Яркая вспышка молнии осветила кабинет. За окном бушевал ливень, шум которого сливался с отдаленными раскатами грома. Крупные капли дождя били по стеклу и жестяным отливам, вызывая неприятную дрожь. Беспощадные порывы ветра норовили ворваться в кабинет и разрушить все до основания. Казалось, будто сам отец природы Фрейр был против того, чтобы Клео ехала в долину курганов. Возможно, это был знак, посылаемый Асом, но она не воспринимала подобное всерьез.

Девушка набрала номер департамента полиции Готланда, на ходу закидывая в сумку важные записи и старую карту города Упсалы.

— Алло, офицер Норберг? Это Юханссон вас беспокоит, я уезжаю в Старую Упсалу, чтобы закончить перевод текста для прокурора.

— Хорошо, спасибо, что сообщили. Но сегодня было объявлено штормовое предупреждение, поэтому я не советую вам покидать Стокгольм.

Клео закатила глаза, проигнорировав нотацию. Испортившаяся погода не могла ее остановить. Почему-то девушка была уверена, что это шанс перевести текст. Да и меньше всего она боялась молний и раскатов грома.

— Офицер Норберг, мое дело — предупредить вас об отъезде…

Клео уже хотела полностью высказаться, но младший лейтенант ее перебила:

— Фрекен Юханссон, вы всегда попадаете в какие-то неприятности, поэтому прошу вас подождать патрульного, он отвезет вас в Упсалу. Иначе я буду вынуждена сообщить следователю, и он посадит вас под домашний арест.

— Хорошо, я буду ждать вашего патрульного у входа в университет, — раздраженно ответила Клео и положила трубку. Меньше всего ей сейчас хотелось спорить о своих правах. Тем более время поджимало, в шестом часу начинало темнеть, и девушка хотела побыстрее вернуться в университет и продолжить работу. Она накинула плащ, взяла зонтик и попрощалась с профессором, который недовольно покачал головой.

Клео сама не понимала, что за мания, похожая на фанатизм, охватила ее разум. Неуемное любопытство, а может, наваждение влекло девушку и толкало на необъяснимые поступки. Давлению этого чувства ее сила воли не способна была сопротивляться. В голове была только цель, которой она хотела достичь во чтобы то ни стало. Слишком много всего происходило вокруг. Неведомые тайны скручивались около нее, как хищные змеи, и толкали искать опасные следы истины.

Через пятнадцать минут Клео сидела в полицейской машине рядом с молоденьким светловолосым офицером, рассматривая старую карту древнего поселения Старой Упсалы. Прошло много лет с тех пор, как она была там, и где находится языческое капище, девушка почему-то уже не помнила. Информация будто стерлась из памяти. Или мозг блокировал драматические события глупой истории, которая случилась с ней в этом таинственном месте.

Автомобиль еще не миновал пригород Стокгольма, когда на землю обрушился такой силы ливень, что за окном ничего невозможно стало разглядеть. Дворники не успевали очищать лобовое стекло от дождевых струй. Автомобиль ехал по ровной прямой дороге, размеренный и тихий шум двигателя успокаивал девушку и навевал легкую, приятную дрему.

В какой-то момент Клео даже пожалела о том, что так быстро и необдуманно сорвалась в путь, хотя могла бы остаток этого неуютного дня провести на диване, укутавшись в клетчатый плед, читая работы скандинавского летописца Саксона Грамматика. Но стоило ей посмотреть на потрепанную карту — мгновенно просыпалось настойчивое желание побыстрее добраться до капища.

Расстояние от дальней окраины Стокгольма до местного музея культового и языческого центра древних скандинав было немалое. На дорогу ушел целый час. Молчаливый шофер ехал осторожно и медленно. Клео пыталась разговорить скромного парня, но он смущался и краснел от ее внимания. Ей удалось выпытать только то, что зовут его Томи и он недавно принят на службу, едва закончив учебу в полицейской академии.

