Замок Кафиштенов напоминал осаждённую крепость — многочисленная охрана у ворот и на стенах, отряды бойцов во дворе и в коридорах. Я боялся, что нас не пропустят, но пожилую женщину тут знали и не стали останавливать. Да и моя кираса с гербом Кафиштенов являлась хорошим пропуском в этом месте. Коридорами роскошного замка мы без каких-либо затруднений прошли в личные покои герцога.

Ничего объяснять не пришлось. Герцог Мазуро Кафиштен был настроен весьма решительно и сразу же оценил серьёзность ситуации, особенно после сообщения о нападении на наш отряд у замка. Составленный им кортеж состоял из трёх карет с закрытыми ставнями и почти сотни охранников. С нами также поехал маг Глисс и личный телохранитель герцога Никита.

Когда я, уже сняв зимнюю одежду, в парадной кирасе рода Кафиштенов вошёл в гостиницу «Боевой Единорог», глаза трактирщика полезли на лоб от обилия следовавших за мной вооружённых солдат. Пока высокородная леди собиралась, я успел переброситься парой слов с Сергеем. Он сообщил, что сразу по прилёту в Холфорд договорился с офицером императорской гвардии, и весной нас доставят на грифонах прямо к подножию Малых Граничных холмов, так что до дома мы сможем добраться всего за один-два дня. Это было отличной новостью.

Я тепло попрощался с Серым Вороном и Каришкой и пошёл искать куда-то не вовремя запропастившуюся Ленку. Трактирщик сообщил мне, что молодая волшебница только что ушла в комнату на втором этаже. По-хорошему, нужно было бы попрощаться с моей школьной подругой, но тут как раз из гостиницы в сопровождении многочисленной охраны стала выходить высокородная леди Камилетта. Мне ничего не оставалось, как выполнять свою роль телохранителя и идти рядом с ней. Я, прикрывая дочь герцога щитом, лично проводил Камилетту до самой кареты и посадил внутрь. Арбель и Фириат шли рядом, обшаривая настороженными взглядами улицу и держа руки на натянутых тетивах своих луков. Когда дверца закрылась за Камилеттой, эльфы вскочили на подножки кареты с двух сторон.

Тут в окошке второго этажа я увидел Ленку. Она с недовольным и каким-то печальным лицом наблюдала за всеми этими хлопотами. Я хотел было заглянуть к ней в комнату, но дверца соседней кареты слегка приоткрылась, и маг Глисс пальцем поманил меня внутрь:

— Пётр, ты поедеш-шь с-со мной, ес-сть очень с-серьёз-сный и конфиденц-с-сиальный раз-с-говор, — скрипучим свистящим голосом обратился ко мне старый вампир.

Внутри меня всё сжалось. Этот бывший палач, известный своей кровавой жестокостью и способностью вызнавать правду, виделся мне не лучшим спутником по дороге во внутренний город. Если личный маг герцога захочет узнать про моё прошлое — это будет конец всему, я не смогу провести такого опытного и дотошного дознавателя. Но отказаться от поездки в одной карете с вампиром было невозможно. Ещё раз оглянувшись на грустное лицо Ленки в окне гостиницы, я внутренне собрался как перед прыжком в ледяную воду и направился к карете.

— Виж-ш-шу, тебя уж-ше информировали о моей сущ-ш-шнос-с-сти, паладин Пётр, — осклабился ночной хищник, выказав заточенные острые клыки. — Раньш-ш-ше я выз-сывал у тебя только непроиз-с-свольное отвращ-ш-шение, а теперь к этому чувс-ству примеш-ш-шивается с-с-сильный с-страх.

Я промолчал, не желая провоцировать опасного соседа. Вампир же, не дождавшись никакой реакции, прекратил улыбаться и уже максимально серьёзным тоном продолжил:

— Тебе с-соверш-шенно неч-ш-шего меня опас-сатьс-с-ся. Пока ты верно с-служиш-шь роду Кафиш-штенов, с-старинная клятва проч-шнее с-серебряных оков удерж-шивает меня от агресс-с-сии. Хотя… ч-чувствую ч-что ты оч-шень ж-шелаеш-ш-шь ч-что-то с-с-скрыть от меня, какие-то тёмные эпиз-соды с-своего прош-ш-шлого, — он опять улыбнулся, оскалив зубы. — Но реч-шь с-сейчас пойдёт не о тебе, а о борьбе з-са влас-сть в этой ч-шасти огромной Империи. Прибывш-шая из-сдалека выс-с-сокородная леди не в курс-с-се пос-следних с-событий, так ч-што ей ещ-ш-шё придётс-ся уз-снать дурные вес-с-сти. С-сегодня утром на мос-сту в Храмовый район был убит её родной дядя Георг, влиятельный ч-шлен С-совета Рыц-сарс-с-ства. Убийц-су так и не поймали. Ты понимаеш-шь, ч-што это з-снач-шит?

Я мгновенно сообразил последствия, так как был невольным свидетелем разговора леди Камилетта с Роббером Смертоносным, в котором они обсуждали политическую ситуацию:

— Опять равенство голосов! Ничьей при борьбе за власть быть не может. Это значит, что нам предстоят очень трудные времена, Глисс.

— Именно так, Пётр, — подтвердил вампир. — Воз-сникла оч-ш-шень с-скольз-с-ская и опас-сная с-с-ситуац-с-сия. З-савтра во дворц-се правителей города пройдут траурные мероприятия по случ-ш-шаю похорон Вильгельма-Паладина. Вс-с-се находящ-ш-шиес-ся в Холфорде титулованные дворяне Империи обяз-с-саны там прис-сутс-ствовать, инач-ше это будет расс-с-сматриватьс-ся как с-серьёз-с-сное ос-скорбление памяти пос-с-следнего правителя, и род Молш-ш-штенов такого не прос-с-стит. З-с-снач-ш-шит, выс-сокородная леди Камилетта тож-ш-ше будет там прис-сутс-с-с-твовать наряду с-со вс-семи другими дворянами. По поводу прямой физ-с-сичес-ской угроз-сы покуш-ш-шения на ч-шленов с-семьи Кафиш-штенов я с-сейчас-с не говорю. Да, такая угроз-са имеетс-ся, но её предотвращ-щ-шением будут з-с-саниматьс-ся другие люди… и нелюди. Твоя ж-ше з-садача с-сос-с-стоит в другом…

Вампир, и до этого так говоривший негромко, понизил голос совсем до шепота. В его исполнении шипящие еле слышные слова звучали неприятно, словно бытовой газ просачивался из потухшей конфорки на кухне, и вызывали непроизвольное чувство опасности.

— Ты вероятно уж-ше знаеш-шь, ч-ш-што твоя хоз-с-сяйка не отлич-шалас-с-сь раньш-ш-ше примерным поведением и нередко ус-с-страивала с-с-скандалы, поз-соря с-с-свою с-семью. З-са это герц-с-сог даж-ш-ше выгнал её из-с с-с-столиц-с-сы в далёкий з-с-самок. Прош-ш-шло два года. Она из-с-сменилась в луч-ш-шую с-с-сторону. Но могу тебя уверить, Пётр, ч-ш-што прош-ш-шлое не з-с-сабыто наш-ш-шими противниками и вс-с-семи ос-стальными, даж-ш-ше наш-ш-шими с-союзс-с-сниками. З-с-савтра на леди Камилетту будет внимательно с-с-смотреть вс-с-сё благородное общ-шес-с-ство. Враги будут з-с-садевать её, пытатьс-с-ся с-с-спровоц-с-сировать наш-шу девоч-ш-шку на с-с-скандал. Ес-с-сли она с-сорвётс-ся, будет плохо. Ещ-ш-шё раз-с ей могут уж-ше не прос-с-стить. Кафиш-штены не только могут потерять мес-сто в С-с-совете Рыц-с-сарс-ства, под угроз-с-сой такжш-ше её помолвка. Ей придётс-ся терпеть вс-се выходки. А это будет трудно. И тут мы подходим к твой роли, Пётр. Ты обяз-сан любой ц-сеной помогать ей и з-саащ-ш-шать с-свою хоз-с-сяйку от ос-скорблений. Ты не дворянин, так ч-ш-то не с-связ-сан никакими правилами. Ес-с-сли провоц-сировать наш-шу девоч-ш-шку будет не дворянин, без-с колебаний бей его прямо по морде.

— А если приставать к ней будет дворянин? — уточнил я.

— Прос-столюдину нельз-с-ся ударить дворянина в принц-с-сипе, з-са это полагаетс-ся с-с-смерть. Дейс-ствуй по с-с-ситуац-с-сии. Ты уж-ше однаж-ш-шды с-с-справилс-ся в такой с-ситуац-с-сии.

Я понял, что вампир говорит о моей дуэли на Арене с отпрыском из рода Армазо. Да, славный был денёк тогда, однако без помощи своего более опытного друга Серафима Длинного лежать бы мне тогда на песке Арены бездыханному. Приподнятое настроение как-то сразу сдулось. Я сразу почувствовал, что очень устал за этот бесконечный день и откинулся на мягкую спинку диванчика. И даже не заметил, как вскоре задремал, причём даже присутствие вампира на расстоянии вытянутой руки меня совершенно не беспокоило. Именно Глисс меня и разбудил где-то через час:

— Прос-с-сыпайс-ся, Пётр, уж-ше приехали. И мой тебе с-с-совет на будущ-ш-шее, не с-с-спи в прис-с-сутс-ствии вампира. Даж-ше мне приш-ш-шлос-сь из-со вс-сех с-сил с-сдерж-шивать с-с-себя. Любой другой вампир тебя бы уж-ш-ше укус-сил.

Я поблагодарил вампира за выдержку и дельный совет и, встряхнувшись, собрался с силами и пошёл следом за высокородной леди и сопровождающими её эльфами. Комнаты леди Камилетты располагались в одной из многочисленных башен дворца. Пожилая нянька уже успела к нашему приходу более-менее навести порядок в помещении и разожгла огонь в огромном камине. Но всё равно в этих пустовавших комнатах башни пока ещё было очень холодно, даже иней лежал на подоконниках с внутренней стороны, а в центральной зале при дыхании изо рта вырывались клубы пара.

Высокородная леди сразу же заявила, что ей нужно готовиться к завтрашнему важному мероприятию и выпроводила нас с эльфом-дроу из своих личных покоев. Но готовилась она к траурной церемонии, мягко говоря, странно — вскоре из-за закрытых дверей стали доноситься звон клинков, топот ног и возбуждённые вскрики Арбель и Камилетты. Моя с Фириатом общая комната находилась на втором этаже, непосредственно под апартаментами леди, так что мы прекрасно слышали этот шум.

— А чем мы хуже, Фириат? Давай тоже потренируемся! Заодно и согреемся, а то у меня зуб на зуб не попадает! — предложил я эльфу-дроу, и тот сразу же согласился.

Мы отодвинули тяжёлый стол и лавку к стене и перенесли в угол наши сумки. У нас не было тренировочного оружия, только настоящее боевое. Я взял свой длинный меч и треугольный щит, Фириат же вооружился двумя изогнутыми клинками. Начали очень осторожно, боясь поранить партнёра острыми лезвиями. Но постепенно вошли во вкус и рубились уже почти в полную силу. Вскоре я скинул тёплые одежды, так как мне стало жарко. Тёмный эльф так вообще разделся по пояс, его смуглое жилистое тело блестело от пота. Но тут в нашу дверь требовательно постучали. На пороге стояла эльфийка Арбель. Она окинула долгим недовольным взглядом сразу же стушевавшегося при её появлении тёмного эльфа и проговорила:

— Леди Камилетта подумала, глупо получается, что мы на разных этажах башни занимаемся одним и тем же делом. Она приглашает вас к нам наверх!

Я очень сильно удивился. Да, я знал, что дочь герцога тренируется фактически каждый день. Но никого, кроме своей близкой подруги Арбель, леди Камилетта на свои занятия никогда не допускала. И вдруг меня с тёмным эльфом допустили на это таинство. Конечно же, я даже просто из чистого любопытства согласился и, подхватив меч и щит, поспешил по лестнице за эльфийкой. Фириат накинул рубаху на своё тело и тоже последовал за мной.

Леди Камилетта была в тонкой кожаной куртке светло-серого цвета, очень короткой (на целых полторы ладони выше колен, что было неприлично короткой одеждой для взрослой девушки, насколько я понимал местные обычаи). На коленях, плечах и локтях девушки были надеты небольшие защитные кожаные щитки.

— Бери тренировочный меч, Пётр, и становись напротив меня, — указала дочь герцога на целую стойку разнокалиберных деревянных мечей.

Вспомнив советы Роббера Смертоносного, я остановил свой выбор на огромном двуручном мече. Отложил свой одноручный меч и щит в сторону и двумя руками взял тяжёлый полутораметровой длины оружие. Весил этот деревянный меч килограмм десять-двенадцать, долго таким активно не помашешь. Камилетта почему-то нахмурилась при этом моём выборе и язвительно поинтересовалась, работал ли я хоть раз двуручным мечом. Я честно ответил, что только один раз.

— Не самый удобный момент ты нашёл для того, чтобы тренироваться с самых азов, — поморщилась недовольно девушка. — Мне сейчас нужен уже более-менее тренированный боец для спарринга.

— Зато так будет непривычно для тебя, Ками. Ты легко побеждаешь меня, когда я вооружен одноручным оружием, так что пользы от такой тренировки бы не было никакой. А так тебе придётся приспосабливаться, двигаться, шевелиться, обучаться чему-то новому.

— Определённая логика в твоих словах есть, — согласилась девушка. — Хорошо, давай начнём. Хочешь на счёт?

— Можно и на счёт, только я заранее знаю, кто победит, — рассмеялся я.

— Да не сдавайся ты раньше времени. Ладно, давай так — мне нужно набрать семь уколов. Но если ты хотя бы раз сумеешь меня зацепить, то ты будешь считаться победителем.

Я согласился на такие условия и принял начальную стойку, приподняв меч и поставив подобнее ноги. Но Камилетта что-то не торопилась начинать поединок.

— А на что мы спорим с тобой? — спросила она и, увидев моё неопределённое пожимание плечами, предложила сама. — Если я сумею победить всухую, ты будешь брать у няньки уроки вязания на спицах, пока не сумеешь самостоятельно связать мне пару тёплых шерстяных носков. Если ты сумеешь победить… ну, скажем… я тебя поцелую. Идёт?

— Идёт! — согласился я, поудобнее перехватывая шершавую рукоятку.

— Тогда по рукам! Будут у меня носочки, связанные пажом, — она, заранее веселясь, отошла на другой конец комнаты.

Я, помня наставления Роббера Смертоносного, сразу же призвал помощь бога Тора. Увеличил себе скорость реакции и движения, призвал удачу, а заодно оттянул удачу от своей соперницы и замедлил её. Посмотрим, как высокородная леди сумеет справиться со мной при таких условиях!

* * *

Укрывшись тёплым одеялом до самого подбородка, я лежал на кровати, смотрел сквозь мутноватое окно в ночное зимнее небо и… улыбался во весь рот. Сон никак не шёл, я всё возвращался мыслями к нашему последнему поединку с благородной леди. С того самого осеннего дня, когда на тренировочной площадке возле замка Древний Брод высокородная леди Камилетта унизительно победила меня в поединке на мечах, я втайне мечтал о реванше. То досаднейшее поражение болезненно ранило мою гордость и с тех пор сидело зудящей занозой. Я частенько снова и снова переигрывал его в памяти и понимал, что против гораздо более опытной воительницы у меня тогда действительно не было шансов. Но вместе с тем я прекрасно понимал, что в глазах своей нанимательницы как страж и телохранитель я никогда не поднимусь выше какого-то уровня, пока не сумею победить её саму.

Сегодня я отыгрался в полной мере. О, это были прекрасные сладкие мгновения моего триумфа! Дочь герцога не сразу поняла, что на этот раз что-то пошло не так. Она привычно бросилась вперёд, ловко поднырнула под мой длинный громоздкий меч… но тут же получила плашмя деревяшкой по спине и растянулась на полу!

— Давай ещё раз! — удивлённо произнесла она, поднимаясь на ноги и сжав зубы от досады за обидную случайность.

На этот раз дочь герцога не рванулась напрямик, а двинулась вокруг меня по сужающейся спирали, раскачиваясь и перекладывая вес тела с одной ноги на другую. Двигалась она быстро, но я вполне успевал отслеживать её перемещения кончиком деревянного меча. И, когда она на миг остановилась на месте, просто пырнул вперёд длинным мечом и попал дочери герцога прямо в живот.

— Ещё раз! — приказала она несколько растерянно из-за двух подряд поражений.

Я же почувствовал уверенность и теперь сам уже пошёл вперёд. Сделал нарочито слишком сильный замах, пустив длинное инертное оружие на уровне груди своей соперницы. Но когда девушка слегка отклонила корпус и пропустила летящий меч мимо себя, я не стал останавливать клинок, а продолжил уже начатое движение, лишь ускорив его. Резко развернулся, одновременно приседая и пропуская выше своей головы вооружённую мечом правую руку бросившейся вперёд противницы. И очень эффектно подсёк девушке ноги, снова уронив дочь герцога на каменный пол.

