Катер подтащил баржу к причалам. Уже бросали канаты. Водители запускали моторы. Пристань ожила.
— Давай! Давай! — закричала Даша.
И скоро тяжелые, груженные боеприпасами машины пошли, пошли, пошли одна за другой.
Легковая машина с высоким штырем антенны, сойдя с баржи, рывком взяла крутизну выема. Соскочив с переднего грузовика, Даша подбежала к ней.
— Контрольно-проверочный пост ВАД-22… — сказала она, заглядывая в стекла машины и ничего не видя за шторками. — Предъявите ваши документы!
Она открыла дверку.
Шофер с забинтованным до ушей лицом не ответил. Его узкие глаза под широкими бровями не понравились. Он был какой-то нехороший — не то сердитый, не то насмерть перепуганный.
— Предъявите документы! — снова повторила Даша.
Она включила ручной фонарик, чтобы посветить внутри машины, но шофер грубо прикрыл фонарик рукавом шинели.
— Бросьте шутить! — крикнула она разозлившись.
Шофер молча ловил фонарик рукой. Машина набирала скорость. Даша не отставала.
— Водитель, остановите! — приказала она.
Луч ее фонарика все же скользнул по лицу пассажира. Второй в машине был так же точно забинтован — вся нижняя часть лица до ушей и по самые ноздри… Даша боролась с рукой шофера. Вдруг вспомнилась инструкция полковника Ватагина с описанием примет.
— Raus! — глухо, в бинты, не то сказал, не то харкнул водитель.
Регулировщица снова мазнула светом внутри машины. Шофер расстегнул кобуру. Даша рассвирепела и потянулась к баранке.
— Вот ведь сошьет же господь людей! — с великой досадой сказала она и вдруг, заметив поблескивавшее пенсне под низко надвинутой фуражкой, с запозданием догадалась, что шофер тот самый — с ватагинской фотографии.
В ту же секунду Ганс Крафт выстрелил в нее, и машина рванулась. Даша упала на дорогу. Машина уходила по дамбе, не выровняв хода, сшибла столб с указателем «На переправу».
Теперь, лежа на дороге, Даша знала, что делать. Только вот автомат непослушно сползает с плеча. Даша ударила длинной очередью. Старалась попасть по низу, по скатам. Кто-то выскочил из машины. Позади уже бежали от причалов. Даша еще раз ударила длинной очередью и вдруг испугалась: а что, если наши, шальные, пьяные?
— Эй? — кричал знакомый голос. — Кто тут? Девчонка?…
— Она же ранена, братцы. Гляди, кровь… Машина!
Ее покачивало, но медленно, медленно. Ей даже показалось, что она стоит, как когда-то, на понтонном мосту в Днепропетровске, и он дышит, прогибается под проходящим паровозом. Ее поташнивало. И кто-то знакомый, как казалось Даше, чей-то очень знакомый голос говорил внятно и рассудительно:
— Знаешь ли ты, откуда течет Дунай? Прямо из фашистского логова, из самой Баварии… Вот то-то. Надо понимать — откуда Дунай течет…