Проснулся от бившего в глаза яркого света и удивленно осмотрелся. Небольшая светлая комната, на стенах – плетенные из ярких нитей и древесных прутьев кашпо с горшками необычных цветов. Был солнечный день, весело чирикали пташки. Казалось, я нахожусь в другом месте, совсем не там, где уснул, настолько разительно дневной Круэн-Дарс отличался от ночного.

Быстро одевшись, я вышел из дома и осмотрелся. Длинноухие детишки весело играли в догонялки, несколько эльфов на крыше соседнего дома заливали горячей смолой щели между резными пластинками деревянной черепицы, девушка обрезала ветки зеленой ограды длинными садовыми ножницами. На меня никто не обращал внимания, как будто меня и вовсе не существовало.

Я прошелся по улице, осматривая город. Очень необычная архитектура – многоярусная застройка улиц, и помимо наземного уровня существовало несколько расположенных на исполинских деревьях. Кроны гигантов терялись в низких облаках, а нижние ветви были наклонены к земле и прикреплены прочными канатами к вбитым в землю сваям. Прямо по этим веткам, словно по лестницам, жители и поднимались на верхние ярусы. Между соседними деревьями были натянуты многочисленные подвесные мостики, по которым можно было обойти хоть весь Круэн-Дарс, ни разу не спустившись на землю.

Поднявшись по веткам и мостикам на самый верхний, четвертый, ярус, я смог рассмотреть весь эльфийский поселок целиком. В центре Круэн-Дарса росло дерево, огромное даже по меркам своих отнюдь не низеньких собратьев. Ветви этого гиганта накрывали почти треть поселка, а в густой кроне сквозь листву можно было разглядеть какой-то дворец или храм. От этого дерева-патриарха расходились лучами подвесные мостики к соседним высоким деревьям, расположенным двумя правильными кольцами вокруг центрального. Третье, внешнее, кольцо деревьев располагалось уже за границами поселка и не было сплошным, многих деревьев не хватало. Вместо них росла густая высокая трава, а почва вокруг была темнее обычного, густо перемешанная с золой и пеплом.

Я заметил несколько бьющих из-под земли источников, из которых эльфы набирали воду берестяными ведрами. Источники были очень красиво оформлены: в одном месте плоская зеркальная струя воды била из ровной прорези в валуне и стекала по каменному желобу в круглый пруд с разноцветными рыбками. В другом – тугая серебристая струя, пролетающая по воздуху сквозь несколько деревянных колец, разбивалась в конце полета на тысячи брызг о гранитный куб, над которым в воздухе висела постоянная радуга. Но самый красивый источник находился в центре города – вода лилась из большой каменной чаши, которую на своих плечах держал мускулистый гигант-огр, высеченный из мрамора.

Я бродил по городу почти до полудня, восхищаясь красотой цветников и многочисленных скульптур, а также разнообразием орнаментов на домах. Эльфы мне не препятствовали и пропускали везде, разве что только не дали подняться к центральному храму. Стоящие у нужной ветки охранники вежливо, но твердо объяснили, что сегодня храм закрыт для посещения.

Довольно быстро, проанализировав тот факт, что в эльфийских домах не было туалетов, я догадался о предназначении расположенных подальше от оживленных мест и дорог деревянных резных будок. Но так и не обнаружил, где же эльфы питаются, где производят свои товары и где продают. Где-то около полудня ко мне подбежал худенький мальчишка и сообщил, что меня разыскивает высокородная леди Камилетта. Я попросил его отвести меня к ней, и ушастый мальчишка, уверенно ориентируясь в паутине воздушных мостиков, проводил меня на третий ярус противоположного конца Круэн-Дарса. Там, укрытая от любопытных глаз густой зеленью, на одной из ветвей дерева обнаружилась небольшая круглая беседка, в которой обедала Камилетта. Девушка была в нарядном ярко-синем платье и новеньких сапогах, на шее у нее поблескивало красивое янтарное ожерелье. По дороге в Круэн-Дарс этих вещей у моей спутницы не было. На столе я заметил вторую тарелку и приборы, на которые Ками указала:

– Садись, Петр, отобедай со мной. Мне сказали, что ты со вчерашнего вечера почему-то ничего не ешь.

Я постеснялся признаться Камилетте, что просто не понял, где можно перекусить в эльфийском городе. Поэтому сказал, что не знаком с местными порядками, все мне было в новинку, и я гулял по городу, рассматривая красивые улицы и совершенно позабыв о еде. Эльфийская еда была легкой, но питательной. К тому же оказалась весьма вкусной, хотя и состояла из самых обычных ингредиентов. Лепешки с пресным сыром, салат из овощей со сметаной, яблочный сок с мякотью и кусочками других фруктов – и это все на свежем воздухе. Я быстро насытился и ощутил прилив сил.

– Какие у нас планы на сегодня? – поинтересовался я у Камилетты.

– Сейчас подождем учителя, он проведет нас на стрельбище. Я же обещала показать тебе, как юные эльфы тренируются. Заодно попытаюсь – в который уже раз – сдать экзамен по стрельбе. В прошлый раз мне всего одного точного попадания не хватило для получения ранга «Дубовый листик». Если тебе будет скучно ждать меня, можешь сходить размяться – рядом со стрельбищем есть площадка для борьбы и для фехтования. Кстати, я хочу извиниться перед тобой за вчерашнее. В таверне я вела себя неразумно, и из-за этого у нас возникли неприятности. А потом испугалась и, хотя ты в одиночку дрался против пятерых, не пришла тебе на помощь. Прости меня, Петр.

– Да ладно, чего уж там, – смутился я. – Все же хорошо закончилось…

Но Камилетта была настроена критически:

– Если бы не вмешательство эльфов, все могло закончиться печально. Нам просто повезло: эльфы Круэн-Дарса были обеспокоены участившимися случаями нападений на путников в этих лесах и послали небольшой отряд для расследования. Все эти подозрительные происшествия случались в районе торгового поселка, поэтому они и устроили там засаду. Конечно, после вчерашней драки их засада потеряла смысл. Но это сейчас не главное. Главное, ты проявил себя очень храбро, защищая меня. Я благодарна тебе за охрану и в награду за верную службу хочу сделать тебе подарок – выполнить любое твое желание. В рамках разумного, конечно.

– Спасибо, Ками. А что за «Дубовый листик»? – сменил я тему.

– Детский шестой уровень, – опять смутилась Камилетта. – Все эльфийские дети примерно к семи-восьми годам сдают этот экзамен. Нужно за время, пока песок пересыпается в часах, сделать с шести разных точек серии из пяти – семи выстрелов по качающейся, подвешенной на дереве, мишени. Тридцать пять выстрелов – ровно столько стрел помещается в стандартном колчане, – но допустить можно не более четырех промахов. Некоторым юным эльфам удается сдать экзамен с первого раза, но большинству требуется несколько попыток. В прошлый раз я поторопилась и промахнулась пять раз, а до этого сделала всего три промаха, но не уложилась в отведенное время.

Тут я заметил, что к нашей беседке поднимается худенький эльф в легкой летней курточке, из-под которой выглядывали ножки в смешных зеленых колготках и нелепых сандалиях. Одежда выглядела странно для такой прохладной погоды, но эльф не обращал на это никакого внимания. Я хотел отпустить какую-нибудь шутку про морозостойких эльфов, но промолчал, увидев учтиво-серьезное выражение лица Камилетты.

– Это Велезарас, здешний учитель, – прошептала она. – Местная легенда, великий мастер стрельбы из лука. Будь с ним предельно вежливым, лишь по его личной просьбе меня беспрепятственно пускают в Круэн-Дарс. Здешние обитатели его очень уважают, так как, даже по меркам эльфов, стреляет он просто восхитительно. Многократный победитель всевозможных турниров и конкурсов в разных эльфийских городах. Даже в Стер-Грольниде, закрытой для других рас древней эльфийской столице, он дважды выигрывал у лучников из числа телохранителей самой королевы Иллариэтты. На проводимом ежегодно в Круэн-Дарсе турнире по стрельбе за последние двести лет он лишь шесть раз не становился победителем.

Пока девушка все это рассказывала, эльф ловко взбежал по восходящей ветке и остановился возле нашей беседки. Великий мастер стрельбы совсем не запыхался и выглядел свежим и молодым, просто невозможно было поверить, что ему более двухсот лет. Мы с Камилеттой вежливо поздоровались, эльф же кивнул нам и продекламировал какие-то стихи на своем языке. Я, естественно, ничего не понял и вопрошающе посмотрел на Камилетту. Дочь герцога же почему-то зарделась румянцем от смущения и ответила лучнику на эльфийском, причем тоже стихами. Признаться, я был в шоке. Эльф же, выслушав ответ Камилетты, строго поправил ее:

– Дорогая Ками, правильно говорить «eltunirbarmin», а не «eltunirobarmi», так как осенняя погода не имеет множественного числа. Но, признаю, твои уроки высокой поэзии не проходят даром, с каждой нашей встречей полет твоей мысли все более изящный. Надеюсь, ты так же тщательно тренировалась с луком, и полет твоих стрел не будет уступать в изяществе стихам.

– Я много тренировалась, учитель, – ответила Камилетта.

– Вот и отлично, сегодня у тебя будет возможность доказать свое мастерство. Иди же на стрельбище и разминайся, как я тебя учил. Экзамен начнется в час Водной Змеи.

С этими странными словами эльф развернулся и, напевая что-то веселое на своем непонятном языке, вприпрыжку побежал вниз по ветке дерева. На меня Велезарас не обратил никакого внимания, как будто меня не существовало вовсе. Учитель стрельбы показался мне заносчивым и самовлюбленным. Но двести лет… Впервые после старого дварфа Суртака Тяжелого я столкнулся с таким долгожителем, и мне было несколько не по себе.

* * *

Вскоре я убедился, что структура эльфийского города намного более сложная, чем мне показалось поначалу. Существовало большое количество скрытых мостиков и веток, на которые непосвященный просто так не мог попасть. В Круэн-Дарсе имелись и секретные лестницы внутри стволов гигантских деревьев, и целая система раздвижных мостиков, подъемников и спрятанных от посторонних глаз переходов. Камилетта уверенно передвигалась по городу, сворачивая в сторону непроходимых на первый взгляд зарослей или тупиков. Но за каждым препятствием неизменно оказывалась какая-нибудь лесенка или рычажок.

В конце концов мы миновали густую завесу из лиан, и перед нами открылось стрельбище. Оно было огромным, как футбольный стадион, и со всех сторон огорожено деревянными высокими щитами. Как можно было не заметить такое колоссальное сооружение – уму непостижимо! Но, даже исходив с утра город вдоль и поперек, я и не подозревал о стрельбище, спрятанном в кроне одного из исполинских деревьев.

Площадка была разделена на несколько секторов, отгороженных друг от друга высокими защитными перегородками. Одни сектора пустовали, в других занималось множество эльфийских детей. Я некоторое время наблюдал за площадкой для малышни. Тут были дети разного возраста – от едва способных согнуть учебный детский лук карапузов до ушастых задиристых ребят, на вид лет пяти-шести. Ни о какой точности стрельбы речи пока не шло – наставники лишь учили малышей правильно держать руки и ставить ноги, а также успокаивали зареванных постоянными неудачами юных стрелков.

Камилетта оставила меня осматриваться, а сама ушла переодеваться и готовиться к экзамену. Я прошелся по стрельбищу и обратил внимание на занятия детей постарше. Ушастые мальчишки и девчонки лет десяти на вид рядком стояли на толстом бревне, подвешенном на длинных канатах на высоте трех метров над полом. Учитель раскачивал бревно с помощью специальной веревки. По команде преподавателя дети доставали из колчанов стрелы и затем по команде стреляли, каждый в свою собственную мишень. Промахов я не заметил ни разу, все стрелы уверенно поражали мишени.

Я прошел дальше и увидел странную и даже страшную картину. Несколько эльфов-подростков примерно моего возраста утроили между собой соревнование по стрельбе, поражая шагов с пятидесяти соломенное чучело. Казалось бы, ничего особенного, но перед мишенью вниз головой висел подвешенный за ноги окровавленный смуглый эльф в порванной одежде. Стоящая рядом девушка периодически неожиданно дергала за привязанную к его шее веревку, раскачивая тело. Стрелки же старались не попасть в это живое препятствие и успеть поразить открывающуюся на короткое время мишень. Не всегда им это удавалось – в теле несчастного уже торчало несколько стрел, однако никого это не останавливало, подростки смеялись и продолжали свою жестокую забаву. Фактически, на моих глазах совершалось убийство, причем садистски изощренное и жестокое. Я не мог оставаться безучастным и решил остановить это безобразие.

Четверо юношей и три девушки при моем приближении прекратили стрельбу и убрали луки. Я максимально вежливо попросил объяснить, почему они стреляют по живому существу. Эльфы удивленно переглянулись между собой, после чего вперед вышла красивая длинноволосая девушка:

– А чему изволит удивляться молодой человек? Темные эльфы дроу, как всем известно, враги светлых эльфов. Война между нашими народами идет уже тысячи лет. Но это наша война, которая началась задолго до появления вашей расы в Пангее, и люди не должны в нее вмешиваться.

– Пусть так. Но он беспомощный и связанный пленник. Разве так у вашего народа принято обращаться с пленными?

– Смотря с какими пленными. Если враждуют кланы светлых эльфов, то поклявшемуся не убегать пленнику гарантированы жизнь и хорошее отношение. Если пленником стал орк или человек… – эльфийка посмотрела на меня, почему-то смутилась и отвела взгляд, – то пленных могут продать за выкуп, обменять на своих или обратить в рабство. Но в случае грязных дроу решение однозначное – смерть! Этого шпиона я поймала лично тут, в Круэн-Дарсе. Наш палач уже развязал ему язык, и темный все выдал, так что старшим он уже неинтересен. Ему ввели смертельный яд маленьких лесных ос из южных районов Вечного Леса, после чего вернули мне. Теперь я могу делать с ним все что захочу. Захочу – сброшу с высоты, чтоб он разбился. Захочу – повешу его у помойки, чтоб птицы его живьем сожрали. Захочу – привяжу его к свежим росткам, и он даже успеет заметить перед смертью проросшие сквозь тело побеги. Так почему бы мне не использовать его тело в качестве мишени?

– Если ему дали яд и пленник все равно умрет, зачем же глумиться над своим врагом? Отпусти его, пусть умрет на воле.

– Странный ты человек, – в разговор вмешался один из юношей. – Яд действует медленно, несколько дней. Если пленника отпустить, где гарантия, что за это время дроу не найдет противоядие? Тогда он сможет вылечиться и снова убивать наших. А так враг умрет, но не скоро. Как раз это и нужно, чтоб он успел осознать всю тяжесть своего положения. А чтоб он раньше времени не подох от прилива крови в голову, мы ему надрезали уши – пусть лишняя кровь стекает.

Я заметил, что у подвешенного действительно уши надрезаны по всей длине, а на земле натекла лужа крови. Несчастный между тем был в сознании, он попытался пошевелиться и застонал.

– Могу я выкупить твоего пленника? – спросил я у эльфийки.

– Зачем тебе это нужно? Почему ты защищаешь темного, он же враг? – спросил стоявший рядом паренек.

– Вы сами сказали, что это только ваша война, и люди в ней не участвуют. Мне совершенно все равно, враг он вам или нет. Я вижу беспомощного пленника, которого жестоко пытают и медленно убивают. Я точно так же постарался бы защитить любого из вас, если бы вас поймали дроу и подвергли пыткам.

Эльфы молча переглянулись и посмотрели на заговорившую со мной эльфийку. Она тоже задумчиво молчала, а потом сказала:

– Выкупить его нельзя. Могу предложить разыграть его. Пленник – это моя ставка в состязании с тобой. Есть у тебя что-либо достаточно ценное, что ты можешь поставить на кон?

– Самое ценное из моих вещей – кошелек с монетами, серебряное колечко и мое оружие. Обручальное кольцо из храма Амины напоминает мне о невесте. А топор выковал дварф из клана Тяжелых с Малых Граничных холмов, это подарок мне. Достаточно ценные вещи за умирающего пленника?

Эльфийка, совсем как человек, пожала плечами и проговорила:

– Деньги и кольцо мне без надобности, но вот топор сгодится – добавлю к отобранному у дроу мечу. Глядишь, смогу со временем целую коллекцию трофеев собрать. Теперь давай решим, как будем с тобой состязаться. Ты хорошо стреляешь из лука?

– Стреляю хуже ваших новорожденных детей, – рассмеялся я. – Разве что позабавить собравшихся получится. Могу предложить состязание в силе, но это нечестно будет уже по отношению к тебе. Тогда, может, на тренировочных мечах?

– Можно и на мечах… Хотя давай лучше поборемся. Кто кого положит на лопатки, тот и победитель. Ты сильнее, но я более быстрая и ловкая, так что должно получиться интересно. Ну как, согласен?

– Согласен, – ответил я.

Девушка-эльфийка сняла лук и колчан со стрелами, затем отстегнула от пояса кинжал и передала свое оружие одному из парней. Я отстегнул топор и дубинку, вынул из-за голенища сапога нож и положил на пол. Мы подошли к центру площадки. Девушка подпрыгивала и приседала, разминала руки и ноги. Я тоже разогрел суставы и даже сделал сальто назад. Друзья эльфийки разошлись в стороны, образовав широкий круг.

– Я к твоим услугам, красавица. Не знаю, к сожалению, твоего имени, – слегка поклонился я своей сопернице.

– Мое имя тебе ни к чему. Да и мне совершенно безразлично, как тебя зовут, человек. Мы встретились лишь на один короткий миг вечности для недолгого поединка, так что формальности ни к чему.

Стремительной кошкой налетела она на меня и обрушила серию быстрых ударов кулаками по подставленному мною блоку из скрещенных рук. Оказывается, в эльфийской борьбе разрешено бить руками?! Да и удары ногами, оказывается, правила тоже разрешали – высоко подпрыгнув, соперница попыталась ударить меня ногой в лицо, но я успел уклониться. Когда же девушка попробовала повторить свой прыжок, я ухватил ее за ногу и дернул вверх, из-за чего она неловко брякнулась на мягкое место. Впрочем, эльфийка тут же вскочила и продолжила атаковать. Удары ее рук по моему корпусу и плечам были достаточно слабыми, я мог вообще не обращать на них внимания. Ногами же после падения она больше не рисковала атаковать. Я же очень обрадовался, что разрешается действовать ногами и руками, – опыта участия в уличных драках без правил у меня хватало, я даже несколько раз бил каратистов-недоучек из расположенного рядом с нашей школой клуба. Так что я перестал нервничать и обдумывал тактику этого поединка.

Эльфийка юркой пчелой кружила вокруг меня, прыгала и активно перемещалась, заставляя меня двигаться. Интересно, на что она надеется? Рассчитывает измотать меня? В таком случае ее ждет разочарование – моей выносливости хватит надолго, я пока что был полон сил. Или хочет изловчиться и ударить меня по болезненным местам? Видимо, да, это для нее единственная возможность хоть как-то вывести меня из строя. Девушка действительно попыталась ударить меня прямой ногой в пах. Я легко поставил блок руками – отражать подобные подлые удары любой мальчишка учится еще в первых классах школы. Более того, я снова сумел ухватить ногу соперницы и опять уронил эльфийку на пятую точку.

Девушка отскочила от меня и стала держаться на расстоянии, едва заметно прихрамывая. Я же начал наращивать свою активность – наступал, делал ложные замахи, даже несколько раз пытался достать противницу прямыми ударами кулаков, впрочем, пока безуспешно. Ноги я долго не использовал, так что первое же их применение оказалось полной неожиданностью для моей соперницы. Я сделал резкую подсечку, и эльфийка в который уже раз болезненно брякнулась на пятую точку. Но в этот раз встать она не успела – я бросился вперед и сумел обхватить ее двумя руками за туловище, прижав ей руки к телу. И хотя девушка пару раз ударила меня коленкой в живот, это уже ничего не значило – я приподнял соперницу над землей и потом аккуратно, даже бережно, положил на лопатки. Я победил!