— Ещё раз!!! — на глазах без пяти минут мастера короткого меча появились злые слёзы.

Четвёртый поединок вышел более длительным и напряжённый. Сперва я долго отступал и трижды лезвием и крестовиной отразил резкие жалящие выпады клинка Камилетты. Затем воспользовался секундным замешательством девушки, не решившейся снова атаковать через защиту, сильным ударом отбил её меч вверх и, рискнув, отпустил свой меч и перехватил обе руки девушки за запястья. Секунды три дочь герцога ещё пыталась бороться со мной, старалась выгнуть запястье правой руки и дотянуться до меня лезвием меча, но всё-таки преимущество в грубой силе неоспоримо было на моей стороне. Вскрикнув от боли, девушка разжала пальцы и выронила своё оружие на пол. Я же заломил ей правую руку за спину, заставив дочь герцога опуститься на колени и признать поражение.

— Ещё раз!!! — Камилетта с лютой ненавистью смотрела на меня сквозь застилающие глаза слёзы.

Я готов был прекратить поединок, но благородная леди уже подобрала с пола свой меч и кинулась на меня, довольно бесхитростно размахивая оружием. Это уже были не отточенные движения мастера меча, о простая ярость обиженной девчонки. Я ушёл в сторону, пропустил мимо себя ослепшую от слёз девушку и шлёпнул её мечом плашмя пониже спины. Подозреваю, вышло для Камилетты очень обидно.

— Может достаточно? — робко попыталась остановить это безумие Арбель, но Камилетта зло прикрикнула на свою служанку и потребовала от меня продолжать поединок. Девушка отстегнула и откинула в сторону защитные кожаные щитки с плеч и запястий, а также чуть ослабила шнуровку на горле своей куртки. Дышала Камилетта тяжело, лицо её сделалось красным то ли от переживаний, то ли от усталости, по щекам девушки катились крупные слёзы.

— Ещё раз! — выкрикнула она резко.

На этот раз я никуда не уходил, а просто выставил вперёд руку с мечом и застыл без движения. Я был готов уступить, чтобы не слишком уж травмировать гордость своей соперницы. Но побежавшая на меня зарёванная Камилетта сама грудью напоролась на клинок. С досады девушка швырнула свой короткий меч оземь и взяла со стойки с тренировочными мечами сразу пару других.

— Ещё раз!!! — закричала она в явной истерике и сразу же после этого кинулась на меня.

Но дочь герцога уже явно не была способна сражаться. Одним единственным широким махом своего тяжёлого оружия я выбил оба клинка из рук высокородной леди, принуждая обезоруженную девушку сдаться.

— Ещё раз!!! — заорала Камилетта, рыдая в голос и слепо шаря по полу в поисках оброненного оружия.

Но тут на крик с верхнего этажа прибежала испуганная нянька, и поединок наконец-то был закончен. Камилетта швырнула на пол только что подобранный клинок и, рыдая навзрыд, уткнулась в плечо старухе. Зыркнув на меня крайне неодобрительно, пожилая женщина под руки увела свою плачущую воспитанницу на верхние этажи. Арбель тоже осуждающе посмотрела на меня и последовала следом за хозяйкой.

— Надеюсь, во время поединка ты знал, что делаешь, — с сомнением в голосе проговорил Фириат, возвращаясь вместе со мной на нижний этаж. — Мог и слегка поддаться, нельзя же так сильно унижать благородную девушку, тем более твою нанимательницу. А уж шлепок пониже спины… это вообще ни в какие ворота не идёт, Пётр. Она девушка, и к тому же благородных кровей. Формально высокородная леди теперь имеет право отправить тебя на виселицу за то, что ты поднял руку на дворянку.

И вот тёмный эльф давно уже спал, плотно завернувшись в одеяло. Свет в коридоре погасили. Все вокруг спали. Только я всё никак не мог успокоиться. Да, я понимал, что сильно перегнул палку и унизил свою нанимательницу, поэтому готов был завтра при первой же возможности извиниться перед ней. Но всё равно я никак не мог унять ликование где-то глубоко внутри. Да и, всерьёз обдумав слова тёмного эльфа, я готов был сам для себя ответить, что действовал правильно и вполне осознавал то, что делаю.

Скрип входной двери. Я тихо повернул голову и увидел стоящую в тёмном дверном проёме белую фигуру. И сразу же узнал высокородную леди. В длинной светлой ночной рубахе она стояла и напряжённо всматривалась в темноту комнаты. Затем встретилась со мной взглядом и поняла, что я не сплю.

— Иди за мной, Пётр! Только тихо! — строго приказала девушка, разворачиваясь и уходя в темноту коридора.

Вот ведь, блин… Неужели Фириат оказался прав? Вряд ли дочь герцога пришла среди ночи просто поговорить о погоде. У меня душа провалилась в пятки. Сомнительно, конечно, что Камилетта отправит меня к палачу, но вот прогнать меня из замка она вполне могла, и что уж говорить, это было бы вполне справедливо.

Делать нечего, пришлось вставать и идти на встречу со своей нанимательницей. На мне были только шерстяные подштанники, так как сумка с моим бельём осталась в идущем в Холфорд караване и ещё не прибыла. Моя верхняя одежда была аккуратно повешена в шкафу, и сейчас в темноте достать её было не так-то просто. Я подошёл к дверце шкафа и потянул на себя. Раздался противный мерзкий скрип несмазанных дверных петель.

— Ты чего шумишь?! — раздался испуганный шёпот стоящей за дверью девушки.

— Нужно же мне одеться… — прошептал я в ответ.

— Дурак! Мы же никуда не идём, я просто хочу с тобой поговорить наедине. Иди как есть. Видел ведь, что я сама тоже была не слишком одета.

Я удивлённо пожал плечами и вышел в коридор. Там было значительно холоднее, чем в жилой комнате, студёный воздух холодил мои голые плечи, но возвращаться за рубахой я не решился, чтобы лишний раз не раздражать дочь герцога. Камилетта поднялась по лестнице на третий этаж и повернула в короткий тёмный коридор. Деревянные половицы предательски заскрипели под нашими босыми ступнями. В одном месте девушка остановилась, приложила палец к губам и едва слышно проговорила:

— Тихо! Няньку не разбуди!

На цыпочкам мы прошли опасное место и вышли к лестнице на четвёртый, самый последний этаж башни. Тут уже Камилетта уверенно прошла вперёд и указала на горящий огонёк ночного светильника за дальней дверью.

— Нам туда. Идём скорее, Арбель закроет за нами все двери, чтобы никто не мог подслушать.

Только тут я увидел стоящую в темноте у стены полностью одетую и даже вооружённую эльфийку. Она молча кивнула мне, пропуская вперёд и закрывая дверь на лестницу. Следом за благородной леди я прошёл в её спальню.

— Ну вот, теперь уже можно и свет добавить, — облегчённо проговорила дочь герцога, увеличивая огонёк светильника. — Признайся, Пётр, ты удивлён моим ночным визитом?

— Ещё как удивлён, — нервно усмехнулся я, держа в уме слова тёмного эльфа.

Тут неслышно появилась Арбель. Она закрыла двери спальни на массивный засов, сложила руки на груди крест-накрест и осталась часовым у двери. Камилетта недовольно сказала что-то своей служанке по-эльфийски, та удивлённо переспросила. Высокородная леди ещё повторила свои слова, а затем добавила на всеобщем языке:

— Арбель, ты никого не должна пускать ко мне внутрь, даже моего отца и няньку. Любой ценой, даже ценой своей жизни ты должна задержать посторонних в коридоре. Если меня увидят ночью наедине с пажом в спальне, да ещё в таком виде, это будет… конец всему… это даже хуже, чем смерть.

Эльфийка Арбель спорить не стала, молча кивнула, открыла засов и вышла в коридор, плотно затворив за собой дверь в спальню.

— Итак, Пётр, мы с тобой остались наедине. Я очень серьёзно рискую, пригласив тебя сюда, но так нужно. Напомни, пожалуйста, сколько раз я проиграла тебе сегодня?

— Да какая разница… — отмахнулся я. — Это совершенно неважно. Я был неправ и…

— И всё же разница есть, — прервала меня Камилетта на полуслове. — Пётр, я всегда выполняю свои обещания. Итак, сколько?

— Семь раз, — ответил я, опуская глаза.

Камилетта задумалась, смешно наморщив свой лоб:

— Не нужно меня щадить, Пётр. Было восемь раз, в последний восьмой раз при появлении моей няньки я швырнула оружие, признавая тем самым поражение.

— Хорошо, восемь, — не стал я спорить с дочерью герцога из-за такого пустяка.

— Придётся мне выполнить своё обещание. Только вот, Пётр, я совершенно не умею целоваться. Я ни разу не целовалась с парнями, — смущаясь, призналась дочь герцога. — Однако я не хочу оставлять никаких долгов перед завтрашней очень важной церемонией.

Камилетта достаточно неловко ткнулась своими губами мне в подбородок и совсем уже засмущалась. Действуя по наитию, я осторожно обнял девушку, и она вдруг прижалась ко мне всем телом, зашептав:

— Пётр, я безумно боюсь завтрашнего дня. Отец сказал, что завтра в толпе будет немало убийц, нанятых нашими противниками. Он пообещал, что всех нас будут хорошо охранять лучшие телохранители, но… в толпе гарантировать полную безопасность невозможно. Обещай мне, что завтра будешь всё время рядом и защитишь меня в случае опасности!

— Я не отойду от тебя ни на шаг и буду всё время начеку, — пообещал я Камилетте.

Она подождала несколько секунд и, не дождавшись от меня продолжения фразы, наморщила носик.

— Совсем не таких слов я ждала, — недовольно проговорила девушка.

Дочь герцога предприняла вторую попытку поцеловать меня, её губы робко прикоснулись к моей щеке. Затем Камилетта набралась смелости, приподнялась на цыпочки и поцеловала меня прямо в губы. Я стоял неподвижно, боясь лишний раз пошевелиться и напугать и так сильно смущающуюся девушку. Высокородная леди медленно и задумчиво провела рукой по моим плечам, затем встряхнула головой и решительно посмотрела мне прямо в глаза:

— Вообще-то я всегда думала, Пётр, что поцелуй — это действо, в котором участвуют двое. Мои служанки в замке Древний Брод рассказывали, что ты прекрасно целуешься. Почему сейчас ты стоишь истуканом? Я тебе не нравлюсь как девушка?

Вопрос был не такой уж простой, как казался на первый взгляд. Признаться, я и сам до сих пор не разобрался в своём отношении к дочери герцога. Она была, безусловно, красивой, даже очень. Интересной, разносторонней, временами совсем непредсказуемой. Всё это, правда, было щедро замешано на самодурстве, эгоистичности, истеричности, но это было не главное. Главное, я никогда ни на секунду не забывал, что Камилетта — высокородная леди, дочь одного из самых влиятельных людей этой части Империи, и мои романтические отношения с ней абсолютно запрещены местными законами. Поэтому я начал, тщательно подбирая слова, формулировать пространный ответ на каверзный вопрос, но Камилетта приложила палец к моим губам.

— Пётр, у меня к тебе маленькая просьба. Мне действительно очень страшно. Не исключено, что завтра моя жизнь оборвётся. Давай не будем опошлять эту последнюю ночь и пообещаем говорить только правду даже на самые неудобные и сокровенные вопросы. Согласен?

— Согласен! — честно ответил я, хотя и не знал, что она захочет узнать у меня.

Камилетта посмотрела мне прямо в глаза и попросила страстно, словно любимую девушку, поцеловать её или ответить, почему я этого не делаю. Вместо ответа я сильнее прижал к себе дочь герцога и поцеловал прямо в губы. Похоже, несмотря на свои слова, высокородная леди сперва растерялась и в первые секунды даже попыталась вырваться из моих объятий, но я не отпустил её. А потом Камилетта уже и сама целовалась со мной.

— Ты сильный и надёжный, это сразу ощущается. Знаешь, каких слов я ждала от тебя, когда спрашивала по поводу защиты завтра? — тихо спросила меня дочь герцога, когда наши губы прекратили бесконечно долгий поцелуй. И сама же ответила: — Я надеялась, что ты пообещаешь защитить меня от любой опасности даже ценой жизни.

— Так и есть, — подтвердил я, и мы снова целовались.

Потом Камилетта вдруг резко отстранилась, стала очень серьёзной и сказала:

— А вот теперь, Пётр, я хотела бы услышать от тебя честные слова. Я тебе нравлюсь?

— Да, Ками. Ты мне действительно очень нравишься как девушка, — признался я совершенно откровенно. — И если бы не такая бездонная пропасть в нашем происхождении и положении в обществе, я бы однозначно влюбился в тебя. Но сейчас мы слишком разные, и я не питаю несбыточных иллюзий.

Дочь герцога удовлетворённо чмокнула меня в щеку и весело улыбнулась:

— Всё так. Однако, мой паж, ты всё же иногда забываешь о моих титулах и благородной крови. Например, сегодня во время тренировочного поединка…

Она заметила мою смущённую и даже испуганную реакцию на эти слова и весело рассмеялась:

— Да, если бы мой отец или его соглядатаи увидели этот бой, тебя бы уже вздёрнули на виселице за такое отношение к дворянской крови. Но не волнуйся, я не собираюсь жаловаться отцу и не держу на тебя зла. Это был хороший урок для меня, и я уже сделала из него определённые выводы по поводу моих умений и твоего характера. А теперь, в благодарность за твою прямоту, я честно признаюсь тебе, в каком качестве я вижу тебя возле себя.

Она загадочно улыбнулась, медленно провела рукой по моей обнажённой спине и тихим-тихим шёпотом стала говорить, непрерывно глядя мне прямо в глаза и изучая мою реакцию на сказанные слова:

— Пётр, я совершенно не люблю и никогда не смогу полюбить своего жениха Хуарда Копелло. Ты его завтра и сам сможешь увидеть во дворце правителя Холфорда и, надеюсь, поймёшь меня. Он младше меня почти на три года и это изнеженный испорченный ребёнок, который настолько глуп и самовлюблён, что даже не понимает, что наша с ним помолвка вовсе не следствие его красоты и неотразимости. Что это был просто голый расчёт в политической игре, и ему просто повезло…

Камилетта грустно улыбнулась, но потом вдруг выражение её лица сменилась, и она заговорила совершенно другим, уверенным, полным надежд голосом:

— Я очень внимательно выучила уроки генеалогии и потому просчитала ситуацию с правами на пост правителя Холфорда на пару десятилетий вперёд. Я конечно желаю своему отцу победить в предстоящей грызне, хотя мои мотивы и несколько другие, не такие как у отца. Я подробно расскажу тебе о своих мотивах, и ты будешь единственным человеком, которому я откроюсь. Цени это доверие, Пётр!.

Высокородная леди опять поцеловала меня, словно чтобы набраться храбрости перед ответственным решением, и продолжила свою речь:

— Из-за недавней скандальной истории с предательством предыдущего главы рода Копелло, дети от брака семьи Кафиштенов и Копелло будут приняты моим родом и станут считаться полноправными Кафиштенами, а это очень важно, так как они будут являться прямыми наследниками герцога Мазуро Кафиштена. Мои дети будут занимать самое высокое положение в дворянском обществе и даже входить в число претендентов на получение герцогской короны, уступая по очереди наследования только моему родному брату и трём моим племянникам. Ну и детям моей сестры Дофилетты, если они вдруг родятся первыми. В любом случае, Пётр, герцогская корона для моих детей это очень и очень реальная цель.

Кроме того, мои дети будут претендентами на трон правителя Холфорда от рода Кафиштенов, причём не самыми последними. Для этого мне предстоит провести всю жизнь рядом с этим капризным неженкой Хуардом Копелло, и единственным настоящим мужчиной, с которым я смогу общаться, будет мой паж и личный телохранитель. Да, Пётр, я всё обдумала и приняла решение — ты мне нравишься, и я сделаю всё, чтобы ты остался рядом со мной. Паж — единственный мужчина, который может находиться вместе с замужней дворянкой, не вызывая косых взглядов и подозрений. Дальше я не буду рассказывать тебе про скучную науку генеалогию. Надеюсь, сможешь сообразить сам, ты ведь вовсе не дурак!

Вместо ответа я кивнул и хотел было поцеловать девушку, но дочь герцога легко вывернулась из моих рук и с улыбкой произнесла:

— Восемь поцелуев уже было, Пётр. Я выполнила своё обещание и больше тебе ничего не должна. Теперь ступай в свою комнату и обдумай хорошенько мои слова. Также, надеюсь, не стоит тебе отдельно напоминать, что этот разговор должен остаться исключительно между нами. И если хоть одна душа на свете узнает про этот разговор, я буду всё категорически отрицать, а твоя голова скатится с плахи. И поверь мне, Пётр, это не пустые слова!

