Альфия сидела в походном шатре, склонив голову, и смотрела, не двигаясь, в одну точку. Тамалий знал, что сегодня девушке снова приснился кошмар, но говорить о том, что было в видении, девушка, как всегда отказывалась. И как не просил король первородных эльфов свою приемную дочь поделиться об этом с ним, увиденное ночью так и осталось тайной. С тех пор, как войска Местальэ два дня назад покинули священный лес, она не сказала ни слова. Альфия всячески пыталась спрятать свое лицо, и когда Тамалий уходил, она, обняв живот в котором лежал ребенок руками, плакала. Что происходило с девушкой, король не знал. Оставалось надеяться, что она сама, рано или поздно, начнет разговор и расскажет отцу, что происходит. Пока же лучше было ее не трогать.

    В походном шатре они расположились вдвоем, и поэтому места здесь было предостаточно. Тамалий Зеленый прилег на одном из лож и вертел в руках корень дерева, свой талисман, который подарил ему еще отец. Война началась как нельзя лучше для светлых эльфов. Люди, захваченные врасплох, практически не защищались. Они бросали оружие и подставляли спины под стрелы и копья лесных жителей. Обессиленные Черной смертью, хумансы не могли поверить, что светлые эльфы вышли из своего священного Местальэ, чтобы отомстить Империи за все то зло, которое в свое время люди причинили этой расе. Теперь настал их час. Час расплаты. Тамалий из окна своего шатра видел, как расправляются теми, кто попадался в руки живым. Их сажали на колья и оставляли умирать, как собак, на съедение диким зверям, птицам и насекомым. Дома же сжигали дотла. И пусть пока на пути армии эльфов не встречалось ни одного города, и все, что было разрушено, оказалось только деревушками, все веселье ждало впереди. Войска подходили к Сертагу, до которого оставалось чуть больше десяти миль. Наверняка в городе уже знали о надвигающейся опасности, собирали силы, может быть готовились к осаде. Но никакой осады не будет. Будет лишь короткая, молниеносная расправа и резня, которую он устроит, когда первородные эльфы во-рвуться за городские стены. А потом город будет сожжен дотла, и зола, вперемешку с костями и домами горожан, станет добротным удобрением для деревьев Местальэ, который со временем раскинет сюда свои просторы. Потом же настанет черед Ломена, Авлана и Курнема. Эльфы отдадут свой кровавый долг сполна. Но это будет лишь начало. Потому что затем, вернув долги, Местальэ покажет Императору силу Короны Мрака Тиаро Менториум!

    Тамалий заметил, как вздрогнула Альфия. Неужели девушка сумела прочитать его мысли? От этого стало немного не по себе. Он посмотрел на приемную дочь.

 - С тобой все в порядке, дорогая?

    Альфия не ответила. Нет, она будет молчать. Эта девушка была весьма странная, и стоило с этим мириться. Она была такой всегда…

    «Но всегда ли?» - подумал Тамалий. – «Или с тех пор, как мой народ начал реализовывать планы мести?»

    Наверное, можно было сказать и да, и нет. Потому что Альфия действи-тельно изменилсь за последнее время, особенно с тех пор, как неведомые Силы Тиаро Менториум избрали Бордерика хозяином артефакта, измени-лась в ту самую минуту, когда Корона Мрака указала на принца, в тот самый миг. Но, с другой стороны,… разве не вынашивали ли эльфы Местальэ планы мести с того самого момента, как проиграли? Разве не за кровь, муки и страдания, не за жуткую несправедливость этого мира неведомые Силы вручили самый могущественный артефакт в руки принца Местальэ? Разве не ради восстановления справедливости последовал загадочный подарок, Тиаро Менториум? Разве нет?

    Альфия вдруг тихонько заплакала. Тамалий, за последние дни не раз ви-девший слезы приемной дочери, опустил взгляд. Успокаивать ее не было никакого смысла. Если только, попытаться обнять. Король подсел к девушке и лалково приобнял. Он не сказал ни слова. Альфия опустила ему голову на плечо и взглянула своими большими и заплаканными глазами в глаза Тамалия.

 - Скажи, ты собираешься идти на восток, отец? – спросила она всхлипывая.

    Тамалий ласково поцеловал приемную дочь в лоб.

 - Почему ты спрашиваешь, милая?

 - Просто скажи, отец.

 - Нет, родная, с востока пойдут наши союзники, – король погладил ее по голове и прижал к себе. – Почему ты спрашиваешь? Тебе приснился кошмар? Что-то случилось, милая?

    Альфия некоторое время молчала. Потом она освободилась из рук отца и взглянула на него так пристально, что Тамалию захотелось отвести взгляд.

