— Остановись Хель, ты нарушила закон перерождения без позволения праотца. Сдавайся или тебя ждет смертная казнь, — грозно, словно раскаты грома, прозвучал голос валькирии.

— Как ты здесь оказалась, исчадие света? — послышался противный слуху голос, похожий на змеиное шипение. — И кто тебе сказал, что крылатое создание вроде тебя или одноглазый старик Один могут приказывать мне? Я — Хель, великая богиня тьмы и смерти. Одним касанием я могу обратить тебя в гнилой труп, а с помощью камня энергии покончу с остальными богами и их мирами. Пора восстановить истинное равновесие между тьмой и светом, раз уж в день Рагнарека мне этого не удалось.

— А кто тебе сказал, богиня смрада, что я буду с тобой церемониться? Ты умрешь мучительной смертью в Вайнхайме, я лично тебя туда доставлю, — Хнос стукнула копьем о каменный пол, звонкое гулкое эхо пронеслось по пещере, больно отзываясь в человеческих ушах.

Хель отошла от круглой золотой чаши, из которой шел слабый синий свет, и приблизилась к валькирии.

— Сейчас, — воскликнула Хнос, сложив крылья, и из ее амулета возник прозрачный синий щит.

Клео и Трой в полном недоумении посмотрели друг на друга, не понимая, что воительница обращалась к ним.

Девушка отошла в сторону и увидела богиню, которая тоже была весьма удивлена нежданным гостям. Хель казалась невообразимо красивой, и теперь девушка увидела ее в истинном облике. Она выглядела точно так же, как и во сне: половина лица была прекрасным мрамором, лишенном изъяна, вторая — как у мертвеца. Голову ее скрывал капюшон, из-под которого по обе стороны свисали черные косы, украшенные светящимися нитями паутины. Только богиня была без своего главного атрибута, длинного серпа, что очень порадовало девушку. Невозможно было не заметить янтарное ожерелье с алым камнем на ее груди.

— Трой, это ожерелье нужно уничтожить, — прошептала она мужчине.

Тот просто кивнул, он был явно потрясен увиденным.

Богиня громко рассмеялась.

Клео, пользуясь случаем, стала потихоньку отходить в сторону, чтобы в нужный момент подбежать к чаше.

— Какая же ты жалкая воительница, ты привела с собой смертных, в которых течет легендарная кровь. Но ведь они не имеют таких сил, как их предки, их не хватит, чтобы бороться со мной. Таких воинов больше нет в Мидгарде. Неужели ты об этом не знаешь? — смеясь, все ближе подходила богиня к валькирии.

— Не дури мне голову, хватит велеречивости, сдавайся, — валькирия ударила копьем еще раз.

Клео и Трой согнулись, зажав уши.

— Ты действительно ничтожна, раз так думаешь, посмотрим, кто из нас гибнет первой.

Внезапно богиня вскинула длинные гнилые руки с острыми металлическими когтями и, вцепившись в крылья валькирии, попыталась оторвать их.

— Это было глупо с твоей стороны, пернатое создание, распускать свой язык. Первым делом я оторву тебе крылья, затем поганый язык, а в конце твое сердце, и съем его без остатка. А когда я напьюсь твоей легендарной голубой крови, расквитаюсь и со смертными, у них очень сладкие на вкус сердца.

Хнос издала жуткий крик и схватила богиню за руки. Голубой прозрачный щит исчез, валькирия не смогла удержать его, когда почувствовала невыносимую боль.

Между чудовищем и валькирией начался бой на руках.

Клео застыла как вкопанная, с ужасом наблюдая за черным и белым силуэтами, которые начали метаться по гробнице. Дрожа от страха, девушка стала искать глазами Троя, который должен был сорвать ожерелье. И увидела, как мужчина отчаянно пытается поймать его наконечником копья, но богиня и валькирия двигаются слишком быстро.

