенцем. Купаться расхотелось. Она вылезла из чана, страдая от разочарования. Что ещё этому шакрену надо? Или у них не положено целоваться на первом свидании.

«Ишь, возомнила! – распекала она себя. – Ведёшь себя, как дура озабоченная». Это отрезвило, ненадолго.

– Ева, – мягко сказал он, внезапно подходя со спины. – Пожалуйста, оденься. Ты слишком похожа на чарим-вей. Инстинкт самрай-шак становится сильнее меня. Ферменты бушуют. Рилис усиливается… Я не смогу защитить тебя…

Она ни слова не поняла из того, что он говорил. Да и не хотела понимать. Мозги упорно отказывались работать. Женя развернулась и уткнулась лбом в грудь шакрена, ещё влажную… Сирил накинул ей на плечи халат и отступил.

– Ева, ты устала, а я очень устал. Посплю в пультовой. И помни, если приду к тебе: что бы я ни делал, не поддавайся. Что бы ни говорил, не слушай. Ты не чарим-вей. Просто оттолкни меня…

«Да какого чёрта!»

Женька вскипела от досады. Зачем так издеваться над собой!? Долой эти правила, нормы, границы! Чего он так беспокоится? Заладил! «Ты не то, я не сё»…

«Не верю», – решила она. Потому что весь его облик излучал борьбу и страсть. Словно она стояла рядом с огнём, бушующим в печи за тонкой заслонкой.

– И не подумаю!

Шагнула к Сирилу, сбросила халат и обняла его. Он был высок для неё, но Женя почти дотянулась до его губ, и шакрен уже не сопротивлялся. Более того, обнял её в ответ, прижал к груди, зарывшись лицом в волосы, и проговорил:

– Ты права, это сильнее меня. Если противиться, будет только хуже… Я не смогу вести катер в таком состоянии.

Сирил вдруг отстранился, испытующе глядя на неё:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Женька знала. Ещё как знала! Хоть и пребывала вне себя от счастья. Наконец-то!

Она кивнула.

– Даже не сомневайся.

Сирил улыбнулся, эффектно блистая узорами на скулах.

– Да, я и забыл, кто ты. Честно признаюсь, последнее время видел в тебе только чарим-вей. Потому избегал. Думал, что справлюсь. Дурак! Я и забыл каково это… Прости меня.

– За что? – удивилась Женька.

– За… неудобства. Я не думал, что это наступит так скоро. Наверное, что-то ускорило процесс.

Он снова обнял её.

– Всё будет хорошо. Безвредно, и даже приятно…

«О чём это он? Вероятно, у шакренов длительный период ухаживания. У них не принято заниматься любовью так скоро, – размышляла Женька. – Не то что у сорванцов джамрану – раз и в койку… А как тут устоять?». Она хотела поцеловать Сирила. Он тихо рассмеялся, уклонился и развязал пояс.

– Не торопи события. Я должен.

Сирил отшвырнул халат, подхватил Женьку на руки и перенёс на кровать. Устроил на подушках и прилёг рядом, просунув ладонь ей под голову.

– Всё как у меня на родине. Сначала танец, затем поцелуй…

– А что дальше? – глупо спросила Женька.

Он не ответил, но глаза его сияли.

– Шшш…

Придерживая Евин затылок, Сирил провёл ей по губам указательным пальцем.

– Ты ослабла. Я помогу тебе…

На Женю разом нахлынуло возбуждение. Она нетерпеливо потянулась к Сирилу. Он рванулся навстречу, накрыв её своим телом. Чуть запрокинул ей голову, сжав подбородок, и поцеловал. Едва касаясь губ, томно, нежно… Напористо проник языком, заставляя поддаться и раскрыться. Ошеломив Женьку вкусом мятного мороженного и ещё чего-то восхитительного. Она словно вкушала по очереди изысканные десерты.

В голове вспыхнуло. Тело охватила приятная слабость, блаженная истома. Он не отрывал губ, продолжая целовать её до головокружения, и не проникая слишком глубоко. Ощущения были настолько неземными, что не удавалось сравнить их с чем-либо. Сирил пленил Женю, нахлынув чувственным наваждением. Она закрыла глаза и полностью отдалась вкусам и эмоциям.

Восторг захватывал её, сменяясь покоем и настигая вновь. Женя погружалась в удовольствие как в шальной сон, впитывая дыхание Сирила каждой клеточкой своего тела, каждым нейроном сознания. Она сама стала дыханием и окунулась в него, а он вливался в неё. Ласковый холодок щекотал нёбо, контрастно согревая внутри и вызывая пульсацию в теле. Постепенно усиливаясь, ускоряясь и захватывая обоих. Сирил чувствовал то же самое.

Они теперь были связаны, и не могли оторваться. Они пульсировали вместе, пока их тела не растворились в небытие и остались только губы, дыхание и вкус прохлады… А потом всё вернулось, так стремительно, что взорвалось изнутри ослепительными жаркими волнами, накрыв сразу двоих…

Сирил вскрикнул, а Женя не могла издать ни звука от потрясения… Это было восхитительней всего, что она испытывала раньше… Даже с Рокеном было совершенно иначе, как-то больше по-человечески.

Шакрен оторвался от её губ, с некоторым сожалением, как ей показалось, насколько она могла ещё о чём-то думать и понимать. Он опустил голову на подушку, по-прежнему не разжимая объятий, и погладил Женю по щеке.

– Ева…

Женька перехватила его руку, коснулась губами и невольно глянула на циферблат настенных часов. Когда она пришла в себя, дисплей показывал три часа ночи. Сейчас там высвечивалось двенадцать. Не может быть! Ну ладно, час на разговоры и помывку…

Они целовались восемь часов?! Только целовались! А такое чувство, что бурно занимались любовью всю ночь напролёт. Галлюцинации?

– Сирил, – позвала она, пытаясь отогнать блаженный дурман.

– Да, – слабо откликнулся он.

– Часы идут правильно?

– Да, вчера я установил относительное время.

– Не может быть, – прошептала Женька.

– Что?

– Мы целовались восемь часов?!

Он засмеялся и крепче обнял её. На них опять накатило, заставив забыться от наслаждения снова и снова… В конце концов Сирил окинул Женю заботливым взглядом, и сказал:

– Согласен, это перебор. Обычно поцелуй длится пять-шесть часов… А теперь спи. Нужно хорошенько выспаться, чтобы лететь…

«Ничего себе! И это всего лишь поцелуй. Какое же тогда всё остальное?» – грезила Женька, проваливаясь в сон.

Проснулись они ближе к ночи по условному времени и обнаружили, что буря утихла. Женя прильнула к любимому. Сирил мягко отстранил её. Ласково, но решительно, будто говоря: «Не сейчас». Но поймав Женькин несчастный взгляд, ободряюще улыбнулся и потянулся за рубашкой.

Она насупилась.

– Ева?.. Я предупреждал. Сейчас нельзя, не получится.

Сирил выглядел спокойным, но Женьку всё ещё тянуло к нему, до слёз…

– Я не землянин, – он вздохнул. – Мы очень разные. Ты не понимаешь, и не будешь рада, когда через несколько дней вернётся самрай-шак.

Женя упрямо мотнула головой и вытерла набежавшие слёзы.

– Я приготовлю катер, а ты собери остальное, – грустно произнёс Сирил, исчезая в соседней комнате.

Он прав, надо возвращаться на станцию, что бы здесь не происходило, и как бы хорошо им не было.

 

Глава 20

Опять двадцать пять!.. Двадцать шесть и двадцать семь…

Они прибыли на станцию не под утро, как думала Женя, а накануне, к вечеру. Оказалось, что на Стратоне иная амплитуда вращения и ход времени смещён относительно Ролдона. И никто не предупредил бедную землянку, не подозревая, что Евгения отстала от жизни на несколько веков. Наверное, следовало лучше относиться к путеводителям. Но от этого смещения было не легче, она всё равно опоздала. Женя вздохнула, представив себе реакцию Талеха.

Связь на катере по-прежнему не работала, поэтому они связались с командором только на станции. Талех сразу велел им зайти в кабинет. Взволнованный происшедшим, он простил Женьке опоздание. Лишь сообщил мимоходом, что ключи от психологической службы у Грегори. Пока ксенопсихолог прохлаждалась на Стратоне, медик в поте лица перезаписывал клиентов на другое время.

Сирил подробно описал Талеху случившееся и высказал предположение о теракте. Мрачнея с каждой минутой, командор вызвал начальника службы безопасности. Вошёл долговязый окез в форме. Талех подробно изложил ему суть проблемы и распорядился «никаких камней больше на станцию не пропускать».

– Снарядите команду сапёров, – приказал он. – Найдите устройство и обезвредьте. Если на станции есть другие бомбы, счёт, возможно, идёт на секунды. Обыщите всё! Каждый уголок.

Окез кивнул и вышел. Женька вспомнила Грантала. По сравнению с начальником по безопасности, тот выглядел болтуном. Окезы в основном неразговорчивые.

– Зато надёжные, – пробормотал Талех. – Умеют держать язык за зубами.

Женька нахмурилась. Ничего от него не утаишь!

– В чём дело? – сердито бросил Талех, но опомнился и добавил:

– Я привил телепатию. Себе и своим разведчикам. Прогуляюсь по станции. Может, чего услышу.

Тут Женьку осенило.

– А вдруг это как-то связано с нападением в лифте?

– Поздравляю, – ответил Талех. – Это ваша единственная здравая мысль за последнее время.

Женя сконфузилась и обиделась. В конце концов, если бы не она… Хотя командор был прав. Она постоянно думала о Сириле, а шакрен на неё и не смотрел. Ясно дело, неприятности и всё такое. Но ведь ещё вчера… Талех вздохнул и взглянул на Женьку с неприкрытой жалостью.

– Я доверяю вашей интуиции. И проработаю эту версию. Но, если здесь замешаны гатраки, значит, всё обстоит гораздо хуже.

– Почему?

– Мозг гатраков устойчив к телепатии. С ними практически невозможно установить мысленный контакт.

Талех запрятал камень в самый прочный сейф, изолировав его силовым полем, и отправился руководить операцией. А Сирил наконец обратил внимание на Женьку.

– Ева.

Она вздрогнула при звуке его голоса.

– Ева, – повторил он. – Если почувствуешь недомогание, дай мне знать. А лучше покажись Миритину. Сегодня же.

И всё?!

Сирил погладил Евгению по плечу, улыбнулся…

– Мне пора в лабораторию, а ты отдыхай.

Она смотрела на его удаляющуюся спину и кусала губы, чтобы не расплакаться… Даже не поцеловал!

Женьку особо-то никто и не хватился. Рокен ещё не вернулся с Ролдона. Грегори записал всех её пациентов на следующий день, поэтому завтра намечался аврал. Вопреки ожиданиям, англичанин и не думал волноваться или ругаться. Однако не преминул высказаться:

– Пока ты выполняла свою, гм, «исследовательскую миссию», я познакомился с твоими клиентами. Очень милые люди.

– Спасибо, Грегори, – ответила она. – Я это запомню и подменю тебя у Миритина.

– Неужели выучила ксенобиологию? Или разобралась наконец в шакренской анатомии? – съязвил он.

– Отвали.

У Женьки не было настроения препираться с Грегори. Как ему объяснишь, что они с Сирилом всего лишь целовались? Если «всего лишь поцелуем» можно назвать то, что длилось восемь часов… Сейчас Женька была не в состоянии об этом думать. Устала как собака. Поэтому забрала у Грегори ключи от психологической службы и побрела к себе.

Сирил! Мог бы проводить до квартиры…

На следующий день, в столовой, Женя воочию узрела причину неожиданной толерантности Грегори. Англичанин открыто заигрывал с медсестричкой, а та в ответ строила ему глазки. Женька страдала по Сирилу и с отвращением поглядывала на воркование сладкой парочки. В итоге не выдержала, и, не доев котлету, раздражённо отшвырнула вилку и ушла.

Работы хватало. Вчерашние клиенты плюс сегодняшние. Благо сегодняшних оказалось не так много. До вечера она худо-бедно управилась, а Сирил к ней так и не заглянул.

Евгения решилась и вечером отправилась к нему в лабораторию. По пути столкнулась с Миритином.

– Ева, у тебя всё в порядке? – тревожно спросил он.

– А что?

– Ты какая-то бледная.

– Да всё нормально, – ответила она.

Шакрен проводил её подозрительным взглядом, а Женька с трудом подавила желание поплакаться ему в жилетку.

В лаборатории Сирила не было. Бирилин с готовностью сообщил, что тот «улетел к туманности за пробами и вернётся завтра к вечеру или послезавтра к утру». Предложил стул, сок и фрукты. Поинтересовался, не нужна ли ей помощь. Женя отмахнулась. Чего они с ней, как с больной?

Когда расстроенная Евгения добралась до квартиры, её слегка мутило. Но она списала это на измотанные нервы. Аппетит пропал окончательно, и разболелась голова. Женька запила таблетку от головы чаем с ромашкой и легла спать пораньше. Во сне её преследовали кошмары. Разноцветные деревья со зверскими мордами истерично вопили, а чудовища лезли из-под корней. Проснувшись рано утром, она чувствовала себя так, будто камни всю ночь таскала.

Во рту появился странноватый привкус. От еды воротило. И Женя выпила наверное литр минералки. Её тут же скрутило от спазм в желудке до тошноты и рвотных позывов. Она еле добежала до туалета и провела утро в обнимку с унитазом. Не в силах отползти от него. Вытравив из себя всё, что можно было, Евгения с грехом пополам умылась и повалилась на кровать.

Да что же это такое? За столом с джамрану она давно не сидела. Значит, съела в столовой что-то несвежее и отравилась.

Женька кое-как встала и, морщась, оделась. Всё-таки появился какой-то холодок в груди.

«Значит, так. Надо пойти в медотсек и взять больничный… Настоящий больничный? Накаркала!»

Грегори в медотсеке не было. На её счастье там дежурил Миритин. Она выложила ему всё как на духу. Шакрен серьёзно отнёсся к симптомам, взял необходимые анализы, просканировал и дал противорвотное.

– Нужно протестировать результаты, чтобы поставить точный диагноз, – объяснил он и вышел в препараторскую. Женька смиренно ожидала своей участи и готовилась к худшему. Хотя, если бы она умирала, доктор бы не так реагировал… Вскоре Миритин вернулся и задумчиво посмотрел на неё.

– Что? – выдохнула Женя, замирая от страха.

Он озадаченно нахмурился.

– Сообщить вам как коллеге или как пациенту?

– Как хотите! Только быстрее, или я сейчас умру.

– Напротив, судя по анализам, вы будете жить долго.

Она вздохнула с облегчением. Что может быть хуже смерти?

– Говорите, что со мной?

– Видите ли… Не буду вас поздравлять, но… Как это по-земному?

Женька похолодела.

– Вы, Ева, немножко беременны…

– Что-о?

«Абсурд какой-то! Сирил? Нельзя забеременеть от поцелуя, да ещё так скоро. Или… Если влюбиться в шакрена с первого взгляда, то не исключено, что от первого поцелуя… Так не бывает! Тогда, кто?.. Рокен!? Не-ет…».

Но Миритин рассеял её сомнения.

– Скажите, Ева, вы с Сирилом были близки?

– В смысле?

Он наклонился к ней.

– Что вы с ним делали? Только честно. Как врачу.

Она смутилась.

– Ничего особенного. Просто целовались.

– Долго?

– Это ненормально, но восемь часов.

– Всё ясно, – он выпрямился со странным выражением лица.

– Ясно что?

– Я скажу, что это тоже ненормально, но у вас в желудке почти созревшие яйца самрай-шак.

С минуту Женя не верила, потом осмысливала. В голове возникли ужасающие кадры из фильмов «Чужой»-1, «Чужие»-2, 3… Её согнуло пополам и вырвало на пол. Никакое противорвотное не спасло.

– Извините…

Женя заплакала. Врач молча протянул ей салфетку, запустил робота-уборщика. Принёс стакан воды и успокоительное. Евгения всхлипывала, давилась слезами и соплями.

– Пейте. Это поможет.

Женя робко сделала несколько глотков. Не помогло.

– Вы меня обманули! Я умру.

– С чего вы взяли?

– А с того…

Кругом мерещились пришельцы-монстры, разрывающие брюшину персонажам из пресловутых «Чужих»…

 

Глава 21

День двадцать седьмой (продолжение)

– Скажите правду. Сколько мне осталось? – голосом сержанта Рипли обречённо спросила Женька.

– Глупости. Поскольку кладка не в матке, а в желудке, самрай-шак не сможет их оплодотворить. Через пятнадцать дней яйца рассосутся и выйдут сами собой.

– Ничего не понимаю, – зарыдала Женя.

Робот навёл чистоту и укатил. Миритин присел рядом с Женей. Евгения дёрнулась, вспомнив, что он тоже шакрен. Это было невежливо… Что же теперь от всех шакренов шарахаться?

«Да я больше к ним и близко не подойду!»

– Простите меня.

– За что?

– Теперь успокойтесь. И скажите. Вы изучали ксенобиологию?

«Да так, мимо пробегала».

– Немножко. Читала справочник…

– И не встретили ничего необычного о шакренах?

– Ну… Псевдодвуполость! Подумала – издержки перевода, опечатка.

Миритин усмехнулся.

– Нет, не ошибка или опечатка. Так и есть.

Она подняла на него зарёванное лицо и тут же получила новую салфетку. Шакрен покачал головой.

– Земляне удивительные существа. Верят в блуждающие планеты, вампиров, конец света, а очевидное не замечают в упор. Вы отбросили это, потому что вам так хотелось. Ведь похожие на мужчин самрай-шак внешне привлекательны для вас. Но шакрены и веи – не земляне. Это два разных вида, а не пола: самрай-шак – такие, как я или Сирил, и чарим-вей.

Женя постепенно успокаивалась.

– То есть, у шакренов нет женщин?

– Чарим-вей выглядят как женщины. И снаружи, и внутри у вас много общего… Даже их способность вынашивать потомство. Собственное и для самрай-шак.

Женька вообще ничего не понимала, а ситуация к размышлению не располагала. Миритин вздохнул.

– Попробую объяснить. Опустим первую часть и перейдём ко второй. Для самрай-шак чарим-вей не женщины, – он подбирал слова, – а что-то вроде инкубаторов. Так понятно?

Женя удивлённо кивнула.

– Достигнув репродуктивного периода, каждый шакрен становится самрай-шак. То есть, примерно раз в цикл или в два, по-нашему – оборота, переживает фазу спериума – готовности к продолжению рода. В это время и активизируется рилис, или зов самрай-шак. У нас нет репродуктивного мешочка. Поэтому рилис нужен, чтобы подманить чарим-вей и осуществить все этапы зачатия: танец, кладку и оплодотворение.

– А танец зачем? – не поняла Женька.

– Танцующие обмениваются биохимией. Это необходимый ритуал, чтобы понять – подходят они друг другу или нет.

– А могут ещё и не подходить?

– У всех свои особенности. Если в процессе танца идёт правильная биохимическая реакция, то они сближаются в течение нескольких дней. А нет, так расходятся, и самрай-шак ищет другую чарим-вей. У него в запасе одиннадцать дней, до следующего этапа – кладки. Она передаётся через поцелуй самрай-шак и длится в среднем пять-шесть часов. У вас с Сирилом это явно затянулось. Видимо, вы его очаровали, так же, как и он вас.

Женька смутилась.

– А так бывает?

Миритин грустно улыбнулся:

– А вы как думаете? Считаете, что мы бесчувственные машины для оплодотворения? Или для нас рилис только физиология, инстинкт? Разумеется, и самрай-шак, и чарим-вей испытывают эмоции. Удовольствие очень важная часть. По-другому нельзя завлечь чарим-вей. И не всякая чарим-вей способна пленить любого самрай-шак.

Женька попыталась это переварить.

– Далее. Кладка осуществляется через яйцевод, который проходит рядом с пищеводом и ведёт прямо в репродуктивный мешочек, по-вашему – матку. У тебя нет яйцевода, поэтому…

– Не надо! – позеленев, воскликнула Женька. – Я поняла.

Миритин избавил её от подробностей.

– Вот чего я не понимаю, – добавила она, отдышавшись, – желудок – неподходящая среда для созревания яиц. Разве это возможно?

– Иногда, – ответил шакрен, – в сорока процентах случаев…

Надо же было угодить в эти сорок процентов! Такая она везучая.

– … Из-за особого фермента самрай-шак, которым он стимулирует чарим-вей через прикосновения. Он нейтрализует пищеварительные ферменты, и желудок выполняет функцию репродуктивного мешочка, временно утрачивая собственную. Отсюда у тебя проблемы с пищеварением.

Женька припомнила касания Сирила. Наверняка он делал это инстинктивно, не думая о плохом.

– …В течение трёх-четырёх суток яйца созревают. Самрай-шак возвращается и оплодотворяет их.

У Евгении язык не повернулся спросить, как именно. Вместо этого она ляпнула о наболевшем:

– А если он не вернётся?

– Бывает, – согласился Миритин. – Но ещё пятнадцать дней чарим-вей привлекательна для остальных самрай-шак в фазе спериума. Кладка выделяет феромоны, которые учует любой самрай-шак. Большинство из них совместимы и могут оплодотворить покинутую чарим-вей.

– Как всё запутано…

У Женьки снова разболелась голова.

– А если вообще никто не придёт?

– Тогда яйца просто рассасываются на шестнадцатый-семнадцатый день.

– Так это мне теперь пятнадцать дней не есть, не пить и скрываться от самрай-шак?

– Почему? Пить можно, понемногу, и употреблять жидкую пишу. А лучше – питательный раствор в вену.

Перспектива – радужная! И Женьку она не устраивала.

– Только избегайте самрай-шак. Если не собираетесь идти на близкий контакт. Рилис подействует, и вы потеряете голову.

Так вот оно что! Женя отказывалась это принимать.

– Думаю, на станции вам нечего бояться. Шакрены здесь – я, да учёные и никто из нас, кроме Сирила, не испытывает спериум. В случае чего, могу приготовить угнетающие таблетки.

– Таблетки?

– Подавляют спериум, если рядом нет чарим-вей.

– Ну да, – вздохнула Женька. – А у вас случайно нет таблеток, чтобы побыстрее рассосалось?

– Увы, таких не бывает. Зато таблетки для Сирила есть.

– Где же вы раньше были? – укоризненно спросила Женя.

– А кто знал, что он выбьется из графика?! Его фаза наступила раньше срока.

Женька вспомнила разговор в кабинете главврача.

– Хотя, глядя на ваши танцы, я предостерёг Сирила, но он не послушался. Вероятно, рилис оказался сильнее его и не только вам ударил в голову. Я не знаю, что вызвало у Сирила преждевременный спериум: ваш облик, прикосновение или танец. Пусть вы землянка, но выглядите как чарим-вей, а на шакренов действуют визуальные и тактильные раздражители. У нас сходная биохимия, несмотря на межвидовую разницу. Кроме того, рилис мог вас и не задеть, если бы вы были несовместимы. Но вас затронуло, а это, в свою очередь, ускорило спериум у Сирила.

Замкнутый круг!

– Так или иначе, а с вами это случилось. Возможно, невольная стимуляция. Вспомните, что вы ели или пили в последнее время.

– Ничего такого, только… Джамранский тоник!

«Какой, к чёрту, тоник! Она просто влюбилась в этого мужчину. Вот и вся биохимия»…

– Выдающийся случай! Впервые за мою практику. Чтобы самрай-шак и землянка так подошли друг другу?

– Всё когда-то бывает впервые, – грустно заметила Женя, а сама подумала, что докатилась она таки до ручки и теперь больше подходит инопланетянину, чем землянину. Что же делать, если с землянами у неё не получается?..

Миритин сочувственно посмотрел на неё.

– Знаете, Ева. Есть и другой способ, чтобы столько не мучиться. Я конечно помогу вам с диетой…

– Говорите! Какой?

– Видите ли, у чарим-вей тоже бывают, – как вы это называете, – внематочные беременности. Хотя кладка и тогда выделяет феромоны, её невозможно оплодотворить. Ферменты самрай-шак просто растворяют яйца в течение последнего этапа.

– Исключено, – сухо ответила Женя.

– Подумайте.

– Сирила нет на станции.

– Знаю. Полагаю, он сбежал, боясь навредить вам, и корит себя за несдержанность. Но я могу связаться с ним и поговорить…

– Нет!

Миритин грустно улыбнулся.

– Подождите здесь. Я приготовлю питательный коктейль.

И в этот момент в смотровую влетел Грегори.

– А, вот ты где?! Почему не на работе?

– У меня ещё полчаса, – хмуро ответила Женя.

– А, как раз кстати. Возьму у тебя кровь на анализ.

– Не стоит, – предостерёг его шакрен.

– А что такое? – всполошился англичанин.

– Я уже проверил. Ева нездорова.

– Да, – подхватила Женька. – И на работу сегодня не пойду.

– И ещё некоторое время, – подтвердил Миритин. – У неё постельный режим.

Евгения взглянула на доктора с благодарностью. Он кивнул и вышел в препараторскую, вогнав Грегори в ступор. Женька не хотела оставаться с землянином наедине и проводила шакрена тоскливым взглядом.

– Так! Что происходит? – накинулся на неё Грегори, едва за Миритином закрылась дверь.

– Ничего, – быстренько ответила Женя. Не собиралась она перед ним отчитываться.

До Грегори начало доходить. Всё-таки он был ксенобиологом, а не хухры-мухры.

– Так я и знал!

– Что?!

– Не прикидывайся овечкой. Связалась с этим Сирилом. А я тебя предупреждал!

– Не твоё дело! – огрызнулась Женька.

– Ещё как моё! Я за тебя отвечаю перед дмерхами. Они же с меня голову снимут, – вопли Грегори перешли в жалобные стоны.

– Да идут твои дмерхи туда же, куда и ты, дружным строем! – разозлилась Женька. – На кой было меня сюда тащить?!

– Да кто ж знал?! От тебя одни неприятности! Ещё путаешься с этим Рокеном…

– Я не путаюсь! Мы слушаем рок.

– Теперь это так называется? – съязвил англичанин. – Что у тебя с этим самрай-шак?

– Ничего. Мы только целовались, – нарочно сказала Женька, чтобы его позлить.

– Поздравляю, Женечка, с первым контактом! До тебя самрай-шак избегали трогать землянок, а умные землянки сторонились самрай-шак.

– И зря, – дерзко ответила Женька. – Столько потеряли.

– Это же теперь начнётся настоящий бедлам, если кто узнает и захочет попробовать.

– А вдруг я совершила прорыв в ксенопсихологии? – гордо заявила Женька.

– Это не прорыв, Женечка, это… это… Отрыв! – Грегори так разволновался, что Женя попробовала его «успокоить»:

– Не бойся, я расскажу им о последствиях.

– Совсем обалдела!? Молчи лучше. Если дойдёт до Талеха, я первый же заработаю по шее, а ты вылетишь отсюда в два счёта. Командор не одобряет межрасовых половых контактов.

Физиономия у Женьки вытянулась.

– Ты не знала? Честно? Вот теперь знаешь, так не болтай. И Миритин не скажет. Я за него ручаюсь. А кровь я у тебя не возьму, слишком много там шакренских феромонов. Счастливого тебе оплодо… э, выздоровления, Женечка!

Он вышел, хлопнув дверью.

– Скатертью дорога, кровопийца! – крикнула Женька в закрытую дверь, потому что не нашла чем туда запустить.

– Он в курсе? – поинтересовался Миритин, входя в смотровую.

Женя кивнула.

– Не говорите Талеху, пожалуйста.

– Нем, как рурк. Но больничный выпишу по всем правилам. Допустим у тебя… Желудочный грипп.

– На две недели? – усмехнулась Женя.

– Да хоть на три. Талех не врач и в земных болезнях не разбирается. Держи, и беги домой.

Шакрен протянул ей цилиндрическую тару с коктейлем.

– По чайной ложке каждый час, запивая стаканом воды, и неприятные ощущения скоро пройдут. Через день-два зайду проведать. Получишь новую порцию.

Кажется, он ей по-человечески симпатизировал.

– Подумай над моим предложением, Ева. Не мучай себя.

У неё защемило сердце. Он знал. Потому искушал. Евгения покачала головой.

С этими инопланетянами не соскучишься. Танцуют, поют и готовы убить за улыбку. Соблазняют роком. Преспокойно вкалывают себе гены, точно глюкозу. А теперь ещё и яйца откладывают. Красотища!

Довольно с неё ксеноэкзотики!

 

Глава 22

День двадцать восьмой

«История одной веи»

«Поминутно оглядываясь, Лерани бежала через лес по заветной тропке. И вовсе не безмолвного рурка она боялась, шастающего неподалёку от границы, а родную бабушку.

Тропка извивалась впереди, мелькая среди коричневых стволов. Густые тяжёлые ветки опускались так низко, что Лерани приходилось нагибаться. Юная вея любила красный лес, но холмы и степь постоянно тревожили её воображение. Она ходила туда, сколько себя помнила. Но три дня назад суровая бабушка Изори объявила, что у Лерани начался репродуктивный период, и запретила выходить из леса. Да ещё пригрозила, что отправит в Обитель до наступления первого паргениума, если внучка ослушается.

Лерани пробовала возражать, что, дескать, мол «у Винори уже наступил паргениум, а её отпускают куда угодно». Хотя Винори всё равно не могла далеко ходить, из-за огромного живота. На это бабушка строго ответила, что «раз у Винори паргениум, то ей и незачем опасаться самрай-шак, а Лерани может стать лёгкой добычей для них».

– Сюда они не сунутся, но в степи и на холмах обязательно подкараулят. Стоит только незадачливой вее высунуть нос из лесу, – предостерегала бабушка, но Лерани не слушалась.

Она понимала, почему Изори так ревностно оберегала внучку. Её собственная дочь пятнадцать оборотов назад сбежала в город, и теперь жила у самрай-шак, пренебрегая паргениумом. Бабушка сильно переживала.

– У вей не бывает паргениума вдали от дома, – сокрушалась она. – Твоя мать лишила себя чуда.

– Она ещё вернётся, – пыталась защитить её Лерани.

– Она тебя бросила! – возмущалась Изори.

Лерани не осуждала мать.

– Нет, она оставила меня с тобой и Винори. Она понимала, что для вас дороже всего. А её манили иные горизонты…

«И самрай-шак», – добавляла Лерани про себя. Лучше было не произносить этого вслух, при бабушке.

Кто такие эти загадочные и опасные самрай-шак она узнала, когда ей исполнилось оборотов двенадцать. Раньше, чем об этом рассказала учительница в школе. Обычно юных вей держали в неведение оборотов до пятнадцати. Веечки шептались между собой и тайком передавали картинки с изображением самрай-шак. И нисколько они не выглядели страшными, а очень даже приятными. Красивыми… В такие моменты Лерани начинала понимать свою маму.

Она скрывала от Изори и Винори, что переписывается с ней. Мама звала дочку в город, погостить у неё до первого паргениума. Присылала открытки. Писала, как там интересно и здорово. Лерани бы поехала, но бабушка внушала ей:

– В жизни веи паргениум случается самое большее три раза. У меня было два. У некоторых всего один. Чем дольше моя дочь живёт в городе, тем меньше у неё шансов. Репродуктивный период заканчивается. Теперь она чарим-вей, а это нехорошо для паргениума.

Лерани слушала и мотала на ус. Она боготворила лес. Деревья с красными прожилками на листьях. Укромные полянки, ажурные беседки, величественные аллеи и заросли кустарников. На больших полянах, возле рек и ручьёв, веи выращивали крепости и счастливо жили в них дружными семьями.

Лерани любила бабушку и тётушку Винори, но её привлекали далёкие края, степи и города. Шакренион – огромный мир, не ограниченный лесами. Разумеется, веи из Красного леса переписывались по лесной почте с веями из Синего, Жёлтого, Белого и Зелёного лесов. Однако Лерани этого казалось мало.

Пока её подруги готовились к паргениуму, непокорная вея читала книги о городах, в которых жили вольные и смелые шакрены: самрай-шак и чарим-вей. Естественно, бабушка таких книг не держала. Лерани тайком доставала их по переписке и прятала в дупле дерева на границе. Читая о космических далях, звездолётах и других планетах, юная вея мечтала о путешествиях. А когда удавалось сбежать из дома, часами бродила среди холмов.

Лерани забиралась на самый высокий, и светло-зелёная степь ложилась перед ней как на ладони. А дальше – сочные малахитовые луга с травой по пояс. А там, за рекой, раскинулся туманный город в обрамлении гор. Металлические башни и кристаллы зданий. Иногда оттуда взлетал корабль. Лерани всегда провожала его восхищённым взглядом. Но, никого из самрай-шак она так и не встретила…

Запыхавшись от бега, Лерани выскочила из-за ветвистой стены на дорогу. Отдышалась и поднялась на холм. День выдался ясный, на небе ни облачка. Приложив ладонь к глазам козырьком, вея проследила за полётом птиц в вышине. Если повезёт, пробежит мимо степной зверёк. Слабый ветерок растрепал волосы, и на Лерани нахлынуло ощущение свободы. Она вдохнула густой травяной дух полной грудью и весело рассмеялась.

Степь заливало яркое солнце. Короткая светлая травка укрывала её сплошным ковром. Прозрачный воздух серебрился, и город казался ближе на фоне чистого горизонта. Лерани присела на землю, когда услышала шорох. Словно ветер погладил траву…

Вея обернулась и увидела грациозное животное с рыжевато-песчаной шёрсткой и вытянутыми ушами. Раньше она здесь таких не встречала. Заметив её, зверёк настороженно повёл чёрными ушами и бросился по склону холма, к роще, что примыкала к лесу. Повинуясь волнующему порыву, Лерани кинулась за ним. Но зверь исчез, не добежав до рощи. Испарился у неё на глазах. Вея растерянно огляделась.

– Не меня ищешь?

Она резко крутанулась на звук чарующего голоса. Из-за дерева вышел высокий темноволосый шакрен. Лерани сразу узнала в нём самрай-шак. Он смотрел на неё прекрасными синими глазами, а узоры на скулах и висках чуть мерцали.

– Что ты здесь делаешь?! – вызывающе спросила она, пытаясь справиться с волнением.

– Гуляю, – приветливо ответил он. – Разве нельзя?

– Рядом граница, – напомнила она.

– Я не заходил в лес, – улыбнулся он.

– Ты из города? – поинтересовалась Лерани.

– Да. Мой флаер за тем холмом.

– У тебя есть звездолёт?

Он рассмеялся.

– Нет, на этом дальше орбиты не улетишь. Но в городе есть и звездолёты.

– А ты летал в космос? – Лерани перестала его бояться.

– Конечно. Я исследователь.

– А здесь ты что исследуешь? – совсем осмелела она.

Он улыбнулся.

– Хочешь узнать?

Лерани кивнула. Он подошёл ближе и неожиданно взял её за руку. Ладонь защекотало, а его налобный рисунок потемнел, чешуйки сверкнули. Лерани вырвала руку.

– Хочешь потанцевать со мной? – ласково спросил он.

Внезапно Лерани вспомнила всё, чему учила бабушка.

– Нет! – выкрикнула она и бросилась в лес.

Самрай-шак не преследовал её. Но Лерани почему-то не радовалась. Она выбралась на тропинку и быстрым шагом направилась вглубь леса. Как говорили старшие веи, самрай-шак не пойдёт в лес. И всё равно ей пора домой, пока бабушка не хватилась.

Грандари – лесная крепость, где жила Лерани с Изори и Винори, росла вблизи границы. Это было гигантское растение баккаи. От широкого ствола в разные стороны раскинулись толстые ветки, каждая пять вей в диаметре и более пятидесяти вей в длину. Ветки украшали шишковатые наросты – башенки. Веи обитали в просторных полостях, образованных внутри ствола, веток и наростах. Крепости не росли сами по себе. Их разводили и выращивали веи-строители.

В тот же вечер Лерани отправила маме письмо. В городе не было лесной почты, но городские чарим-вей сажали в парке деревья-перехватчики и подключались к информационной лесной сети. Ведь корни всех деревьев Шакрениона соединялись и переплетались. А веи-сетевички следили, чтобы не было порывов. Так работала лесная сетевая почта.

Лерани не находила себе места. Она представляла синие глаза самрай-шак, узоры на скулах и трепетала, вспоминая прикосновения. Давящая тоска поселилась в сердце, будто ей нечем стало дышать без него. Лерани металась по комнате, лихорадочно распихивала по шкафам книги, шитьё, мягких куколок, и вдруг подбегала к окошку. Глядела в овальный просвет на лес и не видела шумящих деревьев, а лишь прекрасное лицо самрай-шак…

Приближался закат, ветер усиливался к ночи, и беспокойство Лерани росло, до колик в животе.

Изори позвала ужинать. И когда Лерани появилась за столом, заподозрила неладное.

– Что с тобой, детка?

– Ничего, – ответила Лерани.

Но бабушку не проведёшь, и она принялась расспрашивать внучку, где была, да что делала. Лерани выкручивалась, как умела. Её спасла Винори, появившись в столовой вперёд животом. По словам веи-повитухи она должна была разрешиться через пятьдесят дней. Все в крепости ждали, когда появится на свет маленькая вея – дочка Винори.

Паргениум обычно длился пол оборота. Лерани предпочитала говорить – цикл, но бабушка не любила этого слова. Ворчала – «инопланетное, завезённое беспутными самрай-шак»… Лерани вздрогнула, вспомнив синий взгляд.

Винори без умолку болтала о том, какую она вчера связала шапочку из шерсти кроляна – пушистого белого прыгуна. Веи разводили зверьков ради пряжи. Лерани это наскучило. Она сослалась на головную боль и, забрав с разрешения бабушки десерт, удалилась к себе в комнату.

Лерани затворила дверь и подключилась к лесной сети. Чтобы почитать о самрай-шак. В секретных источниках лесных вей говорилось, что нельзя позволять им дотрагиваться до себя. Иначе, вея не сможет сопротивляться рилису – их колдовскому зову. Самрай-шак выманивали вей из дома, завлекали в города, держали в тёмных пещерах и делали с ними такое…

Лерани подумала и подсоединилась к городской сети. Мама давно выслала ей пароль. Городские чарим-вей рассказывали только хорошее. Она нашла слайды с танцующими самрай-шак и чарим-вей. Восторженные рассказы о спериуме и блаженстве, что сулил поцелуй, если подчиниться рилису… В голове бедной веи поднялся настоящий переполох. Кому верить?

Лерани не заметила, как наступила ночь. Глаза начали слипаться, и она едва не уснула опутанная корневой системой. Отключила сеть, и нырнула в кровать под тёплое рюневое одеяло. Сон пришёл незаметно и наполнил ночь грёзами о незнакомом самрай-шак. Лерани даже имени его не спросила.

Утром Изори послала внучку в соседнюю крепость за какими-то очень нужными притираниями для Винори. У той сильно болела поясница. Эти притирания готовила уважаемая вея-аптекарь. К ней приходили со всего леса. Лерани выслушала наставления, взяла сумку с гостинцами для аптекарши и, сделав крюк, отправилась в другую сторону. Её упорно тянуло туда. Ноги сами вели, а тело ломило как в лихорадке, если Лерани сворачивала не туда. Вея спрятала сумку в дупле на границе, где хранила запрещённые книги и вышла из леса. Он ждал её, как будто бы знал, что она придёт. Лерани шагнула к нему и протянула руки.

– Меня зовут Фиримин, – с улыбкой сказал он.

– Лерани, – ответила она, вздрогнув, когда самрай-шак переплёл её пальцы со своими.

– Теперь ты захочешь со мной потанцевать? – ласково спросил он»…

Звонок в дверь заставил Женьку оторваться от экрана.

«Вот так всегда! На самом интересном месте!»

Она провела день, читая байки на каком-то шакренском сайте. Попивая коктейль и воду, предписанные Миритином. Неприятные ощущения действительно прошли и даже есть не хотелось…

В дверь настойчиво позвонили во второй раз.

«Наверное, Миритин, – решила Женя. – Что-то он рано».

Не выключая компьютер, она подошла к двери и, не спросив, отворила. На пороге стоял Сирил.

 

Глава 23

Вечер двадцать восьмого дня и все последующие дни с двадцать девятого по тридцать третий, включительно…

– Может быть, соизволишь меня впустить? – поинтересовался Сирил.

Это после того как Женька несколько минут продержала его на пороге.

– Зачем? – хмуро спросила она.

– Затем, что ты сама так хочешь, – дерзко заявил он.

– Ага, твой рилис снова в действии, – жестоко ответила Евгения. – Иди, покорми его таблетками.

– Ева, – неожиданно кротко произнёс он.

– Уходи.

– Я был у Миритина. Он всё мне рассказал. Мы только поговорим, и я приму таблетки. У меня ещё есть время до завтра. Пока феромоны не так активны.

Сердце предательски дрогнуло. Она не выдержала чарующего взгляда сапфировых глаз и уступила. Сирил прошёл в комнату и уставился на яркий экран.

– Что смотришь?

– Так, ерунда, – ответила Женька.

Он пригляделся и улыбнулся.

– Бродишь по вейским сайтам?

Евгения смутилась и собралась выключить компьютер.

– Подожди, – шакрен удержал её за руку. Этого оказалось достаточно, чтобы Женю начало лихорадить. Она выдернула руку.

Он, словно не замечая её реакции, с улыбкой прочёл текст на экране и полюбовался на картинки.

– Обычное творчество вей.

За это время Женька несколько раз покраснела, побледнела, вспотела и похолодела. Она даже отсела подальше – на кровать, чтобы не дрожать так сильно от его присутствия.

– Как это? – деревянным голосом уточнила она.

Сирил повернулся к ней.

– Веи обожают сочинять разные истории. По большей части – страшилки и любовные романы о самрай-шак. Но чаще, и то, и другое вместе. Готов поспорить, что этот рассказик закончится чем-то вроде: «он заманил её в тёмную пещеру, злодейски оплодотворил и погрузил в биосреду, где она пребывала до конца дней своих, пожираемая его потомством». Или ещё хуже: «Из неё вылезли десять уродливых монстров! И она умерла в страшных мучениях…».

– А разве не так? – вызывающе спросила Женька, надеясь заглушить рилис.

– Бред! – воскликнул он и рассмеялся.

– Тогда как на самом деле?

– На самом деле, Ева, Шакренион – цивилизованное общество. Охота на вей осталась в далёком прошлом. Жуткие пещеры давно забыты, и никто не овладевает веями обманным путём.

– Откуда же берутся подобные истории?

– Они для остроты ощущений, – усмехнулся Сирил. – Многие веи жаждут быть обманутыми и соблазнёнными. Это часть любовной игры. А самрай-шак и рады стараться. В них бурлит кровь диких предков и говорит вековой инстинкт. Но веи совсем не беззащитны, как кажется.

– Я уже ни в чём не уверена, – ответила Женя.

– Хочешь достоверной информации? Почитай лучше Дэниела Райла «Загадочный Шакренион» или Влада Григорьева «Ксенобиология и мы». Эти книги написаны землянами, поэтому там нет преувеличений.

– Поищу в справочнике.

Он снова уткнулся в экран.

– А мне даже интересно, чем всё это закончится.

Сирил пролистал в конец истории.

– Что ж, не так плохо. Кто бы мог подумать? Видно, писала романтичная вея. Бывает и хуже.

– Что?

– Вейская пропаганда, например. Начитаешься и будешь шарахаться от каждого шакрена.

– Зачем это, если у вас цивилизованное общество? – удивилась Женя.

– Затем, чтобы юные веи не отказывались от паргениума, сбегая из дома в поисках большого романтического чувства. Иначе, популяция чарим-вей резко снизится. Самрай-шак мирятся с пропагандой, потому что им так выгодно. И никто не трогает очень юных вей, не прошедших паргениум. За редким исключением… Но, у медали всегда две стороны. Есть и чарим-вей, нанятые самрай-шак, чтобы зазывать в города неопытных веечек.

– А где же тогда правда?

– Перед тобой. Просто разберись, чего хочешь ты.

– Ты – самрай-шак, – ответила Женя. – И сейчас под властью рилиса. Почему я должна тебе верить? Ты сам говорил…

Сирил вздохнул и выключил компьютер.

– Я хочу помочь тебе.

– Тем более уходи! Мне не нужна твоя помощь. Я справлюсь.

Женька не понимала, почему так злится на него. Она ведь не хочет злиться. Мечтает обнять и поцеловать. Сказать ему, как скучала и ждала встречи. Вместо этого она гневно смотрела на Сирила, пока он не признался:

– Ты права. Я не смог устоять, зная о твоём положении. Поскольку сам так хотел и сам к этому причастен. Мне жаль упускать возможность, раз уж так случилось. Очередной спериум наступит нескоро. Вот – настоящая правда. Такова моя природа. Но есть ещё кое-что… – он запнулся. – Ты дорога мне. И дело не в рилисе. Поэтому я хочу быть с тобой, прежде чем уйдёт самрай-шак. По-другому не получится. Я знаю.

Женька растерялась. Это что, шакренское признание в любви? Или ему просто необходима чарим-вей?

– Это у тебя не впервые? – от волнения брякнула она.

Сирил улыбнулся.

– Конечно. Я уже десять циклов самрай-шак. Первый раз был неудачным. Вея сбежала от меня, после поцелуя. Потом её позвал другой.

– Печально.

Он присел на кровать. Женя не отодвинулась.

– Зато приобрёл опыт и впредь не ошибался.

– У тебя есть дети?

– Двое замечательных сыновей.

– А где они сейчас?

– С моим отцом, как и полагается. Детей по обычаю воспитывают деды. Когда-нибудь и со мной это произойдёт. Репродуктивный период длится двадцать пять циклов или оборотов, по-нашему. Начинается он не ранее двадцати двух-двадцати трёх оборотов. У вей – после восемнадцати, а первый паргениум спустя два-три цикла.

Женька не знала этого. Но, собственно, и обижаться не имела права. Разве что на себя.

– Мы разные, Ева. Я не землянин. И не жди, что я буду вести себя подобно вашим мужчинам…

Евгения вздохнула.

– Верь или нет, но меня это сейчас не заботит…

Зачем она так сказала? Плохо соображала, находясь рядом с ним. Перед глазами мелькали картины: Сирил без рубашки, Сирил в ванне, Сирил…

Сирил не выдержал первым. Он наклонился и поцеловал её, запечатлев на губах вкус… спелой земляники.

– То, что надо, – удовлетворённо отметил шакрен.

– Что? – не поняла она, забыв рассердиться.

– Тот самый вкус, – пояснил он. – Это значит, что мы должны немедленно начать…

Сирил подался к ней и обхватил за талию, но Женька упёрлась ладонями ему в грудь.

– Погоди! Я ничего об этом не знаю. Хватит с меня сюрпризов. Вдруг я покроюсь колючками или обрасту шерстью.

Сирил рассмеялся.

– Не беспокойся. Процесс оплодотворения не отличается от земного… Только одним.

Она напряглась.

– Чем?

– Временем. Оплодотворение длится сто часов, без перерыва.

– Сколько?!!

– Сто часов. Для одного раза в цикл это не так уж и много.

Она засомневалась, пытаясь унять бушующий рилис. Бешено колотилось сердце. У Сирила тоже.

– А ты уверен, что не убьёшь меня?..

– Ева! Я знаю, что делаю. Не бойся. Мои ферменты помогут тебе. Ты даже не устанешь.

– Ты забываешь. Я не чарим-вей, а землянка.

– Это безвредно. Поверь мне.

– Хорошо. Я тебе доверяю.

Пигментный рисунок Сирила совершенно почернел, составив яркий контраст с бронзовой кожей. Узоры на скулах и висках засверкали. Шакрен становился опасным. Он превращался в истинного самрай-шак и с трудом внимал голосу рассудка. Женя заразилась его страстью, но где-то в глубине души побаивалась.

– Ты будешь моей чарим-вей? – тихо спросил он.

Она неуверенно кивнула.

– Я всё ещё могу уйти.

– Нет!

На этот раз она поцеловала его, наслаждаясь вкусом свежей земляники с ароматом летнего сада… Он не глядя потянулся к коммуникатору, выключил его, и обхватил Женьку покрепче…

– Миритин! – вспомнила она.

– Я отправил ему сообщение. Он знает и повесит на твою дверь карантинную табличку. Эти сто часов – наши. Миритин обо всём позаботится.

– А мы и так не откроем, – пробормотала Женька и поймала его внимательный взгляд.

Он слегка отстранился.

– Я хочу, чтобы ты знала, это не только рилис… Что бы ни случилось потом, я…

– Чтобы ты знал, это не только твои феромоны или, как их, ферменты. И хватит болтать.

Евгения схватила его за рубашку и притянула. Сирил обнял её, и она доверилась щекочущему теплу его ладоней. Самрай-шак изнывал от желания, но Сирил не стал торопиться и бережно уложил Еву на кровать…

Они и здесь преуспели и побили все рекорды. Сто двадцать часов вместо ста. Сирил был сражен, потрясён, оглушён. Что уж говорить о Евгении. В общем, им пришлось ещё несколько часов приходить в себя, просто лёжа рядом, сплетя пальцы и глядя в потолок.

Женька осторожно погладила Сирила по плечу. Он повернулся и легко поцеловал её. Поцелуй был другим, со вкусом зелёного яблока.

– Лучше, чем с чарим-вей, – заявил он с улыбкой.

– Почему?

– Веи без рилиса – горькие на вкус. А ты нет…

Это были отголоски спериума и последняя ласка самрай-шак. Шакрен нежно погладил её по щеке и встал с кровати. Она подскочила следом.

– Сирил!

Он спокойно посмотрел на Женю. Налобный рисунок посветлел. Чешуйки обрели прежний вид.

– Я шакрен, Ева, – грустно напомнил он, одеваясь. – До следующего раза я не увижу в тебе чарим-вей.

Женя приуныла.

– А это когда-нибудь повторится?

– Если захочешь, – серьёзно ответил Сирил. – После всего.

Он ещё сомневается?!

– Не грусти, – Сирил дотронулся до её руки. – Это не значит, что я больше не посмотрю на тебя. Я буду рад пообщаться с тобой. Мы сможем беседовать и даже ходить куда-нибудь, как друзья. Хотя…

– Что? – испугалась Женька.

– Это будет нескоро. Завтра я улетаю в туманность. Надолго. Вернусь через полцикла или чуть позже.

– А что же мне делать? – растерялась Женя. Ей хотелось плакать.

– Всё, что пожелаешь, – улыбнулся Сирил. – Ты свободна в своих чувствах и предпочтениях. В нашем обществе так принято…

Нужна была Женьке эта свобода! После тех восхитительных часов, дней наедине с Сирилом. Но, как бы там ни было, а надо идти к Миритину на осмотр.

Он ждал её. Взял необходимые анализы, просканировал и сообщил, что «чужеродных элементов в желудке не осталось».

– Поешь нормально, – разрешил врач и с нажимом добавил. – Тебе это сейчас нужно, чтобы восстановить силы.

Но у Женьки пропал аппетит. Ей предстояла разлука с Сирилом, и ни о чём другом она думать не могла…

Возвращаясь после осмотра, Женя не спеша подошла к своей квартире и увидела ндарима, терпеливо ждущего у двери. В тот же момент из-за угла показался Сирил. Женька застыла, не зная, что сказать, и ндарим исчез.

– Я пришёл попрощаться, – грустно проговорил Сирил, внезапно обнял её и поцеловал, долгим поцелуем со вкусом терпких ягод. У Женьки закружилась голова…

– Мне понравилось быть с тобой, – удивил её шакрен. – Я бы хотел снова.

Она прижалась к нему, стараясь запомнить этот миг навсегда…

 

Глава 24

Череда дней, с тридцать четвёртого по сорок второй…

Надо было жить дальше. И «тая как дым, дни понеслись один за другим», словно в песне. Женя скучала по Сирилу. Шакрен оставил ей номер своего коммуникатора, но они могли отправлять друг другу лишь короткие текстовые сообщения из-за помех в туманности. Первое же сообщение, присланное Сирилом, гласило: «Не вздумай хандрить!». На что Женька спросила: «Как поживает туманность?». Так они и переписывались. Это был как раз тот случай, когда Женя больше всего радовалась геномной прививке.

Грусть всё равно не отпускала, особенно когда Евгения проходила мимо лаборатории. Несколько шакренских учёных остались на станции, но среди них не было Сирила.

«Ох, веечки, веечки, никогда не влюбляйтесь в самрай-шак!» – этот популярный девиз вейских форумов следовало написать у себя на лбу, а лучше выжечь калёным железом.

В приступе тоски Женька всё же дочитала историю о Лерани и Фиримине, надеясь, что хотя бы у неё будет счастливый конец… Нифига!

Миритин закрыл ей больничный, и Евгения вышла на работу. Теперь, когда она чуточку больше разобралась в ксенопсихологии, испытав её на собственной шкуре и набив шишки, работать стало гораздо сложнее. Женька боялась снова влипнуть в историю. И Миритин понимал её как никто другой. У них с доктором, благодаря Сирилу, установились доверительные отношения.

А Грегори почти махнул на Женьку рукой, перестав её контролировать. То ли устал бороться, то ли по уши втрескался в медсестричку Лизу. А Женька ему о себе и не напоминала. Всё, что требовалось англичанину – это раз в неделю брать у неё кровь на анализ.

На Талеха обрушились свои заботы. Он так и не нашёл взрывное устройство. Искала охрана, разведчики, сапёры и вся служба безопасности, но безрезультатно. На командора лёг двойной груз ответственности. Он понимал, что станция может в любой момент расщепиться на молекулы. Поэтому бытовые жалобы обитателей станции вызывали у него оскомину.

Как Женька ему сочувствовала! Ей по многу раз на день приходилось выслушивать: «мне плохо, она меня бросила…», «он меня не любит!», «этот не так на меня посмотрел…», «меня раздражает, как он делает это!», «помогите выбрать!», «помогите изменить»… И такая дребедень – целый день! Тут вселенная рушится, к такой-то матери, а они со своим нытьём лезут…

Евгения с головой ушла в работу. И первый же серьёзный случай заставил её собраться и на время забыть о своих переживаниях. Довелось поработать скорой психологической помощью. Ксенопсихолога вызвали в доки, где у целой бригады окезов случился приступ спонтанной тревоги. Вообще-то, это было типично для некоторых окезов. Но массовый приступ «трево-лихорадки», как её по-научному называли, считался крайне ненормальным и граничил с патологией.

Поэтому Евгения взяла с собой Грегори с медицинским набором и пачку голографических очков. Женька, как человек в ксенопсихологии слегка подкованный, уже знала, что и как лечить. Трево-лихорадка снималась посредством визуальной терапии. Штук двести программ, напоминающих детские мультики, давно болтались в компьютере службы. Всего-то надо было загрузить образы в голо-очки. Благо, комплект очков прилагался к оборудованию кабинета.

В итоге, им пришлось вызвать санитаров и Талеха. Особо тяжёлым сделали инъекции успокоительного и перенесли в медотсек. Остальных Женя лечила на месте, с помощью визуального ряда. Грегори тем временем изучил анализы, и нашёл в крови окезов геном, стимулирующий психосоматические нарушения врождённого характера. Этим и объяснялась повальная вспышка трево-лихорадки. Талех загрузился по полной.

– Ясно, это диверсия, – констатировал он. – Удар был рассчитан точно.

Командор вызвал Дмитрия и команду безопасности. Пока его люди допрашивали свидетелей или возможных подозреваемых, Талех куда-то отлучился. Видимо, у него были собственные догадки насчёт генома-диверсанта.

– Как геном попал в организм? – бурчал Грегори, разглядывая зрачки очередного пострадавшего.

Талех вернулся, когда Женька сняла очки с последнего пациента, а охрана допрашивала последнего свидетеля.

– Как у вас дела? – спросил командор.

– Нужна повторная терапия, – отчиталась Женька. – Думаю, день-два, и всё будет в порядке.

– Ничего хорошего, – хмурился Грегори. – Нужно отследить источники генома-возбудителя. Прививки им давно делали, значит, через воду или пищу…

Охрана молча предоставила командору электронные отчёты.

– Всё это неспроста, – загадочно ответил Талех и вновь удалился.

Станцию лихорадило ещё несколько дней. Учитывая, что начальником службы безопасности был окез. Волна генетических диверсий прокатилась по станции, и каждый окез, рано или поздно угодил в медотсек или психологический кабинет. Так продолжалось, пока джамранские учёные не создали антиген, нейтрализовавший каверзный геном.

Только вроде бы всё успокоилось, как Женю с Грегори снова вызвали в доки. К счастью, анализы показали, что лёгкий приступ трево-лихорадки случился у рабочего естественным образом, без вмешательства постороннего генома. Поэтому Грегори ушёл, а Женя надела пациенту очки и подключила визуальный ряд. На десятой минуте просмотра «мультиков» окез принялся смеяться. Явный признак положительной динамики! Но для закрепления эффекта следовало продолжать терапию ещё полчаса. Поэтому Женя повесила на дверь отсека табличку:

«Не входить!

Экстренная терапия»

И отправилась смотреть, как ремонтируют шаттлы и звездолёты. В конце длинного сводчатого коридора-склада, уставленного ящиками, виднелся главный цех, где монтировали, демонтировали и тестировали фрагменты кораблей. Роботы-ремонтники: шагающие погрузчики и монтировщики передвигали, подвешивали, соединяли. Вспыхивало голубоватое пламя сварки. Искрило, трещало и гремело. То и дело раздавался скрежет металла о металл. Подгонка и калибровка двигались полным ходом. Затем готовые части запускались по конвейеру к шлюзовым камерам, а оттуда на основные верфи – в открытый космос.

У правой стены коридора грудами лежали рулоны изоляционного материала из упаковочного цеха напротив. Оттуда их выкатывал невысокий, щупленький рабочий в синей робе. Тщётно пытаясь закинуть наверх большущий рулон, он зацепил остальные, и куча развалилась. Рулоны покатились и рассыпались по всему складу. Мужичок, едва не погребённый под кипами изоляции, выругался таким трёхэтажным, что Женька застыла на полушаге с поднятой над полом ступнёй. И мигом сообразила, что ни одна джамранская сыворотка не в состоянии этого перевести. Что сразу навело на некоторые мысли и винтики резво закрутились в мозгах.

Как успела выяснить Женька, земляне больше так не выражались. Даже безобидное ругательство «ёшкин кот» считалось нецензурным. Ну ладно Грегори, он хотя бы англичанин, но Дмитрий Анатольевич… Однажды сделал ей замечание. А от этого трёхэтажного за версту разило двадцатым веком и перегаром. Но боясь ошибиться, Евгения решила удостовериться. Вопрос – как? Чтобы не спугнуть клиента и самой не оказаться в психушке. Женька подумала и придумала. Эксперимент! Такому и джамрану позавидовали бы.

Ради этого пришлось поступиться некоторыми принципами, но… Она приблизилась и… сматерилась… Дождалась, пока мужичок поднялся, отряхнулся, в сердцах пнул подвернувшийся рулон и… Пииип! Надо было видеть размер его глаз, чтобы понять, как он потрясён. Похоже, Женька не прогадала. И для чистоты эксперимента, снова выругалась. На этот раз поскромнее. От изумления он икнул и еле сумел выговорить:

– Ё-моё… Я уж думал, труба. Никогда уже не…

Он запнулся, озираясь по сторонам.

– … Не услышите? – закончила за него Женька.

Мужик закивал. Окинул взглядом её униформу и, попахивая перегаром, просипел:

– Вы из ентих, как их, из кураторов?

«Кураторы? Что ещё за новости?» – подумала Женька, а вслух сказала:

– Нет, меня тоже похитили, но я, – она многозначительно подняла палец кверху, подражая Ралу. – От них…

– Ё-моё! «Трёхэтажный»! Ой, деушка, простите, – и зажал себе рот.

Это было так характерно для русского мужчины конца двадцатого века, учитывая, что сама «деушка» только что выдавала.

– Да ничего.

Женька была права. В общем-то, она ничем и не рисковала. Если бы рабочий отреагировал неадекватно, то притворилась бы, что проводит статистический опрос среди населения станции: «Как вы относитесь к фразеологизмам прошлого?». Психолог как-никак. Ей повезло, и реакция мужика оказалась более чем красноречивой. Поэтому она наклонилась к нему и доверительно сообщила:

– Теперь – это наш пароль.

– Чего?

– Маты – это пароль. Чтобы узнавать друг друга. И передайте своему куратору… Нет, лучше отведите меня к нему. Я сама передам.

– Ну, я, это, как-то, – замялся он и подозрительно сощурившись, спросил:

– А из какова ты году?

Вообще-то, Женька сама собиралась это у него уточнить, а новоявленный земляк её опередил.

– Из две тыщ пятого, – ответила она. – А вы?

– Из тыщ девятьсот восемьдесят девятого, – выдохнул он, вместе с перегаром.

Сам этот факт абсолютно указывал на его происхождение. Сомнений не оставалось. Вот только бы встретиться с таинственным куратором и попытаться из него что-то вытрясти, раз из Грегори не получается.

– Так отведёте? – переспросила она.

Он кивнул.

– Тока у меня смена не кончилась ищё. Попозже.

– Лады, – ответила Женька. – Я тоже на работе… Ой, а зовут вас как?

– Петрович… Николай Петрович.

– А меня – Евгения.

Они договорились встретиться на том же месте в семь, и он принялся с матами собирать рулоны.

Да уж, встреча получилась не такой радостной, как она себе представляла. Похоже, дмерхи всё сделали для того, чтобы похищенные не только не встречались, но и друг другу не доверяли.

«А вдруг не придёт?» – засомневалась Женька, заканчивая терапию с окезом. – Ну, хотя бы знаю, где он работает».

Она вернулась в службу и приняла оставшихся посетителей. Зашла к себе и переоделась. Всё-таки лучшая одежда для доков – это брюки. Внутри тихонечко ёкало. Какой-то вертлявый червяк поселился в груди и крутился, извивался. Женька страшно волновалась, так, что ладони вспотели.

Николай Петрович ждал её на складе, за рулонами. Как и был в робе, и… в тёмных очках. Шпионские страсти!

– Женя? – нарочито серьёзно уточнил он.

– Я самая, Петрович.

– Идём, у меня тута каптёрка неподалёку.

И провёл землячку через пустой цех. Они прошли мимо аппаратной, завернули в коридорчик, и Петрович толкнул обитую изоляцией переборку. Переборка отъехала, открыв комнатушку без окон, освещённую микроновыми лампами. Комнатушка была захламлена вещами непонятного назначения и загромождена ящиками. Вдоль стен протянулись стеллажи с запчастями. Посреди каптёрки торчал стол, уставленный металлическими кружками, и валялись табуретки; у стены притулился топчан. В глубине комнаты болталась штора из полиэтилена или чего-то идентичного.

– Моисеич! – позвал Петрович. – Привёл.

Штора отъехала, открыв другого мужчину – в сером халате, увеличительных очках, перчатках и со скальпелем в руке. А за его спиной виднелся операционный стол, на котором вытянулся человек. Он лежал неподвижно, запрокинув голову, а из живота у него торчали внутренности…

 

Глава 25

День сорок второй… Полный неожиданностей

Как выяснилось позже, это был не человек, а всего лишь андроид. И не скальпель, а плоскостная отвёртка. Но сначала двум напуганным бедолагам пришлось приводить гостью в чувство нашатырём. Как в двадцать пятом веке у них отыскался нашатырь, Женька даже и не спрашивала. Хотя потом оказалось, что был он в кармане у Петровича, когда того похитили. Другой вопрос, что он там делал и как бутылёк не изъяли при похищении? Женьке только одежду и оставили.

– Шоже ты такая впечатлительная? – сокрушался Петрович.

– Не видела барышня андроида в разобранном виде, – пожимал плечами Моисеевич. – Со всяким бывает.

– Угу, с кем не быват, – соглашался Петрович, – всяко и разно.

Петрович был слесарем высшего разряда, на пенсии. Он так рассказал историю своего похищения:

– Сижу я значица на кухне, супружница моя ушла по магазинам… Пью чай, закусываю…

– Чай? – усмехнулась Женька.

– Ну, коньячку туды капнул, для бодрости. Жена, знашь, у меня строгая насчёт ентого дела. Смотрит, кабы чего. Ну я-то знаю, где она прячет. А ни-ни, так, душа иногда просит. На пенсии жешь, одна радость…

Глаза у Петровича осоловели, и он ударился в воспоминания.

– А дальше что? – напомнила ему Женька.

– А чё дальше? Сижу, значица, на кухне, звонят, в дверь. Иду открывать, пенсию, значица, должны принести. Открываю, а там шпендик такой, почтальон. «Вам, – грит, – посылка». Взял я ручку, шоб расписаться, значица, и всё… Шум, гам, и я незнамо хде…

А Рал славно постарался. Или это был другой маркафи? Кто знает, сколько их на службе у дмерхов?

– А на ручке случайно не было камушков? – поинтересовалась Женька.

– Да не помню я! Можа и были. Дык, очнулся в космосе, на корабле ихнем. Там и Моисеич был. Сказали, «куратор, от него ни на шаг». А чё каво, значица, поди разберись… Притащили сюды. Работай, грят, а тута енти… оранжевомордые… Во!

Он живописно растопырил пальцы над головой, имитируя окезский гребень.

– Жутко по первости «трёхэтажный»!

Моисеевич поморщился.

– Что ж ты, Петрович, при барышне?

– Дык, она грит – теперича это пароль.

Моисеевич вопросительно глянул на Женьку. Она лишь пожала плечами.

«Выходит, Грегори мой куратор, что ли? – подумалось ей. – Почему мне не объяснили?»

С Моисеевичем оказалось ещё запутанней. Его похитили из начала двадцать второго века. Он был русским евреем. То есть, папа Моисеевича был евреем из Одессы, а мама – русской. Жили они в Сибири. Моисеевич работал инженером по робототехнике. Женька надеялась, что он хоть что-то знает, но, увы.

– Честно, барышня, – разводил руками Моисеевич. – Я такой же похищенный, как и вы. С чего мне вас обманывать?

Да, похищенный. И почему-то из двадцать второго века… То, что Грегори что-то скрывал, Женька была уверена. Но возможно, Грегори тоже не всё знал. Женя сопоставила факты и пришла к выводу, что хитрые дмерхи выдавали каждому по кусочку, по клеточке, будь он похищенным или куратором, или и тем, и другим. Ровно столько, сколько им, по разумению дмерхов, полагалось знать. Какова их стратегия? Что они замышляют? Вот если бы землянам из прошлого собраться вместе и сложить воедино кусочки мозаики… Был бы толк?

Однако у Моисеевича обнаружилось некое преимущество, как у куратора. Его похитили сами дмерхи. Он мельком видел их и слышал обрывок разговора.

– Какие они? – допытывалась Женька.

– А никакие, – отвечал Моисеевич. – Как будто из воздуха, только более плотного. И видимые, и невидимые. Не видно очертаний. Сгустки какие-то полупрозрачные. То ли маскировка такая, то ли такие и есть. И двигаются, как привидения. Только мотался здесь, а смотришь – нет уже.

– А что вы слышали?

– Один пробубнил другому: «Эту партию мы выиграем…» И всё.

Женя задумалась. Как джамрану удалось раздобыть языковые коды дмерхов? Или дмерхи намеренно говорили по-русски. Она высказала свои соображения Моисеевичу.

– Они не говорили, – вздохнул Моисеевич. – Я их будто в голове слышал… Потом, словно канал перекрыли. И ничего не объяснили. Мол, надо за Петровичем следить и работать. Инженером, как и в прошлом.

Новая загвоздка и куча домыслов. Впрочем, Женьку ожидали сюрпризы и покруче.

– Сдружились мы, – расплылся в улыбке Петрович. – А как не сдружиться? Моисеич мастер на все руки, да я тож не промах…

Слесарь вдруг засуетился, потирая ладони.

– А надо бы нам это дело отметить.

– Давай, – улыбнулся Моисееч. – Давление только проверь. А то, как в прошлый раз.

– Сделаю, – ответил Петрович, выудил из-под стола пустую бутыль и скрылся за ящиками. Оттуда раздалось смачное бульканье, Петрович вернулся с полной бутылкой и водрузил её на стол.

Женька, хлопая глазами, смотрела на прозрачно-зеленоватую жидкость и горлышко, заткнутое чистой скрученной тряпицей. В душе зародились подозрения.

– Что это?

– Крокодильи слёзы, – с гордостью ответствовал Петрович, собирая со стола грязные кружки. – Собственного производства.

– Скорее уж зелёного змия, – пробормотала Женька, догадываясь, что это самогонка, и ломая голову, откуда.

Петрович щедро выложил на стол закусон: батон хлеба, огурцы, соль, лук, ломти протеиновой колбасы.

– Эх, селёдочки бы…

Расставил стопки – прозрачные колпачки от аварийного реле. Само реле в развороченном виде лежало в углу.

По ходу раскрылась тайна «зелёного змия», когда Петрович снова отошёл за ящики и пригласил Женьку взглянуть. Там, замаскированный ящиками вызывающе змеился самогонный аппарат. Как в кино или на картинке. Из чего мужики его смастерячили для Женьки недолго оставалось загадкой.

– Из инжекторных труб, – пояснил Моисеевич, – спаяли по кусочку. И запчастей от списанных пищеблоков. Всё одно в утиль, а нам пригодилось.

Петрович отрегулировал датчики давления, прикрыл агрегат картонкой и присоединился к ним.

– Ну, разливай, Моисеич! Сообразим!

Точно! Теперь их как раз трое… И пахучая жидкость плавно перекочевала в стопки.

– За знакомство!

Они чокнулись. Звяк! Петрович запрокинул и шумно занюхали.

– Хех!

Моисеевич интеллигентно отпил, поморщился и зажевал огурцом с хлебом и солью. Женька чуть-чуть пригубила, из вежливости, и засунула в рот большущий кусок батона.

– Ну как, продирает? – спросил Петрович.

– Мугу, – промычала гостья.

А уже после второй, спросила из чистого любопытства:

– А зачем вам аппарат? На станции разве выпить нечего?

– Дык, алкоголю-то и нету, – развёл руками Петрович. – И шпирта… Ентот ихний… синтеголь.

Моисеевич кивнул в подтверждение, заедая луком и утирая слезящиеся глаза.

– … Как есть – отрава. Душа не поёт. Ни в какую! – возмущался Петрович. – Брюхо тока воет… А огурцы с луком настоящие. Енто Моисеича в хитропонику звали, отлаживать. Он и натащил.

Тут Женька спохватилась:

– А что вы делали с андроидом?

– Переставлял клеммы, – ответил инженер.

Евгения вспомнила, как Грегори рассказывал, что первую линию андроидов запустили в начале двадцать второго века. А Моисеевич как раз оттуда и тоже инженер.

– А вы случайно не знали проектировщика?

Моисеевич расплылся в улыбке, солидно пригладил седые усы и кудри у висков.

– Как не знать. Он перед вами, барышня, собственной персоной. Инженер-проектировщик, техник-конструктор, изобретатель – Иннокентий Моисеевич Эпштейн.

– Ну вы и прикольщик! – вырвалось у Женьки.

– Тсс! Никому об этом. Здесь никто не знает. Все зовут меня просто Моисеич, а по документам я – Эйзенштейн.

– За что же вы так с бедными андроидами? – спросила Женя, втайне ликуя. Такая возможность узнать об этом из первых уст. – Я о подзарядке.

К своему удивлению, она даже не смутилась, будто с врачом разговаривала. Да Эпштейн, собственно, и был врачевателем андроидов и, более того, их папой. А каптёрка аки мастерская служила ему опытной лабораторией.

– Я втихаря исправляю всё, что без меня натворили, – признался он. – Тссс…

Так Женька узнала трагическую историю первых андроидов, запущенных в производство в 2112 году.

– Я тут как бы и ни при чём, – объяснил инженер. – Понадобилось срочно исправлять ситуацию…

Рассказ Иннокентия Моисеевича Эпштейна, дословно:

«Случилось это в сентябре 2112-го. Мой проект одобрили и только-только отладили линию. Подписали контракт с японцами. Они уехали, а мы с ребятами решили это дело отметить. По-нашему. А что? Запчасти готовы, микросхемы спаяны, осталось запустить линию. Вот и устроили себе передышку. А тут в самый разгар приходит сообщение от директора. Мол, завтра прилетает высокое начальство, с проверкой, и сам министр робототехники. Надо, чтоб к утру образцы были полностью готовы… Аврал! Не знаю, как образцы, а мы-то уж точно «готовые» были. И в сборочном – конь не валялся…

Что делать?! Я ведь две ночи перед тем не спал, пока формальности утрясали. Ребята казались бодрее, чем я, они-то и предложили:

– «Отдыхай, Кеша. Это наша работа. Мы конвейер запустим и соберём штук пять. Для демонстрации хватит».

Устал я, потому и поддался на уговоры… Ох! А дальше… Не знаю, как ребятам – техникам-механикам это в голову взбрело. То ли перепутали, то ли спьяну приколоться решили. Типичный случай ППП…».

– Чего? – невольно прервала его Женька.

– Парни Просто Пошутили, – объяснил инженер и продолжил рассказ:

«Захожу с утра в сборочный, вижу пять новеньких андроидов в ряд, в боевой готовности, а мои парни напротив стоят, ржут и репу чешут.

Спрашиваю:

– «Что случилось?».

И они выкладывают всё, как есть. А глаза виноватые-виноватые…

Дело в том, что у ИРТа-1А изначально мужской прототип, но мы планировали сделать его бесполым, то есть без надлежащего прибора. Ну, вы – люди взрослые, понимаете. Зарядный штепсель по задумке располагался внутри среднего пальца и выдвигался, когда нужно. Самый рациональный и удобный способ. Сначала ребята, когда собирали, забыли штепселя в пальцы встроить, а потом и лишние запчасти остались. Почему-то. Они подумали, прикинули, а разбирать времени не было. Вот и приляпали ему зарядку из оставшихся запчастей и штепселей между ног. Только к утру осознали, что напортачили.

Я когда увидел это чудо техники – за голову схватился.

– «Что ж вы сделали-то?»

А они отвечают:

– «Так удобно же, как раз на уровне розетки».

Ох, парни, парни! Министр с женой и свитой должны прибыть с минуты на минуту, а здесь такое! На наше счастье, начальство опаздывало. Но переделывать всё равно было поздно. Вот мне в голову и пришла эта идея. Не знаю, уж с перепою или от мандража перед министром, но башка трещала жутко.

Растолкал я программиста Володьку – он так и уснул на клавиатуре с мышкой в кулаке. Минут пять втолковывал ему, что к чему. И мы… Короче, как говорится: «если не можешь довести ситуацию до ума, доведи её до абсурда. Запрограммировали наших ИРТов на «чувствительность к подзарядке». Начальству объяснили, что ИРТы-1А – интерактивные техники андроиды, и сами определяют уровень энергии. И у техников-людей голова не болит. Навешали лапши на уши про «сенсорный дозиметр» и «предел экстраполяции». Начальство и это проглотило! Хорошо ещё в последнюю минуту догадались прибор задвигающимся сделать, чтоб не торчал, когда не надо.

Вот такая история. Иногда мне кажется, что решающую роль здесь сыграл голос жены министра. Она с таким интересом на ИРТовы штучки поглядывала… В общем, министр одобрил. Зато мой директор так на меня косился, будто я ему двадцатку должен. Как ещё разнос не устроил? А чтобы сохранить хорошую мину при плохой игре, такой всю линию запустили. И пошло, и поехало. Потом его усовершенствовали….».

Он помрачнел.

– Не нравятся мне эти усовершенствования. Вот и таскаю потихоньку своих детищ сюда и переделываю. Переключаю сенсоры. Техники – они и есть техники, причём высшего класса, и нечего из них секс-куклы делать.

– Полностью с вами согласна, – ответила Женька и рассказала ему печальную историю Артура.

– Мда, дожили, – оценил Моисеевич, когда они вдоволь похохотали над истеричной дамочкой. – И какому уроду это вздумалось?! Так испохабить моих техников! Нашёл бы, руки оторвал. Эх, похитили бы сюда программиста Володьку. Мы бы с ним такого наворотили!.. С нынешними технологиями, да…

Мечты! Мечты!..

До них донёсся рыкающий звук. Это храпел Петрович. Он крепко уснул под рассказ Моисеевича, прямо за столом, в обнимку с батоном. За разговорами они и не заметили, как засиделись допоздна. Моисеевич растолкал Петровича, и пока тот соображал, инженер с Женькой договорились не теряться и попытаться что-нибудь выяснить. Евгения тут же справилась о пареньке в кроссовках. Но такой мужиками замечен не был. Женя объяснила им, как найти психологическую службу, а они проводили её до средней палубы. Там и расстались.

Евгения шла по коридору, по ночному расцвеченному мигающими огнями, и размышляла.

Хоть какой-то прогресс. Теперь надо кровь из носу раскрутить Грегори на разговор. Заставить? Обманом вытянуть информацию? Как? Ему явно известно больше, чем остальным. У Женьки зрели нехорошие предчувствия…

 

Глава 26

День сорок третий… Переломный

Решение возникло само, на следующий день. Когда из командировки вернулся Рокен. После отчёта Талеху парень заявился к Женьке в психологическую службу и сообщил, что привёз новые альбомы от популярной джамранской рок-группы. И сходу пригласил её пойти на пляж этим же вечером. Всё-таки Рокен был инопланетянином, а не землянином, поэтому три года ждать не собирался. Женя подумала и согласилась. На то были причины. Первая – она с удивлением поняла, что соскучилась по Рокену. А вторая… У неё зародились кое-какие мысли насчёт Грегори. Ведь Рокен заведовал генетической лабораторией.

