Эльфийку Арбель дочь герцога поселила в своей башне. Я не видел спасенную девушку дней тридцать: когда я посещал башню Камилетты, эльфийка находилась в других комнатах. Благородная леди не особо желала рассказывать о состоянии Арбель, сообщала лишь, что девушка постепенно идет на поправку, однако очень страдает от того, что никогда не сможет вернуться в Круэн-Дарс.

Оказывается, эльфийку собирались с позором выгнать из города за помощь темному дроу, но предоставили возможность искупить свою вину. Ей предложили проникнуть в Дори’м’Дарс и убить указанного старейшинами лекаря дроу. Арбель не справилась с заданием, была схвачена, подвергнута жестоким пыткам и… неожиданно отпущена на свободу. Девушка не питала иллюзий – после случившегося дорога в родной Круэн-Дарс, да и другие города светлых эльфов для нее теперь была навсегда закрыта.

Между тем в замке появились новые лица – на следующий день после нашего возвращения из Дори’м’Дарса в Древний Брод из Холфорда прибыли новый маг и новый лекарь. Они предоставили управляющему Липляру рекомендательные письма от герцога Мазуро Кафиштена и должны были заменить умершего Феофана Алхимика. Я с большим подозрением отнесся к вновь прибывшим – совет Серафима Длинного не терять бдительности казался мне очень разумным, и в каждом приехавшем из столицы я видел присланного зловещим Костоломом потенциального шпиона. Поэтому я незаметно наблюдал за новичками и поджидал момента, пока кто-нибудь из них постарается как бы случайно со мной познакомиться.

Нового мага звали Теодор Младший, он был еще слишком молод, чтобы считаться авторитетным магом, но уже достаточно известен и бесспорно талантлив. Закончив всего три года назад Академию Магии, он успел получить звание магистра четвертой степени за выдающееся открытие в области магических силовых линий. В своей работе, насколько я понял из объяснений Камилетты, Теодор Младший впервые сумел вывести формулу зависимости времени действия заклинания от вложенной магической энергии и числа точек опоры в магической фигуре. Поэтому именно Теодора как талантливого молодого мага деканы Академии Магии рекомендовали герцогу Кафиштену на вакантную должность.

Теодор отказался жить в замке, заявив управляющему, что ему нужны покой и уединение для его экспериментов. С первого дня новый маг занялся наведением порядка в пострадавшей от пожара лаборатории Феофана. Когда я из чистого любопытства проходил мимо пожарища, то увидел странную картину: непонятные паукообразные демоны под присмотром мага отстраивали новое высокое здание на месте бывшей лаборатории. Демоны были очень сильными и выглядели агрессивными. Маг нервничал и то ли выкрикивал заклинания, то ли просто громко ругался на незнакомом мне языке. Я не рискнул отвлекать его в такой ответственный момент.

Лекаря же звали Стефан Дотошный. Последние годы он служил старшим жрецом храма Латандера, расположенного в предместьях Холфорда. Не знаю, как герцог сумел убедить опытного лекаря бросить насиженное место и переселиться в глушь. Наверное, предложенная сумма перевесила все возражения. Стефан поселился в бывшей комнате Феофана Алхимика. В первый же день после его приезда к его комнате выстроилась большая очередь из больных и покалеченных. Жрец мог вылечить абсолютно любую без исключения болезнь или травму, и делал свою работу быстро, уверенно и эффективно.

Я все ждал, кто из новоприбывших чем-то выдаст себя, но никому из них не было до меня никакого дела. Ни маг, ни жрец не пытались познакомиться со мной поближе и выведать информацию о Сером Вороне. Моя настороженность постепенно сошла на нет, особенно после случая, когда мне самому потребовалась помощь лекаря – я повредил запястье на тренировке, когда разминался вместе с ребятами из охраны. Пока Стефан накладывал мне тугую повязку и произносил лечебные заклинания, он даже не предпринял попытки поговорить со мной, хотя момент был весьма подходящим.

Дни шли своим чередом. Я каждый день интенсивно тренировался, обычно вместе с охранниками. Под вечер я в одиночку направлялся в фамильный склеп Кафиштенов и развеивал обитавшую там нежить. Зомби и призраки терпеливо, словно пациенты на приеме у врача, ждали моего появления. Большинство из них молча принимали такое желанное освобождение, но некоторые благодарили меня. Были и такие, кто хотел непременно рассказать о своей жизни перед встречей с богиней смерти. Я терпеливо выслушивал их истории – когда короткие, когда длинные, но непременно грустные – и отправлял очередную нежить на заслуженный покой. Моих сил хватало на три-четыре мертвеца в сутки.

Изредка я сопровождал Камилетту в конных прогулках по окрестностям замка. К теплому горному озеру мы больше не ездили, хотя успевший облазить все окрестности замка Фириат и сообщил, что пещера, в которой скрывался раненый маг, давно пустует. В конце каждой поездки Камилетта обязательно выбирала какое-нибудь укромное место и продолжала учить меня владению мечом. И каждый раз дочь герцога оставалась недовольной – мне не хватало внимательности, не хватало скорости, не хватало подвижности. Но хотя бы безнадежным она меня не называла, и то хорошо.

Однажды во время такой конной прогулки она удовлетворенно заметила, что мои навыки верховой езды заметно улучшились. Ками даже предложила мне посостязаться с ней, устроив скачки до гряды холмов за рощей. И мне удалось обогнать дочь герцога в этой бешеной гонке!

– Поздравляю тебя, Петр, ты достиг больших успехов, – усталая, но довольная Камилетта остановила Пчелку на вершине холма и соскочила с лошади. – И Вальдемар тебя хвалит – отмечает, что ты способен любого охранника победить в честном бою на мечах. Ты очень сильно изменился, как внешне, так и внутренне. Ты совсем уже не похож на того неуклюжего и нахального увальня-солдафона, каким я тебя увидела в первый день нашего знакомства. Не только я заметила эти перемены – даже моя нянька, уж на что вредная и недоверчивая, недавно сказала, что мне очень повезло с пажом. Она даже сетовала на богиню судьбы Фаэтту, что ты не родился дворянином. Но это, конечно, глупости. Зато тебе будет интересно узнать, что многие служанки в замке от тебя просто без ума. Я подслушала разговор девушек, когда они убирали мою комнату. Они давно заметили, что у тебя больше нет обручального колечка из храма Амины, и ты уже не связан никакими обязательствами. Я так поняла, что служанки из кожи вон лезут, стараясь тебе понравиться.

– Да, я заметил повышенное внимание с их стороны. И комнаты мои стали убирать по восемь раз на дню, и в коридорах мне постоянно встречаются нарядные девушки, и даже на тренировочной площадке зрительницы появились.

– Так за чем же дело стало? – спросила высокородная леди. – Почему ты до сих пор не встречаешься ни с одной из них? Неужели никто тебе не нравится?

– Почему же? Есть среди них симпатичные и даже красивые, – смущенно признался я. – Рыжая Лиана, например. Или тихоня Далинка. Но я как-то пока не думал над этим…

Мой ответ не устроил высокородную леди, она недовольно надула губки:

– Негоже молодому парню быть без подруги. Если ты такой стеснительный, что не решаешься познакомиться с девушкой, я тебе подарю любую из них. Или, хочешь, подарю сразу обеих?

– Как это? – Я был шокирован таким предложением.

– А что тут странного? – удивилась высокородная леди. – Они обе принадлежат моей семье, у меня есть купчие на них. Впишу нового хозяина, и все. Если захочешь, можешь потом даже дать свободу и жениться на ком-нибудь из них. А если тебе надоест, просто продашь.