Это было непросто, сзади порвать ожерелье оказалось невозможно, его скрывал черный плащ богини. Впереди мешали крылья Хнос, которыми она отбивалась от богини.

Внезапно валькирия ударила Хель шлемом по лицу, и богиня ослабила хватку, из носа ее потекла темная жидкость.

Хнос откинула чудовище, но богиня не упала, а лишь чуть отлетела в сторону.

В этот момент она оказалась очень близко к Трою, и Клео мысленно взмолилась предкам помочь ему. Мужнина резко рванулся с копьем вперед и, зацепившись зубчатым наконечником за ожерелье, со всей силы дернул. Золотая нить, что держала на себе драгоценные камни, со временем устарела и, потеряв прочность, разорвалась. Самоцветы разлетелись по пещере.

Клео выдохнула.

Богиня согнулась и принялась жадно ловить ртом воздух. Внезапно она схватила Троя и швырнула его об стену, как соломенную куклу. Мужчина ударился и, упав, громко застонал от боли. Клео хотела тут же кинуться к нему, но Хнос ее остановила, взяв за руку.

— Камень. Разбей камень, — прокричала валькирия.

Клео принялась оглядываться в поисках алого камня, но пещера была глубока, и тусклый свет единственного факела едва освещал ее половину.

Пока валькирия отвлеклась, и силы не покинули Хель, та, не теряя времени, кинулась к Хнос и, схватив ее лицо руками, больно сжала, принудив воительницу встать на колени. Другой рукой чудовище ухватилось за крыло валькирии и сломало его.

Послышался хруст — и Хнос так сильно закричала, что посыпались камни.

Клео закрыла уши и, согнувшись, закричала сама во весь голос.

Девушка поняла, что богиня все-таки успела переродиться и набрать силу.

"Если бы Хнос удалось каким-нибудь образов прикоснуться к камню энергии, она бы тоже получила недостающую мощь и смогла расправиться с чудовищем", — но, увы, чаша была слишком далеко, а валькирия ранена, у нее не было шанса добраться до артефакта.

А пока валькирия мучилась от боли, Хель принялась ломать другое крыло. Хнос схватила чудовище за шею и начала душить. Клео надеялась, что Трой сейчас поможет ей, ведь у мужчины было копье, рядом лежал меч. Но он не мог даже встать, с трудом приходя в себя после падения.

— Камень… Уничтожь камень, — мучаясь от боли, прокричала Хнос, отрывая девушку от ее мыслей.

Клео увидела, как голубые глаза покровительницы заблестели от слез и боли. Она снова бросилась искать алый пироп.

"Какая я растяпа, не могу найти какой-то камень… О великий праотец и предки, помогите мне… Сейчас мы все погибнем, потому что я не могу найти камень", — Клео закрыла глаза и попыталась унять панику и дрожь в теле.

Наконец, она заметила в темном углу тусклое красное пятно. Как раз в том месте, где богиня и валькирия вели бой. Нужно было как-то пробраться туда. Клое прижалась к стене и, надеялась, что в темноте большие овальные серебристые глаза богини не заметят ее, начала медленно отползать в угол.

Клео выдохнула и, подойдя близко к камню, попыталась разбить его ногой, но тот не подавался. Нужно было что-то твердое, какой-то инструмент типа молотка, но у девушки ничего не нашлось под рукой.

Внезапно Клео стало не по себе, она всем нутром почувствовала, как богиня смотрит на нее. Овальные глаза Хель напоминали девушке две маленькие луны, от которых дрожь пробирала до самых костей и стыла в жилах кровь. Дышать становилось трудно, разум мутили страшные мысли о смерти.

Хель тут же поняла, что девушка соберется делать и, швырнув валькирию в сторону, метнулась к Клео. Хнос упала, вопя от боли.

От страха напуганная девушка прилипла к холодной стене пещеры. Слезы градом потекли из глаз, душу заполонил мучительный страх. Но она продолжала со всей силы топтать камень ногой.

