Замок Кафиштенов напоминал осажденную крепость – многочисленная охрана у ворот и на стенах, отряды бойцов во дворе и в коридорах. Я боялся, что нас не пропустят, но няньку тут знали и не стали останавливать. Да и моя кираса с гербом Кафиштенов служила хорошим пропуском в замок. Роскошными коридорами мы без затруднений прошли в личные покои герцога.

Ничего объяснять не пришлось. Герцог Мазуро Кафиштен сразу же оценил серьезность ситуации, особенно узнав о нападении на наш отряд у замка. Он отправил кортеж из трех карет с закрытыми ставнями и почти сотню охранников. С нами также поехал маг Глисс и личный телохранитель герцога Никита.

Когда я, сняв зимнюю одежду, в парадной кирасе рода Кафиштенов вошел в гостиницу «Боевой единорог», глаза трактирщика полезли на лоб от обилия следовавших за мной вооруженных солдат. Пока высокородная леди собиралась, я успел переброситься парой слов с Сергеем. Он сообщил, что сразу по прилете в Холфорд договорился с наездником на грифонах, и весной нас доставят на грифонах прямо к подножию Малых Граничных холмов, так что до дома мы сможем добраться всего за один-два дня. Это было отличной новостью.

Я тепло попрощался с Серым Вороном и Каришкой и пошел искать куда-то не вовремя запропастившуюся Ленку. Трактирщик сказал, что молодая волшебница ушла в свою комнату на втором этаже. Нужно было попрощаться с ней, но тут в сопровождении многочисленной охраны из трактира вышла высокородная леди Камилетта. Мне ничего не оставалось, как выполнять свою роль телохранителя и сопровождать ее. Я, прикрывая дочь герцога щитом, проводил ее до самой кареты и посадил внутрь. Арбель и Фириат шли рядом, обшаривая настороженными взглядами улицу и держа руки на натянутых тетивах луков. Когда дверца за Камилеттой закрылась, эльфы вскочили на подножки кареты с двух сторон.

Тут в окошке второго этажа я увидел Ленку. Она печально наблюдала за всеми этими хлопотами. Я хотел было напоследок забежать к ней, но дверца соседней кареты слегка приоткрылась, и маг Глисс поманил меня пальцем:

– Петр, ты поедеш-шь с-со мной, ес-сть очень с-серьез-сный и конфиденц-с-сиальный раз-с-говор, – скрипучим голосом обратился ко мне старый вампир.

Внутри меня все сжалось. Этот бывший палач, известный своей кровавой жестокостью и способностью вызнавать правду, виделся мне не лучшим спутником по дороге во внутренний город. Если личный маг герцога захочет узнать мое прошлое – это будет конец всему, я не смогу обмануть такого опытного и дотошного дознавателя. Но отказаться от поездки в одной карете с вампиром было невозможно. Еще раз оглянувшись на грустное лицо Ленки в окне, я внутренне собрался как перед прыжком в ледяную воду и направился к карете.

– Виж-ш-шу, тебя уж-ше информировали о моей сущ-ш-шнос-с-сти, паладин Петр, – осклабился ночной хищник, показав заточенные острые клыки. – Раньш-ше я выз-сывал у тебя только непроиз-свольное отвращ-ш-шение, а теперь к этому примеш-шивается с-сильный с-страх.

Я промолчал, не желая провоцировать опасного соседа. Вампир же, не дождавшись никакой реакции, прекратил улыбаться и уже серьезным тоном продолжил:

– Тебе с-соверш-шенно неч-шего меня опас-сатьс-ся. Пока ты верно с-служиш-шь роду Кафиш-штенов, с-старинная клятва проч-шнее с-серебряных оков удерж-шивает меня от агресс-сии. Хотя… ч-чувствую ч-что ты оч-шень ж-шелаеш-шь ч-что-то с-скрыть от меня, какие-то темные эпиз-соды с-своего прош-ш-шлого, – он опять улыбнулся, оскалив зубы. – Но реч-шь с-сейчас пойдет не о тебе, а о борьбе з-са влас-сть в этой ч-шасти Империи. Прибывш-шая из-сдалека выс-сокородная леди не в курс-се пос-следних с-событий, так ч-што ей ещ-ше придетс-ся уз-снать дурные вес-с-сти. С-сегодня утром на мос-сту в Храмовый район был убит ее родной дядя Георг, влиятельный ч-шлен С-совета Рыц-сарс-с-ства. Убийц-су так и не поймали. Ты понимаеш-шь, ч-што это з-снач-шит?

Я мгновенно осознал последствия, так как был невольным свидетелем разговора леди Камилетты с Роббером Смертоносным, в котором они обсуждали политическую ситуацию:

– Опять равенство голосов! Ничьей в борьбе за власть быть не может. Это значит, нам предстоят очень трудные времена, Глисс.

– Именно так, Петр, – подтвердил вампир. – Воз-сникла оч-шень с-скольз-ская и опас-сная с-ситуац-с-сия. З-савтра во дворц-се правителя города пройдут траурные мероприятия по случ-шаю похорон Вильгельма Паладина. Вс-се находящ-шиес-ся в Холфорде титулованные дворяне Империи обяз-саны там прис-сутс-ствовать. Инач-ше это будет рас-сматриватьс-ся как с-серьез-сное ос-скорбление памяти пос-следнего правителя, и род Молш-штенов такого не прос-стит. З-снач-ш-шит, выс-сокородная леди Камилетта тож-ше будет там. По поводу прямой угроз-сы покуш-ш-шения на ч-шленов с-семьи Кафиш-штенов я с-сейчас-с не говорю. Такая угроз-са имеетс-ся, но ее предотвращ-шением будут з-саниматьс-ся другие люди и нелюди. Твоя ж-ше з-садача с-сос-с-стоит в другом…

Вампир, и до этого так говоривший негромко, понизил голос совсем до шепота. В его исполнении еле различимые шипящие звуки звучали неприятно, словно бытовой газ просачивался из потухшей конфорки на кухне, и вызывали непроизвольное чувство опасности.

– Ты, вероятно, уж-ше знаеш-шь, ч-што твоя хоз-сяйка не отлич-шалас-сь раньш-ше примерным поведением и нередко ус-страивала с-скандалы, поз-соря с-свою с-семью. З-са это герц-сог даж-ше выгнал ее из-с с-столиц-с-сы в далекий з-самок. Прош-шло два года. Камилетта из-сменилась в луч-шую с-сторону. Но могу тебя уверить, Петр, ч-што прош-шлое не з-сабыто наш-шими противниками и даж-ше наш-шими с-союзс-сниками. З-савтра на леди Камилет-ту будет внимательно с-смотреть вс-се благородное общ-шес-ство. Враги будут з-садевать ее, пытатьс-ся с-спровоц-сировать наш-шу девоч-шку на с-скандал. Ес-сли она с-сорветс-ся, будет плохо. Ещ-ше одну выходку ей могут уж-ше не прос-стить. Кафиш-штены не только могут потерять мес-сто в С-совете Рыц-сарс-ства – под угроз-с-сой окажется такжш-ше ее помолвка. Ей придетс-ся терпеть вс-се провокац-сии. А это будет трудно. Петр, ты обяз-сан помогать ей и з-саащи-щать с-свою хоз-с-сяйку от ос-скорблений. Ты не дворянин, так ч-ш-то не с-связ-сан никакими правилами. Ес-сли провоц-сировать наш-шу девоч-шку будет не дворянин, без-с колебаний бей его прямо по морде.

– А если приставать к ней будет дворянин? – уточнил я.

– Прос-столюдину нельз-ся ударить дворянина в принц-сипе, з-са это полагаетс-ся с-смерть. Дейс-ствуй по с-ситуац-с-сии. Ты уж-ше однаж-шды с-справилс-ся с таким конфликтом.

Я понял, что вампир говорит о моей дуэли с отпрыском рода Армазо. Да, славный был денек тогда, однако без помощи своего более опытного друга Серафима Длинного лежать бы мне тогда бездыханному на песке Арены. Приподнятое настроение как-то сразу сдулось. Я вдруг почувствовал, что очень устал за этот бесконечный день, и откинулся на мягкую спинку диванчика. И даже не заметил, как задремал, причем даже присутствие вампира на расстоянии вытянутой руки меня совершенно не беспокоило. Именно Глисс меня и разбудил примерно через час:

– Прос-сыпайс-ся, Петр, уж-ше приехали. И мой тебе с-совет на будущ-шее – не с-спи в прис-сутс-ствии вампира. Даж-ше мне приш-шлос-сь из-со вс-сех с-сил с-сдерж-шивать с-себя. Любой другой вампир тебя бы уж-ше укус-сил.

Я поблагодарил вампира за выдержку и ценный совет и, встряхнувшись, собрался с силами и отправился следом за высокородной леди и сопровождающими ее эльфами. Комнаты леди Камилетты располагались в одной из многочисленных башен дворца. Пожилая нянька уже успела к нашему приходу навести порядок и разожгла огонь в огромном камине. Но все равно в этих долго пустовавших комнатах было еще очень холодно, даже иней лежал на подоконниках с внутренней стороны, а, когда мы вошли в центральный зал, изо рта у нас вырывались клубы пара.

Высокородная леди сразу же заявила, что ей нужно готовиться к завтрашнему важному мероприятию, и выпроводила нас с эльфом дроу из своих покоев. Но готовилась она к траурной церемонии, мягко говоря, странно – вскоре из-за закрытых дверей стали доноситься звон клинков, топот ног и возбужденные вскрики Арбель и Камилетты. Наша с Фириатом общая комната находилась на втором этаже, непосредственно под апартаментами леди, так что мы прекрасно слышали этот шум.

– А чем мы хуже, Фириат? Давай тоже потренируемся! Заодно и согреемся, а то у меня зуб на зуб не попадает! – предложил я эльфу, и тот сразу же согласился.

Мы отодвинули тяжелый стол и лавку к стене, перенесли в угол наши сумки. У нас не было тренировочного оружия – только настоящее боевое. Я взял свой длинный меч и треугольный щит, Фириат же вооружился двумя изогнутыми клинками. Начали очень осторожно, боясь поранить друг друга острыми лезвиями. Но постепенно вошли во вкус и рубились уже почти в полную силу. Вскоре я скинул теплые одежды, так как мне стало жарко. Темный эльф так вообще разделся по пояс, его смуглое жилистое тело блестело от пота. Но тут в дверь требовательно постучали. На пороге стояла эльфийка Арбель. Она окинула долгим недовольным взглядом сразу же стушевавшегося при ее появлении темного эльфа и проговорила:

– Леди Камилетта говорит, глупо получается, что мы на разных этажах башни занимаемся одним и тем же. Она приглашает вас к нам наверх!

Я сильно удивился. Хотя я и знал, что дочь герцога тренируется каждый день, но никого, кроме своей близкой подруги Арбель, на свои занятия она не допускала. И вдруг меня с темным эльфом приглашают на это секретное мероприятие. Конечно же, даже просто из чистого любопытства я согласился и, подхватив меч и щит, поспешил по лестнице за эльфийкой. Фириат накинул рубаху и тоже последовал за нами.

Леди Камилетта была в тонкой кожаной куртке светло-серого цвета, причем очень короткой (на целых полторы ладони выше колен, что считалось неприличным для взрослой девушки, насколько я понимал местные обычаи). Ее колени, плечи и локти были прикрыты небольшими защитными кожаными щитками.

– Бери тренировочный меч, Петр, и становись напротив меня, – указала дочь герцога на целую стойку с разнокалиберными деревянными мечами.

Вспомнив советы Роббера Смертоносного, я остановил свой выбор на огромном двуручном мече. Отложил свой одноручный меч и щит в сторону и взялся двумя руками за тяжелое оружие полутораметровой длины. Камилетта при этом почему-то нахмурилась и язвительно поинтересовалась, работал ли я хоть раз двуручным мечом. Я честно ответил, что только один раз.

– Не самый удобный момент ты нашел для того, чтобы тренироваться с новым оружием, – поморщилась она недовольно. – Мне сейчас нужен опытный боец для спарринга.

– Зато это непривычно для тебя, Ками. Ты легко побеждаешь меня, когда я вооружен одноручным оружием, так что пользы от такой тренировки для тебя немного. А так тебе придется приспосабливаться, иначе двигаться, обучаться чему-то новому.

– Определенная логика в твоих словах есть, – согласилась девушка. – Хорошо, давай начнем. Хочешь на счет?

– Можно и на счет, только я заранее знаю, кто победит, – рассмеялся я.

– Не сдавайся раньше времени. Ладно, давай так – мне нужно набрать семь уколов. Но если ты хотя бы раз сумеешь меня зацепить, то именно ты будешь считаться победителем.

Я согласился и принял начальную стойку, приподняв меч и поставив поудобнее ноги. Но Камилетта не торопилась начинать поединок.

– На что мы спорим с тобой? – спросила дочь герцога и на мое неопределенное пожимание плечами предложила сама: – Если я сумею победить всухую, ты будешь брать у няньки уроки вязания на спицах, пока самостоятельно не свяжешь мне пару теплых шерстяных носков. Если ты победишь, то… скажем… я тебя поцелую. Идет?

– Идет! – согласился я, поудобнее перехватывая шершавую рукоятку.

– Тогда по рукам! Будут у меня носочки, связанные пажом, – заранее веселясь, девушка отошла на другой конец комнаты.

Я, помня наставления Роббера Смертоносного, сразу же призвал помощь бога Тора. Увеличил себе скорость реакции и движения, призвал удачу, а заодно оттянул удачу от своей соперницы и замедлил ее. Посмотрим, как высокородная леди сумеет со мной справиться при таких условиях!

* * *

Укрывшись теплым одеялом до подбородка, я лежал на кровати, смотрел сквозь мутноватое окно в ночное зимнее небо и… улыбался во весь рот. Сон никак не шел, я все возвращался мыслями к нашему поединку с благородной леди. С того самого осеннего дня, когда на тренировочной площадке возле замка Древний Брод Камилетта унизительно победила меня в поединке на мечах, я втайне мечтал о реванше. То досаднейшее поражение болезненно ранило мою гордость и сидело во мне зудящей занозой. Я частенько снова и снова переигрывал его в памяти и понимал, что против гораздо более опытной воительницы у меня тогда действительно не было шансов. Но вместе с тем я прекрасно понимал, что в глазах своей нанимательницы как страж и телохранитель я никогда не состоюсь, пока не сумею победить ее саму.

Сегодня я отыгрался в полной мере. О, это были прекрасные, сладкие мгновения моего триумфа! Дочь герцога не сразу поняла, что на этот раз что-то пошло не так. Она привычно бросилась вперед, ловко поднырнула под мой длинный громоздкий меч… но тут же получила плашмя деревяшкой по спине и растянулась на полу!

– Давай еще раз! – удивленно произнесла она, поднимаясь на ноги и сжав зубы от досады за обидную случайность. – Один поцелуй у тебя уже есть, но второй ты ни за что не заработаешь.

На этот раз дочь герцога не рванулась напрямик, а двинулась вокруг меня по сужающейся спирали, раскачиваясь и перекладывая вес тела с одной ноги на другую. Двигалась она быстро, но я вполне успевал отслеживать ее перемещения кончиком деревянного меча. И, когда девушка на миг остановилась на месте, просто пырнул длинным мечом и попал ей прямо в живот.

– Еще раз! – приказала она, несколько растерянная из-за двух подряд поражений.

Я же почувствовал уверенность и теперь сам пошел вперед. Сделал нарочито слишком сильный замах, пустив длинное инертное оружие на уровне груди своей соперницы. Но, когда девушка слегка отклонила корпус и пропустила летящий меч мимо себя, я не стал останавливать клинок, а продолжил уже начатое движение, лишь ускорив его. Резко развернулся, одновременно приседая и пропуская выше головы меч в правой руке бросившейся вперед противницы. И очень эффектно подсек двуручником ее ноги, снова уронив ее на каменный пол.

– Еще раз!!! – На глазах без пяти минут мастера короткого меча появились злые слезы.

