Оставшаяся часть пути не заняла много времени. Направляемый силой Бальтазара я безошибочно прокладывал путь по мрачным коридорам пирамиды, избегая ловушки, оставленные Мастером. Тело Творца, словно яркий маяк, манило меня к себе, заставив подчиниться новому желанию. Чувство, кипевшее у меня в груди, было близко к долгожданной встрече с родителем, которого я очень давно не видел, и успел сильно соскучиться. Воины Твердыни, вставшие на пути воссоединения семьи, погибали, не успев даже среагировать на мое появление. Их души испуганными бабочками взлетали вверх, исчезая за пределами черных стен монолита. Я нес им упокоение, утраченный дар Бога, отнятый у них на долгие столетия безумцем, возомнившим себя новым мессией.

– Мы на месте, – тихо сказал я, подходя к запертым вратам из золота и черного камня. – Тело Отца за ними.

Прижавшись к холодному мрамору, я глубоко вдохнул, снимая часть волнения.

– Спокойней, Архей, – сказал Пион, положив руку на плечо. – Сущность Бальтазара овладевает тобой.

– Хорошо, – сухо согласился я, посмотрев на Пиона.

– Твой взгляд, – испуганно произнес прориза, отшатнувшись назад.

– Ты же не видишь моих глаз, они под маской.

– Мне не нужно видеть, чтобы чувствовать, – мрачно сказал Пион, скрывая лицо под шлемом. – Давайте закончим начатое!

– Согласен, – кивнул я, дотронувшись рукой до запертых врат.

Металл начал плавиться, стекая золотыми ручьями на пол. Плиты под своей тяжестью упали вниз, треснув надвое. Шагнув через золотую реку, я попал в зал, в центре которого возвышался мавзолей Творца. На четырех массивных столпах, расписанных пристолом, висел гроб, закрытый тканью.

– Отец, – еле слышно выдохнул я.

Момент триумфа был близок, он ослеплял своей неизбежностью, но что-то пошло не так. Едва я сделал шаг, как с меня словно содрали кожу, вырвав из тела силу безликого, а вместе с ней и доспехи суприма. Такой боли я еще не испытывал никогда. Рухнув на пол, я едва не потерял сознание, задыхаясь в агонии.

– Ну, каково ощущать себя снова человеком? – спросил Мастер, появившись на противоположной стороне зала. – Боль – твой новый спутник, и я позабочусь, чтобы он не покидал орбиту твоих страданий долгие столетия. Привыкай к ней, человек!

– Но как? – прохрипел я, отползая назад.

Кровь, потекшая из носа, окропила пол, оставляя за мной яркий след отступления. Мастер, подойдя ко мне, со всего размаха нанес удар ногой мне в живот.

– Архей! – закричала Жаклин.

– Стойте, – сказал я, закашлявшись от боли. – Не переступайте порог зала!

– Сообразил, а ты не так глуп, как кажешься. Разве плохо вспомнить, как это – быть человеком? – спросил Мастер, схватив меня за волосы.

Владыка Твердыни ликовал, упиваясь моим бессилием. Мощные удары, наносимые руками, превратили лицо в кровавое месиво. Последний удар сломал переносицу, погрузив меня в темноту.

– Очнись, – недовольно сказал Мастер, приведя меня в сознание магией. – Ты должен видеть и чувствовать все.

– Я убью тебя, сволочь! – закричала Жаклин, упав на колени.

– Сколько раз я уже слышал эту угрозу, – отозвался Мастер, переступая через меня. – Новый мир требует жертв, и он их получит.

– Какой новый мир? – холодно спросил Пион, сжимая кулаки. – Кучка бессмертных людей, которая будет выживать на Земле, уничтоженной ядерной войной? Или у тебя другой сценарий? Вы посягнули на уклад, созданный Творцом.

– Поверь, наш план не так безумен. Магия даст новый виток для Нижнего мира, и он навсегда изолирует себя, – сказал Мастер, вытирая кровь с рук.

– Утопия, – разочарованно произнес Пион, кивнув головой.

– Хватит пустых слов, – отмахнувшись сказал Мастер, подойдя ко мне. – Кровь супримов прольется сегодня.