 - Я чувствую, что на востоке лежит Тьма, это рана этого мира, она пугает меня… туда нельзя идти, отец, – холодно сказала она. В следующий миг ее глаза наполнились слезами. – Иначе,… иначе, – девушка покачала головой и замолчала.

    Тамалий отвел взгляд.

 - Что иначе, Альфия? О какой Тьме ты говоришь. Расскажи поподробнее?

 - Тьма, она поглащает разум этого мира, – девушка снова всхлипнула и закрыла лицо руками. – Я прошу тебя, не надо делать этого, отец, ты не должен начинать эту войну.

    Король тяжело выдохнул.

 - Мы… мы не пойдем на восток, дорогая,… ты можешь быть спокойна, – сказал он.

    Девушка уже не слушала его, она снова смотрела в одну точку, и по щекам ее катились слезы. Тамалий еще некоторое время посидел рядом с приемной дочерью, а потом вернулся на свое место. В руках оказался зажат его деревянный амулет. Эти страхи… Порой они пугали самого Тамалия. Но, может быть, его приемная дочь просто испытывала шок? Она не могла справиться с коснувшейся ее Силой и поэтому никак не приходила в себя.

    «Ведь так?» - подумал Тамалий Зеленый.

    Очень хотелось в это верить. Но… все это не могло придти к ней из пустоты. Стоило взять в расчет слова Альфии и быть более осторожным. Однако Тамалий знал, что Тиаро Менториум, могучая Корона Мрака, была всегда рядом. Люди не смогут ее украсть и отобрать, просто потому, что в их руках она окажется ненужной безделушкой. Артефакт нашел своего хозяина. Только Бордерик мог овладеть мощью Короны Мрака, и только избранный сможет обрушить всю ее силу на врага. А Бордерик шел где-то позади по его пятам. Скоро сын Тамалия должен присоеди-ниться к войску.

 ***

    Пограничный гарнизон практически не оказал сопротивления армии гоблинов, орков и троллей, возглавляемых вождями и Бордериком. Те несколько десятков пограничников в купе с магами виртуозами первого разряда, из тех, кто еще не имел право носить гильдейских медальонов, были смяты разрушительным напором жителей пустоши. И не успела начаться атака, как уже в следующие мгновения с поля боя бежали первые дезертиры, понявшие, что никаких шансов остановить прорыв зеленых нет. Следом началось отступление всего пограничного отряда, сперва еще прикрываемое лучниками и магами, но затем превратившееся в бегство. Далеко не всем удалось бежать. Десятки трупов остались лежать на поле битвы у гарнизона, и разъяренные тролли, гоблины и орки с налитыми кровью глазами отплясывали ритуальные танцы и приносили вознесения своим божествам. Гарнизон был поддожен и сгорел дотла. Некоторые жители пустоши, успевшие вступить в ближний бой, сражались настолько яростно, что были с ног до головы перепачканы кровью. Остальные измазали кровью свое оружие, как велел древний ритуал. За скоротечную схватку, продлившуюся не больше пяти минут, зеленые не потеряли ни одного бойца, действуя на удивление слаженно и умело в строю. Так была пролита первая человеческая кровь, и закончено первое сражение, вылившееся в полный разгром пограничников.

    Как и предполагали вожди зеленых, атака стала для людей полной неожиданностью. Но что удивляло Иворуа уже сейчас, с тех пор, как они оставили границу позади и приближались к Бешгару, так это то, что за ними не была выслана погоня. Разведчики молчали, не сообщая о каких-либо людских отрядах в непосредственной близости от их армий. Возможно, Империя решила заманить зеленокожих жителей пустоши в Бешгар и уже там дать бой, чтобы вытеснить их обратно в северные пределы. Однако, видя ту уверенность, что пылала в глазах зеленокожих и Бордерика, никто, похоже, не принимал во внимание таких мелочей – где и когда люди захотят дать бой. Гоблины, тролли и орки почувствовали себя непобедимой силой уже после того, как выиграли первое сражение у гарнизона, и по своему опыту Иворуа знал, что это может сыграть с ними злую шутку. Если не одно но… Там на гарнизоне он видел, как порой разбивались молнии, фаерболы, ледяные стрелы, пущенные в гущу существ стихийными магами людей, практически не причиняя вреда. Было ли это следствием магии шаманов зеленых или… Темному не хотелось думать об этом. Он прекрасно понимал, что хоть маги, встретившиеся на горизонте, и не носили медальонов, их искусство не могло быть под-вергнуто никакому сомнению.

