По направлению к Ялте мчался белый «мерседес». Рядом с водителем дремала девушка в легком сарафане. Сквозняк теребил ее светлые волосы, а приподнятые уголки губ, образовав милые ямки на щеках, показывали стороннему наблюдателю, что ей снится что-то забавное.

«Спит или нет?» – подумал водитель, но будить не решился – не хотел спугнуть счастье, которое часто вспорхнет и улетает, словно мотылек, с лица человека, когда он, проснувшись поутру, открывает глаза и понимает, что наступил обыкновенный новый день.

В сумочке, лежавшей на заднем сиденье, завибрировал телефон. Мария приподняла веки и посмотрела на парня, держащего руки на руле. Последние десять минут она не спала – мечтала: представляла выставку своих картин, которая, рано или поздно, все-таки состоится, восторженных посетителей, довольных покупателей. Представляла, как ее картины уезжают в другие страны, как у нее берут интервью, которые затем публикуют в журналах. Как она покупает себе дом, в котором у нее будет огромная студия, увешанная рабочими полотнами. Пол в студии будет залит красками, но это никого не будет волновать, в отличие от нынешних хозяев арендуемой ею квартиры.

Мария обернулась назад и, потянув сумочку за ремешок, перетащила ее к себе на колени, достала телефон и ответила на вызов.

– Добрый день, Сергей Иванович! И я рада! – улыбнулась она. – Сколько? Секунду. Илья, сколько нам еще?

– Через час будем на месте, – ответил водитель.

– Водитель говорит, через час будем, – сказала Мария в трубку, еще полминуты послушала собеседника и закончила словами: «До встречи!»

– Помнишь, я тебе рассказывала про администратора, который работает в этом отеле? – обратилась она к человеку, сидевшему за рулем.

– Ну да, с которым вы э… Как ты там говоришь? А! Родственные души!

– Не ехидничай! – возмутилась Мария и села в кресле ровнее. – Нечасто встретишь человека, который за считанные дни становится твоим другом!

– Может, ты в нем замену отцу нашла? – по-доброму спросил Илья.

– Знаешь, с папой у меня никогда не было таких теплых отношений… Может, конечно, оттого, что в зрелом возрасте мне не удалось с ним пообщаться. А детство не очень-то я и помню.

– Ладно, скоро увидишь своего друга! – сказал Илья.

Маша достала сигарету и закурила. Она грезила об отдыхе. Долгожданный июнь наступил, подведя итог многомесячному марафону офисной работы, единственной отдушиной от которого было лишь творчество по выходным.

В прошлом году Мария приехала в Ялту в таком же состоянии. Тогда казалось, что короткого отпуска ни за что не хватит для полноценного восстановления душевного равновесия. Неожиданно открывшаяся измена любимого за день до Нового года привела к длительной депрессии, что не преминуло сказаться на вдохновении, исчезнувшем на полгода. И лишь намеченные три недели отдыха в Крыму вселяли надежду.

Тем летом Маша первую неделю провалялась на пляже, оставляя выключенный телефон в номере отеля. Никого не хотела ни видеть, ни слышать. Но на восьмой день она наконец-то проснулась в ничем необусловленном хорошем настроении, с ощущением, что жизнь налаживается. Достала из сумки мольберт и решила съездить в горы.

На диване в холле отеля сидел то ли охранник, то ли администратор. Маша решила поинтересоваться у него о местах, где можно окунуться в творчество без отвлекающих внимание туристов.

– А это, юная художница, зависит от того, на что должен быть обращен ваш взор во время работы над пейзажем. Лес, горы, облака, степь, а может, море? Здешняя природная красота многообразна и безгранична!

– Может, есть конкретные места, облюбованные художниками? – спросила Маша в надежде получить утвердительный ответ.

– О таковых не слышал, – улыбнувшись, сказал мужчина, – но узнать не проблема.

Присядьте на минутку, я лишь звонок другу сделаю.

Расположившись напротив на кожаном диване, Маша словила себя на мысли, что собеседник непривычно быстро расположил ее к себе. Она уже доверяла ему и готова была слушать советы, пусть даже не его собственные, а те, что дает сейчас по телефону какой-то неизвестный человек.

Маленький журнальный столик, разделяющий новых знакомых, блестел отполированной столешницей. Бросив на него рюкзак, Маша склонила голову на спинку дивана и окинула взглядом пустой холл.

