- Где Шустов?
- Несут его…
Но Славку не несли - Душан подвез его на мотоцикле. Потерявшего способность передвигаться Крафта притащили на плечах.
Сидя на камне перед майором Котелковым, раненный в ногу Крафт попросил разрешения ополоснуться холодной водой. Он причесал мокрые волосы на пробор, но на это ушли все его силы: он не смог сидеть в каретке мотоцикла - его положили плашмя, на коврик.
В пути Шустов очнулся и не понял, что за машина. А это югославы подбросили свою легковую. Душан - за рулем. Позади, над Крафтом, бодрствуют автоматчики. Один положил забинтованную ладонь на плечо немца. Так они ехали, как друзья-товарищи. Мелькали золотые дубы за окном…
- Дай прикурить, - одеревенело сказал Славка.
Душан пошарил - тем привычным, очень мирным движением ищущих спичку рук - во всех карманах. И это движение показалось Славке смешным.
- От мотоцикла прикури, - сказал он, обнаруживая полное непонимание происходящего.
И всю дорогу он стонал… то в памяти, то в забытьи.
Душан только шевелил распухшими губами и косился изредка своим обветренным лицом на русского офицера, укутанного с головой в домотканое сербское одеяло. Этот бело-синий куль, не похожий ни на что, упрямо качался.
- О-о-о!..
- Хорошо хоть дорога сухая, - уговаривал его Душан, зная, что нечем помочь, и еще более замедляя движение.
- Хорошо, что ты едешь. Я тебя полковнику представлю… Будь же ты проклят! Тише! О-о-о!.. - стонал Славка.
- Да что ж я могу, друг! - оправдывался Душан и сам тотчас чертыхался на новом бугорке: - О, черт! Я же считаюсь с тобой, милый…
- Чижика взяли? - сквозь зубы спросил Славка.
Нисколько не задумываясь над незнакомым словом, Душан сразу понял, что речь идет о Крафте, и ответил:
- С нами, друг… О, ччерт!
Душан держал руку на Славкином лбу. Его серо-седая голова покачивалась, как казалось Славке, прямо над ним, и, странная вещь, был он похож на Дашу. Сквозь боль, жар и бред Славка все смотрел на серое, усталое лицо югослава, на седые пряди волос, крючковатый подбородок, а временами мерещилось Дашино курносое, розовое личико. Непохожие, а как брат с сестрой. В гудящей, шершавой голове все тянулась, лепилась и не могла связаться какая-то очень важная, просто необходимая мысль.
Душан, чувствуя, что Славкино беспокойство вызвано не только болью, понял его по-своему.
- Друже Шустов, - сказал он, - не волнуйся ты. Немец в машине. Лежит лицом вниз. Ему страшно.
Немец… Крафт… Вот оно! Сходство! Немец выдумал, что люди похожи черепными коробками и надбровными дугами. Глупости какие, жалкие глупости… Не лицами, а душами, человечностью, как Даша и Душан. Пережившие одно, передумавшие одинаково в Старобельске и под Белградом, воевавшие… Надо полковнику рассказать и Мише тоже… Душан, Даша, душа…