Наконец они остановились у небольшого деревянного строения, на котором виднелась большая латунная табличка с надписью "Музейное кафе Одинсборг". Офицер заглушил мотор, сообщил Норберг по телефону, что они удачно добрались. Небольшой домик с облупившейся бордовой краской выглядел довольно угрюмо и одиноко, стоя посреди сочно-зеленного необъятного поля. Над долиной стоял густой туман, и тяжелые грозовые тучи заволокли все небо. Но хотя бы дождь прекратился. Клео глубоко вдохнула, чувствуя свежесть и чистоту здешнего воздуха. Легкий ветерок разносил запах травы и освежал кожу.

К счастью, домик был открыт, и у входа Клео встретила старая знакомая по университету — Нина Янсен. Длинные каштановые волосы ее были собраны в обычный хвост. А симпатичное смуглое лицо несколько портили старые круглые очки в прозрачной оправе, которые Нина носила еще пять лет назад. На худенькой фигуре мешком висело длинное бордовое платье с вязанным горлом. Нина была не одна — впереди стояла невысокая девушка ниже ее на целую голову.

А Клео почему-то так и потянуло спросить Нину, было ли у нее что-то с Берном, и что на самом деле произошло пять лет назад.

— Клео, какими судьбами тебя занесло в нашу степь? — старая знакомая чмокнула коллегу в щеку и пригласила их с офицером внутрь.

— Да вот, занимаюсь переводом древних текстов, — Клео улыбнулась, сделала вид, что тоже рада их встрече и шагнула в прихожую.

В построенном из бруса домике было очень уютно. На стене висела карта древней Скандинавии, рядом с которой притулился макет Старой Упсалы. У окна с короткими вышитыми занавесками стоял стол со стульями для служащих. В углу виднелся маленький камин, в котором потрескивали горящие поленья. А на полу лежали разноцветные домотканые дорожки, на вид очень ветхие и потрепанные. Стены комнаты были обвешаны картинами и фотографиями с местными пейзажами. В замке входной двери торчал ключ с подвеской оленя.

— Слушай, Нина, я ненадолго. Пожалуйста, приготовь кофе, а я тебе все расскажу, — Клео подошла к макету и сфотографировала его.

Нина накрыла на стол и подала неожиданным гостям пиалы с крепким свежезаваренным кофе.

— В новостях я слышала о том, что случилось на раскопках. Мне так жаль Сигге, он хороший человек. А бедный наш учитель скончался прямо в палатке от сердечного приступа. Какой ужас. Так зачем ты приехала? — спросила Нина, и чуть грустная улыбка появилась на ее губах.

Клео взяла со стола большую фарфоровую пиалу, от которой шел ароматный пар, и приятное тепло согрело холодные пальцы.

— Я помогаю полиции расшифровывать рунические тексты. Больше не могу рассказать, извини. Ты можешь проводить меня к капищу? Я забыла, где оно находится.

Нина резко дернулась, нечаянно опрокинув пиалу, которая упала на пол и разбилась. Девушка вскочила, принялась вытирать пол и собирать осколки.

— Что ты там потеряла? Ходят слухи, что это плохое место, и там водится нечисть, — Нина заметно нервничала и не смотрела на Клео, как будто чего-то испугалась.

Клео цокнула языком и покачал головой. Девушка знала, что Нина была большой трусихой, но, в отличие от перепуганной серой мышки, сама она доверяла здравому смыслу. Верить в "байки из склепа" местных жителей для Клео было слишком.

— Опять "ужастики" местных жителей? Нас еще тогда на раскопках пугали тем, что упокоенные предки отомстят за то, что мы нарушили их покой. Но я приехала не для того, чтобы раскапывать курганы, мне нужно лишь сфотографировать дольмены с руническими текстами, — сказала она, рассматривая старую карту.

— У тебя есть разрешение от Упсальского университета фотографировать и использовать древние артефакты? — Вопрос коллеги привел Клео в ступор, она чувствовала, что творилось что-то неладное.

