***
Армянское радио спрашивают:
– Что такое Малый театр? Армянское радио отвечает:
– Это Большой театр после зарубежных гастролей.
***
Молодой человек сидит в театре в седьмом ряду партера. На нем грязный пиджак, рубашка разорвана, волосы всклокочены, все лицо в синяках. К нему подходит билетерша и говорит:
– Покажите ваш билет.
Он протягивает ей свой билет, билетерша восклицает:
– Молодой человек, вы не можете здесь сидеть, у вас билет на балкон.
– А что, разве не видно, что я упал?!
***
Королева вызывает актера и говорит ему:
– Актер, я хочу, чтобы этой ночью вы любили меня так же страстно, как Отелло любил Дездемону.
– Хорошо, моя королева! – ответил актер и ночью любил королеву так же страстно, как Отелло любил Дездемону.
Через несколько дней королева снова вызвала актера и сказала ему:
– Актер, я хочу, чтобы этой ночью вы любили меня так же нежно, как Ромео любил Джульетту.
– Хорошо, моя королева, – сказал актер и ночью любил ее так же нежно, как Ромео любил Джульетту.
Через несколько дней королева снова вызвала актера и сказала ему:
– Актер, я хочу, чтобы этой ночью вы не разыгрывали передо мной никаких ролей, а любили меня так, как вы любите женщин.
– Это невозможно, – растерявшись, произнес актер. – Дело в том, моя королева, что я импотент.
– Как? – удивилась королева. – Но в предыдущие встречи вы меня так любили…
– О, тогда я входил в роль по системе Станиславского!
***
Разговаривают два театрала:
– Знаете, это совсем неинтересный спектакль. Я вам советую уйти после второго акта.
– А почему же только после второго?
– После первого уж очень большая давка в гардеробе.
***
– В театре опять аншлаг. Что привлекает зрителей на этот спектакль?
– Дело в том, что главная героиня там часто меняет наряды. Это привлекает женщин. А меняет она их прямо на сцене. Это привлекает мужчин.
***
Муж с женой опоздали к началу второго действия. Пробираются к своим местам в темноте. Проходя между креслами, муж спрашивает одного из зрителей:
– Скажите, пожалуйста, это не вас я облил соком, наступил на ногу и стукнул сумкой, когда в прошлый раз проходил к выходу?
– Да-да, именно меня, а еще… Муж, в темноту:
– Дорогая, сюда, это наш ряд.
***
Встречаются утром два соседа. Один – заядлый театрал, другой – режиссер. Театрал говорит режиссеру:
– Доброе утро, Иван Иваныч. Вчера был на вашем спектакле, а потом всю ночь не мог уснуть.
Режиссер (гордо):
– Что, вас так взволновала пьеса?
– Да нет, просто выспался на премьере.
***
В период укрупнения колхозов и совхозов три театра – Большой, Малый и Художественный – решили укрупнить в один – Большой малохудожественный театр.
***
Разговаривают драматург и театральный критик. Драматург рассказывает о вчерашней премьере своей пьесы:
– Вчера, когда опустили занавес, зал прямо-таки взорвался аплодисментами.
– Да?! И что же на нем было такое нарисовано?
***
Театр. Ставят «Отелло». Кульминационный момент – Отелло душит Дездемону. К сцене протискивается стриженый браток. Достает пистолет и кричит мавру:
– Держи ствол, братан, контрольный в голову сделаешь!
***
Молодой человек познакомился с девушками и хвастается перед ними:
– Вы знаете, я работаю в театре. Девушки:
– О-о-о! Он:
– И от меня зависит, в каком свете будет представлена пьеса. Девушки в восторге:
– Вы, наверное, режиссер?
– Нет, осветитель.
***
Приехал в один город на гастроли театр глухонемых. Идет «Ревизор». Заходят Бобчинский и Добчинский к Городничему – немая сцена. Уходят. Выходит Земляника – немая сцена. Городничий подбегает к Хлестакову – немая сцена. Последняя сцена – немая сцена.
***
После спектакля.
– Что это наша примадонна так разбушевалась? Ведь после спектакля ей в гримерку принесли аж десять огромных корзин с цветами.
– Да, но заплатила она за двенадцать.
***
– Скажите, у этого спектакля был счастливый конец?
