Перед глазами Клео стоял густой снежно-белый туман. Она ощущала его тяжесть: он окутывал со всех сторон, клубился, то сворачиваясь в кольца, то собираясь в облака.

Девушку кто-то вел, скрутив руки за спиной: она слышала собственное прерывистое дыхание и чувствовала, как ее проталкивают вперед, вглубь туманного туннеля, казавшегося бесконечным. На любое ее сопротивление отвечали силой, болезненно выворачивая плечи, — с каждым шагом ступни пронзала колкая боль от холода влажных каменных плит.

Но внезапно туман рассеялся, и они оказались в огромном просторном зале. От сильного толчка Клео упала на колени, больно ударившись о мраморный пол. И в зеркальной голубой плите поймала отражение израненной женщины с разбитым лицом и слипшимися от крови рыжими прядями волос, свесившимися на щеки.

— Что ты наделала, Свава? — раскатом прогремел мужской голос, отзываясь эхом под сводами потолка.

Клео с трудом подняла веки — и ее ослепил яркий белый свет. Впереди на троне — в окружении воинов — восседал облаченный в белое одноглазый старик с длинной седой бородой: на его голове сияла золотая корона, украшенная крыльями, правая рука покоилась на подлокотнике, в левой он держал копье — у ног его мирно возлежали два огромных скалящихся пса.

Старик, чуть щурясь, величественно взирал на нее печальным, но всепроникающим, грозным взглядом. Клео сковал небывалый страх, она хотела сказать, что это ошибка, и ее зовут Клео, но не смогла вымолвить ни слова.

А старик уже приставил копье к ее сердцу. Острая жгучая боль пронзила тело, когда острие вонзилось в кожу, стало невыносимо трудно дышать, девушка ловила ртом воздух, чувствуя себя маленькой рыбкой, которую выбросили из воды, лишая жизни. В ушах раздался пронзительный звон, по щекам покатились горькие слезы отчаянья. От бессилия она упала на мраморный пол, больно ударившись головой и ощущая ускользающим сознанием, как теплая жгучая кровь заливает глаза и веки.

От резкого пробуждения Клео подскочила на стуле. Она еще чувствовала удушье от нехватки воздуха и пыталась закричать, но получалось только хрипеть.

— Помогите, я задыхаюсь, — Клео схватилась за стол. К ней подбежала медсестра, взяла за плечи и усадила обратно на стул.

— Дышите спокойно, сделайте глубокий вдох и выдох. Вы задремали — это был всего лишь страшный сон.

Клео огляделась и поняла, что находится в больничной палате, она откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Девушка чувствовала смятение и тревогу и попыталась внушить себе, что это дурной сон. Но сердце продолжало учащенно биться, потому что не видело разницы между сном и явью. Грудь и вправду что-то кололо, девушка засунула руку под футболку и вытащила нательный крестик.

"Святой Зигфрид, какой страшный сон, словно вещий. Что за чертовщина творится со мной? Пойду умоюсь и схожу за кофе".

Клео взяла со стола мобильный и чуть не выронила его, дисплей отражал время — без пятнадцати одиннадцать — и целую вереницу пропущенных звонков. Два из них от бабушки и один неизвестный. Она положила мобильный обратно на стол и подошла к Сигге, который неподвижно лежал на кровати с закрытыми глазами, подключенный к паутине трубок и датчиков.

— Сигге, я здесь, пожалуйста, вернись, ты мне нужен, — Клео взяла молчаливого пациента за руку и заплакала. Она рассматривала спокойное расслабленное лицо друга: его ресницы дрожали, грудь мерно поднималась и опускалась.

Потратив еще минуту, чтобы побыть с другом, Клео встала и пошла в душ, девушке хотелось смыть с себя все плохое, что накопилось за эти дни. Ласковые теплые струи и в самом деле оказали благотворное действие — она почувствовала себя лучше, надела свежее белье и вернулась в палату.

В звенящей тишине подошла к окну. Небо было серым и хмурым, как будто не в настроении. По каштановой аллее гуляли пациенты в сопровождении медперсонала. Но тут, рассматривая цветущие ветки каштана, она уловила на себе чей-то взгляд — за толстым стволом стоял человек. Клео присмотрелась и увидела его лицо, изрисованное татуировками. Девушка нервно сглотнула.