Жар утреннего солнца пробивался сквозь занавески на огромных окнах, наполняя помещение теплом, с каждой минутой все больше прогревая остывший за ночь морской воздух. Стопы освободились от шлепанцев, и мраморный пол подарил им порцию приятной прохлады. Пальмы и другие декоративные растения создавали домашний уют, наполняя душу легкостью и спокойствием.

– Вот что мы имеем, – сказал мужчина, пряча телефон в карман пиджака, – вам нужно попасть в дикий Крым.

– И как туда добраться? – уточнила Маша.

– Только на машине, если у вас таковая имеется.

– А если не имеется?

– Не проблема, я через час освобожусь и могу вас отвезти в очень красивые места. Меня, кстати, зовут Сергей Иванович, можно просто Сергей. Я здесь давно работаю, так что бояться меня вам нечего. А мне будет в удовольствие приложить руку к будущим шедеврам украинского импрессионизма.

– Да ладно, до шедевров мне еще далеко, – сказала Маша, радуясь тому, что проведет сегодняшний день на пока еще неведомых ей крымских ландшафтах. – Меня зовут Мария. Кстати, рада знакомству с человеком, знающим, что такое импрессионизм. Сейчас мало кто разбирается в живописи.

– Это смотря в каких кругах вы общаетесь, – загадочно прокомментировал слова художницы Сергей Иванович.

Полный смысл этих слов стал понятен Маше лишь после нескольких часов общения с этим необычным человеком. Сюрпризы начались с того, что на его руке сверкнули часы «Breitling» ценой не меньше десяти тысяч долларов, затем пред взором Марии предстала «инфинити», хотя и не новая, но, по меркам художницы, очень дорогая, поездка в горы на которой сопровождалась яркими рассказами сидящего за рулем Сергея Ивановича о картинах его любимых художников.

Щедрин, Ван Гог, Поль Сезанн, Ренуар, Моне – о впечатлениях от их произведений ее спутник рассказывал с такой искренностью и в таких деталях, о каких мог знать лишь истинный знаток. Маша буквально погружалась в то, о чем рассказывал собеседник, вместе с ним вспоминая каждое из обсуждаемых полотен, – когда при взгляде на гениально запечатленный пейзаж чувствуешь дуновение ветра, слышишь шум моря или шорох листвы.

Никогда и никто ранее не был ей настолько душевно близок. Тогда, в машине, на долю секунды она подумала, что если бы не его возраст, она бы решила, что встретила свою вторую половинку. А так – жизнь подарила ей нового интересного друга.

В день знакомства Маша так и не достала из машины мольберт и краски, а просто наслаждалась необъятными просторами, великолепием гор и чистейшим воздухом. Душа отдыхала и наполнялась силой. Незаметно возвращалось какое-то детское спокойствие.

Следующие три недели отпуска пролетели, как несколько часов увлекательного кино. Сергей Иванович оказался самым необычным человеком из всех, с кем Машу сводила судьба. И каждый день хотя бы несколько часов они проводили вместе – на природе, на море, в ресторанах или на экскурсиях.

Прошлое Сергея Ивановича стало для Маши пазлом, который она складывала из множества коротких ярких историй. И если бы ей пришлось к концу отпуска составить его биографию, она оказалась бы такой:

До развала Союза он работал бухгалтером. В начале 90-х, хорошо разбираясь в том, как управлять финансами, открыл торговый бизнес, за пару лет стал нелегальным миллионером. Вскоре бизнес пришлось закрыть из-за проблем с криминальным миром. В 2000 году по приглашению партнеров вошел как соучредитель в новый крупный бизнес. В 2005-м снова стал миллионером, уже легально. С утра до ночи проводил время в офисе и на встречах, работал без передышки. В результате такого образа жизни рухнула семейная жизнь. Развод с женой, которая настроила двух детей против отца, был тяжелым. Оставил жене и детям всю недвижимость. Интерес к бизнесу пропал.

Переписав свою долю на партнеров, вышел из состава учредителей. Знает, что при желании всегда снова может заработать миллион, и гораздо больше, но хочет понять, зачем ему это. Сейчас ради удовольствия работает администратором в отеле, здесь же и проживает. Живет сегодняшним днем, стараясь просто радоваться каждой минуте. На будущее никаких планов нет.