– Не то слово! Все были так счастливы, что он наконец закончился.
***
Два режиссера. Один:
– Очень жаль, коллега, что вы не были на вчерашней премьере моего нового спектакля. Зрители перед кассой устроили прямо-таки побоище.
Второй (язвительно):
– Ну и что, удалось им получить деньги за билеты обратно?
***
Двое зрителей обмениваются мнениями после спектакля:
– Тебе понравилось?
– Нет, я очень недоволен. С моего места ничего не было слышно и ничего не было видно.
– Не переживай. С моего места все было прекрасно видно и слышно, но я разочарован еще больше твоего.
***
Актер во время спектакля почувствовал, что у него отклеивается фальшивая борода. Бросив партнерше реплику: – «Прости меня, дорогая, мне показалось, что кто-то пришел»,
– он выскочил за кулисы. Но гримера, на его беду, поблизости не оказалось. Тогда он совершенно сорвал бороду и вернулся на сцену.
– Кто это был? – спрашивает партнерша в растерянности.
– А, ерунда, всего лишь парикмахер.
***
В театре рядом сидят двое мужчин, и один все время засыпает, склонив голову на плечо соседа. Тот раздраженно будит его и просит убрать голову с плеча. Сосед извиняется, но через некоторое время снова повторяется та же история. Наконец, мужик не выдержал:
– Послушайте, ну что же это такое?! Да сидите же прямо.
– О, извините, я опять помешал вам смотреть. Прошу меня простить. Наверное, очень хороший спектакль.
– Да откуда я знаю! Да и при чем здесь спектакль?! Вы же мешаете мне спать.
***
Сын сходил в театр на «Кармен». На следующий день его спрашивают родители:
– Ну как, тебе понравилось?
– Мне – да, но я не думал, что среди нас есть тугодумы.
– А с чего ты это взял?
– Да там ползала таких. Им, видите ли, не понятно было, в чем суть дела, и они постоянно просили повторить ту или иную часть спектакля.
***
В театре дают «Лебединое озеро». Все притихли, с содроганием следят за развитием сюжета. И вдруг посреди этой идилии раздается телефонный звонок….
Ведущий балерон достает из кармана «трубку», и говорит:
– Маня, ну сколько раз тебе говорить, чтобы ты во время спектакля мне не звонила.
***
В Большом «Борис Годунов». Слова царя: «О горе мне, я – червь смердящий…».
Он выдал:
– О, горе мне, я смерд, я червь пердящий! О, господи! О что я говорю!
***
Идет постановка «Евгений Онегин». Примерно в середине спектакля Онегин убивает Ленского на дуэли. После чего мальчик, вместо того чтобы расплакаться от трогательного действия, облегченно вздыхает. Мать его и спрашивает:
– Неужели тебе не жалко этого героя, ведь его убили на дуэли?
– Не-а, наоборот, мне стало от этого легче.
– Но почему? – с ужасом спрашивает мать.
– Да он всю оперу своим пением смешил. Теперь все пойдет по-другому.
***
Встретились как-то два режиссера. Один другого спрашивает:
– Скажи, а сколько идет твоя новая постановка?
– По-разному.
– Как так?!
– Иногда два часа, иногда полтора. Актеры играют до последнего зрителя.
***
В театре идет постановка одного спектакля. Актер в очередной сцене забыл слова. Суфлер ему подсказывает:
– В графине вы видите мать. В графине вы видите мать.
Актер подходит к столу, берет в руки хрустальный графин, поднимает его и, с удивлением глядя внутрь, произносит:
– О, Боже! Мама, как вы туда пропали?
***
Говорят, в Большом было. Опера «Евгений Онегин». То место, где герой у графа спрашивает:
– Кто это там в малиновом берете?
– Жена моя!
– Не знал, что ты женат!
Так вот, в самый ответственный момент потерялся берет. Срочно нашли зеленый и выпустили девушку на сцену. Герой увидел, из положения выходить надо, ну и ляпнул наскоро:
– Кто это там в ЗЕЛЕНОВОМ берете? Граф обалдел и от неожиданности запутался:
– СЕСТРА моя!
Евгений совсем спрыгнул с катушек и поет:
– Не знал, что ты СЕСТРАТ!
