Свет, как оказалось, горел в небольшом помещении возле кухни, в котором девушки-служанки собирались по вечерам – кто-то из них мыл посуду, кто-то шил, кто-то вышивал на пяльцах, остальные приходили просто поболтать или поделиться секретами с подругами. Феофан представил меня девушкам как гонца герцога из столицы, а сам пошёл искать охранников, так как он собирался ещё до полуночи сжечь останки Серафима. Я порывался идти с ним, но старик ответил, что с кремированием он справится и без меня, а отдать дань уважения другу я смогу завтра в склепе.

Как только за стариком захлопнулась дверь, меня сразу окружили вниманием и заботой. И хотя ужин в замке давно прошёл, специально для меня повариха подогрела суп, порезала овощи, достала из чулана вяленое мясо и сыр. Пока я ел, девушки-служанки вскипятили воды и наполнили в банной комнате горячей водой большую деревянную круглую ванну. Меня допытывали насчёт столичных новостей. Я не отмалчивался и подробно рассказал собравшимся про события в столице, про битву на рыночной площади, рассказал историю своего путешествия к замку, про встречу с метаморфами, путешествие через Вечный Лес. Девушки были благодарными слушателями и лишь изредка перебивали меня, вставляя свои реплики и комментарии. Видимо тут, вдалеке от Холфорда, жизнь текла вяло и размеренно, и любые новости были редкостью. Одна из девушек, рыжая кудрявая красавица Лиана, осторожно поинтересовалась – надолго ли я прибыл в замок. И когда я ответил, что в замок прибыл по поручению герцога Кафиштена и, не исключено, останусь тут навсегда, девушки явно обрадовались и начали перемигиваться и шептаться между собой.

Я впервые за много дней наелся до отвала. После того, как я насытился, большой хихикающей толпой девушки проводили меня в банную комнату и навязчиво предлагали мне свою помощь в мытье. Стоило больших усилий выпроводить их всех из комнаты. Девушки были явно разочарованы моей стеснительностью, передали мне свежую длинную рубаху, подштанники и широкое полотенце, а также взяли мою грязную одежду в стирку. Мне было обещано, что к рассвету вся одежда будет отстирана, открахмалена и поглажена.

При мерцающем свете небольшой лампы я закрыл входную дверь на крючок и блаженно погрузился в горячую воду. К моим услугам имелась лохматая мочалка и большой кусок пахнущего ромашками мыла. Я быстро вымылся, но ещё долго нежился в горячей воде, не желая выходить. Лишь небезосновательное опасение, что я могу уснуть от усталости прямо здесь в ванной, заставило меня выйти. Я вытерся, одел оставленную мне одежду, накинул сверху плащ и вышел в коридор.

Пока я мылся, девушки уже разошлись по своим комнатам. На кухне оставались только Лиана, которую я сразу выделил и запомнил из-за яркой внешности, и ещё одна девушка с длинными русыми волосами (она представлялась, но я, признаться, забыл её имя). Моя одежда, уже постиранная, сушилась на бельевых верёвках. Служанки сообщили, что мне можно постелить в свободной комнате в западном крыле, а также есть комнаты в южной части замка. Обе девушки ожидали моего выбора. Я поинтересовался, какая разница в расположении комнат.

- В западном крыле живут неженатые охранники замка и некоторые мастеровые из числа простолюдинов, в южном крыле более просторные комнаты и большинство из них свободные, там обитают несколько проживающих в замке дворян, старый маг, а также начальник охраны, – пояснила мне Лиана.

Я ненадолго задумался – с одной стороны, к дворянам я не относился. С другой стороны, и рядовым охранником замка тоже не являлся. Наверное, лучше было сразу показать свои высокие амбиции, чем принизить свою планку в глазах других.

- Я заночую в южном крыле замка, – ответил я, поднимая свои сумки.

Лиана, как мне показалось, огорчённо вздохнула. Её подруга, наоборот, заметно повеселела, взяла в одну руку корзину с постельным бельём, в другую масляный фонарь и вызвалась проводить меня до комнаты. Я пошёл за ней по тёмным коридорам.

Архитектура замка была весьма запутанной – винтовые лестницы, узкие проходы, в которых было сложно разминуться двум встречным. Действительно, это была скорее крепость, чем замок. Моя провожатая уверенно провела меня по лестницам и тёмным переходами до более широкого освещённого светом факелов коридора.

- Это – основной этаж южного крыла с жилыми помещениями. Они все здесь пустуют, кроме самых дальних комнат. В одной живёт брат управляющего со своей семьей, в других -главный егерь и престарелая сестра герцога со своей нянькой. Выше есть ещё этаж, там вообще занята только одна из комнат, в которой живёт начальник охраны. А в башне сверху живёт старый маг Феофан.

- Какое-то запустение тут, – удивился я.

- Это так, – грустно согласилась девушка. – Раньше, говорят, замок бурлил жизнью. Проводились балы, постоянно была куча гостей. Но сейчас, сколько я живу тут, здесь всегда мало обитателей.

- И давно ты тут живёшь? – поинтересовался я.

- Да практически всю жизнь. Я родилась в деревне неподалёку от замка. Но когда мне было пять лет, случился неурожайный год. Из-за дождей погибли посевы, а запасы зерна в амбаре подмокли и испортились. И моя семья в тот голодный год осенью обменяла меня на два мешка пшеницы – и от голодного рта избавилась до наступления суровой зимы, да и заодно зерна для посева приобрела. С тех пор я прислуживаю в замке – стираю, мою полы, помогаю на кухне, набираю по утрам чистую воду из колодца. Я считаю, что богиня Фаэтта была ко мне благосклонна, так как работа здесь в замке не в пример проще, чем у меня дома. Там всё лето от зари до зари необходимо в поле работать, а всё остальное время года сидеть и с утра до ночи прясть пряжу.

Тем временем девушка остановилась у одной из дверей, поставила корзину с бельём на пол, достала большой чугунный ключ и попыталась открыть замок. Она с минуту пыталась провернуть ключ, но у неё ничего не вышло.

- Замок заело, редко им пользовались в последнее время, – извинилась девушка.

Я сам попытался провернуть ключ, но это оказалось нелегко. Тогда я надавил изо всех сил. Раздался хруст, и массивный ключ сломался у меня в руке. Я с виноватым видом отдал девушке половинку ключа, вторая половинка осталась торчать в замке. Девушка удивлённо и испуганно повертела обломок в руке.

- И что нам делать? – спросила она меня. – У меня нет других ключей.

- Не переживай, – постарался я успокоить её и осмотрел дверь и замок.

Дверь не производила впечатления надёжной – старые доски, рассохшийся косяк. Пожалуй, я смог бы её выбить с двух-трёх ударов ноги.

Хватило и одного удара – дверь распахнулась, звук прокатился по тёмному коридору и породил гулкое эхо. Я несколько запоздало испугался, что на шум выйдут разбуженные недовольные обитатели, но никто в коридор не вышел.

Девушка взяла фонарь и первой прошла в темноту. Я подобрал свои сумки и последовал за ней. Это было большое холодное помещение из нескольких комнат – прихожая, с одной стороны дверь в санузел с настенным умывальником и дырой в каменном полу, другая дверь ведёт в большой зал, за которым находится спальня. Окна занавешены тяжёлыми плотными шторами. На стенах старые выцветшие гобелены, в зале несколько больших батальных картин не очень умелого художника, голова оленя с массивными рогами, большой треугольный щит с гербом Кафиштенов – коршун или сокол расправляет крылья на фоне крутой скалы. Всё это смотрелось весьма таинственно и фантастически в свете маленького переносного фонаря.

Моя провожатая достала из верхнего ящика огромного старинного комода свечи, вставила в большой подсвечник. Вскоре центральный зал осветился и стал даже уютным. Я скинул свои сумки в углу и осмотрелся. Из мебели в зале был большой круглый стол, на котором стояла ваза с давно засохшими и осыпавшимися цветами. Несколько грубых стульев, широкая лавка. В стене зала большой камин, рядом с которым стояли длинная кочерга и ведро с деревянными щепками. Я подошёл к окну и отодвинул толстую пыльную штору. Моему взору открылось узкое наглухо закрытое толстой ставней пыльное окно. За окном виднелись горы, покрытые густым лесом и освещённые серебристо-зеленоватым светом малой луны.

Пока я рассматривал окрестности, девушка унесла подсвечник в другую комнату, где быстро и умело застелила широкую кровать. Потом достала откуда-то тряпку и стала тщательно протирать пыль со стола и стульев. Я за этот бесконечный день сильно устал и с трудом скрывал зевоту. Но служанка всё никак не уходила. Тогда я честно и открыто попросил её оставить меня, так как я страшно устал и просто падаю с ног. Девушка помедлила немного и, покраснев, спросила:

- Извини, Пётр, а можно я ещё немного побуду с тобой? Просто здесь в замке скучно, новые лица появляются очень редко. Да и, признаюсь, мои подружки сейчас сидят и обсуждают – сумею ли я тебе понравиться. Надо мной все девушки будут смеяться, если я не смогу чуть ближе познакомиться с красивым парнем...

Я показал ей надетое на палец колечко:

- Знаешь, признаюсь, ты весьма симпатичная, и я бы с удовольствием поболтал с тобой хоть до самого утра, но у меня есть невеста. Уверен, она будет не в восторге, когда узнает, что я ухаживаю за другими девушками.

Но моя собеседница нисколько не смутилась:

- Все девушки сегодня первым делом обратили внимание на обручальное колечко храма Амины на твоём пальце. Но ведь это колечко ничего не значит. Никаких обязательств. Это лишь знак, что какой-то девушке ты понравился, и она повела тебя в храм.

Я внимательно рассмотрел свою ночную собеседницу – красивое лицо, стройная фигура, длинные русые волосы. Она, без преувеличения, была симпатичной. Даже красивой. А я ведь даже имени её не запомнил. Девушка стояла рядом и ждала моего решения.

- Сегодня я реально устал. Трудная дорога через Вечный Лес, строительство плота, путь по реке, нападение метаморфов, гибель друга. Я вот-вот свалюсь...

- Ну, может можно будет мне зайти в другой раз? – спросила девушка.

В её глазах появились слезинки. Мне стало стыдно за своё поведение – ну что мне трудно разве уделить малость внимания девушке?

- Да, в другой раз я с удовольствием уделю тебе время, – согласился я.

- Обещаешь? Обещаешь, что когда я в следующий раз приду в твою комнату, ты меня не станешь прогонять?

- Да, обещаю, что уделю общению с тобой столько времени, сколько ты захочешь, – успокоил я свою собеседницу.

- Я запомнила твоё обещание, – хитро улыбнулась девушка и, пожелав мне спокойного сна, закрыла за собой дверь в коридор.

Проснулся я от ощущения, что кто-то присутствует в комнате и наблюдает за мной. Открыл глаза и сразу понял, что мои ощущения меня не обманули – на краю моей кровати сидела рыжая Лиана. Видя, что я проснулся, она улыбнулась:

- Просыпайся, лежебока! Уже утро наступило. Скоро в замке завтрак, и ты рискуешь его проспать.

- Что ты тут делаешь? – удивился я.

- Принесла твою одежду, уже отстиранную и отглаженную, – Лиана указана рукой на вешалку с моими вещами. – Не пойдёшь же ты без одежды на встречу с управляющим. А также я налила чистой воды в умывальник.

- А как ты зашла? – удивился я.

- Ты, похоже, ещё не совсем проснулся, – рассмеялась Лиана. – Ты же вчера сам, Далинка сообщила, замок сломал на входной двери.

Да, точно. Совсем забыл. Я постепенно собрался с мыслями. Кстати, вчерашнюю девушку, оказывается, звали Далинка, нужно запомнить. Я присел на кровати и вспомнил, что на мне одеты только панталоны. Неудобно как-то при девушке разгуливать в нижнем белье.

- Может, теперь ты выйдешь, чтобы я мог одеться? – спросил я.

- Ой, какой ты стеснительный! Иди, умывайся, я отвернусь. Мне просто ещё тут пыль нужно успеть вытереть, полы вымыть и вообще в комнате прибраться.

Я встал, протопал к умывальнику. Привёл себя в порядок, вышел в зал и обнаружил, что Лиана во все глаза рассматривает меня:

- А что значит татуировка с вепрем? – спросила она меня.

- Кое-кто обещал отвернуться, – напомнил я девушке. – А оскаленный вепрь это знак четвёртого полка Холфорда, я там служил десятником.

- Да чего тебе стесняться! – искренне удивилась Лиана. – С такой фигурой любая девушка Эрафии может быть твоей, только пальцем помани.

- Скажешь тоже... – окончательно смутился я. – Да и вообще у меня невеста имеется.

- Неудивительно, что имеется. Даже странно было бы, если бы у такого красивого парня не было девушки. Но твоя невеста далеко, да и колечко храма Амины ничего не значит. Так что будь готов, что местные девушки будут тобой интересоваться, – хитро улыбнулась Лиана.

- Это я уже заметил, – согласился я, облачаясь в парадную одежду.

Лиана осмотрела меня, поправила на мне плащ и сказала:

- Могу дать тебе ценный совет, как стоит себя вести с местным управляющим Липляром. Совет очень ценный, но не бесплатный.

- Сколько с меня? – поинтересовался я.

- Недорого. Всего один поцелуй, – ответила девушка.

Я улыбнулся этой забавной шутке. Но, оказалось, что Лиана говорила на полном серьёзе:

- Чем я хуже Далины? С ней-то ты вчера целовался. Не отпирайся, она всем уже про это рассказала. Всего один поцелуй, и я расскажу, что нужно говорить Липляру, чтоб произвести положительное впечатление.

Я не стал чего-то доказывать, спорить. Действительно, разве это трудно – поцеловать разок такую красивую девушку? Тем более, ради собственного блага. Я шагнул к ней и поцеловал в губы. Девушка обняла меня за шею и поцеловала в ответ, впившись губами в мои губы.

Когда Лиана оторвалась, она выглядела довольной, как наевшаяся сметаны кошка. И дала мне отличный совет перед встречей с Липляром – выглядеть как можно более простым и глуповатым, эдаким тупым солдафоном. Из её слов выходило, что управляющий с очень большим подозрением относится ко всем направляемым герцогом в замок людям. Подозревает в них соглядатаев рода Кафиштенов, которые будут следить за ним и контролировать его работу. Он их побаивается и при первой же возможности старается избавиться от этих людей, отослав куда подальше. Возможно, у Липляра была какая-то причина опасаться проверяющих, хотя Лиане об этой причине не было известно. Так или иначе, неприязнь управляющего к столичным слугам герцога давно была подмечена всеми обитателями замка.

Управляющий находился в северном крыле замка, обращённом к реке. С этой стороны в замке были самые высокие башни, и было целых три жилых этажа. Меня сразу удивило, насколько разительно отличается северная часть замка от остальных. Тут были высоченные потолки в коридорах, на полах лежали ковры, на стенах висели картины и оружие. Все коридоры были освещены фонарями, по этим коридорам передвигались патрули стражи и носились многочисленные слуги. Пожалуй, с этой стороны замок выглядел как дворец, а не как мрачная крепость.

У входа в кабинет управляющего стояли двое хмурых охранников в латных доспехах, вооружённые длинными пиками. Они перегородили крест-накрест дверь своими пиками и поинтересовались целью моего визита. Я ответил, что прибыл от герцога, после чего охрана меня пропустила.

Липляр c первого же взгляда произвёл на меня весьма отталкивающее впечатление. Это был невысокий толстячок с бегающими заплывшими жиром злыми глазками. Он принял меня в своём кабинете, не вставая с высокого кресла, напоминающего трон. В его жестах, его тоне, его взгляде ощущалась власть и угроза всем, кто хоть на секунду усомнится в его положении в этом замке. Рядом с креслом управляющего стоял тощий длинный мужчина в дорогой одежде, в руках он держал перо и свиток бумаги. Я по-военному приветствовал управляющего, поклонился второму присутствующему, чётко представился и передал запечатанный тубус с письмом от герцога.

Липляр небрежно сорвал печать, несколько раз перечитал письмо, потом свернул в трубочку и уставился на меня своими пронзительными глазками:

- От самого герцога, говоришь... и что в тебе герцог нашёл такого, чтоб отослать к нам из самой столицы, а?

- Не могу знать, благородный господин! – рявкнул я, породив эхо в коридоре за спиной.

- Ну а сам как думаешь? Ведь не каждого же нанимает такой влиятельный человек, как герцог Кафиштен, – продолжал допытываться толстяк.

- Ему понравилась моя сила и отвага! Герцог видел, как я сражался на Арене и победил сразу трёх мечников. Не каждый из городской стражи способен на такое! – я бахвалился своими успехами, надеясь, что не переигрываю.

Толстяк скрестил пальцы на животе и переглянулся со вторым присутствующим в комнате мужчиной. Тот едва заметно кивнул управляющему.

- Допустим. Но в письме упоминается твой спутник. Где он?

Я опустил глаза и совсем другим тоном, выражающим скорбь и боль утраты, проговорил:

- Он погиб. Совсем немного не дошёл до вашего замка. Был съеден метаморфом здесь неподалёку возле реки. Но мой друг отомщён. Коварный монстр был убит магом по имени Феофан-Алхимик.

Управляющий опять оглянулся на длинного молчаливого типа, тот пожал плечами. Липляр откинулся в своём кресле и задумчиво проговорил:

- Феофан? Надо же, держит ещё форму старик. Герцог написал, что направляет тебя для присмотра за своей дочерью высокородной леди Камилеттой. Тебе сказали, что ты уже пятый, кого направляет герцог на эту работу?

- Никак нет, благородный господин. Мне никто не сказал об этом. И я лишь вчера, когда приехал в замок, узнал что у герцога дочка, а не сын.

Липляр весело рассмеялся после этих слов, длинновязый господин тоже выдавил подобие улыбки. Потом управляющий ещё раз перечитал письмо, посмотрел на меня и спросил:

- Значит, ты думал, что станешь оруженосцем у молодого дворянина. А вместо этого придётся играть в куклы с девчонкой-скандалисткой. Как это похоже на герцога – нанять простачка, наобещав ему невесть чего!

Я молчал, утверждать очевидное было незачем.

- По твоему акценту и внешнему виду понятно, что ты не коренной житель Холфорда. Однако пришёл из столицы... странно всё это.

Разговор пошёл по скользкому руслу. Мне за время жизни в Холфорде не раз приходилось рассказывать про своё «детство», но моими собеседниками обычно были простые солдаты, а не такой хитрый и осторожный тип. Я внутренне напрягся, постаравшись сохранить внешнее спокойствие.

- Да я с друзьями только этим летом пришёл в столицу, сам я из лесного посёлка.

- Ну-ка, расскажи. Интересно ведь, чего это ты бросил дом и отправился в город? – насторожился мой собеседник.