Я с трудом пришел в себя от такого предложения и даже не стал спорить или возмущаться. До сих пор иногда забывал, что нахожусь в другом мире, в котором совсем другие порядки.

– Спасибо за предложение, Камилетта, но мне не нужен такой подарок, – решительно отказался я. – Когда я решу встречаться с девушкой, то заслужу ее сам и наберусь смелости сообщить ей о моих чувствах.

Камилетта хитро улыбнулась.

– Я ведь заранее знала, что ты откажешься, – призналась дочь герцога. – Я просто проверяла тебя.

– Так это была шутка? – воскликнул я, чувствуя себя обиженным.

– Нет, я бы действительно подарила тебе любую из служанок, если бы ты согласился. Но я была заранее убеждена, что ты откажешься. Ты достоин намного большего.

После этих слов Камилетта вскочила на Пчелку и направила кобылу в сторону замка. Всю обратную дорогу она о чем-то думала и молчала. Я тоже молчал, не зная, как реагировать на ее слова.

* * *

А в один осенний день я вдруг стал богат. Произошло это неожиданно, я совершенно не предчувствовал такого поворота судьбы. Как обычно, вечером я отправился в склеп – выполнять рутинную, но такую нужную работу по освобождению застрявших в этом мире мертвецов. Я уже успел развеять троих зомби, и моих сил оставалось только на одного мертвеца. Следующим в очереди был плохо сохранившийся засохший костяк, терпеливо поджидавший своей участи. Я помолился и собрался было уже отправить его к богине смерти Моране, как неожиданно зомби жестом остановил меня и своим скрипучим невнятным голосом попросил его выслушать. Я, подавив раздражение, согласился. И не прогадал.

Вместо очередного тягомутного рассказа о трудной жизни, болезни, неблагодарных родственниках и долгожданной смерти, зомби поведал мне, что был когда-то купцом. Во время войны (какая еще война могла быть в этих краях?) этот купец зарыл свои сбережения возле замка Древний Брод, в лесу на берегу реки, под приметным дубом с раздвоенным стволом. Купец тогда рассчитывал, надев старую потертую одежду простого селянина, уйти вместе с беженцами в Холфорд и переждать смутные дни. Осторожный купец не без основания опасался, что по дороге деньги у него отнимут если не другие беженцы, то разбойники, дезертиры или солдаты. Поэтому сбережения он брать не стал. План с переодеванием в селянина был вроде неплох, но все вышло по-другому. На колонну беженцев, едва успевшую отойти от замка, напал отряд наездников на волках. Свирепые гоблины не пощадили никого – ни стариков, ни детей. В короткой кровавой стычке погиб и сам торговец, и вся его семья.

– Уже много дней я наблюдаю за тобой и пришел к выводу, что ты достойный человек. Можешь вырыть мой клад и взять себе. Мне уже он без надобности, – проскрипел жуткий однорукий зомби.

Я поблагодарил мертвеца и отправил его к богине смерти Моране, а потом задумался над его словами. Возможно, клад уже кто-то нашел, да и раздвоенный дуб мог рассыпаться в прах за эти годы. Но все равно я собирался поискать сокровища. На следующий день я исходил вдоль и поперек весь лес по дороге от замка к реке, но не нашел ни единого дуба. Не было не только экземпляра с раздвоенным стволом, но вообще никаких дубов! Я пребывал в растерянности.

К счастью, в лесу мне повстречался Фириат. Темный эльф пропадал где-то последние дни, и я даже переживал за его здоровье, но Фириат выглядел выздоровевшим и даже веселым. Я заметил, что он зашил мою прожженную куртку, сделав меховые вставки на груди и по бокам, а также где-то раздобыл короткий меч и перевязь.

Эльф дроу поинтересовался, зачем это я с раннего утра брожу по лесу возле его нового жилища? Не его ли я разыскиваю? Я долго вертел головой, но не смог обнаружить убежище Фириата, пока эльф сам не показал мне его. Очень хорошо замаскированный вход обнаружился между густым кустом и древесным стволом. Хозяин пригласил меня зайти.

Спустившись по деревянной лесенке, я оказался в небольшой пещерке под корнями огромного дерева. Несмотря на скромные размеры, в ней было на удивление уютно и тепло. Пол застелен толстым слоем свежего сена, стены обиты плетенками из гибких прутьев, из-под которых виднелось сухое сено. Фириат успел соорудить себе стол, кровать и пару табуреток.

– Только огонь для приготовления пищи приходится пока на улице разводить, – пояснил темный эльф. – Но я скоро сделаю в стене камин с дымоходом наружу, обложу плиткой из обожженной глины, и станет совсем уютно.

Я искренне восхитился умению эльфа так удобно устраиваться даже в лесу. А потом, не скрывая ничего, рассказал о признании мертвого купца и своих безрезультатных поисках. Фириат сразу стал серьезным и задумался. Он вышел наружу, долго смотрел куда-то вдаль, а потом проговорил:

– Интересную головоломку ты мне предложил. Напоминает испытания, которые у меня дома жрецы храма Эллинаса дают молодым следопытам. Дубов в этом лесу давно нет, даже следов от них не осталось. Хотя, возможно, самые старые деревья леса еще помнят о них. Чувствую, тут был пожар лет семьдесят назад, так как все старые деревья вокруг одного возраста. Нам нужно найти дерево старше их и которое пережило тот пожар. Я помню, что видел старую столетнюю сосну, идем к ней!

У Фириата загорелись глаза, он напоминал мне охотничью собаку, идущую по следу. Да и у меня самого азарт разгорелся с удвоенной силой. К старой сосне мы направились почти бегом. Фириат обошел по кругу это высокое дерево с оплывшим смолой стволом, а затем обнял ствол руками. Стоял он неподвижно с закрытыми глазами минут десять, потом отодвинулся от дерева и разочарованно проговорил:

– Не слишком-то много помнит эта сосна про дубы. Лесной пожар она хорошо запомнила, так как обгорела тогда сильно, но о том, что было раньше, – лишь обрывки невнятные. Да, росли когда-то в этом лесу дубы, когда эта сосенка была совсем юной. Но, где точно, она не может вспомнить, да и к зиме уже готовится – она еще не заснула, подобно лиственным, но откликается лениво-лениво.

– Значит, шансов нет? – огорчился я.

– Погоди расстраиваться раньше времени. Нужно просто поискать тех, кто старше этой столетней сосны.

– Но ты же сам говорил, что это самое старое дерево!

– Вот именно что дерево. Но в лесу, кроме деревьев, есть еще животные, и птицы, и травы, и мхи, и грибы, и лесные духи. Твоя задача не так просто решается, придется искать обходные варианты.

Еще час мы с эльфом ходили по лесу. Фириат прислонялся к стволам, прикладывал ладонь к толстому слою мха, к лишайникам, пока вдруг не произнес восторженно:

– Вот кто нам поможет! – Он указал рукой на сухой гриб-опенок, росший на стволе.

– Но он же совсем не старый. Дерево молодое, а грибу на нем наверняка нет и года!

– Типичная ошибка, – рассмеялся Фириат. – Грибное тело выросло лишь этой осенью, но подземная грибница существует сотни лет. Соседние деревья сообщили мне, что знают эту грибницу всю свою долгую жизнь. Грибница служит для соседних растений не только корневой системой, но через нее деревья, травы и кусты обмениваются информацией между собой. Согласуют время цветения, чтобы процесс не шел вразнобой и пыльца не пропала зря. Взамен за эту помощь деревья подкармливают грибницу. Общаться с грибами напрямую я не умею, жрецы меня этому не научили. Зато я могу воспользоваться услугами вот этой симпатичной березки, пока она еще не уснула на зиму.

Фириат обнял ствол, закрыл глаза, постоял минуту и радостно сообщил:

– Готовь лопату! Мы нашли клад!