***
В каком-то спектакле раздается выстрел, графиня восклицает:
– Что это?
Вбегает слуга и кричит:
– Ваш муж! Графиня:
– Мой муж, ах!
И падает в обморок. Идет спектакль, раздается выстрел, графиня:
– Что это!
Вбегает слуга и, то ли от волнения, то ли с бодуна, кричит:
– Вах мух! Графиня:
– Мох мух, ах!
И падает в обморок.
***
В двадцатые годы театр не выполнял финансовый план. Тогда дирекция нашла такой выход: она дала объявление о концерте из пяти номеров. Причем посетители, недовольные последним номером, вправе были потребовать свои деньги за билет обратно. Желающих набралось море. Все хотели на халяву посмотреть концерт, а потом потребовать свои деньги назад. По окончании четырех номеров конферансье объявил:
– А сейчас оркестр ОГПУ исполнит «Интернационал»!
***
В одну деревню приехал областной театр. На клубе повесили вывеску:
«СЕГОДНЯ СПЕКТАКЛЬ БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ, ИЛИ ЖЕНИТЬБА ФИГАРО».
Мимо проходят колхозники и говорят:
– Ну вот, сегодня спектакль, а они еще не решили, что будут играть.
***
Встречаются как-то две жены новых русских. Одна говорит другой:
– Ой, вчера со своим ходили в театр на премьеру. Другая:
– Ну и что там интересного?
– Да много чего. Верка Иванова опять от мужа ушла, Светке Сидоровой ейный Вован третью норковую шубу подарил, а Ирка машину разбила.
***
«Новый русский» пришел со своей женой в театр на премьеру «Евгения Онегина». Сидят в зале на своих местах, вдруг жена говорит:
– Ой, смотри, Вован, вон там на третьем ряду, не Пушкин ли это сидит?
– Да ты че, с дуба рухнула?! Он же умер!
– Да нет, смотри, шевелится.
***
– Вы были вчера на «Свадьбе Фигаро», – спрашивает одна пожилая, интелигентная дама у другой, не менее интелигентной.
– Нет, но если я пошлю ему пусть запоздалую, но красивую телеграмму, надеюсь, он на меня не обидится.
***
Актриса предъявляет режиссеру:
– Почему во втором акте мне дарят искусственные цветы?! Раз вы требуете от меня настоящих эмоций, пусть и все остальное будет тоже настоящим. Пусть цветы будут живые, и обязательно чайные розы.
– Хорошо, – говорит режиссер. – Тогда в четвертом акте вас по-настоящему изнасилуют и убьют.
***
Во время спектакля произошел неприятный момент: в середине второго акта из-за кулис неожиданно появился монтер в сильном подпитии и с недвусмысленно отвисшими назади портками. Он, пошатываясь, сильно втянул носом воздух и голосом, поразившим публику своей силой и выражением безнадежности и скорби, изрек реплику:
– Господи, и здесь тоже воняет!
После чего удалился. Мнения критиков разделились…
***
Однажды в одной из сцен «Евгения Онегина» (сцена дуэли) не выстрелил пистолет. Ленский на всякий случай упал. Тогда стоявший за кулисами бас Зарецкий не растерялся и пропел:
– Он умер от разрыва сердца…
***
В маленьком театре играют очень плохую пьесу. Пьеса настолько плоха, что в некоторые вечера даже артисты уходят, не доиграв до конца. В третьем акте пассажиры тонущего корабля пересаживаются в лодку, которая очень мала, чтобы в ней уместились все. Тогда остающиеся на корабле обращаются с последними просьбами к тем, которые могут спастись:
– Скажи моей маме, что я любил только ее!
– Отдай браслет моей невесте и поцелуй ее за меня!
– Передай мое обручальное кольцо жене и пусть она воспитывает нашего сына честным и добрым!
И когда лодка удаляется из правой кулисы в левую, капитан тонущего корабля, стоя на мостике, кричит уплывающим:
– Когда вы будете на берегу, то позвоните моему импрессарио, что завтра я уже буду свободен!