Я заученно в который уже раз за последние полгода начал пересказывать свою историю:

- У нас в посёлке девчонка одна по имени Ленка-Фея стала странной. Друид местная посмотрела на неё и сказала, что у девочки открылся магический дар, и ей нужно идти в Холфорд учиться на магичку. Ну и Фея взяла и подговорила меня и ещё одного парня по имени Серый Ворон идти с ней за компанию. Родители нас благословили, и мы втроём самостоятельно перешли через лес, через большое болото и вышли к горам. Там на нас напали волки, и мы едва не погибли. Но мы спрятались в пещере и встретили там дварфов клана Тяжёлых. Мы узнали, что дварфы вскоре поведут караван в Холфорд, и пошли вместе с ними в качестве охранников. По дороге на наш караван два раза нападали – сперва гоблины, потом настоящие люди-разбойники, но мы справились. Я даже одного гоблина сам лично убил! В итоге мы пришли в Холфорд, дварфы заплатили честь по чести за работу. Ленка-Фея поступила на обучение в школу магов, мой друг стал в городе работать кем-то, а я смог поступить в городскую стражу, и вскоре стал лучшим из новичков и получил звание десятника. Ну а дальше дело было так – повздорил я недавно в городе с десятником из другого полка, а он взял и вызвал меня на поединок на Арене. Этот десятник оказался благородных кровей, из семьи Армазо.

- Армазо? – искренне удивился молчавший всё время до этого человек. – Странно, что кто-то из Армазо рискнул выйти на Арену один на один.

- Так он и не пошёл один. Когда я пришёл перед самым боем, оказалось, что правила боя изменили, и против меня будет сразу трое гладиаторов.

Мои собеседники переглянулись, долговязый улыбнулся и развёл руками, мол, всё было очень предсказуемо. Липляр тоже усмехнулся:

- А вот это уже весьма похоже на почерк Армазо.

- Со мной на Арену пришёл друг из полка, он вызвался моим секундантом. И мы вдвоём победили трёх опытных противников. Трибуны были в восторге. А на трибуне был герцог Кафиштен, он всё видел своими собственными глазами. И после боя герцог нашёл нас и предложил поступить к нему на службу, обещал оплату впятеро больше, чем в городской страже. Мы сразу согласились, и нам было велено отправляться в замок «Древний Брод». Это было четыре дня назад. И вот вчера вечером я добрался до замка, а мой друг погиб по дороге.

- Понятно, понятно... а сколько ты получал в городской страже? – поинтересовался худой мужчина.

- Я как десятник получал два цехина в день, – честно ответил я

- Хорошо. Слушай внимательно, – Липляр наклонился в мою сторону. – Воля герцога для меня закон, и если высокородная леди Камилетта Кафиштен примет тебя благосклонно и согласится на то, чтобы ты стал её пажом, ты получишь обещанные герцогом деньги. Будешь получать по десять цехинов в день. Если же она не примет тебя в качестве пажа, я найду тебе другое применение в замке, люди тут нужны. Но только оплата будет скромнее – по три цехина каждый день. Вот казначей Мильхель (Липляр указал на сухого мужчину), деньги наёмникам выплачивает он каждый Большой Выходной.

Я молчал, приняв сказанное к сведению и обдумывая, нужно ли требовать большего в случае ожидаемого отказа девушки.

- Ты понял условие? Ты вообще умеешь считать и писать? – поинтересовался казначей.

- Грамоте я не обучен. Но считать деньги умею.

- В таком случае ступай и сегодня же познакомься с высокородной леди Камилеттой. Вечером расскажешь, согласилась ли она принять тебя в качестве пажа.

Я вышел от Липляра и понял, что моя спина стала вся мокрой от пота. Хорошо хоть осторожный управляющий не стал копать слишком глубоко про моё прошлое. Я не уверен, что смог бы ответить на всякие каверзные вопросы.

От слуг я узнал, что высокородная леди Камилетта ещё почивает, и вообще обычно не просыпается раньше полудня. Так что я не торопясь сходил на завтрак, познакомился со многими обитателями замка из числа слуг и охранников, а потом пошёл искать тренировочную площадку для воинов, про которую узнал из разговоров.

Тренировочную площадку я нашёл в полукилометре от замка. Небольшой прямоугольный вытоптанный участок с мишенями для стрельбы из луков, манекенами в рост человека и несколькими тяжеленными валунами. Под навесом рядом я обнаружил деревянные мечи, несколько луков со снятыми тетивами, перчатки для стрелков, множество стрел, берестяной закрытый жбан с катушкой, на которую были намотаны снятые с луков потрёпанные толстые нити. Никто не площадке не тренировался, никого вокруг так же не было видно.

Я разделся по пояс, пробежал десять кругов вокруг площадки, потом принялся поднимать валуны и отжимать их, лёжа на земле. Камни очень разнились по весу – самый маленький валун был примерно килограмм под двадцать, самый большой же я не смог даже пошатнуть. В тренажёрном зале дома я мог оторвать от земли штангу в двести десять килограмм, а уж приподнять за один конец смог бы, наверное, и в триста килограмм весом. Но этот большой валун вызвал у меня откровенное недоумение – каким же должен быть силач, способный тренироваться с этой глыбой!?

Я поупражнялся в стрельбе из лука, но выходило у меня посредственно – с сорока шагов в среднем лишь одна из пяти стрел попадала хоть куда-нибудь в ростовой соломенный манекен. О том, чтобы попадать в нарисованную на груди манекена мишень, речи пока что не шло. Потом я взял деревянный меч и отрабатывал стойки и блоки, которым нас учили в городской страже.

В какой-то момент я обнаружил, что у меня появился зритель – высокий длинноусый мужчина в форме охранника замка сидел на поваленном бревне и внимательно следил за моими действиями. Близко он не подходил, и, в общем-то, нисколько не мешал мне заниматься.

После тренировки с мечом я взял в руки свои топор и щит и продолжил упражнения – атаковал манекен, уклонялся или отражал щитом предполагаемые удары противника. Под конец занятия я опять лёг на спину и отжимал от груди камень, в нём было килограмм сорок-сорок пять, это был седьмой по величине камень из всех на площадке.

Когда я закончил упражнения, усатый дядька неторопливо встал, отряхнул прилипший к его одежде мусор и подошёл ко мне:

- Я – Вадьдемар, начальник охраны замка. Признаюсь, весьма удивлён, что кого-то не нужно гнать на тренировочную площадку пинками и подзатыльниками. Не помню, чтобы раньше встречал тебя здесь.

Я представился и объяснил в двух словах причину моего появления в замке. Вальдемар усмехнулся:

- Так вот кто, оказывается, вчера вечером избил рыбаков и ночью выломал дверь в замке. Да чего ты оправдываешься (перебил он меня), я тебя не обвиняю. Наоборот, сразу видно в тебе настоящего парня, прирождённого бойца. Такого, который сумеет за себя постоять и не станет сопли жевать, обдумывая до рассвета, где же можно выспаться. Моё мнение, не дело тебе заниматься игрой в пупсики и уроками вокала с леди Камилеттой и её фрейлинами. Иди на настоящую мужскую работу – у охраны замка и оплата приличная, и время свободное есть. Ну, что скажешь? Если согласен, c казначеем я сам договорюсь, сегодня же тебе выдадут красивое обмундирование с гербом рода Кафиштенов. Девки в округе от восхищения передерутся за такого красавца.

- Да они и так уже мне покоя не дают, – хмыкнул я. – Предложение хорошее, только вот неудобно как то, даже не переговорив с высокородной леди, отказываться от предложенной самим герцогом работы. Нужно для порядка хотя бы с ней познакомиться.

- Познакомься, конечно. Сам увидишь – избалованная девчонка, совсем от рук отбилась. Поговаривают, её сюда в глушь герцог направил в наказание за плохое поведение в столице. Если и появляются заботы у охраны замка, это обычно с ней и связанные. Убегает от нянек, а нам потом разыскивай её по окрестным полям и лесам.

Разговор с Вальдемаром существенно улучшил моё настроение – получается, мне нужно лишь объяснить девчонке, что для роли послушного пажа я не подхожу, и можно с чистой совестью поступать в отряд охранников замка. Буду обеспечен хорошей работой, деньгами, а также свободным временем. А уж возможность проявить себя хорошей службой я как-нибудь найду!

Я вымылся после тренировки, сходил в общий зал на обед, привёл себя в порядок перед большим зеркалом в холле, и уже со спокойным сердцем пошёл представляться высокородной леди Камилетте. Дочь герцога обитала в северной части замка в большой центральной башне. В этой башне было целых три жилых этажа, которые занимала леди Камилетта и её личная прислуга. Без сомнения, это была самая роскошная часть замка с лучшими самыми просторными помещениями.

Дверь на ведущую в башню лестницу была закрыта, и мне пришлось долго звонить в серебряный колокольчик. В конце концов, когда моё терпение уже заканчивалось, пожилая служанка приоткрыла смотровое окошко и поинтересовалась целью моего визита. Потом она, подбирая полы своих длинных юбок, проводила меня по лестнице на второй этаж к игровой комнате, где в настоящее время находилась благородная леди.

Я постучался и вошёл в игровую комнату. Это был просторный круглый зал, освещённый яркими лучами полуденного солнца. В центре зала была винтовая лестница на самый верхний этаж. Окна комнаты располагались равномерно вдоль стен и выходили во все стороны света. Полы в комнате были покрыты толстыми яркими коврами, на которых в полном беспорядке была рассыпана куча игрушек – тряпичные куклы и плюшевые звери. В комнате находилось три девушки. Все они сидели на полу, в руках у всех были большие нарядные куклы. За моей спиной возле двери на лавочку присела бдительная нянька.

Благородную леди Камилетту я определил сразу – по гордой осанке, по богатому платью, по обилию косметики на лице, по драгоценным серёжкам и кольцам, но главное – по уверенному взгляду. Это был взгляд привыкшей повелевать полноправной хозяйки. Я, как меня учили в Холфорде, поклонился при виде особы из высшего дворянства Империи и представился по всей форме.

- Опять отец кого-то из своих холопов прислал, – проворчала девушка, скривив недовольную гримасу на своём неестественно белом от пудры лице. – И чего герцог никак не уймётся?! Я уже сотню раз говорила папеньке, что не нуждаюсь в его соглядатаях. Эй, пошёл отсюда вон!

- Но, ваша светлость, воля герцога – закон для всех обитателей замка! – вмешалась сидящая за моей спиной строгая пожилая нянька. – Сколько раз вам объяснял господин Липляр, что...

Леди Камилетта пронзительным визгом прервала нравоучения старухи и велела двум девушкам покинуть комнату, так как она не в настроении дальше продолжать игру. Две девушки молча встали и почти бегом покинули комнату. После этого Камилетта накинулась на няньку, громко требуя, чтобы та тоже немедленно убиралась и никогда больше не появлялась незваной в комнате. Нянька же неожиданно упёрлась и не только отказалась уходить, но пыталась переубедить взбалмошную девицу, тоже повышая тон. Шум и крики, наверное, были слышны даже во дворе замка! У меня даже уши заложило от девчачьего визга и криков.

- ТИИИХООООО! – громче всех крикнул я.

Нянька и благородная леди замолчали, удивлённо уставившись на меня.

- Позвольте я вас перебью, – уже нормальным голосом продолжил я. – Скажу, возможно грубо, но зато искренне и по сути, так как не хочу отнимать ваше драгоценное время, высокородная леди. Соглядатаем герцога или кого-либо другого я не являюсь и не стану никогда, но в гробу я видел работу сиделки при истеричной девице! Когда герцог Кафиштен после выигранного мной труднейшего боя на столичной Арене предложил поступить к нему на службу и быть другом и помощником его ребёнка, я мечтал о возможности сражаться рука об руку с сыном герцога. Мечтал о приключениях и славе, стремился защищать своего будущего друга от возможных опасностей. У меня и в мыслях не было, что благородный герцог предлагает мне вместо интересных захватывающих дух приключений сидеть в замке, перемещать плюшевых зверушек из угла в угол комнаты и вытирать слёзы его капризной дочери. Эта работа не для меня, поэтому прошу поискать кого-то более утончённого и сдержанного, а меня послать куда подальше.

После моих слов воцарилась тишина. Леди Камилетта обиженно кусала свои губки, а лицо няньки выражало такие гнев и злобу, что казалось, что старуха меня загрызёт:

- Да как ты смеешь грубо выражаться в присутствии высокородной леди! Как ты можешь так низко ценить оказанную тебе самим герцогом честь! Я немедленно позову стражу и всё расскажу управляющему о твоём возмутительном поведении! – после этих слов нянька стремглав выбежала из комнаты.

- Вот и отлично, – невозмутимо ответил я. – Высокородная леди Камилетта, надеюсь, после моих слов уже не остаётся недоразумения по поводу моей службы пажом. Я могу идти?

Но девушка ответила далеко не сразу. Её глаза метали молнии, она окинула меня долгим внимательным взглядом и медленно, с металлом в голосе, произнесла:

- Значит, ты считаешь, что ты слишком хорош для службы у меня. Значит, ты рвёшься к приключениям и подвигам, а для меня ты слишком храбрый и умелый. Ну что же, твои хвастливые слова легко проверить. Я лично убеждена, что почётное право защищать меня ещё нужно заслужить!

На лестнице раздался топот множества ног. В комнату вбежали несколько вооруженных стражников, за которыми следовала возмущённая нянька.

- Вот этот мерзавец, который оскорбил благородную леди! – указала на меня пальцем старуха, как будто в комнате был ещё кто-либо, с кем меня можно было спутать.

- Как смеете вы врываться в мою комнату?! – голос благородной леди, наверное, был способен замораживать воду. – Это мой паж, и только я одна могу решать – казнить его или миловать. Все, кроме пажа, вон отсюда немедленно!

Растерянные стражники обернулись на няньку, ища в ней поддержку. Но та лишь удивлённо пожала плечами. Стражники извинились за беспокойство и так быстро покинули башню, как будто за ними гнались злобные демоны. Леди Камилетта подошла к окну, посмотрела вдаль и, не оборачиваясь, произнесла:

- Я проверю твою смелость, раз уж ты сам напросился. Жди меня возле конюшни через две клепсидры. Передай конюху мой приказ – выдать тебе скакуна и подготовить мою Пчёлку. Обязательно захвати своё оружие и надень боевые доспехи. Сразу предупреждаю, проверка будет крайне опасной.

Я вышел из игровой комнаты в полной растерянности. Сразу же столкнулся в дверях с подслушивавшей нянькой. Она нисколько не смутилась своего обнаружения и тут же просочилась в комнату к своей воспитаннице. Я же быстрым шагом дошёл до своей комнаты в южном крыле замка, прикрыл за собой дверь и подпёр её для надёжности стулом – совсем не было ни времени, ни настроения разбираться сейчас с какой-нибудь не в меру любопытной служанкой.

Снял парадную одежду и переоделся в полное боевое снаряжение – поверх просторной льняной рубахи надел толстую вязаную безрукавку-потник, поверх неё кольчугу до колен. На ноги натянул облегающие толстые колготы из плотной многослойной ткани, застегнул металлические наколенники, обул высокие сапоги на шнуровке. Подпоясался широким толстым ремнём с бляшкой в виде головы волка, закрепил ножны – с правой стороны на пояс дварфовский топор с длинной ручкой, слева мачете. Широкий охотничий нож я закрепил в специальном кармашке внутри сапога. Поверх кольчуги накинул свой красный плащ. И напоследок надел кожаные перчатки с вшитым кастетом и закрепил на спину на перекинутом наискось через грудь ремне обитый железными обручами треугольный щит без всяких гербов. На голову натянул толстую войлочную шапочку, поверх которой надел легкий шлем с кольчужной защитой горла. Кажется всё! Теперь я готов к трудному испытанию!

Я спустился во двор, провожаемый любопытными взглядами охранников и слуг. Прошёл к конюшне и передал лежащим на копне сена мужикам приказ благородной леди. Конюхи сразу засуетились – седой старик первым поднялся, вскочил на привязанную осёдланную лошадь и помчался к пасущемуся где-то табуну, чтобы привести для меня скакуна. Другие конюхи кинулись готовить Пчёлку для благородной леди Камилетты. Пчёлка оказалась молодой рыжей кобылой с широкой белой полосой на морде. Кобыла была весьма строптивой, как я сразу смог заметить, конюхи её заметно побаивались. Вскоре прискакал обратно главный конюх, приведя за уздечку громадного чёрного, как смоль, жеребца:

- Вот, знакомься. Зовут этого красавца Шахтёр. Конь этот гордый и своенравный, – конюх протянул мне сухарики для нового знакомого.

Я медленно подошёл к Шахтёру и протянул на ладони покрошенные сухари. Конь подозрительно посмотрел на меня, принюхался, шагнул вперёд и вытянул свою большую морду, собирая губами крошки с моей ладони. Я провёл рукой по гриве и надел Шахтёру протянутую мне конюхом уздечку. Старший конюх довольно прокомментировал:

- Приятно сознавать, что я не ошибся. Как будто почувствовал я, что Шахтёр как раз для тебя подойдёт. Он, видишь, тебя принял, хотя до этого вообще никого к себе не подпускал, стервец. Он людей вообще презирает, и только меня немного побаивается.

Старый конюх помог мне накинуть на коня потник, закрепил на спину Шахтёру потёртое седло, застегнул подпруги и помог мне вставить негнущуюся ногу в стремя. Я уверенно запрыгнул на коня. Мой опыт верховой езды был не очень большим и ограничивался то ли пятью, то ли шестью занятиями в платной школе верховой езды, куда я уговорил отца записать меня пару лет назад. Помнится, меня оттуда выгнали за хулиганство – на очередном занятии я и ещё один парень устроили ристалище. Мы тогда взяли в руки швабры и устроили «рыцарский поединок» – поехали навстречу друг другу и на полном скаку попытались сбить противника шваброй. В результате, мы оба слетели с лошадей, а мой оппонент при этом ещё и сломал ключицу. В Холфорде я несколько раз верхом на подаренном Каришкой скакуне отправлялся на прогулки по городу и, в общем-то, восстановил в памяти полузабытые навыки.

Появившуюся благородную леди Камилетту я не сразу узнал – исчезли белила с лица и яркая помада, пропали многочисленные серёжки и кольца, вместо пышного длинного платья на дочери герцога был замшевый светло-бежевый костюм с коротким плащом, длинные волосы были убраны под широкополую шляпку с белым пером. На поясе у девушки висели ножны с узким коротким мечом, в правой руке колчан стрел и короткий лук, через плечо две небольшие походные сумки. Леди Камилетта закрепила сумки на боках у Пчёлки, колчан и стрелы вставила в специальный чехол у седла, потом критически осмотрела меня в боевой оснастке и сухо проронила лишь пару слов: «Не отставай»!

Она мгновенно вскочила на лошадь, стегнула Пчёлку плёткой и понеслась по дороге вдаль, поднимая клубы пыли. Я понукал Шахтёра, но упрямая скотина никак не желала куда-то двигаться, тем более быстро. Лишь увесистый шлепок конюха по крупу заставил ленивое животное шевелить копытами. После минутного сопротивления и многочисленных пинков пятками по бокам Шахтёр всё же осознал, что меня не устраивает его черепаший шаг, и он помчался по дороге. Помчался с такой скоростью, что я даже не на шутку перепугался – деревья лишь мелькали по сторонам, а встречные селяне лишь в последний момент успевали увернуться от несущегося коня, их ругань ещё некоторое время была слышна позади.

Я увидел далеко впереди леди Камилетту на Пчёлке и постарался настигнуть их. Но как ни старался гнать скакуна, расстояние не сокращалось. Скорее даже наоборот, девушка постепенно увеличивала отрыв. Я регулярно терял её из вида за поворотами дорог и всерьёз начал опасаться сбиться с пути в незнакомой местности. Но у очередного перекрёстка леди Камилетта неожиданно остановила Пчёлку и дождалась меня:

- Я же говорила тебе не отставать! Ты слишком медленно передвигаешься для пажа. Мои фрейлины и то могут скакать быстрее тебя. Любой рыцарь уже прогнал бы тебя, как неумёху. Но я дам тебе ещё шанс. Постарайся больше меня не разочаровывать. Не отставай!