Для начала Женя прикупила модный купальник в магазинчике линдри. Не слишком открытый, но и не для скромниц. Рокену понравилось, когда она позвала его в примерочную, оценить. А продавщица линдри – вылитая модель так вдохновилась, что сама перемеряла с дюжину перед довольным джамрану, потягивающим сок на диванчике. Пока Женька что-то не заподозрила и не утащила парня из торгового центра.

– Это что ещё за штучки, Рокен? – деланно возмутилась она, хотя её разбирал смех. Просто к выходкам джамрану надо было привыкнуть.

– А что? – невинно спросил он. – Я угостил девушку напитком. Немного тоника в конце рабочего дня никому не повредит… Пока Талех не видит.

– Рокен! Проказник.

– Ладно-ладно, – лукаво улыбнулся он. – Через минуту пройдёт.

В таком игривом настроении они и завалились на пляж. И море-палуба сильно пошатнула Женькино представление о пространстве. Более того, известные законы физики дали реальную течь. За тонкой переборкой скрывался целый залив. Хотя Рокен не единожды втолковывал ей, что это имитация и наполовину голографическая проекция, впечатление от этого не ослабевало. Даже пахло морем: солью, йодом и водорослями.

За песчаной бухтой в форме подковы раскинулась иллюзорная перспектива открытого моря и ясного неба. Лазурный небосвод и золотое солнце. Пусть это и плазменный прожектор, но он так натурально освещал пляж из трёхслойного песка: белого, жёлтого, чёрного и блестящей гальки с ракушками. Правая оконечность бухты выступала в море голографическими утёсами, покрытыми растительностью, и зияющая гротами. Почти естественные волны разбивались о валуны и неторопливо лизали песчаный прибой. Песок под ногами был настоящим, как и камни с ракушками. А вдали виднелась узкая песчаная коса… С пальмами?

– А какую планету имитирует пляж? – поинтересовалась Женя.

– Всего понемногу, – ответил Рокен. – Собирательный образ. Обычно виды меняются, раз в неделю. Но сейчас, похоже, это Земля.

– Ты знал? – подозрительно спросила Женя.

– Я только сегодня приехал, – невозмутимо ответил он.

В лучших земных традициях на пляже расположились цветастые зонтики и шезлонги. Чуть поодаль разместились палатки и киоски, где продавали сок, мороженное и фрукты. Слева, у песчаной оконечности – имитация спасательной станции, где у замаскированных под пальмы щитков управления дежурили охранники, удачно переодетые в загорелых спасателей. Маскировку портили лишь парализаторы с излучателями, пристёгнутые к плавкам. Но никого это не заботило.

На шезлонгах под зонтиками возлежали земляне и инопланетяне – линдри и джамрану. Окезы не были любителями пляжей, а маркафи – тем более. Всего народу собралось не так много и в основном семьи с детишками, которые с криками носились в брызгах прибоя. Бросали друг в друга мячи, песок и надувные игрушки.

– Пляж платный, – объяснил Рокен. – Принадлежит одному маркафи, что арендует у Талеха часть ангара.

– Что-то я не заметила, чтобы мы платили, – нахмурилась Женя.

– А ещё ты не заметила, как мы прошли через служебный вход, – усмехнулся Рокен.

Тут Женька обратила внимание, что люди заходят с другой стороны – через турникет, используя карточки.

– Какая разница? – улыбнулся Рокен. – Для элитного персонала всё равно бесплатно.

– Непривычно как-то, – ответила Женя. – А что людей мало, это хорошо… Ненавижу людные пляжи.

В детстве, отдыхая с родителями на море, Женя старалась уйти куда-нибудь подальше от толпы отдыхающих. Обычно в самые каменистые и неуютные места. Но Евгении они нравились, прежде всего, отсутствием полуголых тел, поджаренных на солнце.

– Я тоже не люблю, – поморщился Рокен. – Если хочешь, можем отойти подальше.

Так они и сделали. Скинули одежду и устроились в отдалении среди камней правой «оконечности мыса». Валуны загораживали пляж, а шум волн звучал громче.

– Динамики близко, – пояснил джамрану.

– Рокен! Балбес. Прекрати! Портишь всю романтику.

Он рассмеялся в ответ, а Женя, выставив лицо, наслаждалась ароматным бризом, живительным теплом и любовалась видом открытого моря…

– Особая вентиляционная система, с запахом, – коварно подкрался Рокен и получил по шее.

– Чего-то не хватает, – задумчиво сказала Женька после минутного молчания джамрану и тут же догадалась. – Чаек!

– Внеси предложение, – хмыкнул Рокен. – На заседании совета по делам бизнеса. Станешь компаньоном и будешь получать прибыль от идеи.

– Правда? – Женька чуяла подвох, но не понимала, в чём он.

– Нет, конечно. «Чайки» давно есть. Просто сегодня не их день. А за отдельную плату, тебе ещё и дельфинов включат, и даже акул. Здесь часто устраивают развлечения на заказ. Ночное море. Штормящее море. Разыгрывают спектакли с пиратами.

– Целое шоу! – изумилась Женя. – А ваш маркафи неплохо устроился.

– Талех тоже, – усмехнулся Рокен. – Хотя сам он сюда не ходит. Некогда ему, а полуголых людей он терпит ещё меньше, чем мы с тобой.

Не успела Евгения это обмозговать, как Рокен спросил, глядя ей в глаза:

– Идём после ко мне… Слушать музыку?

Женя притворилась, что задумалась, рассматривая утекающий сквозь пальцы песок и мелкие камушки. Она думала о Сириле, хотя понимала тоскливую безнадёжность своих мыслей. И всё-таки ей нравился Рокен. С ним было легко и весело, а уж сколько эмоций и острых ощущений. И кто знает, возможно скоро её здесь не будет… Она вернётся на Землю в свой двадцать первый век. Должна вернуться. Поэтому, Женя не хотела сильно привязываться к кому-либо. С Сиром попросту так получилось…

– Ева? – Рокен отвёл прядь волос с её лица.

– Как вы джамрану с этим живёте?

– С чем? – не понял Рокен.

– Как вы слушаете музыку в одиночестве? Если никого нет рядом…

– Не очень долго, – усмехнулся Рокен. – Существует порог. И среди джамрану не так много меломанов… Ты всего о нас не знаешь. Не понимаешь, какие мы на самом деле.

Кто-то уже это говорил. Кто-то, кого она никак не хочет забыть…

– Рокен, я…

Резко потемнело, будто тучи набежали. Хотя не было ни единой имитации облачка. Искусственное солнце покрылось пятнами…

– Это что такое? – нахмурился Рокен.

Накатываясь шумом, вдали поднималась волна. Она постепенно росла, заслоняя иллюзию горизонта и поглощая голограммы.

Рокен с Женей немедленно подскочили. Да и народ на пляже недоумённо поглядывал вдаль.

– Эй, кто цунами заказывал!? – выкрикнул дородный мужчина, неподалёку от них.

Люди загалдели. Более расторопные и сообразительные похватали вещи, детей и побежали к выходу. Охранники насторожились ещё раньше и попробовали связаться с рубкой. По их действиям Женя поняла, что коммуникаторы не работают. А волна приближалась… По лицу Рокена читалось, что это не рядовое явление, и дело скорей всего дрянь.

– Это же имитация? Да? – пытаясь унять дрожь, спросила Женя. – Это не опасно?

– Вода-то настоящая, – ответил Рокен – И прибывает. Почему-то… Иди за мной.

И направился к станции.

– Выводите людей! – обратился джамрану к первому же охраннику.

– Мы бы рады, – мрачно промолвил тот, указывая на столпотворение у выхода.

По видимости, двери заклинило, система не реагировала на команды, и его напарник тщётно пробовал переключиться на ручное управление. Створки были словно приварены друг другу. На берегу понемногу назревала паника. Когда и до зевак наконец дошло, и они ринулись штурмовать переборки…

Связи с командным пунктом так и не было. Огромная волна надвигалась медленно, но неотвратимо. Кто-то заорал…

– Тихо! – рявкнул охранник. – Без паники!

Белый как мел он повернулся к Рокену.

– За утёсами – люки. Если их открыть, вода уйдёт в стоки через вытяжки. Мы не можем сделать это отсюда, управление не работает.

– Можно отвинтить вручную, – предложил напарник и кинулся за инструментами.

– Не успеем, – охранник покачал головой. – Нас накроет в любую минуту. Попробуем открыть двери.

– А служебный выход? – вспомнил Рокен.

– Заперт.

– Аварийные системы?

– Не отвечают.

– Силовое поле? – сообразил Рокен.

Охранник покачал головой.

– Маловероятно, но…

– Стоит попытаться, – уверенно решил Рокен. – Силовое реле отдельно от главной системы.

– А вы случайно не техник? – поинтересовался охранник.

– Генетик, – ответил джамрану.

Подошёл напарник:

– Среди остальных нет техника. Сам я немного разбираюсь… Попробую. Но…

– Быстрее! Разговорами делу не поможешь. Показывайте, где эти люки. Есть среди вас пловец или ныряльщик? – обратился к народу Рокен.

Люди испуганно отступили и замотали головами. Только один мужчина кивнул, тот, что спрашивал о цунами. Охранник, Рокен и этот дядька прихватили инструменты и двинулись навстречу волне. Шум нарастал, заставляя переборки дрожать. Вскоре это будет уже не шум, а грохот. Женька рванулась было за Рокеном, но джамрану обернулся и крикнул:

– Оставайся здесь!

Пока охранник разбирался с полем, земляне, инопланетяне – все сгрудились в одну большую кучу у переборки, с ужасом глядя на растущую волну.

«Кто-то решил насладиться всеобщим ужасом», – вдруг подумала Женька и её словно подбросило.

Она должна немедленно что-то предпринять, иначе… Молодая женщина заплакала, прижимая к себе ребёнка. И Женя вспомнила, что она психолог и обратилась к охраннику:

– Вода целиком заполнит объём?

– Немного утечёт в вентиляцию. Чуть-чуть воздуха останется под самым потолком, какое-то время.

– Итак, – повернулась Евгения к толпе. – Они успеют. Нам всего лишь нужно продержаться на плаву. Всего пять минут. Берите скорей одежду, полотенца…

Удивительно, но люди её послушались. Будто она воплощала собой спокойствие и уверенность.

– Вяжите из мячей и полотенец… Верёвку! А к детям крепите надувные игрушки. И возьмите ребятишек на руки. Когда вода придёт, мы вытолкнем их. Кто не умеет плавать, делайте то же самое…

– …Так. Волна поднимается медленно, значит, сильно не ударит… Не сразу. Строим заграждение! Поле полем, а дополнительная защита не помешает.

Охранник недоверчиво косился на Женьку, ковыряясь в силовом щитке. Только что пальцем у виска не крутил. Однако другие взрослые перетащили шезлонги, палатки, зонтики, камни и в итоге возвели что-то вроде несуразной плотины или баррикады.

– В любом случае, выиграем время, – пробормотала Женя, неожиданно обнаружив у себя организаторские способности.

Она-то как раз не была уверена, что это поможет, физически. Зато ощутимо сработало психологически. Оказалось, что занять и отвлечь группу людей не так сложно. Увлечённые делом, они успокоились, обрели уверенность и даже воодушевились на борьбу.

Женька смотрела вдаль, но больше ничего не видела, всё заслонила вода… Теперь очень близко… У самого прибоя. Люди сгрудились у переборки, охранник продолжал возиться в щитке… А волна внезапно обрушилась на пляж, окатив всех щедрыми солёными потоками. Отчаянный женский визг и… Перед испуганной гурьбой взметнулось световое защитное поле, оставив охранника и команду добровольцев-спасателей по ту сторону.

Сердце неистово билось о рёбра. Онемевшие люди стояли по колено в воде, гладя на колотящуюся о завесу мутную волну. Но силовое поле выдержало. А потом вода стремительно пошла на спад, словно кто-то выдернул затычку из огромной ванной. По большому счёту, так оно и было. Где-то по ту сторону отрылись люки. Вода уходила и вскоре к ним, отплевываясь, приблизился охранник. Он успел нырнуть в волну и вынырнуть под потолком.

Когда поле отключили, люди разбрелись по пляжу, растерянно оглядываясь и подбирая вещи. Искусственный берег напоминал картину после реального шторма. Всё кругом было разворочено, песок и камни перемешаны… Часть голограмм отключились, и повсюду зияли тёмные дыры, вместо ясного неба и утёсов. Удивительно как ещё пальмы держались и «солнце», хоть и тускло, но светило.

Переборки с шелестом разошлись. Это снова заработала автоматическая система. Люди хлынули с палубы в спасительный коридор, откуда уже прибывала встревоженная и недоумевающая охрана…

Женька метнулась обратно, чтобы найти Рокена. Заметила первого охранника, мокрого, но живого. И другого мужчину – тот вертел головой в поисках своих вещей. Евгения взволнованно озиралась…

– Здесь я, – из-за большущего валуна, фыркая и вытрясая из ушей воду вылез джамрану. С него текло ручьями, и джамранская причёска являла собой то ещё зрелище. Голова Рокена напоминала мокрого кота с прилизанной в разные стороны шерстью.

– Рокен! – Женька бросилась к нему и обняла.

– Ты согласна послушать рок? Сегодня, при свечах? – хрипло спросил он.

 

Глава 27

Вечер сорок третьего дня и ночь… Утро сорок четвёртого

На маркафи – хозяина разорённого пляжа было больно смотреть.

– Столько трудов змее под хвост, – причитал он, вцепившись в курчавую шевелюру.

Талех как всегда оставался невозмутимым.

– Успокойтесь. Мы возместим ущерб и всё отремонтируем. В щитке закоротило. Вот станционные контролеры гравитации и вышли из строя частично в этом секторе. Одновременно произошёл сбой в шлюзовых камерах, в системе безопасности и подаче воды. За несколько дней всё отладим.

У стены дружно выстроилась команда безопасности. Рокен, завёрнутый в полотенце, сидел на стуле рядом с Женькой и являл собой трогательное зрелище. Из полотенечного кокона торчала его наполовину взлохмаченная голова. Высыхая, волосы джамрану вставали пучками.

Женькину одежду смыло, и она тоже облачилась в полотенце. Не хватало ещё предстать перед Талехом в купальнике. Хотя он, наверное, и не заметил бы. Сейчас он был занят поиском виноватых.

– Никто серьёзно не пострадал. Все живы. Благодаря смекалке моих людей…

Талеху удалось худо-бедно утешить несчастного бизнесмена и спровадить домой. Командор плотно закрыл дверь и повернулся к остальным. Звёздные зрачки расширились и блестели. На лице был написан едва сдерживаемый гнев.

– Это диверсия! – хмуро сообщил он. – Всё что я наплёл дельцу – полная туфта. Кто-то умышленно вывел из строя автоматику, заклинил ручное управление, пустил воду, усилил давление и создал инверсию гравитации. И этот гадёныш знал своё дело.

Талех, прищурившись, глянул на Женьку.

– И снова Ева в гуще событий. У меня такое чувство, что вы оказались там не случайно.

– Я не причём, – пискнула Женька, радуясь, что не стоит перед ним в купальнике.

– А я и не сказал, что это вы устроили. Просто оказались не в том месте. Вы не только к себе притягиваете неприятности, но заодно и к станции.

Женя чуть не расплакалась от обиды. Всё-таки Талех был к ней несправедлив последнее время.

– С тех пор как вы появились…

– Позвольте сказать, командор? – вмешался Рокен.

– Говори.

Евгения давно заметила, что у джамрану принята строгая иерархия, и они всегда соблюдают субординацию. У них действовала жёсткая система подчинения. Только что не монархия. Как такое общество могло называться республикой?

– Ева предотвратила панику, – горячо возразил Рокен. – И оправдала звание ксенопсихолога, действуя по ситуации, чётко и разумно.

Женька благодарно посмотрела на парня. Сейчас она его просто обожала.

– Я рад за неё, – холодно ответил Талех, смерив Женьку недобрым взглядом. – Такая у неё работа. Разве могло быть иначе?

Эти зловещие нотки в командорском голосе ей не понравились. Ох, как не понравились…

– …И счастлив за всех нас. А теперь возрадуюсь, если Ева оставит нас, приведёт себя в порядок и подготовится к завтрашнему дню. Люди пережили шок и завтра потянутся к психологу.

Он был прав. Женька вздохнула и направилась к двери. Рокен устремился было за ней…

– А тебя я не отпускал, – остановил его Талех. – Надо поговорить. С глазу на глаз.

Рокен проводил Женьку сочувственно-виноватым взглядом, а командор выпроводил охрану. Евгения далеко не пошла, а присела подождать за дверью и заодно подумать. Она категорически не понимала отношения к ней Талеха. С чем связаны такие разительные перемены? Неужели он разгадал её тайну? От этих мыслей в груди похолодело…

А ну и что! Могли бы и поговорить. Или… Здесь другое? Нет! Это же нелепо. Хотя, возможно, она ему и нравилась, но Талех всегда сохранял дистанцию. И тогда в терминале держался с вежливой отстранённостью. Он бы не стал ревновать к Рокену или к Сирилу… Чересчур горд для этого. Тогда, в чём дело?.. Командор действительно не одобрял её поведения? Кто их разберёт, этих джамрану?!

Переборки разошлись. Из кабинета вышел Рокен.

– Ты ещё здесь? – радостно удивился он.

– Что ты болтал о роке при свечах?

– А ты мне так и не ответила…

– Да.

Рокен недоверчиво улыбнулся.

– Ты уверена?

«Нет!»

Женя не забыла Сирила. Воспоминания были слишком свежи. Но… Она не знала, увидит ли его когда-нибудь снова. Может быть, к тому моменту, когда шакрен вернётся из своей экспедиции, дмерхи отправят её на родину. И в любви он ей не признавался, по-настоящему. Ну сказал, что понравилось, и хотел бы… И что? Не предложил ведь полететь с ним. Они переписывались, конечно. Но какой в этом смысл? Слишком чужие. Два разных вида, а не пола. Как сказал Миритин…

Женька вздохнула… Вот так часто в жизни и получается: любим одних, а спим с другими… А если повезёт, то с обоими. Главное сделать так, чтобы эти двое друг о друге не знали…

– Уверена. На все сто…

Не хотелось отказывать Рокену. Он стал для неё кем-то особенным в новой жизни.

– Тогда, идём ко мне, – джамрану мягко, но настойчиво увлёк Евгению за собой, пока она не передумала…

Проснулась Женя среди ночи от раздражённого голоса Рокена:

– …ко можно говорить?! Сюда, не звоните…

Ева не сразу поняла, где находится, а когда сообразила, не сразу вспомнила, что она здесь делает. Инстинктивно пошарила рукой и нашарила скомканное одеяло и чуть влажную простыню. Мигом нахлынули воспоминания, так что стало жарко. Всё-таки Рокен – это сексуальное торнадо и оставаться равнодушной в его объятиях просто нереально. Евгения невольно улыбнулась своим откровенным мыслям… Так, где же этот неугомонный джамрану?

Рокен сидел у коммуникатора и с кем-то разговаривал. Он старался говорить тише, но квартирка у него была тесная, хоть и состояла из двух отсеков. Информационный блок располагался почти вплотную к кровати. В тишине квартиры Женя отчётливо услышала каждое слово.

– В другой раз, – это Рокен.

– Другого раза не будет, – голос из коммуникатора.

– Ясно. Но впредь, запомните – у меня есть мобильный номер, по нему и звоните. Он не прослушивается.

Женька насторожилась.

– Где товар?

– У меня, – ответил Рокен. – Мы обо всём договорились.

– Я хочу быть уверен, что не подведёте, – нудили из коммуникатора. – Это наш последний шанс.

– Значит, как и условились. Послезавтра у девятого шлюза, – недовольно сказал Рокен.

– И смотрите, без глупостей!

– Разумеется.

Рокен отключил связь и добавил себе под нос:

– Что, уроды, перепутали меня с линдри? Глупости это по их части, а по части джамрану – сюрпризы…

Женька наблюдала за ним из-под ресниц, и едва джамрану повернулся к кровати, притворилась спящей. Парень бесшумно прилёг рядом, как ни в чём не бывало. Вздохнул и обнял, прижавшись, легонько поцеловал в плечо и прислонился щекой. Вскоре Женька услышала ровное дыхание. Ей же теперь не спалось. Спасибо Рокену! Она таращилась в темноту и размышляла. Когда вокруг плетутся заговоры, словно паутина, туда и угодить недолго.

«Ну-ну, вселенские заговорщики, мы тоже не лыком шиты».

Наутро, в голове созрел дерзкий план. Точнее, дозрел. Однако воплотить его в жизнь оказалось гораздо сложнее, чем сочинить. Всё же она набралась смелости и двинулась прямиком в лабораторию Рокена. Сегодня он работал там один. А у Женьки ещё было время – её смена начиналась позже. По дороге она засомневалась, и слегка притормозила…

«Ну, и что ты ему скажешь, интриганка? Рокен, дорогой, мне тут нужно немного геномчика, чтобы впрыснуть Грегори, развязать ему язык и выпытать страшную дмерховскую тайну вселенского масштаба. Так что ли? Тьфу! Как глупо!»

Как раз этот момент в её безупречном плане и западал. Не продумала как следует.

«Ладно. Где наша не пропадала! Действуем по обстоятельствам…».

И Женька решительно отодвинула переборку.

Рокен обрадовался… Нет, не так! Джамрану был на седьмом небе от счастья, когда её увидел. Он ещё не отошёл от ночного безумства и всей душой (а также некоторыми частями тела) жаждал продолжения банкета, слушая рок. В итоге…

Джамрану налетел на Женьку как ураган. После жгучего и многократного поцелуя, подхватил на руки и взгромоздил на стол. А сам устроился спереди, сжав её бёдра и пылко обозревая блестящими глазами-звёздами.

– Ты ко мне или по делу?

– Я… – начала Женька, теряя самообладание.

– Теперь неважно.

Он коварно улыбнулся и заблокировал дверь. Женя опомнилась и возмутилась:

– Рокен! Это не честно…

Джамрану не дал ей договорить, заткнув рот поцелуем. И она мгновенно забыла зачем пришла… То есть подумала, что дела лучше на время отложить… Его руки скользнули по бёдрам, до талии и обратно…

– Хорошо, что надела юбку…

– Рокен…

– Тихо.

Как ему удалось так быстро распустить пояс форменной безрукавки? А пуговицы на блузке расстегнулись будто сами собой… Женя плавала в нирване, когда губы Рокена коснулись… Зи-и-инь! В наполненной вздохами тишине раздался противный сигнал звукового реле… Зи-и-инь! Они с неохотой отпрянули, пожирая друг друга туманными взглядами…

– О, чёрт, – только и смогла вымолвить Женька, стягивая на груди блузку и тщётно пытаясь застегнуться трясущимися руками. Какой кошмар!

Джамрану отреагировал иначе.

– Нас здесь нет, – твёрдо сказал он и вознамерился продолжить, отведя ей руки за спину. Вновь приник поцелуем к…

– Рокен! – грянуло из дверного динамика громом среди ясного неба. – Или ты сейчас же откроешь, или я разнесу блокировку к сякому-то гатраку!

Мамочки! Талех!

– Я знаю, бездельник, что ты там!

«И возможно не один».

Рокен сгрёб Женьку в охапку, поставил на ноги и окинул критическим взглядом.

– Не хочу, чтобы нас застали, – простонала Женя.

– Я тоже, – согласился джамрану, оглядываясь в поисках выхода. – Туда, быстро!

И подтолкнул её к смежному с лабораторией хранилищу.

– Сюда он не заглянет…

– Рокен! Долго мне ещё ждать?!

Вот зараза! Как будто знал, что происходит за дверью.

– Иду! – крикнул Рокен, заталкивая Женьку внутрь и запирая хранилище.

Евгения осталась одна и уже ничего не слышала. Ни как Рокен отпирал Талеху дверь, ни шагов командора, ни голосов… Отменная здесь звукоизоляция.

В хранилище было светло, она огляделась и застыла, не в силах поверить в такое везение. Будто судьба ей улыбнулась… В кои-то веки!

Хранилище от пола до потолка было забито прозрачными холодильниками, где поблёскивали ряды пробирок, заполненных свеженькими геномами… С номерными бирками на боках.

Эйфория пропала, когда Женька смекнула, что кодов-то она не знает. Ей и за год не разобраться, а у неё максимум времени – минут пятнадцать… Обидно. Так близко локоть, а не укусишь… Хотя… Наши не сдаются! Очередное препятствие только активизировало мозги. Женя внимательно осмотрела это немаленькое, надо сказать, помещение и увидела включённый компьютер за стеклянной переборкой. Но в удачу она всё равно не верила, и предпочла убедиться.

«Рокен не будет возражать, если я пороюсь в его файлах. Потому как и не узнает. Если действовать быстро и не оставлять следов».

На станционных компьютерах было установлено единое программное обеспечения. Женька легко вошла в основное меню и сразу открыла нужные каталоги. Вероятно, Рокен проверял данные перед её приходом и поэтому снял все пароли. А благодаря геномной прививке Женя могла читать и писать по джамрански. Всё бы хорошо, да вот маленькая загвоздка… В списке числилось около миллиона наименований геномов. Как же выбрать? Если даже не знаешь, как оно называется… Старым добрым методом тыка!

Женя создала запрос в поисковике. Набрала: «сыворотка правды». Ничего… Система удивлённо зависла и выдала: «искомого элемента не найдено. Чего только Евгения не перепробовала, в том числе и «ген болтливости», пока её не осенило. Почти уверенная в успехе она запросила «геном честности» и… Урааа! Целый перечень, более десятка номерных кодов…

«Ё-моё», как говорил Петрович. Чего же выбрать-то? Женя подумала и быстренько сузила зону поиска. Здраво рассудила, что приблизиться к Грегори с инъектором в руках вряд ли удастся, а вот добавить в пищу или напиток – запросто. И Женя исключила все инъекционные геномы. Осталось только два кода, для «перорального приёма». Рядом с номерами значилось: «для допросов, полкубика – начальная дозировка».

«О! То, что надо», – подумала Женя.

Так какой из них взять? Времени разбираться не было…

«Возьму оба. Вдруг один не сработает».

Женя считала коды прямо с экрана копикодером. Без такого полезного изобретения будущего, она теперь из дому не выходила. Замела следы, сделав откат системы и, поглядывая на пластинку копикодера, обошла холодильники. Вот они – капсулки с искомыми кодами. Хорошо ещё, что у джамрану с этим порядок. Всё стоит на своих местах и по номерам…

Женя едва успела поправить одежду, попутно спрятав капсулы в карман, как переборка отъехала. На пороге стоял смущённый Рокен.

– Извини, – сказал он. – Придётся срочно уйти.

– Что случилось? – спросила Женька.

«Какое удачное совпадение! Ей тоже понадобилось срочно уйти».

– Совещание у Талеха, через пять минут.

– Жаль…

Она вдруг поняла, что действительно сожалеет. Рокен выглядел до обалдения привлекательно…

– Продолжим вечером, – страстно пообещал он, порывисто целуя её.

Женя чувственно обняла парня за шею, и когда он нехотя оторвался от податливых губ, нежно проворковала:

– Увидимся, милый. До вечера…

И помахав ему, убежала, щупая содержимое кармана и воображая себя космической Матой Хари.

 

Глава 28

День сорок пятый… День откровений

По идее, Женьку должна была мучить совесть, но почему-то не мучила. Страх перед неизвестностью оказался сильнее. Евгения последний раз оглядела накрытый стол и посмотрела на часы. Через десять минут придёт Грегори.

Вчера после обеда Женька зацепила его в медотсеке и пригласила на дружеский ужин. Англичанин конечно удивился: «С чего это вдруг?». Евгения объяснила, что мол «хороший повод помириться и потом… Она просит его о помощи в чрезвычайно сложном деле. А что за дело? Объяснит на месте. Слишком долго рассказывать».

Грегори помялся, но согласился. Когда Женя прельстила его «домашней кухней».

«Я так хорошо готовлю», – медовым голосом пообещала она. Собственно, Женька почти и не лгала. Готовить она умела, но не любила. Поэтому заказала ужин под названием «домашняя еда» в «Лунной сонате». А в магазине купила сок.

«Кстати!»

Евгения заранее налила сок в стаканы, не забыв предварительно добавить Грегори по капельке генома. Того и другого по чуть-чуть, поскольку не смогла решить, какой использовать первым.

«Для начала хватит, а дальше как получится».

Если честно, у Женьки ещё до кражи генома мелькала вполне гуманная мысль – стащить ген телепатии и вколоть себе. Но… Она боялась за здоровье своих драгоценных мозгов. А вдруг, обретя способность читать мысли, можно сойти с ума. Просто инстинкт самосохранения. А мозги Грегори было не так жалко. Хотя, она поколебалась, немного, для приличия. Вот насчёт украденного генома не стоило волноваться. Подумаешь, две пробирки. Там их столько, что одной больше, одной меньше. Никто и не хватится…

Только дело для Грегори Женя так и не придумала. Закрутилась на работе. Придётся импровизировать… Но в остальном всё складывалось благополучно. У Рокена были свои дела, а Грегори не дежурил в этот вечер. Зато Лиза дежурила, а это исключало вероятность, что он притащится с ней. Женька заранее всё проверила…

А! Вот и Грегори. Пиликнула система оповещения, и улыбающаяся Евгения отодвинула переборку.

– Привет!

– Виделись сегодня, – усмехнулся англичанин, протягивая ей пакет с фруктами.

– Так, то ж на работе… Спасибо!

– Выкладывай, что у тебя.

– Сначала ужин.

– Действительно. Умираю с голоду…

Женька наконец почувствовала укол совести, но безжалостно извлекла иглу.

– Садись. Всё уже готово.

Она указала Грегори туда, где стоял напиток, приправленный геномом. Ничего не подозревающий англичанин плюхнулся на стул, радостно потирая руки.

– О, это что? Курочка!?

– Ага.

– С корочкой…

Грегори схватил вилку.

Воистину! Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Потому что его единственный бастион – мозги при виде еды безоговорочно капитулирует.

– Женька, ты чудо! – воскликнул он, блаженно прожевав первый кусок. – Давненько такого не ел… Всё по столовкам, до по кафешкам. Напишешь рецепт? Я Лизе передам…

Евгения кисло улыбнулась. Придётся выцыганить рецепт у повара «Лунной сонаты». Или придумать от балды. Второе было проще.

– А Лиза ревновать не будет?

– Не, она не ревнивая. Да и потом, она знает, что у нас с тобой деловые отношения и уверена, что ты встречаешься с Рокеном.

Хм, уверена она! Женька сама до сих пор в этом не уверена, а не то, что какие-то медсестрички. Но как быстро все всё узнают.

– Ммм, вкусно…

– Ты пей, пей сок.

Грегори отхватил зубами шмат курицы и щедро залил его соком.

Есть, полстакана!

Женька в отличие от гостя вяло ковыряла в тарелке. Пила сок. От волнения в горле пересохло, а есть совсем не хотелось. Едва стаканы опустели, она намекнула:

– Ещё?

– Давай.

Женя подхватила стаканы и понеслась к пищеблоку. Она предусмотрительно оставила тару с напитком в холодильнике, чтобы незаметно добавлять геном. По мере необходимости. А стаканы – пометила. Не дай бог перепутать! Иначе, катастрофа. Вместо откровений Грегори полились бы её собственные… От одной мысли об этом становилось холодно…

– Где сок?

Женька очнулась от своих мыслей. Оказывается, она уже с минуту стояла, пялилась в открытый холодильник и мёрзла…

– Сейчас!

Добавим ещё немного… Нам не жалко. А чего мелочиться?! Чтобы не бегать раз за разом. И Женя вбухала по целой дозе того и другого. Порядок!

– Держи.

– Спасибо, ты – прелесть.

«Эх, знал бы ты, что я такое на самом деле».

Грегори залпом выпил целый стакан сока. Ого! Ну да, повар «Лунной Сонаты» не скупился на специи.

– Рассказывай, что у тебя за дело, – благодушно напомнил англичанин. – Пока я не объелся.

– А десерт… – начала Женька.

– Сделаем перерыв. Всё очень вкусно и сытно. Ты супер, Женька!

«Спокойно. Долой угрызения пакостного зверька по прозвищу Совесть».

Грегори улыбался. Женя взяла себя в руки и сбивчиво, выдумывая на ходу, поведала жалостливую историю о несчастном линдри-крюле, которого она консультировала по галанету.

– Мне бы узнать, хотя бы приблизительно, как он выглядит. Тогда я смогу ему реально помочь…

Грегори рассмеялся.

– Ну и ну, Женька. Знал я, что ты двинутая на всю голову, но чтобы так!

– А что такого? – насупилась Евгения.

– Крюли – ребята скрытные и никому не показываются, ни за какие галакреды.

– И никак узнать нельзя?

Женя скорчила жалобную физиономию. Англичанин вздохнул.

– Ладно. Так и быть, по дружбе. Но больше никому. Есть сайт для продвинутых ксенобиологов. Доступ лишь избранным, а я там зарегистрирован. Знаю одного линдри, по переписке. Он мне доверяет. Попрошу его выслать мне изображение крюля, в личку.

Женя включила компьютер, вошла в галасеть и пододвинула второй стул… Пока Грегори связывался с линдри, она сидела рядом как на иголках в ожидании, когда же проявится этот чёртов геном…

«Стоп! Какие будут симптомы? Вот идиотка!» К пробиркам инструкции не прилагалось, а искать в компьютере хранилища времени не было.

– Готово, – сообщил Грегори, отправив письмо. – Только придётся немного подождать. А может день или два, пока он мне ответит.

– Я подожду, – с готовностью согласилась Женя. – Спасибочки, Грег.

– Угу.

Продолжая лазить по сайту, англичанин спросил:

– А на кой тебе понадобилось? Что, без этого нельзя обойтись?

– Ну-у, понимаешь, – пространно заговорила Женька. – Проявление комплексов в…

И растерянно замолчала, услышав глупое хихиканье Грегори. Он внезапно повернулся к ней с дурацкой улыбкой и заговорщицки прошептал:

– А галактическую контрольную я всё-таки списал… Тссс… Никому не говори.

«Началось», – пронеслось в голове у Женьки, и поджилки предательски затряслись…

– Не говори, – Грегори приложил палец к губам. – А то меня дисквалифицируют. И буду я, буду, этот… Ксенобиолух! Во!

И опять захихикал.

– А ещё, иногда я решал тесты дебилу Биллу. За деньги… и немалые. Хи-хи-хи…

«Пора, – решила Женя. – Пора задавать свои вопросы».

Да не тут-то было. С дозой она явно переборщила. Англичанина понесло, да так, что Евгения и слова не могла вставить в этот поток откровений. Чего она только не наслушалась! Как Грегори в детстве таскал варенье из буфета тёти Мэри. И то, как он клеил девушек в университетской столовой, а они отклеивались. И то, как… Словно и впрямь проглотил вместо генома честности ген болтливости. Всё это сопровождалось дурашливым хихиканьем и неизменным: «Не говори никому». Минут пятнадцать Грегори нёс всякую ерунду, и Женька уже не чаяла заткнуть этот фонтан.

«Ну, всё! Хватит!» – не выдержала она, когда Грегори принялся изливать подробности своих отношений с Лизой.

Евгения развернула его к себе вместе со стулом и направила ему в лицо свет от настольной лампы. Как в старых шпионских боевиках. Грегори жмурился, кривился и дурачился, как паяц на ярмарке.

– Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!

Отлично помня о том, что каков вопрос, таков и ответ, Женька постаралась точно сформулировать и спросить правильно.

– С какой целью дмерхи похитили землян из прошлого?

– Чтобы лечить землян из будущего! – отчеканил Грегори, прижав руки к бокам и вытянувшись на стуле в присядке смирно.

«Ничего себе! Джамранская сыворотка для допросов…».

– Лечить от чего?

– От информационной болезни!

Женька поморщилась.

– Да не кричи ты так.

– Есть, не кричать, – лицо Грегори тоже вытянулось и застыло. Глаза с расширенными зрачками уставились в пространство.

– Что за болезнь?

– Очень заразная, – он заговорил тише. – Информационная чума. Так её назвали дмерхи. Возбудитель – информационный вирус. Появился в самом конце двадцатого века и быстро распространился через радио, телевидение, печать и другие средства массовой информации. В том числе, интернет. Наиболее опасными разносчиками стали многие художественные издания начала двадцать первого века, – отбарабанил Грегори. – Ещё вопросы?

– Да. Откуда взялся вирус? Из космоса?

Грегори вдруг развалился на стуле и, щурясь от яркого света, захихикал…

– Вирус из космоса? – повторила Женя, встряхивая англичанина.

Он подобрался.

– Нифига! Свой, доморощенный. Хотя источник точно не известен. Какая-то книжка. Возможно, электронная. Все, кто её читал, заразились, передали другим и пошло-поехало.

– А какое отношение к этому имеют похищенные?

– Они не заразились. У них иммунитет.

– Почему?

– Не установлено. Однако у большинства чрезвычайная активность правого полушария и у каждого – своеобразная структура мышления в плане обработки информации.

– Что делает вирус?

Женька и представить не могла. Земляне вроде умственно не деградируют. Сделали массу открытий. В космос летают. Незаражённым психологам и слесарям из двадцатого века даже не снилось.

– Вирус… Вирус… Снижает активность правого полушария. Иногда до полного угнетения. Полностью меняет структуру интеллекта… Искажает поступающую информацию…

Грегори резко замолчал, словно наткнулся на преграду.

– Ну и? – тряханула его Женька. – В чём фишка-то? Почему мы не заболели?

– Потому что у вас иная структура интеллекта. Нетипичная. Вы иначе воспринимаете и передаёте информацию.

– Тогда почему таких не осталось в будущем?

– Носители иммунитета умерли от старости, а новые перестали рождаться. Вирус постепенно мутировал и заразились все. В конце двадцать третьего века никого не осталось…

– Ты тоже?

– Да, но не так, благодаря ДНК диких предков…

– Это мы, что ли, дикие предки? – усмехнулась Женя.

– Кто ж ещё? Земляне из прошлого… Теперь я понимаю, что болен… Иногда… А они не знают. Ха-ха-ха!..

Поведение Грегори выходило из-под контроля. Женя усилила яркость лампы. Это ненадолго привело его в чувства.

– Никто не подозревает. Вирус хитёр… Дмерхи. Они первые узнали и взялись за нас. Иначе…

Он замолчал и закрыл глаза.

– Дмерхи используют нашу кровь, чтобы найти лекарство?

– Нет. Это временные меры. Чтобы прозреть и бороться. Но… лекарство не это.

– А какое?

– Ты что, дура?! – заорал Грегори. – Невозможно создать вакцину! Вирус – информационный! Значит и лекарство тоже. Люди из прошлого, носители антивируса, собранные в будущем. Вместе вы составляете комбинацию переменных мышления, активизированного в необычных условиях. Единое интегрированное поле, которое принесёт исцеление и спасёт землян от…

А дальше начался полный бред:

– Гатраков… Гатраки… Дмерхи расставят в финале и выиграют! Да… И победят! Да.

– Причём тут гатраки? – наседала Женя, понимая, что второго шанса не представится.

– Ха-ха-ха! – хохотал в ответ Грегори. – Землянам до вирусняка фиолетово… Если бы не дмерхи. А людям скоро кирдых. Скоро они…

В глазах англичанина застыл ужас.

– Я видел их, – хрипло прошептал он, выпучив глаза. – Их всех… Целая колония на Прулосе… Женщины, дети. Схватили всех! А правительству Земли наплевать. Проклятые индивидуалисты, бюрократы, денежные мешки… Колонистов объявили пропавшими без вести… – Грегори всхлипнул. – Если бы ты видела… Женя… Если бы знала…

Евгении было страшно, но она повторила вопрос:

– Причём тут гатраки?

Грегори вцепился в неё и быстро-быстро заговорил.

– Вы наше спасение, защита от гатраков. Только вы можете противостоять. А мы под защитой с вашим ДНК. Я изучал твою кровь. Ты не заболела, никто из вас не заболел. Хотя вирус пытался заполучить вас, но вы его почти сделали. Ещё немного… И мы…

Слёзы покатились у него из глаз. Перепуганная Женька не пыталась оттолкнуть Грегори или отцепить от себя.

– Гатраки… Гатраки внушат и съедят. Гатраки…

Он сам отпустил Женю. Запрокинул голову, захохотал, как безумный и запел:

– Нам не страшен серый волк. Нам не страшен серый волк… Волк. Наступит день, и гатраки из созвездия Волка съедят всех.

Женька стояла, ни жива, ни мертва. Она не слышала, чтобы гатраки страдали ксенобализмом… Или это засекреченная информация?

– А вами они подавятся! – воскликнул Грегори, глядя на неё бешенными глазами. – Подавятся! Суки! И…Нам не стра… стра… стра… стра… шен гат… гат… Волк…

Его заело, словно заезженную пластинку. Лицо в сиянии лампы напоминало цветом негашёную известь.

– Гат…

Грегори выпрямился и прокричал:

– Я вам ничего не скажу! Сволочи! Больше ничего не скажу!

Внезапно обмяк и свалился со стула на глазах у ошарашенной Женьки.

– Грегори?

Он не шевелился.

– Грегори! – опомнившись, завопила она. – Грегори!

И перевернула его на спину. Глаза англичанина были закрыты, но кажется он дышал.

– Очнись, Грегори! Пожалуйста! Очнись! – Женька принялась трясти его, словно дерево с грушами.

Англичанин не реагировал, только голова болталась. Женя брызнула на него водой. Бесполезно…

Она взяла коммуникатор и набрала номер Миритина.

– Доктор, – еле выговорила Евгения одеревеневшими губами и зарыдала. – Зайдите ко мне. Пожалуйста! Сейчас! У нас… У меня… Неприятности!

 

Глава 29

День сорок пятый (продолжение). Этим же вечером…

– Что он употреблял накануне припадка? – допытывался Миритин, уложив Грегори на кровать и проверив давление. После чего вколол ему лошадиную дозу нейростимулятора. Грегори по-прежнему находился без сознания, но дышал стабильно.

– Сок, – ответила Женя, опустив глаза.

– Ева! Скажи честно. Это ведь не из-за сока. Похоже на побочный эффект сильного антигена. Только какого? Я должен знать…

– Доктор, Грегори ведь поправится? – умоляюще спросила Женя.

– Он в коме. А если я не пойму из-за чего, то не смогу быстро ему помочь.

– Но вы же взяли у него кровь.

– Этого мало.

Женя вздохнула, достала из холодильника капсулы с остатками геномов и протянула Миритину. У доктора глаза полезли на лоб.

– Ты давала ему оба, одновременно?!

Женя кивнула, медленно покрываясь гусиной кожей. Миритин выругался по шакренски. Непереводимо.

– Что ты наделала!? Некоторые геномы категорически запрещается смешивать. Потому что в результате они вступают в реакцию и провоцируют антиген. Надо срочно в лабораторию, проверить анализы. Что это был за геном?

– Честности…

– Что?!

– Честности…

– Ты хотела выведать секреты у Грегори таким варварским способом?

– Миритин, вы не понимаете…

Он поднялся с потемневшим лицом и сурово проговорил:

– Извини, Ева, но я вынужден сообщить Талеху.

– Нет! – воскликнула Женя. – Пожалуйста! Не говорите командору. Не надо…

Она заплакала, чувствуя себя такой жалкой.

– Поймите, доктор, – Женька всхлипнула. – Эта тайна… Дмерхи… Мне нужно было знать, а Грегори молчал. Все Земляне в опасности! Гатраки…

Она говорила сбивчиво, пытаясь выложить всё зараз.

– Я не со зла… А ради безопасности.

Миритин нахмурился. Сел и задумался.

– Хорошо. Но мне придётся вызвать санитаров, доставить Грегори в реанимацию и как-то объяснить всё это Талеху.

– Мы что-нибудь придумаем, – заверила его Женька, испытывая отвращение к себе.

– А то! Ведь ты и меня подводишь под монастырь.

– Прости, – смутилась она.

– Упал, ударился головой, – мрачно предложил Миритин. – Ничего другого на ум не приходит.

«Ага, очнулся – гипс».

– Пусть так, – Женя вздохнула с облегчением, видя, как Миритин прячет пробирки в чемоданчик экстренной помощи и вызывает санитаров по коммуникатору.

– Лиза!

– Что Лиза? – переспросил Миритин.

– Грегори с ней… Она обязательно будет спрашивать!

Главврач вздохнул, позвонил в медотсек и распорядился насчёт младших медсестёр. Командировал троих, включая Лизу, в дальний сектор, на обход больных. Это конечно выглядело странно – вот так, в конце вечера, но других вариантов не нашлось.

Однако больше придумывать не пришлось. Провидение играло на их стороне, и весьма печальную роль. Едва санитары влетели с носилками в медотсек, а вслед за ними и Женька с Миритином, как раздался сигнал тревоги. Сначала думали – гатраки. Но вскоре выяснилось, что террористы распылили патоген на главной площади перед торговым центром. Пострадали все, кто попал в радиус действия.

Вскоре медицинскую приёмную заполнили каталки с лежащими без сознания гуманоидами и негуманоидами. Патоген не выбирал и никого не пощадил… Пострадавшим делали уколы, надевали маски… Рук не хватало. Миритин бегал по медотсеку и распоряжался. Того – сюда, этого – туда. Женька заметалась и едва успела проследить, как Грегори поместили в отдельную палату и подключили к приборам.

Все совершенно ошалели от происходящего. Но медперсонал был в ещё большем шоке, когда пациенты на каталках и носилках стали одновременно приходить в сознание. Люди просто садились, вставали и растерянно озирались, явно не понимая, что они здесь делают. Медсёстры пороняли кислородные маски, трубки, инъекторы, а врачи остолбенели.

– Спокойно! Без паники! – объявил Талех, входя в сопровождении команды безопасности. – Тревога отменяется! Террористы схвачены. Люди могут расходиться по домам.

«Жертвы» террора изумлённо оглядывались и никуда не торопились. Тогда медсёстры и санитары принялись выпроваживать народ. Народ расходился неохотно.

– Никакой опасности, – заверил командор и приказал охране развести людей по домам. И медотсек вскоре опустел.

– Что это было? – спросил Миритин. – Учения?

– Нет, – ответил Талех, с загадочной улыбкой поглядывая на Женьку и помахивая хлыстиком.

Ох, как ей не понравилась эта улыбка…

– Это был не патоген. А безвредный эфроген, вызывающий схожие симптомы. Нужно было отключить людей на время, ради их же безопасности, пока мы ловили злоумышленников.

Талех кивнул Миритину и Женьке на дверь препараторской.

– Зайдёмте, надо поговорить.

Это Жене совсем не понравилось. Они с доктором переглянулись и последовали за командором. Как только они оказались внутри, Талех плотно закрыл дверь и, глядя на Женю в упор, спросил:

– Где пробирки?

Женя открыла рот и в ужасе вытаращилась на Миритина. Тот, стоя за спиной у Талеха, лишь покачал головой и развёл руками, словно говоря: мол, «я тут не причём». Но Женя не обвиняла доктора. Она даже не представляла, откуда джамрану мог узнать. Талех усмехнулся.

– Вам нечего мне сказать?

Подошёл к ней вплотную и рявкнул:

– Отвечайте! Быстро!

Женя вздрогнула. Миритин шагнул вперёд и положил капсулы на стол.

– Они у меня, командор. Это я взял.

Несмотря на свой страх, Евгения восхитилась. Настоящий рыцарь! Хотя в привычном человеческом понимании и не мужчина вовсе, а самрай-шак.

Талех взял пробирки и повертел в руках:

– Не стоит выгораживать Еву, Миритин. Это она взяла геномы из хранилища. Время и дата изъятия совпадают с её местонахождением в тот момент.

Женька похолодела. Значит, он всё знает. Откуда?.. Рокен? Но Рокен и сам не в курсе.

– Не надо гадать, Ева, – неожиданно мягко заметил Талех. – И отрицать не имеет смысла.

– Я и не собираюсь, – угрюмо ответила Женя. – Это я, а не Миритин. Только… Помогите вывести Грегори из комы.

Талех удивлённо вскинул брови.

– Так это он – жертва? Любопытно… – и обратился к доктору:

– Антиген вам доставят.

Затем снова к Женьке:

– А с вами мы позже разберёмся.

Командор распахнул дверь и крикнул:

– Охрана!

В препараторскую вбежали два океза.

– Отведите арестованную в тюремный блок…

У Женьки упало сердце.

– Нет. Лучше на гауптвахту для персонала… А вам, – он холодно посмотрел на Женю. – Советую не сопротивляться. Идите, куда скажут. Я улажу дела и приду с вами поговорить.

При этом он зловеще ухмыльнулся, и Евгению обожгли ледяные мурашки.

Так она и очутилась на гауптвахте. Вот уж не думала и не гадала! Какой позор! Сначала похитили, а теперь ещё и арестовали. Возможно ли хоть как-то оправдаться? И какое именно обвинение ей предъявят? В краже лабораторного имущества или причинении вреда здоровью человека? Докатилась!

Женя сидела в углу абсолютно пустой камеры на голом полу, запертая силовым полем за непроницаемым барьером. Напротив тоже была камера. Пустая. Видимо, террористов держали в тюремном блоке… Каково же было удивление Женьки, когда привели Рокена в наручниках и посадили за барьер напротив.

– А тебя за что? – вырвалось у неё.

Евгения даже вскочила и подошла к заслону.

– Уж конечно не за совращение землянок, – усмехнулся джамрану в обычной рокеновской манере.

Слышимость здесь была отличная, и они могли нормально переговариваться.

– Успокойся, – сказал Рокен, видя её смятение. – Я не верю, что ты как-то связана с этими уродами. Талех разберётся.

«С какими уродами? О чём это он?»

– Рокен, я…

– Разговорчики, – между ними вырос охранник.

– Извини, Ева, – ответил Рокен. – Мне нельзя говорить. Но всё образуется. И тебе не придётся тут ночевать.

– Немедленно замолчите! – прикрикнул на него охранник. – Соблюдайте предписание.

– Молчу, – пробурчал джамрану.

Они сидели и переглядывались, пока не появился Талех с двумя окезами. Командор велел отключить силовое поле на Женькиной камере и вывести заключённую оттуда. На Рокена командор едва взглянул и приказал:

– Этого – в тюрьму. К остальным террористам.

Рокен? Террорист? Не-ет… Женька тоже не поверила, что он на такое способен. Но не успела подбодрить его, как охранники уже вели её по коридору. Талех шёл впереди.

– Куда мы идём? На казнь? – мрачно поинтересовалась она.

– Хуже. Ко мне домой, – не оборачиваясь, ответил он.

Её вели в обход центральных палуб. Было уже поздно и, к немалому облегчению Жени, они никого не встретили. В командном отсеке Талех отпустил конвой и, крепко обвив ей запястье хлыстом, потащил дальше.

– Не пытайтесь бежать. Не думайте, что в одиночку я не справлюсь.

– И не собиралась, – буркнула она, невольно ускоряя шаг в такт его ходьбе.

– Стойте! Куда вы так несётесь? Мы уже пришли.

По сигналу Талеха створки разошлись, открывая жилище командора. Женя никогда здесь не была и с интересом осмотрелась. Две небольшие комнаты, обставленные очень по-спартански. Стол, шкаф, кровать, пищеблок, коммуникатор – ничего лишнего. Всё стандартно.

– Вы удивлены? – спросил Талех, блокируя дверь и отпуская её руку. – Присаживайтесь.

Из стены выдвинулось кресло, и Женя села. Командор отодвинул стул от стола и устроился напротив. С минуту он смотрел на неё. Она выдержала этот взгляд.

– Договоримся сразу и по-хорошему, – предупредил Талех. – Вы мне говорите правду, а я обещаю не колоть вас геномами.

– Что вы хотите услышать? – спросила Женя.

– Вы связаны с неотрадиционалистами?

– Нео… с кем?

– Не прикидывайтесь, что не знаете о них.

– Я слышала про традиционалистов, от вас.

– Хорошо. Пока я добрый… Зачем вы украли геном и пичкали им своего друга? Или я ошибаюсь, и Грегори вам не друг?

– Друг.

– Тогда почему?

– Всё равно не поверите.

– А вы попытайтесь?

– Прочитайте мысли. Мигом выясните…

Талех встал, прошёлся по комнате и остановился напротив Женьки, поигрывая хлыстом. Поймал её напряжённый взгляд и усмехнулся.

– Не обращайте внимания. Просто инстинктивная реакция.

Убрал хлыст, развернул стул, и уселся на него верхом, опершись локтями на спинку. Глаза Талеха при этом оказались вровень с глазами Жени.

– Знаете, Ева. Я пытался проникнуть в ваш разум, с тех пор как заподозрил неладное. Но… удавалось только поверхностное чтение отдельных мыслей. Остальное защищено сильным ментальным блоком. Словно кто-то специально поставил.

– Дмерхи, – прошептала Женя.

– Что?

– Почему вы заподозрили меня?

Талех усмехнулся.

– Вы чересчур странная, для землянки. И слишком несведущи в ксенопсихологии для ксенопсихолога. Не знаете элементарных вещей. Но, надо отдать вам должное, держались и выкручивались отменно. Но я же не дурак…

– Я и вправду психолог, – буркнула оскорблённая Женя.

Она понимала, что командор прав, но стало обидно. За это время Евгения основательно продвинулась в познании инопланетян.

– Да, вы определённо делаете успехи, – согласился он.

Хоть какой-то бальзам на душу, пусть и с горчинкой.

– Так я вас слушаю. Смелее.

Женя вдруг заметила, какое у него утомленное лицо. Интересно, как давно он не отдыхал? С тех пор как они с Сирилом притащили ему эту дурацкую бомбу? Или с того момента как Ева попала на станцию?

– Я тронут, Ева. И не хочется вас разочаровывать, но вы себе льстите. Я не сплю нормально с тех пор, как получил во владение этот кусок металла.

«Ролдон-2», – догадалась Женя.

– Если не будете говорить, вы тоже не скоро уснёте, – он нахмурился. – Я не хочу накачивать вас геномами честности. Или увеличивать дозу телепатического генома, до взрывоопасной. Мне ещё дороги мои мозги. И уж очень надеюсь, что не придётся вас пытать.

Женька вздрогнула.

– Я расскажу… А вдруг совру? Как вы об этом узнаете? Если не сможете прочитать.

– Поверхностные мысли выдадут вас. Чтобы понять, достаточно моих способностей.

Женя глубоко вздохнула, собралась с духом и начала:

– Понимаете, Талех. Я на самом деле психолог – Евгения Казанцева, но из другого времени. Полтора месяца назад меня похитили дмерхи, забрав из двадцать первого века на Земле и…

Она излила ему всю душу. Сумбурно, но до мельчайших подробностей. Талех внимательно слушал и не перебивал. А когда Женя закончила, потрясённо заметил:

– Вы говорите правду…

– Конечно правду. Какой смысл обманывать? Дмерхи уже достали своими тайнами… Грегори пострадал. Кроме меня, здесь ещё Моисеич с Петровичем. Так спросите у них…

– Интересно, – задумчиво проговорил Талех. – Что замыслили дмерхи? Великие интриганы вселенной…

– А вдруг они действительно хотят помочь?

– Не смешите меня, Ева, или как вас там…

– Женя.

– Женя… Женя… – он словно попробовал имя на вкус и заявил. – Оно вам больше идёт.

Слышали бы его дмерхи…

– Так вот, Женя. Возможно, мимоходом, по пути к собственным целям, они и помогут землянам. Если сами от этого выиграют. Зарубите себе на носу – ни грамма они не альтруисты.

– Можно спросить?

– Спрашивайте.

Талех вернул стул в исходное положение и сидел перед ней открыто. Насколько она успела изучить джамрану, их позы, мимика и жесты не обязательно указывали на реальные намерения.

– Как вы узнали о пробирках?

– При изъятии генома срабатывает сигнализация. На экране слежения пульта безопасности автоматически появляется запись кода с уведомлением: «взят в таком-то количестве». С указанием времени и даты. Сопоставить это с вашими передвижениями в то утро было несложно, – Талех усмехнулся. – Но как покрывал вас Рокен! К счастью, в его мозгах никто не догадался наставить блоков.

Бедный Рокен… Она и его подставила.

– Ему не в первой.

– Что? – не поняла Женя.

– Поделом ему, говорю.

– За что вы с ним так?

– За пособничество террористам. Он продал им запрещённый патоген. К счастью, мы подменили капсулы

– Не может быть! – воскликнула Женя. Хотя не было причин не доверять Талеху.

Теперь понятно, почему её влекло к Рокену. Женьку как магнитом тянуло к плохим парням… И она всё равно не верила!

Талех встал и убрал стул.

– Уже поздно. Из соображений безопасности ляжете спать здесь, а утром мы продолжим разговор.

– А как же вы? – растерялась Женя.

– А мне сегодня спать не придётся, – ответил он. – Душ, халат, полотенце и кровать в вашем распоряжении…

Он вышел и запер дверь, оставив её наедине с горестными мыслями.

Ёшкин кот! Женя так и не спросила о гатраках.

 

Глава 30

Утро сорок шестого дня и последующие дни, с сорок шестого по пятьдесят второй…

Разбудил Женьку дивный запах горячего кофе с корицей. Талех был дома и хозяйничал на кухне. Евгения нежилась спросонья, когда он заглянул в спальню и безжалостно заявил:

– Вставайте, пора завтракать и на работу. Или вы ждёте, что командор подаст вам кофе в постель?

– Даже и не думала, – пробормотала Женька.

– Хотя бы признаёте, – ухмыльнулся Талех и скрылся за переборкой.

Умел он качественно испортить настроение.

После водных процедур и одевания, она вышла в кухню. За столом уже сидел Талех и буднично пил кофе, просматривая электронные планшеты с отчётами. Командор молча пододвинул ей чашку.

– А я думала, джамрану не пьют кофе, – сказала Женя, присаживаясь и доливая себе сливок. Попробовала, и сахару насыпала. Задумалась… А стоило ли?

Талех поднял на неё взгляд.

– Вы правы, терпеть не могу эту чёрную мерзость. Но если всю ночь допрашиваешь террористов… Ещё и не то начнёшь потреблять.

Женя нахмурилась. Он усмехнулся.

– Пейте, не бойтесь. Там ничего постороннего нет. Кофе сам по себе хороший стимулятор и… катализатор.

Командор углубился в отчёты.

Женя не рискнула спросить, что он принимал до этого. И конечно, ему не верила. А, была не была!.. И отпила большой глоток. Кайф…

– Для ненавидящего вы превосходно варите кофе.

– Это новая программа пищеблока, – машинально ответил Талех, и Женька прикусила язык, чтобы не спороть новую глупость.

Взяла с тарелки булочку и мимоходом глянула на часы.

– Семь часов?! На работу только к десяти. Зачем вы разбудили меня в такую рань?

Талех поднял голову и насмешливо посмотрел на неё.

– Гм, она ещё и недовольна. В следующий раз я так и сделаю. Будете пить холодный или разогретый кофе. Худшая мерзость.

– В следующий раз?

– Если придётся. Я намереваюсь продолжить разговор. А вы нет?

– Да. У меня вопросы.

– Вот и чудненько. Доедайте, допивайте и начнём.

От шакренской ветчины настроение мигом поднялось. Но из-за мыслей о Грегори и Рокене сразу упало.

– Что насчёт Грегори? – с замиранием сердца спросила Женя.

– С ним всё в порядке. Благодарите Миритина.

– Можно его навестить? – обрадовалась Женя.

– Ни в коем случае! – Талех чуть не поперхнулся.

– Почему? – испугалась Женя.

– Он у себя дома, в добром здравии и ничего не помнит с того момента, как подействовал геном.

– ???

– Мы с доктором поработали над его мозгами. Поэтому не вздумайте извиняться или упоминать о случившемся.

– Хорошо, – вздохнула Женька, а про себя решила:

«Может, оно и к лучшему».

Наливая вторую чашку кофе, она соображала, как подступиться к Талеху с вопросами о Рокене… Но командор сам начал разговор.

– Вы, наверное, хотите знать о своём любовнике?

Вот Женька натурально поперхнулась. Да так, что закашлялась, опрокинула чашку, и кофе со стола пришлось вытирать салфетками. Талех спокойно ждал, пока она закончит.

– Так вы хотите о нём поговорить?

– Он мне не любовник, – упрямо выдавила Женька.

– Мне всё равно, как это у вас называется, – усмехнулся Талех, – но у нас именно так.

– В этом мы похожи, – пробормотала Женя.

– Не тешьте себя иллюзиями.

Евгения не собиралась с ним спорить и опустила глаза в чашку, где на донышке высыхала пенка от кофе.

– Скоро поймёте почему, – чуть мягче добавил командор и продолжил. – Я познакомился с Рокеном вскоре после того, как получил во владение эту станцию… Понимаете, Ева, то был тяжёлый год. Неотрадиционалисты не таились и устраивали беспорядки, упорно называя их акциями протеста. Они утверждали, что ратуют за возрождение великой джамранской нации…

– А чем эти «нео» отличаются от просто традиционалистов? – спросила Женя, воспользовавшись паузой.

– Кучка отщепенцев, вообразивших себя всемогущими. Они посчитали, что способны противостоять гатракам с помощью генетического оружия. Похищали людей и ставили опыты. Вы слышали о воинах-джамрану?

– Нет, – Женя покачала головой.

Какое счастье, что теперь можно не притворяться!

– Ещё услышите, полагаю. Неотрадиционалисты тайно выращивали убийц, прямо в материнской утробе, пользуясь старыми методами… – Талех нахмурился. – Но не владели технологиями предков. Это закончилось плачевно. Большинство женщин умерли в муках, а дети… Не буду травмировать вашу нежную психику.

– Да куда уж дальше, – пробормотала Женя.

– Погано и то, – он словно не слышал её, – что эти нео-ублюдки тоже потомки реформистов, одни из нас… Итак, когда я выиграл конкурс…

– Вы говорили о станции, – недоумённо поправила Женя.

– Не перебивайте. О том и речь. Именно так я стал командором. У джамрану существует два варианта получения собственности: право преемственности и участие в конкурсе. Прежний командор погиб от несчастного случая, не успев назначить преемника. Поэтому объявили конкурс. Я победил и вступил в права. А через треть цикла вернулся на родину – уладить кое-какие формальности и нашёл Рокена. В трибунале высшего командования…

Женя знала, что это второе название верховного суда Джамранской республики.

– Рокен тогда работал в главной лаборатории Серендала. Перспективный молодой учёный, всего за цикл получивший учёную степень и премию… Его уличили в сотрудничестве с неотрадиционалистами. Он снабжал их секретными геномами и запрещёнными патогенами. Предоставлял архивы и новейшие разработки.

– Рокен – неотрадиционалист?! – ахнула Женя.

– Не совсем, – ответил Талех. – Послушай. Незадолго до этого гатраки объявили нам войну. Захватили наши колонии и несколько исследовательских станций во внешнем космосе…. Сражения вспыхивали по всему квадранту. Джамрану заключили договор с шакренами. Потом к нам присоединились земляне. Так началась вторая эпоха конгломерата. Мирный альянс стал военным. Нео-выродкам это было только выгодно. Они сочинили миф о несостоятельности нашего командования, чтобы привлечь молодёжь. Таких горячих и неопытных, как Рокен. Прельстили лживыми песнями о былом величии джамрану. Мол, с воинами-джамрану мы давно бы уже распылили гатраков по галактике и покончили с войной. Увы, это была правда. Но учёные отвергли такие жертвы. А Рокен вдохновился призывами и начал помогать неотрадиционалистам… Накануне, в колонии, захваченной гатраками, погибла его семья…

У Женьки бухнуло сердце. Она верила, знала, что Рокен не чудовище. Ну, оступился, с кем не бывает.

– На беду, – продолжал Талех. – Рокена выдали террористы, когда их схватили. Парня арестовали, а меня пригласили на слушание дела, как сотрудника «комитета по борьбе с генетическими преступлениями».

«Нехило», – подумала Женя.

– Не знаю почему, но когда его приговорили к инъекции патогена и тридцати плетям, я оспорил приговор. Прямо на месте, в качестве представителя власти, и взял Рокена на поруки. Таковы наши законы. Я предоставил ему гражданство и отныне распоряжался его жизнью и свободой.

– И наказание отменили?

– Отчасти, исключив патоген и сократив число ударов до десяти. Назначив меня исполнителем приговора.

– И вы это сделали?! – возмутилась Женя, до глубины души взбешённая джамранскими порядками.

– Разумеется, – сурово ответил Талех. – Трибунал строго следил за ходом экзекуции. Таков порядок. Но десять – не тридцать, а я щадил его как мог.

Заметив на её лице отвращение, Талех невесело усмехнулся.

– Так устроено наше общество.

– Что же это за республика такая? – нахмурилась Женя.

– Республика – не оплот вседозволенности и беззакония, – строго заметил Талех. – У нас со свободой выбора граничат закон и власть. А я командор – представитель власти и наделён полномочиями – карать или миловать. По справедливости.

– И многих вы так, гм, карали? – спросила Женя.

– Приходилось, – сдержанно ответил Талех. – Если было за что… Не бойтесь. Вас я и пальцем не трону.

– А я и не боюсь! – вскинулась она.

– Без крайней надобности.

Женька поняла, что поспешила с выводами о своей неприкосновенности.

– А у меня теперь какое гражданство? – на всякий случай уточнила она.

– Земное, но работаете вы под моей юрисдикцией.

Женя прикинула, хорошо это или плохо, и чем это ей грозит.

– А Рокен?

– Он работает на меня.

– Значит, он не террорист?

– А с чего вы взяли, что он террорист?

– Так вы сами сказали!.. И велели посадить его к ним.

Талех усмехнулся.

– Он специальный агент. Продаёт фальшивые геномы неотрадиционалистам, а мы их выслеживаем. Думаете, если бы я не доверял ему, то назначил бы заведующим лабораторией?

Женя пожала плечами. Она до сих пор путалась в тонкостях джамранской психологии.

– У вас же всегда наготове ген телепатии.

– Без этого не обойтись.

– Значит, вы его отпустите?

– Как только выпотрошу этих уродов и удалю со станции. А пока ему в тюрьме безопасней. Не беспокойтесь, вам скоро вернут драгоценного возлюбленного. Если вы это слово предпочитаете.

– Вы же не одобряете наших отношений, – заметила Женька.

– С какой стати? – удивился Талех. – Я вам не брачный опекун.

Женька насупилась. Ух, и выдаст она Грегори за дезинформацию.

– Хотя действительно не одобряю инопланетные контакты такого рода…

Нет, ну как понять этих джамрану!?

– …Но и не осуждаю. Не моё это дело. Однако из-за вас Рокен едва не забыл о своих обязанностях.

– Пообещайте, что не будете его наказывать.

– Постараюсь… Так! Время, время… Вам пора.

– А эти террористы – неотрадиционалисты?

– Самые отъявленные.

– И что вы от них узнали?

Талех нахмурился.

– А вы не считаете, что это как раз не ваше дело?

– Ошибаетесь! Очень даже моё.

Женька негодовала.

– На меня напали! Помните?.. А бомба?

– А, вы об этом, – Талех махнул рукой. – Кое-что мы узнали, но, увы, ничего о взрывном устройстве. Никто из них не знает о взрыве. Подозреваю, что к этому всё же причастны гатраки.

«Обложили со всех сторон», – подумала Женя.

– Всё, пора работать, – напомнил командор. – Да! Можете вернуться к себе. Обыск закончен.

– Что-о?!

– Я любезно предоставил вам свою каюту на время обыска вашей. А вы что подумали?

Нет, он конкретно над ней издевался! А ещё рассуждал о безопасности и доверии… «Мерзавец!»

Женька попыталась хлопнуть переборками, но у неё не получилось. В подавленном состоянии она вернулась в свою квартиру, рисуя безнадежные картины полного развала. К её удивлению, каждая вещь преспокойно лежала на своём месте. Всё выглядело так, как она вчера и оставила. Даже грязная посуда и не вытертый стол, после их с Грегори «пирушки». Опрокинутый стул, смятое покрывало на кровати, где англичанин лежал в коме…

А вдруг Талех пошутил насчёт обыска? С него станется… Да нет, не пошутил. Женя с грустью обнаружила пришпиленный к столу ордер и экспертное заключение: «Ничего опасного не найдено». Сухие извинения от службы безопасности и уведомление в том, что она может и дальше жить на станции…

Всё равно Женька обиделась на Талеха. Посему, вечером после работы, прихватив бутылочку маркафского марочного вина и кило шакренской ветчины, нагрянула в гости к Петровичу с Моисеевичем. Пожалиться на судьбу… Мужики встретили её как родную, и до глубокой ночи они втроём утешались любимым хобби россиян из далёкого не прагматичного прошлого – разговаривали за жизнь.

– Не горюй, девонька, – утешал Женьку Петрович, изрядно приняв на грудь. – Инопланьтяне енти, у них у всех енти…

– Мадагаскарские тараканы в голове, – корректно подсказал пьяненький Моисеевич.

– Точно! Нелюди, они и есть – нелюди, – перевёл Петрович. – Посылай их нах… Куды хошь, туды и посылай, и пусть себе идут! А мы… Выпьем. Наливай!

– Правильно! – подхватил инженер, – Чем слёзы лить из-за какого-то джамранского сноба… Нальём-ка лучше…

– Талех не сноб, – вздохнула Женька. – Он такой… жестокий, нахальный, гордый и у него… У него вместо сердца… Адронный коллайдер!

– Здорово сказано! – отметил Моисеевич, и они чокнулись…

Поскольку слесарь с инженером пили лишь самогонку, то Женька одна незаметно уговорила целую бутылку вина. Но, то ли маркафское вино было слабеньким, то ли Женька хорошо закусывала, – чтобы попасть домой не понадобился даже автопилот. И голова наутро подозрительно не болела. Догадка пришла позже, когда Женька вспомнила сетования Петровича и ощутила расстройство желудка:

«Синтеголь! Это же сколько надо выпить, чтобы торкнуло? Или у неё иммунитет не только к инфо-вирусу, но и к синтеголю? Фигово».

Грегори прислал ей открытку с линдри-крюлем. Это он запомнил. Евгения отправила ему в ответ рецепт свекровкиной курицы со специями. Вроде у Алины Матвеевны вкусно получалось и с корочкой. Изучила портрет крюля, а позже стёрла из жалости и этической безопасности … Да уж, бедолаги…

Потом были выходные, и Грегори в благодарность за ужин пригласил Женьку в «Синегарскую Звезду». Она с радостью согласилась, так как давно не видела Хала. Рядом конечно сидела Лиза, но Женька общалась в основном с маркафи. Он на днях получил весточку от Рала с Гранталом. «Шторм» находился уже на пути к станции. Но сначала друзья собирались зайти на Ролдон. Им снова повезло. По дороге они нагнали коммивояжёра линдри, гружёного под завязку скоропортящимся товаром и намеренного окуклиться. Вот и вызвались оказать ему услугу, за определённую плату, естественно.

– Сорвали куш, – похвастался Хал. – Сорок процентов от прибыли. Как вам?

– Неплохо, – одобрил Грегори.

– А как они сами? – спросила Женя.

– Цветут и пахнут, – заулыбался маркафи. – Привет тебе передавали.

– Им тоже, – улыбнулась Женька. – Передай, как выйдут на связь.

– Обязательно.

Что ни говори, а Евгения обросла друзьями. Через день выпустили Рокена, и они бурно отпраздновали встречу. После чего вместе опоздали на работу и получили нагоняй от Талеха.

Наступил день, когда Женька сделала в календаре пятидесятую зарубку. Недавно она завела себе дерево-голограмму с числами, где отмечала дни своего пребывания здесь. Целых пятьдесят дней и ночей! Всё дальше и дальше в будущее…

Шёл пятьдесят второй день. Женя обедала у себя в кабинете чем-то вроде земной пиццы, заодно просматривая записи консультаций и строча отчёты Дмитрию. Формально она отчитывалась перед Талехом, но тот редко утруждался личной проверкой ксенопсихолога, поручая это заместителю. Командору и других забот хватало. Евгения с неохотой углубилась в программу, и в самом разгаре её мучений в кабинет заглянул… Моисеевич. Она обрадовалась неожиданной передышке.

– Иннокентий Моисеевич? Рада вас видеть! Вы ко мне? Посмотреть, как я работаю…

И тут же осеклась, заметив его удручённый вид.

– Садитесь.

– Вообще-то я… – он вздохнул и остался стоять. – Интересно тут у тебя…

– Что-то случилось? – спросила она, чуя неладное.

Он кивнул.

– Петрович пропал. Вот, думал, может, знаешь.

Женя покачала головой.

– Когда?

– Вчера не пришёл ночевать. Я решил – задержался после смены и уснул в каптёрке. С ним иногда бывает…

– Ну и?

– Нет его нигде. Ни в каптёрке, ни в цехе… И никто не видел со вчерашнего дня.

Женя встревожилась не на шутку.

– Где же он может быть?

Инженер вздохнул.

– Даже не представляю.

– Я к пяти заканчиваю и сразу к вам. Вместе покумекаем, как сказал бы Петрович. Поищем. А не найдём, сообщим командору. Это его станция, он что-нибудь подскажет.

После того, как расстроенный Моисеевич ушёл, Женя места себе не находила. Было тревожно, как перед бурей. Когда-то в детстве ураган застал её за городом… Примерно такие же ощущения. Как назло, посетители задержали Евгению почти до шести. Она выпроводила последнего клиента и рванула в доки, не заходя домой.

Склады и мастерские уже опустели. В главном цехе ещё гремело, из-за глухих переборок доносился равномерный стук. Кто-то работал в вечернюю смену. Женя, не останавливаясь, прямиком дунула в каптёрку… И на подходе ощутила холодок в груди. Дверь каптёрки была распахнута настежь… Пусто! Тихо… Только лёгкое колыхание задвинутой шторы и шорох…

– Моисеич? – неуверенно позвала Женя.

Шорох прекратился. Женька приблизилась и резко отдёрнула занавеску… Никого! Лишь на полу валялись очки инженера… Теперь шуршало за ящиками. Словно по комнате шмыгала невидимая крыса…. Женя в панике вылетела оттуда, выскочила из цеха… и замерла. Посреди коридора колыхалась прозрачная фигура, будто сотканная из воздуха. Женьку внезапно обдало холодным ветром, подхватило, накрыло с головой… И она увидела…

Вселенная в чёрно-белую клеточку, как многомерная шахматная доска. Множество расставленных в боевом порядке фигур. Белые – земляне, чёрные – гатраки. Они по очереди двигались, по определённой схеме, подчиняясь какому-то приказу… Евгения обнаружила, что стоит на белом поле, в окружении разных людей-фигур. Она огляделась и не увидела белого ферзя. А чёрный был так близко… Угрожающе близко. Но Женя не струсила.

«Я – ферзь!» – гордо подумала она и приготовилась шагнуть… И услышала запредельный хохот:

«Ферзь?! Ха-ха-ха! Вперёд, пешка!»

Женя проснулась среди ночи, в своей постели от резкого звука. Коммуникатор надрывался так, что она почти оглохла, пока выпуталась из одеяла и добралась до него…

 

Глава 31

Ночь, накануне пятьдесят третьего дня…

Женя глянула на часы. Час ноль. Время перехода, когда предыдущие сутки уже закончились, а следующие ещё не наступили. Кому понадобилось звонить в такое время?.. Сирил? Радостно забилось сердце. Они уже больше недели не переписывались – плотный участок туманности глушил все сигналы…

Нет. Звонок поступил из командного отсека. Евгению вызывал командор и приказывал срочно явиться к нему в кабинет. Так и сказал: «Немедленно!». И отключился. Как будто в порядке вещей.

«Облезешь», – прошипела злая спросонья Женька, но Талех этого уже не слышал. Она вздохнула и стала одеваться.

«Куда ж я денусь с космической станции?»

Несколько пригоршней холодной воды помогли стряхнуть сон. Женя даже зубы почистила. Она ненавидела выходить из дому с нечищеными зубами. Ей всё-таки удалось раздобыть на станции зубную щётку, в антикварном магазине. А чистящую пасту готовили на заказ в лаборатории землян. Женя и биокаппу прихватила, с апельсиновым вкусом, пока собиралась, и успела выплюнуть до ухода.

Евгения выскочила из квартиры ровно через десять минут после звонка Талеха и помчалась по безлюдному коридору. По пути вспомнила о вчерашнем вечере и едва не споткнулась. Что это было? Сон? Видение? Но Петрович действительно пропал. Что-то случилось с Моисеевичем, и она, кажется, видела дмерха. Ей не привиделось!..

Ноги незаметно принесли Женьку в командный отсек. Двери кабинета бесшумно отъехали… Кабинет был пуст. Но когда Женя вошла – переборки за столом командора разошлись, открывая доступ в другое помещение. Оттуда навстречу ей вышел Талех.

– Вы нужны, – властно бросил он. – Идёмте.

Женя поначалу хотела возмутиться. Но уловив растерянность в голосе командора, последовала за ним.

Смежная с кабинетом комната довольно хорошо освещалась. Добавочные блоки на стенах означали наличие выдвижной обстановки, наподобие кресла в каюте у Талеха. Створки с шелестом сомкнулись, но Женька не испугалась. Вовремя заметив Миритина, Рокена и начальника службы безопасности – Дравала. Женя улыбнулась. Они кивнули в ответ и казались встревоженными. По крайней мере, сонным никто из них не выглядел.

– Покажи, Миритин, – устало попросил Талех.

Доктор отодвинул голографическую завесу. Женя едва не вскрикнула, увидев кое-кого, прикованного к пыточному креслу. Она сразу узнала существо из лифта.