    Бордерик шел далеко впереди войска совершенно один, то и дело, останавливаясь и всматриваясь то куда-то вдаль, то устремляя взгляд в небеса. С тех пор, как они прорвали границу, он не сказал ни слова. В том сражении молодой принц дрался, рискуя жизнью в первых рядах, и первым опрокинул вражеские ряды, заставив неприятеля бежать. Светлый не отвечал на вопросы вождей, он шел молча, с каким-то неестественным блеском в глазах, и на его лице то и дело появлялась загадочная улыбка. Иворуа понимал, что стоило оставить принца в покое. Видимо он не до конца пришел в себя после людского плена и после всего того, что пережил, бежав из темницы. Наверное, любой другой оказавшись на его месте чувствовал бы себя примерно также, если не хуже.

    Вожди чуть поодаль от своих войск и, как всегда, о чем-то разговаривали. Иворуа, шедший рядом с ними, держался в стороне. Существа были явно под впечатлением от произошедшего на границе, и поговорить с ними о чем-то конкретном сейчас вряд ли представлялось возможным. Все их разговоры касались именно того сражения и… Бордерика. Хотя Иворуа понимал, что сейчас уже пора думать совсем о другом. Впереди их ждал Бешгар, где войску зеленокожих жителей пустоши будет противостоять гораздо более серьезный противник, нежели несколько десятков стражников и несколько стихийных магов, не имеющих права носить медальона. Иворуа знал, что, несмотря на то, что Бешгар был небольшим городком, в нем имелась своя стража и свои маги. Арканум, раскинувший свои сети по всей Империи Ториана, имела представительство практически в каждом захолустье. И нечего было сомневаться, что вести о прорыве уже дошли до Бешгара, и город готовится к схватке. И, скорее всего, как уже предполагал Иворуа, туда будут подтянуты имперские эскадроны для того, чтобы загнать зелено-кожих существ обратно в пустошь. Это будет совсем другой бой. Вряд ли кто-то из бойцов баталии Императора способен показать спину. Иворуа это знал. В баталиях совсем другие принципы боя, и если кто-то один начнет бежать, в его спину тут же воткнется стрела или копье товарища. Предателей бойцы из имперских баталий не любили и наказывали, а имущество такого человека переходило в собственность Империи без права наследства.

 - Ива!

    Иворуа услышал позади знакомый голос и обернулся.

 - Дык, подожди ты.

    Сзади к нему бежали Тыф и Гурдун. Эльф расплылся в улыбке. Как друзьям удалось выйти из стройного ряда войска?

 - Как вы тут очутились? – спросил он.

 - Моя и Тыфа нужду справить отпросились, – сказал Гурдун.

    Орк подтвердил слова гоблина кивком. Иворуа покосился в сторону командиров отрядов гоблинов и орков, которые уставились в их сторону, и поднял вверх руку. Мол, все в порядке – эти ребята со мной. Командиры, увидев жест, отвернулись. Как никак, темный шел с вождями, а перечить Угу Мудрому, Зебену Точному и Тарулугу Шустрому было нельзя, можно было и получить. Иворуа обнялся с друзьями, и они намерненно сбавили шаг, чтобы отстать от вождей, не заметивших Тыфа и Гурдуна. Уг, Зебен и Тарулуг были настолько увлечены разговорами о прошедшем сражении, что, казалось, им ни до чего не было дела.

 - Вы в порядке? – поинтересовался Иворуа.

 - Наша почти не участвовать в схватка, не успеть, – вздохнул Гурдун.

 - Дык, только топором махать начал, как все людишки уже убежать успели, – подтвердил орк.

 - Еще успеете…

    Иворуа действительно не видел на орке и гоблине следов крови. Да и вели себя ребята намного более спокойно и сдержанно, чем большинство зеленокожих существ. Может быть, их еще не коснулась та энергия, что исходила от Бордерика, и они не успели почувствовать ее вкус. Как бы то ни было, но эльф очень обрадовался, увидев своих друзей здоровыми и в отличном расположении духа.

 - Зато Тыф видеть, как Ива, дык, стрелять, – важно сказал орк.

    Темный действительно успел несколько раз спустить тетиву, прежде чем короткий бой на пограничном поле закончился, так и не успев толком начаться. Все выстрелы пришли в цель, и одна стрела убила неосторожного мага, попав точно в грудь юнцу.

 - Ну и как? – улыбнулся Иворуа.

 - Дык, я бы тоже так хотеть стрелять, как ты, – мечтательно протянул Тыф. – Очень.

 - Ну, у тебя все впереди, если будешь тренироваться, обязательно научишься.

 - А моя?

 - И ты тоже, Гурдун.