Эльф быстро зашагал в сторону дороги и остановился в неприметном месте. Я скептически осмотрел участок. Никаких признаков стоявшего здесь когда-то дуба. Но Фириат был уверен в своей правоте:

– Не сомневайся, дерево показало мне именно это место. Грибница узнала об этом когда-то от того самого раздвоенного дуба – как тут раскапывали землю и рвали корни, как металл пропитывал почву. Образ очень четкий, грибница хорошо сохранила воспоминания.

Мы сходили в ближайшее село и выпросили у первого встречного селянина пару лопат на день. Затем вернулись и принялись за работу. Клад оказался зарыт на глубине около метра – проржавевший большой котелок, завернутый в сгнившее тряпье. Котелок был полон серебряных монет. И хотя монеты почернели от времени и сырости, но вполне годились. Фириат задумчиво покрутил в руках несколько кругляшков, оттирая с них грязь, и сделал заключение:

– Самые новые монеты относятся к эпохе гражданской войны. Вот на этой профиль Клариссы Молштен, королевы Холфорда.

– Разве в Холфорде были короли? Я думал, в городе всегда правили наместники Императора.

– Королей не было, – поправил меня Фириат. – Была одна королева, Кларисса Молштен. Она после смерти Марка Завоевателя не признала нового наместника. Заручившись поддержкой влиятельных вельмож, она распустила Совет Рыцарства и объявила себя королевой Холфорда. Император долго не вмешивался в положение дел в западной части Пангеи. Может, имелись заботы посерьезнее – именно в те времена случилось восстание эльфов дроу под предводительством Смириала Гордого, да и орки примерно тогда же попытались вернуть себе Хребет Владык. Все изменилось в одночасье, когда уже постаревшая Кларисса издала указ, по которому титул правителя Холфорда мог наследоваться только ее потомками. Император сразу «вспомнил», что власть в Холфорде принадлежит Клариссе не по праву, и направил в город армию. От Клариссы разом отвернулись ее сторонники, а защитники города практически в одночасье переметнулись на сторону противника. Император тогда проявил к пленнице снисхождение и сохранил ей жизнь. Говорят, он по достоинству оценил итоги правления королевы – при ней Холфорд стал больше и богаче. Поэтому Кларисса провела остаток своих дней в заточении в одном из своих замков, но род Молштенов не пострадал.

Котел с монетами казался неподъемным. Даже вдвоем с эльфом мы с трудом смогли оторвать его от земли. Поэтому Фириат предложил отсыпать наши части монет:

– Земля принадлежит герцогу Кафиштену, поэтому по закону половина клада должна достаться герцогу. Предлагаю половину монет отдать лично в руки высокородной леди Камилетте Кафиштен, как законной представительнице дворянского рода, а вторую половину поделить между нами.

Мы так и поступили. Эльф принес крепкий мешок, и я отсыпал ему примерно четверть монет. Фириат, согнувшись под тяжестью серебра, побрел в лес и вернулся налегке с пустым мешком минут через двадцать. В пустой мешок я отсыпал свою часть монет и понес к себе. Мешок весил килограммов двадцать. Насыпав полный кошелек почерневшего серебра, остальное я спрятал под кроватью.

Затем мы вместе с эльфом притащили в замок тяжелый котел с оставшимися монетами. Эх, нужно было дождаться ночи, но мы как-то не сообразили. Наше появление вызвало настоящий фурор в замке – слуги и охранники забыли о своих обязанностях и шумной толпой сопровождали нас до самой башни леди Камилетты, и даже за закрывшимися за нашими спинами дверьми я все еще слышал шумное обсуждение этого события.

Камилетта тоже была впечатлена. Она призналась, что никогда не видела столько монет разом, и попросила рассказать историю находки. Выслушав наши с Фириатом объяснения, Камилетта пригласила нас обоих отужинать вместе с ней на верхнем этаже башни. Мы поднялись по винтовой лестнице и неожиданно встретили Арбель. Девушка была в красивом длинном светлом платье и выглядела совершенно здоровой и даже воодушевленной. Арбель чуть заметно кивнула мне головой и официальным тоном холодно поприветствовала Фириата Темного Соболя.

Фириат сразу занервничал – чувствовалось, что он не привык находиться в компании светлых эльфов. Однако темный эльф все же сел за общий стол. Арбель, стараясь изо всех сил не замечать темного эльфа, принялась сервировать стол, расставляя приборы на четверых, затем раскладывать по тарелкам еду и разливать в серебряные бокалы вино. Благородная леди внимательно наблюдала за действиями своей новой служанки и рассказала, что Арбель полностью пришла в себя и душевно, и физически. Более того, эльфийка сама, по своей инициативе, произнесла клятву верности высокородной дочери герцога. Так что с этого самого дня эльфийка будет ее личной помощницей, которая и днем и ночью будет сопровождать повсюду во всех пеших и конных походах, в любых играх, на охоте и на тренировках. Камилетта даже распорядилась поставить в своей спальне кровать для Арбель.

Ужин прошел в несколько напряженной обстановке – Фириат едва притронулся к пище, а напиток даже не попробовал. Арбель тоже демонстративно отворачивалась от своего бывшего врага. Но все же это был первый шаг к примирению. Когда Фириат, сославшись на некие срочные дела, откланялся, Арбель согласилась проводить его до дверей внизу. Когда они вышли из комнаты, я с сомнением спросил у Камилетты:

– Они там не поубивают друг друга?

– Нет, конечно, – отмахнулась дочь герцога. – Арбель, если помнишь, поклялась не убивать никого из темных эльфов, а эльфы не могут нарушить клятву. Да и вообще, за показной холодностью и реальной ненавистью к дроу скрывается рассудительная, скромная и даже стеснительная девушка. Она хорошо поет, прекрасно танцует, знает множество занимательных историй и умеет интересно рассказывать.

Арбель, проводив темного эльфа, вернулась за стол. Я обратился к Камилетте, назвав ее высокородной леди, но дочь герцога меня перебила:

– Петр, я же просила тебя не использовать официальные титулы, когда вокруг свои. Ты можешь полностью доверять Арбель, как доверяю ей я. Кстати, Арбель, покажи Петру свой новый охотничий костюм! Портной сшил ей по мерке, и Арбель он очень идет.

– Да, сейчас покажу, – с видимой радостью ответила эльфийка и побежала переодеваться.

Костюм действительно очень здорово сидел на девушке. Светло-серая двойная кожаная броня – плотная короткая безрукавка из мореной кожи с серебряными защитными вставками на плечах и на груди, под ней более тонкая и чуть более светлая длинная кожаная куртка до колен, с разрезами по бокам. Серебряный наборный пояс с круглой бляхой в виде кленового листа, тонкие перчатки, плотные темные колготы, высокие, до колен, изящные сапожки со шнуровкой спереди. Девушка выглядела очень изящно и в то же время грозно.

– Ты отлично смотришься, Арбель, – признал я.

– Вот только не хватает подходящего оружия, – заметила Камилетта. – Нужно купить хороший эльфийский лук и клинок. Благодаря кладу это будет проще сделать, не придется больше выпрашивать деньги у казначея.

– Фириат от злости удавится, когда узнает, на кого были потрачены найденные им деньги! – улыбнулась Арбель.

– Зря ты так плохо думаешь о Фириате, – возразил я. – Он честный и благодарный эльф и хороший друг. Ведь дроу вполне мог не делиться ни с кем найденным сокровищем. Сказал бы, что ничего не узнал, а сам выкопал деньги позже. Но мой друг поступил порядочно. Вообще, Фириату очень тяжело – он не может вернуться в родной город, от него отвернулись его родственники, к тому же он потерял любимую девушку. И ему не с кем даже поделиться своими печалями и тревогами.