– Это он напал на вас? – спросил Талех.

Женя кивнула, пялясь на это чудо во все глаза. Невероятно, но оно обладало всеми признаками гатрака и полипа. Дикая помесь того и другого, но при этом – не гатрак, и не филиноид…

– Вы удивлены? – спросил Талех.

– Не то слово, – ответила Женя.

Субъект находился в состоянии, напоминающем транс, бессмысленно устремив на Женю глазные впадины с горизонтальными зрачками, словно затухающие огни в глубине пещер… Смотрел мимо неё и не реагировал.

– Что с ним? – нахмурилась она.

– А почему не спросите, кто он? – усмехнулся Талех.

– Кто он? – эхом откликнулась Женя, оправляясь от потрясения, а про себя решила: «Жертва генетических опытов неотрадиционалистов».

– Перед вами типичный образчик гатракского потомства – гатраноид, – брезгливо сообщил Талех. – То есть, нетипичный, я бы сказал. Первый и единственный потомок симбиогенеза гатрака и филиноида.

– Симбио… что? – Женя опешила.

– Симбиогенез – единственный способ размножения, доступный гатракам, – объяснил Миритин. – Они…

– Об этом потом, – оборвал его Талех. – А теперь к делу. Мы узнали о нём от террористов и… Без подробностей, – добавил он, поймав настороженный Женькин взгляд. – Гатраноид жил на станции около шестидесяти дней и служил у гатраков связным.

«Почти два месяца, – подумала Женя. – И причём тут гатраки?»

– Как он связан с террористами? Это другой вопрос. Всему своё время. А пока нас интересует, что ему известно. Как он сюда попал и зачем… Зачем брал у Евы генетический материал и по чьему приказу устраивал все эти диверсии, включая вселенский потоп… Прятался в системе проводящих шахт, коммунальных коридорах и альковах.

Женя с Рокеном многозначительно переглянулись…

– Меняя плотность и окраску, он проникал в самые недоступные места. Полипы это умеют. Но, самое интересное, – с ним была ещё одна бомба в виде камушка. Гатраноид собирался её кому-то передать. Кому-то, кто недавно прибыл на станцию под видом туриста. Увы, больше ничего выяснить не удалось.

– А как же телепатия? – спросила Женя.

– Он – гатраноид, а ДНК гатраков устойчива к телепатии.

– А…

– Геном честности? – усмехнулся Талех.

Женя кивнула, виновато глянув на Рокена. Учёный деликатно отвернулся.

– Не сработал, – сказал Талех. – ДНК полипа невосприимчива к нашим геномам. И на гатраков джамранские геномы действуют непредсказуемо. А говорить он не станет.

– А умеет? – удивилась Женя.

Помнится, при встрече в лифте оно бормотало что-то нечленораздельное.

– Ещё как может! – усмехнулся Талех. – В ходе допроса мы узнали массу гатрацких ругательств и похабных анекдотов…

Внезапно гатраноид рассмеялся трескучим смехом и заговорил ломким голосом:

– А вы не стесняйтесь, командор! Недаром о вас говорят…

Талех заметно напрягся.

– Давайте, – хмыкнул гатраноид. – Вы это любите…

Командор промолчал и не двинулся с места…

– Ну?! – гатраноид подёргался, пробуя вырваться из оков. – Хотите анекдот? Приводят к Талеху гатракского лазутчика и спрашивают: «Господин командор, что нам с ним делать? Мысли читать нельзя, геномами колоть тоже». «Пытайте, – отвечает командор, – пытать можно».

Талех выслушал с каменным лицом. Дравал закашлялся. Миритин с Рокеном подавили смешки. А Женя вопросительно посмотрела на Рокена, и перевела взгляд на Талеха. Ей было не смешно.

– Он безумен, – невозмутимо сказал командор. – Несёт всякую чушь. В результате неудачного симбиогенеза. Обычно такие экземпляры не выживают, в лучшем случае – не более тридцати суток. Как он вообще продержался так долго? Впрочем, он умирает.

Талех повернулся к Жене.

– До утра не доживёт. Требуется ваша помощь.

– Моя?! – поразилась Женя. – А что я могу?

– Многое. Вы же ксенопсихолог. Попробуйте разговорить вашими методами.

Лучше бы на Женю обвалился потолок! Это что, наказание?! Особо изощрённая пытка? Правду про него говорят…

– Женя…

Талех назвал её настоящим именем?

– Я серьёзно. Понимаю, вам тяжело в это поверить, но вы моя последняя надежда. В арсенале ксенопсихолога, насколько мне известно, наверняка есть какие-нибудь тесты… Чтобы контактировать с непрошибаемыми инопланетянами.

«Мне это снится», – с тоской подумала Женя.

К сожалению, это был не сон, а суровая реальность…

– Что нужно узнать? – сдавленно уточнила она.

– Где находится взрывное устройство.

«Это твой решающий ход, – неожиданно прозвучало в голове не её мыслями. – Пока играешь на своём поле».

Что за?! И Женьку озарило. Она связала всё, что знала о филиноидах, сопоставила, задумчиво прищурившись взглянула на океза, прикинула и воскликнула:

– Голографические очки!

– Что? – не понял Талех.

– Мне нужны голографические очки с видеорядом. Загрузите туда изображения внутри станции… Что у гатраков и филиноидов вместо мозгов?

Миритин с Талехом переглянулись.

– Ну, орган управляющий мышлением, поведением… – пояснила Женя.

– А, вы об этом, – сказал Миритин. – У филиноидов – нервные узлы в разных частях тела. У гатраков нервная система и мозг почти идентичные гуманоидным. У гатраноида, вероятно, и то, и другое или, скорей всего, гибрид.

– Значит, мозговую активность гатраноида можно зафиксировать на энцефалометре?

– Если настроить на соответствующие электрические волны. У гатраков – преобладают гамма и дельта ритмы, у филиноидов… не важно. Стационарный энцефалометр из медицинского центра вполне подойдёт.

– Тогда надо подключить его.

– Вы слышали?! – крикнул Талех. – Выполняйте!

Дравал конвоировал скованного гатраноида в медотсек. Миритин с Рокеном отправились вперёд настраивать приборы. А Талех с Женькой отстали, и командор спросил:

– Как это поможет?

– Скажите честно, вы сами обо мне подумали или…?

– Дмерх, – угрюмо ответил Талех. – Возник на допросе… В общем, заявил, что вы должны помочь… Я не поверил, но он показал мне, что произойдёт со станцией, если… Так что вы задумали?

Похоже, Талех слишком нервничал для Талеха.

– Всё просто, – ответила Женя. – Вы говорили, что филиноиды реагируют на визуальные образы. Он наполовину полип, значит… Если гатраноид знает о взрыве или взрывателе, то возникнет ассоциативная связь и показатели изменятся. Для этого понадобится совместить изображения… Талех?

– Что?

– Вы же его не пытали.

– Откуда вы знаете? Не слышали анекдот?

– Не важно. Мало ли что болтают. Просто я так чувствую.

Талех посмотрел ей в глаза.

– Я не пощадил бы гатрака, но часть его когда-то была филиноидом… Жертвы гатраков ни в чём не виноваты. Я не могу причинить боль тому, кто и так пострадал.

– В нём же ничего не осталось от того полипа?

– Это не совсем так… Он просто смирился…

Гатраноида посадили в кресло и надели шлем энцефалометра. Женька никогда раньше не пользовалась этой штукой. Не было случая. Потому Миритин сам подключил электроды, сканометры и подсоединил тактильно-визуальные датчики. Дравал загрузил в голо-очки данные с пультов слежения, и доктор направил визуальный спектрометр к зрительным нервам, фиксируя изображения и выводя на монитор.

– Если не поможет, – рассудила Женя, – попробуем слуховые ассоциации. Записи со звуком?

– Конечно, – ответил Дравал, – но из-за помех неразборчиво, общий шум. Народу на станции много.

– У филиноидов повышенная чувствительность.

Проверили глазную реакцию на бомбу. Отдельные показатели слегка дестабилизировались. Это подтверждало, что они на правильном пути…

– Вперёд, – выдохнула Женя, чувствуя себя… странно.

Они прогнали записи по нескольку раз. Никакой реакции… Импульсы гатраноида оставались прежними. Мозговая активность приблизились к нулю. И ни единого всплеска на экране! Женька в отчаянии посмотрела на Талеха, мол, «сожалею». Неужели и здесь облажалась?

– Я ошибалась, – грустно сказала она.

Миритин сочувственно вздохнул.

– Попробуем ещё раз, – не сдавался командор. – Дравал, это всё, что есть?

– Конечно, вся станция … Даже терминалы и спутники… Возможно, он не знает…

– Хоть бы вздрогнул, – пробормотал Талех.

– А что если, на станции взрывателя нет? – задумчиво проговорил Рокен. – Гатраноид собирался передать бомбу кому-то, и этот кто-то не местный…

Они переглянулись.

– Рокен! Ты гений! – воскликнул Талех.

Парень опешил от такой похвалы, а командор обратился к окезу:

– Значит, оно где-то поблизости. А ближайшее небесное тело… Чтобы угробить станцию идеально подходит…

– Вот это да! – теперь и Дравал сообразил. – Планета!

– Живо сюда записи Ролдона с мониторов!

Окез моментально загрузил информацию. Теперь они с замиранием ждали, глядя на экран. Коричнево-зелёный Ролдон возник в поле зрения гатраноида, и спустя некоторое время показатели энцефалометра подпрыгнули, вспыхнули красным и зашкалили.

– Какой же я кретин, – со стоном произнёс Талех. – Провели как мальчишку! Аккурат у меня под боком… Гораздо удобней и безопасней. Если бы не простая случайность…

«Это не случайность», – почему-то решила Женя.

– …Я бы так и не узнал. Никто бы и понять не успел. Страшно представить!

А вот это точно следовало запечатлеть на камеру! Талех, занимающийся самобичеванием!

– Не факт, – возразил Рокен. – Там могут быть организаторы взрыва, а не само устройство.

– Думаю, Талех прав, – заметил Миритин. – Слишком явная реакция. Это страх.

– Проверим, – пообещал командор. – Скоро.

Внезапно прибор запищал, и показатели энцефалометра изменились. Мозговые импульсы на мониторе упали ниже допустимой нормы, постепенно выравнивая кривую волн. Гатраноид обмяк, иглы посерели и опали…

– Он умер, – констатировал Талех.

– Есть слабая активность, – отметил Миритин, указывая на едва различимые контуры новых волн, появившихся только сейчас.

Гатраноид слабо шевельнул отростками и пробормотал:

– Блугл…

– Гатрак умер, – сказал Талех, – а филиноид ещё жив.

– Блуглблу…

– Быстро! Переводчик!

Но Миритин и так понял, выбежал и тотчас вернулся с плоским круглым датчиком. Талех прислонил его к виску, включил и склонился к несчастной твари:

– Говори.

– Блугл-блугл-блугл…

Взгляд бывшего филиноида потух, и он затих навсегда… Талех торжествующе выпрямился, отсоединил переводчик и перенёс данные на коммуникатор.

«Зелёная планета на краю дома. Там затаилась смерть…»… – автоматически сообщил динамик.

– Ролдон, – бледнея, произнёс Рокен.

Талех с непроницаемым лицом повернулся к неподвижному телу и прошептал:

– Спасибо…

И обратился к Дравалу:

– Проследите, чтобы его проводили в туманность, как подобает. И похоронили по обычаю филиноидов. А я должен убедиться, что всё это не очередная ловушка.

 

Глава 32

День пятьдесят третий, и кое-что о гатраках

Спать им ночью так и не пришлось. Поэтому Талех распорядился всем в этот день отдыхать. Перед уходом остановил Женьку и попросил зайти вечерком к нему в каюту. Женя обрадовалась, что не сейчас и даже не к обеду. Она собиралась провести это время с Рокеном. После увиденного хотелось, чтобы он был рядом.

Однако Женьке удалось только доползти до кровати Рокена, упасть и вырубиться от усталости и всего пережитого. Привычный к стрессам, как и все джамрану, Рокен помог ей раздеться, улечься на подушку и накрыл одеялом. Евгения пролепетала слова благодарности и провалилась в сон. Ей снились рыдающие филиноиды и Талех. Он вёл её по длинному тёмному коридору с загогулинами. Резко остановил и притиснул лицом к стене. Она ощущала его дыхание на шее, когда он склонился… Вспыхнул свет, и на стене отпечаталась громадная тень. Она зажмурилась и проснулась…

Рокен уже спал. Почему-то Женя предпочла его не будить. Осторожно выскользнула из постели, спешно оделась и потихоньку убралась к себе. Дома она выпила кофе, приняла ванну и ближе к вечеру отправилась на встречу с командором. Талех открыл ей дверь со словами:

– У вас наверняка появились вопросы. Я на них отвечу, но сперва расскажу правду о гатраках.

– Согласна, – ответила Женя. Её чрезвычайно тревожила проблема гатраков и безопасность Земли.

Они устроились в выдвижных креслах.

– Расскажу, но, увы, не смогу показать. Все данные засекречены… Наверное, вы уже в курсе, что никто никогда не видел родную планету гатраков в созвездии Волка.

Она кивнула.

– Это не совсем так.

«Не совсем» было любимое словечко Талеха.

– Почему?

– Однажды, и не раз, джамрану удалось тайком приблизиться к ней и даже изучить. Теперь мы знаем откуда берутся гатраки. Но в это не следует посвящать остальных…

– Разве? – нахмурилась Женя.

– Категорически, – подчеркнул Талех. – Иначе расплодятся мифы – один невероятней другого и повергнут в панику всю галактику…

– А, по-моему, они уже распространились, – хмыкнула Женька.

– Уверяю вас, это только цветочки.

– А что тогда ягодки?

– Вы когда-нибудь слышали о живородящих планетах?

Женя наморщила лоб.

– Кажется…

Что-то такое мелькало, где-то в научной фантастике…

– Родина гатраков – самая настоящая живородящая планета. Гатраки рождаются, созревают, покидают «мамочку» примерно через пять циклов и больше не возвращаются.

– А как же… – Женя не смогла подобрать слов.

– Что?

– Почему вы не уничтожили планету? Навсегда бы избавились от гатраков?

– Вы предлагаете геноцид? – холодно спросил Талех.

– Я предполагаю, а не… – смутилась Женя.

Талех усмехнулся.

– Расслабьтесь. Подобные мысли неоднократно приходили в голову многим джамрану, и мне в том числе. Но… Планета гатраков – биологическое существо. Притом юное, и на этой стадии эволюции умеет плодить только гатраков. Ну что ж, в семье не без уродов… Возможно, через пару миллионов лет она начнёт рождать… Как у землян называют милых созданий? Ангелов!

– Эльфов, – усмехнулась Женя.

– А это кто?

– Это из земной мифологии.

– Как бы там ни было, живые планеты мы не уничтожаем. А природа мудра. Ведь живут гатраки недолго, чуть более тридцати циклов. В пять раз меньше джамрану, в среднем.

«Так, средняя продолжительность жизни джамрану – сто пятьдесят лет», – определила Женя.

– И джамрану могут при желании продлить себе жизнь генетически. А гатраки рано умирают, не старея. Просто распадаются на части в назначенный срок. Жизненный дар колыбели недолговечен… Более того, гатраки – бесполы и не способны к обычному размножению.

«А выглядят как самцы», – мысленно констатировала Женя.

– Но они тоже могут продлевать себе жизнь на несколько циклов и выживать в трудных условиях, за счёт сокращения взрослой популяции. Путём генетического слияния, то есть симбиогенеза. В результате появляется новая особь, сочетающая наследственные признаки с обеих сторон, более сильная и приспособленная.

– Получается, две личности в одном теле? Или даже три, четыре…

Талех покачал головой.

– Нет. Обычно в процессе слияния более сильная особь подавляет разум слабой. Но память остаётся… Да, природа бывает мудра, но не дальновидна. Гатраки развивались вдали от родной планеты и в какой-то момент нашли иной путь выживания, сохранив и разнообразив популяцию за счёт других видов. Тоже посредством симбиогенеза.

– Звучит чудовищно, – поёжилась Женя.

– И выглядит тоже. Гатраки хватают жертву и подчиняют себе особым внушением, а после сливаются. Так появляется гатраноид. Признаки объединяются. Сознание гатрака становится ведущим, либо поглощает рассудок жертвы…

Женьку прошиб пот. Она же всегда подозревала, что мозг самый уязвимый орган. Талех продолжал:

– Осознав преимущества, гатраки приступили к своей омерзительной экспансии. Первой целью стали линдри. Поначалу симбиогенез прошёл успешно из-за легко приспосабливающейся ДНК линдри. Это внесло разнообразие и продлило жизнь гатракам ещё на пару циклов. Хотя возникли случаи отторжения, гатраков это не остановило. Они пережили успех и постарались его закрепить… Сколько видов они таким образом истребили… И нажили себе врагов. Далеко не все оказались лёгкой добычей. Гатраки встретили отпор со стороны джамрану, шакренов, окезов… С джамрану у гатраков вообще не получилось. Наша раса невосприимчива к внушению, без которого слияние невозможно.

– А земляне?

– Это началось полторы тысячи лет назад, по земному ходу времени. О землянах тогда ещё никто не слышал. Нашим предкам удалось в итоге загнать гатраков на орбиту их родной планеты и окружить радиационной блокадой. Целых пятьсот циклов все жили спокойно. А потом гатраки сумели преодолеть заслон и вырвались наружу. Но до определённого момента затаились и редко совершали набеги. А циклов двадцать с лишним назад вновь появились и объявили войну конгломерату.

– А неотрадиционалисты? – спросила Женя.

– Всегда были ярыми противниками гатраков. Пытались создать оружие. Кричали о неизбежном поражении и предлагали геноцид. Но…

Талех замолчал, изучая стену. Женя не торопила его.

– У меня был друг – Дирек. Он рано лишился семьи, и мои родители усыновили его. Мы росли как братья… Когда нам исполнилось по четырнадцать лет, нас похитили неотрадиционалисты… Они ставили опыты, пытаясь сделать из нас воинов. Я был сильнее и потому выжил, а Дирек нет… Нас спасли. Мой отец возглавлял операцию…. Когда он забрал нас, Дирек был ещё жив, но умер по дороге, не приходя в сознание… Меня потом долго лечили. Наши генетики делали, что могли, но так и не устранили до конца генетические дефекты. Неотрадиционалисты исказили мой базовый геном. Отдельные последствия тех экспериментов вы уже видели…

Талех показал ладонь, откуда выглядывал кончик хлыста.

– Это и кое-что ещё… Другие изменения не так очевидны и даже кое в чём полезны. Например, защита от чужой телепатии. Хотя сам я читаю мысли с помощью геномной инъекции. И прочие особенности…

Женя поняла, что он не расположен делиться подробностями.

– Едва я узнал, что Дирека больше нет, то поклялся бороться с неотрадиционалистами, всегда и везде. Они принесли моей семье гораздо больше горя, чем гатраки.

– Но если неотрадиционалисты против гатраков, почему гатраноид был связан с террористами?

– Эту загадку нам предстоит разрешить. Ясно одно: они каким-то образом завербовали гатраксткого лазутчика. Неотрадиционалисты стремились уничтожить гатраков, более рьяно, чем реформисты. Действовали любыми средствами, жертвуя собственным народом.

– Грегори сказал… – Женька осеклась, несмело взглянув на Талеха.

– Продолжайте, – кивнул он.

– Что гатраки хотят захватить Землю и как-то использовать землян. Как вы думаете, для симбиогенеза?

– Возможно… Скорее всего. Если земляне подходят для этого.

– По словам Грегори, не все. Он говорил о защите, которая есть у землян из прошлого.

– Допустим… Тогда…

– Почему гатраноид взял именно мой генетический материал? Для чего? Чтобы исследовать? Предположим, он нужен неотрадиционалистам. Зачем? И откуда они могли узнать, что я из прошлого? Всё это дмерхи хранят в строжайшей тайне.

Талех улыбнулся.

– Вы идеалистка, Женя. Впрочем, земляне всегда такие, несмотря на этот ваш вирус, убивающий всю романтику…

Женя фыркнула. Интересная трактовка происходящего с точки зрения джамрану.

– Вы думаете о дмерхах, как о спасителях человечества… Вам не приходило в голову, что они ведут двойную игру?

Женя покачала головой.

– Плохо. Постарайтесь свыкнуться с этой мыслью. Я надеялся, что жизнь здесь, и неприятности, в которые вы любите попадать, хоть чему-то вас научат.

Женя вздохнула.

– Ладно, – сказал Талех. – Разберёмся. Вас что-то ещё беспокоит?

Евгения кивнула.

– Мои земляки из прошлого… Пропали. Я уверена, с ними что-то случилось.

Она рассказала Талеху о Петровиче с Моисеевичем. Командор нахмурился.

– Если это не сверхъестественное вмешательство, они не могли покинуть станцию без моего ведома. Испариться тоже не могли. Либо их снова похитили, либо… Дмерхи вернули их обратно.

– Не знаю, – потерянно ответила Женя.

– Не переживайте. Я пошлю отряд, мои люди обыщут всю станцию, сверху донизу. А вам теперь нужна охрана. Чтобы не исчезнуть так же загадочно.

– Не надо, – испугалась Женя.

– Не бойтесь. Вы даже не почувствуете, – он улыбнулся.

Она вспомнила обыск и кивнула.

– Хорошо.

– Кроме того, нас с вами скоро здесь не будет.

– Как это? – удивилась Женя.

– Через два дня – вы, я и Рокен летим на Ролдон. Готовьтесь.

– Что? Вот так? Втроём?

С одной стороны, Женя хотела побывать на планете, а с другой стороны…

– Совсем одни? После таких событий? А вы не…

– Ева! – перебил её Талех. – Я способен защитить вас, если потребуется. И вовсе не одни. Наша совместная командировка – это проверка…

– Ловля на живца?! – ужаснулась Женя.

– Я бы так не назвал, – ответил Талех. – Но за нами тайком последует вооружённая до зубов команда службы безопасности вместе со вторым агентом, тоже джамрану. Дравала я оставляю здесь. Нельзя так оголять станцию. Да и Дмитрию он поможет в моё отсутствие.

– Можно спросить?

– Конечно.

– Вы нелестного мнения о землянах. Почему же ваш заместитель, и вдруг – землянин?

– Мы сражались плечом к плечу в начале первой битвы конгломерата против гатраков. А в последнем сражении встретились опять. Дмитрий командовал военным кораблём и не сдался, когда его крейсер взорвали. В одиночку уничтожил боевой астероид гатраков. Тогда мы сумели разбить врага и отбросить за периметр.

Вот уж не замечала Женька у говорливого, вежливого и добродушного, казалось бы, Дмитрия, неукротимого боевого духа.

– После войны я пригласил его на станцию – заместителем. Он согласился. Я доверяю ему, как себе… Что ж, идите, собирайтесь. Время отлёта сообщу позже.

– А что мы там будем делать?

– У меня плановый визит в командариум. Рокену нужно взять кое-какие образцы с джамранской базы, а вы – на стажировку. На Ролдоне находится ксенопсихологический центр землян с целым штатом ксенопсихологов. Думаю, вам будет чему у них поучиться, – Талех лукаво улыбнулся.

– Даже не знаю…

– Боитесь? – мягко спросил Талех.

– Вы же в курсе, что неприятности следуют за мной попятам.

– А вдруг мне только этого и надо, – неожиданно рассмеялся командор, бесцеремонно схватил её за руку, развернул ладонью к себе, поднёс к лицу и чувственно провёл губами от запястья до кончиков пальцев…

Женька вспыхнула и вырвала руку, но приятное волнение осталось.

– Это ещё зачем? – ошеломлённо спросила она.

Талех усмехнулся.

– Ничего такого. Своеобразная проба ДНК. Одна из моих способностей.

– Зачем?

– Не задавайте лишних вопросов, ответы на них засоряют голову. А теперь шагайте. Готовьтесь к отъезду. Берите всё, что хотите… Не ограничивайте себя. Мы пробудем там восемь дней.

Женька стряхнула наваждение. Выходка Талеха была похожа на что угодно, только не на пробу ДНК… Скорее это напоминало какую-то странную ласку…

«Нет, и думать не смей! Забудь!»

Кивнув Талеху, Евгения поспешно ушла. Ей почудилось, или Талех хитро улыбался?

Тем же вечером в «Синегарской Звезде», она рассказала о предстоящем путешествии Халу.

– Это же чудесно! – воскликнул маркафи. – Побываешь на планете, подышишь настоящим воздухом, полюбуешься красотами. Не всё же на станции киснуть. Командор-то привычный, а ты с Земли. Да и Рал с Гранталом вскорости будут там. Как раз и встретитесь. Они планируют задержаться на Ролдоне. Поискать работу. Может, вместе и вернётесь.

– Присмотри за Грегори, пока я там.

– Не беспокойся, – улыбнулся Хал. – Присмотрю.

На самом деле, Женька радовалась неожиданному приключению и смене декораций.

 

Глава 33

День пятьдесят шестой… Ролдон-день

Перелёт на планету занял не более получаса. И то лишь потому столько, что для вхождения в атмосферу на станции использовали низкоскоростные модули. Пока они планировали, Женя любовалась Ролдоном. В отличие от Стратона он поражал живописностью и яркими контрастами.

Коричневые горы и каньоны, изумрудные леса, волнистые кратеры… Треть планеты занимал кипучий зелёный океан. А в лесах притаились озёра. Подземные воды Ролдона выплёскивались на поверхность родниками, низвергались с высот водопадами, заполняя кратеры и каньоны.

На Ролдоне не было крупных населённых пунктов. Всего три исследовательские базы: джамранская, шакренская, земная. И научный городок джамрану – Ризваль. Они приземлились в космическом порту Ризваля. На огромном поле с покрытием из вулканической керамики, в кольце ангаров. Вдалеке виднелась прохожая на зонтик, крутящаяся башня командариума.

– Остановимся в республиканской гостинице, – сказал Талех. – Там лучше кормят.

Женя подумала, что в этом есть тайный умысел, но оказалось, Талех просто не жаловал гостиничный корпус командариума. Он предпочитал хорошее обслуживание и отсутствие охраны у входа.

– Вскоре прибудет отряд. Вот они и поселятся при командариуме.

Летающая платформа доставила путешественников в гостиницу, вместе с вещами. Остановилась прямо у главного входа, перед широким крыльцом со статуями джамранских «атлантов», подпирающих козырёк. Это Женька нарекла их «атлантами», так как не знала, кто они такие. Когда платформа двигалась по улицам, вдоль пирамидальных деревьев, Евгения видела много разных скульптур. Иные непонятно кого или что изображали.

– Остатки древней цивилизаций, – объяснил Рокен. – Изваяны из какого-то металла, даже не камня.

– А смотрится как камень, – удивлялась Женя.

В этот солнечный тёплый день так приятно дышалось напоённым цветами, травой и листвой воздухом. Даже пыль не раздражала. В лицо дул настоящий ветер и хотелось наслаждаться поездкой. Только одно омрачало радость. Петрович с Моисеевичем так и не объявились, а посланные командором окезы их так и не нашли. Женька отгоняла прочь кошмарные видения и надеялась, что дмерхи просто вернули мужичков домой. И боялась, что будет по ним скучать.

В просторной гостинице было уютно, просто и со вкусом. Женьке понравился декоративный камин напротив входа, водяная колонна с растениями посреди холла и воздушные лестницы по бокам. На Ролдоне в основном было жарко, но в помещениях царила прохлада. Женя теперь вспомнила, что бывают обычные здания, светлые залы с распахнутыми настежь окнами, мощёные плитками тротуары, газоны и клумбы… Вместо палуб с эластичным покрытием, металлических переборок, тесных кают и растений в кадках.

Талеха здесь знали, поэтому гостей встретили в холле и любезно проводили наверх. Командор снял номер на троих и, разумеется, самый лучший. С большой гостиной, тремя комнатами, тремя ванными и балконом.

– Моя – справа, ваши – слева, – предупредил Талех, распахивая двухстворчатые, а не раздвижные, двери и кидая багаж подле дивана. – Отлично!

Было только раннее утро и времени – вагон. Тем более, сама командировка со стажировкой начинались с завтрашнего дня. Талех просто решил дать им время развеяться и привыкнуть. К тому же сегодня вечером в командариуме устраивали приём, на который он рассчитывал попасть.

– Итак, – объявил Талех, когда они закончили второй завтрак (на станции такой роскоши не полагалось). – Распорядок дня. До вечера делайте, что хотите, но к шести часам, чтоб были здесь. Приём – в семь. А если кто-то долго копается, может прийти и пораньше.

Это был тонкий намёк на толстые обстоятельства.

Допив чай, командор отправился по делам, а Рокен с Женькой оказались предоставлены сами себе. Вот уж они оторвались! При Талехе приходилось вести себя прилично, сдерживать эмоции и соблюдать субординацию. Особенно Рокену. Сначала они уединились в номере, а после отправились гулять по городу.

На улицах было душно, шумно, многолюдно и пёстро от приезжих инопланетян. Зато в примыкавшем к городу лесопарке – тихо, свежо и безлюдно.

– Я знаю местечко, – доверительно сообщил Рокен, когда они подошли к озеру с прозрачно-зелёной водой. – Там нам не помешают.

Воздух, такой дрожащий и знойный в городе, здесь наполнился запахом воды и прохлады. От озера тянуло холодком. По берегам шалил ветер, перебирая лепестки белых цветов. Но Рокен потащил Евгению дальше, в плетущиеся вокруг заросли. Они нырнули под ветки и очутились в растительной беседке. Укромную лужайку, со всех сторон прятали от любопытных глаз вьющиеся кустарники и раскидистые деревья.

Там Женя с Рокеном упали на шелковистую травку и лежали, слушая журчание воды и любуясь зеленоватым небом. Салатные облака неторопливо блуждали в радужной короне ролдонского светила. Женя слушала лёгкий стрёкот, доносящийся с озера, и разглядывала пятнистое насекомое, ползущее в траве. Оно расправило прозрачные крылышки и улетело. Тогда Женька сорвала травинку в форме ёлочки и пощекотала Рокену нос. Он внезапно набросился, перевернул на спину и, устроившись сверху, стянул с себя рубашку.

– Ты чего? – с удивлённым смешком спросила Женька.

– Мы ещё не наслаждались друг дружкой на природе, – ответил он, медленно расстёгивая пуговицы на Женькиной блузке, – а в станционной оранжерее это вряд ли так романтично.

Женя давно заметила, что джамрану не говорят «заниматься любовью». Употребляя вместо этого выражения: «доставить наслаждение» или «получить удовольствие». Она не придавала этому значения, памятуя об издержках генома-переводчика. Мало ли, как и что переводится близко по смыслу.

– Проказник джамрану, – весело засмеялась Женя, в шутку борясь с ним. Но Рокен достиг цели, удерживая её запястья и умело раздевая при этом. Одежда улеглась по кругу – блузка, юбка, рубашка и брюки Рокена… Он припал поцелуем к Женькиным горячим губам и постепенно спустился к чувствительной ложбинке. Процеловал тропинку к самому естеству и добрался туда, где притаилась сладкая нега. Игриво сорвал препоны, выпустив наружу, вспорхнувшие с губ, словно бабочки, тихие стоны…

Женя не сопротивлялась. Сегодня Рокен был скорее нежным, чем страстным, и скоро они забыли, где находятся и про остальной мир. Это творилось с ними будто впервые. Они были одни в целом космосе, без давящих перекрытий в огромном муравейнике космической станции. Здесь властвовала пьянящая свобода, вторя неровному дыханию и оглашаясь любовными криками упоения и счастья.

Они целовали и ласкали друг друга самозабвенно, словно наслаждались этим на всю оставшуюся жизнь.

– Обожаю тебя, – пылко шептал Рокен, исступлённо вторгаясь и погружаясь упоительными толчками в желанную глубину.

– Люблю, – истово откликалась Женька, подаваясь ему навстречу. И ведь любила и собиралась любить вечно… до бесконечности…

Воздух холодил разгорячённую кожу, когда они замирали в изнеможении и возобновляли ритм. Ещё и ещё, не в силах остановиться. Снова и снова забывая о времени и пространстве… Они не заметили, как промелькнул день и наступил вечер.

Когда, наконец, опомнились, солнце уже нанизалось на кроны самых высоких деревьев и расплылось там, насмешливо подмигивая мельтешащими облаками, словно шалтай-болтай из сказки. Первой спохватилась Женька. Потом Рокен. Они вспомнили, что оставили в номере коммуникаторы. Женька представила физиономию Талеха – как он вызывает их, а сигналы перекликаются из-за закрытых дверей, и рассмеялась. Когда Рокен выкопал из кармана часы, они показывали без малого половину седьмого.

– Талех нас четвертует, – чересчур бесшабашно заявил Рокен.

– Плевать, – легкомысленно подхватила Женька.

– Ради такого, можно и опоздать на приём, – улыбнулся Рокен, нежно оглаживая всю её напоследок. – Жаль, ночью продолжить не удастся. Талех будет поблизости.

– Увы, – вздохнула Женька.

Они помогли друг другу одеться и, дурачась, вывалились из кустов. У озера было всё так же тихо и безлюдно, только цветы по вечернему благоухали и насекомые стрекотали на всю округу.

– Я же говорил, сюда никто не ходит, – сказал Рокен. – Обычно гуляют с той стороны, а здесь всегда так спокойно.

Слегка опьянённая происходящим, Женька не приняла во внимание эти слова. А Рокен сорвал цветок, растущий у самой воды, и с улыбкой приткнул у неё в волосах.

– Никогда этого не забуду, – тепло произнёс он, обнимая её. – А ты?

Женя кивнула, вдыхая солнечный аромат его кожи. Ей нравилось, как пахли джамрану… Хотя так близко она знала лишь одного. Отчего-то на глаза навернулись слёзы…

– Бежим, – рассмеялся Рокен, – иначе Талех с нас точно головы снимет и украсит ими станционный причал. Чтоб другим неповадно было.

Запыхавшись, они влетели в гостиницу ровно без четверти семь, наперегонки поднялись в номер, и, распахнув дверь, застыли на пороге.

Командор спокойно и невозмутимо ждал их в гостиной. Полностью одетый и готовый к приёму. Он повернулся к ним и вопросительно вскинул брови, выражая этим своё недовольство. Окинул их раздражённым взглядом и усмехнулся.

– Ну, и где вы шляетесь? – поинтересовался он.

Конечно, они не сказали. А Женька к тому же…

Она впервые увидела Талеха в командорском мундире. Обычно он носил форму станции или повседневный джамранский костюм. Талеху очень шёл цвет – чёрный с серебром и этот стиль. В сочетании с его смоляными волосами выгодно подчёркивал бледную кожу и правильные черты лица. Строгий и подтянутый, Талех казался ещё выше. Янтарные глаза красиво выделялись и сияли…

Женя невольно засмотрелась… Но тут Рокен сжал ей пальцы, и она вспомнила, что, собственно, пора и на приём. Они расцепили руки и двинулись каждый в свою комнату.

– Хороши, голубчики! – бросил им вслед Талех. – Даю пятнадцать минут на сборы.

Только в ванной, глядя на себя в зеркало, Женя поняла, что он имел в виду. Лицо у неё раскраснелось, лоб вспотел, глаза блестели, а в растрёпанных волосах запутались мелкие листочки и травинки. Она не удержалась и прыснула от смеха. Интересно, что подумал Талех? А впрочем, чего тут думать…

На самом деле он ждал полчаса. Потому что идти на приём с потными и взлохмаченными подчинёнными ему не хотелось. Рокен собрался быстро и выскочил из своей комнаты в любимом рокерском прикиде.

– Разве так ходят на приёмы? – изумилась Женька, выплывая ему навстречу в вечернем платье и с озорной причёской…

Волосы у Жени вились от природы, поэтому ни разу не приходилось мучиться с их укладкой. Она лишь приподняла и собрала волнистые пряди на макушке, скрепив заколками, и предоставив завиткам небрежно обрамлять шею. Евгения поймала на себе заинтересованный взгляд Талеха и почему-то ощутила от этого неловкость…

– Так вечеринка джамранская, – ответил Рокен. – Можно одеваться, как вздумается. Хоть в драную мешковину.

– Ты сейчас наговоришь, – усмехнулся Талех, неохотно отводя глаза от Женьки. – И, кстати, о вечеринке. Прежде чем идти туда, Еву надлежит проинструктировать. На приёме будут только джамрану. Вы – единственная землянка.

Прозвучало чересчур многообещающе в плане неприятностей. Женька насторожилась.

– Предупреждаю, вечеринка – джамранская, – повторил Талех, будто опасаясь, что она с первого раза не уяснила. – Поэтому, ничего не ешьте и не пейте. И в особенности, отклоняйте приглашения «послушать музыку в соседней комнате». Ясно?

– А может, мне совсем не ходить? – расстроено спросила Женя.

– Всё не так страшно. Я прослежу за тобой, – заверил Рокен.

– Мы, – поправил Талех и добавил:

– Ни в коем случае не принимайте участие в гостевых играх.

– Я даже не знаю, что это такое, – насупилась Женька.

– Рокен, объясни.

– Если тебе кто-нибудь предложит фрукт, цветок или изумруд, ни за что не бери. Или немедленно выброси… Либо отдай мне.

– Не поняла.

– А понимать и не надо. Главное не делать.

– Ладно.

Тайны джамранского двора! Сплошные запреты, условности и шагу нельзя ступить.

– И готовься к тому, что тебя начнут всячески обольщать. Не поддавайся на соблазн, но и не противься. Избегай контакта. Просто извинись и отойди в сторону. Если это не поможет, сделай вот так, – Рокен скрестил пальцы на левой руке на манер совестливого лгуна. – Ну, и, в крайнем случае, вопи, что есть мочи и зови меня или Талеха.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – Талех коварно улыбнулся. – Ева же у нас ксенопсихолог. Справится.

«Вот язва», – обиженно подумала Женька.

– Да справлюсь я, не волнуйтесь.

– А я и не сомневаюсь, – ответил Талех, – Думаю, на сегодня достаточно инструкций. Мы и так опоздали, – и первым предложил ей руку.

Женя удивилась, но предложение приняла. Тогда с другой стороны зашёл Рокен и сделал то же самое. Вот так, уцепившись за руки мужчин-джамрану аккурат между ними, она и угодила на светский инопланетный приём.

 

Глава 34

Вечер пятьдесят шестого дня… А начиналось всё как обычно

Приём устраивали не в здании командариума, а через площадь, напротив, за сквером. В полукруглом трёхэтажном особняке, с фривольным названием «Праздничный Дом». Опоздавшие поднялись по лестнице, мимо скульптур и прошли через арку. Первое, что поразило Женьку внутри здания, – это часы на потолке и стены, сплошь увешанные картинами. И лишь потом – пёстро разодетые, кто во что горазд, джамрану. Инопланетяне стояли кучками и увлечённо беседовали. Однако когда появились новые гости, разговоры тут же стихли, и взгляды устремились к ним. Наверное, втроём они смотрелись сногсшибательно, составляя весьма забавную троицу. Командор в парадном мундире, рокер с немыслимой причёской, а между ними – скромная землянка в синем вечернем платье.

Других гостей Женька особо не разглядывала. При таком разнообразии лиц, фигур, причёсок и нарядов просто не хватало глаз…. Зато они беспардонно таращились на неё. Талех поднял руку и выразительно скрестил пальцы. Все как по команде отвернулись и возобновили разговоры.

А Женька… Не отводила взгляда от столов, уставленных всевозможными явст… Да ладно! Обильной жратвой, фруктами и напитками. Она только сейчас поняла, как проголодалась. А почему бы ей не проголодаться? Весь день провела на природе и отнюдь не тихо полёживая в тенёчке.

Кушать хотелось нестерпимо… А нельзя! Талех с Рокеном доступно объяснили, чем это может быть чревато. Какое утончённое издевательство!

Вот попадалово, так попадалово…

Как раз сейчас она съела бы двух барашков вместе с вертелом, и даже просто батон колбасы, банку сгущёнки с хлебом, тарелку макарон с котлетой… Остро ощущая эту потребность урчащим желудком… Пока Женька боролась с искушением стянуть что-либо со стола, к ним с элегантной улыбкой приблизилась невысокая хрупкая женщина.

Вообще-то, Женька никогда не видела полных или плотных джамрану. И некрасивых тоже. Ещё бы! При таких-то успехах в области генетики. А эта женщина была не просто красива, а ослепительно прекрасна, настолько, что её лицо светилось.

– Та-алех, – ласково протянула она. – Давно не виделись.

Обычно джамрану не здоровались и не представляли спутников. При необходимости спутники знакомились сами.

– Рад встрече, Нивилла, – ответил командор, чего нельзя было определить по его лицу. Хотя, по физиономии Талеха никогда ничего не определялось. Женщина кивнула, цапнула его под локоток и увела подальше от столов… Женька проглотила голодную слюну…

– Рокен, – начала она…

– Роке-ен!!!

Откуда ни возьмись на шее у её любимого джамрану повисла какая-то девушка. Женьке пришлось срочно отстраниться, чтобы не сшибли. Но у неё и в мыслях не было ревновать. Вдруг, это бывшая одноклассница или вместе в детсад ходили. Хотя, что такое джамранский детсад? Женька почему-то представила маленького сосредоточенного Талеха с хлыстиком, строящего башню из кубиков. К нему коварно подкрадывается Рокен и рушит постройку, а Талех гоняется за ним и хлещет по заднице… Бррр, и чего только не привидится с голодухи…

– Милый, – девушка отступила, с улыбкой глядя на парня. – Вот уж не думала, что тебя здесь встречу. Почему не предупредил?

«Так-так-так, а это уже интересно», – Женька передумала не ревновать, украдкой изучая знакомую Рокена.

Рослая, яркая, с длинными ногами… С тёмными как у Рокена глазами. Очень смуглая, будто жила в солярии… По кислотности шевелюры и рокерскому прикиду она далеко обскакала Рокена. Половину головы украшал разноцветный начёс, а правая сторона была коротко острижена, а ля «джамранский ёжик». Смотрелось бесподобно!

– Неожиданная командировка, – Рокен даже не пытался выглядеть смущённым. – А ты что здесь делаешь?

– Приехала на конференцию.

– А где остановилась?

– Там же, где и всегда. А ты знаешь…

Женя отошла, чтобы не чувствовать себя мебелью, и стала разглядывать картины на стене, стараясь не замечать столов с едой. Ожидая, когда Рокен спровадит куда-нибудь эту нахальную девицу.

Картины Евгению разочаровали. Там были изображены одни абстракции, а Женька всей душой не понимала абстракционизм. Ей нравилось что-то более жизненное, конкретное – пейзажи с настоящими деревьями, а не цветовые пятна. Портреты живых людей, а не мозаика из геометрических фигур. И уж конечно не чёрные квадраты и даже не круги с треугольниками. Поэтому всего два космических пейзажа на этой бесплатной выставке удостоились Женькиного внимания.

На первой картине эскадра дисковых кораблей взлетала с бело-голубой планеты. На второй – те же самые корабли удалялись от сиреневой звезды с хвостом. Не кометы, а именно – звезды с хвостом или шлейфом туманности.

«Расставание с галактикой» – прочла Женька табличку под картиной. Ага, значит, это галактика Вихря, откуда удрали реформисты. А планета, надо понимать… На другой табличке значилось «Прощание с Родиной»…

Женька загрустила и огляделась в поисках спутников. Рокен исчез, а Талех поднимался по лестнице под руку с Нивиллой.

Так, понятно. Джамрану, и есть джамрану. Бросили одну и глазом не моргнули. А есть хотелось всё сильнее и сильнее. Чтобы как-то отвлечься Женька принялась рассматривать гостей. Одни джамрану! На первый взгляд всё делалось чинно и прилично. Люди ходили от стола к столу, пробовали кушанья, пили из бокалов, переговаривались. Выходили и заходили, обмениваясь взглядами и улыбками. Ничего особенного не происходило. Скучный какой-то приём…

Женя начала подумывать сбежать отсюда, как вдруг, кто-то сунул ей в руку цветок… Началось! Помня о наставлениях Талеха, она поспешно зашвырнула цветок под стол. При этом обострилось чувство голода. Женя прикинула, далеко ли отсюда до ближайшей забегаловки и… Блуждающий в задумчивости взгляд упал на вазу с фруктами. Что ж, инструкции инструкциями, но никто не говорил, что их совсем нельзя есть. Она помнила, что «у других не брать», а насчёт, «не есть самой», ничего не слышала. Фрукты – тумесские. Откуда джамранским геномам там взяться? Разве что их поливали генными удобрениями… Но Женя не верила в такую расточительность. Убедив себя таким образом, она уверенно хапнула фрукт, похожий на грушевидный персик…

«Мммм, как вкусно. Надо ещё попробовать вон тот, напоминающий виноград». Только каждая виноградина у него была размером с яблоко.

Фрукты оказались сладкими, сочными и, утолив первый голод, Женька поняла, что неплохо бы умыться. И спросила у первой попавшейся джамранки дорогу в дамскую комнату. Туда она добралась без проблем, нюхая добытый из вазы цветок. Сама же взяла. И настроение мигом поднялось.

Она умылась и глянула в зеркало, чтобы поправить причёску. Щёки у неё порозовели, а на носу появились жёлтые крапинки, точно веснушки. Пыльца. Женька потёрла нос, но крапинки стали только ярче. Не оттирается… Ну и ладно.

Женя вернулась в гостевую, чтобы найти Рокена или Талеха. Напрасно. Зато к ней подбежал улыбающийся джамрану и протянул громадный синий апельсин. Евгения замотала головой и ретировалась на другой конец зала. Где смеющиеся инопланетяне сразу же забросали её цветами. Деваться было некуда, и Женька приняла их. Но едва дарители скрылись из виду, затолкала в ближайшую вазу. Благо, их тут было наставлено повсюду, на полу и столах, по две на квадратный сантиметр.

Всё бы хорошо, только зверски хотелось пить. Искрящиеся напитки в хрустальных кувшинах так и манили пересохшие губы. Но Женька рассудила, что надо вернуться в дамскую комнату и напиться из-под крана. Уж оттуда-то на сто процентов безопасно. Пусть невкусно, но без последствий… Нет, сначала лучше съесть ещё фрукт. Чтоб раз за разом не бегать.

Женя потянулась за фиолетовым бананом, задев накрытую крышкой чашу. И убедилась, что кроме закона бутерброда, существует и закон чаши…

Чаша упала на пол, и по ковру рассыпались драгоценные камни. Изумруды! Каждый величиной с грецкий орех. Женька заворожено уставилась на них…

Её оплошность не осталась незамеченной. К столу подскочили симпатичные парни-джамрану и принялись собирать камни. Пока Женька стояла столбом и соображала, что уместней, – извиниться или помочь, – они всё подобрали. Один из них, широко улыбаясь, вручил ей целую горсть. Женя растерялась и взяла. Выбросить изумруды рука не поднялась, и она высыпала их обратно. Подумала, и захватила парочку. Для коллекции. Снова подумала и напихала в сумочку столько, сколько влезло. Сумка раздулась, но выдержала и даже застегнулась. Вот теперь можно и в дамскую комнату.

Евгения вдоволь напилась из-под крана, подняла лицо к зеркалу и отшатнулась. Оттуда на неё смотрели зелёные глаза… Её ли это глаза? Вместо голубых они стали ядовито зелёными. И когда только успели позеленеть? Неужели от фруктов… Жёлтые крапинки проступили ярче, а в волосах появились зелёные пряди. Ой, мамочки! Женька повернулась на каблуках, задрав подол платья…

«Ну, слава богу! Хвоста нет. А если вырастет? Всё! Пора в гостиницу».

Женя одёрнула платье и направилась к выходу. Однако на крыльце её ждало разочарование. Город, погружённый во мрак, словно предупреждал: «не ходи». Только в конце площади горели редкие фонари. Прохожих не было, а на стоянке рядами застыли флаеры. Управлять которыми она не умела.

В родном городе Женька плюнула бы на всё и пошла по темноте пешком. Но Ролдон не Земля, а Ризваль – не её город. Здесь в каждом закоулке прятались гатраноиды, террористы и перебравшие тоника джамрану…

Памятуя о неприятностях, Женя решила, что бережёного бог бережёт, и вернулась в здание. Где-то же должен быть Рокен! Позвонить ему она не могла. Главное правило всех джамранских вечеринок гласило: «Никаких коммуникаторов!».

Женя слегка пошатывалась от усталости. Зачем только надела каблуки?! Два с половиной часа на ногах оказались для неё тяжким испытанием. Часы на потолке в гостевой показывали ровно десять.

Сесть бы куда-нибудь и поспать… Женя осмотрелась, но диванов, кресел или стульев не увидела. Хоть заваливайся под стол. Может быть, в соседнем помещении есть, где присесть или прилечь?..

Нет, не понравилась ей джамранская вечеринка. Ни музыки, ни танцев и вообще никаких развлечений. Одни бесцельные шатания. И только попав в коридор, тянущийся вглубь здания, Женька поняла свою ошибку. Из-за запертых коридорных дверей орала музыка, доносились вопли, визг и смех… По-видимому, там вовсю отрывались. Без неё.

«Вот оно, значит, как! Это называется – обули, провели, накололи. Ничего подобного! Она ни за что не пропустит веселья. Не дождётесь!»

Тут Женька наконец-то увидела диван, но вместо того, чтобы проявить благоразумие, отправилась на поиски приключений. По ходу выяснилось, что здесь целое разветвление коридоров. Женька блуждала по этому лабиринту, пока не осмелилась толкнуть первую же дверь, за которой громко разговаривали и смеялись…

В комнате никого не было. Едва она вошла, как смех и разговоры затихли, будто их выключили. Женя остановилась, удивлённо озираясь. Обычная библиотека кабинетного типа. Письменный стол, стеллажи и шкафы с книгами. Евгению не покидало ощущение, что всё это какая-то бутафория. Слишком неестественно выглядело на фоне всего остального. Эдакий читальный зал середины двадцатого века…

Женя шагнула в комнату, прикрыла за собой дверь. Раздался щелчок. От неожиданности она вздрогнула, а противоположная стена двинулась прямо на неё, вместе со шкафом… Бабац! Женя успела выскочить в последнюю секунду. Захлопнула дверь и отскочила, обхватив голову руками…

– Хотите вкусить плоды познания? – раздался над ухом вкрадчивый голос.

Женя потихоньку отняла руки и осторожно взглянула. Перед ней стоял джамрану в маске. Наверное, какого-то джамранского идола. Над маской львиной гривой вздымались пурпурные волосы… Одет он был… В общем, легко одет – в коротенькую тростниковую юбочку. Только копья в руке не хватало.

– Так вы хотите вкусить плоды познания?

– Не особенно, – ответила она, бочком пробираясь мимо. А не тут-то было! Он ловко поймал её за руку, всматриваясь в лицо. – Вы вполне готовы. Где фрукт?

– Съела, – заявила Женька.

А что ещё она могла сказать? Правду.

– Раньше времени? Вы не знаете правила?

– Если вы не заметили, я – землянка, – в тон ему ответила Женя.

Он смерил её взглядом с головы до ног.

– В первый раз? Идите за мной. Я буду вашим проводником. Но за это вы должны мне, – он усмехнулся. – Поцелуй.

– И всего-то? – Женьку распирал смех. – Жду ценных указаний!

Джамрану открыл перед ней дверь в «библиотеку ужасов», галантно пропуская вперёд.

– Вы – проводник, а не я, – мгновенно сориентировалась Женька. Если кого и размажет по двери, то пусть лучше его.

Он нехорошо ухмыльнулся и вошёл первым. Она за ним, крадучись, и с опаской. Мало ли какая стенка или шкаф взбесятся на этот раз. Внезапно проводник хлопнул в ладоши, вызвав стремительную метаморфозу. Прямо на глазах прежняя обстановка исчезла. Вместо столов с жёсткими стульями появились мягкие кресла, в которых хотелось утонуть. Стеллажи и шкафы заменили ячейки, как в камере хранения, с картинками на дверцах. Проводник махнул рукой.

– Выбирайте!

– Что выбирать? – не поняла Женя.

– Изображение. За ним вы найдёте своё предназначение.

Женька не верила в предназначение. Но, игра есть игра, и любопытства ради она прошлась вдоль ячеек. Верхние находились высоко-высоко, под самым потолком. Но Женя и прыгать вдруг стала выше, и почти до них допрыгнула… Наверное, фрукты не так уж и безобидны.

«Что там у нас?» Картинки… Солнышко, птичка, дерево, книга, кораблик… О! Женька любила кораблики. Она протянула руку.

– Плата вперёд! – проводник неожиданно оказался рядом, напугав её. – Платите и открывайте.

Целоваться с ним Женька не собиралась. Тем более что перед этим он смачно откусил спелый фрукт, выпачкав губы вязким соком. Женька увернулась и рванула на себя ячейку…

В тот же миг комната вместе с проводником закачалась, отдалилась. Из ячейки вырвалось сияние и окутало Евгению светящимся облаком. Она ухнула вниз, как на водяной горке «камикадзе» в аквапарке. Челюсть свело, подбородок сдавило и отпустило. Женька действительно была в аквапарке. Она неслась по спиральной горке, весело хохоча, заливаясь водой и визжа от восторга. И влетела в темноту…

Бумс! Падение, толчок. Евгения лежала привязанная к столу в чёрной комнате с красным сводчатым потолком. И тёмные фигуры в масках склонились над ней… Что за чертовщина?

– Вы не выполнили условие и выбываете из игры!

Женька с ужасом наблюдала, как на неё опускается гильотина.

– А-а-а-а-а!

– Зачем же так кричать?

Она лежала на ковре в незнакомом месте, а на неё с улыбкой смотрел длинноволосый джамрану.

– Вы потеряли цветок?

Он помог Женьке подняться. У него были такие же жёлтые крапинки на носу и щеках, как и у неё.

– Возьмите. У меня ещё есть.

Не успела она возразить, как джамрану вынул из-за пазухи жёлтую розу, и опустил стебель в её декольте. Странно, но шипы не кололись.

– Теперь, вы готовы.

События вертелись, как в калейдоскопе, и отступать было поздно.

– Разрешите, я провожу вас.

Он распахнул перед ней жёлтую дверь, взял под руку, и они переступили порог, окунувшись в шелест листвы. Женя удивлённо осмотрелась. Вокруг шумел настоящий лес, а дверь за спиной попросту исчезла.

– Ну, чего ждём? Пора веселиться!

Джамрану принялся снимать с себя одежду, и Женька вышла из ступора. Мужчина замер на полпути, развязывая пояс.

– Забыли правила? Раздевайтесь! И вперёд – нагишом. Иначе не успеете на глубинный генетический массаж… Только цветок не забудьте.

«Всё! С меня хватит!» – подумала Женя.

– Я в ваши игры не играю! Забирайте…

Она выбросила розу и направилась в чащу леса, надеясь отыскать другой выход. Джамрану не стал её отговаривать, окликать или догонять… Ну?! И где же эти чёртовы двери?

Женька остановилась, чтобы подумать, и с дерева на неё спрыгнуло чудище. Как будто отделилась часть кроны. Оно сгребло Женьку в охапку и помчалось, только стволы замелькали. Притащило её на поляну и швырнуло в центр каменного круга. Из-за окрестных деревьев вышли джамрану в белых простынях, с венками на головах и обступили её, зловеще перешёптываясь.

– Жертва! – прорычало чудище.

– Жертва! – хором ответили они.

– Она нарушила правила! – радостно заявило чудище. – Для начала бросим её в колючие кусты.

– Нет! – крикнула Женька. – Не надо в кусты!

Оно склонилось над ней, занеся когтистую лапищу. Женя зажмурилась и, чудом вспомнив наставления Рокена, выставила левую руку, скрестив пальцы… Чудище замерло.

– У-у-у-у-у! – разочарованно протянула толпа.

– Вон из игры! – объявило чудище.

Через секунду Женька стояла в круглом помещении без дверей и окон перед висящим в воздухе зеркалом. В котором ничего не отражалась. Не успела Женя опомниться, как оно надвинулось и поглотило её. Евгения окунулась в серебро и очутилась в зеркальной галерее.

Отсюда идти было некуда, кроме… Маленькой зелёной двери. Как раз оттуда выскочил улыбающийся джамрану. С кошачьими глазами и зелёными спиральными волосами.

– Заходите, – поклонился он, так что его спиральки закачались.

Она шагнула к двери, но он преградил ей путь.

– Сначала изумруд.

Женька порылась в сумочке и протянула ему драгоценный камень. Взамен он вручил ей зелёную таблетку.

– Возьмите. Это поможет.

Вот тут у Женьки взыграл инстинкт самосохранения, или включилась секретная кнопка «гены в опасности!». Она оттолкнула таблетку и попятилась.

– Что с вами? – удивился он.

– Я… Я не могу играть… Я просто заблудилась.

Он улыбнулся.

– О, да вы же землянка! Идёмте, я провожу вас.

И отодвинул зеркало, приглашая следовать за ним. Женя с облегчением вздохнула. Больше никакой самодеятельности. Она будет тихой, послушной, перестанет влипать в истории… За этими умными мыслями Евгения не замечала даже, куда они идут.

– Мы пришли.

Джамрану-проводник распахнул перед ней зелёную дверь, выпустив зелёный туман… Женя вовремя затормозила.

– Мы не туда пришли, – нахмурилась она.

– Конечно туда, – улыбнулся спиралеволосый и вытянул из рукава надушенный платочек.

– Я туда не пойду! – запротестовала она.

– Пойдёте, – он взмахнул платком. – Как миленькая.

Женя хотела развернуться и бежать, но сладковатый запах струйкой проник в ноздри. Евгения оглушительно чихнула, опершись на стенку, чтобы не упасть. Мужчина подхватил её за талию и обольстительно замурлыкал на ухо, тихонечко подталкивая к двери:

– Не бойтесь. Вам понравится. Это так увлекательно…

– Нет-нет-нет, – из последних сил сопротивлялась Женька.

– Вам понравится, и вы останетесь до утра. Это такое…

– Пустите меня!

– Не противься неизбежному, – зелёный провёл ей платочком по губам, и Женя сдалась…

– Вы что, оглохли?! Она никуда не пойдёт!

 

Глава 35

Вечер и ночь пятьдесят шестого дня… Продолжение

– С вами она никуда не пойдёт! – перед зелёной дверью неожиданно вырос Талех. Однако спиралеволосый его не послушался, продолжая толкать Женю.

– Отпустите её! – в голосе командора зазвенела сталь. – Немедленно!

– Не мешайте, – недовольно ответил зелёный. – Теперь она наша.

Талех прищурился.

– На вашем месте я бы немедленно убрал руки, заперся с той стороны и больше мне на глаза не попадался.

– Это против правил! У неё изумруды.

– Где? – спросил Талех, грозно повернулся к Женьке, вырвал у неё сумочку и вытряхнул драгоценные камни на пол. Женька и пискнуть не успела.

– Забирайте эту гадость и отстаньте от неё, по-хорошему… Больше повторять не буду.

– Так не делается! – возразил спиралеволосый.

Отчего Женька начала подозревать у него суицидальные наклонности или как минимум склонность к мазохизму… Но, едва Талех выпустил хлыст и щёлкнул им в сантиметре от зелёного, как тот забыл про Женьку и скрылся за дверью. Евгения с командором остались один на один. Женя по-идиотски улыбнулась Талеху. Не обратила внимания на ответное выражение его лица, которое было не слишком тёплым. И глупо захихикала.

– А почему вы злитесь? – услышала она собственный голос, будто со стороны. – Я хочу туда!

Женя попыталась ухватиться за ручку двери. Но ручка – ускользала.

– Ева! – Талех взял её за плечи и развернул к себе лицом.

Она плохо соображала и попыталась его оттолкнуть.

– Отстаньте!

– Вытяните руку, – властно произнес командор.

Ничего не подозревающая Женька протянула ему дрожащую конечность.

– Тест на геном? Или синтеголь? А зачем? Я же пила воду из-под крана…

– Ладонью вверх! – приказал он.

Женя, хлопая глазами, выполнила приказ… И ладонь обожгла невыносимая боль.

– А-а-а-ай-яй! – заорала она, отдёрнув руку.

В голове моментом прояснилось. Женя ошалело уставилась на багровую полосу, пересекающую ладонь. Недоумённо и беспомощно взглянула на Талеха.

– Вы меня ударили?!

– Нет, привёл в чувство, – невозмутимо ответил командор.

– Это нечестно! – разозлилась она.

– А надо было отправить вас в лабиринт?

– Какой лабиринт?

Талех вздохнул.

– Не знаете, с чем столкнулись, а ещё спорите. Идёмте отсюда.

Он схватил её под руку и потащил из зеркального коридора, подальше от зелёной двери, через опустевшую гостевую, на свежий воздух. Прямиком на стоянку флаеров. Женя не сопротивлялась. Ноги плохо её слушались, но она покорно шла за Талехом. Командор затолкал Евгению во флаер, включил освещение и как следует рассмотрел.

– Да вы сами на себя не похожи…

– Точно, – буркнула Женя.

– Вас же предупреждали. Зачем так подставляться?

– А нечего было меня бросать! – вспылила Женька.

– Никто вас не бросал, – возразил Талех.

– Вы ушли с той женщиной и…

– С вами был Рокен.

– Был да сплыл, – буркнула Женя, откидываясь на спинку кресла.

– Куда? – переспросил Талех.

– Не знаю. Он разговаривал с девушкой, рокершей. Я отошла посмотреть картины, а когда вернулась, их уже не было…

Талех выругался – яростно, длинно, и непереводимо.

«Джамранские маты», – догадалась Женька.

– Пристегнитесь.

Командор запустил флаер. Установил автопилот и тревожно глянул на Женю.

– Как вы себя чувствуете?

– Ничего, переживу, – пробормотала она.

– Что вы ели?

– Только фрукты…

– Гатракское дерьмо!

Талех полез в карман, вытащил прозрачную капсулу с белыми таблетками и протянул Жене.

– Примите одну, и всё пройдёт.

– Что это? – недоверчиво спросила она.

– Не выпендривайтесь, – сердито прошипел он.

Женька заткнулась. Злого Талеха она ещё не видела. Нерешительно повертела капсулу в руках…

– Это универсальный антиген, – внезапно подобрел он, – специально для вечеринок. Я без него на приёмы не хожу.

Евгения молча проглотила обиду и заела таблеткой… с приятным медовым вкусом.

– Скоро подействует. Возможны неприятные побочные эффекты…

Это началось, когда они поднимались по лестнице. Женьку знобило, аж зубы клацали. Хорошенький у неё видок, наверное. К счастью, было уже поздно, и в холле сидел только ночной дежурный, похрапывая в полусне над пультом.

Они зашли в номер. Темно и пусто. Талех зажёг свет. Рука у Женьки нестерпимо горела. Она поморщилась, разглядывая вспухший след от хлыста.

– Дайте посмотрю, – сказал Талех. – Пустяки. В аптечке в ванной есть нано-мазь. Помажьте.

Женя ничего не ответила и ушла к себе. Нашла аптечку, но её трясло, руки дрожали, и она рассыпала пузырьки, капсулы и палетки по всему полу. Села, прислонилась лбом к прохладной ванне и заплакала. Не понимая, что именно её расстроило. Нынешнее состояние, или то, как Талех с ней обошёлся. Он ведь обещал, что и пальцем не тронет, без крайней необходимости.

«Вот оно что… Необходимость».

Женька всхлипнула, в очередной раз убедившись, что нужно прислушиваться к словам джамрану. А Женя обычно пропускала эти слова мимо ушей.

Тем временем её перестало знобить, и зубы больше не клацали. Хотя рука всё ещё саднила. Эта проклятая мазь закатилась куда-то, и Женька не смогла её найти.

«А ну её!»

Евгения встала и умылась. Ладонь щипало от горячей воды. Зато жёлтые веснушки и зелёные пряди исчезли, а глаза обрели прежний цвет. Талех не солгал начёт антигена.

Окончательно успокоившись, Женя вышла в полутёмную гостиную. Из-за приоткрытой двери командорской спальни пробивался свет, а комната Рокена оставалась закрытой. Женя заглянула туда, на всякий случай. Пусто и кровать застелена.

«Где же он?» – Евгения заметалась, беспокойно меряя шагами гостиную. На её хождения выглянул Талех.

– Вы чего разбегались? Ложитесь спать.

– Рокен ещё не пришёл, – жалобно ответила Женька.

– Никуда не денется. Придёт, – заявил Талех. – А вам нужно отдохнуть. Завтра рано вставать.

– Да вы что?! – возмутилась она. – Ночь на дворе! А по городу рыскают гатракские лазутчики и террористы. Неужели это вас не волнует? Вдруг его поймали и колют патогенами?

– С ним всё в порядке, – заявил Талех. – Ему сейчас очень хорошо. Гораздо лучше, чем вам.

– Что?!

– Не надо волноваться за Рокена. Утром встретитесь.

Женька упорно не соображала, к чему он клонит.

– Где Рокен?

Талех вздохнул.

– Вам лучше не знать.

Женя упрямо смотрела на него.

– Ладно. Пеняйте на себя. Рокен вернулся в гостиницу примерно час назад. У меня на коммуникаторе есть сообщение.

– Куда вернулся? – не поняла Женя. Что-то медленно до неё доходило. Наверное, из-за противостояния земных и джамранских генов.

– Вы правда хотите знать?

– Да! Чёрт побери…

– Он в номере Зеларен.

– Где?

– Этажом выше, правый сектор…

Женя даже не спросила, кто такой этот Зеларен и бросилась к двери.

– Не советую туда ходить, – попытался остановить её Талех.

Она лишь мотнула головой и выскочила из номера. Взлетела по лестнице, разыскала нужную дверь и позвонила… Открыли ей не сразу. На пороге стояла та самая девушка, что обнималась с Рокеном на вечеринке. Одетая в прозрачный халатик, небрежно спущенный с плеча. В руке она держала бокал. Увидев Женю, удивлённо моргнула и воскликнула:

– У нас гости!

– Какие гости? – прозвучало в ответ.

Рокен!

Женька отодвинула Зеларен и прошла в комнату. На кровати сидел Рокен, в чём мать родила, и его мужское достоинство явно выражало твёрдые намерения…

– Ева? – изумился он. – Ты что здесь делаешь?

– Уже ничего, – сухо ответила Женька и вышла, кивнув на ходу Зеларен. – Извините.

Дверь захлопнулась, и Женя не помнила, как очутилась у себя в номере. На неё разом нашло какое-то отупение. Она не верила в происходящее. Сначала подумала, что Рокен побежит за ней. Вот только накинет что-нибудь и прибежит… Но часы тикали, а он так и не появился. Напрасно Женька прислушивалась и ждала, когда откроется дверь. Рокен не пришёл. Она заперлась в душе и ревела полчаса.

Как? Почему? Зачем? Женькины чувства были задеты. Оказывается, Рокен значил для неё больше, чем она себе в этом признавалась. Это была не ревность, а скорее обида. Вот так, прямо у неё на глазах… Когда Женька познакомилась с Сирилом, они с Рокеном ещё не встречались. А Рокен… Сначала бросил её одну на чужой вечеринке, а теперь развлекается с этой девицей… После всего, что шептал ей в порыве страсти. После того, что случилось у озера… Днём они были вместе, а вечером он уже с другой. Одно из двух: Женька ничего не смыслила в этой жизни, или в джамрану?

Она понемногу успокоилась. Растёрлась полотенцем, надела халат, села на кровать и задумалась. Спать абсолютно не хотелось, и Женя вышла через пустую гостиную на балкон. Там она оперлась на перила, глядя в ночное небо и слушая ночь…

Лун у Ролдона не было. Зато на полнеба разлилась туманность, преломляясь в атмосфере планеты, будто через кристалл. Ярко светили звёзды, мерцая сквозь красные и сиреневые грани… Сонный город беспечно раскинулся под ночной феерией красок. Вдалеке темнел лес… Женя вспомнила озеро и отвернулась.

На балкон неслышно прошёл Талех и тоже прислонился к перилам.

– Опять мы втроём, – тихо произнёс он.

– Втроём? – переспросила Женя.

– Вы, я и туманность.

– Я ухожу, – ответила она.

– Постойте, – он ухватил её руку, и Женька ойкнула от боли.

– Та-ак… – Талех ненадолго отлучился, вернулся и смазал ей ладонь душистой мазью.

– Сейчас пройдёт, – заверил он, осторожно втирая мазь. Боль утихла, а Талех не отпускал руку. Женьке и не хотелось, чтобы отпускал…

– Вот и всё, – улыбнулся командор, завинчивая крышку стеклянного цилиндрика. – Простите, что так получилось.

– Мне не следовало идти с вами, – вяло усмехнулась Женя. – Только всё испортила. У вас, наверное, сорвалось свидание, из-за меня.

– Что сорвалось? – не понял он.

– Свидание… – Женька смутилась.

В янтарных глазах Талеха заплясали насмешливые огоньки. Кажется, она снова ляпнула глупость.

– Почему вы решили, что у меня свидание?

«Так тебе и надо, Женечка», – поддел внутренний голос с интонациями Грегори. Как Женька хотела, чтобы англичанин оказался рядом и поддержал её в трудную минуту.

– Я видела вас на лестнице, с… той женщиной…

– Нивиллой?

Она пристыжено кивнула. Талех старательно делал серьёзное лицо.

– Нивилла – командор Ризваля. У нас возникли неотложные дела. Нужно было срочно обсудить вопросы безопасности, подальше от разных глаз и ушей. Теперь она знает о бомбе и взрывном устройстве. У нас общая проблема. Завтра мы ею и займёмся. А отнюдь не тем, о чём вы подумали.

– Ничего я не подумала! – вспыхнула Женька. – Просто свидание не означает…

– Джамрану не ходят на «просто свидания», – ответил Талех.

– Простите. Ваша личная жизнь меня не касается…

– У меня нет личной жизни.

Женька растерялась.

– Извините…

– Да бросьте. Это я должен извиняться, что не уследил. Ох, Ева… Когда же вы поймёте, что кажущееся внешнее сходство не делает джамрану похожими на землян? Перестаньте питать иллюзии.

Женька пожала плечами. У неё и так ни единой иллюзии не осталось.

– А что это за лабиринт?

– Вам так интересно?

– Вы меня туда не пустили. Всё так страшно?

– Не для джамрану, а для неискушённой землянки очень может быть.

– Так что там?

– Изумрудный лабиринт – место экстремальных удовольствий…

Что же такое экстрим по-джамрански, если всё, что с ней было до этого, таковым не считается?

– …Думаю, не стоит уточнять подробности. Там с вами делали бы такое, что вашу ДНК собирали бы по крупицам. А учитывая количество изумрудов – до утра бы не выпустили. Мне пришлось бы разобрать здание по камушку, чтобы вытащить вас оттуда и объясняться потом с Нивиллой.

Женьку приятно удивила такая забота с его стороны. Однако Талех вновь лишил её иллюзий.

– Вы моя подчинённая и гражданка конгломерата. Я обязан вас защищать.

Женя вздохнула и опустила голову. Он истолковал это по-своему.

– И не вздумайте терзаться из-за Рокена. Увидите, завтра всё будет как прежде.

«Нет, – подумала Женя. – Ничего уже не будет».

– Подождите, – улыбнулся Талех, – я сейчас.

Он вышел и вернулся с бутылкой и бокалами.

– Спорим, вы не пробовали джамранского вина семисотлетней выдержки.

– А стоит?

– Никакого риска. Это просто вино.

«Какая теперь разница!?»

– Ладно. Верю вам на слово.

Он откупорил бутылку и наполнил бокалы золотистой жидкостью. Женька с опаской пригубила вино и… выпила полбокала. Такое оно было вкусное. Талех неторопливо потягивал своё.

– Так изумруды вам подарили?

Она ухмыльнулась, вспоминая спиралеволосого джамрану.

– Ага, целую горсть. Я их сразу выбросила. Честно-честно. А потом не удержалась и взяла из чаши, несколько.

– Хм, и это несколько?..

– А ещё я нюхала цветы. Это плохо?

– Так вы развлекались на всю катушку!

– Нет. Мне было скучно. Особенно поначалу. Потом я поняла, что не догоняю и решила веселиться.

Талех рассмеялся.

– Это из-за фруктов и цветов вы стали такой… красавицей.

– Я подозревала…

– Зачем же ели?

– Очень хотелось есть.

– Это ещё хорошо, что только фрукты.

– Но я ведь не ела изумруды?

– Правильно. Вы их трогали и носили с собой. Это подействовало.

– Из-за них у меня отшибло мозги?

– Не только, – Талех покачал головой и добавил:

– Горсть изумрудов, говорите? Скучно? Когда-нибудь, возможно, я покажу вам настоящую джамранскую вечеринку… В кругу друзей, но от меня ни на шаг.

– Ловлю на слове, – улыбнулась Женя.

– Бесполезно. Я – джамрану, – рассмеялся Талех. – Немыслимо! Три игры подряд. Даже для нас многовато. Вам повезло, что вас не заиграли до смерти.

– А так бывает? – поразилась Женька.

– В общем-то, нет, но всегда на грани.

– Гм… А можно спросить?

– Спрашивайте.

– Что такое «генетический массаж»?

Он загадочно улыбнулся.

– Вот теперь я спокоен. Если спрашиваете, значит, не пробовали. И не пытайтесь.

– Мне же интересно. Я больше ничего не боюсь.

– Вам так кажется. Если бы вы знали, чего бояться… А впрочем, как хотите. Я это устрою. С проверенным специалистом…

– Когда?

– Всё-всё. Хватит на сегодня вопросов…

По телу разлилась приятная теплота. Женьку потянуло в сон, глаза слипались, язык заплетался… Всего минуту назад она весело смеялась, а сейчас зевала. А выпила только бокал вина… Вино!

– Талех, – укоризненно прошептала Женя. – Вы меня обманули… как маленькую.

– А как же, – ответил он. – Я ведь джамрану. Теперь вы понимаете разницу?

– Так нельзя, – простонала она, пытаясь ухватить за хвост ускользающую реальность.

– Я туда ничего не добавлял, – голос Талеха донёсся, будто издалека. – Старые джамранские вина уже с сюрпризом. Вы просто уснёте и прекрасно выспитесь. Ничего другого. Вам надо поспать…

– А почему вы не спите?

– Я напичкан антигенами по самое не могу.

– Угу, – сонно ответила Женька, привалившись к стене.

– Давайте-ка сюда…

Талех ловко вытянул бокал из её пальцев и подхватил Евгению на руки. Отнёс в спальню и бережно уложил на кровать.

– Вот так. А теперь спите. Сказочных снов…

Он расслабил пояс халата, укрыл Женьку одеялом, и она мгновенно уснула.

 

Глава 36

День пятьдесят седьмой… Утро откровений

Рано утром Женька проснулась под щебет птиц. Несколько минут лежала и слушала многоголосую перекличку. В распахнутое окно врывалось прерывистое щёлканье наперебой с заливистыми трелями. Прохладный утренний ветерок колыхал занавески. Будто бы дома, на даче…

Женя давно забыла, как это – просыпаться по утрам не на станции, а на планете. Сердце сжалось от тоски по дому. С этими космическими приключениями она совсем забыла о близких. Или не забыла? А просто знала, что вернётся к ним, когда-нибудь. Дмерхи её здесь не оставят, иначе возникнет временной парадокс.

Евгения вспомнила сон, и острая тоска сменилась умиротворением. Во сне она видела своё прошлое. Только хорошее… День рождение, когда ей исполнилось пять лет, и мама испекла огромный шоколадный торт. Как папа учил её кататься на подаренном велосипеде… Бабушку с дедушкой… Первое свидание в шестнадцать лет… Первые шаги сына…

Женя почувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, и даже о Рокене подумала с равнодушием. Словно вчерашняя боль ушла, не оставив и намёка на грусть. Что там, по словам Талеха, было в том вине? Он специально напоил им Женьку. Хитрец…

Первым делом Евгения устроила себе роскошную ванну с пеной. Потом выбрала, что надеть на стажировку. Всё-таки предстояло встретиться с настоящими ксенопсихологами, и первое впечатление много значило. Поразмыслила, как общаться с Рокеном, после всего. Но так и не решила. В мыслях по этому поводу был полнейший разлад…

Громко запищал коммуникатор. Женя вздрогнула и едва не подскочила… Пришло сообщение от Рала. Маркафи писал, что завтра днём они прибудут на Ролдон и остановятся в частной гостинице, неподалёку от торгового центра. Женька обрадовалась. Так хотелось встретиться с друзьями и столько им рассказать.

Евгения оделась и в приподнятом настроении вышла в гостиную. Где за столом уже сидел Талех, намазывал булочку джамранской пастой и смотрел Ролдонские новости по воздушному экрану. В воздухе посреди комнаты улыбалось лицо диктора, рассказывающего о погоде на сегодня: «… Ясный день, не такой жаркий, как вчера, и к нам движется циклон…». Увидев Женьку, Талех выключил экран и пододвинул к себе планшет. Ну не мог он сидеть без дела, ни секунды… Глянул на неё поверх планшета и спросил:

– Как спалось?

– Превосходно! – Женя уселась напротив командора.

– Видите, я вас не обманул, – он пододвинул ей печенье. – Чай? Кофе?

– Сок, – ответила Женя, и Талех налил в стакан жёлтого нектара из кувшина.

– Вы о сказочных снах? – спросила она, пробуя напиток.

– А что вам снилось?

– Воспоминания. Что было в том вине?