Четвертый подход вышел более длительным и напряженным. Сперва я долго отступал и трижды лезвием и крестовиной отразил резкие жалящие выпады клинка. Затем воспользовался секундным замешательством девушки, не решившейся снова атаковать через защиту, сильным ударом отбил ее меч вверх и, рискнув, отпустил свой меч и схватил обе ее руки за запястья. Секунды три дочь герцога еще пыталась бороться со мной, старалась выгнуть запястье правой руки и дотянуться до меня лезвием меча, но на моей стороне было явное преимущество в грубой силе. Вскрикнув от боли, девушка разжала пальцы и выронила оружие на пол. Я же заломил ей правую руку за спину, заставив дочь герцога опуститься на колени и признать поражение.

– Еще раз!!! – Камилетта с лютой ненавистью смотрела на меня сквозь застилающие глаза слезы.

Я готов был прекратить поединок, но благородная леди уже подобрала с пола свой меч и кинулась на меня, довольно бесхитростно размахивая оружием. Это были уже не отточенные движения мастера меча, а ярость обиженной девчонки. Я ушел в сторону, пропустил мимо себя ослепшую от слез девушку и шлепнул ее плашмя мечом пониже спины. Подозреваю, это вышло крайне обидно для Камилетты.

– Может, достаточно? – робко попыталась остановить это безумие Арбель, но Камилетта зло прикрикнула на свою служанку и потребовала продолжать поединок. Девушка отстегнула и откинула в сторону защитные кожаные щитки с плеч и запястий, а также чуть ослабила шнуровку на горле своей куртки. Дышала Камилетта тяжело, лицо ее сделалось красным то ли от переживаний, то ли от усталости, по щекам девушки катились крупные слезы.

– Еще раз! – выкрикнула она резко.

На этот раз я никуда не уходил, а просто выставил вперед руку с мечом и застыл без движения. Я был готов уступить, чтобы не слишком уж травмировать гордость своей соперницы. Но атаковавшая меня зареванная Камилетта сама грудью напоролась на клинок. С досады девушка швырнула свой меч оземь и взяла со стойки с тренировочными мечами сразу пару других.

– Еще раз! – закричала она в явной истерике и сразу же после этого кинулась на меня.

Она уже явно не была способна сражаться. Одним широким махом своего тяжелого оружия я выбил оба клинка из ее рук, принуждая обезоруженную девушку сдаться.

– Еще раз!!! – заорала Камилетта, рыдая в голос и слепо шаря по полу в поисках оброненного оружия.

Но тут на крик с верхнего этажа прибежала испуганная нянька, и поединок наконец-то был закончен. Камилетта швырнула на пол только что подобранный клинок и, плача навзрыд, уткнулась в плечо старухе. Зыркнув на меня крайне неодобрительно, пожилая женщина под руки увела плачущую воспитанницу наверх. Арбель тоже осуждающе посмотрела на меня и последовала за хозяйкой.

– Надеюсь, во время поединка ты знал, что делаешь, – с сомнением в голосе проговорил Фириат, возвращаясь вместе со мной на нижний этаж. – Мог бы и слегка поддаться, нельзя же так унижать благородную леди, тем более твою нанимательницу. А уж шлепок по ягодицам – это вообще ни в какие ворота не лезет, Петр! Она же девушка, к тому же благородных кровей. Формально высокородная леди теперь имеет право отправить тебя на виселицу за то, что ты поднял руку на дворянку.

Свет в коридоре погасили. Все вокруг погрузились в сон. Только я все никак не мог успокоиться. Да, я понимал, что сильно перегнул палку и унизил свою нанимательницу, поэтому готов был завтра при первой же возможности извиниться перед ней. Но все равно я никак не мог унять ликование, распиравшее меня изнутри. Хорошо обдумав слова темного эльфа, я сам для себя решил, что действовал правильно и вполне осознавал то, что делаю.

Скрип входной двери. Я повернул голову, увидел стоящую в темном дверном проеме белую фигуру и сразу же узнал высокородную леди. В длинной светлой ночной рубахе, она напряженно всматривалась в темноту. Затем встретилась со мной взглядом и поняла, что я не сплю.

– Иди за мной, Петр! Только тихо! – строго приказала девушка, развернулась и скрылась за дверью.

Неужели Фириат оказался прав? Вряд ли дочь герцога пришла среди ночи просто поговорить о погоде. У меня душа ушла в пятки. Сомнительно, конечно, что Камилетта отправит меня на плаху, но вот прогнать из замка вполне могла, и что уж говорить, – это было бы справедливо.

Делать нечего, пришлось вставать и идти следом за своей нанимательницей. На мне были лишь шерстяные подштанники, так как сумка с моим бельем осталась в обозе, идущем в Холфорд из замка, и еще не прибыла. Моя верхняя одежда висела в шкафу. Я подошел к дверце и потянул на себя. Раздался противный мерзкий скрип несмазанных петель.

– Ты чего шумишь?! – испуганно зашептала девушка из коридора.

– Нужно же мне одеться… – прошептал я в ответ.

– Дурак! Мы же никуда не идем, я просто хочу с тобой поговорить наедине. Выходи как есть. Видел ведь, что я тоже не слишком одета.

Я удивленно пожал плечами и вышел в коридор. Там было значительно холоднее, чем в жилой комнате, студеный воздух холодил голые плечи, но возвращаться за рубахой я не решился, чтобы лишний раз не раздражать дочь герцога. Камилетта поднялась по лестнице на третий этаж и повернула в короткий темный коридор. Деревянные половицы предательски заскрипели под нашими босыми ступнями. Девушка остановилась, приложила палец к губам и едва слышно проговорила:

– Тихо! Няньку не разбуди!

На цыпочках мы прошли опасное место и поднялись по лестнице на четвертый, самый последний этаж башни. Тут уже Камилетта уверенно прошла вперед и указала на огонек ночного светильника за дальней дверью:

– Нам туда. Идем скорее, Арбель закроет за нами все двери, чтобы никто не мог подслушать.

Только тут я увидел стоящую в темноте у стены полностью одетую и даже вооруженную эльфийку. Она молча кивнула мне, пропуская вперед и закрывая дверь на лестницу. Следом за благородной леди я прошел в ее спальню.

– Теперь уже можно и света добавить, – облегченно проговорила дочь герцога, увеличивая огонек светильника. – Признайся, Петр, ты удивлен моим ночным визитом?

– Еще как удивлен, – нервно усмехнулся я, прокручивая в уме слова темного эльфа.

Тут неслышно появилась Арбель. Она закрыла двери спальни на массивный засов, сложила руки на груди крест-накрест и осталась часовым у двери. Камилетта недовольно сказала ей что-то по-эльфийски, та удивленно переспросила. Высокородная леди еще повторила, а затем добавила на всеобщем языке:

– Арбель, я вполне доверяю своему пажу, так что за меня не переживай. А твоя задача – не пускать сюда никого, даже моего отца и няньку. Любой ценой, даже ценой своей жизни ты должна задержать посторонних в коридоре. Если меня увидят ночью наедине с пажом в моей спальне, да еще в таком виде, это будет… конец всему… это даже хуже, чем смерть.

Арбель молча кивнула, открыла засов и вышла в коридор, плотно затворив за собой дверь.

– Итак, Петр, мы с тобой остались наедине. Я очень серьезно рискую, пригласив тебя сюда, но так нужно. Напомни, пожалуйста, сколько раз я проиграла тебе сегодня?

– Да какая разница… Это совершенно неважно, я был неправ и…

– И все же разница есть, – прервала меня Камилетта на полуслове. – Петр, я всегда выполняю свои обещания. Итак, сколько?

– Семь раз, – ответил я, опуская глаза.

Камилетта задумалась, смешно наморщив свой лоб:

– Не нужно меня щадить, Петр. Восемь раз. Ведь, когда появилась моя нянька, я швырнула оружие, признавая тем самым поражение. Придется мне выполнить свое обещание. Только дело в том, что я ни разу не целовалась, – смущаясь, призналась дочь герцога. – Однако я не хочу оставлять никаких неоплаченных долгов перед завтрашней очень важной церемонией.

Камилетта достаточно неловко ткнулась губами мне в подбородок и совсем уж засмущалась. Действуя по наитию, я осторожно обнял девушку, и она вдруг прижалась ко мне всем телом, зашептав:

– Петр, я безумно боюсь завтрашнего дня. Отец сказал, что завтра в толпе могут быть убийцы, нанятые нашими противниками. Он пообещал, что нас будут охранять лучшие телохранители, но… в толпе гарантировать полную безопасность невозможно. Обещай мне, что завтра будешь все время рядом и защитишь меня в случае опасности!

– Я не отойду от тебя ни на шаг и буду все время начеку, – пообещал я Камилетте.

Она подождала несколько секунд и, не дождавшись от меня продолжения фразы, наморщила носик.

– Совсем не таких слов я ждала, – недовольно проговорила девушка.

Дочь герцога предприняла вторую попытку поцеловать меня, ее губы робко прикоснулись к моей щеке. Затем Камилетта набралась смелости, приподнялась на цыпочки и поцеловала меня прямо в губы. Я стоял неподвижно, боясь лишний раз пошевелиться и напугать и так сильно смущающуюся девушку. Она медленно и задумчиво провела рукой по моим плечам, затем встряхнула головой и решительно посмотрела мне прямо в глаза:

– Вообще-то я всегда думала, что поцелуй – это действо, в котором участвуют двое. Мои служанки в замке Древний Брод рассказывали, что ты прекрасно целуешься. Почему сейчас ты стоишь истуканом? Я тебе не нравлюсь как девушка?

Вопрос был не такой уж простой, каким мог показаться на первый взгляд. Признаться, я и сам до сих пор не разобрался в своем отношении к дочери герцога. Она была, безусловно, красивой, даже очень. Интересной, разносторонней, временами совсем непредсказуемой. Все это, правда, было щедро замешано на самодурстве, эгоистичности, истеричности, но это было не главное. Я никогда ни на секунду не забывал, что Камилетта – высокородная леди, наследница одного из самых влиятельных родов в этой части Империи, и мои романтические отношения с ней абсолютно запрещены местными законами. Поэтому я начал, тщательно подбирая слова, формулировать пространный ответ на этот каверзный вопрос, но Камилетта приложила палец к моим губам:

– Петр, у меня к тебе маленькая просьба. Мне действительно очень страшно. Не исключено, что завтра моя жизнь оборвется. Давай не будем опошлять эту последнюю ночь и пообещаем отвечать только правду даже на самые неудобные и сокровенные вопросы. Согласен?

– Согласен! – честно ответил я, хотя и не знал, что она захочет узнать у меня.

Камилетта посмотрела мне прямо в глаза и попросила страстно, словно любимую девушку, поцеловать ее или объяснить, почему я этого не делаю. Вместо ответа я сильнее прижал к себе дочь герцога и поцеловал прямо в губы. Похоже, несмотря на свои слова, высокородная леди сперва растерялась и в первые секунды даже попыталась вырваться из моих объятий, но я не отпустил ее. А потом она уже и сама начала целоваться со мной.

– Ты сильный и надежный, это сразу ощущается. Знаешь, каких слов я ждала от тебя, когда попросила быть все время рядом и защищать меня? – тихо спросила меня дочь герцога, когда наши губы прекратили бесконечно долгий поцелуй. – Я надеялась, что ты пообещаешь защитить меня от любой опасности даже ценой жизни.

– Обещаю, – подтвердил я, и мы снова поцеловались.

Потом Камилетта вдруг резко отстранилась, стала очень серьезной и сказала:

– А вот теперь, Петр, я хотела бы услышать от тебя честный ответ. Я тебе нравлюсь?

– Да, Ками. Ты мне действительно очень нравишься как девушка, – признался я совершенно откровенно. – Если бы не непреодолимая разница в нашем происхождении и положении в обществе, я бы однозначно влюбился в тебя. Но мы слишком разные, и я не питаю никаких иллюзий.

Дочь герцога удовлетворенно чмокнула меня в щеку и весело улыбнулась:

– Ты прав. Однако, мой паж, ты все же иногда забываешь о моих титулах и благородной крови. Например, сегодня во время тренировочного поединка…

Она заметила мою смущенную и даже испуганную реакцию на эти слова и весело рассмеялась:

– Если бы мой отец или его соглядатаи увидели этот бой, тебя бы уже вздернули на виселице за такое отношение к дворянской крови. Но не волнуйся, я не собираюсь жаловаться отцу и не держу на тебя зла. Это был хороший урок для меня, и я уже сделала из него необходимые выводы насчет моих бойцовских умений и твоего характера. А теперь, в благодарность за твою прямоту, я честно признаюсь тебе, в каком качестве я вижу тебя рядом с собой.

Она загадочно улыбнулась, медленно провела рукой по моей обнаженной спине и тихим-тихим шепотом стала говорить, непрерывно глядя мне прямо в глаза и изучая мою реакцию на свои слова:

– Петр, я совершенно не люблю и никогда не смогу полюбить своего жениха Хуарда Копелло. Ты его завтра сам сможешь увидеть во дворце правителя Холфорда и, надеюсь, поймешь меня. Он младше меня почти на три года, это изнеженный испорченный ребенок, который настолько глуп и самовлюблен, что даже не понимает, что наша с ним помолвка – вовсе не следствие его красоты и неотразимости. Это всего лишь голый расчет в политической игре, и мальчишке просто повезло. Мне же наоборот…

Камилетта грустно улыбнулась, но потом вдруг выражение ее лица сменилось, и она заговорила совершенно другим, уверенным, полным надежды голосом:

– Я очень внимательно изучила генеалогию и потому просчитала ситуацию с правами на пост правителя Холфорда на пару десятилетий вперед. Ты будешь единственным человеком, которому я откроюсь. Цени это доверие, Петр!

Высокородная леди опять поцеловала меня, словно чтобы набраться храбрости перед принятием ответственного решения, и продолжила:

– Из-за недавней скандальной истории с предательством предыдущего главы рода Копелло, рожденные в браке Кафиштенов и Копелло дети будут приняты моим родом и станут полноправными Кафиштенами. Это очень важно, так как они станут прямыми наследниками герцога Мазуро Кафиштена. Мои дети будут занимать самое высокое положение в дворянском обществе и даже смогут претендовать на получение герцогской короны, уступая в очереди наследования только моему родному брату и трем моим племянникам. Ну и детям моей сестры Дофилетты, если они вдруг родятся первыми. В любом случае, Петр, герцогская корона для моих детей – это реально достижимая цель.

Кроме того, мои дети будут претендентами на трон правителя Холфорда от рода Кафиштенов, причем не самыми последними. Для этого мне предстоит провести всю жизнь рядом с этим капризным неженкой Хуардом Копелло, и единственным настоящим мужчиной, с которым я смогу общаться, будет мой паж и личный телохранитель. Да, Петр, я все обдумала и приняла решение – ты мне нравишься, и я сделаю все, чтобы ты остался рядом со мной. Паж – единственный мужчина, который может находиться рядом с замужней дворянкой, не вызывая косых взглядов и подозрений. Сегодня во время поединка ты наглядно показал, что пропасть в нашем происхождении тебя не останавливает. Больше я не буду наводить на тебя скуку рассказами про генеалогию. Надеюсь, остальное ты додумаешь сам, ты ведь вовсе не дурак!

Вместо ответа я кивнул и хотел снова поцеловать девушку, но она легко вывернулась из моих рук и с улыбкой произнесла:

– Восемь поцелуев уже было, Петр. Я выполнила свое обещание и больше тебе ничего не должна. Теперь ступай в свою комнату и обдумай хорошенько мои слова. Надеюсь, не стоит тебе специально напоминать, что этот разговор должен остаться исключительно между нами. И если хоть одна душа в Пангее узнает про этот разговор, я буду все категорически отрицать, а твоя голова скатится с плахи. Клянусь, Петр, это не пустые слова!