Она рванула с места, лишь комья грязи полетели из под копыт. В этот раз я постарался не отстать на старте, и подгоняемый мной Шахтёр помчался в погоню за рыжей лошадью. Это был уже вопрос принципа – ну разве какая-то девчонка может оказаться способнее меня в таком обязательном для будущего рыцаря мастерстве, как верховая езда?! Я не жалел ни себя, ни коня – медленно, но верно расстояние до леди Камилетты сокращалось. Вскоре мы мчались рядом, в какой-то момент я даже вырвался вперёд на полкорпуса. Но тут высокородная леди Камилетта неожиданно свернула с дороги и помчалась по скошенному лугу по направлению к холмам, мне пришлось менять направление и снова догонять.

Шахтёр стал заметно уставать, мне уже не удавалось заставлять его двигаться быстрее. К счастью, и Пчёлка тоже не выдерживала прежнего темпа. У подножия холма обе лошади, как будто сговорившись, перешли на шаг. Я ехал рядом с благородной леди. Она молчала, я тоже не нарушал молчания. Лошади поднялись по склону холма, и уже на гребне девушка показала мне рукой вдаль:

- Вон видишь вход в узкое ущелье? За ближайшим поворотом в том ущелье есть обсыпавшийся каменистый склон и дыра. В той пещере живёт скальный дракон-людоед. Он сейчас как раз в своём логове – видишь, дым идёт. Ты хотел доказать свою храбрость? Ну так ступай и убей этого дракона. Вот тебе две фляги, наполнишь их свежей горячей драконьей кровью. Она, хоть и мерзко пахнет, считается очень целебной. А я тут тебя подожду, мне рисковать ни к чему. Ну что ты стоишь, как истукан? Или все твои слова про смелость и жажду подвигов были всего лишь словами?

Вот это испытание, так испытание! Я слез (или скорее сполз от усталости) с коня и взял протянутые девушкой фляги. Убить дракона!? Классические испытание для храброго рыцаря. Я постарался спрятать поглубже предательскую мысль о том, что я ещё не рыцарь и вполне могу им не стать, если дракон меня сейчас сожрёт.

Очень хотелось выглядеть достойно в глазах дочери герцога, а отказаться от смертельно опасного испытания было бы признанием в трусости. По обсыпающемуся склону я стал спускаться в ущелье. Дорога была трудной, особенно в таком тяжёлом обмундировании и негнущихся сапогах. На середине крутого склона я оступился и, поднимая клубы пыли, преодолел остаток пути на собственном заду. Обернулся назад и помахал рукой благородной леди, чтобы показать, что у меня всё в порядке. Насколько я смог заметить, она не смеялась над моим неуклюжим падением и оставалась серьёзной.

Я снял со спины щит, повесил его на левую руку, в правую руку взял дварфовский топор. И осторожно направился к повороту ущелья, за которым располагалось логово дракона. Ручеек серебрился на дне ущелья, перетекал по покатым камушкам, чуть слышно журча и радуя взор. Идиллия, да и только. Но лёгкий дымок, действительно, ощущался в ущелье. Я пошёл вверх по течению, и вскоре почувствовал неприятный запах серы. Значит, благородная леди не ошиблась, дракон был где-то там за поворотом.

Ближе к повороту ущелья неприятный запах стал намного более отчётливым. В какой-то момент порыв ветра направил мне в лицо клубы дыма, я даже закашлялся. Звуки моего кашля отразились от стен, породив многократное эхо. И тут же, как ответ мне, из ущелья донёсся жуткий вой, от которого сердце испуганно заколотилось, и зашевелились волосы на голове. Поток едкого дыма заметно усилился, стало трудно дышать, закружилась голова. В какой-то момент я даже решил, что не смогу идти дальше. Но вонючее облако осталось позади, и идти сразу стало проще.

Вот и поворот ущелья. Я осторожно заглянул за выступ скалы – дракона пока не было видно. Зато я увидел нору – огромный тёмный провал, уходящий куда-то вглубь скалы. Ручей вытекал именно из этой дыры в скале. Я перехватил щит поудобнее, произнёс короткую молитву Тору и зашагал в логово дракона. Из далёкой глубины пещеры раздался уже знакомый мне вой, и навстречу мне понеслись плотные клубы вонючего дыма. Я успел глубоко вдохнуть и задержал дыхание, пока основное облако не прошло. После чего, не дожидаясь следующего вонючего выдоха гигантской рептилии, двинулся вглубь пещеры.

Под ногами было мокро и скользко, все стены и потолок были покрыты толстым слоем жёлтой переливающейся мелкими кристалликами серы, такая же грязно-жёлтая сера была и на свисающих с потолка сталактитах. Я осторожно продвигался в темноту, осматривая всё вокруг на предмет опасности. Под ногами что-то захрустело, я остановился и опустил глаза. На полу лежал скелет какого-то мелкого зверя, типа енота. Кости скелета уже покрылись налётом осевшей серы. Я оглянулся – на полу чётко отпечатались мои следы – наполненные водой ямки на мягком буро-жёлтом слое. Мои следы присутствовали, можно было при желании разглядеть и старые полузатёртые цепочки следов других людей. Но только где же следы гигантского дракона?

В пещере послышался вой, и опять в мою сторону понеслись клубы дыма. Я задержал дыхание и переждал едкое облако. Сейчас, когда я находился в глуби пещеры, звук не был похожим на рёв зверя. Скорее, звук напоминал подвывание ветра в печной трубе. Я быстрее пошёл в темноту и буквально через тридцать шагов очутился возле тёмно-зелёного озерца, на поверхности которого постоянно появлялись и лопались пузырьки сероводорода. В куполе пещеры зияла дыра, из которой пробивался солнечный свет – видимо, свод грота обвалился, создав естественное отверстие.

Я наклонился к воде и наполнил обе фляги горячей минеральной водой. Воняло возле озера изрядно, но теперь сомнений у меня не осталось – виновником неприятного запаха был вовсе не дракон, а природный термальный источник. А вскоре прояснился и источник рёва – захваченное порывом сильного ветра облако испарений понеслось к выходу из пещеры, при этом сверху в естественном дымоходе раздался знакомый леденящий вой. Всё, мне здесь нечего было больше делать. Я убил дракона.

Высокородная леди Камилетта терпеливо ждала меня на прежнем месте. Она смотрелась очень возвышенно и даже величественно на лошади на фоне синего неба, я невольно засмотрелся. Девушка снисходительно скрыла улыбку, когда я оступился почти у самой вершины холма и нелепо на пузе съехал вниз. Второй раз по сыпучему склону я поднимался уже осторожнее и подобного конфуза не повторил. Поклонившись, я протянул наполненные минеральной водой фляги дочери герцога:

- Я выполнил ваше поручение, высокородная леди Камилетта. Скального дракона в пещере больше нет, обе фляги наполнены горячей пахучей целебной жидкостью, как мне и было поручено. Я оценил смысл предложения именно этого задания в качестве проверки моих волевых качеств. И если вам это интересно, отмечу, что вы значительно поднялись в моих глазах в качестве возможного работодателя.

- Красивые, пусть и несколько дерзкие слова. Только вот сама я что-то пока не осознала необходимости в таком защитнике. Ты недостаточно лоялен, это сразу бросается в глаза. И ты довольно посредственный наездник, это также заметно. Если бы ты отказался или не смог выполнить моё поручение с флягами, для меня ты бы уже перестал существовать. А так я дам тебе ещё возможность проявить себя. Возвращаемся в замок. На этот раз ты скачи впереди.

Я запрыгнул на коня, осмотрелся и с ужасом осознал, что не представляю обратной дороги. Вроде мы совсем немного скакали по гребню холма, а до этого долго мчались по равнине, на которую свернули с дороги. Я осторожно пустил Шахтёра по гребню, рассматривая расстилающуюся снизу покрытую многочисленными кустами и рощицами равнину в поисках признаков дороги. Дороги видно не было, но зато я разглядел вдали на скалах у горизонта замок Древний Брод. Этот ориентир сразу указал мне верное направление, и я уверенно поскакал в ту сторону. Леди Камилетта молча последовала за мной.

Довольно быстро я оказался у дороги и дальше уже продолжил путь по ней. Дорога пересекла скошенное поле, повиляла в рощице и быстро закончилась у ограды какой-то небольшой деревушки. Идущие с вёдрами воды женщины низко поклонились благородной леди, но Камилетта даже не удостоила селянок взглядом. Я постеснялся спрашивать дорогу у селянок и направил коня напрямик через луг в сторону видневшегося замка. Леди Камилетта не оспаривала мой выбор пути и поскакала следом.

Замок был хорошо виден и служил отличным ориентиром. Чтоб не повторять свою ошибку с движением по незнакомой дороге, я двигался напрямую, игнорируя все встречные дорожки и наезженные колеи. В одном месте мне попался столб с указателем, но радость моя оказалась преждевременной – надписи была сделаны незнакомыми мне рунами, и смысла я не понял. Я уже умел неплохо читать, благодаря урокам Феи, но надписи только с использованием алфавита, которому меня учила моя подруга.

Я пересекал напрямую луга и пашни, огибал болотца и густые кусты, перепрыгивал небольшие ручейки и заметно приблизился к замку. До него оставалось примерно километра два, и я надеялся, что успешно справился со вторым поручением леди. Но внезапно мой путь преградила река – довольно широкая, с топким берегом. Мы явно не пересекали эту реку по пути к пещере. Я остановился в нерешительности. И тут впервые подала голос ранее молчавшая дочь герцога:

- Может, ты и дальше решишь двигаться напрямую, как болотный щиторог, но я в реку не полезу.

- Тогда, может быть, знакомая с окрестностями замка высокородная леди подскажет удобную дорогу в обход реки? – спросил я.

- А сам-то, признайся, совсем заблудился? – ехидно улыбнулась Камилетта.

- Чтоб заблудиться, нужно хотя бы для начала знать дорогу. Сейчас же получается «не знал, не знал, и вдруг забыл». Я никогда ранее не был в этой местности, а по дороге к логову дракона было не до рассматривая местных красот.

- То есть, отбросив шелуху слов, ориентируешься ты тоже неважно. Дорогу к замку ты не можешь указать. Какое бы испытание я тебе не придумала – ты в этом не блещешь. Ну давай хоть ты сам скажешь мне – в чём ты мастер?

- Я умею сражаться. Я воин, который не бросит друга в случае опасности. И ещё я прилежно обучаюсь, совершенствую свои навыки.

- Хорошо, поехали к замку, – леди Камилетта направила Пчёлку прямо в ближайшие кусты.

За этими кустами, не далее чем в десяти-пятнадцати шагах, оказалась ведущая к замку дорога. Я понял, что покраснел от стыда.

Леди Камилетта вскоре свернула с дороги и уверено направила Пчёлку в сторону поросшего лесом склона. Легко ориентируясь в паутине лесных тропинок, она вывела нас к уже знакомой мне тренировочной площадке.

Под вечер здесь было оживлённо – три десятка крепких мужиков под присмотром уже виденного мной утром усатого начальника охраны разбились на пары и отрабатывали схватки на мечах. Занятие было в самом разгаре, однако при появлении благородной леди Камилетты, как по команде, все занимающиеся охранники замка прервали занятия и почтительно выстроились на краю площадки. Девушка спрыгнула с лошади, небрежно бросила поводья подбежавшему к ней стражнику и направилась к начальнику охраны. Тот низко поклонился и спросил, чего желает высокородная леди.

- Вальдемар, выбери одного своего бойца. Мне нужно испытать нового пажа.

- Посильнее? Послабее? – поинтересовался начальник охраны.

- Давай для начала кого-либо из самых-самых слабых. А то у тебя есть мордовороты, которые могут покалечить мальчишку. Если паж вдруг справится, дашь кого-нибудь посильнее.

В это время я находился в двух шагах от них, и обидные слова явно были предназначены для моих ушей. Я не показал вида, что меня это как-либо задело, но внутреннее собрался. Проигрывать самому слабому из охранников замка я точно не собирался.

Мне выдали деревянный меч с закруглённым концом и объяснили простые правила – победителем считается тот, кто первым попадёт своим оружием в любую часть тела соперника. Против меня вышел молодой парнишка лишь на год-два старше меня. Он был на полголовы ниже меня и явно уступал по силе. Но, судя по тому, как он разминал кисти рук и свободно перекидывал деревянный клинок с руки на руку, стало заметно, что мечом он владеет неплохо. Парень был без щита, вторая рука свободна и внешне неопасна. Однако я понимал, что меч моего соперника в секунду может оказаться в свободной руке и ударить с неудобной для меня позиции.

- Начали! – скомандовал Вальдемар, и парень стал быстрым качающимся из стороны в сторону шагом приближаться ко мне. На расстоянии в три шага от меня он поднял меч над головой, показывая рубящий удар сверху справа. Я не стал отходить или уклоняться – наоборот, быстро шагнул вперёд и попытался прямым ударом в грудь поразить противника. Мой безыскусный выпад, конечно же, был отбит. Но я на него и не рассчитывал. Расстояние между нами сократилось, и я правой ногой нанёс резкий боковой удар под коленку парню. Тот явно не ожидал такого необычного и подлого приёма и, не удержав равновесие, рухнул на колени. Я наступил ногой на его оружие и приставил свой меч к его горлу.

- Неплохо. Следующий! – скомандовала леди Камилетта.

Против меня вышел бритый крупный мужик с жилистыми длинными руками. Он был левшой – деревянный меч в левой руке, а на правой руке большой квадратный щит. Непривычно, конечно, однако у меня был опыт поединков с левшами – знакомый мне десятник в полку был левшой, я неоднократно тренировался с ним и более-менее изучил особенности левосторонней стойки.

Мужик был уверен в своих силах и полез нахрапом, активно атакуя и тесня меня к границе площадки. Щит был бесполезен, так как все удары приходилось блокировать оружием. Поэтому я вообще откинул щит, освободив левую руку. И когда наши клинки в очередной раз скрестились, я левой рукой схватил противника за запястье. Пока он пытался вырваться, я отбросил свой меч и уже двумя руками сумел заломить моему сопернику руку за спину. От боли мой соперник упал на землю, я же навалился всем телом, не давая ему вырваться. Потом я вынул из сапога нож и показал, что могу в любой момент добить моего соперника.

- Достаточно, – прекратила бой леди Камилетта. – Вальдемар, выстави кого-нибудь из сильных бойцов.

Вальдемар обошёл строй стражников. Остановился надолго возле громадного крепыша с огромными мышцами, но неожиданно указал на невысокого чуть сгорбленного типа с большим пузом и пудовыми кулаками. Тот, ухмыляясь, подошёл к стойке, отложил деревянный меч и взял в руки два деревянных кинжала. Воровской стиль боя? Неожиданно для такого толстого бойца с тяжёлыми мышцами. Значит, мне стоит быть готовому к не только сильному, но и очень быстрому противнику.

Сутулый пузатый охранник встал передо мной, слегка поклонился и сразу после этого ринулся вперёд. Я отгородиться щитом и попытался удерживать его на расстоянии. Он кружил вокруг меня, делая ложные выпады и выискивая брешь в моей защите. Но не атаковал. Вскоре я пришёл к выводу, что мой соперник переоценил свои силы или просто отвык от боя двумя кинжалами. Может, когда-то в юности мой оппонент и был худеньким и быстрым, но сейчас он стал тяжёлым крупным мужиком с пивным животом. Ему явно не хватало скорости. Мой друг Сергей Воронин уже раз десять нашёл бы возможность атаковать меня, используя методы воровского стиля – веерную атаку, подныривание под оружие, зацеп ноги или имитацию зацепа.

Что же, если противник не атакует сам, нужно дать ему возможность для атаки – я чуть отвёл щит, неосторожно открыв бедро. И в ту же секунду последовал стремительный выпад – охранник резко присел и наклонился вперёд, пытаясь кинжалом на вытянутой руке дотянуться до моей ноги. Ногу я успел убрать, а вот встать мой соперник уже не успел – рукояткой деревянного меча я от души стукнул его по затылку. Он припал к земле, опираясь на одну руку. И пока он не пришёл в себя, я подсёк сапогом его опорную руку и огрел деревянным мечом по спине – не со всей силы, конечно, просто показал удар.

- Достаточно! – раздалась команда благородной леди. – Подойди ко мне, паж.

Три боя, три победы, хороший показатель! Думаю, леди Камилетта оценила моё мастерство. С довольной улыбкой на лице я подошёл к ней.

- Каким оружием ты владеешь лучше всего? – спросила девушка.

- Одинаково хорошо длинным мечом и одноручным топором, – ответил я с заслуженной гордостью в голосе.

- Из лука хорошо стреляешь? – поинтересовалась леди Камилетта.

- Пока что отвратительно, – честно признался я. – Но я тренируюсь в стрельбе, надеюсь улучшить результаты.

- Значит, только топор и длинный одноручный меч... – произнесла задумчиво леди Камилетта.

- Да, но зато этим оружием я владею весьма неплохо!

- Ну, если ты так уверен в своих силах, предлагаю тебе поединок со мной. Сразимся на мечах, но только не до первого попадания. Один укол – это всё-таки случайность. Давай, скажем, до семи попаданий. Победитель получает одно желание, которое выполнит проигравший. Победишь – и сможешь красиво отказаться от унизительной работы пажом у истеричной девицы!

Сказать, что я удивился, значило ничего не сказать. Неужели эта разнеженная кукла считает, что у неё есть какие-нибудь шансы в поединке с воином? Или это такой тактический ход – мол, проиграла и пусть он сам уходит? Что же, я её безмерно удивлю – после победы объявлю, что моё желание – остаться пажом. Моё долгое молчание леди Камилетта расценила как признак неуверенности.

- Чего задумался, неужели боишься проиграть слабой девушке?

- Нет, не боюсь. Просто не могу понять, зачем вы решили подарить мне желание. Я готов к поединку с вами, высокородная леди Камилетта!

Леди Камилетта взяла небольшой круглый щит и тренировочный короткий деревянный меч. Размяла кисть руки, покрутив восьмёрки деревянным мечем. И... всухую победила меня, как трёхлетнего ребёнка! Каждая из схваток длилась не более трёх-пяти секунд. Сближение, замах моего меча, отражённый щитом или ушедший в пустоту, и сразу после этого точный укол мне в грудь или в бедро.

После боя я нашёл в себе силы поклониться, поблагодарить девушку за хороший урок и отметить отличное владением мечом. Леди Камилетта восприняла свою победу, как само собой разумеющееся. Она отмахнулась от устроенных ей стражниками оваций и ехидно спросила меня:

- Ну, каково это, проиграть истеричной избалованной девице, способной лишь в детской комнате куклы переставлять из угла в угол?

- Это... весьма поучительно, – ответил я ей после секундного раздумья, опустив глаза в землю.

- То-то. А теперь слушай моё желание. Ты отбросишь свою дерзость и станешь моим пажом. И ты безропотно будешь участвовать в тех развлечениях, которые я сама выберу – будь то игра с куклами или охота на диких оленей.