    Гоблин засиял, услышав эти слова эльфа. Хотя конечно, Иворуа прекрасно понимал, что маленький Гурдун никогда не сможет стрелять из лука. Строение тела гоблина не позволяло правильно держать лук в руках и точно прицелиться. Единственное оружие, из которого можно было стрелять гоблинам, была праща, и им маленькие зеленокожие существа пользовались весьма активно. Надо сказать, что в искусстве владения пращей во всем Ториане им могли дать фору только половинчики, признанные мастера метания камней.

    Малыш гоблин пристально посмотрел на Иворуа.

 - Наша заметить, что твоя над чем-то задумался-задумался, вот и хотеть спросить, все с твоя в порядке-порядке?

    Темный неуверенно кивнул.

 - Со мной-то все в порядке, Гурдун. Я переживаю совсем по другому поводу. Скоро мы подойдем к Бешгару, а армия идет, словно парадным строем… - Иворуа сделал паузу. – Так нельзя. Мы находимся на открытой местности для врага, и имперцы могут ударить резко и неожиднано, застав нас в расплох. Это меня и тревожит.

    Гурдун покачал головой.

 - Наша всегда так ходить-ходить потому, что наша никогда не бояться бой дать, – пояснил он.

 - Это неразумно. Армия слишком мала, чтобы так рисковать. Боюсь, вожди изначально выбрали неверную тактику ведения боя. Я считаю, мы должны были пройти в обход главной дороги, передвигаться ночью, чтобы остаться по возможности незамеченными и ночью же ударить по Бешгару.

    На этот раз ответил Тыф, пожав плечами.

 - Мы по-другому, дык, воевать не умеем. Надо драться, так мы, дык, драться, в бой идти, врагов бить. А как ты говорить, так только, дык, темный эльфа уметь. – Сказал он.

    Иворуа покачал головой. Похоже это действительно так. Если гномам и удалось поставить жителям пустоши основы тактики ведения боя, то стратегическое мышление, оно либо есть, либо его нет. Низшие расы не обладали этим свойством, при помощи которого, в общем-то, нельзя было побеждать, если ты, конечно, не имел значительный перевес в силах. И никто из вождей никогда не допустил бы к командованию войском зеленых постороннего,… если это был не Бордерик. За принцем Местальэ вожди орков, гоблинов и троллей шли беспрекословно, словно это был их вождь, настоящий член племени, сородич. Иворуа мог объяснить происходящее лишь слепым преклонением перед силой, исходящей от молодого светлого. Силой, которая даже его, темного эльфа, пусть полукровку, заставила подчиниться тогда в лесу играючи. Бордерик называл эту силу страшным именем Тиаро Менториум, Короны Мрака, загадочной находки светлых эльфов. Иворуа покосился в сторону принца. На какой-то миг Иворуа показалось, что от Бордерика исходит свечение. Что-то вроде нимба, такого яркого, что он был заметным даже при свете солнца, сверкая в его лучах. Но уже в следующее мгновение свечение пропало.

    «Наверное, показалось».

    Находясь на расстоянии от Бордерика, темный чувствовал давящую мощь, исходившую от принца. Иворуа ощущал, как по коже бегают мурашки. Сила нависала в воздухе, готовая в любой момент показать себя. И… несколько раз Иворуа ловил себя на мысли, что сам готов идти до конца за этим смазливым мальчишкой. Это было как-то странно, глупо, но это было. Такая мысль казалось все навязчивей и навязчивей, и все чаще появлялась в голове.

    Вожди, похоже, подчинились этому светлому безоговорочно. Разговари-вать с ними о чем-то не было никакого смысла. Иворуа пытался несколько раз завести диалог с Зебеном Метким о дальнейших планах, но тролль каждый раз ссылался на то, что Бордерик знает обо всем лучше любого смертного. Только ему и ему следовало верить, и только идя за ним, жители пустоши смогут победить. Это значило только одно – все то, о чем говорил Иворуа с друзьями, о правильности стратегии, о ночных переходах, о необходимости подкрасться к Бешгару незамеченным, чтобы воспользоваться эффектом неожиданности, все это можно было забыть. Бордерик не хотел слышать ни о чем, кроме как о прямом ударе. Все остальное, по словам принца Местальэ, лишь отнимало время, которого и так нет. Можно было соглашаться с доводами Бордерика, а можно было оставаться при своем, однако Иворуа понимал, что от того, какую точку зрения выберет он сам, ничего не изменится. Гоблины во главе с молодым принцем ударят в лоб, прямо в городские ворота Бешгара под светом яркого солнца, когда городские жители, вся стража будут предупреждены о надвигающейся опасности. И к этому времени в город успеют стянуться имперские баталии и люди Арканума. Темный не сомневался в том, что Бешгар падет. Но потери, которые могли понести войска гоблинов, орков и троллей, ведомые Бордериком, могли оказаться потом невосполнимыми. Войско зеленых жителей пустоши было не настолько велико, чтобы командующие отрядами могли рисковать бездумно своими солдатами. Бордерик же считал иначе.