Я встал, отошел на шаг и протянул руку эльфийке, желая помочь ей подняться. Но она демонстративно отказалась от помощи и вскочила сама. Недовольно поправила свою одежду и произнесла:

– Пленник твой, делай с ним что хочешь. Жить ему осталось дня два, потом яд убьет его, даже если он не умрет раньше от полученных ран.

* * *

Эльфы забрали свои вещи и покинули площадку, оставив меня наедине с подвешенным вниз головой дроу. Я осторожно развязал веревку и опустил несчастного на землю. Его запястья были крепко связаны кожаным ремешком, лицо и руки покрыты засохшей кровью, в правой ноге торчало две стрелы, еще одна почти по самое оперение глубоко вонзилась в грудь. Пленник чуть слышно постанывал, но при этом был без сознания.

Первым делом я разрезал ножом стянувшую руки эльфа кожаную полоску. Затем сосредоточился, призывая помощь бога Тора, и применил к раненому подряд два лечебных заклинания. Что делать дальше? Наверное, нужно как можно скорее вынуть стрелы, особенно торчащую в груди. Я расстегнул и снял с раненого пропитавшуюся кровью куртку и порванную грязную рубаху. Перевернул бесчувственное тело и осмотрел.

Ему повезло – острый наконечник стрелы пробил тело насквозь и целиком торчал из спины. Это намного облегчило работу – ума не приложу, как бы у меня получилось вырезать наконечник стрелы из груди эльфа. Ножом я начал кромсать древесину возле стального наконечника, пока не смог отделить истончившееся древко. Осторожно потянул за оперение и вынул мокрую от крови стрелу. Из ран с обеих сторон тела толчками стала вытекать и пузыриться кровь. Я порвал рубаху эльфа на полосы, из более чистых кусков сделал два тампона на раны, из остальных смастерил плотную повязку. Кровотечение удалось остановить.

Потом я занялся стрелами, торчащими из его ноги. Одна из них вошла неглубоко в районе голени, и ее удалось легко вынуть. Зато вторая пробила бедро и застряла в кости. Я возился с ней, разрезав рану и пытаясь раскачать наконечник, за этим занятием меня и застала Камилетта.

– Что ты делаешь?! – ужаснулась она. – Откуда у тебя ЭТО?

Не прекращая свою работу, я вкратце рассказал о случившемся. Благородная леди отошла подальше и отвернулась, чтобы не видеть окровавленное тело. Она была очень недовольна, что я стал помогать врагу светлых эльфов. Ками считала, что обреченного следует оставить на усмотрение ее друзей, и даже если они решат казнить дроу, то это будет правильным решением. Наконец-то вынув застрявшую стрелу, я обратился к ней:

– Камилетта, мне требуется твоя помощь. Нужно как можно скорее доставить умирающего к лекарю. Если светлые эльфы не согласятся лечить своего врага, придется везти дроу к Феофану Алхимику. Для этого нужно достать здесь, в Круэн-Дарсе, лошадь и повозку.

Камилетта поморщилась:

– Эльфы не станут лечить дроу, это я тебе сразу говорю. Придется отвезти раненого в замок Древний Брод. Я помогу тебе и буду считать, что выполнила твое желание. Тебе придется отнести раненого вниз, там есть конюшни, где я возьму у своих знакомых лошадь и повозку.

Я перевязал кровоточащую рану на ноге эльфа, взвалил оказавшееся на удивление легким тело и пошел следом за Камилеттой. Мы следовали по сложным хитросплетениям мостиков между деревьями, постепенно опускаясь все ниже. Но спокойно уйти нам не дали.

* * *

Уже у самой земли путь нам преградил десяток эльфов. Вооружены они не были, однако дорогу перекрыли и настроены были весьма решительно. Возглавлял группу Велезарас. Рядом с ним, опустив голову, стояла моя недавняя соперница.

– Камилетта, что ты делаешь? – заговорил великий мастер стрельбы. – Ты не должна помогать нашему врагу, предоставь этого дроу его судьбе. Он приговорен советом старейшин к смерти за свое преступление, и приговор должен быть исполнен.

– Учитель, сожалею, но я дала своему оруженосцу слово помочь несчастному и обязана сдержать свое обещание.

– Девочка, ты меня расстраиваешь. Ты имела неосторожность дать необдуманное обещание своему слуге. Ну и что? Ты хозяйка, можешь приказывать ему.

Камилетта посмотрела на меня, виновато опустила глаза, но потом неожиданно поддержала меня:

– Учитель, это не просто обещание. Я обязана жизнью своему другу и телохранителю, он спас меня от смерти по дороге в Круэн-Дарс. В благодарность за это я обещала выполнить его желание. Он выбрал спасение этого пленника. Да, странный выбор, но Петр Пузырь вообще странный – он слишком честный и добрый, помогает слабым, защищает по мере сил обиженных и униженных. Петр поступил так, как посчитал правильным. И я не могу приказать ему поступать по-другому.

После этой тирады эльф впервые обратил внимание на мою персону. Он поморщился, подошел ко мне ближе и посмотрел мне прямо в глаза, затем долго с интересом разглядывал раненого дроу, которого я держал на руках. Рассматривал с таким видом, словно изучал приколотую булавкой диковинную бабочку. Наконец, Велезарас удовлетворил свое любопытство и обратился ко мне с длинной речью:

– Юноша, я расскажу тебе одну поучительную историю. Много столетий назад один смелый человек по имени Арсений помог моему народу в войне против темных дроу. За это светлые эльфы клана Дневной Росы разрешили Арсению и сопровождавшим его людям поселиться на этой земле и основать крепость. Мы приняли их, помогали в трудные годы, наши воины и разведчики охраняли это поселение людей. Век людей очень краток, первые поселенцы давно покинули наш мир, но потомки их тоже были достойными людьми.

Корнелий Верный, внук Савина, одного из первых братьев-поселенцев, сумел со своим небольшим отрядом остановить рвущуюся к Холфорду армию орков Гнета-Костогрыза и в течение пяти кровавых дней удерживал переправу через реку. Много погибло тогда людей Корнелия и сражавшихся вместе с ним эльфов из клана Дневной Росы, крепость на берегу была сожжена врагами, но орки так и не смогли преодолеть брод до подхода основной армии людей. Если бы не стойкость Корнелия, возможно, и людей бы в Пангее уже не осталось. За этот подвиг Корнелий, ставший первым из рода Кафиштенов, получил от императора дворянский титул и земли у реки в вечное пользование.

С тех пор прошли сотни лет, сменилось множество поколений Кафиштенов. Они были верными союзниками нашего клана и много раз поддерживали нас в войнах с грязными дроу. Пятьдесят лет назад именно отряд Кафиштенов пришел нам на помощь и помог снять осаду с Круэн-Дарса. Сотни лет Кафиштены выступали на стороне нашего клана против дроу, сотни лет наш клан ценил эту верность. И теперь ты, простой слуга одной из младших наследниц славного дворянского рода Кафиштенов, решил, что можешь воспользоваться неосторожным обещанием своей хозяйки и заставить ее помогать нашему общему врагу?!

Все смотрели на меня – кто с откровенной неприязнью, кто с неодобрением, а кто-то даже с усмешкой – мол, что ты сможешь ответить на такую яркую обличительную речь нашего кумира? Я устало и даже с жалостью взглянул на преградивших мне дорогу эльфов, собрался с мыслями и ответил мастеру-лучнику:

– Согласно легендам, когда боги создавали Пангею, они хотели, чтобы везде царили гармония и мир. Как известно, первые эльфы доставали свои луки только тогда, когда приходило время охотиться. Бог первородных Эллинас ни разу не воспользовался в бою своим бьющим без промахов луком, так как считал противников слишком слабыми и не видел чести в такой победе. Именно так устроен идеальный мир, к которому все должны стремиться. Все войны в современной Пангее происходят из-за того, что не соблюдаются цели, ради которых создавался наш мир. Я не знаю, из-за чего началась война светлых эльфов и темных дроу, но могу предположить. Кто-то поступил несправедливо, другой ответил подлостью, и началась война. Война, которая длится многие века или даже тысячелетия. Война, истоки и причины которой уже не все помнят, и мнения о них существуют совсем разные. Война, которая унесла множество жизней юношей и девушек с обеих сторон. Война, которая принесла столько страданий, что озлобила даже лучших из вас. Вы можете себе представить, чтобы великий Эллинас, ваш бог, мучил беспомощного пленника, медленно и жестоко убивал его ядом, истязал и методично отстреливал ему конечности? Так почему вы считаете это нормальным? Лишь потому, что кто-то из темных дроу ранее так издевался над вашими родичами? Но тогда чем вы лучше их?

Пока я говорил, эльфы опускали глаза. Видимо, мои слова находили отклик в их сердцах. Я же не останавливался и продолжал свою пламенную речь:

– Злоба порождает только злобу. Этот порочный круг нужно когда-то разрывать, если вы хотите лучшего будущего для своих детей. Я очень рад, что смог помочь одному из несчастных вырваться из этого бесконечного круга жестокости. И мне совершенно безразлично, темный это дроу или светлый эльф. Но еще больше я рад тому, что среди светлых эльфов из клана Дневной Росы нашлась дочь, которая смогла откинуть древние предрассудки и сняла с глаз пелену злобы и ненависти. К тому же она поступила очень благородно, выбирая способ состязания со мной. Я вижу, что ваше молодое поколение сохраняет в глубине души первородную честь и способно мыслить самостоятельно.

Эльфийская девчонка, до этого стоявшая рядом со своим наставником с видом побитой собаки, распрямила плечи и гордо подняла голову. На какой-то миг наши взгляды встретились, и мне показалось, что я увидел промелькнувшее выражение благодарности. Я между тем продолжал:

– Теперь относительно давнего союза эльфов клана Дневной Росы и людей рода Кафиштенов. Это славная и, несомненно, полная подвигов история, но она не имеет никакого отношения к сегодняшнему событию. Решение о помощи связанному пленнику я принял самостоятельно на основании только своих собственных убеждений. Этот умирающий пленник по праву честного поединка принадлежит мне. Высокородная леди Камилетта вовсе не обязана мне помогать. Если моя просьба идет вразрез с убеждениями рода Кафиштенов, я освобождаю леди Камилетту от выполнения моей просьбы.

Когда я закончил, то сразу понял, что сумел победить в словесном споре с Велезарасом, так как некоторые из собравшихся эльфов даже зааплодировали мне. Другие смотрели если и не совсем уж дружелюбно, то без прежней враждебности и даже с пониманием. Камилетта тоже оглядела собравшихся эльфов, улыбнулась и повернулась к Велезарасу:

– Вот об этом я и говорила, учитель. Мой оруженосец очень необычный человек, его убеждения и вера в справедливость сильно отличают его от других моих знакомых. Он смелый и благородный не в силу знатности происхождения, но по зову души.

Мастер-лучник молчал. Он явно понимал, что не сумел убедить собравшихся, но и идти на попятную ему тоже не хотелось. Все ждали решения мастера. В конце концов Велезарас рассмеялся и обратился ко мне:

– Признаю, ты честно выиграл два поединка – соревнование в ловкости с молодой гибкой девушкой и словесный спор с умудренным поэтом. Забирай пленника, он принадлежит тебе по праву. Более того, если богам так угодно, я даже подарю этому дроу шанс выжить – ему дадут противоядие. Но сейчас я должен просить тебя поскорее увезти из Круэн-Дарса этого дроу – пускай он и принадлежит тебе, но по-прежнему мне неприятен. Кстати, ты подсказал мне отличную тему. Кажется, я сочиню сегодня лучшее из своих стихотворений!

После чего, напевая какую-то песенку и забавно подпрыгивая, Велезарас удалился. За ним ушли и остальные эльфы. Благородная леди Камилетта посмотрела на меня и восхищенно произнесла:

– Петр, это просто чудо: ты смог переспорить самого Велезараса! Какие еще таланты в тебе скрываются?

* * *

Камилетта ушла переодеваться в дорожный костюм и договариваться насчет повозки, я же положил раненого дроу на траву и устало присел рядом. Ко мне подошла красивая эльфийка в длинном темном платье до самой земли, с широкими расшитыми узорами рукавами. Она, словно фокусник, достала из своего рукава темный стеклянный пузырек с какой-то вязкой пузырящейся жидкостью и протянула мне:

– Мне сказали выдать тебе противоядие от укусов ва’ваэн-кир. Вот оно, держи. Только зелье еще не готово, нужно чтобы растворился осадок. К ночи противоядие созреет, вольешь раствор из флакона в рот темному дроу.

Я поблагодарил женщину, но она отреагировала неожиданно зло:

– Не благодари меня. Я не стала бы этого делать по своей воле. По мне, лучше бы этот грязный дроу умер. Надеюсь, он все-таки умрет, коль не от яда, так от ран.

С этими словами эльфийка резко развернулась и ушла. Я сидел несколько озадаченный и обдумывал сказанное. В этот момент появилась Камилетта. Она управляла небольшой крытой повозкой, которую везла мохнатая рыжая кобыла. Камилетта ловко спрыгнула на землю и помогла мне переложить бесчувственное тело в повозку.

– Кстати, как прошел твой экзамен по стрельбе? – запоздало спохватился я, когда мы уже уселись в повозку и направились к выходу из Круэн-Дарса.

Камилетта вдруг улыбнулась искренней и веселой улыбкой молодой девчонки, сразу стало заметно, что дочь герцога едва ли старше меня.

– Замечательно! Я не промахнулась ни разу. Более того, я сразу смогла сдать экзамен на следующую ступень «Гроздь рябины», причем с первой попытки! Это последняя детская ступень для эльфов. Я попробовала отстреляться и на первую подростковую ступень. Но раньше я никогда не тренировалась стрелять по качающейся мишени, так что провалила попытку. Но теперь хоть буду знать, к чему готовиться дальше.

Внешней границей эльфийского поселка служило окружающее Круэн-Дарс сплошное кольцо густых колючих кустов. Через это многометровой толщины переплетение шипастых веток не то что проехать – проползти было нереально. Единственный проход через заросли был перегорожен толстым брусом, из которого во все стороны торчали заточенные металлические штыри. Но охранники при нашем приближении приподняли и оттащили брус в сторону – дорога к замку Древний Брод была свободной.

Мы поехали по лесной дороге. Камилетта правила лошадью, я же решил по дороге перевязать раненого. Темный эльф, кажется, приходил в себя – его глаза чуть приоткрылись, он что-то еле слышно забормотал. Я пытался понять, что он говорит, как вдруг из леса наперерез нашей резво скачущей лошадке выскочила девушка, в которой я с удивлением узнал свою недавнюю соперницу! Камилетта еле успела натянуть вожжи, останавливая повозку. Слова, которые вырвались при этом из уст благородной леди, в приличном обществе не произносят.

Не удержавшись на ногах, я упал на сидящую впереди Камилетту. Раненый дроу скатился на пол, вскрикнул от боли и опять потерял сознание. Выражение наших с Камилеттой лиц были столь грозными, что эльфийка даже отшатнулась сперва, но потом собралась с духом, запрыгнула к нам в повозку и заговорила:

– Можете ехать дальше, поговорим по дороге. Простите меня за такое внезапное вторжение. Я просто испугалась, что не успею догнать вас, вы слишком быстро ехали. Я должна вам сказать что-то очень важное: вам дали вовсе не противоядие! Это – яд, который должен убить раненого дроу.

– Откуда ты это знаешь? – спросил я.

– Я случайно подслушала разговор Велезараса и мастерицы зелий Инги. Велезарас после разговора с тобой ушел в храм на верхний уровень, я же пошла вместе с Ингой к ней домой – мне нужна была мазь от ушибов. Да, я больно ударилась и потянула мышцу ноги, когда мы боролись.

– Извини, я не хотел причинять тебе боль, – сказал я девушке. – Ну так что дальше?

– Я была у Инги дома, в соседней комнате, когда пришел Велезарас. Он напомнил Инге про одно снадобье, которое они совсем недавно обсуждали на Совете Старших. И попросил ее приготовить это зелье, которое ускоряет и делает необратимым действие яда ва’ваэн-кир, но само по себе безвредно для обычного человека или эльфа. Такое зелье, как сказал Велезарас, прикончит темного дроу, но не причинит вреда дочери герцога, если она из любопытства или по неосторожности его попробует.

Инга ответила, что уже приготовила снадобье сразу же после того разговора, осталось только добавить белую камедь, и эликсир будет готов. Судя по звуку, мастерица зелий открыла шкафчик, достала какую-то склянку, открыла пробку и бросила что-то в пузырек. Инга предложила послать передать яд свою соседку Доринуэль, у которой все шестеро детей были убиты грязными дроу и которая исполнит такое поручение с радостью. После этого Велезарас и Инга вышли из дома, я же поспешила догнать вас и предупредить.

Некоторое время мы ехали молча, обдумывая услышанное. В конце концов благородная леди высказалась вслух:

– Велезарас… я всегда считала его идеалом, а тут такое – отпустить пленника на словах, а затем подло убить.

– Для светлого эльфа сама мысль отпустить живым дроу кажется недопустимой, – ответила эльфийка.

– Но почему тогда ты решила нам помочь? – с подозрением поинтересовался я.

– Вам трудно понять причины моего поступка – вы, люди, живете совсем недолго. Но эльфы могут жить вечно! Вечно! И при этом в Круэн-Дарсе нет никого, кто жил бы до войны. Самому старому жителю нашего города чуть более четырехсот лет. Поговаривают, что древних эльфов, которые родились еще до начала войны с дроу, не осталось уже и в других городах. Даже королева Иллариэтта родилась, когда война между эльфами шла уже тысячи лет. Я много думала над вопросом: зачем эльфам дано бессмертие, если мы не можем им воспользоваться? Ведь любой из нас рано или поздно погибнет в этой войне. Однажды я задала этот вопрос Велезарасу и отлично помню его ответ: «Наше бессмертие украли темные дроу. Но мы вернем его, когда победим!» Но победы как не было, так и нет. Мы превратили свои города в крепости и живем в состоянии постоянной тревоги – любой вышедший за ограждение соплеменник может не вернуться. И даже в самом поселке мы не чувствуем себя в полной безопасности – пример лежит на заднем сиденье. Я поймала его возле храма в самом центре Круэн-Дарса.

– А что он там делал? – поинтересовалась Камилетта.

– Он прокрался к самому алтарю Эллинаса, выдернул из священной земли один из ростков ма’ди и воткнул на это место сосновую ветку – символ своего клана темных дроу. Это святотатство, плевок в нашу сторону. Хорошо, что я вовремя успела, а то он погубил бы все остальные саженцы.

И тут впервые заговорил дроу. Мы всю дорогу не обращали на него внимания – думали, что он без сознания. Оказалось, что дроу пришел в себя и уже какое-то время внимательно прислушивался к нашему разговору. Говорил темный эльф тихим усталым голосом, в котором сквозила боль:

– Враг мой, ты ошибаешься. Я не хотел причинить вреда ма’ди. Никто из дроу не поднимет руки на священное дерево. Я просто хотел взять один росток – не для себя. Невеста попросила принести ма’ди, и тогда она начнет сочинять свадебную песнь для меня. Я не смог. Теперь Лиэллель уйдет к другому, а жизнь моя потеряла смысл.

– Ты лжешь, дроу! – заявила девушка-эльф. – Вы сожгли внешний ряд деревьев ма’ди во время последнего штурма Круэн-Дарса!

