Антон Власов, восьмилетний сын Кости, плакал при очередной беседе с отцом.

– Папа, – произнес он в глубоком отчаянии, – ты снова меня обманываешь. Я тебе не верю. Твои обещания никогда не будут выполнены, – проговорил он сквозь всхлипы и отключил связь.

Тяжело вздохнув, Костя опустил в карман мобильник. Он поднимался вверх по дороге, приближаясь к детской площадке, окруженной по периметру живой изгородью. Перед ним возникли каменные гномы с открытыми ртами. Морда огромного длинного кота, растянувшегося вдоль дугообразной стены длиной в пятнадцать метров, смотрела на него гигантскими глазами-блюдцами. На лавочке, скрытой от посторонних глаз внутри открытой кошачьей пасти, сидели двое: мальчик лет пяти и его дедушка – старик в клетчатом шарфе и кепке.

Впереди на столбе висела весьма лаконичная выгравированная из меди табличка: «ПЕЙЗАЖНАЯ АЛЛЕЯ».

Когда-то Костя так же, как и этот старик, тоже сидел в этой кошачьей пасти с сыном. Он апатичным взглядом смотрел на мальчика и дедушку. Окружающая обстановка вызвала в его разуме череду воспоминаний о сыне, который вот уже не первый год живет в чужом мире без отца. Взглянув на детей, которые игрались на площадке, Костя подумал о том, что, возможно, больше никогда не сможет обнять сына. И от этой мысли запульсировало в висках.

Внезапный шум на площадке вывел его из мрачных мыслей, которые, как сверло, вгрызались в мозг. Крик дедушки и плач мальчика заставили Костю встрепенуться. Он не мог спокойно реагировать на возгласы старика: «Помогите! Держите его! Он украл планшет!»

Костя огляделся по сторонам и за кустами слева увидел бегущего молодого человека с мертвенно-бледным лицом. Своим видом он напоминал героя гангстерских фильмов: в черной шапке, натянутой на нос, и такого же цвета кожаной куртке, заметно потрепанной временем. Он направлялся к склону, ведущему вниз к жилому кварталу.

Какое-то время Костя наблюдал, как тот бежал с планшетом в руке почти параллельно его движению, с отклонением градусов в тридцать. Еще шагов десять – и он пересечет вектор Костиного пути.

И вдруг в нем пробудился отцовский инстинкт и вернулась былая уверенность. Он провожал похитителя взглядом, когда понял, что еще немного, и тот скроется за кустарником. Пришло время действовать, и Костя устремился вперед. В порыве безудержного оптимизма он преодолел расстояние до беглеца, и, словно корабельная торпеда, врезался в правый бок убегающего.

Парня отшвырнуло в сторону как тряпичную куклу. От внезапного толчка планшет вылетел из ослабевших рук и улетел куда-то в сторону, приземлившись на собранные в кучу опавшие листья.

Ворюга не ожидал такого поворота событий. Удивление, смешанное с гневом, застыло на его бледной физиономии. Дело пошло не по его сценарию, но сдаваться, видимо, в его планы не входило. В порыве злости он выхватил из рукава обоюдоострый нож и ринулся на стоявшего в метре от него Костю.

Страх смерти ударил Косте в виски. Первая мысль, возникшая при виде ножа, была бежать. Но бежать уже было поздно. Костя напрягся. Что теперь? Враг несся на него, словно одержимый. «Обычная реакция наркомана», – подумал Костя. Мышцы непроизвольно напряглись. Что делать? Главное, не попасть под удар ножа. Но в такой стрессовой ситуации трудно управлять телом: оно будто онемело. Костя вдруг почувствовал, как его лоб заливает холодный пот. «Еще секунда – и ты труп», – подумал Костя. Мысли неслись со скоростью света. Гипнотизируя взглядом лезвие ножа, Костя искренне сожалел о том, что ввязался в это. Бродяга оказался выше на полголовы. Его перекошенное лицо и без того выглядело довольно устрашающе, но узенькая щелочка рта, растянувшаяся в ухмылке, добавляла в общий портрет нотку бесчеловечности и коварства.

Острие ножа было нацелено прямо Косте в живот. Удар такого двустороннего лезвия мог выпотрошить ему все кишки, а Костя ничего не мог противопоставить этому оружию.

Но инстинкт самосохранения сыграл в этой ситуации ключевую роль. Костя отпрыгнул в сторону и втянул живот так, что тот прилип к спине. Острие пролетело мимо и снова нацелилось ему в живот.

Неожиданно разум Кости обрел холодную расчетливость. Он в мгновение ока сбросил с себя куртку и обмотал ею свою левую руку. Верзила вновь бросился на него, размахивая своим клинком. Словно фехтуя, Костя подставил под удар свою руку, обмотанную курткой. Но тут удача изменила ему. Нападавший незнакомец как будто подался, направляемый рукой Кости, но мгновенно развернулся вокруг своей оси и с размаха всадил нож прямо в плечо своего врага. Падая, Костя по-настоящему задумался о своей жизни, наблюдая за удаляющимся парнем в черной куртке. И тут, словно молния средь ясного неба, пришло к нему понимание: ты ведь хотел умереть! Что ж, вот и пришло твое время! Все в твоей жизни случается так, как ты задумал. И не важно, веришь ты в это или нет.