    Единственное, что темному удалось узнать у Зебена Меткого, единственного вождя, который шел на диалог с тех пор, как в лагере появился Бордерик, это четверых троллей топорометателей под свое начало. Тролли были весьма подвижны и отлично скрывались как в лесу, так и на открытой местности. Их можно было использовать в качестве разведчиков. Иворуа отрядил этот небольшой отряд несколько часов назад на разведку к Бешгару. С минуты на минуту воины должны были явиться обратно и доложить эльфу о том, что увидели у городских ворот. Может быть тогда, по факту, когда у него на руках будут доказательства, ему удастся переубедить вождей и Бордерика и склонить их, если уж не к ночной вылазке, то к планомерной осаде. Можно ведь осадить Бешгар, перекрыть потоки воды в город, изолировать его от внешнего мира, а через неделю начать штурм, когда те, кто окажется запертым в городе, ослабнут, как после эмоционального стресса, так и от физической усталости.

 - Дык, кажется это к тебе, Ив, – Тыф указал на появившихся из лесу четверых топорометателей.

    Тролли выглядели измотанными, что было не удивительно после того, как бедолагам пришлось преодолевать путь от Бешгара и до места, где они находились сейчас за считанные часы. А это как-никак порядка десяти миль. Но свое дело тролли, похоже, сделали. Лица топорометателей светились. Иворуа знал, что подобное могло означать одно – существа довольны и, следовательно, выполнили свое задание. Тролли подошли ближе.

 - Готово, сходили на разведка, – сказал один из них.

    Иворуа жестом показал, что готов слушать. Сейчас важно, чтобы тролли правильно донесли ту информацию, которую увидели у ворот Бешгара и правильно ее восприняли, чтобы теперь передать.

 - Мы подошли к воротам города, как ты и сказать, – начал тролль. – Долго сидеть, наблдюдали, что там происходит внутри. Но там ничего не происходить, пока мы сидеть. Потом мы зашли внутрь…

    Это как. Иворуа нахмурился. Как тролли смогли зайти внутрь? Что он несет? Как тролли смогли зайти в охраняемый Бешгар. Пусть этот город и не был таким крупным, как Тарибор или Сертаг, но на воротах там должна была стоять стража, которая в мирное время брала пени с въезжающих в Бешгар, а сейчас должна была следить за всем тем, что происходит в округе. Поэтому слова тролля о том, что им удалось зайти в город, звучали как-то странно. Может быть, тролль имел в виду нечто другое?

 - Ты уверен? Что вам удалось проникнуть через городские ворота в сам Бешгар, – строго переспросил темный.

 - Так и есть, – согласился тролль. – Мы зайти, огляделись. Походили, по-смотрели, как ты велел. Но ничего не увидели, что тебе интересно было бы. И сразу вернулись. Поэтому рассказывать нам тебе особенно нечего.

 - В смысле… - эльф замялся, не понимая, о чем сейчас вообще говорит тролль.

    Как можно было расценивать его слова о том, что они зашли в город, и не просто зашли, а еще и погуляли там, осмотрелись… Что за бред нес зеленокожий?

 - Как нечего рассказывать? Так вы были внутри Бешгара?

 - Были. Зайти, погуляли…

 - И вас никто не схватил? – перебил Иворуа.

 - Так там никого нет, чтобы схватывать. Город пуст, – развел руками зеленокожий.

    Иворуа замер. Так вот оказывается в чем дело. Слова тролля резанули слух.

    Город пуст.

    Но как такое могло быть возможным? Куда подевались… все? Иворуа задумался. Он благодарно потрепал тролля, шедшего рядом по плечу.

 - Спасибо, ребята, я надеюсь, что смогу рассчитывать на вас и впредь.

    Тролль кивнул.

 - Зебен Меткий сказал нам тебя слушаться.