Кажется, на секунду-другую эльфийка задумалась над моими словами, но привычка взяла верх:

– Он темный эльф, а они все мерзавцы и убийцы. Мне его ничуть не жаль!

Камилетта поспешила вмешаться в разговор и сменить тему. Дочь герцога поинтересовалась, надежно ли я спрятал свою часть клада.

– Пока никак не прятал. Запер в своей комнате. Думаешь, могут украсть? – забеспокоился я.

– Замок не самое надежное место для хранения сокровищ. Ключи от комнат есть слишком у многих. Мой тебе совет – перепрячь монеты, а еще лучше – поскорее потрать их.

Я направился в свои комнаты и долго возился с замком – ключ не проворачивался. Когда все же смог открыть дверь, то обнаружил с обратной стороны в замочной скважине другой ключ. Я настороженно прошел по комнатам и остановился в растерянности. В своей спальне я застал рыженькую Лиану – девушка лежала на моей кровати, укрывшись одеялом до самого подбородка.

– Вот, решила зайти к тебе в гости, – звонким смеющимся голосом встретила меня рыжеволосая красавица.

– Привет, Лиана. Не ожидал тебя тут встретить. Особенно на ночь глядя и в моей постели.

– Все девушки ушли на кухню поболтать, а мне что-то стало грустно одной. Вспомнила, как мы здесь целовались, и решила прийти.

Я откровенно растерялся от такого поворота и не знал, как реагировать. А тут еще заметил на спинке стула платье девушки и ее нижнее белье. Лиана лежала под одеялом нагая. Видимо, я покраснел от смущения, так как она рассмеялась:

– Чего ты краснеешь? Это я должна стесняться, а вовсе не ты. Как видишь, я сама пришла к тебе, отбросив всякое стеснение. Ты мне сразу понравился, Петр, с первого взгляда. Я могла бы стать твоей девушкой. Скажи, а я тебе нравлюсь?

– Нравишься, конечно. Ты очень красивая, Лиана… – В этот момент я слишком сильно облокотился на спинку стула, он покачнулся, и на пол со звоном посыпались монетки. Почерневшие серебряные монеты из клада.

Я приподнял платье девушки, под ним лежала большая горсть старых серебряных монет. На Лиану было жалко смотреть – она сразу съежилась, побледнела, губы затряслись, глаза наполнились слезами. За воровство по местным законам, кажется, отрубали руку. Лиана взмолилась:

– Петр, пожалей меня. Не выдавай меня стражникам! Я не знаю, как это случилось, не понимаю, что на меня нашло. Прошу, прости меня!

Лиана бухнулась на колени и попыталась целовать мои ноги, но я оттолкнул ее и отошел в сторону. На душе было горько и мерзко. Вот, оказывается, почему она встретила меня в постели. За этими красивыми и сладкими речами скрывался банальный страх быть пойманной на воровстве. Я вернулся слишком рано, воровка не успела удрать и решила разыграть весь этот спектакль.

– Одевайся и проваливай! Я не стану выдавать тебя Вальдемару. Твоим наказанием будет то, что ты упустила свой шанс, – я ведь едва не поддался на твои чары…

Девушка, бормоча слова благодарности, поспешила одеться и выбежать из моих комнат. Я же призадумался. Оставлять монеты в замке было действительно неразумно. Но куда их спрятать? Нужно найти место, куда никто не полезет лишний раз. Склеп! Я все равно собирался пойти туда сегодня, выполняя свою ежедневную работу по упокоению нежити.

Я несколько раз оглядывался по дороге, но никого не заметил. В склепе на нижнем уровне, не обращая внимания на окруживших меня мертвецов, я выбрал одну из пустых ниш вдали от лестницы и поставил в нее неприметный глиняный сосуд, в который пересыпал монеты. Среди тысяч и тысяч погребальных урн и мемориальных сосудов обнаружить кувшин с монетами было почти невозможно.

Пристроив свои монеты, я принялся за работу. Первым развеял молчаливого призрака какого-то старика, затем была очередь скелета ребенка, третьим оказался ходячий труп древней беззубой старухи. Мне нужно было лишь немного передохнуть, и я смог бы отправить к богине смерти последнего на сегодня мертвеца. Я уже даже выбрал его – высокий скелет со следами крысиных зубов на костях. Как вдруг среди нежити возникло оживление – некоторые зомби потянулись к лестнице, туда же полетели многие призраки. Я посмотрел на лестницу. Никого. Однако мертвецы что-то почувствовали. Я спросил первого попавшегося зомби, в чем причина возникшей тревоги.

– Там живой человек, от него исходит сильная магия.

– Но я никого не вижу! – удивился я.

– Он невидим для живых, скрыт магией. Но мы не живые, мы чувствуем жизнь и ориентируемся даже без глаз, – подтвердил скелет, которого я собирался развеять.

Маг-невидимка! Неужели тот самый, который напал на нас по дороге из Круэн-Дарса? Мне стало не по себе. Маг был очень опытным, к тому же я не видел противника, а он меня видел. Хотя… зомби двигались явно целенаправленно, и, хотя маг был для меня невидим, я мог понять, где он примерно находится. Маг двигался в глубь склепа, огибая стоящих неподвижно мертвецов и уклоняясь от близкого контакта с остальными. Но вскоре ему пришлось остановиться – кольцо мертвецов вокруг него сомкнулось. Все новые и новые умертвия вливались в это кольцо, уплотняя его. Зомби не проявляли агрессию, просто стояли. Но, если маг промедлит еще минуту, выбраться ему будет очень трудно.

В воздухе появился светящийся шарик. Он быстро рос, достигнув размера футбольного мяча, и вдруг взорвался! Взрывная волна прокатилась по подземным коридорам, раскидав стоящих поблизости мертвецов – во все стороны полетели кости, куски иссохшей плоти, обрывки одежды. Я находился метрах в пятидесяти от места взрыва, и то едва устоял на ногах от ударной волны. Сразу стало трудно дышать из-за поднятой взрывом тучи пыли.

Вокруг поднимались с земли не удержавшиеся на ногах скелеты и зомби. У многих не хватало конечностей – то ли оторвало взрывом, то ли так и было раньше, не понять уже. Рядом со мной оказался тот самый скелет, которого я хотел развеять. Он сообщил мне:

– Тот живой убежал вверх по лестнице. Он был ранен, но не сильно – укушен за ногу пострадавшим от взрыва зомби.

* * *

Из склепа я выходил со всей возможной предосторожностью – невидимый маг мог прятаться где угодно. Я даже всерьез обдумывал вариант остаться среди мертвецов до утра, но решил, что в холодном подземелье могу серьезно простудиться.

Мои страхи оказались напрасными – никто меня не подстерегал, я свободно вышел на поверхность. Не доходя до замка, я свернул в лес и направился к жилищу Фириата. Темный эльф оказался дома, он сидел у небольшого костра и наблюдал за огоньками пламени. Я рассказал ему о том, что произошло в склепе, и Фириат серьезно встревожился. Эльф не без основания считал, что маг может иметь зуб на него. Темный эльф поблагодарил меня за предупреждение и пообещал начать поиски нового убежища нашего общего противника, который, по всей видимости, обосновался где-то поблизости.

Перед сном я решил еще зайти к Теодору Младшему. Вопросов накопилось множество – я хотел убедиться, что сообщение о метаморфах дошло до Ковена Магов, хотел предупредить Теодора о грозящей опасности в лице невидимого мага-разбойника, а также получить совет. Мне нужно было понять, как можно выследить мага-невидимку. Теодор Младший был у себя, он даже обрадовался неожиданному гостю.