– Вещество, воздействующее на РНК…

В ответ на её удивлённый взгляд, он пояснил:

– Джамрану создали препараты, влияющие не только на ДНК, но и на РНК. Кроме обычного успокоительного, там была аминокислота, извлекающая приятные воспоминания из долговременной памяти и ген, стимулирующий защитные механизмы нервной системы. Это сняло напряжение и притупило душевную боль. Но предупреждаю, эффект недолгий.

Женька слушала с открытым ртом. Заметив её реакцию, Талех добавил:

– После опытов неотрадиционалистов, я принимал такие же препараты. Поэтому знал, что вам было нужно и рад, что помогло. Настроение улучшилось?

Женя кивнула.

– Спасибо…

Ей нравилось вот так сидеть за столом, спокойно завтракать и беседовать с Талехом. Она хотела сказать об этом, но не успела. Из своей комнаты вылетел Рокен и плюхнулся на стул рядом с Женькой, как ни в чём не бывало.

– Привет!

Женя и бровью не повела, а командор лишь кивнул и углубился в чтение.

– Как вечеринка? – Рокен выглядел бодрым, словно всю ночь дрых как слон, а не шлялся по чужим номерам. Женька не слышала, когда он вернулся, и не хотела об этом знать.

– Нормально, – ответила она, поскольку Талех молчал, прихлёбывая чай.

– И это всё? – удивился Рокен.

– А чего ты ожидал?

– Думал, тебе будет интересно… Как психологу.

«Ладно, – мстительно подумала Женя, еле сдерживаясь, чтобы не наговорить ему гадостей. – Хочешь, чтобы мне было интересно? Получай!»

Она не спеша налила себе кофе, и медленно размешивая ложечкой сахар, заявила:

– Этот ваш лабиринт – тоска зелёная. Видали и получше.

Талех хмыкнул и скрылся за планшеткой, а Рокен вытаращился на Женьку:

– Серьёзно?

– А то! Даже горсти изумрудов не хватило…

Талех закашлялся. Рокен нахмурился.

– Не надо так шутить.

– А я не шучу.

– Как ты оттуда выбралась?

– Замочила проводника, – она скорчила свирепую рожу.

– Да тебя и на секунду оставить нельзя.

Рокен пожал плечами и налил себе чаю.

– Поздно спохватился, – заметила Женька.

– Ладно. Если так… Вечером рок-концерт на космодроме. Зеларен достала билеты. Пойдём с нами?

Ах, вот как! Уже «с нами»!

Это подействовало сильнее любого катализатора. Женькино безразличие как рукой сняло. Захотелось от души врезать Рокену, но вместо этого она сказала:

– Нет.

– Почему? – удивился Рокен.

– У меня… дела… вечером, – сочинила Женя и добавила в кофе фруктовый сироп.

– Какие дела?

– Прилетают Рал с Гранталом, – соврала она.

– А-а, – протянул Рокен. – Жаль. Это единственный концерт «Космических Вихрей» на Ролдоне.

– Нет, – Женька скрепя зубами держала оборону.

– Договорись на завтра. Уверен, они поймут…

– Я сказала – нет! – отрезала Женька.

Талех с интересом взглянул на неё, отложил планшет и налил себе ещё чаю. Только попкорна ему не хватало.

– Хорошо. Достанем билеты для Рала с Гранталом.

– Они не слушают рок, – ответила Женя, чуть не плача от досады, и кидая в чашку сахар – кусочек за кусочком, но продолжала стоять на своём. – И я не пойду.

– Хорошо, – отступил Рокен. – Тогда, махнём на озеро. После обеда.

Пузырь Женькиного терпения с треском лопнул.

– После обеда я занята, – заявила она, бухнув в кофе ещё сахару и сливок. Теперь это приторное белое пойло осталось только выплеснуть в помойку. – Почему бы тебе не пригласить Зеларен?

– А разве я сказал, что хочу пригласить Зеларен? – нахмурился Рокен. – Если бы хотел позвать её, то…

Он запнулся и недоумённо посмотрел на Женьку.

– Ты из-за неё злишься?

Вот этого она ему не простит. Зачем он вообще поднял эту тему при командоре? Видать, закусило…

– Я? Злюсь? С чего бы это?

Рокен покачал головой:

– Это не то, что ты подумала.

Женька офанарела от такой наглости. Всё настолько очевидно, а он ещё и отпирается?!

– Это ничего не значит…

– Удобная отговорка.

И плевать, что рядом сидел Талех и следил за развитием событий. Так им всем и надо!

– Ева, – Рокен казался озадаченным. – Пойми. Дело не в тебе или Зеларен. Джамранская мораль отличается от земной…

– А может, хватит прикрываться моралью?! – взорвалась Женька. – Речь идёт о моих чувствах…

– Хотите, я его высеку? – предложил Талех.

Это заявление остудило Женю. Она замерла на полуслове, и глупо спросила:

– Кого?

– Рокена, – невозмутимо ответил командор.

Парень от неожиданности поперхнулся.

– За что? Я не связан брачным ритуалом и могу контактировать с кем угодно.

– То есть, ты хотел сказать, осуществлять генетический обмен путём спаривания? – уточнил Талех, откровенно забавляясь происходящим.

– Зачем так грубо? – Рокен покосился на Женю.

– А ты рассчитываешь скрыть от неё правду? Как долго?

– Так! Погодите! – воскликнула Женька, поскольку разговор принимал странный оборот. – Объясните, что всё это значит.

– Я и собираюсь, – пояснил Талех. – Или это сделает Рокен.

– Лучше ты, – буркнул тот, притворяясь, что тщательно пережёвывает булочку. У Женьки мигом пропал аппетит… Откровение за откровением. Что на этот раз?

– По правде говоря, – начал Талех. – Мораль здесь постольку поскольку. Всё диктует генетика, а точнее «генофизика» джамрану.

Женька впервые о таком слышала.

– Джамрану не публикуют это в гала-справочниках, – подтвердил Талех. – Это не обсуждается за пределами нашего общества. Некоторые земные учёные в курсе, но не торопятся об этом распространяться.

– Не тяните кота за хвост, – нахмурилась Женя.

– Тогда, в двух словах. Вы ошибочно приняли эмоционально-физиологическую потребность джамрану в обмене генетическими кодами за проявление сексуального влечения. Это выглядит как страсть, но к любви или верности отношения не имеет. Землянам этого не понять, но…

– Хватит! – Женя вскочила. – Я не собираюсь с вами это обсуждать!

– Вам придётся. Потому что…

– Всё! – вскричала Женька и повернулась к Рокену.

– И меня не волнует мораль. Мало ли, как у вас джамрану заведено. Со своим уставом не ходят в чужой монастырь… Но, без справки из медотсека ко мне не приближайся!

Талех подавился чаем. Рокен вскипел от возмущения. А Женька швырнула салфетку.

– Спасибо за чай!

– У джамрану нет болезней, передающихся половым путём, – сквозь смех, заметил Талех.

– А меня не волнует, каким путём, хоть генетическим, – заявила Женька, словно не замечая сердитых взглядов Рокена. – Но чтобы справка была!

– Какая прелесть, – смеялся Талех, потихоньку сползая под стол. – Ксенопсихология в картинках.

Женя бросилась в спальню, сгорая от стыда.

– У главного входа через двадцать минут! – крикнул ей вдогонку Талех.

Она не обернулась. Её колотило от праведного гнева на джамрану. Почему у них не как у людей? Откуда взялись они на её голову? Обмен, видите ли. Нашли идиотку!

Всё-таки она постепенно остыла и молчала всю дорогу, пока Талех подвозил её до ксенопсихологического центра. Рокен отправился в лабораторию пешком.

– Приехали, – сообщил Талех и добавил. – Когда будете готовы, мы продолжим разговор, если не хотите и дальше оставаться в неведенье. Вы же ксенопсихолог. Эта информация даёт преимущество…

Не дослушав, Женя вылезла из флаера. Талех затормозил как раз напротив уютного и чистенького особняка с палисадником. Женька разочарованно осмотрелась. Она-то ожидала увидеть сияющий небоскрёб в форме буквы пси, а тут такой облом…

Талех умчался по своим делам, а Женю встретила лаборантка и проводила в отдел стажировки. И Евгения на время отвлеклась от проблем с инопланетянами. Кроме неё стажировались ещё пять человек. Трое практикантов с Земли и два ксенопсихолога с баз Ролдона.

Для начала их представили директору центра – импозантному седому мужчине лет пятидесяти, по имени Рауль. Женька про себя назвала его французом. Хотя давно знала, что Франции как государства теперь не существует. Впрочем, как и Голландии, Бельгии, Италии и ряда малых европейских стран. Всё поглотил единый Средиземноморско-Атлантический Союз.

Рауль провёл небольшой инструктаж, который Женька слушала вполуха, разглядывая многочисленные дипломы и гала-сертификаты. Они служили вместо обоев, украшая стены директорского кабинета. Ещё немного и придётся лепить на потолок. В бюрократической системе, где только с бумажкой ты человек, ничего не изменилось.

Потом им устроили экскурсию по центру. Женьке многое было в диковинку. Кое-какое оснащение она видела впервые. Стажёрам тотчас предложили купить несколько приборов и тестовых площадок для психологических кабинетов. Женька сделала это с особой мстительностью, заказав оборудования тысяч на пятьдесят гала-кредов. Пусть Талех платит.

Затем их отвели на консультацию. Усадили в комнате с односторонним зеркалом, чтобы они незаметно понаблюдали за работой опытного профессионала. Вот тут Женьке подфартило. На консультацию пришла молодая пара. Она – землянка, он – джамрану.

«Вот сейчас-то мы с вами и разберёмся», – радостно подумала Женя.

И тема у них была подходящая, пусть и банальная. Клиентка хотела замуж, а клиент не торопился жениться… Увы, ксеноспециалист не оправдал ожиданий. Больше часа все трое – ксенопсихотерапевт, парень и девушка ходили вокруг да около. В итоге, хвалёный специалист назначил повторную консультацию, так ничего и не выяснив.

Зато нагрузили стажёров. Домашним заданием было разрешить эту ситуацию наилучшим образом для обеих сторон. Все ушли озадаченные. Только не Женька… Её подкидывало от любопытства и превосходства. Ведь, в отличие от других стажёров, у неё под рукой оказалось целых два консультанта джамрану, чтобы выудить нужную информацию. И главным кандидатом был… Разумеется, Талех! Вот только Женька пока не решила, когда вручить ему смету на заказ. До того, как он всё расскажет, или после… Лучше всё-таки после.

 

Глава 37

Вечер пятьдесят седьмого дня… Вечер откровений

Женька слонялась по городу до самого вечера. Зато разузнала в городской справочной, что билеты на концерт продаются в кассе космодрома. Смоталась на космодром. Там ей сказали, что все билеты проданы и отослали к частному распространителю. Тот заломил такую цену!.. Столько Женька и за месяц не зарабатывала, хотя платил ей Талех прилично, да и конгломерат доплачивал. Авантюра не удалась. Тогда Евгения прокатилась на другую сторону озера на голо-пароме, наслаждаясь объёмно-панорамным кино и поедая фруктовое мороженное.

В гостиницу вернулась после ухода Рокена, как и рассчитывала. В номере ужинал Талех, и Женя подсела к нему за столом.

– А как же Рал с Гранталом? – подозрительно спросил командор.

– Завтра приедут, – не моргнув глазом, ответила Женька.

Талех понимающе усмехнулся.

– А чем я хуже джамрану? У вас и научилась.

– Напрасно, – заявил он. – Это не тот случай, когда ученик способен превзойти учителя.

– Посмотрим, – ответила Женя.

– Как стажировка? – поинтересовался Талех.

Евгения вкратце изложила свои впечатления, а заодно и попросила разобраться с заданием.

– Ситуация практически неразрешимая, – сказал Талех. – К тому же, землянка не разбирается в тонкостях брачного ритуала джамрану. Иначе бы так не настаивала.

– И что же делать?

– Вариант первый: попытаться убедить мужчину принять земное гражданство и сочетаться браком по земному. Но предупреждаю сразу, он не согласится.

– Почему?

– Потому что он – джамрану.

– Нда…

– Вариант второй: уговорить женщину обойтись без ритуала. Но… Вы знаете, что означает свобода от брачных обязательств у джамрану.

Женя вздохнула.

– Безвыходная ситуация?

– О чём я вам с самого начала и толкую…

– А почему бы им не пожениться по-джамрански? – не сдавалась Женя. – Если он всё-таки согласится.

Талех отставил чашку и внимательно посмотрел на неё. Когда он так смотрел, Женька понимала, что где-то накосячила.

– А вы что-нибудь знаете о брачном ритуале джамрану?

– Совсем ничего…

К ней ни разу не обращались брачующиеся джамрану. Она конечно изучала сексуальные обряды, но до бракосочетания так и не дошла. Не то, чтобы её не интересовала эта тема, просто Женька привыкла решать проблемы по мере их поступления.

– Тогда я вам объясню. Джамранский брачный ритуал состоит из четырёх ступеней или этапов. Даже если землянкой движет неземная любовь, она, скорей всего, не вынесет первого этапа.

– Всё настолько страшно?

– Для землян – да.

– А вдруг?

– Итак, популярно объясняю. Сначала брачующиеся должны увидеть скрытые геномы друг друга…

– Это что такое?

– Генезис. Базовый элемент генома. Это связано с тем, что вы не пожелали слушать утром.

– Ладно, – вздохнула Евгения. – Теперь мы вдвоём. Говорите.

– ДНК джамрану образует базовую цепочку или скрытый геном и ряд поверхностных, составляющих оболочку. Базовый геном начинает бурно проявляться в начале полового созревания, к шестнадцати годам. Оболочка меняется, ослабевает, и скрытый геном, внедряясь и вытесняя, постепенно занимает её место. Чтобы этого не происходило, джамрану усиливают поверхностный геном путём изменений и добавления признаков. А с восемнадцати-двадцати лет активно занимаются обменом генетических кодов. Это способствует появлению новых, более стойких модификаций. К определённому возрасту, оболочка генома укрепляется настолько, что джамрану могут вступать в брак и продолжать род.

– Неужели мы с вами настолько разные?

– И да, и нет. У джамрану и землян совпадает примерно тридцать процентов ДНК. Они и определяют внешнее сходство…

– А что там с брачными ритуалами?

– Каждая ступень – своего рода проверка генетической готовности будущих супругов.

– Какие сложности, – пробормотала Женя.

– Согласен, у землян всё намного проще. Но едва ли эффективнее.

Женя задумалась, силясь понять, что он хотел этим сказать.

– Повторяю, на первом этапе будущие супруги показывают друг другу базовый геном. Так они узнают, что скрывается под оболочкой.

– Короче, всю подноготную.

– Именно так.

– Постойте! Геном землян устроен иначе. Он не делится на базовый и поверхностный.

– Вы уверены?

– Не знаю… Или это как доминантный и рецессивный?..

– В любом случае, одна генетическая инъекция, и вопрос отпадёт сам собой.

«Интересно, – подумала Женя. – Какой у человека скрытый геном? Обезьяны? Хотя, едва ли мы от них произошли. Здесь Дарвин ошибался… А может и не надо инъекций? Иногда достаточно просто смыть макияж».

– Второй этап – это сутки в открытом необитаемом космосе, в скафандрах, наедине друг с другом.

– Бывает и хуже, – фыркнула Женька. – Например, знакомство с роднёй.

– Не перебивайте…

– Но зачем?

– Что, зачем?

– Скафандры…

– А вы предлагаете без скафандров?

– А что, – задумчиво прикинула Женя. – Тоже вариант. В браке, как в открытом космосе без скафандров. Кто первый взорвётся…

– Не до такой степени, но что-то в этом роде, – подтвердил Талех. – Влияние экстремальных генов на принятие важного решения. Многие не проходят испытание с первого раза.

– Допустим, они прошли. Что ещё в списке?

– Помолвка. Совет брачных опекунов официально рассматривает заявку и назначает дату заключительного ритуала. Так начинается третий этап. Брачующиеся дают обет целомудрия. Никаких контактов в течение цикла. За этим строго следят брачные опекуны. Нарушение обета означает расторжение помолвки. Однако можно попробовать начать сначала.

– Как серьёзно, – отметила Женя. – Но вполне терпимо.

– Вы так считаете? При полной-то генетической разнузданности? Их постоянно искушают и обманывают. В том числе и брачные опекуны.

– Ладно. Я поняла. А потом?

– По истечении срока – четвёртый этап. Собственно ритуал, скрепляющий брачные узы. Жених и невеста вступают в интимную связь друг с другом публично, на глазах у Совета опекунов, где заседают около сотни экспертов.

Женя чуть не забыла проглотить чай… Хорошо, что вовремя захлопнула рот…

– Это необходимо?

– Обязательно. По джамранским понятиям, если они готовы к браку, то пойдут на это без колебаний и выдержат испытание. Чувства друг к другу помогут им забыться. Оценивается мастерство мужчины, доверие женщины и способность открыто принять ответственность. Кроме того, опекуны следят за качеством обмена генетических кодов и принимают решение.

Женька призадумалась:

– Что вы говорили о первом варианте?

– Типичная реакция землянки. Хотя и не каждая джамранка вынесет такое и не всякий мужчина. И конечно не Рокен…

– Я и не собираюсь замуж за Рокена и вообще не собираюсь.

Талех улыбнулся.

– А теперь – самое главное. У джамрану нет разводов. Измена супругу считается генетическим преступлением и карается соответственно. Как вы теперь на это смотрите?

Женя нахмурилась.

– Это жестоко и неправильно!

– С вашей точки зрения.

– Ага. А сами до сих пор не женаты.

Он вздрогнул. Что-то промелькнуло в его глазах.

– С чего вы взяли, что я не был женат?

Женя поняла, что сморозила глупость и бестактность.

– Ой, извините, я…

– Так с чего вы взяли, что я не был женат? – сурово повторил Талех.

– У джамрану ведь нет разводов…

– Я могу быть вдовцом.

– Извините, – пролепетала Женя. – Сожалею…

– Напрасно. Я действительно не был женат. Не потому что оказался не готов. Моя невеста сбежала на первом этапе… Не вынесла зрелища. Я её не виню.

– Она была не джамранка? – удивилась Женя.

– Наоборот. Слишком джамрану и чересчур реформистка… Давайте замнём эту тему.

– Ладно. Если вам неприятно. Но… что мне делать с пациентами?

– Предложить им пройти испытание на игровом полигоне. Опекуны часто это используют, когда возникают сомнения. Но для начала поговорите с мужчиной, и узнайте мотивы его отказа. От этого и ведите.

– Что-то подобное я уже делала. С линдри. Ролевые игры и моделирование.

– Значит, мыслите в правильном направлении.

Женька ликовала. Она выполнила задание.

– Спасибо, Талех, вы меня спасли!

Командор усмехнулся.

– Не делайте поспешных выводов.

– Без вас я бы не справилась. Можно ещё малюсенький вопросик?

– Малюсенький? Можно. И побыстрее, а то валюсь с ног.

– Я быстро. Этот ваш «обмен» распространяется только на джамрану и сугубо…

Она замялась, подбирая слова. Талех усмехнулся.

– Ничего себе «вопросик»! Целый вопросище. Отвечу как-нибудь потом.

– Но…

– Не только. Сами подумайте. У вас было столько подсказок.

Женька почему-то вспомнила прикосновение губ Талеха к своей ладони, слова о пробе… И покраснела.

– Что с вами? – встревожился он.

– Так… задумалась…

– Полезное занятие…

– Просто я чувствую, что вы чего-то недоговариваете.

– Безусловно. У вас прекрасная интуиция, Ева… Пока не забыл! У меня для вас кое-что есть.

С непроницаемым лицом он выложил на стол… Билет на завтрашнее выступление «Космических вихрей». Женька вопросительно взглянула на Талеха.

– Что это? У них только один концерт…

– Уже нет. Я договорился с Нивиллой, чтобы она снизила плату за аренду. Группа осталась до завтра. А билет мне подарили.

– И вы его отдаёте? – изумилась Женька. – Талех, вы Дед Мороз?

– Я редко слушаю музыку, – ответил командор, вставая из-за стола. – Мне нельзя.

И удалился к себе, оставив Женьку теряться в догадках. Вот и показывай ему после этого платёжку на пятьдесят тысяч.

 

Глава 38

День пятьдесят восьмой… Ненастный

Женя решила простить Рокена. Надо ему обмениваться генами с Зеларен, и на здоровье. Через шесть дней они улетят на Ролдон-2, а рокерша останется здесь. Вот и весь расклад… Пока Евгения придумывала, как поговорить с Рокеном, едва не пропустила завтрак.

Она появилась в гостиной, когда Талех уже собирался уходить, а Рокен допивал чай. Женька уселась рядом и поспешно налила себе кофе.

– Ухожу на встречу с охраной, – объявил командор. – У меня – просьба. Вернее, приказ. До ночи в гостиницу не возвращайтесь. Уяснили?

Женька с Рокеном переглянулись.

– Понятно, – ответил Рокен.

Женя молча кивнула.

– Что он задумал? – спросила она, едва Талех скрылся за дверью.

– Не нашего ума дело, – Рокен отодвинул чашку и вскочил. Женя открыла рот, но слова о примирении так и не были сказаны. Парень выбежал следом за командором. Разговора не получилось.

«Ладно, поговорим позже».

Она расстроилась. Завтракать расхотелось. По-быстрому выпила кофе и отправилась в ксенопсихологический центр. Сегодня её никто не подвозил. Впрочем, дорогу она помнила, а идти было недалеко. Но Женька всё равно опоздала.

– Извините…

Все стажёры были в сборе, ждали только её. Под недовольными взглядами Женя по стеночке пробралась на своё место. Первым делом проверили домашнее задание. Когда настала Женькина очередь, она без тени сомнения привела доводы Талеха. Причём в трёх вариантах. Она предвкушала победу, а заработала два замечания. Её проект раскритиковали, сославшись на «травматические последствия джамранских игр» и «насаждение ксенофобии». Женька была в шоке!.. Зато всем понравилась идея с тренингом по программе «будущая межрасовая семья». Она включала совместное проживание в лагере среди таких же не определившихся и заботу о ребёнке андроиде. Мир, дружба… Жвачка!

«Конъюнктурщики!»

Женя не выдержала.

– Чушь! – заявила она, забыв о приличиях. – Вы хоть представляете, что это – джамрану? У них же всё с ног на голову. Или вы считаете, что тонны фальшивых соплей вылитых на робота кому-нибудь интересны? А песенки у искусственного костра, и романтика в конфетной обёртке сделают их семьёй? Ошибаетесь! Кстати, ещё и андроида испортят… – возмущалась Женька, продолжая дело Моисеевича.

Договорить ей не дали, вежливо попросив выйти и обдумать своё агрессивное поведение.

– Да идите вы сами, – буркнула Женька, швырнула на стол бейджик и покинула центр, твёрдо уверенная в том, что сюда не вернётся.

Зачем ей эта дурацкая стажировка? В чёрной дыре она видала их стерильную психологию. Лишь бы деньги выкачивать из людей …

Она в сердцах порвала смету и выбросила. Стало так паршиво! С ней что-то творилось. Неужели из-за Рокена?.. Вдруг, она подцепила от него джамранские гены. Ерунда какая-то!.. Женька не заметила, как очутилась в парке, огляделась и немного успокоилась.

До самого обеда Евгения бродила по дорожкам, сидела под деревом, наблюдая за работой художников-инопланетян… Ей было обидно. Никакой гордости за современное человечество она не испытывала и размышляла: «А стоит ли вообще спасать их от информационного вируса?»

В таком настроении Женя явилась в торговую гостиницу. Радовала только предстоящая встреча с друзьями. Но… Дежурный передал, что они застряли на таможне, и просили подождать. Женя попыталась дозвониться Ралу, но звонки уходили в пустоту. Наверное, маркафи отключил коммуникатор. Она терпеливо прождала два часа.

Между тем, погода испортилась. Сюда наконец дошёл обещанный циклон. Небо потемнело, подул холодный ветер, гоняя по улицам пыль и мусор… Мимо окна пролетела шляпа, а за ней косяками потянулись бумажные стаканчики. В гостиницу время от времени забегали прохожие – переждать бурю.

– Скоро утихнет, – сказал дежурный-маркафи. – Около часа будет штиль, а после – дождь.

Наблюдая, как порывы ветра колотятся в окна, а вихри метут мостовую, Женька вспомнила, что оставила билет в комнате на тумбочке… Выбор у неё небольшой. Нарушить запрет Талеха или остаться без концерта. Пока не стих ветер, Женька терзалась сомнениями. И отважилась нарушить…

«Талех и не заметит», – убеждала она себя, вприпрыжку мчась по улице. Прохожие останавливались и недоумённо оглядывались.

Уже на подступах к гостинице Женьку застигли первые раскаты грома, и горизонт озарился багровыми всполохами. Небо засияло, набухло, и нависло над городом свинцово-зеленоватыми тучами.

Женька взлетела по лестнице и ворвалась в номер… И присела от страха перед стволами излучателей. Не успела заорать, как её схватили и зажали ладонью рот. Толкнули внутрь и захлопнули дверь. Женька замычала, стиснутая чьей-то железной рукой, попыталась вырваться и увидела Талеха. Командор неподвижно сидел на стуле в окружении десятка джамрану с нацеленными на него излучателями. Один из них – красноволосый, одетый в форму пилота, приблизился к Женьке, с любопытством разглядывая её.

– Каков улов! А что за птичка попалась в клетку?

Видимо, он был здесь главным.

– Отпустите её, – хрипло бросил Талех.

Красноволосый джамрану повернулся к нему.

– Не раньше, чем ты заговоришь.

Женька дёрнулась, но излучатель приставили к виску… Он замерла, боясь шевельнуться. Джамрану скривился:

– Кого нам ещё ждать? А, Талех?

Командор промолчал и свирепо глянул на Женьку.

– Говори! – потребовал красноволосый.

– А вы мне расскажите, где устройство? – невозмутимо спросил Талех. Женька удивилась, откуда в нём столько самообладания. Ей было мерзко и страшно, до тошноты… За окном громыхнуло.

– Мы всё равно узнаем.

– Не сомневаюсь, – Талех усмехнулся.

– Лучше отдай по-хорошему.

– А потом вы меня убьёте…

– Нет, только покалечим, – с гнусной ухмылкой заявил красноволосый. – А потом взорвём вместе со всеми.

– Где взрыватель? – гнул свою линию Талех.

Женька начала сомневаться – кто кого допрашивает…

– Смотри, – красноволосый взял с подноса инъектор. Только сейчас Женя заметила на столе медицинские инструменты и пробирки с генами… Злой джамрану приставил инъектор к её шее.

– Хочешь, чтобы она корчилась от боли, или рассыпалась на хромосомы?

Женька сжалась от страха, в отчаяние глядя на Талеха.

– Довольно, – сказал он и ласково добавил, обращаясь к Жене. – Как вы не вовремя…

– Колоть? – спросил красноволосый.

– Погодите. В моей спальне…

– Там мы уже искали!

– Плохо искали! Камень в сейфе, под ванной. Сиреневая плитка, код…

Красноволосый позвал другого джамрану и отправился в спальню командора. Вскоре оттуда донёсся звон разбиваемой плитки… Через минуту они вернулись. В руках у главного был камень. Тот самый! Бомба… Женя в ужасе посмотрела на Талеха. Он едва заметно качнул головой.

– Сейчас проверим, – сказал красноволосый, разглядывая камень на свет. Его помощник достал спектрометр, поднёс к бомбе и включил… Раздалось шипение. Камень покрылся трещинами и развалился на куски, выпустив желтоватый пар.

– Что за… – произнёс красноволосый и рухнул как подкошенный. За ним стали падать другие. Тот, что держал Евгению, тоже свалился у неё за спиной. Когда все попадали в живописных позах, растеряв излучатели, Талех вскочил. Схватил Женьку, затащил в свою комнату и закрыл дверь. Внезапно Евгения почувствовала, что слабеет и теряет равновесие. Она прислонилась к стене, чтобы не упасть. Комната поплыла… Пары просочились через дверь. Талех выругался и посмотрел на квёлую Женю:

– Простите, Ева. Ничего личного.

Она соображала с трудом. Командор прижал её к стенке и впился поцелуем в губы, не давая перевести дыхание. Женька начала таять, как снегурочка, упавшая в костёр… Талех целовал её, целиком завладев губами и волей. Она почувствовала мягкое давление его зубов, приятную ломоту в дёснах… И застонала. Он ослабил напор, чуть отстранился и вновь захватил её губы своими. Только на этот раз слегка дотрагиваясь, а его дыхание вызвало сладостную дрожь во всём теле. Мучительно и блаженно… Окончательно сбитая с толку, Женя ответила на поцелуй, подаваясь ему навстречу… Талех отпрянул.

– Не-ет, – разочарованно выдохнула она.

– Что нет?

– Ещё…

– Так нет, или ещё? – Талех насмешливо смотрел на неё. Женя опомнилась и оттолкнула его.

– Так нечестно!

– Повторяю, ничего личного. Я передал вам защитный антиген.

Женя растерянно хлопала глазами.

– От чего?

– От усыпляющих паров.

– Поэтому все отключились?

– Да. Это была не бомба, а паровая мина. Подделка с сюрпризом… Так. Скоро прибудет моя команда.

– Что здесь произошло?

– Террористы заглотили наживку и явились за бомбой. Ещё раньше, на станции, мы допросили их сообщников и выяснили, как выйти на лидера. Об этом позаботился мой второй агент. Кстати, это он держал вас. Вы чуть было не завалили всю операцию. Пришлось им подыграть, с вашей помощью.

– Лучше бы я потеряла сознание, – пробурчала Женя.

– Поверьте, это был лучший вариант.

– А как же ваш агент?

– Сейчас вколю ему антиген.

– А люди в гостинице?

– Дальше номера пары не распространятся.

«Как же, ничего личного! Я бы так не сказала…».

– И что теперь?

– Доставим террористов к Нивилле и допросим. Они знают, где взрыватель.

– А почему вы не использовали телепатию?

Талех усмехнулся:

– Они же неотрадиционалисты и накачаны антигенами.

– И не защищены от паров?

– Разумеется. Это секретные разработки. Рокен постарался.

При упоминании о Рокене у Женьки ёкнуло сердце.

– Почему вы ослушались приказа?

Новый раскат грома не дал Женьке ответить. Комната осветилась молниями. И в этот момент хлопнула входная дверь.

– Что-то они рано, – удивился Талех. – Надеюсь, хоть маски надели, а то…

И распахнул дверь спальни. В лицо ему вспыхнул излучатель. Талех увернулся и толкнул Женьку так, что она перелетела через кровать.

– Быстро в ванну! Запрись!

Он перекатился в гостиную, уходя от нового луча. Подобрал брошенный излучатель, перевернул стол и, спрятавшись за ним, выпустил заряд в противника… Это был гатрак со вздыбленными иглами.

На Женьку напала оторопь. Мгла в гостиной развеялась, открывая нападавшего. Выстрелы Талеха отскакивали от его доспехов. В номер ворвались ещё двое: второй гатрак и гатраноид неизвестного происхождения… Эти были в масках. На первого усыпляющий пар не действовал.

Талех зацепил гатраноида, и в излучателе кончилась энергия. Командор отшвырнул бесполезное оружие и метнул в гатрака хлыст, обвив ему торс. Сверкнул лазерный нож, гатраноид прыгнул и резанул со всей силы. Обрубок хлыста мигом втянулся в ладонь, и гатрак выстрелил Талеху в грудь. Куртка на командоре задымилась, и он упал.

– Не-ет! – закричала Женька, выскакивая из укрытия и бросаясь к неподвижному Талеху.

Первый гатрак протопал к нему и перекинул через плечо, будто сломанную куклу. Второй уставился на Женю, встопорщив иглы. Она метнулась в ванную. Но гатрак в два прыжка преградил ей путь и сдавил горло каменной ручищей. Увидев близко нечеловеческие глаза с горизонтальными зрачками, Женя захрипела и в страхе забилась.

– Не дёргайся! – прорычал он, изучая её, пока она задыхалась, и удовлетворенно кивнул. – Землянка.

Перед лицом Жени блеснула игла и больно вонзилась в шею. Это было последнее, что она чувствовала. А ещё бьющий по стеклу дождь…

 

Глава 39

День ноль. Час 00:00

– Мы уже близко, – сообщил Талех, указывая на таймер с индикатором, где сокращалась направляющая стрелка.

– Отлично! – кивнул Дирек.

– А ты уверен, что это тот самый крейсер? – засомневался Талех.

– Глянь на клеймо, – ответил Дирек. – Так они метят свои эскадрильи. Такое же, как на том астероиде. Правильно летим.

План мальчишек был предельно прост. Они собирались взорвать гатракский астероид с помощью боевого «ежа». Оставалось только включить самоуничтожение и запустить корабль в нутро вражеского звездолёта. Так Дирек хотел отомстить за смерть родителей.

Родителей Дирека убили гатраки, четыре цикла назад. Схватили и на глазах у сына выкинули в открытый космос. Жуткая смерть… Подростку до сих пор снились изуродованные тела… Ошмётки плоти, обречённые вечно летать в безбрежном космосе… И вот представился случай поквитаться.

Позавчера разведчики захватили гатракский боевой корабль с неприятным сюрпризом на борту. Доверху напичканный взрывчаткой «ёж» двигался к научной базе… Сапёры обезвредили детонатор, но вездесущий Дирек узнал клеймо гатраков.

Мальчишки дождались, когда уйдёт охрана. Загнали в трюм вражеского корабля быстроходный модуль, чтобы вернуться назад, и покинули ангар.

Найти гатракский астероид было несложно. «Ежи» сами определяли дорогу к дому и автоматически попадали внутрь. Нужно было лишь установить автопилот. Это тоже оказалось кстати. Оснащение гатракских звездолётов отличалось от джамранского – никакой приборной доски или сенсорных реле. Вылететь-то ребята сумели, а вот дальнейшее управление требовало специальной подготовки. Иначе не разобраться со всеми этими выпуклостями и рычагами. Тесная кабина «ежа» даже освещалась не по-человечески – грибами-губками, которые загорались и гасли при надавливании.

– Фу! – морщился Дирек, не зная, как тут повернуться, чтобы не задеть друг друга или громоздкие с бахромой кресла. Половину кабины занимала клетка для военнопленных, и паренька, ко всему прочему, тревожило неприятное соседство. Мальчишки уже запустили двигатели, когда обнаружили, что в кабине они не одни.

Сапёры нашли на борту не только взрывчатку, а ещё и пилота-смертника. Не зная, куда его девать, они заточили гатрака в собственной кабине, до приезда главнокомандующего… Талех старался об этом не думать.

Гатрак зверем метался по клетке, что-то отрывисто бормотал и гортанно выкрикивал гатракские ругательства. Ребята только это и разобрали, поскольку не были привиты РНК-переводчиком. Джамрану считали, что до шестнадцати лет детей прививать не стоит. Пусть учатся сами. Наконец, гатрак заткнулся и забился в угол.

Дирек долго и с ненавистью рассматривал врага, а после решил пустить в расход. То есть, взорвать вместе с «ежом». Талеху стало его жалко. Какой-то хилый враг. По виду совсем молодой, недавно оторванный от планеты-колыбели, и невзрачный. Даже для своих он ценности не представлял…

Поглядывая всю дорогу на обречённого гатрака, Талех колебался.

– Давай заберём его.

– На кой он тебе сдался? – удивился Дирек.

– Вдруг, он что-то знает. Главнокомандующий его допросит.

– Прекрати! Тебе жалко этого урода?

Урод вскинул голову, встопорщил жидкие иглы и с презрением зыркнул на мальчиков щёлочками зрачков. Словно понял, что о нём говорят. Дирек ответил гатраку полным отвращения взглядом и подбодрил друга:

– Не дрейфь, малыш, и всё будет путём. Нечего их жалеть.

Дирек был всего на полцикла старше, а частенько строил из себя большого брата. Талех нахмурился.

– Мы – не убийцы.

– А как же целый астероид с гатраками?

– Это другое…

– Ну да! – глаза Дирека метали молнии. – Ты не видел, что осталось от моих родителей…

Стрелка уменьшилась ещё на деление.

– Уже скоро, – прошептал Дирек, прекращая спор. – Включаю обзор.

Талех вылез из кресла и приблизился к силовой решётке.

– Как тебя зовут? – спросил он гатрака. Тот поднял глаза и настороженно посмотрел на подростка.

– Так он тебе и ответил, – язвительно ввернул Дирек.

Гатрак рванулся к мальчику, ударился о прутья и зарычал. Талех от неожиданности отпрянул. Но тут же протянул руку через решётку и коснулся гатрака.

– Что ты делаешь?! – закричал Дирек, и, выпрыгнул из кресла.

Гатрак оцепенел, и какое-то время они с Талехом молча глядели друг на друга. Пока Дирек не оттащил брата.

– Сдурел?

– Нет, – ответил Талех. – Теперь мы его поймём.

– Да ну? – рассмеялся Дирек.

Талех усмехнулся:

– Гатраки считывают генетические коды, как ты – приборную доску…

– Вы умрёте! – по-джамрански выкрикнул гатрак.

Дирек разинул рот.

– Вот это да!

– Я же говорил, – улыбнулся Талех. – Мне бы так…

Дирек насупился.

– Ага. Договоришься, умник. Помнишь, главную заповедь? «Бойтесь ваших желаний».

Но Талех его не слушал и снова попытался разговаривать с врагом.

– Как тебя зовут? Меня – Талех. А тебя?

– Ну что за слюни!? – Дирек фыркнул и вернулся к обзору.

– Я убью тебя! – оскалился гатрак.

– Попробуй, – усмехнулся Талех.

– Крэспэрот, – желчно ответил гатрак. – Я – Крэспэрот. Запомни. Придёт день, когда…

– Талех! – позвал Дирек. – Иди сюда. Скорее! Посмотри…

– Что там? Астероид?

Талех непонимающе уставился на стрелку. Оставалось ещё деление и сигнала о приближении не было.

– Нет! Сюда смотри! – нетерпеливо воскликнул Дирек, тыча в окуляр «ежа». – Корабль, не гатракский. Похоже, джамранский…

На этом воспоминания обрывались…

– Что вы делали на «еже», и куда направлялись? – допрашивал ребят худой остроносый джамрану, грозно нависнув над столом.

Мальчишек привели к нему пять минут назад и поставили напротив.

– А вы космическая полиция, что ли? – дерзко отозвался Дирек.

– А ты, погляжу, не робкого десятка, – усмехнулся мужчина и уселся в кресло. Сложил на груди руки, откидываясь на спинку.

– Как же вы здесь очутились, ребятки?

– Собирались взорвать астероид гатраков, – сказал Талех, которому всё это надоело. Дирек толкнул его локтём.

– Какой честный парнишка, – сощурившись, протянул незнакомец. – Ладно. Парни вы боевые, но силёнок маловато идти на гатраков. «Ежа» мы конфискуем вместе с содержимым.

– «Ёж» – собственность конгломерата! – заспорил Талех, Дирек опять толкнул его и поинтересовался у остроносого:

– А что мы за это получим?

Мужчина расхохотался.

– Хорошую трёпку!.. А вы мне нравитесь. Но сражаться с гатраками должны настоящие воины. Сколько вам лет?

– Четырнадцать, – ответил Дирек.

– Хотите стать воинами?

– Конечно, – не колеблясь, заявил Дирек.

Талех промолчал. Это не укрылось от мужчины.

– А ты чего помалкиваешь?

– Я не люблю войну, – сказал Талех. – Лучше буду учёным, как отец и отправлюсь в экспедицию.

Остроносый задумчиво на него посмотрел.

– Учёный, говоришь… Нам нужны учёные.

– Кому нам? – подозрительно спросил Талех.

– Организации по истреблению уродов! – загоготал вошедший джамрану в военной форме. Он волок пленного гатрака на поводке. На голову многострадального смертника был надет металлический обруч. Стоило дёрнуть поводок или попытаться вырваться, как в голову впивались шипы. Орудие пытки доставляло пленнику такие страдания, что он выл и скулил от боли. А ведь у гатраков высокий болевой порог…

– Зачем вы его мучаете?! – возмутился Талех.

– Это же враг, малыш, – со смехом ответил военный.

Крэспэрот с изумлением посмотрел на мальчишку. Как показалось Талеху…

– Этого куда? – джамрану рванул поводок, и гатрак душераздирающе заревел, пытаясь содрать обруч.

– В лабораторию, – распорядился остроносый, вставая из-за стола. – Скажи Прэсту, чтоб разворачивал корабль. Мы летим на Галлемайтер.

– Что? – Талех не мог поверить. – Это же в соседнем квадранте. Там…

Неприятный холод поднимался в груди.

– А этих куда? – небрежно полюбопытствовал военный, пиная скулящего Крэспэрота.

– Туда же! Отличный генетический материал…

Талех всё понял и закричал:

– Дирек! Беги!

Подтолкнул оторопевшего друга к выходу, но их внезапно сбили с ног…

Воспоминания были несвязные, отрывистые и чужие.

Талех не спал. Они его постоянно кололи, чтобы он спал, но мальчик боролся со сном. Думал, о чём угодно, чтобы не бояться. А было очень страшно…

Их с Диреком заперли в разных камерах. Талех валялся на твёрдом лежаке, видел лишь потолок и не мог шевельнуться. Так действовал препарат… Неотрадиционалисты! Но даже они не могли парализовать его ум. Талех размышлял.

Он родился и вырос в космосе, на звездолёте, изредка посещая планеты. Однако в последнее время отец всё больше поговаривал о том, чтобы найти где-нибудь уютный домик и осесть.

«Космос – не место для детей», – повторял он, уже циклов пять, с тех пор как родились Талеховы сестрёнки – близняшки. Когда же рос Талех, отец любил говорить, что космос – «территория для настоящих мужчин».

Талех не хотел жить на планете. Звёзды манили его. Он мечтал отправиться в путешествие к далёкой галактике, и часто рассматривал скопления и туманности в телескоп корабля… А если уж где и жить, то на космической станции…

Через два года Талеху исполнялось шестнадцать. Как раз тот возраст, когда с телом юного джамрану начинали происходить метаморфозы. Всех юношей и девушек с этого момента отсылали в интернат для отроков. Там их учили справляться с базовым геномом, и ещё много чему, до двадцати лет. Талех и туда не хотел, а больше всего расстраивало, что Дирек отправится в интернат на полцикла раньше… Как тянет в сон…

Нет! Нельзя спать!.. Думать, о чём угодно, только не спать!.. Почему ему так жалко этого гатрака? Талех не понимал. Гатраки – заклятые враги.

Мальчик держался изо всех сил, но сонливость победила и заставила его потеряться в небытии…

Снова расплывчатые обрывки, неясные образы…

Талех очнулся и обнаружил, что пристёгнут к медицинскому креслу в лаборатории. Руки лежали на подлокотниках, зафиксированные магнитными браслетами. Даже голову закрепили так, что он не мог двинуться…

Мальчик скосил глаза и увидел в соседнем кресле гатрака. Тот выжидательно смотрел на подростка.

– Что мы здесь делаем? – тихо спросил Талех, ни к кому не обращаясь.

– Его уже, – непонятно ответил гатрак и сипло засмеялся, словно залаял. – Наша очередь…

Похолодев от страшной догадки, Талех скосил глаза в другую сторону и закричал. Нечто с головой Дирека лежало на операционном столе. Это больше не было его братом. Вокруг головы шевелились тугие щупальца. Спускались на пол, беспомощно трепыхались и елозили по полу. Изо рта Дирека вырывался хрип, словно он дышал с трудом. Голова повернулась к Талеху, и тот замолчал, с ужасом глядя на друга… Стеклянные глаза существа упёрлись в пустоту. Зрачки закатились. Он забился в судорогах и потерял сознание. Крэспэрот дико захохотал. По сторонам от кресла Талеха выдвинулись инъекторы, и когда вонзились иглы, мальчик провалился в темноту…

Воспоминания ушли и больше не возвращались.

Женя открыла глаза и услышала чей-то голос…

 

Глава 40

День шестидесятый… Умопомрачительный!

– Тихо, тихо. Это просто неприятные воспоминания. Мои воспоминания. В молекулах памяти…Я немного передал тебе в гостинице, вместе с антигенами.

Евгения окончательно проснулась и поняла, что лежит у кого-то на коленях, укрытая чем-то тёплым и шершавым. Потрогала… Ткань. Приподняла… Осмотрела… Рукав. Что-то знакомое… Куртка! Куртка Талеха… Талех! Она лежала на коленях у командора.

Женя вскочила и порывисто обняла его, уткнувшись лицом в плечо.

– Талех!.. Ты жив?!

– А мне полагается быть мёртвым? – насмешливо спросил он.

– Придурок! – воскликнула Женька. – Я думала, тебя убили!

– Не кричи…

– Откуда ты узнал о воспоминаниях?

– Ты говорила во сне…

Талех мягко отстранил её и усадил рядом. Женя осмотрелась.

– А где мы?

В этом диковинном месте было довольно светло. Свет исходил от выпуклостей, покрывавших неровные стены. Наверху царила таинственная тьма. Низ устилали ползучие растения, с мясистыми стеблями и листьями, похожими на кресс-салат. Лилового цвета с синюшным оттенком и красными крапинками. Где-то журчала вода… Женя глубоко вдохнула тёплый и влажный воздух. Пахло мхом.

– И где же мы?

– Внутри гатракского астероида. На самом дне, – ответил Талех и полез в карман куртки. – Пить хочешь?

Женя прислушалась к своим ощущениям. Губы совсем пересохли…

– Кажется, да.

Командор протянул ей флягу.

– Набрал неподалёку, пока вы спали, красавица.

Женя с опаской поднесла флягу к губам и остановилась в нерешительности. Талех усмехнулся.

– Не бойтесь. Здешнюю воду пить можно. Это жизненная влага астероида.

Женя сделала глоток… Вода как вода. Хоть и тёплая, немного отдающая тиной, но не ядовитая.

– К сожалению, никакой еды нет. Но если хотите, пожуйте листьев. Они съедобные и безвкусные. В них много витаминов. Гатраки ими питаются, вместо овощей и фруктов.

Женя покачала головой. Какая уж тут еда?

– Почему здесь светло?

– Светящиеся грибы, – Талех обвёл рукой стены.

– Что нам теперь делать?

– Пока ничего. Выход из пещеры только один, и его караулят гатраки.

Снова пещеры! На этот раз всё драматично и без романтики… А может быть и трагично… Женю посетили страшные мысли. Она вздрогнула и сжалась.

– Что с вами? – встревожился Талех.

– Никак не могу прийти в себя.

– Что вы помните?

– Всё… Я думала, вас убили, – повторила она.

– Всего лишь оглушили. Если бы гатрак намеревался меня убить, стрелял бы в голову. Защитные волокна моей куртки частично погасили заряд. Я очнулся раньше, чем они рассчитывали…

– А хлыст? – вспомнила она. – Вам не больно?

– Ничего. Новый вырастет.

– Это хорошо, – вздохнула Женя и обречённо спросила, поднимая глаза на командора. – Так мы в космосе?

Талех кивнул.

– Далеко от системы Дельфа.

– Давно?

– Точно не знаю. Я очнулся около суток назад.

К удивлению Жени, Талех терпеливо отвечал на вопросы.

– И куда мы летим?

– Подозреваю, к месту сбора гатраков. К их главному астероиду – Андаррани. Там всё и узнаем.

– Что они с нами сделают? – шёпотом задала Женя главный вопрос.

– Честно? Не знаю. Я даже не понимаю, почему нас не убили и зачем похитили. Есть кое-какие догадки, но меня они не радуют…

Женя вполне разделяла его опасения, какими бы они не были.

– Ева, – укоризненно проговорил Талех. – Почему вы меня не послушались? Были бы сейчас в безопасности.

– Каким образом?

– Пересидели бы в ванной…

Женя усмехнулась.

– Ага. Это бы не спасло. Гатраки запросто могли вышибить дверь.

Талех внимательно посмотрел на неё.

– Что? Что опять не так?

– Вы мыслите как землянка… из прошлого. Гатраки пришли за мной и поначалу вас даже не заметили, из-за особенностей зрения. Искать точно не стали бы. Это во-первых. А во-вторых, двери гостиничной ванны намного прочнее, чем вы думаете. Спокойно продержались бы там до прихода моей команды. Хотя гатраки не собирались похищать вас. Вы попались им совершенно случайно.

«Или нет?»

– А почему вы сами не спрятались в ванной? – огрызнулась Женя.

Командор усмехнулся.

– Хороший вопрос…

– Знаете, Талех. Я даже рада, что оказалась здесь, с вами. Иначе сошла бы с ума от беспокойства. А так, может быть ещё пригожусь…

– Дурочка, – ласково сказал он. – Вы даже не представляете, что вам грозит.

– Знаю. Симбиогенез. Но дмерхи считают, что у меня есть защита от гатраков.

– И вы им верите?

– Ну, не знаю… Пока не доказано обратное.

– Как? Ценой вашей жизни? Я не готов к таким жертвам, – сердито произнёс он и тихо добавил. – Я не хочу потерять вас.

Женя слегка опешила. Странно было слышать это от командора.

– Невысока мне цена, если я не смогу вас уберечь, – горько проговорил он.

Ах, вот как…

– Вы и не обязаны! – она даже удивилась резким ноткам в своём голосе.

– Обязан. Мне претит то, что они с вами сделают. Но… есть способ защитить вас. У меня-то стопроцентная устойчивость, и часть моих генов смертельна для гатраков.

Талех задумчиво посмотрел на неё.

– Хотите вы того или нет, а я должен попытаться, по крайней мере. Это сработает. Проверено.

Женя насторожилась.

– Что проверено?

Он привлёк её к себе.

– Ева… Послушайте. Я могу передать вам нужные генетические коды. Единственным способом.

– Каким? – Женя напряглась. – Снова будете меня целовать?

Талех улыбнулся, но в следующее мгновение его брови сошлись на переносице.

– Боюсь, Ева, этого недостаточно…

– Что? Вам придётся меня укусить?

Брови Талеха взлетели вверх.

– Вы шутите или серьёзно? Мне не до шуток, поверьте. Впервые я боюсь по-настоящему…

– По вам и не скажешь.

– Да не за себя! А за вас, ненормальная!

Женька даже рта не успела раскрыть. Он крепко прижал её к себе и поцеловал. А в следующую секунду она лежала спиной на ползучем ковре и на куртке.

– Талех?! Я…

– Не бойтесь.

Командор прилёг рядом и пробежал пальцами по застёжке, разом расстегнув все пуговицы на её блузке.

Женя обомлела… Последнее время она частенько думала о Талехе, как о мужчине. Романтические мысли конечно посещали её, но… Так, иногда, в юности, она мечтала о полюбившихся киногероях… Но чтобы как-то иначе… А тем более вот так, сразу, в плену у гатраков, в брюхе вражеского астероида. Так она это себе не представляла! И потом… Он – командор! Как можно?! Евгения бурно запротестовала:

– Нет!.. Нет! Не-ет!

Талех моментально отпустил Женьку, но продолжал смотреть на неё, опираясь на локоть.

– Для вашей же безопасности… А если вы переживаете насчёт моего отношения к вам, то напрасно. Я – джамрану. Для меня в этом нет ничего постыдного. Обычный обмен. Если бы не обстоятельства…

– В том-то и дело, – грустно вздохнула Женя.

– Вот оно что… – Талех легко погладил её по волосам. – Вы же землянка… Но…

Он пробежал пальцами по Женькиной шее, вызвав непрошенные мурашки, бережно поцеловал в ключицу, провёл губами до самой щеки и коснулся уха. Женя замерла, а Талех прошептал:

– Я тоже не железный…

Вскоре Евгения обнаружила, что обнимает его, с наслаждением проводя ладонью по обнажённой коже… Когда это он успел снять рубашку? Или у неё провалы в сознании?

– Женя… Я не хотел, чтобы это было так… Гатраки… Астероид. Обещаю вам, когда выберемся отсюда, роскошную кровать с шёлковыми простынями, лучшее джамранское вино и даже луну в небе. А пока… Не думай ни о чём…

Талех понемногу избавлял её от одежды, целуя каждый миллиметр тела и вызывая приливы лихорадочного возбуждения…

Женю трясло. Её колотила дрожь, и охватывало странное бессилие. Она не понимала, что происходит… Слёзы выкатились из глаз крупными каплями, прочертили дорожки на щеках и закатились мокрыми жемчужинами в волосы… Неужели…

– Что было в воде? – прошептала она.

– Ничего, – ответил он.

– Тогда почему?

– Ты чувствуешь обмен, – прошептал он, крепче обнимая её. – Это пройдёт.

О, она чувствовала! Даже слишком… Его желание, буквально упиравшееся в неё. Очень недвусмысленно…

– Талех…

Дрожь потихоньку отпускала. А вместе с ней отступали страх и напряжение, и приходило расслабленное блаженство… Но так не должно быть!

Почему тогда её тело трепетало и отвечало ему?

– Это неправильно, – пробормотала она, потихоньку отодвигаясь.

– Успокойся! – велел он. – Я контролирую процесс.

Женя попыталась вырваться. Талех мгновенно пресёк её слабые попытки, удержал и стиснул так, что она сдалась и беспомощно всхлипнула. Он сказал, уже мягче:

– Не прерывай контакт… И тебе будет хорошо.

– Уже! – в отчаянье воскликнула она.

Он рассмеялся завораживающим Талеховским смехом.

– Тогда зачем сопротивляешься, дурочка?

– Не знаю! – выкрикнула Женя.

– Ну ладно…

Талех вздохнул, приблизил губы к самому её уху и жарко зашептал:

– Строптивая и глупая землянка… Я тебя люблю. И не прощу себе, если ты достанешься гатракам… Я люблю тебя, но я – джамрану. Ты знаешь, кто такие джамрану? Нет. И лучше бы тебе никогда не знать… Я чувствую, как твои гены отзываются на мои… Ты переживаешь то, что не понять земной женщине… Я хочу тебя так, как ты и вообразить не сможешь… И ты хочешь. Возненавидишь меня потом… Неважно. Я стерплю, если оттолкнёшь меня, когда увидишь. Главное, чтобы ты не пострадала. А теперь, когда ты вырвала у меня это признание, пеняй на себя и держись…

С каждым его словом и прикосновением Женькино сердце билось сильнее, а под конец этой страстной тирады – стучало, как сумасшедшее… В животе пульсировал горячий комок… Теперь она хотела лишь одного, – чтобы он не останавливался. Женьке было всё равно, что творилось вокруг… Талех устранил все препятствия между ними, и воздух взорвался фейерверками…

Пещеру залил яркий свет, и пространство огласилось гортанными воплями:

– Уберите джамрану!.. Землянка нужна нетронутой!..

В следующий момент Талеха отволокли в сторону, а Женьке кинули брюки и блузку.

– Оденься!

Когда Женя окончательно пришла в себя, то в ужасе обнаружила толпящихся вокруг гатраков и гатраноидов, свирепо полыхающих узкими зрачками.

– И ты одевайся, джамрану. Господин не примет тебя в таком виде.

Талех усмехнулся и натянул штаны.

– Трус ваш господин.

Командор ничуть не испугался и не смутился. В янтарных глазах сквозило торжество и сверкала такая отвага, будто в рукаве у Талеха было припрятано тайное оружие. Казалось, сейчас махнёт рукой и разнесёт вражеский астероид к гатракской матери.

Женька наоборот чувствовала себя оглушённой и с трудом попадала в рукава…

– Не бойся, – подбодрил её Талех, надевая рубашку. – Я передал тебе достаточно. Этого хватит надолго, а потом мы что-нибудь придумаем…

– Джамранский ублюдок! – прорычал гатрак и наотмашь врезал командору по лицу. У землянина от такого удара оторвалась бы голова. А джамрану спокойно выпрямился, вытирая кровь с разбитых губ, и рассмеялся гатраку в лицо.

– Хочешь убить меня, а не можешь? Какая досада! Тебе приказали…

– Талех! – Женя сердито толкнула подступившего к ней гатраноида, и подбежала к мужчине. – Не надо…

И обняла его, словно не замечая кругом бешеных взглядов гатраков. Она сожалела лишь об одном, – что им помешали. Тогда было бы совсем не страшно умирать.

– Не бойся, – нежно шепнул Талех, обнимая Женьку в ответ. – Сегодня мы не умрём.

 

Глава 41

День шестидесятый (продолжение)

Их даже не связали. Что было вполне логично. Только сбрендивший самоубийца попытался бы напасть на отряд вооружённых гатраков внутри астероида, кишащего гатраками. Едва начавший регенерировать хлыст Талеха – всё равно, что перочинный ножик на слона или водяной пистолет для удава. А плеваться ядовитой слюной пленники не умели. Вот линдри в какой-то из своих трансформаций могли бы…

«О чём она только думает?!»

Женька совсем потеряла страх, учитывая ситуацию. Может из-за потрясений… Шок? Или это Талех на неё повлиял? А между тем, становилось всё увлекательнее…

Пленников вывели из пещеры в обширную полость астероида, и Евгения не поверила глазам. Внутри каменного обломка находилась… Целая экосистема!..

Они шли по длинному каменному мосту через пропасть, наполненную туманными испарениями. Над головами свисали причудливые скалы, опасно поблёскивая острыми сталактитами. Под ногами раскинулись настоящие зелёные джунгли. А мост всё тянулся, ныряя в отверстия сквозных выступов …

Издалека доносился шум воды. Женька вытянула шею и прислушалась, стараясь определить, где это. И за очередной скалой увидела водопад, сверкающий в свете губчатых грибов. Они росли на камнях вкупе со мхом и ползучей травой. Грибы искрили и перебрасывались электрическими разрядами ветвистых молний, сопровождая весь их путь шуршанием и потрескиванием. Преследуя ударной мешаниной запахов – мокрой листвы и озона.

Женя угодила в сказочный подземный мир и не переставала восхищаться. Хотя следовало как раз бояться… Она посмотрела на Талеха. Командора вели чуть впереди, не позволяя им соприкасаться. Одно из двух: либо с джамранскими генами ей передалась неимоверная сила духа, либо она, наконец, открыла собственный потенциал.

Так они добрались до конца полости. Взошли по широкой лестнице и ступили на подъёмник. Долго ехали вверх в узкой квадратной шахте, где воняло машинным маслом, пока не достигли промежуточного яруса (гатраки иногда переговаривались, и Женька уловила о чём).

Их повели дальше, через громадные залы с тёмными готическими сводами. Поверху горели таблички с узорами. На стенах мигали разноцветные окошки приборов. Возле мощных колонн с затейливыми выпуклостями и рычагами в немом карауле застыли гатраки. По эбонитовому полу скользили туда-сюда маленькие роботы, похожие на жуков…

Здесь и воздух был другой. От тяжёлого, густого аромата подогретого имбиря с лёгкой примесью шафрана кружилась голова … Однако Женька скоро к этому привыкла… На станции Талеха пахло иначе: металлом, пластиком, и едва уловимо – ароматизатором…

Это что-то новенькое… Обычно Евгения не замечала за собой стремления всё понюхать. Что это?.. Точно! Как она раньше не догадалась? Кратковременная чувствительность к запахам периодически возникала у неё после близости с Рокеном… Значит, это генетически передаваемая особенность джамрану. Интересно, а как смердят гатраки? Женька почему-то не ощущала…

Они следовали запутанными переходами в окружении молчаливой стражи и гадали, куда их ведут и что их там ждёт.

В конце концов, гатраки остановились в просторной круглой комнате с иллюминаторами под высоким потолком, с одиноким креслом на возвышении, глубокими нишами по периметру и силовым люком посередине. Пленникам стражники велели не двигаться, и сами застыли в ожидании чёрными изваяниями. Вскоре люк зарябил, закрутился спиралью, и оттуда поднялся здоровенный гатрак чёрно-зелёного окраса с густой лоснящейся гривой из толстых игл. Пылающие зрачки выхватили Талеха из толпы сородичей, скользнули по Женьке и снова задержались на гатраках.

– Господин! – хором произнесли они, картинно опускаясь на колено.

Женька от неожиданности хмыкнула. Настолько комичным оказалось зрелище – сборище двухметровых монстров присевших в поклоне. Забавно они подметали иголками пол!

«Господин» покосился в сторону хмыканья, но промолчал. Важно кивнул подчинённым и, царственно протопав мимо склонённых голов, развалился в кресле. Тогда все поднялись с колен. Кроме Талеха и Жени, поскольку они и не кланялись.

– Крэспэрот, – насмешливо протянул командор. – Как я и предполагал!

– Заткни пасть, братец! – выплюнул в ответ гатрак. – Оставь свои дерзости палачу.

Братец? Крэспэрот назвал Талеха братом? Джамрану? Врага? Они же ненавидели друг друга!

У Женьки опять начинала ехать крыша….

– Да? А я думал, ты соскучился, – усмехнулся Талех.

– Не без этого, родственничек, – осклабился гатрак. – Не без этого.

Женька впервые видела ухмылку гатрака, и её слегка выбило из колеи. Она даже забыла вовремя удивиться… Родственничек? Что бы это значило?

– И тебе не хочется со мной поболтать? – спросил Талех.

– Наговоримся ещё! Вот будешь молить о пощаде… – мечтательно заявил Крэспэрот и обратился к Женьке:

– И как вам тут?

Она чуть не поперхнулась, но ответила вполне бодро:

– Симпатично. Прям музей.

– А вы думали в астероидах гнилые пещеры и грязные камеры?

– Ну-у… Не то чтобы так пессимистично, но были кое-какие ассоциации, связанные с клоакой, – честно ответила Женя.

Крэспэрот на секунду завис, пытаясь определить, стоит гневаться или нет. Но всё же решил проявить снисходительность к землянке и строгость к джамрану. Главный гатрак оглушительно гаркнул, махнув рукой в сторону Талеха. Командора схватили и бросили в нишу, которую с лязгом перекрыла металлическая решётка. Крэспэрот остался доволен результатом и выпроводил подчинённых. Так Женька оказалась один на один с врагом. Талех ничем ей помочь не мог, сидя в клетке. Но гатрак вроде не собирался обижать пленницу. Покуда…

Женька осмелела и потянулась носом в сторону Крэспэрота… Странно. Неужто гатраки не пахнут? Это чтобы удобно было подкрадываться к жертве? Или обоняние джамрану так настроено на гатраков. Нет. Всё же есть слабенький, но приятный запах… Джамрану?

Крэспэрот наблюдал за нею некоторое время, пока не сообразил.

– И много ты ей передал? – спросил он, обращаясь к узнику и пристально разглядывая пленницу.

– Сколько надо, – ответил Талех. – Лучше не трогай.

– Зря старался, – заявил Крэспэрот. – Она не для меня. Но если через десять дней твоя подружка не будет готова для Фрэгдэнора, придётся её помучить генетической чисткой.

Талех нахмурился.

– Вы не посмеете!

– Зато сможем! – рявкнул Крэспэрот.

– Значит, я чего-то о вас не знаю, – прищурился Талех.

– Узнаешь. Скоро…

Евгения не желала подвергаться «генетической чистке», что бы это ни было. Кроме всего прочего, её взволновал и другой вопрос.

– В смысле, готова? Для чего? Кто такой этот… Фрэг-дэ-нор? – выговорила она по слогам.

– Тупая гатракская сволочь, – подсказал Талех.

– Великий вождь! – гордо сообщил Крэспэрот, словно не замечая дерзкого выпада джамрану. – Указавший нам путь к возрождению. Бессмертный гатрак! Фрэгдэнор существует уже две тысячи циклов.

– Да, – подтвердил Талех. – С аппетитом поедая себе подобных.

– Замолчи! – гаркнул Крэспэрот, пружинисто вскакивая с кресла. – Мы встретимся с ним через десять дней.

Он приблизился к Жене и небрежно вздёрнул ей подбородок.

– Сейчас ты ему не подходишь. Заклинай космическую мать, чтобы к его появлению джамранские геномы распались, а то… Будет больно.

– Отвали! – Женя отпрянула.

– Как неучтиво, – оскалился гатрак.

– Так посадите меня в тюрьму!

– Зачем? Всё равно не сбежишь.

– А если нас спасут?

– Никто вас не спасёт! – прорычал гатрак. – Правда, братец?

– Талех, почему он называет тебя братом? – в лоб спросила Женя.

Гатрак засмеялся.

– Она ещё не знает?

– Почему, Талех?

– Ты видела воспоминания… – командор явно медлил с ответом.

– Ну и? – нахмурилась Женька.

– Неотрадиционалисты стремились создать идеального воина, соединив несоединимое. После серии экспериментов по скрещиванию ДНК джамрану и гатраков это им почти удалось. Они изменили мой базовый геном, внедрив туда гены Крэспэрота… Это убило Дирека… У меня же осталась часть этих генов… Над Крэспэротом тоже ставили опыты, вживляя в него мою ДНК.

Женя с трудом в это верила.

– Поэтому я способен считывать, целенаправленно брать и отдавать генетические коды, подобно гатракам.

– То же происходит во время слияния, – подтвердил Крэспэрот, скрестив руки на могучих плечах и колыша иглами.

– Во всяком случае, очень похоже на обмен у джамрану, – мрачно сказал Талех.

Крэспэрот скривился.

– Ты заставил её почувствовать обмен, родственничек?

Талех молчал.

– А ей понравилось? – гатрак повернулся к Жене.

– Не твоё собачье дело! – отрезала она.

– Он тебе нравится? – гатрак ткнул пальцем в Талеха.

– Да, – ответила Женя.

– Конечно! Другого ответа я и не ждал, – Крэспэрот широко ухмыльнулся. – Он ведь такой красавчик!

Гатрак шагнул к решётке и, поймав Талеха за грудки, притиснул к прутьям.

– Красавчик, да? Людишки падки на красоту. Посмотрите на него! Как такого не любить? А что бы ты сказала, милашка, увидев его истинное лицо? Подлинную «неземную красоту»?

– Прекрати, Крэспэрот! – Талех вырвался и нарочито отряхнул куртку. – Мы не на брачных смотринах.

– А что? – заржал Крэспэрот. – Пускай поглядит… Я покажу ей, кто такие джамрану на самом деле и расскажу с превеликим удовольствием.

– Не стоит ворошить прошлое, – возразил Талех. – Ева здесь не причём.

– Нет уж! – заявил гатрак, дёрнул рычаг на стене и вышел в отворившийся проём.

Женя мигом оказалась у клетки.

– Что всё это значит?!

– Ничего, Ева, – улыбнулся командор. – Что бы он ни делал, я не причиню тебе вреда.

– Ты? – удивилась она.

В этот момент вернулся Крэспэрот с длинной иглой и пробиркой.

– Ну что, приступим?

– Откуда у тебя джамранский проявитель? – поинтересовался Талех.

– Приобрёл на толкучке.

– Неотрадиционалисты! Лучше бы ты с ними не связывался.

– Они неплохо со мной обращались, – осклабился гатрак, – не считая опытов. И Фрэгдэнору виднее, с кем водить знакомство.

– Значит, Фрэгдэнор…

Крэспэрот усмехнулся и без предупреждения вонзил Талеху в шею иглу. Командор поморщился, но не дрогнул, а только пренебрежительно заметил:

– Могли бы инъекторами разжиться, а то всё дедовскими методами.

– Потерпишь, – гатрак вытащил иглу. – Я бы советовал раздеться, если не хочешь прикрываться рваньём. Обновок не получишь.

– Жадный ты, братик, – посетовал Талех. – Сколько у меня времени?

– Минут пять… Это я ещё добрый… Зря поносишь неотрадиционалистов. Они создали тебе брата. Сильного и влиятельного.

– Это теперь, – ответил Талех. – А тогда ты был жалким злобным заморышем.

Гатрак обернулся к молчаливой и растерянной Женьке:

– Смотри.

Талех принялся раздеваться. Женя смущённо опустила глаза. В пещере как-то не до того было, она его, собственно, и не разглядывала. А здесь стеснялась.

– Смотри! – зыкнул на неё гатрак.

Женя нарочито отвернулась.

– Не ори на девушку, болван, – холодно бросил Талех.

Тогда гатрак схватил Женю за плечи и развернул лицом к решётке. Она зажмурилась.

– Всё, Ева, теперь можно, – объявил Талех, слегка изменившимся глухим голосом. – В базовом геноме вторичные половые признаки замаскированы.

Женя с опаской приоткрыла один глаз… Затем второй… И вытаращила оба. Талех преобразился. В клетке стоял не джамрану, а неизвестный науке вид… Необычный, на её взгляд, но по-своему… Она прерывисто вздохнула… Красивый. Если привыкнуть.

– Это – я, – напомнил Талех. – Не переживай. Проявитель действует не более двух часов. Скоро буду прежним.

– Ну как? – злорадно осведомился Крэспэрот, предвкушая Женькину истерику.

Ну уж нет! Не доставит она этому гаду такого счастья. Фигушки!

Женя протянула руку и дотронулась до командора. Новые мускулы стального цвета, перевитые синими мышечными канатами выглядели гораздо внушительнее. Хотя рост и комплекция Талеха практически не изменились…

Серебристые жилки узелковыми сочленениями покрывали чешуйчатую броню, разбегаясь по всему телу хитросплетениями. Из локтей и предплечий выдавались острые костяные шипы. Но кисти рук оставались прежними – изящными, с длинными гибкими пальцами. Голова и лицо отдалённо, общими чертами, напоминали человеческие. На лбу красовалось узловое сплетение, откуда тоже торчал изогнутый шип. Глаза расширились, удлинились, приобрели яркий медовый цвет и напоминали драгоценные камни в серебряной оправе. Лишь звёздные зрачки оставались неизменными, слегка увеличившись, в соответствии с пропорциями…

– Правда, красавчик? – удовлетворённо спросил гатрак.

Талех молчал. А Женя почесала в затылке.

– Раз такое дело, Талех, – весело произнесла она. – Я обязана выйти за тебя замуж.

– Что? – не понял командор.

Нос и рот ему заменили мелкие отверстия в узелках, и голос будто шёл изнутри…

Кажется, опешили оба. Женя наслаждалась. Гатрак был окончательно раздавлен её реакцией.

«Обломался?! Урод!»

– Раз уж я видела твой скрытый геном, – продолжала Евгения. – Мы теперь связаны брачными обязательствами

– Ты соображаешь, о чём говоришь? – глухо отозвался Талех.

– Ещё бы, – усмехнулась она. – И пусть эта образина ткнёт в меня своей иголкой с проявителем… Я сомневаюсь, конечно, что что-то проявится, хотя иногда сама себя не понимаю. Вдруг во мне проснётся дракон…

Её понесло… Женя не знала, умеет ли смеяться Талех в таком обличии, но, похоже, он едва сдерживал смех.

– Замолчи! – взревел Крэспэрот, больно сдавив ей плечи, и она умолкла, на всякий случай. – Это не всё. Тебе известно, как появились джамрану?

– Какая разница? – Женька пожала плечами. – Как?

– Когда-то в галактике Вихря жили два народа, две расы. Жестокие, сильные джаммы и прекрасные хрупкие руннэ, похожие на землян. Джаммы достигли высот в генной инженерии и захотели усовершенствовать себя, добавив к силе красоту руннэ… Искусственно вырастить потомство со смешанными генами им не удалось. Они насильно совокуплялись с руннэ, но дети не выживали. Тогда джаммы стали извлекать целые геномы у руннэ, создавая себе красивую оболочку. Руннэ чахли и умирали, пока не смекнули, что к чему, и не слиняли из галактики к джаммовой матери… Но у джаммов всё получилось на этот раз…

– Не дави на жалость, сентиментальный ты наш, – прогудел Талех. – Этого не помнят даже прадеды моих прадедов. События давно минувших дней. Что сделано, не воротишь. Мы такие, как есть…

Гатрак отпустил Женьку и рванулся к решётке.

– Так ты признаёшь, что джамрану – чудовища?

Из-под брони Талеха раздался звук напоминающий смех.

– Если разобраться, мы похожи на вас. Симбиогенез и обмен генами… В этом есть кое-что общее. Хотя, обмен и страсть к обольщению – это особенность руннэ, а не джаммов. Кого в нас больше? Но мы не джаммы и не руннэ, мы – джамрану.

Женя старалась понять, что она сама-то думает по этому поводу.

– Ладно, – Крэспэрот отступил от решётки. – А как же остальное? Мне помочь или сам всё покажешь?

Гатрак мотнул головой так, что иглы взметнулись и едва не хлестнули Женю. Не достав каких-то пару сантиметров.

– Что остальное? – недоуменно спросила она.

– Ева, – Талех выразительно посмотрел на неё. – Я говорил, что мне ввели ДНК гатрака. Ты должна это увидеть… Чтобы между нами не было недосказанности.

– Так сам? Или… – гатрак потряс иголкой.

– Обойдусь без твоей помощи, – ответил Талех.

 

Глава 42

День шестидесятый. Всё тянется и тянется…

Командор опустил голову, и его броня зазвенела в такт участившемуся дыханию. Воздух с шумом вырвался из боковых отверстий в лицевых узлах. Сочленения на груди ритмично вздымались. Что-то страшное и мощное неудержимо стремилось наружу… Он запрокинул голову и закричал. И этот крик ещё долго отдавался эхом под сводами астероида…

Талех вытянулся. Покрылся пластинчатой бронёй, не такой грубой, как у гатраков, и более светлой. За считанные секунды на голове отросли иглы и гибким каскадом рассыпались по спине и плечам. Шипы на локтевых суставах удлинились, раздвоились и заострились. Черты лица изменились и теперь больше напоминали гатракские. А глаза по-прежнему оставались глазами Талеха с характерными зрачками-звёздами. Так снова проявились доминантные гены джаммов.

Командор подхватил выстрелившие из ладоней хлысты; несколько раз, крест-накрест и волнообразно, щёлкнул ими по полу и втянул обратно. Как будто поставил звонкую точку в превращениях. Теперь он выглядел как более совершенная особь на высшей стадии гатракской эволюции. Результат скрещивания ДНК джамма и гатрака.

– Вот он, – удовлетворённо высказался Крэспэрот. – Оборотень-убийца гатраков. Секретное оружие джамрану.

– Неотрадиционалистов, – поправил Талех низким гортанным голосом. – А я – не убийца.

– Это твоя истинная сущность, – рассмеялся Крэспэрот. – Слегка незавершённая. Но так ты больше похож на меня.

Женя с радостью вцепилась бы в морду Крэспэроту, но вместо этого ухватилась за прутья решётки.

– Что ж, – хрипло начала она, усиленно подбирая слова. – Охрененно! То есть…

Она дотянулась и погладила Талеха по руке. Он в ответ улыбнулся, совершенно по-джамрански. В отличие от Крэспэрота, улыбка которого напоминала акулий оскал.

– Мне даже нравится!

– Ты серьёзно? – Талех нахмурился.

– Серьёзней некуда, – Женя кивнула.

– Тогда у тебя странные вкусы. От меня сбежала невеста, когда это увидела. Не захотела связывать жизнь с носителем генотипа гатрака. И была права…

– Ну и дура! – отрезала Женька. – Зато ни один гатраноид и близко не подойдёт…

Гатрак не ожидал такой реакции и взбесился. Только одно это развеселило Евгению. Ненадолго…

– Ай!

Крэспэрот грубо толкнул её в нишу, чуть отодвинув решётку. Женька опомнилась, когда железные прутья клацнули у неё за спиной.

– Наивная человечишка, – сквозь зубы процедил Крэспэрот. – Он-то может убить гатрака. А кто защитит от него?

Талех сразу отошёл подальше, а гатрак злорадно спросил:

– Как насчёт музыки, землянка? – и последовательно нажал выпуклости на стене.

Прежде чем Женя успела осознать всё коварство и жестокость его плана, с потолка грянули торжественные и печальные аккорды.

– Извращенец! – крикнула Евгения и испуганно глянула на Талеха.

– Не подходи ко мне, – предупредил командор.

Женя видела, как расширились его зрачки, как он напрягся, пожирая её безумными глазами.

– Эй! Выпусти меня, придурок! – Женя возмущённо потрясла решётку, но та не поддавалась.

Крэспэрот же вовсю развлекался, развалившись в кресле, и подначивая:

– Смелее, братец! Возьми её! Ты же хотел. Она твоя. Мой подарок тебе ко дню смерти… Ну?! Всегда мечтал посмотреть, как гуманоиды это делают. Говорят, так потешно…

«Как есть, извращенец!»

Талех зверел буквально на глазах, тяжело дыша от возбуждения. Он зарычал и, стукнув кулаком по стене, направился к Женьке.

– Смотри-ка, его заводит музыка! – издевался Крэспэрот.

Джаммская маскировка не выдержала напора, и Женя увидела такое… Или, точнее… Такой!

Она зажмурилась и вжалась в решётку. Талех приблизился, наклонился к ней, обжигая дыханием грудь и шею. Ухватил за талию и поставил лицом к стене… Как в давнишнем сне… Женя открыла глаза и невольно вздрогнула, очутившись в тени зверя. Талех сдерживался из последних сил, опершись на ладони по обе стороны от неё. Осторожно прикоснулся щекой к волосам. Словно успокаивал…

Музыка заиграла гуще и ритмичнее…

Талех навалился на Женьку всем телом и вдавил в стену, больно вонзаясь в спину жёсткими пластинами брони. Иглы с шорохом обволакивали и скользили по телу. Он впился ей в шею диким первобытным поцелуем, дыша с исступлённым вожделением. Утробно рыча от желания, сгрёб и стиснул её запястья в кулаке, а свободной рукой взялся за пояс…

– Талех, не надо, – жалобно попросила Женя, силясь вывернуться и заглянуть ему в глаза.

Он резко остановился и отпустил её, мгновенно отлетев в дальний угол клетки. Гатрак разочарованно засвистел.