Темный эльф скривился от боли, но ответил на удивление ровно и спокойно:

– Меня тогда еще на свете не было, поэтому я не знаю, кто поджег священные деревья. Но участники штурма рассказывали, что два ближних к воротам дерева подожгли ваши маги, чтобы уничтожить подвесной мост. Говорят, он тянулся до центрального дерева.

– Это ложь! – выкрикнула девушка. – Я тоже тогда еще не родилась, но никто из светлых эльфов не поднимет руки на священные деревья!

– А разве не ваши разведчики вырубили все наши саженцы священных деревьев у водопада? А кто отравил ростки ма’ди в Дори’м’Дарсе? Враг мой, ты напомнила мне одну девушку из вашего клана, ее звали Ниэль. Ты часом ей не родственница?

– Ниэль моя старшая сестра, она пропала в позапрошлом году! Вы убили ее, выродки? – закричала эльфийка, разом потеряв все свое самообладание.

– Твоя сестра прокралась в Дори’м’Дарс и отравленной стрелой во время вечерней молитвы подло убила верховного жреца храма Эллинаса. Она думала скрыться – у обрыва ее ждали двое помощников с веревочной лестницей. Но твоя сестра не знала, что вражеских лазутчиков уже обнаружили и убили наши патрульные. Скрыться твоей сестре не удалось, хоть она и спрыгнула в водопад. Участь ее была ужасна – ей внесли в раны личинки мясных мух. Жрецы поддерживали магией ее жизнь и не давали гусеницам слишком быстро пожирать тело. Она умерла лишь через две руки.

– Прекрати, выродок! Какая я была дура, что пожалела тебя! Все дроу заслуживают только смерти! – С этими словами эльфийская девушка в слезах спрыгнула с нашей повозки.

Однако уйти она не успела. Внезапно прямо перед нашей повозкой поперек дороги упало дерево. Камилетта не успела затормозить лошадь, и несчастное животное, споткнувшись о неожиданное препятствие, полетело вверх тормашками. Как, впрочем, и мы с Камилеттой – от удара мы вылетели из повозки и, перелетев через упавший ствол, неловко брякнулись на землю.

* * *

Я ссадил ладонь до крови, но других повреждений не получил. Камилетта упала удачнее меня – она проскользила по слою опавших листьев и въехала в большой куст. Она сразу же встала, огляделась и начала отряхиваться от пыли и прилипших к одежде листьев. Я тоже попытался привстать и… не смог!

В ужасе я глянул вниз и увидел, что мои ноги быстро обвивают многочисленные побеги какого-то плюща. Длинные тонкие лианы проклевывались из-под земли и удлинялись просто на глазах. Буквально за пару-тройку секунд они прочно обмотали мои ноги, а затем начали опутывать туловище, цепляясь за одежду зелеными усиками. Разорвать стебли не получалось, как я ни напрягал мускулы. Я поискал пальцами левой руки рукоятку обычно висящего на поясе ножа, но ножны почему-то оказались пустыми, да и моя рука очень быстро оказалась плотно примотана к туловищу.

Рядом завизжала Камилетта. Я повернул голову в ее сторону и увидел, что девушка до пояса оплетена сетью зеленых вьюнков и, визжа и размахивая руками, пытается отбиться от ползущих вверх побегов. Какое-то время ей удавалось сдерживать наступление шустрой флоры, отцепляя от одежды усики и сбрасывая лианы. Но оказавшиеся на удивление сильными растения повалили Камилетту на землю. Уже через минуту дочь герцога была плотно замотана в растительный кокон. Судя по постепенно прекратившимся из-за поваленного ствола звукам борьбы, эльфийская девушка тоже не избежала такой же участи.

Я какое-то время еще пытался дергаться, но путы лишь затягивались все сильнее. Вскоре я вслед за Камилеттой прекратил сопротивление и уже просто ожидал своей участи. Но растение вдруг перестало выпускать новые побеги, все замерло. Мы с Камилеттой лежали, беспомощно хлопая глазами и посматривая друг на друга. Где-то за поваленным деревом сопела связанная эльфийка. Прошла минута. За ней вторая. Ничего не менялось в нашем положении.

– Почему оно нас не убивает? – спросила высокородная леди. – Что этому растению нужно? И как эти побеги так ловко и точно ориентируются, у них ведь нет глаз? Почему они так уверенно нас поймали?

– Чувствуют движение и колебания почвы? – предположил я.

– Нет. Посмотрите на лошадь, – обратила наше внимание эльфийка.

Действительно, лошадь уже пришла в себя после падения и теперь спокойно поедала траву у дороги. За ней по земле волочились сломанные оглобли. Плющ никак не реагировал на находящееся в паре метров от него животное.

– Плющ не нападает на животных – только на людей. Странно. Какие могут быть объяснения? – спросила Камилетта.

– Может быть, магия? – раздался насмешливый мужской голос за моей спиной.

Я вздрогнул от неожиданности и попытался развернуться. Тщетно – зеленые путы держали очень крепко. Камилетта начала было ругаться, но незнакомец перебил ее:

– Так, молчание, не мешайте мне работать.

Дочь герцога замерла на полуслове. Незнакомец, судя по звукам, запрыгнул на поваленный ствол и спрыгнул с противоположной стороны. Я хотел спросить Камилетту, видит ли она напавшего, и… не смог произнести ни звука! Мой рот открывался, но не было слышно ни звука!

Между тем незнакомец деловито осматривал попавшихся в его сети пленников.

– Посмотрим, какая добыча попалась на этот раз. Гмм. Эльфийка. Денег нет, ценностей нет. Досадно.

Судя по звуку голоса, невидимый разбойник перелез обратно и подошел к нам с Камилеттой. Я пытался вертеть головой, но никак не мог его увидеть.

– А здесь у нас кто? Это уже интересно. Дочь герцога! А с ней ее кучер. Вижу на вас, молодая леди, дорогие сережки и кольцо эльфийской работы. Я немного разбираюсь в драгоценностях, по долгу профессии, так сказать. Оценю ваши сережки этак приблизительно в шестьсот корольков. Колечко стоит примерно четыреста. Итого получим ровно одну тысячу золотых монет. Я отпущу целыми и невредимыми вас и ваших спутников за выкуп, скажем, в пять тысяч золотых. Тысяча уже есть, осталось набрать четыре тысячи. Ну, молодая леди, признавайтесь, что у вас есть с собой ценного? Вы же не хотите, чтобы я вас обыскивал. Можете говорить, на вас заклинание тишины больше не действует.

Камилетта сжала губы. Судя по всему, она передумала ругаться и теперь решила молчать и не унижаться до разговоров с разбойником. Незнакомец подождал какое-то время и сказал:

– Леди Камилетта, так ведь вас зовут? Давайте не будем все усложнять – просто отдайте мне кошелек и драгоценности, и покончим с этой досадной процедурой. Все равно ваш богатый отец купит вам другие украшения, и даже лучше прежних. Сопротивляться смысла нет – все равно я найду ценности, даже если для этого мне придется раздеть вас догола.

Камилетта несколько раз резко дернулась, пытаясь освободиться. Но зеленые плети крепко обвивали ее тело. Убедившись в тщетности усилий, девушка проговорила:

– Забирай сережки и кольцо и убирайся. Кроме них, у меня с собой нет ничего ценного. Ай! Убери свои грязные руки!

Мое лицо было повернуто в сторону Камилетты. Я смотрел во все глаза… и никого не видел! Казалось, это невозможно, однако грабитель был невидимым. При этом он явно обыскивал связанную пленницу – вот по локоть закатались рукава ее куртки и платья. Вот как будто сам собой расстегнулся и отлетел в сторону пояс девушки, в воздух поднялись ножны и замерли примерно на уровне головы стоящего человека. Из ножен наполовину показался меч девушки. Невидимый грабитель оглядел короткий меч и проговорил:

– Хороший клинок. Сойдет за тысячу золотых. Какие-то жалкие три тысячи – и вы были бы свободны. Но я не вижу ни браслетов, ни колье, да и кошелька не обнаружил. Где он?

– Я же говорила, у меня нет других ценностей! – повторила Камилетта.

– Это очень плохо. Плохо, прежде всего, для ваших спутников. Свои деньги я все равно получу. Даже если у вас с собой окажется недостаточно ценностей, ваш отец заплатит выкуп. Но я не смогу постоянно контролировать сразу троих пленников, поэтому эльфийка и кучер умрут. Последний раз спрашиваю, что еще ценного есть у вас, леди Камилетта? Советую подумать хорошенько над своим ответом, иначе вы никогда больше не увидите эльфийскую девушку.

Меч полностью вышел из ножен и по воздуху двинулся в сторону лежащей за поваленным стволом эльфийки. Я уже понимал, что после ее смерти следующей жертвой стану я. Страха не было, была какая-то тоска и ощущение полной беспомощности. Я не мог даже кричать – не только пошевелиться. Камилетта рядом со мной дергалась в своих путах и рыдала.

И вдруг… грабитель закричал! Это был жуткий крик боли и ужаса, который неожиданно резко затих, и в ту же секунду сковывающие меня зеленые оковы ослабли – смертельная сеть стеблей, фиксировавшая все мои движения, превратилась в переплетение обычных растений. Я быстро сорвал с себя эти побеги и вскочил на ноги. Рядом поднималась Камилетта, стряхивая с себя плети лиан. Мы переглянулись, Камилетта удивленно пожала плечами. Похоже, она тоже не понимала что произошло.

Я быстро перепрыгнул через упавший ствол дерева. За ним стояла разбитая повозка, рядом распутывалась эльфийка. В метре от девушки на земле валялся брошенный меч.

– Что случилось? – спросил я. – Куда делся этот маг-разбойник?

– Случилось то, что я только что спас своего врага, – донесся со стороны повозки слабый голос темного эльфа. – А ты, видимо, лишился своего ножа.

– Так это ты нас спас? – удивился я.

– Получается, что да. Когда повозка перевернулась, я упал на пол. От боли в груди я какое-то время не мог даже вздохнуть, но сознание не потерял. А потом я услышал ваши крики и звуки борьбы и затем незнакомый голос. Разбойник прошел возле разбитой повозки, но не заглянул внутрь. Это меня спасло, да и вас тоже. Я же осмотрелся и обнаружил на полу возле себя нож, подобрал его – какое-никакое, но оружие. И когда разбойник вытащил меч и пошел убивать связанную девушку, я понял, что ждать больше нельзя, и кинул нож в то место, где должно было находиться его тело. К счастью, я не промахнулся. Когда грабитель заорал, с него слетело заклинание невидимости. У него длинные каштановые волосы, бакенбарды и узенькая бородка. Он достаточно молод даже для человека – лет двадцать пять. Одет в длинную мантию серого цвета. Еще я заметил, что нож по самую рукоятку вошел ему в левый бок. Не прекращая вопить от боли, человек выхватил из своего рукава какой-то свиток, развернул его и исчез во вспышке синего света.

Камилетта подошла к брошенному мечу, вложила его в ножны и пристегнула к своему поясу. Затем протянула руку и помогла встать эльфийке. Подошла к темному эльфу и сказала:

– От имени древнего рода Кафиштенов я благодарю тебя за спасение жизни моего друга и моей чести. Сделанное добро иногда приносит свои плоды. Мой оруженосец Петр вытащил тебя из смертельного плена, я помогла вывезти тебя из Круэн-Дарса, светлая девушка-эльф уберегла от яда. И в итоге ты спас нас всех.

– Я предпочла бы умереть, чем быть спасенной темным дроу! – зло выкрикнула эльфийка. – Надеюсь, он вскоре сдохнет от яда!

После этих резких слов эльфийка разревелась, совсем как обычная девчонка. Сорвав остатки лиан со своих ног, эльфийка стремглав убежала в лес. Мы проводили ее взглядами, затем Камилетта напомнила нам:

– Кстати, по поводу яда. Нужно спешить доставить отравленного дроу в замок.

* * *

Однако нам потребовалось немало времени на починку повозки и особенно на замену сломанных оглоблей. Темный дроу сперва активно помогал мне, но вскоре слабость одолела его, эльф присел на траву и мелко затрясся от озноба. Лишь к вечеру мне с помощью Камилетты удалось починить повозку и запрячь лошадь.

Правили повозкой по очереди – сперва вожжи держала Камилетта, а я отдыхал. Однако среди ночи дочь герцога задремала прямо на месте кучера, а оставленная без присмотра лошадка остановилась. Тогда я сменил уставшую девушку и стал управлять сам. Но мне приходилось будить Камилетту у каждой развилки, чтобы уточнить дорогу. В конце концов Камилетта отстранила меня и вновь села на место кучера. К замку мы добрались только под утро. Стучаться в ворота пришлось очень долго. Сонный охранник открыл нам и пропустил без всяких расспросов. Камилетта едва держалась на ногах от усталости, но на прощание заговорщическим шепотом произнесла:

– Петр, большая просьба, не рассказывай никому про наши приключения. Иначе настрочат донос моему отцу, тот рассердится, нас накажут, и тогда любые приключения станут невозможны. Мы просто приехали в Круэн-Дарс и погостили там. Обещаешь?

Я пообещал молчать о том, что с нами произошло, и Камилетта со спокойной душой пошла отсыпаться. Неся эльфа на руках, я сразу же отправился к старому магу-алхимику.

Его комната, на удивление, оказалась незапертой. Я постучал, вошел и остановился в недоумении – на столе стоял подсвечник с семью зажженными витыми свечками, на каменном полу были разбросаны цветы и хвойные ветви, на кровати не было постельного белья. В воздухе стоял сильный запах хвои и благовоний. Все картины и зеркало в комнате кто-то завесил тканью. На тумбочке возле кровати я заметил статуэтку богини смерти Мораны и зажженную рядом с ней маленькую лампадку. По-видимому, старик маг умер…

Я знал его совсем недолго, однако Феофан Алхимик спас меня от метаморфа и помог мне устроиться в этом замке. К тому же помощь этого старика мне сейчас очень пригодилась бы, так что я искренне расстроился из-за его внезапной смерти. Осторожно положив дроу на незастеленную кровать, я опустился на колени перед статуэткой богини смерти. Я прочел заупокойную молитву по ушедшему магу и молитву, препятствующую возвращению мертвеца в этот мир в виде нежити. После чего поднял обмякшее тело темного эльфа и вышел из комнаты усопшего.

В своей комнате я положил раненого на кровать и применил подряд весь запас лечебных заклинаний. Дроу стал дышать ровнее, но в сознание так и не пришел. Он был очень слаб и нуждался в срочном лечении. Между тем за окном окончательно рассвело. Где-то вдалеке закукарекали петухи, начали просыпаться обитатели замка, за окном со стороны хозяйственных пристроек послышался равномерный молот кузнеца. Служанки принялись за уборку – возле двери в мою комнату раздалось бряцанье ключей, и вошла рыжая Лиана с тряпкой и ведром воды. Увидев меня, она ахнула:

– А мы ждали вас с благородной леди только завтра! Так было сказано в письме, которое принес почтовый голубь из Круэн-Дарса.

– Приехали сегодня утром, мы торопились. У нас на руках оказался раненый, – я указал Лиане на лежащего темного эльфа.

– Кто это? Не место нелюдям в человеческом замке! – воскликнула девушка.

– Кто ты такая, чтобы оспаривать решение леди Камилетты? – парировал я.

Сказано было, конечно, резковато. Но я сильно устал, не спал ночью и не собирался спорить с Лианой по поводу эльфа. Служанка же после этих слов смутилась и даже испугалась. Она опустила глаза и произнесла:

– Да, господин. Прошу простить меня, я сказала не подумав. Конечно, раненому будет обеспечен самый тщательный уход. Я принесу чистой корпии и сменю ему повязки. И пришлю сиделку, чтобы она накормила больного питательным бульоном. Будет ли угодно перенести раненого в свободную соседнюю комнату, чтобы вы могли отдохнуть с дороги?

– Да, постели в соседней комнате и затопи там камин. Я сам перенесу туда эльфа. И еще, Лиана… Извини за резкий тон, не хотел тебя обидеть. Просто мы с Камилеттой потратили кучу сил, чтобы спасти темного дроу.

– Я не держу обиды на тебя, Петр. Если дочь герцога приняла решение, все ее подданные обязаны это решение поддерживать.

Хорошо, вопрос с эльфом и моей резкостью был окончательно улажен. Воспользовавшись моментом, я поинтересовался у служанки:

– Лиана, скажи мне, когда умер старый маг-алхимик?

– В день вашего отъезда в Круэн-Дарс, господин. Далинка утром постучала в двери старика – разузнать, почему он не вышел к завтраку, хотя обычно вставал очень рано. Ей никто не ответил. Далинка вошла и увидела, что старый Феофан неподвижно лежит на кровати и уже весь окоченел. В тот же день его отпели и похоронили в склепе. Вещи мага управляющий велел осторожно сложить в мешки и перенести в лабораторию возле реки. Пусть уже новый маг разбирается с этим добром.

– Новый маг? – удивился я.

– Да, господин Липляр сразу же послал весть о смерти старого мага в столицу. И вчера прилетел голубь с ответом, что герцог еще до начала зимы пришлет двух новых людей – мага и травника. Старый Феофан ведь был и лекарем, и магом. Только после его смерти все поняли, как много он значил для замка. Вот вчера конюший по пьяни ногу сломал. Так ведь некому даже было наложить лечебное заклинание и дать обезболивающий эликсир.

– А всякие пузырьки с эликсирами, которые Феофан в сумке с собой носил, – вспомнил я про знакомство с алхимиком и случай с метаморфом. – Их тоже в лабораторию отнесли?

– Да, конечно. Все вещи уже там.

Похоже, сон отменяется. Нужно сходить в лабораторию и найти те пузырьки с противоядием, которые маг хранил в сумке. Иначе, боюсь, никакие сиделки темному эльфу не помогут.

* * *

К реке я вышел, когда утреннее осеннее солнце уже выглянуло из-за горной гряды. Без труда я нашел место гибели метаморфа и небольшой садик, в котором в первый раз встретил старого мага-алхимика. Лаборатория мага находилась сразу за сараем, в котором когда-то лежали останки моего съеденного друга. Я поднялся по высоким каменным ступенькам крыльца и толкнул массивную деревянную дверь. Дверь оказалась незаперта.

Я вошел, вдохнул полный самых необычных запахов воздух и начал осматриваться. Наверное, именно так я и представлял себе лабораторию средневекового алхимика – полный беспорядок и множество непонятных вещей и конструкций. Пройти по комнате, не наступив при этом на свертки, мешки, стоящие прямо на полу хрупкие реторты и баночки, было под силу лишь опытному канатоходцу. У входа вообще образовался целый завал из мешков и тюков – видимо, тут слуги сложили принесенные из замка вещи.

Я развязал несколько мешков и осмотрел содержимое – свитки, банки с непонятным содержимым, какие-то порошки в пакетиках. Кое-что было подписано старым магом, но большинство пакетов не имело надписей. Не все надписи я мог прочитать. Но и те, что разобрал, мало что мне говорили: «жгучий молодильник для отвара», «цветочный сбор с лягушачьего острова», «толченый фильтрат странный, без посинения» (на банке с порошком ярко-синего цвета), «настойка для Васелии готовая», «купил у развилки, не забыть сегодня обмыть» на большой связке прутьев с пожухлыми листьями (судя по давно засохшей грязи на ветках, маг так и не обмыл этот веник или обмывал его в переносном смысле).

Вскоре я понял всю бессмысленность своих поисков – в этом хаосе найти что-либо было невозможно. Бутылочек, склянок и пузырьков в наваленных у входа мешках были сотни, но как найти среди них нужное противоядие? Интересно, а как сам алхимик во всем этом ориентировался? Возможно, в других комнатах лаборатории порядка будет больше и найдется список готовых зелий или журнал мага. Пусть даже просто перечень рецептов – можно будет попытаться приготовить противоядие самому, если не удастся найти кого-нибудь, кто разбирается в алхимии.