– И что теперь? – спросил Костя самого себя, ожидая самого худшего.

И это худшее пришло к нему незамедлительно.

Совершенно обессилев, он почувствовал тошноту и головокружение. Ноги подкосились, и, подняв глаза к небу, он, пошатываясь, медленно опустился на асфальт.

Костя открыл глаза лишь тогда, когда старик в клетчатом шарфе выплеснул на его лицо целую бутылку прохладной воды.

Бесцельно уставившись в небо, Костя наблюдал за облаками, затянувшими небесную гладь. Он попытался убедить себя, что все произошедшее с ним за эту неделю не может случиться с одним человеком. Попытался сказать старику, что его сын живет в Америке, но слова почему-то застряли в горле. В итоге ему так и не удалось выдавить из себя ни слова.

Старик заговорил первый.

– Вы нас очень напугали, когда упали тут замертво. Сынок, дай-ка папе салфетку, – обратился он к мальчику.

Он неторопливо протер салфеткой лицо Кости и попробовал поднять его и усадить, все еще сжимая в руке салфетку.

Обессилевший Костя, почувствовав под лопатками холод асфальта, попробовал подняться. Острая боль пронзила левое плечо, вызвав легкий шок. Но в сознании стала пробуждаться мысль, которая постепенно перерастала в уверенность: «А ведь ты все еще жив!»

– Давай-ка попробуем встать, – услышал он голос старика, который железной хваткой подцепил раненого Костю за здоровый бок и приложил усилия, достаточные для того, чтобы поставить его на ноги. – До свадьбы заживет. Уверен, ты справишься, – подбодрил старик.

Тут словно откуда-то сверху Костя услышал собственный голос:

– Я в порядке.

– Тебя ранили в плечо, – сказал старик, – но кость не задета. Мы сейчас пойдем ко мне и попробуем залатать рану. «Скорую» я уже вызвал. Правда, их можно и не дождаться. Поэтому не будем терять времени зря. Ты шагаешь вперед, а я тебя поддерживаю. Идет?

Костя медленно шел вперед, так и не проронив ни слова.

– Вот и хорошо, – донеслось справа, – я рад, что ты в полном порядке.

Внезапно Костя вздрогнул, вспомнив о кредитах. Это воспоминание вызвала фраза «в полном порядке». Так обычно говорил Андрей.

Совершенно обессилевший и разбитый, Костя все-таки добрался до квартиры старика. Звали его Сергей Иванович. Он проводил раненого до дивана и плотно закрыл дверь.

Старик оказался очень заботливым, как и его жена Мария. Поначалу Костя решил, что это его дочь. Она была красавицей и выглядела моложе лет на двадцать, но, судя по тому, что называла Сергея Ивановича дорогой, он понял, что это супруга. Они аккуратно распороли джемпер на левом плече Кости и промыли кровоточащую рану спиртовым раствором.

– Режь рубашку, – скомандовала Мария, подавая ножницы.

– Подожди, – остановил ее Сергей Иванович, – нужно сначала затянуть жгут.

– Нужно обработать рану, – сказала она.

– Давай проверим, целы ли кости, – настаивал Сергей Иванович.

Мария дотянулась до левого плеча и очень мягко попробовала его на прочность, а затем ощупала рану.

– Вроде, все хорошо. Повреждены мягкие ткани. Рана глубокая, но кости целы.

Сергей Иванович аккуратно наложил на рану марлю, пропитанную какой-то мазью.

– Это бабушкин бальзам для ран, – пояснил он. – Кума прислала из деревни, с ним все заживает как на собаке. Пару-тройку дней – и рана затянется.

Он удалился на некоторое время из комнаты и вернулся с тазиком воды. Мария опустила в него сложенный в несколько слоев квадратом бинт и принялась осторожно смывать кровь с груди и левой руки Кости.

– Болит? – она оглядела повязку. – Можешь не отвечать. Я осторожно. Голова кружится?

– Немного, – ответил Костя, опершись на здоровую руку.

Она сделала точно так, как велел ей Сергей Иванович: наложила еще в несколько слоев целебную мазь и аккуратно забинтовала плечо, а потом осторожно, стараясь не делать лишних движений, уложила голову Кости на подушку.

Только сейчас Костя огляделся по сторонам.

Комната, в которой он пребывал, оказалась огромной. В ней можно было ездить на велосипеде или кататься на скейтборде. Да это целый стадион! Настоящее футбольное поле! Журнальный столик, два кресла, диван. Стены были отделаны полированным орехом, светильники и торшер – серебром, а кресла и диван из красного дерева. Справа на стене у огромного полукруглого окна висела таких же размеров картина. На ней был изображен белый парусник, прорывающийся сквозь шторм. Хмурая грозовая туча метнула в него серебряную молнию, но волны поглотили ее. Красивый белый корабль в бушующей морской пучине.