Богиня была уже близко, девушке казалось, она слышит ее ледяное дыхание. Хель выдохнула в лицо Клео клубы тумана, и девушка ощутила, как ее тело становится ледяным. Она была не в силах пошевелиться, сердце так сильно билось в груди, что казалось, вот-вот остановится.

Богиня замахнулась почерневшей тухлой рукой и нацелилась девушке в грудь, в то место, где стучало сердце. Но тут между ними неожиданно появилась Хнос и загородила девушку собой.

Хель с легкостью пробила рукой тело воительницы и попала в сердце. Сжала его в руке и мгновенно вырвала из груди. Хнос медленно упала перед богиней на колени и застыла на месте.

"Не-е-ет" — мысленно закричала девушка, не в силах пошевелить губами.

Ледяной холод, что сковал тело Клео, начал отступать, словно темные чары. Видимо, богиня потеряла много сил, борясь с валькирией.

Когда тело девушки вновь стало подвижным, она разрыдалась, из последних сил нагнулась, подобрала камень и разбила его об стену. Клео почувствовала, как у нее в руке что-то забилось. А посмотрев, увидела, что это сердце, наполовину черное, как оникс, наполовину золотое.

Клео не знала, что ей дальше делать. Хнос обернулась в белую каменную статую, которая начала по крупицам осыпаться. Воительница погибла, защищая ее. На другом конце пещеры она увидела, как Трой сидит и с ужасом смотрит на происходящее.

Но тут прямо у них глазах волосы богини ночи и тьмы стали медленно покрываться золотом, мышцы лица задергались, она будто хотела расплакаться, но темная часть не допускала этого. Теперь Хель боролась со светлыми силами из золотой половины сердца. Клео заметила, что богиня боялась, вероятно, сердце и было ее слабым местом.

В этот момент яркий свет ослепляюще залил пещеру, так что сразу стало больно глазам. Клео поняла, что Трой вытащил из ножен "Солнечный Луч". Девушка подумала, что если этот меч одним повелением рубит врагам головы, то нужны правильные слова или выражение. Но поняла, что не знает их, и Хнос была права, она плохо изучила Эпос о боге Фрейре.

Богиня же накинула черный капюшон, который полностью скрывал ее лицо. Клео все сильнее сжимала сердце в руке, и богиня застонала и протянула за ним.

— Стой, не делай этого, — богиня сменила тон своего ужасного голоса на умоляющий. — Отдай его мне, и я подарю тебе бессмертие.

Клео попыталась мысленно поставить блокаду, защищая от чар богини свой разум. Она знала, что та начнет дурманить его красноречием. Как тогда в королевском кургане. Девушка с удовольствием заткнула бы уши, лишь бы не слышать этот властный зов, но не могла бросить сердце. Как только богиня делала шаг вперед, девушка еще сильнее сжимала его, причиняя богине боль.

— Не слушай ее, Клео, — неожиданно услышала она голос Троя. — Стой на месте, я иду к тебе на помощь.

Мужчина кинулся в ее сторону, наконец-то они будут вместе сражаться против чудовища. Но богиня была хитра, резким движением она успела схватить его за воротник куртки.

Хелль оттащила Троя в сторону и посмотрела ему в лицо. На мгновение она и сама застыла на месте. Часть сердца богини любви все еще обладала силой, и она не знала, что делать с чувствами, что остались от Ванадис, те брали вверх в самые неподходящие моменты. Когда Хель видела прекрасных мужчин, она не только ослабевала, у нее появлялось желание совокупляться с ними. За это темная богиня и ненавидела свою соратницу, которая только и делала, что предавалась любовным утехам. Но Ванадис не была воином и, столько тысячелетий находясь в гареме у Одина, богини любви не нашла в себе мужества отомстить за потерянное царство и родителей, которых у нее отнял праотец.