После этого леди Камилетта вскочила на Пчёлку и умчалась в сторону замка. Ко мне подошёл Вальдемар и успокаивающе похлопал по плечу:

- Похоже, стать охранником тебе не удастся и быть тебе отныне пажом у благородной леди. Наверное, нужно было тебя предупредить с утра – дочь герцога отлично владеет луком и мечом. Где она училась стрелять, я точно не знаю. Возможно, местные эльфы её обучали, всё-таки она с ними в дружеских отношениях. Но точно знаю, что искусству владения мечом её тренировал в столице великий мастер Роббер Смертоносный, личный телохранитель герцога Кафиштена. И хотя потом девушка и покинула Холфорд, она продолжает самостоятельно регулярно тренироваться. В прошлом году леди Камилетта даже попыталась сдать экзамен на звание мастера меча, пусть и неудачно. Если бы получилось, она бы стала самым молодым мастером короткого меча за всю многовековую историю Империи.

Все давно уже ушли с площадки, а я всё сидел на камне, не в силах поверить в произошедшее. Ноль – семь, полный разгром! Я едва сдерживал слёзы досады и снова и снова прокручивал в памяти детали боя. Насколько нелепым сейчас смотрелось моё бахвальство перед поединком! Насколько огромной оказалась та пропасть, что отделяла меня от уровня... даже не мастера, а кандидата на звание мастера меча!

От грустных мыслей меня отвлекло появление мага-алхимика Феофана. Старик, опираясь на длинный посох, неспешно шёл в сторону замка мимо тренировочной площадки с полной корзиной необычных серо-голубых грибов. Я встал и поприветствовал старого мага. Феофан поинтересовался, как я сумел обустроиться в замке, и потом предложил отвести меня к склепу, в котором установили урну с прахом моего друга Серафима Длинного.

Я, конечно же, согласился отдать дань памяти погибшему товарищу. Отвязал привязанного Шахтёра, взялся донести тяжёлую корзину и пошёл рядом с магом, ведя коня за узду. В замке отвёл коня на конюшню, потом переоделся. В коридоре замка встретился с казначеем и сообщил ему, что принят на должность пажа благородной леди.

Потом вышел во двор и последовал за магом. Фамильный склеп рода Кафиштенов располагался в паре километров от замка внутри большой пещеры в склоне одного из холмов. При входе в пещеру были установлены две статуи, изображающие скорбящую женщину и коленопреклонённого молящегося мужчину. Маг приоткрыл закрывающие вход тяжёлые бронзовые створки, хлопнул в ладоши, и по всей длине уходящего вглубь горы коридора вспыхнули огоньки. Это были фонари, но не простые – внутри каждого светился шарик магического света. Мы пошли по вырубленному в скале проходу. В какой-то момент примерно посередине коридора маг остановился. Я хотел было идти дальше в склеп, но Феофан меня остановил:

- Не спеши. Там впереди посажен опасный охранный демон, чтоб отгонять воров и не давать духам мёртвых беспокоить живых. Прежде чем идти, нужно успокоить этого демона.

Маг начал произносить торжественным певучим голосом непонятные фразы на незнакомом мне языке, потом достал из сумки большой кусок свежего мяса и бросил далеко вперёд. Кусок упал на пол, разбрызгав капли густой крови. Сразу после этого непонятная тень опустилась на эту добычу, брошенный кусок стал стремительно таять, от него отделялись фрагменты. Несколько секунд – и ставшая чуть более плотной тень поднялась и исчезла в глубине склепа. На полу не осталось ничего – ни мяса, ни следов крови.

- Теперь можно идти дальше, демон нас не тронет, – спокойно прокомментировал увиденное Феофан.

Но я на всякий случай всё же пропустил опытного мага вперёд. Коридор вскоре закончился, и показался высокий зал с четырьмя каменными гробами посредине.

- Здесь покоятся четыре брата – Арсений, Космат, Громобой и Светин. Они со своими соратниками и последователями пришли в эту местность и основали первую, ещё деревянную крепость возле брода. Через семьдесят лет после этого правнук Светина, Корнелий Верный, отличился в войне с орками и получил от самого Императора Лира Хитрого дворянский титул, став первым из рода Кафиштенов.

- А откуда произошло название рода? – поинтересовался я, надеясь в душе, что задал не откровенно глупый вопрос.

Но Феофан явно обрадовался как вопросу, так и благодарному слушателю, и пустился в объяснения:

- Название рода пошло от двух оркских слов «кафи» – камень и «штенх» – охранник. Как тебе наверняка известно, название всех дворянских родов Империи имеет либо оркское, либо эльфийское происхождение. Когда-то людей в Эрафии было мало, и все территории принадлежали оркам и эльфам. Общались с людьми они весьма высокомерно и не признавали наших старых князей и старейшин. Однако со временем некоторые людские герои и правители всё же заслужили уважение первородных. А, поскольку те их называли на свой манер, появились прозвища, давшие названия родам на древних языках. Очень скоро знатные роды, чтоб выделиться из числа простолюдинов, стали именоваться исключительно на языке орков или эльфов. Потом уже эта традиция прочно вошла в нашу жизнь – любой дворянский род отличает фамилия на одном из древних языков.

Мы прошли первый зал и оказались возле ведущей вниз лестницы. Затем спустились по старым стёртым ступеням и оказались на втором этаже. Маг опять хлопнул в ладоши, и снова загорелись магические фонари, осветив расходящиеся в три стороны длинные коридоры. Все стены этих коридоров до самого потолка были в нишах, в которых стояли погребальные урны и массивные каменные гробы. Феофан уверенно направился по одному из коридоров, я последовал за ним, рассматривая место захоронения тысяч и тысяч людей.

Идущий впереди меня Феофан резко остановился, пропуская вылетевшее прямо из стены белесое привидение. Это была прозрачная босоногая женщина с длинными распущенными волосами и старомодном платье. Она не обратила на нас никакого внимания и полетела вперёд по коридору, не касаясь пола.

- Кто это? – едва слышно спросил я Феофана.

- Похоже на Проклятую Эльзу. Я сам его раньше не видел, но по слухам этот призрак живёт тут уже лет двести. Не знаю, почему это привидение не может обрести покой. Сама она не рассказывает про свою жизнь и смерть. И, говорят, очень не любит, если кто-то интересуется её прошлым. Но если её не трогать, она совсем не опасная.

- А есть здесь другие призраки? – поинтересовался я.

- Вообще тут много призраков, но агрессивных среди них нет. Есть даже призрак родной матери нынешнего герцога – очень занудная моралистка, встречает каждую похоронную процессию и непременно хочет пообщаться. Есть призрак утопленницы Марты – робкое привидение, которое иногда плачет в дальнем тупике и просит высушить её одежду. Есть Сварливый Пророк, одно из самых старых привидений тут, оно обычно подкарауливает возле лестницы и предрекает кому-либо скорую встречу с ним. Если пренебречь словами призрака и не предпринять защитных мер, то предсказание сбывается. Но предсказание легко исправить – если Сварливый Пророк предрёк тебе скорую смерть, достаточно сходить в храм богини судьбы Фаэтты и принести дар богине. Но на этом этаже призраков мало – сюда в склеп периодически приходит жрец из храма Мораны. Если жрецу удаётся понять, чего хочет неупокоенный дух, то духа можно попробовать умиротворить и отпустить на встречу с богиней смерти. На этом этаже давно уже не хоронят новым умерших, так что почти всех духов уже отправили покоиться с миром.

- А где сейчас хоронят новых умерших? – поинтересовался я.

- Есть ещё третий уровень, там похоронен и твой друг.

Мы прошли до конца коридора и вышли к лестнице. У ведущих вниз ступеней в воздухе висел едва заметный призрак. Он имел слаборазличимые очертания высокого бородатого старика. При нашем появлении старик оживился и поплыл в нашем направлении:

- Вижу будущее, вижу скорую встречу с тобой, старик! – едва слышно прошуршало привидение.

Возможно, когда-то в далёком прошлом подвывающий голос призрака должен был пугать до смерти. Но сейчас привидение находилось в очень плохой форме – оно было почти прозрачным, и потоком воздуха тело призрака иногда разрывало на куски. Феофан остановился и строго посмотрел на привидение:

- Опять ты за своё! Смотри – развею! – пригрозил маг Сварливому Пророку.

- А, это ты, Феофан, – грустно вздохнуло старое привидение. – Ни дня от тебя покоя нет. Когда же ты, наконец, закончишь свои земные дела и ко мне присоединишься!?

Феофан двумя руками взялся за свой посох. Вокруг изголовья магического посоха появилось слабое свечение. Призрак сразу забеспокоился и поспешно забормотал:

- Э-э-эээ! Стой, я же пошутил! Совсем плохо у тебя с чувством юмора, – с этими словами призрак скрылся внутри стены.

Старый маг усмехнулся и погасил свечение посоха. Затем маг стал спускаться по лестнице на нижний этаж подземелья, я старался не отставать. Последний магический фонарь остался на лестнице, передо мной были три расходящихся в разные стороны тёмных коридора. Маг почему-то не стал включать свет на нижнем ярусе – может, такое заклинание требовало слишком много сил у старого мага. Вместо этого он пробормотал какое-то другое заклинание, и уверенно направился прямо в темноту. Я пошёл за ним, вглядываясь в уходящий вдаль коридор, но уже через полсотни шагов перестал что-либо видеть. Заклинание света у меня, как всегда, сработало безукоризненно. Белый яркий шарик осветил высокие стены и идущего впереди меня Феофана. Тот стоял, закрываясь рукой от яркого света.

- Неплохо, неплохо, – прокомментировал старик. – Чувствуется жреческая магия светлых богов. Весьма необычно для воина. М-да... хотя припоминаю, вчера ты говорил мне про то, что применял и лечебную магию.

- Я – паладин Тора! И пусть пока весьма неопытный, но способен уже применять некоторые светлые заклинания жрецов Тора.

- Тогда понятно. Пошли дальше, мы уже почти на месте.

Действительно, шагов через сорок старик остановился и указал мне на стоящую на второй полке неприметную керамическую урну без всяких надписей и рисунков:

- Вот здесь похоронен прах твоего друга. Ты, наверное, захочешь проститься с ним наедине. Я не буду мешать и подожду тебя возле лестницы.

Старик ушёл, а я остался наедине со своими мыслями. Как ведь нелепо получилось – преодолеть вместе столько препятствий, добраться до цели и... возле самого замка потерять друга. А ведь Серафим помогал мне ценным советом, поддерживал в трудную минуту, сражался бок о бок...

Краем глаза я заметил какое-то движение и повернул голову в ту сторону. Серафим Длинный собственной персоной вышел из стены и завис в полуметре над уровнем пола. Если бы не прозрачность, его вполне можно было принять за живого. Призрак посмотрел на меня, затем огляделся по сторонам и проговорил таким знакомым насмешливым голосом:

- Вот оно как бывает, оказывается. Скажу тебе, Пётр, это весьма непривычные ощущения – нет голода, нет усталости, нет боли. Только пронизывающий насквозь холод. И чувство вины за то, что не сделал самое важное.

- Рад видеть тебя, Серафим. Прости, что не уберёг тебя от нападения метаморфа...

- Это ты меня прости, Пётр. Я очень виноват перед тобой.

- О чём это ты? – удивился я.

- Долго рассказывать. Хотя... мне вроде как уже некуда торопиться. Тогда слушай... С чего же начать? Помнишь, я упоминал, что раньше работал охранником на Арене? Так вот, работа была непыльной, но не давала хорошего заработка. Был я тогда молод и глуп, захотелось мне шикарной жизни – чтоб и красивые девушки вокруг, и дорогие вещи, и золотишко в кошельке. Ну и связался я с одним опасным типом по кличке Костолом. Тот постоянно крутился на Арене, у него была куча денег и обширные связи среди дворянства. Он через посредников или напрямую давал мне заказы, и он же после выполнения оплачивал мне работу. Разные это были заказы, мне приходилось участвовать в весьма сомнительных делишках – и информацию о бойцах передавать соперникам, и подпаивать гладиаторов, и магические амулеты припрятывать на арене перед боем, и трупы по-тихому выносить с чёрного входа. Но деньги мне платили хорошо, а совесть меня не мучила. Однако самое досадное, денег всё равно не хватало. Роскошная жизнь требовала всё больше и больше монет. И однажды я решил обмануть Костолома.

В ту ночь перед боем мне было поручено передать кошелёк с деньгами одному из сильных гладиаторов, чтоб тот сдал бой. Очень хорошую сумму, две сотни корольков. А чуть раньше я случайно подслушал, как Костолом другому бойцу приказал прикончить противника на арене, как только тот подставится. Ну и я решил – чем отдавать две сотни золотом тому, кому деньги уже скоро будут не нужны, лучше присвоить монеты себе. Я встретился с бойцом, передал приказ Костолома сдать бой, но деньги не отдал – сказал, что оплата будет после проигранного боя. Боец поворчал, конечно, но согласился. А утром я все деньги – и эти две сотни, и все свои – поставил на смерть сильного бойца от рук новичка. Бои между гладиаторами на Арене очень редко идут до смерти, и успешная ставка на смерть очень сильно увеличивается. И только представь, как немыслимо должна была вырасти ставка на смерть ветерана от зелёного новичка. Это обещало столько денег, сколько я никогда не видел. К тому же, мёртвый боец уже не смог бы рассказать, что не получил оплату. Всё должно было пройти без следов, я от предвкушения скорого богатства даже заранее напился.

Но... бой закончился по-другому. Я очень серьёзно ошибся – сильный боец действительно сдал бой новичку, но бой до смерти был следующим в программе. Я слишком хорошо знал, что случается с теми, кто обманывает Костолома. Пару раз до этого мне приходилось выносить с Арены окровавленные мешки с такими неудачниками. И я, не дожидаясь расправы, пустился в бега. Наверное, мне нужно было сразу валить из Холфорда и попытаться затеряться в одном из многочисленных поселений Империи. Но у меня не было денег, и я бездарно упустил время – мне потребовалось пару дней, чтоб продать имевшиеся у меня кое-какие безделушки и собраться в дорогу. Когда же я попытался выйти из города, то вовремя среди охранников у ворот заметил людей Костолома.

Выхода из города для меня больше не существовало. И тогда я сделал то, чего от меня не ожидали – сменил имя и поступил рекрутом в городскую стражу. Был я очень осторожным, про своё прошлое никому не рассказывал, и меня потеряли. Прошло несколько лет, постепенно мои страхи забылись. Я дослужился до десятника и был на хорошем счету у капитана. Но однажды во время ночного патрулирования города, когда я отошёл от остальных солдат по малой нужде, мне вдруг на голову накинули мешок, связали и отвезли к Костолому.

Костолом за прошедшие годы сильно изменился – он постарел, на шее у него появился страшный шрам поперёк горла. Но остался у него всё тот же жёсткий блеск в глазах. Встретил он меня с показным радушием, хотя я прекрасно понимал, что жизнь моя уже кончилась и предстоит мне только долгая мучительная смерть. Но я ошибся, Костолом меня не убил. И даже не так уж сильно он меня избил – сломал лишь нос и пару ребёр. А потом вдруг предложил мне шанс выжить. Нужно было продолжить работать на него, но уже в качестве городского стражника. Я сразу же согласился.

С тех пор я иногда выполнял разные поручения для Костолома – передавал сведения о задержанных, предупреждал об облавах, иногда охранял вместе с вверенным мне десятком стражников какие-то товары или людей. После одного такого поручения, когда мы «случайно» упустили конвоируемых преступников, меня разжаловали из десятников. После этого я потерял для Костолома интерес, и меня надолго оставили в покое.

И вот недавно со мной связался посредник от Костолома. Мне поручили разузнать, имеется ли среди солдат полка стражник по имени Пётр Пузырь. Когда я сообщил, что нашёл десятника под таким именем, мне приказали любыми правдами и неправдами войти в число солдат твоего десятка. Это оказалось совсем нетрудно. Ты как раз набирал солдат, я поговорил с нужными людьми и оказался в списке.

- Но зачем, Серафим? Кому я понадобился? – удивился я.

- Не ты сам. Кому то очень влиятельному – тому, кто оплатил Костолому заказ – потребовались сведения о твоём близком друге Сером Вороне. Этот кто-то очень хочет его найти, и явно не ради дружеской беседы. Найти Серого Ворона они не смогли, зато какими-то путями вычислили его самого близкого друга. Мне было поручено находиться рядом с тобой, оберегать тебя и, если с тобой встретится Серый Ворон, подать сигнал. Твоего друга я ни разу не видел, сигнал не подавал, так что в этом плане моя совесть чиста.

А дальше... помнишь, мы стояли в оцеплении на площади в тот день, когда была казнь культистов? Я ведь сразу узнал ту женщину, которая призывала нас спешить на помощь. Именно она являлась тем посредником, который обычно передавал мне приказы Костолома. Уверен, наш десяток был выбран не случайно – кто-то хотел, чтобы именно ты нашёл арбалет Серого Ворона и попытался вернуть оружие владельцу. За нами в переулке явно наблюдали чьи-то внимательные глаза, поэтому и твоя стычка с виконтом не прошла незамеченной.

Поздно вечером эта же женщина встретила меня у казармы и дала новое распоряжение – утром идти на Арену, дождаться тебя и помочь на Арене. Ты должен был остаться в живых – раненым или невредимым, заказчику было всё равно. Главное условие было, чтоб ты оставался живым, через тебя они планировали выследить Серого Ворона. После громкой победы на Арене ты ушёл прощаться со своей невестой, а я же пошёл в сторону казармы. По дороге меня нагнала та самая женщина. Поздравила с победой на Арене и поинтересовалась, о чём мы разговаривали с герцогом Кафиштеном. Я ей сообщил, что герцог нас нанял, и мы пойдём в замок Древний Брод. И тогда она приказала мне идти с тобой и обязательно проследить, чтоб ты захватил арбалет Серого Ворона – ведь рано или поздно хозяин за своим оружием явится.

Пётр, ты мне глубоко симпатичен – ты отличный надёжный товарищ. Мне было очень противно нести на себе груз предательства. Поверь, Пётр, я несколько раз порывался признаться тебе, но не решился и не успел при жизни. Я не был праведником, но и откровенным негодяем я тоже не был. Сейчас я чётко понимаю, что моя душа, пусть и спустя долгие годы скитаний по Серым Пустошам, но могла бы получить шанс на перерождение. Но теперь тяжкие оковы предательства привязывают меня к этому месту и не дают моей душе отправиться на встречу с богиней смерти. Если ты сможешь меня простить, мой дух освободится. Ты простишь меня, Пётр?

- Серафим, я всегда хорошо относился к тебе и считал образцом для подражания, – признал я после долгого молчания. – Я не держу на тебя зла и прощаю тебя.

После моих слов призрак улыбнулся и засиял каким-то внутренним белым светом. Силуэт вытянулся, чуть приподнялся над полом и завис в воздухе. Но не исчез.

- Видимо, всё-таки остались у меня какие-то недоброжелатели или незавершённые дела, – произнёс задумчиво призрак. – Слушай, Пётр. У меня к тебе есть очень интересное взаимовыгодное предложение. Я могу дать тебе и твоему другу ценный совет, а ты поможешь мне отправиться на встречу с богиней смерти.

- Как я могу помочь тебе? – спросил я.

- Очень просто. Ты – паладин, и тебе должны быть доступны умения светлых жрецов. Значит ты, как и жрецы, сможешь разорвать связь неупокоенной души с материальным миром.

- Я никогда не пробовал такое, – засомневался я. – Даже и близко не представляю, как это делается.