— Но я же археолог, мне не нужно никакое разрешение для посещения места, которое я открыла, — выпалила Клео, слегка повысив тон. Меньше всего она ожидала, что встретит препятствия здесь, и ей уже порядком надоело что-то кому-то доказывать. — Если ты не хочешь помогать мне, так и скажи.

Нина подняла на Клео колючий взгляд, сжимая в руках оставшиеся от пиалы осколки, руки ее заметно подрагивали. Клео никак не могла объяснить взбудораженное состояние коллеги, разве что это все из-за Берна. Ходили слухи, что Берн и Нина встречались за ее спиной. Но Клео отказывалась верить, что такой ловелас мог обратить внимание на эту серую мышь.

— Нет, не хочу. В прошлый раз я тебе помогла, и дело дошло до суда. Если так торопишься, то возьми флаеры, там есть подробное описание местности, — Нина достала из ящика стола цветные рекламные листки и небрежно бросила их на стол перед Клео.

— Что ж, ладно, справлюсь сама. Но когда я вернусь, мы серьезно поговорим, — Клео, вставая, взяла флаеры и направилась к выходу.

— Если что, мы через полчаса закрываемся. По всем вопросам звони в Упсальский университет, — выдала вдогонку Нина и почему-то принялась делать вид, что торопится.

Как только Клео вместе с офицером покинули домик, дверь тут же захлопнулась с табличкой "закрыто".

— Что это с ней? Совсем с сума сошла от постоянной работы в одиночку? Хотя тут у любого крыша поедет. Я бы точно не смогла здесь жить, — Клео посмотрела по мини карте, где располагалось древнее капище. — Кажется, нам вон по той дорожке: все время прямо до большого королевского кургана.

Клео указала рукой вперед, хотя стелящейся туман поглощал обзор, и они с офицером двинулись вверх по тропинке. Вокруг не было ничего особенного, только степь и валуны, покрытые молодой зеленой травой. Но стояла странная тишина: не было слышно ни пения полевых птиц, ни стрекотания насекомых. Тропинка начала подниматься на пригорок, и Клео остановилась возле зеленого Спящего Великана — самого крупного королевского кургана на скандинавской земле. По легенде именно здесь покоились останки первых конунгов севера.

— Я вспомнила. Если его обойти — на другой стороне должно быть капище.

Офицер молча кивнул. Внезапно в его кармане завибрировал телефон. Парень остановился и достал из-за пазухи мобильный.

— Подождите, мне звонят, — сказал он и отошел на два шага.

Пока офицер с кем-то увлеченно разговаривал по телефону, Клео изнывала от любопытства.

— Пойду проверю, тут ли капище.

Клео свернула за овраг и не заметила, как скрылась в тумане. Древнее языческое капище действительно находилось на другой стороне. Священное место поклонения богам, предназначенное для жертвоприношений предкам, было окружено вытянутыми величественными мегалитами. Клео насчитала восемь. Она вошла в круг безмолвных камней, которые носили на себе знаки рун.

И тут поднялся ветер. Он завывал, колол щеки и теребил волосы, бросая пряди в глаза. Клео стало жутко, она невольно скрестила на груди руки, обняв себя за плечи. Посредине капища возвышался самый большой деревянный идол, в котором она узнала Одина. Молчаливые спутники, окружающие божество, были ей тоже хорошо знакомы: Тор, Фрейр и Ньерд.

Идолы были украшены яркими затейливыми орнаментами и резьбой. На низких частоколах висели окропление кровью черепа животных, которые отпугивали от священного места не только злых духов, но и наводили ужас на любопытную посетительницу.

Клео обошла каждый камень, но главного мегалита с руническим текстом не было. Она напряженно вглядывалась в углубление в земле, где раньше находился камень.

"Этого не может быть. Неужели его увезли в музей, — панически думала девушка. — Что же теперь делать? Надо спросить Нину, куда делся камень".

Когда она подняла глаза, то увидела в кургане вход, похожий на пещеру.