Я молча поклонился дочери герцога и вышел из комнаты. Да, я прекрасно понял ее идею, но пока даже для себя не мог решить, согласен ли я на такой вариант. Я не был готов заменить Ленку ни на кого другого, пусть и ради возможного высокого титула для моих детей. Не встретив никого в коридоре, я благополучно вернулся в свою комнату. Но едва коснулся головой подушки, как вдруг прямо в центре комнаты появилось приглушенное сине-фиолетовое сияние, которое исходило от разгорающегося шарика света. Миг – и на месте этого шарика возникло крошечное существо со смешной мордочкой, кожистым телом и крылышками летучей мыши. Однажды я уже видел это создание, а потому сразу сообразил, что передо мной магический посланник от Ленки Звонаревой. Крылатый посланник повернулся ко мне и голосом Феи печально проговорил:

– Пузырь, я ведь приезжала к тебе в далекий замок не просто так. Хоть наши с тобой обручальные кольца испортились, я хотела дать нам еще один шанс быть вместе. Для этого я сходила в храм богини любви Амины и, преподнеся щедрые дары, выпросила у богини ответ на один интересующий меня вопрос: как нам снова быть вместе? Я потратила все деньги, которые мне выдал Сергей на подготовку к нашему походу, но все же получила ответ Амины, причем на редкость четкий и однозначный. Богиня любви сказала, что если ты сам без малейшей моей подсказки решишься заговорить со мной о своих чувствах или просто поцелуешь меня, то мы получим новые серебряные колечки взамен испорченных. Если же я словом или действием попытаюсь подтолкнуть тебя к такому решению, то мы будем потеряны друг для друга навсегда. Я не могла сказать тебе об этом прямым текстом, но все же до самой последней секунды ждала и надеялась, что ты подойдешь ко мне. Ты так и не решился, хотя возможностей было предостаточно. Например, сегодня вечером. Ну что тебе стоило подняться на второй этаж гостиницы и поцеловать меня перед долгим расставанием? Я страшно разочарована, Пузырь. Конечно, я еще покопаюсь в магических книгах, но пока совершенно не представляю, как нам получить еще один шанс. Боюсь, как бы это не оказалось вообще невозможно. Так что, если у тебя на примете в Пангее есть другая девушка, советую тебе обратить внимание на нее, я не буду устраивать сцен ревности.

С этими словами розовый пришелец исчез. Сон же у меня как рукой сняло. Я до самого утра лежал с открытыми глазами, кляня себя и называя полнейшим идиотом. Все последние дни у меня было одно большое желание – помириться с Ленкой. И решение этой задачи было так близко! Вот только я по своей дурости этого так и не понял…

* * *

Траурная церемония впечатляла и одновременно подавляла своим размахом. Во дворце правителя Холфорда было не протолкнуться от благородных господ, многочисленных слуг и охранников. У меня даже не было возможности спокойно рассмотреть великолепный дворец – мы приехали в карете с зашторенными окнами в составе большого кортежа герцога Кафиштена, а, едва вышли из кареты, начался просто сумасшедший дом. Вокруг гудела толпа – сотни, тысячи людей. Все обитающие в Зеленой Столице дворяне, рыцари и богатые горожане считали своим долгом посетить прощальную церемонию. Дорогущие вышитые драгоценными камнями плащи и перевязи, роскошные костюмы, шикарные платья – от обилия ярких цветов и сверкающих самоцветов рябило в глазах.

Все это великолепие оберегалось мрачными настороженными телохранителями, сосредоточенными магами, обвешанными защитными амулетами жрецами с полными сумками противоядий и лекарских эликсиров. Я постоянно ловил на себе и на своем оружии хмурые пристальные взгляды и сам отвечал тем же. В воздухе витало напряжение. Вооружены, казалось, были все – даже у некоторых разодетых в шикарные платья благородных дам внимательный взгляд неожиданно обнаруживал спрятанные в рукавах и лифах стилеты и волшебные палочки. Наша группа тоже не была исключением – и охранники, и все дворяне, а особенно члены Совета Рыцарства были просто нашпигованы разнообразными защитными амулетами.

Сегодня утром я по праву пажа и телохранителя присутствовал на подготовке высокородной леди Камилетты к выходу в свет. Вообще-то обычно дочь герцога никогда не допускала посторонних в свои комнаты во время переодевания, но сегодня было сделано исключение – кроме меня, присутствовал и непривычно серьезный Фириат, и маг Глисс, и личный телохранитель герцога – крупный светловолосый парень Никита, а также какой-то огромный смуглый тип с растрепанными темными волосами и злыми глазами. От последнего веяло явной угрозой, хотя и совсем другого рода, не как от вампира Глисса. Не могу сказать с полной уверенностью, но подозреваю, что это был профессиональный убийца, нанятый герцогом. Сейчас он выступал в противоположной роли эксперта-консультанта, знакомого с возможными угрозами.

Камилетта с пышной, немыслимо сложной прической, которую ей все утро сооружал дворцовый парикмахер, стояла перед высоким трюмо лишь в панталонах и тонком лифе, но если неодетая девушка и стеснялась присутствия мужчин, то не показывала этого.

– Прежде всего, вот этот кожаный поясок нужно надеть прямо на голое тело. Это – оберег от высасывания жизненных сил, также неплохо помогает от укусов вампиров, – давал указания неприятный незнакомец, протягивая одевающей хозяйку Арбель тоненький белый шнурок и посматривая на довольно скалящегося мага Глисса, обнажившего свои тонкие заостренные клыки.

Арбель аккуратно застегнула ремешок на талии Камилетты и взяла протянутые две темные склянки. Посмотрела на незнакомца, ожидая пояснения.

– Этим, – опять же подсказал консультант, указывая на тонкий пузырек, – нужно тщательно натереть ей руки до самых подмышек, потом плечи, лицо и шею. Комплексное надежное противоядие. Незаменимое средство, однако крайне мерзко пахнущее. Поэтому затем следует натереть кожу бальзамом из второго пузырька, который полностью устранит неприятный запах.

Этими же средствами после Камилетты пришлось по очереди мазаться и мне, и всем присутствующим. Лишь старый вампир не стал наносить противоядие, сказав, что на него яды не действуют.

После того как высокородная леди надела ослепительно переливающееся длинное синее платье, вокруг которого даже я ощущал сильнейшую магическую ауру, и Арбель затянула все многочисленные шнурочки и завязочки, наступил черед украшений. Эксперт по ядам открыл большой бархатный футляр зеленого цвета, внутри которого в специальных ячейках лежали десятки разнообразных колечек.

– Леди Камилетта, вот эти два кольца нужно надеть на правую руку – на средний и указательный палец. Эти три кольца на левую – на большой, указательный и безымянный. А вот в комплекте с кольцами сережки, подвеска на платье и браслеты на запястья. Все вместе эти украшения защитят от стихийной магии и дадут иммунитет от магии разума и магического очарования.

После того как высокородная леди надела все эти сверкающие драгоценности, маг Глисс протянул ей каплевидный прозрачный кулон на серебряной цепочке, а мне, Фириату и Никите выдал по кольцу с таким же прозрачным камнем. Вампир был очень серьезен, обращаясь к нам:

– Это – ее защита от магии крови, а также индикатор отравления. Если камень на кулоне высокородной леди вдруг станет красным, немедленно зовите меня и лекаря. То же самое если камень станет черным или серым, только в этом случае нужно будет срочно дать леди Камилетте выпить содержимое вот этого пузырька, – вампир протянул мне маленький флакончик. – И еще, вы должны знать, ваши кольца связаны с кулоном леди, так что основной магический удар или отравление примете на себя вы трое, нанесенные обычным оружием раны тоже достанутся вам, а не хозяйке кулона…

Так что сейчас, вспоминая утренние наставления, я регулярно посматривал на кулончик на шее высокородной леди. К счастью, коварный камень-индикатор оставался прозрачным. Мы стояли в длинной медленно движущейся очереди пришедших проститься с Вильгельмом Паладином Молштеном. Гроб с телом находился где-то далеко впереди, в большом центральном зале, и очередь к нему тянулась аж от самых ворот дворца.

Камилетта тихо переговаривалась со своей сестрой Дофилеттой Кафиштен – яркой темноволосой женщиной двадцати трех лет. Кроме формы носа и такого же насыщенно-карего цвета глаз, эта молодая, несколько полноватая женщина ничем не походила на свою младшую сестру. Разговаривали они о предстоящей свадьбе Дофилетты. И если Камилетта воспринимала это знаковое событие, как долгожданный союз с могущественными Молштенами, то старшую сестру политическая подоплека свадьбы совсем не интересовала. Дофилетта пребывала в радостном нетерпении и злилась на отца, который целых шесть лет не давал окончательного согласия на этот давно запланированный брак.

Любой внешний наблюдатель посчитал бы, что сестры просто непринужденно беседуют. Однако я-то видел, как напряжена была Камилетта. Сестер окружало широкое кольцо вооруженных охранников в одеждах с эмблемами рода Кафиштенов, но все равно непонятное чувство тревоги нарастало с каждой минутой. Я с каменным лицом решительно шел по правую руку от младшей дочери герцога, и она несколько раз хваталась за мою ладонь. В эти мгновения я чувствовал, как дрожат ее пальцы. Нашу группу возглавлял громадный Никита, двигаясь на пару шагов впереди остальных и положив ладонь на рукоять меча. Сразу за нами шли эльфы – Арбель справа, Фириат слева. Остальные десять телохранителей Камилетты образовали вокруг нашей центральной группы большое полукольцо, соединяясь с другим полукольцом, состоящим из мрачных телохранителей Дофилетты. Мы медленно приближались к центральному залу.

Вдруг какой-то шум далеко позади нас привлек всеобщее внимание. Закричал мужчина, потом взвизгнула дама, после чего раздались испуганные крики множества людей. Никита поднял вверх сжатую в кулак правую руку, приказав всем телохранителям остановиться. Крики не утихали. Никита посмотрел на телохранителей Камилетты и Дофилетты, затем перевел взгляд на меня и произнес сурово:

– Я пойду проверю, что произошло. Петр, временно остаешься за главного. Если возникнет опасная ситуация, герцог Мазуро Кафиштен и его сыновья идут в траурной процессии впереди нас, основная часть наших людей там же. Зови их на помощь, и они прибудут немедленно.

С этими словами личный телохранитель герцога поправил перевязь с мечом и стал протискиваться через плотную толпу к выходу из дворца, оставив меня в компании испуганных девушек и растерянных слуг. Я приказал охранникам продолжать движение в траурной процессии, но плотнее встать в кольцо и усилить бдительность. Однако движение после первых криков остановилось. К тому же люди впереди нас расступались, пропуская явно кого-то важного. Я прошел чуть вперед, держа руку на крестовине меча, но тут вернулся Никита.

– Случилась трагедия: внезапно упала на пол и перестала дышать Амалия Разолейн, старшая дочь герцога Разолейна. Лекари еще суетятся вокруг нее, но они и сами уже не верят, что смогут вернуть высокородную леди Амалию к жизни. Это не был несчастный случай, она убита каким-то непонятным способом.

– Амалия? Хозяйка родового замка Разолейнов у Чернолесья? – быстро уточнила леди Камилетта и мгновенно просчитала последствия. – Минус один голос Разолейнов, это как минимум… Но это даже не главное… Амалия – очень ценная фигура для многих родов, с ее смертью рушится множество сложных союзов и хитрых комбинаций. Это трагическое событие выгодно только нам и роду Армазо… Если бедняжку Амалию не оживят, то останется только два реальных претендента на трон правителя Холфорда – мой отец и граф Силиус Армазо. А вот и он собственной персоной, принесла нелегкая…

Высокородная леди не ошиблась – навстречу людскому потоку шла большая группа вооруженных людей, на кирасах и плащах у них красовалась обвивающая дуб хищная крылатая мантикора – эмблема графского рода Армазо. А вот и сам граф Силиус Армазо – высокий властный мужчина в сверкающей серебристой кирасе поверх богато расшитого золотом бордового костюма. Он был на целую голову выше остальных, что позволяло ему с усмешкой, глядя сверху вниз, наблюдать за суетящейся толпой. Длинные темные волосы графа, обильно тронутые сединой, удерживались тонким золотым обручем с большим ярким рубином на уровне лба.

Гордый профиль, правильные черты лица с яркими цепкими глазами, густые волосы, широкие плечи, высокий рост – даже сейчас, несмотря на преклонный возраст, граф выглядел очень внушительно и эффектно. В молодости Силиус наверняка был красавцем, от одного вида которого трепетали сердечки придворных дам. На его груди поверх кирасы висела массивная золотая цепь из квадратных элементов, на каждом из которых был отпечатан герб одного из вассальных родов, подчиняющихся семье Армазо.

Перед графом и его людьми все послушно расступались, прижимаясь к стенам коридора. Вот они уже почти подошли к нам. Никита обернулся к сестрам Кафиштен, ожидая распоряжений. Мне тоже было интересно узнать наши действия – вежливо пропускаем или идем на открытую конфронтацию?

– Не отходим, стоим и ждем, – тихо, но вполне отчетливо произнесла Дофилетта, поигрывая веером.

Видимо, это был принципиальный момент. Я попытался вспомнить, что говорилось в правилах дворцового этикета о таких ситуациях. В дворянской иерархии сестры Кафиштен, родные дочери главы герцогского рода, стояли на одну ступеньку ниже графа Армазо, главы рода. Но зато высокородных леди было две, а потому их объединенный кортеж получал дополнительное преимущество. Скользкая ситуация, я лично не мог понять, кто кого обязан пропускать в данном случае.

Вот охрана графа подошла вплотную к нашим охранникам и остановилась. Силиус Армазо на секунду удивленно вскинул брови, потом сам направился вперед. Его телохранители расступились, наши охранники тоже шагнули в стороны, не смея останавливать настолько важного и влиятельного человека. Лишь когда охрана расступилась, я обнаружил, что у ног графа крутится шут – низенький постоянно кривляющийся горбун в разноцветных лоскутных одеждах и дурацком колпаке с колокольчиками. Этот шут с глумливой физиономией сунулся было вперед, но граф жестом удержал его и подошел к нам, остановившись в нескольких шагах от сестер.

– Какая неожиданная и приятная встреча, высокородные леди, – усмехнулся граф с вежливым поклоном. – Безмерно рад возможности выразить свое восхищение вашей ослепительной красотой, уважаемая Дофилетта, и заодно хочу поздравить с грядущим столь важным событием в вашей жизни. Я неоднократно в приватных беседах пенял вашему батюшке за то, что он так долго не отпускает такое сокровище из-под родительской опеки, не отдает в надежные руки любящего вас Андора Молштена. Рад, что ваш отец прислушался к моим словам. Почту за честь прислать вам свадебный подарок от нашей семьи.

Граф поцеловал руку старшей из сестер, и щеки Дофилетты запылали румянцем от смущения. Она лопотала слова благодарности и обещала лично написать пригласительное письмо на свою свадьбу для Силиуса и его сыновей. Я искоса смотрел на Дофилетту и отчетливо понимал, почему Камилетта не раз при мне отзывалась о своей сестре не слишком лестно, характеризуя ее интеллектуальные способности. «Красивая глупышка» в устах младшей сестры было самым точным эпитетом, характеризующим Дофилетту. Вот и сейчас перед ней стоял главный противник семьи в борьбе за трон правителя, а она растаяла от лести и комплиментов. Неужели она не понимает, что крайне недальновидно и даже опасно приглашать семью графа на собственную свадьбу? Даже не «несчастный случай» с невестой или женихом, а обыкновенный скандал, устроенный гостями, мог расстроить долгожданный союз двух влиятельных родов и привести к крушению всех грандиозных планов ее семьи. Вот ведь глупая курица!