- Не думаю, что это сложно, – воодушевился призрак моего друга. – Когда-то я видел, как обычный неграмотный деревенский священник развеял восставшего из могилы зомби. Священник тогда помолился светлой богине плодородия, потом протянул правую руку в сторону зомби и произнёс: «Покойся с миром!».

- Можно попробовать, – согласился я.

- Вот и отлично, – обрадовался призрак. – А теперь слушай. Я вот о чём думаю – если Костолом так уверен, что твой друг придёт за оружием, значит так и случится. Ошибался этот мерзавец редко. Можно даже сказать, совсем не ошибался. Значит, рано или поздно Серый Ворон появится в замке Древний Брод. Это весьма отдалённое место, и скорее всего, своих людей у Костолома здесь нет. Значит, в замке или окрестностях должен вскоре появиться кто-то новенький. И этот человек наверняка постарается быть неподалёку от тебя, быть на виду, даже попробует войти к тебе в доверие. Не подавай виду, что ты распознал его. Будь начеку и при первой же возможности предупреди своего друга. Пусть он постарается сразу же уйти из замка и скрыться.

- Насколько я знаю моего друга, он просто так не убежит. Наоборот, он постарается выследить своих врагов.

- Гммм. Ну, тогда он может проследить за шпионом Костолома здесь. Или даже за самим Костоломом, если хватит смелости.

- Как найти Костолома? – уточнил я.

- Трудно не заметить на трибунах Арены мрачного типа, постоянно окружённого толпой охранников. К тому же этот жуткий шрам на шее – мало найдётся людей, способных выжить после того, как им перерезали глотку. Но если твой друг опасается быть узнанным на трибунах Арены, пусть проследит за особняком Костолома. Это огромный зелёный дом возле дворцового парка Внутреннего Города, там при входе стоят две статуи – огненный великан и тролль. Не ошибётся. Это всё, что я хотел сказать. Теперь выполни твою часть уговора.

Я закрыл глаза, сосредоточился и помолился Тору – богу силы, мужества и справедливости. Сразу же почувствовал отдачу от молитвы – все тревоги ушли, появилась уверенность и сила. Пока не прошло это благостное состояние, я открыл глаза, направил правую руку в сторону призрака и произнёс:

- Покойся с миром, мой друг!

Призрак засветился, начал растворяться, и через пару секунд исчез. Лишь откуда-то сверху раздался затихающий голос Серафима:

- Спасибо тебе!

Я пошёл к выходу из склепа, но дорогу мне внезапно преградил вылетевший прямо из стены призрак. Это была светящаяся маленькая девчушка с двумя торчащими в разные стороны прозрачными косичками, босая и в длинной ночной рубахе. Она поднялась повыше над полом и зависла почти на уровне моей головы.

- Я видела, как ты помог этому дяде, – тихо жалобным детским голосом проговорил призрак. – Помоги и мне, пожалуйста. Я потеряла свою маму и нигде не могу её найти. Пожалуйста, проводи меня к ней.

Призрак выглядел совершенно безобидно, совсем юное дитя, напуганное и растерянное. Я не мог ему отказать.

- Конечно, я постараюсь помочь тебе. Расскажи, как ты потерялась, – попросил я девочку.

- Что именно рассказывать? Была осень... было очень холодно. Я попала под дождь и простудилась, потом долго болела, сильно кашляла и много дней не вставала с кроватки. Мне было очень плохо... Последнее, что я помню – мама сидела рядом со мной и держала меня за руку. Моя мама была очень грустной. А потом она поцеловала меня и почему-то заплакала. Она долго-долго плакала и смотрела на меня так, словно хотела навсегда запомнить моё лицо. А потом запела мою любимую колыбельную песню. Я с детства очень любила эту песню и всегда под неё засыпала. И когда моя мама запела, мне сразу стало хорошо и тепло, я перестала кашлять и уснула. А когда я проснулась, то оказалась здесь. Здесь темно и очень холодно, и здесь нет моей мамы. Я звала-звала её, но она так и не пришла ко мне. Я не знаю, где она. Мне очень страшно куда-нибудь уходить – вдруг моя мама придёт сюда за мной и не найдёт? Я же тогда могу навсегда потеряться!

- Грустная история... И давно ты тут ждёшь маму? – спросил я призрака.

- Не знаю. Давно, наверное. Здесь всегда темно и трудно следить за временем. Но когда я только появилась здесь, то старик, с которым ты пришёл, был молодым дядей с тёмными волосами. А сейчас он совсем-совсем белый дедушка.

- Кажется, я знаю, где твоя мама, – сообщил я давно умершей девочке. – Сейчас я тебя к ней отведу.

Я протянул руку к светящемуся призраку, и маленькая невесомая детская ручка легла на мою ладонь.

- Покойся с миром, бедное дитя! – сочувственно произнёс я.

Призрак стал подниматься выше к потолку склепа и вдруг рассыпался светящимися искорками. Откуда-то с неведомой дали мне почудился тихий шепот:

- Моя доченька! Как долго я искала тебя!

Я с трудом удержал навернувшиеся слёзы. Всё-таки хорошо, что эта маленькая девочка обрела долгожданный покой. Повернулся к ожидающему меня в конце коридора Феофану, но не успел пройти и пары шагов в его сторону, как вдруг внезапно коридор впереди оказался забитым множеством появившихся со всех сторон призраков.

Их были сотни, а может и тысячи. Они мельтешили в воздухе, они облепили все стены и потолок, а также сплошной плотной массой стояли в коридоре. Феофан заметно занервничал и стал произносить заклинания. Там, где стоял старик, на каменном полу проявились яркие линии пентаграммы. Затем Феофан вызвал вокруг себя светящуюся переливающуюся сферу защитного поля, а затем ещё и магическое огненное кольцо вокруг себя. Посох старого мага засветился угрожающе-красным светом. Похоже, старик на полном серьёзе собирался пустить в ход боевую магию.

- Феофан, остановись! Не трогай их! – закричал я и побежал в его сторону. Призраки расступились передо мной, не причинив никакого вреда.

- Что ты натворил? Почему вдруг они все всполошились? – спросил меня старик, когда я подбежал к нему. Феофан напряженно озирался, всматриваясь в шевеление в темноте, окружающей небольшой пяточек света вокруг нас.

- Да ничего я не натворил, – оправдывался я. – Просто помог паре призраков обрести покой.

- А получше места для таких экспериментов ты не нашёл?! – заорал испуганный Феофан. – Здесь же древний склеп! Тут за прошедшие века похоронены многие тысячи покойников. В этом склепе за эти годы накопились сотни привидений, некоторые ждут освобождения уже не один век. Ты же своим поведением их раздразнил. Они теперь ради возможности освободиться пойдут на всё! Боюсь, они теперь нас живыми не выпустят! Приготовься, попробуем пробиться к лестнице!

Старик ошибся. Призраки не стали атаковать или задерживать нас, мы без малейших проблем выбрались на поверхность. От быстрого бега по лестницам Феофан задыхался. Он опёрся на свой посох и часто хрипло дышал. Потом достал из своей сумки какой-то пузырёк, непослушными пальцами долго выковыривал пробку, после чего залпом выпил содержимое.

- Никогда так больше не делай! – строго сказал мне старый маг-алхимик. – Мы едва остались в живых. Если чем и можно вывести нежить из пассивного состояния, так это перспективой избавления от посмертных мук. Даже на запах свежей пролитой крови, насколько я знаю, мертвецы не так бурно реагируют.

- Но ведь вы сами говорили, что в этот склеп ходят жрецы Мораны и избавляют призраков от земных оков! – недоумевал я. – С чего это им так бурно реагировать?

- Ты действительно тупой или прикидываешься? – неожиданно обозлился старик.

Я обиделся на такие слова. Тупым я себя не считал, да и откровенно не понимал, почему алхимик так переполошился при виде призраков. Он сам же мне буквально клепсидру назад говорил, что в склепе нет опасной нежити, и что жрецы Мораны периодически уменьшают популяцию призраков.

- Я не тупой, но я действительно не вижу никакой разницы, я освобожу этих призраков или жрецы. Чего бы им так активно реагировать?!

- Ээээ, молодой человек! Да ты, оказывается, не знаешь разницы между тёмными и светлыми богами! Стыдно должно быть тебе – ты же паладин! Ты же сам служитель светлого бога Тора! В чём различие между светлыми и тёмными богами?

- Ну, светлые боги даруют свою благодать всем достойным. То есть, если человек живёт праведно, то он может рассчитывать на поддержку светлых богов. А тёмные боги свои милости просто так не раздают, а заставляют дорого приобретать – страданием, выполнением поручений, отказом от земных ценностей. Ну, про тёмных богов я плохо знаю, просто так мне в храме Тора объяснили, – смутился я.

- Вот, а говорил, что не знаешь! Видишь разницу – просто так получить свободу или купить эту свободу, причём купить очень дорогой ценой? Слуги богини смерти, как никто другой, обладают огромной властью над мертвецами. Они могут общаться с любой нежитью, могут даже брать над ней полный контроль. Если призрак находится под контролем служителя богини Мораны, тому достаточно приказать застрявшей душе покинуть этот мир, и призрак исчезнет, его заблудшая душа отправится на встречу с богиней смерти. Но для этого сперва мертвец должен согласиться подчиниться воле тёмного жреца. Представь – он добровольно должен попасть в полное распоряжение хозяина. Свою будущую свободу нежити придётся отработать, а возможность закончить свой земной путь стоит ой как дорого! Не все призраки готовы на такое – попасть после смерти в рабство. Вот и скитается потом нежить по всяким склепам и гробницам, подпитываясь при случае эмоциями или даже плотью живых людей. Они могут так существовать столетиями, пока в итоге не будут истреблены какими-либо борцами с нежитью, или пока их силы не иссякнут настолько, что они развеются окончательно.

- То есть, – решил я окончательно разобраться в данном вопросе. – У ожившего мертвеца три пути. Первый: он может встретить светлого жреца, и тот его отправит к Моране. Второй: он встретит тёмного жреца и согласится отработать своё освобождение, после чего рано или поздно опять же отправится к Моране. И третий путь: мертвец может быть повторно убит, ну или со временем сам собой ослабнет и развеется навсегда, в этом случае к богине смерти он не возвратится и шанса на повторное возрождение не получит. Так?

- Ну, в целом, так, – согласился Феофан. – Если не рассматривать некромантов.

- Некромантия же запрещена под страхом смерти! – усмехнулся я.

Старик как то неопределённо хмыкнул, словно я сказал что-то весёлое и смешное, и он пытался кашлем заглушить смех. Потом пояснил:

- Да, некромантия запрещена, но только в нашей Империи. У нас действительно некромантия запрещена и карается смертью. Но в других странах – в Курстане или на островах Западного Океана – можно встретить тёмных магов и жрецов, погрязших в некромантии. Своим чёрным колдовством они способны, невзирая на нежелание мертвецов, силой взять контроль над духами мёртвых. Причём не только над находящейся в нашем мире неупокоенной нежитью, но даже выдернуть уже ушедшие к Моране души мёртвых с Серых Равнин и вселить их обратно в изгнившие тела или предметы. Страшна участь таких порабощенных душ – они всецело принадлежат своим жестоким хозяевам и вынуждены служить им без малейшей надежды на освобождение. Некроманты в прошлом нередко поднимали из могил целые армии нежити, бросая полчища порабощённых мертвецов в бой. Эти несчастные не чувствующие боли и страха солдаты навсегда погибали, если были уничтожены в бою.

- Да, жуть! Такое извращение над самой природой жизни и смерти заслуживает самого жестокого наказания, – согласился я.

Но тут вдруг вспомнил, что моя подруга Фея упоминала практикум со скелетами, и решил уточнить у мага. Феофан выслушал меня и подтвердил:

- Да, в Академии Магии адептам показывают оживших мертвецов. Это делается, чтобы у будущих магов не было боязни перед нежитью, и чтобы показать способы борьбы с ней. Но такие практикумы проводят только опытные преподаватели и только по специальному разрешению от Совета Рыцарства. Во всех остальных случаях некромантия карается смертью по всей Империи.

В замок мы возвратились уже в потёмках – старик плохо себя чувствовал и постоянно останавливался по дороге, глотая всё новые и новые порции лекарства. Я проводил Феофана до его комнаты, помог ему снять пыльный дорожный наряд и переодеться в тёплый домашний халат. Старика знобило, он выглядел очень уставшим и даже больным. В свою комнату я завалился уже без задних ног от усталости.

Утро выдалось дождливым и холодным, мне долго не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла. Однако желудок настойчиво напоминал, что моему растущему организму требуется питание. Поэтому пришлось покидать тёплую постель и идти умываться.

После сытного завтрака я под холодным мелким дождём отправился на тренировочную площадку. Никого вокруг в сыром лесу не было, я разделся по пояс и долго гонял себя изнурительными упражнениями – отжимался, прыгал на скакалке, поднимал валуны, качал пресс. До обеда ещё была куча времени, а раньше обеда заявляться к благородной леди смысла не было.

Когда дождь закончился, я достал из-под навеса тренировочный лук, натянул тетиву и взял из связки одну из стрел. И... первым же выстрелом исхитрился поранить себе до крови запястье щёлкнувшей тетивой – забыл одеть специальную защитную перчатку. Я натянул кожаную перчатку и принялся обстреливать ростовую мишень, находящуюся в тридцати шагах. Из первых десяти выстрелов в мишень попала только одна стрела, но я не отчаивался. Во второй серии удачными оказались три выстрела, в третьей – четыре.

Опять пошёл дождь, но я не прекращал своих упражнений в стрельбе. Вскоре, несмотря на мелкий дождь, у меня не менее семи-восьми стрел в каждой серии попадали в ростовую мишень. Довольный своими успехами, я собрал стрелы и отложил в сторону лук. И только тут обнаружил, что у меня имеется зритель. Точнее, зрительница – высокородная леди Камилетта, завернувшись в длинную куртку с капюшоном, сидела под деревом и наблюдала за моими занятиями. Я накинул рубаху, подошёл к девушке и, преклонив колено, вежливо поздоровался.

- И тебе доброго здравия, Пётр, – ответила девушка, а потом улыбнулась. – Хотя чего-чего, а уж здоровья у тебя и так хоть отбавляй. Видела, как легко ты камни поднимал...

- Воину необходимо крепкое здоровое тело, это его инструмент, его оружие, – ответил я, про себя отметив, что леди Камилетта уже часа полтора-два наблюдает за моей тренировкой.

- Крупные мышцы ещё не признак умелого воина. Вчера, думаю, ты в этом смог убедиться, – возразила девчонка.

- Да, вчерашний урок был весьма поучительным, – согласился я. – Буду весьма признательным, если высокородная леди согласится дать мне несколько уроков владения мечом. Или уроков стрельбы из лука – как вы наверняка заметили, я пока что стреляю не лучше обычного селянина.

- Мечом нужно заниматься серьёзно, клинок требует очень длительного обучения, за один-два раза ничему не обучишься. А в стрельбе я и сама не могу похвастаться большими успехами.

С этими словами Камилетта подошла к навесу, взяла отложенный мной лук и придирчиво оглядела тетиву. Взяла из связки стрелы, воткнула рядком в землю перед собой, после чего выбрала крайнюю, натянула лук и долго прицеливалась. Выстрел, и стрела воткнулась в самый центр мишени. Высокородная леди улыбнулась, положила на тетиву следующую стрелу и... за следующие несколько секунд произвела ещё девять выстрелов. Между выстрелами было всего по паре секунд, тем не менее, стрелы легли в мишень очень кучно. Не все в «яблочко», но половина стрел попала в яркий центр мишени, а остальные отклонились не более ладони от центра. Отличный результат, о котором я не мог пока и мечтать. Но леди Камилетта осталась весьма недовольной своим результатом:

- Ужасно. Хорошо, что никто кроме тебя не видит этого позора. Пять промахов! И это практически в упор – с тридцати шагов, тогда как обычно стреляют со ста и дальше. Эльфы за три допущенных промаха по ростовой мишени лишают своего соплеменника права носить лук.

- Ну, на то они и эльфы... они и стреляют из лука с детства, и зорче людей, – возразил я.

Камилетта отложила лук, повернулась ко мне и сказало строго:

- Никто не рождается с умением хорошо стрелять из лука. И юные эльфы тоже, как и человеческие дети, когда-то начинают свои тренировки. Поверь, я знаю, что говорю – я сама видела, как маленьких эльфов учат обращаться с луком. Они отнюдь не показывают сразу выдающихся результатов и промахиваются даже чаще, чем ты сегодня поначалу (при этих словах я почувствовал, что краснею). Но они усердно тренируются, каждый день в любую погоду, пока не достигнут того уровня мастерства, которым славятся лучники эльфов.

- Могу я поинтересоваться, откуда высокородной леди так много известно про эльфов? – вежливо спросил я.

Камилетта скорчила недовольную гримасу.

- Так, с этим нужно что-то делать! Невозможно привыкнуть, когда о тебе говорят в третьем лице, как будто тебя рядом нет. Понимаю, что так положено по дворцовому этикету, но меня это всегда раздражало. Я хочу, чтобы хотя бы мои друзья называли меня просто по имени, без всех этих напыщенных фраз. Ты же хочешь стать моим другом?

- Конечно, хочу.

- Тогда давай договоримся – если мы одни, и никто посторонний нас не слышит, ты будешь называть меня просто по имени. Договорились?

- Хорошо, Камилетта.

- Вот и отлично! Можно просто Камилла или Ками, ведь я не старше тебя по возрасту. А насчёт эльфов отвечу. Я часто бываю в их ближайшем лесном поселении. Хочешь, отправимся туда вместе?

- Что, прямо сейчас? – удивился я.

- Не сейчас, конечно. Вернёмся в замок, соберём вещи, подготовимся. И завтра с утра можно отправляться. До Круэн-Дарса, поселения эльфов, на лошади скакать весь день, к вечеру будем на месте. Хотя... если подумать... проезжая дорога идёт вокруг всей этой горной гряды и сильно петляет между скал. Думаю, что напрямик пешком можно срезать все эти изгибы и добраться гораздо быстрее. Ну, я не проверяла на практике, но так считаю. Если прямо сейчас выйти, то к темноте уже будем в Круэн-Дарсе. Пошли!

Наверное, мне стоило попытаться отговорить дочь герцога от этой авантюры. Но я посчитал, что в этом случае я навсегда потеряю едва-едва зародившиеся ростки дружбы и доверия. Камилетта будет считать меня приставленным к ней скучным занудным моралистом и перестанет брать меня в спутники в своих играх и походах. Поэтому я быстро подобрал свои вещи и поспешил в путь.

Погода постепенно улучшалась – дождевые тучи уползли куда-то на запад, появившееся на небе солнце озаряло мокрый лес тысячами искорок. Девушка быстро и уверенно шла по лесным тропинкам, ни секунды не раздумывая, местами сворачивала во внешне непроходимые заросли и неизменно находила в густом переплетении веток проходы, за которыми оказывались новые тропки. Было видно, что Камилетта отлично ориентируется в этом лесу. В одном месте девушка свернула прямо в заросли и ловко побежала вверх по упавшему стволу дерева, спрыгнув на огромный заросший мхом валун. Я последовал за ней и остановился перед отвесным обрывом.

- Тут неподалёку моё секретное убежище, в котором я иногда скрываюсь, когда мне все надоедают. Пока что я никому не позволяла увидеть это место. Более того, в крепости никто даже не догадывается о его существовании. Поклянись, что никому-никому не расскажешь.