– Останови это, Крэспэрот! – потребовал Талех.

Но гатрак лишь расхохотался и усилил громкость. Мелодия гремела и била по ушам.

– Как ты объяснишь это Фрэгдэнору, глупец?! – прокричал командор.

– Никак, – ответил гатрак уже возле решётки. – Я дам ей шанс. Посмотрим, чего стоят хвалёные земляне.

К Женькиной ладони прикоснулся холодный металл. Крэспэрот вложил ей в руку кинжал. Обычный кинжал! Не лазерный нож, не излучатель, или другое высокотехнологичное оружие, а острый металлический предмет.

– Возьми. Я оказываю тебе честь. Это не пустяковая энергетическая игрушка, а боевой клинок доблестных воинов. Метеоритная сталь. Космический металл, пробивающий камни.

Женя в испуге стиснула рукоять…

– Хочешь жить? Убей его, – хладнокровно посоветовал гатрак.

Она неуверенно посмотрела на кинжал и на Талеха. Тот окинул её плотоядным взглядом и взмахнул хлыстом… Теперь он кажется вздумал поиграть, подкрадываясь к ней с грацией хищника под звуки военного марша… От такого впору сойти с ума.

Вот теперь Женя поняла истинный смысл выражения: «Умирать, так с музыкой».

– Бей в глаз или в шейное сочленение, чтобы наверняка, – вкрадчиво нашёптывал гатрак.

– Нет!!! – заорала Женя и отшвырнула кинжал. Клинок упал под ноги озверевшему Талеху…

– Пусть лучше я умру, – пролепетала она.

«Желательно быстро и без мучений».

Талех подобрал кинжал и задумчиво погладил лезвие… Ну, всё!.. Крэспэрот вернулся в кресло и, не отрываясь, азартно наблюдал за ними. Женя затаила дыхание. И в этот момент Талех взглянул на неё. Она удивлённо замерла. В осмысленном взгляде командора явно читалось обещание. Кивнув Женьке, Талех метнулся вглубь ниши и, распластав пятерню, безжалостно вонзил клинок, пришпилив себя к стенке…

Комната огласилась рёвом, перебивающим мелодию марша, и на пол камеры рубиновым потоком хлынула кровь. Талех упёрся лбом в стену, стиснув зубы и молча сотрясаясь всем телом…

От вида его крови Женя впала в прострацию и захотела лишиться чувств. Но они, подлые, только предательски обострились. Она жалела Талеха и ненавидела Крэспэрота, от всей души!

«Меломан, пиип!.. Вуайерист, мать его!.. Чтоб ему, пииип!»

Брякнули последние аккорды, и музыка наконец умолкла…

– Браво! – воскликнул Крэспэрот. – Великолепное представление!

– Ублюдок, – прохрипел Талех, постепенно возвращаясь в прежнюю форму.

Женька дрожала у решётки. Начался отходняк…

Командор выдернул кинжал и запустил его в гатрака, попав между прутьями. Клинок чуть-чуть не вонзился Крэспэроту в глаз, но тот поймал его двумя пальцами и слизнул с острия кровь Талеха.

– Молодец! Я знал, что ты справишься! Мне будет не стыдно назвать тебя братом при всех, перед казнью, – ликовал Крэспэрот.

А Талех в изнеможении прислонился к стене и сполз вниз, придерживая раненную кисть…

– Сейчас пришлю лекаря, – сказал гатрак, подходя ближе и рассматривая джамрану со смешанным чувством.

– Не трудись, – усмехнулся Талех, прикрываясь рубашкой, чтобы не смущать землянку.

Крэспэрот перевёл взгляд на чуть живую от шока Женьку.

– Перестань трястись! Я бы не допустил, чтобы он навредил тебе. Ты предназначена моему вождю.

Женька закрыла глаза от стыда и бессилия. И её вновь посетило видение. Она стояла на шахматной доске в костюме белой пешки, но на чёрном поле. Напротив грозно застыл чёрный слон, готовый броситься в атаку. Неподалёку лежал поверженный, но не сломленный белый король. А дальше, на белом поле рыдали фигуры. Вот мелькнули Петрович с Моисеевичем, и паренёк в кроссовках, и другие, которых она не знала. Их осталось так мало! Чёрные ликовали, бросая вверх копья…

«Шах!» – объявил дмерх, и Женю вышвырнуло в жестокую реальность. Она открыла глаза.

Талех полностью стал прежним.

– Джамрану сильны, – констатировал гатрак, – но слабы земляне. Теперь я знаю, как они ничтожны. Ничего не стоит подчинить и сломить. Фрэгдэнор будет доволен. Мы придём к бесконечному возрождению нашего племени…

Талех посмотрел на Женьку и вдруг улыбнулся.

– Джамрану не допустят этого. У землян есть будущее, а гатраки провалятся в чёрную дыру. Туда им и дорога.

Женя не сообразила, что ответить, слова не шли с языка. Зато донимали мысли… Неужели дмерхи соврали? Заманили в ловушку. Может быть, они всё подстроили? Но зачем?..

Крэспэрот поднял решётку и выпустил пленников. Талех оделся, и его увели гатраноиды. Женя какое-то время оставалась в комнате под присмотром Крэспэрота. Потом гатрак самолично проводил её сумрачными переходами до красочно расписанной двери.

– Сказки на ночь! – с садистской ухмылкой сообщил Крэспэрот.

И жестом пригласил Женьку войти. В очередном зале рядами стояли полупрозрачные кубы-чаны, чем-то наполненные. Сквозь мутные стенки лишь угадывались неясные очертания. Крэспэрот подвёл Евгению к первому кубу.

– Смотри.

В чане лежал гатрак в обнимку с линдри… И сливался с несчастной жертвой, проникая в неё иглами… Женю резко замутило, и она отпрянула.

– Смотри! – приказал Крэспэрот. – Это цитадель симбиогенеза. Здесь возрождаются гатраки и нарождаются гатраноиды-солдаты.

Он вцепился ей в плечи и потащил вдоль рядов.

Сколько же их тут было! Линдри! Маркафи! Окезы… И гатраки с гатраками. На разных этапах слияния. Погружённые в симбиотический дурман, окутанные бесцветным облаком молекул. Покрытые ДНК-пыльцой – строительным материалом для нового существа. Некоторые почти растворились друг в друге. Большинство находились в начале процесса. Одни лежали тихо, с закрытыми глазами, другие – стенали и плакали.

– Наваждение. Им уже всё равно, – пояснил Крэспэрот. – Но они всё чувствуют.

Он повёл Женьку дальше, к отдельно стоящему чану.

– А это – главный экземпляр…

Лучше бы она не смотрела! Знакомый паренёк, только уже без кроссовок, сливался с могучим гатраком. Женя едва не задохнулась от ужаса. Слёзы брызнули из глаз и полились ручьём. Этого не может быть! Неужели защита – это ложь? Всё ложь! Дмерхи всех обманули! Подло использовали… Но они ведь обещали вернуть их домой! Они лгали?

Евгения закрыла глаза и увидела чёрную ладью, с кровожадным урчанием пожирающую белую пешку – землянина. Дмерхи им просто жертвовали!

«Таковы правила, – равнодушно произнёс дмерх. – Приходится жертвовать пешкой, чтобы заполучить ферзя».

– Скоро мы доберёмся и до вас, – пообещал Крэспэрот. – Вот что ждёт землян. Будем разводить, растить и отбирать лучших. Земляне полностью совместимы с нами, подвержены внушению и расположены к слиянию. Нескончаемый жизненный ресурс.

Женька молчала, упорно отворачиваясь от чанов, словно боялась увидеть там Моисеевича с Петровичем или себя…

– Пойдём, землянка. Я отведу тебя в каюту.

Да уж, кошмары ей на ночь обеспечены. Крэспэрот, тварь, позаботился об этом… Женька кружила за ним по коридорам, как полоумная. Крэспэрот втолкнул её в какое-то помещение и запер. Она доковыляла до чего-то мягкого и, не глядя, повалилась. Силы покинули её, и не осталось ни одной мысли. Женька боялась, что больше не сможет уснуть, а вместо этого провалилась в сон, без сновидений. Вернее, было одно – в самом начале. Посреди зала с чанами стоял дмерх и хитро улыбался, прижав иллюзорный палец к призрачным губам…

 

Глава 43

День шестьдесят первый…

– Я вызвал тебя, – говорил Крэспэрот, меряя шагами покои, – потому что ты приближённый Фрэгдэнора. И его посол на моём корабле.

Он не стал уточнять, что во время сеанса связи об этом распорядился сам Вождь.

Агрэгот кивнул.

– Это честь для меня.

Он был самым молодым из всех приближённых. Старших гатраков поражал этот факт, некоторые завидовали. Знали бы, что нечему тут завидовать…

– Для тебя есть поручение.

– Какое, господин?

– Охранять будущего симбиогента и оказывать ему внимание. Покажи землянке наш корабль. Подготовь. К прибытию Вождя она должна быть полностью усмирена и жаждать слияния.

– Как прикажите, господин, – Агрэгот склонил голову, шурша тонкими иглами. Они ещё не обрели жёсткости и прочности, как у зрелого гатрака. Но Фрэгдэнор предпочитал именно таких – недавно покинувших колыбель. Агрэгот понимал, что вскорости его ждёт, но не терял силы духа. Он помнил наставления учителя, верного Космической Матери.

Крэспэрот задумчиво изучал юного гатрака. Почему Фрэгдэнор держал возле себя юнцов, ещё не прошедших линьку и не сбросивших первую кожу? Этот пока не носил доспехов, ему-то и было циклов семь от роду…

Крэспэрот пришёл к неутешительным выводам, убеждаясь в достоверности слухов. Правда в том, что Фрэгдэнор дряхлел и перерождался только за счёт молодых и слабых. Но тогда… Это не слияние, а истребление!..

Крэспэрота передёрнуло. Ему повезло, что будучи юным он не попал в окружение Вождя. Но Крэспэрот совсем не жалел младшего. Гатраки не знали жалости. Хотя он понимал, что это неправильно и надеялся, что слияние с землянами прекратит произвол Фрэгдэнора. На большее Крэспэрот никогда бы не решился. Кто он такой, чтобы осуждать деяния Вождя? Всего лишь адмирал эскадрильи…

– Я могу идти? – осведомился Агрэгот.

– Ступай. Воины покажут, где каюта землянки.

Агрэгот поклонился и вышел, едва сдерживая волнение. Нельзя было обнаруживать себя перед Крэспэротом…

Агрэгот никогда раньше не видел живых землян. Зато так много слышал от учителя о легендарном народе с окраины галактики. Эта встреча могла стоить ему жизни, но он гордился тем, что выбрали его. Он не боялся своей участи и близости Фрэгдэнора… Хотя знал, чем ему это грозит.

Агрэгот никогда не забывал симбиогента – Зэгнора… Фрэгдэнор слился с ним недавно, лишив Агрэгота пары… Юный гатрак тряхнул иглами, чтобы эти воспоминания не отвлекали его от долга перед Матерью и когортой. Он пожертвует собой, если придётся. Учителя верили в способного ученика. Теперь надо, чтобы и землянка не испугалась, послушалась и доверилась ему…

…Как раз незадолго до этого она проснулась и задумчиво пялилась в бугристый потолок. Вчерашние ужасы потускнели, сменившись отчуждённостью и мрачной решимостью. Во всяком случае, плакать Женька не собиралась, а едва продрав глаза, принялась разрабатывать план побега. Казалось бы, совершенно безвыходная ситуация, так нет же – неймётся пятачку… Итак. Крэспэрот заявил, что никто их не спасёт. Однако не сказал, что отсюда невозможно спастись самим? Только бы разобраться как…

«Хватит лежать! Этим делу не поможешь, время вспять не повернёшь» – гласила маркафская поговорка…

Женя приподнялась и осмотрелась. Под ней простиралось круглое ложе размерами с аэродром. Наверное, было рассчитано на гатрака нехилой комплекции… А кроме этой, с позволения сказать, кровати, другой мебели не было. Сама же комната оказалась неправильной формы, в отличие от Крэспэротовской пыточной. Как вырубили в астероиде, так и оставили, не потрудившись выровнять и покрасить стены. В остальном, всё то же самое: грибы-осветители, ниши и разные выпуклости. Выяснить их назначение было просто – старым испытанным методом проб и ошибок, в простонародье – тыка. Но это потом. Кое-что заинтересовало Женьку в первую очередь. Гигантская ванна с волнистыми берегами. В полу. У самого ложа! Это чтобы нырять было удобнее? Проснулся и сразу – бултых!

Евгения свесилась с аэродрома, укрытого шерстяными простынями, и потрогала воду… Холодная, но зато читая и прозрачная. На поверхности плавали какие-то лепестки. Евгения усмехнулась. Почему-то вспомнилась сказка про людоеда, который купал свой обед… А так хотелось помыться! Наконец-то…

Женя поискала полотенце и обнаружила рядом с ванной тугие матерчатые рулоны. При ближайшем рассмотрении это оказались гигантские махровые лопухи. Гатракские вытиралки? Ладно, надо думать, что это и есть полотенца, банные.

Женька стянула одежду, не опасаясь, что кто-то войдёт и увидит её наготу. Они же бесполые, эти гатраки. К тому же, похоже, человеческая нагота смущала гатраков намного больше, чем самих гуманоидов.

Жене даже не пришлось привыкать к воде. Едва опустила ноги, как вода нагрелась, а лепестки запенились. Здорово! Мыльные цветы… Она и голову помыла. Но окончательно погрузиться и расслабиться не позволяли две неприятные мысли. Первое, – ванна находилась на территории врага – безжалостного и извращённого. Второе – здесь нет чистой одежды. И это сейчас волновало Женьку гораздо больше. Надевать грязное не хотелось. Наверное, джамранские гены ещё действовали. Хотя, когда она вылезла из ванной и завернулась в три махровых листа, земная ДНК начала потихоньку отвоёвывать законное пространство, и ей сделалось тоскливо…

Именно в этот момент отъехала слитая со стеной перегородка, и Евгения замерла в ожидании худшего. В помещение шагнул стражник и вытянулся у входа, будто копьё проглотил. Следом вошёл другой гатрак – чёрно-серого окраса. Пониже, поменьше и кажется помоложе. Без доспехов, с относительно короткими, до пояса, и тонкими иглами, и с более мелкими чертами лица. В руках он держал поднос с едой.

Неужели её будут кормить?

Женя смотрела на него, как кролик на удава. Он приблизился и установил поднос на кровать. Сел напротив и показал на рот.

– Ешь.

Привитая Женя и без жестов понимала гатрака. А он её, интересно?

Женя принялась озадаченно разглядывать еду. Неведомая снедь лежала на уже знакомых крапчато-лиловых листьях. Серые волокнистые комочки, прозрачные стручки, наполненные бесцветной жидкостью, коричневатые кусочки… Мясо, что ли?.. Взгляд сам по себе задержался на зеленоватых лепёшках…

Эх, была-не была! Отравление трофея накануне приезда вождя едва ли входило в планы Крэспэрота.

Женя надкусила лепёшку… Ничего. Солоновато, но вкусно. Потом осмелела и попробовала волокнистые комочки… Картошка! С привкусом груши. Разгрызла стручок, пожевала и выпила жидкость. Сок, вроде как берёзовый, чуть сладковатый. А вот мясо есть не стала. Мало ли… Вдруг, это рагу из жертв неудачного симбиогенеза…

Пока она ела, гатрак её изучал. Чтобы не подавиться под этим взглядом, Женя усиленно рассматривала поднос. И всё же не доела, зато узрела на подносе маленькие белые шарики. Явно для чистки зубов. Гатракская жвачка с запахом свежести? Гатраки чистили зубы?! Фантастика!

– Всё, – Женя отодвинула поднос, где оставалась половина еды.

Он затряс иглами.

– Нет. Ешь!

– Я наелась! – почти крикнула она.

Гатрак пошевелил надбровными пластинами и вдруг прижал её ладонь к шерстяному покрывалу. Женя рванулась, чуть не свалив поднос.

– Не надо, – проговорил он, продолжая крепко держать. – Должен читать… понять… Говорить.

Она перестала вырываться. Точно! Прямо как в воспоминании Талеха. Так они смогут общаться на одном языке. Гатрак отпустил её так же внезапно…

– Теперь говори.

– Я наелась!

– Понял, – он кивнул. – Но этого мало. Ешь остальное.

– Не буду.

– Надо. Ты должна быть сытой, крепкой, чтобы… – тут он покосился на стоящего у двери стражника. – Быть готовой и… упитанной предстать перед вождём.

Женька усмехнулась.

Ясно, откармливают на убой. Может быть, объявить голодовку? Тогда это отсрочит знакомство с Фрэгдэнором. Хотя нет… Гатрак прав. Вряд ли их это остановит, а она должна быть сильной, чтобы найти Талеха и выбраться отсюда.

– Ешь, – повторил гатрак. – Надо есть всё. И белок шварка. В нём – энергия.

Спасибо, что не гатрака… Женя не знала, кто такие шварки и съела, предварительно завернув особо неаппетитные кусочки в листья. Потом сидя и отдуваясь, она с грустью думала: «А чем там кормят Талеха?.. И вообще, как он и где?»

Вздохнув, запила трапезу соком из стручка. И тогда гатрак разрешил ей отставить поднос.

– Я – Агрэгот, – представился он. – Буду тебя сопровождать. Мне велено подготовить тебя для вождя.

Он говорил это подчёркнуто громко, поглядывая на стражника.

– Ты должна слушаться.

– Конечно, – ответила Женька и шёпотом спросила. – А где тут у вас туалет?

Он чуть-чуть покумекал, потом кивнул и тронул рычаг возле кровати. Рядом отодвинулся люк, открывая ступеньки, ведущие в приличное углубление. Там и находились «удобства». Гатрак деликатно подождал, пока Женька спустится, и закрыл крышку.

Первым делом Евгения проверила, можно ли выбраться оттуда через вентиляцию или кроличью нору. Увы… Так или иначе, а у неё было минут пятнадцать, чтобы подумать в одиночестве. Вернее, в компании мягких листьев, ароматических клубней и журчащей воды. Чистоплотные, однако, гатраки… Кто бы мог подумать! К сожалению, литературы в гатракских туалетах не водилось. А жаль. Пришлось заканчивать своё одиночество и вылезать из люка.

Гатрак деликатно ждал и повторил инструкции:

– Ты – слушаешься. Я – охраняю. Поняла?

Женя кивнула.

– Что теперь?

– Мы должны идти.

– Куда? К Крэспэроту? Не-ет, туда я не пойду, – запротестовала она. – Мне там не понравилось.

– Гулять по астероиду. Как приказано.

Прогулка? Что ж, неплохо бы и проветриться, а заодно оценить возможности побега.

– Как мне тебя называть? – спросил Агрэгот.

– Ева.

– Идём, Ева.

– Э… Понимаешь, Агрэгот… Я не могу.

– Почему?

Ей почудилось или он растерялся?

– Мне нечего надеть, – Женя выразительно указала на одежду.

Он потряс иглами, не понимая.

– Грязное всё, говорю.

Гатрак задумался. Ну, разумеется! Откуда ж им знать о таких потребностях? Они одежду не носят. Вполне хватает природной брони.

Агрэгот внимательно оглядел Женьку и наконец сообразил. Смышлёный! Сгрёб брюки, блузку и всё остальное. Дёрнул ещё один рычаг в полу и сбросил вещи в другой люк.

– Эй! – воскликнула Евгения, из предосторожности. Вдруг он всё не так понял и перепутал стиральную машинку с мусоропроводом…

– Не беспокойся, – ответил гатрак. – Молекулярная чистка. Для доспехов.

«Ну, буду ходить в дырявых штанах, – уныло подумала Женя. – Перед кем тут красоваться?»

Её опасения не подтвердились. Через минуту-другую гатрак достал совершенно чистую и целую одежду. Евгения оделась, снова нырнув в туалет, и они отправились на прогулку

Агрэгот шёл впереди, стражник – позади, а Женька плелась между ними. Она разглядывала всё, что видела… Прикидывала. Ещё в комнате оценила вооружение стражника. С этим у неё было мало шансов. А вот у «крошки» гатрака – только излучатель. Болтался где-то в районе левой ягодицы, в каком-то чехле вроде кобуры, чтоб не мешал. Вероятно, он им не часто пользовался.

Вот интересно… Откуда у гатраков джамранские технологии? А в галактике-то по ходу процветают контрабанда, грабёж… Или это трофейное?

Они подошли к широкому тоннелю, где в карауле стояли стражники. Крайний воин приблизился к ним… И Агрэгот незаметно для окружающих сложил из пальцев… Кукиш! Но Женька это сразу засекла обострёнными по-джамрански чувствами. Встречный стражник тоже подметил и кивнул. Подождал сопровождающего и отозвал его в сторону, одновременно возвращая жест Агрэготу. Тот обернулся к Жене.

– Следуй за мной.

В конце тоннеля отодвинулась маленькая круглая дверка, пропуская их в полость, подобную вчерашней – со скалами, джунглями и пропастями. Только эта была поменьше, и мост соединялся с центральной площадкой. Туда Агрэгот и повёл Женьку. Он топал не оборачиваясь, не заботясь о том, что она делает у него за спиной…

«Сейчас или никогда!» – посетила Евгению шальная мысль.

Не соображая толком, действуя по наитию и в адреналиновом угаре, она с бьющимся сердцем прыгнула и выдернула излучатель. Гатрак тут же обернулся, с изумлением глядя на неё. И Женя попятилась, направив оружие на Агрэгота.

– Стой, где стоишь! – взвизгнула она, когда он шагнул к ней и добавила. – Тварь…

– Это неправильно, – спокойно откликнулся он.

– А мне фиолетово! Стоять! А то выстрелю…

Женю совсем не смущало, что она не умеет обращаться с излучателем. Гатрак же не в курсе.

– … И разнесу тебе полбашки. Я знаю, куда надо стрелять. Будь уверен, я попадаю в глаз за тыщу шагов!

Откуда она это взяла?

Агрэгот усмехнулся.

– Зачем столько слов?

– Коротко! Где Талех?!

– Талех?

– Джамрану! Он был со мной.

– Не знаю. Он пленник Крэспэрота.

– Быстро! Веди меня к орудию и в ангар, к боевым ежам… – Женька запнулась.

А дальше-то что? Никакого плана не было…. И гатрак живо воспользовался заминкой. Пружинисто взлетел, крутанулся у неё над головой и оказался сзади… Прижал к груди и вырвал из рук излучатель. Всё произошло так быстро, что когда Женька очухалась и забилась в руках Агрэгота, было уже поздно.

– Пусти! – заорала она, пытаясь его пнуть. – А-а-а-а!

С таким же успехом она могла бы пинать железобетонную колонну.

– Тихо, – неожиданно мягко сказал он, зажимая ей рот ладонью. – Смелая, но глупая.

– М-м-м-м!

– Не кричи. Я здесь, чтобы помочь. Я на твоей стороне…

 

Глава 44

День шестьдесят первый (продолжение)

Это было так… странно. Нет! Абсурдно до предела!

Когда Женя успокоилась и поверила, Агрэгот отпустил её, и они пришли на площадку. Евгения скользила изумлённым взглядом по ограждениям и каменным скамьям…

– Так… Ты говоришь… Нет! В голове не укладывается. Что это за когорта такая?

– Имей терпение. Всё расскажу.

– Хорошие гатраки?! Обалдеть!

– Помолчи, и дай мне сказать!

– Говори.

– Сядь.

Женька плюхнулась на скамейку. Агрэгот присел напротив – на корточках, и оказался вровень с её лицом.

– Я привёл тебя сюда, чтобы никто не мешал.

– А тот стражник…

– Он наш, из когорты. Отвлекает воина Крэспэрота. У нас мало времени.

Когда гатрак заговорил, Женька решила, что бредит, после вчерашнего. Но понемногу вникла и заинтересовалась.

– Забудь всё, что ты слышала о гатраках. Никто не знает правды. Наша Мать – добрейшее и прекраснейшее существо.

– Неужели?!

– Поверь мне! Отступники исказили всё и превратили истинное перерождение в безжалостное истребление. Я расскажу тебе всё, как есть.

– Угу.

– Когорта – это последняя надежда на спасение и возрождение Космической Матери. Я из когорты учеников. Гатраки изначально появлялись из лона Матери-планеты. Колыбель давала жизнь и кормила, учителя обучали. Через пять циклов ученичества гатрак находил вторую половинку – симбиогента, равного себе и единственного, чтобы слиться по окончании великого путешествия. Затем они улетали на астероиде, собирая по дороге крупицы жизни…

«ДНК», – догадалась Женя.

– В конце странствий пары объединялись в величайшем наслаждении, чтобы стать единым высшим существом – учителем. Все учителя возвращались к матери и отдавали себя ей. Выучив новых учеников, растворялись в планете и обогащали её. Планета развивалась, совершенствовалась, и мы вместе с ней… Но в один из печальных дней…

Он замолчал, и Женька терпеливо ждала.

– …Никто не помнит, с чего всё началось. Однажды гатраки перестали искать пару. Они не смотрели на равных. Подчиняли слабых, жаждали власти и презирали Мать. Они превратились в хищников. Учителей становилось всё меньше. Планета слабела и рождала всё меньше учеников. Она зачахла… Мне больно, когда я смотрю на неё… Ты видела нашу Мать?

– Нет, – честно ответила Женя.

– Тогда я тебе покажу… Какой она была…

Агрэгот сдавил выпуклость на перилах, и над площадкой возникла сфера, в пене розовых облаков… Облака разошлись, открывая радуги над башнями из перламутра. Сфера кружилась, волнуясь серебристыми океанами, где плавали острова, похожие на черепах. Мелькали исполинские деревья, роняя плоды, каждое с человеческую голову. Укромные лощинки в цветах и глубокие пропасти с висячими мостами, джунгли, озёра… Хрустальные горы среди блуждающих облаков.

– Красивая, правда? – прошептал Агрэгот.

– Правда, – согласилась потрясённая Женя. Она-то ожидала увидеть нечто бесформенное, раздутое от набухающей и пузырящейся биомассы…

– Мать была великодушна, и создала для своих детей корабли из спутника-отца. Чтобы гатраки могли путешествовать к звёздам.

«Ничего себе! Крутая матушка, – подумала Женька. – А что, интересно, думал по этому поводу «отец»?»

Агрэгот выключил сферу и продолжил рассказ:

– Тогда собралась когорта верных Матери. Они пытались вернуть сородичей, но их не слушали. Лидером был Фрэгдэнор. Он уже испытал возрождение с юным учеником и, движимый искушением, позвал гатраков за собой. Они ступили на гибельный, но заманчивый путь… Сначала истребили когорту учителей…

– Придурки! – в сердцах вырвалось у Женьки.

– Не всех. Остальных подчинили. Подневольные учителя продолжали возвращаться, растить учеников и отдавать себя. Воины служили Фрэгдэнору. Так наше общество разделилось на три касты: высшие – воины, средние – учителя и низшие ученики.

– А кто ты?

– Я вне касты. Я будущий симбиогент Фрэгдэнора. Так он живёт уже две тысячи циклов и делает, что захочет…

– Сволочь, – констатировала Женя.

– Это его привилегия. Он сливается с молодыми гатраками, такими как я, – говорил Агрэгот. – Слишком часто.

– Педофил, пиип! – возмутилась Женя. Она сомневалась, что Агрэгот знал такие слова. Но просто так и подмывало крепко выругаться.

– Фрэгдэнор забрал мою пару, – лицо Агрэгота исказилось от боли.

Так у юного гатрака оказывается личная драма…

– Это уже не симбиогенез. А гатракабализм какой-то, – нахмурилась Женька.

– Воины следуют его примеру… Они извратили всё. Скоро Фрэгдэнор сделает это со мной, – вздохнул гатрак. – И с землянами. Поэтому я должен спешить с миссией когорты.

– Но ведь…

– Фрэгдэнор уничтожил не всех учителей, и те, кто выжили, затаились. Узнав о землянах, они возродили когорту, тайно начали борьбу, и многие воины присоединились к ним. Пока Фрэгдэнор и его солдаты об этом не знают. Верные Матери есть на каждом астероиде. Наша эскадрилья насчитывает более тридцати примкнувших. В эскадрилье Крэспэрота – пятеро.

– Негусто, – пробормотала Женька.

– Я здесь недавно. Со временем найду остальных.

– А как вы ищите друг друга?

– Обмениваемся условными знаками.

Он показал кукиш.

– Ясно… Ты сказал, что собираешься мне помочь?

– Я устрою побег. Завтра. Другие из когорты помогут. Мы посадим тебя в ежа и отправим домой. Ты расскажешь о нас, о Матери, и об опасности, которая угрожает землянам. Мы захватим астероид и будем вашими союзниками в битве. Скоро все эскадрильи Фрэгдэнора двинутся в поход на Землю. Это должно случиться через тридцать дней.

– Они хотят захватить Землю?

Глупый вопрос, однако. Ответ – очевиден. Или нет? По словам Агрэгота всё оказалось намного хуже.

– Гатраки заберут людей, а Землю уничтожат.

– Они что, идиоты?! – ужаснулась Женя. – Это не только жестоко, это бессмысленно

– В представлении Фрэгдэнора, Земля – оплот силы, Мать землян.

– Где-то так оно и есть, – пробормотала Женя.

– Но я спасу тебя… Завтра.

– А сам-то как? Они же узнают.

– Я останусь здесь и пожертвую собой, если нужно. Ради когорты и ради Матери…

– Нет, так не пойдёт, – ответила Женя.

– Так надо.

– Нет! Во-первых, вас и так мало, а во-вторых, я без Талеха никуда не сбегу.

И когда это, спрашивается, она переняла манеры командора? Ах да! В ней до сих пор его гены.

– Без джамрану? Его будут пытать и казнят, в дар Фрэгдэнору. Я не могу помочь.

– Можешь! У нас же есть сообщники.

– Это огромный риск! Всё может сорваться! Я легко выведу тебя, а его – нет. Меня к нему не пустят, а даже если и пустят, не позволят увести.

Женька задумалась.

– А вот и нет, ты кое-чего о нём не знаешь…

– Чего?

– Потом скажу. Да ты и сам поймёшь. Хотя бы выясни, где его держат, и отведи меня к нему?

Гатрак колебался всего минуту, но эта минута показалась Женьке вечностью.

– Я попробую. Позже смена караула. Постараемся, чтобы туда заступил один из когорты… Ты подвергаешь себя опасности! Это неразумно.

– Или так, или никак! – Женя была непреклонна. – Я согласна сотрудничать с вами, но только вместе с джамрану.

«Да! Вот так! В конце концов, ксенопсихолог она, или где? Даром, что не дипломат.

– Хорошо, – согласился Агрэгот и неожиданно выдал:

– Он твой симбиогент?

– Кто-о?! Талех? – Женька вытаращила глаза. – С чего ты взял?

Агрэгот смутился.

– Я не знаю, как у гуманоидов… А ты слишком чувствительна к нему.

– Уф, – выдохнула Евгения. – Расслабься. Он мой друг и… чуточку больше. И ещё… Он… Как это по-вашему? Ну, в общем, мы с ним из одной когорты. Он мой военачальник. Так понятно?

Агрэгот кивнул.

– Я тебя понял, землянка, – и склонил голову. – У тебя есть честь. Это достойно уважения. У Фрэгдэнора и Крэспэрота нет чести. Они недостойны.

Женька переполнилась гордостью, удивляясь своей решимости. Но дело было не в храбрости или героизме. Просто она достигла такой стадии обстоятельств, когда всё настолько страшно, что уже смешно…

– Нам пора, – объявил Агрэгот. – Иначе они заподозрят. Следи за тем, что говоришь при стражниках. Воины Крэспэрота могут понимать.

– Так точно.

– Будь послушной. Притворись, что смирилась.

– Нет проблем, – скромно ответствовала Женька, состряпав ангельскую физиономию и кротко опустив глазки к полу. А внутренне – возликовала. Ведь сегодня она увидит Талеха. Стало тепло на душе, а тело затрепетало… Женя вспомнила, как он целовал её в пещере, его слова о любви, и эти воспоминания отозвались вспышкой в животе…

Так! Прекратить! Немедленно! О побеге надо думать… Евгения быстро представила Талеха в клетке, в образе крадущегося гатрака. Это не помогло, а только вызвало новую волну пылких эмоций… А это что ещё за новости?

 

Глава 45

Вечер шестьдесят первого дня и последующие дни, включая шестьдесят шестой…

Агрэгот сдержал слово. И после ужина повёл Женю «прогуляться».

– Делай, что я скажу, – велел он. Но Женька стала такой благоразумной в последнее время, что напоминаний и не требовалось.

Талеха держали в нижнем ярусе. Они спустились туда под видом экскурсии в полость, в компании стражника. По дороге сопровождающего незаметно увели и заменили другим, из когорты. Тюремные пещеры тоже охранялись сообщниками Агрэгота.

«Молодцы! – восхитилась Женя. – Чисто сработали».

Агрэгот переговорил со своими, и заговорщиков пропустили в пещеру.

– Скоро обход, – предупредил один из стражников. – Поторопитесь.

Агрэгот кивнул, и за ними опустилась металлическая решётка. Гатрак остался у входа, а Евгения пошла дальше.

Талех сидел за поворотом пещеры на ворохе ползучих растений, погружённый в свои мысли. У Женьки защемило сердце. Она-то жила в номере люкс по гатракским меркам. Услышав шаги, командор поднял голову и удивлённо взглянул на неё.

– Ева?

Она тут же оказалась рядом, разглядывая его так, будто месяц не видела. Сегодняшний день из-за ожидания показался ей слишком длинным…

Выглядел Талех неважно. Хотя кисть ему залечили. Зато появились свежие кровоподтёки на скулах и синяки на запястьях.

– Крэспэрот! Сволочь! – воскликнула Женька, догадавшись о происхождении этих «украшений».

– Что ты тут делаешь? – встрепенулся командор.

– Этот гад бил тебя! – Женька вне себя от негодования, обняла Талеха.

Командор неожиданно охнул и сморщился от боли. Женя нахмурилась и, расстегнув верхние пуговицы, распахнула ворот рубашки и приспустила её с плеч. Плечи и спина Талеха были исполосованы до крови.

– Крэспэрот… Вот урод! – выругалась она.

– Не обращай внимания, – усмехнулся Талех. – Однажды я тоже здорово его приложил. В сражении.

– Так, то в сражении! А сейчас ты безоружен…

Женька взяла его за руку.

– Крэспэрот так ненавидит тебя, потому что ты джамрану?

– Не только. В нём мои гены. Из-за этого он теперь не пригоден к симбиогенезу и обречён на распад. Хотя из-за джамранских генов способен прожить дольше, чем положено гатраку.

– За это он должен благодарить неотрадиционалистов…

– Крэспэрот считает иначе, – усмехнулся Талех. – У гатраков свои представления о причинно-следственных связях. Если бы не мы с Диреком, он бы к ним вообще не попал. Но Дирек мёртв…

Женя задумалась. Психология гатраков поворачивалась для неё разными гранями…

«Ага. Хороша же она! Сидит тут и рассуждает о гатраках, когда рядом избитый джамрану».

– Ты как? Голодный? Тебя хоть кормят? – Евгения спохватилась, как всякая нормальная земная женщина, жалеющая своего мужчину. Талех удивлённо нахмурился, поправил рубашку, хотел что-то сказать, но не успел… Из-за поворота выступил Агрэгот. Несмотря на раны, командор вскочил, заслонил собой Женю и метнул хлыст…

– Нет! – закричала Женька. – Он за нас!

Хлыст, не успев коснуться гатрака, спрятался обратно. Талех повернулся к Жене, изумлённо вскинув брови:

– Что ты с ним сделала?

– В смысле? – не поняла Женька.

– Как ты его обратила? Это твои ксенопсихологические штучки?

– А-а-а, – протянула Женя. – Я тут непричём. Разочарован?

– Нет, – улыбнулся Талех. – Но явно чего-то не знаю.

Командор задумчиво посмотрел на гатрака.

– Это Агрэгот, – пояснила Женька. – Из когорты.

Агрэгот наклонил голову в знак почтения.

– Что ж, – сказал Талех, – присаживайтесь и докладывайте. Всё до мельчайших подробностей.

«Командор он и в Африке командор», – вздохнула Женька.

После её короткого и сбивчивого рассказа, который периодически рассудительно дополнял Агрэгот, Талех спросил:

– Почему ты не согласилась бежать?

– И бросить тебя здесь?! – возмутилась она. – Я уйду отсюда только с тобой!

Талех недоумённо нахмурился.

– Ты поступила неразумно, Ева. Тебе незачем тут находиться.

– Но…

Женька так и застыла с раскрытым на полуслове ртом. Она ожидала чего угодно: удивления, радости, воодушевления, а не выговора.

– Почему? – недовольно повторил Талех. – Всё стало бы проще, окажись ты подальше отсюда.

Женя была разочарована. Она-то рвалась к нему сквозь преграды. Через заслоны гатраков. Рисковала своей и Агрэгота жизнью, а он – нате вам: «тебе незачем тут находиться». Что такого она не понимала в джамранских мужчинах? Хотя иногда так старалась… Как узнать, что творится у него в голове?

– Тебя очень тяжело защищать. Ты не слушаешь и не выполняешь приказы. Лезешь на рожон. И создаёшь дополнительные трудности.

«Ах, вот как!»

Женька вспыхнула от обиды и закусила губу. Даже от Агрэгота это не укрылось. От Талеха – и подавно. Он слёту уловил её настроение, вздохнул и ласково заметил:

– Женя, ты забываешь, что я джамрану. Возможно, ты ожидала другого, но… Тебе не стоило меня жалеть. Это раз. И два… Неужели ты думала, что я сижу сложа руки, и у меня нет плана?

Вот так раз! Или два…

– Ты сам говорил…

– Что отсюда не выбраться? – он усмехнулся. – Всё зависит от сноровки, технических навыков и удачного стечения обстоятельств. Я собираюсь рискнуть и вытащить нас отсюда. По крайней мере, тебя…

Женьку не убедил этот вариант, и она поспешно сообщила:

– У нас тоже есть план. Стопроцентный!

Агрэгот удивился, но виду не подал, и возражать не стал. Хотя, судя по всему, энтузиазма не разделял.

– Да-а? – брови Талеха взлетели вверх.

– Да!

Женя подробно изложила свой проект. Талех внимательно слушал и заинтересованно кивал. Агрэгот же узнал много нового для себя.

– Мы с Агрэготом и его сообщниками приходим сюда, вырубаем стражника. Ты превращаешься в гатрака и надеваешь его доспехи. Вы с Агрэготом конвоируете меня к посадочному шлюзу. И мы быстренько линяем на «еже» с астероида. Ву а ля!

Агрэгот пытался осмыслить услышанное. Талех тонко улыбался.

– Когда они хватятся, мы уже будем далеко…

Женька гордилась собой. До определённого момента.

Талех поднялся и прислонился к стене, всё так же загадочно улыбаясь…

– Гениальный план, – заметил он.

– Я знала, что тебе понравится, – Женька широко улыбнулась.

– Если бы не одно «но»…

Женькина гордость сдулась как проколотый шарик.

– … Я не смогу превратиться в гатрака…

– Но ведь у Крэспэрота…

– …Без джамранского проявителя. Для начала придётся высвободить базовый геном.

– Мы достанем проявитель! – не сдавалась Женька.

Неужели всё может сорваться из-за такой ерунды?

– Попросим у Крэспэрота? – усмехнулся Талех.

– Прекрати! – разозлилась Женька и встретила его холодный взгляд, готовая разреветься от досады. Как же он не понимает?!

За выяснением отношений, они забыли о гатраке. Агрэгот всё это время наблюдал за ними и морщил надбровные пластины.

– Я могу, – сказал он.

– Что? – они разом повернулись к нему.

– Достать проявитель.

– У Крэспэрота? – полюбопытствовал Талех.

Агрэгот потряс иглами.

– Нет. У джамрану. Здесь есть секретная лаборатория…

– А ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Талех. – Говори.

– Вождь распорядился, чтобы на каждом астероиде работали джамрану. Они ставят опыты над землянами. У Фрэгдэнора с ними какие-то дела. Он называет их…

– Неотрадиционалистами? – подхватил Талех.

Агрэгот кивнул.

Талех прошёлся вдоль стены… Туда… Обратно.

– Как я и подозревал. Они заключили союз. Теперь многое прояснилось…

– Но, как же так? – поразилась Женя. – Злейшие враги! Неотрадиционалисты постоянно выступали за геноцид гатраков. Ты сам говорил.

– В том-то и дело, – согласился Талех, присаживаясь рядом с ней. – Это выглядит неестественно. А зная нео, я даже боюсь за гатраков и… землян. Что-то тут не так.

– Вы зря думаете, что Крэспэрот с Фрэгдэнором так доверчивы, – возразил Агрэгот. – Их нелегко провести. Особенно врагу…

– Нео – исключение. Похоже, в них ярко проявились гены джаммов. Хотя выглядят они как руннэ, – сказал Талех.

– И что означает их необычное сотрудничество? – спросила Женя.

– Пока не знаю. Но враги как-то объединились, с умыслом или без. Надо использовать слабые стороны этого союза, – подытожил Талех.

– А мой план? – робко напомнила Женька.

Талех призадумался.

– План хорош и, главное, прост. Если он действительно сработает…

– Почему ты сомневаешься, что сработает?

– Технические проколы и разные непредвиденные мелочи, – Талех пожал плечами и обратился к Агрэготу. – Можешь гарантировать, что мы безопасно доберёмся до «ежа», вылетим из астероида и какое-то время будем избавлены от погони?

Агрэгот кивнул:

– Да. Мы встретимся с Андаррани лишь через десять дней. За это время когорта успеет организовать побег.

– Лучше с запасом, – покачал головой Талех. – Мало ли что… Я не доверяю обстоятельствам.

– Хорошо, – ответил Агрэгот. – Через пять дней. Устроит?

– Да.

– Вам не стоит пока видеться. Я буду связным. И найду способ передать проявитель.

– Ещё два момента. В облике гатрака меня выдают глаза джамма.

– Я принесу маску, – пообещал Агрэгот.

– И пять пальцев.

– Один подожмёшь, – заявила Женя.

Талех ещё немного подумал, взвесил и окончательно принял решение.

– Сдаётся мне, этот вариант предпочтительней моего. Позволит отделаться малой кровью.

– А какой был твой? – поинтересовалась Женя.

– Почему был? Оставлю про запас. Полезно иметь ножик в рукаве…

Ага, в земном варианте – туза.

– И что же ты задумал?

– Чем меньше народу знает, тем лучше. Скажу одно. Я раньше бывал на гатракском астероиде, изучал его изнутри. А джамрану – известные специалисты по диверсиям.

«Какие мы разносторонние!»

– А я думала, это гатраки, – удивилась Женька, припомнив несчастного гатроноида.

– А причём тут гатраки? – спросил Талех.

– Диверсант на станции был гатраноидом.

– Ты не путай. Всё планировали джамранские террористы, используя гатраноида. Подозреваю даже, что он был результатом экспериментов неотрадиционалистов. Они его создали в своей лаборатории, принудив гатрака к симбиогенезу. Ни один гатрак добровольно не слился бы с филиноидом. Гатраки чувствуют несовместимость.

Агрэгот кивнул, подтверждая слова командора.

– Посмотрим, что из этого получится, – сказал напоследок Талех, задумчиво глядя на Женьку.

– Нам пора, – сообщил Агрэгот, выпрямляясь во весь свой рост. – Скоро обход.

– Удачи нам, – пожелал командор и добавил, обращаясь непосредственно к Агрэготу:

– Имейте при себе маски. На всякий случай…

Агрэгот ответил командору многозначительным взглядом и направился к выходу. Женя подождала секунду и, вздохнув, потащилась за гатраком…

Но не успела далеко уйти. Что-то прошуршало в воздухе за спиной, мягко обмотало поясницу, потянуло назад, и Женька очутилась в объятиях Талеха.

– Хотела улизнуть просто так, – прошептал он, убирая хлыст с её талии.

– Я вижу, ты регенерировал, – заметила она, пытаясь скрыть волнение.

– Ещё не до конца, – улыбнулся он, наклоняясь к её губам, – но мне уже лучше…

Женьку бросило в жар.

«Ну что же ты, идиотка, – лихорадочно думала она. – Так этого хотела, а теперь стоишь как деревянная».

Евгения совсем растерялась. Тогда он резко прижал её бёдра к своим, чуть откинув назад и придерживая за спину, поцеловал. Сначала глаза, висок, подбородок и наконец подобрался к губам. Нежно поймал их своими, поочерёдно придавливая верхнюю и нижнюю… Женька оттаяла и обняла его. Талех вздрогнул. Она вспомнила о ранах и отпустила. Вернее, тут же запустила ладони в волосы на затылке, ощутив пальцами их шелковистость и упругость. Коснулась шеи, там, откуда начинали расти непослушные прядки… Талех невольно застонал от желания, коснулся губами уголка Женькиного рта и, проведя ими вдоль её губ, нежно поцеловал в другой уголок и возбуждающе погладил кончиками пальцев вдоль позвоночника…

– Гхы, хы, гым! – покашлял совсем рядом Агрэгот. – Нам пора.

Талех неохотно отпустил Женю. Она же уходила оттуда взбудораженная и печальная, не зная, как проживёт эти пять дней без него… У них всё получится. Должно получиться… Нет. Она успокоится лишь тогда, когда окажется с ним внутри «ежа»…

До назначенного срока оставалось три дня, когда Агрэгот известил, что нашёл ещё четверых из когорты. Они, в свою очередь, привели единомышленников. Понемногу их набралось на целый взвод.

Женька с Агрэготом по-прежнему выходили на прогулку. В основном, чтобы изучить схемы передвижения воинов, время обходов, смены караула на разных ярусах и маршруты. Исключить случайности и не заблудиться во время бегства.

Общаясь с Агрэготом и наблюдая воинами, Женя исподволь изучала психологию гатраков. Она часто думала о том, что при других обстоятельствах гатракский астероид стал бы увлекательной экспериментальной площадкой для начинающего ксенопсихолога.

Изучая местную фауну, Женя выяснила, что шварк – это съедобный зверь, обитающий в полостях астероида и питающийся астероидной растительностью. В частности, его привлекали светящиеся грибы. Поэтому гатраки отлавливали мелких вредителей, держали в клетках и откармливали. Иногда Женька ощущала себя шварком. С симбиогентами здесь тоже хорошо обращались: выгуливали, мыли, кормили. Давали вдоволь поспать… Не жизнь, а малина!.. Если конечно мечтаешь быть съеденным.

Близился день побега. Накануне, гуляя с Агрэготом по среднему ярусу, Женя попросилась зайти в цитадель симбиогенеза. Он удивился, но с готовностью согласился. Нужно было представить отчёт Крэспэроту о ходе приручения землянки с доказательствами её смирения. То есть, пустить пыль в глаза.

Но Женька преследовала иную цель. Преодолевая страх и отвращение, она подвела Агрэгота к чану, где лежал землянин, наполовину растворившийся в гатраке, и спросила:

– Его можно спасти?

– Нет, – ответил Агрэгот. – Уже поздно. Только в самом начале можно прекратить слияние, убив одного симбиогента. Но если убить его сейчас землянин тоже умрёт. Они теперь одно существо.

– Прости, – тихо сказала Женя, обращаясь к пареньку. – Я могу только отомстить за тебя.

Знать бы, кому… Гатракам или дмерхам.

Ночью, перед побегом, она не могла уснуть. Вертелась и крутилась на своём аэродроме, сбив в кучу шерстяные простыни и покрывала. Раз за разом обдумывая и прокручивая в голове предстоящую операцию…

«Агрэгот приносит завтрак, они идут будто бы на прогулку. Заходят к Талеху… Затем…»…

Внезапно, Женька почувствовало чужое дыхание, словно в комнате находился кто-то ещё. Она осторожно высунула нос из-под одеяла и боязливо осмотрелась… Никого.

«Паранойя у вас, девушка. Нервы пора лечить».

Наверное, сказывалось волнение перед завтрашним днём… Водички попить, что ли? Женя потянулась за кувшином и едва не столкнулась с тенью. Сотканный из воздуха объект колебался в тусклом свете грибов-ночников. Евгения отпрянула и отползла на другую сторону ложа. Объект тут же оформился в подобие человеческой фигуры и приблизился к ней… Чёртов дмерх!

– Что тебе надо? – грубо спросила Женя.

– Предупредить, – отозвался тот у неё в голове.

– Спасибо, не надо, – усмехнулась Женька. – Опоздали.

Он как будто её не слышал.

– Скоро ты вернёшься домой и всё забудешь…

– Ещё чего! – воспротивилась Женька.

Дмерх продолжал гнуть свою линию:

– Джамрану из лаборатории служит нам и завтра наденет тебе медальон. Ты нам больше не нужна.

– Э-эй! Погодите! – воскликнула Женя, едва он стал отдаляться. – Постойте! А как же остальные? Тот парнишка…

– Нам нужна была жертва. Остальных – вернули.

– Сволочи! – от души высказалась Женька. – Дудки! Никуда я не вернусь, без Талеха. Не надену я ваш медальон.

– Это не обсуждается, – откликнулся дмерх.

– Как бы не так, – сердито ответила Женька. – Кто вы такие, чтобы нами распоряжаться? Вы ничего мне не сделаете. Не заставите… А как же лечение человечества от информационного вируса?

– Кто тебе рассказал?

– Неважно. Вы уже вылечили землян?

– Нет, – ответил дмерх. – Лекарства нет. Будем искать другие пути. А вы бесполезны.

– Как это бесполезны? – не унималась Женька.

– Не панацея. Эффект кратковременен… А твоё присутствие нежелательно, из-за опасности для Континуума.

– Да пошёл в жопу ваш континуум! Я остаюсь, покуда…

– Будь готова вернуться. Я ухожу.

Он и правда ушёл. Бесследно исчез … А Женька полночи соображала, не привиделось ли ей.

 

Глава 46

День шестьдесят седьмой…

«У нас всё получится, – в десятый раз повторила Женька своё немудрёное заклинание и добавила в одиннадцатый. – У нас всё получится».

С утренней побудки она была на ногах, физически, психологически и стратегически готовая к побегу. То есть, сидела на кровати полностью собранная и ждала Агрэгота с завтраком.

«Всё получится», – это для ровного счёта и магической дюжины.

Но Агрэгот с подносом всё не шёл и не шёл… Женька начала волноваться и не находила себе места, когда переборка наконец отъехала. Евгения бросилась к двери, забыв об осторожности… В проёме возник Агрэгот без подноса и обычного эскорта, и знаком показал ей сесть и молчать. Изнывая от беспокойства, она послушалась и выжидательно уставилась на него.

– Фрэгдэнор здесь, – тихо сообщил он.

– Что-о?! – Женя не могла в это поверить, и чувства как будто разом ухнули с обрыва. – Это невозможно! Разве мы уже встретились с Андаррани?

– Нет. Фрэгдэнор вылетел раньше на корабле неотрадиционалистов и прибыл сегодня. Подозреваю, это Крэспэрот его вызвал…

– Что теперь? – сникла Женя. В животе разлился противный холод.

– Ничего. Ты не достанешься ему. Будем действовать иначе… Есть и хорошая новость: здесь у нас около тридцати союзников и ещё шестеро в свите Вождя…

– А конкретно мне что делать?

– Слушай внимательно. У нас мало времени. Твоего командора я предупредил. Проявитель у него. Он просил передать…

В комнату вошли стражники, чтобы сопровождать Евгению к Фрэгдэнору.

– …Чтобы никакой самодеятельности, – быстро шепнул Агрэгот и нарочито громко добавил:

– Подчиняйся, землянка! Выполняй приказы.

– Слушаюсь и повинуюсь, – хмуро ответила Женька.

Пока её вели бесконечными залами и коридорами, она несколько раз покрывалась мурашками, испытывая дрожь и слабость в коленках. Это так напоминало обычный мандраж перед походом к стоматологу! Подобная аналогия вызвала у неё истерический хохот, но стражники быстро привели Евгению в чувство, хорошенько тряхнув с двух сторон. Она почти не соображала, в голове образовалась спасительная пустота. Агрэгот замыкал шествие и старался подбодрить Женьку своим присутствием, как мог…

Они поднимались на лифтах и по лестницам, пока не оказались на верхнем ярусе – в той части корабля-астероида, где Женя ещё не была. Пленница запаниковала. Куда бежать, если что? Средний-то ярус она более-менее изучила, благодаря экскурсиям Агрэгота и знала, какие пути ведут к спасению, то есть к «ежам». А здесь не ориентировалась нисколечко…

Потолки верхних залов были выше, коридоры уже, а на стенах и колоннах светилось больше электроники. Вскоре проход впереди расширился, закончился аркой, и они вышли на вытянутую эллипсом арену под разноцветным куполом. С двух сторон амфитеатром располагались скамейки, до отказа забитые гатраками и гатраноидами. Для Женьки они сливались в одну сплошную массу – мощных тел, грубых лиц и шелестящих игл…

На каменных выступах и ступеньках застыли стражники, вооружённые излучателями и лазерными ножами. Евгения давно заметила, что металлические клинки носило только высшее командование – Крэспэрот и его офицеры.

Край арены занимала широкая трибуна. За ней в центре эллипса стояло кресло, наподобие стоматологического, с фиксаторами на подлокотниках и подголовнике. Хорошо, что не гинекологическое… Женьке и без этого резко поплохело…

Чуть дальше и левее – установили что-то вроде турника, где на перекладине болтались пристяжные ремни. Можно было лишь догадываться о его предназначении. Женька не хотела или боялась. В груди нехорошо заныло… Она с надеждой посмотрела на Агрэгота. Он чуть заметно кивнул ей…

В коридоре за её спиной опустилась решётка. Теперь отсюда вёл только узкий проход, сбоку от правой трибуны, под охраной стражников.

«Это ловушка! Бежать некуда!»

Но Евгения ошибалась. Когда сопровождающие усадили её в кресло и встали по бокам, напротив трибуны раздвинулись переборки, выпуская на арену целую группу.

Первым выступал могучий гатрак… Таких Женька ещё не видела… Наверное метра три ростом… Иглы толщиной с телефонный кабель. Глазищи так и сверкали, зыркая по сторонам, будто сквозь трещины зрачков пробивался свет от ядерного взрыва из параллельной вселенной. А чересчур пёстрый для гатрака окрас наводил на жуткие мысли… Сколько же надо было сожрать, чтобы получить такой?.. Но от пристального взгляда не укрылась и древняя броня, местами даже потрескавшаяся…

Купол взорвался овациями. Да здравствует Фрэгдэнор! Вождь гатраков… Женькина погибель.

Следом за Фрэгдэнором шествовал Крэспэрот, выглядя на фоне вождя довольно невзрачно… Свита из воинов… И последними вышагивали, – Женька даже шею вытянула, – трое джамрану в серых халатах…. Одного из них – остроносого, Евгения мигом узнала по воспоминаниям Талеха. Неотрадиционалисты тащили с собой пластиковые чемоданчики. Тут же бодренько трансформировали один из чемоданов в столик и принялись выкладывать на него содержимое остальных.

«А, – поняла Женька, – у джамрану страсть к трансформерам». Её опять понесло не туда. Зато голова исправно заработала в направлении побега. Во что бы то ни стало!

Нео-джамрану тем временем расставили на столике баночки, пробирки, инъекторы и другую инопланетную лабораторную хренотень, о коей Женька представления не имела…

«Где Талех?!»

На ловца и зверь бежит. Вот только в случае с командором неизвестно, кто дичь, а кто охотник… Женька, занятая разглядыванием потенциально вредного оборудования, и не заметила, когда и откуда привели Талеха. И тотчас пристегнули к турнику, подтянув запястья к перекладине…

Евгения с бьющимся сердцем посмотрела на командора, изучая каждую чёрточку на лице. Пытаясь найти подтверждение тому, что всё будет хорошо и не находила… Зато увидела, что к старым кровоподтёкам добавились новые. Женька невольно сжала кулаки, а Талех вдруг улыбнулся ей… И она как будто ощутила прикосновение его губ, до горячих волн на коже.

«Ну почему?!» В самый неподходящий момент…

Наполовину расстёгнутая рубашка Талеха открывала красивую шею и ключицы. Он заметно исхудал за эти дни… Женя так соскучилась, что, несмотря на ситуацию, невольно засмотрелась. Обычно матовая кожа в грибном свете казалась фосфоресцирующей с лёгким сиреневым оттенком, и чёрные волосы бросали тень на лоб и виски… Джамранская шевелюра командора невообразимо запуталась, но выглядела фантастически привлекательно. Несколько отросших завитков небрежно упали на шею… Талех весь излучал гордость и презрение к врагам, особенно когда заметил неотрадиционалистов. Командор выпрямился, ухватившись руками за перекладину, и недобрые искорки зажглись в его зрачках. Он холодно и насмешливо поглядывал на группу Фрэгдэнора. А Еве, напротив, хотелось съёжиться и раствориться; стать маленькой и незаметной…

Стражники защёлкнули магнитные браслеты, закрепив Женькины руки на подлокотниках, и приблизились к Вождю. Агрэгот остался стоять у кресла. Фрэгдэнор взошёл на трибуну, поднял руку, растопырил за спиной иглы, и все затихли под его пылающим взором. Маслянистый голос Вождя плавно полился, проникая в любой уголок зала и в сердце каждого гатрака… Говорил он не напрягаясь, без микрофонов и усилителей. Оказывается, гатраки были мастерами акустики…

– Во имя Космического Отца!

Вероятно, обычное приветствие…

– Мы собрались здесь, чтобы возвеличить наш род, навсегда!

Одобрительные выкрики… Вождь дождался тишины и продолжил:

– Мы все дети Отца и восславим его, избавившись от произвола Космической Матери!

Ну и дела!

– Станем независимыми и бессмертными, в двойственном соитии, воплощаясь в себе подобных… – Фрэгдэнор сделал паузу и прошёлся вдоль трибуны, наблюдая реакцию зрителей.

Зал растерянно загудел. Женька не уловила смысл, но отчего-то испугалась. Талех нахмурился…

– Тихо, родственники! Вы узнаете. Сейчас.

Из бокового прохода вышел ещё один гатрак и встал перед трибуной. Вернее, это был гатраноид… Хотя, мало чем отличался от гатрака. Только круглыми зрачками, пятипалыми конечностями, а ещё заметной выпуклостью там, где у гатраков её, по идее, быть не должно. А в остальном – гатрак и гатрак. Страшная догадка пронзила Женьку ещё до того как заговорил Фрэгдэнор.

– Узрите! Перед вами новая особь! Результат слияния гатрака и гуманоида-самца с планеты Земля! Этот гатраноид наделён признаками нашего рода, но в отличие от гатраков может продолжать жизнь двумя способами.

«Фрейда бы сюда», – мрачно подумала Женя.

– А продолжительность его жизни около ста циклов!

– И даже больше, – заискивающим тоном ввернул остроносый, но поспешно заткнулся, пригвождённый к месту убийственным взглядом Крэспэрота.

– Запомните этот день! – с увлечением возвещал Фрэгдэнор. – День возвеличивания нашей расы и начала завоевания галактики. Но прежде, вы увидите, как это будет происходить… Хрэскот!

На трибуну влез один из приближённых и объявил:

– Сегодня мы покажем вам слияние человека с Земли и гатрака. А пока они будут погружаться в наваждение, вы насладитесь изощрёнными пытками и казнью этого джамрану, – Хрэскот указал на Талеха. – За преступления, совершённые против Вождя!

Гатрак сказал это так, словно зачитал программу праздничного вечера, конференции или концерта. Толпа в предвкушении загомонила, а Талех расхохотался. Если бы Женя не знала джамрану, то решила бы, что у него не все дома. Поскольку сама хотела рыдать от происходящего.

«Гатраки! Самые злостные космические извращенцы».

На смех командора откликнулись возмущённым свистом из зала. Один из стражников подскочил к пленнику и полоснул кнутом по спине. Талех даже не шелохнулся, продолжая усмехаться в ответ. Тогда гатрак, надавив педаль на стойке турника, задрал планку. Руки командора вздёрнулись кверху, и тот буквально повис, опираясь на носки. Толпа возбуждённо заулюлюкала. Но по знаку Фрэгдэнора все замолчали. И Вождь заговорил вновь:

– Наши союзники, – он кивнул в сторону остроносого, и тот поклонился. – Любезно объяснили нам, что для двуполого размножения необходимо две особи гатраноида разного пола. Мужская перед вами, – взмах в сторону полугатрака. – А здесь мы создадим женскую, с помощью симбиогента-женщины с Земли.

Женька посильнее вжалась в кресло.

– На ваших глазах мы проведём слияние.

– Да кто согласится, чтобы его имели?! – выкрикнули из зала.

Смельчаку мигом заткнули рот. А Женя от страха решила, что именно его и принесут в жертву, сделав женской особью. Но провокатора просто выдворили из амфитеатра пинком, связали верёвками и утащили по коридору. Крэспэрот обвёл притихшие трибуны свирепым взглядом.

– Ну, так что?! – проорал он. – У кого-нибудь ещё есть охота прерывать Вождя?!

Все молчали, и никто не признавался.

– Мы решили на совете адмиралов, – заявил Крэспэрот, – что старшие гатраки в конце существования будут становиться мужскими особями. Младшие продолжат рождаться, чтобы стать женскими…

«Капец! – Женя кипела от негодования. – Нет, ну вы только послушайте!»

На месте гатракской молодёжи она бы прямо сейчас перестреляла этих уродов, не дожидаясь начала восстания.

– … Остальное решит жребий. А эта женщина предназначена для слияния.

«Маньяки!»

– Она готова, Крэспэрот?

Гатрак поклонился в ответ:

– Да, господин. Ваш приближённый Агрэгот хорошо её подготовил. Я бы советовал наградить его.

– Так и поступим, – нехорошо оскалился Фрэгдэнор, с вожделением поглядывая на юного гатрака. – Он и есть будущий симбиогент землянки.

Женька похолодела. Агрэгот и глазом не моргнул. Фрэгдэнор подошёл к нему и сладострастно укутал иглами. Тот и надбровной пластинкой не повёл.

– Выполняй свой долг.

– Слушаюсь, господин, – без всякого выражения ответил Агрэгот, уставившись перед собой.

Вождь отпустил его и развернулся к народу:

– Внимайте, родичи! Если слияние пройдёт успешно, я сам покажу вам пример. Мне подобрали симбиогента. Здорового и крепкого мужчину-землянина. Как только я сольюсь с ним, мы с перерождённым Агрэготом станем парой… Так покорим же галактику!

Женьку чуть не вырвало. Бедный Агрэгот! Она заставила себя взглянуть на Талеха. Командор больше не смеялся. А прищурившись взирал на Фрэгдэнора, будто примеривался… кулаком к его морде, что ли? Вот и пойми этих джамрану! Автономность любимой женщины под угрозой, а он на неё даже не смотрит…

– Это ещё не всё, – Фрэгдэнор обратил взор на Женю, и она прикинулась, типа: «я не я, и лошадь не моя»…

«Ну чего ему от неё надо!? Сидит, никого не трогает»…

Фрэгдэнор не спеша приблизился к жертве и склонился над ней, обернувшись к зрителям

– Она из тех землян, кто неподвластен внушению. Зрите!

Он ухватился ручищами за подголовник и заглянул ей в глаза. Женя инстинктивно зажмурилась. Вождь ударил непокорную по щеке, и пришлось открыть глаза.

– Смотри на меня! – прорычал он, словно играл в гляделки.

И вот тут Женька разозлилась. В жизни каждой землянки рано или поздно наступал такой момент. Но гатраки плохо знали женщин. Откуда ж им?

«Надеюсь, Талех за меня отомстит, – злобно подумала она. – Потому что если, не дай бог, мстить буду я, то оторву этому ублюдку новоприобретённые яйца!»

Она с ненавистью смотрела на Фрэгдэнгора. Он впился в неё взглядом и гатракские зрачки расширились, превращаясь из узких щёлок в мерцающие ромбы.

«Ну надо же, прямо удав Каа!»

Сравнение с мультяшным змеюкой развеселило Женю, и она рассмеялась в лицо Вождю… Белые ромбы вновь стали пылающими трещинами. Фрэгдэнор выпрямился. Гатраки заволновались. Женька нахмурилась и поймала улыбку Талеха.

– Пока она не поддаётся внушению. Но зрите, что будет дальше, – загадочно оскалился Фрэгдэгор и жестом подозвал остроносого. Тот кивнул и взял со стола инъектор. – Всего один укол, и она с готовностью примет любого.

Женька хотела выкрикнуть что-нибудь оскорбительное, но не стала подставлять Агрэгота. Пусть убедятся в её покорности.

– Нужно пустить кровь, – на горизонте замаячил Крэспэрот. – В ней могут остаться джамранские гены.

Остроносый кивнул помощнику. И вскоре у Женьки под ухом, зажужжал приборчик для забора крови, уколов плечо. Помощник удалился к столику и, смешав анализы с реактивами, сообщил:

– Она практически чиста. Остаточные фрагменты генома распались и не повредят ДНК гатрака.

– Значит, чистка не нужна? – уточнил Крэспэрот.

Джамрану отрицательно покачал головой.

– Это излишне и может на время дестабилизировать геном. Что нежелательно для слияния.

– Тогда начинайте! – распорядился Фрэгдэнор.

Ему тут же принесли кресло, гораздо больших размеров, чем у Крэспэрота, и установили на трибуне. Вождь уселся, заняв выжидательную позицию. Стражники выкатили на арену громадный куб-чан. Надо понимать, для Евгении и Агрэгота. Прозрачный, чтобы все видели. Гатраки затаили дыхание. К Агрэготу подступили старшие воины. Молча сняли с него пояс и забрали излучатель, намереваясь погрузить младшего в чан… И в этой напряжённой тишине раздался слабый щелчок…

Помощник остроносого абсолютно буднично вставил в инъектор капсулу и подошёл к Жене. Наклонился и, лёгким нажатием под сиденьем кресла, незаметно расцепил браслеты. Евгения поражённо замерла, а джамрану неуловимым движением вынул из рукава знакомый медальон, собираясь накинуть ей на шею шнурок … Она вспомнила и сообразила, что ночной визит дмерха не был сном…

 

Глава 47

День шестьдесят седьмой (продолжение)

– Не-ет!

Женя заорала и оттолкнула наёмника дмерхов, а ещё, изловчившись, пнула ногами в живот. Джамрану согнулся от боли.

«Ни за что! Не уйду вот так!»

Урок номер один инопланетянам – привязывая землянку, ноги связывайте в первую очередь.

На Женькин крик отозвался другой – низкий и рычащий… Гатраки в амфитеатре подскочили со своих мест. Фрэгдэнор, опрокинув кресло, в мгновение ока был на ногах…

Талех стремительно менялся. Настолько быстро, что невозможно было отследить, когда проявился скрытый геном. Очень скоро джамм превратился в гатрака…

Одежда трещала и рвалась на нём. Сапоги ещё держались на ногах, благодаря эластичной коже, но вскоре и они полопались. Преображённый командор шутя оторвал ремни, согнув при этом перекладину. Гатраки выхватили оружие, и двое бросились к нему…

Это они зря! Хлысты Талеха змеями оплели стражников. Затянулись на шеях гибкой металлической проволокой. Стоило командору рывком притянуть их к себе, как раздался громкий хруст. Кажется, так хрустел сломанный позвоночник гатраков….

Всё пришло в движение. Вздыбились иглы. Замелькали вспышки излучателей. Талех схватил одного из обмякших стражников и ловко прикрылся им от выстрелов. Женька мигом скатилась с кресла, благо опыт уже был, и спряталась за спинкой. Она искала глазами Агрэгота и увидела, как некоторые гатраки надели маски, и вступили в бой с гатраками без масок. Знатная началась драчка!

В амфитеатре творилась настоящая куча мала. На трибуне сгрудились приближенные Фрэгдэнора, заслоняя вождя со всех сторон от нападавшей когорты. Однако приверженцев когорты было меньше. Воины Крэспэрота вскоре оттеснили их к решётке. Талех отшвырнул тело стражника, выхватил у мёртвого воина излучатель и расстрелял ближайшие грибы…

По стенам заметались молнии, перемещаясь по цепной реакции от гриба к грибу, взрывая, вырывая с мясом грибницы, создавая вспышки по всему периметру и отключая освещение. Пока в зале не стало темно как в бочке. Тогда под куполом зажглись аварийные огни, но в мигающем красном свете невозможно было что-либо разглядеть. Вокруг царила полная неразбериха… Кто-то тронул Женьку за плечо. Она в страхе обернулась, готовая хорошенько врезать, и остановилась с занесённым кулаком. Рядом на корточки опустился Агрэгот.

– Это я… Бежим.

– А Талех?

– Он позаботится о себе.

– Но я без него не…

– Это приказ, – заявил Агрэгот. Сгрёб в охапку барахтающуюся Женьку и, не слушая возражений, ринулся к боковому проходу, нагибаясь и увёртываясь от случайных выстрелов. Евгения всё же успела заметить, как Талех схлестнулся с Крэспэротом… Завыла сирена, и механический голос известил о неполадках на корабле и скором отключении всех систем жизнеобеспечения. Пошёл обратный отсчёт…

Агрэгот поставил Женьку на ноги уже в коридоре, подальше от арены. Ударив по выпуклости на стене, открыл нишу и вытащил оттуда две маски. Одну протянул Жене.

– Надевай и беги до самого конца. Там дежурит наш, из когорты. Отведёт к «ежу»… – Агрэгот говорил быстро, глотая окончания.

– А ты?

– Останусь и прикрою…

– А Талех?

– Догонит… Беги! Так он приказал! Беги! – занервничал Агрэгот…

Из-за поворота как торпеда вынесся Фрэгдэнор. Слишком резво и бесшумно, при всей своей мощи. Поймал Женьку и притиснул к пластинчатой груди… От него пахло… Плесенью и затхлостью, как от слежавшегося в сырости кожаного сапога… Агрэгот выронил маску.

– Куда-то собралась, землянка!? – прорычал Вождь и повернулся к молодому гатраку. – Предатель!

Агрэгот неожиданно оскалился и прыгнул на Фрэгдэнгора. От удара гатрак выпустил Женьку, и она шлёпнулась на пол.

– Зэгнор! – проревел Агрэгот, вцепился в Фрэгдэнора и оплёл иглами, проникая сквозь броню, втыкая шипы между пластинчатыми сочленениями…

Зрачки обоих гатраков расширились до сияющих ромбов… Фрэгдэнор не смог устоять перед слиянием, вонзив иглы в тело Агрэгота. А тот изогнулся и отчаянно завыл:

– Беги-и-и!

Гатраки упали, сплетаясь в объятьях, и Женька вышла из ступора.

«Нет! Она не позволит Агрэготу жертвовать собой»…

Лихорадочно огляделась, увидела кинжал в ножнах на поясе Фрэгдэнора и дёрнула к себе рукоятку, вспомнив слова Агрэгота…

«Устроить этому гаду разрыв! Остановить раз и навсегда!»

Женя кое-как прицелилась дрожащими руками и всадила клинок в глаз чудовищу, зажмурившись в последний момент.

«Спасибо, Крэспэрот, за подсказку!»

Лезвие вошло плотно, с мерзким чавканьем… Но симбиогенты по-прежнему находились во власти слияния. Фрэгдэнор не ослабил хватку, глубже внедряясь иглами в дрожащего от наваждения Агрэгота. Тогда Женька рванула кинжал и вогнала между шейными пластинками Вождя. Хлынула кровь цвета лакрицы. Гатрак заревел и забился в судорогах, понемногу отпуская симбиогента. Взгляд Агрэгота прояснился.

– Беги, – прошептал он, пока чудовище извивалось в конвульсиях.

Женьку трясло как в горячке. Она почему-то жалела, что не продырявила уроду и второй глаз… В коридор ворвался гатраноид-землянин. Женька опомнилась и кинулась наутёк, чуть не споткнувшись о Фрэгдэнора. Поскользнулась на лакричной жиже, упала, вскочила, и едва увернулась от преследователя. В воздухе просвистел хлыст, и полугатрак отлетел к стене. Талех без слов подхватил Женьку и помчался дальше, так, что у неё голова болталась и зубы стучали.

– Агг-рр-гг-о-тт, – кое-как выстучала она.

– Жив, – прорычали в ответ.

Стало трудно дышать. Резко похолодало. Маску Женька потеряла ещё раньше, да и тяжело было бы надеть её в таком положении. В конце прохода Талех опустил Евгению на пол. Их встретил стражник и проводил в ангар, где на площадке у подъёмника дожидался «ёж»… Круглая пластина не спеша выкрутилась, приглашая в тёмное нутро корабля, и на посадочную палубу выбежал гатраноид…

– Надоел! – рявкнул Талех и, огрев незадачливого преследователя хлыстом, скрутил, затащил в «ежа» и высунулся оттуда, прикрикнув на разинувшую рот Женьку.

– А тебе особое приглашение требуется?! Живо!

И Женька влетела следом за ним, как ошпаренная. Командор с бурчанием втолкнул гатраноида в клетку для пленников.

– Это Миритину, для опытов.

Талех втиснулся в кресло пилота, задраил люк и…

– Садись! Взлетаем.

Евгения прыгнула в кресло и затерялась в нём. Кресло было в самый раз для гатрака, а вот кабина почему-то маловата. Как же гатраки здесь размещались, если даже людям не разойтись? Пленник в клетке выл и метался, пока Талех не придушил его хлыстом. Гатраноид захрипел и на время затих.

Командор запустил двигатели и включил обзор. Шлюзовые подъемники поехали вверх, открывая им путь в черноту космоса и к желанной свободе.

– Ты умеешь управлять этой штукой? – робко спросила Женя, затаившись в кресле.

– Был повод научиться, – усмехнулся Талех, постепенно возвращаясь в обычную форму. И Женька очень этому обрадовалась.

– Как ты сумел ввести проявитель? Не заранее же.

– Агрэгот раздобыл мини-инъектор. Я держал капсулу с иглой между пальцами.

– А почему так быстро преобразился?

– Какая любопытная, – улыбнулся Талех. – Вколол тройную дозу.

– Больно? – сочувственно спросила Женька.

– Нормально, – ответил он, сосредоточившись на обзоре.

А вот Женя не могла ни на чём сосредоточиться. Потому что рядом сидел обнажённый Талех, не считая разодранных сапог. В клетке сипел трофей. Где-то там, в переходах, лежал полуживой Агрэгот. Евгения надеялась, что ему помогут свои из когорты…

Но они таки вырвались!

– Проклятье! – выругался Талех, включая задний обзор.

Десяток ежей устремились в погоню, паля из орудий. Талех маневрировал, уклонялся. Ёж болтало из стороны в сторону, вверх и вниз. Женя вцепилась в кресло. Гатраноида швыряло по клетке, стукая о металлические прутья. Синие искры выстрелов скользили по обшивке ежа… Командор дёрнул пусковой рычаг и выстрелил ракетами. Евгения зажмурилась и зажала уши ладонями.

– Вашу гатракскую мать! – ругнулся Талех, а дальше пошли непереводимые джамранские маты. Женька даже глаза открыла и уставилась в окуляр. Позади них из черноты на фоне вспышек медленно выплывала громада второго астроида. Менее внушительный, чем Крэспэротовский, он тоже выглядел угрожающе…

«Называется, сбежали! Почему всегда так?!»

Этот астероид запросто мог растерзать меленького «ежа», не оставив даже колючек. Но вместо этого развернул орудия и парой залпов разнёс корабли противника в клочья.

– Когорта, – констатировал Талех. – Включаю максимальную скорость.

Гатраноид в клетке дёрнулся и заревел.

– Молчать! – гаркнул на него командор, и тот заткнулся, словно подавился невидимым кляпом.

Талех проложил курс. И едва астероид союзников исчез с обзора, позволил себе расслабиться, откинувшись в кресле.

– Оторвались!

И глянув вниз, наконец оценил свой внешний вид.

– О-о…

– Ты порвал одежду, – смущаясь, напомнила Женька.

Талех огляделся в поисках чего-нибудь, прикрыться… Евгения мигом сообразила и, сняв блузку, протянула ему, радуясь, что перед похищением надела самый закрытый бюстгальтер. Хоть в нём и не была похожа на героиню фантастических боевиков.

– Держи.

Командор с благодарностью кивнул, инстинктивно перевёл взгляд чуть ниже Женькиной шеи… Звёздные зрачки расширились, янтарные глаза вспыхнули, и рука невольно потянулась…

– Нет! – взвизгнула Евгения и, заметив недоумённый взгляд Талеха, пояснила, мотнув головой в сторону клетки. – Не здесь, не сейчас и не при нём.

Гатраноид прижался к решётке и сопел, вдавив физиономию между прутьями.

– Прости, – Талех поспешно обмотался Женькиной блузкой. – Инстинкты ещё бродят в крови…

– Не парься, – ответила она, устраиваясь в кресле. – Почему здесь так тесно? Гатраку не развернуться.

– Чтобы ощущать себя частью корабля, – объяснил Талех. – Но внизу есть технический отсек…

Не сговариваясь, они посмотрели друг на друга.

– Мы это сделали!

– Так это ты устроил диверсию? – поинтересовалась Женя минуту спустя.

– Я.

– Буквально из ничего!

– Почему из ничего? Помнишь мою куртку с защитными волокнами?

– Ну…

– Так у меня её больше нет. Остальное расскажу после.

– Сколько ещё лететь?

Талех смотрел на неё, словно поглаживая взглядом… Женька даже вспотела…

– До станции на «еже» дней пятнадцать…

– Ничего себе! Так что давай, сейчас рассказывай. А то я с ума сойду.