***
В театре идет премьера спектакля. И вдруг выясняется, что заболел один из актеров. А так как роль была маленькой (он должен был выйти на сцену с пакетом, сказать «Я гонец из Пензы», отдать пакет и уйти), то заметили его отсутствие слишком поздно. Режиссер на грани инфаркта, актеры в панике, заменить некем. Тут смотрят: сидит пожарник дядя Ваня. Быстренько научили его, что надо сделать, переодели – и на сцену. Выходит дядя Ваня на сцену и говорит:
– Я гонец из пи. ы… Думает: «Что-то я не то сказал». Повторяет еще громче:
– Я пи…атый гонец!.. (Пауза) Еще громче:
– Я гонимый пи…ец!
Поворачивается к залу и с удивленным лицом произносит:
– Вот пи…ец я загнал.
***
Одному молодому актеру наконец-то досталась главная роль. В первом акте ему надо сыграть пьяного в стельку человека. Он вне себя от волнения, места себе не находит, подходит к опытному актеру и спрашивает:
– Скажите, что мне делать, я так неуверенно себя чувствую. Мне нужно сыграть пьяного, а я боюсь, что ничего не получится.
Старый актер ему и говорит:
– Ничего страшного. Спуститесь вниз, в буфет, выпейте грамм двести коньяку и играйте себе на здоровье.
Молодой думал-думал, решил, что не стоит. И вот его сцена, он выходит, отрабатывает роль. Все хорошо. Уходит со сцены. В перерыве все-таки решает зайти в буфет, опрокидывает две рюмки коньяку. Ему уже совсем хорошо, он ничего не боится… И тут он с ужасом вспоминает, что во втором акте ему надо играть абсолютно трезвого человека…
***
У одной женщины муж страшно пил. Она решила отучить его от пьянства и заодно приобщить к прекрасному. Вот пошли они как-то в театр. Пока жена ждала его на их местах, он успел изрядно набраться в буфете.
Вот начинается действо, муж сидит-сидит, чувствует, что ему необходимо отлить. Вышел он из зала, побродил по театру в поисках туалета и, ничего не найдя, оправился прямо возле какого-то бутафорского памятника. Затем вернулся в зал и, дабы проказать жене свою заинтересованность в спектакле, спрашивает:
– Ну что тут было во втором отделении интересного?
– Ты сыграл в нем главную роль.
***
Театр. Премьера. Полный зал народа. Звенит третий звонок, в зале гаснет свет, медленно открывается занавес. Сцена тускло освещена. Посреди сцены стоит стул. Из-за кулис на сцену, крадучись, выходит человек в рабочей спецовке, оглядывается по сторонам, снимает штаны, садится на стул, достает член и начинает дрочить. Зрители в шоке, у всех перехватило дыхание, и лишь с последнего ряда раздается голос:
– Господи, срам какой! Человек, пряча член и озираясь:
– Кто здесь?
***
«Новый русский» пригласил на премьеру свою новую подругу. Сидят на самых отличных местах, зал переполнен, все с содроганием следят за развитием сюжета. А «новый русский» сует себе палец в рот, за щеку, и резко вынимает. Получается щелчок. Подруга делает ему замечание:
– Ты же здесь не один, не мешай другим смотреть.
– Да это фигня, я еще и в театре, не видишь.
***
Сидят в гримерке две актрисы, старые приятельницы. Одна (томно, пудрясь):
– Ах, милочка, что за страшный сон мне нынче привидился…
Другая:
– Ах, расскажи…
Первая:
– Значит, снится мне, милочка, что я скончалась, попадаю на тот свет. И видится мне дорога, и развилка – к раю и к аду. Я, конечно, в рай, а мне апостол Павел и говорит: «Куда ж вы, милочка, вы ж были актрисой, лицедействовали всю жизнь… Вам в ад, милочка…» А его и прошу, мол, хоть глазком, хоть полглазком на рай бы взглянуть. Допустил меня апостол Павел к щелочке в заборе райском. Вижу – кущи, птички поют, благолепие. Вдруг гляжу – ты, милочка, гуляешь, песенки напеваешь, цветочки собираешь. Я к апостолу – говорю, мол, как же так, ведь она тоже актриса, тоже лицедействовала. А апостол Павел и говорит в ответ: «Да разве ж она актриса…»
***
Муж говорит жене у входа в театр:
– Все-таки зря ты настояла, чтобы я надел новый костюм, а не старый.