Владыка крепко схватил меня за шею и с легкостью оторвал от земли. Он удерживал меня на вытянутой руке, доставая из-за спины кинжал. Я попытался вырваться, но пальцы, перехватившие шею, еще сильней сжались, едва не сломав позвонки. Голова запрокинулась назад, и я безвольно повис, предчувствую неминуемую смерть. Прориза, достав копье, метнул его в Мастера, но едва наконечник пересек порог, оно замерло в воздухе, а потом и вовсе упало. То же произошло и с пулями, которые легли рядом.

– Не может быть! – закричал Пион, в ярости кидая пистолеты в сторону.

– Скрижаль Вознесения способна на многое! – радостно воскликнул Мастер и не раздумывая вогнал нож мне в грудь. – Только его жажду нужно утолять свежей кровью.

Вырвав клинок, Мастер бросил меня на ступени, ведущие к гробу Творца. Кровь хлынула из груди, заливая руки. Я пытался прикрыть рану, но багровые реки было не остановить, орошая ступени подо мной, они с азартом бежали вниз. В глазах начало темнеть, и снова это чувство сна и холода, как тогда зимой. Я убрал ладони, предчувствуя неизбежный финал. Купол зала заискрился, вспыхнув пентаграммой в виде крыльев, зачаровывая ярким сиянием. Жаклин, предвидя мою неминуемую смерть, не задумываясь бросилась мне на помощь.

– Нет! – закричал Пион.

Мастер еще в полете перехватил тело Жаклин и с силой ударил его о пол. Женский крик смешался с воплями обезумевшего проризы.

– Пришло твое время, – сказал владыка, занося нож.

– Мастер, постой! – запротестовал Пион, привлекая его внимание. – Ты сказал: «Пришло твое время», а что ты знаешь о времени?

Владыка задумался, опустив кинжал.

– Расскажи, ведь ты видишь его потоки.

– Лучше я покажу, – улыбнувшись, сказал Пион. – Снимаю печать Хитона, абсолютный уровень.

Тело взмыло вверх, засияв синим светом. Символ глаза, появившись на груди, начал наполняться слезами, пробуждая древнюю магию.

– Разрываю цепь времени! – громко крикнул Пион, резко сомкнув ладони. – Узри начало своего конца.

Столп молнии, ударив сверху, прошел сквозь проризу, разделившись на тысячи разрядов. Я еще находился в сознании, когда все вокруг замерло. Мир остановился, став неподвижной картинкой. Яркая вспышка, и время пустилось вспять, став подвластной материей в руках проризы. Образы остановились, вернув нас в прошлое. Я стою у врат, готовый коснуться их.

– Давайте закончим начатое, – еле слышно сказал Пион, рухнув на пол.

– Что с тобой?! – воскликнул я, подбежав к нему.

Запретная магия истощила тело проризы до неузнаваемости. Пион состарился, превратившись в живую мумию. Он лежал в доспехах, словно в погребальном саркофаге, еле дыша. Кожа лица была обожжена и еще дымилась.

– Я снова могу видеть будущее, – прошептал Пион, с трудом шевеля пересохшими губами.

– Что нас ждет, Избранный? – спросил я, дотронувшись рукой до его головы.

– Уничтожая тайну грядущего, мы лишаем себя надежды. Время – искрящийся поток, способный дарить и отнимать жизнь. Вмешиваясь в его течения, мы меняем русло реки, искажения будущего. Я заплатил свою цену, но оно того стоило.

– Ожидаемый ответ, – улыбнувшись, сказал я.

– Предначертанное свершится, – прошептал прориза, сжимая мне руку из последних сил. – Верь в себя.

Зрачки Пиона вздрогнули и навсегда застыли, отразив в себе всю печаль смерти. В каждом из нас есть крайняя грань рассудка, переступив которую ты впадаешь в состояние аффекта. Эмоции захлестнули меня, выпустив дух мщения. Я молча закрыл глаза проризы и достал клинок безликого. Пион подарил мне не только новый шанс жить, но и увидеть самую опасную ловушку Мастера, козырной туз в нашей затянувшейся партии. Совершив прыжок, я нанес сокрушительный удар по куполу мавзолея, разламывая плиты мрамора.

– Мастер! – протяжно закричал я, скользнув в пролом.

– Не может быть, – запаниковал владыка, сбегая по ступеням мавзолея.