Судя по всему, не одному мне пришло на ум такое сравнение. Графский шут как раз изображал то ли курицу, то ли какую-то другую птицу, явно намекая на собеседницу графа. Камилетта недовольно сжала кулаки, но сдержалась. Но Дофилетта, судя по всему, так и не поняла обидной пантомимы и продолжала беззаботно улыбаться. А граф между тем переключил свое внимание на младшую сестру, но теперь улыбка на губах дворянина стала ехидной, а глаза холодными:

– Леди Камилетта Кафиштен… Не ожидал увидеть вас в Холфорде! Ведь буквально на днях, насколько мне известно, вы еще сидели в сельской глуши среди коров и свиней, скрываясь от людских глаз. Неужели ваш батенька посчитал, что в столице уже забыли ваши скандальные выходки, не достойные благородной девушки? Или это ваше личное решение? Молодая девушка соскучилась по веселой столичной жизни и кинулись в Холфорд за новой порцией приключений на свою голову! Ведь, насколько я понимаю, в своей глухомани от безысходности ей приходилось общаться лишь с малолетними детьми и остроухими лесными жителями?

Граф засмеялся, многие в толпе вокруг нас тоже поддержали этот обидный смех. Нетрудно было понять, чего добивается граф Силиус Армазо этими язвительными шпильками, – он хотел вывести Камилетту из себя и тем самым унизить ее в глазах присутствующих дворян. Это ему почти удалось. Камилетта закусила губы почти до крови и сжала кулаки, она едва сдерживалась. А тут еще зловредный шут графа, имитируя нетрезвую походку, проковылял вперед и сделал вид, что его вырвало прямо под ноги младшей дочери герцога.

Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. От сильного пинка ногой мерзкий карлик с жалобным писком улетел в сторону. Я вышел вперед, закрывая дочь герцога грудью, и с насмешкой произнес:

– Я смотрю, это становится моим призванием – учить семью Армазо вежливым манерам. Только граф Силиус явно мельчает, еще недавно в роли шута у него был родной сын Сальвайл Армазо. Теперь же у благородного графа, похоже, закончились сыновья. Или этот мерзкий карлик и есть какой-нибудь ваш неизвестный бастард?

Несколько человек вокруг прыснули со смеху. Лицо графа мгновенно потемнело от негодования, судя по его взгляду, он меня узнал. Дворянин набрал подольше воздуха в грудь, словно собирался вот-вот взорваться от гнева. Но я опередил его:

– Если граф считает себя оскорбленным, он может вызвать меня на дуэль на Арене Холфорда. Трое свидетелей, думаю, тут наберется, – я указал на многочисленных зрителей нашей ссоры.

– Недостойно главе рода обращать внимание на тявканье чужого слуги, – пришел в себя граф, он даже улыбнулся каким-то своим тайным мыслям. – Глупо с твоей стороны полагать, что я соглашусь на идиотский поединок с бретером.

Сразу после этих слов я вдруг ощутил нарастающее чувство опасности. С каждым мгновением оно становилось все острее, превращаясь в гудящий набат тревоги. Лишь однажды у меня уже было такое состояние – когда мы с Камилеттой заночевали в горах, а к нашему убежищу подкрадывался огромный монстр.

Находиться рядом с дворянином вдруг стало просто невыносимо, и с каждой секундой это болезненное чувство усиливалось. Но и отступить назад я тоже не мог, так как обязан был защищать высокородную леди Камилетту.

– В таком случае прошу благородного графа отойти назад на два шага! – с вызовом проговорил я, смотря ему прямо в глаза.

– Да что ты себе позволяешь, наглец!!! – вскричал граф, забыв о манерах и приличиях.

Пожалуй, я действительно перегнул палку. Но и отступать теперь уже было поздно, нужно было как-то объяснить свои слова. И тогда я проговорил четко, чтобы придать уверенности голосу и пояснить свое поведение:

– Все защитные амулеты и охранные заклинания у меня уже просто воют, предупреждая о грозящей моей госпоже опасности! Мне неизвестна природа исходящей от графа смертельной опасности, но я обязан любой ценой защитить высокородную леди Камилетту! А потому, если потребуется, я буду вынужден заставить графа отойти назад, пусть даже силой!

Я демонстративно положил ладонь на рукоятку меча. Охранники графа выхватили оружие, толпа впереди меня мгновенно ощерилась многочисленными клинками. Но буквально через секунду и телохранители Кафиштенов уже стояли рядом, с оружием на изготовку. Огромный Никита встал рядом, со мной, с хищной ухмылкой рассматривая безоружного графа Армазо и перекидывая с ладони на ладонь свой тяжелый сверкающий двуручник.

Ситуация грозила выйти из-под контроля, это понимал и сам граф. Он несколько нервно поглядывал на тяжелый клинок в руках одного из лучших бойцов герцога Кафиштена и проговорил более спокойно:

– Я и в мыслях не держу какого-либо злого умысла против дочерей герцога. Более того, я даже согласен отойти на несколько шагов, если этот паж докажет, что его так называемые охранные заклинания действительно существуют, а не плод его больной фантазии. Лично я не вижу вокруг него никакой магии, хотя и ношу у себя на шее специальный кулон с заклинанием истинного зрения. И думаю, все присутствующие согласятся со мной, что, если мальчишка солгал, то он должен понести самое суровое наказание за нанесение оскорбления титулованному дворянину. Я даже сделаю одолжение уважаемому герцогу Мазуро и не буду настаивать непременно на колесовании его слуги, как это прописано в законах нашего города, а соглашусь на виселицу для нахала.

Осознав услышанное, я покачнулся и чуть не рухнул на пол. Меня и до этого уже шатало, словно от морской качки, а теперь я вообще едва не потерял сознание. Виселица?! Вот ведь влип! Как же я могу показать то, чего не существует?! Кажется, я попал в безвыходную ситуацию. Неужели это конец?

Я явственно представил лица своих убитых горем друзей, когда они узнают, что меня казнили… Сергей и Ленка… Ленка… Кстати, а как Ленка так точно выяснила, что у меня только что был приватный разговор с высокородной леди? Странно, что ночью я не задумался над этим вопросом. Неужели она подслушивала или подсматривала за мной? Ведь у нее есть невидимая фея Виги, глазами которой она вполне могла наблюдать за мной… «О чем я думаю, мне нужно не о феях вспоминать, а спасать себя»! – опомнился я. Хотя… А что, если невидимая пикси так и продолжает следить за мной? Да, Ленка говорила, что сняла следящее заклинание, но кто может это проверить? Пожалуй, это и была та тоненькая соломинка, за которую я ухватился, как утопающий.

– Виги, покажи нам свою красоту! – проговорил я, но голос дрогнул от волнения.

Все удивленно посмотрели на меня. Камилетта, похоже, даже решила, что я сошел с ума. Однако темный эльф все понял. Фириат вышел вперед и проговорил:

– О прекраснейшая из воздушных духов, Виги, дай нам насладиться своей красотой!

И случилось чудо!

На расстоянии вытянутой руки передо мной проявилось прекрасное летающее создание с хрупкими прозрачными крылышками. Все вокруг дружно ахнули. Летающая пикси же, явно польщенная вниманием, стала описывать быстрые круги над моей головой.

– Это и есть моя магическая защита – невидимая пикси, способная чувствовать враждебную магию и замечать невидимых существ, сразу же сообщая мне о грозящей опасности, – представил я всем собравшимся маленького соглядатая Ленки.

Мне поверили сразу и безоговорочно, уж слишком эффектно выглядело доказательство. Симпатии всех наблюдавших за нашей ссорой безусловно находились на моей стороне. Граф Силиус это тоже понял. Он молча развернулся и пошел обратно, уводя за собой всех своих людей. Я шумно выдохнул. Я едва не погиб!.. Если бы не маленькое летающее существо… Однако, Ленка, держись, у меня есть повод для самого серьезного разговора с тобой!

– А малыш-ш-то прав, – задумчиво проговорил невесть откуда появившийся возле меня старый вампир Глисс. – Опас-сная магия дейс-ствительно прис-сутс-ствовала. Вот только не з-снаю, ис-сходила она от с-самого графа или от кого-то из-с его прихвос-стней. Это магия с-странной природы: то ли выс-сас-сывающ-ший ж-шиз-сненные с-силы артефакт, то ли воз-с-сдейс-ствие какого-то энергетичес-ского низ-с-скопланового демона. И ес-сли бы не пос-ставленная утром з-сащита, паж-ш был бы уж-ше мертв. Непонятно только, как Петр с-смог ее з-сас-сеч-ш-шь столь примитивным с-спос-собом.

Я смутился, не зная как признаться, что все мои рассказы про защитную магию были откровенным враньем. К счастью, объяснять ничего не пришлось, властный голос герцога опередил меня:

– Не столь важно, как слуга обнаружил опасность, – резко проговорил герцог Мазуро Кафиштен. – Главное, он выполнил свою работу и уберег от неведомой опасности моих дочерей.

Я удивленно огляделся. И герцог здесь! Действительно, пока я обменивался с графом Силиусом Армазо словесными уколами, вокруг произошли разительные перемены – вокруг нас собралась огромная толпа людей с гербами Кафиштенов на одеждах. Их было больше сотни. Видимо, кто-то из наших слуг позвал на помощь, и герцог поспешил к нам вместе со всеми своими телохранителями. Подозреваю, что именно появление герцога Кафиштена со свитой и стало причиной того, что граф Армазо так резко ретировался.

– Это я попросила Арбель позвать отца, чтобы он срочно вмешался, – пояснила мне высокородная леди. – Был момент, когда мне показалось, что ты своими чрезмерно резкими словами загнал себя в смертельную ловушку, и опытный в подобных интригах граф сумеет воспользоваться представившимся шансом. Я действительно очень испугалась, что могу потерять тебя, Петр. А потому позвала отца на помощь. Но ты и сам сумел справиться.

– Мне просто повезло. Я и сам не был уверен, что невидимая фея проявится, – шепотом признался я высокородной леди.

Эти слова предназначались только для ушей дочери герцога, но старый вампир меня услышал. Маг Глисс подошел поближе и проговорил так же тихо:

– Вот примерно о такой опас-снос-сти я и предупреж-шдал тебя тогда в карете. На этот раз-с ты с-справилс-ся, но больш-ше так не рис-скуй. Ты дважды ос-скорбил графа Армаз-со, а он з-слопамятный ч-шеловек. Теперь твоя ж-шиз-снь в опас-снос-сти. Не с-советую без-с с-самых вес-с-ких прич-шин выходить из-с з-самка в город. С-с другой с-стороны, я хорошо з-снаю с-своего нынеш-шнего хоз-сяина. Он ц-сенит вернос-сть и умеет быть благодарным. С-сейчас-с не время, но пос-сле оконч-шания ц-с-серемонии он выз-совет тебя.

* * *

Слова старого вампира не выходили у меня из головы. Однако прошло два дня, а герцог меня все не вызывал. Но, когда я уж было решил, что маг Глисс ошибся, в башню Камилетты вошел личный телохранитель герцога Никита. Дело было глубокой ночью, я уже готовился ко сну, но мигом нацепил парадные одежды и последовал за телохранителем. Мы прошли по затемненным коридорам замка и вышли в личные покои герцога.

Несмотря на поздний час, Мазуро Кафиштен и не думал отправляться спать. Он сидел в своем рабочем кабинете за письменным столом и при свете канделябра на три свечи перебирал многочисленные бумаги. Вид у старого герцога был, откровенно говоря, неважный – ввалившиеся щеки, темные круги под глазами, глубокие морщины, избороздившие лицо. Старик сидел на жестком стуле с высокой резной спинкой возле большого пылающего камина и все равно кутался в теплую меховую куртку, хотя в комнате было очень жарко. Я по всем правилам низко поклонился и поздоровался с главой дворянского рода.

– Садись, Петр, – кончиком гусиного пера Мазуро Кафиштен указал мне на свободный стул. – Глисс, ты пока останься, разговор пойдет о магии.

Я уселся напротив герцога, который впился в меня внимательным изучающим взглядом. Это вовсе не походило на беседу с целью выразить мне благодарность, а скорее напоминало допрос в присутствии опытного мага, распознающего малейшую ложь.

– Граф Силиус Армазо сегодня прислал нам гневное письмо, возмущаясь вопиющим несоблюдением правил приличия моими слугами. Он считает себя глубоко оскорбленным и требует сатисфакции. Непонятно, правда, почему граф выжидал два дня, но ответить на вызов все равно придется. Хотя для начала я хотел бы услышать из первых уст рассказ о том, что же произошло на самом деле.

Я изложил все, ничего не скрывая: как позади нас возникла суматоха, как внезапно появился граф Армазо со свитой, как меня одолевали сомнения насчет приоритета кортежей, как Дофилетта пообещала пригласить графа на свою свадьбу. Слова Силиуса Армазо, высказанные младшей дочери герцога, я привел дословно. Не упустил и эпизод с карликом, которого «стошнило» на младшую дочь герцога, чем и объяснялось мое срочное вмешательство. Когда я процитировал свои слова, адресованные графу Армазо, старый герцог болезненно поморщился, но смолчал. Рассказал я и о внезапном подозрительном чувстве тревоги и своем плохом самочувствии. Немного помолчав, Мазуро Кафиштен, наконец, выдал свои умозаключения:

– Если бы с моим слугой что-то случилось, разгорелся бы большой скандал, и у нас появился бы веский повод требовать расследования. Слишком явное получилось бы совпадение, не мог осторожный Силиус так подставиться. К тому же стоит учитывать более ранние события – после внезапной трагической кончины Амалии Разолейн оставалось только два реальных претендента на победу за власть, это обстоятельство, по всей видимости, не устраивало кого-то еще, чьи интересы пострадали из-за внезапной трагедии в семье Разолейнов. Работал этот кто-то третий, пытавшийся столкнуть лбами два дворянских рода.

Старый Глисс поморщился, словно раскусил лимон, и рискнул возразить хозяину:

– Я бы не был с-столько категорич-шен, мой герц-сог. Граф мог прос-сто не с-сдержаться, услышав с-столь обидные реч-ши с-слуги. Магич-шеская угроза ис-счше-шез-сла только пос-сле того, как С-силиус-с Армаз-со отош-шел, а это говорит не в его польз-су. Но, даж-ше ес-с-сли он невиновен, все равно нельз-ся ведь проигнорировать с-столь откровенный выз-сов от графа?

– Ты как всегда прав, Глисс, мы не можем отклонить вызов на дуэль, не уронив чести нашей семьи. Только почему граф выжидал два дня? За этим скрывается какой-то тайный умысел, которого мы пока не можем понять. Что произошло за эти два дня? Ведь явно что-то изменило расклад сил, если уж наш противник решился на столь откровенный вызов?

Наступило долгое молчание, никто из нас троих не знал ответа на эти вопросы. Наконец герцог отложил перо, посмотрел на меня красными от усталости глазами и сказал, что я могу быть свободен. Это было неожиданно, я ведь втайне надеялся получить какую-то награду или хотя бы услышать слова благодарности за спасение чести его младшей дочери. Уже в дверях я обернулся и спросил:

– Мой герцог, а известно ли что-нибудь о караване, вышедшем из Древнего Брода? Ведь еще сутки назад он должен был прибыть в Холфорд.

Герцог и маг, словно вдруг поняв что-то, удивленно и даже растерянно переглянулись, затем старый дворянин, не сдержав эмоций, воскликнул:

– Точно! Думаю, именно задержка каравана и стала причиной такой неожиданной смелости наших противников. Ведь с караваном шел наш лучший боец, репутация Роббера Смертоносного гремит повсеместно. Они бы не рискнули вызвать нас на дуэль, будь среди нас великий мечник.

– Похож-ше, наш-ши противники ч-што-то пронюхали о пропавш-шем караване, – добавил вампир. – У меня появилось нехорош-шее предч-ш-шувс-ствие по поводу этой с-странной з-садержки.

Честно говоря, я спрашивал о караване совсем по другой причине. У меня там остались практически все мои личные вещи – я не смог взять их с собой, улетая на грифоне, и без того вес был немалый. Мне пришлось оставить купленную на зимней ярмарке одежду, щит, шлем, тесак и гномий топор, мешочек с монетами и целую сумку белья. Я очень ждал прибытия каравана, так как сейчас у меня, кроме экипировки с гербом Кафиштенов и одной пары нижнего белья, не было вообще никаких вещей. Однако мой вопрос оказался на удивление своевременным, он явно вывел из мыслительного ступора герцога и мага.