Я молча поклонился дочери герцога и вышел из комнаты. Да, я прекрасно понял её идею, но пока даже для себя самого не мог решить, согласен ли я на такой вариант. Я не был готов менять в своём сердце Ленку на кого-либо другого, пусть и ради возможного высокого титула для моих детей.

Не встретив никого в коридоре, я благополучно вернулся в свою комнату. Но едва коснулся головой подушки, как вдруг прямо в центре моей комнаты появилось приглушённое сине-фиолетовое сияние, какой-то разгорающийся шарик света. Миг, и на месте этого шарика света возникло небольшое существо со смешной мордочкой, кожистым телом и крылышками летучей мыши. Однажды я уже видел это создание, а потому сразу сообразил, что передо мной магический посланник от Ленки Звонарёвой. Крылатый посланник повернулся лицом в мою сторону и голосом Феи печально проговорил:

— Пузырь, я ведь приезжала к тебе в далёкий замок не просто так. Хоть наши с тобой обручальные кольца и испортились, я захотела дать нам ещё один шанс быть вместе. Для этого я сходила в храм богини любви Амины в Храмовом квартале и щедрыми дарами выпросила у богини ответ на один интересующий меня вопрос — как нам снова быть вместе? Я потратила все деньги, которые мне выдал Сергей на подготовку к зимнему походу, но получила ответ Амины, причём ответ на удивление чёткий и однозначный. Богиня любви загадала, что если ты сам без малейшей моей подсказки решишься со мной заговорить наедине о своих чувствах и поцелуешь меня, то мы получим новые серебряные колечки взамен испорченных. Однако если я словом или действием попытаюсь подтолкнуть тебя к такому решению, то мы будем потеряны друг для друга навсегда. Я не могла сказать тебе об этом прямым текстом, но всё же до самой последней секунды ждала и надеялась, что ты подойдёшь ко мне. К сожалению, ты так и не решился, хотя возможностей было множество. К примеру, сегодня вечером. Ну, скажи, что тебе стоило подняться на второй этаж гостиницы и поцеловать меня перед долгим расставанием? Теперь я страшно разочарована, Пузырь. Конечно, я ещё покопаюсь в умных книгах, но пока что совершенно не представляю, как нам получить третий шанс. Боюсь, как бы это не оказалось вообще невозможным. Так что, Пузырь, если у тебя на примете есть другая девушка, советую тебе обратить больше внимания ей, я со своей стороны не буду устраивать ревнивых сцен.

С этими словами розовый пришелец исчез. Сон же у меня как рукой сняло. Я до самого утра лежал с открытыми глазами и мысленно называл себя полнейшим идиотом. Важнейшим все последние дни для меня было желание помириться с Ленкой. И решение этой задачи было так близко! Вот только я по своей дурости не смог его обнаружить…

* * *

Траурная церемония впечатляла и одновременно подавляла своим размахом. Во дворце правителя Холфорда было не протолкнуться от благородных господ, многочисленных слуг и охранников. У меня даже не было возможности нормально рассмотреть великолепный дворец правителя — мы приехали в карете с зашторенными окнами в составе большого кортежа герцога Кафиштена, а после выхода из кареты начался просто сумасшедший дом. Вокруг была толпа. Сотни, тысячи людей. Все обитающие в Зелёной Столице дворяне, рыцари и богатые горожане считали своим долгом посетить прощальную церемонию. Дорогущие вышитые драгоценными камнями плащи и перевязи, роскошные костюмы, шикарные платья, от обилия ярких цветов и сверкающих самоцветов рябило в глазах.

И всё это великолепие сопровождалось мрачными настороженными телохранителями, сосредоточенными магами, обвешанными защитными амулетами жрецами с полными сумками противоядий и лекарских эликсиров. Я постоянно ловил на себе и особенно на ножнах с мечом у меня на поясе хмурые изучающие взгляды соседей и сам отвечал тем же. В воздухе витало явное напряжение. Вооружены, казалось, были все — даже у некоторых благородных дам, разодетых в шикарные платья, внимательный взгляд неожиданно обнаруживал контуры спрятанных в рукавах или в лифах кинжалов и стилетов. Наша команда тоже не была исключением — и охранники, и все дворяне, а особенно члены Совета Рыцарства были просто нашпигованы разнообразными защитными амулетами.

Сегодня утром я по праву пажа и телохранителя присутствовал на подготовке высокородной леди Камилетты к траурной церемонии. Вообще-то обычно дочь герцога никогда не допускала посторонних в свои комнаты при переодевании, но сегодня было сделано исключение — кроме меня присутствовал и непривычно серьёзный эльф-дроу Фириат, и маг Глисс, и личный телохранитель герцога крупный светловолосый парень Никита, а также какой-то невысокий смуглый тип с холодными глубоко посаженными злыми глазками. От последнего веяло явной угрозой, хотя и совсем другого рода, не как от древнего вампира Глисса. Не могу сказать с полной уверенностью, но сильно подозреваю, что это был профессиональный убийца на службе у герцога Кафиштена. Сейчас он выступал в противоположной роли эксперта-консультанта, знакомого с возможными угрозами.

Камилетта с пышной немыслимо сложной причёской, которую ей всё утро сооружал дворцовый парикмахер, стояла перед большим зеркальным трюмо лишь в панталонах и тонком лифе, но если неодетая девушка и стеснялась присутствия мужчин, то не показывала этого.

— Прежде всего, вот этот кожаный белый поясок нужно надеть прямо на голое тело, — давал указание этот самый неприятный незнакомец, протягивая одевающей хозяйку Арбель какой-то тоненький белый шнурок.

— Это оберег от высасывания жизненных сил, также неплохо помогает от укусов вампиров, — пояснил дочери герцога маг Глисс, скалясь в улыбке и показывая свои тонкие заострённые клыки.

Арбель аккуратно застегнула ремешок на талии Камилетты и взяла протянутые невысоким типом две тёмные склянки. Посмотрела на незнакомца, ожидая пояснения.

— Этим, — опять же подсказал присутствующий маг, указывая на узкий тёмный пузырёк, — нужно тщательно натереть ей руки до самых подмышек, потом плечи, лицо и шею. Комплексное надёжное противоядие. Необходимое средство, однако крайне мерзко пахнущее. Поэтому следует затем натереть кожу бальзамом из второго пузырька, который полностью устранит неприятный запах.

Этими же самыми двумя средствами после Камилетты пришлось по очереди мазаться и мне, и всем присутствующим в комнате. Лишь старый вампир не стал наносить противоядие, сказав, что на него яды не действуют.

После того, как высокородная леди надела ослепительно переливающееся длинное синее платье, от которого даже я ощущал исходящую сильнейшую магическую ауру, Арбель затянула все многочисленные шнурочки и завязки, и наступил черёд украшений. Невысокий тип открыл большой бархатный футляр зелёного цвета, внутри которого в специальных ячейках оказались десятки разнообразных колечек.

— Леди Камилетта, вот эти два кольца нужно надеть на правую руку — на средний и указательный палец. Эти три кольца на левую — на большой, указательный и безымянный. А вот это к кольцам комплект серёжек, подвеска на платье и браслеты на запястье. Все вместе эти украшения составят неплохую защиту от стихийной магии и полный иммунитет от магии разума и магического очарования.

После того, как высокородная леди нацепила все эти сверкающие драгоценности, маг Глисс протянул дочери герцога каплевидный прозрачный кулон на серебряной цепочке, а мне, Фириату и Никите выдал по кольцу с таким же прозрачным камнем. Вампир был очень серьёзен, обращаясь к нам:

— Это её защита от магии крови, а также индикатор отравления. Если камень на кулоне высокородной леди вдруг станет красным, немедленно зовите меня и лекаря. Если камень станет чёрным или серым, то же самое, только ещё нужно срочно дать леди Камилетте выпить содержимое вот этого пузырька, — вампир протянул мне маленький флакончик. — И ещё, чтобы вы все трое знали, ваши кольца связаны с кулоном леди, так что основная часть магической атаки или отравления достанется именно вам троим. Обычные раны простым оружием также будут доставаться вам, а не хозяйке кулона…

Так что сейчас, вспоминая утренние наставления, я регулярно посматривал на кулончик на шее высокородной леди. Но, к счастью, коварный камень-индикатор оставался прозрачным. Мы стояли в длинной медленно движущейся очереди пришедших проститься с Вильгельмом-Паладином Молштеном. Гроб с телом находился где-то далеко впереди в большом центральном зале, и очередь туда растянулась аж от самых ворот дворца.

Камилетта тихо переговаривалась со своей родной сестрой Дофилеттой Кафиштен — яркой темноволосой женщиной лет двадцати трёх. Кроме формы носа и такого же насыщенно-карего цвета глаз эта молодая несколько полноватая женщина ничем не походила на свою младшую сестру. Разговаривали сёстры о предстоящей на днях свадьбе Дофилетты. И если Камилетта больше говорила об этом знаковом событии как о долгожданном союзе с могущественными Молштенами, то старшую сестру политическая подоплёка свадьбы совсем не интересовала. Дофилетта пребывала в радостном нетерпении и злилась на отца, который целых шесть лет не давал окончательного согласия на этот давно запланированный брак, и теперь из-за этой проволочки ей всё приходилось организовывать в жуткой спешке.

Любой внешний наблюдатель считал бы, что родные сёстры просто непринуждённо беседуют. Однако я-то видел, насколько напряжена была Камилетта. Вокруг сестёр было широкое кольцо вооружённых охранников в одеждах с эмблемами рода Кафиштенов, но всё равно непонятное чувство тревоги нарастало с каждой минутой. Я с решительным каменным лицом шёл по правую руку от младшей дочери герцога, и Камилетта несколько раз хваталась своей рукой за мою ладонь. В эти мгновения я чувствовал, как дрожат пальцы девушки. Нашу группу возглавлял громадный Никита, вышагивая на пару шагов впереди остальных и положив ладонь на рукоять меча. Позади нас шли эльфы — Арбель шла справа, Фириат слева от меня. Остальные десять телохранителей Камилетты держали вокруг нашей центральной группы большое полукольцо примерно семи метров в диаметре, соединяясь с другим полукольцом из мрачных угрюмых телохранителей Дофилетты. Вся наша группа постепенно приближалась к центральному залу.

Вдруг какой-то шум позади нас привлёк моё внимание. Закричал мужчина, потом взвизгнула какая-то дама, после чего раздались испуганные крики множества людей. Никита поднял вверх сжатую в кулак правую руку, приказав всем телохранителям девушек остановиться. Крики позади нас не утихали. Никита посмотрел на телохранителей Камилетты и Дофилетты, затем перевёл взгляд на меня и произнёс сурово:

— Что-то случилось, мне нужно оценить ситуацию. Я сам лично схожу и посмотрю. На время моего отсутствия ты, Пётр, временно остаёшься здесь за главного. Если произойдёт что-то неожиданное, герцог Мазуро Кафиштен и его сыновья находятся в траурной процессии впереди нас, основная часть наших людей там же. Зови их на помощь, и они прибудут, не успеешь и сосчитать до десяти.

С этими словами воин поправил перевязь с мечом и стал протискиваться через плотную толпу к выходу из дворца, оставив меня в компании испуганных девушек и растерянных слуг. Я приказал охранникам продолжать двигаться в траурной процессии, но плотнее встать в кольцо и усилить бдительность. Но движение траурной колонны после этого происшествия остановилось. К тому же люди впереди нас расступались, пропуская явно кого-то важного. Я прошёл несколько вперёд и встревоженно положил руку на крестовину меча, но тут вернулся Никита.

— В предыдущем зале внезапно упала на пол и перестала дышать Амалия Разолейн, старшая дочь герцога Разолейн. Лекари возле её тела ещё суетятся, но мне показалось, что они и сами уже не верят, что смогут вернуть высокородную леди Амалию к жизни. Предположительно, что это не был несчастный случай, она была убита каким-то непонятным способом.

— Амалия? Хозяйка родового замка Разолейнов у Чернолесья? — быстро уточнила леди Камилетта и мгновенно на лету произвела подсчёты. — Минус один голос Разолейнов… это как минимум… но это даже не всё… Амалия очень ценная фигура для многих родов, с её смертью рушатся множество связанных марьяжей, сложных союзов и хитрых комбинаций. Это трагическое событие выгодно только нам и роду Армазо… Если бедняжку Амалию не оживят, то с этого мгновения остаётся только два реальных претендента на трон правителя Холфорда — это мой отец и граф Силиус Армазо. А вот он собственной персоной, принесла нелёгкая…

* * *

Действительно, высокородная леди не ошиблась — навстречу людскому потоку шла большая и плотная группа вооружённых людей, причём на кирасах и плащах у них у всех красовалась обвивающая дуб хищная крылатая мантикора. Эмблема графского рода Армазо! А вот, кстати, и сам граф Силиус Армазо — я увидел высокого властного мужчину в сверкающей серебристой кирасе поверх богато расшитого золотом бордового костюма. Его рост практически на целую голову превышал средний и позволял с усмешкой сверху вниз наблюдать за суетящейся толпой. Тёмные длинные волосы графа были обильно тронуты сединой и удерживались тонким золотым обручем с большим ярким рубином на уровне лба.

Гордый профиль, правильное лицо с яркими цепкими глазами, густые волосы, широкие плечи, рост намного выше среднего… даже сейчас, несмотря на преклонный возраст, граф выглядел очень даже внушительно и эффектно. А уже в молодости, подозреваю, Силиус считался настоящим красавцем, от одного вида которого трепетали сердечки придворных дам. На груди дворянина поверх кирасы висела массивная золотая цепь из скреплённых квадратных элементов, на каждом таком квадрате был отпечатан герб одного из вассальных родов, подчиняющихся семье Армазо.

Перед графом и его людьми все присутствующие расступались в стороны к стенам коридора, пропуская людей Армазо. Вот они уже почти подошли к нашей группе. Никита обернулся к сёстрам Кафиштен, ожидая распоряжений. Мне тоже было интересно узнать наши действия — вежливо пропускаем или идём на открытую конфронтацию?

— Не отходим, стоим и ждём, — тихо, но вполне отчётливо произнесла Дофилетта, поигрывая веером.

Видимо, это был принципиальный момент. Я попытался вспомнить, что говорилось в правилах дворцового этикета про подобную ситуацию. В дворянский иерархии обе сестры Кафиштен, родные дочери главы герцогского рода, стояли на одну ступеньку ниже графа Армазо, главы своего рода. Но зато девушки были две вместе, а потому в правилах их объединённый кортеж получал дополнительное преимущество… Скользкая ситуация, я лично не мог понять, кто кого обязан пропускать в данном случае.

Вот охрана графа подошла вплотную к нашему кольцу охранников и остановилась. Силиус Армазо на секунду удивлённо вскинул брови, потом сам лично пошёл вперёд. Его телохранители расступились, наши охранники тоже шагнули в стороны, не смея останавливать настолько важного и влиятельного человека. Лишь когда вооружённые люди расступились, я обнаружил, что у ног графа крутится шут — низенький постоянно кривляющийся горбун в разноцветных лоскутных одеждах и дурацком колпаке с колокольчиками. Этот шут с глумливой рожей на лице сунулся было вперёд, но граф жестом остановил своего слугу и шагнул вперёд сам, остановившись на расстоянии пары шагов от сестёр.

— Какая неожиданная и приятная встреча, высокородные леди, — усмехнулся граф с вежливым поклоном. — Безмерно рад представившейся возможности выразить своё восхищение вашей ослепительной красотой, уважаемая Дофилетта, и заодно хочу поздравить вас с намечающимся столь важным событием в жизни любой девушки, как свадьба. Я неоднократно в приватных беседах пенял вашему батюшке за то, что он так долго не отпускает подобное сокровище из под собственной родительской опеки в надёжные руки любящего вас Андора Молшетна. Рад, что ваш отец прислушался к моим словам. Почту за честь прислать вам свадебный подарок от моей семьи.

Граф поцеловал руку старшей из сестёр, и щёки Дофилетты запылали румянцем смущения. Она лопотала какие-то благодарности и обещала лично своей собственной рукой написать пригласительное письмо на свою свадьбу для Силиуса и его сыновей. Я искоса смотрел на старшую из сестёр и отчётливо понимал, почему Камилетта не раз при мне отзывалась о своей сестре… как бы помягче сказать… не слишком лестно что ли, имея ввиду её интеллектуальные способности. «Красивая глупышка» в словах младшей сестры было самым лестным эпитетом, метко характеризующим Дофилетту. Вот и сейчас, перед ней стоял главный противник её семьи в борьбе за трон правителя, а она растаяла от лести и комплиментов. Неужели она не понимает, что крайне недальновидно и даже опасно приглашать людей графа на собственную свадьбу. Даже не «несчастный случай» с невестой или женихом, а просто любой устроенный гостями скандал, расстроивший долгожданный союз двух влиятельных родов, будет означать крушение всех грандиозных планов её семьи. Вот ведь глупая курица!