– Ко мне крайне редко заходят местные жители. Не привыкли еще, что я тут обитаю. Или боятся строивших башню пауко-демонов. Хотя чего их пугаться? Они только с виду грозные, а на самом деле послушные работники. Да и я сам ведь совсем не кусаюсь. Меня и пригласили сюда, чтобы я помогал обитателям замка.

Маг с гордостью показал мне отстроенную башню. Первые три этажа были отведены под лаборатории и библиотеки. Мебель уже была расставлена по своим местам, но лабораторные столы пока пустовали, оборудование еще не привезли. Лишь старая закопченная жаровня пережила пожар и пристроилась возле стены. Шкафы в библиотеке также зияли пустотой.

– Говорят, у Феофана была очень хорошая подборка книг по магии и алхимии. Но пожар уничтожил все эти сокровища, поэтому здесь так пусто, – оправдывался Теодор. – Я заказал у Липляра самое необходимое, но потребуются многие годы, чтобы собрать приличную библиотеку. Я только по едва ощутимым следам старых магических заклинаний могу догадываться, над чем в последнее время работал мой предшественник, – что-то вроде зацикливания магических потоков и наложения их на сетку времени. Любопытное направление, кстати говоря. Впрочем, эти сложные термины тебе наверняка непонятны.

– Почему же? Не беспокойтесь, я вполне понимаю, о чем вы говорите. И хотя я не знаком с магией, но более-менее представляю, какую цель ставил Феофан.

– Откуда простой сельский паренек мог узнать о таких сложных терминах? – искренне удивился Теодор.

Я запоздало понял, что по неосторожности отошел от своей легенды, – мне полагалось быть почти неграмотным парнем, едва-едва умеющим читать. И потому я постарался исправить ситуацию, сказав, что много общался со своей подругой, которая учится в Академии Магии. Она тоже постоянно использовала в своей речи непонятные слова, но затем старалась объяснять их.

– Хочу поздравить твою подругу, она хороший учитель. Может, ты даже подскажешь мне, чем конкретно занимался предыдущий маг?

Я усмехнулся, так как знал ответ на этот непростой вопрос:

– Феофан Алхимик занимался алхимией и изучением древних артефактов. А перед самой смертью изучал возможность воскрешения и запретную некромантию.

– Так нежить в склепе – это его рук дело? – уточнил молодой маг.

Я неопределенно пожал плечами:

– Нежить в склепе была и раньше, я встречал там призраков и до смерти Феофана. Но после его смерти в склепе массово поднялись мертвецы, сейчас их там сотни. Это уже результат магии Феофана. Именно я упокоил дух старого мага и отправил его к богине Моране.

– Ты не перестаешь меня удивлять, Петр! И как тебе удалось это сделать?

– Магия паладинов, я немного владею ею.

– Так вот почему мертвецы тебя не трогают… Но что привело тебя ко мне, паладин Петр?

Я рассказал Теодору о встрече с метаморфами, о странных деревянных обручах и о том, что именно эти обручи позволяли метаморфам проходить через магические преграды. Старый маг отнесся к этим обручам без должного внимания, и я всерьез опасался, что Феофан не стал информировать остальных магов о грозящей городам опасности.

Теодор меня внимательно выслушал и пообещал выяснить, дошло ли предупреждение до Гильдии Магов. Я хотел принести ему обруч для изучения, но молодой маг честно признался, что не разбирается в магических предметах, его этому не учили в Академии.

Зато Теодор очень оживился, когда я рассказал ему про мага-невидимку – про нападение по дороге из эльфийского города, про пещеру у горного озера, про сегодняшний случай в склепе. Молодой маг попросил меня вспомнить все детали – как выглядел маг, как говорил, какие заклинания применял.

– Негусто, негусто… – подвел итог Теодор. – Лица ты не заметил, это плохо. Известно лишь, что это достаточно молодой мужчина не старше тридцати лет, который применяет заклинания невидимости, молчания, воздушную стену… Это все относится к магии воздуха. Управление растениями – это магия жизни. Если предположить, что это его основные магические грани…

– Магические грани? – переспросил я, услышав незнакомый термин.

– Всего существует двенадцать магических направлений, их еще называют гранями магии. Четыре стихийные – магия огня, воды, земли и воздуха. Четыре символьные – магия жизни, смерти, хаоса и порядка. Четыре древнейшие, или архаичные, – магия тела, разума, духа и чувств. Отдельно существуют алхимия, магия вызова, начертательная магия и магия предметов – иногда их выделяют как самостоятельные грани, но большинство авторитетных магов склоняются к тому, что эти разделы науки не похожи на грани магии, так как обучиться им может любой человек, даже не имеющий магических способностей в принципе.

У каждого мага есть способности лишь к каким-то видам магии – обычно к одному-двум, крайне редко – к трем. Любому магу очень легко даются заклинания из «его» раздела магии, обучаться же чужим гораздо труднее. И почти не получится использовать заклинания, основанные на магии противоположной грани, – к примеру, для огня это будет магия воды. Даже великий Архимаг огня, способный устраивать извержения вулканов и огненные смерчи, едва ли сможет вызвать даже маленький дождь.

Я обдумал слова молодого мага и воодушевился:

– Получается, можно вычислить этого мага, если изучить списки обучавшихся в Академии Магии Холфорда и выбрать из них адептов, специализировавшихся на магии воздуха и магии жизни!

– Прекрасная мысль! – похвалил меня маг. – Я сделаю запрос в Академию Магии и выясню, кто из выпускников за последние десять лет имел способности в этих направлениях магии.

Я поблагодарил Теодора и поинтересовался напоследок, не знает ли он способ обнаружения невидимок? Молодой маг ненадолго задумался, а затем ответил:

– Да, такие способы существуют. Можно использовать заклинание истинного зрения или носить магический предмет, заряженный таким заклинанием. Я могу сам применять это заклинание, но не смогу зарядить им предмет для тебя – здесь нужна противоположная моим способностям магическая грань.

– А какие у тебя магические грани, Теодор? – поинтересовался я.

– Моя основная специализация – магия чувств, еще я владею магией воздуха. Мне легко даются заклинания иллюзии, обольщения, левитации, управления воздушными потоками и разными эфирными созданиями. А работать с грубыми материями мне трудно, я не могу ходить сквозь стену и подчинять чужие разумы. Зато я неплохо подкован в алхимии и магии вызова. Кстати, это отличная мысль! Я могу вызвать для тебя существо, способное обнаруживать невидимок!

Теодор воодушевился, он почти бегом направился в зал с жаровней. Я последовал за ним, обратив внимание на то, что он сильно подволакивает при ходьбе левую ногу, хромота становилась особенно заметной, когда Теодор спускался по лестнице.

– Это у меня после Академии Магии, – пояснил Теодор, заметив мой взгляд. – Упал на седьмом курсе во время уроков левитации. Кости давно срослись, но иногда все равно нога побаливает.

Теодор направил руки в сторону тяжеленной металлической треноги, она приподнялась над полом и медленно поплыла в центр комнаты, осторожно опустившись в центре зала. Далее одним движением руки маг зажег под ней огонь. Затем достал из ящика стола целую связку свечей и стал вставлять их в специальные отверстия в полу. Свечи образовали узор в виде трех пересекающихся колец. Когда маг закончил, все свечи разом вспыхнули, по комнате разлился аромат каких-то благовоний. Теодор стал произносить непонятные заклинания, после чего бросил в пламя жаровни горсть белого порошка. Порошок вспыхнул, словно порох, комнату заволокло плотным белым дымом. Когда дым рассеялся, я увидел, что свечи погасли, а пустая жаровня стоит уже на прежнем месте у стены. Зато в воздухе порхала крохотная, размером не больше воробья, девушка в зеленом платьице с прозрачными, как у стрекозы, крыльями за спиной.