Спрыгнув вниз, я подобрал кусок разбившейся плиты, преградив путь к отступлению.

– Скрижаль Вознесения разрушена, – сказал я, разламывая осколок плиты на еще более мелкие части.

– Но как ты узнал? – спросил Мастер, дрожащим голосом.

– Друг подсказал, – холодно ответил я, схватив владыку за горло. – Я чувствую твой страх. Твоя душа рвется на волю. Я бы вырвал ее сам, но это будет несправедливо по отношению к Метатрону.

Усилив захват горла, я заставил Мастера открыть рот и жадно хватать воздух.

– Смерть – это то, что бывает с каждым, – спокойно сказал я, достав личинку.

Смертельный подарок из Франции громко застрекотал и исчез в гортани Мастера. Глаза владыки наполнил ужас, вызвав приступ паники. Он забился в моих руках, пытаясь освободиться.

– Метатрон, приди! – во все горло закричал я, подбрасывая тело вверх.

Безликий смерти не заставил себя ждать, появившись пройдя сквозь стену. Метатрон держал в руках секиру, которая в полете рассекла владыку надвое, навсегда оборвав судьбу лжепророка.

– Спасибо, Архей, – раскатисто сказал Метатрон, сжимая в руках мерцающую сферу души. – Сегодня я собрал отличный урожай.

– Он это заслужил! – уверенно сказал я, стирая кровь с маски.

– Согласен, – сказал Метатрон, опускаясь возле гроба. – Не верится даже: здесь лежит тело, в котором когда-то была заключена вся сущность Творца, квинтэссенция всего мироздания.

Взбежав по ступеням мавзолея, я сорвал черную ткань, открыв нашему взору худощавое тельце ребенка. Мальчик лежал, скрестив руки на груди, которые были украшены браслетами с драгоценными камнями. Ложе было расшито золотыми узорами с бусинами жемчуга.

– Отец, – прошептал Метатрон.

– Как хорошо сохранилось тело, – удивленно сказал я. – Он словно спит.

– Мастер был жесток даже в сущности человека, – сказал Безликий смерти, указывая на глубокий порез на шее ребенка, который до сих пор кровоточил.

– Приступим, – уверенно сказал я и, переглянувшись, мы взяли дитя за руки.

Пространство сжалось и спустя мгновение мы оказались в мрачном помещении, в центре которого сидел ребенок, играя с кубиками для составления слов. Он с интересом посмотрел нас, и, словно узнав в нас своих старых знакомых, побежал к нам, раскинув руки для объятий.

– Метатрон! – звонко прозвенел голос ребенка и, схватив его за ногу, укутался в его черном балахоне. – Бальтазар!

Улыбнувшись он радостно подскочил ко мне, но едва коснувшись отстранился и взглянул на меня недоверчивыми глазами, вспыхнувшими красным светом.

– Кто ты, самозванец? – спросил ребенок, меняясь в лице. – Ты умрешь!

– Спокойней, эхо, – сказал я, резко схватив ребенка за руку. – Лик, как и голос Творца, несоизмеримы с пространством и временем, ничто и никто не может вместить его в себя. А твоих сил едва ли хватить убить меня.

– Отпусти меня, – запротестовал ребенок. – Ты странное создание, сумеречный суприм с силой Бальтазара. Я же изгнал его.

– Не ты, а Творец, – вмешался Метатрон.

Не найдя что сказать, дитя показало язык и вприпрыжку побежало к центру комнаты.

– Расскажи, как ты смог общаться с человеком? – спросил Метатрон, садясь на пол.

Мальчик щелкнул пальцами, и кубики в центре зала ожили, начав вереницей двигаться к Метатрону. Закончив свой танец, они выложили слово: «Так».

– Оригинально! – усмехнулся Безликий, оценив находчивость ребенка. – Но зачем ты дал ему силу магии?

Кубики закрутившись выложили новое слово – «Ненависть».

– К кому? – спросил я, садясь рядом с Метатроном.

– К Творцу, – задумавшись, ответил ребенок. – Почему он допустил эту смерть, навсегда разделив нас?!

– Какое обидчивое эхо. Даже в вас есть свой характер.

– Да, да, да! – закричал ребенок. – Все остатки божественной силы я решил направить на изменение Нижнего мира. Я лишь хотел, чтобы он обратил на меня свой взор.