Я приложил руку к сердцу и поклялся вечно хранить эту тайну. Камилетта удовлетворённо кивнула, потом отошла чуть в сторону, протянула руку к стоящему рядом дереву и откуда-то из-под куска коры вытянула конец потемневшей от дождей верёвки с привязанной к ней толстой короткой палкой.

- Садись на эту палку и крепко-крепко держись руками за верёвку. Я качну тебя и отпущу, а на другом конце оврага ты зацепишься за ветки и слезешь. Не бойся, я уже несколько раз так перелетала с одной стороны на другую.

Я с сомнением посмотрел на исчезающую где-то в высокой густой листе верёвку, потом сел на палку и отошёл подальше от края обрыва.

- А ты потом как? – поинтересовался я.

- Ну, ты просто отправишь мне качели обратно, и я после тебя перелечу, – беспечно ответила девушка.

- А пустые качели не будут слишком лёгкими? Что, если они зацепятся за всякие мелкие ветки сверху и застрянут посредине?

- Могут и застрять, – подумав, согласилась Камилетта. – Но тогда я просто спущусь вниз и потом залезу к тебе. Стой, у меня идея получше!

Камилетта подошла ко мне, обвила руками мою шею и, чуть подпрыгнув, присела мне на колени.

- Думаю, верёвка должна выдержать нас двоих сразу. Поехали! – крикнула девушка, и я поджал ноги.

Сердце у меня в груди застучало от волнения, гигантские качели с огромной скоростью несли нас над пропастью. Прижавшаяся ко мне Камилетта смеялась от восторга, её волосы развевались от потоков воздуха. Верёвку несколько перекрутило, какое-то время я даже летел спиной вперёд.

Между тем, противоположный склон глубокого оврага быстро приближался. Я едва заставил разжаться свои судорожно вцепившиеся в верёвку пальцы и протянул правую руку вперёд. Тут наши качели влетели в густую крону росшего на склоне дерева, я вцепился в какое-то тонкие веточкики и смог удержаться.

- Вот это здорово! Согласись, хорошо мы летели! – Камилетта была в восторге.

- Да, очень впечатляет, – ответил я, про себя подумав, что я точно не являюсь сторонником таких экстремальных развлечений.

Подтягиваясь руками, мы притянули наши качели к толстой ветке и перебрались на дерево. Камилетта надёжно закрепила качели к дереву, после чего стала спускаться вниз по стволу. Вскоре мы уже стояли на твёрдой земле.

Девушка уверенно пошла по склону оврага, прошла метров двести и остановилась у ствола высокого дерева. На уровне её головы в дереве оказалось небольшое дупло. Дочь герцога безбоязненно запустила туда руку и, схватив что-то внутри, сильно дёрнула. Сверху к нашим ногам упала, разворачиваясь, верёвочная лестница.

- Проходи, Пётр. Ты – первый, кому я разрешаю ко мне зайти.

Лестница оказалась очень длинной и, к тому же, сильно раскачивалась. Но отказаться уже возможности не было, поэтому я, сцепив зубы, поднимался всё выше и выше. Наконец, лестница прошла сквозь дыру в переплетении веток, и я оказался в своеобразном шалаше. Несколько десятков палок, переплетённых между собой на манер коврика-циновки, образовывали пол этого убежища. Пол несколько качался при ходьбе, но мой вес всё же держал. Стен у древесного шалаша не было, но густая листва и многочисленные ветви со всех сторон надёжно скрывали это убежище от ветра и глаз внешнего наблюдателя.

Я огляделся – очень даже добротно и уютно, вовсе не чета тем примитивным шалашам, которые мы с Сергеем и Ленкой в детстве, бывало, устраивали на деревьях. Я хотел было подойти к самому краю плетённой платформы, но тут пол сильно закачался, мне пришлось даже ухватиться за ствол дерева, чтобы не упасть. В проёме пола показалась голова Камилетты. Высокородная леди ухватилась за ветку, подтянулась и забралась в своё убежище.

- Ну, как тебе? – с явным оттенком гордости за свою работу спросила она меня.

- Ты всё это сделала сама? – искренне удивился я.

- Конечно сама. И качели через овраг сама повесила, и это место на дереве сама нашла, и палки стругала, и лестницу делала, и всё затаскивала сюда наверх, и пол плела, и закрепляла пол среди ветвей. У кого мне было помощи просить? Разве у меня был хоть один настоящий друг? Девчонки-служанки из крепости слишком трусливые и болтливые. А все пажи, которых мне пытались подсунуть отец или управляющий, были их шпионами, к тому же абсолютно бездарными. Ты даже не представляешь, до какой степени временами мне было тоскливо и одиноко!

- Почему же, Камилла? Ты абсолютно свободна, ты вольна делать всё, что хочешь.

Дочь герцога печально улыбнулась:

- Это только кажется, Пётр. Мне вроде бы разрешают делать всё, но на самом деле следят за каждым моим шагом, ограничивают меня во всём – «благородная леди не должна гулять в одиночку», «не пристало дочери герцога купаться в реке, словно простой селянке», «что подумает ваш папенька, если увидит вас в таком наряде»... Быть дочерью герцога – это постоянная скука!

- Сочувствую. Но ты, насколько я вижу, находила себе занятие, чтоб не скучать. Признаюсь, я вообще поражён. Со своими друзьями я тоже несколько раз делал секретный шалаш на дереве, но никогда настолько удобного и надёжного у нас не получалось. Слушай, а как ты сделала так, чтобы лестница убиралась и падала вниз, когда это нужно?

- Согласись, здорово! – Камилла просто засветилась от гордости за свою работу. – Там внизу сердцевина у дерева внутри сгнила, и кроме нижнего дупла есть ещё одно дупло повыше. Я спустила верёвку сквозь верхнее дупло, чтоб не было со стороны видно. Когда я ухожу из убежища, то потом подтягиваю верёвку, она поднимает лестницу. Верёвку с помощью специально пришитой петельки закрепляю за вбитый внутри нижнего дупла штырь. Когда мне нужно опустить лестницу, я просто снимаю петельку со штыря, и лестница сама опускается. Я полдня потратила, прежде чем всё заработало как нужно и не застревало. А здесь наверху у меня спрятано одеяло и кое-какие припасы, так что можно пару дней жить в этом убежище. Если залезть повыше, то открывается отличный вид на горный склон и осенний лес. Но главное – здесь никто мне не мешает и не пристаёт со своими нравоучениями. Правда и похвастаться некому было своими изобретениями и творениями. Хочешь, залезем повыше – оттуда даже в ненастную погоду можно разглядеть водопад, а с другой стороны будет хорошо виден замок Древний Брод.

- Конечно, полезли выше, – согласился я. – Показывай дорогу!

- Нет, ты первый лезь, я уже следом за тобой, – возразила девушка и, увидев моё удивлённое лицо, пояснила, что она сегодня не в брюках.

Камилетта сняла длинный плащ и повесила на одну из веток. Под плащом у неё оказалось зелёное платье до колен с длинным разрезом на боку. Рукава платья были до локтей, а запястья обеих рук прикрывали кожаные защитные браслеты. На поясе у девушки оказался короткий меч в ножнах.

- Это моя тренировочная форма, – почему-то смутилась девушка. – Я, вообще-то, с утра вышла потренироваться, но пошёл сильный дождь, и я спряталась под деревом. А потом смотрю, ты появился на площадке и стал заниматься, ну я и осталась наблюдать.

Я по веткам забрался выше и оказался на удобной развилке. Толстая ветка отходила горизонтально от ствола дерева, а на ней оказалось что-то типа прибитой скамеечки. Удобный наблюдательный пункт. Конечно, если рискнуть оторвать руки от ствола и пройти, балансируя на манер канатоходца, метров десять. На древесном же стволе рядом с моим лицом были острым ножом вырезаны какие-то символы, множество рун. Я попытался их разобрать, но не смог – алфавит был какой-то незнакомый. Не тот, которому нас учила Ленка. Вскоре ко мне взобралась Камилетта. Увидев меня возле ствола с надписями, она почему-то покраснела:

- Ой, совсем забыла! Это я как-то пробовала стихи сочинять. Не обращай внимания, что там нацарапано. Не верь, это я не подумавши писала! Не думала, что кто-либо эти строчки прочтёт.

- Да я, к сожалению, не обучен этому алфавиту, – признался я. – Я умею читать, но только жреческими рунами.

- Вот и отлично! – сразу успокоилась дочь герцога. – Ну что, идём на смотровую площадку? Не бойся, ветка прочная!

В подтверждение своих слов девушка ловко пробежалась по ветке до скамейки. Я как-то и не боялся совершенно, что ветка вдруг сломается и упадёт. А вот то, что я сорвусь сам – это казалось мне более реальным. Отказаться? Не идти за Камиллой? Я поднял глаза, девушка внимательно наблюдала за мной. И я оторвался от надёжного ствола и шагнул вперёд.

Шёл я медленно, крохотными шажочками, расставив руки и балансируя ими. Это расстояние до надёжной лавки казалось мне просто огромным. Да ещё и этот противный ветер! Мне казалось, что порывы ветра меня наклоняют и вот-вот сбросят вниз. Я прошёл треть дистанции и взмок от пота. Посмотрел вниз – да, в случае чего падать мне не очень высоко, до следующей ветки было всего несколько метров, но вот если за неё не зацепиться, то однозначно разобьюсь. Я продолжал медленно идти на высоте примерно девятиэтажного дома над землёй. Осторожно, шаг за шагом. Вот, наконец, Камилетта протянула мне свою руку, за которую я тут же судорожно схватился и быстро шагнул вперёд.

- А ты молодец, Пётр. Я, признаюсь, специально сюда тебя привела наверх. Хотела испытать тебя, насколько ты действительно храбрый. Внешне ты сильный, смелый, надёжный. Но, бывает, что в крепком теле обитает трусливая душа. Я же видела, что ты неуютно себя чувствуешь на большой высоте. Если честно, я ожидала, что ты откажешься идти по ветке под каким-нибудь предлогом. Хорошо, что ты не такой.

- Да, признаюсь, я не люблю высоты, – согласился я. – Непривычно, неуютно. Но всё же не до такой степени, чтобы испугаться и бросить тебя тут одну.

Мы посидели какое-то время наверху. Место было, действительно, интересное – видно большое тёмно-синее озеро, скалы и ниточку далёкого водопада. С другой стороны – зелёно-жёлтое лесное море с редкими вкраплениями красного и оранжевого. И замок Древний Брод, своими тоненькими башенками красиво поднимающийся над серой скалой.

Между тем, начал накрапывать дождик, и мы поспешили пройти опасный участок, пока древесная кора не стала скользкой. Обратный путь дался мне намного легче – после того, как я один раз преодолел трудность, я уже понимал, что могу это сделать. Мы какое-то время посидели в сделанном Камиллетой убежище, пережидая под надёжным навесом из листвы усилившийся дождь, а потом спустились вниз.

- Нам нужно торопиться, – сообщила Камилетта. – Нужно успеть сегодня добраться до Круэн-Дарса. Я в сторону скал ещё ни разу не ходила, поэтому поспешим – нужно до темноты перейти через скалы и выйти из леса. Выйдем к дороге, а там я уже хорошо ориентируюсь.

И мы пошли быстрее. Пологий спуск по заросшему лесом склону привёл нас к небольшой мелкой речушке, за которой начинался ещё один заросший лесом холм. Я накидал в воду больших камней, и мы по этим камням смогли перебраться на противоположный берег, даже не замочив ног.

- Здесь заканчиваются принадлежащие моей семье земли, – сообщила мне Камилетта. – К этой речке я как-то один раз ходила, правда ещё совсем маленькой. Но дальше не была ни разу.

Мы, помогая друг другу, взобрались на крутой обрывистый склон и продолжили путь дальше. Камилетта шла впереди, уверенно выбирая дорогу, я следовал за ней. Шли мы долго, я даже заметно устал, хотя и шёл налегке. Я всячески скрывал свою усталость от девушки – шутил, рассказывал про жизнь в Холфорде... И ещё я проголодался – всё-таки с завтрака прошло уже много времени. Камилетта тоже, как оказалась, проголодалась:

- Эх, зря мы продукты в дорогу не догадались захватить! – запоздало сообразила девушка. – Я сегодня собиралась позавтракать после тренировки, но вместо этого ушла в гости к эльфам.

- Предлагаешь вернуться? Или найти какую-то еду здесь в лесу? – уточнил я.

- Нет, конечно. Возвращаться глупо, мы уже почти дошли.

Я не стал с ней спорить – если почти дошли, значит, нужно немного потерпеть. И мы продолжали идти. Постепенно начало смеркаться, а мы только-только добрались до подножия скальной гряды. Стало заметно холодать, опять пошёл мелкий моросящий дождь. По скользким камням мы стали карабкаться вверх. Было заметно, что девушка сильно устала. Камилетта уже не веселилась, но упорно продолжала двигаться дальше.

На обсыпающемся каменистом склоне я заметил куст шиповника, его колючие ветки были густо обсыпаны красными плодами. Я подошёл к шиповнику и сорвал одну из ягод, раскусил, очистил от колких волосков и семечек и осторожно попробовал на вкус. Обычный шиповник, кислый и вполне съедобный. Абсолютно такой же, как растёт у меня возле дома. Я подозвал Камилетту и предложил нарвать ягод, чтоб сбить чувство голода. Дочь герцога отнеслась к идее поедания ягод очень скептически. Она долго уточняла, что это за ягоды, и уверен ли я, что они съедобные. Потом всё же рискнула попробовать, и вполне осталась довольна результатом. Мы собрали все ягоды шиповника, часть взяла дочь герцога, часть я насыпал себе в напоясную сумку.

Мы поднимались всё выше и выше по поросшей редким кустарником сплошной мешанине камней, пока не упёрлись в вертикальную скалу. Пути вперёд дальше не было, карабкаться же вверх по практически отвесной скале в темноте по скользким камням было бы равносильно самоубийству. Даже упрямая Камилетта, в конце концов, согласилась, что мы никак не успеем сегодня дойти до эльфов.

Между тем стало уже совсем темно, наступила ночь. Стало очень холодно, да и мелкий моросящий дождь никак не прекращался. Нужно было где-то заночевать, хотя на поросшей редким кустарником мешанине скользких от дождя камней найти укрытие казалось проблематичным. Таким же затруднительным был бы и спуск в темноте по качающимся обсыпающимся валунам, некоторые из которых были размером с автобус. В довершение наших бед из леса под нами раздался волчий вой – сначала одинокий, но к нему постепенно присоединились несколько других хищников.

- Мы погибнем? – как-то обречённо спросила меня Камилетта.

- Почему? – удивился я такому странному вопросу.

- Ну как – еды нет, укрытия над головой нет, холодная ночь, я вся замёрзла, промокла и устала, и стая хищников подкрадывается в темноте...

- Мы, конечно, умрём – с серьёзным видом ответил я ей и, увидев вытянувшееся готовое разреветься лицо девушки, рассмеялся. – Но умрём мы не сегодня! От ночёвки на природе ещё никто не умирал, считай это просто обычным походом. Так всегда в походе и бывает, если вдруг погода испортилась – холодно, мокро, упадок сил и настроения. Но вот увидишь, завтра на рассвете ты опять будешь веселиться и радоваться жизни. Что же насчёт волков – не волнуйся, они слишком далеко и не чувствуют нас. Да и зачем им лезть куда-то вверх по камням, когда вся их добыча живёт там же в лесу. А если мы найдём место посуше, то и вообще с комфортом можно будет устроиться. Кстати, вот и наше укрытие!

Действительно, нам посчастливилось набрести на неглубокую впадину под отвалившимся когда-то давно из скалы огромным многотонным валуном. Громадный камень привалился сверху на другой такой же большой валун, и под ним было пустое пространство, где вполне могли поместиться двое.

Под камнем было сухо, да и холодный ветер тут не мог нас достать. Уставшая Камилетта присела спиной к стенке пещеры и, стуча зубами от холода, проговорила:

- Если бы тут были одеяло и горячий ужин, то вполне можно было бы жить.

- Ну, горячего ужина не обещаю, но веток я сейчас схожу нарублю, чтоб тебе не сидеть на голой земле. А ты пока перекуси ягодами шиповника.

Я своим топором нарубил с ближайших кустов веток и соорудил из них подстилку в нашем убежище. Надо сказать, что в процессе активной работы я согрелся. Поэтому, посмотрев на озябшую и посиневшую от холода девушку, я снял свою кожаную куртку и предложил Камилетте. Дочь герцога не стала привередничать и, поблагодарив меня, накинула куртку поверх своего плаща.

Нащипав сухой травы и мха, я попытался развести костёр. Огниво у меня имелось в напоясной сумке – купил когда-то в Холфорде, так как каждому солдату положено было иметь при себе походный набор – ножик, огниво, ложку, моток крепкой бечёвки. Но вот пользоваться огнивом я едва умел. Никогда не мог понять, как удавалось моему другу Серому Ворону так ловко, с первого-второго удара высечь достаточно искр для разжигания костра. А ведь он во время нашего похода в Холфорд каждый вечер разводил костёр так уверенно, как будто имел зажигалку или спички. У меня так же не получалось, но я не унывал и продолжал высекать искры.

И моё терпение было награждено – мох затлел, а потом и загорелся. Я подкладывал в огонь сухую траву, а над пламенем положил ещё влажные ветки, чтобы они просохли. И костёр постепенно разгорелся. Камилетта стала поддерживать пламя, а я же несколько раз сходил за дровами и принёс охапки веток. Вскоре у нас в укрытии стало тепло и даже уютно.

Камилетта согрелась и заулыбалась. Она вернула мне куртку и, сидя возле костра, принялась расспрашивать меня о моей жизни. Я хотел ограничиться жизнью в Холфорде, но девушку интересовал и более ранний период – где я родился и вырос, с кем дружил, во что играл, кто по профессии мои родители. Это был, конечно, скользкий момент, но я уже столько раз репетировал и пересказывал разным людям свою историю, что не боялся нестыковок.

И я уверенно рассказывал про своё детство – родился в маленьком лесном посёлке, расположенном примерно в Двух Руках ходьбы от Холфорда, за Малыми Граничными Холмами. Мать из рода простых селян. Отец мельник (про мельника для меня Ленка Звонарёва придумала для объяснения – почему я, родившийся и выросший возле леса паренёк, не разбираюсь ни в охоте, ни в сельском хозяйстве, ни в кузнечном деле). С кем дружил? Ну, прежде всего с соседским мальчишкой Серым Вороном и девчонкой из соседнего дома по имени Ленка, по прозвищу Фея. Почему Фея? Да смешная история, она сказки любила слушать, а потом играла, что она лесная фея. Её так и дразнили, а она совершенно не обижалась, наоборот – ей нравилось, когда её феей называли. А потом, уж сколько лет прошло, а прозвище так и прилипло намертво. Во что играли? Да во что и все дети – в догонялки, в прятки, в «орков и солдат», в охоту на лесных зверей, ещё строили и пускали по реке кораблики...

- Какое у тебя было интересное детство! – позавидовала неожиданно дочь герцога. – Ну почему я не могла иметь такое же?!