Судя по всему, не одному мне пришло на ум такое сравнение. Графский шут как раз изображал то ли курицу, то ли какую-то другую птицу, явно намекая на собеседницу графа. Камилетта недовольно сжала кулаки, но сдержалась. Но Дофилетта, судя по всему, так и не поняла этой обидной пантомимы и продолжала беззаботно улыбаться. А граф между тем переключил своё внимание на младшую из сестёр, на этот раз улыбка на губах дворянина стала ехидной, а глаза холодными:

— Леди Камилетта Кафиштен… какая удивительная неожиданность видеть вас в Холфорде! Ведь буквально на днях, насколько мне известно, вы ещё сидели в сельской глуши среди коров и свиней, скрываясь от людских глаз. Неужели ваш батенька посчитал, что все в столице уже забыли ваши многочисленные выходки, недостойные благородной девушки? Вряд ли, у безмерно уважаемого мной герцога Мазуро Кафиштена никогда не было проблем с памятью… Или это ваше личное решение? Да, так наверное и есть, просто молодая девушка соскучились по столичной весёлой жизни и кинулись в Холфорд за новой порцией приключений на свою голову! Ведь, насколько я вижу, в той глухомани от безысходности ей приходилось общаться лишь малолетними детьми и остроухими лесными жителями.

Граф засмеялся, многие люди в толпе вокруг нас тоже поддержали этот обидный смех. Нетрудно было понять, чего добивается граф Силиус Армазо своими резкими словами — вывести Камилетту из себя и тем самым унизить её в глазах окружающих дворян. Нужно сказать, это у него почти удалось. Камилетта закусила губы почти до крови и сжала кулаки, она уже едва сдерживалась. А тут ещё зловредный шут графа, явно имитируя нетрезвую походку, проковылял вперёд и сделал вид, что его вырвало прямо под ноги младшей дочери герцога.

Это стало последней каплей моего собственного терпения. От сильного пинка ногой мерзкий карлик с жалобным писком улетел в сторону. Я, закрывая девушку своей грудью, вышел вперёд и со смехом произнёс:

— Я смотрю, это становится моим призванием, учить людей графа Армазо вежливым манерам. Только вот граф Силиус явно мельчает — ещё недавно в роли шута у него был родной сын Сальвайл Армазо. Теперь же у благородного графа, похоже, закончились сыновья. Или этот мерзкий карлик тоже какой-нибудь неизвестный бастард графа?

Несколько человек вокруг прыснули со смеха после моих слов. Лицо графа мгновенно потемнело от негодования, в его глазах явно читалось узнавание. Дворянин набрал подольше воздуха в грудь, словно собирался вот-вот взорваться от гнева. Но я опередил его:

— Как и всегда, если граф считает себя оскорблённым, он может вызвать меня на дуэль на Арене Холфорда. Трое свидетелей, думаю, тут наберётся, — я указал на многочисленных зрителей нашей ссоры.

— Недостойно главе рода обращать внимание на тявканье какого-то чужого слуги, — немного пришёл в себя граф, он даже улыбнулся каким-то своим тайным мыслям. — Глупо с твоей стороны полагать, что я соглашусь на идиотский поединок с бретёром.

Сразу после этих слов графа я вдруг ощутил странное нарастающее чувство опасности. С каждым мгновением оно становилось всё острее, становясь просто гудящим набатом тревоги. Лишь однажды у меня было такое состояние — когда мы с Камилеттой заночевали в горах, а к нашему убежищу подкрадывался огромный монстр.

Находиться рядом с дворянином вдруг стало просто невыносимо и с каждой секундой становилось всё болезненнее. Но и отступить назад я тоже не мог, так как обязан был защищать высокородную леди Камилетту.

— В таком случае прошу благородного графа отойти назад на два шага! — проговорил я, смотря ему прямо в глаза.

— Да что ты себе позволяешь, наглец!!! — вскричал граф, забыв о манерах и приличиях.

Да, пожалуй, я действительно перегнул палку. Но и отступать теперь самому тоже уже было поздно, нужен был какой-то повод для объяснения моих слов. И тогда я проговорил чётко, чтобы придать уверенности словам и пояснить окружающим свои мотивы:

— Все защитные амулеты и охранные заклинания у меня уже просто воют, предупреждая о грозящей моей госпоже опасности от приблизившегося человека. Я не знаю природу этой исходящей от графа смертельной опасности, но обязан любой ценой защитить высокородную леди Камилетту! А потому, если потребуется, я буду вынужден заставить графа отойти назад, пусть даже силой!

Я демонстративно положил ладонь на рукоятку своего меча. Охранники графа выхватили своё оружие, толпа впереди меня мгновенно ощерилась многочисленными клинками. Но буквально через секунду и телохранители Кафиштенов уже стояли с оружием наизготовку. Огромный боец Никита вышел вперёд, встал рядом со мной и, с хищной ухмылкой рассматривая безоружного графа Армазо, стал перекидывать с ладони на ладонь свой тяжёлый сверкающий двуручник.

Ситуация грозила выйти из под контроля, это понимал и сам граф. Он несколько нервно поглядывал на мельтешащий тяжёлый клинок в руках одного из лучших бойцов герцога Кафиштена и проговорил более спокойно:

— Я и в мыслях не держу какого-либо злодейства против дочерей герцога. Более того, я даже согласен отойти на несколько шагов, если этот паж сумеет доказать, что его так называемые «охранные заклинания» действительно существуют, а не придуманы его больной фантазией. Лично я не вижу у него никакой магии, хотя и ношу у себя на шее специальный кулон с заклинанием истинного зрения. И думаю, окружающие благородные люди согласятся со мной, что если в словах этого мальчишки не было правды, он должен понести самое суровое наказание за нанесение подобного оскорбления титулованному дворянину. Я даже сделаю одолжение уважаемому герцогу Мазуро и не буду настаивать непременно на колесовании его слуги, как это прописано в законах нашего города, а соглашусь на простую виселицу для нахала.

После осознания этих слов я покачнулся и даже чуть не рухнул на пол. Меня и до этого уже шатало, словно от морской качки, а теперь вообще я едва не потерял сознание. Виселица?! Вот ведь влип! Как же я могу показать то, чего не существует?! Кажется, я попал в безвыходную ситуацию. Неужели это конец?

Я явственно представил лица своих убитых горем друзей, когда они узнают, что меня казнили… Сергей и Ленка… Ленка… Кстати, а как Ленка настолько точно сообразила, что у меня был весьма приватный разговор с высокородной леди? Странно, что я ночью не задумался над этим вопросом. Неужели моя школьная подруга каким-то образом подслушивала или подсматривала? А что, у неё действительно есть невидимая фея Виги, глазами которой моя подруга вполне могла наблюдать за мной…

О чём я думаю, мне нужно не мечтать, а спасать себя! — одёрнул я сам себя. Хотя… А что если… да нет, не может быть… но всё же… а что если Ленка так и не убрала тогда от меня свою невидимую пикси и продолжает следить за мной? Да, она говорила, что сняла следящее заклинание, но кто мог проверить её слова? Пожалуй, это была та тоненькая соломинка, за которую я ухватился подобно утопающему.

— Виги, покажи нам свою красоту! — проговорил я, но голос сорвался от переживаний.

Все удивлённо посмотрели на меня. Камилетта, похоже, даже решила, что я сошёл с ума. Однако тёмный эльф всё понял. Фириат вышел вперёд и проговорил:

— О, прекраснейшая из лесных духов, Виги, дай нам насладиться своей красотой!

И случилось чудо!

На расстоянии вытянутой руки передо мной проявилось прекрасное летающее создание с хрупкими прозрачными крылышками. Все вокруг дружно ахнули. Летающая пикси же, явно польщённая вниманием, стала описывать быстрые круги над моей головой.

— Это и есть моя магическая защита — невидимая пикси, способная чувствовать враждебную магию и замечать невидимых существ, сразу же сообщая мне о грозящей опасности, — представил я всем собравшимся маленького соглядатая Ленки.

Похоже, мне поверили сразу и бесповоротно, уж слишком эффектным оказалось доказательство существования у меня магической защиты. Симпатии всех наблюдавших за моей ссорой с титулованный дворянином безоговорочно были теперь на моей стороне. Граф Силиус это тоже понял. Он молча развернулся и ушёл по коридору в обратную сторону, уводя за собой всех своих людей. Я шумно выдохнул. Я едва не погиб! Если бы не маленькое летающее существо… Однако, Ленка, держись, у меня будет тема для самого серьёзного разговора с тобой!

— А малыш-ш то прав, — проговорил задумчиво невесть откуда появившийся возле меня старый вампир Глисс. — Опас-с-сная магия дейс-ствительно с-с-сущ-шшес-ствовала. Вот только не з-снаю, у с-с-самого ли графа, или у кого-то из-с его прихвос-с-стней. С-с-странная природа магии, то ли выс-сас-сывающ-ш-ший ж-шиз-сненные с-силы артефакт, то ли воз-с-сдейс-ствие какого-то энергетичес-ского низ-с-скопланового демона. И ес-с-сли бы не пос-с-ставленная утром з-сащита, паж-ш-ш был бы уж-ше мёртв. Непонятно только, как Пётр с-смог её з-сас-с-сеч-ш-шь таким примитивным с-спос-с-собом.

Я смутился, не зная как сообщить окружающим, что все мои слова про защитную магию были лишь откровенным враньём. Но, к счастью, объяснять ничего и не пришлось, властный голос герцога раздался раньше:

— Не столь важно, как слуга обнаружил опасность, — проговорил резко герцог Мазуро Кафиштен. — Главное, он выполнил свою работу и уберёг от неведомой опасности обеих моих дочерей.

Я удивлённо огляделся. И герцог здесь! Действительно, пока я обменивался с графом Силиусом Армазо словесными уколами, вокруг произошли разительные перемены — наш кортеж окружала огромная толпа людей с гербами Кафиштенов на одеждах. Их было больше сотни. Видимо, кто-то из наших слуг позвал на помощь, и герцог поспешил к нам вместе со всеми своими телохранителями. Подозреваю, что именно появление герцога Кафиштена со свитой и было той причиной, почему граф Армазо так резко удалился.

— Это я попросила Арбель позвать отца, чтобы он срочно вмешался, — пояснила мне высокородная леди. — Был момент, когда мне показалось, что ты своими неосторожно резкими словами загнал себя в смертельную ловушку, а опытный в подобных интригах граф сумеет воспользоваться представившимся шансом. Я действительно очень испугалась, что могу потерять тебя, Пётр. А потому позвала отца на помощь. Но ты, оказывается, и сам сумел справиться.

— Мне просто повезло, я и сам не был уверен, что невидимая фея проявится, — тихо-тихо шепотом признался я высокородной леди.

Эти слова предназначались только для ушей высокородной дочери герцога. Но старый вампир меня услышал. Маг Глисс подошёл ближе и проговорил так же тихо:

— Вот примерно про такую опас-снос-с-сть, Пётр, я и предупреж-ш-шдал тебя в карете. На этот раз-с ты с-с-справилс-ся, но больш-ше так не рис-скуй. Ты дважды ос-скорбил графа Армаз-со, а он з-слопамятный ч-ше-шеловек. Теперь твоя ж-шиз-снь в опас-с-снос-сти. Не с-советую без-с с-самых вес-с-с-ких прич-ш-шин выходить из-с з-самка в город. С-с другой с-стороны, я хорошо з-снаю с-с-своего нынеш-шнего хоз-сяина. Он ц-сенит вернос-сть и умеет быть благодарным. С-сейчас-с не время, но пос-сле оконч-ш-шания ц-с-серемонии он выз-совет тебя.

* * *

Слова старого вампира не выходили у меня из головы. Однако прошло уже два дня, а герцог меня всё не вызывал. Но когда я уж было решил, что маг Глисс ошибся, в башню Камилетты вошёл личный телохранитель герцога Никита. Дело было глубокой ночью, и я готовился ко сну, но мигом нацепил парадные одежды и последовал за огромным воином. Мы прошли по затемнённым коридорам замка и вышли в самую охраняемую часть дворца Кафиштенов, в личные покои герцога.

Несмотря на поздний час, Мазуро Кафиштен и не думал отправляться спать. Он сидел в рабочем кабинете за письменным столом и при свете канделябра на три свечи перебирал многочисленные бумаги. Вид у старого герцога был, откровенно говоря, неважный — ввалившиеся щёки, тёмные круги под глазами, глубокие морщины на лице. Старик сидел на жёстком стуле с высокой резной спинкой возле большого пылающего камина и всё равно кутался в тёплую меховую куртку, несмотря на жаркий воздух в этой небольшой комнате. Я по всем правилам низко поклонился и вежливо поздоровался с главой дворянского рода.

— Садись, Пётр, — кончиком гусиного пера Мазуро Кафиштен указал мне на свободный стул. — Глисс, ты пока останься, вопрос больше по магической части.

Я уселся напротив дворянина, и старик впился в меня своими внимательными изучающими глазами. Это вовсе не походило на беседу с поздравительными речами, а скорее напоминало допрос в присутствии опытного распознающего малейшую ложь мага.

— Граф Силиус Армазо сегодня прислал нам гневное письмо о вопиющем несоблюдении правил приличий моими людьми. Он считает себя обиженной стороной и требует сатисфакции. Непонятно, правда, почему граф выжидал два дня, но ответить на вызов всё равно придётся. Хотя для начала я хотел бы услышать из первых уст о том, что произошло на траурной церемонии.

Пришлось мне рассказывать. Я не скрыл ничего — ни возникшую позади нас суматоху, ни внезапное появление графа Армазо со свитой, ни сомнения по поводу приоритета прохода кортежей, ни приглашение графа на свадебную церемонию Дофилетты. Обидные слова Силиуса Армазо, предназначенные младшей дочери герцога, я пересказал дословно. Не упустил и момент про карлика, которого «тошнило» на младшую дочь герцога, и моё срочное вмешательство. Когда я дошёл до своих слов, предназначавшихся графу Армазо, старый герцог болезненно поморщился, но смолчал. А вот по поводу внезапной подозрительной слабости меня попросили рассказать подробнее. Наконец, Мазуро Кафиштен выдал свои умозаключения:

— Если бы с моим слугой что-то случилось, был бы большой скандал, и мы получили бы крайне веский повод для требования расследования. Слишком явное получалось бы совпадение, не мог осторожный Силиус так подставиться. К тому же стоит учитывать более ранние события — после внезапной трагической кончины Амалии Разолейн оставалось только два реальных претендента на победу в грызне за власть, а это обстоятельство не устроило кого-то ещё, чьи интересы пострадали из-за внезапной трагедии в семье Разолейнов. Моё мнение — работал этот кто-то третий, пытавшийся столкнуть лбами два дворянских рода.

Старый Глисс поморщился, словно раскусил лимон, и рискнуть возразить хозяину:

— Я бы не был с-столько категорич-ш-шен, мой герц-сог. Граф мог прос-с-сто не с-сдержаться от с-с-столь обидных реч-шей с-слуги. Угроз-са ис-с-счше-шез-сла только пос-с-сле того, как С-силиус-с Армаз-со отош-ш-шёл, а это говорит не в его польз-су. Но даж-ше ес-с-сли он невиновен, нельз-с-ся ж-ше проигнорировать с-столь откровенный выз-сов от графа?

— Ты как всегда прав, Глисс, мы не можем отклонить вызов на дуэль, не уронив чести нашей семьи. Вот только почему граф выжидал два дня? Мне кажется, в этой задержке существует какой-то скрытый смысл, которого мы пока не можем понять. Что произошло за эти два дня? Ведь явно что-то изменило расклад сил, если уж наш противник решился на столь откровенный вызов?

Наступило долгое молчание, никто из троих находящихся в комнате не знал ответа на эти вопросы. Наконец герцог отложил перо, посмотрел на меня красными от усталости глазами и сказал, что я могу быть свободен. Это было неожиданно, я ведь надеялся получить какую-то награду или уж хотя бы слова благодарности за свою роль в спасении чести младшей дочери герцога. Но спорить я не стал, как и напрашиваться на поощрение. Уже в дверях я обернулся и спросил:

— Мой герцог, а известно ли что-нибудь про караван из замка «Древний Брод»? Ведь ещё сутки назад он должен был дойти до Холфорда.

Герцог и маг удивлённо и вроде даже растерянно переглянулись, затем старый дворянин не сдержал эмоций:

— Точно! Пётр, ты гений! Думаю, именно неприбытие каравана и стало причиной такой неожиданно проклюнувшейся смелости наших противников. Ведь с караваном был наш лучший наш боец, а мрачная репутация Роббера Смертоносного гремит повсеместно. Они бы не рискнули вызвать нас на дуэль, будь среди нас этот великий мечник.