Столько времени в компании с этим недогатраком! Чокнутся можно! Что там Талех говорил про нижний отсек…

– Пошлём сигнал бедствия, чтобы нас встретили, а если повезёт, где-нибудь по курсу есть заправочная…

На окуляре замигала красная лампочка.

– Нас вызывают, – сказал Талех и включил обзор.

Женька испугалась. Кто мог вызывать в необитаемом космосе гатракского «ежа»?

Прямо по курсу возник неизвестный корабль, окружённый сиянием. Словно птица, раскинувшая крылья… Окуляр зарябил, и перед ними появилась встревоженная физиономия Рокена.

– Ух, ты! Настроился, – радостно сообщил он.

– Где вас носило? – Талех словно и не удивился. – Я же оставил неплохие зацепки. Могли бы и поспешить.

Женька как всегда хлопала глазами.

– Не так-то просто взять след корабля-астероида, – оправдывался Рокен, иногда пропадая с окуляра. – Ты же знаешь… Они практически не оставляют…

Резкость наконец установилась, и он увидел их во всей красе – полуголых за пультом.

– Вот это да!

Глаза Рокена расширились от изумления, а губы растянулись в понимающую ухмылку.

– А вы даром времени не теряли…

– Это не то, что ты думаешь! – хором ответили они.

 

Глава 48

Всё ещё день шестьдесят седьмой (продолжение продолжения)

Гатракского «ежа» загнали в грузовой отсек неведомого звездолёта. Там их встретил Рокен с ворохом одежды для Талеха.

– Вот, собрал, что мог. Корабль новый, сам понимаешь.

– Там внутри подарочек, – командор махнул в сторону «ежа». – Гатраноид.

– Посидит пока, – ответил Рокен.

Талех вернул Женьке блузку и живо принялся одеваться. Женька тем временем крутила головой, разглядывая корабль изнутри, и находила его очень красивым. Он как будто весь состоял из светящихся сот…

– Нравится? – с улыбкой спросил Талех.

– Ага… А чей это?

– Мой, – ответил командор. – Недавно из доков. Строили на заказ.

– А что за модель?

– Класса «Звёздный дракон».

Что-то такое упоминал Грегори, ещё в начале космической эпопеи…

– Здорово! И много таких?

– Нет, – усмехнулся Рокен. – Это секретные разработки конгломерата.

– Секретные? – удивилась Женя. – Ничего себе секреты, которые даже Грегори знает…

Она испугалась, что сболтнула лишнего, и прикусила язык.

Талех с Рокеном переглянулись.

– Ну-у, их производство никто не держит в тайне, – ответил Рокен. – Хотя «драконы» используются только в особых целях. Вообще-то, это боевой корабль. А командору достался, потому что он возглавляет джамранский комитет ипсилон квадранта…

– А в чём же секрет?

– В технологиях, – коротко ответил Рокен.

Так, надо будет попытаться выведать у Талеха, наедине.

Тут командор заметил, что она всё ещё не одета.

– Быстро одевайся.

– Может, сначала в душ? Здесь есть ду…

– Одевайся, – приказал Талех. – Душ подождёт.

Он настаивал, и вскоре Женька поняла почему. Вся команда корабля состояла из мужчин. Как это знакомо! Одни мужчины и только джамрану. Но ей был нужен всего один – Талех.

– Ты же не хочешь чувствовать неловкость? – эти слова он прошептал ей на ухо.

Рокен покосился на них. А Женя с удовольствием надела блузку, поскольку она касалась Талеха. Волнуясь, застегнулась на все пуговицы…

– Теперь идёмте.

Джамрану собрались в очень уютной кают-компании с диванами по кругу. Евгения знала команду безопасности, а пилота, штурмана, техника и агентов видела впервые. Талех попросил Рокена отвести Женю в каюту. Чтобы она могла принять душ и отдохнуть в спокойной обстановке.

– Часа через два будем на станции, – предупредил Талех, на всякий случай.

– Можно и быстрее, – предложил Рокен.

– Нечего гонки устраивать, – запретил командор. – Погони за нами нет. К тому же, надо кое-что обсудить… Это не должно выйти за обшивку корабля.

– Пошли, – вздохнул Рокен, тронув Евгению за рукав…

На пути к жилой палубе Рокен спросил:

– Как тебе Талех?

– Чего-о?! – Женька затормозила от удивления.

– Генетический обмен с ним…

– Ты с дуба рухнул?!

Женьку так и подмывало назвать Рокена балбесом и стукнуть по шее.

– А что тут такого? – искренне удивился парень. – Это ж очевидно. Он с тобой на «ты». Из всех женщин он близок только с Нивиллой… То есть, они друзья… С остальными держит дистанцию.

– Ничего не было, – буркнула Женька. – И вообще, какое тебе дело? Ревнуешь? Раньше надо было.

«Куда её понесло идиотку? Зачем напомнила?»

– Ничуть, – Рокен приподнял бровь. – Это ваши земные проблемы… Просто я переживаю за тебя… Командор-то ещё и не в такие передряги попадал, а ты…

– А что я?

– Ну… землянка. Создание хрупкое…

– Чего?! – Женька резко повернулась к нему. – Да если хочешь знать, это хрупкое создание, вот этими нежными руками убило Фрэгдэнора! Вонзила кинжал прямо ему…

Женьку начало трясти… О нет, только не отходняк!

– Успокойся, – Рокен обнял её и увлёк дальше по коридору. – Мы уже пришли.

Провёл ладонью по тактильному индикатору, и втолкнул Женьку в каюту-соту.

– Так, спокойно… – и усадил на выдвижную кушетку.

У Женьки началась истерика. Последнее время она жила на адреналине в убойном сочетании с джамранскими генами. Крайне опасно для земной психики.

Женя отчаянно рыдала, вцепившись в Рокена, а он гладил её по спине и утешал. У неё перед глазами неотступно стоял Фрэгдэнор, бьющийся в конвульсиях. Кинжал в шее, потоки тёмной крови… Слияние…

– Я его убила! – ревела она навзрыд. – Человека!

Хотя, он же гатрак… Но всё равно живое существо.

– Я убийца!

– Нет, это была самозащита. А он был мерзавцем… Он… – Рокен вытирал ей слёзы быстрыми лёгкими поцелуями. – Не надо, всё пройдёт…

– А-а-а-а!..

– Рокен, выйди, – это сказал Талех.

Они не заметили, когда вошёл командор и давно ли здесь стоял, прислонившись к переборке. Женя поспешно отодвинулась от утешителя. Парень вскочил, но уходить не торопился.

– Надеюсь, ты отдаёшь себе отчёт, – прошипел он, наступая на командора.

Женька даже реветь перестала от изумления. Как? Почему Рокен так разговаривает с Талехом?

– Да. И оставь нас, пожалуйста, одних…

– У Евы прекрасный геном, но…

– Или мне придётся тебе приказать, – командор резко изменил тон.

Рокен вышел, оставив дальнейшие возражения при себе. Талех присел рядом с Женькой и мягко притянул к груди.

– Ну-ну, не раскисай… Ты же умница.

– Не-ет…

– Рокен прав. Фрэгдэнор – сволочь. Его давно следовало казнить… Так что, тебе положена награда. Я сообщу конгломерату.

– Нет! – она испугалась. – Мне нельзя светиться. Я из прошлого. Помнишь?

– Да, – голос прозвучал глухо.

– Почему ты выгнал Рокена?

– Потому что это я должен быть рядом…

Женька растрогалась.

– …Как твой непосредственный начальник. Поскольку на станции нет другого ксенопсихолога, то я, как командор, обязан его заменить, если ему самому нужна помощь…

Женя похлопала глазами и поспешно сменила тему.

– Я боюсь за Агрэгота.

Талех усмехнулся.

– С ним всё будет в порядке. Гатраки способны выжить даже в открытом космосе. В силу своей физиологии. Более трёх часов. В фильтре маски есть вещества, которые делают любую среду пригодной для дыхания. Броня состоит из двойных пластин. Между ними циркулирует состав, корректирующий давление. А пластины имеют свойство запаиваться в условиях вакуума.

Женька внимательно слушала. Значит, у Агрэгота есть шанс… а у неё?

– Я хочу домой…

– Скоро будем.

– Нет, я хочу домой, на Землю, в своё время…

Талех напрягся. Женька слышала бешеный стук его сердца…

– Пока что ты здесь. И… я приглашаю тебя на свидание… Так у землян говорят? Как разберусь с делами, дня через два… Я отведу тебя в дивное место.

У Женьки даже слёзы высохли. Хотя, в голову почему-то настойчиво лезла присказка из старого мультфильма: «Любимая, я отведутебя на край света! Я подарю тебе эту звезду!..». А закончилось всё кастрюлей, в итоге… Но то были земляне, а Талех – джамрану.

– Так что, пойдёшь?

Она кивнула, а на душе скребли кошки. Но понемногу успокоилась, присутствие Талеха явно действовало благотворно. Женя оглядела каюту. Просторная, с шестиугольным иллюминатором и декоративным садиком в центре. Они сидели на кушетке у входа. Всё остальное было, по-видимому, спрятано в сотах.

– Чудесный корабль, – улыбнулся Талех, заметив её интерес. – Здесь можно жить и путешествовать в далёкие галактики. Когда-нибудь…

– Я тоже хочу путешествовать, – пробормотала Женька.

– Зачем же дело стало, – засмеялся он. – Путешественница! Предлагаю тебе путешествие в душ.

– А ты?

– Мне надо быть в кают-компании и обсудить вопросы с агентами, пока не причалили.

– Тогда я в душ не пойду, – решила Женька. – Всё равно станция скоро… А можно с тобой?

– Ты уверена?

– Ага… Буду сидеть тихо-тихо.

– Пошли, любопытная.

Так Женька и оказалась среди мужчин, занятых обсуждением дел, за круглым столом посреди кают-компании… Но, увы, на столе не было ничего съестного… Евгения вдруг поняла как проголодалась, слушая урчание в животе. Ведь со вчерашнего дня и маковой росинки во рту не было. А эти джамрану и не подумали о голодной девушке. Вот маркафи сразу уставили бы стол такими яствами… Женя проглотила голодную слюну.

«Не думать о еде!.. А где здесь пищеблок?»

Несколько дней спустя Евгения отыскала причины безразличия джамрану к голодающим землянам. Джамрану обходились без пищи, не слабея и не чувствуя голода, до пяти дней. Потому и забывали, что кто-то и дня не может…

Женя лежала на диванчике, укрытая пледом и кормилась одними разговорами. Какие-то пропускала мимо ушей, а иные ловила с открытым ртом… Так она узнала, по ходу обсуждения замыслов неотрадиционалистов, почему корабль с этими джамрану и Рокеном в придачу оказался неподалёку.

– Мы нашли обрубок хлыста со следами ДНК гатрака… – рассказывал один из агентов. – И определили, кто похитители.

«Вот так-так, – соображала Женька. – Значит ли это, что Талех нарочно пожертвовал частью тела, когда убедился, что дело плохо и ему не справиться?»

– Мы опоздали, но взяли террористов тёпленькими и сразу допросили… – продолжал Рокен. – Выпытали всё о взрывном устройстве и обезвредили его.

Женя обрадовалась. Теперь станция и планета вне опасности! Хотя, надолго ли?

– …Выяснили кое-что о планах насчёт гатраков, но не смогли узнать координаты астероида. Пришлось шерстить космос самим.

– Террористы – низшее звено, – добавил второй агент. – Расходный материал. Их такими сведениями не обеспечивают. Зато они в курсе, что нео собираются использовать гатраноидов земного происхождения как солдат в войне с конгломератом.

– Я так и думал, что тут нечисто, – покачал головой Талех. – Нео объединились со злейшим врагом не просто так. Они изначально что-то замышляли…

«Кто бы сомневался! – подумала Женька. – У этих джамрану психология с множественным дном».

– …Но как им удалось заморочить гатраков? Гатраки те ещё твари – умные и подозрительные. Крэспэрот же просёк что-то, ожидая от меня подвоха в первую очередь и быстренько вызвал Фрэгдэнора…

«Ну да, – усмехнулась про себя Женя. – А под собственным носом и не разглядел».

– Неотрадиционалисты в совершенстве освоили науку обольщения, – сказал Рокен. – И возможно испробовали на гатраках приёмы дипломатического корпуса. Помните, у нео было там своё представительство? Пока их не объявили генетическими преступниками.

Об этом Женька читала, и совсем недавно. В учебнике по истории ксенопсихологии. Джамранского дипломатического корпуса боялись как огня. Джамранские дипломаты запросто могли склонить любое правительство к любым соглашениям. Например, убедить с радостью отдать целую колонию, планету или систему, заставить государство плясать под их дудку…

Опасные типы эти джамрану, ежели разобраться. Не так, как гатраки, а иначе. Полюбовно… Поэтому ксенопсихологи не дремали, а торговлю антигенами, разрешёнными на экспорт, поставили на широкую ногу. На самом деле, это была пальба из пушки по воробьям. У джамрану действовали строгие законы на использование генетических влияний. В том числе и на другие расы.

– Гатраки не поддаются генетическому воздействию, – ответил Талех. – Хотя, нео столько над этим работали… Вероятно, преуспели. Ладно, не стоит гадать. Надо как следует изучить трофей. Тогда и выясним, что к чему…

Далее разбирали диверсию Талеха. Находясь внутри пещеры, командор проник в корневую систему астероида. Грибницы соединялись со всем жизнеобеспечением и питались от энергии корабельного двигателя. Талех внедрил в грибницу волокна куртки из особого полуметаллического сплава, соединив её с системой водоснабжения. Выстрел привёл к цепной реакции и обширному замыканию системы. Это как пробить гвоздём электрический провод и полить водичкой. Вообще-то, Талех собирался устроить взрыв, используя энергоресурсы, но ему банально не хватило времени.

«Вот почему он сказал Агрэготу про маски», – думала Женя, засыпая под шум голосов в кают-компании. Усталость и нервное напряжение взяли своё, и она незаметно уснула. Вскоре после стыковки Талех разбудил её и провёл в терминал…

Там уж сон окончательно слетел с Женьки. Их встречала целая делегация. Дравал с командой безопасности, Дмитрий, Миритин, Грегори, а главное – Рал с Гранталом и Хал… Не с музыкой и цветами, но с восторгом и теплотой. Им улыбались, пожимали руки… В конце концов, командор легонько обнял Женьку и шепнул:

– Тебя есть, кому проводить, а меня ждут дела. Я так много упустил. Отдыхай, а я с тобой свяжусь.

И тут же умчался вместе с командой безопасности, назначив Дмитрию, Миритину и остальным джамрану экстренное совещание через полчаса. Никакой личной жизни! Евгения понимала – у командора на плечах целая станция, как крыша у Ролдонских атлантов.

Грегори недоумённо взглянул на Женьку.

– Что это сейчас было?

Она лишь загадочно улыбнулась.

– А то, – захихикал Рал, – что наш командор шустрый парень и, похоже, своего не упустит.

– А то, – пробасил Грантал.

– Вечеринка в девять, – подмигнул Хал и отправился в «Синегарскую Звезду», подбирать ассортимент блюд.

Грегори нахмурился.

– Ева, не заставляй меня повторять…

– Знаю, – ответила Женька, разом спустившись с небес на землю. Точнее, на палубу. – Дмерхи…

 

Глава 49

Дни, с шестьдесят восьмого по шестьдесят девятый, включительно

Женя быстро приходила в себя. Тем более, командор предоставил ей двухнедельный отпуск. Распорядился не менее часа в день проводить в саду или на море-палубе и пройти медицинское обследование у Миритина. Все указания Евгения получила следующим утром по домашнему коммуникатору. Она повздыхала и отправилась сначала в медотсек. Эта часть предписаний устраивала её больше всего. Нет-нет, никаких сексуальных мыслей относительно Миритина у Женьки давно не возникало. Просто ей нравилось общество шакрена, и она совсем его не стеснялась. Вот перед Грегори ей было бы неловко раздеваться.

Главврач ждал Еву и сразу отвёл её в диагностический блок, где перво-наперво взял анализ крови. Попутно Женька рассказала ему о вечеринке у Хала. Он слушал, капая в пробирки реактивы.

– Ну, как там? – нетерпеливо поинтересовалась она.

– Пока всё в порядке, – улыбнулся Миритин. – Кстати, джамранские гены удачно встроились в твою цепочку ДНК. Но уже на грани распада и продержатся максимум дня четыре. Это естественно.

– Ты уверен, что они ещё там? – спросила Женька.

– Конечно. Три дополнительные спирали. Ни с чем не спутаешь.

«Притом, что нас прервали в самый ответственный момент, – размышляла Женя. – Но, выходит, тот джамрану всех обманул. А Талех? Он-то сказал ей всю правду?»

Вот как после этого верить джамрану? Ну ладно, с тем нео всё ясно. Он соврал, чтобы надеть медальон. А Талех для чего? Хотел соблазнить? Женька совсем запуталась… И в разгар этой путаницы, её окончательно добил Миритин. Изучая на экране Женькины органы, шакрен вдруг сообщил:

– Учёные возвращаются на станцию… И Сирил с ними.

– Зачем? – у Жени резко сел голос, и она прокашлялась.

– Что зачем? – не понял Миритин, заглядывая к ней через стационарную оболочку сканера.

– Прерывают исследования…

– Всеобщая мобилизация. Конгломерат отзывает всех, кто может быть полезен в войне, из дальних уголков космоса.

– Понятно…

– Сирил думал сделать тебе сюрприз, но я решил, что лучше предупредить, – серьёзно заметил врач. – Из-за последних событий.

Женька совершенно растерялась.

– Ты в курсе, да?

– Очевидное на экране. Такое количество джамранских генов возможно лишь при самой близкой передаче, – доктор был деликатен, как всегда.

– Но мы не… То есть, не совсем…

Женька чувствовала себя полной идиоткой.

– Понимаю. Я же обследовал командора. Он не такой как другие.

Уж кому, как не ей, знать об этом!

– И ещё… Его отношение к тебе бросается в глаза. Он не делает поблажек никому – ни джамрану, ни землянам. И вдруг две недели отпуска. Это немыслимо! Он тебя балует.

Женька как-то об этом и не подумала.

– Что мне-то делать, Миритин?

– Хочешь совета?

Она кивнула.

– Да.

– А разве советы здесь что-то значат?

– Угу. Только без киношных фраз, типа «слушай своё сердце».

– И не собирался, – шакрен удивился. – А ты опять забываешь, что самрай-шак не земной мужчина. Сирил сейчас не в той форме. Так что не усложняй. И вряд ли его заденут твои отношения с джамрану. Он просто будет рад увидеться с тобой. Разве этого недостаточно?

– Но я… – Женя постаралась сформулировать. – Не хочу пикантных ситуаций.

– А их и не возникнет, – улыбнулся Миритин.

Но Женька ему не поверила. Хорошо помня о своих феноменальных способностях влипать в нестандартные ситуации. Хотя бы Рокен её не трогал.

Завершив обследование, Миритин отпустил Женю с обнадёживающим диагнозом «физически здорова, лёгкое нервное истощение» и медицинскими рекомендациями.

На выходе из медцентра её дожидался Рокен… Упс! Сглазила.

– Мне сказали, что ты здесь.

«Какие молодцы!»

– А почему ты не в лаборатории?

– У меня перерыв. Я провожу тебя до каюты.

– Ладно.

Заодно Женька решила выяснить отношения.

– Рокен, я не сержусь из-за Зеларен. И спасибо.

– За что? – удивился он.

– Что встретили нас и всё такое.

– А…

Он взял Евгению за руку, и она зачем-то предложила ему зайти… на чай. Рокен, разумеется, согласился. Пока она хлопотала у пищеблока, принесли багаж, оставленный на Ролдоне. В том числе и портативный коммуникатор. Женька тут же просмотрела сообщения… Штук двадцать пришло от Рала с Гранталом, несколько от Рокена и одно от Сирила. Шакрен писал, что связь восстановлена и обещал сюрприз…

Евгения сунула коммуникатор в карман и подхватила поднос с чашками и печеньем. Уже через минуту они пили чай и весело болтали… Первый тревожный звоночек раздался, когда ей нестерпимо захотелось поцеловать Рокена. А второй… поступил от коммуникатора.

«Надеюсь, вещи доставили. Не теряй бдительность, особенно с джамрану», – писал Талех.

Женька прочитала и подозрительно глянула на Рокена.

«Ну я тебе покажу, красавчик!»

Она картинно пошатнулась и немедленно угодила в страстные объятия бывшего любовника.

– А-ай! – заорал он, когда она вцепилась ему в волосы и дёрнула. – Ева! Прекрати!

– Ни за что! Теперь я знаю слабое место джамрану, – злорадно ухмыльнулась Женька и дёрнула ещё раз.

– О-у-у! Больно же!

– Зачем ты меня соблазняешь? Говори!

– Думал, тебе понравится, отвлечёшься…

– Не ври!

– Ай! – ему удалось вырваться от неё с небольшими потерями. Немного волос осталось в руках у Жени.

– Тебе бы в комитете служить, специалистом по вырыванию признаний, – проворчал джамрану, проверяя целостность шевелюры. – Как ты догадалась?

– А как ты умудрился подсунуть мне стимулятор?

Рокен вздохнул.

– Тактильный катализатор.

– У шакренов позаимствовали?

– Ничего подобного! – оскорбился он. – Сами сделали. А тебе надо быть осторожной с джамрану.

– Спасибо, что предупредил.

Женька демонстративно сжевала таблетку универсального антигена. Рокен усмехнулся.

– Талех снабдил?

Она кивнула. Действие Рокеновского препарата быстро закончилось.

– Ты мне не ответила…

– Меня предупредили. И чтоб ты знал, у меня всё ещё ДНК Талеха. А он «накачан антигенами по самое не могу».

Рокен рассмеялся.

– Что ж, попытка не удалась, но было приятно. Ты не сердишься?

Женя улыбнулась.

– Расслабься. Мне понравилось дёргать тебя за волосы.

– Тогда я попытаюсь снова.

Женя нахмурилась.

– А вот с этим у нас проблемы… Ты ведь понимаешь?

– Нет.

– Я теперь с Талехом.

– Ну и что? – удивился Рокен. – Он предложил тебе брачные узы?

Женя задумалась.

– Вроде бы нет…

– То-то и оно. Не вижу смысла в ограничениях.

– Я землянка и у меня свои принципы. Забыл?

– Нет. Но, послушай. Командор, он… Ты не справишься.

Рокен не договорил и направился к двери. Что-то в голосе парня заставило Женьку прислушаться.

– Подожди!.. Что это значит? С чем я не справлюсь?

– Ты не джамрану, – Рокен потянулся нажать кнопку выхода.

– Погоди! Что ты хочешь этим сказать?

– У тебя нет таких возможностей. С ним ты не справишься, а он тебя не пощадит. Помяни моё слово.

– Зачем ты пугаешь меня?

– Я не пугаю. Всего лишь предостерегаю, по-дружески.

Женя нахмурилась.

– С чего это вдруг? Я тебе не верю! Ты только что пробовал меня соблазнить.

– Но его инстинкты сильнее, опаснее…

– Неудачная попытка. Талех не причинил мне вреда, даже в обличии гатрака. Предпочёл ранить себя.

– Хорошо, – Рокен вздохнул. – Сама напросилась. Ты мне не безразлична. Это правда. Я буду тебя соблазнять. А командор этому не помешает, несмотря на чувства к тебе.

– Почему?

– Чтобы убедиться, что ты выдержишь и дальше… Когда столкнёшься с более серьёзными испытаниями. Иначе и начинать не стоит. Он и не стал бы, ради минутного удовольствия.

– Так в чём проблема?

– Он и сам будет тебя искушать, и себя, и меня… Это наша природа и культура. Короче, ты попала меж двух огней. Придётся всегда быть начеку…

– А что там с моим геномом?

– Я не Талех, но тоже чувствую гены, как любой джамрану. Твой экстремальный ген, он очень, как бы это сказать… Заманчивый. Такой длинный… На редкость для землянина. Этот ген особенно притягателен для джамрану.

– Хм…

– Ева! Мне жаль, но я не остановлюсь. Природа требует… Да, мы такие… Но это ведь Талех тебя предупредил? Так? Думаешь, чтобы помочь? Нет, этим он продемонстрировал мне своё превосходство и подогрел собственный интерес. Не заблуждайся.

– Знаешь, что, – ответила Женька. – Такие вы, или другие, но я тоже не валенок. А если оба достанете меня своими штучками, у меня всегда есть самрай-шак! Обольщайте, да не обольщайтесь!

И Евгения вытолкала озадаченного джамрану за дверь, вся кипя от негодования.

«Ишь ты! Поиграть вздумали! Покажет она им кузькину мать… Устроит испытание!»

А с другой стороны… Такой шанс приобщиться к джамранской культуре, так сказать, в действии. Раз уж полюбила джамрану, не хнычь, а принимай правила… В конце концов, это было неважно. Потому что Женя с грустью вспомнила то, о чём старалась не думать … Говорила ли она Талеху, что когда-нибудь её вернут домой?.. Вчера дмерхам не удалось, но они попытаются снова. Но дело не в этом. Она по-любому должна уйти…

Полночи Женька ворочалась, обуреваемая горькими мыслями. Думала о сыне, родителях, сестрёнке. Жуже, наконец… А вдруг её вчерашний поступок нарушил континуум и родные уже годы живут без неё? Ищут, сходят с ума, представляют разные ужасы (что, впрочем, не далеко от истины)… Бедные мама и папа! А сын растёт без неё! Даже представить страшно! Но Женя не могла поступить иначе, и уйти, бросив Талеха… Выбирать невозможно! Как тут выбрать? Она только что нашла своего мужчину. И должна от него отказаться? Должна!

Наутро командор объявил по громкой связи военное положение на станции. Конгломерат выбрал Ролдон-2 стратегическим пунктом в будущей войне. Поэтому Талех предлагал желающим эвакуироваться в течение десяти дней.

«Мы будем сражаться, – говорил он. – Возможны потери. Вам решать. Захотите остаться и помочь? Вашу доблесть оценят по достоинству. Но никто вас не осудит, если отправитесь подальше отсюда, в безопасное место. Скоро сюда прибудут войска конгломерата – джамрану, шакрены и земляне. Их надо где-то размещать. Казарм и гостиниц на всех не хватит. Будем благодарны за содействие».

В конце своей пламенной речи, командор прислал Жене личное сообщение. Он назначил ей свидание, сегодня в двадцать ноль-ноль в оранжерее.

«Ты не пойдёшь» – сказала себе Женька и ближе к назначенному часу слиняла из каюты, чтобы Талех не нашёл.

Куда же теперь податься? Она вспомнила место, где её никто не будет искать. И вскоре оказалась возле каптёрки Петровича. Отодвинула переборку… Не заперто, пусто… Темно… Женя включила свет и осмотрелась. Всё, как и прежде… На столе – батарея кружек. Аппарат, накрытый картонкой, никто так и не убрал. Наверное, не догадались, что это такое. Очки Моисеевича одиноко валялись возле ящика.

Женька подняла их, прошла в лабораторный угол, задёрнула штору и улеглась на операционный стол. Она лежала и вспоминала их немногочисленные посиделки и грустила. Они забыли её, и она когда-нибудь всё забудет… Невольно улыбнувшись смешным моментам, Женька незаметно уснула. Всё-таки ночь выдалась бессонной…

Проснулась внезапно, в непонятном смятении и увидела Талеха. Он сидел напротив и спокойно ждал. Женька смущённо привстала и хрипло спросила:

– Который час?

– Без семнадцати девять, – ответил он.

– Как ты меня нашёл?

Командор усмехнулся.

– Есть ген, вызывающий способность видеть сквозь стены, – Талех смерил её взглядом, – и сквозь одежду.

Женька сообразила, что он шутит.

– Так я тебе и поверила.

– Молодец, учишься, – он дотронулся до коммуникатора. – Ты забыла его отключить. Все коммуникаторы персонала снабжены опознавательным кодом. Сигнал проходит через главный компьютер станции.

– Я опоздала на свидание, – хмуро сказала Женька.

– Хуже, ты совсем туда не пришла.

– И что ты сделаешь? – с вызовом спросила она.

– Отведу тебя, куда собирался, и накажу, по всей строгости.

– На гауптвахту?

Он рассмеялся.

– Нет, сначала в другое место. А потом, если хочешь, на гауптвахту. Составишь компанию гатраноиду и парочке провинившихся лейтенантов?

– Нет уж.

Он огляделся.

– Что это за убежище?

– Каптёрка Петровича…

Талех лукаво улыбнулся:

– Здесь неудобно тебя соблазнять.

Женька нахмурилась.

– Да. Я знаю, о твоём разговоре с Рокеном. Вчера и сегодня до обеда я был телепатом. Дела заставили.

– Что ты с ним сделал?

– Ничего. Пусть ещё попытается.

Женька обречённо вздохнула.

– Как всё у вас сложно…

– А кто сказал, что будет легко? Но ты научишься, или сбежишь опять.

Командор вскочил и протянул ей руку.

– Идём.

А когда Женя подала ему ладонь и спрыгнула со стола, подхватил, на секунду прижал к себе и прошептал:

– Ты ведь не забыла, что я сказал тогда в пещере? Пеняй на себя и держись…

Талех вывёл Женьку из каптёрки на среднюю палубу. Оттуда они поднялись в служебном лифте на самый верх полусферы.

– Это обсерватория, – сказал командор. – Моё любимое место.

Женька вертела головой, недоумённо обозревая звёздный купол, иллюзорно прозрачный, как сквозной терминал.

– Обсерватория? А где телескопы?

Талех улыбнулся.

– Сейчас увидишь.

Он увлёк Евгению в центр круглой площадки, обозначенный рисунком. Едва они наступили туда, как под ними от пола отделилась платформа и начала подниматься. Женька от неожиданности ухватилась за командора. Тогда он развернул её спиной к себе и крепко обнял.

– Теперь посмотри.

Она затаила дыхание. От его близости и ожидания. Звёзды вспыхнули и загорелись ярче…

– Весь купол – огромный телескоп, – объяснил Талех.

Он вытянул руку и шевельнул пальцами, словно листал книгу созвездий. И к ним подплыла незнакомая оранжево-полосатая туманность с искрящимися точками…

– Другая галактика…

Сквозь пространство на них понеслись чужие миры. Женька во все глаза смотрела на движущиеся планеты… Прямо над головой. По знаку Талеха телескоп сменил угол наведения и передал вселенную с другого ракурса. Они очутились совершенно одни, в темноте, а потом в поле разноцветных сияющих гигантов…

Талех приблизил маленькую луну и зафиксировал изображение. Прижал к себе Женю, обхватив сильными руками. Поцеловал в висок, провёл кончиком языка по ушной раковине и остановился, нежно покусывая мочку уха… Женька разом потеряла над собой контроль. Все сочинённые ею преграды рухнули в один миг, и по телу распространился пожар. Она затрепетала, ощутив ласковое прикосновение чего-то гибкого к груди, талии и ногам… Талех незаметно выпустил хлыст, постепенно, кольцо за кольцом, обвивавшийся вокруг них обоих. Женя отбросила все разумные доводы и отчаянно захотела продолжения. Ту его часть, что с кроватью. Можно без шёлковых простыней и без вина…

– Мы здесь вдвоём.

– Талех…

– Неизвестно, что будет дальше.

– Талех…

– Я не могу уйти на войну, не узнав тебя…

– Я люблю тебя… – откликнулась Женя, а звёзды с планетами расплывались перед глазами…

– Мы станем единой цепочкой в переплетении генов, хотя бы на время.

Кончик хлыста бесцеремонно проник под юбку, нарочито медленно пробрался к самому потаённому месту и коварно заскользил вокруг. Остальная часть сильнее придавливала Женю к Талеху, лишая её воли. Она вскрикнула и затрепыхалась, словно птичка в силках…

«Не останавливайся!» – вертелось в голове, но вместо этого она простонала:

– Что ты делаешь?

– То, что хочется… – прошептал он, настойчиво распаляя её.

Садист! Она же сейчас задохнется от желания…

– Талех… Нет… Ещё…

– Убежишь от меня снова?

– Да… О-о… Нет…

– Господин командор!

Женька никогда ещё не слышала, чтобы Талех матерился с таким остервенением. Она же внезапно почувствовала свободу. Хлыст моментально спрятался в ладони. Поддерживая мокрую и дрожащую от возбуждения Женю, Талех опустил площадку.

– Господин командор… Ой, извините… – молоденький лейтенант-землянин так покраснел, что напоминал лицом варёную свеклу с ушами. – Извините, что отрываю. Но там… Очень срочно…

– Проклятый коммуникатор! – выругался Талех.

Несмотря на досаду и разочарование, Женька еле удержалась от смеха. Подумала, что сегодня на гауптвахте станет одним лейтенантом больше. И решила обязательно выучить джамранские ругательства.

 

– Вы жульничаете! – разозлился Шердан и обрушился на поверхность.

– Вы тоже! – возразил Сингер, поднимая упавшие фигуры. – Сами начали. Использовали темпомодулятор, притащили игроков из прошлого.

– Вы не оставили нам выбора, заразив людей информационным вирусом.

– Это была случайность. Я просто проверял нейромодулятор. Раз, раз, раз… Раз, два, три. Ну, увлёкся, наговорил лишнего… Кто ж знал, что умник, которому я это надиктовал, всё запишет, додумает, издаст книгу, а другие будут читать и копировать?

– Добаловался? Играй теперь чёрными.

– Я не предполагал, что частицы нашей информации содержат вирусы, опасные для землян.

– Поэтому нельзя допустить новой утечки.

– Знаю! И нечего мне напоминать…

– А зачем вы свалили вину на землян?

– А что было делать? Признаться дмерховенам? Нечего всякую чушь записывать! В чём вы нас обвиняете? Сами тоже напортачили с гатраками. Чего лезли, спрашивается? Любопытство, видишь ли, замучило!

– Любопытство не порок…

– Но большое свинство. Вот и играйте теперь белыми.

– Всё дело в нейромодуляторе.

– Значит, теперь нейромодулятор виноват?

– Я этого не говорил. Но у него мощная обратная связь…

– Дмерховены ликвидируют нейромодулятор, если узнают. А шеф головы снимет и сыграет ими в хэдбол…

– Если удачно завершим партию, никто и не узнает.

– Мечтай! Оптимист…

– Главное, не дать им проникнуть к нам.

– Использование модуляторов не только убеждает их в нашем могуществе, но и подогревает любопытство. Рано или поздно они найдут способ.

– Этого нельзя допустить. Помнишь, что случилось с Кроносом?

– Помню. Необратимые изменения, катастрофа… Зато, кстати. На ошибках учатся.

– Что-то не заметно. Печально всё…

– Не смеши меня. Печально то, что мы не можем закончить партию. А дмерховены на расправу скоры.

– Всё потому, что некоторые мухлюют. Из-за этого вовлекается всё больше фигур, людей, рас… Мы и сами запутались… И никак не удаётся исправить…

– Нишкни. Сейчас у нас партия гатраки – земляне.

– Тогда зачем было привлекать этих джамранских преступников?

– Сами вы хороши.

Шердан и Сингер – гроссмейстеры поневоле, некоторое время смотрели друг на друга, а потом Шердан первый включил модуляторы.

– Ладно. Отдохнули? Играем дальше. Но впредь таких финтов не выкидывать.

– Это и вас касается.

– Удачи, коллега!

Гроссмейстеры пожали друг другу руки и продолжили игру.

 

Глава 50

Сумасшедшие дни: с семидесятого по семьдесят пятый

Талеху в это суматошное время было не до личной жизни, а Жене тем более… Она боялась. Не войны или гатраков, а дмерхов. Шарахалась от каждой тени. Заглядывала за угол, прежде чем завернуть, опасаясь, что сейчас оттуда кто-нибудь выскочит и набросит ей на шею петлю с медальоном. Вскоре поняла, что больше так нельзя и решила поговорить с Грегори. Ничего вразумительного он не сказал, поскольку дмерхи не связывались с ним уже много дней.

– Нас бросили, что ли? – предположила Женя.

– Кто их знает? – пожал плечами англичанин. – Никакого присутствия.

Рал с Гранталом нарисовали ту же картину. Они сидели в «Синегарской звезде» в аромате зелёных волн и под лирическую музыку обсуждали вопросы дальнейшего существования.

– Погоди расстраиваться, – утешал Рал поникшую Женьку. – Дмерхи непредсказуемы. Вот увидишь, скоро объявятся. Не будешь знать, куда деваться.

– Я и так уже не знаю, – вздохнула Женя. – Они мне везде мерещатся! А вдруг я уже не попаду домой? Или наоборот, попаду не вовремя.

– Попробуй лучше это, – Грантал пододвинул к ней треугольную тарелку с новым лакомством – пирогом-суфле в гивовом сиропе, – повышает настроение.

Хал совсем недавно освоил кухню поречских окезов. Выходило неплохо. Особенно после того, как он нанял окезского повара. Даже в это сложное время бизнес надо было развивать.

Как ни странно, а народ не торопился покидать станцию. За эту неделю отчалил лишь один лайнер с тридцатью беженцами на борту. Несмотря на бесплатный проезд в виду чрезвычайных обстоятельств, пункт регистрации беженцев до сих пор пустовал. В порту, терминалах и доках наблюдалось привычное движение. Коммивояжёры, учёные, бизнесмены, военные, командировочные – прибывали и отбывали по обычному расписанию. Причём прибывали гораздо чаще, чем отбывали.

На станцию понемногу стекались войска конгломерата. Первыми нагрянули джамрану.

Наш пострел и здесь поспел!

Следом пожаловали шакрены, вызвав буйный ажиотаж у женской половины населения. «Кричали барышни ура и в воздух лифчики бросали», когда статные и пригожие бойцы самрай-шак в открытых шлемах и космических доспехах маршировали по ролдонским палубам.

Женщины разного возраста и расовой принадлежности с самого утра толпились у военной комендатуры. Каждая готова была взять на постой шакренского воина.

Женька тихо угорала. У Миритина прибавилось головной боли. Он наготовил впрок подавляющих таблеток и лично провёл с женщинами разъяснительную беседу. В итоге представительниц прекрасного пола ждало разочарование. Шакренов поселили в казармы, подальше от жилых секторов. И всё же, патруль периодически вылавливал у казарм разодетых, накрашенных и надушенных девушек, в основном линдри или землянок. Джамранские дамы не тратили время на бесполезное соблазнение.

– Чем недоступнее, тем больше хочется, – давясь от смеха, объясняла Женя недоумевающему шакренскому доктору. – Хоть кол на голове теши, а всё туда же…

«Сама недавно была такая».

– Я же устранил все проявления рилиса, а близкие к спериуму глотают таблетки в изоляторе, – сокрушался Миритин.

– Женщины! – многозначительно добавила Женька.

– Почему чарим-вей не такие? – вздохнул Миритин и на всякий случай тоже наглотался таблеток.

– Тяжко тебе приходится? – спросила Женька, глядя на это.

Доктор усмехнулся.

– Я не в том возрасте, чтобы бросаться на каждую вею. На Шакренионе у меня пятеро детей. Значит, свой долг перед отечеством я выполнил.

– А как же удовольствие? – спросила Женя.

Он улыбнулся.

– Это не так важно…

Последними явились земляне. Из-за удалённости Земли, её главных колоний и военных баз от ипсилон квадранта.

Было любопытно наблюдать, как военные различных рас сталкивались в переходах станции. На палубах стало настолько интересно, что Женя забывала выполнять предписания командора насчёт оранжереи и море-палубы, находя их скучными. Куда веселее было околачиваться на площади или сидеть по вечерам в ресторане у Хала. Там теперь постоянно собирались военные. Гражданские сбегались послушать новости о планах конгломерата. Порой набивались как сельди в бочку. Хотя на станции были другие кафе и ресторанчики, «Синегарская звезда» пользовалась особой популярностью. К Халу частенько заглядывали младшие офицеры джамрану и земляне, а вот шакрены появлялись реже. Мужчины-джамрану времени не теряли и нагло совращали девушек. Грегори высказался по этому поводу, толкая Женьку локтём:

– Ха! Шакренов испугались! Знали бы, кого нужно бояться в первую очередь. Джамрану – настоящие волки в овечьих шкурах. Скоро эти вояки всех девиц на станции перетра…

Он осёкся и глянул на Лизу. Англичанин не зря опасался. Хорошенькая медсестричка привлекала внимание мужчин. К ней уже два раза подходил один и тот же джамранский офицер, настойчиво приглашая к своему столику. Лиза скромно лепетала в ответ: «Нет-нет, я уже занята». И косилась на Грегори, одновременно стреляя глазками в офицера. Женька по опыту знала, что не будь рядом землянина, девушка легко бы сдалась на милость джамрану. Офицер преподнёс ей бутылку Шедарского джамранского. Реснички Лизы призывно затрепетали, и смотрела она отнюдь не на землянина. Грегори позеленел ярче, чем растения в кадках, и поспешно вернул презент.

– Грег, расслабься, – усмехнулась Женька. – Джаммы девственниц-землянок не трогают.

– Во-первых, – педантично возразил Грегори, – Лиза не дев… Кхым… – он умолк и недобро уставился на ухмыляющуюся Женьку. – Ну ты… Ну ты и…

– С кем поведёшься, с тем и наберёшься, – хмыкнула Женя.

– Это ты о своих дружках джамрану? – язвительно парировал он.

– Неважно. И вообще-то, насчёт девственниц я пошутила. А что во-вторых?

– Почему ты называешь их джаммами?

– Ты же ксенобиолог! Должен знать.

– Ну-у, теоретически этот вид произошёл… – завёл Грегори.

– Заткнись! – Женька сунула ему в руку стакан. – Остановись и выпей! Лекции мне читать не надо. Лучше возьми у Рокена проявитель и покажи Лизе истинную сущность этого красавчика.

Грегори восхищённо пялился на неё.

– Ну, Женька! Ты как джамранка, чесслово. Так их!

– Я? – Женя смущённо улыбнулась. – Не-ет. До них мне конечно далеко, но кое-что я умею.

– Здорово придумала! Так и сделаю, – Грегори залпом выпил коктейль и попросил у официанта вина. – Мы их сделаем!

И они хлебнули ещё по бокалу или по два…

– Наш ответ Чемберлену! – брякнула Женя и замолкла, потому что упрямый джамрану подошёл к столику в третий раз.

– Чего надо? – в лоб спросил Грегори. Кажется, он слегка перебрал.

– Могу я пригласить вашу даму прогуляться? – с вежливой улыбкой поинтересовался офицер.

– Не можете! – встряла пьяная Женька. – Она девственница. И вас не хочет.

Так-так-так, надо закругляться…

Офицер удивился, поскольку вид Лизиной вздымающейся груди свидетельствовал об обратном. Когда это он успел её охмурить? Тут Евгения вспомнила, как медсестричка выходила в туалет… А джамрану не растерялся и коварно переключился на Женьку.

– А можно тогда вас?

Эка ж его подпёрло!

– Не-а, – икнул в ответ Грегори. – Её опасно. Она на днях трахалась с командором прямо в открытом космосе, в самых извращённых позах… И где теперь командор? Нет его…

Женькина челюсть едва не бухнулась на стол.

«Эт-то что ещё за подстава?! Та-ак, понятно. Она найдёт того лейтенантика и уроет в самой неудобной позе в отсеке гидропоники».

Женька опомнилась и принялась трясти англичанина.

– Грег-гори! Деб-бил!

У Лизы глаза сделались абсолютно квадратными. Офицер таращился на них как на идиотов. Временно отпустив Грегори, Женя с милой улыбкой повернулась к джамрану.

– Не обращайте внимания, офицер. Парня недавно выпустили из психушки. На время, пока травят тараканов. А я – его психотерапевт и ксенопсихолог по совместительству. Будем знакомы, Ева… Приходите на консультацию. Вот только выйду из отпуска, а пока у меня нервное истощение…

Джамрану спешно ретировался.

– К нам он больше не подойдёт, – удовлетворённо отметила Женька.

Ха! Плохо вы знаете джамрану! Он атаковал снова, прислав им вторую бутылку. Даже не сомневаясь в его намерениях, Женя демонстративно вылила содержимое в кадку с цветком. И плевать, что это было дорогое Сегинское. Офицер каверзно улыбнулся в ответ.

«Развлекается, гад!»

Евгения цапнула Грегори за грудки.

– От кого сплетней наслушался? – сердито зашипела она.

– Э, пусти! – воскликнула Лиза, отбирая у неё парня. – Да весь персонал об этом треплется.

– Чего?!

«Ну вот, пошли слухи у неё за спиной! А она узнаёт последней».

– Кретин!

– Кто?

– Болван! Тот, кто языком чешет… И не дай бог дойдёт до Талеха! Этому вруну не поздоровится. Видели, какой у командора, ик, хлыст?

– Как? – удивился Грегори. – Это неправда?

– Не было ничего… Такого.

– А что было? – полюбопытствовала Лиза.

– Не ваше дело, – буркнула Женя, перебирая варианты казни лейтенанта-сплетника. Самые мучительные…

– Нам пора, – заявил Грегори, и потащил Лизу из ресторана, на ходу крикнув Халу, что расплатится с ним потом. Хал кивнул. Он уже привык. Лиза упиралась, разыскивая взглядом напористого красавца-офицера. Наконец, Грегори удалось вытащить её за дверь. К Женьке подсел Хал.

– Как ты?

– Всё путём, – ответила Евгения, допивая вино. – Ик… Кажется, с меня хватит.

Хал усмехнулся и шепнул по секрету:

– Это не синтеголь.

– Ух ты! А…

– Да. Я наладил поставки маркафского долинного. Быстро и дёшево.

– Чудненько! Контрабанда?

– Командору ни гу-гу.

– Замётано, – пообещала Женька и решила. – Выпью ещё.

– Тогда, за мой счёт, – улыбнулся Хал и подозвал официанта. Им принесли ещё по бокалу маркафского розового. Они задорно чокнулись. Евгению всегда поражало сходство их питейных традиций.

– За победу! – провозгласил Хал. – И за удачу!

– А как вообще у тебя дела? – поинтересовалась Женька, потягивая сладковатый напиток с запахом роз.

– Прекрасно! Вложил неплохие средства в укрепление и вооружение станции. Все дельцы так сделали. Многие считают, что на станции сейчас безопасней, чем где бы то ни было. Талех создал Ролдону-2 отличную репутацию, и люди не торопятся уезжать… У кого-то здесь бизнес. Другие надеются, что боевые действия нас не коснутся. Большинство полагают, что станция противостоит атаке гатраков, и не безосновательно. В крайнем случае, всегда можно спуститься на планету. А Ролдон окружён защитными экранами. Ни один снаряд не пробьёт.

Вот это да! Бар-ресторан круче любого бюро по сбору статистики.

Женька всё же опасалась… Хотя, по словам агентов, террористы клялись (под пытками), что у них всего одна взрывная установка такого масштаба. Якобы изготовленная по чертежам дмерхов. И всего две бомбы… Однако страхи отступили, и Женя поплыла на волнах умиротворения. Изысканное вино, расслабляющая мелодия, нежные запахи, изгибающиеся в зелёном свете линдри…

– Ева Казанцева? – перед ней неожиданно вырос старлетт Даген – офицер с мостика. – Командор приказывает вам зайти в медцентр. Немедленно.

«Вот незадача».

– Ага… Сейчас… Буду.

Женя махнула Халу, расплатилась за ужин, кое-как освежилась в фонтанчике под зелёными струями и отправилась выполнять приказ. А Даген остался пообщаться с соотечественниками.

Уже в коридоре Женька оценила степень своего опьянения, прислонившись к стенке, чтобы не упасть… А мимо сновали прохожие…

«Ну почему всё так не вовремя!»

Нет, она была рада увидеть Талеха, потому что соскучилась; но не хотела, чтобы он видел её в таком состоянии.

«Идея!» – Евгению осенило. Она рванула на автопилоте и влетела в медотсек, прямиком к Миритину.

– Привет, Ева. Талех скоро придёт…

– Ой, нет… Мне не надо, чтобы он пришёл.

– ??? – доктор чуть не выронил инъектор.

– То есть… – Женька пыталась отдышаться. – У тебя есть что-нибудь… от опьянения? Алкоголем!

– А, – сообразил Миритин. – Сейчас. Есть – алконейтрализатор.

– Подойдёт…

Доктор сделал Женьке укол, и минут через пять она почувствовала себя гораздо трезвее.

– Где у нас подают алкоголь? – поинтересовался Миритин.

– У Хала. Только командору ни слова. Я обещала.

– Нем, как рурк. Завтра наведаюсь в «Звезду».

– А зачем меня вызывали? – вспомнила Женя, трезвея окончательно.

– Пойдём со мной.

Шакрен привёл её в дальнюю часть медцентра, где по слухам находилась секретная медицинская лаборатория. Так это, или нет, но дверь в конце коридора была заблокирована тройным замком с секретными кодами. Миритин вошёл первым и пригласил Женю.

Белая комната с прозрачным боксом. В боксе сидел знакомый гатраноид и строил башню из кубиков. При виде Миритина гатраноид расплылся в улыбке. А Женька едва не грохнулась в обморок.

 

Глава 51

Вечер семьдесят пятого дня

– Боб, Боб, Боб, – забубнил гатраноид, протягивая к Жене ручищу.

– Что он бормочет?

– Боб. Так его зовут – Боббэрот, – перевёл Миритин.

Гатраноид продолжал улыбаться до ушей.

– Что с ним? – спросила Евгения.

– Прогрессирующее слабоумие, – ответил доктор. – Зато не опасен. Джамрану из биолаборатории подавили у него ген агрессивности.

– Зачем?

– Пришлось. Боб начал буянить и чуть не разнёс гауптвахту. В его организме присутствует искусственный отрицательный баланс. Вот и развилось слабоумие, как побочный эффект. Неотрадиционалисты хорошо постарались.

– Это уж точно, – в помещение вошёл Талех и закрыл за собой дверь.

Женя невольно улыбнулась. Она несколько дней не видела командора, не слышала его голоса и зверски соскучилась. Талех тотчас обжёг её взглядом, но взял себя в руки и перевёл общение в деловое русло. А вот Женьке это теперь удавалось с трудом… Умеет же он смотреть!

Гатраноид так обрадовался командору, что аж иглы заколыхались.

– Та-алеха, хозя-аина, – промурлыкал он, и разве что хвостом не вилял, поскольку хвоста у него не было.

Женька вытаращила глаза.

– А это как понимать? – спросила она, пытаясь отогнать навязчивые ассоциации.

– Он испытывает к командору особую привязанность, – объяснил Миритин.

– Н-да…

– Это связано с инстинктами подчинения, – добавил Талех.

– То есть, он признал в тебе вожака?.. А я тут зачем?

– Часть его когда-то была землянином…

Женька удивилась. Талех и сантименты?

– … Возможно, потребуется твоя консультация.

– Скорее терапия.

Гатраноид вернулся к игрушкам, с обожанием поглядывая на командора.

– А кубики почему?

– Попросил, – ответил Талех.

– Без них он плачет, – подтвердил доктор.

«Ну и дела-а»…

– И какие у вас соображения? – поинтересовалась Женька, с жалостью взирая на Боба.

– По поводу кубиков? – переспросил Талех.

– В том числе…

– Выводы неутешительные, – сказал Миритин и вопросительно глянул на Талеха.

– Я объясню, – решил командор.

У Женьки возникли нехорошие предчувствия.

– Сначала мы справедливо полагали, что нео создавали армию для захвата власти в галактике и возрождения джамранской генетической диктатуры…

– И?

– Всё не так просто, – продолжал Талех. – Параллельно они собирались избавиться от двойной угрозы, совершив геноцид по отношению к двум расам.

– Погоди! Как это двум? Не поняла…

– Они же натравили гатраков на землян, – пояснил Талех. – Именно с этой целью.

– Но зачем?! Что им сделали земляне?

– Нео считают землян примитивной и опасной расой.

Женя задумалась.

– Ну ладно, примитивной. Это я ещё могу понять… Хотя и не согласна. Но опасной… – она хмуро уставилась на Талеха. – А ты тоже считаешь нас примитивными?

– У землян неплохой генетический потенциал, – уклончиво ответил командор.

– И в чём же он проявляется?

– Вы напоминаете руннэ, – нехотя ответил Талех.

– А что у нас общего? Внешность? Они же были слабые и неопасные.

– Это в интерпретации гатраков, и опять же, со слов нео. На самом деле, руннэ обладали сверхспособностями, которых не было у джаммов. У вас на Земле такие способности называют паранормальными. С той разницей, что большинство землян лишь потенциально ими владеют. Так что причина генетической агрессии джаммов не в красоте и хрупкости руннэ.

– Значит, вся эта телепатия и прочее…

– Да, взяты из генофонда руннэ.

– Так земляне вовсе не примитивны?

– Не совсем. Но джаммы и руннэ считали недоразвитыми, несмотря на способности. В действительности, руннэ были, как бы поделикатней выразиться, не очень сообразительными.

– Значит, мы тупые? – насупилась Женька.

– Погоди обижаться, – улыбнулся Талех. – Никто так не считает. Просто вы – молодая раса, у вас многое ещё впереди. И нео боятся, что вы пойдёте гораздо дальше руннэ. И правильно делают.

– Почему?

– Земляне – вторые в галактике, после джамрану, устойчивые к внушению гатраков.

– Но… – Женька была в шоке. – Как же информационный вирус?

– Именно он делает вас податливыми. Подумай, откуда он мог взяться. Что-то темнят дмерхи…

– Да, – подхватил Миритин. – Вероятно, люди переболеют и приобретут иммунитет. Или найдут лекарство.

– Насчёт иммунитета не знаю, но дмерхи утверждают, что лекарства нет.

– Я бы не верил дмерхам, – возразил Талех.

В наступившей внезапно тишине они услышали мирное сопение. Гатраноид спал, свернувшись клубком, в обнимку с кубиками. Даже Талех от этого зрелища едва не прослезился. Он прокашлялся и спросил:

– Так на чём мы остановились?

– Нео разработали способ воздействия на людей с иммунитетом от инфовируса, – напомнила Женька.

– Точно. Поэтому, когда они пронюхали о тебе, то отправили гатраноида за пробой генетического материал. Попутно заметая следы. Чтобы все подумали на гатраков… Вот парадокс. Вы изначально не поддаётесь внушению, но пригодны для симбиогенеза. В отличие от джамрану… Причём, в результате появляется новый вид – гомо гатракус, с определёнными преимуществами. Например, двуполое размножение.

– А вдруг это тоже подстроили нео… – угрюмо предположила Женя. – Они занимались исследованиями сотни лет.

– Может быть, – согласился Талех. – И преуспели. Или же с успехом использовали готовую возможность. Теперь они могут генетически влиять на гатраноидов, через ДНК землян. Но как им удалось обдурить гатраков, и как долго ещё они собираются это делать…

– Как-то убедили, – сказал Миритин.

– Зная нео, – усмехнулся Талех, – осмелюсь предположить, что посредством демонстрации удачных, жизнеспособных экземпляров. Землян неоднократно похищали, в последнее время… Целыми колониями.

Женя вспомнила парнишку.

– Однако зная и гатраков, – продолжал Талех, – не верю, что они так легко повелись.

– Тогда что? – спросил Миритин.

– Напрашивается единственное объяснение, – ответил командор. – Гатраки собираются использовать нео – присвоить их достижения, а самих убить. Гатраки всего лишь позволили себя обмануть. Пока что…

– Ну и ну, – Женя покачала головой. – Коварство и ненависть в одном флаконе. А давайте дадим им такую возможность. Пускай поубивают друг друга, и дело с концом. А?

– Сначала они уничтожат полгалактики и захватят остальное, – мрачно возразил Миритин. – А когда между собой разберутся, нам уже будет всё равно…

«Ишь, чего вздумали!» – Женю переполняла злость на нео.

– И дмерхи наверняка им помогли, – рассуждала она. – Надо же додуматься! Семерых одним ударом…

– Не семерых, а двоих, – поправил Миритин.

– А? – Женька очнулась от раздумий вслух. – Это образное выражение. Из сказки. А правильней было бы сказать – убить сразу двух зайцев.

– Лучше и не скажешь, – кивнул доктор. – У нас тоже есть соответствующее выражение.

– Какое?

Джамрану с шакреном переглянулись.

– Оно… не очень хорошо переводится, – увильнул доктор, и командор ему подыграл.

– А у нас говорят: «два варианта одного гена». Или «двух гатраков – из одного излучателя».

Женя подозрительно сощурилась.

– А чего это вы замяли тему?

– Ничего, – ответил Миритин.

– Валяйте. Я уже не маленькая девочка и к тому же ксенопсихолог.

– Кого валять? – переспросил Миритин, явно кося под дурачка.

Женька закатила глаза. Ох уж эти языковые и межрасовые барьеры!

– В смысле, колитесь давайте…

Судя по их физиономиям, вышло ещё хуже…

– Пожа-алуйста. Любопытно же! Обещаю в обморок не падать и за сердце не хвататься.

– Ладно, – Миритин усмехнулся. – «Двух веечек за один спериум».

Женька хохотала так, что чуть не разбудила гатраноида. Он заворочался, захрюкал во сне, но не проснулся.

– Круто! – отсмеялась она. – Гораздо круче, чем с зайцами, гатраноидами и генами… Прости, Талех.

– Не думал, что тебе понравится, – скромненько улыбнулся Миритин, а Талех окинул Женьку совсем бесстыдным взглядом.

– Ладно, относительно нео и гадов я уяснила, – Евгения сделала вид, что не замечает его стремительно раздевающих намёков. – От меня-то что требуется?

Талех посерьёзнел.

– Я всё понимаю, отпуск… Но не согласилась бы ты найти время и пообщаться с этим экземпляром?

– Сам же дал отпуск, так чего спрашиваешь? Конечно могу. А зачем? Разве генетическая лаборатория не справляется?

– Генетическая – не психологическая. И в нём ДНК землянина.

«Вот значит как! Нео, видите ли, считают землян опасными. Ну-ну…».

– Проведи тесты. На всякий случай. Всё-таки неясно, что у него в голове.

– А он точно безобиден?

– Я сам прослежу, чтобы ему регулярно подавляли агрессию. Перегородки у бокса крепкие. Тебя будет сопровождать охранник с излучателем. Неужели ты думаешь, я допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось?

Последнюю фразу Талех произнёс таким чувственным тоном, что даже Миритин смутился. У Женьки всё перевернулось внутри.

– Угу, – с трудом выдавила она. – И у меня к тебе просьба.

– Какая?

– Надоел мне этот отпуск, до чёртиков. Можно я на работу выйду?

– Ты уверена?

– Абсолютно! Я нормально себя чувствую (особенно после алконейтрализатора). А на станции такое творится! Полно работы для ксенопсихолога. Думаю, людям нужна моя помощь.

Талех немного подумал.

– Хорошо. Только на полдня и с послезавтра.

– Почему с послезавтра? – удивилась Женька.

– Потому что до этого будешь помогать мне, – заявил Талех, подтолкнул Женьку к выходу и отдал распоряжение Миритину:

– Закончи тут. Покорми пациента. А я… Меня ни для кого нет и никогда… До послезавтра.

– А что говорить-то? – уточнил Миртин.

– Скажи, что я заболел. Или лучше улетел. Всё что угодно… Но меня нет.

Женя наблюдала за этим со смешанным чувством и в каком-то оцепенении. Потом Талех окончательно вытолкал её в коридор и куда-то потащил. Она запаниковала.

– Куда мы идём?

– Ко мне.

«Вот так? Сразу! Совершенно без подготовки?!»…

Женька растерялась. Она, конечно, хотела… И давно. Неужели, всё произойдёт так быстро и неожиданно? Ведь тогда, в обсерватории, Талех хоть и застал её врасплох… Но то было свидание, а сейчас…

– Придётся заблокировать дверь всеми доступными кодами и отключить коммуникаторы, – рассуждал командор.

Они благополучно достигли командного отсека и очутились у него в квартире за плотно запертой переборкой.

– Надо было попросить у Миритина карантинную табличку, – опомнилась Женя. – Однажды это сработало.

– Когда? – удивился Талех.

Евгения отругала себя за болтливый язык. Джамрану не ревнивы, но мало ли, вдруг ему это не понравится…

– Когда я болела, – выкрутилась Женька. – После Стратона.

«Вот идиотка!»

– Ах, да, – кивнул Талех, возясь с замком, и будто бы не слыша.

«Ну и ладно».

Наконец командор отключил и заблокировал всё, что только можно, и взглянул на неё. – Что с тобой?

– Ничего, – Женька опустила глаза.

– Понятно.

Талех всегда отличался проницательностью.

– Если хочешь уйти… – подошёл и обнял.

– Нет-нет.

– Я и не собирался отпускать, – лукаво заметил он. – Но предложить следовало…

– Коварный джамрану!

– Знаешь, нам сейчас надо быть вместе… Забудем на время о делах.

«Ага. Война войной, а секс по расписанию…».

– У меня, в конце концов, есть заместитель. Попробуем сегодня остаться только вдвоём.

У Женьки заныло сердце. Она же не сказала ему главного, о том, что всё равно уйдёт и всё забудет… Когда-нибудь, потом, скажет. Но не сейчас…

Талех поцеловал её в щёку с какой-то особенной нежностью… Да! Когда-нибудь потом. А сейчас… Она хотела быть с ним… Но отчаянно боялась…

 

Глава 52

Вечер семьдесят пятого дня, ночь… И утро семьдесят шестого

Талех отстранился и внимательно посмотрел на Женю.

– Ты ведь боишься.

– Немного, – улыбнулась она.

– Это усиливает желание, – ответил командор. – Побуждает смести преграды, соблазнить и овладеть. Но… Я не буду тебя соблазнять.

С этими словами, он прошёл в комнату. Женя растерялась. Как это понимать? Джамрану говорит, что не будет соблазнять? Совершенно непредсказуемо. Чего в таком случае от него ожидать?

Евгения поёжилась. Неужто слова Рокена заронили в её душу сомнения? Вряд ли. Обычно ничто не могло сбить Женьку с выбранного пути. В особенности чьё-то мнение. Тем более, другого джамрану.

Талех усмехнулся, достал из холодильника бутылку… И Женя внезапно сообразила, что он просто направлялся к пищеблоку.

– Вот, что тебе нужно, – заявил он. – Ахирдское. Лучшее.

В бутылке искрилось янтарное вино, почти такого же цвета как глаза Талеха.

– Я не буду, – отказалась Евгения.

– Почему? – спросил он.

– Ну, сегодня уже было Шедарское, Сегинское…

– Ты пила Шедарское и Сегинское? – удивился командор.

– Нет, но аромат помню… Я вылила Сегинское в кадку.

Талех рассмеялся.

– Ты вылила Сегинское?! Кто этот неудачник?

– Понятия не имею. Клеил Лизу.

– Полагаю, ему не повезло. Но Шедарское, Сегинское – ширпотреб. А вот Ахирдское… – Талех не спеша откупорил бутылку, достал бокалы, налил вино и протянул один бокал Жене. – Это особый напиток. Для истинных ценителей. Редкий.

Янтарная жидкость переливалась, играя шипучими искорками. В каюте запахло клевером и росистым лугом. Женя на секунду закрыла глаза… Потом взяла бокал, но пить не стала. Талех сделал глоток, продолжая смотреть на неё.

– Почему ты не пьёшь?

– Вино из рук джамрану?

– Пей и не бойся… Слышала о винных лугах?.. Оно настояно на травах серебряного луга. Мигом снимет страхи и сомнения. Благородные джамранские вина не содержат стимуляторов. Доверься мне.

– И это говорит джамрану?

– Кому-то же надо доверять, – улыбнулся он.

Учитывая запертую дверь и отключённые коммуникаторы, Женя признала его правоту и отпила чуть-чуть… А потом ещё… Нежный шёлк растёкся по дёснам, пощипывая нёбо терпкими иголочками.

– Вкусно.

– Конечно. Это же Ахирдское…

– Почему вы используете земные названия?

– Из-за РНК-переводчика. Джамранские светила несуразно звучат на вашем языке.

– А как же планеты? Ролдон или Стратон? Что они означают?

– Для землян – ничего. Переводится лишь то, что имеет аналоги на другом языке.

– Странно, что вы называете свои вина нашими звёздами.

– А разве земляне так не делают? Я видел на этикетке.

– Это не те звёзды.

– Какая разница? Что-то ведь они значат. Чем прекрасней звезда, тем изысканней вино…

Талех незаметно оказался у Женьки за спиной и положил руки ей на плечи.

– Допей, пожалуйста.

– Ахирд не самая яркая звезда Кассиопеи.

– Зато двойная и похожа на ваше Солнце. Это – дом. В её системе находится главная планета джамрану. Родина первых поселенцев. Ахирд воплощает собой сияние дома. Так у нас говорят.

– Необычно слышать такое от космического скитальца, – прошептала Женя, постепенно теряясь и проваливаясь, оттого что Талех осторожно массировал ей плечи.

Когда он убрал руки, она испытала сожаление и допила вино. Поставила бокал на столик и прошлась по жилищу командора. Никаких излишеств… Талех выдвинул кресло и развернул его к Жене.

– Садись.

Она удивилась, но присела, не без опаски.

– Теперь нагнись чуть-чуть.

Талех провёл чуткими пальцами по шейным позвонкам и надавил в районе лопаток. Женька вздрогнула.

– Что это?

Ладони переместились к затылку, холодя корни волос, завивая мысли спиралями… Евгения едва не потеряла сознание.

– Что это?!

– Генетический массаж.

– Ты умеешь?

– Тихо. Не оборачивайся… Немного. Брал уроки у настоящих специалистов. Они считали меня способным из-за моей чувствительности к геному. Но дальше первого уровня я не продвинулся. Не было времени учиться.

Женю вполне устраивал и первый уровень. Она как будто рассыпалась под его ладонями и собиралась обратно. Менялась, плавилась, как растаявший пластилин и в следующий момент обретала твёрдую форму в руках скульптора…

– На первый раз хватит, – донёсся, будто издалека, голос Талеха.

Евгения так расслабилась и увлеклась, что забыла обо всём.

– Теперь лучше?

– Ну… да, – Женя прислушалась к своим ощущениям. – А повторить можно?

– Чуть позже, – он наклонился и ловко отстегнул её коммуникатор. Отключил и положил на столик. – Ты забыла.

«Не забыла. У девушки всегда должен быть путь к отступлению».

– А ты сегодня не телепат?

– Нет.

Она вдруг подумала, что совсем его не знает. Но безумно хочет…

«Всё! Отступать некуда!»

– Талех!

– Да?

– У тебя прочная кровать?

Женька уловила смешинку в его глазах.

– Проверим?

Он подцепил её за руки, помогая подняться. Женя опомниться не успела, как очутилась аккурат на шёлковых простынях…

– Монолит, – Талех похлопал по матрацу. – Но при сильном желании и старании можно развалить. Хотя… обычно я не ломаю мебель, а вот сейчас очень хочется.

Перехватив направление его взгляда, Женя ойкнула и дико покраснела… Этот взгляд захватывал, пронизывал, наполнял. Вызывая головокружение…

– Хочешь прилечь? – ласково спросил Талех.

Женя кивнула и забралась с ногами на кровать.

– И раздеться…

Он неторопливо расстегнул рубашку, снял и комком забросил в кресло. Женя почувствовала внезапный прилив нежности… И с радостью отметила, что раны зажили, даже шрамов не осталось. Всё-таки шакренская медицина – это нечто. Евгения перевела дыхание. Тело командора, – в меру мускулистое и в меру худощавое, – возбуждало её неимоверно. В какой-то момент на Талехе вообще ничего не осталось. Заметив её смятение, он дипломатично притушил лампы…

– Снимай всё, недотрога. В одежде неудобно.

У Женьки тряслись руки. Она чуть не оторвала все пуговицы, но так и не смогла расстегнуть ни одной.

«Почему не получается просто упасть к нему в объятия?»

Талех вздохнул и взял инициативу в свои руки. Быстренько снял с Жени кофточку и стащил всё остальное… Не церемонясь, уложил на кровать, перевернул на живот, и улёгся сверху. Женька задрожала, придавленная его телом. Приятная тяжесть и тепло постепенно успокаивали, и распаляли одновременно. Она так сильно ощущала его спиной и ягодицами. Талех жарко прошептал ей на ухо:

– Придётся усмирить тебя, как непокорных джамрану в первый раз.

– Это как? – из последних сил полюбопытствовала она. Снова накатывало бессилие, но Женя не пугалась, зная, что это такое.

– Иногда молодые джамрану противятся обмену, а соблазнение вызывает у них ужас. Это сопротивление ослабляет поверхностный геном. Тогда мэтры обольщения вызывают предвкушение…

– Ты же сказал, что не будешь соблазнять, – напомнила Женя.

– Это не считается, – ответил Талех. – Закрой глаза.

Одна ладонь командора легла ей на веки, другая на шею. Он слегка надавил на определённые точки, и разноцветные круги поплыли у Женьки перед глазами.

– Я не сопротивляюсь, – томно возразила она.

– Сопротивляешься. Вся… дрожишь… от желания… но… сопротивляешься.

Дыхание Талеха участилось, передалось Женьке вместе с потоком заманчивых образов. Она увидела их вместе, будто со стороны. Вдруг испугалась, что ничего не получится. И её захлестнуло… Тяжесть исчезла, а Женька оказалась сверху и целовала Талеха, упиваясь мягкостью его губ. Он немедленно завладел её ртом, слегка покусывая губы и поглаживая языком нёбо.

Евгения прерывисто вздохнула и совершенно расслабилась, растекаясь по его груди, плечам, животу и ногам, забываясь от его ласк. Талех мягко перекатился обратно, продолжая целовать её. Накрыл дождём горячих поцелуев шею, грудь, плечи, то опускаясь ниже, то поднимаясь выше. Страсть Талеха вырвалась из какой-то запредельной глубины, из того омута, где водятся джаммы… Женя распахнула глаза и встретилась с пылающим от желания взглядом. Безумные фантазии захватили её воображение и, запинаясь, она прошептала:

– Хочу, как тогда?

– Когда? – улыбнулся он. – Скажи.

– Нет… Я…

– Как?

Он принялся целовать ей шею, прищипывая губами кожу, заставляя Женьку стонать и прижиматься к нему…

– Ты не должна стесняться…

– Чтобы ты сделал так… Как наверху… В обсерватории.

Талех улыбнулся.

– После…

– Сейчас! – хрипло воскликнула она, подаваясь ему навстречу.

– Рано, – уголки губ подрагивали от сдерживаемого смеха.

– Талех…

Он слегка приподнялся, отодвинулся и коварно провёл ногтями по Женькиным рёбрам… Она пискнула, норовя оттолкнуть его, так как боялась щекотки. Но Талех ловко перехватил запястья и наклонился, целуя в ямку между ключицами. Женя закрыла глаза, млея от этой ласки, и тогда он проник в неё, когда она меньше всего ожидала. И невольно замерла, поражённая необычным эффектом, и поймала его изумлённый взгляд.

Они чувствовали одинаково!

– Наконец-то… – простонал Талех, и в порыве страсти запустил в Женькины волосы пальцы, накручивая на них завитки и перебирая волнистые пряди. Это буквально сводило её с ума, но в затуманенном мозгу всё-таки зажглась тревожная лампочка.

– У меня… опасные дни… – задыхаясь, произнесла она.

Он всё понял и успокоил её:

– Не волнуйся… У джамрану предохранитель… До брака…

Не успев восхититься биотехнологиями, Женя окончательно потонула в жарком тумане. Движения Талеха то завораживали плавностью и неторопливостью, то заставляли кричать и выгибаться ему навстречу… Не дав опомниться, он вновь перевернул её и, грубовато обняв, прошептал, чередуя слова с быстрыми поцелуями.

– Останови, если сделаю больно.

И резко ошеломил серией пронзительных атак. Так, что всё её тело сотрясалось от сладостных молний… А дальше началось то, что больше не поддавалось описанию. Их словно разрывало, дробило на части и бросало в небытие. Оглушало до вспышек в глазах. Соединяло вновь, сплетая в долгожданном восторге. И они неудержимо падали с высоты, и вновь взлетали… В бурный момент кульминации, хлыст метнулся из тела и проник между ними, выписывая в закипающем лоне безумные узоры…

Они так и не смогли оторваться друг от друга. Совершенно без сил Женька лежала на груди Талеха, стиснутая его руками, и пыталась соображать. Ясно она понимала лишь одно. Ей нужен именно он. Она хочет только этого мужчину – инопланетянина, джамрану. Навсегда! И другие её больше не интересуют… Вот как теперь с этим жить?!

«О, неужели ему ещё мало?»

Женя сползла набок и немного отстранилась…

– Куда смотришь? – подозрительно спросил Талех, разжимая объятия и открывая глаза.

– Да вот… Любуюсь, какой ты ненасытный и… колоритный.

Он фыркнул.

– Ничего подобного. Я – среднестатистический по джамранским меркам. Самый обычный… Хотя… – он пощекотал ей спину, возбуждая приятное волнение, – наши с тобой размерчики идеально совпадают.

– А какие тогда не среднестатистические? – хитро спросила Женька, с удовольствием обхватывая то, что, как она считала, теперь принадлежало ей, хотя бы отчасти.

Он с наслаждением вздохнул.

– Так, какие?

И сжала.

– Ну… Ох… Вот так… Да!.. Некоторые джамранские мужчины генетически меняют форму, длину, толщину и… Ещё… Так…

Он накрыл её ладонь своей и привлёк Женьку к себе…

– Иди сюда… Мы никуда не торопимся…

И неважно, который был час. Хотя, наверное утро. Действительность всё равно где-то потерялась, когда… Раздался оглушительный вой сирены, и пронёсся по станции предательским роком, олицетворяя закон вселенской подлости.

 

Глава 53

День семьдесят шестой, с утра до вечера…

– Не может быть! – встрепенулась Женька. – Так нечестно!

Талех даже не остановился, только сбавил темп. И невозмутимо отдал голосовую команду:

– Включить коммуникатор… Без изображения.

«Значит, всё отключил? Плут эдакий»…

– Да! – раздался из динамика голос Дмитрия. – Слушаю, командор!

– Что случилось?

«Нет, вы только посмотрите! – поразилась Женька. – Секунду назад пылал от страсти, а теперь само хладнокровие».

– Угроза вторжения! Гатраки…

– Соедините меня с сенсорами обзора! – приказал командор, действуя сразу на два фронта.

Всё это время он не отпускал Женьку, не давая ей сбежать или перестать. И ничего ведь не падало у стервеца. Евгения медленно жарилась на раскалённой сковородке…

– Одностороннее изображение, – скомандовал Талех.

На экране коммуникатора возникла космическая бездна и плывущий на фоне далёких звёзд корабль-астероид.

– Пытались связаться?

– Не отвечает.

– Сколько осталось до прохождения внешнего периметра?

– Полчаса, учитывая скорость…

– Постарайтесь установить контакт и держите его там, до моего прихода, – распорядился Талех и выключил коммуникатор.

Моментом сгрёб Женьку в охапку и заявил:

– У нас пятнадцать минут, чтобы завершить начатое, и столько же на душ. Или нет, на душ хватит и десяти минут.

Евгения оправилась от шока, попыталась возмутиться, но он не дал ей и слова сказать, заглушив возмущения поцелуем. После она уже не бунтовала. И за двадцать минут перед ней пронеслась целая жизнь… Интересно начиналось утро на космической станции.

Когда они выскочили из каюты, часы показывали четверть девятого. Женька думала, что Талех сейчас отправит её домой, но он стиснул ей ладонь и потянул за собой на мостик.

– Сегодня я не хочу тебя отпускать.

«Как же это будет выглядеть?» – представила Женя, а вслух спросила:

– А так можно?

Талех странно посмотрел на неё.

– Тебя это волнует?

– Не особенно… – это была не совсем правда.

– Меня тем более.

– А суб… бординация?

– Чрезвычайные обстоятельства, – по-деловому ответил Талех. – Нам понадобится ксенопсихолог.

Ловко выкрутился!

На мостике в них нацелились сразу несколько пар любопытных глаз.

«Ёшкин кот! – огорчилась Женька. – Попались! Не хватало ещё новых сплетен…».

Офицеры спохватились и вытянулись по стойке смирно.

– Вольно! – разрешил Талех.

Что ж, хотя бы при командоре, они вели себя прилично и не наглели. А попробуй тут понаглеть – чуть что, и на гауптвахту. Талех на наказания не скупился. Среди младших офицеров ходили жуткие слухи о карательной комнате, где командор собственноручно высек уже не одного провинившегося. Женька конечно подозревала, что эти слухи намеренно распускали и поддерживали. Но чем дмерх не шутит… Она покосилась на Талеха.

– Доложите обстановку, – не моргнув глазом, велел он.

Дмитрий кивком поприветствовал Женьку и доложил:

– Астероид стал у периметра. Орудий не заряжают. Пробуем вызвать.

– Погодите! – воскликнул связист. – Идёт сигнал…

– Подходящая частота, – удовлетворённо отметил Талех, усаживая Женьку в командорское кресло и приземляясь на место заместителя. – Ответьте.

Евгении стало неловко. Особенно из-за того, как поглядывал на неё Дмитрий.

– Будь смелее, – шепнул Талех. – В плену у гатраков ты же не боялась.

«Боялась, и ещё как…».

Экран зарябил, проецируя вначале черноту космоса и корабль, зловеще дрейфующий при свете станционных огней. Потом всё расплылось, и сенсоры передали изображение типичной готической рубки со здоровенным гатраком у пульта…

Де жа вю? Нет. Потому что рядом с ним сидел…

– Агрэгот! – воскликнула Женька.