Я рассказал, что помогал отцу на водяной мельнице – приносил обед, разгружал телеги с мешками муки, помогал как-то раз ставить жернова, ещё помогал русло речки расчищать. Но никогда сам не хотел становиться мельником. И, когда у Феи обнаружились магические способности и она стала собираться в Холфорд для обучения в Академии Магии, я сразу же согласился идти с ней за компанию. Потом я довольно подробно рассказал про путь до столицы, про свою службу в городской страже, про то, что стал лучшим новичком и дослужился до десятника. Рассказал о моей роли в истреблении культа Моргрима, о беспорядках в городе, о битве на Арене и разговоре с её отцом. А потом собрался с духом и рассказал о своём самом заветном желании – стать рыцарем, и что именно ради своей мечты я и проделал такой путь.

К моему облегчению, благородная леди Камилетта не стала смеяться над моей мечтой. Она всерьёз задумалась и сказала:

- Знаешь, Пётр, а ведь это многое объясняет. И твоё поведение при нашей встрече, и многое другое. В тебе есть какой-то внутренний стержень, который выгодно отличает тебя от окружающих простолюдинов. Ты не раболепствуешь, ты уверен в своей правде и готов ради своей правды упорно идти вперёд. Не подстраиваешься под окружающий тебя мир, но готов изменять мир вокруг тебя по своей воле. Знаешь, очень трудно пробиться из простолюдинов в рыцари – такое решение может принять только Совет Рыцарства, сам Император, или в исключительных случаях, наместник императора в одной четырёх столиц нашей Империи. Однако я абсолютно не представляю, что же настолько выдающееся должен совершить воин, чтобы его кандидатуру выдвинули на рассмотрение. Поэтому единственный более-менее реальный вариант, который мне приходит на ум – это случай, если я стану супругой столичного правителя. Тогда я смогу порекомендовать мужу своего пажа и, возможно, мой будущий муж согласится представить тебя в рыцари.

- Не очень красивый вариант, – скривился я. – Мне хочется самому добиться славы и признания, а не хвататься прицепом за юбку дочери герцога.

Камилетта посмотрела на меня как-то странно, словно бы удивлённо.

- Пётр, ты меня не перестаёшь удивлять. Ты только что серьёзно вырос в моих глазах. Я ведь только сказала, что такой вариант теоретически возможный, но никогда бы не пошла на такое в реальности. Слишком уж косо бы смотрели на такого новоиспечённого рыцаря, да и на супругу правителя города. Решение возвысить неизвестного простолюдина только за то, что он близок к его супруге – это бы дало повод для насмешек и весьма ослабило бы позиции правителя в Совете Рыцарства. Да и, скажу откровенно, шанс у меня стать супругой правителя слишком мизерный.

- Почему ты так думаешь? – поинтересовался я.

Моя знакомая улыбнулась каким-то своим мыслям, замолчала и долго задумчиво смотрела на пламя костра. Я уже стал привыкать к её необычной манере разговора – вместо быстрого ответа на какой-то вопрос дочь герцога могла вдруг надолго выключиться из беседы и то ли обдумывать свои слова, то ли просто размышлять на какую-то тему. Но потом она неизменно возвращалась к теме разговора и отвечала на последний вопрос. Вот и сейчас произошло так же. Камилетта оторвалась от зрелища пламени, встрепенулась и подробно ответила мне на заданный вопрос.

- Я об этом много размышляла долгими осенними и зимними вечерами, всё-таки этот вопрос напрямую касается моего будущего, поэтому я знаю, что мне не стать женой правителя Холфорда. А вот мой отец просто грезит идеей стать следующим правителем города. Думаю, и в других дворянских семьях ситуация такая же. Подкуп, шантаж, угрозы, временные союзы – сейчас силы всех дворянских родов кинуты на укрепление своего влияния в Совете Рыцарства. Чего скрывать, нынешний правитель слишком стар, и борьба между самыми влиятельными дворянскими родами Холфорда за право унаследовать трон правителя уже идёт почти в открытую. Нового правителя выбирает Совет Рыцарства из весьма узкого круга претендентов. Правителем может стать только кто-то из представителей самых высоких родов. Либо сам глава рода – один из герцогов или графов – либо кто-то из старших членов этих родов. Вокруг Холфорда находятся земли четырёх герцогств – Кафиштенов, Молштенов, Ворсхлетов и Разолейнов. Скорее всего, следующим правителем станет претендент от одного из этих родов. Мой отец, и это не является секретом, хотел выдвинуть Рупперта – моего старшего брата. Рупперт был влиятельным политиком и прославленным воином, имел множество друзей среди рыцарей и получил бы хорошую поддержку в Совете Рыцарства. Но Рупперт погиб во время мятежа в Холфорде, сражаясь на рыночной площади с проклятыми выродками из культа Моргрима. Я всегда любила своего старшего брата и, когда мы получили страшную весть из столицы, проплакала весь день...

При упоминании того кровавого дня я невольно вздрогнул и признался собеседнице:

- Ками, я был в Торговом квартале, когда мятежники выпустили демонов. Признаюсь, это было жутко. Кровь лилась рекой, вся площадь была завалена трупами. Но мы не побежали и лишь плотнее сплотили ряды, прикрылись щитами и упорно пробивались вперёд, несмотря на творящийся вокруг хаос. А потом трупы вдруг встали и напали на наши отряды... Я потерял трёх бойцов из своего десятка в тот страшный день. И если бы не помощь подоспевших магов, мы бы все там сложили головы.

- Ты не рассказывал об этом, – удивилась Камилетта. – Хотя, мы и знакомы то всего полтора дня. Не думала, что ты был свидетелем тех ужасных событий. Так или иначе, во время мятежа погибло много людей, в том числе и мой старший брат Рупперт Кафиштен. С его смертью позиции моей семьи в Совете Рыцарства сильно пошатнулись. Отцу теперь придётся искать нового кандидата. Теперь я отвечаю на твой вопрос – если смотреть с моей точки зрения, чтобы стать супругой правителя города, Кафиштены для меня отпадают. Я не могу, естественно, стать женой своего отца или родного брата. Молштены – у них меньше всего шансов, так как нынешний правитель из их рода, а два раза подряд Совет Рыцарства не станет давать власть одной семье, чтоб не слишком усиливать влияние этого рода. Остаются Ворсхлеты и Разолейны. У них вместе с пожилыми главами родов в сумме тринадцать мужчин основных генеалогических линий, имеющих законное право на власть. Стоит ли говорить, что неженатых среди них нет ни одного – благородные невесты вообще очень шустрые создания и мгновенно занимают перспективных мужиков. Поэтому мои шансы стать супругой правителя и кажутся призрачными.

- А если никто из кандидатов от четырёх великих герцогских родов не получит достаточной поддержки? – поинтересовался я.

- В этом случае будут рассмотрены кандидаты от графских семей. При дворе правителя Холфорда представлены восемь графских родов, но у моей семьи испорченные отношения с тремя родами – Армазо, Васкрехтами и Тугримами. Были в прошлом какие-то стычки с ними, даже проливалась кровь. Так что женихи из этих семей мне не светят. Я, конечно же, досконально изучила генеалогию пяти оставшихся графских фамилий. Там имеется порядка сорока неженатых юношей, но из основных ветвей рода всего четверо, причём один из них на целых десять лет меня младше, этот вариант отпадает. Остальные варианты тупиковые. Не сомневаюсь, что мой отец тоже уже всё просчитал и ведёт переговоры с тремя потенциальными женихами – графский род получит невесту из более знатного дворянского рода, а взамен обеспечит кандидату от моей семьи поддержку в Совете Рыцарства. Так что мне остаётся только ждать решения своего отца. Зная же пронырливость моего папаши, могу предположить, что он сейчас торгуется со всеми тремя женихами. И чтобы не потерять поддержку двух других родов, он будет тянуть и тянуть с моей свадьбой. Так что до смерти нынешнего правителя замужество мне точно не грозит...

После этих слов Камилетта рассмеялась. Я же смотрел на неё и думал – до чего сложной оказывается жизнь благородных дворян! Вся жизнь – это холодный расчёт, список будущих женихов и невест заранее известен с самого детства, и твои собственные чувства ничего не значат. Кого тебе выберет в пару глава рода на основе холодного прагматичного расчёта, тот и станет твоей судьбой. Ужас! Я бы, наверное, не смог так жить. Хотя Камилетта, кажется, нисколько не тяготилась такой участи.

Я рассказал благородной леди о том, что граф Копелло оказался лично замешан в дела культа Моргрима и был убит во время штурма его резиденции в Холфорде, наряду со многими слугами и родственниками. Известие поначалу очень взволновало Камилетту, так как изменившаяся ситуация в клане Копелло означала нового главу рода и перетряску всего списка наследников. Однако, дочь герцога быстро пришла к выводу, что запятнанная репутация этого рода не оставит никаких шансов на кресло правителя Холфорда в ближайшие пару десятилетий. Предательство главы рода ещё очень долгое время будет позорным клеймом висеть на всей семье Копелло, и должно пройти немало времени, прежде чем этот позор будет смыт верным служением Империи.

Как то за разговорами мы незаметно задремали...

Проснулся я от ощущения приближающейся опасности. Никогда раньше не подозревал у себя дар предвидения, но чувство было настолько острым, что я нисколько не сомневался – приближается что-то смертельно опасное.

Я осмотрелся – костерок при входе в пещерку почти погас, стены нашего убежища были покрыты каплями росы. Было ранее-ранее утро, тяжёлый липкий туман скрывал каменистый склон. На моей правой руке лежала спящая Камилетта. Девушка прижала свои колени к животу и завернулась в мою куртку от холода.

Осторожно высвободив свою руку, я присел и выглянул из укрытия. Из-за густого тумана видимость не превышала пяти-семи метров. Ничего подозрительного я не заметил, но непонятная тревога никак не проходила. Я прислушался. И понял, что меня разбудило и насторожило – периодически слышался звук катящихся камешков. Кто-то или что-то шло по склону. Звук постепенно приближался. Ощущение опасности стало просто невыносимым. Казалось, сам воздух звенел от тревоги. Камилетта тоже проснулась и открыла глаза. Я приложил палец к губам:

- Сиди тихо! Никуда не выходи!

А сам осторожно вышел из пещерки, всматриваясь в строну приближающихся шагов. Я пошёл вперёд, пробежал метров двадцать до ближайшего куста и присел за ветками. Ничего не было видно в белом сыром воздухе. Тогда я взобрался на груду камней и осмотрелся. Подо мной оказался обрыв метра три высотой, ниже плыли клочья густого тумана и мешали разглядеть самые подступы с моей возвышенности. Я поднял глаза повыше и тут увидел его. Это был человекоподобный великан метра четыре или даже пять в высоту, с толстыми бочкообразными ногами и длинными руками, на пузатом теле лепилась малюсенькая голова. Монстр спускался с высокого нагромождения валунов прямо в туман. До меня великану оставалось пройти около ста метров. Существо сделало пару шагов, потом присело и долго принюхивалось. После чего монстр безошибочно повернул голову в мою сторону, встал и прошёл ещё несколько шагов. Потом опять присел и стал шумно втягивать воздух. Он чувствует дым от костра! – догадался я.

Тихо задом я спустился, прополз сквозь кусты и, приседая почти до земли, вернулся к пещерке.

- Быстро уходим подальше отсюда! Пригибайся к земле и не шуми!

Камилетта не стала спорить, она была слишком напугана. Мы почти на корточках побежали от пещерки в сторону большого валуна, обогнули его и далее припустили со всех ног! О том, что на россыпи можно упасть и сломать себе ноги, мы вообще не думали – мчались, перепрыгивая с камня на камень. Лишь когда мы обогнули выступ скалы, Камилетта попросила:

- Давай чуть помедленнее, не могу больше! Мои лёгкие сейчас просто лопнут от напряжения, я не привыкла бегать на высоте в горах.

Мы пошли осторожнее, и я рассказал дочери герцога об увиденном существе. Девушка дёрнула плечами и сказала, что понятия не имеет, кто это мог быть. Между тем мы оказались возле места, где обвалившиеся камни позволяли взобраться выше. И мы, падая и хватаясь друг за друга, стали карабкаться по обсыпающимся камням. Я разодрал брюки на коленках, а Камилетта потеряла один ботинок – он покатился вниз по склону. Но когда девушка собиралась спускаться вниз за своей обувью, раздался жуткий рёв, от которого задрожали скалы.

Мы испуганно оглянулись – огромный монстр был ещё далеко внизу, однако он заметил нас. Гигант наклонился, подхватил свой рукой какой-то булыжник и запустил в нашу сторону. Брошенный камень с грохотом приземлился в пяти метрах левее нас, вызвав небольшой камнепад. Размером этот булыжник оказался с баскетбольный мяч. Страшный преследователь ещё раз проревел и побежал вокруг скалы, повторяя наш путь.

Забыв про усталость и потерянный ботинок, мы стали взбираться всё выше и выше. Но, когда мы сумели перелезть через очередное нагромождение камней, то оказались на небольшом уступе возле подножия высокой вертикальной скалы. Пути дальше не было, лишь узкая глубокая расщелина в скале позволяла протиснуться в неё, чем мы немедленно и воспользовались.

- Лезем наверх! – решилась Камилетта и первой показала пример – прижимаясь спиной в стенку, она упиралась руками и ногами в противоположную стену трещины и ползла вверх.

Я последовал за благородной леди. Было слишком узко и неудобно, но я почти сразу наловчился перемещаться таким непривычным способом. Мы успели подняться по трещине метра на три, когда на карниз взобрался великан. Он удивлённо осмотрелся, принюхался и повернулся в нашу сторону. Затем прижал голову к трещине в скале и заглянул в расщелину одним глазом. Потом попытался засунуть в трещину свою руку и даже сумел дотронуться кончиками пальцев до моей ноги, но ухватиться не смог. Рёв досады сотряс скалы, я практически оглох и едва не свалился вниз.

Монстр прекратил свои бесплодные попытки схватить меня, развернулся и куда-то побежал вниз. Неужели он знает обходной путь и теперь будет нас поджидать сверху? Или будет скидывать нам на головы камни? Мне было откровенно страшно. Но, тем не менее, я упрямо продолжал ползти вверх.

Я поднялся уже почти на высоту пятиэтажного дома, до верха скалы оставалось совсем немного. Тут опять внизу показался великан. Оказывается, он успел сорвать где-то деревце, очистил его от веток и теперь длинным стволом попытался достать меня. Но, к счастью, не дотягивался – я оказался уже намного выше, чем рассчитывал монстр. С досады он напоследок швырнул в меня этим громадным копьём, но оно застряло в неровностях скалы. Наиболее трудный участок пути оказался у самого верха трещины – там монолитная скала раскололась на отдельные фрагменты, и стены местами обсыпались. Но я справился.

Примерно через три часа мы спустились по другую сторону скального гребня, выйдя к заболоченному лесу. В моём животе урчало от голода – единственная пища, которую мы смогли найти за это утро – несколько лесных орехов, остававшихся на ветках облетевшей по осени лощины. Камилетта заметно раскисла, и когда у неё прошёл заряд энтузиазма после успешного бегства от горного великана, молча плелась вслед за мной в одном ботинке.

Дальнейший путь по лесу оказался не из лёгких. Под ногами была сплошная грязь, на моих подошвах висели пудовые комья липкой чёрной земли. Местность постепенно понижалась, появились заросли высокого хвоща, а также заросшие ряской озерца с затхлой стоячей водой. Часто нам приходилась обходить встречающиеся болотца с топкими берегами или непроходимые завалы заросших мхом остовов упавших деревьев.

Камилетта совсем потерялась, в прямом и переносном смысле. Девушка, в конце концов призналась, что понятия не имеет, в каком направлении нам следует дальше идти. Однако возвращаться к скалам и опасному великану мы оба не хотели. Я, как мог, поддерживал Камилетту, отвлекая её разговорами от однообразного размешивания ногами грязи. Мы медленно, но упорно двигались в выбранном направлении.

Но путь нам преградил канал со стоячей водой – то ли заболотившийся приток какой-то речки, то ли результат смены речного русла. До противоположного берега было всего-то метров двадцать, но грязь по обеим берегам была очень топкой, не подойти к чёрной воде. Что делать?

- Перелезем по веткам сверху! – предложила высокородная леди, указав на росшие по обеим берегам высокие деревья, их кроны густо переплетались, образуя своеобразный воздушный мост.

Мы достаточно легко забрались по корявому стволу и перешли на толстые ветки, растущие над каналом. Камилетта пошла первой, уверенно балансируя и ловко перебираясь с ветки на ветку. Вот она дошла до первых веток нужного нам дерева и перебралась на них. Я шёл следом и, ухватившись за сук, наклонился к следующей ветке. И тут вдруг сломался оказавшийся подгнившим сук, за который я держался. Я не успел схватиться за что-то более надёжное и полетел вниз в чёрно-зелёную воду...

С тучей брызг я ушёл под воду, но тут же выплыл на поверхность. Рядом со мной что-то гулко бухнуло, волны кругами пошли во все сторону. Водный монстр? Я повернулся в ту сторону, болтая ногами и держась на поверхности. Ничего не было видно.

- Камилетта, что это было рядом в воде? – громко встревожено крикнул я.

Ответа не было. Я крикнул громче, но ответа не последовало.

- Камилла, ты где? C тобой всё в порядке? – заорал я во всю силу, но ответа так и не послышалось.

Ужасная догадка пришла ко мне – наверное, этот всплеск был звуком упавшей в воду девушки! Я, упав, сильно раскачал ветки, и девушка не удержалась! Со всех сил я поплыл в сторону места падения – голая чёрная гладь воды была хорошо различима среди плавающей ряски. Набрав воздуха в лёгкие, я нырнул. В бурой мутной воде было очень плохо видно, я донырнул до самого дна и ничего не разглядел. Вынырнув, быстро отдышавшись и глубоко-глубоко вздохнув, я опять нырнул. И смог увидеть на дне неподвижное женское тело! Я ухватился его за руку и потянул вверх.

Нас учили в школе спасать утопающих, но никогда не думал, что эти навыки мне могут когда-либо пригодиться на практике! Доплыв до берега, я с трудом прополз по вязкой грязи и выволок бесчувственную Камилетту на сушу. Девушка была вся испачкана в чёрной тине и не дышала. Я стал делать искусственно дыхание – сначала руками, а потом и рот-в-рот. Ничего не помогало! Я пытался пощёчинами и криком привести её в чувство, не прекращая своих попыток спасти Камилетту. Я плакал от бессилия, но не сдавался.

И тут девушку вырвало! Поток грязной коричневой пены полился на мои руки. Я повернул набок голову дочери герцога, и продолжил руками делать искусственное дыхание. Казалось, эта пена не прекратится никогда – с каждым моим толчком новая и новая порция вырывалась изо рта Камилетты. Но тут девушка задышала самостоятельно! Я засмеялся от счастья, растирая грязными руками слёзы на своих щеках.

Камилетта постепенно приходила в себя – она открыла глаза, её губы растянулись в улыбке. Она что-то попыталась сказать, но её опять вырвало. Отдышавшись, девушка чётко проговорила:

- Ты спас мне жизнь, Пётр Пузырь! С этого дня я твоя должница! Если мне выпадет возможность порекомендовать тебя в рыцари, клянусь, я сделаю это!

- О чём ты говоришь?! При чём здесь рыцарство? Просто я увидел, что ты упала в воду, и выручил тебя, как положено друзьям. Мне ничего не нужно от тебя взамен.

- Я вовсе не упала. Просто я увидела, что ты сорвался с ветки и упал в воду, а потому прыгнула тебе на помощь. Смешно сказать, но я в тот момент даже не подумала, что не умею плавать.

- Ну, ты даёшь! – восхитился я её храбростью и безрассудством. – К счастью, я умею хорошо плавать, так что меня спасать не нужно. Но, поверь, я очень высоко оценил твой поступок, Камилетта.