Краски смешивались и ложились на холст. Неслись рассветы и закаты, костры и шашлыки, пароходы и катамараны, рассуждения о смысле бытия и искусстве. И в этом была своя романтика. Машу никто не призывал влюбляться, как это обычно происходило с одногодками, – немного дружбы и сразу намеки на большее. И тем не менее такой заботой она никогда ранее не была окружена. Ей было хорошо с ним, как с надежным другом. Жаль, что он на тридцать лет ее старше. Именно с таким мужчиной она могла бы связать свою жизнь. Если бы они познакомились раньше, и он был помоложе, не разочарован семейной жизнью и смотрел в будущее с надеждой. А так она просто дала обещание вернуться следующим летом, потому что прошедший отпуск был лучшим в ее жизни.

Сергей Иванович проснулся в просторной спальне, сбросил простыню, спрыгнул с кровати, размялся и вышел на балкон. Со второго этажа недавно приобретенного особняка открывался великолепный вид на море. Воздух южного берега Крыма пробирался в легкие, вызывая желание вдыхать его еще больше. Аккуратно подстриженные ярко-зеленые кусты обрамляли двор, на стоянке которого стоял черный «лексус» последней модели.

Прислушавшись к своим чувствам, Сергей Иванович отметил в точности такое ощущение, как в Лас-Вегасе у рулетки. Только никогда в жизни не стояло столько на кону, как сегодня.

К этому дню он готовился целый год. Сегодня приезжает Маша.

Закинув голову вверх, Сергей Иванович постоял несколько минут, разглядывая небесную рябь, а затем вернулся в спальню. Там на широкой стене висела небольшая картина с изображением гор и солнца – подарок Маши с подписью на обратной стороне: «Спасибо за все. И до встречи!»

Сергей Иванович сел на кровать и всмотрелся в картину так же, как делал до этого уже сотни раз. Память отмотала пленку на двенадцать месяцев назад, и перед глазами снова возник день знакомства с юной художницей. Тогда она свалилась ему на голову, как умирающая богиня: прекрасная, но грустная, величественная, но уставшая. Она напомнила ему игрока, сидящего на скамье запасных и не имеющего возможности вступить в игру, но безумно желающего это сделать. Этого игрока он полюбил с первого взгляда и захотел его вернуть в игру. Игру жизни.

А еще он снова захотел детей. Такой должна быть его жена. Именно так он представлял ее в своих мечтах, но предполагал встретить уже в следующей жизни, и то, если не застрянет где-нибудь в аду на долгие века.

Постепенно, прямо на его глазах, происходило ее возрождение. Из хмурой девчонки она превращалась в фею, взгляд которой переворачивал его внутренности, будто нанизывая на шампур, а юный голос прожигал их огнем. Сергей Иванович не верил своим чувствам и ловил себя на мысли, что такое может происходить только с подростками. Но чувство самообмана не было ему присуще, как нечто совсем не подходящее в арсенале опытного бухгалтера.

Конечно же, ее благородная душа и характер еще требовали некоторой огранки, но, если их раскрыть, свет увидит настоящую царицу. Потенциал преданной жены и заботливой матери бросался в глаза, пробуждая в нем истинный дух завоевателя. Он может сделать ее счастливой, а она – его.

Что ж, настоящий мастер подходит к созданию скульптуры с большой осторожностью. Мария казалась ему хрупкой и в любой момент могла разбиться от прикосновения грубой руки, могла выскользнуть из рук и навсегда исчезнуть, наполнив мир мелкими осколками, которые уже будет не под силу склеить никакому скульптору. Работать с такой скульптурой нужно не спеша и брать очень нежно.

«Зачем мне деньги? От них одни неприятности», – эта мысль моментально покинула Сергея Ивановича и больше никогда уже не возвращалась. Спустя несколько дней после отъезда Марии домой он собрал свои скромные пожитки в чемодан, сел за руль и направился в Киев, где не был уже два года.

Первый день в столице принес десять встреч со знакомыми директорами и учредителями крупных предприятий. Результат: три контракта на финансовый консалтинг за процент от роста прибыли. А так как чистый доход неизбежно возрастает при правильном управлении финансами, деньги вскоре потекли к Сергею Ивановичу не ручейком, а рекой.