Осторожно перешагивая через мешки и многочисленные склянки, я пробрался через загроможденную комнату и подошел к двери, ведущей в глубь лаборатории. Взялся за бронзовую ручку и… отлетел к противоположной стене, получив в грудь огненный шар!

Ой! Я стукнулся спиной о книжный шкаф и упал на пол. Со шкафа на меня посыпались пыльные книги и свитки, на голову упало облезлое чучело какой-то птицы. Под ногами хрустели осколки стекла, пыль стояла столбом, куртка на мне дымилась и тлела. Я быстро расстегнул ее и скинул на пол, затоптав ногами вспыхнувший огонь. Потом поднял и рассмотрел свою куртку – спереди на ней была прожжена дыра диаметром с футбольный мяч. Офигеть! Я испуганно пощупал свою грудь – кольчуга была довольно горячей, но целой. Повезло, что я не снял кольчугу, иначе получил бы серьезный ожог…

– Заходи спокойно, незнакомец, ловушка была одноразовая, – раздался из-за двери глухой голос.

– Кто со мной говорит? – спросил я удивленно.

– Открой дверь и сам увидишь, – ответил голос.

– Э-э-э… Может, ты сам дверь откроешь? – осторожно поинтересовался я, не желая рисковать.

– Это невозможно, у меня нет рук, – получил я очень странный ответ.

Ладно, убедил. Я обмотал на всякий случай руку своей пришедшей в негодность курткой и осторожно потянул на себя ручку. Дверь поддалась и со скрипом открылась. Я оказался в небольшой комнате без окон, все стены которой были исписаны рунами и магическими символами В центре на полу была начертана пентаграмма, ее линии светились голубым светом и тихо гудели. Внутри пентаграммы в воздухе висело НЕЧТО – слегка светящееся постоянно меняющееся живое облако. Его цвет волнами переходил из красного в розовый, желтый, оранжевый, затем опять красный, и так бесконечно.

– Кто ты? – удивленно спросил я.

– На твой простой вопрос нет настолько же простого ответа, – ответило облако. – Я не могу тебе ответить, потому что сам не знаю.

– Тогда почему ты здесь? – задал я другой вопрос.

– Меня вызвал маг по имени Феофан. С тех пор я все время нахожусь здесь, внутри этой фигуры. И одновременно я нахожусь в другом месте. Маг разделил меня – разум оставил тут, а тело переселил в другое место. Да что я рассказываю, ты же видел мое тело недавно, когда входил в склеп. Вечно голодная пустая оболочка, привязанная прихотью мага к одному месту и не способная покинуть свой пост.

– Так демон-охранник склепа – это ты?! – поразился я.

– Можно и так сказать. Там моя более материальная часть, которой из всех чувств и эмоций оставили только вечный голод. Она нападет на любого, кто пройдет по коридору в склеп, и сожрет без следа. Ее не уничтожить ничем, пока ее разум находится здесь, в этой пентаграмме.

– Но как же люди попадают в склеп? Как попали мы с Феофаном? Как прошла похоронная процессия недавно?

– Наложенное магом заклинание подчинения не позволяет моему телу атаковать самого мага и его спутников. Это касается и последней похоронной процессии – дух Феофана был там, и заклинание подчинения сдерживало стража даже после смерти мага. Пока горят линии этой пентаграммы, заклинание подчинения будет работать. Но, если бы мага там не было, последствия могли быть совсем другими. Поинтересуйся по окрестным селам, сколько людей бесследно исчезло за последние два десятилетия. Почти все они нашли свой конец в том склепе – кто-то хотел поживиться ценностями мертвецов, кто-то хотел испытать свою смелость, какие-то дети полезли в пещеру просто из любопытства. Много, очень много смертей случилось!

Я задумался. Выходило, что больше никто не сможет пройти в склеп мимо охранника и больше ни одного покойника там не смогут похоронить. Это была очень важная новость. Но больше меня заинтересовало то, что дух Феофана находится в склепе. Вот у кого можно спросить про противоядие! Только как пройти мимо опасного демона?

– Ты сам не знаешь способа пройти мимо твоего тела? – поинтересовался я у облака.

– Давно мне не задавали этого вопроса – уже лет двадцать. Были всякие лазейки, но маг Феофан заставил меня рассказать обо всех способах. Пройти мимо охранника невозможно, но от него можно избавиться. Ты можешь снова воссоединить меня с моим телом, тогда оно приобретет способность мыслить и сможет покинуть ваш мир.

Это было рискованно. Сейчас опасный неуязвимый демон, убивший множество людей за последние годы, привязан к одному месту в подземелье и не способен причинять вред людям за пределами склепа. Но, что случится, если дать ему свободу? Я честно высказал свои опасения этому существу.

– Не понимаю тебя, человек. Ты боишься встретиться со мной, но не боишься встретить того, кто оказался сильнее и опаснее меня. Я говорю про Феофана.

– Что в нем опасного? – не понял я. – Я видел Феофана, это был обычный старик, пусть и с причудами.

– Приведу пример. Я не сильно разбираюсь в законах вашей страны, но все-таки слышал, что магия вызова полностью запрещена. Однако ты сейчас разговариваешь с вызванным магом существом. Тебя это не удивляет?

– Допустим, удивляет. Но ему могли приказать – тот же управляющий замком или даже сам герцог Кафиштен. Вот Феофан и вызвал тебя. Твое присутствие – не повод подозревать покойного мага в страшных преступлениях.

– Соглашусь с тобой, человек. Но вот тебе второй пример: маг знал, что он очень стар и скоро умрет. Однако он не убрал охранника. Более того, он подробно выяснял у меня, что случится после его смерти, смогут ли его похоронить в склепе и не нападет ли охранник на похоронную процессию. Он принял даже кое-какие меры предосторожности, чтобы его тело пронесли внутрь.

– Старый Феофан просто не хотел, чтобы его тревожили после смерти, так что ты меня не убедил.

– Ладно, тогда третий пример. Старый маг готовился перенести меня внутрь склепа. Если ты бывал там на третьем ярусе, то наверняка заметил пентаграмму у входа. Именно она должна была вскоре стать новым местом моего заточения. Старик просто не успел меня перенести, так как умер. Если бы ему удалось задуманное, никто и никогда уже не смог бы пройти в склеп. И теперь подумай, зачем ему это, если вокруг будут только скелеты и призраки, а некромантия по вашим законам строжайше запрещена.

Я мог бы возразить и на это, но понял, что лишь зря теряю время на разговор с этим магическим пленником, когда в замке умирает отравленный эльф дроу. Нужно было действовать по-другому.

– Пожалуй, я могу тебя освободить, если ты поможешь мне найти одно зелье или хотя бы рецепт его приготовления. Мой знакомый умирает от отравления, мне очень нужно противоядие от яда лесных ос.

– К сожалению, я не разбираюсь в зельеварении, – ответил призрак. – Возможно, нужные тебе сведения найдешь в следующей комнате. Дверь охраняется смертельной ловушкой, но я подскажу тебе, как ее отключить. Если умеешь читать, просмотри книги в шкафах. Заодно поразмысли над тем, что интересовало мага Феофана.

Ловушка на двери отключалась простым прикосновением ладони к вырезанному в стене символу, напоминающему глаз внутри пятиконечной звезды. Когда я прислонил ладонь, дверь сама тихо открылась. Окон в комнате не было, в помещении царил плотный сумрак. Хотя рядом со столом на полу и стоял высокий канделябр, но на нем я не заметил свечей и даже следов оплывшего воска. Феофан, видимо, использовал магическое заклинание для освещения. Я сделал то же самое, и шарик яркого света позволил рассмотреть обстановку.

Последняя комната и была собственно лабораторией мага. Тут имелся огромный стол, поверхность которого в некоторых местах была обуглена, почти треть стола загромождена пустыми колбочками и ретортами. Всю стену занимал большой шкаф с книгами. От некоторых фолиантов ощутимо тянуло злом, у меня даже пальцы покалывало при приближении к ним. В самом центре комнаты находилась треногая закопченная жаровня, а в дальнем углу – большая бочка с дождевой водой, к которой вел желобок сквозь стену – видимо, во время дождей вода с крыши попадала в эту емкость. На полу комнаты, если присмотреться, можно было разглядеть многочисленные затертые следы начертанных фигур и символов.

Я подошел к книжному шкафу. Практически сразу мне удалось найти лабораторный журнал мага – это был толстенный фолиант на отдельной полке, на его первой странице стояла вычурная цифра «8» и заглавие «Рассуждения о смерти». Предыдущие семь толстых томов, исписанных мелким почерком, лежали стопкой на соседней полке. Я переложил последний том на стол и стал разбираться. Почерк у Феофана был небрежный, но вполне читаемый.

Я пролистал бегло несколько страниц – исписанные мелким почерком страницы, непонятные размышления, отсылки к другим рукописям. Встречались и картинки – расположение рун на магических фигурах, краткая схема обозначений небесных созвездий, непонятные формулы. Алхимией в этом томе и не пахло. Я пролистал еще несколько страниц, но толку стало еще меньше – маг начал использовать другой алфавит или какой-то секретный шифр, я вообще перестал понимать смысл. В самом конце журнала я обнаружил чертеж, над которым работал Феофан: на идущих подряд станицах была нанесена сложная схема рун с исправлениями и комментариями. Все рисунки были зачеркнуты, видимо маг не сумел добиться желаемого.

Зевая от усталости, я взял седьмой том. Он был озаглавлен «Рассуждения о роли артефактов. Часть вторая». Том был самым толстым из всех, алхимик вклеил в него несколько дополнительных блоков страниц. Я бегло пролистал записи – непонятные таблицы, расчеты мощности, огромное множество картинок. На картинках, где схематично, а где очень досконально, были изображены разные предметы: кинжалы, кольца, браслеты… Судя по всему, маг собирал сведения о мощных и ценных реликвиях. Насчет каждого такого предмета имелась запись о его предполагаемом местонахождении: «В сокровищнице дварфов клана Железный Кулак», «Утерян в VI веке во время Зимней кампании, местонахождение неизвестно», «Был замечен в 712 году у Маэльстрима Скупого, главы гильдии торговцев Холфорда, более поздних сведений нет».

Шестой том, как я и предполагал, назывался «Рассуждения о роли артефактов. Часть первая». На одной из первых страниц я заметил дату – 1063 год. Сейчас заканчивался 1110 год по календарю Пангеи, ведущему отсчет с момента основания Первой столицы. Получается, сорок семь лет назад Феофан начал интересоваться магическими артефактами и посвятил этому занятию большую часть своей жизни.

Пятый том назывался «О циркуляции энергии». Он был начат магом в далеком 1061 году, последние же записи были датированы 1100 годом. Этот том был самым непонятным – сплошные схемы, вставки нечитабельного текста на незнакомом мне языке, таблицы и геометрические рисунки. Я бегло пролистывал журнал, как вдруг увидел выполненное цветными карандашами изображение непонятного существа, сидящего в пентаграмме, – именно того, которое я нашел в соседней комнате. Я стал читать записи: «На третий день объект прекратил сопротивление и сейчас находится в состоянии устойчивого покоя», «без подпитки энергии из своего измерения, как я и предполагал, он стал неопасен», «разделение существа сопровождалось вытягиванием магической энергии из всей доступной демону зоны, все заготовленные мной накопители энергии были опустошены», «лишь прямое использование Божественного Кольца позволило мне зафиксировать заклинание сдерживания и сломить силу демона». Судя по дате сообщения, Феофан с какой-то целью вызвал этого демона двадцать два года назад.

Я взялся за остальные журналы. Все они, к счастью, были посвящены алхимии. Точнее, смеси алхимии и магии. Я решил начать с самых первых записей мага. Первый том назывался «О роли луговых трав в накоплении магической энергии земли, работа на соискание звания магистра 3-й степени факультета Магии Порядка Академии Магии города Холфорда» и датирован был 1042 годом. В журнал было вклеено много высушенных образцов трав, имелись цветные аккуратные рисунки. Почерк у мага тогда еще был ровным и каллиграфическим.

Второй том назывался «О переработке возобновляемых природных материалов, работа на соискание звания магистра 2 степени факультета Магии Порядка Академии Магии города Холфорда», тут я нашел рецепты и формулы, схемы лабораторных приборов и описания ингредиентов. Я внимательно прочел оглавление, нашел отдельное приложение с перечнем изготовляемых зелий, но не обнаружил ничего похожего на противоядие от укуса лесных ос. Может, нужное зелье там и имелось, но называлось оно как-то по-другому.

Третий том был озаглавлен: «Описание доступных материалов и ингредиентов, обзор природы в районе замка Древний Брод». Видимо, в 1050 году Феофан перебрался из Холфорда в эту местность. В фолианте были гербарии, распилы каких-то камней, странные перья и даже клок длинной рыжей шерсти. Все это маг исследовал, описывал свойства, замерял разные параметры. Рецептов в этом томе не оказалось. Четвертый том носил название «О роли магии в преобразовании свойств материи», книга содержала только таблицы с рунами и чертежи алхимических приборов. Часть страниц книги была склеена между собой, местами маг переходил на какой-то шифр – видимо, считал сведения особо важными. Я же не смог почерпнуть ничего нужного для себя.

Как это ни прискорбно, но дневники мага нисколько не продвинули меня в поисках противоядия. Возможно, нужные сведения содержались в других книгах – на полках книжного шкафа громоздились многочисленные древние фолианты, но потребовались бы годы, чтобы изучить содержимое всех этих книг. Похоже, у меня не осталось другого выбора, кроме как спросить у самого Феофана Алхимика. Точнее, у его духа, обитающего сейчас в древнем склепе. Но для этого нужно было сперва пройти мимо смертельно опасного охранника.

На всякий случай я все же решил захватить с собой журналы мага – может, найду нужную информацию, если просмотрю записи внимательнее. Я сложил толстые тома себе в сумку и вернулся в комнату, где живое облако все так же парило над пентаграммой. Да и куда оно могло деться?

– Ты нашел то, что искал? – поинтересовался демон.

– Я не нашел записей о нужном зелье, – признался я. – Там слишком много книг, а я не спал всю ночь и сильно устал. Но я не хочу быть неблагодарным. Пожалуй, я смогу освободить тебя, если только ты скажешь, как это возможно сделать. Но сначала ты поклянешься не причинять вреда мне и другим живым существам в этом мире.

– Я не из тех демонов, которых можно связать клятвой, – предупредило облако. – Однако, чтобы успокоить тебя, я произнесу слова, которые ты просишь. Я клянусь не убивать и не причинять боль ни одному живому существу этого мира с того момента, как ты меня выпустишь, и до момента, когда я покину ваш мир. Клянусь покинуть ваш мир в течение одного дня и никогда по собственной воле не возвращаться.

Я задумался над его словами и согласился, что произнесенная клятва предотвращала любой вред людям, который могло причинить это непонятное существо. Что же, теперь его можно было безбоязненно отпустить.

– Нужно разорвать любую из линий пентаграммы, – подсказало облако. – Самый быстрый способ – просто вылить ведро воды на светящиеся линии на полу.

Мдааа. Действительно просто. Я увидел большую чашу на полке в шкафу. Вытряхнул из нее какие-то пожелтевшие пыльные бумажки и наполнил водой из бочки в соседней комнате. Вернулся к сияющей пентаграмме и опрокинул чашу на пол.

Вода растеклась по полу, затекла в светящиеся желобки и зашипела. Раздался хлопок, как от лопнувшей электрической лампочки, в воздухе запахло озоном, пентаграмма перестала светиться. Переливающееся облако мгновенно метнулось в лабораторию, затем появилось в дверях и уже неторопливо двинулось по воздуху к выходу.

– Спасибо тебе, человек. Сегодня еще до заката солнца я смогу набраться сил и воссоединиться со своим телом. После этого ты сможешь безопасно войти в склеп. А сейчас я советую тебе покинуть лабораторию. Тут сейчас будет очень жарко!

– Что ты задумал? – насторожился я.

– Я собираюсь сжечь все книги Феофана. Они опасны для меня, так как в них подробно описано, как можно вызвать меня в ваш мир и как заставить страдать. После стольких лет неволи я хочу лишь свободы и не позволю, чтобы пришедший на смену Феофану новый маг прочел его записи и снова поработил меня.

Из дальней комнаты потянуло белым дымом, сразу стало трудно дышать. Я заторопился на выход, уже не стараясь переступать через мешки и свертки. На моих глазах стоящий в прихожей шкаф вспыхнул без видимых причин, пламя жадно принялось за свитки и пыльные карты. Когда я выбежал на улицу, из всех окон лаборатории уже выбивались языки пламени, а над крышей поднимался столб черного дыма. Демон куда-то исчез, и я сообразил, что мне тоже стоит поскорее убраться подальше. Если меня кто-то увидит возле лаборатории, трудно будет доказать, что пожар – не моих рук дело.

* * *

Без приключений вернувшись в замок, я позавтракал вместе со всеми, навестил раненого эльфа и направился к себе отсыпаться. Спал я беспокойно – снилось, что в мою комнату врываются охранники замка во главе с Вальдемаром и тащат меня на суд, обвиняя в пожаре. Затем новый кошмар – переливающееся облако вползло в мое окно и собралось сжечь уже весь замок Древний Брод, чтобы уничтожить дневники старого мага…

Разбитый и совершенно невыспавшийся, я выполз из своей спальни уже перед закатом. Сразу же зашел проведать раненого дроу. Темный эльф был накрыт двумя толстыми одеялами, его трясло от озноба. Рядом с ним на стульчике дежурила пожилая сиделка.

– Ему становится все хуже, – сообщила старуха. – Он то весь горит, то становится холодным, словно лед. В обед ненадолго пришел в себя, я его сразу же накормила куриным бульоном. А потом опять стал бредить. Нога у него заживает, я повязки регулярно меняю, а вот рана на груди воспалилась. Рана опасная, но опаснее всего тот яд, что сжигает его изнутри.

Я подошел к окну, выходящему на запад. Солнце садилось. Если верить живому облаку, вскоре можно будет отправиться в склеп. Но прежде я решил зайти к благородной леди – рассказать о том, что произошло в лаборатории мага, и попросить у леди Камилетты еще одну сиделку, которая бы сменила дневную дежурную у постели раненого эльфа.

На этот раз служанка пропустила меня в башню без всяких вопросов и даже проводила на верхний этаж. Дочь герцога ужинала в компании двух уже виденных мной девушек. Старая нянька находилась тут же, бдительно наблюдая за порядком. Я официально, по всем правилам приветствовал высокородную леди. Камилетта так же официально ответила мне и пригласила разделить с ней трапезу. Служанка поставила передо мной еще один комплект столовых приборов.

Ужин проходил в ничего не значащих разговорах о погоде за окном, столичной моде, достоинствах и недостатках разных пород лошадей, которых разводили в Империи. В конце концов, Камилетта встала из-за стола, давая понять, что ужин окончен. Дочь герцога отпустила своих фрейлин, а меня попросила составить ей компанию в прогулке вокруг замка.

– Мы недалеко, обойдем крепость, пройдемся до тренировочной площадки и вернемся, – успокоила Камилетта встревожившуюся няньку. – Провожать нас не нужно.

Мы спустились по лестнице на первый этаж, затем вышли во двор замка. Камилетта величественно кивком головы приветствовала группу слуг, занятых разгрузкой мешков с телеги. Подождала, когда мы отойдем подальше, и выдохнула:

– Тут можно говорить нормально, никто не подслушает. Что нового? Как раненый?

Я рассказал обо всем, что произошло в лаборатории мага, и о том, как чувствует себя эльф. Камилетта нахмурилась:

– Про пожар мне уже сообщили фрейлины. Здание потушили к полудню, но в лаборатории выгорело все дотла. Тебя никто не подозревает – пожары и раньше случались в лаборатории Феофана, когда он проводил какие-то свои эксперименты. Слуги решили, что у старого алхимика какие-то зелья продолжали вариться, что и стало причиной пожара. Что планируешь делать дальше?