– С Роббером или без него, но Кафиштены никогда не боялись вызова на дуэль. Пора научить этих наглецов вежливости! – решительно сказал герцог, явно воодушевляясь. – Как получившая вызов сторона, мы можем сами выбирать условия, Армазо же назначают место и время. На что они надеются? Ведь кроме братьев Секачей, я что-то не припомню у Армазо сильных бойцов, остальные охранники графа намного слабее. Поэтому воспользуемся этим обстоятельством и решим так: выставляем по трое поединщиков с каждой стороны, используем только холодное оружие. Герг останется со мной на всякий случай, от нас пойдет Никита и те близнецы-мечники, которых ты перекупил у Молштенов в прошлом году. Да, именно так и поступим! Глисс, отправь сейчас же ответ Армазо.

Я попрощался и вышел из кабинета герцога. В коридоре меня ждал мрачный Никита, который должен был проводить меня обратно в башню высокородной леди Камилетты. Честно говоря, не понимаю, зачем мне нужен был провожатый – я и сам бы дошел. Но Никита объяснил, что у него такой приказ: по замку за пределами башни высокородной леди Камилетты мне не разрешено передвигаться без сопровождения, хотя причину этого запрета он пояснить не мог.

По пути я сообщил своему провожатому о его предстоящей дуэли с людьми графа Армазо, но гигант лишь беззаботно махнул рукой. Никита был великим мастером меча и давно уже не мандражировал перед очередной схваткой. Но все же мое возбуждение от предстоящей дуэли не осталось им незамеченным:

– Если хочешь, возьму тебя своим секундантом, и ты сам увидишь весь поединок, – предложил мне Никита.

Конечно, я сразу же согласился, только попросил разъяснить обязанности секундантов. Никита с готовностью ответил:

– Секунданты не участвуют в сражении, но следят за соблюдением правил дуэли – проверяют оружие на предмет отсутствия яда или запрещенной магии, а также контролируют ход всех схваток и вовремя останавливают бой, если один из участников упал или не способен продолжать сражение. Обычно со мной в качестве секунданта выходили Роббер или Герг, если они сами не были участниками поединков. Но первый еще не вернулся в столицу, а второго, как я понял, не отпускает герцог. Так что, Петр, у тебя есть прекрасный шанс увидеть настоящую дуэль, а не тот цирк, что ты устроил осенью на Арене, – рассмеялся громила добродушно.

– Никита, ты был на трибуне в тот день? – удивился я.

– Да, я тогда сопровождал герцога и веселился вместе с ним, когда ты бревном раскидывал братьев Секачей. Вот мы и пришли. Осталось сообщить высокородной леди о твоей роли секунданта и получить ее согласие, только после этого я смогу взять тебя с собой.

* * *

– Об этом не может быть и речи, это слишком опасно! – Камилетта в ночной рубахе со сверкающими от гнева глазами и взъерошенными волосами выглядела злющей ведьмой.

Я уже минут десять пытался ее успокоить и объяснить, что отправляюсь на дуэль не участником, а всего лишь наблюдающим за соблюдением правил секундантом. Но все было тщетно, высокородная леди уперлась и не соглашалась изменить свое решение. Камилетта злилась и повышала на меня голос. Присутствовавшая при этом разговоре нянька даже сбегала за успокаивающим лекарством для своей подопечной, но лекарство не помогло, Камилетта продолжала сердиться и кричать.

– Но, Ками, я же буду выглядеть полнейшим идиотом в глазах Никиты! Он предложил мне быть его секундантом, я уже дал согласие, а теперь буду вынужден идти на попятную. Это же просто унизительно! Он подумает, что я струсил или не умею держать слово.

– Да мне плевать, что о тебе подумает этот головорез! – бесновалась дочь герцога. – Главное, ты останешься цел и невредим, а я не лишусь пажа, телохранителя и друга. Они Армазо, а значит, подлецы! Они никогда не сражаются честно! Они точно придумают какую-нибудь хитрость, и лишние свидетели беззакония им точно не нужны. К тому же ты несколько раз оскорбил весь их род и даже самого графа Силиуса Армазо. Ты думаешь, они такое забудут?!

– Значит, ты тоже считаешь, что мне не стоило встревать и защищать тебя от оскорблений во время траурной церемонии? – сквозь зубы со злостью выдавил я.

Дочь герцога замерла и посмотрела мне прямо в глаза, в ее взгляде блеснул опасный холод. Отстраненным ровным голосом она поинтересовалась, кто еще так считает.

– Твой отец и маг Глисс считают, что я поступил неразумно, своими действиями и словами дав графу Силиусу Армазо повод требовать сатисфакцию. Скажи мне хоть ты, разве я был неправ?!

– Да, ты был неправ, – тихо проговорила Камилетта. – Когда-то давно я сама своей несдержанностью дала моим недругам удобный повод для оскорблений. Поэтому я прекрасно знала, как меня встретят после долгого отсутствия, и давно уже морально подготовилась к подобным выходкам. Конечно же, мне приятно, что ты заступился за меня. Но это было ошибкой – я бы сама справилась и не сорвалась, а так ты подставил всю мою семью под удар. Именно твое поведение спровоцировало этот вызов на дуэль, которая непонятно чем закончится. Если Армазо победят в этой принципиальной схватке, это нанесет серьезный удар по репутации моего отца в Совете Рыцарства.

Я серьезно задумался. Получается, я не только не помог дочери герцога, а наоборот, навредил. Понятно, почему я так и не услышал похвалы от Мазуро Кафиштена. Хорошо, хоть наказания не последовало. Леди Камилетта же расценила мое молчание как знак согласия со своими словами.

– Петр, ты не пойдешь на эту дуэль, это мое последнее и окончательное слово. Все, разговор окончен, можешь идти.

Впервые с момента нашего знакомства мне не удалось переубедить высокородную леди. Все мои доводы не подействовали, больше никаких аргументов у меня не осталось. Я покорно направился в свою комнату. Однако уже в дверях обернулся и спросил:

– Три дня назад высокородная леди просила меня подумать над ее предложением…

– Да, и что ты решил? – холодно спросила девушка.

Но ее бесстрастный голос меня не обманул – по тому, как Камилетта мгновенно напряглась, я понял, насколько важен для нее ответ на этот вопрос.

– К сожалению, я не могу принять ваше предложение, высокородная леди, – ответил я и быстро продолжил, глядя на вытягивающееся от обиды лицо девушки: – Меня категорически не устраивает ситуация, когда мне не доверяют.

– Не доверяют?! – вскричала возмущенная девушка. – Да тебе доверили охрану моей жизни! Какого еще доверия ты хочешь?

– Я считаю, что если уж мне доверили охрану жизни, достоинства и личных секретов высокородной леди, то и в мелочах мне можно доверять. Но я вижу лишь тотальный контроль, ограничение своей свободы и необходимость согласовывать все свои действия с нанимательницей. Сейчас я не могу даже выйти из башни, охрана меня не пропускает, поэтому сижу в неволе, как преступник. Но ограничение свободы все же не главное, я готов это терпеть. Для меня совершенно невыносима ситуация, когда меня вынуждают сидеть сложа руки и молча наблюдать, как моей нанимательнице наносят оскорбления и обиды. Если вы, леди Камилетта, готовы терпеть подобное обращение, это ваше право. Но мне это кажется недопустимым. Я убежден, что каждый, кто дерзнет хоть раз криво посмотреть на высокородную леди, должен непременно получить по заслугам! Только так можно остановить насмешников и восстановить вашу репутацию. Это касается и брошенного вашей семье вызова – задета ведь не честь графа Армазо, а именно ваша честь. Графу не позволили безнаказанно глумиться и издеваться над вами, вот он и кипятится от злости. Это я нанес оскорбление вашему недругу, и именно я обязан присутствовать при развязке конфликта, пусть и в качестве всего лишь секунданта, чтобы никто из злопыхателей не сказал в будущем, что ваш телохранитель струсил и укрылся за спинами других охранников.

Камилетта молчала. Я тоже молчал и ждал ответа. Первой не выдержала дочь герцога:

– Если… – Она хотела, чтобы ее голос прозвучал холодно, но он предательски сорвался на писк, девушка откашлялась и закончила: – Если отец предоставит тебе свободу перемещений, а я разрешу действовать на свое усмотрение, ты примешь мое предложение?

– Да, высокородная леди Камилетта, в этом случае я с гордостью приму ваше предложение, – проговорил я, прижимая руку к сердцу в знак искренности.

– В таком случае считай, что вопрос уже улажен. На самом деле, Петр, мой отец ни в чем тебя не ограничивал. Это была моя личная инициатива – я не хотела, чтобы ты покидал мою башню, оставляя меня одну. Не думала, что это настолько тебя заденет. Сообщи Никите, что я дала согласие. Надерите задницы этим мерзким Армазо!

– Леди Камилетта, что за грубые слова вы говорите! – встряла нянька, хотя видно было, что глаза у старухи тоже весело светятся.

Я вышел из комнаты высокородной леди, мысленно оправдываясь перед Ленкой Звонаревой, – только что я фактически заявил, что согласен всю жизнь прожить рядом с дочерью герцога. Скорее всего, с планами Феи это совсем не совпадало. С другой стороны, Ленка сама разрешила мне обращать внимание на других девушек.

* * *

На следующий день, пользуясь полученной свободой перемещения, я направился в город. Ожидаемый караван так и не прибыл в Холфорд, так что мне нужно было купить себе кучу всяких необходимых вещей – от запасного белья до банального мыла и расчески. Компанию мне составил Фириат Темный Соболь, который после нескольких дней, проведенных в четырех стенах, готов был выть от тоски. Достаточно необычно было видеть раздраженного эльфа, чья раса вообще-то славилась своей невозмутимостью. Однако я усмотрел в этом даже положительный момент – меня темный эльф считал надежным другом и совершенно не стеснялся выражать при мне свои чувства. В присутствии посторонних эльф дроу вел себя совершенно по-другому и не позволял себе проявления сильных эмоций.

Наслушавшись предупреждений, мы оба были хорошо вооружены и вели себя крайне осторожно. Но наши опасения оказались напрасными, никто на улицах внутреннего города не обращал на нас ни малейшего внимания. И только уже в воротах во внешний город произошла неожиданная встреча, но из разряда приятных – мы столкнулись с Серым Вороном и Каришкой, которые как раз получали из рук охранников желтые кожаные бирки для прохода внутрь. Сергей тут же изменил свои планы, сдал обратно бирку и решил идти вместе с нами. Похоже, у Каришки были какие-то другие планы, но она только тяжело вздохнула и покорно последовала за хозяином. Серый Ворон же, заметив, что от меня не ускользнуло ее недовольство, весело улыбнулся:

– Каришке в Храмовом квартале штраф от Школы Воров нужно оплатить за убитого мага Теодора и того демона, а заодно я обещал погулять с ней по зимним паркам внутреннего города.

– Мне просто нужно было зайти в Храмовый квартал по разным делам, не только по поводу штрафа… – проговорила кутающаяся в короткое пальто девушка, бросив долгий взгляд на красивые дворцы и заснеженный парк вдали, но быстро добавила: – Ничего, Петр Пузырь, я завтра туда сама схожу. А этот день давайте проведем вместе!

Мы вчетвером шумной веселой компанией отправились покупать мне одежду. Вел нас Серый Ворон, и, к моему большому удивлению, направился он вовсе не в сторону Торгового квартала. Я считал, что уже неплохо ориентируюсь в Холфорде, но все же быстро потерялся, так как привык перемещаться по мощеным широким дорогам, а не по узким улочкам без названий. Но ученики Школы Воров, похоже, общеизвестных путей не признавали, петляя по каким-то мрачным заваленным мусором закоулкам. Мне даже показалось, что Серый Ворон и сам заблудился, так как мимо одной приметной кучи мусора мы прошли минимум дважды. Когда же я ругнулся, провалившись в одном особо загаженном месте чуть не по колени в едва подмерзшую канаву с грязной водой, Каришка весело усмехнулась:

– Да, мы идем окольными путями. Но зато мы оторвались от тех подозрительных типов, что следили за вами!

Мы с Фириатом удивленно переглянулись, так как не заметили никакой слежки, но неожиданно посерьезневший Серый Ворон подтвердил слова своей напарницы:

– Я сразу их заметил, еще у ворот, потому и решил составить тебе компанию. Четверка людей в коротких серых и черных куртках явно наблюдала за вами издалека. Ты же знаешь наше с Каришкой положение постоянных беглецов и вечную настороженность по отношению ко всему странному и подозрительному, поэтому мы их и заметили. Особенно мне не понравилось, что их именно четверо, словно это отряд ассасинов. И тогда я решил немного поводить их по городу. Эта четверка двинулась за нами, отстав шагов на триста, и какое-то время шла за нами след в след, но мы сделали петлю и сбросили их с хвоста. А теперь признавайтесь, в какую историю вы вляпались!

Пришлось мне рассказывать обо всем случившемся на траурной церемонии и моей стычке с графом Силиусом Армазо. Не скрыл я и своего участия в качестве секунданта в завтрашней дуэли. Серый Ворон поинтересовался местом дуэли, но сразу как-то сник, когда выяснил, что проходить она будет поздно вечером, после третьего удара колокола, в одном из парков внутреннего города. Я прекрасно понимал, почему друг расстроился: им с Каришкой находиться ночью во внутреннем городе было категорически запрещено, и встреча с городской стражей грозила самыми серьезными последствиями.

И тут неожиданно мы пришли. Серый Ворон указал мне на двухэтажный домик, над крылечком которого висел деревянный щит с изображением ножниц и иголки.

– Тут живет отличный портной, один из лучших в городе. А еще у него подмастерьем работает девушка-кобольд, с которой я познакомился еще в горном форте по дороге в Холфорд. У нее золотые руки – не преувеличиваю! Всего за пару минут любую одежду подгонит по твоей фигуре, словно на тебя и было сшито. Я в последнее время только тут одежду и заказываю. Дороговато, конечно. Но ты скажи, что от меня пришел, и тебе сделают хорошую скидку.

Я повнимательнее посмотрел на своего друга. Одевался Серый Ворон просто шикарно, словно знатный вельможа. Дорогая ткань, модный покрой, серебряная и золотая вышивка. Так, значит, вот где он так наряжается. Его костюм был лучшей рекомендацией здешнему портному, и я смело зашел в лавку.

Я не обманулся в своих ожиданиях. Стоило это удовольствие, правда, весьма недешево – даже с учетом полученной скидки, мой кошелек похудел сразу вдвое. Но, когда примерно через час я вышел на улицу, даже Фириат не сдержал восхищенного возгласа, а уж комплименты от Каришки заставили меня густо покраснеть, так что Серый Ворон даже ревниво попрекнул свою подругу.

– Не хочется сразу возвращаться в замок Кафиштенов. Может, куда-нибудь сходим просто погуляем? – предложил я, весьма польщенный таким вниманием к своей внешности. – Или давайте зайдем куда-нибудь пообедаем, а то я уже проголодался.

– Если хочешь, могу устроить небольшую познавательную экскурсию по криминальным местам города. Мы даже можем зайти в один опасный вертеп, хозяин которого на удивление вкусно готовит, – неожиданно предложил Сергей.

– Это ты про «Голодную глотку»? – уточнила Каришка, и Серый Ворон утвердительно кивнул.

– Действительно, лучшая кухня во всем Портовом районе, – согласилась Каришка и вдруг весело рассмеялась. – Хотя это и понятно, если бы повар «Голодной глотки» так не старался и хоть раз попытался подсунуть клиентам тухлятину, его бы немедленно зарезали. Контингент там… специфический.

Неожиданное предложение отправиться непонятно куда, в опасный район столицы, меня не сильно-то воодушевило. Наверное, это отразилось на моем лице, так как Серый Ворон со смехом пояснил, что сейчас нам с Фириатом там будет гораздо безопаснее, чем на оживленных улицах, где нас разыскивают четверо непонятных темных личностей. Это было справедливо, вот только согласиться или отказаться я не успел.