— Похож-ше, наш-ши противники ч-што-то пронюхали о пропавш-шем караване, — добавил вампир к словам герцога. — Ч-ш-што-то у меня появилось нехорош-ш-шее предч-ш-шувс-ствие по поводу этой с-странной з-с-садержки…

Честно говоря, я спрашивал совсем по другой причине. У меня в карете остались практически все мои личные вещи — я не смог взять их с собой в полёт на грифоне, так как и так был значительный перевес. А потому пришлось оставить купленный на зимней ярмарке комплект брони, щит, шлем, тесак и гномий топор, а также целую сумку всякой одежды. Я очень ждал возвращения каравана, так как сейчас у меня кроме комплекта экипировки с гербом Кафиштенов и одного комплекта нижнего белья не осталось вообще ничего. Однако мой вопрос на житейскую тему получился на удивление своевременным, он явно вывел из задумчивого ступора герцога и мага.

— С Роббером или без него, но Кафиштены никогда не боялись вызова на дуэль. Пора научить этого наглеца вежливости! — решительно сказал герцог, явно воодушевляясь. — Как получившая вызов сторона мы можем сами выбирать условия, Армазо же назначают место и время. На что они надеются? Ведь кроме братьев Секачей я что-то не припомню у Армазо сильных бойцов, остальные люди у графа намного слабее. Поэтому воспользуемся этим обстоятельством и решим так — будет по трое поединщиков с каждой стороны, разрешено только холодное оружие. Герг останется со мной на всякий случай, с нашей стороны пойдёт Никита и та парочка близнецов мастеров-мечников, которых ты перекупил у Молштенов в прошлом году. Да, именно так и поступим! Глисс, отправь сейчас же ответ нашим оппонентам.

Я попрощался и вышел из кабинета герцога. В коридоре стоял мрачный зевающий Никита, который должен был проводить меня обратно в башню высокородной леди Камилетты. Честно говоря, не понимаю, зачем мне нужен был провожатый — дорогу по коридорам крепости я давно запомнил и сам бы дошёл. Но Никита на мой вопрос объяснил, что так положено, по графскому замку вне башни высокородной леди Камилетты мне не разрешено передвигаться без сопровождения, хотя причину этого запрета он пояснить не мог.

По пути я сообщил своему провожатому о предстоящей ему дуэли с людьми графа Армазо, но гигант лишь беззаботно махнул рукой. Никита был великом мастером меча и давно уже не мандражировал перед очередной схваткой. Но всё же моё возбуждение от предстоящей вскорости дуэли не осталось незамеченным:

— Если хочешь, возьму тебя секундантом на этот бой, и ты своими глазами увидишь предстоящую дуэль, — предложил мне суровый воин.

Конечно, я сразу же согласился, только попросил разъяснить обязанности секундантов. Никита с готовностью ответил:

— Секунданты не участвуют в сражении, но следят за соблюдением правил поединков — проверяют оружие бойцов на отсутствие яда или запрещённой магии, а также контролируют ход всех схваток и вовремя останавливают бой, если один из участников упал или не способен продолжать сражение. Обычно со мной в качестве секунданта шёл или Роббер, или Герг, если они сами не были участниками поединков. Но первый пока не вернулся в столицу, а второго, как я понял, не отпускает герцог. Так что, Пётр, у тебя имеется прекрасный шанс в качестве секунданта увидеть настоящую дуэль, а не тот цирк, что ты устроил осенью на Арене, — рассмеялся громила добродушно.

— Никита, ты был на трибуне в тот день? — удивился я.

— Да, я тогда сопровождал герцога и своими глазами видел, как ты орудовал бревном, раскидывая братьев Секачей. Вот мы и пришли. Сообщи высокородной леди о своей роли секунданта и получи её согласие на твоё участие, только после этого я смогу взять тебя с собой.

* * *

— Об этом не может быть и речи! Это слишком опасно! — девушка в ночной рубахе со сверкающими от гнева глазами и взъерошенными волосами была категорична.

Я уже минут десять пытался её успокоить и объяснить, что отправляюсь на дуэль не участником, а всего лишь наблюдающим за соблюдением правил секундантом. Но всё было тщетно, высокородная леди упёрлась и не соглашалась изменить свою позицию. Камилетта злилась и повышала на меня голос. Присутствовавшая при этом разговоре нянька даже сбегала за успокаивающим лекарством для своей подопечной, но что-то лекарство не помогло, Камилетта продолжала сердиться и кричать.

— Но, Ками, я же буду выглядеть полнейшим идиотом в глазах Никиты! Он предложил мне эту честь быть его секундантом, я уже дал согласие, а теперь буду вынужден идти на попятную… Это же просто унизительно! Он же посчитает, что я струсил или не умею держать слово.

— Да мне плевать, кем тебя посчитает этот отцовский головорез, — бесновалась дочь герцога. — Главное ты останешься цел и невредим, а я не лишусь пажа и телохранителя. Конечно, пажа и телохранителя отец мне быстро подыщет взамен убитого, но никто из них не сможет стать мне настоящим другом, таким как ты!

— Да почему ты считаешь, что мне угрожает какая-либо опасность? — повысил я тоже голос, не желаю смиряться с отказом.

— Да потому что они Армазо, а значит подлецы! Они никогда не сражаются честно! Будет какая-то подлость с их стороны, и лишние свидетели беззакония им точно не нужны. К тому же ты несколько раз оскорбил весь их род и даже самого графа Силиуса Армазо. Ты думаешь, они такое забудут?!

— Значит, ты тоже считаешь, что мне не стоило встревать и защищать тебя от унижений на траурной церемонии? — сквозь зубы со злостью выдавил я.

Дочь герцога замерла и посмотрела мне прямо в лицо, её глаза блеснули опасным холодом. Отстранённым ровным голосом дочь герцога поинтересовалась, кто ещё так считает.

— Твой отец и маг Глисс считают, что я поступил неразумно, своими действиями и словами дав графу Силиусу Армазо повод для требования сатисфакции. Скажи мне хоть ты, разве я был неправ?!

— Да, ты был неправ, — тихо проговорила Камилетта. — Когда-то давно я сама своей несдержанностью дала моим недругам прекрасный повод для оскорблений. Поэтому я прекрасно знала, как меня встретят в обществе после долгого отсутствия и давно уже морально подготовилась к подобным выходкам. Конечно же, мне приятно, что ты заступился за меня. Но это было ошибкой — я бы сама справилась и не сорвалась, а так ты подставил мою семью под удар. Из-за твоих действий случился этот вызов на дуэль, которая непонятно чем закончится. Если Армазо победят в этой принципиальной схватке, это будет серьёзный удар по репутации моего отца в Совете Рыцарства.

Я серьёзно задумался. Получается, я не только не помог дочери герцога, а наоборот, только навредил… Понятно, почему я так и не услышал хвалебных речей… Хорошо хоть и наказания тоже не последовало. Леди Камилетта же расценила моё молчание как признак согласия со своими словами.

— Пётр, ты не пойдёшь на эту дуэль, это моё последнее и окончательное слово. Всё, разговор окончен, можешь идти.

Впервые с момента нашего знакомства мне не удалось переубедить высокородную леди. Все мои аргументы не подействовали, никаких новых аргументов у меня не осталось. Я покорно развернулся и направился в свою комнату. Однако уже в дверях всё же развернулся:

— Три дня назад высокородная леди просила меня подумать над её предложением…

— Да, и каково твоё решение? — холодно спросила девушка.

Но её безжизненный голос меня не обманул — по тому, как Камилетта резко остановилась на лестнице и мгновенно развернулась, я понял, насколько для неё важен ответ на этот вопрос.

— К сожалению, я не могу принять ваше предложение, высокородная леди, — ответил я и быстро продолжил, глядя на вытягивающееся от обиды лицо девушки. — Меня категорически не устраивает ситуация, когда мне не доверяют.

— Не доверяют??? — вскричала возмущённая девушка. — Да тебе доверили охрану моей жизни! Чего большего ты ещё хочешь?

— Я твёрдо считаю, что если уж мне доверили охрану жизни, достоинства и личных секретов высокородной леди, то уж в мелочах-то доверие ко мне должно быть. Но я вижу тотальный контроль, ограничение своей свободы и то, что я вынужден согласовывать все свои действия с нанимательницей. Сейчас я не могу даже выйти из башни, охрана меня не пропускает, поэтому сижу в неволе как преступник. Но ограничение свободы всё же не главное, я даже готов её терпеть. Но для меня совершенно невыносима ситуация, когда меня вынуждают сидеть сложа руки и молча наблюдать, как моей нанимательнице наносят оскорбления и обиды. Если вы, леди Камилетта, и готовы стерпеть подобное, это ваше право. Но мне это кажется недопустимым. Я твёрдо убеждён, что каждый, кто дерзнёт хоть искоса посмотреть на высокородную леди, должен непременно получить по заслугам! Только так можно остановить насмешников и восстановить репутацию. Это касается и брошенного вашей семье вызова. Задета ведь не честь графа Армазо, а именно ваша честь. Графу не позволили безнаказанно глумиться и издеваться над вами, вот он и кипятится от злости. Именно я присутствовал в самом начале, нанеся оскорбление вашему недругу, и именно я обязан присутствовать и при завершении дела, пусть и в качестве всего лишь секунданта, чтобы никто из злопыхателей не сказал в будущем, что ваш представитель струсил и укрылся за спинами других людей.

Камилетта молчала. Я тоже молчал и ждал ответа. Первой не выдержала дочь герцога.

— Если… — она хотела сказать холодно, но её голос предательски сорвался на писк, девушка откашлялась и уточнила нормальным тоном. — Если отец даст тебе свободу перемещений, а я разрешу тебе действовать на своё усмотрение, ты примешь моё предложение?

— Да, высокородная леди Камилетта, в этом случае я с гордостью приму ваше предложение, — проговорил я, прижимая руку к сердцу в знак искренности.

— В таком случае считай, что вопрос уже улажен. На самом деле, Пётр, мой отец не вводил никаких ограничений для тебя, это была моя личная инициатива. Это я не хотела, чтобы ты покидал мою башню. Не думала, что эта моя инициатива настолько тебя заденет. Сообщи Никите, что я дала согласие. Надерите задницы этим мерзким Армазо!

— Леди Камилетта, что за грубые слова вы говорите! — встряла нянька, хотя видно было, глаза у старухи тоже весело светятся.

Я вышел из комнаты высокородной леди, мысленно оправдываясь перед своей школьной подругой Ленкой Звонарёвой — ведь только что я фактически заявил, что согласен всю жизнь прожить рядом с дочерью герцога. Насколько это совпадало с планами Феи, было непонятно. Скорее всего, совсем не совпадало. Но с другой стороны Ленка сама разрешила мне обращать внимание на других девушек.

* * *

На следующий день, пользуясь полученной свободой перемещения, я направился в город. Ожидаемый караван так и не прибыл в Холфорд, так что мне требовалось купить себе кучу всяких полезных вещей — от запасного белья до банального мыла и расчёски. Компанию мне составил Фириат Тёмный Соболь, который после нескольких дней в четырёх стенах небольшой комнаты уже не находил себе места и готов был выть с тоски. Достаточно необычно было наблюдать раздражённого эльфа, чья раса вообще-то славилась своей невозмутимостью. Однако я рассматривал в этом даже положительный момент — меня тёмный эльф считал надёжным другом и совершенно не стеснялся выражать при мне свои чувства. По крайней мере, в присутствии посторонних эльф-дроу вёл себя совсем по-другому и не позволял себе проявления сильных эмоций.

Наслушавшись предупреждений, мы оба были вооружены и вели себя крайне насторожено. Но наши опасения были излишними, никто на улицах внутреннего города на нас не обращал ни малейшего внимания. И только уже в воротах во внешний город произошла встреча, но тоже из разряда приятных — мы столкнулись с Серым Вороном и Каришкой, которые из рук охранников как раз получали жёлтые кожаные бирки для прохода внутрь. Сергей тут же изменил свои планы, сдал обратно бирку и пожелал идти вместе с нами. Похоже, у Каришки были какие-то другие планы на этот день, но она только тяжело вздохнула и покорно последовала за хозяином. Серый Ворон же, видя моё внимание к недовольству своей спутницы, весело улыбнулся:

— Каришке в Храмовом Квартале штраф от Школы Воров нужно оплатить за убитого в зимнем походе мага Теодора и того демона, и я обещал заодно уж погулять с ней по зимним паркам внутреннего города.

— Мне просто нужно было зайти в Храмовый Квартал по разным делам, не только по поводу штрафа… — проговорила кутающаяся в короткое пальто девушка, бросив долгий взгляд за мою спину в сторону красивых дворцов и заснеженного парка, но быстро добавила: — Ничего, Пётр-Паладин, я завтра туда сама схожу. А этот день давайте проведём вместе!

Все вчетвером шумной весёлой компанией мы направились покупать мне одежду. Вёл нас Серый Ворон и, к моему большому удивлению, направился он вовсе не в сторону Торгового квартала. Я считал, что уже более-менее нормально ориентируюсь в Холфорде, но всё же быстро потерялся, так как привык перемещаться по нормальным мощёным широким дорогам, а не по узким улочкам без названий. Но ученики Школы Воров, похоже, нормальных путей и не признавали, петляя по каким-то мрачным заваленным мусором закоулкам. Мне даже показалось, что Серый Ворон и сам заблудился, так как одну приметную кучу мусора мы прошли минимум дважды. Когда же я ругнулся, провалившись в одном особо загаженном месте чуть не по самые коленки в едва подмёрзшую сверху канаву с грязной водой, Каришка весело усмехнулась:

— Да, мы идём окольными путями. Но зато мы оторвались от тех подозрительных типов, что следили за вами!

Мы с Фириатом удивлённо переглянулись, так как не замечали никакой слежки, но неожиданно посерьёзневший Серый Ворон подтвердил слова своей напарницы.

— Я сразу их заметил ещё у ворот, потому и решил составить тебе компанию, Пузырь. Четверка людей в коротких серых и чёрных куртках явно наблюдала за вами издалека. Ты же знаешь наше с Каришкой положение постоянных беглецов и вечную настороженность по отношению ко всему странному и подозрительному, поэтому мы заметили их. Особенно мне не понравилось, что этих подозрительных типов именно четверо… И тогда я решил спокойствия ради немного поводить их по городу. Эта четвёрка двинулась за нами, отстав шагов на триста, и какое-то время шла за нами след-в-след, но мы сделали петлю и сбросили их с хвоста. А теперь признавайтесь, в какую историю вы вляпались!

Пришлось мне рассказывать о случившемся на траурной церемонии и моей стычке с графом Силиусом Армазо. Не скрыл я и своего участия в качестве секунданта в завтрашней дуэли. Серый Ворон поинтересовался местом дуэли, но сразу как-то сник, когда выяснил, что проходить она будет поздно вечером после третьего удара колокола в одном из парков внутреннего города. Я прекрасно понимал расстройство друга — для них с Каришкой находиться в это время во внутреннем городе было категорически запрещено, и встреча с городской стражей грозила самыми серьёзнейшими последствиями.

И тут неожиданно мы пришли. Серый Ворон указал мне на двухэтажный домик, над крылечком которого висел деревянный щит с изображёнными ножницами и иголкой.

— Тут живёт отличный портной, один из лучших в городе. И в отличие от других столичных мастеров, которые сперва лишь снимают мерку, а готовый заказ отдают тебе только через Две Руки, у этого портного много готовой одежды. А ещё у него подмастерьем работает девушка-кобольд, с которой я познакомился ещё в горном форте по дороге в Холфорд. У неё золотые руки, не преувеличиваю! Всего за пару минут любую одежду подгонит по твоей фигуре, словно на тебя и было сшито изначально. Я в последнее время только тут свою одежду и заказываю. Дороговато, конечно. Но ты скажи, что от меня пришёл, и тебе сделают хорошую скидку.

Я невольно посмотрел на своего друга. Одевался Серый Ворон просто шикарно, словно знатный аристократ. Дорогие ткани, модный покрой, куча серебряных и золотых вышивок. Так значит вот где он так наряжается… Это было прекрасной рекомендацией здешнему портному, и я смело зашёл внутрь лавки.

Нужно сказать, что я не обманулся в своих ожиданиях. Стоило это удовольствие, правда, весьма недёшево — даже с учётом полученной скидки мой кошелёк похудел сразу вдвое. Но когда примерно через час я вышел на улицу, даже Фириат не сдержал восхищенного возгласа, а уж комплименты от Каришки заставили меня густо покраснеть, так что Серый Ворон даже ревниво попрекнул свою подругу.

— Не хочется сразу возвращаться в замок Кафиштенов. Может, куда-нибудь сходим просто погуляем? — поинтересовался я, весьма польщённый таким вниманием к своей внешности. — Или давайте зайдём куда-нибудь пообедаем, а то я уже проголодался.

— Если хочешь, могу устроить вам небольшую познавательную экскурсию по криминальным местам города. Мы даже сможем зайти в один опасный тёмный вертеп, хозяин которого на удивление вкусно готовит, — неожиданно предложил Сергей.