– Если честно, вечером собирался отправиться в родовой склеп Кафиштенов. Надеюсь поговорить с духом Феофана. Солнце уже село, а я как раз думал отправиться в склеп сразу после заката.

– Ты что, в самом деле веришь в живых мертвецов?

– Как я могу в них не верить, если я уже несколько раз встречался с нежитью и лично видел и зомби, и призраков. А мой лучший друг в подземельях Холфорда встречал оживших скелетов.

– Не знаю, не знаю… – с сомнением проговорила Камилетта. – Мне трудно поверить в то, чего я сама не видела своими глазами. Ты считаешь, в родовом склепе моей семьи водятся призраки?

– Когда я спускался туда вместе с Феофаном, там было полно призраков.

– Тогда я приказываю тебе не ходить туда в одиночку! Мы пойдем туда вместе, нужно только дождаться, пока нянька уснет. Ты подождешь меня у тренировочной площадки, и мы вместе отправимся в склеп, полный призраков… Бррр! Звучит жутко.

* * *

К склепу мы подошли около полуночи. Ночь была безлунная и холодная, тяжелые черные тучи могли в любой момент пролиться осенним дождем. Шли мы молча, держась за руки. Связка факелов у меня с собой была, но Камилетта решила не зажигать их на улице, чтобы свет не заинтересовал охранников замка. Дочь герцога не хотела, чтобы о ночной прогулке стало известно. Камилетта куталась в теплую куртку – то ли от холода, то ли от волнения. В призраков она, по ее словам, не верила, но все же…

Вот и вход в старый склеп. Знакомые каменные статуи – скорбящая женщина с распущенными волосами и молящийся мужчина. Я потянул тяжелые бронзовые створки, открывая уходящий в глубь горы туннель. Хлопнул в ладоши, как когда-то это делал старый Феофан. Заклинание сработало, по всей длине коридора зажглись магические светильники. Мы направились в глубь склепа.

Примерно на том же месте, где Феофан остановил меня в прошлый раз, я попросил Камилетту остановиться и подождать. Сам же прошел пару шагов, достал из сумки заготовленный кусок сырого мяса и бросил как можно дальше вперед. Ничего необычного не случилось – мясо просто шлепнулось на каменный пол. Значит, живое облако уже воссоединилось со своим телом, охранявшим коридор, и путь теперь свободен.

Но я все же попросил Камилетту не спешить, а сам прошелся до зала с каменными гробами. Сердце учащенно билось, но тревога оказалась напрасной – никто меня не тронул. Я махнул Камилетте, показывая, что пусть свободен. Она догнала меня и остановилась, рассматривая зал.

– Я была тут только один раз, еще совсем маленькой, когда умерла моя бабушка. Я сама не помню, но говорят, что я тогда сильно испугалась и устроила истерику, пока нянька не вывела меня из склепа.

По истертым каменным ступеням мы спустились на второй уровень. Камилетта заинтересованно рассматривала древние саркофаги и погребальные урны вдоль стен, но было заметно, что девушка несколько разочарована – ничего ужасного вокруг не происходило. И даже встретившее нас у следующей лестницы привидение Сварливого Пророка вызвало лишь разочарованную усмешку у молодой леди:

– Я думала, что призраки выглядят пострашнее. На него же без жалости не взглянешь!

Между тем призрак явно пытался что-то сказать. Я подошел поближе и вслушался в еле слышный скрипучий шепот. Как ни странно, призрак не грозил близкой смертью мне или дочери герцога. Наоборот, он пытался нас предупредить:

– Дух умершего Феофана поселился здесь, уходите поскорее, смертные! Предупреждаю, это очень опасный мертвец, вам не стоит идти дальше!

Я постарался успокоить привидение:

– Мы были знакомы с Феофаном при жизни. Можно сказать, почти друзья были. Думаю, он не причинит нам вреда, а может, даже будет рад нас увидеть.

Но Сварливый Пророк продолжал пугать нас:

– Прислушайтесь к моему совету, дети. Люди сильно меняются после смерти, вы не узнаете своего знакомого. Я видел тысячи и тысячи мертвецов в этом склепе. Жуткая нежить – призраки, скелеты, зомби, среди них встречались омерзительные головорезы и убийцы. Но даже самые жуткие из них и вполовину не были так опасны, как Феофан. Это настоящий ужас, которого боятся даже мертвецы. Скоро все обитатели склепа будут подчиняться Феофану, он станет королем подземелья. Я не хочу больше оставаться здесь. Молодой паладин, хочу предложить тебе выгодную сделку. Я наконец-то решил прекратить земное существование и отправиться к богине смерти Моране. Но я слишком слаб, моих сил уже не хватит, чтобы разорвать оковы и отправиться в это путешествие. Знаю, ты способен помочь мне освободиться. Все обитатели склепа знают о твоих способностях, всегда помни об этом. Поэтому тебе, как никому другому, опасно находиться в этом подземелье – не все мертвецы такие спокойные, как я. Так вот, ты поможешь мне отправиться на встречу с Мораной, взамен я научу тебя, как стать неуязвимым для любых мертвецов в любом месте. В том числе и для самого Феофана!

Сделка была выгодной. Я и без всякой оплаты был готов отправить Сварливого Пророка к Моране, а уж за неуязвимость от нежити тем более.

– Я согласен! – ответил я Сварливому Пророку.

– Вот и хорошо. Протяни мне руку. Не эту, другую. Мне нужно кольцо. О, обручальное колечко храма Амины, у меня такое тоже было когда-то. Я отмечу это кольцо знаком самой смерти. Это старая и редкая магия, совсем забытая. Кольцо станет твоей защитой – никто из мертвецов никогда не сможет причинить тебе вред, если только ты сам первым не атакуешь. Смотри!

Призрак что-то зашептал, в воздухе замельтешили песчинки. Из стен вокруг донесся стон сотен голосов. На секунду свет магических фонарей померк. Когда же я взглянул на руку, то ужаснулся – вместо серебристого колечка с цветочным орнаментом у меня на пальце было угольно-черное кольцо с какими-то незнакомыми символами кроваво-красного цвета.

– Это знак богини Мораны, – ответил Сварливый Пророк на мой удивленный возглас. – Он защитит тебя. Я выполнил свою часть уговора. Теперь я жду от тебя выполнения твоего обещания.

Я был ошарашен порчей своего обручального кольца, но все же собрался с мыслями, протянул руку в сторону Сварливого Пророка и проговорил:

– Покойся с миром!

Призрак растаял в воздухе без следа. Камилетта, до этого молчавшая, удивленно спросила:

– Как ты это делаешь? Любой человек может так изгнать призрака или нет?

– Научил меня этому призрак моего друга Серафима Длинного. Как получается, я и сам не знаю, и вообще не задумываюсь над этим. Нужно просто верить, и все.

Мы стали спускаться по винтовой лестнице на самый нижний уровень склепа. По пути я заметил, что снизу пробивается синеватый неестественный свет и мелькают какие-то движущиеся тени. Похоже, там вовсю кипела жизнь. Точнее, активничала смерть.

* * *

Источником света служили магические фонари – они висели во всех коридорах, но больше всего их было возле пентаграммы. Линии пентаграммы сверкали нестерпимо для глаз, словно электросварка. Вокруг на некотором удалении молчаливыми истуканами стояли зомби. Их было несколько десятков, в разной степени разложения. Некоторые трупы были почти целыми, другие представляли собой оголенные костяки с редкими иссохшими ошметками плоти и остатками одежды. В центре этой группы мертвецов находился Феофан Алхимик. Он выглядел словно живой, но белая кожа и пылающие желтые глаза сразу выдавали его нечеловеческую природу.

Феофан чертил большим куском угля на каменном полу какую-то сложную геометрическую фигуру – присев на корточки, он соединял прямыми линиями углы многогранника, после чего каждая новая линия тоже начинала светиться. Я уловил сходство фигуры на полу с рисунками в последнем журнале мага – там, где Феофан пробовал разные варианты рисунка, перечеркивал страницы и начинал снова. Мое появление в компании благородной леди не вызвало у Феофана никакого интереса – он молча продолжал свой непонятный труд. Осторожно обходя застывших зомби, я подошел ближе к умершему магу.

– Так вот кто включил фонари, – не отрываясь от своей работы, проговорил Феофан. – Я почувствовал расход магической энергии и ждал гостей. Твоего мертвого друга здесь уже нет. Что тебе нужно в царстве мертвых, Петр Пузырь?

– Я пришел к тебе, Феофан. Мне очень нужна помощь опытного алхимика. Необходимо найти противоядие от яда лесных ос для одного знакомого, он умирает.

– Умирает, ну и что? Как видишь, можно неплохо существовать и после смерти. Если твой знакомый был никем при жизни, то его и не жалко. А если он мог постоять за себя при жизни, то и после смерти он не пропадет, мне требуются сильные слуги.

– Что ты задумал, Феофан? – поинтересовалась благородная леди.

– Зря вы пришли в старый склеп, леди. Я впустил вас, но назад вам обоим дороги нет – я не могу позволить, чтобы жрецы-фанатики или другие борцы с нежитью врывались в мою обитель. Вы останетесь здесь, мне пригодится каждое тело, для каждого найдется работа.

– Что ты задумал, Феофан? – повторил я вопрос Камилетты.

– Помнишь, Петр, мы разговаривали с тобой о трех путях для мертвеца. Так вот, есть еще четвертый путь. Если дух силен и подготовлен, он может не терять силы после смерти, а накапливать. Этот способ придумали великие маги древности – стать личем, чьи способности переросли слабое бренное тело. Петр, я изучал многие дисциплины. Есть области алхимии и магии, в которых я превзошел всех существовавших до меня и всех живущих ныне магов. Я обладаю уникальными знаниями, я изобрел много новых заклинаний и формул. И я не согласен просто так умереть и навсегда забыть накопленные знания, возродившись в теле сына какого-нибудь неграмотного селянина. Нет! Мои знания слишком ценны, чтобы ими рисковать! В последние годы я тщательно готовился к уходу из жизни. Я хотел очнуться после смерти в полном рассудке, в тишине этого склепа, и чтобы никто никогда не помешал моим исследованиям. Сотни, тысячи лет исследований – и постоянно растущая сила. Даже представить трудно, есть ли вообще пределы могущества для лича.

Феофан замолчал, глядя куда-то в темный потолок склепа. Видимо, захватывающие перспективы послесмертия его очень вдохновляли. Наконец, мертвый маг продолжил:

– Не все я успел организовать при жизни, но это уже не столь важно. Главное, основная часть моего плана сработала – я очнулся после смерти, и мои знания со мной. Теперь я собираюсь завершить процесс перевоплощения в лича. Для этого мне потребуются слуги, жертвы, книги из моей библиотеки и время. Но главное, что мне нужно, это мой источник энергии и заключенный в лаборатории демон. Я думал отправить на поверхность отряд зомби, но это вызвало бы ненужную панику среди слишком впечатлительных обитателей замка. И тут очень кстати ко мне пришли вы. Выбирайте сами, кто отправится в древний эльфийский город за Божественным Кольцом, а кто будет перетаскивать сюда книги и приборы из моей лаборатории?

Мы с Камилеттой молчали. Феофан прекратил чертить знаки на полу, выпрямился и впервые посмотрел на нас. Я отшатнулся – такая сильная волна зла окатила меня, такое могущество ощущалось в мертвом маге. Рядом со мной со стоном упала на каменный пол благородная леди. Но Феофан вообще не смотрел на Камилетту. Он изучающе рассматривал меня.

– Интересно, очень интересно. Никогда не сталкивался ни с чем подобным. У тебя сильная защита, юный паладин, причем защита не врожденная. А, понятно. Кольцо… Хитрая вещь, неожиданное решение. Сварливому Пророку повезло, что он успел улизнуть, избежав моего гнева. Признаю, Петр, твой план мог бы сработать – никто из моих слуг не смог бы задержать тебя. Но ты допустил большую ошибку – тебе следовало прийти сюда одному, без дочери герцога. Взять ее!

После этой команды стоявшие неподвижно зомби зашевелились. Я не успел ничего предпринять, как несколько зомби встали между мной и лежащей на полу девушкой. Еще один мертвец крепко схватил дочь герцога за руки. Леди Камилетта завизжала. Я выхватил свой меч, но крик Камилетты остановил меня:

– Убери меч, Петр! Он ведь только того и ждет, что ты атакуешь и станешь уязвимым.

– Умная девочка. Сообразила, – проговорил недовольно Феофан. – Но только тебе это уже не поможет.

– Покойся с миром! – в ярости крикнула Камилетта в надежде изгнать державшего ее зомби, однако никакого эффекта это не произвело.

Впрочем, хоть девушке это и не удалось, она подсказала мне способ. Только не нужно никакой злости или агрессии – зомби ведь не виноват, что мертвый маг управляет им. Я тихо помолился богу Тору и протянул руку в сторону удерживавшего Камилетту мертвеца:

– Покойся с миром, ты заслужил свой отдых.

Мертвец повернул в мою сторону незрячую голову, слегка кивнул, после чего рухнул на пол грудой костей. Камилетта была свободна! Она тут же выхватила свой меч и стала отступать, отмахиваясь от приближающихся к ней ходячих мертвецов.

– Удачный ход, юный паладин, – спокойно прокомментировал Феофан. – Однако у тебя слишком мало сил для длительного боя. Сколько ты еще сможешь развеять зомби своей жреческой магией? Одного? Или все же двух? Кстати, хочу заранее предупредить, что твоих сил не хватит на то, чтобы развеять меня самого.

Это я и сам понимал – слишком силен был Феофан, меня просто заливала исходящая от него волна темной магии, мне не удалось бы противостоять такой силе. Камилетта дошла до стены и яростно отбивалась от наседающих на нее мертвецов – отрубленные кости и конечности разлетались во все стороны. Но все новая и новая нежить появлялась из темных коридоров склепа. Со всех сторон к нам приближались скелеты и зомби, в воздухе кружили призраки. К счастью, не все они были настроены к нам враждебно. Большая часть просто стояла в стороне, находились мертвецы, нападавшие со спины на атакующих Камилетту зомби. Но таких было очень немного, поэтому положение девушки становилось отчаянным.

– Я, Петр Пузырь, паладин бога Тора, обещаю подарить покой и возможность перерождения всем, кто поможет сейчас Камилетте! – крикнул я на весь склеп.

Подействовало! Многие мертвецы, сохранявшие до этого безразличие, зашевелились и пошли вперед. Образовалась настоящая куча мала – десятки скелетов и зомби рвали друг друга на куски. Как они различали, кто свой, а кто чужой в этой свалке, не понимаю. Однако как-то различали. Различал это и Феофан – маг начал пускать огненные стрелы выборочно по некоторым мертвецам. Запахло паленой плотью и волосом, зомби горели, но продолжали драться, даже превратившись в пылающие факелы.

– Так, это неповиновение пора кончать, – грозно проговорил Феофан.

Он начал читать заклинание. Между его ладоней загорелся и быстро разрастался синий светящийся шарик. Когда шарик стал размером с кулак, Феофан бросил его в Камилетту со словами:

– Умри, капризная девчонка, ты мне никогда не нравилась!

* * *

Помочь Камилетте я не успевал никак и мог лишь в ужасе следить за полетом сверкающего шара. Камилетта закричала и попыталась отбежать в сторону, но летящая смерть изменила направление и последовала за девушкой, быстро сокращая расстояние. Спасения не было.

И вдруг один из призраков, во множестве висевших в воздухе, рванулся наперерез летящей смерти и принял разрушительное заклинание на себя. Вспышки не было, призрак просто начал таять и растворяться. Камилетта повернулась к своему спасителю, раздался ее удивленный голос:

– Бабушка?!

Но уже через секунду призрак умершей женщины растворился без следа. Окончательная смерть без возможности возрождения в новом теле. А Феофан опять забормотал заклинание, и новый синий шар вспыхнул в его мертвых ладонях.

И вдруг Феофан настороженно замер, быстро погасил свечение и стал спешно зачитывать другие заклинания. Вокруг мага возникла защитная переливающаяся сфера, затем на полу вспыхнуло огненное кольцо, вокруг кольца в воздухе появилась еще одна защитная сфера большего радиуса. Видно было, что маг чего-то сильно опасается. Только вот чего?

Ответ сам появился со стороны лестницы – аморфное существо, очень отдаленно напоминающее безголовое тело с двумя ногами. Его ноги поочередно как бы вытягивались вперед при ходьбе, затем тело переливалось по ноге ближе и переставляло следующую ногу. Это непонятное существо постоянно меняло окраску – фиолетовый, красный, розовый, желтый, оранжевый, опять фиолетовый. Именно эта смена цвета подсказала мне, что передо мной существо из лаборатории мага, объединившееся со своим телом.

– Как долго я ждал этого момента! – раздался знакомый голос демона. – Все эти годы в заточении я мечтал, что смогу добраться до тебя, Феофан.

– Я хотел послать за тобой своих слуг, но ты решил сам прийти. Ну что же, все уже подготовлено. Вот твое новое место обитания! – проговорил старый маг, указав на сверкающую пентаграмму на полу.

После этих слов пентаграмма вспыхнула ярче прежнего и стала тихо гудеть, как гудят трансформаторные будки. Маг протянул руку в сторону демона и проговорил режущее слух заклинание. Как будто порыв сильного ветра долетел сюда под землю, и демона начало притягивать к горящей пентаграмме. Существо изо всех сил упиралось ногами в пол, но постепенно съезжало к символу на полу. Однако демон лишь рассмеялся:

– И это все, на что ты теперь способен, мертвец? В прошлый раз ты был лучше подготовлен!

С этими словами демон начал тянуть «руку» к магу. Отросток быстро достиг защитной сферы и остановился, поток разноцветных искорок потянулся к телу демона.

– Я выпью твою силу до последней капли, Феофан! – прорычал демон.

Это была потрясающая по своему накалу магическая битва – демона все сильнее втягивало в пентаграмму, но и силы Феофана были не безграничными. Вот уже лопнула внешняя защитная сфера, вот стало угасать огненное кольцо вокруг мага. Чья тактика на бой окажется выигрышной?

Камилетта подошла ко мне и взяла за руку. Рука у нее была холодной, девушка дрожала – то ли от страха, то ли от холода. Я обнял Ками за талию, девушка не возражала. Мы вместе стояли и наблюдали за этой удивительной битвой.

Кольцо огня вокруг мага угасло окончательно, демон уже крушил последний защитный барьер Феофана. Но и сам демон находился в каком-то метре от пылающей пентаграммы. Мертвый маг начал экономить силы – резко потухли все магические светильники, погасли линии непонятной фигуры, нарисованной на каменном полу. Но этого, видно, оказалось мало. Маг вытянул руку в сторону ближайшего зомби, неяркий сгусток света вылетел из его тела и влился в переливающуюся защитную магическую сферу, сделав ее чуть ярче. Лишенный энергии зомби рухнул на пол, умерев окончательно. Феофан же протянул руку к следующему и также вытянул энергию из этого мертвеца.

Демона такое развитие ситуации явно не устраивало – он засветился ярче, и ближайшие к месту схватки скелеты и зомби разом вспыхнули яркими факелами. Через несколько секунд лишь кучки пепла на полу указывали на места, где стояли мертвецы. Жуткий бой – каждый из противников применял все возможные средства для победы, и духи мертвых были лишь разменной монетой. Поэтому присутствующие в зале мертвецы – зомби, призраки, скелеты – стали убираться подальше от этой страшной битвы. Рядом с местом сражения остались только я и Камилетта. Не знаю уж, почему мы не убегали в страхе, но мы, как завороженные, смотрели на эту схватку.