Сергей вдруг резко поднял правую руку в предупреждающем жесте, после чего присел на корточки. По натоптанному снегу в его сторону прыгал здоровенный белый крыс, в котором я опознал Неведомого Призрака. Едва питомец подбежал к Сергею, как тот закинул его на плечо, махнул рукой в сторону глухой стены, а сам с места отпрыгнул в противоположную сторону и стал протискиваться в щель между близко стоящими домами. Каришка тоже меня удивила – коротко разбежавшись, она вдруг рванула к указанной Серым Вороном деревянной стене сарая и, цепляясь руками и ногами, словно кошка, стрелой взлетела на плоскую крышу. Прошло буквально две-три секунды, как мы с темным эльфом остались одни посреди улицы. Я так и не понял, что вспугнуло моих друзей, но на всякий случай положил руку на эфес меча. Фириат тоже расстегнул ножны со своими кривыми эльфийскими ножами и замер, настороженно оглядываясь.

И тут из-за угла ближайшего дома вышли двое невысоких мужчин. Крепкие, угрюмые, в коротких темно-серых зимних куртках с меховыми воротниками, теплых брюках, высоких грубых сапогах. Эти типы очень походили по описанию на тех загадочных личностей, которые следили за мной и эльфом от самого внутреннего города. Оружия я у них не заметил, но от этой парочки веяло серьезной опасностью.

– А где еще двое? – удивленно поинтересовался у нас темноволосый мужчина без всякого приветствия.

– То же самое мы хотим спросить и у вас, – зло улыбнулся я, доставая меч из ножен.

– Я же говорил, что нас заметили, а вы все заладили: не может быть, просто путают следы, – обращаясь к своему приятелю, недовольно заворчал второй тип, откидывая мешающий капюшон и открывая седую короткостриженую голову.

– С кем имеем честь разговаривать? – решил внести ясность Фириат Темный Соболь, вставая слева от меня и разминая кисти рук, в каждой из которых он держал по эльфийскому длинному кривому ножу.

– К тебе, ушастый, у нас нет никаких вопросов, – проговорил седой, снимая перчатки и дуя на окоченевшие пальцы. – Можешь идти подобру-поздорову, мы тебя не тронем. А вот этого паренька наш хозяин велел хорошенько поучить уму-разуму, чтобы больше не вмешивался в дела титулованных дворян. Однако просил по-доброму поучить, не до смерти. Велел лишь несколько переломов на память оставить, чтобы хорошенько запомнил этот урок. Вот только если вы железяки не уберете, то мы ведь можем и не рассчитать своих сил и зашибем ненароком.

Мы с Фириатом переглянулись. Темный эльф отрицательно покачал головой. Я тоже не горел желанием драться на кулаках с этими странными типами. По-видимому, наше решение их ничуть не удивило. Седой укоризненно покачал головой и скинул пальто, под которым оказалась темная матовая кольчуга. На поясе у этого старика висел короткий широкий клинок в ножнах. Его напарник тоже скинул верхнюю одежду и стал наматывать на левую руку толстую цепь. На правой руке у него оказался кастет с острыми шипами.

– Готовы? – поинтересовался у нас старик и сам же ответил: – А вообще, какая разница! Это ведь не честный благородный бой. Даже если вы не готовы, нам плевать!

Вдруг его напарник застонал и опустился на левое колено. Я запоздало сообразил, что услышал сухое треньканье тетивы. Старик резко обернулся, мотнул головой влево, затем вправо.

– Не туда смотришь! – раздался насмешливый голос моего друга откуда-то сверху.

Седой воин задрал голову… и замер. Ухмыляющийся Серый Ворон стоял на крыше ближайшего дома. Его арбалет снова был заряжен и смотрел прямо в голову противнику.

– Не делайте резких движений, если хотите жить, – приказал Сергей старику и его опустившемуся на корточки темноволосому напарнику. – Я давно не промахиваюсь, а мое оружие пробивает навылет и куда более толстые доспехи.

– Все чисто, они не ассасины, – раздался спокойный голос появившейся за спиной старика Каришки. – У обоих их сообщников тоже нет знаков ордена.

– Что вы сделали с моими людьми? – простонал раненый сквозь зубы.

Странно, именно он, а не седоголовый, как я подумал, оказался главным в группе.

– Твои люди живы, но оглушены и связаны, – ответила тайфлинг, безбоязненно подходя к темноволосому и помогая ему скрутить цепь с кулака. Странно, но раненый даже не подумал препятствовать собственному обезоруживанию.

– Седой, медленно убери свой клинок в ножны, затем через голову сними кольчугу и рубаху. Покажешь мне свое правое плечо и правую подмышку, – приказал Серый Ворон.

– Зачем? – недовольно проговорил старик, но оружие все же убрал.

– Затем, что если у тебя на теле не окажется татуировки в виде глаза и двух стилетов, то можешь быть свободен. А если окажется… я разрешу тебе хотя бы помолиться богине Моране перед смертью.

Серый Ворон легко, словно кошка, спрыгнул на землю и приблизился к застывшему противнику на расстояние всего пары метров. Опасно близко, на мой взгляд. Но потрясенный той легкостью, с которой его отряд был разбит, седой воин и не думал сопротивляться. Через минуту он уже стоял с голым торсом. Татуировок на его жилистом теле, как и многочисленных шрамов, было предостаточно. Но заросшие густыми темными волосами и сильно пахнущие резким потом подмышки никаких татуировок не скрывали. Как и плечи.

– Наемники? Дом Вадима Костлявого? – уточнил мой друг, легкомысленно убирая арбалет.

– Они самые, – согласился старик, неторопливо одеваясь. – А наш главный, Вадим, вон сидит на снегу.

Каришка уже убрала кинжалы в ножны и сейчас помогала раненому, закатав окровавленную штанину и доставая из сумки чистую белую ткань для перевязки. Я же и эльф дроу пока не спешили разоружаться и вообще не понимали, что происходит. Сергей удивленно посмотрел на нас и осуждающе проговорил:

– Да успокойтесь вы. Это же наемники, причем из престижной столичной гильдии. Получили от кого-то задание поколотить тебя, Пузырь. Скорее всего, от семьи Армазо. Видимо, ты сильно задел графа своими выпадами. Но эти люди никогда не станут повторно нападать на вас, если в первый раз не вышло. Таков уж кодекс работы любых наемников. Да уберите вы свое оружие, наконец!

– Именно так, – легко согласился старик, тоже берясь помогать своему раненому другу и обращаясь ко мне. – Распорядитель графа Армазо заплатил двадцать золотых задатка, чтобы мы проучили одного наглого молодого человека. Описал тебя и сказал, где тебя можно найти. Обещал дать еще тридцать корольков после выполнения работы. Вот только он не предупредил нас, что ты под охраной… воров, если не ошибаюсь?

Серый Ворон с достоинством поклонился, подтверждая догадку наемника.

– Ну вот, я не ошибся, – продолжил старик, затягивая тугую повязку на простреленной ноге Вадима. – Конфликт с Гильдией Воров нам ни к чему, и уж точно двадцать золотых – слишком малая сумма за подобный риск. Получается, заказчик нас пытался надуть. Так что контракт расторгнут, мы ему ничего не должны, а задаток остается у нас. Надеюсь, без обид?

Мне ничего не осталось, как согласиться с таким благополучным вариантом разрешения конфликта. Я даже пожал руку Вадиму Костлявому, и расстались мы едва ли не друзьями. Но все-таки после этого опасного приключения я решил больше не рисковать, прогуливаясь по криминальным районам города, а сразу же возвращаться в замок Кафиштенов.

* * *

К месту дуэли мы с Никитой ехали в карете без всяких гербов, с занавешенными шторками. Я, любопытства ради, выглянул в окошко, но ничего не увидел – темнота и густой снегопад скрывали окружающий мир. Толстый слой свежего рыхлого снега затруднял проезд нашей кареты, так что кучер грязно ругался и часто подгонял кнутом пару лошадей. Кучером у нас был огромный бородатый мужик с красной мордой – то ли от мороза, то ли от выпитого перед поездкой вина.

Но вот мы приехали. Я первым спрыгнул на снег и огляделся. Какой-то парк или даже лес, вокруг ничего, кроме деревьев и снега. Кучер неторопливо повесил на крышу кареты второй фонарь и тоже огляделся:

– Вон, господин, еще наши люди! – указал он пальцем в перчатке на вспыхнувшую вдали пару огоньков. – Хотя чудно как-то. Только одна из наших карет, хотя должно было быть две.

Я по глубокому снегу направился в сторону двух огоньков. Следом за мной неторопливо брел Никита, на ходу застегивая большие костяные пуговицы одетой прямо поверх доспехов меховой накидки. Все-таки это был парк, деревья росли слишком правильными рядами. К тому же мне встретилась какая-то статуя, хотя из-за облепившего ее снега трудно было понять, что именно хотел изобразить скульптор. Нас заметили, к нам навстречу пошли вооруженные люди. Я несколько напрягся, так как никаких эмблем и гербов на них не было видно, но Никита меня успокоил:

– Это свои, капитан охраны нашего замка барон Вальдес Контрикафи и лекарь герцога Малик Умелый. Они секунданты двух наших бойцов-близнецов – братьев Стена и Стива Кровавых. Только где же сами братья?

Как выяснилось, этот же вопрос интересовал и обоих секундантов. Их карета выехала из замка Кафиштенов почти на две клепсидры позже кареты Кровавых, так как узкие колеса сразу застряли в снегу, и им пришлось возвращаться и срочно прилаживать предусмотренные как раз для данного случая полозья. Они прибыли в парк одновременно с первым вечерним колоколом, и вот уже почти клепсидру секунданты ходили вокруг условленного места дуэли, светили фонарями и звали затерявшихся где-то бойцов.

Сквозь темноту и пелену снега донесся приглушенный расстоянием звон второго колокола. Время еще было, наши противники должны были появиться с третьим колоколом, но все равно на душе у всех собравшихся было тревожно.

– Как бы чего не случилось с нашими бойцами по дороге, – выразил общую мысль лекарь. – Все-таки Армазо славятся своими нечестными приемами…

– Ничего, будем ждать, – пресек эти домыслы Никита и приказал конюхам зажигать фонари по периметру площадки.

Только тут я обратил внимание на ряды столбов, огораживающих прямоугольный пустой участок парка. Видимо, тут при более благоприятных погодных условиях проходили какие-то вечерние представления. Наш конюх достал небольшую складную лесенку и начал от своего факела неторопливо, один за другим, зажигать яркие светильники. Ему помогал юркий мальчонка, оказавшийся кучером второй кареты.

Привлеченный светом в столь позднее время, подошел патруль стражников. Офицер в длинном красном плаще с эмблемой грифона поинтересовался, что тут происходит, на что виконт Вальдес предоставил патрульному какой-то свиток. Читать офицер умел, он развернул свиток и ознакомился с содержанием.

– Разрешение на проведение поединка чести трое на трое, подписано пятью действующими членами Совета Рыцарства. Вроде все верно, оттиски гербов на месте. Не смею возражать.

Но уходить лейтенант никуда не собирался, оставшись как зритель. Впрочем, наша сторона нисколько не возражала против присутствия наблюдателей от сил правопорядка. К этому времени все огни на столбах вокруг площадки уже были зажжены, и кучер пошел относить лестницу. Вот-вот должны были появиться наши противники, а братьев-близнецов все не было. Никита жестом подозвал меня к себе:

– Если братья Кровавые опоздают, придется тебе и капитану заменить их. Как думаешь, справишься? Герцог рассказывал, что ты на днях в поединке победил леди Камилетту, а она далеко не самый простой противник. Так что я в тебя верю, парень.

После таких слов мне просто никак нельзя было отказываться. Стараясь скрыть дрожь в коленках, я дал свое согласие, хотя и предупредил, что мне потребуется меч. Секунданты по правилам приходили на место дуэли без оружия, а потому мне срочно нужно было раздобыть клинок. Никита пообещал дать мне свой меч, сам же направился к капитану, чтобы также поговорить с ним наедине. Судя по раздраженным жестам и приглушенному шепоту, разговор у них сразу не заладился. Никита раздраженно махнул рукой и вернулся ко мне:

– Барон Вальдес не может сражаться, так как у него еще не затянулись раны, полученные на дуэли из-за оскорбленной чести его сестры Ванессы Контрикафи. Говорит, сегодня лишь второй день как доктор разрешил ему вставать с постели. Вот ведь незадача…

Да, это была действительно непростая ситуация. Нам срочно требовался третий боец, а в качестве кандидатов имелись лишь неповоротливый молчаливый кучер и скромный старенький лекарь, кроме хирургического ланцета ничего более опасного в руках не державший. Не считать же приемлемым вариантом второго кучера, худенького паренька не старше пятнадцати лет… Судя по всему, такие же мысли роились сейчас и в голове Никиты. Он пристально рассматривал бородатого мужика, пытаясь срочно разглядеть в нем задатки опытного бойца. Я же посмотрел в противоположную сторону и подергал за рукав Никиту, привлекая его внимание:

– Может, тот лейтенант согласится сражаться на нашей стороне?

Идея была дурацкой, но особо выбирать нам и не приходилось. Никита потопал к кутающемуся в плащ лейтенанту и заговорил с ним. Последовал какой-то короткий вопрос, затем кивок. И вот уже двое вооруженных людей идут по площадке в мою сторону. Офицер был достаточно молод, лет двадцати или около того. Но, когда он поправлял застежку своего плаща, я заметил у него на груди серебряную рыцарскую цепь. Такой молодой, а уже рыцарь! Я ощутил укол зависти, впрочем, сразу подавил его. Рыцарь на нашей стороне – это было крайне своевременное приобретение!

– Шевалье Вилль Омникафи, лейтенант городской стражи, – представился он, едва заметно поклонившись. – Великий мастер меча шевалье Никита сообщил о возникшем у вас затруднении перед поединком чести. Мой род является вассалом рода Молштенов, но для меня будет честью помочь герцогу Мазуро Кафиштену и его людям. Не переживайте, господа, и не обращайте внимания на мой возраст. Рыцарскую цепь и звание мастера меча я получил вовсе не за умение танцевать на балах. Во время разгона секты демона Моргрима этой осенью именно мои ребята выкуривали культистов из их нор по всему внутреннему городу. Я же лично арестовал самого графа Копелло, главу этих мерзких заговорщиков.

Дальнейшие разговоры прервал крик юного кучера: «Едут!» Действительно, вдалеке, едва видимые за снежной пеленой, показались двигающиеся огоньки. Когда огоньки приблизились, стало понятно, что это три кареты, ехавшие цепочкой друг за другом. Вот только направлялись они куда-то не туда, катясь по другой аллее заснеженного парка. Никита взял яркий фонарь и помахал им, привлекая внимание. Кареты развернулись в нашу сторону и через несколько минут остановились рядом с освещенной площадкой.

– Фух, еле доехали из-за этого снегопада! – недовольно проворчал выскочивший из первой кареты крупный темноволосый мужчина в меховом пальто. Он подошел к Никите и слегка поклонился ему, после чего совсем уж фамильярно похлопал его по плечу: – Так и думал, что встречу именно тебя на этой дуэли, шевалье Никита.

– А я вот никак не ожидал увидеть тебя в числе наших противников, великий мастер меча Ричард Куранвас. Последние годы ты же вроде обучал телохранителей разных вельмож Курстана в своей школе в Лакшире и наотрез отказывался переезжать в Холфорд. Знаю, что герцог Мазуро Кафиштен то ли дважды, то ли трижды приглашал тебя на службу. Но ты всегда отвечал, что отошел от работы наемника и полностью сосредоточился на обучении других…

– Пять раз он меня приглашал, – поправил Никиту его знакомый. – Но ты знаешь мое отношение к твоему господину, оно нисколько не изменилось за прошедшие годы. Я не забыл той истории, когда твой хозяин оставил сотню моих бойцов в окружении тысяч орков без поддержки своей конницы. Тогда я потерял всех своих друзей и сам едва не погиб и никогда не прощу герцогу того предательства. Я находился в Холфорде проездом по личным делам, но можешь мне поверить, сам с радостью предложил свои услуги графу Армазо, как только до меня дошел слух о предстоящей дуэли. Надеюсь, жребий богини судьбы Фаэтты все же разведет нас в разные пары, не хотелось бы скрещивать мечи со своим старинным другом.