— Это ты про «Голодную Глотку»? — уточнила у своего хозяина Каришка, и Серый Ворон утвердительно кивнул.

— Действительно, лучшая кухня во всём Портовом районе, — согласилась Каришка и вдруг весело рассмеялась. — Хотя это и понятно, если бы повар «Голодной Глотки» так не старался и хоть раз бы попытался тухлятину подсунуть клиентам, его бы немедленно зарезали. Контингент там… специфичный.

Нужно сказать, что такое неожиданное предложение идти непонятно куда в опасный район столицы меня не сильно-то воодушевило. Наверное, это отразилось на моём лице, так как Серый Ворон со смехом пояснил, что сейчас для меня с Фириатом там будет гораздо безопаснее, чем на оживлённых улицах, где нас разыскивают четверо непонятных тёмных личностей. Это было справедливо, вот только согласиться или отказаться я не успел.

Сергей вдруг резко поднял правую руку в предупреждающем жесте, после чего присел на корточки. По натоптанному снегу в его сторону прыгал здоровенный белый крыс, в котором я опознал Неведомого Призрака. Едва питомец достиг Сергея, как тот закинул зверя на плечо, махнул рукой в сторону глухой стены, а сам с места отпрыгнул в противоположную сторону и стал протискиваться в щель между близко стоящими домами. Каришка тоже меня удивила — с коротким разбегом она вдруг рванула к указанной Серым Вороном деревянной стене сарая и, цепляясь руками и ногами, словно кошка стрелой взлетела на плоскую крышу. Прошло буквально две-три секунды, как мы с тёмным эльфом остались одни посреди улицы. Я совершенно не понял, что вспугнуло моих друзей, но на всякий случай положил руку на эфес меча. Фириат тоже расстегнул ножны со своими кривыми эльфийскими ножами и замер, настороженно оглядываясь.

И тут из-за угла ближайшего дома вышли двое невысоких мужчин. Крепкие, угрюмые, в коротких тёмно-серых зимних куртках с меховыми воротниками, тёплых брюках, высоких грубых армейских сапогах. Эти типы очень походили на описания тех загадочных личностей, которые следили за мной с эльфом от самого внутреннего города. Оружия в явном виде у этих двоих заметно не было, но от этой парочки всё равно веяло опасностью и смертью.

— А где ещё двое? — удивлённо поинтересовался темноволосый мужчина без всякого приветствия или знакомства.

— То же самое и мы хотим спросить у вас, — зло улыбнулся я, доставая меч из ножен.

— Я же говорил, что нас заметили, а вы всё заладили «не может быть, просто путают следы», — обращаясь к своему приятелю, недовольно заворчал второй тип, откидывая мешающий капюшон и открывая седую коротко стриженную голову.

— С кем имеем честь встретиться? — решил внести ясность Фириат Тёмный Соболь, вставая слева от меня и разминая кисти рук, в каждой из которых было по эльфийскому длинному кривому ножу.

— К тебе, ушастый, у нас вовсе нет никаких вопросов, — проговорил седой, снимая перчатки и дуя на окоченевшие пальцы. — Можешь идти подобру-поздорову, мы тебя не тронем. А вот этого паренька наш хозяин велел хорошенько поучить уму-разуму, чтобы больше не вмешивался в дела титулованных дворян. Однако тоже просил по-доброму поучить, не до смерти. Велел лишь несколько переломов на память оставить, чтобы хорошенько запомнил этот урок. Вот только если вы железяки не уберёте, то мы ведь можем и не рассчитать своих сил и зашибём ненароком.

Мы с Фириатом переглянулись. Тёмный эльф отрицательно покачал головой. Я тоже не горел деланием биться лишь на кулаках с этими странными типами. По-видимому, наше решение их ничуть не удивило. Седой укоризненно покачал головой и скинул пальто, под которым оказалась тёмная матовая кольчуга. На поясе у этого старика были ножны с коротким широким клинком. Его напарник тоже скинул в снег верхнюю одежду и стал наматывать на левую руку толстую цепь. На правой руке у него оказался кастет с острыми шипами.

— Готовы? — поинтересовался у нас старик и сам же ответил. — А вообще, какая разница! Это ведь не честный благородный бой. Даже если вы не готовы, нам плевать!

Вдруг его напарник застонал и опустился на левое колено. Я запоздало сообразил, что слышал сухое треньканье тетивы. Старик резко обернулся, потом мотнул головой влево, затем вправо.

— Не туда смотришь! — раздался насмешливый голос моего школьного друга откуда-то сверху.

Седой воин задрал голову… и замер. Ухмыляющийся Серый Ворон стоял на крыше ближайшего дома. Его арбалет был снова заряжен и смотрел прямо в голову седому противнику.

— Не делайте оба резких движений, если хотите жить, — приказал Сергей старику и его опустившемуся на корточки темноволосому напарнику. — Я давно не промахиваюсь, а моё оружие пробивает навылет и куда более толстые доспехи.

— Всё чисто, они не ассасины, — раздался спокойный голос появившейся за спиной старика Каришки. — У обоих их сообщников нет знаков Ордена.

— Что вы сделали с моими людьми? — простонал раненый сквозь зубы.

Странно, именно он оказался главным в группе, я же до этого думал на старика.

— Твои люди живы, но оглушены и связаны, — ответила девушка-тайфлинг, безбоязненно подходя к темноволосому и помогая ему скрутить цепь с кулака. Странно, но раненый воин даже и не подумал препятствовать собственному обезоруживанию.

— Седой, медленно убери свой клинок в ножны, затем через голову сними кольчугу и рубаху. Покажешь мне своё правое плечо и правую подмышку, — приказал Серый Ворон.

— Зачем? — недовольно проговорил старик, но оружие всё же убрал.

— Затем, что если у тебя там на теле не окажется татуировки в виде глаза и двух стилетов, то можешь быть свободен. А если окажется… ну я разрешу тебе хотя бы помолиться богине Моране перед смертью.

Серый Ворон легко, словно кошка, спрыгнул на землю и подошёл к застывшему противнику на расстояние всего пары метров. Опасно близко, на мой взгляд. Но потрясённый той лёгкостью, с которой его отряд был разбит, седой воин и не думал сопротивляться. Через минуту он стоял уже с голым торсом. Татуировок на его жилистом теле, как и многочисленных шрамов, было предостаточно. Но заросшие густыми тёмными волосами и сильно пахнущие резким мужским потом подмышки никаких татуировок не содержали. Как и плечи.

— Наёмники? Дом Вадима Костлявого? — уточнил мой друг, легкомысленно убирая арбалет.

— Они самые, — согласился старик, неторопливо одеваясь. — А наш глава Вадим вон сидит на снегу.

Каришка уже убрала два кинжала в ножны и сейчас помогала раненому, закатав окровавленную штанину мужчины и доставая из сумки чистую белую ткань для перевязки. Я же и эльф-дроу пока не спешили разоружаться и вообще не понимали, что сейчас происходит. Сергей удивлённо посмотрел на нас и осуждающе проговорил:

— Да успокойтесь вы. Это же наёмники, причём из престижной столичной гильдии. Получили от кого-то задание поколотить тебя, Пузырь. Скорее всего, от семьи Армазо. Видимо, ты сильно задел графа своими речами. Но эти люди никогда не станут повторно нападать на вас, если в первый раз не вышло. Таков уж кодекс работы любых наёмников. Да уберите вы своё оружие, наконец!

— Именно так, — легко согласился старик, присоединяясь к помощи своему раненому другу и обращаясь ко мне. — Распорядитель графа Армазо заплатил двадцать золотых задатка нашей гильдии, чтобы мы проучили одного наглого молодого человека. Описал тебя и сказал, где тебя можно найти. Обещал дать ещё тридцать корольков после выполнения работы. Вот только он не предупредил нас, что ты под охраной… воров, если не ошибаюсь?

Серый Ворон с достоинством поклонился, подтверждая слова наёмника.

— Ну вот, я не ошибся, — продолжил старик, затягивая тугую повязку на простреленной ноге Вадима. — Конфликт с Гильдией Воров нам ни к чему, и уж точно двадцать золотых слишком малая сумма за подобный риск. Получается, заказчик нас пытался надуть. Так что контракт расторгнут, мы ему ничего не должны, а задаток остаётся у нас. Надеюсь, без обид?

Мне ничего не осталось, как подтвердить такое благополучное разрешение конфликта. Я даже пожал руку Вадиму Костлявому, и расстались мы едва ли не друзьями. Но всё же данная опасная встреча определила моё решение не рисковать, прогуливаясь по криминальным районам города, а сразу же возвращаться в замок Кафиштенов.

* * *

К месту дуэли мы с Никитой ехали в карете без всяких гербов и с занавешенными шторками. Я любопытства ради отдёрнул шторку, но почти сразу закрыл — темнота и густой снегопад скрывали окружающий мир. Толстый слой свежего рыхлого снега затруднял проезд нашей кареты, так что кучер спереди грязно ругался и часто подгонял кнутом пару лошадей. Кучером у нас был огромный бородатый мужик с красной то ли мороза, то ли от выпитого перед поездкой вина мордой.

Но вот, вроде, приехали. Я первым открыл дверцу со своей стороны, спрыгнул на снег и огляделся. Какой-то парк или даже лес, вокруг были лишь тёмные деревья и снег. Кучер неторопливо повесил на крышу кареты второй фонарь и тоже огляделся:

— Вон, господин, ещё наши люди! — указал он пальцем в перчатке на вспыхнувшую вдали пару огоньков. — Хотя чудно как-то… Что-то только одна из наших карет, хотя должно было быть две.

Я по глубокому снегу направился в сторону двух огоньков. Следом за мной неторопливо брёл Никита, на ходу застёгивая большие костяные пуговицы одетой прямо поверх доспехов меховой накидки. Всё-таки это был парк, деревья стояли слишком правильными рядами. К тому же мне встретилась какая-то статуя, хотя из-за облепившего её снега трудно было понять, что именно хотел изобразить скульптор. Нас заметили, к нам навстречу пошли вооружённые люди. Я несколько напрягся, так как никаких эмблем и гербов на них не было видно, но Никита меня успокоил:

— Это свои, капитан охраны нашего замка барон Вальдес Контрикафи и лекарь герцога Малик Умелый. Они секунданты двух наших бойцов-близнецов — братьев Стена и Стива Кровавых. Только вот где же сами братья?

Как выяснилось, такой же вопрос интересовал и обоих секундантов. Их карета выехала из замка Кафиштенов почти на две клепсидры позже кареты с братьями-близнецами, так как в городе узкие колёса застряли в снегу, пришлось возвращаться и срочно прилаживать предусмотренные как раз для данного случая полозья. Они приехали одновременно с первым вечерним колоколом, и вот уже почти клепсидру секунданты ходили вокруг условленного места дуэли, светили фонарями и звали затерявшихся где-то бойцов.

Сквозь темноту и пелену снега донёсся приглушённый расстоянием звон второго колокола. Время ещё было, наши противники должны были появиться с третьим колоколом, но всё равно на душе у всех собравшихся было тревожно.

— Как бы чего не случилось с нашими бойцами по дороге, — решился выразить вслух общую мысль лекарь. — Всё-таки Армазо славятся всякими нечестными приёмами…

— Ничего, будем ждать, — пресёк подобные мысли Никита и приказал конюхам зажигать фонари по периметру площадки.

Только тут я обратил внимание на ряды столбов, огораживающих прямоугольный пустой участок парка. Видимо, тут при более благоприятных погодных условиях проходили какие-то вечерние представления. Наш конюх достал небольшую раскладную лесенку и начал от своего факела неторопливо один за другим зажигать яркие светильники. Ему помогал юркий мальчонка, оказавшийся кучером второй кареты.

Привлечённый светом в столь позднее время подошёл патруль стражников. Офицер в длинном красном плаще с эмблемой грифона поинтересовался происходящим, на что виконт Вальдес предоставил патрульному какой-то свиток. Читать, как выяснилось, офицер не умел, а потому просто передал бумагу своему подчинённому. Тот долго шевелил губами, пытаясь разобраться с вязью рун, пока капитан Вальдес не прервал это бесполезное занятие и не пояснил сам:

— Это разрешение на проведение поединка чести трое на трое, подписано пятью действующими членами Совета Рыцарства.

Возражать лейтенант городской стражи не посмел, но и уходить никуда тоже не собирался. Впрочем, наша сторона нисколько не возражала присутствию наблюдателей от сил правопорядка. В это время все огни на столбах вокруг площадки уже были зажжены, и кучер пошёл относить лестницу. Вот-вот должны были появиться наши противники, а братья-близнецы всё никак не появлялись. Никита жестом подозвал меня ближе к себе:

— Если братья Кровавые опоздают, придётся тебе и капитану заменить их. Как думаешь, справишься? Герцог рассказывал, что ты на днях в поединке победил его дочь леди Камилетту, а она далеко не самый простой противник. Так что я в тебя верю, парень.

После таких слов уважаемого воина мне просто никак нельзя было отказываться. Стараясь скрыть дрожь в коленках, я дал своё согласие, хотя и предупредил, что мне потребуется меч. Секунданты по правилам приходили на место дуэли без оружия, а потому мне срочно требовался клинок. Никита пообещал дать мне свой меч, сам же направился к капитану, чтобы также поговорить с ним наедине. Судя по раздражённым жестам и приглушённому шёпоту, разговор у них сразу не сложился. Никита раздражённо махнул рукой и вернулся ко мне.

— Барон Вальдес не может сражаться, так как у него только-только затянулись раны, полученные на дуэли из-за чести его сестры Ванессы Контрикафи. Говорит, сегодня лишь второй день как доктор разрешил ему вставать с постели. Вот ведь незадача…

Да, это была действительно непростая ситуация. Нам срочно требовался третий боец, а в качестве вариантов были лишь заросший щетиной неповоротливый молчаливый кучер и скромный старенький лекарь, кроме хирургического ланцета ничего более опасного в руках не державшего. Не считать же действительно хорошим вариантом другого кучера, худенького паренька не старше пятнадцати лет… Судя по всему, такие же мысли роились сейчас и в голове Никиты. Он пристально рассматривал бородатого мужика, пытаясь срочно разглядеть в нём задатки великого бойца. Я же посмотрел в противоположную сторону и подёргал за рукав Никиту, привлекая его внимание:

— Может, тот лейтенант согласится сражаться третьим нашим бойцом?

Идея была дурацкой, но особо выбирать нам и не приходилось. Громадный Никита потопал к кутающемуся в плащ лейтенанту и что-то у него спросил. Последовал какой-то короткий вопрос, затем кивок. И вот уже двое вооружённых людей идут по площадке в мою сторону. Офицер был достаточно молод, лет двадцать или около того. Но когда он поправлял застёжку своего плаща, я заметил у него на груди серебряную рыцарскую цепь. Такой молодой, а уже рыцарь! Я ощутил укол зависти, впрочем, сразу подавил его. Рыцарь на нашей стороны был крайне своевременным приобретением!

— Шевалье Вилль Омникафи, лейтенант отряда городской стражи, — представился он, едва заметно поклонившись. — Великий мастер меча шевалье Никита сообщил о возникшем у вас затруднении перед поединком чести. Мой род является вассалом рода Молштенов, но для меня будет честью помочь герцогу Мазуро Кафиштену и его людям. Не переживайте, господа, и не обращайте внимания на мой возраст. Рыцарскую цепь и звание матера меча я получил вовсе не за умение танцевать на балах с дамами. Во время кризиса со служителями демона Моргима этой осенью именно мои ребята выковыривали культистов из их нор по всему внутреннему городе. Я же лично арестовал самого графа Копелло, главу этих мерзких заговорщиков.

Дальнейшие разговоры прервал крик молодого кучера «Едут!». Действительно вдалеке, едва видимые из-за снежной пелены, показались двигающиеся огоньки. Когда эти огоньки несколько приблизились, стало понятно, что это три движущиеся цепочкой друг за другом кареты. Вот только ехали они куда-то не туда по другой аллее заснеженного парка. Никита взял яркий фонарь в руку и помахал им, привлекая внимание. Движущиеся кареты развернулись в нашу сторону и через минуту остановились рядом с освещённой площадкой.

— Фух, еле доехали из-за этого снегопада! — недовольно проворчал выскочивший из первой кареты крупный темноволосый мужчина в меховом пальто. Он подошёл к Никите и слегка поклонился ему, после чего совсем уж фамильярно похлопал того по плечу. — Так и думал, что встречу именно тебя здесь на дуэли, шевалье Никита.