Молодой гатрак улыбнулся в ответ – совершенно по-гатракски, но совсем не страшно.

– Ева! Командор! Рад, что вы в порядке.

На мостике воцарилась тишина. Команда пребывала в полном ауте.

– Это союзники! – объявил Талех, любуясь реакцией офицеров.

– Авангард когорты, – подтвердил старший гатрак.

Разглядывая его, Женька увидела шрамы на лице.

– Я – Свэдэнор, учитель. Когорта приветствует вас и вашу станцию, командор!

– Ролдон-2 приветствует когорту! – ответил Талех. – И вас, Свэдэнор.

– Мы пришли с дурными вестями, – добавил Агрэгот после обмена приветствиями. – Сюда направляются корабли неотрадиционалистов и астероиды гатраков.

– Откуда? – поинтересовался Талех. – И когда?

– Отбыли четыре дня назад из скопления… Га… – Агрэгот запнулся.

– Галлемайтер, – продолжил Талех. – Ясно. Если при максимальной скорости и без задержек… У нас в запасе дней пятнадцать-двадцать. Успеем подготовиться.

– Это ещё не всё, – мрачно добавил Свэдэнор. – Они вооружены квазаровыми торпедами.

– Дело дрянь, – нахмурился Талех. – Щиты не выдержат. Придётся укрепить. Но… пусть сначала подберутся к нам, без потерь.

– Можно послать эскадру на перехват, – вмешался Дмитрий. – Часть флота…

– Конгломерату и без того будет жарко, – перебил Свэдэнор. – Противник хитроумно рассредоточился. Главные силы неотрадиционалистов скапливаются у джамранских колоний в системе Шедара и блокируют все подступы к стратегическим базам конгломерата. Ударный флот гатраков готовится выступить к Земле. Конгломерату придётся бросить все силы на защиту.

– Откуда у вас такие сведения? – не поверил Дмитрий.

– От шпионов когорты.

– Он говорит правду, – подтвердил Талех. – Дальше.

– Как только Земля окажется в пределах досягаемости квазаровых торпед и квантовых пушек, гатраки вышлют десант, для захвата будущих симбиогентов. С технологиями джамрану они сумеют проникнуть сквозь щиты. Потом Землю уничтожат. Это произойдёт, когда все силы конгломерата будут брошены на ипсилон и омега квадранты. Вам придётся разделиться.

– Именно на это они и рассчитывают, – нахмурился Талех.

– Запретите эвакуацию, – добавил Агрэгот. – По всей галактической сетке расставлены перехватчики. Никому не дадут уйти.

– Оцепили со всех сторон, – процедил один из старших офицеров. – Откуда их столько?!

– И когда успели? – мрачно подхватил Дмитрий.

– Долго готовились, – ответил командор. – А мы потеряли бдительность.

– Конгломерату придётся сражаться, – сказал Свэдэнор. – И лучше не дать врагу добраться до Солнечной системы.

– Это будет сложно, – нахмурился командор. – Учитывая распределение сил противника. Вы же видите, они стремятся разрушить единство конгломерата… Да, чуть не забыл. Кто теперь вождь?

– Крэспэрот, – ответил Агрэгот. – Ему присягнули, едва останки Фрэгдэнора с почестями отправили к звездам.

– Что и следовало ожидать, – пробормотал Талех.

– Крэспэрот поклялся, что развеет твою ДНК по всей галактике, – помедлив, добавил Агрэгот.

– Пусть попробует! – презрительно высказался командор. – Отправится за Фрэгдэнором. К звездам.

– Рассчитывайте на нас, – кивнул Свэдэнор.

– Сколько у вас сторонников?

– Всего несколько сотен. Но мы захватили ещё два астероида. Сейчас они направляются к Матери, чтобы забрать новых учеников.

– Думаю, надо обсудить стратегию.

– Когда вам угодно, – согласился Свэдэнор.

– Я пришлю за вами катер. Совещание в полдень, – объявил Талех, отключил связь и повернулся к Дмитрию. – Сообщите главному штабу конгломерата о планах противника.

– Есть, командор!

– Старлетт Даген, известите командование…

Мысли Евгении блуждали и путались. Столько всего навалилось! Она так хотела помочь Талеху. Несколько минут он раздавал поручения, и вскоре мостик опустел. Не считая двух младших офицеров у мониторов.

– Кажется, я проголодался, – сказал Талех, откидываясь на спинку. – А ты?

– Зверски!

– Как насчёт плотного завтрака у меня в каюте? До совета ещё есть время, – он загадочно улыбнулся. – Проведём его с пользой и удовольствием.

Женька вспыхнула и замерла в томительном ожидании. И Талех не ограничился намёками. Но когда после очередного обмена генами, командор потащил её на совещание, она воспротивилась.

– Это необходимо?

– Да. Пока что…

– Пока, что?

– Пока что я могу быть рядом, а потом – неизвестно.

Женька не знала, как это понимать. Стало немного тоскливо.

– Действительно, – вздохнула она. – Пусть хотя бы не зря языками чешут?

– Кто чешет? Какими языками? – удивился Талех.

Что ж, сказала «а», говори и «б». Евгения выложила командору последние сплетни. Включая извращённые позы в открытом космосе. Не только же ей одной это выслушивать. Талех так обворожительно смеялся…

– А что? Стоит попробовать, – предложил он. – Когда-нибудь.

– Всё это очень раздражает, – заметила Женя.

– Поговорят и перестанут, – усмехнулся Талех. – Я не собираюсь ни от кого скрываться. Если кого-то беспокоит моя личная жизнь – это его проблемы.

И на этой позитивной ноте они отправились встречать гатраков.

К полудню станция напоминала растревоженный улей. Люди уже прослышали о прибытии новых союзников. В зале ожидания и возле причальных палуб собралась целая толпа зевак. Талех велел разогнать всех. Дравал с командой отлично справились, жестоко разочаровав толпу, и остались в качестве эскорта. Поскольку кое-кого пришлось даже поколотить. Слегка.

– Агрэгот! – Женька бросилась на шею молодому гатраку. – Как хорошо, что ты жив.

Понятно дело, гатраки не привыкли к такому обращению. Свэдэнор напрягся. Агрэгот же продемонстрировал что-то наподобие улыбки и вежливо отстранился

– Спасибо! – искренне поблагодарила Женя. – Ты нам помог.

Гатрак немного оттаял.

– Мы тоже признательны тебе. Ты избавила нас от тирана.

Свэдэнор оживился.

– Так это она?

Агрэгот кивнул.

– Прими нашу честь, во имя Космической Матери, – Свэдэнор поклонился и больше не затрагивал эту тему. Женька вздохнула с облегчением. Она предпочитала забыть о Фрэгдэноре и никогда не вспоминать.

«А Крэспэрот-то каков! Живо подсуетился»…

Совещание проходило в кабинете у командора. В довольно узком кругу. Но всё равно Женя немного волновалась.

– Помни, ты – ксенопсихолог, – втолковывал ей Талех всю дорогу. – Твоё присутствие обусловлено возможными межрасовыми разногласиями и предубеждениями, которые неизбежно обострятся при виде новых союзников.

Утешил!

Военные представители конгломерата – землянинин, джамрану и шакрен ожидали в кабинете. Их физиономии очень живописно вытянулись, когда в кабинет с достоинством протопали две гатракские громадины. Разумеется, офицеров предупредили, но непосредственное появление Агрэгота и Свэдэнора вызвало неоднозначную реакцию. Все командиры, так или иначе, выказали недовольство. Даже шакренский военачальник покачал головой, но остался невозмутимым, с истинно шакренской выдержкой. Землянин отошёл в сторону. Здороваться со вчерашними врагами он вовсе не собирался. Гатраки ограничились лёгким кивком головы. Офицеров джамрану было двое. Первый – командармус встретил новоявленных союзников презрительной гримасой. А второй…

«Не стоило выливать Сегинское, – озадаченно подумала Женька. – Пусть бы клеил Лизу… Одной больше, одной меньше…».

А теперь он пялился на Женьку… С таким выражением лица! Особенно её насторожила эта улыбочка сытой акулы, желающей порезвиться… Но самое худшее было ещё впереди.

– Занден? – удивился командор. – Тебя повысили?

– Адъютант и офицер по тактике, – ответил Занден. – Тебе придётся со мной считаться.

– Поздравляю, – сказал Талех.

– Взаимно!

– Итак, господа, начнём!

Талех надавил восьмую по краю панель, и посреди комнаты вырос стол. Точнее, овальная крышка поднялась над полом на высоту стола и зафиксировалась на тонких ножках. Из-под крышки трансформировались стулья, а по центру включилась голограмма станции, периметров и ближних рубежей.

– Прошу вас, садитесь.

Военные заняли свои места, а гатраки остались стоять. Мебель явно не соответствовала их габаритам. Однако по знаку командора Дравал и его ребята притащили откуда-то два огромных кресла, с бахромой. Женька уселась рядом с Талехом, радуясь джамранской традиции не представлять спутников. Поскольку лишь у землянина её присутствие вызвало лёгкое недоумение. Шакрен вообще не обратил внимания, а командармус очень вежливо поздоровался. Зато его адъютант…

Он конкретно достал Евгению уже в самом начале заседания. Постоянно бросал на неё двусмысленные взгляды. А к концу обсуждения она чувствовала себя Талеховой зверушкой. Вроде «гомо гатракуса», что играл кубиками в секретном изоляторе.

Длилось это долго. Часа два. Поэтому Женя абстрагировалась от Зандена. Что оказалось легко, поскольку рядом сидел Талех, и она им восхищалась. По ходу вникая в разговоры военачальников. Разбирали в основном тонкости стратегии и чередование тактик. Эффективность и порядок атаки, сильные и слабые стороны защиты. И прочее, и прочее, и прочее… Гатраки за всё время не проронили ни слова, но внимательно слушали. А разногласий так и не возникло… Наконец совещание закончилось. Талех назначил следующее, попросил гатраков остаться и проводил командиров к выходу.

– Неужто прошлое настигло нас? – задумался напоследок командармус. – И междоусобицы не избежать?

– Нам повезло, что нео так и не смогли возродить проект «Асаро», – ответил Талех.

– Это означало бы гибель конгломерата, – мрачно подытожил командармус.

Адъютант немного задержался, чтобы сказать командору:

– Увидимся.

– Конечно, – кивнул Талех.

Взгляд офицера переметнулся на Женьку.

– Ева, до встречи, – и Занден вышел.

Женька чуть сквозь землю не провалилась.

– Вы знакомы? – удивился Талех.

– Ага. Это он пытался напоить Лизу. Сегинским.

Опасно было напоминать Талеху, что она шляется по барам и отшивает джамранских офицеров, вместо того, чтобы сидеть в оранжерее и улыбаться цветам. И Женька благоразумно сменила тему разговора.

– А что такое «асаро»?

– Не что, а кто. Асаро – это воины-джамрану, генетически выведенные традиционалистами. Теперь это легенда. А когда-то асаро наводили ужас на реформистов.

Командор переключился на гатраков: рассказал о гатраноиде и пригласил в медцентр. Следуя тайными коридорами, они попали в лабораторный сектор прямо из кабинета Талеха.

Несчастный Боббэрот при виде сородичей забился в самый дальний угол.

– Талеха, не отдавай! Талеха, не отдавай! – в ужасе вопил он.

– Неотрадиционалисты. Их работа, – объяснил командор. – Наши учёные приводят его в норму.

В глазах Свэдэнора пылал гнев.

– Нам всем уготовили эту участь, – глухо проговорил он.

– Никто тебя не заберёт, Боб, – успокоил гатраноида Миритин. Он принёс кубики с картинками и незаметно приложил к предплечью гатраноида инъектор.

– Пусть остаётся, – решил Свэдэнор. – Если захочет, мы его заберём.

Команда безопасности сопроводила гатраков к причалу. Перед тем как сесть в катер, Свэдэнор отозвал Талеха в сторонку. Пока они о чём-то договаривались, Агрэгот прикоснулся Женьке, и она не шарахнулась от него.

– Рад был повидаться.

– Я боялась за тебя, – ответила Женя. – И знаешь, несмотря на кошмар, на астероиде было интересно. Благодаря тебе.

Агрэгот кивнул.

– С тобой я вспомнил радость и надежду.

Внимательно посмотрел на неё.

– В тебе гены командора. Вы… сливались?

Женька смутилась.

– Ну, можно сказать и так.

– Агрэгот, пора! – окликнул его Свэдэнор.

– Мы вернёмся, – пообещал Агрэгот.

Едва катер исчез за силовым барьером шлюза, Талех повернулся к Женьке.

– Так на чём мы остановились в прошлый раз?

 

Глава 54

День семьдесят седьмой и безумная ночь…

На следующее утро Евгения приступила к работе, вспоминая бурную ночь с Талехом. Вернее, только полночи. Командор всё же решил, что иногда надо отдыхать…

Однако насладиться мечтами и воспоминаниями ей не дали. Едва народ прослышал, что психологическая служба вновь заработала, как в приёмной выстроилась целая очередь. Словно каждый день караулили под дверью. Из-за последних событий люди нервничали, и все как один нуждались в психологической помощи. Даже секретарша проявляла симптомы электронной нервозности. Но с её проблемами успешно справился Дэвид. Потом как обычно улыбнулся Женьке запрограммированной улыбкой, пожелал «хорошего дня» и удалился. А Евгении было не до улыбок. Она раз десять успела пожалеть, что не осталась в отпуске ещё на неделю, как советовал Талех. Но делать нечего. Назвался космонавтом, полезай в скафандр…

Народу не убывало, хотя стрелки на допотопных часах неумолимо ползли к полудню, обгоняя друг дружку. За час до обеда Женька не выдержала, выглянула из кабинета и напомнила очереди, что работает только до тринадцати ноль-ноль. Её заявление проигнорировали, упорно не желая расходиться. А через минуту пациентов стало в два раза больше. Словно они ей назло ещё и друзей привели. Евгения рассердилась и организовала групповую терапию в комнате психологической разгрузки…

Вопреки её мстительным ожиданиям, клиентам это настолько понравилось, что они вскорости забыли о ксенопсихологе. Люди оживлённо делились друг с другом бедами, коими обычно терзали Женьку. Она же, с глупой улыбкой уставившись в пространство, мечтала о следующей ночи… Когда пациенты вспомнили о ней и принялись жаловаться друг на друга, Женя мигом придумала задание. Перечислить все плюсы и минусы ситуации. Народ пораскинул мозгами и начал дружно расходиться. Кое-кто сразу отправился в бар, здраво рассудив о необходимости дополнительной терапии. Таким образом Женька избавилась от всех скопом и как раз вовремя. В ту же секунду позвонил Талех и пригласил её пообедать.

Обед завершился бурным генетическим обменом. Но, как водится, облом подкрался незаметно, дразня и насмехаясь. Талех сообщил, что вечером отбывает к дальним рубежам: проверить спутниковые посты, установить круговую оборону, и заодно посетить астероид Свэдэнора, как и договаривались. Женька попросилась было с ним, но командор оказался непреклонен.

– Там небезопасно, – категорично заявил он.

Евгения приуныла, оплакивая рухнувшие надежды…

– Вернусь через несколько дней, – пообещал Талех. – Соскучиться не успеешь.

И поцеловал её.

– Смотри, без меня не влипай в неприятности.

– Угу, – промычала Женька, заранее уверенная в обратном.

После обеда она собралась навестить Боббэрота, прихватив двадцать с лишним наборов Кооса. Сопровождающему Женьку охраннику пришлось всё это нести, и он был страшно недоволен. Зато Боб остался в диком восторге. Благодаря кубикам, Евгении удалось расположить его к себе. Добродушие Боба возросло настолько, что Женю с охранником пропустили в бокс. Понемногу, гатраноид перенёс свою привязанность к Талеху на Евгению и, касаясь её, блаженно заурчал:

– Е-ева… Ева Талехи…

Женька поняла, что Боб почувствовал ДНК командора. Потом Боббэрот увлёкся кубиками. Сложил несколько правильных комбинаций. И сиял от гордости, когда она его похвалила.

– Генетикам удалось остановить регресс и повысить его возможности. Интеллект Боба чуть ниже среднего, – пояснил Миритин, приставленный в качестве наблюдателя. – Это предел. Умнее ему никогда не стать, но и агрессия больше не проявится. Хотя… Смотри.

Миритин подозвал охранника и попросил его хлопнуть Евгению по плечу… Боббэрот среагировал мгновенно. По-гатракски оскалился и внушительно завис над охранником.

– Нет, Боб, не надо, всё нормально, – вмешалась Женька – Всё в порядке, он свой, – и сердито обернулась к Миртину. – Предупреждать надо.

Шакрен пожал плечами.

– Чистота эксперимента.

– Тоже мне, исследователь! А Талех в курсе?

– Разумеется. Да ты не бойся. Боб никого ещё не порвал, без разрешения хозяина.

– Экспериментаторы хреновы, – нахмурилась Женька.

Боб занялся кубиками, продолжая скалить зубы на охранника. Тот от греха подальше вышел из бокса.

– А почему вы держите его здесь? – поинтересовалась Женька.

– Так ему спокойнее.

Женьку осенило – бокс напоминал прозрачный чан-куб. Вот так и зародилась гипотеза, объясняющая пристрастие Боббэрота к кубикам. Дело было в происхождении гатраноидов. Куб ассоциировался у них с материнской утробой, где они могли укрыться от стресса. Женя поделилась мыслями с Миритином. Доктор с ней согласился.

Проведя часок с Бобом, Евгения подарила ему кубики и с горя подалась в «Синегарскую Звезду». После исчезновения Петровича с Моисеевичем, Хал был единственным человеком, то есть, инопланетянином, любящим поговорить за жизнь. Рал с Гранталом улетели с грузом на Ролдон. Грегори носился со своей Лизой. Рокена Женька намеренно избегала, чтобы не искушать.

Талех не позволил его проводить. Связался с Женей из шаттла, когда она грустно направлялась в свою каюту. Наговорил кучу нежностей и улетел. Намаявшись от тоски, Евгения улеглась спать пораньше. Несмотря на хронический недосып, долго вертелась, думая о Талехе…

Женя внезапно подскочила среди ночи с чётким ощущением, что в комнате кто-то есть. Чувства её не обманули. Рядом с информационным блоком застыла расплывчатая фигура. Женя продолжала таращиться в темноту. Мало ли что померещится из-за одежды, брошенной на стуле…

– Свет… – хрипло выдавила она, вспомнив о голосовых настройках. Сенсоры не реагировали. Женька прокашлялась.

– Свет!

Лампы вспыхнули так ярко, что она зажмурилась.

– Приглушить…

Теперь в самый раз. Напротив «стоял» дмерх. Он выглядел отчётливее, чем обычно, приняв очертания человека в плаще с капюшоном. Покров сгустился, поблёскивая, будто световой скафандр.

– Не пугайся. Это всего лишь иллюзия, зрительный эффект.

Он это сказал? Или слова прозвучали у неё в голове?

– Мне удалось подстроить нейромодуляторы, – так объяснил он свой неожиданный облик.

– Почему вы приходите ночью? Другого времени нет? – возмутилась Женька, оправившись от изумления.

– У вас ночь? Не подумал. У нас другие… Я ждал, когда ты будешь одна. Надо поговорить…

– Неужели?.. Не приближайся ко мне!

– Не бойся. Меня здесь на самом деле нет.

– Как интересно, – Женя успокоилась и села, обхватив стянутые одеялом колени. – Но что ты можешь ещё сказать? Кроме того, что болтал раньше.

– Это был не я.

– А мне всё равно. Я вас не различаю.

Дмерх колыхнулся, выражая недовольство.

– Я знаю, что говорил мой предшественник. Но мы по разные стороны шахматной доски…

– То есть? – нахмурилась Евгения.

– Я – Шердан, гроссмейстер белых, он – Сингер, гроссмейстер чёрных…

– Зашибись! – воскликнула Женя, скинув одеяло и переместившись на край кровати, поближе к дмерху. Как удачно она надела пижаму…

– Так вы играете в шахматы?

– Да. Проекционные шахматы. Через модуляторы…

– Это не у меня крыша поехала… Это вы реально играете?! В масштабах галактики? Выродки!

– Всё не так просто… Погоди. Выслушай!

– Какая разница! Люди мрут, а вы играете…

– Да послушай ты, наконец! – оказывается, дмерхи тоже могут выходить из себя.

Женя кивнула:

– Ну?

– Мы должны играть. Иначе… В общем, мы совершили ошибку.

– Какую?

– Роковую ошибку, и пытаемся всё исправить.

– Ага! Потому и сожрали того паренька? Пожертвовали им, словно пешкой? Гады!.. Вы должны были его вернуть!

– Нет, – глухо произнёс Шердан. – Мы вытащили парня из прошлого за несколько минут до гибели.

Женя пришла в ярость.

– Изверги… Бездушные твари! Чем лучше симбиогенез?

– В прошлом его смерть была бы гораздо мучительней.

– Неправда! У будущего множество вероятностей. Вы могли просто спасти его!

– Нет, – бесстрастно ответил дмерх. – Это исключено. Мы всё просчитали.

– Математики хреновы!

– Это было необходимо. Мы сожалеем.

– А разве вы на это способны?

– Да.

– Ты мне зубы не заговаривай, – ухмыльнулась Женька. – Рассказывай, что за ошибка.

Шердан помолчал минуту, взвешивая последствия.

– Хорошо. Слушай. Всё началось с изобретения модуляторов: террамодулятор – для перемещения в пространстве, темпомодулятор – для перемещения во времени и нейромодулятор – для трансляции разума сквозь… В общем, неважно, сквозь и всё. Сперва мы допустили оплошность при испытании террамодулятора…

– Я не ослышалась? Или в языке дмерхов нет множественного числа?

– Это была случайность. Мы разрушили Кронос.

– И всего лишь? Ну надо же! А как же люди?

– Не стоит выставлять нас злодеями, – возразил Шердан. – Кронос к тому времени уже стал необитаем.

– Конечно, мы белые и пушистые. Что дальше?

– Планету разорвало. Часть обломков мы использовали, другая – до сих пор блуждает во вселенной…

– А такая была легенда, – посетовала Женя.

– Может быть, хватит перебивать, – попросил Шердан и продолжил. – Зато потом, используя частицы Кроноса и совместив модуляторы, мы создали телепортаторы и проекционные шахматы. Это позволило нам безопасно путешествовать, перемещать объекты из прошлого и наблюдать за вами…

Шердан вдруг замолчал.

– Ну, и? – не вытерпела заинтригованная Женька.

– Вот тут-то мы и совершили ошибку. Вмешались… Поначалу шахматы работали только в одну строну, но когда дмерхи повлияли на порядок вещей… Это произошло из-за гатраков… Возникла двусторонняя связь и взаимозависимость… Что грозило катастрофой. Отныне всё, что происходило у вас, стало отражаться на нас. И наоборот. Это невозможно. У нас иные законы физики…

– Где у вас? – Женька воспользовалась паузой.

– У нас…, – он явно не хотел отвечать на вопрос. – Единственным выходом было играть в шахматы, чтобы останавливать нежелательные процессы…

– То есть, нас контролировать?

– Примерно так… А ещё дмерховены. Чтобы скрыть от них.

– Кто такие дмерховены?

– У нас они следят за всем, за порядком… Поэтому мы играем и не можем перестать. Если перестанем, не закончив игру, дмерховены поймут, что происходит. Они не станут церемониться – конфискуют модуляторы и уничтожат шахматы, а поскольку вы связаны, то и вас.

– А почему вы сами не уничтожили эти дурацкие шахматы и нас заодно? Было бы меньше проблем.

– Пойми, мы не злодеи. Мы – исследователи.

– Так, ладно. А что вы от нас-то хотите?

– Мы не можем закончить партию или остановить игру, без разрушительных последствий. А вы – можете.

– Как?

– Для начала – остановить войну.

– Как? – Женька рассмеялась. – Вы в своём уме? Как вы себе это представляете? Поговорить с гатраками и неотрадиционалистами, объяснить ситуацию? Они конечно ответят: «Нет проблем! Мир!». Повернутся и уйдут? Бред…

– Это в ваших силах, а мы параллельно с вами синхронизируем действия и прекратим игру, без последствий. Только надо придумать как. Настолько просчитать партию очень сложно. Это должно быть что-то стремительное и грандиозное…

– А если просто выиграют белые, и вы сами закончите играть? – перебила Женька.

– Это невозможно. Я понял это. А Сингер всё ещё цепляется за вероятность выигрыша…. И потом. Ты уверена, что победят белые? Сингер играет чёрными, его стратегия превосходит мою… Но любой исход не решит проблему. Мы играем давно. Всё больше запутываясь, втягивая новых участников, и нет этому конца. Эта игра – бесконечна, как вселенная. Выиграют одни, и на смену проигравшим придут другие. Когда-нибудь мы полностью утратим контроль над шахматами, и дмерховены узнают. Что будет дальше, я уже говорил…

С каждым словом Женя огорчалась всё сильнее.

– А почему вы решили поговорить со мной? Пешкой…

– Ты больше не пешка. Ты – ферзь. Ключевая фигура белых.

– ???

– Забыла? Пешка на чёрном поле. Конец шахматной доски.

– Поэтому Сингер хотел отправить меня обратно?

– Да.

– Ну и что теперь будем делать?

– Думать. Вместе.

– Хорошо. Но сначала ответь на вопросы.

– Постараюсь.

– Куда делся прежний ферзь?

– Мы его потеряли, неверный ход… Постараемся теперь этого избежать.

– Вероятно, твой Сингер играет лучше. Вон чего провернул – гатраки, нео, заговор.

– Я признаю. Мы пытались противостоять, вылечив землян от информационной болезни, чтобы сделать их неуязвимыми для гатраков. Не получилось. Сингер меня и здесь обставил. Более того, он заразил людей этим вирусом ещё раньше… И врёт, что случайно. Или не врёт…

– Ничего себе! Неужели совсем нет лекарства? Не съедят гатраки, так вирус доконает, превратив землян в сосуды для линейного интеллекта.

Жене казалось, что она сходит с ума. Шердан мерцал. Наверное, от огорчения и стыда… Женька усмехнулась своим мыслям. Мучает ли дмерхов совесть, или они попросту не хотят лишиться своих игрушек?

– Лекарство и не понадобится, – пояснил Шердан. – Через сотню-другую лет у землян выработается иммунитет. Они победят болезнь. Напишут новые тексты. Но для этого надобно время, которого у нас больше нет.

– Поверю вам на слово, – нахмурилась Женька. – Но вот любопытно. Что это за заразные тексты? Если не секрет.

– Никакого секрета, – ответил дмерх и назвал всё, что она просила. Евгения запомнила.

– Ещё вопрос. Почему я? Почему именно станция? И зачем было менять имя?

– Похоже, не только в языке дмерхов нет множественного числа, – сыронизировал Шердан.

«А у дмерхов есть чувство юмора», – подумала Женька.

– Ладно, вопросы. Для континуума это так важно?

– Я отвечу последовательно. Ты не против?

Женя кивнула.

– Континуум, по большому счёту, непричём. Ничего сверхъестественного. Людей из прошлого мы выбирали по наличию иммунитета. Это правда. Ты попала в их число. Игроков, то есть вас, мы расставили в соответствии с фигурами партии, в выгодные позиции. Двусторонняя связь. Всё остальное просто совпадение.

– Даже моя профессия и должность ксенопсихолога.

– Нет. Мы просчитываем ходы. Станция – стратегический объект. Нужно было определить кого-то именно сюда. Ролдону-2 как раз требовался ксенопсихолог, а ты, по стечению обстоятельств, оказалась психологом. Тебя и отправили. Мы решили, что это удачное совпадение. И не ошиблись… С именами и фамилиями мы перестраховались. Учёные конгломерата давно интересуются нами и следят за нашими агентами. Если бы временной телепортатор попал им в руки, то они постарались бы узнать, что это такое… Нельзя позволить учёным сопоставить факты, понять, что вы из прошлого и воспользоваться нашим изобретением. Это опасно… Кроме того, конгломерат тщательно проверяет документы и малейшие подозрения поставили бы всё под угрозу.

Женя поразмыслила и задала мучивший её вопрос:

– А я что-нибудь делала сама? Или вы мной «ходили»?

– Ты всё делала сама. В том-то и дело. Мы просто следили, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

– Почему тогда я видела чёртовы ходы?

– Твои мозговые волны слишком чувствительны к нейромодулятору. Твой разум ненадолго пробился к нам. Это едва не стоило тебе рассудка. Уберёг только иммунитет.

– То-то моему рассудку сейчас так паршиво.

– Я отрегулировал нейромодулятор и теперь это исключено. И… Да! Ты можешь связываться со мной. Произнеси моё имя, и я вернусь… А сейчас ухожу. Длительная связь вредна…

– Постой! – воскликнула Женька. – А как вы на самом деле выглядите?

Дмерх издал что-то похожее на смешок.

– Ты разочаруешься, поэтому оставлю это в тайне.

– Мне же любопытно…

Кажется, дмерх всё-таки смеялся.

– За это вы мне и нравитесь! За любопытство. В такой ситуации думать о том, как кто-то выглядит!.. Невероятно!

Шердан смеясь, отключил нейромодулятор, и веселье сменилось печалью. Он впервые сожалел о том, что им никогда не встретиться по-настоящему. Оставалось уповать лишь на то, чтобы всё получилось. В обоих континуумах.

Дмерх исчез. Женька вскочила с кровати и забегала по комнате, пытаясь справиться с эмоциями.

«Что же делать? Придётся, наверное, изучать шахматные партии?»

Спать она легла только под утро. С опухшей головой и твёрдым намереньем поговорить с Грегори. Серьёзно. А потом с Талехом.

 

Глава 55

Дни с семьдесят восьмого по восемьдесят первый

Сразу разговора не получилось. Потому что в этот день… Итак, всё по порядку. Сначала прибыла шакренская экспедиция. Женька закончила приём на час раньше и отправилась встречать Сирила. Миритин тоже собирался, но ему пришлось срочно оперировать.

Евгения страшно нервничала, но увидев шакрена, позабыла обо всём. Это был прежний Сирил – синеглазый, с обалденной улыбкой. Такой улыбки не было ни у кого (потрясающая Талехова – вне конкуренции). Шакрен тоже обрадовался:

– Ева! – обнял легко и естественно, как старого друга, будто вчера расстались.

– Сирил, – Женька вдохнула такой знакомый аромат мяты со специями. Шакрен расспросил Евгению о её делах. Потом рассказал о своих. Учёные привезли множество образцов из туманности. Нужно было первым делом с ними разобраться. Женя проводила Сирила до лаборатории и помогла распаковать коробки и кофры. Потом шакрены отправились устраиваться с дороги, а Женя – к себе. Но сперва они договорились встретиться вечером, у Хала.

Евгения с пользой провела время, оставшееся до вечера. Несколько часов лазила по галанету, отыскивая и копируя заразные тексты. Попутно раскопала несколько шахматных сайтов с описаниями выдающихся шахматных партий. Женька мало в этом смыслила. Шахматист из неё не получился. Раньше, в далёком детстве они с папой частенько играли в шахматы. Женька сильно обижалась, когда проигрывала. А проигрывала она практически всегда. Хотя однажды умудрилась поставить отцу мат. Но радость победы омрачалась догадками, что он поддался дочери и поставил мат самому себе…

В процессе изучения бесчисленных комбинаций ходов – С-2 на Е-4… и тому подобного… Евгения чуть не уснула. Пришлось взбодриться душем, перед тем как идти в «Синегарскую звезду». По дороге Женя зашла в медотсек за Миритином и обнаружила там хмурого Грегори. Оказывается, он сегодня дежурил. Лизы поблизости не было. Хотя обычно в такие вечера медсестричка оставалась с ним допоздна. Женька хотела спросить, не потому ли у англичанина похоронный вид, но тут из кабинета вылетел Миритин, стаскивая на ходу халат.

– Всё! – восклицал он. – С меня хватит! Пять часов операции! Без перерыва…Надо срочно расслабиться.

– Вы куда? – кисло спросил Грегори.

– К Халу! – дружно ответили Женька с Миритином.

– А-а… – протянул Грегори и уткнулся в микроскоп.

– Ничего, завтра сходишь, – утешил его доктор.

– А чего вы туда зачастили? – поинтересовался Грегори, не отрываясь от объектива.

Они переглянулись, не сговариваясь подмигнули друг другу, и ни словом не обмолвились о своей маленькой тайне.

– Придёшь, узнаешь, – улыбнулся шакрен. – Только обязательно закажи маркафское долинное. Розовое или сиреневое…

В «Синегарской звезде» было как всегда не протолкнуться, но для них моментально нашёлся столик. Сирил уже сидел в ресторане и в ожидании друзей заказал лучшее долинное вино.

– Взял на себя смелость, – улыбнулся он и кивнул доктору. – Давно не виделись.

– Привет-привет, – ответил Миритин и выразительно посмотрел на Женьку.

Доктор помнил, что она хотела поговорить с Сирилом. Поэтому тактично отошёл к барной стойке «перекинуться парой слов с Халом».

– Э-э… – издалека начала Женька. – Понимаешь… Ты мне очень нравишься, но…

Она мучительно подбирала выражения, собралась с духом и выпалила:

– Я встречаюсь с Талехом.

На лице Сирила отразилось удивление, затем понимание. Он улыбнулся и взял Женькины ладони в свои – крепкие, мужские, даром что шакренские.

– Ева, это хорошо. Но ты снова забываешь, кто я.

Она кивнула. Таким разительным был контраст между тем, что она видела, и тем, что она знала.

– Ты мне тоже нравишься, – продолжал шакрен. – Чуточку больше, чем следует, но я не могу дать тебе то, что ты хочешь.

У Женьки резко отлегло от сердца. Миритин был прав. Она улыбнулась Сирилу.

– Ты уверен?

– Да. Всё это приятно, чудесно, но… Самрай-шак и чарим-вей не живут вместе. Мы сами по себе. За исключением фазы спериума, вынашивания и рождения потомства. И не дружим. Ты – исключение, в определённом смысле.

– Знаю, – ответила Женька. – Значит, друзья?

– Примерно так, – рассмеялся он. – Но я часто вспоминаю…

Взгляд Сирила как-то особенно потеплел.

– Я тоже, – ответила Женька. – И не забуду.

– А ещё я хочу, чтобы ты прилетела на Шакренион, – сказал Сирил. – Погостить. Считай, что я тебя пригласил. Когда закончится война.

– С радостью, – Женя кивнула.

Лучше не вдаваться в подробности, чтобы у Сирила не возникало лишних вопросов…

Он махнул Миритину, тот сразу вернулся и поставил на стол вазу тумесских фруктов.

– От Хала. За счёт заведения.

А дальше они пили, ели и весело проводили время. Рассказывали друг другу обо всём, что с ними произошло. Хотя Женя и до этого писала Сирилу об астероиде гатраков.

– Я переживал за тебя, – признался шакрен.

– Мы все переживали, – подхватил Миритин.

Заиграла танцевальная мелодия, и Сирил неожиданно пригласил Женьку на танец. Вот тогда-то она и поняла всю прелесть дружбы с шакреном. Потанцевать с Талехом на публике ей не светило. А учитывая, как действует на командора музыка… Наедине тоже.

Сирил танцевал бесподобно. Это было в крови у самрай-шак. Женька ещё с того раза запомнила. И теперь наслаждалась! Сейчас, когда им не угрожал рилис, они могли танцевать сколько угодно. Их примеру последовали и другие пары. Хал специально подбирал самые красивые музыкальные композиции. Они выплясывали как одержимые, и устав, возвращались за столик, чтобы отдышаться, выпить вина с фруктами и опять, и снова… Женька оторвалась за все разы, когда играла музыка, а Сирила не было рядом.

Во время одной из передышек, открылась дверь (хотя и так практически не закрывалась), и в ресторан кучкой ввалились джамранские офицеры с девушками. Даже в военное время джамрану не переставали очаровывать и обольщать… Среди них был Занден под руку с Лизой, и девушка не сводила сияющих глаз с этого подлеца-красавчика.

«Так вот в чём причина мрачности Грегори! Бедняга…».

Судя по тому как Лиза смотрела на этого мерзавца, он не только успел её соблазнить, а ещё и пересоблазнить и перевысоблазнить… И основательно запудрить мозги. У Жени на языке упорно вертелось другое слово. Так и подмывало озвучить! Разумеется, если бы Занден не был джамрану, Женька бы и не дёргалась. Пусть разбираются сами. А так… Кто знает, чего он ей подсунул? Сама же лопухнулась с Рокеном и даже сперва не поняла.

Женя на успела как следует возмутиться, как Сирил пригласил её на танец. В этот момент Занден, властно озирающий зал, словно плацдарм для будущего совращения, увидел их. На губах офицера появилась каверзная улыбочка, не предвещающая ничего хорошего. И Женька демонстративно вцепилась в Сирила. На лице джамрану промелькнуло недоумение.

«Ага, это будет для тебя самой большой головомой… ой… ломкой… недели… Так, надо меньше пить», – размышляла Женя, кружась по танцполу.

Когда вокруг принялись отплясывать линдри, Женька с Сирилом вернулись за столик. Занден не сводил с Евы хищного взгляда, пренебрегая щебетанием медсестрички. Тогда Женя повисла на шее у Сирила и поцеловала в губы. Нежным, долгим поцелуем. Шакрен безмятежно ответил, вежливо отстранился и улыбнулся.

– Крыжовник, – рассмеялась Женя.

– Что?

– Вкус крыжовника. Земных ягод.

Приятный, свежий, не вызывающий никаких бурных эмоций. Вот если бы это был поцелуй Талеха, она бы уже пылала… Женя внезапно обнаружила, что на них пялятся не только джамранские офицеры, но и присутствующие дамы. А то как же? Нахальная землянка танцевала с шакреном, целовалась с ним… А они – нет! Почему? Женька усмехнулась. Хоть табличку вешай: «Просьба не повторять увиденного! Сопряжено с риском для желудка!»

Рядом с друзьями Женька была в безопасности. Но наступил момент, когда ей приспичило в дамскую комнату. Она изучила обстановку. Занден пил вино и миловался с Лизой…

«А, была-не была. Не съест же, в конце концов».

В крайнем случае, Женька умела громко кричать. Пока Миритин с Сирилом беседовали о туманностях, она схватила сумочку и рванула в туалет…

Обошлось без приключений. Женя напоследок покрутилась перед зеркалом, раздумывая красить губы или нет, и вспомнила кое-что важное. Меры предосторожности! Поэтому в первую очередь выпила две таблетки антигена. Это казалось важнее, чем накрашенные губы, ведь поблизости – джамрану. Возможно, она и преувеличивала… Но выскочив из туалета, едва не столкнулась с Занденом. Он караулил её возле кадки с зелёным цветком. Женька сделала морду тяпкой и гордо прошла мимо, но офицер насмешливо обронил ей вслед:

– Странный выбор.

– Не поняла, – Евгения на ходу развернулась.

– Кадрите этого псевдо, когда вокруг так много джамрану… Мужчин.

«Вот так самомнение! – Женька нахмурилась. – Кто ещё кого кадрит!»

Но спорить не стала. Ответила просто:

– Сирил – мой друг.

Он недоверчиво усмехнулся и скрылся за дверью мужской комнаты.

«Уф! Пронесло!»

Нет! Она не позволит этому негодяю безнаказанно пользоваться Лизой. Ясно как божий день, что он ею пользуется. А эта дура очарованная не понимает. Женька сама воспользовалась отсутствием Зандена и подсела к медсестричке, в одиночестве ждущей своего обольстителя.

– Привет!

– Привет, – откликнулась Лиза.

– А Грегори где? – спросила Женька, прикинувшись чайником, чтобы повернуть разговор в нужную сторону.

– На дежурстве, – ответила Лиза, высматривая в толпе своего офицера.

– Ты с Занденом?

– Да… А откуда ты знаешь его имя?

– Он приятель Талеха.

– А…

– Тебе нравится Занден?

– Да… – Лиза мечтательно улыбнулась. – Он замечательный… Симпатичный. С ним не скучно.

«Бедный зануда англичанин! Как-то и за державу обидно».

– А как же Грегори?

– А что Грегори? – Лиза пожала плечами. – Он на дежурстве.

– Понятно, – Женька достала антиген. – Лиза, послушай. Ты для него не женщина, а ходячая спираль ДНК. Он поэтому тебя соблазняет. У них это в порядке вещей, традиция такая. Поматросит и бросит, найдёт другую… Не обижай Грегори… – Женька не знала, что ещё сказать. Лиза взирала на неё наивными коровьими глазами. Как на чокнутую… Так бы и…

«Зачем я в это лезу? Англичанина жалко?»

– На вот, возьми, – Евгения протянула медсестричке таблетку. – Выпей, быстро…

– Что это? – с испугом спросила Лиза. – Я дурью не балуюсь!

– Балда! Это как раз то, что избавит тебя от дури.

– Убери сейчас же, – зашипела она.

«Идиотка крашеная!» Линдри-барби и той до неё далеко.

– Как хочешь.

Женька сделала вид, что прячет антиген в карман, а сама незаметно потянулась к Лизиному бокалу с вином. И была тут же поймана за руку. Занден!

«Чёрт! Когда он успел подойти?» Она же следила за подступами к столику.

– Что это у вас?

Евгения стиснула таблетку и попыталась выдернуть руку. Джамрану сжал крепче и вдавил ей ногтями кожу так, что она чуть не вскрикнула, разжала кулак, и антиген вывалился на стол.

– Хулиганим?

– С чего это вдруг? – Женька прикинулась святой невинностью. – Просто села поболтать с подругой…

– Поболтать? А это что? – он демонстративно взял таблетку и покрутил двумя пальцами.

– Витамины, – не моргнув глазом, брякнула Женька.

– Конечно! – Занден усмехнулся.

– Я пойду, – поспешно решила Женя. – Лиз, пока…

Никуда она не ушла. Накатила слабость, и ноги задрожали… Та-ак… Что было у этой сволочи под ногтями? Вывод напрашивался сам собой.

– Выпили лишнего? – он участливо улыбался.

«Вот морда скотская!»

Занден тут же переключился на Лизу. Женька, не теряя ни секунды, разжевала третью таблетку антигена. Должно сработать. Учитывая, что в ней ещё и ДНК Талеха… Неподалёку сидели шакрены. Хал за стойкой. Она будет истошно вопить. И плевать, что подумают окружающие! Это успокоило Женьку.

– Лизонька, лапочка, – мурлыкал тем временем Занден. – Не хочешь потанцевать?

– Хочу, – закивала медсестричка. – Но ты же не танцуешь…

– Это поправимо, – заявил бессовестный ловелас и подозвал танцора-линдри. Когда тот увёл Лизу, офицер сел напротив Женьки.

– Чем вы меня отравили? – в лоб спросила она.

– Я?! Да вы уже пьяны, – насмешливо ответил он.

– Конечно, – передразнила она. – Что было у вас под ногтями?

– Ого! – рассмеялся Занден. – Антиген, и такая прозорливость. Школа Талеха?

– Вас это не касается. Что там было?

– Ничего особенного. Слегка усилил действие алкоголя на организм. Но с гатрачьей дозой антигена, это скоро пройдёт. Кстати, а командор знает о торговле алкоголем?

– Чем? – Женя прикинулась дурочкой махровой.

Он не стал развивать тему. Наверное, тоже синтеголь не выносил.

– Что ж… Всё это замечательно. Но зачем вмешиваетесь, куда не просят?

Она задавала себе тот же вопрос.

– Лиза – девушка моего друга. Вы поступаете гнусно.

– А вы собираетесь меня воспитывать? Не убедительно, – Занден усмехнулся. – С джамранской точки зрения – всё правильно.

– А меня не волнует джамранская точка зрения, – ответила Женя. – Чисто по-человечески, оставьте Лизу в покое. Вы прекрасно знаете, что она землянка и не ведает, что творит. И не может противостоять…

– Или не хочет, – он усмехнулся и отпил из бокала. – Будете? Шедарское.

– Ни за что!

– Вообще-то, вас не должны смущать такие вещи. Притом что совокупляетесь с командором, а он – джамрану. Вас это не тревожит? Думаете, он другой?

– А вас это вообще-то не касается.

Женя нахмурилась. Не хватало обсуждать с ним Талеха… А Занден и правда очень привлекательный. У него такие глаза… Зрачки на тёмно-бордовом фоне выглядели чёрными вспышками… Женька встряхнулась, заметив его издевательскую ухмылку. Ещё чего? Не поддаваться!

– Оставьте Лизу в покое! – упрямо повторила она.

– Давайте так, – он подался к ней через стол. – Надоела мне ваша Лиза. Я отправлю её восвояси. Или даже сдам на руки в целости и сохранности её горе-кавалеру. С одним маленьким условием.

– Каким? – насторожилась Женька.

Занден коварно улыбнулся и развалился на стуле, водя бокалом из стороны в сторону, помедлил с ответом, а потом выдал:

– Вы займёте её место.

– Чего? – Евгения растерялась от такой наглости.

– Сейчас вы пойдёте со мной и останетесь у меня в каюте на ночь. А я буду делать с вами всё, что захочу. И может статься, этот раз будет не единственным. Соглашайтесь, пока я добрый или…

– Ещё чего!

Она сочувствовала Грегори, но не настолько, чтобы жертвовать собой.

– Ищите дурочку!

– Уже нашёл, – засмеялся он.

– Хам, – ответила Женя.

Улыбка мигом слетела с лица Зандена. Он поставил бокал и наклонился к ней.

– Смотрите не пожалейте. Я ведь добьюсь своего, так или иначе. Вы сами станете меня умолять, чтобы я…

– Ничего подобного!

Антиген подействовал, и Женька осмелела.

– Посмотрим, – он усмехнулся. – А вы не понимаете, что теряете…. Со сколькими джамрану у вас был обмен?

Этот слишком личный вопрос застал её врасплох. О Талехе Занден уже знал, поэтому врать следовало лишь наполовину. Он могла бы не отвечать, играть в недотрогу… Но зачем? Много чести.

– Только с одним, – беззастенчиво солгала Женя. О Рокене этому типу докладывать не обязательно.

Занден недоверчиво усмехнулся, будто её раскусил. Аж мурашки поползли по коже…

– Вы много потеряли, но есть шанс наверстать. Я не глупый мальчишка и не сдержанный командор… – внезапно он заговорил так вкрадчиво. Его голос обволакивал.

Женьке сравнение не понравилось. И причём тут какой-то мальчишка? Она вскочила, а Занден поймал её за руку.

– Подумайте, Ева. Я покажу вам, что такое полноценный обмен…

Она вырвалась, отшатнулась и чуть не столкнулась с раскрасневшейся Лизой. Как ни погано, но этот сладчайший голос пробрался в её мозг, душу и чуть не пустил там ростки.

«Вот сволочь!»

Женя спешно извлекла упаковку с антигеном.

– Столько зараз вредно, – заботливо предостерёг он.

Евгения кинулась к Сирилу с Миритином и попросила отвести её в медотсек.

– Что случилось? – всполошились они. – Тебе плохо?

– Ничего. Хочу поговорить с Грегори. Уже поздно… Одна я идти боюсь.

Шакрены переглянулись.

– Я провожу, – вызвался Сирил и обернулся к Миритину. – Подождёшь меня здесь?

Доктор кивнул.

Под защитой самрай-шак Женька двинулась к выходу, а проклятый офицер провожал её волчьим взглядом, словно аппетитную овечку.

«Лизу надо спасать. Немедленно! – рассуждала она. – Мужчина Грегори, или нет!?».

 

Глава 56

Дни с семьдесят восьмого по восемьдесят первый (продолжение)

– Я в курсе, – угрюмо сообщил Грегори.

– И что?!

– А ничего…

– Как это ничего?! – Женька была на взводе. – Ничего не предпримешь? Возможно он сейчас трахает, пардон, твою девушку, а ты ведёшь себя как баран… Грегори, ты баран!

– Наверное, – обреченно сказал англичанин, и в сердцах чуть не сшиб микроскоп. – Я пытался с ним поговорить… Он рассмеялся мне в лицо, заявил, что я – слабак, а он сделает, что считает нужным.

– Надо было не сопли разводить, а морду набить! Посмотрели бы, кто из вас слабак.

– Какую морду, – отмахнулся Грегори. – Да и поздно. Он уже с ней переспал.

– Вот мерзавец! Грегори, набей ему морду…

– Не хочу я с ним связываться.

Женька разозлилась.

– Ты мужик, или как?! Да что с вами землянами происходит?!

– Не подначивай! Джамрану живут по своим законам и только. Далась ему моя Лиза. Занден уберётся со станции рано или поздно и забудет.

Вид у Грегори был при этом разнесчастный. Женька вздохнула, уселась рядом и подперла щёки ладонями.

– Ох, Грэг… А ты забудешь? Она больше не твоя Лиза. Понимаешь? А если хочешь её вернуть, надо что-то делать… Предлагаю план А.

– Какой ещё план?

– Помнишь, мы говорили о проявителе? Пусть девушка полюбуется на красавчика-джамма.

– Ты с ума сошла! – ужаснулся англичанин.

– А что такого? – удивилась Женька. – Ты же сам хотел.

– Одно дело – хотеть по пьяни и нести всякую ерунду, а другое… Даже не думай! Это – джамрану, – он пристально взглянул на неё. – А ты откуда знаешь про джаммов и проявитель? Я-то понятно. Но далеко не каждый мой сокурсник отличался настолько пытливым умом, чтобы рискуя дипломом лезть в секретные файлы.

Женька пожала плечами.

– Гатраки на иглах принесли…

И рассказала англичанину, как «гостила» на астероиде. Хотя Талех просил особо не распространяться. Но это же – Грегори. В процессе она увлеклась и выложила остальное. И понеслась… Вот так, нежданно-негаданно. А ведь собиралась с утра и на трезвую голову. Грегори только успевал подхватывать и поддерживать челюсть. Разумеется, она утаила недоразумение с геномом честности, и свалила вину на дмерхов. Мол, «это всё они». Грегори ошалело внимал и не перебивал.

– Ничего себе… – с трудом вымолвил он, а потом вроде оживился. – А где тексты?

– У меня. Хочешь, принесу?

Грегори кивнул. Несколько минут спустя они сидели в ординаторской и читали.

– Тексты как тексты, – разочарованно протянул англичанин. – Обычные. Неужели в них скрывается злобный вирус?

– Видимо так, – ответила Женя.

– А если дмерхи солгали?

– Зачем? – Женька пожала плечами. Грегори почесал макушку.

– И что теперь с этим делать?

– Искать лекарство.

Грегори хмыкнул.

– Оптимистка! Если дмерхи не нашли, куда уж нам.

– А может, это как раз не в их компетенции… Почему ты не веришь в собственные силы?

– Не знаю, – раздражённо ответил он, видимо думая о Лизе. Женька искренне ему сочувствовала.

– Нельзя опускать руки. Поздно или не поздно. Этого хлыща стоит проучить. Пусть знает наших!

– Что ты предлагаешь? – вяло усмехнулся Грегори.

– Действовать! – Женька подскочила. – Возьмём проявитель у Рокена.

– Так он тебе и дал.

– Мы хорошо попросим. Он свой человек, несмотря на джамранские загоны…

– Ты уверена?

– Ну да… Пошли.

Женя устремилась к двери.

– Я на дежурстве. Забыла?

– А… я и сама схожу.

– Погоди, – Грегори показал на часовой дисплей. – Время – двенадцатый час. Лаборатория закрыта, а Рокен уже дрыхнет.

– Плохо ты знаешь Рокена.

– Всё равно ничего не выйдет. К Зандену не подобраться…

– Придумаем как.

– Фигня это всё. Детский сад! А если он узнает…

– Пусть сначала докажет.

– Он – джамрану. Что угодно докажет.

– Ладно, – Женька села. – Ты ещё подумай. Утро вечера…

– Иди спать, – устало перебил Грегори и вернулся к созерцанию микроорганизмов в микроскоп.

Нет, не могла Женька бросить его в такую минуту наедине с бактериями. Да и много чего не давало покоя. Или она действительно много выпила…

– Слушай, Грег. Как определить, заражён человек инфовирусом или нет? По поведению?

– Не всегда…

– По активности правого полушария?

– Тоже нет.

– А по анализу крови?

Грегори вздохнул.

– По силе и длине мозговых волн. С помощью энцефалометра.

– А как ты сам?

– У меня рецидив. ДНК-препараты закончили действовать.

– Оно и видно, – фыркнула Женька. – Всего боишься.

– Зато ты чересчур осмелела, – парировал Грегори. – Думаешь, переспала с командором и тебе зелёная улица.

Женька обалдела. Грегори безусловно коллега и друг, но…

– Что ты себе позволяешь! – возмутилась она.

– А что, не так? Хорошо, по-другому. Считаешь, если стала его любовницей и геннообменником, так он всё тебе позволит и простит? Ох, Женька. Так ничему и не научилась. Погоди, покажет он ещё джаммью морду. Помяни моё слово.

Женя загрузилась. То же самое, но другими словами, говорил Рокен.

– Пойми ты, человек из прошлого. Если возникнет ситуация, когда ему придётся выбирать между тобой и своими джамранскими атрибутами, он выберет не тебя.

Женьке стало не по себе. Хотелось верить в лучшее…

– Поживём-увидим, – тихо ответила она. – А пока, будем думать. Что там с этими волнами?

– Давай покажу, – предложил англичанин.

Она кивнула.

– Пошли в диагностику.

Грегори настроил энцефалометр и вскоре получил два изображения мозговой деятельности – своей и Женькиной.

– Смотри. Тут спектральный анализ явно отличается. Теперь сюда… Амплитуды колебания разные. Частота… Видишь? Какие слабые и короткие тэта и альфа-волны на моей энцефалограмме…

Женя ничего толком не смыслила в этих показателях, но пытаясь вникнуть, находила подтверждения словам англичанина.

– Мы знаем источник вируса. Но что с этим знанием делать? – рассуждал Грегори. – Эти тексты ничем принципиально не отличаются от большинства.

– Но должен же быть антивирус.

Евгения взяла у Грегори электронный планшет и пробежала глазами по строчкам… Ерунда какая-то. Неужели всё дело в этих словах, фразах и даже знаках препинания. В голову лезла всякая чушь. Белиберда о магах, читающих заклинания наоборот… Женька прочитала задом наперёд верхнее предложение и захихикала.

– Ты чего? – спросил Грегори.

– Да так… Такая фигня получается.

Она принялась нарочито громко, дурачась, читать слова в обратном порядке… А Грегори, затаив дыхание, соображал, в какую сторону у неё крыша поехала и далеко ли.

– Шла бы ты спать…

«Наше сознание есть суть перевёрнутого континуума, отраженного в пространстве»… – отчетливо произнёс чей-то голос в Женькиной голове. Она запнулась и умолкла.

«Ну, здравствуй, белая горячка!»

– Женя, ты чего?! – тряс её Грегори.

– А…

– Ты уже минуту сидишь вот так и таращишься в пустоту.

– Всё. Пить надо меньше. Держи, – она сунула ему планшет и отправилась спать.

На следующее утро Евгения окончательно утвердилась в сволочизме Зандена и навестила Рокена, без Грегори. А то будет ныть да причитать, взывать к благоразумию. Чего к нему взывать? Когда раздавали благоразумие, Женька толкалась в очереди за сумасбродством. Пункты раздачи перепутала. Бывает…

Рокен с ходу заявил, что соскучился и предложил сок. От сока Женя отказалась, предполагая, что за этим последует коварное соблазнение. Хотя у Рокена и так не было недостатка в женщинах. Например, продавщица-линдри из модного бутика. Или Зеларен, жаждущая обмениваться с ним генами долго и страстно. Даже прилетала за этим на станцию пару раз.

– Я по делу, – солидно заявила Женька, прервав настойчивые лобзания. – Как к лучшему другу.

– Слушаю, – ответил Рокен и лукаво добавил. – А может, быстренько, по-дружески. А? Одно другому не мешает.

– Балбес! Я ему о джаммах, а он…

– Говори, – резко посерьёзнел Рокен.

Женя в двух словах изложила проблему и план с проявителем.

– Вообще-то, англичанин прав, – с расстановкой заметил Рокен.

– И ты туда же? – огорчилась Евгения.

– Занден – порядочная сволочь. Даже по меркам джамрану.

– Откуда ты знаешь?

– Кто не знает Зандена?

– А вдруг это другой Занден, его тёзка?

Рокен удивлённо спросил:

– Что значит «тёзка»?

– Человек с таким же именем, как у тебя.

– У нас одинаковых нет, – покачал головой Рокен.

– Совсем не повторяются? И совпадений не бывает?

– Имена повторяются лишь каждую тысячу лет.

– Как так?

– Запросто. Они возвращаются.

– Это же миллионы комбинаций!

– В джамранском языке более сотни звуков и около двухсот букв.

Женька даже не нашлась, что ответить.

– Это тот самый Занден, а репутация Зандена в два раза больше его персоны Короче, сволочь редкостная.

– Угораздило же Талеха дружить с ним.

Рокен нахмурился.

– Занден не друг Талеху. Он его соперник.

Женька что-то такое читала, но с земной колокольни…

– В каком смысле, соперник?

– В прямом. Как элемент джамранской культуры. Соперничество распространено у мужчин. Обычно, соперник появляется в интернате. Это поощряется наставниками и рассматривается как стимул к развитию и совершенствованию. Соперники находят друг друга, бросают вызов и соревнуются. Всю жизнь.

– А у тебя есть соперник?

– Был, – хмуро отозвался Рокен.

– Он что, умер?

– Нет. С тех пор как я на поруках, он нашёл себе нового…

– Сочувствую.

Парень рассмеялся.

– Шутишь! Да я вздохнул свободно, когда этот приставала отвалил! Мне не нужны соперники.

«Вот как? Среди джамрану бывают и бунтари»… Женя вспомнила слова Талеха.

– А ты случайно не был непокорным джамрану?

– Всегда! – Рокен блеснул глазами и предпочёл на эту тему не распространяться. – Вернёмся к Зандену. Лично я с ним сталкивался один раз, зато много слышал. Знаю, что Занден норовит испортить жизнь Талеху, а получается наоборот. Рассказывали, Занден тоже участвовал в конкурсе за Ролдон-2… И теперь вернулся… Интересно.

– Интересно ему! А Грегори сам не свой.

– Мне сложно понять его чувства, но я не прочь досадить Зандену.

– Тебе он тоже насолил? – догадалась Женька.

Рокен замялся.

– Да говори уж.

– Занден был одним из судейских в трибунале, когда меня судили…

– Продолжай.

– Именно он требовал патоген и всё остальное по полной. Меня спасло вмешательство командора. Возможно, он и сделал это из духа соперничества, но я всё равно ему благодарен.

– Так ты согласен помочь?

– Более чем.

– Ты можешь достать проявитель?

– Легко! Отключу систему безопасности. Никто и не узнает, что геном взяли из холодильника. Проблема в другом.

– В чём?

– Инъекция проявителя без добровольного согласия – считается генетическим преступлением. Подсудное дело. Виновному грозит трибунал. Если узнают.

Женька вздохнула. Хитроумный план рушился ко всем чертям. Она не собиралась подводить их под трибунал.

– Однако мы – исключение, – лукаво заметил Рокен. – Тот, кто находится на поруках, не подлежит суду. Наказать меня может только командор. А это не страшно. А вас не отдадут под трибунал, поскольку вы – не джамрану. Заработаете лишь дисциплинарные взыскания от командора, как его подчинённая…

Женя смотрела на парня с уважением. Он заметил это и усмехнулся.

– В ожидании суда я штудировал юридическую систему Джамранской республики. Хотя… Существует малюсенькая вероятность, что Занден потребует у конгломерата правосудия. Но это вряд ли… Пусть сначала поймают.

– Постараемся действовать осторожно. Чтобы Занден не догадался.

Рокен лучезарно улыбнулся.

– Ради такого шоу, я готов вытерпеть и порку. А что Грегори?

– Попробую уговорить… Всё. Мне пора на работу.

– И знаешь, что, – Рокен тревожно взглянул на неё. – Держись от Зандена подальше. Иначе, даже Талех не спасёт.

Последним словам Женька не поверила.

 

Глава 57

Дни с семьдесят девятого по восемьдесят первый, а также восемьдесят второй

Последующие дни Женька была паинькой. По вечерам сидела дома. По кабакам не шастала. С утра до обеда работала. Днём находилась в лаборатории у Сирила или возилась с Боббэротом, помогая ему осваивать пространственно-кубический конструктор. Она вовсю старалась не столкнуться с Занденом. И пока удавалось.

Это время было наполнено ожиданием. Хотя люди по-прежнему ходили на работу, воспитывали детей, отдыхали, развлекались, любили… – воздух, словно наэлектризовался. Как перед грозой. Напряжение скапливалось, как перед бурей. И она вот-вот должна была разразиться.

Однажды Грегори встретил Женьку после работы и сообщил, что нашёл интересные шахматные партии. Пообещал отправить несколько по гала-сети… Вид у него был измученный и больной. Под глазами круги, будто не спал несколько суток. Женя решила, что из-за Лизы. Оказалось, из-за головных болей. Последние дни Грегори практически жил на обезболивающих. Приступы случались внезапно. Инъекций хватало ненадолго.

– Пройди диагностику, – обеспокоенно посоветовала Евгения.

– Да-да, – рассеянно согласился Грегори и ушёл.

Вот уж воистину – сапожник без сапог.

Командор вернулся к вечеру восемьдесят первого дня. Они не виделись всего ничего, а показалось, что целую вечность. Ева ждала его как на иголках. Не могла нормально есть, спать и работать. А ещё, злилась на Зандена. Тот без зазрения совести продолжал использовать Лизу для генетического обмена прямо на глазах у её парня. Офицер частенько заходил за медсестричкой в медотсек и водил на обед в «Лунную сонату». Грегори его игнорировал, а с Лизой общался только на деловые темы: «Скальпель! Инъектор! Халат…». Всё по воле этого мерзавца.

А Женьке не хотелось вспоминать Зандена, когда рядом был Талех…

– Я думал о тебе, – шептал он ей на ухо, доводя до исступления. Прежде чем они падали без сил.

В один из таких моментов, когда они расслабленно лежали в объятиях друг друга, Евгения пожаловалась на Зандена.

– Ну и что… – сонно отреагировал командор.

– Как это что?! – взвилась Женька, вырываясь из плотного кольца рук. – Как же так можно?! Он пошло бравирует этим перед Грегори…

Талех оперся на локоть и посмотрел на неё.

– Девушка от этого страдает?

Женька поперхнулась.

– Нет…

– Кричит, вырывается, плачет и ходит со следами побоев?

– Нет! – до Женьки не доходило, к чему он клонит.

– Значит, она счастлива и довольна, – констатировал Талех, откидываясь на подушки. – Иди сюда, и давай спать… – он закрыл глаза. – Завтра тяжелый день…

Женя медленно соображала, обескураженная отношением Талеха. Она не ожидала от любимого мужчины такого равнодушия и цинизма.

– Это неправильно! Ты должен что-то сделать.

– Кто сказал? – Талех открыл глаза. – И при чём тут я?

– Ты можешь остановить Зандена.

Талех удивлённо и чуть насмешливо воззрился на неё.

– С какой стати?

– Грегори и Лиза – твои подчинённые, между прочим.

– А Занден – нет. Девушка не собственность Грегори, пусть сама и решает. А ему – хороший урок на будущее.

Женька рассердилась. Она не верила своим ушам. Неужели это тот самый Талех, который прогнал на вечеринке зелёного типа; оберегал, защищал, и спасал её на астероиде даже от самого себя?..

– Ты же знаешь, на что способны джамрану, – гневно напомнила она. – Лиза просто не смогла устоять, а Грегори Зандену не соперник.

– Это не смертельно, – полусонно откликнулся Талех. – Учиться никогда не поздно…

И утомленно пробормотал:

– Давай спать… Завтра… Освобождать терминалы, отлаживать автономные системы…

– Зачем? – уточнила Евгения.

– Придётся укрепить центр… Энергии не хватит… Пожертвуем терминалами… Готовимся к расстыковке…

Огорчённая Женька предприняла ещё одну попытку.

– Он и ко мне приставал!

Сон мгновенно слетел с Талеха.

«Ага!» – мстительно подумала она, но командор только перевернулся на другой бок.

– Ну, не обращай внимания…

«И всё?»

– Как… – Женька окончательно расстроилась.

– Просто держись от него подальше… И ко мне поближе.

Он повернулся и попытался её обнять. Она отстранилась.

– Это – ненормально.

Талех сел и задумчиво уставился на неё.

– Ты действительно не хочешь?

– Чего?

– Генетического обмена с Занденом?

– Ты что, того?! – нервы у Женьки не выдержали.

Он нахмурился.

– Большинство джамрану решили бы, что это отличный опыт. Землянке такое сложно понять. Поэтому избегай Зандена и не лезь на рожон… Всё! Я сплю.

Он лёг и отвернулся. У Евгении даже слёзы выступили на глазах. Она не могла поверить и не скоро уснула, слушая ровное дыхание командора. В душе постепенно оседал неприятный осадок…

Когда она проснулась, Талеха уже не было. Её ждал восхитительный завтрак и записка на мониторе:

«Ты поздно уснула. Не стал будить. Сегодня у тебя выходной. Прости за ночной разговор».

И огромными красными буквами:

«Не трогай Зандена!»

А действительно! Дался ей этот Занден. Идёт он лесом…

Евгения подумала, съела завтрак и отправилась к Халу. Что же теперь из-за всяких уродов совсем не видеться с друзьями? Тем более в это время джамранские офицеры в ресторане не появлялись.

С утра объявили аврал на периферии станции, и центральные палубы опустели. «Синегарская звезда» до обеда закрылась, но Женьку по-свойски впустили. В непривычно пустом зале сидели Рал с Гранталом и группой соотечественников. Все они прибыли только вчера. Синегарцы с тумессцами горячо обсуждали текущие события и боевые действия. Женя тихонько присела рядом, и Хал предложил ей сок. Она поблагодарила маркафи и с удовольствием втянула через трубочку кисло-сладкий напиток.

– … Мы собираем ополчение, – говорил колоритный густо-оранжевый окез с неимоверно широким гребнем.

– Принимайте, – кивнул Грантал. – Торпедная установка займёт пару дней.

– Не забудьте получить фотонные снаряды, – напомнил окез, видимо, их лидер. – Драться, так драться. Если конгломерат потерпит поражение, нас сожрут следом.

– У вас всегда так? – шёпотом осведомилась Женя у Хала.

– У нас нет постоянной армии, – объяснил тот. – Когда приходит враг, мы объединяемся и сражаемся всем миром. Держать оружие и палить из корабельных пушек умеем.

Грантал услышал их разговор

– И запросто кулаком промеж глаз! – хохотнул он. – Привет, Ева!

Вот тебе и пацифисты!

– Здравствуй, Грантал.

– О, Ева, рад тебя видеть!

– Взаимно, Рал.

Ополченцы понемногу разошлись. Остались только Женькины друзья, и она спросила:

– А линдри? У них ведь тоже нет армии. Они вступят в ополчение?

Троица переглянулась.

– Нет, – ответил Хал.

– Вы их защитите?

– Никто их не защитит, – сказал Грантал.

– Но ведь… – Женька была сбита столку. – Как же линдри до сих пор не изничтожили, или не завоевали?

– Кому они нужны, – улыбнулся Рал. – Прежние расы пытались, но приходили большие страшные гатраки, истребляли эти расы, а линдрей оставляли на развод.

– Ха! Линдри, – ухмыльнулся Грантал. – Ничего с ними не сделается. Плодятся со сверхсветовой скоростью. Живучие заразы! Везде, кроме открытого космоса. Зачем их завоёвывать? Для работы? Кому нужны работники, которые постоянно окукливаются?

– Это точно, – подтвердил Хал. – Мой компаньон только этим и занимается. Но, надо отдать должное, хорошо следит за шоу-программой.

– А территории? – спросила Женя.

– Да кому нужны эти территории? – усмехнулся Рал. – Ты их видела?

– Ну да…

Женька ещё по пути на станцию разглядывала голо-изображения планет линдри и всё удивлялась. Как они умудрялись там выжить?.. Непрерывно сотрясающиеся горы с алыми оползнями. Чёрные леса в жёлто-зелёных ядовитых парах. Реки кислоты. Непроходимые джунгли, растущие из воды. Песочные моря. Бездонные впадины, заполненные рваным туманом. Хищные заросли… По-своему красиво, но… Лишь одна планета ей приглянулась. Покрытая бирюзовым океаном с редкими соцветиями белых островов… Плавающих гигантских цветов…

– Линдри приспосабливаются к чему угодно, – рассказывал Рал. – Воздух – будут дышать воздухом. Метан – будут метаном. Или аммиаком. Окуклился и порядок. Брось линдри в воду – жабры отрастут. Адаптивная раса.

У Женьки запиликал коммуникатор, отвлекая её от занимательной беседы… Рокен?

«Приходи скорее, – передавал он – У меня Грегори. Он не в себе».

Так и не дослушав сказки о линдри, Женька помчалась в генетическую лабораторию. Она нашла Рокена с Грегори в хранилище, где англичанин, сверкая глазами, почём зря материл Зандена. По ходу прицениваясь к холодильникам с геномами, патогенами и антигенами. Евгения аж рот разинула.

– Я этому «пиип» покажу «пиип», – надрывался Грегори, – как девушек уводить! Он у меня «пиип»!

– Правильно, – поддакивал Рокен. – С джамрану только по-джамрански.

– Так! Утихли! – рявкнула Женька. – Что здесь происходит?

Грегори внезапно схватился за голову и пошатнулся от боли. Женя подскочила к нему, поддержала и усадила на стул.

– Рокен! Дай что-нибудь от головы!

– Ы-ы-ы, – стонал Грегори. – Бо-ольно…

Рокен притащил инъектор с ампулой, и совместными усилиями они привели англичанина в чувство.

– Что ты ему вколол? – спохватилась Женька.

– Обезболивающее на основе ДНК, – обнадёжил Рокен. – Всё под контролем.

– Спасибо, ребята – поблагодарил Грегори. – Что бы я без вас делал.

– А здесь ты что делаешь? – нахмурилась Женька.

– Решил проучить этого козла, – зло ответил Грегори. – Завтра у джамрану плановый осмотр перед боёвкой. Солдатов осматривают в казармах. Всех офицеров обязали прийти в медотсек… Анализы, прививочки там разные, полезные геномчики усиливающие. Занден тоже в списке. И Лиза как раз дежурит. Налюбуется на красавчика.

– Никто ничего не заподозрит, – заверил Рокен. – Подумают, случайно взяли не ту сыворотку. Идеальный план.

– А ты-то с чего такой энтузиаст? – удивился Грегори. – Твои же вроде.

– Джамрану джамрану рознь, – задумчиво произнёс Рокен. – А я полностью разделяю земные представления о чести.

Женька фыркнула, зная, где собака порылась.

– Если бы у тебя был парень, я бы не вмешивался, – внезапно обиделся Рокен.

«Ну-ну… Свежо предание!»

– Талех и Занден – другие. Каждый по-своему. Соперники, достойные друг друга. Но страшнее Зандена зверя нет…

Теперь Евгения сомневалась, а стоит ли… Но, похоже, парням её мнение не требовалось. Они прекрасно обсудили план и без неё. Грегори убежал в медцентр, пока его не хватились. Рокен остановил Женьку у порога.

– А ты – не вмешивайся.

– Почему?

– Это наши дела. И… Мало ли что ещё на уме у Зандена. Он – шкатулка с сюрпризами. У тебя же нет генетических способностей джамрану.

– Ладно. В кои-то веки послушаюсь и Талеха заодно.

– Ему бы я тоже не доверял, – нахмурился Рокен.

– Всё так плохо? – спросила Женя.

Рокен молчал

– Ну? Что с Талехом? Ты всё время недоговариваешь!

– Просто будь начеку… Если он захочет, то может заставить тебя чувствовать и поступать так, как ему нужно. Разумеется, из лучших побуждений, а ты даже и не узнаешь.

– Посмотрим, – Женьку раздирали сомнения.

На обеде они всё-таки пересеклись с Талехом. Вернее, это он сделал так, чтобы они встретились и пообедали вместе. Женька почти не разговаривала («передай, пожалуйста, соль» – не в счёт). Талех заметил её настроение и поинтересовался:

– К чему такой вид? Не вижу повода для сердечных переживаний.

– А я очень даже вижу, – буркнула Женька.

– Итак, давай определимся. Если ты собралась жить бок о бок с джамрану…

– А с чего ты взял, что я собралась?

Поначалу он вроде как растерялся…

– Не знаю. Наверное, ты подумала, а я поймал мысль.

… А после, сухо добавил:

– Нет, так нет. Как пожелаешь.

Женьке от этого холодного заключения стало нехорошо. Зачем она так? Доели они молча. Всё же уходя, командор ласково тронул её за плечо и сказал:

– Пойми, впереди сражение. Надо думать сейчас об этом. С остальным потом разберёмся. Постарайся делать так, как я говорю. Будь осторожна.

Талех ушёл.

«Что ж, – подумала Женя. – Учиться, так учиться».

Какая муха её тогда укусила? Ведь на станции они не водились. Может, с Ролдона занесли…

 

Глава 58

В тот же вечер и на восемьдесят третий день

У Жени освободился вечер и вся ночь, чтобы проанализировать ситуацию и свою роль в ней. Тогда она поняла, что её так раздражает. Первое – джамрану, играющие по собственным правилам. Они вели себя как хозяева положения, не считались ни с кем и манипулировали другими в своё удовольствие. Второе – горе-шахматисты дмерхи. Эти совершали фатальные ошибки, но, тем не менее, претендовали на могущество. Или умело прикидывались всемогущими. Но дмерхи хотя бы признали, что зашли в тупик. А джамрану – бесили конкретно. Даже Талех.

Командора вызвали в доки на всю ночь. Поэтому Женька ночевала одна, в своей квартире. Зато появилось время подумать. Она думала, думала и, наступив на горло собственной песне, додумалась. Больше никаких джамрану! Евгения не представляла, как сможет отказаться от Талеха. Но мириться с обычаями джамрану было ещё хуже. Всё равно, когда придёт время, она вернётся домой и всё забудет…

Утром Женя твёрдо решила ни во что не вмешиваться и прочно засела в психологической службе. Однако не удержалась от любопытства. Устроила технический перерыв. Незаметно пробралась в медотсек и тайком наблюдала через стекло препараторской.

Первая часть плана отлично удалась. Ничего не подозревающие офицеры выстроились на приём. Рокен принёс капсулы с геномами. Грегори зарядил инъекторы. Лиза так кстати ассистировала ему, когда очередь, наконец, дошла до Зандена. Рокен ловко подменил капсулы и… Надо было видеть лицо Грегори, когда он вкалывал этому хлыщу дозу проявителя. Занден улыбался Лизе, кидая на медсестричку откровенные взгляды. Лиза отвечала кокетливым взмахом ресниц. До тех пор, пока офицера не объяло сияние, и рабочий гул медотсека прорезал оглушительный визг…

Внутри кокона Занден стремительно менялся. Сапоги трещали, китель лопался по швам. Лиза забилась в угол, прижав к груди лоток с инструментами, и визжала. Медперсонал бросился врассыпную. Обычная деловая суета резко сменилась паникой. Офицеры при виде такого зрелища спешно покинули медотсек. Заговорщики ликовали.

Световой кокон рассеялся, и Занден-джамм во всём своём великолепии красовался посреди медотсека в форменных лохмотьях. Судя по дыханию, со свистом вырывающемуся из лицевых отверстий и сжатым кулакам – страшно злой. Устрашающий вид джамма вызвал испуганные возгласы и даже смелых загнал под столы и каталки. Крики и визг ещё долго сотрясали медцентр. И посреди этого безобразия Миритин спокойно вызывал по коммуникатору охрану.

Женька не стала досматривать, чем закончится переполох и вернулась к себе незамеченной. А спустя час Талех вызвал её по мобильному коммуникатору. В голосе командора звучали стальные нотки. Он строго велел ей зайти к нему в кабинет. Немедленно!

«Ну, всё, – подумала Женька. – П….ц! План по сокрытию виновных провалился».

«А вдруг ему просто что-нибудь понадобилось?.. Ага, немедленно и таким тоном?»

Едва Женька переступила порог кабинета, худшие опасения подтвердились. Прежний Занден с довольным видом развалился за командорским столом. Талех грозно возвышался над врачом и генетиком, замершими перед ним, как малолетние хулиганы перед участковым. У двери с несчастным лицом вытянулся старлетт Даген. А его-то за что? Он ведь ни сном, ни духом…

Талех обернулся и едва не заморозил Женьку взглядом.

– Проходите, Ева, – официально пригласил он и указал место рядом с провинившимися.

– А она тут зачем? – внезапно расхрабрился Грегори.

Теперь Женька могла бы гордиться землянами, но вместо этого хотелось исчезнуть со станции навсегда, предварительно съездив по роже Зандену.

Она подошла и встала рядом с парнями, стараясь держать голову прямо. Хотя жутко тянуло спрятать её в песок. Жаль, что песка здесь не было, а до море-палубы бежать далеко…

– В заявлении адъютанта перечислены все трое, – с нажимом ответил Талех. – Я жду объяснений.

– Это недоразумение, – невозмутимо сказал Рокен, заученным тоном, будто повторял эту фразу без конца.

– Это я уже слышал, – кивнул Талех. – Пять раз.

Точно!

– Я жду правдивых объяснений.