А лысый мужчина, поймав ее взгляд, странно посмотрел в ответ — так, будто звал с собой, и скрылся в гуще кустарников. Клео зажмурилась.

"Его там нет, мне это просто кажется… О боги, я схожу с сума" — засмотревшись на дерево, Клео не услышала, как в палату вошел доктор. Девушка вздрогнула, только услышав за спиной мужской голос.

— Добрый день, — поздоровался вошедший, мимолетно взглянув на Клео. — Покиньте, пожалуйста, палату, нам нужно осмотреть пациента.

— Скажите, доктор, мой друг придет в себя? — отчаянно и тихо спросила готовая разрыдаться девушка.

— Не беспокойтесь. Он придет в себя, это лишь вопрос времени, — доктор просмотрел данные на мониторе, а потом сделал запись в истории болезни.

Клео сделала глубокий вздох и вышла.

Возле дверей палаты дежурил полицейский — он сидел на длинной, обтянутой дерматином, скамье, неторопливо листая газету. Девушка прошла по нескончаемому коридору и свернула направо в зал ожидания. Приемная больницы с бледно-желтыми стенами и короткими полосатыми шторами на окнах была небольшой — всего десять зеленых стульев и низкая скамейка. Тут сильно пахло медикаментами, а под потолком висел большой плазменный телевизор, по которому транслировались новости.

В зале сидела лишь одна женщина, взволнованно разговаривавшая по телефону. Не обращая на нее внимания, Клео подошла к небольшому белому шкафу, на котором стояли два металлических термоса с горячей водой и кофе. Налила себе чая и присела на скамейку, размешивая сахар. Новости, выплескиваясь с экрана телевизора, сообщали о лунном затмении, которое ожидается сегодня ночью, о дорожных происшествиях и начале экзаменом у школьников.

— Ну а теперь главные события дня, — проговорила ведущая. — На наш канал поступает множество писем и звонков с просьбами рассказать о последних новостях с раскопок вблизи Висбю, где в недавнем времени произошли печальные события. Наш корреспондент находится сейчас на месте событий. Специально для первого канала о последних новостях расскажет прокурор города.

На экране появилась знакомая зеленая поляна с раскопанным курганом, а затем камера сфокусировалась на мужчине в темно-синей форме с золотыми звездами на погонах.

— На данный момент нашим управлением активно ведутся поиски госпожи Фальк. Господин Бергманн успешно прооперирован и находится под надежной охраной. Лучшие специалисты проверяют версии убийства профессора Ларссона. Криминалисты уже работают над уликами. Мы уверены, что в скором времени найдем преступников и вернем университету Стокгольма украденные с раскопок артефакты. Благодарю за внимание…

Не дослушав, Клео позвонила домой. Трубку взяла Астрид.

— Алло, бабушка, это я, Клео.

— Ну слава богам, ты наконец-то позвонила. Что у вас там случилось? Тут по новостям ужасы рассказывают. Я очень переживаю за тебя. Как ты, с тобой все в порядке? — в голосе Астрид слышалось беспокойство.

— Не переживай, — вздохнула Клео, — со мной все хорошо. Я сейчас в клинике, Сигге прооперировали, он скоро должен прийти в себя, — девушка сделала глоток из чашки, внутри приятно потеплело.

— Ты возвращайся домой, родная, тебя спрашивала коллега по работе.

— Не могу, я останусь в клинике, пока Сигге не придет в себя. Еще хочу съездить в институт, поговорить с профессором Густафссоном о раскопках, — сказала она, пальцами выстукивая дробь на гладкой поверхности серого стола.

— Ну хорошо, только не пропадай и не забывай есть, тебе нужно восстанавливать силы.

— Обязательно, я позвоню, — Клео положила трубку и допила остатки кофе. — Пока.

— Пока, родная, — бабушкин голос пропал, Клео ощутила тоску по дому и спокойной жизни.

"Ладно, поеду в центр. Зайду сначала в ресторанчик, а потом в институт". Девушка вернулась в палату, взяла сумку — постояла минутку возле Сигге и тихо вышла.