– Этому уже не быть никогда, частичка Бога поможет в другом деле, – сказал я, снимая маску безликого.

Письмена, нанесенные на лицо, вспыхнули светом, активировав звездные пентаграммы на месте глаз.

– Поглощенные!

Тело ребенка, задрожав, начало распадаться на крупицы энергии, которые потоками устремились в меня. Детский крик затих, вернув нас в реальность.

– Сущность Творца во мне, – сказал я, убрав руку с тела ребенка.

– Дело сделано!

Останки, хранившие в себе эхо, высохли на глазах, превратившись в прах.

– Тебе пора в чертоги Творца! – сказал Метатрон, сбегая по ступеням мавзолея.

– Да, только заберем Жаклин, – согласился я, неожиданно почувствовав беспокойство. – Жаклин!

Бросившись к вратам, я одной только мыслью разорвал их, открывая проход в коридор.

– Надеюсь, ты меня поймешь, – сказала Жаклин, сложив ладони вместе над телом Пиона.

Татуировки, доставшиеся ей после встречи с духами, ожили, начав вращаться. Символы солнца и полумесяца, слившись воедино, отделились от рук и взмыли вверх.

– Зачем? – тихо спросил я, вставая перед ней на колени.

– Думаю, Пион тоже задал себе этот вопрос, но ответ на него ты уже знаешь, – улыбнувшись, сказала Жаклин и поцеловала меня. – Я тебя люблю.

Столб яркого света, накрывший Жаклин и Пиона, отбросил меня, создав прозрачный саркофаг над ними. Пентаграммы, запечатавшие тела, замерли, отразившись на их лицах.

– Зачем?! – закричал я, ударив по стенке саркофага.

– Не советую это делать, – сказал Метатрон, перехватив мою руку. – Обряд заточения душ завершен, разрушив печать, ты обречешь их на вечные скитания в мире людей.

– Жаклин, – печально сказал я.

– Она поступила правильно. Проризе было новое видение, когда он изменил прошлое. Он спас вас, изменив судьбу миров. Последствия теперь не знаю даже я.

– А кто знает? – спросил я, вставая.

– Отец, – уверенно ответил Метатрон. – Но нужно торопиться. Силы Жаклин не безграничны. Удерживая душу Пиона в теле, она истощает себя.

– Тогда мы поступим так! – решительно сказал я, подняв клинок над головой.

Со всего размаха я вогнал лезвие в каменную плиту у изголовья саркофага. Разряд энергии волной разошелся от места удара, оставляя за собой письмена пристола, которые осветили всю комнату.

– Запечатываю пирамиду силой Бальтазара, – закричал я, теряя облик безликого.

Вся его сущность сконцентрировался в клинке, с силой отбросив меня назад.

– Теперь, видимо, моя пора спросить: «Зачем?», – печально произнес Метатрон, покачав головой.

– Главное, они в безопасности, – ответил я, потирая бок от удара.

– Сила Бальтазара снова утеряна. Любовь – безумный дар Творца. Как ты теперь сможешь спуститься в Нижний мир?

– Еще не знаю, но думаю, Творец подскажет, – уверено ответил я, веря в свою правоту на все сто процентов.

Поступок Жаклин заставил меня признаться себе в тех чувствах, которые я пытался скрыть от самого себя, отодвинув на второй план. Каждый день я находил проблемы, забывая сказать важные слова. Предстоящая разлука больно сжала сердце, заставив прокрутиться в памяти все редкие минуты радости, когда мы были вместе.

– Пора! – сказал Метатрон, призывая куб. – Он доставит тебя к чертогам Творца. Будь учтив с нашим отцом и передавай привет Феодулу.

– Кому? – с удивлением спросил я.

– На месте разберешься.

Метатрон помахал мне рукой, перед тем как створки куба закрылись. На этот раз перемещение было куда дольше. Тело, словно попав в плотные слои атмосферы, прорывалось сквозь них, неся меня по тоннелям вселенной. Наконец все прекратилось, и телепорт открылся, освобождая мне проход. Мир, куда я попал, окутывала плотная пелена, с небольшим островком земли.

– Дом Творца я представлял по-другому! – задумчиво сказал я, выходя из куба.