Тем временем все наши противники уже вышли из карет и чуть поодаль ожидали окончания разговора легендарных мечников Никиты и Ричарда, которые явно были лидерами в каждой из групп. Заметив это, Ричард нетерпеливо проговорил:

– Раз все готово, давайте начнем.

Вперед вышел толстячок в теплом полушубке и хорошо поставленным голосом герольда объявил:

– Имею честь представить бойцов, защищающих честь семьи Армазо в сегодняшних поединках. Великий мастер-мечник благородный рыцарь Ричард Куранвас. Мастер-мечник Натан Секач, принявший из рук самого правителя Холфорда орден «Звезда Империи» за проявленное мужество в последней войне с орками. Его брат мастер-мечник Свирь Секач. Секунданты – шевалье Валентин Армазо, двоюродный племянник главы рода графа Силиуса Армазо, рыцарь Стефан Дуболом и ваш покорный слуга, маг порядка Ядоган Разоштен-Армазо.

Далее слово взял капитан охраны замка Кафиштенов, таким же четким поставленным голосом представивший бойцов от нашей стороны:

– Имею честь представить бойцов, защищающих честь рода Кафиштен на сегодняшней дуэли. Великий мастер-мечник шевалье Никита, доверенный боец герцога Мазуро Кафиштена. Мастер-мечник рыцарь Вилль Омникафи, лейтенант городской стражи. Третьим паладин Петр Пузырь, доверенный боец высокородной леди Камилетты Кафиштен. Секунданты с нашей стороны – жрец бога Латандера первого ранга лекарь Малик Умелый и барон Вальдес Контрикафи.

– Не слишком ли слаб ваш третий боец? – удивился слегка растерявшийся мастер-мечник Ричард Куранвас. – Дуэль, весьма вероятно, окончится для этого молодого паренька трагически.

– Этот паренек на последней дуэли уверенно победил на Арене виконта Сальвайла Армазо и обоих ваших мастеров-мечников братьев Секачей, – напомнил Никита собравшимся. – К тому же именно Петр Пузырь нанес оскорбление графу Армазо, которое и послужило причиной данной дуэли, а потому его участие я считаю оправданным.

Я сразу ощутил на себе изучающие взгляды собравшихся и ненавидящие взгляды братьев Секачей. Сочувствия или жалости в них не было, меня посчитали достаточно подготовленным для поединка. Секунданты удалились, о чем-то переговариваясь между собой. Они достали листки бумаги и записали на них имена дуэлянтов, после чего сложили листы в шляпу. Начиналась жеребьевка, которая и должна была определить составы пар. Только бы не великий мастер! Против него у меня вообще не было никаких шансов.

– Первую пару бойцов на сегодняшней дуэли составят Натан Секач и шевалье Никита! – громко объявили секунданты.

Никита скинул шубу на снег, после чего развернул бережно обернутый в тонкую ткань огромный сверкающий серебристый клинок с меня ростом. К нему подошел секундант от Армазо и провел вдоль меча каким-то амулетом.

– Все чисто, запрещенной магии нет, – объявил секундант, и Никита направился на освещенную площадку.

Его соперник уже находился там, разминая кисти и выкручивая восьмерки таким же большим двуручным мечом. Вот поединщики слегка поклонились друг другу, и сразу после этого закипел бой! Я, как завороженный, следил за противостоянием двух опытных бойцов. Блоки, уклонения, сверкающие сполохи и искры. Вскоре мне стало понятно преимущество великого мастера над просто мастером. Никита теснил своего противника, вовремя разрывал и сокращал дистанцию, заставляя Натана дергаться и спешить. Пущенный вдоль клинка удар вскользь – и вот мечник уже не успевает поставить блок своим тяжелым оружием, и острейший клинок Никиты рассекает бедро противника. Но бой на этом не прекратился!

Оставляя на снегу красные пятна, заметно потерявший в подвижности Натан быстро получил еще одно ранение, на этот раз в левое плечо. После чего Никита сместился влево, и положение Натана стало совсем аховым. Третье ранение, опять же в левое плечо, не заставило себя ждать. Только после этого Натан Секач не удержал в руках тяжеленный меч, и секунданты Армазо тут же объявили конец поединка. Один – ноль в нашу пользу!

– Вторую пару бойцов на сегодняшней дуэли составят Свирь Секач и шевалье Вилль Омникафи! – прозвучала команда секундантов.

Но я уже не смотрел на арену. Мое сердце екнуло от испуга, мне придется сражаться против великого мастера мечника! Самый плохой для меня расклад! Я закрыл глаза, постаравшись скрыть свой испуг. Но все-таки собрался с мыслями и постарался использовать оставшиеся до начала поединка минуты с пользой, начав молиться и призывая на себя полезные благословения. Долго никакого отклика не было, я даже успел испугаться, а затем последовал божественный ответ, оказавшийся весьма и весьма неожиданным:

– Мой сын, Тор тебе не поможет в этом бою, так как твой противник, Ричард Куранвас, является его любимчиком. Не поможет бог Тор и Ричарду, так что исход поединка решит лишь ваше владением мечом.

– Богиня Морана! – От неожиданности я растерялся и открыл глаза. – В таком случае я погиб, мне не справиться с великим мечником!

– Самое время вспомнить о моем предложении. Ты можешь стать моим паладином, паладином Смерти.

– Но в таком случае Тор немедленно встанет на сторону моего противника! – возразил я богине.

– Да, ты прав, сын мой. Тор действительно не потерпит такой измены. Даже мне непонятно, чем закончится тогда ваше противостояние… – В словах богини смерти мне померещились нотки растерянности. – Хорошо, это значит, что время выбора пока еще не настало. Но я покажу тебе свою силу. Твое кольцо снова заряжено, и первый удар твоего меча будет смертельным. Используй этот шанс.

Я тут же снял перчатку с правой руки и посмотрел на черный ободок на безымянном пальце. Темное кольцо снова наполнилось энергией и переливалось сейчас кроваво-красными всполохами. В прошлый раз накопленного кольцом заряда хватило для убийства опаснейшего демона-колдуна. Как и тогда, на зимней дороге, я почувствовал необычайный прилив сил и твердую убежденность, что у меня есть шанс справиться с любым противником.

В это время раздались крики, и я оглянулся на площадку. Вилль Омникафи, опустившись на колено, зажимал ладонью рану на груди. Его противник подошел ближе, откинул ногой подальше выпавшее из рук Вилля оружие, после чего медленно приставил свой длинный одноручный меч к горлу поверженного врага. Тут же вмешались секунданты, остановив поединок. Счет стал один – один, и все должно было решиться в последнем, третьем бою.

Ко мне подошел барон, предлагая воспользоваться его длинным одноручным клинком с волнообразным лезвием. Подошел и Никита, неся свой двуручник. Теперь мне предстояло решить, с каким оружием выходить против смертельно опасного противника. С одной стороны, с одноручным мечом можно взять щит, который позволит мне защищаться от ударов великого мастера меча. С другой стороны, мои призывы к Тору на этот раз не помогли, и у меня не было сейчас ни повышенной скорости, ни благословения. Рано или позже я все равно пропущу выпад Ричарда, и никакой щит мне уже не поможет. Поэтому бой нужно попробовать решить одним ударом, в который будет вложена магия богини Мораны. И я взял серебристый двуручник.

Подошедший ко мне секундант провел амулетом по уже один раз проверенному мечу и снова подтвердил, что все чисто. Сразу после проверки я четко увидел, как свечение кольца плавно перетекло на мои пальцы, а затем на мой меч, кончик клинка стал светиться фиолетовым. Уверенным шагом я направился в центр площадки, где меня уже поджидал противник. Снег все не прекращал падать, сугробы сковывали движения, но мне это как раз было на руку, так как в подвижности я однозначно уступал своему противнику, а мой огромный меч позволял удерживать врага на расстоянии. Великий мастер вышел на бой с длинным одноручным мечом и щитом. Когда мы остановились напротив друг друга, он тихо произнес:

– Не повезло тебе, парень, сочувствую.

– Кому-то все равно пришлось бы встать с вами в паре, великий мастер Ричард, – ответил я, слегка поклонившись опытнейшему бойцу.

– Я не об этом, – грустно усмехнулся мой противник. – Парень, сперва я думал пожалеть тебя и просто обезоружить. Но Валентин Армазо только что предложил мне пятьсот золотых за твою голову, а также руку своей младшей сестры моему старшему сыну. Знал ведь, хитрец, чем меня соблазнить, – мой род хоть и древний, но бедный и малоизвестный. Двести лет мои предки пытались породниться с титулованными дворянами, но всегда получали лишь отказы. И вот это случилось. От таких предложений не отказываются, Петр. Мне жаль, но я тебя убью.

Если он думал этими словами напугать меня, то сильно ошибся. Мне даже стало жалко этого великого мечника, которому выпало сражаться со мной именно в тот момент, когда я получил благословение самой Смерти. Но я ничего не ответил рыцарю, лишь улыбнулся ему напоследок и опустил забрало своего шлема.

И первым нанес удар в этом поединке. Простой рубящий удар двуручным мечом справа-сверху, который, в теории, легко блокируется щитом, что мой соперник тут же и проделал. Только великий мечник не ожидал, что мой меч с легкостью пройдет сквозь его щит, словно и не было этого препятствия. Раздался вскрик боли и ужаса, и разрубленное надвое тело прославленного рыцаря развалилось на куски. Снег обильно окрасился красным, кровавое пятно быстро расплывалось.

Похоже, я был единственным, кто ожидал такого исхода поединка. Остальные присутствующие замерли в ошеломленном молчании. Первым к месту трагедии подбежал лекарь, на ходу расстегивая свою сумку. Но он остановился, едва увидев страшную рану. Такое невозможно вылечить. Следующим подбежал Валентин Армазо, он долго ошарашенно смотрел на убитого, затем потребовал показать ему мой меч и несколько раз провел амулетом вдоль клинка. Ничего не изменилось, детектор магии молчал. Для проверки Валентин прислонил амулет к своему кинжалу на поясе, и невзрачный камушек на цепочке засветился ярко-красным. Секундант противника явно не понимал того, что сейчас произошло, а я не собирался ему ничего объяснять.

– Дуэль завершилась победой рода Кафиштена, но не огорчайся – зато ты сохранил пятьсот золотых и сестру на выданье, – попытался я пошутить, хотя это было нервное.

Валентин с неприкрытой ненавистью поглядел на меня, отошел в сторону и вдруг выкрикнул истерично:

– Это нечестно! Хоть присутствие магии и не определяется, но вы все прекрасно понимаете, что не мог он разрубить щит и доспехи одним ударом! Как и не мог выскочка победить великого мастера меча!

– Не мог, если только не вмешалось Божественное провидение, – спокойным голосом согласился находящийся рядом лекарь, прикрывая плащом убитого. – Спорить с богами бесполезно, а они присудили победу роду Кафиштенов.

– Ничего это не значит! – продолжал бесноваться Валентин и вдруг закричал куда-то в сторону темного леса: – Лучники, пора!

Все испуганно обернулись в сторону леса, кто-то даже поспешил прикрыться щитом или рухнуть на снег. Но… ничего не произошло. Удивленный Валентин еще раз прокричал команду, но опять безрезультатно. Постепенно стали вставать упавшие на землю, недовольно поглядывая на Валентина Армазо. Никита, который тоже оказался среди бросившихся в снег, встал, отряхнул одежду и проговорил нарочито громко, нехорошо поигрывая мечом в руке:

– Надеюсь, это была просто глупая шутка, за которую шутник сейчас извинится.

Дворянин в ответ на эту неприкрытую угрозу стал лепетать что-то маловразумительное, я же заметил какое-то движение на снегу и прищурился, пытаясь разглядеть получше. Большими прыжками, проваливаясь в рыхлый снег с головой, ко мне бежал белый крыс. Неведомый Призрак! Но как он здесь оказался? Крыс с разбега запрыгнул мне на ногу и полез вверх, быстро вскарабкавшись на плечо. Он явно что-то хотел мне сказать, только я его не понимал. Тогда Неведомый Призрак спрыгнул на снег и поспешил обратно. Как оказалось, не только я обратил внимание на грызуна.

– Что это было? – поинтересовался капитан охраны.

– Думаю, он хочет нам что-то показать, – предположил я, двинувшись следом за Неведомым Призраком.

За мной пошли и остальные, следуя по хорошо заметной цепочке крысиных следов. Да, на это стоило посмотреть – шагах в тридцати от освещенной площадки, за деревьями, лежали четверо оглушенных и крепко связанных людей. Судя по валяющимся тут же на снегу лукам и рассыпанным стрелам, это и были те самые лучники, приказ которым отдавал Валентин Армазо. Кто-то (и я даже подозреваю, кто именно) подкрался сзади к этим несостоявшимся убийцам и оглушил их. Подошедший последним Никита нехорошо сузил глаза и проговорил со сталью в голосе, обращаясь к секундантам от семьи Армазо:

– Я требую, чтобы вы немедленно признали исход дуэли и подтвердили, что все прошло честно. В противном случае герцог Кафиштен завтра же на Совете Рыцарства поставит вопрос о появлении этих убийц на принципиальной дуэли.

Двое секундантов растерянно переглянулись между собой и выжидательно уставились на Валентина Армазо, который явно был главным в их тройке. Тот поежился, словно от сильного холода, и проговорил четко и громко:

– Дуэль закончилась убедительной победой бойцов герцога Кафиштена. Как полномочный представитель графа Армазо, я официально подтверждаю, что все прошло с соблюдением правил чести, и у нашей стороны не осталось никаких претензий.

* * *

Обратно мы ехали в той же закрытой карете. Я угрюмо молчал, устав от переживаний и всего произошедшего. Никита же, наоборот, был излишне весел и без умолку болтал, пытаясь расшевелить меня. Он уже успел рассказать, что убитый мной на дуэли мастер-мечник не был его другом, но за время своей бурной биографии оба бойца несколько раз встречались в разных обстоятельствах и однажды даже сошлись между собой не на жизнь, а на смерть. Тот поединок был прерван подбежавшими друзьями, которые растащили их, но у каждого осталось глубокое уважение к мастерству противника.

– Когда жребий тебя свел в одну пару с великим мастером, я уже заранее было решил, что мы проиграли. Но все хорошо закончилось! Да не будь ты таким букой, Петр!

– Закончилось хорошо… – устало подтвердил я, про себя же думая, что все могло ведь завершиться и совсем по-другому.

Через какое-то время, устав грустить, я немного оживился и приоткрыл шторку, чтобы понять, где мы проезжаем. За окном была все та же темнота зимней ночи и все тот же обильно падающий хлопьями снег. И еще я заметил, что следующая за нами карета почему-то сворачивает на развилке в другую сторону. Я хорошо знал это место и понял, что именно мы ошиблись дорогой.

– А мы и не едем сейчас в замок Кафиштенов, – загадочно ответил мой спутник на заданный вслух вопрос.

Сотни мыслей одна тревожнее другой закружились в моей голове. Измена? Никита хочет выдать меня людям Армазо? Я, постаравшись сделать это плавно и незаметно для своего спутника, положил руку на крестовину лежащего рядом на диванчике огромного меча. Но мое осторожное движение не осталось незамеченным. Никита искренне расхохотался, от смеха упав на спинку сиденья.

– Да успокойся ты, Петр! – сквозь смех проговорил мой спутник. – И мне просто интересно понять, как ты собирался воспользоваться двуручником в такой тесной карете? Не волнуйся, ничего плохого с тобой не случится, и похищать тебя я не собираюсь. Мы, собственно, уже приехали.