    Все четверо развернулись и зашагали к своему отряду. Иворуа вернулся к мыслям, закружившимся в голове. Интересно все получалось – Бешгар оказался пуст. Но куда подевалось население города? Неужели, заслышав о войске зеленокожих жителей пустоши, вырвавшемся из своих резервуаров, люди предпочли уступить им путь, возможно, оказавшись не готовыми принять бой? Может быть, еще не успели подойти эскадроны, а Арканум не смог перекинуть стихийных магов, которые дали бы отпор гоблинам, орками и троллям и решающую схватку решили отсрочить? Все могло быть. Иворуа не знал ответа не этот вопрос. Да и не являлось ли это всего лишь трюком в исполнении хитрых людских военоначальников, которые возможно хотели усыпить бдительность вождей и Бордерика. Темный отверг эту мысль, почти сразу, взглянув на Уга, Зебена и Тарулуга. Нет, их бдительсность давно уже усыплена жаждой мести и крови, затмеваших рассудок и здравый расчет. Бордерик же не видел ничего, кроме опьяняющей его силы Тиаро Менториум.

    «Говорить ли им о том, что ждет войско в Бешгаре?» - подумал Иворуа – «Не стоит».

    Все равно они пропустят его слова сквозь уши. Да и он не был уверен до конца в том, что их ждало впереди.

 ***

    Городские ворота Бешгара оказались распахнуты и, уныло поскрипывая, раскачивались на ветру. Ветер играл с флагом, гордо поднятым вверх над дозорной башней, на котором был изображен вольный сокол, герб феодала этих земель. Но там, где должна была стоять стража, никого не было. Голые каменные стены в восемь футов высоту, частокол из деревянных кольев. Город казался призраком. В округе не было ни одной живой души. Дома Бешгара смотрели на подошедшее войско запертыми на створки окнами, ни из одной трубы не валил дым. Только в небе над городом летали вороны. Армия зеленокожих существ застыла перед городской чертой, ожидая распоряжений. Вожди косились на Бордерика, который впился взглядом в городские ворота Бешгара и побледнел настолько, что со щек сошел румянец.

 - Где они? – выдавил принц Местальэ. – Я хочу знать, где они?

    Вожди за его спинами о чем-то зашептали, пожимая плечами, но Бордерик не обращал на них никакого внимания. Он будто пребывал в этот миг сам в себе и разговаривал сам собой. Ему не было никакого дела абсолютно ни до кого.

 - Они, дык, бежали от нас, могущественный, – испуганно прошептал вождь орков.

 - Моя думать, что они поняли с кем иметь дело и бежать, – согласился с Угом вождь гоблинов.

    Зебен не сказал ничего, он лишь сдавленно закивал головой, соглашаясь со всем сказанным. Бордерик сжал кулаки так, что стоявшие рядом с ним вожди услышали хруст костей.

 - Эти грязные свинопасы думают, что уйдут от наказания, – прошептал он. – Местальэ приготовил им кару. Тиаро Менториум, эльфы лесов приняли твой дар, – эти слова были сказаны на языке жителей Местальэ. – Настанет час расплаты, а пока мы соберем свою длань.

    Он долго стоял, смотря пустым взглядом на городские ворота Бешгара, пока с его губ не сорвались следующие слова.

 - Корона Мрака хочет, чтобы мы сравняли этот город с лицом земли… Да будет так.

    Вожди гоблинов, орков и троллей согласно закивали. Зебен Меткий подозвал одного из командующих отрядом и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул и бросился исполнять поручение. Через несколько минут стройные ряды зеленокожих существ двниулись к городским воротам Бешгара, заведя походную песню. Начал стучать походный барабан. Шаманы задули в трубы. Гиганты «старшие» тролли, схватив под корень росшие неподалеку деревья, вырвали их из земли. Стволы в руках огромных зеленокожих существ превратились в грозное оружие, которым можно было ломать крыши домов и стены. С десяток гоблинов бросилось разжигать костер. Иворуа ошибся, когда предположил, что покинув город, люди задумали какой-то хитроумный ход. Бешгар был пуст. В городе действительно никого не было. Это был последний день славного Бешгара, красивого и уютного провинциального города, выстроенного на самом краю Империи. Рати гоблинов, орков и троллей после того, как разрушили Бешгар до основания, оставили на месте руин одно огромное пепелище, воздав молитву древним богам.

 ***

    Тамалий стоял на возвышенности в миле от ворот Сертага и с улыбкой наблюдал, как войска первородных эльфов штурмуют высокие укрепленные стены города. Тысячи подожженных зажигательной смесью стрел и копий, сверкая в ночном воздухе, вонзались в каменные стены города-крепости, соскальзывая по голому камню вниз и падая в ров, наполненный водой. Некоторые стрелы вонзались в черепичные крыши башен и горели там, превращая город в один большой ночной факел. Однако десятки стрел попадали и в окна, разбивая их вдребезги и пронося с собой огонь внутрь. Уже через какие-то мгновения башни пылали ярким пламенем под звездным небом. Луна одиноко наблюдала за тем, как сраженные точными бросками копий со стен города валились его защитники-стражники, которых не спасал даже одетый на них полный доспех. Острие копья всегда находило щель, незащищенную металлом, и вонзаясь в плоть пробивало на вылет несчастных воинов, не готовых к такой ярости нападавших лесных жителей.