— Какой ты прекрасный воин… Мне так не хватает рядом сильного мужского плеча и поддержки… — Хель взяла мужчину за подбородок и, проведя гнилым языком по его щекам, коварно прошептала: — Если бы ты знал, как мне одиноко. Пойдем со мной, я сделаю тебя царем мертвых, ты будешь повелевать моей армией…

Трой ничего не ответил. Было видно, что ему противно и дурно. Мужчина попытался убрать черную костлявую сухую руку богини, но когда это не удалось, он крепко сжал рукоять меча и, взяв богиню за плечо, произнес:

— Уверен, что мы с тобой обязательно встретимся в царстве мертвых. Но только не в том, в которое ты меня зовешь… Гори в аду, тварь.

Произнеся эти слова, Трой проткнул сияющим солнечным светом клинком гнилое тело богини смерти.

Хель замерла и в одно мгновение, не издав ни звука, превратилась в статую из тлеющего пепла. Трой вытащил погасший меч из статуи, и та осыпалась, от чудовища осталась лишь кучка пепла.

Клео закрыла глаза и съехала вниз по стене. Все было конечно. Сердце в ее руке превратилось в сухой комок, похожий на сушеную сливу. Девушка заплакала. Трой подошел к ней и, положив меч рядом, крепко обнял.

А она плакала, не переставая. Мужчина даже не стал пытаться найти подходящие утешительные слова. И так было понятно, что они не помогут.

— Нужно сжечь сердце, отдай его мне… — прошептал он.

Клео показала ему руку, в которой сжимала комок, от пережитого ужаса она не могла разжать кулак. Трой помог ей и, забрав сухой сгусток, поджег его и бросил на землю.

Тот вспыхнул, как хворост. Вместе с ним сгорело все плохое, что произошло с Клео за последнее время. Бремя неудач и мистических событий улетучилось с дымом. Остался лишь пепел, как горький осадок на душе.

Клео огляделась и посмотрела на то место, где виднелась белая кучка пепла. Все что осталось от Хнос — это амулет "Звезда Души". Девушке едва верилось, что валькирии не стало. Но теперь, когда все закончилось, казалось, что, возможно, та была просто плодом ее воображения, как и все остальное, будто после всего пережитого разум стирал из памяти плохое.

— Вставай, пора уходить. Нужно забрать артефакт, пока еще кто-нибудь на него не позарился, — Трой убрал меч обратно в ножны и помог девушке подняться. — Нужно вернуть оружие туда, где ты его нашла. Кто знает, может, оно понадобится нашему будущему поколению в борьбе с каким-нибудь чудовищем.

Клео смотрела на Троя, и ей едва верилось, что он это говорил.

— Конечно, ты прав, вернем. Но сначала заберем камень.

Они подошли к овальной золотой чаше, которая стояла на гладко обтесанном невысоком столбе. Заглянув внутрь, молодые люди увидели артефакт, напоминающий большую капсулу, мерцающую тусклым неоновым светом.

— Я думала, что это какой-то рунический булыжник, ну, или что-то наподобие метеорита. Но… Что это такое? — Клео была поражена, как и Трой, она представляла "камень" совершенно другим.

— Понятия не имею, думаю, есть специалисты, которые разберутся в этом, — Трой снял куртку и замотал в нее артефакт.

— Ну, и куда мы теперь с ним пойдем? Отдадим правительству? А если он попадет не в те руки? И тогда опять начнут искать историков и специалистов, чтобы помогли разобраться с этим, — спросила Клео и пошла к кучке белого пепла, забрав амулет валькирии.

— Не накручивай себя. Ты как будто специально нагоняешь страху, оттого с тобой и случается плохое. Забудь об этом артефакте, я постараюсь, чтобы он попал в нужные руки, и о том, что случилось, никому не рассказывай, даже своим профессорам, — сказал Трой, и они направились к выходу.