Впереди стоял старинный дом с соломенной крышей и высоким забором. У ворот сидел взъерошенный парень с повязкой на глазах.

– Творец? – неожиданно спросил он, обведя меня взглядом.

– Архей, – ответил я, не найдя ничего более подходящего.

– Сумрак, в тебе есть божественный дух, – сказал парень, протягивая мне руку. – Феодул – страж врат.

– Очень рад! – ответил я на приветствие. – Как ты узнал, что я сумеречный?

– Я могу видеть все, – ответил парень, снимая повязку.

Лучи яркого света, вырвавшись из плена плотной материи, обожгли глаза, заставив прищуриться. Взор стража, словно рентген, просветил тело и снова исчез под повязкой.

– Ты – уникальный суприм, – сказал страж, отходя в сторону. – Я думаю, ты здесь для этого.

Феодул толкнул ворота, открывая проход к дому Творца. «Момент истины!» – подумал я, шагнув навстречу судьбе. Великолепный сад был разбит вокруг дома, благоухал цветением, словно сейчас была весна. Хотя чему удивляться, тут живет Бог, способный создать любые погодные условия. Каменная дорожка вела вглубь сада, теряясь в зелени листьев.

– Смелее, – подбодрил страж. – Он тебя ждет!

– Чуть не забыл. Метатрон передает тебе привет.

– Спасибо, – отозвался страж, закрывая ворота.

Не дожидаясь больше никаких знаков свыше, я побежал по аллейке. Завернув за дом, я едва не налетел на пожилого мужчину, который появился, как мне показалось, из ниоткуда.

– Какой быстрый! – воскликнул он, едва не обронив стаканчики с рассадой.

– Извините, – сказал я, отходя в сторону. – Творец?!

– А что ты хотел увидеть? – засмеялся старик, поправив лямки садового комбинезона. – Это!

Последнее слово Творца рассыпалось на сотни голосов, перерастая в оглушительный рев. Сад исчез вместе с домом. Я стоял в тронном зале невероятной красоты. Старец, словно гора, восседал на белоснежном троне, затмевая все своим ликом. Страж врат, которого я узнал по повязке на глазах, стоял возле Творца, сверкая доспехами наперевес с огромным копьем.

– В малом скрыто великое! – сказал я, преклоняя колено перед Создателем.

– Правильно, – одобрительно произнес Творец и похлопал меня по плечу, уже в образе садовника. – Как в семечке. Кстати, держи рассаду. Поможешь мне, а то я все один да один.

По-старчески вздохнув, Творец протянул мне бумажные стаканчики и, махнув рукой, велел следовать за ним. Обойдя дом, мы попали на задний дворик, где у Творца был огород. Сев на небольшой стульчик возле грядки, старик создал второй для меня.

– Ну что, Архей, рассказывай, – сказал Творец, беря один из стаканчиков.

– Это что, огурцы? – растерянно спросил я.

– Да, люблю я их, – констатировал Творец, опуская рассаду в заранее приготовленную лунку. – Вот и вожусь весь день.

– А других дел у вас нет? Миры спасть, например, – с опаской спросил я.

– А что их спасть? Все отдано в руки ныне живущих, – задумчиво произнес Творец, посмотрев на меня. – Вы сами выбрали свой путь.

– Звучит так, словно я могу изменить систему с низов. По мне, так я уже результат устоявшейся системы, внутри которой идет постоянная борьба за выживание! – возмутился я.

– Скажи спасибо своему наставнику, – усмехнулся Творец, беря очередной стаканчик.

– Бальтазару? – уточнил я.

– Ему, ему, – кивнул старик и, встав со стула, взял лейку.

– Давайте я помогу, – спохватился я.

– Держи, только аккуратней, побеги еще хрупкие, – сказал Творец, вставая в тень дома. – Бальтазар – уникальное существо, даже мой отвод не в состоянии был успокоить его. И все-таки он добился своего.

Старик закрыл глаза и улыбнулся, словно вспомнил любимого внука, который вот-вот должен приехать к нему в гости на все лето.

– Это вы о чем? – спросил я.

– Да все о его функции видеть порядок во всем, – ответил старик. – Ему с помощью тебя удалось решить главную проблему верхнего мира.

– Да что вы все загадками говорите! – не выдержал я.