По дороге Клео предупредила дежурившую медсестру, что ненадолго отлучится, и покинула клинику. Погода стояла хмурая, но без дождя. Почувствовав холодный свежий воздух на лице, Клео жадно вдохнула и поспешила на остановку за углом. Судя по расписанию, автобус должен был приехать через десять минут.

Девушка решила, не откладывая, позвонить профессору Густафссону в Готландский институт. Но гудки шли и шли, а трубку никто не брал.

Клео, сжимая телефон, нервно ходила туда-сюда мимо остановки.

— Ну давай же.

Через несколько минут в трубке послышался приятный женский голос:

— Готландский институт.

Девушка вздохнула с облегчением:

— Добрый день, меня зовут Клео Юханссон. Я хотел бы поговорить с профессором Густафссоном.

— Одну минутку, я посмотрю, где находится профессор, — сказала женщина, и в трубке заиграла музыка.

Пока Клео ждала ответа, в конце улицы показался автобус.

— Алло, — отозвалась женщина, — соединяю вас с профессором.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем до Клео донесся знакомый голос.

— Профессор Густафссон, я вас слушаю.

Но в этот момент подъехал и открыл двери автобус. Девушка вбежала внутрь, бросила на кассу смятую пятерку и шепотом сказала:

— Билет до центра, пожалуйста.

Шофер протянул тонкий бумажный отрез, и девушка села в ближайшее кресло, прижимая телефон плечом:

— Алло, профессор, это Клео Юханссон, я работала в команде профессора Ларссона.

Голос на том конце радостно оживился:

— Хорошо, что вы позвонили, мы не могли вас найти. У меня к вам много вопросов, вы в состоянии сейчас приехать в институт?

— Конечно, я как раз еду в центр, до какого времени вы еще будете на месте?

— До пяти вечера, — ответил профессор, — можете приходить, я буду в своем кабинете.

— Хорошо, до встречи.

— До встречи, Клео.

Девушка засунула мобильный в карман и достала из сумки косметичку — хотелось привести себя в порядок. Она поднесла к лицу зеркальце и плавными движениями провела по щекам макияжной губкой. Но тут автобус резко качнуло в сторону — и в отражении девушка на мгновение увидела татуированное лицо мужчины. Клео испуганно вздрогнула и поспешно обернулась.

В последнем ряду действительно сидел лысый мужчина с татуированным лицом, одетый в черную, застегнутую до самого подбородка кожаную куртку. Он смотрел на нее жутким, граничащим с безумием взглядом, и Клео стало не по себе.

Она отвернулась, готовая в панике броситься прочь. Пульс отдавался у нее в висках, ладони вспотели, девушка чувствовала, как щеки ее заливает мертвенная бледность.

Автобус, резко затормозив, остановился возле института, и Клео встала, торопясь выскочить наружу. Сердце ее стучало в каждой клетке тела. Двери распахнулись, она, не помня себя от облегчения, оказалась на улице, но тут заметила, что и мужчина последовал за ней.

Впереди маячила говорливая стайка студенток. Клео, приметив их, ускорила шаг, чтобы пристроиться сзади. Но преследователь не отставал и продолжал идти следом. Парковая тропинка ровной линией тянулась между высокими стройными стволами деревьев по направлению к институту.

Добежав до конца парка, девушка беспокойно оглянулась, преследователя сзади не было. Клео остановилась и, прислонившись к стволу дерева, выдохнула: "Фу-ух, кажется, оторвалась".

Но когда Клео вновь посмотрела назад, она увидела преследователя, как ни в чем небывало, смотрящего на нее. От страха она хотела закричать, но тут мужчина сделал рывок и крепко прижал ее к дереву, зажав рукой рот. Клео пыталась вырваться, она чувствовала его горячее дыхание, темные глаза прожигали ее насквозь и были полны ярости.

— Повелительница ждет тебя в храме Упсалы. Если ты не появишься, она сама придет за тобой, — прошипел мужчина, а потом так же внезапно, как схватил, отпустил девушку и скрылся из виду.

Клео затрясло, ноги ослабли, она присела у дерева и громко зарыдала.