Тот, кто знает толк в управлении деньгами, всегда будет иметь их столько, сколько душе угодно. Было бы желание. Точнее, необходимость. А у Сергея Ивановича эта необходимость была, заставляя его каждое утро вскакивать с кровати, двадцать минут проводить на беговой дорожке и затем полчаса в бассейне. Но, помимо необходимости, у него была и четкая цель: у Маши будет свой дом с большой студией, где она будет рисовать столько, сколько захочет. Картинка просторного и комфортного дома для любимой прочно засела в его голове. Каждый день и каждую минуту, как финансовый консультант, он четко выстраивал свои действия, направленные на рост прибыли клиентов, процент от которой ежемесячно поступал на его счета, тем самым позволяя откладывать все больше и больше денег на загородную виллу, присмотренную уже в первые дни по возвращении в Киев.

Этот двухэтажный особняк стал собственностью Сергея Ивановича без малого через полгода, а спустя пару месяцев к нему добавился еще один, теперь уже на ялтинском берегу, в спальне которого он и проснулся сегодня. В обоих домах были студии с панорамными окнами. И дом на южном берегу Крыма это делало особенно уютным и располагающим к творчеству.

Год промелькнул как молния и исчез в прошлом, унося с собой одержимость работой, спорт до изнеможения и терзания сомнениями, нужно ли ей все это? И очень скоро ответ будет получен.

Белый «мерседес» звучно просигналил у въезда на территорию базы отдыха «Солнечное приморье», шлагбаум приподнялся и пропустил нарушителя спокойствия к главному корпусу.

Выбравшись из машины после многочасовой поездки, Мария потянулась, огляделась и улыбнулась. Свежий ветер теребил ее легкий сарафан, и когда он облегал ее стройную фигурку, она казалась еще стройнее. А полуденное солнце настойчиво предлагало поскорее освободиться от одежды и на весь день погрузиться в море. Наслаждаясь благоуханием цветов на клумбах, Мария направилась к входу: где-то в холле ее ждет Сергей Иванович.

Войдя в помещение, она заметила его сразу. Он сидел на том же диване, где она увидела его впервые. Пересечение их взглядов заставило Марию остановиться, а его подняться.

Гостья замерла в растерянности: к ней направлялся помолодевший, подтянутый, красивый мужчина в расцвете сил. Это был уже не тот Сергей Иванович, которого она знала. В сердце кольнуло: то ли от испуга, то ли от другого неожиданного чувства.

На секунду Марии показалось, что она вернулась в прошлое своего друга, в девяностые, о которых он ей рассказывал столько историй, вернулась в то время, когда он был молод и счастлив, и, движимый надеждой, создавал новые бизнесы и горел будущими свершениями. Вернулась, встретилась с ним и была готова познакомиться заново.

И новое знакомство состоялось.

– Ну, здравствуй, юная художница.

– Здравствуйте, – рассеянно сказала Маша.

– Я ждал тебя целый год, – сказал Сергей Иванович и коснулся губами девичьей щеки.

– И я скучала по вам, – тихонько прошептала Маша в тот момент, когда ухо взрослого друга оказалось около ее рта. Этот момент навсегда остался в ее памяти как один из самых интимных в жизни. В животе будто заработал барабан стиральной машинки, прокручивающий и приятно отжимающий внутренности.

Сергей Иванович взял растерянную гостью за руку и вложил в ее ладонь маленький букетик роз.

– С приездом.

Маша улыбнулась, выдохнула «спасибо» и сопроводила благодарность поцелуем в щеку.

На входе показался парень с сумками в руках. Взглянув на встретившихся друзей, он перешагнул порог и остановился, поставив багаж на пол. Заметив его, Маша сказала:

– А у меня для вас сюрприз!

– Это любопытно, – только и смог вымолвить Сергей Иванович, стараясь не выдать боли, прыснувшей в кровь с появлением незнакомца: несложно было догадаться, что в этом году Марию на отдыхе сопровождает парень.

– Давай, иди сюда, я вас познакомлю! Сергей, знакомьтесь, это Илья.

– Очень приятно.

– И мне. Много о вас слышал от сестры, – сказал Илья.

– Сестры?

– Представляете, собираюсь ехать на отдых, и тут Илья мне говорит, что у него командировка, нужно ехать в Крым, и он меня может прямиком из Днепропетровска перебросить в Крым на машине за пять часов, – с детской радостью сообщила Маша.

– А! Понял. То есть вы здесь проездом? – с нескрываемым облегчением обратился Сергей Иванович к Илье.