– Ты там аккуратней с побегами, а то размахался лейкой, – одернул меня старец. – В верхнем мире будет перворожденный суприм.

– Что? – не веря своим ушам спросил я, хотя на уровне инстинктов уже понимал происходящее.

– Наконец-то ты сообразил, – сказал Творец, подходя ко мне и заглядывая в глаза. – Жаклин родит ребенка от тебя, Бальтазар управлял вами, давая каждому то, что он хочет получить.

Я молча опустился на стул, поставив лейку себе на колени. В этой ситуации я не знал, что и думать: прыгать от радости или же проклинать себя за то, что оставил Жаклин в нижнем мире, навсегда заточив ее душу силой безликого. Да и это чувство, что тебя использовали, не придавало позитива моему состоянию.

– Да не грусти ты так, папаша! Зато сколько дел было сделано, только одно то, что вы спасли Нижний мир, уже заслуживает уважения, – засмеялся Творец, забирая лейку. – С вас молодых никакого толка.

Старик набрал воды и напевая себе что-то под нос начал удаляться вдоль грядок. Земля жадно впитывала воду, вбирая в себя живительную силу, которая даст толчок для новой жизни.

– Ты сможешь вернуться в Нижний мир и снять печать безликого, – неожиданно серьезным голосом сказал Творец, и с силой забросил лейку вглубь огорода. – Все, устал я играться!

Один взмах руки, и побеги ожили, начав расти на глазах. Тонкие усики зацвели желтыми цветами, превратившись в свежие огурцы. Творец улыбнулся, стоя посреди высокой листвы.

– Так-то лучше! – радостно сказал старик, срывая и надкусывая огурец. – А теперь слушай внимательно. Для снятия печати тебе понадобится кровь седьмого столпа бытия. Он второй по силе.

– А кто это? – заинтересованно спросил я.

– При разделении сумрака со мной было семь созданий, семь столпов бытия, которые помогли мне создать миры, каждый из них должен был управлять одним из них.

– Семь миров?

– Да, – кивнул старик.

– Но мне рассказывали, что изначально был создан только верхний мир.

– Внимательно слушай! Тебе подобные еще не существовали даже в моих мыслях, когда галактики были созданы. Я предполагал разделить Свет и Тьму по разным мирам, с таким заделом я создал вселенную параллелей, но все пошло не так.

– Знакомое мне чувство, – сказал я, но уловив взгляд Создателя, замолчал.

– Четыре воина предали меня, обратившись к темной стороне, именно тогда и началась первая война. Сила Тьмы росла каждый день, и в одном из сражений мне пришлось воспользоваться всей своей мощью, заточив воинов в нижнем мире.

– Всех? – с удивлением спросил я.

– Да, – печально ответил Творец, закрыв ненадолго глаза, словно вспоминая их лица. – Мои клоны и ныне покоятся в глубинах Нижнего мира.

– Как мне найти их? – решительно спросил я.

– У тебя есть талисман, – ответил Творец, подходя ко мне.

– Талисман? – удивлено спросил я, вспоминая, что я мог пропустить.

– Да, в самом начале твоего пути Криос, хранитель архива, подарил его тебе. Это Имаго – дух желаний, он поможет тебе в твоих поисках. Это уникальный артефакт, созданный мной лично.

– Но как я попаду в Нижний мир? – спросил я, достав талисман и с силой сжав его в руке. – Сила безликого покинула меня.

– Есть другой способ, – ответил Творец, хитро улыбнувшись.

– Я готов! – не задумываясь, согласил я.

– Тогда вперед. Приключения ждут тебя, – прошептал старик, коснувшись меня рукой.

У меня еще было сотня вопросов, но в глазах потемнело, и тело начало падать в бездонную пропасть. Сердечная чакра, застучав бешеным пульсом, выскочила из груди и засияла, словно звезда на темном небосводе. Резкая остановка завершила падение. Я понимал, что лежу, приняв позу эмбриона. Меня очень сильно тянет ко сну, и нет уже никаких сил бороться с этим наваждением. Я закрываю глаза и сладко засыпаю. Еще не до конца сформированное сердце сделало свой первый толчок, заставив вздрогнуть маленькую ножку. Будущая мама, погладив живот, радостно улыбнулась, защурив глаза от счастья.