Сергей Иванович и Мария, как заботливые доктора, снова склонились над Костей и принялись смывать с раненой руки оставшуюся кровь. Потом промыли бинт в тазике и сняли с Кости остатки рубашки. Затем Мария снова удалилась и вернулась с подносом, на котором дымился горячий суп и тушеное мясо с овощами. Когда Костя закончил с обедом, она отнесла поднос обратно на кухню, а Сергей Иванович еще раз решил поинтересоваться, комфортно ли Косте.

– Да, конечно, все хорошо, – ответил Костя. – У вас не квартира, а дворец! Чем вы занимаетесь?

– Я – финансовый консультант, – ответил старик. – Помогаю закредитованным до смерти бизнесменам решать сложные финансовые вопросы.

Его слова заставили Костю напрячься. Это что? Очередные происки судьбы? Или кто-то из богов решил перейти на его сторону? В эту минуту, даже несмотря на ранение, жизненная нить Кости Власова стала заметно толще. Или может, это суп и мясо оказали на него свое благоприятное воздействие? Костя посмотрел на старика и спросил:

– А каким образом вы помогаете выбраться из сложных ситуаций?

– У денег есть свои правила, которым подчиняется бизнес, – ответил старик. – Я разрабатывал их в течение жизни. Вот с помощью них я и решаю трудные задачи.

Костя воспринял это как знак судьбы. Ноющая боль от раны внезапно прекратилась, и он больше не чувствовал себя больным. Это свидетельствовало о том, что мысль может сотворить с телом настоящие чудеса.

– Ваши правила денег работают во всех случаях? – спросил Костя с некоторым недоверием, – или бывают исключения?

– Исключений не бывает, – подтвердил старик. – Бывают разные ситуации и разные способы их решения, но правила денег всегда остаются неизменными.

– И сколько стоят ваши услуги? – снова спросил Костя. – Судя по декору, который я вижу, они весьма дороги.

– Я не беру за это деньги, – ответил старик.

– Такого не бывает, – не поверил Костя. – Бесплатный сыр только в мышеловке.

– У меня немного другой подход, – продолжил Сергей Иванович. – Я предлагаю условия обмена только после успешного выхода из финансовой проблемы.

Костя с подозрением взглянул на старика.

– Есть трудности? – спросил Сергей Иванович. – Если что, я могу помочь.

– Мне уже вряд ли кто-то поможет, – обреченно произнес Костя. – Моя проблема настолько глубока, что никакие правила тут не сработают.

– Не спеши делать подобные выводы, – возразил старик. – Ты подверг свою жизнь опасности, помогая мне. Позволь и мне помочь тебе. Просто расскажи суть твоей проблемы, ничего не упуская.

– Да я даже не знаю с чего начать, – произнес Костя. – Время летит, как стрела, жизнь проходит. В детстве я хотел стать автогонщиком и не сделал этого. Потом очень хотел семью, а в результате имею бывшую жену-наркоманку и сына, которого не могу видеть годами. Моя девушка, живя со мной, спала с человеком, которого я считал своим другом. Бизнес, который я создавал годами, рушится на глазах. И на сегодня я имею полный крах всего, что я хотел, что планировал и о чем мечтал. – Костя вздохнул и бросил взгляд на старика. – При всем уважении к вам, Сергей Иванович, я не верю ни в какие правила денег.

И затем, во внезапно вырвавшемся из больной души и раненого тела потоке слов, Костя вывалил старику все, что касалось его кредитов и процентов, о банкирах, купленной земле и квартирах, и все-все-все, не упустив и то, что теперь он полный банкрот с полумиллионным долларовым кредитом, на который набегают бешеные проценты.

Сергей Иванович внимательно выслушал его и откинулся на спинку кресла.

– Ох уж эти ростовщики! – резюмировал старик. – Они подсаживают людей на кредитную иглу, а потом доят, как корову, всю оставшуюся жизнь.

– Я думаю, что дело не в них, – попытался возразить Костя, – ведь я же сам.

– Сам, сам, – пробормотал Сергей Иванович. – Он по-доброму улыбнулся, встал и ушел на кухню. Какое-то время его не было, а из кухни доносились звуки женской болтовни и открывающихся шкафов. Наконец он вернулся со стаканом воды и таблеткой на ладони.

– У тебя был сильный стресс. Это снотворное. Прими его и отдохни как следует. Здесь тебя никто не побеспокоит.

Костя послушно положил таблетки в рот и взялся за стакан с водой.

– Вот и хорошо, – сказал Сергей Иванович. – Теперь ложись поудобнее и постарайся уснуть.

Старик выключил свет и вышел, а спустя несколько минут по комнате уже разносился мягкий звук ровного дыхания спящего человека.