– Это пикси, разновидность духов воздуха. Пикси, как известно, могут становиться невидимыми для человеческих глаз, зато сами способны видеть невидимок – как раз то, что тебе нужно. Она будет все время незаметно порхать неподалеку от тебя и предупредит в случае появления других невидимок.

– Так она умеет говорить?! А чем ее нужно кормить? И как ее зовут? – задавал я вопросы, рассматривая крохотное создание.

– Кормить ее не нужно, ее подпитывает моя магия. Какая разница, как ее зовут? Говорить она умеет, вот только о чем с ней общаться? Ей от роду всего несколько мгновений, она ничего не знает и исчезнет без следа сразу после выполнения своего задания. Считай, что это полезный неживой предмет, что-то вроде амулета для обнаружения невидимок. Чтобы глаза не мозолила, пусть вообще скроется в невидимости.

Пикси тут же после этих слов исчезла. Я поблагодарил Теодора за помощь и направился в замок. Беседа с новым магом заметно подняла мне настроение – при наличии такой магической поддержки можно было уже не опасаться, что невидимый противник подкрадется незаметно. Вместе с тем мне было непонятно, как общаться с этим крохотным созданием и услышу ли я вообще предупреждающий писк в нужную минуту.

* * *

Погода между тем испортилась, за окном сутками напролет шел холодный мелкий дождь вперемешку с мокрым снегом. Дороги раскисли окончательно, даже до ближайшей деревушки верхом было не проехать. Камилетта сильно простудилась и выходила из своей спальни, лишь чтобы немного поиграть со своими фрейлинами и снова лечь в кровать. Лекарь Стефан Дотошный по нескольку раз в день навещал дочь герцога, поил разными горячими отварами и микстурами, но Камилетта никак не шла на поправку. Стефан уверял, что сама простуда у дочери герцога неопасна, но вызванная непогодой хандра вытягивает силы девушки и не дает выздороветь.

Я был полностью предоставлен сам себе. Интенсивно тренировался на размокшей площадке, пытался закрепить уроки владения мечом, много времени проводил с ребятами из охраны и завел множество друзей. Вечерами основная часть обитателей замка собиралась за ужином в большом зале. Слушали приезжих музыкантов и местного барда, смотрели представления престарелого замкового шута, устраивали состязания в ловкости и силе или просто играли в разные нехитрые игры типа «угадай, у которой из девушек спрятана твоя перчатка» или «кто из парней сможет придумать лучший комплимент девушке» и тому подобное.

Затем все разбредались по своим комнатам. Служанки уходили помогать по кухне, охранники отправлялись на дежурство или отдыхать. Я же возвращался в свои комнаты, разжигал огонь в камине, зажигал свечи на столе, затем забирался под теплое одеяло и читал. Я с усмешкой вспоминал времена, когда Фея обучала нас с Серым Вороном грамоте. Всего каких-то четыре месяца назад это было, а я тогда не мог прочесть ни буквы. Даже не верится, что прошло так мало времени. Сейчас никаких сложностей у меня не возникало, ну разве что самые старинные книги иногда неоднозначно толковали руны жреческого алфавита, но и в этом случае общий смысл текстов был понятен.

Книги я брал у Камилетты – у дочери герцога обнаружилась небольшая библиотека, в которой имелись подборки книг по геральдике, по генеалогии основных дворянских родов, по истории Империи и пяти столиц, а также сборники сказаний и легенд. Книги по геральдике содержали многочисленные описания и цветные изображения дворянских гербов Империи, знаков отличия, а также символы родов и кланов темных и светлых эльфов, дварфов, орков. Я потратил несколько дней на внимательное их изучение и теперь смог бы безошибочно определить род и титул любого из дворян, а также оценить положение в клане орка или эльфа.

Толстенный фолиант по генеалогии я не осилил и уже на следующий день вернул Камилетте. На мой взгляд, не существовало более скучного предмета, чем схемы родства дворян со всеми их брачными и внебрачными отпрысками. Но сама Камилетта так не считала – она изучила этот фолиант от корки до корки, на интересующих ее страницах вставила закладки, а на полях оставила свои пометки и комментарии. Писала Камилетта красивым каллиграфическим почерком, но пользовалась другим алфавитом, поэтому я не мог их прочесть. Вероятно, это были сугубо личные комментарии, не для посторонних глаз, – Камилетта, когда я возвращал ей эту книгу, вдруг всполошилась и покраснела. А затем, смотря мне прямо в глаза, потребовала ответа: действительно ли я, как признался когда-то, не умею читать тексты, написанные четырехрядным алфавитом? Я подтвердил свои слова, успокоив девушку.

Зато книгой по истории образования Империи я увлекся. Одиннадцать веков назад простой бард Гестор, чья любовь была отвергнута королевой, сумел стать военным лидером и силой покорил все семь королевств Большого Штормового Острова, объединив разрозненные государства в единую Империю. Именно Гестор освободил сотни тысяч людей из плена орков, отразил атаку полумиллионной оркской армии, усиленной гигантами и драконами, и полностью очистил от орков все острова Западного Океана. Гестор стал первым императором и основал Светлоград – великую столицу. Про эти события мне никто никогда не рассказывал, а ведь это было интересно и во многом поучительно. Я с восторгом, на одном дыхании прочел дополненный рисунками, схемами и картами толстый том про великие сражения, героев тех времен, отважных полководцев и великих лидеров.

Образы событий тысячелетней давности проплывали у меня перед глазами, я словно сам присутствовал при зарождении Империи. Многое в современном устройстве Империи для меня стало понятным: почему существует несколько столиц регионов, откуда взялись провинции и наместники, и почему все они подчиняются далекому эфемерному императору, которого никто ни разу здесь не видел… Эх, жаль у Камилетты в библиотеке не нашлось продолжения – про правление императора Димира Первого, который (как я понял из первого тома) создал первый свод законов Империи и окончательно закрепил за Светлоградом статус Первой столицы, а также ввел современное летоисчисление. И про правление императора Гестора Второго, который осуществил-таки грандиозный план своего великого деда и отправил через море в Пангею тысячи кораблей с поселенцами.

Для себя же я отметил следующее – нет ничего невозможного для того, кто твердо идет к своей цели. Простой безродный бард сумел возвыситься над королями, так почему мне не стать рыцарем?! Было бы желание и упорство, и любая цель будет достигнута.

Между тем погода изменилась. Заметно похолодало, каждую ночь были заморозки. Лишь к середине дня подмороженная грязь оттаивала, и то лишь для того, чтобы к ночи опять покрыться коркой льда. В моих комнатах, несмотря на постоянно горящий камин, было неуютно – холодный ветер сквозил через щели в рассохшихся оконных рамах, даже под одеялом было зябко. А однажды утром, выглянув в окно, я обнаружил, что все вокруг покрыто белым снегом. Снегопад не прекращался весь день и всю следующую ночь. Похоже, пришла настоящая зима.

У меня на родине первый снег – это радость и веселье детворы, это снеговики и хоккей, лыжи, сноуборд и игра в снежки. Поэтому мне непривычно было видеть угрюмое настроение обитателей замка и селян из соседних поселков.

В их понимании зима – это время богини смерти Мораны, холод и болезни, необходимость экономить на еде и молиться, чтобы запасов хватило до наступления весны. И неважно, что год выдался урожайным и подвалы замка Древний Брод ломились от мешков с зерном, ящиков с овощами и сушеной рыбой. Все равно в представлении жителей Пангеи – если пришла зима, значит, наступило трудное время. Я откровенно не понимал такой логики, но переломить настроение окружающих был не в силах.