Выйдя из пещеры, Клео обернулась и посмотрела в темноту. Казалось, будто из памяти стерлись все эпизоды, все, что там произошло, они с Троем просто вошли, забрали артефакт и вышли.

Молодые люди поднялись на капище, и Трой положил меч обратно в дольмен, а затем поставил его в нужное место. Клео смотрела, как он это делал, и думала о том, что вряд ли кто-то догадается искать в камне меч, тем более что он пролежал там три тысячи лет нетронутым. Затем Клео забрала из лазейки на дереве свой амулет и обратила внимание на то, что этот маленький камешек был идентичен камню энергии.

— Пошли, мне нужно вызвать коллег, — Трой обнял Клео за плечи, и они покинули капище.

Молча шли до мотеля, не сказав друг другу не слова. Клео даже не знала, о чем разговаривать, Трой, кажется, думал о чем-то своем, и было видно, что он и не собирался заводить разговор.

Клео уже стало стыдно за прошедшую ночь. Как она могла отдаться мужчине, которого едва знала? Она и не думала, что алкоголь имеет такие свойства. Раньше с ней такого никогда не происходило, даже в пылкие молодые годы, когда она часто употребляла спиртные напитки. Девушка надеялась только на одно, что у Троя не сложилось о ней предвзятого мнения.

Дойдя до мотеля, они увидели полицейских, которые разговаривали с рабочими. Трой сразу пошел к коллегам и показал им удостоверение.

У Клео же не было желания сейчас обсуждать подробности происходящего, хотелось просто забрать из номера вещи и уехать домой. Она открыла ключом дверь и, войдя в комнату, взяла сумку. В номере уже было убрано. Ничто не напоминало о проведенной ночи, даже недопитую бутылку ликера убрали.

Клео вышла и отдала ключ официантке, которая не была такой приветливой и вежливой, как та, что обслуживала их вчера, и покинула мотель. Небо затянуло серыми тучами. Девушка застегнула куртку, ей показалось, что немного похолодало, и подошла к Трою, который стоял и курил, держа подмышкой свернутую джинсовую куртку.

— Ты отвезешь меня домой? — робко спросила девушка, чувствуя себя неловко.

Клео могла пройтись до центра Сигтуны пешком, было бы достаточно времени на раздумья, или поехать домой, как обычно, на автобусе. Но чувствовала себя какой-то измотанной, словно из тела высосали всю энергию, она буквально валилась с ног.

— Конечно, что за глупый вопрос, — ответил мужчина и направился к своему автомобилю. — Ты забрала вещи, ключ от номера сдала?

— Да, конечно… — Клео покраснела, когда он открыл ей дверь, села в кресло и пристегнулась.

Напряжение между ними не уходило, и Клео чувствовала себя неловко рядом с мужчиной. Запах его манящего одеколона напоминал о проведенной ночи, ей хотелось скорее доехать до дома и забыть все прошедшее. Трой включил радио, по которому шли новости. Видимо, он и сейчас не нашел темы для разговора.

— Какие планы на выходные? — набравшись смелости, спросила она, больше не в силах терпеть эту тягостную обстановку.

— В субботу, то есть завтра, у меня обычный рабочий день. Но в воскресенье, к счастью, выходной. Я уже месяц назад обещал маме отвезти ее в Упсалу к родственникам. А какие планы у тебя? — устало ответил он, смотря на дорогу.

— У меня? Да вообще-то не знаю. Наверное, пойду завтра на старую работу, попрошусь обратно, а потом встречусь с подружками, я их не видела с тех пор, как уехала в Готланд на раскопки…

Предчувствие насчет погоды Клео не подвело. Едва они выехали из исторической области, как на землю обрушился ливень.

— Кстати, как там продвигаются раскопки, ты не в курсе? Кто теперь ответственный за закрытие сезона? — почему-то спросил Трой.

— Профессор сказал, что Готландский университет.