Демон закричал от боли – его конечность коснулась горящей линии пентаграммы. Он тут же отдернул ногу, но все равно вот-вот должен был пересечь черту. Но и Феофану неоткуда было больше черпать силы – его охрана либо уже погибла, либо разбежалась, защитная сфера тускнела и готова была вскоре погаснуть. И тогда мертвый маг обратил внимание на нас с Камилеттой. Я тут же заслонил девушку своим телом, но Феофан не стал причинять нам вред. Наоборот, голос мага был полон отчаяния:

– Петр, помоги мне! Я не смогу долго держаться!

– Зачем мне помогать тебе? – удивился я. – Ты только что хотел погубить нас с Камилеттой!

– Умоляю, выслушай меня! Я помогу тебе с противоядием, расскажу рецепт. Только срочно отправь меня к богине смерти, очень тебя прошу! Хочу возродиться кем угодно, хоть слепым и больным ребенком в семье последних нищих, я готов потерять накопленные знания, но только не окончательная смерть! Ты же знал меня при жизни, я помогал тебе, я спас тебя от метаморфа. Помимо рецепта, я открою вам с Камилеттой свою самую главную тайну, которую хранил всю свою жизнь. Поверьте, эта тайна стоит того, чтобы простить меня.

– Не помогай ему! – закричал демон. – Я сам могу рассказать тебе про его тайну. Божественное Кольцо, с помощью которого он пленил меня в прошлый раз.

– Да, это кольцо, – согласился Феофан. – Но не простое кольцо, и даже не магическая вещь. Это настоящий божественный артефакт огромной силы. Я спрятал его в развалинах эльфийского города глубоко под землей в лабиринте под разрушенным храмом. В моих записях подробно описано, как найти тайник. Прочти мои журналы и книги, там есть подсказки, как обойти ловушки.

– Твоя лаборатория сгорела, Феофан! Я лично сжег сегодня все твои записи! – засмеялся демон.

– Сгорела? Но там же было много бесценных реликвий. Хотя что я говорю… Петр, я расскажу тебе про противоядие от укусов лесных ос. Слушай внимательно и запоминай. Яд ва’ваэн-кир трехкомпонентный, нужно три разных лекарства. Первое очень простое – натертый корень белой лесной солодки. Принять натертую кашицу нужно как можно скорее, корень нейтрализует самый быстрый компонент яда. Второе – отвар из листьев желтого горного щавеля. Редкое растение, но я встречал его у скал возле замка. А вот третий компонент самый редкий и сложный…

Тут защитная сфера лопнула, демон уже протягивал отросток к телу мертвого мага. Феофан истошно закричал:

– Петр, спаси меня скорее!!!

Я шагнул вперед, протянул в сторону Феофана руку и торжественно проговорил:

– Покойся с миром, старый лекарь!

Призрак рассыпался искрами, в ту же секунду заорал разъяренный демон:

– Зачем ты это сделал?! Я двадцать лет ждал возможности отомстить за свою боль и страдание! – Демон в ярости пульнул огнем в неосторожно появившийся из коридора скелет и сжег в пепел.

Я повернулся к разъяренному демону:

– Когда Феофан хотел власти, а ты боролся за свободу – я помог тебе. Когда же Феофан просил свободу, а ты хотел его смерти – я помог ему.

– Твое появление спасло мне жизнь, – вмешалась в разговор благородная леди Камилетта. – Я благодарю тебя, кем бы ты ни был. Могу я спросить, как мне называть своего спасителя?

Демон посмотрел на шагнувшую вперед девушку и уже более спокойным голосом ответил:

– Феофан называл меня Неведомый Призрак, точнее не всего меня, я мой пойманный разум. Мое тело здешние люди называли Кровавый Охранник или Жуткий Демон. Имя Неведомый Призрак мне нравится больше.

– Интересное имя, – улыбнулась Камилетта. – Я благодарю тебя, Неведомый Призрак, за помощь. Если я могу чем-то помочь тебе или отблагодарить за свое спасение – скажи мне.

Демон – и это было забавно наблюдать – смутился. Он окрасился в зелено-голубой цвет и потускнел. Я же вспомнил белого крысеныша и предсказание, про которое Серый Ворон рассказывал мне. Помнится, мой друг говорил, что опасный и жуткий Неведомый Призрак изначально должен был встретиться мне и стать нашим общим другом, но затем богиня Фаэтта изменила линии судьбы. Так вот он какой, оказывается.

– Неведомый Призрак, – обратилась к нему Камилетта. – Если хочешь, ты можешь поселиться в моем замке. Тебя никто из слуг не будет тревожить понапрасну, а мне будет интересно иметь такого собеседника и товарища.

– Спасибо за приглашение, дочь герцога, но все же я вынужден отказаться. Ваш мир был мне тюрьмой долгие годы, и я хочу скорее сменить обстановку. К тому же я обещал твоему спутнику, что покину ваш мир как можно скорее. Так что прощайте!

После этих слов переливающийся демон исчез. Просто растворился в воздухе. Я был уверен, что Неведомый Призрак обязательно уйдет, и поэтому ничуть не удивился. Камилетта же грустно вздохнула:

– Жаль, что он ушел. Интересный был демон и к тому же очень сильный. Он справился с мертвым магом, да и в будущем мог бы пригодиться. Божественный артефакт огромной силы – это такое сокровище, которое нужно добыть любой ценой. Демон мог бы очистить для нас путь, справившись со всеми обитателями эльфийского подземного лабиринта.

– Ками, у меня сохранилась часть записей Феофана, – признался я. – Я успел вынести и спасти от пожара дневники мага. У нас будут подсказки, где найти Божественное Кольцо и как его использовать. Но это потом, сейчас главное поскорее дать раненому эльфу первое противоядие и постараться найти второе.

– Ты забываешь еще про одно дело, – Камилетта указала рукой на постепенно собирающихся вокруг нас мертвецов. – Ты обещал дать им покой.

Моих оставшихся сил хватило только на одного зомби. Другие зомби засуетились и даже попытались преградить нам с Камилеттой выход из склепа. Но я пообещал им регулярно приходить сюда и одного за другим отправлять их на встречу с богиней смерти Мораной. И нас пропустили!

* * *

Мы вернулись в замок незамеченными. Камилетта сразу же попросила у меня дневники старого мага, и я передал ей записи Феофана. Не успел я лечь спать, как меня разбудила присланная дочерью герцога служанка – она принесла целую чашку натертого корня белой лесной солодки. Как выяснилось, кашицу из этого корня женщины Пангеи использовали в качестве омолаживающего и очищающего кожу средства, и такие корешки припасены были едва ли не у каждой девушки в замке. Что же, одной проблемой меньше. Я отнес чашку раненому эльфу и передал лекарство ночной сиделке. Эльф был в сознании, но очень и очень слаб. Он хоть и не сразу, но понял, что я хочу, однако смог проглотить лишь одну ложечку лечебной кашицы. Но ночная сиделка пообещала мне по ложечке до утра скормить больному всю чашку с противоядием.

На следующий день мы с Камилеттой отправились верхом к скалам. Дочь герцога сразу пришпорила рыжую Пчелку и попыталась оторваться от меня, но я оказался готов к такому старту, и Шахтер на этот раз не отстал от Пчелки. Мы долго наперегонки мчались по дороге, пока Камилетта сама не приказала своей лошадке перейти на шаг.

– Ты делаешь успехи, Петр! Пожалуй, стоит обучить тебя обращению с мечом, научить правилам этикета, сделать тебе красивую накидку и доспехи с эмблемой Кафиштенов, и с тобой не стыдно будет показываться в приличном обществе!

Я не успел еще придумать ответ, как вдруг Камилетта резко остановила лошадь и спрыгнула на землю. Девушка наклонилась к земле, а когда поднялась, в руке у нее был пучок бурых засохших листьев:

– Вот желтый горный щавель! Феофан показывал мне это растение когда-то. Пучок пожухлый, но это точно горный щавель.

– Возвращаемся в замок? – спросил я.

– Жаль, мы только выехали на прогулку. А сегодня, возможно, последний сухой день осени. Потом зарядят дожди до первых снегопадов. Стоп! У меня идея!

С этими словами Камилетта огляделась по сторонам, заметила деревушку неподалеку, и мы поскакали в том направлении. Пару минут спустя дочь герцога подозвала первого же попавшегося ей на глаза обитателя деревни и велела ему бегом отнести высохший пучок травы в замок, объяснив, как найти нужную комнату. Двоим другим оказавшимся поблизости пацанам Камилетта приказала отыскать более свежие листья горного желтого щавеля и тоже отнести их в замок.

Я уже достаточно долго жил в Пангее, чтобы не удивляться принятым тут нравам. Для простых слуг и крестьян желание хозяйки – закон, который нельзя нарушить. Я поскакал дальше следом за Камилеттой. Ориентировался в окрестностях замка Древний Брод я пока не слишком хорошо, потому был очень удивлен, когда мы, неожиданно свернув с дороги, оказались на гребне холма примерно в том месте, откуда дочь герцога отправляла меня «убить дракона».

– Наберем минеральной воды для моей няньки, а потом поскачем дальше вдоль оврага, – пояснила мне девушка. – Там, ближе к скалам, есть укрытая от ветра площадка, на которой удобно тренироваться. А чуть в стороне, если спуститься по камням, будет небольшое горное озеро с горячей водой. Я буду учить тебя обращаться мечом, взамен ты научишь меня плавать, как обещал.

Площадка для тренировок была действительно удобной – окруженное высокими скалами небольшое ровное плато, к которому вела одна-единственная петляющая тропинка. Здесь не было ветра, и даже тусклого осеннего солнца хватало, чтобы не зябнуть. Мы стреножили коней и оставили их пастись, сами же приступили к тренировкам.

Камилетта отнеслась к занятиям со всей серьезностью. Девушка считала, что меч не прощает небрежного отношения. Она рассказывала о давних временах, когда воин мог носить копье, топор, палицу или боевой молот, но право носить меч должен был заслужить. Лишь лучшие могли стать мечниками, и любой воин с мечом в бою стоил десятка других солдат. Доказав право носить меч, воин продолжал совершенствовать свои навыки и однажды мог достигнуть уровня мастера. И лишь лучшие из лучших становились великими мастерами, признанными и уважаемыми всеми.

Начали мы с азов – постановка ног, поворот корпуса, смещение в стороны. Во время службы в городской страже мы проходили это бегло на первом же занятии, однако моя наставница посвятила этому весь день и так и не удовлетворилась моими успехами. Нельзя сказать, что я не старался. Наоборот, я очень четко выполнял все ее указания. Но все равно Камилетта была недовольна: «ты опять слишком присел», «не подволакивай левую ногу», «ступню поставил слишком жестко», «ты задумался о чем-то постороннем, сконцентрируйся». Несмотря на прохладный воздух, пот струился по мне ручьями, и, когда леди Камилетта объявила, что на сегодня достаточно, я устало рухнул на землю.

– В первый раз всегда тяжело, – рассмеялась наставница. – Когда я только-только начала учиться обращаться с клинком, я в первый день два раза сознание теряла.

– Но ты за все занятие ни разу не сказала, что у меня хоть что-то получилось. Ты все время была недовольна, – проворчал я.

– Моим учителем был Роббер Смертоносный. Он великий мастер меча, но характер у него… Если сказать «скверный», это будет большой лестью по отношению к этому страшному и мерзкому типу. Я с ужасом вспоминаю наши занятия. Каждым своим упражнением, каждой фразой он старался меня унизить. Роббер каждый день повторял, что я безнадежна, что меч не для слабых женских рук, что ему неприятно возиться с девчонкой. Я бы его убила, если бы смогла. Три года, пока жила в Холфорде, я тренировалась по четыре раза каждые две руки и находила в себе силы лишь для того, чтобы назло учителю продолжать тренировки. И за все это время я не услышала от Роббера Смертоносного ни одного слова одобрения.

– И поэтому ты решила уподобиться ему? – усмехнулся я, смутив собеседницу. – Ладно, не отвечай, я уже пришел в себя. Камилетта, ты говорила про озеро с теплой водой неподалеку. Где оно? Мне нужно бы смыть пот.

Озеро оказалось прямо под нами на дне ущелья. Но дойти до него было проблематично – тропинка петляла среди кустов, местами приходилось вжиматься в скалу и передвигаться по узенькому карнизу над пропастью. Но оно стоило того!

За очередным поворотом тропинки передо мной открылось голубое горное озеро, образовавшееся перед засыпавшей ущелье каменной плотиной. Вода стекала многочисленными звенящими струями водопадов. Природа вокруг словно позабыла о наступлении осени – деревья были покрыты сочной зеленой листвой, а некоторые даже цвели, в воздухе порхали разноцветные бабочки, слышались трели певчих птиц. Вскоре я понял причину этой неестественной красоты – вода в озере была теплой, почти горячей. Пока я стоял, любуясь красотой вокруг, Камилетта указала мне на пучок ярко-оранжевых листьев у самой кромки воды:

– Вот это и есть горный щавель, причем самый свежий, какой только можно представить. Сорви и упакуй в сумку, а я пойду переоденусь в купальный костюм.

Я собрал листья и, когда Камилетта отошла, быстро разделся до подштанников и залез в теплую воду. Какое блаженство! Озеро было небольшим – метров тридцать в ширину и примерно пятьдесят в длину. Я нырнул и проплыл под водой все озеро почти до противоположного берега. Здорово!

Не сразу я обратил внимание на машущую мне рукой Камилетту. Девушка стояла у воды все в том же дорожном костюме и была чем-то встревожена. Я быстрым кролем доплыл до берега:

– Петр, там кто-то есть, – указала девушка рукой. – Какой-то мужчина прятался среди камней, я его увидела сквозь кусты.

Я выбрался на берег и, осторожно ступая босиком по острым камням, пошел на разведку. Дочь герцога не ошиблась: на земле тлел затухающий костерок, возле кострища были сложены ветки, рядом валялся закопченный котелок. Чуть выше по склону я заметил вход в пещеру. Я нарочито громко поздоровался с невидимым обитателем и попросил разрешения войти в жилище. Мне никто не ответил, и я прошел в оказавшуюся совсем небольшой пещеру. Ками прошмыгнула следом за мной.

Тут жил какой-то ученый или отшельник – об этом говорило множество книг, сложенных в стопки у стены, а также обильно покрытая воском от оплывших свечей ниша в стене. С потолка свисали связки трав, кореньев, высушенных грибов. В дальнем углу лежали грязные сумки, тут была устроена лежанка – сухое сено, куча тряпья. Я хотел уже уйти, как вдруг спутница дернула меня за рукав, указав на лежанку отшельника:

– Смотри, он был ранен! На тряпках много засохшей крови! Может, ему нужна наша помощь?

Я подошел ближе. Действительно, на ткани были видны бурые засохшие пятна. Но больше меня заинтересовало оружие – возле лежанки на каменном полу валялся нож. Нож был весь в засохшей крови, но я его сразу узнал – это был мой собственный нож! Я потерял его по дороге из Круэн-Дарса, когда раненый темный эльф метнул мое оружие в невидимого мага.

Мне стало не по себе. Не то чтобы я испугался. Но все же если маг-разбойник (а в том, что именно он обитал в пещере, сомнений не оставалось) попытается сейчас напасть, мы с Камилеттой ничего не сможем противопоставить его магии.

– Ками, – как можно спокойнее сказал я. – Нам нужно отсюда выбираться. Здесь живет тот самый маг, который напал на нас по дороге из Круэн-Дарса. Он явно ранен и слаб, но наверняка находится где-то рядом в невидимости. Уходим, пока он не решился напасть на нас. Я только проверю его вещи – нужно же выяснить, кто этот разбойник.

Судя по тому, как напряглась Камилетта, она вспомнила весь тот ужас, то отвратительное состояние беспомощности, когда нас связали управляемые магией лианы.

– Петр, времени нет копаться. Прихвати любую сумку с собой, дома проверим содержимое. Заодно возьми несколько книг, чтобы понять, что его интересует. Может, там будут пометки и записи, и мы сможем выяснить больше об этом разбойнике.

Я забрал свой нож, быстро сунул в грязную сумку первые попавшиеся книги, и мы с Камилеттой чуть не бегом выскочили из пещеры. На берегу я быстро натянул одежду прямо на мокрые подштанники и поспешил за Камилеттой. Через несколько минут мы уже неслись к замку со всей скоростью, на которую только были способны наши лошади.

* * *

В замке нас ждал сюрприз. Когда мы с Камилеттой шли проведать раненого, застыли посреди коридора в недоумении: навстречу нам, хотя и заметно прихрамывая, шел эльф дроу. Он остановился в трех шагах от нас и церемонно опустился на одно колено:

– Фириат Темный Соболь из рода эльфов дроу клана Хвойной Ветви благодарит своих спасителей: высокородную леди Камилетту Кафиштен и храброго молодого воина Петра! Я благодарен вам за ту бескорыстную помощь, которую вы мне оказывали. Моя жизнь отныне принадлежит вам, и вы вправе рассчитывать на любую помощь, которая только в моих силах.

– Спасибо за теплые слова, благородный эльф, – ответила Камилетта. – Наша помощь была бескорыстной, и мы не требуем от тебя ничего взамен. Однако я обеспокоена твоим самочувствием, ты слишком рано встал с постели.

– Добрая сиделка уснула, и я решил воспользоваться этим и размять затекшие ноги. Но я честно собирался вернуться в комнату, пока сиделка не проснулась. Не хотел пугать добрую женщину – она сегодня очень заботилась обо мне и заставила съесть полную плошку натертого сладкого корня, а также влила в меня аж три порции травяного отвара, – весело рассмеялся эльф. – Кажется, все дети вокруг замка собирали для меня желтый горный щавель.

– Ну вот, а мы ведь тоже принесли щавеля, – огорчилась Камилетта. – Значит, уже не нужно?

Фириат весело рассмеялся:

– Насколько я слышал, для нейтрализации каждого из компонентов яда нужно буквально несколько крупинок или капель противоядия. Яд ва’ваэн-кир – это целое искусство. Медленный яд, прозрачные едко пахнущие капельки. Эльфы научились разделять его на три отдельных компонента: один из них способен убить через два дня, другой – через четыре дня, третий подействует через семь дней. К каждому компоненту существует противоядие, секрет которого строго охраняется. Рассказывают, что при дворе королевы светлых эльфов Иллариэтты среди придворных есть мастер ва’ваэн-кир. По указанию королевы он постоянно незаметно поддерживает в приближенных состояние отравления – какие-то компоненты яда нейтрализует, какие-то заново вводит. Таким образом, любой огорчивший королеву придворный в любой заранее известный момент может умереть, если на то будет воля Иллариэтты. Я, кстати, весьма удивлен, что людям стали известны противоядия.

– Нам повезло, – ответила за меня Камилетта. – Старый алхимик Феофан, обитавший в этом замке, хорошо разбирался в зельеварении. Но мы, к сожалению, сумели узнать противоядия только от двух компонентов яда ва’ваэн-кир.

Фириат Темный Соболь сразу как-то сник. Стало заметно, что он еще очень и очень слаб. Но дроу собрался с мыслями и философски проговорил:

– Волею богов сегодня я узнал противоядия от двух компонентов яда ва’ваэн-кир. Мало кто из эльфов обладает этими познаниями, и уже за это я наживу себе недоброжелателей среди своих сородичей. Ничего в нашем мире не происходит просто так. Если боги Пангеи дали мне это знание, значит, в этом есть некий смысл, и мне важно сохранить это знание. Два яда сейчас нейтрализованы, и у меня всего трое суток на поиск последнего противоядия. Что еще хуже, последние двое суток отравленный самым медленнодействующим ядом ва’ваэн-кир теряет способность двигаться из-за паралича. Это означает, что у меня есть всего лишь один день, чтобы добраться до знающих лекарей и попросить вылечить меня. На ум приходит только храм бога Латандера в Холфорде и храм бога Эллинаса в Дори’м’Дарсе – жрецы там умеют лечить любые болезни и ранения. До Холфорда три дня пути, до моего родного города Дори’м’Дарса вдвое ближе. Если потороплюсь, смогу успеть до того, как меня парализует. Благородная леди Камилетта, я прошу позволения покинуть ваш гостеприимный замок.