Она присела рядом со мной на берегу болота. Некоторое время мы молча сидели и смотрели на тёмную воду. Грязные, промокшие, голодные, озябшие, заблудившиеся непонятно где... но вполне живые и даже весёлые от того, что происшествие с дочерью герцога закончилось благополучно.

- Это сложно – плавать? – спросила меня девушка.

- Не очень. За пару дней вполне можно научиться держаться на воде. А за Две Руки – более-менее плавать.

- Научишь меня? – попросила Камилетта.

- Научу. Только хорошо бы денёк выбрать более тёплый.

Мы действительно, стучали зубами от холода. А уж нашу мокрую одежду, покрытую толстым слоем глины вперемешку с чёрной тиной, постеснялись бы одеть даже неприхотливые бездомные бродяги. Но вымыться было негде – разве что ещё раз лезть в ту же самую канаву, в которой мы испачкались. Поэтому нам не оставалось ничего другого, как продолжать путь, пусть и в таком жутком виде.

Грязь постепенно засыхала коркой и кусками отваливалась, моя обувь чавкала при каждом шаге, а холодная мокрая одежда неприятно липла к телу. Но я не ныл, наоборот – подчёркнуто весело шагал вперёд, стараясь поддержать дрожащую от холода идущую босяком по холодной земле Камилетту. Я попытался предложить ей свою обувь, но благородная дочь герцога при виде покрытых жуткой грязью слишком крупных сапог сразу отказалась и предпочла идти босяком.

И тут нам повезло – мы вышли к дороге. И почти тут же из-за туч вышло полуденное солнце, и мы сумели немного согреться. Видимо, богам Эрафии надоело устраивать нам мелкие неприятности, и они решили нас поддержать. Вскоре Камилетта прикинула направление на солнце и уверенно повернула по дороге направо. По её словам, она сориентировалась и теперь уже знала верную дорогу. Камилетта сказала, что вскоре будет деревянный мост через речку, а сразу на ним покажется небольшой посёлок.

К мосту мы вышли минут через сорок. Но оба дружно решили, что в таком жутком виде нам не стоит показываться на людях. Мы свернули в лес и отошли подальше от дороги, держась берега небольшой речки с чистой прозрачной водой.

Вода была жутко холодной, но ничего не оставалось – мне пришлось раздеться до подштанников и окунаться с головой. А потом, дрожа от холода в студёной воде, смывать грязь с рук, лица и волос. Затем долго-долго оттирать чёрную липкую тину с одежды. Леди Камилетта отошла подальше за кусты и занималась тем же самым.

Я развесил мокрую одежду сушиться на ветки, но толку было мало. Нужен был огонь. И я занялся разведением костра – собрал ветки, ободрал мох и кору с соседних деревьев, просушил более-менее кресало и стал высекать искры. Пусть не сразу, но костёр всё же разгорелся. Я соорудил из гибких прутьев что-то типа сушилки для вещей возле огня, да и сам сел поближе к пламени. Леди Камилетта всё это время продолжала полоскать вещи в речке. Но вот я услышал, что девушка наконец-то вышла на берег. Она, стуча зубами от холода, попросила:

- Пётр, я оставлю тут свои вещи на ветке. Развесь их, пожалуйста, у огня сушиться.

- Конечно, не вопрос. Ты сама тоже иди к огню, простудишься ведь.

- Хорошо. Только ты пообещай отвернуться и не подглядывать, – попросила дочь герцога. – Развесь мои вещи и затем садись у костра спиной в мою строну. Хорошо?

Я пообещал не смущать благородную леди. Забрал оставленные Камилеттой на ветках мокрый плащ, платье и панталоны, повесил у костра и сел на землю. Вскоре услышал осторожные шаги – девушка подошла и села рядом. Камилетта подвинулась ко мне ближе и прислонилась спиной к моей спине. Она дрожала от холода, с её мокрых длинных волос по моей коже стекали капли воды.

Мы долго молчали. Я давно согрелся у костра, но не поднимался с земли, так как не хотел смущать девушку. Да и, чего скрывать, прикасаться к красивой обнажённой (вероятней всего) девушке было весьма приятно. Первой заговорила Камилетта:

- Я поняла, в чём разница между нами.

- В чём же? – поинтересовался я.

- Я всегда считала, что люблю приключения и трудности. Я играла, чтобы в своих играх ощутить привкус приключений и даже опасностей. Но всегда в моих играх была некая грань благоразумия и соблюдения рамок приличий, за которую я никогда не переступала. Для меня все мои приключения и трудности оставались всего лишь игрой. Но вчера, когда мы заблудились, я впервые поняла, что детская игра закончилась и началась полная опасностей реальная жизнь. Ты знаешь, я была в панике!

- Не заметил. Ты выглядела вполне естественно и вела себя разумно.

- Я жутко перепугалась, но видела тебя. Ты ведь совершенно не боялся, ты просто привык так жить. Для тебя совершенно естественно путешествовать, исследовать новые территории, встречаться с трудностями и преодолевать их. И я поверила, что всё кончится хорошо. Затем была ночевка в горах, и вечерний костёр, и встреча с монстром, и наше бегство от опасности. Всё это было по-настоящему! Странные ощущения. У меня никогда такого не было. Голодная, уставшая, замёрзшая. Сижу непонятно где в таком виде в совершенно диком лесу. Не приведи Фаэтта, увидит кто – конец моей репутации. Но мне, признаюсь, нравится такая жизнь! Я счастлива, что встретила тебя, с тобой можно действительно находить приключения!

- Получается, что без меня ты бы не подвергалась опасностям. Не убегала бы от страшного гиганта, не тонула бы в речке, не голодала и не мёрзла бы тут? И я, вместо того, чтобы оберегать тебя от опасностей, наоборот, притягиваю их?

- Без тебя не было бы приключений – сама я бы не отважилась на такой путь. Ты отличный парень, Пётр. Как жаль, что ты не титулованный дворянин, иначе я бы могла и влюбиться в тебя.

Пока я раздумывал над последней фразой Камилетты и сочинял достойный ответ, девушка сменила тему:

- Нам нужно идти. Минуем посёлок, затем пройдём кленовую рощу и окажемся уже в Круэн-Дарсе. Не оборачивайся, я оденусь.

Одежда наша была ещё несколько сырой и помятой, а местами носила следы плохо оттёртой тины, но уже выглядела достаточно прилично, чтобы на нас не показывали пальцами. Мы вышли на дорогу и направились в сторону посёлка.

Посёлок был большой – около сотни домов, но не имел никаких защитных сооружений. Ни стен, ни рвов с водой – явно опасных врагов тут поблизости давным-давно не наблюдалось. Дорога проходила посреди посёлка мимо аккуратных деревянных домиков с цветниками и огородами. Самым большим сооружением был постоялый двор – это было высокая трёхэтажная постройка с отдельной кухней и складами, а также коновязью у входа. Из трубы на кухне вился белый дымок, запах жареного мяса и специй разносился по всей округе. Называлось это заведение, насколько я смог прочитать потемневшие кривые руны, «Слеза Вдовы».

- Эх... слюна течёт от такого аромата, – пожаловалась Камилетта. – Я сейчас в обморок упаду от голода!

- Тогда давай зайдём, перекусим? – предложил я.

Камилетта опять замолчала, задумавшись. Меня эта её дурацкая привычка сказать «А» и не сразу говорить «Б» несколько раздражала, но видимо высокородную леди с самого детства учили брать паузу для тщательного обдумывания перед принятием важных решений, так что тут уж ничего было не поделать.

- Пётр, есть сразу две причины, которые останавливают меня, – проговорила Камилетта минуты через три. – Первая причина, не самая главная, мне неоднократно советовали не останавливаться в этой таверне.

- Почему? Плохо кормят? – удивился я.

- Нет, кормят тут вроде бы хорошо. Но у таверны «Слеза Вдовы» очень дурная репутация. Контингент тут обычно собирается не самый дружелюбный – какие-то наёмники, вечно пьяные дварфы из соседних шахт, проститутки и воры. Находится таверна на ничейной земле, никакой власти тут нет – кто из гостей сильнее, тот и прав. Нанятые хозяином охранники какие-то имеются, но они смотрят лишь, чтоб посетители вовремя платили и хозяина таверны не беспокоили. А в разборки между посетителями они вообще не вмешиваются. Здесь пропивают награбленную добычу даже откровенные бандиты и разыскиваемые властями преступники, и их никто даже не пытается задерживать.

- Мда, понятно. А вторая причина? – поинтересовался я.

- У меня просто нет денег. И никогда их не было.

- Как так? Ты же дочь герцога! – я был очень удивлён.

- Вот именно, дочь герцога, а не мастерица-золотошвейка. Откуда мне деньги взять? Если мне что-то было нужно – одежда или вещи какие – я просто требовала это у управляющего. Мне никогда не требовались деньги!

- Ладно, если дело только в деньгах, то у меня с собой деньги имеются.

- Правда? Ну тогда давай зайдём! – сразу обрадовалась Камилетта.

- А как же головорезы, про которых ты мне рассказывала? – поинтересовался я.

- И я, и ты оба вооружены. Ты неплохо умеешь драться, да и я могу за себя постоять. Так что решено – заходим внутрь! Я просто умираю от голода!

Охранники при входе смерили нас внимательными взглядами, но пропустили. Внутри зал первого этажа был огромным. Здесь вполне могла отобедать сотня посетителей одновременно. Между тем народу было совсем немного – в центре зала группа дварфов шумно праздновала что-то за сдвинутыми вместе несколькими столами, вокруг них суетилась разносчица с кружками пива. Длинный бледный тип в грязной безрукавке клевал носом у стены. И еще трое посетителей сидели в стороне от шумных дварфов у самой дальней стены, они были одеты в плащи с накинутыми на головы капюшонами и зачем-то погасили расположенный возле их столика фонарь. Эта троица мне сразу не понравилась, особенно когда я заметил, что они иногда оборачиваются и внимательно рассматривают нас с Камилеттой.

Я выбрал столик у самого входа, подальше от этой подозрительной троицы. Сбросил куртку (в том числе и чтобы продемонстрировать своё оружие на поясе) и пошёл заказывать обед. Трактирщик внимательно выслушал мой обильный заказ и попросил расплатиться сразу. Видимо, мой грязный вид и босые ноги моей спутницы не внушали доверия к нашей платежеспособности. Я не стал спорить и заранее расплатился с трактирщиком. Он проверил каждую мою монетку, проведя над ней каким-то серебристым светящимся амулетом, после чего ссыпал деньги в свой карман и послал слугу с заказом на кухню.

Ждать заказа пришлось недолго, и вскоре мы с Камилеттой наслаждались вкусным обедом. Варёные раки, жареное мясо в подливе, грибной суп с овощами, сваренное тут же в таверне тёмное пиво... Кстати, не успел я немного заглушить голод, как Камилетта уже осушила свою громадную кружку пива и заказала ещё. Я несколько с опаской смотрел за тем, с какой скоростью дочь герцога поглощает алкоголь, тем более на голодный желудок, но делать замечание не стал. Как оказалось, зря...

Дверь в таверну шумно открылась, и в зал вошли пятеро крепких мужиков. Очень небогато одетых – потрёпанные безрукавки и крутки, потёртые мятые рубахи и штаны, на ногах селянские сандалии. Они окинули зал внимательными взглядами, надолго остановившимися на нас с Камилеттой, и пошли к трактирщику. Трактирщик начал наполнять им кружки пивом. Затем у стойки состоялась какая-то долгая беседа – кажется, у одного из новоприбывших не хватило денег на выпивку. Поддразниваемый остальными, этот тип направился от стойки к нам с Камилеттой. Я внутренне напрягся, предполагая неприятности.

- Вот что, детишки, – обратился он к нам с девушкой. – Это заведение для серьёзных людей. Если не хотите проблем, скиньтесь мне по паре монет, и всё будет спокойно.

Я не успел и рта открыть, как Камилетта крайне нецензурно (не ожидал от дочери герцога, что она знает такие слова) послала этого нахала прочь. Он медленно повернулся к девушке, улыбнулся во весь рот, обнажив редкие гнилые зубы, и проговорил:

- Это будет тебе дорого стоить, говорливая девка. Я таких обид не прощаю!

Камилетта в ответ выдала такую тираду, от которой могли бы покраснеть даже ветераны имперской армии. Мужик явно разозлился, он плюнул себе на ладонь, размахнулся изо всех сил и... резко согнулся пополам, ударившись лбом о стол. Это я ногой из-под стола нанёс ему сильный пинок в очень чувствительное для всех мужчин место. Мужик взвыл от боли и обиды, как раненый носорог. Он попытался встать, но не смог – я уже стоял рядом и заломил ему правую руку за спину.

Между тем друзья нахала решили вмешаться и, раскидывая и ломая по пути столы и стулья, пошли ко мне с самыми недобрыми намерениями. В руке у одного из наступающих мужиков оказалась ножка разбитой табуретки. Я толкнул самого первого зачинщика в сторону приближающихся дружков и вытащил из чехла дубинку.

- Назад, ... .... ....! – тоже нецензурно выкрикнул я, но мой окрик не подействовал.

В мою голову полетела тяжёлая глиняная кружка, я едва успел отбить этот пущенный снаряд своим оружием. Брызги расплескавшегося пива и град черепков окатили меня и девушку. Один из осколков поцарапал до крови щеку Камилетте. Дочь герцога недовольно провела тыльной стороной ладони по своей щеке, увидела кровь и... закатив глаза, начала падать в обморок! Я успел подхватить падающую девушку и, придерживая её левой рукой за талию, медленно начал отступать к стене.

Один из громил оказался слишком неосторожным и бесхитростно рванул ко мне, но получив боковой удар ногой по коленке, завыл от боли и упал на пол. Это задержало остальных нападавших. Я осторожно посадил всё ещё бесчувственную Камилетту на пол и развернулся к противникам, полный решимости драться, сколько хватит моих сил:

- Ну что, хватит у кого-нибудь из вас, крепких сильных мужиков, смелости выйти один на один против ребёнка? – усмехнулся я.

Мужики остановились, стали переглядываться между собой, а потом вперёд вышел самый большой из них – тот самый громила с ножкой стула в руке. Он рыкнул по-звериному и бросился на меня, замахиваясь своим оружием. Я увернулся от нападения и стукнул своей дубинкой ему по шее, но громила даже не почувствовал моего удара. Он был силён. Даже очень силён. Быстро развернувшись, он попытался со всей своей силы треснуть меня по голове. К счастью, я вовремя отскочил в сторону. Мне даже удалось ногой выбить его опущенное к полу оружие, но после этого я не успел собраться и пропустил удар пудовым кулаком в грудь.

Меня отшвырнуло на пару метров, я не удержался на ногах и упал. Но сумел всё-таки подняться и встретить следующую атаку громилы – тот уже разбежался и намеревался ногой подло пнуть меня. Я не успевал уйти с дороги разогнавшегося амбала, успел лишь чуть отклонить корпус. Наверное, бог храбрости и отваги Тор всё же решил поддержать меня, потому как дальнейшие события оказались весьма удачными для меня – нападавший зацепился носком своей опорной ноги за мою стопу и споткнулся. Не удержавшись, он начал заваливаться вперёд и с разбега врезался головой в стену. Звук при этом был такой, словно в стену ударили молотом. Я подумал, что мой соперник убьётся – такой силы удар едва не пробил стену таверны. Осторожно подойдя к поверженному противнику, я облегчённо вздохнул – он был жив, но надолго оглушён.

- Кто следующий? – поинтересовался я у четверых остававшихся на ногах противников.

Они переглянулись, перебросились короткими фразами между собой и решили не рисковать поодиночке, медленно направившись ко мне сразу вчетвером. В руке у одного блеснуло лезвие ножа. Ого! Это уже серьёзно!

Я расстегнул чехол и взял в правую руку дварфовский топорик. Быстро оглянулся на Камилетту, поможет ли она в предстоящей заварушке? Девушка очнулась, но сидела на полу и не предпринимала никаких попыток встать и прийти ко мне на помощь. Между тем нападающие постепенно вооружались – один достал откуда-то длинную цепь с грузиком на конце и разматывал её, ещё один подобрал выпавшую ножку от стула, последний быстро наматывал на кулак какую-то верёвку с узелками, сооружая импровизированный кастет. Дело принимало для меня и вовсе неприятный оборот...

Развязка оказалась совершенно неожиданной. Один из нападающих мужиков, обходя широкий массивный стол, на секунду опёрся ладонью о стену. И тут же закричал от боли – в его кисти торчала длинная стрела, намертво пришпилившая ладонь забияки к деревянной стенке трактира. Все – и я, и Камилетта, и четверо мужиков – дружно обернулись, разыскивая глазами меткого лучника.

Лучник был из состава той самой группы, сидевшей ранее в дальнем конце зала. Теперь капюшоны были откинуты, и яркий свет хорошо освещал лица этой троицы. Высокие, с худыми вытянутыми овалами лиц и характерными заострёнными сверху ушами. Эльфы. Они приближались, у одного из них в руках имелся лук с наложенной на тетиву новой стрелой. Связываться с эльфами хулиганы не захотели и, убрав своё оружие, молча отошли в сторону. Один из подошедших к нам эльфов протянул руку сидящей на полу девушке и произнёс:

- Приглашаю высокородную леди и её спутника присоединиться к нашей скромной компании за дальним столиком.

Дальнейший ужин с эльфами прошёл как-то напряжённо. Камилетта молчала и скрывала от меня взгляд, эльфы также молчали или односложно отвечали на мои попытки познакомиться и завязать беседу. Мне казалось, что эльфы как-то напряжены, как будто ожидают столкновения. Но всё было тихо-мирно, на нашу компанию после демонстрации силы как-то сразу перестали обращать внимание. Люди в таверну приходил и уходили, ужинали и ссорились между собой, а нашей компании как будто и не существовало.

Глубоким вечером мы вышли из таверны в сторону конюшни. Там нам с Камилеттой предложили двух лошадей, и в компании двух эльфов мы поскакали в Круэн-Дарс. Дорогу я не запомнил. Сперва был какой-то сплошной тёмный густой лес, затем вдруг мы прибыли. Эльфийский город встретил меня полным отсутствием ночного освещения. Были лишь кусты, ряды тёмных деревьев, редкие домики с тёмными окнами и опять же кусты и деревья.

Круэн-Дарс показался мне мрачным запущенным местом. А отсутствие элементарного гостеприимства дополнило общую унылую картину. Эльфы просто высадили нас с Камилеттой посреди ночной улицы и ускакали, забрав наших лошадей. Камилетта указала мне на ближайший тёмный дом и сказала идти ложиться спать. Сама же девушка куда-то ушла, я как раз на пару секунд отвлёкся, пропуская ведущую под уздцы лошадей тёмную фигуру, и потому не заметил, в каком направлении ушла моя спутница. Я не стал её искать, так как боялся потом не найти в темноте том дом, в котором мне нужно ночевать. К тому же я очень устал за день и откровенно зевал.

Дом, в который меня направила Камилетта, оказался совсем небольшим. Одна комната, никаких свечей или фонарей я не обнаружил. Впрочем, не обнаружил я и умывальника, и туалета. Порыскав в стоящем у стены плетёном из лозы большом сундуке, я на ощупь обнаружил одеяло и подушку. Развесив верхнюю одежду на стул, я улёгся на кровать и уснул.