Он переводил ледяной взгляд с одного лица на другое – с невинного на вызывающее, а после – на испуганное и обратно…

– Я могу ждать сколько угодно, – заметил Талех.

– А я нет, – возмутился Занден. – Давай быстрее покончим с этим, да я…

– Попробуете догнать Лизу? – ввернул Грегори.

«Вот дурак!» – Женька даже поморщилась от досады.

«Грегори, лучше бы ты оставался занудой».

Взгляд Зандена стал насмешливым, а командора – свирепым.

– Ладно, – с холодным металлом в голосе произнёс он. – Не хотите по-хорошему, будет иначе. Старлетт!

Даген подскочил к Талеху и протянул заранее приготовленный инъектор.

«Телепатия, – догадалась Женька. – Вот теперь полный… и окончательный».

Как только сыворотка подействовала, командор окинул их весьма красноречивым взглядом, от которого волосы на голове зашевелились, и обернулся к Зандену.

– Примите мои извинения. Двое из них безусловно виновны. Будут наказаны все… Кроме, – он нахмурился, – ксенопсихолога.

– Это ещё почему? – удивился Занден.

– Она в этом не участвовала, а разговоры в нетрезвом виде не считаются. Намерения не всегда связаны с преступными деяниями.

– А подстрекательство?

– В баре и при свидетелях? Всего лишь шутка, неправильно воспринятая двумя идиотами, – он выразительно глянул на Грегори с Рокеном.

– Вы чересчур снисходительны, – усмехнулся Занден.

– А Вы забываете, что находитесь на моей территории, адъютант. Это мои подчинённые, причём двое из них – земляне, а джамрану у меня на поруках. Поэтому, я сам разберусь, удовлетворив вашу жалобу по мере сил.

Занден что-то пробурчал себе под нос.

– Вы что-то сказали, адъютант? – Талех мило улыбался.

– Как вы собираетесь их наказать?

– Сурово, – заверил его Талех. – Слэйтера на гауптвахту. Пожалуй, суток на трое. В военное время нельзя оставлять станцию без помощника главврача.

– А его? – Занден брезгливо уставился на Рокена, а тот пытался быть серьёзным и не ухмыляться.

– Как обычно – порка и гауптвахта суток на пять…

– Я желаю присутствовать на экзекуции, – коварно заявил офицер.

Он ещё и садист!

– Разумеется, адъютант, – улыбнулся в ответ Талех дьявольской улыбкой. – Время и место сообщу дополнительно. Только… Придётся обождать. По закону военного времени я вынужден отложить телесные наказания до окончания военных действий и периода стабилизации. Сейчас каждый дееспособный человек на счету. Но вы можете прийти и полюбоваться, как он сидит на гауптвахте. Без проблем.

Офицер поджал губы.

– Согласен. Ничья.

– А теперь, если не возражаете, у меня дела.

Занден кивнул и нехотя вытащил задницу из командорского кресла.

– Старлетт, проводите адъютанта, а то в наших апартаментах легко заблудиться, – лукаво добавил Талех.

– Есть!

Соперники отдали друг другу честь по-джамрански, приложив правую ладонь к левому плечу. Талех вызвал для арестованных охрану. Занден вышел в сопровождении Дагена. Рокен не удержался и заржал.

– Молчать!

Парень чуть не подавился собственным смехом.

Талех смотрел на них, разгневанно сощурив глаза:

– Дилетанты! Гатракскую мать… Балбесы! Кто вас учил!?

Грегори вздрогнул, побледнел, но глаз не опустил. Продолжая с достоинством таращиться на командора. Талех же обрушился на Рокена.

– А ты?! Они-то ладно – земляне. Что с них взять? Но ты?! Я бы прямо сейчас задрал тебе рубашку и высек как последнего отступника… Без суда и следствия. От себя лично, за глупость.

– Я принял все меры предосторожности, – принялся оправдываться Рокен.

– Не все! – рявкнул Талех. – Раз таскаешь запрещенные геномы, не помешало бы взять антиген-блокатор телепатических атак и привить всех троих. Да-да, троих… Поскольку, – Талех недобро глянул на Женю, – Это отдельный разговор. Позже…

Сразу захотелось сбежать…

– А что я?! – вскинулся Рокен. – Вы сами установили защитный код на эти антигены, а мне забыли сказать. Надо было у вас спросить?

– Да! Я так бы тебя благодарил. Для начала отходил бы как следует, а потом отблагодарил.

Женька во все глаза пялилась на эту картину. Талех её поражал. Сколько же у него граней? Неужели это ещё не последняя? Она поймала себя на том, что восхищается им… И вечерние бредни насчёт джамрану и намерение бросить командора провалились в самую бездонную яму.

– Хорошо. Ты получишь коды. Но если узнаю, что…

– Да никогда, – поклялся Рокен.

– В следующий раз военное положение не спасёт, – зловеще пообещал Талех напоследок, когда прибыла охрана.

Рокена с Грегори увели, и Женька осталась наедине с командором. Лучше бы и её на гауптвахту…

– Идём, – отрывисто сказал Талех. – Надо поговорить.

– А… – начала Женька.

– Я сказал, идём. Туда, куда не проникнет генетически усиленный слух.

К великому ужасу Женьки командор открыл пыточную комнату.

– Здесь не подслушают, – пояснил он, загоняя её внутрь и закрывая дверь.

– Садись.

Женька с перепугу плюхнулась в пыточное кресло, а Талех сел на стул у противоположной стены.

– А теперь объясни, – хмуро потребовал он. – Кто дёргал тебя за язык, заставляя трепаться о проявителе да ещё подначивать англичанина.

– Никто, – буркнула она и натолкнулась на суровый взгляд командора. – Грегори и так знал о проявителе. Я конечно виновата, но… его не заставляла.

«Ну, подтолкнула чуть-чуть… А чуть-чуть не считается».

– Хорошо, что хватило ума не вмешиваться потом. А то пришлось бы наказать.

– Как? – ляпнула Женька, притом, что яркие картины этого, м-м-м, «наказания» живо возникли у неё в голове.

– Может и так, – усмехнулся Талех.

Женя вспомнила, что он всё ещё телепат и покраснела.

– Да, и спасибо, что не строила перед Занденом героиню и не бросалась грудью на амбразуры, прикрывая этих неудачников.

– Они мои друзья, – осторожно возразила Женя.

– Надо уметь выбирать друзей! – отчеканил командор.

Тут Евгения не выдержала, и та часть, что вопила о справедливости тотчас оттеснила плечом другую – робкую и боязливую.

– Думаете, вам всё позволено?! Делаете, что хотите?! Надо же! Такие жутко развитые превосходящие расы. Соблазняете, навязываете свою волю беззащитным девушкам. Заставляете делать всё, что вам хочется! А нам и сопротивляться нельзя? Снобы! Деспоты! Используете землян, когда вам угодно. Зачем? Чтобы держать под контролем, как джаммы руннэ… Так, как мне к тебе обращаться? Мой господин?

Она много чего говорила, пока речевой поток не иссяк.

– Несправедливо это, – всхлипнула напоследок, почему-то отчаянно желая оказаться в объятиях Талеха.

– Что ещё скажешь? – насмешливо спросил командор.

Всё это время он задумчиво смотрел на неё.

– Ничего.

– Что ж, впечатляет. А теперь послушай, что скажу я. Во-первых, как раз вы – земляне и можете сопротивляться. Во-вторых, тот, кто не желает учиться, навсегда останется слабым и беззащитным. Вместо того чтобы кидаться обвинениями, лучше бы научилась избегать подобных ситуаций. Я пытаюсь тебя учить. Обмениваюсь с тобой полезными генами…

Он смерил её оценивающим взглядом.

– Видимо недостаточно, надо бы чаще.

Женька впилась пальцами в страшные подлокотники, хватая ртом воздух.

– Спокойно, без фанатизма, – заметил Талех. – Обмен это не только секс. Хотя…

В прищуренных глазах на секунду заплясали искорки.

– Шутки в сторону. Запомни. Занден – серьёзный соперник. Полагаю, тебя уже просветили.

Отпираться было бесполезно, и она кивнула.

– Но соперник – не враг. У джамрану нет врагов среди своих, кроме нео. Я предпочитаю играть честно. А Занден не всегда. Теперь самое главное. Помнишь, я рассказывал о сверхспособностях руннэ.

– Конечно.

– Эти способности, такие, как телепатия и другие, заложены в некоторых из нас в качестве рецессивных генов. С помощью специальных прививок они временно активизируются. Даже если такой рецессивный ген отсутствует. Занден имеет доступ к соответствующей ДНК-сыворотке.

– А разве…

– Нет, далеко не каждый джамрану может привить себе телепатию, например. Большинству доступно то, что попроще. Изменение внешности или банальный катализатор, усиливающий влечение. Это всё ерунда. Нео – исключение, но их считают генетическими преступниками. Продвинутые геномы доступны лишь дипкорпусу, верховным генетикам и высшему командованию. Значит и мне, с тех пор как я стал командором. А теперь и Зандену, как офицеру по тактике и адъютанту командармуса. Поняла? Он не только читает мысли, но и способен на любое ментальное воздействие – внушение, убеждение…

Женька насупилась.

– Да-да… А ты думала, он пользуется исключительно такими же примитивными средствами как Рокен? Вроде джамранского тоника? Ничего подобного! Ему достаточно посмотреть, и ты в его руках…

Евгения не собиралась это терпеть.

– А как же антиген?

– Универсальный антиген годится лишь для вечеринок и розыгрышей на званом обеде. Существуют более мощные блокаторы. Даже в нашей лаборатории не все есть. Однако Занден не может повлиять на меня. Ты знаешь, почему я не поддаюсь никаким ментальным воздействиям. Поэтому соперник пытается достать меня через ближайшее окружение. Развёл вас, как простачков на ярмарке.

– Так значит он…

– С самого начала всё знал. Занден не выходит из дома без телепатической прививки. Он с удовольствием наблюдал, как вы ему мстите. И даже немного подтолкнул. Ты отступила, благодаря моей ДНК и, наверное, интуиции…

Женька вздохнула.

– А что теперь будет с Лизой?

– Миритин дал ей успокоительное. Сомневаюсь, что она захочет видеть обоих претендентов. Так что, в какой-то мере вы своего добились.

Женя продолжала хмуриться.

– И ещё, – Талех присел рядом с ней и схватился за подлокотники, накрыв её вспотевшие ладони. – Эти сведения не для всяких ушей. Джамрану обычно не делятся ими с землянами. Не вздумай распространяться. Хотя я, наверное, круглый дурак, если сказал тебе…

Он хмуро посмотрел на неё.

Евгения сжалась под этим взглядом. Она и представить не могла. Выходит, Занден и о Рокене знал. Вот почему упомянул мальчишку. Ей бы следовало подумать, что не только командор владеет телепатией. Всё это время они были на крючке. Эти джамрану – почище дмерхов…

– Вам нечего бояться, – примирительно заметил Талех.

– А ты? – спросила Женя. – Тоже пользуешься этими ментальными штуками.

– Да.

– И ты пробовал их на мне? – в отчаянии спросила она.

Талех вздрогнул, будто его ударили.

– Нет. Я никогда не злоупотреблял этим. Иногда телепатией, как сейчас, но ты всегда была в курсе. Предпочитаю действовать иными методами. С тобой, тем более, – его тон внезапно смягчился.

Он заглянул ей в глаза.

– Я не говорил раньше, потому что нельзя… А ещё, не хотел, чтобы ты думала о нас плохо… Я бы никогда не стал. Моё отношение к тебе искреннее. Поверь…

– Ну… – Женя не знала, что ответить. – Я погорячилась, когда сказала, что не хочу быть с джамрану…

– Ты должна понять, что это в действительности значит, – вмиг посуровел он. – Если ты не хочешь генетического обмена с Занденом, то лучше его избегать… Ведь я не смогу защитить тебя… В открытую.

– А если он…

Талех вздохнул, хотя до этого момента был достаточно терпелив.

– Пойми, Ева. Мы – на территории Джамранской республики. По нашим законам джамранцу запрещено препятствовать генетически-приемлемым посягательствам джамранца на другое лицо.

– Дурацкие законы! – вспылила Женька.

– Какие есть. Когда-то они были вызваны необходимостью… Только в двух случаях я бы имел право защитить тебя.

– В каких?

– По праву ближайшего родственника, как брат или отец. Или… Как муж. Но я не твой родственник и не муж.

Женьке стало тошно.

– А в остальных случаях?

– Придётся бороться самой. Это допускается и приветствуется. Но учитывая, что ты необученная землянка, у тебя мало шансов противостоять. Значит, он получит то, что хочет. Я бы советовал в этом случае не сопротивляться. Занден вполне хорош…

– Никогда! – воскликнула Женька и с отчаянной решимостью выпалила. – Мне никто не нужен кроме тебя. Ни один мужчина.

Янтарные глаза вспыхнули. Талех как-то странно посмотрел на неё, целой смесью взглядов. Пытливо, недоверчиво, изумлённо. Улыбнулся и сказал:

– Придётся всё-таки посадить тебя под домашний арест. Для твоего же блага. Пока Занден не на передовой. Сейчас придёт Даген, чтобы тебя охранять. А я ещё нужен приборам и механизмам.

Женя удивилась такому повороту.

– И, – добавил Талех. – В следующий раз, когда задумаете мстить, добавьте врагу лишний нос, уши, рога, клешни, или что-нибудь омерзительное. Проявитель – слишком радикальное средство. Ведь большинство людей о джаммах не знает.

Тут до Женьки дошло, какого они сваляли дурака.

 

Глава 59

День восемьдесят четвёртый…

«Изменись сам и соблазни другого»

«Странно звучит. Не правда ли? Возможно, но не для джамрану. Сразу вспоминается известная поговорка: «Что хорошо для джамрану…».

Так начиналась книга, рекомендованная Женьке к прочтению командором. Написанная… шакренским учёным. Весьма достоверно и доступно. Своего рода теоретическое руководство по выживанию в джамранской среде.

Евгения читала, комментируя и дополняя выкладки автора личными примерами:

«По джамранским законам существуют генетически приемлемые и неприемлемые посягательства. Генетический обмен с представителем любой расы считается приемлемым на территории Джамранской республики. Неприемлемо всё, что причиняет вред и несёт ущерб… А эти понятия у джамрану специфические, по большей части…».

«То есть, – рассуждала Женя, – генетически приемлемо, если Занден внушит мне переспать с ним. А также – кукарекать, расхаживать голой на мостике, сменить причёску… Генетически неприемлемо – убедить сломать ногу или взорвать станцию… Даже при очевидности второго, у джамрану весьма извращённые представления о моральном ущербе.

«Джамранцу запрещено вмешиваться в сторонний процесс обольщения и прерывать генетический обмен другого лица. Вмешательство наказуемо, вплоть до трибунала…».

«Ой, как страшно-то!»

Зато жертва соблазнения и её защитники другой расы, как выяснилось, наделены полной свободой действий. Например, если Женька в ответ сломает Зандену нос, или Грантал поймает Зандена в коридоре и набьёт ему из-за неё морду, то им по джамранским законам ничего не будет. Только по закону конгломерата, и то не факт. Кроме того, Грегори, Лиза или Женя могут подать жалобу конгломерату, и Зандена осудят, если найдут в его действиях состав преступления. А это – невозможно. Генетический обмен признан жизненно важной потребностью джамрану и не связан с их представлениями о причинении вреда…

«На джамранской территории джамрану разрешены любые генетически приемлемые действия, по отношению к каждому половозрелому лицу…».

«Паршиво. Ролдон-2 – территория Джамранской республики».

«Джамрану редко интересуются окезами или маркафи, земляне обычно кажутся им скучными, а экстравагантные линдри сами охочи до экзотики. А ещё способны ускользать, парализовать и плеваться ядовитой слюной. И порог внушения у них достаточно высок. Шакренов и не гуманоидов джамрану и вовсе не рассматривают, как геннообменников, особенно филиноидов и бдалговаков».

«Ага, тех, что с пастью. Значит, в основном отрываются друг на друге».

«Иногда джамранские офицеры предпочитают земных девушек».

«Определённо, инстинкт завоевателя…»

«А пара джамранка-землянин – вообще нонсенс. Встречается крайне редко».

Ясно. Хочешь жить на территории джамрану – изучи законы и вперёд. Сделал выбор, и потом не жалуйся. Неважно, какими средствами происходит обольщение. Рядовым джамрану «продвинутые» геномы всё равно недоступны… Надо запомнить!..

Женя сперва в домашний арест не поверила. Утром по обыкновению собралась на работу. Вышла из квартиры и обнаружила у себя на пороге Дагена. Старлет объяснил, что он здесь по приказу командора и должен её охранять. Не успела Женька открыть рот, как он протянул ей книжный планшет.

– Командор передал и велел досконально изучить. Он с утра на периметре. Вернётся к вечеру. До его возвращения приказал не выходить из каюты.

– А что у нас на периметре?

– Это секретная информация, – отрезал Даген и замер у входа.

К планшету прилагалась записка от Талеха, где он настоятельно советовал шакренского учёного, как наиболее беспристрастного автора.

«Это не то, что пишут в учебниках по ксенопсихологии» – подчеркивал командор. И Женя с ним согласилась. Пятьдесят процентов информации о джамрану в земных источниках не совпадало с тем, что она наблюдала ежедневно. Как будто авторы, чего-то не зная, додумывали. Сочиняли, приукрашали, а Женька попадала впросак. Интересно, что там замыслил Талех?

Итак…

«В джамранских законах множество лазеек. Долго ли умеючи воспользоваться, чтобы смягчить приговор или избежать трибунала? Всюду допущения и поблажки, особенно для инопланетян, при глобальном тоталитаризме полностью демократической системы…».

Сплошные противоречия!

«Не стоит забывать, что джамрану живут обольщением…».

Это слабо сказано! Да они кайф от этого ловят!

«Соблазнители и соблазнённые периодически меняются местами. С их точки зрения генетический обмен – приятно, увлекательно и заманчиво».

Ага, можно подумать Женьке несказанно повезло, а её сопротивление вызвало бы недоумение у джамрану, если оно не часть соперничества или игры. Джамрану учатся этому с отрочества. А прокололся – сам виноват, получай по заслугам. Таков их мир.

«Они изменяются ежедневно, всеми доступными генетическими средствами. Приходится меняться, чтобы выжить и преуспеть»…

Тяжела жизнь джамрану…

«Теперь – соперники. Они не просто соревнуются за результат, но и получают истинное удовольствие от процесса».

Интересно? Талех тоже? Разумеется. Он ведь один из них…

А с другой стороны, это ничем не хуже, чем земное ханжество, двойная мораль и дутая моногамия… У джамрану хотя бы всё явно и однозначно в вопросах брака и до брака…

Ближе к полудню Женя выглянула из каюты. Даген исправно стоял на часах.

– Старлетт, – обратилась к нему. – Почему вы здесь?

– Приказ командора, – чётко ответствовал он.

– Да знаю я. Почему он вам приказал? Вы же офицер мостика.

Даген недовольно покосился на неё.

– Я его личный офицер.

– Что это значит?

– Командор – мой карьерный наставник. Треть каждого цикла я в его полном распоряжении, – Даген нахмурился. – Поэтому он даёт мне самые невыполнимые задания.

– Понятно, – протянула Женька.

Из-за этого он такой мрачный?

– Всё так плохо? – посочувствовала она.

Даген вздохнул.

– Нет. Это честь. Испытание. Нравится мне или нет… Вам что, заняться нечем? Если что-то надо, скажите. Я распоряжусь, и вам принесут.

«Вот так переход!»

– Ничего не надо, – ответила Женя и юркнула обратно в каюту.

«Всё-таки, снобы они».

Перед обедом позвонил Сирил. Он хотел пригласить Женьку в кафе, но не застал на рабочем месте и забеспокоился. Евгения обрисовала ему ситуацию и добавила:

– Приходи ко мне.

Когда появился Сирил, Даген минут пятнадцать мучил его вопросами, и терзал портативным сканером. Женька не выдержала и наорала на старлетта, чтобы пропустил. Тот неожиданно подчинился. Любопытно, а какие ещё инструкции он получил от Талеха?

Сирил принёс фрукты и шакренскую ветчину, столь любимую Женькой. У Евгении был сок, бульон с трюнделями и тумесские овощные пирожки. И конечно, джамранские сладости и чай. С недавних пор, благодаря Талеху, у неё хранилось сортов двадцать чая. Командор не переносил заварку из пищеблока.

В общем, они устроили пир горой и проболтали целый час. Шакрен демонстрировал возможности ндарима. Пока каракал прыгал по стенам, скакал по потолку и просачивался сквозь предметы, Сирил рассказывал о Шакренионе.

– В прежние времена самрай-шак постоянно воевали друг с другом за вей и территории. Давно наступил мир. Но у нас ещё сохранились развалины некогда прекрасных городов, как напоминание…

Говорил о шакренских воинах.

– Они тоже проходят обучение в храме. Их ндаримы не похожи на ндаримы учёных. Очень быстрые и свирепые. Ндаримы учёных – в основном как степные зверьки или птицы. Ндаримы воинов гораздо крупнее и сильнее. Ндаримы учёных ловкие, изобретательные…

Каракал тут же вылетел за окно, распластался снаружи, а потом долго кувыркался в открытом космосе. Женя смеялась.

– Я рад, что тебе весело, – улыбался Сирил.

Шакрен всё же ушёл, – дела в лаборатории не ждали. По словам Сирила, их подключили к секретному проекту, которым руководил Талех. Женька призадумалась… Скрытный товарищ этот командор. Какой такой секретный проект? Наверняка военный… Ладно, у неё тоже был свой проект. Вернее, совместно с Грегори. Евгения решила просмотреть шахматные партии, что он ей прислал.

После часового просмотра, Женька отчаянно зевала, но крепилась. Надо было срочно родить какую-нибудь гипотезу и связаться с Шерданом. Мало ли…. Из всей пачки стратегий и партий она выбрала только одну, поскольку Грегори пометил её световым маркером. Что означало – «обрати внимание». В результате, Женя отмела десяток слишком заумных и скучных, и наконец добралась до нужного файла.

Удивлению её не было предела. Это оказалась не партия и не совсем стратегия. Скорее, приём одного известного гениального шахматиста. Даже Женька знала о его существовании, там, в далёком прошлом. Она недоумевала.

Стратегия «пустой доски»? Как мог логически устроенный, правильный и педантичный Грегори рассматривать такой эксцентричный вариант? Наверное, со злости.

Итак, когда заходишь в тупик, расставленные фигуры начинают мешать и просто мысленно сметаются с доски, и шахматист представляет нужную комбинацию на пустом шахматном поле…

Да! Она совсем забыла, что Грегори прекратил быть занудой и стал хулиганом. С этим тоже следовало разобраться. После.

Что-то в этой «пустой доске» чрезвычайно заинтересовало Женьку. Если уж структурировано упорядоченный Грегори повёлся, то бессистемная Женька тем более. Она сама применила этот приём виртуально на голографических шахматах. Сначала воссоздавала наиболее сложные партии. Затем сметала фигуры лёгким движением руки и вглядывалась в свободное от ограничений чёрно-белое поле… И в третий раз её осенило. Сработало! Надо срочно посоветоваться с профессионалом. Прежде чем радоваться. Среди бела дня, но что поделаешь…

– Шерда-ан!!! – завопила она, старательно думая о дмерхе. – Шердан!

– Здесь я, – ответили тихо и недовольно. – Незачем так орать. Достаточно подумать.

– Откуда я знаю, настроили вы модулятор на полную громкость или нет.

Женя обернулась. Он болтался рядом, можно было коснуться. Невольно протянула руку…

– Не советую. Что у тебя?

– Есть идея.

– Для начала скажи, что у вас происходит. Фигуры словно взбесились. И ты в центре событий.

Женька мигом сообразила.

– Ничего серьёзного. Хулиганим.

– Лучше прекратите. Сингер и так мне житья не даёт… Рассказывай.

– Мы с Грегори кое-что нашли. Вернее он…

– Ты проговорилась Грегори?

– Одна голова хорошо, а две лучше, – усмехнулась Женя. – Он землянин, один из тех, что притащил меня сюда…

– Да, раньше я связывался с ним. Хорошо. Продолжай.

Женьке показалось, что Шердан нервничает.

– Что-то случилось?

– Дмерховены заподозрили неладное.

Евгения быстро поведала ему о «пустой доске» и растолковала суть своей задумки.

– Всё просто! Ты можешь переключить нейромодуляторы белых на союзников Крэспэрота?

– Разумеется… Но что нам это даст?

– Как что?! Мы выйдем из игры и натравим их друг на друга.

Если бы Шердан мог снисходительно улыбнуться, то сделал бы это прямо здесь. Но здесь он не мог и ограничился колебаниями.

– Не пойдёт. Точнее, у меня будет всего семь мгновений. А потом Сингер нас раскусит и… Последствия от моей нечестной игры добавят проблем.

– А если последствий не будет?

– Как это?

– Ещё до того, как Сингер смекнёт, мы шарахнем чем-нибудь тяжёлым по сцепившемуся противнику, а ты смахнёшь фигуры с доски. Синхронизируем процесс, как ты и говорил.

Шердан колыхнулся.

– Заманчиво, но рискованно…

– Кто не рискует…

– Это выполнимо, гипотетически, но…

– Опять «но»?

– У вас нет такого оружия, чтобы уничтожить столько кораблей разом без последствия для космоса. Такую силу не сдержать.

– Тогда надо придумать, как это сделать… А мгновение – это сколько?

– У нас время измеряется мгновениями. Трудно установить прямой эквивалент, но семь мгновений – это примерно три минуты.

– Всего лишь… Но можно успеть…

– Это неосуществимо.

– Что вы за дмерхи такие? Я знаю одного джамранского командора, который даже своим лейтенантам даёт невыполнимые задания, и те их выполняют.

Кажется, дмерх засомневался.

– Я подумаю и свяжусь с тобой.

Он начал таять…

– Погоди!

– Да, – Шердан вернулся.

– У меня есть личная просьба.

– Мы не выполняем личных просьб. Мы не боги.

– Да погоди же! Это вам под силу. Связано с моим перемещением во времени. Я, конечно, понимаю – нарушение континуума и всё такое… Меня надо вернуть. Я и сама не могу остаться здесь, пока там мой ребёнок и… А нельзя ли перетащить сюда хотя бы Андрея с Жужей? По остальным я тоже буду скучать, но они всё-таки без меня обойдутся.

– Ты сама ответила на свой вопрос, – бесстрастно заметил дмерх.

– Как? Скажи прямо.

– Нельзя.

– Говорить прямо?

– Нельзя перенести сюда ни мальчика, ни собаку. Мальчик должен остаться в прошлом. У него особая роль. Иначе, континуум исказится. А собаку нельзя, потому что на животных нейромодулятор с телепортатором не реагируют.

Ну да, какая у собаки может быть ключевая роль в истории, с точки зрения дмерхов. Даже обидно…

– Тебя мы не вправе оставить здесь. Это исключено, из соображений континуума… У твоего сына должны быть оба родителя, чтобы всё получилось и привело к нынешним событиям.

Женька буквально разрывалась от безысходности.

– А Талеху нельзя туда…

Она представила джамрану на улицах родного города. Зрелище ещё то…

– Тебе придётся смириться, – ответил дмерх. Всё равно ты ничего не запомнишь. Нейромодулятор автоматически сотрёт тебе память по возвращении.

Сплошная засада, короче…

– Я вернусь, – пообещал Шердан, исчезая, – и свяжусь с тобой сам. Как только найду решение…

Шердан рвался на части, как и Евгения. Он покривил душой, сказав, что нет оружия. Оно было, но слишком смертоносное для галактики и разрушительное для континуума… Какое искушение! Это решило бы проблемы одного континуума, или угробило другой. Хотя, возможно, и не обязательно. Если сделать всё правильно…

Дмерх испарился, оставив Женьку с горькими думами. Но отчего все её замыслы накрывались медным тазом?! Почему нельзя получить всё сразу – и любимого мужчину и сына?! Она помыкалась немного, и устав от противоречивых мыслей, легла и задремала. Проснулась уже под вечер, от того, что кто-то звонил в дверь.

«Талех! – решила она. – Или Даген?»

Женя открыла, не спрашивая. Никого… Выглянула… Дагена за дверью не было… Навстречу выступил Занден и прислонился к переборке, загадочно рассматривая её. Так близко… Молча. Ему и не надо было ничего говорить. Глаза офицера пылали, словно закаты с шоколадным оттенком.

– Входи, пожалуйста, – прошептала Женька и посторонилась, пропуская Зандена.

Тонкая улыбка скользнула по губам джамрану, когда он шагнул внутрь…

 

Глава 60

Вечер восемьдесят четвёртого дня (продолжение)…

Женя толком не понимала, как это произошло. Будто во сне. Вроде бы знаешь, что так не должно быть, что не можешь так поступать, а делаешь. Она впустила Зандена и никак не могла сообразить почему. Ошеломлённо смотрела, как он проходит в комнату, садится в кресло. Офицер улыбнулся ей, и она почувствовала симпатию к нему… Где-то в душе зашевелилась догадка…

– Это твои штучки? Внушение?

Занден усмехнулся.

– Талех предупредил? Умно. Но не эффективно.

Всё-таки, несмотря на ментальное воздействие, Женя не собиралась кидаться на шею Зандену. Она лишь настороженно взирала на него.

– Я больше не стану внушать, – пообещал джамрану. – Делай, что захочешь.

– Но…

– Я лишь убрал неприязнь и чуть-чуть усилил влечение. Разжёг тайные желания. Теперь я кажусь тебе более привлекательным?

Он встал с кресла и вытянулся перед Женей, выжидательно глядя ей в глаза.

– Что захочешь…

Евгения не поверила ему. Хотя… Он и правда был красив, с определённым шармом. Кто знает, если бы она увидела Зандена прежде Талеха… Чем-то соперники были неуловимо похожи. Единственное существенное отличие – кожа Зандена выглядела темнее. Офицер тоже пренебрегал внешними изменениями. Чёрные волосы, как у командора, только несколько бордовых прядок выбивались из причёски. А глаза… Лучше не смотреть, чтобы не пропасть. И военная форма смотрелась на нём шикарно… Излишне шикарно…

Женька тряхнула головой, с трудом преодолев желание подойти к нему и уткнуться лбом в жёсткий воротник кителя. Даже отступила на шаг.

– Ты меня боишься? – насмешливо спросил он.

Женя вздрогнула. Она слышала это раньше от другого джамрану, которого сейчас не было рядом. Женя вспомнила, что прочитала накануне и даже порадовалась отсутствию Талеха. Наверное, он ещё на периметре…

Видя её замешательство, Занден вернулся в кресло и похлопал себя ладонью по колену.

– Иди сюда и садись.

Она колебалась, но предложение казалось заманчивым.

– Я не трону тебя, пока сама не захочешь, – повторил он.

– Вы такой добрый? – она ёрничала из последних сил.

– Нет. Покорность не приносит мне удовольствия. Я привык к сопротивлению джамранских женщин. Но, в итоге, все они умоляли меня об одном…

– О чём? – Женя медленно отступала к двери.

Он усмехнулся:

– Не останавливаться…

– Надо же…

Ева рванула к порогу, оступилась и едва не врезалась в переборку. Он стремительной тенью метнулся к ней и подхватил, не позволив упасть. Женька очутилась в сильных объятиях и зажмурилась. Это оказалось неожиданно приятно. Она впервые почувствовала себя защищённой, впервые с тех пор, как попала сюда.

«Почему Талех позволил такому случиться?» – подумала она, распахнув глаза. И встретилась с другими – потемневшими, изменчивыми, цвета красного дерева, с блестящими зрачками-звёздами…

Занден прислонил Женьку к стене, мягко удерживая за плечи.

– Хотела сбежать?

– Н-нет… – голос задрожал на одном единственном слове.

Он приблизил губы к её уху, едва касаясь щекой её щеки. Прядь волос чувственно щекотала висок… Умопомрачительно!

– Не стоит. Это только разжигает азарт. А я настойчив. Но жду, пока ты сама попросишь…

Его дыхание обжигало. Женька дёрнулась. Занден отодвинулся, игриво предложил:

– Можешь соблазнить меня. Хочешь?

Сердце подпрыгнуло, ухнуло вниз и забилось где-то в печёнках….

Вскоре он уже сидел в кресле, а она у него на коленях, доверчиво прижимаясь и положив голову на плечо.

– Занден…

– Что?

– Я не могу…

– Но хочешь.

– Нет!

– Почему же не оттолкнёшь меня?

Похоже, он наслаждался, упиваясь каждым мгновением её борьбы.

– Оттолкни или возьми себе, – нашёптывал он. – Я буду твоим. На сегодняшнюю ночь или навсегда.

Почему так никогда не говорил Талех?

«Не сметь», – одёрнула себя Евгения.

– Зачем? – спросила она.

– Что зачем?

– Зачем ты это делаешь?

– Я соперник Талеха, – прямо ответил он. – Я обязан так поступать и хочу…

– Ну, хотя бы честно, – усмехнулась Женя.

– Так, да или нет?

– Нет…

– Как-то неуверенно.

– Нет!

– Зря. Командор и пальцем не пошевелил, чтобы защитить тебя.

– Не смей так говорить о Талехе!

Женя попыталась встать, но Занден поймал её за талию.

– Это правда. Ему так больше нравится, чем просто владеть тобой…

– Неправда!

– Ты его не знаешь… Скоро поймёшь.

Она перестала вырываться.

– А Даген?

– Я легко убрал его с дороги. Твой командор в этом и не сомневался, – и снова горячо зашептал, прислоняясь к ней щекой. – Отомсти ему. Когда ещё представится шанс. Джамранка бы так и сделала.

– Я не джамранка!

Губы Зандена оказались так близко… Какого чёрта! Она жаждала поцеловать его, крепко вцепившись в лацканы кителя. Привлечь или оттолкнуть?

– Хочешь раздеть? – коснулся уха бархатный голос.

– Нет… Да… Оставь…

Аромат Зандена вкрадчиво проникал в ноздри. Бергамот и мандарин пополам со смолисто-древесным запахом. Парфюм? Или джамрану пахли тоже генетически… Запаха Талеха Женя почти не ощущала, будто собственный… Она опомнилась лишь тогда, когда услышала свой голос со стороны.

– Да! Хочу…

Он улыбнулся, наклонился и замер в сантиметре от её губ. Словно чего-то ждал.

– Поцелуй меня, – прошептала она, ощущая его тёплое, прерывистое дыхание…

– «Ева!»

Женька отпрянула от Зандена

– Шердан?

Огляделась, но дмерха нигде не было.

– Что ты делаешь в моей голове?!

– «Не могу пробиться… Помехи. Нейромодулятор барахлит…»

– С кем ты разговариваешь? – нахмурился Занден.

С Евгении мигом слетел ментальный дурман.

«Что я делаю?» – трезво оценила ситуацию.

– Внутренний голос, – брякнула она, – в голове.

Он лишь ухмыльнулся.

– Мне не понять земного юмора.

– «Шердан, – мысленно позвала Женя. – Ты ещё здесь?»

– «Пытаюсь… Я не могу пробиться к тебе… Ты пропадаешь… Где ты?

– «Шердан! Не уходи! Постарайся снова».

Женька сообразила, что нейромодулятор гасит ментальные волны Зандена и наоборот… Так она ещё могла сопротивляться.

– Пить хочется… – нарочито облизнула губы. – У тебя случайно нет с собой Шедарского или Сегинского?

Занден прищурился. Только бы не догадался! Хотя, что он может понять, не зная о Шердане? Блокировка дмерхов пока действует.

– «Ева… Ускользаешь. Не получается настроить модулятор… И тебя не вижу».

– «И не надо, просто сиди в моей голове!»

– «Стараюсь», – прошелестел Шердан. – Но… блш… нмг…»

Он терялся.

– У меня есть сок…

Женя вырвалась из рук офицера и бросилась к холодильнику. Он догнал её у пищеблока, поймал и развернул лицом к себе. Она снова теряла контроль над чувствами и вновь начинала хотеть Зандена… Пылко и непреодолимо.

– «Шердан! Не уходи…».

– Не могу…нейрмдлтр, – и дмерх пропал окончательно…

Занден прижал Женьку к столу, властно разводя ей бёдра…

– Ты сказала – да!

– Возьмёшь меня прямо на столе? – насмешливо спросила она, упираясь ладонями ему в грудь. Прикосновения вызвали новую волну страсти…

– А какая разница? – улыбнулся он, подхватывая и усаживая её поудобней. – Ты же не против?

Она больше не противилась, чувствуя, как он пульсирует, вдавливаясь в неё. С какой-то одержимостью захотелось увидеть лицо Зандена над собой… Словно читая мысли, он откинул Еву назад, и навис, придерживая спину. В красноватых глазах светился триумф.

«А брюки расстегнуть хотя бы?..» – отстранённо подумала она.

– Не здесь, – внезапно передумал Занден, подхватил Женьку на руки… Как вдруг…

Он появился внезапно. А как иначе мог войти командор? Ему не нужно было звонить, если дверь не заблокирована изнутри. Он помнил коды всех замков. Ведь ничего не мешало ежедневно генетически улучшать себе память.

– Отпусти её, Занден, – холодно велел Талех. – И отойди.

Офицер нехотя поставил Евгению на пол, но из рук не выпустил. При этом вызывающе смотрел на Талеха и усмехался. А в голове у Женьки начало проясняться…

– Значит, твой лейтенант выполнил мою просьбу и сообщил тебе?

– Да. Старлетт прокололся, и будет служить мне дополнительную треть цикла.

– Заставишь сапоги чистить?

– Зачем? Найду ему лучшее применение… Отойди, Занден. Или не слышал? Уши прочистить?

Талех взмахнул хлыстом, со свистом рассёкая воздух.

– Учти, сам напросился, – сказал офицер.

– Это мои проблемы. Но ты её больше не тронешь.

– Как скажешь.

Занден отпустил Женьку. Она растерянно отошла и бухнулась в кресло. Ноги не держали.

– Ты ведь понимаешь, что будет потом? – усмехнулся Занден.

– Да.

– Тебя ждёт трибунал, командор.

– Да, – Талех спрятал хлыст.

– Ты нарушил закон. Я честно соблазнял, а ты помешал. Пощады не жди. Судейские инспектора наладят телепатический контакт и установят вину. Не посмотрят, что ты в комиссии.

– Да.

– Что ты заладил?! Да! Да! – вспылил Занден. – Ради этой землянки готов потерять всё?

– Я пока ничего не теряю, Занден, – невозмутимо ответил командор, вытаскивая Женьку из кресла и привлекая к себе.

– Ты проиграл!

– Признаю. Да, проиграл. Сражение… Но впереди война. По закону военного времени, твою жалобу рассмотрят только спустя цикл. Если не позже. А до того…

– Ты знал, что мне нужно, – сказал Занден. – С самого начала.

– Да…

– Тогда почему?

– Я дал тебе фору, – улыбнулся командор. – И ты победил. А теперь – проваливай и больше здесь не появляйся. Увижу рядом с Евой, размажу по иллюминатору. С другой стороны.

Теперь Занден был в шоке. Женя слушала их разговор, и до неё постепенно доходило… И она больше не хотела видеть никого из них. Никогда!

– Хорошо, – офицер кивнул. – Но если отнимешь у соперника жизнь, тебя казнят.

– Посмотрим, соперник. Ты показал, на что способен. Теперь моя очередь.

Евгения пожалела, что нет поблизости сковородки – надавать по физиомордиям им обоим… Так, чтобы аж носы впечатались и торчали с другой стороны!

Занден с достоинством прошагал мимо них и вышел, даже не обернувшись. Талех сразу заблокировал дверь… Женька вывернулась и заорала на него:

– Что это значит?! Ты! Ты знал, что так будет! Ты знал, что Даген… Как ты мог?!

– Я испытывал Дагена. Жаль, он провалил испытание. Я не вправе окружать себя никчёмными офицерами.

– За мой счёт!? Ах, так…

Она замахнулась, но командор перехватил Женькину руку и больно сжал запястье. Янтарные глаза почернели от расширившихся зрачков.

– Пусти! Ты! Этот гад чуть… Надо было переспать с ним!

– Надо было, – ответил Талех, едва сдерживая гнев. – Ты с самого начала вела себя неразумно. А я мог бы не приходить сюда.

– Ну и вали отсюда! И не возвращайся…

Он разжал пальцы. Женя сморщилась и потёрла запястье.

– Но я здесь. Потому что…

Она спохватилась.

– Тебя будут судить? Что ты потеряешь? О чём он говорил?

– О станции. Он потребует станцию, в качестве компенсации прерванного обмена. Скорей всего, трибунал признает обвинение и удовлетворит его жалобу.

Женька застыла, чувствуя вину и отчаяние.

– Это из-за меня… И ничего нельзя сделать?

– Можно… – Талех выглядел бесстрасным.

Она не выдержала и расплакалась. Слёзы брызнули из глаз, будто в организме повернули краник.

– Ты плачешь из-за Зандена? Или из-за того, что я могу потерять станцию? – поинтересовался командор.

– Да пошёл он, этот Занден! – ревела она, но в глубине души ощущала потерю, позорную неудовлетворённость, сожаление и одновременно ярость от того, что её просто использовали, чтобы добраться до собственности командора.

Талех внезапно обнял её и поцеловал, стирая слёзы, а потом с такой силой прижался к губам, что Женька вскрикнула. Он причинял ей боль, надавливая, прикусывая и не давая отстраниться. Так же внезапно оторвался. Губы саднило, но Евгения чувствовала облегчение и свободу от чар Зандена.

– Ну вот. Намного моей ДНК, чтобы изгнать его из твоих мыслей.

Талех поднял Женьку и отнёс на кровать. Лёг рядом. Она прижалась к нему, понемногу успокаиваясь.

– Я такая дура…

– Тихо. Я же говорил, Занден мощный соперник. А я, увы, не твой муж. Он ещё и Дагена мне припомнит… Пришлось ему повозиться, чтобы устранить преграду… А ты долго держалась, – одобрительно добавил он. – Старлетта он устранил час назад. Меня ещё не было на станции.

Женька всё равно злилась на себя.

– Зря не терзайся, – усмехнулся Талех. – Станция всё ещё моя. Времени у нас много. Но брак теперь не поможет. Меня всё равно будут судить. Но… учитывая, что ты вчера сказала… Я готов кое-что исправить.

– То есть? – Женя уставилась на него.

«О чём это он?»

– Ты сказала, что тебе никто не нужен кроме меня. Это означало признание твоей готовности к браку. Поэтому… Будь моей женой…

Холод стремительно расползался по венам.

– Ну, я…

– Можешь пока не отвечать. Как следует подумай. Цикла хватит?

Челюсть так свело, что изо рта вырвалось лишь мычание.

– Заодно, внимательно прочитай книжку, что я тебе дал… Несколько раз.

И тут Женьку прорвало. Она выложила Талеху всё. О своём неизбежном возвращении. О сыне, который остался в прошлом. Об ошибке дмерхов. О Шердане и Сингере. Модуляторах и шахматных партиях. О стратегии «пустой доски». О глобальном взрыве, что остановит войну.

Командор слушал и не перебивал. Хмурился, но не прерывал её. И когда Женя наконец выговорилась, невозмутимо заявил:

– Что-нибудь придумаем.

 

Глава 61

Ночь, накануне восемьдесят пятого дня… Ночь столкновения умов

– Почему раньше молчала?

Женьке было трудно отвечать в нынешнем состоянии. После всех откровений Талех раздел её и устроил генетический массаж. Джамрану лихо совмещали приятное с полезным. Женьке такое давалось нелегко, с непривычки. Она постепенно уплывала и теряла нить разговора. Командор упорно возвращал её обратно, к проблеме.

– Э-э… у-у, – расслабленно тянула она.

– Так лучше? – Талех ослабил воздействие. – Теперь отвечай.

– Что?

– Ты слышала вопрос.

– Не знаю… Думала сначала во всём разобраться. Стоит ли доверять дмерхам. И нужно ли останавливать войну, если можно победить…

– А это уже не тебе решать. С этим мы разберёмся.

Евгения вздохнула.

– Что-то ещё?

– Да. Я боялась, как ты отреагируешь на то, что я была замужем, и у меня есть сын, в прошлом.

Талех от удивления остановился.

– Почему?

– Откуда я знала. Вдруг у джамрану есть законы, запрещающие жениться на женщине с ребёнком.

– Нет, – ответил командор, возобновляя массаж. – Такого закона нет. Но и прецедентов не бывало. У джамрану не рождаются дети вне брака, пока не снимут предохранитель. Но и не запрещается вступать в брак с представителями других рас. А у тех, полагаю, могут быть дети…

Женя снова вздохнула.

– Что об этом говорить?! Шердан чётко объяснил – ребёнку сюда нельзя… А мне придётся вернуться.

– Дмерхи тоже ошибаются….

– Не в моём случае. Я невезучая. Но даже если… Я не могу забрать сына… У Андрея есть отец. Они без ума друг от друга.

Как всё трудно! Василий был ей неважным мужем, но замечательным отцом и другом ребёнку. У Женьки случались трудные времена – безденежье, безработица, работа с выездом, и тогда Василий помогал, не отказывался. Частенько, во время Женькиных командировок, Андрей и жил у отца. Слово папа не сходило у него с языка… У Женьки голова пухла. Как ни крути, а решить эту дилемму ей не под силу.

– Так или иначе, – сказал Талех, – а я способен воспитать ребёнка.

Женя хмыкнула.

– Чего смеёшься? – обиделся он. – У меня две младшие сестры-близняшки и мама с папой – исследователи. Порою, доводилось нянчиться и менять пелёнки, пока родители часами зависали над каким-нибудь артефактом.

– Джамрану тоже меняют пелёнки? – Женька едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Нет, мы пользуемся самоменяющимися с искусственным интеллектом, – проворчал Талех, с чувством нажимая ей на позвонки.

– Ой!

– Прости… Няньки не допускаются. Младенцу незачем впитывать чужие гены и отдавать свои.

– Вот как…

– У джамрану трепетное отношение к детям. Даже усыновляют сирот других рас.

– А, знаю, чтобы ставить на них опыты, – в шутку ляпнула Женька. – А-ай! Что ты делаешь!? Больно же…

– А ты не болтай глупостей.

– А что, не так? – Женя на всякий случай отодвинулась от Талеха.

– Не совсем, – он вернул её на место и принялся за поясницу. – Во-первых, есть закон, воспрещающий генетические эксперименты над детьми. А во-вторых, так поступают лишь неотрадиционалисты и поступали джаммы. Они усыновляли осиротевших из-за них детей руннэ. И ребятишек не обижали, растили как собственных… Чтобы, когда вырастут, использовать ДНК.

– Чудовища, – буркнула Женька, всё же успев расслабиться и раствориться под его ладонями. – Не пущу к вам своего ребёнка…

– А я – серьёзно. Воспитал бы твоего сына, как своего.

– По-джамрански?

– А как ещё?

– С ума сошёл!

– По-вашему – не умею. Это ради его же блага. Джамрану предпочитают жёстко учить тех, кто им дорог, чем всю жизнь вытаскивать за шкирку из неприятностей.

– Ага, намёк понят…. А ты правда мог бы полюбить Андрея?

– В нём твои гены. Как иначе? Но воспитывал бы по обычаям джамрану.

– Ну нет! Пороть – не дам.

– Издеваешься? Дети неприкосновенны! – возмутился Талех.

– Неужели? У вас же процветает рукоприкладство.

– Не путай избиение с заслуженным наказанием. Да и наказанию подвергаются лишь половозрелые мужчины, редко – отроки, и, в крайнем случае, – взрослые женщины.

Евгения вспомнила хлыст командора на вечеринке и невольно поёжилась.

– Спасибо и на том… А без этого совсем нельзя обойтись?

– Долго объяснять, но это часть генетического воздействия джамрану. В трёх словах: Быстрее доходит и дольше действует.

– Это пять слов.

– Это в вашем наречии пять, а по-нашему – три. И не придирайся. А то заставлю проштудировать трактат восьмерых джамранских соавторов на эту тему. А наши трактаты – размером с вашу солнечную систему.

– Изверги… – произнесла Женя скорее с нежностью. В процессе массажа Талех наконец добрался до самых чувствительных мест…

– И там бывает генетический массаж? – проворковала она.

– А ты как думала? – прошептал он, перед тем как её поцеловать. – Везде… И не только генетический…

Она не собиралась ему мешать…

Когда Ева уснула, после восхитительного массажа, плавно перешедшего в умопомрачительный обмен, Талех бережно укрыл её одеялом. Понаблюдал с минуту, оделся, и достал из кармана инъектор… Передумал, вытащил палетку, принял две телепатические пилюли и сел в кресло. Придётся ждать дольше, когда подействуют, но ему и нужно было время, чтобы подготовиться.

Женя так трогательно посапывала во сне… Вот откуда это противоречивое стремление оберегать и сурово учить её? Землянка… Она так непосредственна, в отличие от джамранок. Слишком безрассудная и отважная в своём неведении. Её не запугать типичными джамранскими страшилками… Это так завораживало, волновало и возбуждало. Появлялось желание поступать опрометчиво и жаждать соперничества, рисковать, чтобы заполучить её самым древним и опасным джамранским способом… Зато надёжным.

«Ну как можно, после всех злоключений, спать с таким безмятежным лицом? Жаль, даже с помощью телепатии не уловить сновидений»…

Командор улыбнулся. Он попытался представить, как сложится их жизнь теперь… Такого не было раньше. Джамрану не вступали в межрасовые браки. Встречались, иногда жили вместе, влюблялись, обменивались генами, и не более. Джамранская семья – это замкнутая генетическая система, предназначенная для улучшения генофонда и воспроизводства. Результат длительных и тяжёлых испытаний. А чувства друг к другу – важная направляющая, путеводный маяк и поддержка. В себе командор был уверен. Но выдержит ли она… А ещё беспокоился за джамранское общество. Если в него прочно войдёт эта землянка… Когда всё получится и закончится эта дурацкая война.

Талех прислушался к своим ощущениям… Пора! И установил телепатический контакт.

– Шердан!

Женя пошевелилась, всхлипнула во сне, но не проснулась. Талех замер на мгновение… Обошлось. Позвал снова:

– Шердан!

Не сразу в глубине комнаты возник растерянный и удручённый дмерх.

– Командор?! – несколько секунд Шердан молча колыхался. – Как вы со мной связались? Я отключил вашу нейромодуляторную частоту. Вы больше не ключевая фигура…

– Я так не думаю, – коварно улыбнулся командор.

Тут Шердан заметил спящую Еву.

– Ясно… Через неё.

– Вы догадливы. Да, я применил телепатию. Поскольку вы всегда подключены к ней.

– Она может проснуться и…

– Не советую будить. После генетического массажа Ева должна хорошо отдохнуть. Так что, вам придётся вернуть меня на доску.

– Пытаетесь манипулировать дмерхом сквозь модулятор на чужой частоте? – рассмеялся Шердан, довольный шуткой. – Не выйдет. Стоит мне только щёлкнуть…

– У дмерхов своеобразное чувство юмора, – усмехнулся Талех. – Неужели отключитесь и даже не выслушаете? Вы так любознательны…

– Неужто соблазняете меня? – насмешливо поинтересовался Шердан. – Ну-ну.

– Ничуть, – невозмутимо ответил командор. – Я предлагаю вам сделку.

Дмерх обрёл переливчатые контуры.

– Сделку? Что вы можете мне предложить?

– Вы хотите остановить войну, одновременно прервав шахматную партию, чтобы избавиться от взаимовлияния континуумов.

– И?

– Почему бы не использовать взрыв?

– Это неразумно и опасно.

– Не совсем.

– К чему вы клоните?

Дмерх подплыл ближе.

– А что, если я тот, кто сделает это?

– Простите, как?

– У меня есть оружие, вы знаете, какое… Я смогу держать его под контролем.

– Я? Знаю?

– Именно поэтому вы нужны мне в качестве консультанта.

– Почему я?

– Потому что это – ваше оружие.

– ????

– Бомба! Забыли? Та самая, что подкинули на станцию, а взрыватель спрятали на Ролдоне.

– И вы решили, что это наше оружие?

– По словам нео, они сделали его по вашим технологиям. Разве не так?

– Так. Сингер предоставил им технологии, на время. Но он лишь заимствовал их.

– У кого?

– У землян.

– ????

– Удивлены?

– С этого места поподробней, Шердан. Или как вас там…

– Сначала объясните, как вы собираетесь его использовать, и как научились контролировать.

– Группа учёных, под моим руководством, разработала способ модифицировать устройство. Эти изменения активизируют радиусные щиты, и тогда мы остановим разрушительную волну… И более того.

– Вы сказали – можете. Что не так?

– Я сказал – смогу. Внимательно слушайте, как и что говорят джамрану.

– Спасибо за урок… Но в чём проблема?

– Мы всё ещё не разобрались с некоторыми техническими характеристиками. А точнее, с ограничениями. Из-за них не получается ввести модификации. Нужна консультация создателя. Кто он?

– Землянина, чью память просканировал Сингер, выудив эту информацию, зовут Иннокентий Моисеевич Эпштейн.

– Изобретатель андроидов? – уточнил Талех. – Странно.

– Да. Но изначально он задумал не бомбу, а вечный двигатель звездолёта, способного преодолевать космические расстояния за секунды. Вашим инженерам и не снилось.

– Так что же произошло в итоге?

– Его мозг затронул информационный вирус. Несколько изменений в расчётах, и вместо чудо двигателя появилось разрушительное оружие… Когда он понял это, то всё уничтожил. Но мысли-то остались в голове. Сингер извлёк их с помощью модулятора… Однако земные спецслужбы отслеживали деятельность Эпштейна. В верхах узнали и отправили за ним агентов. Мы похитили учёного за минуту до того, как они вошли…

– Постой. А это не тот ли самый Моисеевич, о котором говорила…

– Он самый.

– С ним ещё был некий Петрович… Соотечественник Евы. Зачем?

– У Петровича сильный иммунитет к вирусу и нейрочастота близкая к Моисеевичу. Мы полагали, что он поможет инженеру вылечиться. Увы. Это был один из неудачных проектов. Петровича вернули. Из-за его роли в истории Земли.

– Какой?

– Он спасёт важного человека. Предка Дмитрия, вашего заместителя.

– Ничего себе, загадки, – командор присвистнул, но тут же спохватился, глянув на Женю и вполголоса продолжил:

– Ладно. Оставим в покое Петровича и вернёмся к Моисеевичу. Что вы с ним сделали?

– Начало вы уже знаете. Спрятали на станции. Чтобы разработки не достались ни землянам, ни джамрану.

– А нео?

– Сингер стёр им память и заставил уничтожить все разработки. Они знали, что и как запустить, и всё.

Талех рассмеялся.

– Что здесь смешного? – удивился дмерх.

– По иронии судьбы устройство всё равно попало к джамрану.

– Надеюсь, вы понимаете…

– Понимаю. После я уничтожу все разработки и откорректирую память учёных, – внезапно посерьёзнел Талех. – Но мне нужен Моисеевич, чтобы завершить процесс. Где он? Вы тоже отправили его обратно?

– Нет… Этого делать нельзя. В той версии прошлого у него выпытали нужную информацию, со всеми вытекающими последствиями. Он не выдержал сильнодействующих препаратов… Инфаркт, со смертельным исходом.

– А еще рассуждаете о безопасности континуума. Лицемеры… Но, хвала космосу, что в тот раз вы нарушили правила… Кроме шуток, мы лечим болезни сердца. Где он сейчас?

– В надёжном месте. И уже здоров.

– Это радует. Вы доставите его ко мне. Завтра.

– А вы гарантируете мне безопасность?

– А вы можете гарантировать, что не солжёте?

– Я не человек… Но слово держу. Вы получите учёного, если я буду наблюдать за вами и контролировать ход войны.

– Ого! Вроде бы я должен ставить условия.

– Я – дмерх. Вам нас не переплюнуть, будь вы хоть сто раз джамрану.

– Уверены? – командор усмехнулся. – Посмотрим. Когда я сообщу условия. Я ведь хочу заключить с вами сделку, а не бескорыстно помочь. Хоть и не сто раз джамрану, а лишь один.

Талех порылся в кармане и вытащил небольшой предмет… Пряжку с тремя чёрными камнями… Шердан нервно заколыхался.

– Откуда это у вас?

– Что? Ах, телепортатор. Судя по тому, как вы задёргались…

– Где вы его взяли? Давно ли он у вас? Отвечайте! – дмерх терял самообладание, но не мог коснуться Талеха и забрать пряжку.

– Какое нетерпение, – Талех поморщился. – Дмерхи! Ваши изобретения – вершина научной мысли, торжество разума, воплощение невозможного… А в душе вы наивнее джамранского школьника… Используете неопытных агентов, которые начинают трепаться, едва…

– Давайте серьёзно, – глухо перебил Шердан. – Это важно.

– Хорошо, – сжалился командор. – Телепортатор – производная модулятора находится у меня более цикла… И признание Евы о попадании сюда с вашим участием оказалось кстати.

– Это возмутительно!

– Ну-ну, я – джамрану! Дмерха мне не переплюнуть, – напомнил Талех. – Не волнуйтесь, дальше моей лаборатории это не ушло. Пока… Мы его просто изучали. Втайне от конгломерата…

– Чего вы добиваетесь?

– Выполните свою часть сделки.

– А если откажусь? Попробуйте меня заставить.

– Ваши технологии станут достоянием Джамранской республики, – жёстко парировал Талех. – Теперь я не шучу.

– Гарантии?

– Механизмы, идентичные телепортатору, недавно установлены на моём корабле класса «звёздный дракон». Слышали о таком?

– Да, – Шердан злился.

– Работает на сверхэнергии. Самый быстрый и мощный на сегодняшний день. Сейчас в секретных доках станции заканчивается строительство ещё пяти таких. Мы должны успеть к началу боевых действий… Что скажете? Если выполните условия, о технологии телепортации никто не узнает. Только я буду втайне использовать её. И касательно участия в войне… Так и быть, представлю вас конгломерату, как союзника.

– Хорошо, – Шердан мотнул капюшоном. – Что вы от меня хотите?

Талех с любовью посмотрел на Еву. Улыбнулся каким-то своим мыслям и перевёл строгий взгляд на собеседника.

– Знаете ли, Шердан, что не только дмерхов заинтересовали путешествия во времени. Джамрану тоже вели темпоральные разработки… Но, вовремя спохватились, чем это чревато и заморозили исследования. Вы же ещё не поняли и продолжаете до сих пор. Так вот, исходя из ваших действий… Вы многого не знаете о времени. В отличие от джамрану. Для начала, позвольте вас просветить. А потом, я вам кое-что растолкую…

 

Глава 62

Дни с восемьдесят пятого по девяностый… Сплошные сюрпризы

Когда Женя проснулась, Талеха уже не было в каюте. Это её нисколько не удивило и не расстроило. Командора могли вызвать в любое время суток. Она так крепко спала, что даже не слышала, когда он ушёл. Посреди ночи, судя по отсутствию завтрака на столе и записки.

Часы показывали начало восьмого, но Евгения прекрасно выспалась. Лёгкость во всём теле, небывалая бодрость, ни капли сонливости – вот что значит генетический массаж. Талех объяснял, что первый уровень позволяет находить бреши в цепочке и восстанавливать повреждённые гены. Круто!

Настроение зашкаливало за отметку превосходно, но завтракать в одиночестве не хотелось. Женя отправилась в столовую. И первый сюрприз караулил её сразу за дверью. Боббэрот! Боббэрот? Он приветливо оскалился при виде ошарашенной Женькиной физиономии.

– Боб? Ты что здесь делаешь?

– Приказ хозяина, – радостно ответствовал гатраноид. – Охранять Еву Талехи. Приказ хозяина. Боб счастлив!

Это зверское счастье было так выразительно написано у него на лице, что первый же случайный прохожий с писком шарахнулся в сторону и кинулся наутёк… Женька поспешно затащила Боба в квартиру. Пока он тут всех не распугал. То есть, затащила – слишком громко сказано. Она, конечно, потянула его за руку, но это было всё равно, что дёргать скалу.

– Зайди, – со вздохом попросила Евгения, отворив пошире створки.

Боб пригнулся, протиснулся в проём и важно протопал в комнату, подражая офицерам Талеха. Да уж, этот командор кого угодно поставит под ружьё… Что это он придумал? Зачем ей охранник гатраноид? Народ пугать?

– Садись, – не подумав, она указала на кресло. – Ой!

Боббэрот с размаху втиснул туда могучее туловище. Кресло сперва жалобно затрещало, но потом автоматически подстроилось под нужную форму и размер.

– Уф, – Женька мысленно поблагодарила технические достижения будущего и техников заодно.

– Говоришь, командор тебя ко мне приставил?

Боббэрот широко ухмыльнулся.

– Хозяина велел: «душить плохого джамрану, если тот подойдёт к Еве», – весело отрапортовал гатраноид.

– Понятно…

«Ну простой, как поверхность Стратона! А «плохой» – естественно Занден… Чудненько!.. А вчера это сделать нельзя было?!»

Ясно, что штучки Зандена на гатраноида не действуют. Так нет же! Командору понадобилось испытывать Дагена.

Женя в запальчивости вызвала Талеха. Он отозвался сразу:

– Я на совещании.

– Какое совещание, нафиг, в восемь утра?! Ты лучше ничего не придумал, чем подсылать ко мне Боббэрота? Я…

– Прекрати истерику, – холодно оборвал командор. – Он получил чёткие указания. С ним ты в безопасности. Поговорим после.

И отключился.

«Нет, ну не изверг ли?! Указания, видите ли! А инструкции «как защитить окружающих от Боббэрота» он ей случайно не оставил?»

Хорошее настроение разом улетучилось. Женька с тоской посмотрела на гору проблем, преспокойно развалившуюся в кресле.

– Приказывайте, Ева Талехи, – улыбчиво попросила гора.

– Позже, – буркнула она.

Н-да, одно дело играть с гатраноидом в кубики за перегородкой бокса, а другое – таскать его повсюду за собой… Тщательно и со вкусом планируемый завтрак из королевского омлета с сыром и зеленью, большой чашки моккачино и булочек с кунжутом теперь казался недостижимым. Едва Женя представила себя в столовой с этой игольчатой махиной… А в принципе… Ей-то что терять?

Вскоре довольная собой Женька завтракала, сидя за лучшим столом в опустевшей столовой для персонала. Если даже офицеры сбежали, что уж говорить об остальных, включая повара и официантов на раздаче…

Потом никто не хотел ехать с ними в одном лифте. Все любезно отнекивались, утверждая, что «подождут следующего». В самых широких коридорах народ мимо них с Боббэротом передвигался исключительно по стеночкам.

Красота!

Гатраноид вообще-то вёл себя на удивление смирно. Никого не задирал, не пытался слиться. Лишь тихо рычал, завидев очередного джамранского офицера. Однако выяснив, что это не тот – «плохой», тут же становился подчёркнуто миролюбивым. Вот только улыбка Боба идеально годилась разве что в качестве психологического оружия. Под приветствие она никак не подходила. Женя развлекалась, появляясь в самых людных местах, и вспоминая Талеха добрым словом. Было немного стыдно за панику и наезды по коммуникатору.

По пути в службу она зарулила в медотсек и минут пять упивалась визгом медсестричек пополам с грохотом опрокидываемых лотков. Не очень-то девушки и были нужны гатраноиду. Одна из медсестёр удачно рассыпала мензурки с витаминами. И Боб первым делом заинтересовался разноцветными шариками. Это продолжалось до тех пор, пока не появился Миритин. Доктор буквально зашивался без своего помощника и был сильно не в духе. Шакрен живо навёл порядок, разогнал медсестричек по препараторским, а сам заперся в ординаторской. Женя ему искренне посочувствовала и удалилась в свой кабинет, прихватив чавкающего витаминками Боббэрота.

Теперь перед ней стоял вопрос: куда его деть. В коридоре оставлять нельзя – распугает всех пациентов. В приёмной тоже – все как-то неадекватно реагировали на Боба. Даже «электронша» удивлённо замигала и начала заикаться: «К вам пос-пос-пос… Кли-кли-кли… У-у-у-у». Видимо, программа не могла определить к какой категории отнести гатраноида. Женька всё-таки нашла решение. Усадила Боба в уголке кабинета, закрыв ширмой. Выдала ему наборы с кубиками и велела сидеть тихо.

– «Плохой» джамрану сюда не придёт, – заверила она.

Гатраноид кивнул и, дожевав вкусные шарики, принялся за кубики… Вот Талех удружил так удружил. Охранник Боббэрот… С ума сойти! Хорошо клиентов сегодня мало. Большинство любопытных и ненормальных сбежались поглазеть на учения. Кто в ангар, а кто в терминалы. Теперь маневры проводились ежедневно.

На обеде ситуация в столовой повторилась. Женьке стало даже неинтересно. Рабочий день у неё закончился, и она гадала, чем бы таким заняться в присутствии гатраноида, когда позвонил Талех.

– Можешь навестить своих дружков на гауптвахте, – разрешил он. – А после ко мне в кабинет.

Голос командора звучал неестественно строго, словно он старался подавить смешок. Озадаченная Женя отправилась на гаутвахту в сопровождении Боббэрота. Предупреждённые командором охранники её пропустили.

– У вас полчаса, – напомнил старший из них по званию.

Женька кивнула и заглянула в камеру к парням. Они при виде неё страшно обрадовались.

– Как вы тут?

– Как на курорте, – усмехнулся Рокен. – Еду носят три раза в день. Здоровый сон…

– Скукотища, – скривился Грегори.

– Зато теперь он ругается, как последний гатрак, – наябедничал Рокен.

– Угу. В карты продуешь, ещё и по-гатракски заговоришь. Уже проиграл квартиру и медотсек… Миритин не знает.

Женька нахмурилась.

– Мы же понарошку, – оправдался Рокен. – Талеху не говори. Азартные игры на гауптвахте запрещены.

– Грег, выйдешь отсюда – покажись врачу.

– Я и сам врач, – ухмыльнулся англичанин.

– А что монстрик тут делает? – спросил Рокен, тыча пальцем в Боба.

«Монстрик» изучил джамрану, перестал рычать и мило «улыбался».

– Меня охраняет, – ответила Женька. – От «плохого» джамрану.

Подумала, вздохнула и поведала ребятам историю с Занденом…

– Вот гад! – взъярился Грегори. – Лизы ему мало. Вздумал и до тебя добраться!

– Как интересно, – заулыбался Рокен. – Талех конечно в полном дерьме, но тем занятнее смотреть, как он выкрутится.

– Это тебе не игра! – возмутилась Евгения.

– Это соперничество, – усмехнулся Рокен. – Гораздо круче! А Талех умеет делать жизнь захватывающей.

– Истинно джамранская точка зрения, – мрачно заметила Женя.

– Если не понимаешь, – фыркнул Рокен, – то хотя бы расслабься и получай удовольствие.

– Премного благодарна. Но как-то всё неправильно. Ведь тогда у лабиринта Талех защитил меня…

Заодно она рассказала парням и эту историю. Рокен над ней слегка поиздевался:

– А кому-то понравился лабиринт… А кто-то развлекался там до утра! Так сколько, говоришь, было изумрудов?..

Женька насупилась.

– Уймись! – вступился за неё Грегори, и джамрану замолк, ухмыляясь.

– Почему так? – Женя недоумевала.

– Ролдон – нейтральная территория, – объяснил Рокен. – Там командор обязан тебя защищать. К тому же, это была игра, а в игре многое допускается. И зелёный тип не претендовал на обмен.

– Всё равно. Дебильные законы, – настаивала Женька.

– Вот тут, абсолютно согласен, – поддержал её Рокен.

Охранник объявил, что время посещений вышло. Женя быстренько передала ребятам вкусненькое, захваченное в кафетерии по дороге и поспешила к начальнику. Как она и подозревала, на очередной ковёр…

– Что ты вытворяешь? – с порога начал Талех, пытаясь скрыть улыбку.

– А что? – она сделала невинные глаза.

– Я тебя знаю. Не прикидывайся. Пугаешь людей… Меня с утра завалили жалобами, – он потряс стопкой планшетов. – Отбоя нет от недовольных. Кричат, что по станции толпами бродят гатраки, как у себя дома.

Женя хмыкнула.

– Гатрака от гатраноида отличить не судьба?

– Различия не принципиальны. Людей пугает и то, и другое. Сама-то мне утром что орала?

– Это же ответственность. А ты мне инструкций по использованию не оставил.

– Сейчас покажу, инструкции, – Талех картинно взмахнул хлыстом.

– Ага, я так испугалась, – хмыкнула Женька.

Боббэрот, наблюдая за ними, внезапно спросил:

– Бобу подержать Еву?

– Чего?! – обалдела Женька, отпрыгнув на всякий случай подальше. Талех понял, что заигрался и резко посерьёзнел.

– Нет, Боббэрот, – строго произнес командор. – Тебе запрещено дотрагиваться до Евы. Это приказ.

– Тебе до него тоже, – он повернулся к Евгении и пояснил. – Нельзя провоцировать его на симбиогенез или… Ну, сама знаешь. С тобой ему не удастся, не ровен час взыграют другие инстинкты. Он ещё плохо себя контролирует.

Так спокойно, будто говорил о погоде.

– И ты, зная это, просто отпустил его и приставил ко мне?!

– Я долго колебался, но из двух зол выбрал меньшее. Надеюсь, Боббэрот научится себя вести. Тогда из него получится настоящий охранник. Под твоим руководством.

Типично по-джамрански! И она должна его воспитывать?! Хорошо устроился, командор. Как там у вас говорят? Двух гатраков из одного…

– Из каких двух зол? – спохватилась Женя.

– Боюсь, Занден повторит попытку. Мне придётся снова тебя спасать, и тогда я точно останусь без штанов.

– А разве это считается?

– Ещё как! Будет два или три приговора вместо одного.

– А раньше нельзя было приставить ко мне Боба, а не Дагена?

– Нельзя. Боббэрот – мой подопытный и не джамрану. Это выглядело бы, как покушение на жизнь Зандена…

– А сегодня Боб уже не твой подопытный? Или каким-то образом стал джамрану?

– Не язви. Просто теперь Занден бросил мне вызов, а значит – предупреждён. Он первый начал цикл соперничества. Таков закон.

– Жуткий закон, – вздохнула Женька. – А ты и правда думаешь, что адъютант рискнёт?

– Увидев Боббэрота, вряд ли… Но я не затем тебя позвал, чтобы обсуждать Зандена.

– Чтобы отчитать из-за Боба? Я поняла.

– И не за этим. Меня позабавили жалобы, особенно когда число гатраков на станции достигло сотни.

– Ого! У страха глаза велики.

– Больше так не развлекайся. Хотя, это очень по-джамрански, я бы сказал.

– Это комплимент?

– Отчасти, – он улыбнулся. – Ты мне нравишься как землянка.

Женя смутилась.

– Пойдём со мной. Я кое-что тебе покажу и кое-кого… Боб! Остаёшься здесь. Ничего и никого не трогай.

– Слушаюсь, хозяина! – Боб подобострастно оскалился.

Женя гадала, насчёт очередной неожиданности, пока Талех вёл её окольными путями в новую секретную лабораторию.

«Да сколько их у него по станции разбросано?»

Лаборатория оказалась просторной, и устроенной по типу шакренской. Так же разделённая на полупрозрачные сектора. В центральном секторе Женька с изумлением узрела… Моисеевича. Это и был второй сюрприз. Инженер стоял, как ни в чём небывало – в том же старом халате, будто никуда и не пропадал, озадаченно разглядывая дымчатую сферу… Она просто висела в воздухе, а вокруг с напряжёнными лицами толпились шакренские и джамранские учёные. Женька сперва потеряла дар речи, а потом заголосила:

– Моисеевич! – и чуть не бросилась на шею инженеру.

– Женя, – неуверенно улыбнулся он.

– Где Петрович? – спросила она, озираясь, словно ожидая увидеть и его. Они всегда были вместе. Где один, там и другой. Но, увы…

– Петровича вернули, – объяснил Талех, – а Эпштейна оставили. И мы его нашли.

Услышав знакомые вопли, подошёл Сирил.

– Ева? Что ты тут делаешь?

Увидел командора, и вопросы отпали сами собой. А Жене стало неловко. Всё-таки Сирил – её первая любовь в этом безумном джамрано-шакренском мире. Видеть его рядом с Талехом было как-то непривычно. Взгляд командора при этом светился задумчивостью… Неужели?

– Ой, а это что? – она переключилась на сферу, чтобы как-то разрядить обстановку.

– А это, Ева, взрывное устройство неотрадиционалистов, – пояснил Талех, – которое причинило нам столько головной боли.

– Выглядит неплохо, – заметила она. – А как действует?

– Элементарно, – ответил Сирил. – Бомба-камень помещается внутрь, сигнал посылается дистанционно с…

– Дистанционно?! – мигом оживился Моисеевич. – Значит, дистанционно. Вот теперь мне кое-что ясно! Надо проверить гипотезу…

Все разом засуетились и забыли о Женьке. Разбежались по загородкам, похватали электронные планшеты, прямо на бегу производя расчёты. Сирил, Бирилин, мечтательный Кирин и остальные… Моисеевич очертя голову бросился к сенсорной доске и начал стремительно писать сложные формулы с множеством интегралов, многочленов, скобок, корней квадратных, подстрочных и надстрочных символов… Только командор оставался невозмутимым. Всё же в процессе физико-математического бума Моисеевич обернулся, подмигнул Женьке и пообещал:

– Увидимся… В каптёрке, как обычно.

И снова погрузился в расчёты.

«Учёные! Однако…».

Женя с улыбкой кивнула.

– Не будем мешать, – распорядился Талех и повёл Женю обратно. По дороге она не выдержала и припёрла его к стенке, выпытывая поцелуями коварные замыслы. Ведь явно же что-то задумал, учитывая характер джамрану. Командор неожиданно признался в своих намерениях, относительно взрыва. Но для начала стиснул её в ответ и ответил на поцелуй…

– Но ведь это страшное оружие! – забеспокоилась Женька, вспомнив слова Сирила о катастрофе. – Вы не сможете его контролировать.

– Мы над этим работаем.

– А Моисеевич зачем?

– Так он его и создал…

Пришлось Талеху рассказать о ночной встрече с дмерхом, разумно опустив некоторые детали.

– Так вот почему, – протянула Женька. – Вот почему нас забрали из двадцатого и двадцать первого, а его из двадцать второго… Вовсе не из-за иммунитета.

– Мне теперь многое ясно, – усмехнулся Талех. – Вот кто портил станционных андроидов. Техники постоянно жаловались.

– Не портил, а возвращал прежний моральный облик, – возразила Женька.

– Да, и кое-что ещё… Я не знал о твоих отношениях с шакреном, – заметил Талех. – До сих пор…

Женька закашлялась, подавившись вдохом от неожиданности.

– А как… – она пыталась откашляться. Он похлопал её по спине.

– Перед работой над секретным проектом, я просканировал мысли учёных, как положено, в том числе и Сирила из Гнезда Старвернайла.

«Какая досада! Ничего от него не скроешь…».

– Я, разумеется, знал о твоих намерениях и раньше…

Евгения покраснела.

– Но не представлял, что у землянки получится с самрай-шак.

– У меня и не получилось, – вздохнула Женька. – Сирил просто друг.

– Уверена в этом?

– Ты что, ревнуешь? – удивилась она.

– Причём здесь это? – отмахнулся Талех. – Джамрану не ревнуют. Нам неведомо чувство ревности и непонятно.

– Тогда зачем вспоминать об этом?

Командор усмехнулся.

– Я оцениваю, насколько ты способна принять моё предложение.

Женька едва не осталась стоять в коридоре, но он подтолкнул её вперёд.

В тот же вечер честная компания собралась в каптёрке: Моисеевич, Женька и Рал с Гранталом. Она их пригласила, на дегустацию. Снова заработал самогонный аппарат. Инженер выудил откуда-то две полных бутыли из прежних запасов. Маркафи с окезом отважились попробовать и пробовали долго. Слушая тумесские песни и дружеские излияния синегарца, Женя испугалась, что у Хала появился серьёзный конкурент… Поговорили за жизнь. Вспомнили Петровича…

Через два дня выпустили Грегори. Довольный и злорадствующий Миритин сразу взвалил на англичанина всю работу. Рокена оставили ещё на трое суток. В этом Талех был непреклонен. И Женька тайком протащила парню музыкальные «горошины» с роком. Полезное изобретение! В каждой паре по одной песне. Вставляешь такие в уши, и никто не подозревает, от чего тащишься.

Боббэрот продолжал всюду ходить за Евгенией. Кроме спальни. Там обычно ночевал Талех. Окружающие к Бобу привыкли и уже не боялись. Особенно после того как он умял в «Лунной сонате» четыре порции клубничного десерта и построил на площади башню из кубиков. То, что эти кубики ранее были скульптурой какого-то инопланетного постмодерниста и олицетворяли мир во всём мире – никого не волновало. Главное, гатраноид оказался всеядным сладкоежкой и вполне дружелюбным. Вот только рычал на джамранских офицеров.

Зандена Женька в эти дни не встречала. Либо он был слишком занят. Либо, завидев издалека Боббэрота, незамедлительно сматывался. А может, решил, что с Талеха пока хватит.

Народ повсеместно и круглыми сутками обсуждал новости с фронта. Утренние, вечерние и полуденные сводки извещали о сражениях, ведущихся на джамранских и шакренских границах. Потери были пока незначительными. Не считая двух взорванных из космоса джамранских колоний, но население оттуда вовремя эвакуировали. Так война потихоньку подбиралась и к Ролдонам…

Это были последние относительно мирные дни на станции и в её окрестностях…