С приходом морозов леди Камилетта совсем раскисла. Кашель у нее прошел, но хандра лишь усилилась. Благородную леди ничто не радовало. Она вообще перестала покидать пределы своей башни, лишь изредка спускаясь с верхних этажей в большую гостиную. Сутками напролет дочь герцога что-то читала. Подозреваю, она изучала дневники старого мага Феофана Алхимика, но, что Камилетта нашла в них интересного, выяснить не получалось. Единственная, с кем эти дни общалась дочь герцога, была эльфийка Арбель. Пытаться же вытянуть информацию из эльфийки было совсем уж безнадежным делом.

С наступлением зимы многие обитатели замка оправлялись большими группами молиться в храм богини смерти Мораны, расположенный возле поселка на перекрестке. Чтобы не отличаться от всех остальных, я тоже отправился с очередной группой паломников. Темный эльф Фириат пошел вместе со мной – у эльфов также существовала древняя традиция молиться богине смерти при наступлении первых холодов. Кроме того, по словам Фириата, в поселке на перекрестке трех дорог в эти зимние дни открывалась отличная ярмарка, где эльф собирался купить себе приличное оружие и теплую зимнюю одежду.

Теплая одежда и мне была нужна – моя кожаная осенняя куртка совсем не была предназначена для зимних морозов, и даже в надетом под нее толстом свитере мне было неуютно. Поэтому я набрал побольше серебряных монет и поспешил к конюшне, где эльф и другие собравшиеся в зимнее паломничество уже седлали своих скакунов.

* * *

Храм богини смерти оказался небольшим приземистым строением на вершине холма. При входе стояла красивая высокая статуя скорбящей женщины в золотой маске, ее руки были протянуты к небесам, длинные волосы распущены. Очень искусная работа скульптора, ему удалось передать безмерное горе и ощущение утраты.

Атмосфера в храме была соответствующей: тусклое освещение, преобладающий черный и пепельно-серый цвета – скорбные лица, унылые служители. Все это только нагнетало тоску. Я впервые попал в храм богини смерти, и, скажу прямо, мне не понравилось. Дождавшись своей очереди у алтаря, я произнес короткую заученную еще во время службы в Холфорде молитву, после чего высыпал горсть мелочи в большой ящик для монет. Никакого отклика от божества не последовало. Богине смерти я был безразличен, и это меня вполне устраивало.

Я уступил место у алтаря эльфу и подождал его в сторонке. Фириат долго стоял на коленях и проникновенно молился, после чего очень щедро насыпал серебра в специальный ящик. Над алтарем появилось тусклое зеленоватое свечение. Фириат сразу побледнел (весьма странный оттенок кожи для смуглого эльфа), в священном трепете дрожащими руками полез в свой кошель и добавил еще полную горсть монет в качестве дара богине смерти. Эльфа колотило, лишь на улице он немного успокоился и пояснил, что богиня смерти Морана выказала недовольство, что дроу не присоединился к ней, несмотря на плен, тяжелые раны и смертельный яд. Но оказанное почтение, а также щедрые дары умилостивили богиню, и она простила Фириата.

На рынке темный эльф окончательно пришел в себя и стал придирчиво выбирать в оружейном ряду новый клинок и длинный лук, торгуясь с продавцами из-за каждой менки. Я тоже с удовольствием прошелся по торговым рядам. В кои-то веки у меня было с собой достаточно монет для покупки всего, что мне нравилось. Первым делом, чтобы не зябнуть от мороза в своей легкой курточке, я приобрел короткое пальто из меха горного барса. Затем купил теплые кожаные перчатки эльфийской работы с пришитыми снаружи небольшими серебряными шипами на фалангах каждого пальца, теплые зимние сапоги и штаны, закрывающую голову и горло вязаную шапку под шлем, несколько теплых рубах, подштанников и вязаных носков.

С удовольствием отметив, что наполненный серебром кошель почти не полегчал после этих всех покупок, на все оставшиеся деньги я купил качественный клинок. Хозяин лавки – толстый дварф с густой черной бородой до пояса – с явным удовольствием нахваливал это оружие, которое ковал его родной брат. Отличный прямой меч работы дварфов клана Тяжелой Руки длиной в три локтя, но при этом достаточно легкий. Лезвие из сплава адамантина и чистого рудного железа, с травленым по всей длине геометрическим орнаментом с вплетенными в него магическими рунами. Меч был обоюдоострым, с длинной, оплетенной полосками шершавой кожи рукоятью, широкой крестовиной с защитными шипами вперед и с навершием в форме горного кристалла. Это был магический клинок, едва заметно светившийся слабым голубоватым светом. Продавец рассказал, что клинок зачарован и в твердых руках хозяина будет наносить противнику тяжелейшие раны. Кроме того, магия не позволяла клинку ржаветь, ломаться и цепляться за ноги при ходьбе. В общем, отменное оружие, которое стоило потраченных на него монет. Наконец-то у меня появился достойный рыцаря клинок!

Эльф купил зимнюю одежду, короткий кривой клинок и большой тугой лук из белой древесины. Лук Фириат присмотрел в лавке у светлого эльфа, и продавец безбожно завысил цену, но дроу молча заплатил названную сумму. Когда мы отошли от прилавка, темный эльф признался, что считает ниже своего достоинства торговаться с врагом. А потом, бережно завернув купленное оружие в теплый плащ, Фириат расхохотался. Он с восторгом сообщил, что даже не надеялся когда-нибудь держать в руках настоящий боевой лук, изготовленный оружейниками из Стер-Грольнида, столицы светлых эльфов. Мастера Стер-Грольнида делают лучшие луки во всей Пангее, и этот экземпляр он будет использовать исключительно для важных событий. Для простой охоты ему вполне достаточно подаренного Камилеттой добротного лука.

На обратной дороге мы с эльфом обогнали остальных паломников и поскакали вперед. Я рассказал Фириату, что маг призвал для меня пикси, но, поскольку эта фея невидимая, я вообще не знаю – летает ли она рядом или давно потерялась. Фириат выслушал меня и с улыбкой ответил, что я просто не умею обращаться с этими маленькими духами. Темный эльф остановил своего коня, повернулся ко мне и заговорил торжественным тоном. Он признался, какая это честь – познакомиться с прекрасной феей воздуха, которая сопровождает и оберегает нас, вспомнил про давнюю историю дружеских отношений эльфов и расы пикси, про знакомые с детства рассказы о маленьких феях, которые своим изяществом и красотой затмевали эльфийских красавиц и служили для эльфиек эталоном женской красоты…

И маленькая фея не выдержала. Прямо перед моим лицом на расстоянии вытянутой руки проявилась миниатюрная девушка с крыльями мотылька. Раздался тонкий голосок, словно звон серебряного колокольчика:

– Рада познакомиться с тем, кто ценит нас. Меня зовут Виги, я фея воздуха.

– Виги, я благодарю богиню судьбы Фаэтту за то, что она позволила мне лицезреть твою красоту, – произнес эльф.

Я тоже поблагодарил судьбу за счастье познакомиться с маленькой крылатой феей. Я быстро сообразил, в каком ключе нужно разговаривать с пикси, и беседа легко завязалась. Девушка очень трепетно относилась к своей внешности, высоко ценила свою грацию и изящество. Она просто расцветала от комплиментов, искренне смеялась от радости при упоминании ее красоты, но сразу скисала, когда разговор переходил на скучные для нее темы.