– Почему, новый костюм тебе так к лицу.
– Да, но билеты остались в старом.
***
В Большом театре большой кипиш. На премьеру приехал Путин. Секьюрити всех шмонает по-черному. И вот Путин сидит в зале, а в это время музыкантов и артистов по одному запускают на сцену из-за кулис через металлодетектор. Царит ужасная нервозность и напряга. И вот идет дирижер и несет какую-то черную коробочку с кнопками и циферблатом. Охрана аж о. уела и тут же скрутила дирижера. А тот кричит:
– Что вы делаете!? Это же говорящий цифровой метроном! Мне его только вчера по спецзаказу сделали!
Ну охрана говорит, мол, продемонстрируйте. Тот нажимает кнопку, в коробке что-то затикало и сказало: «Один… два… три… четыре…». Ну, пустили их на сцену, а один охранник говорит другому:
– Знаешь, если б эта коробка сказала «Четыре… три… два… один», я бы, наверно, обосрался!!!
***
Театр. Идет спектакль по повести «Му-Му». На первом ряду сидит благородная мадама с мопсом на коленях. Причем пес смотрит во все глаза на разворачивающееся действо. Радуется и переживает вместе с героями, хлопает в лапы, скулит и тявкает. Когда Герасим утопил бутафорскую собаку, мопс жалобно заскулил. Сидящий рядом мужик не вытерпел и спросил:
– Мадам, не кажется ли вам странным, что ваша собачка так реагирует на все происходящее на сцене?
– И не говорите! Ведь Цезарю абсолютно не понравилась сама книга!
***
Территорию возле Большого театра, во время так называемого субботника, убирают сами артисты. Подходит корреспондент и спрашивает у директора:
– А почему у вас все метут по-разному? Вон те танцуют, те вприсядку да вприпрыжку, те вон вообще метлой чуть ли не по воздуху машут.
– А, эти вон из группы балета, те с оперетты, а те из оперы.
– Ну, с этими понятно, а те, что с оперы, они-то что так машут?
– Грудную клетку разрабатывают.
***
Решили как-то раз Василий Иваныч и Петька пойти в театр, на «Лампу Алладина». Ну, как водится, напились в антракте пива, сидят, смотрят второе действие. Петьке приспичило в туалет:
– Василь Иваныч, я в сортир хочу.
– Терпи, Петька!
– Василь Иваныч, я очень хочу!
– Терпи, говорю! И потише, а то мешаешь…
– Не, Василь Иваныч, я побегу…
Ну, выбежал, значит, а театра-то не знает, где туалет искать? Бежит по коридору, открывает одну дверь – костюмерная, вторую – гримерная, третью, четвертую – опять не то. Наконец, нашел какую-то комнату, не видно ни фига, темно. Только смотрит, горшок какой-то стоит. Ну, думает, ладно, авось, никто не увидит! Справил нужду, возвращается в зал, а зал со смеху катается…
– Василь Иваныч, я чего, пропустил что…
– Ты знаешь, Петька, когда ты вышел на сцену, весь зал замер, когда ты стал ссать в лампу Алладина, в зале стали раздаваться отдельные смешки, но когда оттуда вылез Алладин и сказал, что это не роль, а писец и что он увольняется…
***
Большой театр, на сцене пьяный конферансье:
– Выс-ступает солист Иван-нов без ан-сам-бля! Из-за кулис:
– Сам – б. я!
– Один, б. я!
***
Грузинский театр драмы. Идет всемирно известная постановка произведения «Ленин в Октябре». На сцене – рабочий кабинет Ленина. За столом сам Владимр Ильич, в кепке. К нему заходит его помощник и говорит:
– Владимир Ильич, к вам там на прием просится товарищ Дзержинский.
Ленин, нехотя:
– Ну, запиши его на среду, на два часа дня. Тот уходит и снова возвращается со словами:
– Владимир Ильич, там к вам на прием просится товарищ Троцкий.
Тот опять еле слышно:
– А этого запиши на среду, на пять часов. Помощник уходит и снова возвращается со словами:
– К вам там на прием просится товарищ Сталин.
– Запиши его на четверг, на час дня.
Из темноты зала доносятся возгласы возмущенных зрителей:
– Ну, своего земляка мог бы и пораньше принять.