Дочь герцога скептически покачала головой:

– С больной ногой ты не успеешь добраться вовремя. У меня есть предложение получше – мы поедем с тобой! Петр, отправляйся к конюхам и передай мое распоряжение, чтобы не расседлывали наших лошадей и подготовили еще одного скакуна со спокойным норовом. Я же передам целебную воду няньке и предупрежу ее, что мы отправимся в эльфийский город.

* * *

Наученный горьким опытом спонтанных путешествий, я не стал спешить в конюшню, а сперва направился к кухарке и заказал еды в дорогу на троих. Потом поговорил с конюхами, сбегал к себе и взял теплые вещи и палатку. Моя кожаная осенняя куртка была в непригодном состоянии – огромная дыра, прожженная на груди, напоминала о ловушке в лаборатории мага. Но я все же захватил куртку с собой – пусть эльф хоть что-то накинет поверх белой рубахи. Сам же я надел под кольчугу самую теплую рубаху, а на плечи накинул длинный плащ. Я как раз складывал поклажу в чересседельные сумки, когда к конюшне подошел Фириат. Он заметно хромал и морщился от боли. Мою старую прожженную куртку он принял без колебаний, сразу накинув ее поверх тонкой рубахи. Эльф сильно нервничал, когда я протягивал ему поводья.

– Петр, я не умею ездить верхом, – признался Фириат. – Мало кто из эльфов вообще хоть раз садился на лошадь. Может, я пойду пешком?

– Пешком с твоей ногой ты не успеешь добраться до города. Так что придется учиться, это не так уж сложно.

Я помог Фириату забраться в седло и вставил его ноги в стремена. Затем, держа лошадку за поводья, обошел пару раз двор. Тут появилась Камилетта, она надела темно-серый костюм, кожаные брюки и высокие сапоги на шнуровке. Девушка была закутана в черный плащ с вышитым золотом гербом Кафиштенов – взлетающим со скалы коршуном. Камилетта несла короткий лук, колчан и пару небольших сумок. Сумки девушка перекинула через седло, а лук и колчан со стрелами неожиданно протянула темному эльфу:

– Негоже, что у тебя нет никакого оружия, эльф. Возьми мой лук, он теперь твой. Уверена, ты лучше меня умеешь обращаться с этим оружием.

По тому, как выпрямился темный эльф, было понятно, что этот жест Камилетты значил для него очень много. Дроу проговорил задумчиво:

– У моего народа считается, что если кто-то дарит эльфу лук, то он предлагают ему верную дружбу на всю жизнь. И если эльф принимает оружие, то соглашается стать другом навечно.

– Я достаточно долго прожила рядом с эльфами и знаю этот обычай, – гордо ответила Камилетта.

Фириат взял лук и проговорил четко и торжественно:

– Для меня большая честь стать вашим другом, высокородная леди Камилетта. До тех пор пока в моих жилах течет кровь, я клянусь помогать вам и защищать от невзгод и опасностей.

Камилетта одним движением взлетела на свою лошадь и, посмотрев на мрачное, затянутое тучами вечернее небо, произнесла:

– Погода портится, нужно торопиться. Если зарядит дождь, то дорога раскиснет. Фириат, я никогда не была в твоем городе и плохо знаю дорогу. Кажется, после торгового поселка нужно свернуть на юг, на мощеную тропу?

– Именно так, леди Камилетта, вы хорошо изучили окрестности родового замка. Мощеная тропинка приведет к подземному туннелю. Нужно проехать через этот туннель, и мы окажемся в Дори’м’Дарсе. Только прошу учесть, что я сегодня впервые сел в седло, так что попросил бы вас не слишком гнать лошадей.

Эльф совершенно зря беспокоился – он быстро приноровился и уверенно управлял своей лошадью. Возможно, врожденная ловкость и свойственное эльфам умение обращаться с животными помогли ему. Мы ехали довольно быстро и до наступления темноты преодолели километров тридцать. Могли бы двигаться и дальше, но тут пошел дождь.

– Нам лучше заночевать здесь, – предложил эльф. – Дальше начинается горный участок, а по скользкой дороге ехать в темноте опасно. Да и хищники там водятся – волки и кое-что похуже.

– Останавливаемся здесь! – сразу согласилась Камилетта, похоже, встреча с монстром возле скальной гряды оставила у нее не самые приятные воспоминания.

Спрыгнув на землю, я привязал лошадь к дереву и принялся собирать каркас палатки. Камилетта пошла за хворостом для костра. Дроу же взял лук и ушел в лес. Я разрубил несколько крупных сухих веток и разжег костер, благо недавно начавшийся дождь не успел серьезно намочить древесину. Тут к костру вышел Фириат, в руках он держал пару подстреленных зайцев и пучок лесных трав. Эльф тут же ловко снял шкурки, выпотрошил зайцев, порезал лесные травы и плотно набил зелень внутрь тушек. Прошло буквально несколько минут, а над костром на импровизированных вертелах уже готовилось мясо.

Я порезал хлеб, сыр, овощи. Ужин удался на славу! Камилетта, хоть и старалась сдерживать эмоции, была просто в щенячьем восторге от похода и ночевки в лесу. Она с нескрываемым удовольствием пробовала мясо прямо с костра, вслушивалась в звуки ночного леса, слушала наши с эльфом разговоры. Эльф много рассказывал о жизни темных дроу, о кровопролитной и бессмысленной тысячелетней войне со светлыми эльфами, о затерянных в Вечном Лесу городах древних цивилизаций, о далеких и таинственных местах, хранящих память об истории эльфов. Я старался поддерживать разговор, про себя с удовлетворением отмечая, что мои магические заклинания и принятые эльфом противоядия явно пошли на пользу – для эльфа, который каких-то два дня назад был на грани жизни и смерти, Фириат находился просто в отличной форме.

В какой-то момент эльф-дроу решил, что некрасиво с его стороны столько говорить, и мне пришлось включаться в разговор и рассказывать о своей жизни. Эльф оказался слишком дотошным, он много путешествовал вместе с разведчиками своего клана, бывал в районе Малых Граничных холмов, был знаком с некоторыми дварфами клана Тяжелых. Фириат пытался узнать у меня путь от подземного дома клана Тяжелых, в котором он также бывал несколько раз, до моей родной деревни. Мне удалось выкрутиться из щекотливой ситуации, сославшись на то, что я плохо ориентируюсь в лесу, а наш небольшой отряд вел мой друг-следопыт.

Но далее возник еще более неловкий момент: Фириат попросил меня рассказать про палатку. Необычный материал, легкий белый каркас, молнии и липучки – его интересовало все. Камилетта тоже осмотрела каркас и сказала, что трубки сделаны из алюминия – изделия из этого металла иногда продают в Холфорде, но, где его добывают, никто толком не знает, и стоит алюминий очень дорого. Мне пришлось опять играть роль неграмотного сына мельника: «Палатку подарил отец, откуда он ее взял, понятия не имею». К счастью, на этом каверзные вопросы иссякли. Стало уже совсем темно, и мы стали готовиться ко сну, распределив порядок дежурства по жребию.

* * *

Ночь выдалась очень холодной, пошел мокрый снег. Мы сильно замерзли и почти не спали, а потому, едва начало рассветать, засобирались в дорогу. Знакомую деревушку, где мы с Камилеттой несколько дней назад ввязались в потасовку, проехали на рассвете, после чего свернули на южную дорогу.

Мы проехали пару развилок, неизменно выбирая не основную дорогу. Брусчатка давно закончилась, дорога стала совсем никудышная – раскисшая грязь и лужи. Лошади с трудом передвигали копыта с налипшими на них комьями земли. Мой Шахтер потерял подкову и захромал на переднюю правую ногу, но мы терпеливо продвигались вперед. Как вдруг эльф свалился с лошади.

Мы с Камилеттой остановились, поджидая, когда Фириат поднимется. Но эльф продолжал неподвижно лежать на спине, лишь зрачки глаз у него шевелились. Я спрыгнул на землю и попытался помочь ему встать. Тело дроу обмякло, он не мог стоять на ногах, не мог приподнять руки, не мог пошевелить даже пальцами.

– Похоже, этот внезапный паралич вызван действием яда. Помнишь, Фириат вчера предупреждал! – догадалась Камилетта. – Нужно усадить его в седло и поторопиться в город темных эльфов.

Вдвоем с Камилеттой нам удалось усадить Фириата на лошадь, я с помощью веревки связал ноги дроу под седлом и заодно привязал к стременам. Камилетта взяла поводья его лошади, и та послушно поплелась за Пчелкой.

Ворота в туннель, о котором говорил Фириат, показались внезапно за очередным поворотом дороги. Никакой охраны видно не было, однако при нашем приближении створки распахнулись. За воротами начинался уходящий в глубь скалы туннель, освещенный рядами факелов. Туннель был совсем коротким – метров шестьдесят, за ним открывалась небольшая долина, со всех сторон окруженная скалами. В этой долине и располагался Дори’м’Дарс – «город внутри горы», как перевела мне название Камилетта.

Над долиной висели свинцовые низкие тучи, шел мелкий холодный дождь. Тем не менее город выглядел красивым и аккуратным – ровные, как по линейке, ряды ярких домиков, лужайки и сады. Но долго разглядывать Дори’м’Дарс нам не дали – нашу группу сразу же окружил небольшой отряд вооруженных луками и кривыми мечами дроу. Я предположил, что они отнесутся к нам с подозрением или агрессией, но эльфы дроу вели себя очень корректно и не выказывали никакой враждебности. Один из них, видимо главный в этом отряде, протянул руку Камилетте, помогая девушке слезть с седла:

– Для меня большая честь приветствовать столь высокородную особу, несравненная Камилетта Кафиштен. Уже почти триста лет прошло с того счастливого дня, когда один из ваших предков посещал наш город, и мы рады вашему визиту. Меня зовут Саготис Неслышный Шаг, я старшина разведки эльфов дроу из клана Хвойной Ветви.

– Откуда вы знаете меня? Мы раньше встречались? – удивилась Камилетта.

– Плохой я был бы разведчик, если бы не знал, как выглядят самые влиятельные из наших соседей. Наши посты заранее передали весть о вашем появлении, и мы ждали вас в Дори’м’Дарсе.

Камилетта слегка поклонилась в ответ на приветливые слова и попросила:

– С нами раненый, это Фириат Темный Соболь из вашего клана. Ему нужна срочная помощь. Он парализован из-за действия яда, и у него несколько незаживших ран от стрел.

– Я узнал Фириата, – спокойно прокомментировал Саготис. – Однако этот юный дроу при большом стечении народа поклялся не возвращаться в город без ростка священного дерева ма’ди. Он сумел осуществить задуманное?

– К сожалению, нет. Он был схвачен светлыми эльфами и приговорен к смерти. Лишь вмешательство моего оруженосца спасло жизнь Фириату. Светлые эльфы его отпустили, однако он тяжело ранен и отравлен ядом ва’ваэн-кир.

– Боюсь, мы не сможем принять Фириата в нашем городе и не окажем ему помощи, – твердо сказал Саготис.

– Как вы можете так поступить? Он же тогда умрет! – вмешался я в разговор.

Саготис посмотрел на меня и сказал убежденно:

– Для любого эльфа честь дороже жизни. Если я впущу Фириата в Дори’м’Дарс, то сделаю его клятвопреступником, что страшнее смерти. Если Фириат умрет – умрет лишь его тело, но в нашем клане останется память о нем. Если же он нарушит клятву, то станет отверженным и презираемым, даже память о нем будет стерта.

– Но ведь жрецы храма Эллинаса могут помочь раненому вне города, – предложила Камилетта.

– Это будет способом нарушить клятву, – упрямствовал старшина разведчиков. – Кроме того, отравление ядом ва’ваэн-кир не вылечивается магией, именно поэтому этот яд и используют. В этом может помочь только главный лекарь нашего города, он знает все о ядах и противоядиях.

Тут заговорил стоящий рядом с нами худой эльф, тоже большой начальник, если судить по дорогой одежде и богатому оружию:

– Высокородная леди, я Ланиар Смотрящий, один из членов городского совета. Не считайте меня жестоким, поверьте – мне самому жаль беднягу Фириата. Однако дело тут очень непростое, я поясню вам суть. Фириат Темный Соболь бросил вызов Архавасу Злобному Барсу – одному из лучших наших воинов и мастеру травоведения, когда тот попросил руки Лиэллель Лучезарной. Был проведен традиционный ритуальный поединок, победитель которого должен был стать женихом красавицы Лиэллель. Более опытный Архавас легко победил, и Фириату полагалось уступить. Но побежденный вдруг заявил, что он сможет доказать свое право на красавицу – совершит подвиг, который не смог до него совершить никто из дроу клана Хвойной Ветви. Фириат при всех поклялся принести росток священного дерева ма’ди. Знаете ли вы, что такое ма’ди?

– Это такие высокие деревья, которые растут в городе светлых эльфов Круэн-Дарсе, – ответила дочь герцога.

– Да, мудрая Камилетта, но это не просто высокие деревья. Вся история эльфов, теряющаяся в глубине веков, связана с этими деревьями. Цивилизация эльфов зародилась на могучих ветвях этих священных деревьев. Эти деревья имеют свою память, в которой хранится мудрость прошедших тысячелетий. Издревле наши прадеды умели общаться с духами ма’ди и жили в союзе с этими деревьями. Мы защищали деревья от врагов и пожаров, мы высаживали семена и растили новые саженцы, взамен деревья давали нам кров и убежище, а также позволяли хранить память о том, что мы хотели сохранить в веках. Деревья позволяют восстановить информацию о любом самом древнем событии и о каждом эльфе, жившем когда-либо: когда тот родился, чему его обучали в клане, с кем он дружил, а с кем враждовал, что он видел, какие песни сочинял, какие подвиги совершал. Эльфы не боятся смерти, так как знают – память о них будет жить вечно. Вот что такое ма’ди для эльфов.

– И Фириат собрался добыть побег священного дерева? – уточнила Камилетта.

– Да, он поклялся сделать это. Как видите, – Ланиар обвел рукой долину, – в нашем городе нет священных деревьев, их тут никогда и не было. Это наша беда, наша боль. Несколько раз нашему клану удавалось купить саженцы или выкрасть их, но молодые побеги не приживались в прохладном климате нашей долины. Жрецы говорят, что сажать саженцы тут бесполезно – скалы закрывают солнце большую часть дня, а потому нужно сперва вырастить в другом месте достаточно крепкое и высокое дерево и затем переносить его в долину. Мы два раза пытались это сделать, но светлые эльфы обнаруживали посадки и безжалостно уничтожали их. Во второй раз наши воины непрерывно несколько лет охраняли тайную посадку у подножия водопада, но однажды ночью были атакованы большим отрядом эльфов Круэн-Дарса. Наши воины все до единого полегли, пытаясь защитить священные деревья, но саженцы все равно были изрублены на куски.

Когда Фириат поклялся добыть новый росток священного дерева, старейшины нашего клана были единодушны – это великий подвиг, и совершивший его получит руку любой незамужней девушки нашего города. С этим согласились и родители Лиэллель, и даже сама девушка – она при всех пообещала временно отложить помолвку с Архавасом и дать Фириату последний шанс. Сам Архавас был очень недоволен, но под давлением остальных жителей вынужден был согласиться подождать три раза по две руки. С того момента прошло восемь дней. И сейчас вы привозите в город смертельно раненного, парализованного Фириата, который не выполнил своего обещания. И вы просите, чтобы Фириата вылечили и дали ему еще один шанс. Вы думаете, что Архавас согласится на это?

– При чем здесь вообще Архавас? – удивился я. – Мы хотим лишь встретиться с лекарем и получить у него противоядие для дроу, который успел стать нашим другом.

– Можете попытаться поговорить с лекарем, я возражать не буду. Но Архавас в этом вопросе действительно «при чем» – он и есть тот самый главный лекарь, единственный в Дори’м’Дарсе специалист по травам, ядам и противоядиям.

* * *

Переговоры обещали быть крайне трудными. Мы оставили Фириата у выхода из туннеля, бережно уложив его на сухую траву и укрыв одеялами. Дорогу к дому лекаря нам согласились показать местные ребятишки – целая стайка детей провожала нас до жилища Архаваса.

Лекаря мы застали дома, на берегу горной речки. Архавас был очень молодым (хотя возраст у эльфов определить довольно трудно), высокого роста, длинные темные волосы заплетены во множество аккуратных косичек с вплетенными в них перьями птиц, сухими веточками и разноцветными ленточками.

Архавас каким-то образом уже был в курсе причины, заставившей нас совершить такой долгий путь к нему. Впустив нас внутрь, он прогнал любопытных детишек, закрыл дверь, а затем еще и задернул плотную занавеску на окне. Эльф не предложил нам присесть и сам разговаривал стоя. Возможно, потому, что обстановка у него дома была спартанская, минимум мебели: невысокая деревянная кровать, один стул и длинный стол со множеством выдвижных ящиков. Часть стола занимали приборы: горелка, склянки, пакетики с порошками, ступка. Под потолком я заметил множество связок сушеных трав и грибов, на стене – пару коротких эльфийских мечей и длинный резной лук со снятой тетивой.

– Как он? – с порога, без всякого приветствия, спросил Архавас.

– Плохо, – ответил я.

– Расскажите подробно, какие у него раны, – попросил лекарь.

Я рассказал, каким увидел Фириата в первый раз и как вырезал стрелы из его тела.

– Почему он не умер от яда? – перебил меня Архавас.

– Мы нейтрализовали два быстродействующих компонента, – ответила за меня Камилетта, – но не добыли противоядия от третьего. Поэтому мы и приехали за помощью.

Эльф стал нервно ходить по комнате, заложив руки за спину, он выглядел подавленным и расстроенным. Наконец Архавас заговорил:

– Я остался единственным лекарем темных дроу много лет назад, после неудачного штурма Круэн-Дарса, когда погибли многие мои соплеменники. Я был тогда молод и неопытен, но интенсивно учился. Именно тогда я познакомился с Феофаном Алхимиком. Тот, несмотря на молодость, обладал огромными знаниями. Кажется, он знал о травах все – где находить нужные растения, как получить ценные компоненты, как готовить лечебные эликсиры. Я много путешествовал по нашему краю вместе с Феофаном и очень многому у него научился. Сам Феофан очень интересовался полезными рецептами, которые издревле известны эльфам. И однажды я поведал ему про яд ва’ваэн-кир – как его приготавливают, как разделяют. Алхимик просил рассказать о противоядиях, и я поделился с ним этой тайной. Перед этим я взял у Феофана клятву до самой смерти не раскрывать никому этот секрет. И вот сегодня я узнаю, что Феофан нарушил клятву, и вы знаете часть секретных рецептов!

– Могу тебя успокоить, Архавас, – проговорила Камилетта. – Старый Феофан сдержал свою клятву. Он умер четыре дня назад, и мне с моим оруженосцем пришлось спускаться в гробницу, чтобы побеседовать с духом старого мага. В гробнице дух Феофана бился с демоном-охранником гробницы, и старый маг успел рассказать нам лишь про два противоядия. Поэтому ты единственный, кто способен помочь нашему другу. Ты поможешь ему?

– Куда я денусь… – тяжело вздохнул Архавас и… неожиданно рассмеялся, было очень непривычно видеть этого сурового эльфа веселым, – ведь Фириат – мой младший брат!