Я понял, что, пока Виги подпитывается магической энергией, ей не требуется пища, ей не холодно, не скучно и не одиноко. Если же магическая связь прервется… фея не хотела об этом думать. То ли боялась, то ли просто тема была слишком скучной для нее. Кстати, маг был неправ – фея не появилась на свет в момент вызова. Виги помнила летнее солнце, других пикси, танцы в воздухе, вкус цветочного нектара. Для нее это было чем-то вроде смутных воспоминаний о хорошем сне, однако Виги иногда упоминала в разговоре имена своих подружек и какие-то связанные с ними события. Видимо, маг не создал фею, а призвал из какого-то другого места, где обитает множество подобных созданий.

* * *

По возвращении в замок Древний Брод нас ждал сюрприз. В воротах – незнакомые охранники, во дворе повозки, кареты и множество народу – рыцарей в доспехах, чужих слуг и даже маленьких детей. Я сразу все понял, когда на шпиле башни увидел два флага. Кроме обычного знамени Империи, там развевался большой стяг рода Кафиштенов с герцогской короной на полотнище. Это означало, что глава рода находится в крепости. Мы с эльфом едва нашли свободные места у коновязи для наших лошадей. Фириат тут же попрощался и отправился в свою лесную хижину. Я же привел себя в порядок и направился к благородной леди Камилетте.

В башне у Камилетты давали ужин. За столом, кроме собственно высокородной леди и служанок, находился сам Мазуро Кафиштен. Я по всем правилам этикета поздоровался с герцогом и встал, как положено пажу или телохранителю, за спиной Камилетты, чуть правее от спинки стула. Слева от меня стояла Арбель в длинном нарядном платье и легкой накидке с капюшоном, закрывающим волосы и верхнюю часть лица. Слева от дочери герцога по этикету должна была находиться близкая подруга или первая фрейлина. Герцог одобрительно смотрел на свою дочь, похвалив за достойное ее статуса поведение и манеры слуг:

– Ты явно исправляешься, Ками. Приятно видеть, что ты повзрослела и отбросила былую дерзость и невоспитанность. С такими манерами и такими слугами за тебя уже не пришлось бы краснеть в столице.

– Приятно слышать это от тебя, отец, – ответила Камилетта, опустив глаза. – Я действительно о многом передумала за последний год и многое осознала.

– Вот и отлично, дочка. Я как раз приехал, чтобы забрать тебя в Холфорд, – именно там сейчас вершится большая политика, и твое присутствие было бы очень кстати для нашей семьи.

– Отец, я и сама соскучилась по большому городу. Но не могу пока поехать с тобой – я еще не совсем здорова, лекарь рекомендовал мне воздержаться от появления на улице. Не хотелось бы усугубить мою простуду зимней поездкой. Показаться же во дворце правителя с насморком и распухшим лицом – значит испортить впечатление о себе и расстроить твои планы. Весной я сама приеду в Холфорд.

– Весной… – размышлял герцог. – Время пока действительно терпит. Хорошо, моя девочка, приезжай весной, но не затягивай с переездом. Приближается время перемен, каждому из членов нашей семьи предстоит нелегкая работа.

Арбель обошла стол и долила герцогу в бокал легкого вина, а также заменила Камилетте и ее отцу тарелки, поставив перед ними новые блюда. Герцог одобрительно кивнул, а потом обратился к Камилетте:

– Я смотрю, что зря вез из столицы твой заказ. Твой паж и так не бедствует, – улыбающийся герцог посмотрел мне прямо в глаза.

– Мой паж вынужден покупать обмундирование на свои собственные деньги. Ты же знаешь этого скрягу Липляра, он лишнюю менку не выдаст. Просто Петру повезло, что он нашел старый клад тут, неподалеку от замка.

– Да, ты уже рассказывала, дочка. Я вижу, что этот слуга многое для тебя сделал и заслужил мою благодарность. Подойди ко мне, Петр Пузырь.

Я обошел стол и остановился в двух шагах от герцога. Старый вельможа тяжело встал со стула, подошел к входной двери, поднял с пола большой тяжелый пакет и обратился ко мне:

– Когда я присмотрел тебя в столице, то даже понятия не имел, насколько удачным окажется мой выбор. Ты показал тебя с самой лучшей стороны и даже спас жизнь моей дочери, когда она тонула в реке. Ты храбро защищал мою дочь во время ссоры в таверне. Ты спас ее в подземном склепе от мертвого мага. Ты проявил себя надежным и верным другом, моя дочь с восторгом отзывается о тебе.

Я удивленно взглянул на Камилетту, и она ответила на мой невысказанный вопрос:

– У меня нет секретов от родного отца. Поэтому я написала письмо с просьбой о подарке для тебя – доспехи, плащ и щит с гербами Кафиштенов. А также зимняя одежда, взамен той драной куртки, которую ты обычно носил.

Я не знал, краснеть мне или гордиться собой. Герцог же развернул мешковину и достал блестящую кирасу, серебристую кольчугу и легкий крылатый шлем. Камилетта предложила мне пройти в верхнюю комнату и переодеться, что я сразу и сделал. Когда я спустился обратно в гостиную, даже невозмутимая Арбель не смогла сдержать восхищенного вздоха.

Герцог подошел ближе, поцокал языком и сказал:

– Мальчик, ты словно создан для этих доспехов! Да и цвета рода Кафиштенов тебе к лицу. Ками рассказала, что ты мечтаешь стать рыцарем. Нет ничего невозможного, так я считаю. Близится время перемен, Петр. Те, кто окажутся на правильной стороне, сильно возвысятся. Оставайся рядом с моей дочерью, помогай ей и оберегай от любых неприятностей. И у тебя будет хороший шанс осуществить свою заветную мечту.

Я поблагодарил герцога и его дочь за прекрасный подарок и опять встал за стулом Камилетты. Отец с дочерью начали говорить на политические темы и обсуждать генеалогию. Я в этом ничего не понимал, но герцог с дочерью чувствовали себя в политике как рыба в воде и с явным удовольствием от общения друг с другом проболтали до глубокой ночи.

Герцог восхищался аналитическим мышлением своей младшей дочери и ее умением просчитывать последствия тех или иных событий. Я же обратил внимание, что Мазуро так и не дал прямого ответа на все осторожные попытки Камилетты выяснить, какую роль лично для нее отец готовит в предстоящей политической игре.

Уже за полночь Мазуро сообщил дочери, что его отряд пробудет в замке дня два-три. Герцогу нужно было отдохнуть от городской суеты, к тому же старший егерь сообщил о появлении большого стада пятнистых оленей в соседнем лесу и обещал организовать зимнюю охоту. В какой-то момент герцог Кафиштен сказал:

– Хорошо получилось, что у вас тут свой лекарь появился. А то я, признаться, после смерти старого Феофана переживал, что вы тут без лекаря остались.

Мы с Камилеттой недоуменно переглянулись. Дочь герцога осторожно поинтересовалась:

– Отец, так ты же сам направил нам этого нового лекаря!

Наступила тишина. По удивленному и одновременно встревоженному лицу старого герцога я сразу догадался, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Затем герцог проговорил с нажимом в голосе:

– Дочь, ты ошибаешься. Я прислал в замок только нового мага. Как там его? Молодой такой… с хорошими рекомендациями из Академии Магии. И пока я просил настоятелей столичных храмов порекомендовать мне опытного жреца-лекаря, из замка прилетел голубь с письмом, что у вас поселился хороший лекарь, и проблема разрешилась сама собой.

– Отец, я точно знаю, что Стефан Дотошный привез управляющему рекомендательное письмо от тебя. Поэтому у Липляра не возникло никаких подозрений, и жреца поселили в замке!

– Герг, – герцог Кафиштен обратился к одному их телохранителей. – Беги вниз, срочно буди стражу. Пусть немедленно приведут ко мне этого «лекаря»! Сейчас разберемся, что это за самозванец, и кто его подослал.