— А я вот никак не ожидал увидеть тебя среди наших оппонентов, великий мастер меча Ричард Куранвас. Последние годы ты же вроде обучал телохранителей разных вельмож Курстана в своей школе в Лакшире и наотрез отказывался переезжать в Холфорд. Знаю, герцог Мазуро Кафиштен то ли дважды, то ли даже трижды приглашал тебя к себе на службу, но ты всегда отвечал, что отошёл от активной работы наёмника и полностью сосредоточился на обучении других…

— Пять раз он меня приглашал, — поправил Никиту его знакомый. — Но ты знаешь моё отношение к твоему господину, и оно нисколько не изменилось за прошедшие годы. Я не забыл той истории, когда твой хозяин оставил мою сотню бойцов без поддержки его конницы и в окружении тысяч орков. Тогда я потерял всех своих друзей и сам едва не погиб, и никогда не прощу герцогу того предательства. Я находился в Холфорде проездом по личным делам, но можешь мне поверить, мой друг Никита, что сам с радостью предложил свои услуги графу Армазо, как только до меня дошёл слух о предстоящей дуэли. Надеюсь, жребий богини судьбы Фаэтты всё же разведёт нас в разные пары, не хотелось бы скрещивать мечи со своим старинным другом.

Между тем, наши оппоненты уже вышли из карет и теперь стояли чуть поодаль, ожидая окончания разговора легендарных мечников Никиты и Ричарда, которые явно были лидерами от каждой из группировок. Заметив это, Ричард нетерпеливо проговорил:

— Ну, раз всё готово, давайте начнём.

Вперёд вышел толстячок в тёплом полушубке и хорошо поставленным голосом герольда объявил:

— Имею честь представить бойцов, защищающих честь семьи Армазо в сегодняшних поединках. Первым бойцом объявляется великий мастер мечник благородный рыцарь Ричард Куранвас. Вторым бойцом объявляется мастер мечник Натан Секач, награждённый из рук самого правителя Холфорда орденом «Звезда Империи» за проявленное мужество в последней войне с орками. Третьим бойцом объявляется его брат мастер мечник Свирь Секач. Секунданты — шевалье Валентин Армазо, являющийся двоюродным племянником главы рода графа Силиуса Армазо. Также секундантами являются рыцарь Стефан Дуболом и ваш покорный слуга, маг порядка Ядоган Разоштен-Армазо.

Далее слово взял капитан охраны замка Кафиштенов, таким же чётким поставленным голосом представивший бойцов от нашей стороны:

— Имею честь представить бойцов, защищающих честь рода Кафиштен в сегодняшних схватках. Первым бойцом объявляется великий мастер мечник шевалье Никита, доверенный боец герцога Мазуро Кафиштена. Вторым бойцом объявляется мастер мечник рыцарь шевалье Вилль Омникафи, лейтенант городской стражи. Третьим бойцом объявляется паладин Пётр Пузырь, доверенный боец высокородной леди Камилетты Кафиштен. Секунданты с нашей стороны — жрец первого ранга бога Латандера лекарь Малик Умелый и барон Вальдес Контрикафи, капитан отряда герцога Кафиштена.

— Не слишком ли слаб получается ваш третий боец? — удивился слегка растерявшийся мастер-мечник Ричард Куранвас. — Подобная дуэль весьма вероятно окончится для этого молодого паренька трагически.

— Этот паренёк на прошлой дуэли уверенно победил виконта Сальвайла Армазо и обоих ваших мастеров мечников братьев Секачей, — напомнил Никита собравшимся об осенней битве на Арене. — К тому же именно Пётр Пузырь нанёс оскорбление графу Армазо, которое и послужило причиной данной дуэли, а потому его участие считаю оправданным.

Я сразу ощутил на себе изучающие взгляды собравшихся и ненавидящие взгляды братьев Секачей. Сочувствия или жалости не было, меня посчитали достаточно подготовленным для поединка. Секунданты удалились, о чём-то переговариваясь между собой. Они достали листки бумаги и что-то записали на них, после чего сложили листы в шляпу. Похоже, именно сейчас проходила жеребьёвка, которая и должна была определить составы пар. Только бы не великий мастер! Против него у меня вообще нет никакой надежды.

— Первую пару бойцов на сегодняшней дуэли составят Натан Секач и шевалье Никита! — громко объявили секунданты.

Никита скинул тёплую шубу в снег, после чего развернул бережно обёрнутый в тонкую ткань огромный сверкающий серебристый клинок с меня ростом. К нему подошёл секундант от Армазо и провёл вдоль меча каким-то амулетом.

— Всё чисто, запрещённой магии нет, — объявил секундант, и Никита направился на освещённую площадку.

Его соперник уже находился там, разминая кисти и выкручивая восьмёрки таким же большим двуручным мечом. Вот поединщики слегка поклонились друг другу, и сразу после этого закипел бой! Я, как заворожённый, следил за поединком двух опытных бойцов. Блоки, уклонения, сверкающие сполохи и искры. Вскоре мне стало заметно преимущество великого мастера над просто мастером. Никита теснил своего оппонента, вовремя разрывал и сокращал дистанцию, заставляя Натана дёргаться и спешить. Пущенный вдоль клинка удар вскользь, и вот мечник уже не успевает поставить блок своим тяжёлый оружием, и острейший клинок Никиты рассекает бедро противника. Но бой на этом не прекратился!

Оставляя на снегу красные пятна, заметно потерявший в подвижности Натан быстро получил ещё одно ранение, на этот раз в левое плечо. После чего Никита сместился влево, и положение Натана стало совсем аховым. Третье ранение, опять же в левое плечо, не заставило себя ждать.

Только после этого Натан Секач не удержал в руках тяжеленный меч, и секунданты Армазо тут же объявили конец поединка. Один — ноль в нашу пользу!

— Вторую пару бойцов на сегодняшней дуэли составят Свирь Секач и шевалье Вилль Омникафи! — прозвучала команда секундантов.

Но я не уже смотрел на арену. Моё сердце ёкнуло от испуга, я попал в третью пару против великого мастера мечника! Самый плохой для меня расклад! Я закрыл глаза, постаравшись скрыть свой испуг. Прикрыв глаза, я всё же более-менее собрался с мыслями и постарался использовать оставшиеся до моего поединка минуты с пользой, начав молиться и призывая на себя полезные благословения. Долго никакого отклика не было, я даже успел испугаться, а затем последовал ответ богов, оказавшийся весьма и весьма неожиданным:

— Мой сын, Тор тебе не поможет в этом бою, так как твой противник Ричард Куранвас является его любимчиком. Не поможет бог Тор и Ричарду, так что исход поединка решит лишь лучшее владением мечом.

— Богиня Морана! — от неожиданности я растерялся и открыл глаза. — В таком случае я погиб, мне не справиться с великим мечником!

— Не обязательно. Самое время вспомнить моё предложение. Ты можешь стать моим паладином, паладином Смерти.

— Но в таком случае Тор немедленно встанет на сторону моего противника! — возразил я богине.

— Да, ты прав, сын мой. Тор действительно не потерпит такой измены… Даже мне не понять сразу, чем закончится тогда ваше противостояние… — мне показались в словах богини смерти пробежавшие нотки растерянности. — Хорошо, это значит, что пока не настало ещё время выбора. Но я покажу тебе свою силу. Твоё кольцо снова заряжено, и первый удар твоего меча будет смертельным. Используй этот шанс.

Я тут же снял перчатку с правой руки и посмотрел на чёрный ободок на безымянном пальце. Тёмное кольцо снова наполнилось энергией и переливалось сейчас кроваво-красными всполохами. В прошлый раз накопленного кольцом заряда хватило для убийства опаснейшего демона-колдуна. Как и тогда на зимней дороге, я почувствовал необычайный прилив сил и твёрдую убеждённость, что я имею шанс справиться с любым противником.

В это время раздались крики, и я оглянулся на площадку. Вилль Омникафи стоял на одном колене, зажимая ладонью рану на груди. Его противник подошёл ближе, откинул подальше ногой выпавший из рук Вилля меч, после чего медленно приставил свой длинный одноручный меч к горлу поверженного врага. Тут же вмешались секунданты, остановив поединок. Счёт стал один — один, и всё должно было решиться в последнем третьем бою.

Ко мне подошёл барон, предлагая воспользоваться его длинным одноручным клинком с волнообразным лезвием. Подошёл и Никита, неся свой двуручник. Теперь мне предстояло решить, с каким из мечей мне выходить против смертельно опасного противника. С одной стороны, с одноручным мечом можно взять щит, который позволит мне не сразу пропускать удары великого мастера меча. С другой стороны, мои призывы к Тору на этот раз не помогли, и у меня не было сейчас ни повешенной скорости, ни благословения. Рано или позже я всё равно пропущу выпады Ричарда, и никакой щит мне уже не поможет. Поэтому бой нужно попробовать решить одним ударом, в который будет вложена магия богини Мораны. И я взял серебристый двуручник.

Подошедший ко мне секундант провёл амулетом по уже один раз проверенному мечу и подтвердил, что всё чисто. Сразу после проверки я чётко увидел, как свечение кольца плавно перетекло на мои пальцы, а затем на мой меч, кончик клинка стал светиться фиолетовым. Уверенным шагом я направился в центр площадки, где меня уже поджидал противник. Снег всё не прекращал падать, глубина сугробов на площадке для дуэли была уже мне по колено. Глубокий снег сковывал движения обоих бойцов, но мне это как раз было на руку, так как в подвижности я однозначно уступал своему противнику, а мой огромный меч позволял удерживать врага на расстоянии. Великий мастер вышел на бой с длинным одноручным мечом и щитом. Когда мы остановились напротив друг друга, он тихо произнёс:

— Не повезло тебе, парень, сочувствую.

— Кому-то всё равно бы пришлось быть с вами в паре, великий мастер Ричард, — ответил я, слегка поклонившись опытнейшему бойцу.

— Я не об этом, — усмехнулся мой противник грустно. — Парень, сперва я думал пожалеть тебя и просто обезоружить. Но Валентин Армазо только что предложил мне пятьсот золотых за твою голову, а также руку своей младшей сестры для моего старшего сына. Знал ведь хитрец, что предложить — мой род хоть и древний, но бедный и малоизвестный. Двести лет мои предки пытались породниться с титулованными дворянами, но всегда получали лишь отказы. И вот это случилось. От таких предложений не отказываются, Пётр. Мне жаль тебя, но я тебя убью.

Если он думал этими словами напугать меня, но серьёзно ошибся. Мне даже стало жалко этого великого мечника, которому выпало сражаться со мной именно в тот момент, когда при мне было благословение самой Смерти. Но я ничего не ответил рыцарю, лишь улыбнулся ему напоследок и опустил забрало своего шлема.

И первым нанёс удар в этом поединке. Простой рубящий удар двуручным мечом справа-сверху, который в теории легко блокируется щитом, что мой оппонент тут же и проделал. Только вот великий мечник не ожидал, что мой меч с лёгкостью пройдёт сквозь его щит, словно и не было этого препятствия. Раздался вскрик боли и ужаса, и разрубленное надвое тело прославленного рыцаря развалилось на куски. Снег обильно окрасился красным, пятно быстро расплывалось.

Похоже, я был единственным, кто ожидал примерно такого исхода поединка. Остальные собравшиеся замерли в угрюмом молчании. Первым к месту трагедии подбежал лекарь, на ходу расстёгивая свою сумку. Но он резко остановился, едва увидев страшную рану. Такое невозможно вылечить. Следующим после лекаря подбежал Валентин Армазо, он долго ошарашено смотрел на убитого, затем потребовал показать ему мой меч и несколько раз провёл амулетом вдоль клинка. Ничего не изменилось, детектор магии молчал. Для проверки Валентин прислонил амулет к своему кинжалу на поясе, и невзрачный камушек на цепочке засветился ярко-красным. Секундант противника явно не понимал того, что сейчас произошло, а я не собирался ему ничего объяснять.

— Дуэль завершилось победой бойцов рода Кафиштена, но не огорчайся — зато ты сохранил пятьсот золотых и сестру на выданье, — попытался я пошутить, хотя это было нервное.

Валентин с неприкрытой ненавистью поглядел на меня, отошёл в сторону и вдруг выкрикнул истерично:

— Это нечестно! Хотя магия и не определяется, но вы все прекрасно понимаете, что не мог он разрубить щит и доспехи одним ударом! Как и не мог этот выскочка победить великого мастера меча!

— Не мог, если только не вмешалось божественное провидение, — спокойным голосом согласился находящийся рядом лекарь, прикрывая плащом останки убитого. — Спорить с богами бесполезно, а они присудили победу роду Кафиштенов.

— Ничего это не значит! — продолжал бесноваться Валентин и вдруг закричал куда-то в сторону тёмного леса: — Лучники, пора!

Все испуганно обернулись в сторону леса, кто-то даже поспешил прикрыться щитом или рухнуть на снег. Но… ничего не произошло. Удивлённый Валентин ещё раз прокричал команду, но опять безрезультатно. Постепенно стали вставать упавшие на землю, недовольно поглядывая на Валентина Армазо. Никита, который тоже оказался среди бросившихся в снег, встал, отряхнул одежду и проговорил нарочито громко, нехорошо поигрывая мечом в руке:

— Надеюсь, это была просто глупая шутка, за которую шутник сейчас извинится.

Дворянин в ответ на эту неприкрытую угрозу стал лепетать что-то маловразумительное, я же заметил какое-то движение на снегу и прищурился, пытаясь разглядеть получше. Большими прыжками, проваливаясь в рыхлый снег с головой, ко мне бежал белый крыс. Неведомый Призрак! Но как он здесь оказался? Крыс с разбега запрыгнул мне на ногу и полез вверх, быстро вскарабкавшись на плечо. Он явно что-то хотел мне сказать, вот только я его не понимал. Тогда Неведомый Призрак спрыгнул на снег и поспешил обратно. Как оказалось, не только я обратил внимание на зверя.

— Что это было? — поинтересовался капитан охраны.

— Думаю, он хочет нам что-то показать, — предположил я, двинувшись следом за Неведомым Призраком.

За мной пошли и остальные, следуя по хорошо заметной цепочке следов крыса. Да, на это стоило посмотреть… Шагах в тридцати от освещённой площадки за деревьями лежали четверо оглушённых и крепко связанных людей. Судя по валяющимся тут же на снегу лукам и рассыпанным стрелам, это и были те самые лучники, приказ которым отдавал Валентин Армазо. Кто-то (и я даже подозреваю, кто именно) подкрался сзади к этим несостоявшимся убийцам и оглушил их. Подошедший последним к связанным людям Никита нехорошо сузил глаза и проговорил со сталью в голосе, обращаясь к секундантам от семьи Армазо:

— Я требую, чтобы вы немедленно признали исход дуэли и подтвердили, что всё прошло честно. В противном случае герцог Кафиштен завтра же на Совете Рыцарства поставит вопрос об этих убийцах на принципиальной дуэли.

Двое секундантов растерянно переглянулись между собой и выжидательно уставились на Валентина Армазо, который явно был главным в их тройке. Тот поёжился, словно от сильного холода, и проговорил чётко и громко:

— Дуэль закончилась убедительной победой бойцов герцога Кафиштена. Я, как полномочный представитель графа Армазо, официально подтверждаю, что всё произошло в рамках правил чести, и у нашей стороны не осталось никаких претензий на будущее.

* * *

Мы ехали обратно в той же закрытой карете. Я угрюмо молчал, несколько уставший от переживаний и всего произошедшего. Никита же, наоборот, был излишне весел и постоянно говорил, пытаясь расшевелить меня. Он уже успел рассказать, что убитый мной на дуэли противник другом ему не являлся, но за время своей бурной биографии оба бойца несколько раз встречались и однажды даже сошлись между собой не на жизнь, а на смерть. Тот поединок был прерван подбежавшими друзьями, растащившими бойцов, но у каждого осталось глубокое уважение к мастерству противника.

— Поэтому, когда жребий тебя свёл в одну пару с великим мастером, я уже заранее было решил, что мы проиграли. Но всё хорошо закончилось! Да не будь ты таким букой, Пётр!

— Закончилось хорошо… — устало подтвердил я, про себя же думая, что всё могло ведь завершиться и совсем по-другому.

Через какое-то время, устав грустить, я немного оживился и приоткрыл шторку, чтобы понять, где мы проезжаем. За окном была всё та же темнота зимней ночи и всё тот же обильно падающий хлопьями снег. И ещё я заметил, что следующая за нами карета почему-то сворачивает на развилке в другую сторону. Я хорошо знал это место и понял, что именно мы ошиблись дорогой.

— А мы и не едем сейчас в замок Кафиштенов, — загадочно ответил мой спутник на высказанный вслух вопрос.

Сотни мыслей одна тревожнее другой закружились в моей голове. Измена? Никита хочет меня выдать людям Армазо? Я, постаравшись сделать это плавно и незаметно для своего спутника, положил руку на крестовину лежащего рядом на диванчике огромного меча. Но моё осторожное движение не осталось незамеченным от опытного бойца. Тот весело искренне расхохотался, аж от смеха упал на спинку сиденья.

— Да успокойся ты, Пётр! — сквозь смех проговорил мой спутник. — И мне просто очень интересно понять, как ты собирался воспользоваться двуручником в настолько тесной карете? Не волнуйся, ничего плохого с тобой не случится, и никуда похищать тебя я не собираюсь. Мы, собственно, уже почти приехали.