    Катапульты метали огромные булыжники, круша башни и стены города. Тамалий видел, как рухнула с грохотом одна из башен. Даже здесь он слышал вопли людей, которых камни рухнувшей башни давили заживо, а потом и погребали под собой в вечном склепе. В нескольких местах в городской стене уже виднелись пробоины. Как бы ни была хороша кладка камня и как бы отчаянно не защищались, загнанные в ловушку в собственной крепости люди, булыжники, выпускаемые из катапульт, знали свое дело. Один из начальников светлых скомандовал заряжать катапульты шарами, внутри которых было залито горючее. При соприкосновении с поверхностью после броска, шар разрывался на мелкие кусочки, и горючий торф болот Местальэ расплескивался, сжигая все на своем пути… Первый шар с горючим торфом полетел в цель, которой оказались защищавшиеся из последних сил стражники у ворот. Шар разлетелся на мелкие дребезги, и жидкий огонь охватил ворота Сертага, часть стены, и тех людей, что не успели отбежать в сторону. Следом полетели еще несколько шаров, угодившие в башни, и внутрь города за укрепления. Огромная пелена дыма закружилась над Сертагом в эту роко-вую для города ночь. Город пылал едким пламенем. Казалось, весь Сертаг стонал. Слышался плачь детей, оханье стариков, отчаянные мужские голоса и крики женщин.

    Отряд первородных эльфов в сто человек бежал к городу, неся в руках бревна сосны. Следом ехал огромный таран. Штурм переходил в завершающую стадию. Эльфы, подбежав к городским воротам, перекинули бревна через ров и расступились. Мост для тарана, пусть и не совсем устойчивый, импровизированный, был готов. Таран с разгона ударил по догоравшим массивным городским воротам Сертага. Дубовые ворота с металлической решеткой казались весьма крепкими, однако удар тарана потряс их настолько, что прямо по центру появилась трещина. Обсыпался камень. Таран с разгона повторил удар. Вниз падали уже сгоревшие куски древесины. Ворота держались на добром слове. С третьего раза дерево поддалось и, расколовшись пополам в том месте, где образовалась трещина, отлетело в сторону. Покорежившаяся решетка висела на волоске, и четвертый удар тарана смел и это последнее препятствие, разделявшее жителей Сертага от ратей светлых эльфов по ту сторону рва.

    Лучники эльфов, все десять тысяч отборных воинов подняли луки к небу и выстрелили. Стрелы взметнулись вверх. Светлые целились за городские стены, в жилые кварталы, где на улицах началась настоящая паника. Стрелы соберут там обильный урожай, пока люди поймут, что к чему. В город, уже в обход укреплениям летели шары с зажигательной смесью и камни катапульт. 

    На фоне происходящего, Тамалий увидел, как медленно начал опускаться вниз флаг Империи и тут же следом над городскими стенами поднялся белый флаг. Сетрагцы сдавались или хотели перемирия. Из городских ворот появился человек, державший в дрожащих руках точно такой же белый флаг, какой висел над стенами города.

 - Не стрелять, – Тамалий поднял руку вверх. – Я хочу провести переговоры. Приведите его ко мне.

    Лучники опустили оружие, готовые было поразить появившегося в проеме городских ворот человека. Тамалий Зеленый с нескрываемым упоением наблюдал, как двое эльфов схватили хуманса и потащили его к холму, на котором стоял король леса Местальэ. Белый флаг упал на земь, тут же впитав себя кровь и грязь. Один из светлых наступил на него, пренебрежительно откинув в сторону. Воины Местальэ приволокли человека к ногам Тамалия и бросили его на колени перед королем.

 - Здравствуй, благородный воин, я чту твою смелость явиться в лагерь врага для того, чтобы говорить с ним от лица своего народа, – Тамалий говорил на чистом имперском, что заставило стоявших рядом начальников войска светлых эльфов переглянуться с удивлением. Жители священного леса ненавидели языков хумансов, называя его речью грязных свинопасов, а тут сам король говорил на имперском языке и говорил такие слова.

    Несчастный горожанин, оставшись стоять на коленях и, по всей видимости, боясь встать, посмотрел на Тамалия.

 - Наш совет просит мир. Они хотели поинтересоваться, почему светлые эльфы вышли из своих лесов и чем Сертаг вызвал их гнев? – робко прошептал он.