* * *

Архавас не раскрыл нам секрет третьего противоядия. Он только подтвердил слова Феофана Алхимика, что добыть ингредиенты для него очень непросто, и приготовление зелья занимает длительное время. Но эльф нас успокоил, что успеет в срок – нужные ингредиенты у него имелись, и он обещал сразу же заняться приготовлением. Архавас посоветовал нам зайти к нему утром, к этому времени все уже будет готово.

Мы с Камилеттой до вечера бродили по Дори’м’Дарсу. Эльфы дроу показались мне более общительными, чем их светлые сородичи. С нами здоровались, к нам подходили знакомиться и мужчины, и женщины. Нам сразу же предложили два хороших домика для ночлега, устроили наших лошадей в общую конюшню и помогли найти кузнеца, чтобы подковать моего Шахтера. Нас пригласили в гости и накормили вкусным ужином, затем показали красоты долины. Мы посетили храм Эллинаса – высокое сооружение из белого мрамора, где мы получили благословение жрецов храма. Нам показали Зал Совещаний – круглое здание с резными колоннами по всему периметру, в котором жители города принимали важные решения.

Но больше всего меня впечатлил водопад. Протекающая по долине река разделялась скалой на два потока и с большой высоты с ревом устремлялась вниз, тучи водяных брызг разлетались во все стороны. У края обрыва в скале была вырублена лестница, по которой любой желающий мог попасть на небольшой балкончик. Очень красивое место – справа и слева от тебя с гулом несутся водные потоки, тонны воды обрушиваются вниз, а с балкона открывается изумительная панорама – небольшое озеро внизу, осенний золотой лес, и, кажется, совсем-совсем рядом возвышаются шпили замка Древний Брод. Увидев замок, я сразу сориентировался – именно этот водопад я много раз наблюдал вдалеке.

– Жутковатое место. Так и кажется, что несущаяся вода смоет тебя с этого балкончика вниз, – призналась дочь герцога.

– Вам не о чем волноваться, высокородная леди, – ответил находившийся рядом с нами Саготис Неслышный Шаг. – Мастера-камнетесы рассчитали все точно. Напор может меняться в зависимости от времени года, дождей и таяния ледников, выше, в горах. Временами вода проносится буквально в локте от вас, но тут на уступе совершенно безопасно. Более того, некоторые смельчаки прыгали отсюда вниз, в озеро, и благополучно выплывали на берег.

Жуть! Нужно быть отчаянным смельчаком или находиться в безысходной ситуации, чтобы прыгнуть в водопад. Сразу вспомнилась история девушки-эльфийки по имени Ниэль, которая два года назад бросилась в озеро, спасаясь от погони. Я почему-то был уверен, что эта девушка сиганула вниз именно с этого крохотного балкончика, на котором мы сейчас стояли. Но делиться своими догадками с Саготисом не стал.

Мы гуляли по городу эльфов дроу до самой темноты, несколько раз проведывали Фириата и успокаивали его, что помощь скоро придет. Наш друг лежал по-прежнему без движения, однако взгляд его был осмысленным. Мне предложили для ночлега хороший дом с мозаичными разноцветными окнами, светлыми стенами и ярко-зеленой крышей. Дом был только что построен, стены еще пахли свежей древесиной и смолой, я был первым обитателем этого жилища. За окном похолодало, начался дождь, но мне здесь было уютно и тепло. Я застелил постель, потушил светильник и улегся спать.

Но не успел и глаз сомкнуть, как вдруг сам собой зажегся огонек светильника. Я удивленно присел на кровати. В центре комнаты порхало странное существо – это был какой-то маленький бесенок размером не больше голубя, с фиолетовой шкуркой и маленькими кожистыми крылышками. Я не знал, что и думать по этому поводу, как вдруг существо заговорило со мной голосом Феи:

– Пузырь, я возмущена до глубины души. Мое обручальное кольцо из храма Амины потемнело и покрылось мерзкой ржавчиной. Соседки по комнате с издевкой объяснили мне, что это значит: ты разорвал помолвку и выбросил свое кольцо. Не знаю, кто она и чем лучше меня, но ты меня страшно оскорбил. Я тебе это еще припомню!

После этих слов бесенок бесследно растворился в воздухе, светильник сразу же погас. Несколько секунд я оторопело сидел на кровати, а потом удивленно заметил, что за окном уже светает. Может, я спал и мне это приснилось? Я посмотрел на черно-красное кольцо на пальце, в очередной раз попытался стянуть его – бесполезно.

Тут на улице раздались крики, мимо моего окна пробежал куда-то эльф дроу с оружием в руках. Я насторожился, встал с кровати и осторожно подошел к окну. Еще пара воинов, на бегу застегивая куртки, промчались по улице. Из дома напротив вышел эльф, что-то спросил у бегущих и, на секунду скрывшись в доме, выскочил обратно уже с луком и колчаном. Неужели война?

* * *

Я быстро оделся, вооружился и вышел на улицу. Никого вокруг не было видно, но вдалеке отчетливо слышались крики. Я побежал в том направлении. Множество вооруженных эльфов дроу собралось возле дома Архаваса. Что случилось?

Причиной суматохи была девушка, светлый эльф. Девушка стояла на коленях со связанными за спиной руками, двое крепких воинов дроу удерживали ее за плечи. Голова эльфийки бессильно свисала вперед, длинные волосы ниспадали до самой земли и закрывали лицо. Рядом с девушкой на земле валялся резной лук и короткий меч.

Толпа чуть расступилась, и к пленной девушке вышел Архавас. Его левое плечо было забинтовано, на ткани проступало пятно крови. Архавас подошел к пленнице и с размаха залепил ей оплеуху, от чего голова девушки резко дернулась в сторону, на землю брызнули капли крови. Старший лекарь грубо ухватил рукой пленницу за подбородок и повернул лицом вверх. Он уже занес кулак для следующего удара, но тут заметил меня и опустил руку.

– Эта сучка едва меня не пристрелила, – пояснил мне лекарь необычно эмоционально для эльфа. – Выстрелила подло из кустов, когда я утром приоткрыл дверь дома. В самый последний момент я услышал скрип натягиваемой тетивы и едва успел шагнуть назад, поэтому стрела вонзилась в руку, а не в сердце. Но даже одной рукой я сумел скрутить эту тварь. Сейчас мы выясним, как она проникла в Дори’м’Дарс, почему выбрала меня в качестве мишени и где ее сообщники. Я ей развяжу язык! Эта мразь еще будет умолять меня о смерти!

Собравшиеся вокруг эльфы шумно поддерживали старшего лекаря и выкрикивали, каким именно пыткам нужно подвергнуть пленницу. Все варианты были крайне жестокими и подразумевали не только физическое воздействие, но и унижение эльфийки. Насколько я понимал эту расу, для эльфа смерть не так страшна, как потеря чести. Архавас призвал всех к тишине и произнес:

– Пытки – зрелище неприятное, поэтому я предлагаю повременить с этим, пока город не покинут наши уважаемые гости. Не стоит терзать их тонкий слух криками этой неудачницы.

Я шагнул вперед:

– Архавас Злобный Барс, по эльфийским законам пленник полностью принадлежит тому, кто его поймал. Поэтому у меня к тебе одна большая просьба – отпусти ее!

Наступила тишина. Эльфы дроу замерли от такого неслыханного предложения. Архавас посмотрел на меня и удивленно спросил:

– Человек, укажи мне хоть одну причину, почему я должен это сделать?

– Именно эта девушка дважды спасла твоего брата. Она схватила Фириата в Круэн-Дарсе, но не стала его убивать и передала мне. И именно она, узнав о коварных планах своих сородичей, собиравшихся убить пленника, которого они якобы великодушно отпустили восвояси, рискуя своим положением, догнала нас и предупредила о вероломстве.

– Я проклинаю тот день, когда послушала тебя и отпустила грязного дроу! – в слезах выкрикнула связанная девушка. – Эти выродки пытали и убили мою сестру Ниэль!

Воины дроу недоуменно стали переглядываться, это имя им ничего не говорило. Затем один из них неуверенно предположил:

– Кажется, так звали ту сучку, что подло убила нашего верховного жреца Авинеласа.

Все вокруг возмущенно стали шуметь, вспоминая историю двухлетней давности. Я почувствовал, как изменилось настроение Архаваса. Еще несколько секунд назад он колебался, но сейчас принял окончательное решение:

– Петр Пузырь, я не могу выполнить твою просьбу. Любой светлый эльф должен быть убит – таков древний закон. Перед смертью пленница будет подверг нута пыткам, это необходимо, чтобы она осознала всю тяжесть своих преступлений и поведала нам о слабых местах в защите Круэн-Дарса.

– Я ничего вам не скажу! – процедила девушка сквозь зубы.

– Все так говорят, и твоя сестра тоже так говорила. Но все рано или поздно ломаются, чтобы прекратить мучения и получить такую желанную смерть. Уведите ее!

Двое крепких воинов приподняли девушку и уволокли в сторону скал. Вчера я заметил там несколько туннелей, уходящих в глубь горы. Я хотел последовать за пленницей, но меня остановили. Не грубо, но твердо Саготис Неслышный Шаг пояснил мне, что не следует упорствовать, – девушка приговорена к смерти, и изменить ее судьбу уже невозможно. Я был противоположного мнения, но ломиться напролом не стал. Нужно придумать какой-нибудь действительно серьезный аргумент, что-то реально ценное для темных дроу. Только вот что?

С этими мыслями я вернулся в дом, где ночевал, уже взялся было за ручку двери, но внезапно решил рассказать Камилетте о произошедшем. Может, у высокородной леди возникнут какие-то идеи? Я подошел к ближайшему домику и постучал. Пришлось очень долго ждать, пока в окне показалось лицо девушки. Увидев меня, Камилетта сразу же открыла дверь. Я вкратце изложил, что случилось этим утром, на что она, едва скрывая зевок, равнодушно спросила:

– А что, эту эльфийку мы тоже собираемся спасать? Мы даже имени ее не знаем…

Я удивился ее равнодушию и решил сменить и свой тон:

– Высокородная леди Камилетта, прошу извинить, что потревожил ваш сон из-за такого пустяка. Спасение едва знакомой девушки – это не то занятие, которым стоит заниматься столь знатной особе!

– Прекращай ерничать! – обиделась Камилетта. – Сказал бы просто, что мы и ее спасем за компанию. Так даже будет справедливо – один светлый эльф и один темный. Кстати, у меня идея! Жди меня тут, никуда не уходи, я сама поговорю с темными эльфами.

* * *

Время шло, а Камилетта все не возвращалась. Я сходил к Фириату. Рядом с нашим другом находился Саготис Неслышный Шаг, который сказал, что противоядие уже дали и эльф дроу постепенно приходит в себя. Я вернулся к дому Камилетты. Наконец она объявилась, весьма довольная собой.

– Эльфийку отпустили, – сразу же успокоила она меня. – Кстати, эту девушку зовут Арбель. Она ждет нас у входа в туннель. С этого дня она становится моей фрейлиной и будет постоянно сопровождать меня. Ей пришлось поклясться больше никогда не покушаться на жизнь темных эльфов – таково было условие освобождения.

– Но как тебе удалось переубедить темных эльфов?

Ками весело рассмеялась:

– Я фактически слово в слово повторила ту пламенную речь, которую ты произнес в Круэн-Дарсе. Разве что только говорила я по-эльфийски и в стихах. Без лишней скромности скажу, очень хорошо получилось. Сам Велезарас одобрил бы плавность ритма и точность рифмы. Кроме того, я предложила обмен – жизнь светлой эльфийки на жизни многих темных эльфов в будущем.

– Ты угрожала им? – ужаснулся я.

– Нет, конечно, – опять рассмеялась Камилетта. – Я отдала их лекарю на исследование склянку с ядом, который ускоряет и делает необратимым действие яда ва’ваэн-кир. Ту самую, которую нам подсунули в Круэн-Дарсе. Ты бы видел, как все всполошились, когда я рассказала о существовании такого яда! С каждой стороны есть специалисты, которые могут обезвреживать яд ва’ваэн-кир, но их очень мало. Теперь представь, что случится, если начнут применять яд, от которого не помогает ни магия, ни проверенные веками противоядия. Когда я сообщила на Совете Старейшин, что у меня есть образец этого яда, там словно гром грянул! Дроу сразу же согласились отпустить пленницу в обмен на чудесную склянку. Руки у Архаваса аж тряслись от волнения, когда я передавала ему этот бесценный состав для исследования.

– А если дроу начнут массово применять оружие, отравленное смесью ва’ваэн-кир и нового яда? – поинтересовался я.

Дочь герцога сразу стала серьезной:

– Я тоже об этом подумала. Поэтому я потребовала гарантий, что сами дроу не начнут применять оружие, отравленное смешанным ядом. Это был самый трудный момент переговоров. Но Совет Старейшин согласился с моими доводами – поскольку секрет нового яда уже знаком обеим сторонам тысячелетней войны, применение нового яда сразу же вызовет ответную реакцию. Количество жертв войны многократно возрастет, но ни одна из сторон не получит преимущества. И теперь самое главное, Петр. Завтра в Круэн-Дарс отправится официальный гонец Дори’м’Дарса с предложением провести переговоры на нейтральной территории, в священном для всех эльфов храме Эллинаса в Вечном Лесу. Переговоры между светлыми и темными эльфами! Такого не было уже сотни лет! Инициатором стал верховный жрец храма Эллинаса в Дори’м’Дарсе. Он заявил, что чувствует приближение непонятной угрозы, природу которой не может разобрать. Жрец считает, что это представляет угрозу для всех эльфов – темных и светлых. Поэтому хочет встретиться со своими коллегами из храма Эллинаса в Круэн-Дарсе, а новый яд – это лишь предлог для встречи непримиримых врагов. Думаю, им есть о чем поговорить. За сотни лет у эльфов накопилось множество тем для обсуждения.

Камилетта была горда проделанной работой, и я ее полностью поддерживал. Между тем нам нужно было поторапливаться, если мы хотели вернуться в замок Древний Брод сегодня. Поэтому мы собрали вещи и направились к выходу из города. Провожать нас вышли многие эльфы дроу. Нам желали счастливого пути, дали корзину продуктов в дорогу и даже подарили запасную лошадь. Я удивился и стал отказываться, но Камилетта прошептала:

– Так надо, не спорь. Дроу не могут просто так выдать лошадь для Арбель – как-никак, эльфийка их враг. Но и показаться в наших глазах несправедливыми они тоже не хотят – все-таки светлые эльфы Круэн-Дарса выделили лошадь для их раненого соплеменника.

* * *

Арбель ожидала нас в стороне от всех, у входа в туннель. Из всей одежды на девушке осталась лишь тонкая светлая рубашка, порванная в лоскуты и испачканная в нескольких местах пятнами ржавчины и грязи. Оружие ей не вернули, куртка и сапоги также отсутствовали. При нашем появлении эльфийка тихо подошла к нам, стараясь не поднимать головы. На ногах и руках Арбель отчетливо виднелись следы от веревок и многочисленные синяки и ожоги, один глаз девушки не открывался из-за огромного фингала в пол-лица. Камилетта достала из своей сумки длинный плащ и предложила освобожденной пленнице. Арбель сразу же завернулась в него, прикрыв наготу.

– Верхом ехать сможешь? – поинтересовалась дочь герцога.

Арбель молча кивнула, вставила ногу в стремя и запрыгнула в седло. К нам подошел Фириат, до этого он долго о чем-то разговаривал со своим братом. Темный эльф неодобрительно покосился на Арбель, но вслух ничего не сказал. Наша четверка проехала сквозь туннель и выехала на горную тропу.

Погода испортилась. Если над Дори’м’Дарсом было просто облачно, то на выезде из тоннеля нас встретил противный дождь с мокрым снегом и пронизывающий ветер. Мы молча поскакали вперед по раскисшей дороге. Я держался по правую руку от Камилетты, сразу за нами ехал угрюмый Фириат, Арбель замыкала нашу процессию. Эльфийка постоянно отставала, и нам приходилось периодически останавливаться и поджидать девушку. Обычно очень требовательная в том, что касалось скорости движения, Камилетта на этот раз ни единым словом, ни даже жестом не проявила своего недовольства. Когда мы в очередной раз остановились, чтобы подождать отставшую, Арбель вдруг разрыдалась в голос:

– Я сама себя презираю! Мне стыдно, что я не умерла!

– Езжайте вперед, – приказала Камилетта мне с Фириатом. – Мы с Арбель поедем следом.

Темный эльф презрительно посмотрел на плачущую эльфийку, сплюнул и поскакал вперед. Когда я нагнал его, Фириат задумчиво проговорил:

– Своим поведением она позорит всю эльфийскую расу! Для любого эльфа устроить истерику – это нечто из ряда вон выходящее. А уж разреветься при посторонних – это просто верх бескультурья. Вообще не понимаю, как я не смог справиться с этой девчонкой в Круэн-Дарсе?! Она же совсем слабая, да еще и истеричная к тому же. Как она смогла тогда подкрасться незаметно и схватить меня? Нужно было по-тихому зажать ей рот и полоснуть ножом по горлу, а потом быстро уходить вместе с ростком священного ма’ди. Сделал бы так – был бы уже повенчан с Лиэллель. А вместо этого стал изгоем, который даже не может вернуться в родной город.

– Но ты же можешь попробовать еще раз, – предложил я.

– Не могу, Петр. Во-первых, из-за своих ран – они очень сковывают меня, не позволяя ни на минуту забыть о них. Во-вторых, я очень благодарен брату за помощь и не стану больше мешать его помолвке. Я должен признать, что в споре за сердце красавицы Лиэллель я проиграл. И если вернуться назад я не могу, значит, нужно двигаться вперед. Только вот где это «вперед» – пока не знаю. Думаю, залечу свои раны, пережду зиму где-нибудь под крышей, а весной отправлюсь странствовать по Пангее.

Я посмотрел на уставшего и растерянного эльфа дроу и предложил ему:

– Оставайся до весны в замке Древний Брод! Уверен, дочь герцога будет рада твоему обществу.

Однако Фириат был не столь оптимистично настроен:

– Я благодарен высокородной леди Камилетте, но буду откровенен. Темные эльфы – исторически враги светлых эльфов. Как на меня будут смотреть родственники воинов, погибших от стрел эльфов дроу при последнем штурме Круэн-Дарса? Ведь именно отряд отца ныне здравствующего герцога Кафиштена, ударивший в тыл нашему войску, склонил чашу весов в пользу защитников Круэн-Дарса!

Я очень удивился:

– Фириат, то сражение состоялось более пятидесяти лет назад! Воинам, которым тогда было по двадцать пять лет, сейчас было бы по семьдесят пять или больше. А знаешь ли ты, что мало кто из людей доживает даже до пятидесяти лет? В замке уже давно не осталось никого из воинов, участвовавших в тех событиях. Сменилось уже два или три поколения людей.

– Никак не привыкну, что люди так мало живут, – признался Фириат. – Ночная битва Семи Эльфийских Родов случилась пятьдесят семь лет назад. У нас в городе некоторые женщины до сих пор носят траур по погибшим мужьям. Но ты, похоже, прав. Я попрошу благородную леди Камилетту разрешить мне временно поселиться где-нибудь в окрестностях замка. Я могу за пару дней собрать из хвойных веток, сухой травы и мха убежище, в котором смогу пережить даже самую суровую зиму. Когда я путешествовал с отрядом разведчиков, мы проделывали такое не раз.

Сразу после возвращения в замок Фириат обратился к Камилетте со своей просьбой и получил из рук благородной леди заверенную ею грамоту, которая разрешала ему поселиться на землях Кафиштенов в окрестностях замка Древний Брод, заниматься охотой, сбором трав, ягод и грибов. После чего темный эльф надолго исчез.