Действительно, карета уже останавливалась. За окном было какое-то тёмное строение с острым шпилем. Никита открыл дверцу с противоположной стороны кареты и вышел на улицу, мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Тёмным зданием оказался какой-то небольшой храм, сейчас в ночное время закрытый и пустующий. Тем не менее, мой спутник уверенно подошёл к высокой двери, откуда-то в его руке появились ключи. Тяжёлая дверь со скрипом отворилась.

— Заходи, — велел мне Никита, сам первым проходя внутрь.

Внутри горел какой-то маленький огонёк, но великий мечник подошёл к светильнику, и пламя фонаря сразу же стало ярким. Я огляделся по сторонам и сразу сообразил. Небольшая часовня, посвящённая богу Тору, вот куда я сейчас попал! Я несколько раз издалека видел это скромное строение на краю большого парка перед Ареной.

Пока я разглядывал многочисленные фрески с батальными сценами, мой спутник прошёл за алтарь и вскоре вернулся, облачённый в красную длинную рясу прямо поверх кольчуги.

— Пётр, подойди к алтарю бога Тора и преклони колено, — потребовал Никита каким-то особенно торжественным голосом, а когда я выполнил его приказ, продолжил. — За проявленное мужество и показанное мастерство владения клинком я, великий мастер мечник Никита Громогласный, настоятель этого святилища бога мужества Тора, данным мне правом награждаю тебя почётным званием мастера мечника! Отныне ты будешь именоваться «мастер меча Пётр Пузырь», носи это звание с честью!

Статуя бога Тора после этих слов засветилась ярко-белым светом, я услышал звуки далёкой торжественной музыки, а потом вдруг почувствовал сильное жжение на правом плече. Видимо, я слегка поморщился от боли, так как внимательно наблюдавший за мной Никита, довольно рассмеялся:

— У тебя на плече сейчас появился знак меча, как и у всех мастеров клинка. Это звание не передаётся по наследству и не может быть присвоено самовольно, только бог Тор выбирает и самолично метит достойных бойцов. Этот проявившийся знак на твоём плече говорит о том, что я не ошибся, и ты действительно заслужил это право своим возросшим мастерством, Пётр! Теперь долгими упорными тренировками ты должен подтверждать и оттачивать своё мастерство, но уже сейчас никто не скажет, что ты слаб или недостоин этого высокого звания.

Короткая церемония была закончена. Мы вышли из храма, и свет внутри сразу же сам собой погас. Бородатый кучер в пять минут довёз нас до замка герцога Кафиштена, высадил пассажиров и укатил в сторону конюшен. Во всём огромном замке горело только одно-единственное окно где-то под самым шпилем одной из высоких башен. Сориентировавшись, я с удивлением понял, что это как раз башня высокородной леди Камилетты. Похоже, младшая дочь герцога не спала. Не заходя к себе в комнату, я направился сразу к ней.

Камилетта в длинной белой ночной рубашке, поверх которой была накинута шерстяная кофточка, сидела за письменным столом возле окна и что-то торопливо строчила на листе бумаги. При моём появлении дочь герцога закрыла чернильницу и поспешила спрятать исписанные листы бумаги в ящик стола.

— Вот, стихи писала, — призналась девушка, и мне показалось, что щёки высокородной леди зарделись от лёгкого румянца смущения.

Но леди Камилетта тут же постаралась сменить тему разговора, сперва выразив восхищение моей новой одеждой, а потом поинтересовавшись результатами дуэли. Я старался говорить спокойно, чтобы не нервировать излишне впечатлительную девушку, но по мере моего рассказа Камилетта всё больше и больше хмурилась. Когда же я дошёл до жеребьёвки и выпавшего мне противника, дочь герцога воскликнула:

— Вот я как чувствовала, что ты не отделаешься ролью простого секунданта! Знала ведь, что тебя нельзя отпускать туда, как бы ты меня ни уговаривал. Пётр, мне был один сон, как теперь выясняется, вещий. В этом сне ты встречался с великим мастером меча и умирал. Я даже разговаривала с отцом на эту тему, и он меня успокаивал, что на весь огромный Холфорд лишь одиннадцать лучших бойцов имеют звание великих мастеров, причём трое из них служат у него телохранителями. Отец убеждал меня, что у графа Армазо просто-напросто нет таких бойцов, и что приснившийся мне кошмар — это всего-навсего дурной сон, не имеющий под собой основания… И ведь убедил!

Я не стал ничего скрывать и рассказал высокородной леди о том, как просил помощи бога Тора, но получил её с неожиданной стороны. Рассказал о последних словах великого мечника и своей короткой дуэли. Камилетта молча сидела, закусив губы едва не до крови. Не прокомментировала она и эпизод со связанными убийцами, и даже неожиданное присвоение мне звания мастера мечника. Похоже, она всё никак не могла переварить информацию о том, что её сон был в какой-то мере вещим.

— Ты должен был погибнуть этой ночью… — наконец выдавила она, и в её глазах стоял неприкрытый ужас.

Похоже, всё остальное — моя победа, смерть Ричарда, звание мастера — дочь герцога совсем не заинтересовало. А может она даже и не слышала окончание рассказа, слишком поглощённая своими мыслями. Затем леди Камилетта решительно произнесла:

— Богиня смерти благоволит тебе, и за это нужно её отблагодарить. Завтра большой праздник середины зимы, и в Храмовом квартале будут целые толпы народа, но ты просто обязан попасть в храм богини Мораны и принести ей самое щедрое подношение. И ещё, я слёзно молила богиню Морану помочь тебе и даже дала кое-какие обещания. Богиня смерти прислушалась к моим словам. Поэтому я пойду с тобой, и не смей спорить по этому поводу!

Спорить по поводу необходимости посещения храма Мораны я и не стал. Зато отметил несколько разочарованно, что высокородная леди совсем не удивилась и не обрадовалась получению мной звания мастера меча. Камилетта в ответ лишь со смехом фыркнула:

— Есть старинное правило, фактически оно уже стало догмой. Тот, кто побеждает в поединке великого мастера, сразу получает звание мастера. Сделано это по многим причинам, не последняя из которых выражение уважения к побеждённому, чьё мастерство до этого годами вызывало восхищение и не должно и в будущем подвергаться сомнению. А потому в умах толпы раз уж легендарный боец проиграл, то его победитель должен быть, по крайней мере, мастером. Странно, что ты об этом не знал!

* * *

Народу в Храмовом квартале было много даже ранним утром, я с трудом торил для высокородной леди путь сквозь многотысячную толпу. Однако, вспоминая осень и то, как мы с Феей продирались тут через людское море, можно было сказать, что сейчас ещё было вполне терпимо. Ещё не до конца рассвело, и первые утренние лучи почти не пробивались через плотные серые тучи. Лиц идущих рядом в утреннем сумраке людей было не разглядеть, но всё же мы приняли меры предосторожности. Чтобы не привлекать ненужного внимания, леди Камилетта была одета весьма неброско и закрыла лицо капюшоном. Пока что это конспирация срабатывала — никто из окружающих нас в толпе людей не заинтересовался личностью девушки. Но всё равно высокородная леди нервничала и старалась не отставать от меня, а когда уже на площади толпа стала более плотной, девушка взяла меня за руку и не отпускала до самого храма богини смерти.

Я первым прошёл в храм Мораны и был направлен послушником к одному из центральных алтарей. Высокородную леди тот же послушник направил к правому крылу огромного храма, несмотря на вялые попытки протеста девушки. Спорить с жрецом и тем самым привлекать к своей персоне внимание Камилетта не стала, и мы разошлись в разные стороны, договорившись потом встретиться у выхода.

Остановившись возле большого алтаря в центре зала, я опустился на колени перед беломраморной статуей женщины с золотой маской. Мне было что сказать богине смерти после вчерашней дуэли в парке, слова благодарности были искренними и шли от самого сердца. Однако никакого отклика я не ощутил, словно моя судьбы вообще не интересовала Морану. Тёмное кольцо на моём пальце также было безжизненно-тусклым, потратив всю энергию на один-единственный удар. Кстати, это кольцо опять не снималось с пальца.

Высыпав щедрой рукой половину монет из кошелька в специальную прорезь для подношений на каменном алтаре, я посчитал свою миссию выполненной и пошёл искать свою спутницу. Камилетту я нашёл возле выхода из храма, девушка была задумчивой и даже не сразу заметила моё появление. Однако дочь герцога на мои встревоженные вопросы ответила, что ничего экстраординарного не произошло, и богиня Морана также не посчитала нужным вмешиваться в молитву девушки. Тем не менее, высокородная леди Камилетта почему-то не спешила выходить на улицу, о чём-то напряжённо размышляя. Наконец, дочь герцога приняла какое-то решение и обратилась ко мне:

— Пётр, я хочу задать тебе один вопрос. После того, что ты мне обещал, ответ на мой вопрос будет пустой формальностью, но всё же я хотела бы получить от тебя этот ответ. Ты готов прямо сейчас пойти и обвенчаться со мной в храме богини любви Амины?

Я остановился и замер, словно налетев на невидимую стену. Ничего себе «пустая формальность!». Почему-то вспомнилось, как в большой праздник осенью мы с Феей шли венчаться. А ведь это было совсем-совсем недавно! Три месяца всего прошло, если считать по привычным земным меркам, а сколько событий за это время случилось! Моя жизнь полностью изменилась — я ушёл из городской стражи, победил на Арене, стал служить у герцога Кафиштена, прошёл кучу испытаний, стал мастером меча, познакомился с высокородной леди Камилеттой… и потерял обручальное кольцо Амины… фактически, даже дважды потерял…

Почему-то я посмотрел на своё кольцо, но чуда не случилось — бывшее серебристое обручальное колечко по-прежнему отливало матовой чернотой. Вместе с кольцом такими же тёмными и мутными были мои перспективы счастливой жизни с Феей. Я поднял глаза и посмотрел на высокородную леди. Она молчала и терпеливо ждала моего ответа.

— Да, я готов! — ответил я, словно прыгнув в ледяную прорубь.

Девушка облегчённо выдохнула и торопливо добавила:

— Но ты должен понимать, что в нашем случае мы не должны никому рассказывать о помолвке. Обычаи обычаями, но у благородных людей всё по-другому, и самовольного венчания никто не признает. Мой отец тебе голову оторвёт, если узнает о нашей помолвке. Не боишься?

— Не боюсь! — ответил я, хотя перспективы дочь герцога рисовала не самые радужные.

Мы вышли из храма богини смерти и направились к соседнему зданию, большому храму богини любви. Тут уже выстроилась длинная очередь из желающих обвенчаться, и мы встали в конец этой очереди. Я уже знал по прошлому опыту, что огромные двери с периодичностью где-то раз в полчаса открываются, запуская внутрь храма Амины новую большую группу молодёжи. Вот и опять дверь отворились, и ручеёк из взявшихся за руки пар потёк внутрь.

Но все желающие за один раз не поместились, где-то за три пары перед нами двери закрылись. Теперь придётся ждать на морозе примерно полчаса до следующего раза. Но ничего, потерпим. Я собрался терпеливо ждать и от нечего делать стал рассматривать площадь. Уже рассвело, и редкие лучики солнца пробились через облака, осветив золотые шпили и купола храмов. В центре храмовой площади засияли на солнце золотые статуи Двенадцати. Очень красиво!

Кстати, я обратил внимание, что возле этих статуй стояли роскошные кареты — влиятельные дворяне сумели каким-то образом договориться с охраной Храмового квартала и проехали прямо на площадь. До карет было далековато, и гербов с такого расстояния я разглядеть не мог. Но вроде бы мантикоры с дубом не было видно, значит, встречи с Армазо можно было не опасаться. Я повернулся к Камилетте, которая дёргала меня за рукав, привлекая внимание.

— Пётр, думаю, эльфийке Арбель можно будет открыться. Она и так в курсе моего к тебе отношения, но скорее умрёт, чем выдаст меня.

Я кивнул, соглашаясь со словами высокородной леди. И тут богиня судьбы Фаэтта, видимо, решила показать мне свою непредсказуемость. Крепкая сильная ладонь хлопнула меня по плечу, и в следующее же мгновение мою руку больно заломили за спину. Рядом вскрикнула от испуга и неожиданности дочь герцога, но её вскрик быстро заглушила чья-то оперативно зажавшая рот ладонь. Похищение! Я попытался дотянуться до меча на поясе, но неизвестный похититель оказался просто нечеловечески силён, ещё сильнее до хруста костей заломив мне руку.

Меня, с опущенной почти до земли головой, быстро уводили подальше от храма. Я попытался закричать, взывая собравшихся людей на площади о помощи, но вновь, как в осеннем лесу, ощутил воздействие магии безмолвия — из моего открытого рта не вырвалось ни единого звука! Куда меня ведут? Не успел я подумать над этим вопросом, как меня толкнули вперёд, и я влетел в открытую дверцу кареты. Мой похититель запрыгнул в стоящий рядом экипаж, вталкивая туда высокородную леди. Тут дверца моей кареты закрылась, а экипаж тронулся с места. Я перевёл взгляд и увидел сидящую напротив меня фигуру. Быстро выпрямился, собираясь дорого продать свою жизнь, как вдруг… столкнулся взглядом со старым вампиром Глиссом. Это было настолько неожиданно, что моя рука замерла, так до конца и не вытащив меч из ножен.

— Ус-с-спокойс-ся! — зашипела разумная нежить. — Мне приш-ш-шлос-сь вмеш-шатьс-ся, пока вы не ус-с-спели наделать глупос-с-стей.

— Где Камилетта? — поинтересовался я.

— В с-с-следующ-шем за нами экипаж-ш-ше. Вмес-сте с-с-с ней едет Никита.

— Так вы следили за нами? — догадался я.

— С-с-следили с-с-с с-с-самых первых ваш-ших ш-ш-шагов из-с з-с-самка, таков был наказ-с герц-с-сога. Но не только з-с-са вами с-с-следили, с-сегодня на площ-шадь пош-ш-шло нес-с-сколько других охраняемых нами лиц-с. Мы с-с-следили з-са вс-с-семи, кто приш-ш-шёл молитьс-с-ся. И едва не пропус-с-с-тили момент, когда вы выш-шли из-з-с храма матери С-с-смерти, к с-с-ч-шас-с-стью я вовремя увидел вас-с-с у с-с-самых хверей другого храма и реш-ш-шил ос-становить.

— И ч-ш-што теперь? — обречённо поинтересовался я, прекрасно понимая, что не имею никаких шансов сбежать от древнего вампира.

— Нич-ш-шего. Вы не ус-с-спели наделать глупос-с-стей. На первый раз-с-с я реш-ш-шил не рас-с-страивать герц-с-сога. Яс-с-сно ведь, ч-ш-што это не твоя была идея, паж-ш. Прос-с-сто хоч-шу напомнить тебе о твоих обяз-санос-с-стях. Твоя работа — оберегать доч-шь герц-с-сога и отговаривать от глупос-с-стей, я не уч-шас-с-ствовать в них. На будущ-ш-шее, в з-с-саконе з-с-са такое прес-с-ступление пропис-с-сано колес-с-сование. Поэтому выброс-с-сь эту глупос-с-сть из-с головы. Доч-шь герц-сога не твоя невес-с-ста, и даж-ше не ей с-с-самой реш-ш-шать, с-с-с кем ей быть вмес-с-сте. Надеюс-с-сь, ты понял меня с-с-с первого раз-са?

Я молча кивнул. Старый вампир был прав, мне не стоило соглашаться на такое провокационное предложение высокородной леди. Камилетта гораздо выше меня по происхождению, и мы не можем быть вместе…

Карета доставила меня до самого замка, и я прямиком направился в свою комнату. Швырнул одежду на стул, а сам бросился на кровать. Но тут вошла Арбель и сообщила, что меня ждёт у себя в комнате высокородная леди Камилетта. Наверняка, шевалье Никита по дороге хорошенько прочистил ей мозги, чтобы дочь герцога отбросила даже малейшее желание слишком близко общаться со мной. В ожидании очень непростого разговора я направился вверх по лестнице.

Высокородная леди нервно мерила шагами свою комнату и была настроена крайне решительно. Но гневных речей и обид не последовало, дочь герцога ни намёком не напомнила о произошедшем инциденте. Она лишь указала мне на кресло у стены и проговорила:

— Пётр, сегодня в Храмовом квартале ударом в сердце неизвестными убийцами был заколот мой дядя, член Совета рыцарства Стефан Кафиштен. Преступников не поймали, и Никита уверен, что нам с тобой очень и очень повезло, что убийцы заметили только Стефана, но не заметили более лёгкую цель — меня. Однако и так ситуация в борьбе за трон сильно изменилась, опять возникло равенство голосов в Совете Рыцарства. А так как ничьих в этой необъявленной войне быть не может, значит, неизбежно будут новые жертвы. И да помогут нам теперь Двенадцать Богов!

Конец второй книги