    Тамалий Зеленый улыбнулся.

 - Что же ты, будь смелее, достойный воин. Что еще хотел передать твой со-вет?

    Человек испуганно огляделся.

 - Тем магам, которые остались в Сертаге, удалось связаться с Акраном, и император Нравон лично велел сообщить, что он готов рассмотреть вопрос о предоставлении эльфам Местальэ новых привелегий, если вы вернетесь в священный лес.

    Император Нравон… Тамалий улыбнулся. Когда-то этот человек, мнивший себя вершителем судеб и названный богом на земле, побрезговал принять его на переговорах. А сейчас Император хотел дать им новые привелегии… Ну что ж.

 - Что же еще говорил ваш Император? – спросил он мягко.

 - Я не знаю. Мне велено передать то, что я уже сказал. Больше я ничего не знаю. Вы… Вы согласны? – спросил человек с надеждой.

 - Так на что я должен быть согласен, достопочтенный? Уйти в Местальэ, в обмен на привелегии Императора? – поинтересовался король.

 - Д-да.

    Тамалий покачал головой.

 - Знаешь, я бы с удовольствием. Но ведь у нас не будет никаких гарантий, что Император не передумает. Я знаю, что он всегда держит свое слово. Но он человек голубых кровей, его разум занят совсем другими делами, делами Империи, и ему нет дела до каких-то жалких эльфов из священного Местальэ. Он может передумать или забыть о привелегиях, которые дал нам.

    Человек непонимающе смотрел на Тамалия. Поэтому король первородных эльфов продолжил свою мысль.

 - Нам нужны гарантии, – пояснил он.

 - Но кто, кроме Императора может быть гарантом его слова… - прошептал человек.

 - Интересы его Империи, мой друг, – ласково сказал Тамалий. – Интересы Империи.

 - Но…

 - Почему в качетстве гаранта нам не взять ваш замечательный город в заложники? – перебил Тамалий. – И тогда, когда Император сдержит слово и выполнит свое обещание предоставить эльфам новые привелегии, мы покинем Сертаг и вернемся в священный лес. Я в свою очередь обещаю, что за это время, что мы проведем у вас, ни один волос не упадет с ваших голов, – Тамалий положил руку на плечо горожанину. – Ты можешь мне верить так же, как ты веришь своему Императору. Ты ведь мой друг, не так ли?

    Человек энергично закивал.

 - Но для того, чтобы у нас не возникло никаких проблем, мы должны соблюсти некоторые формальности, – продолжил король. – Я хочу, чтобы те из вас, кто владеет магическим искусством, ваши маги, были выведены из города вместе со всем оружием, которое найдется в ваших складах. На все у вас есть время до утра и на ответ тоже, – Тамалий кивнул. – Надеюсь, мы поняли друг друга. Точь в точь ты можешь передать эти слова тем, кто тебя посылал сюда. Теперь ступай.

    Горожанин, засиявший от радости, вскочил на ноги и побежал обратно к воротам. Тамалий проводил его взглядом. Начальники смотрели на своего короля, как на сумашедшего, по всей видимости, считая, что старый Тамалий совсем выжил из ума. Только член Круга почтенных Милиний, самый старый эльф в священном лесу, стоявший чуть поодаль, понимающе кивнул головой. Тамалий не посчитал нужным объяснять что либо. Он смотрел на городские ворота. Не прошло и десяти минут, как из них выбежал тот самый человек. Его лицо сияло. Он прибежал на поляну и, отдышавшись, выпалил.

 - Мы согласны. Магов у нас не много, всех с Чумой вызвали бороться, а оружие, так все, что есть сдадим.

    Люди боялись смерти. Они боялись потерять свой город, боялись потерять то, что нажили. А то, что предложил им король светлых, казалось теперь меньшим из двух зол, которых можно было избежать совсем, относись те, кто заперся за стенами Сертага и все остальные имперцы к лесным жителям по-другому. Тамалий Зеленый потрепал его по плечу.

 - Что же, к утру выведите сюда всех своих магов и оружие.

    Горожанин довольно закивал, и через секунду Тамалий видел только сверкающие пятки человека. Он долго смотрел на Сертаг, который жители начали безуспешно тушить посреди ночи, а потом отдал короткое, но понятное всем приказание.

 - Я хочу, чтобы после полудня вы вырезали весь город и сожгли Сертаг дотла.

    Голос короля отдавал сталью. Из шатра за всем происходящим наблюдала хрупкая примная дочь Тамалия Зеленого, Альфия, девушка принесшая Тиаро Менторум в священный Местальэ. Она плакала, не в силах скрыть своих слез.