Действительно, карета уже замедлила ход. За окном было какое-то темное строение с острым шпилем. Никита первым вышел из экипажа, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Перед нами возвышался небольшой храм, в ночное время закрытый и пустующий. Тем не менее мой спутник уверенно подошел к высокой двери, откуда-то в его руке появились ключи. Тяжелая дверь со скрипом отворилась.

– Заходи, – велел мне Никита, сам первым проходя внутрь.

За дверью горел маленький огонек, но великий мечник подошел к светильнику, и пламя фонаря сразу же стало намного ярче. Я огляделся по сторонам и мгновенно сообразил. Небольшая часовня, посвященная богу Тору, – вот куда я сейчас попал! Я несколько раз издалека видел это скромное строение на краю большого парка перед Ареной.

Пока я разглядывал многочисленные фрески с батальными сценами, мой спутник прошел за алтарь и вскоре вернулся, облаченный в красную длинную рясу прямо поверх кольчуги.

– Петр, подойди к алтарю бога Тора и преклони колено, – потребовал Никита каким-то особенно торжественным голосом, а когда я выполнил его приказ, продолжил: – За проявленное мужество и продемонстрированное мастерство владения клинком я, великий мастер-мечник Никита Громогласный, настоятель этого святилища бога мужества Тора, данным мне правом награждаю тебя почетным званием мастера-мечника! Отныне ты будешь именоваться мастер меча Петр Пузырь, носи это звание с честью!

Статуя бога Тора после этих слов засветилась ярко-белым светом, я услышал звуки далекой торжественной музыки, а потом вдруг почувствовал сильное жжение на правом плече. Видимо, я слегка поморщился от боли, так как внимательно наблюдавший за мной Никита довольно рассмеялся:

– У тебя на плече сейчас появился знак меча, как и у всех мастеров клинка. Это звание не передается по наследству и не может быть присвоено самовольно – только бог Тор выбирает и лично метит достойных бойцов. Этот проявившийся на твоем плече знак говорит о том, что я не ошибся, и ты действительно заслужил это право своим высоким мастерством, Петр! Теперь долгими упорными тренировками ты должен подтверждать и оттачивать свое мастерство, но уже сейчас никто не скажет, что ты слаб или недостоин этого высокого звания.

Короткая церемония была закончена. Мы вышли из храма, и свет внутри сразу же сам собой погас. Бородатый кучер в пять минут довез нас до замка герцога Кафиштена, где высадил и укатил в сторону конюшен. Во всем огромном замке горело только одно-единственное окно, где-то под самым шпилем одной из высоких башен. Сориентировавшись, я с удивлением понял, что это башня высокородной леди Камилетты. Похоже, младшая дочь герцога не спала. Не заходя к себе в комнату, я направился сразу к ней.

Камилетта в длинной белой ночной рубашке, поверх которой была накинута шерстяная кофточка, сидела за письменным столом возле окна и что-то торопливо строчила на бумаге. При моем появлении дочь герцога закрыла чернильницу и поспешила спрятать исписанные листы в ящик стола.

– Вот, стихи писала, – призналась девушка, и мне показалось, что ее щеки зарделись от легкого румянца смущения.

Но леди Камилетта тут же постаралась сменить тему разговора, сперва выразив восхищение моей новой одеждой, а потом поинтересовавшись исходом дуэли. Я старался говорить спокойно, чтобы не нервировать излишне впечатлительную девушку, но по мере моего рассказа Ками все больше и больше хмурилась. Когда же я дошел до жеребьевки и выпавшего мне противника, дочь герцога воскликнула:

– Вот я как чувствовала, что ты не отделаешься ролью простого секунданта! Знала ведь, что тебя нельзя отпускать туда, как бы ты меня ни уговаривал. Петр, мне приснился один сон, как теперь выясняется, вещий. В этом сне ты встречался с великим мастером меча и умирал. Я даже разговаривала с отцом на эту тему, и он меня успокаивал, что на весь огромный Холфорд лишь одиннадцать лучших бойцов имеют звание великих мастеров, причем трое из них служат у него телохранителями. Отец убеждал меня, что у графа Армазо просто-напросто нет таких бойцов, и что приснившийся мне кошмар – всего-навсего дурной сон, не имеющий под собой основания… И ведь убедил!

Я не стал ничего скрывать и рассказал высокородной леди о том, как просил помощи у бога Тора, но получил ее с неожиданной стороны. Рассказал о последних словах великого мечника и о своей короткой дуэли. Камилетта молча сидела, закусив губы едва не до крови. Не прокомментировала она ни эпизод со связанными убийцами, ни даже неожиданное присвоение мне звания мастера-мечника. Похоже, она все никак не могла прийти в себя от того, что ее сон был в какой-то мере вещим.

– Ты должен был погибнуть этой ночью, – наконец выдавила она, и в ее глазах стоял неприкрытый ужас.

Похоже, все остальное – исход дуэли, моя победа, смерть Ричарда, звание мастера – дочь герцога совсем не заинтересовало. А может, она даже и не слышала окончание рассказа, слишком поглощенная своими мыслями. Затем леди Камилетта решительно произнесла:

– Богиня смерти благоволит тебе, и за это нужно ее отблагодарить. Завтра большой праздник середины зимы, и в Храмовом квартале соберутся целые толпы народа, но ты просто обязан попасть в храм богини Мораны и принести ей самое щедрое подношение. И еще, я слезно молила богиню Морану помочь тебе и даже дала кое-какие обещания. Богиня смерти прислушалась к моим словам. Поэтому я пойду с тобой и не смей со мной спорить!

Спорить по поводу необходимости посещения храма Мораны я и не стал. Зато отметил несколько разочарованно, что высокородная леди совсем не удивилась и не обрадовалась тому, что я получил звание мастера меча. Камилетта в ответ лишь со смехом фыркнула:

– Есть старинное правило – фактически оно уже стало догмой. Тот, кто побеждает в поединке против великого мастера, сразу получает звание мастера. Сделано это по многим причинам, не последняя из них – дань уважения к побежденному, чье мастерство вызывало восхищение и не должно и в будущем подвергаться сомнению. А потому в умах толпы раз уж легендарный боец проиграл, то его победитель должен быть по крайней мере мастером. Странно, что ты об этом не знал!

* * *

Народу в Храмовом квартале было много даже ранним утром, я с трудом торил для высокородной леди путь сквозь многотысячную толпу. Однако, вспоминая осень и то, как мы с Феей продирались тут через людское море, можно было сказать, что сейчас еще было вполне терпимо. Еще не до конца рассвело, и первые утренние лучи едва-едва пробивались через плотные серые тучи. Лица идущих в утреннем сумраке людей было не разглядеть, но все же мы приняли меры предосторожности. Чтобы не привлекать ненужного внимания, леди Камилетта была одета весьма неброско и закрыла лицо капюшоном. Пока что эта конспирация срабатывала – никто в толпе не заинтересовался личностью девушки. Но все равно высокородная леди нервничала и старалась не отставать от меня, а когда, уже на площади, толпа стала более плотной, девушка взяла меня за руку и не отпускала до самого храма.

Я первым прошел в храм Мораны и был направлен служителем к одному из центральных алтарей. Высокородную леди тот же служитель направил в правое крыло огромного храма, несмотря на вялые попытки девушки протестовать. Спорить со жрецом и тем самым привлекать к своей персоне внимание Камилетта не стала, и мы разошлись в разные стороны, договорившись потом встретиться у выхода.

Остановившись возле большого алтаря в центре зала, я опустился на колени перед беломраморной статуей женщины в золотой маске. Мне было что сказать богине смерти после вчерашней дуэли, слова благодарности были искренними, они шли от самого сердца. Однако никакого отклика я не ощутил, словно моя судьба вообще не интересовала Морану. Темное кольцо на пальце также было безжизненно-тусклым, потратив всю энергию на один-единственный удар. Кстати, это кольцо опять не снималось с пальца.

Высыпав щедрой рукой половину монет из кошелька в специальную прорезь для подношений на каменном алтаре, я посчитал свою миссию выполненной и пошел искать свою спутницу. Камилетту я нашел возле выхода из храма, девушка выглядела задумчивой и даже не сразу заметила мое появление. Однако на мои встревоженные вопросы она ответила, что ничего экстраординарного не произошло, и богиня Морана также не посчитала нужным вмешиваться в молитву девушки. Тем не менее высокородная леди Камилетта почему-то не спешила выходить на улицу, о чем-то напряженно размышляя. Наконец она приняла какое-то решение и обратилась ко мне:

– Петр, я хочу задать тебе один вопрос. После того что ты мне обещал, ответ на мой вопрос будет пустой формальностью, но все же я хотела бы получить его от тебя. Ты готов прямо сейчас пойти и обвенчаться со мной в храме богини любви Амины?

Я остановился и замер, словно налетев на невидимую стену. Ничего себе пустая формальность! Почему-то вспомнилось, как осенью, в большой праздник, мы шли венчаться с Феей. А ведь это было совсем-совсем недавно! Три месяца всего прошло, по земным меркам, а сколько событий за это время случилось! Моя жизнь полностью изменилась – я ушел из городской стражи, победил в дуэли на Арене, стал служить у герцога Кафиштена, прошел кучу испытаний, стал мастером меча, познакомился с высокородной леди Камилеттой… и потерял обручальное кольцо Амины. Фактически, даже дважды потерял…

Почему-то я посмотрел на свое кольцо, но чуда не случилось – бывшее серебристое обручальное колечко по-прежнему отливало матовой чернотой. Такими же темными и мутными были мои перспективы счастливой жизни с Феей. Я поднял глаза и посмотрел на высокородную леди. Она молчала и терпеливо ждала моего ответа.

– Да, я готов! – ответил я, словно прыгнув в ледяную прорубь.

Девушка облегченно выдохнула и торопливо добавила:

– Но ты должен понимать, что в нашем случае мы не должны никому рассказывать о помолвке. Обычаи обычаями, но у благородных людей все по-другому, и самовольного венчания никто не признает. Мой отец тебе голову оторвет, если узнает о нашей помолвке. Не боишься?

– Не боюсь! – ответил я, хотя перспективы дочь герцога нарисовала не самые радужные.

Мы вышли из храма богини смерти и направились к соседнему зданию, большому храму богини любви. Тут уже выстроилась длинная очередь из желающих обвенчаться, и мы встали в конец. Я уже знал по прошлому опыту, что огромные двери с периодичностью раз в полчаса открываются, запуская внутрь храма Амины новую группу. Вот и опять дверь отворились, и ручеек взявшихся за руки пар потек внутрь.

Но все желающие за один раз не поместились, за три пары до нас двери закрылись. Теперь придется ждать на морозе около получаса до следующего захода. Но ничего, потерпим. Я собрался ждать, сколько нужно, и от нечего делать стал рассматривать площадь. Уже рассвело, и редкие лучики солнца пробились сквозь облака, осветив шпили и купола храмов. В центре Храмовой площади засияли на солнце золотые статуи Двенадцати. Очень красиво!

Кстати, я обратил внимание, что возле этих статуй стояли роскошные кареты – влиятельные дворяне сумели каким-то образом договориться с охраной Храмового квартала и проехали прямо на площадь. До карет было далековато, и гербы с такого расстояния я разглядеть не мог. Но вроде бы мантикоры с дубом не было видно, значит, встречи с Армазо можно было не опасаться. Я повернулся к Камилетте, которая дергала меня за рукав, привлекая внимание.

– Петр, думаю, Арбель можно будет открыться. Она и так в курсе моего к тебе отношения, но скорее умрет, чем выдаст меня.

Я кивнул, соглашаясь с высокородной леди. И тут богиня судьбы Фаэтта, видимо, решила показать мне свою непредсказуемость. Крепкая ладонь хлопнула меня по плечу, и в следующее мгновение мою руку больно заломили за спину. Рядом вскрикнула от испуга и неожиданности дочь герцога, но ее вскрик быстро заглушила плотно зажавшая рот ладонь. Похищение! Я попытался дотянуться до меча на поясе, но неизвестный похититель оказался просто нечеловечески силен, еще сильнее, до хруста, заломив мне руку.

Меня, с опущенной почти до земли головой, быстро уводили от храма. Я попытался закричать, взывая к собравшимся людям о помощи, но вновь, как в осеннем лесу, ощутил воздействие магии безмолвия – из моего рта не вырвалось ни единого звука! Куда меня ведут? Не успел я подумать об этом, как меня толкнули вперед, и я влетел в открытую дверцу кареты. Мой похититель запрыгнул в стоящий рядом экипаж, вталкивая туда высокородную леди. Тут дверца моей кареты закрылась, а экипаж тронулся с места. Я быстро выпрямился, собираясь дорого продать свою жизнь, как вдруг… столкнулся взглядом со старым вампиром Глиссом. Это было настолько неожиданно, что моя рука замерла, так до конца и не вытащив меч из ножен.

– Ус-спокойс-ся! – зашипел маг. – Мне приш-шлос-сь вмеш-шатьс-ся, пока вы не ус-спели наделать глупос-стей.

– Где Камилетта? – спросил я.

– В с-следующ-шем за нами экипаж-ше. Вмес-сте с-с ней едет Никита.

– Так вы следили за нами? – догадался я.

– С-следили с-с с-самых первых ваш-ших ш-шагов из-с з-самка – таков был наказ-с герц-сога. Но не только з-са вами с-следили, с-сегодня на площ-шадь приш-шли нес-сколько других охраняемых нами лиц-с. Мы с-следили з-са вс-семи, кто приш-шел молитьс-ся. И едва не пропус-с-тили момент, когда вы выш-шли из-з-с храма матери С-смерти. К с-ч-шас-с-стью, я вовремя увидел вас-с у с-самых дверей другого храма и реш-шил ос-становить.

– И что теперь? – обреченно поинтересовался я, прекрасно понимая, что не имею никаких шансов сбежать от древнего вампира.

– Нич-шего. Вы не ус-спели наделать глупос-стей. На первый раз-с я реш-шил не рас-страивать герц-сога. Яс-сно ведь, ч-што это была не твоя идея, паж-ш. Прос-сто хоч-шу напомнить тебе о твоих обяз-санос-стях. Твоя работа – оберегать доч-шь герц-сога и отговаривать от глупос-стей, а не уч-шас-ствовать в них. На будущ-шее з-сапомни, в з-с-саконе з-са такое прес-ступление пропис-сано колес-сование. Поэтому выброс-сь эту глупос-сть из-с головы. Доч-шь герц-сога не твоя невес-ста, и даж-ше не ей реш-шать, с-с кем ей быть вмес-сте. Надеюс-сь, ты понял меня?

Я молча кивнул. Старый вампир был прав, мне не стоило соглашаться на такое провокационное предложение высокородной леди. Камилетта гораздо выше меня по происхождению, и мы не можем быть вместе.

Карета доставила меня до ворот замка, и я прямиком направился в свою комнату. Швырнул одежду на стул, а сам бросился на кровать. Но тут вошла Арбель и сообщила, что меня ждет у себя в комнате высокородная леди Камилетта. Наверняка шевалье Никита по дороге хорошенько прочистил ей мозги, чтобы дочь герцога отбросила всякое желание слишком близко общаться со мной. В ожидании очень непростого разговора я направился вверх по лестнице.

Высокородная леди нервно мерила шагами свою комнату и была настроена крайне решительно. Но гневных речей не последовало, дочь герцога ни словом не напомнила о произошедшем инциденте. Она лишь указала мне на кресло у стены и проговорила:

– Петр, сегодня в Храмовом квартале неизвестным убийцей был заколот ударом в сердце мой дядя, член Совета Рыцарства Стефан Кафиштен. Преступника не поймали. Никита уверен, что нам с тобой очень повезло, что убийцы заметили только Стефана, но не обнаружили более легкую цель – меня. Ситуация в борьбе за трон сильно обострилась, опять возникло равенство голосов в Совете Рыцарства. А так как ничьих в этой необъявленной войне быть не может, будут новые жертвы. И да помогут нам теперь Двенадцать Богов!