— Ну, этого следовало ожидать. Жаль, что так случилось с твоей командой. Насколько мне известно, вы лучший в Стокгольме университете. А ты не хочешь продолжить и поучаствовать в раскопках дальше? — продолжал он расспрашивать девушку, будто хотел исправить то, что произошло.

— Увы, нет. Хватит с меня. В других университетах есть и другие языковеды. Я со своей карьерой покончила, — даже не думая, ответила Клео.

— Может, тебе было бы интересно поработать в криминальном отделе? Наши спецы часто ищут языковедов для раскрытия дел.

Предложение следователя слегка шокировало девушку. Но она тут же подумала, что будет опять крутиться в мистике и странных событиях, а главное, рядом с ним.

— Ой, спасибо большое за предложение. Я подумаю, — быстро ответила Клео.

— Ну, это было вовсе не предложение, а совет, мне кажется, для тебя работа в этой сфере лучше подойдет, чем капаться в земле и сажать розы, — Трой посмотрел на нее и улыбнулся.

— Пусть так, но зато это спокойная работа без всяких происшествий, — щеки девушки покрылись легким румянцем, было непросто противостоять его улыбке.

— Ну, плохое может случиться в любом месте. Так что это судьба.

— Ты веришь в судьбу? — удивилась Клео.

— Немного, мой дед очень верил, а помимо этого, еще и в древних богов, — Трой прибавил скорость, когда они выехали на главную дорогу в Стокгольм.

— Мне кажется, моя старушка тоже верит… Кстати, она там, наверное, очень переживает, я ни разу ей не позвонила. Она обидится на меня, — вспомнила Клео и схватилась за голову.

— Объяснишь ей, что в лесу и мотеле, да и вообще в Сигтуне плохая телефонная связь, местами она вообще отсутствует, — напомнил ей мужчина.

— М-да уж… — Клео тут же вспомнила, как на нее напал бывший, и не было даже возможности вызвать полицию.

Так они говорили ни о чем, пока не доехали до Стокгольма. Город, как всегда, поливал дождь. В этом году выдалось сырое начало лета. Да и вообще, оно странно началось…

Трой подвез Клео к самым дверям подъезда, откуда и забрал, и заглушил мотор.

— Ну что, наверное, мы еще увидимся. Вы ведь вызовете меня на допрос, я должна дать показания относительно того, что случилось в лесу на капище… — сказала Клео и отстегнулась.

— Я постараюсь уладить это как можно быстрее, чтобы больше не беспокоить тебя по этому делу, тебе и вправду досталось в последнее время… Особенно от бывшего.

— Да будь он проклят, этот урод, — выругалась Клео.

— Не думаю, что это теперь нужно говорить, учитывая, что он больше не причинит тебе зла.

— Это да… Но все равно обидно… — на глаза Клео навернулись слезы, и она шмыгнула носом.

— Я знаю, что это непросто. Но теперь ты можешь спокойно жить дальше и не бояться, что тебя кто-то преследует, — Трой погладил ее по волосам, это было жутко приятное ощущение.

— Спасибо, что спас меня… — Клео хотела потрогать его лицо и поцеловать в щеку. Но удержалась. Вместо этого потянулась за сумкой, чтобы побыстрее уйти от мужчины, вызывавшего у нее такие противоречивые чувства.

— Да не стоит, это моя работа. Я выполнял свой долг…

Клео опустила мокрые от слез глаза и, выходя из авто, небрежно бросила:

— Пока.

— До встречи, я тебе позвоню насчет показаний, — крикнул он вслед.

— Хорошо.

Девушка захлопнула дверь, и даже не стала смотреть, как этот загадочный мужчина развернулся и уехал прочь. Когда стало тихо, ей немного полегчало, и Клео направилась домой. Хотелось снова окунуться в привычную атмосферу, спокойно поесть и лечь спать, она должна отдохнуть и забыть то, что случилось в Сигтуне.