– Да, искупнусь, и снова на колеса, покой нам только снится, – ответил тот, снова хватаясь за сумки. – Машка, давай оформляй комнату, хочу переодеться – и в море!

Через пару часов брат исчез так же внезапно, как и появился. «Мерседес» сорвался с места, разбавив ароматы ялтинских цветов порцией выхлопных газов, и Маша осталась наедине с Сергеем Ивановичем.

– Какие планы на вечер?

– Никаких.

– Могу предложить?

– Жду с нетерпением, – с улыбкой сказала Маша и посмотрела в глаза собеседнику. – А вы во сколько освободитесь?

– Уже свободен.

– Сегодня в первую смену?

– Я здесь больше не работаю, – ответил Сергей Иванович, достал ключи от машины и нажал на кнопку, открывающую замок.

«Лексус» издал короткий звук, чем привлек внимание Маши, которая с удивлением перевела взгляд с машины на своего друга.

– Что? – спросил тот.

– У вас новая машина?

– Так точно, Машенька. Прокатимся в горы, как раньше?

– С удовольствием.

Сергей Иванович открыл дверцу и усадил спутницу на переднее сиденье, а сам сел за руль. Автомобиль покинул базу отдыха. Маша чувствовала себя расслабленно, сидя в удобном кресле автомобиля, и с интересом глядела по сторонам. Что-то изменилось в ее жизни, но она пока не понимала, что именно.

Не прошло и двадцати минут, как «лексус» остановился у большого двухэтажного дома. Сергей Иванович вышел, открыл дверцу и подал Маше руку.

– Добро пожаловать!

– Куда мы приехали?

– Проходи, – сказал Сергей Иванович и указал рукой на медленно и бесшумно открывающиеся в этот момент ворота, которые, как в сказке, будто бы приглашали гостью войти.

Маша вошла во двор и осмотрелась: фрукты на деревьях, ухоженные кусты, высокий забор и маленький бассейн – уютно и безопасно. Ее старший друг остановился на крыльце дома, открыл дверь и стал, словно постовой, на пороге, всем своим видом показывая, что пора пройти внутрь.

На первом этаже посреди большой комнаты стоял стол. На нем – испускающий пар самовар и ваза с огромным букетом красных роз. «Как в детстве на семейном празднике», – подумала Маша и села на диван, поближе к столу. Сергей Иванович молча открыл коробку с тортом, разрезал его на несколько частей, положил кусок гостье на тарелку, налил в чашки Машиного любимого мятного чая и сел на противоположной стороне стола.

– Сергей, что все это значит? – спросила Маша, заранее зная ответ.

– Оставим вопросы на потом, – сказал Сергей Иванович, – угощайся и будь как дома.

Сделав глоток горячего напитка, Маша посмотрела в окно. Дом стоял на возвышенности, и глазам открывалась красивейшая панорама гор и смешанного леса.

– Вид потрясающий, – без эмоций сказала Маша, ощущая себя пленницей. Она прекрасно понимала, что дружба, начавшаяся в прошлом году, прямо сейчас становилась чем-то большим. Готова ли она к этому? Не уверена. Но почему тогда всех без исключения новых знакомых, с которыми намечались хоть какие-то более-менее близкие отношения за прошедший год, она сравнивала с Сергеем?

Возникший каламбур мыслей в течение получаса сопровождался общениием с хозяином дома о том, как дела у нее на работе, как продвигается творческая карьера (которая фактически стояла на месте), о новостях в мире живописи и других интересующих собеседников вопросах, а потом вдруг Сергей Иванович сказал:

– Позволь пригласить тебя на небольшую экскурсию, недалеко, на второй этаж, – и, поднявшись из-за стола, взял Машу под локоть.

Каждый шаг по ступенькам вверх вселял в гостью все большее спокойствие.

Постепенно суматоха в голове улеглась, и когда ее взгляд уперся в красивую деревянную дверь, она была уже абсолютно спокойна. Интересно, что там за ней?

Спустя секунду Маша узнала, как выглядит вход в рай, а потом увидела и сам рай. Свой, личный, неповторимый, будто материализовавшийся из ее мечтаний. Настоящая студия! «Может, Сергей – Бог? – подумала художница. – Как он мог создать все это?» Но Сергей Иванович не был Богом. Он просто по-настоящему любил.