"Хм. Не помню, чтобы он там был. Что за безобразие, я ничего не знаю о том, что еще здесь раскопали"

Клео ощутила себя обманутой людьми, которым доверяла, включая покойного профессора. Хотелось сию же минуту все бросить и уехать домой. Завалиться на диван и включить любимый сериал, смеяться над тупыми шутками главных героев и делать вид, что ведет нескучную жизнь. Забыть про все на свете, продолжать и дальше ходить на работу, копаться в земле, а на выходных встречаться с подругами. Но она пообещала инспектору, что займется переводом текста. Самое страшное, что могло в этом деле произойти — что она не справится с заданием. Но, черт, она может его перевести. Было бы подло с ее стороны не использовать знания и бросить дело, которое поможет найти преступников, доведших профессора до инфаркта, а Сигге до больничной койки. Да еще эти татуированные психи, которые почему-то преследуют ее.

Она подошла ближе, пристально рассматривая вход в королевский курган. В голове промелькнула мысль, что она впервые за всю карьеру археолога увидит гробницу одного из первых конунгов древней Скандинавии. Это большая честь для исследователя, и может быть, она вовсе не случайно сегодня сюда приехала. И ей стоит поторопиться, пока не стемнело, и никто не мешает.

Пещера чем-то напоминал микенскую гробницу — толос. Только девушка не могла понять, чем именно. То ли длинным проходом, обложенным камнями, то ли самой формой строения. Клео сделала вывод, что в любом случае эта гробница была больше похожа на святилище, чем на усыпальницу. В конце прохода она заметила тусклое свечение, которое отбрасывало длинные тени на замшелые стены.

Может, гробницу охраняют? После того что произошло на раскопках в Готланде, пора уже принять меры.

— Ау, там кто-нибудь есть? — крикнула Клео в гробовую тишину, но никто не откликнулся. Лишь на эхо неожиданно вылетели летучие мыши, неприятно попискивая и шурша крыльями. Клео испуганно шарахнулась в сторону, закрываясь руками.

И тут у нее появилось странное, нехорошее предчувствие, внутренний голос настойчиво просил не ходить туда. Но вот любопытство… Пока шла эта внутренняя борьба, она не заметила, как шаг за шагом дошла до камеры гробницы. А ступив внутрь, девушка мгновенно почувствовала головокружение от тухло-сладкого запаха спертого воздуха. Тишина настолько плотно накрыла девушку, что она расслышала собственное дыхание, из-за холодной сырости вокруг губ закружился пар дыхания. Клео стало зябко, и она застегнула молнию плаща под самое горло.

"Просто восхитительно. Я даже ощущаю присутствие предков"

Небольшая дугообразная каменная гробница оказалась пустой. По крайней мере, охранника, который, вероятно, забыл потушить масляную лампу и оставил ее возле сложенного из мегалитов трона, там не было. Присмотревшись, Клео увидела, что на фронтальной стороне камня спинки трона вырезан рунический текст. Она достала из кармана мобильный, сфотографировала трон с нескольких ракурсов и не забыла переписать текст в блокнот.

Сложенный из каменных блоков трон в центре камеры вызывал большой интерес, это казалось чем-то необычным. До сих пор она встречала лишь массивные деревянные троны. Еще больший интерес вызывала порода темного камня, из которого тот был сделан. Но, к сожалению, у Клео не оказалось под рукой ничего острого, чтобы взять пробу для анализа.

Кроме трона в гробнице нашлась только обычная рыбацкая лодка, лежащая теперь у стены. Клео очень удивилась, зачем ее сюда притащили? Но потом подумала, что, возможно, на этом месте находилась погребальная ладья. Не меньше вопросов вызывал и украденный из гробницы бронзовый диск, висевший на стене. Клео решила закончить с осмотром и хотела уже направится к выходу из гробницы, но внезапно почувствовала за спиной чье-то присутствие. Внутри был еще кто-то — хотя она могла поклясться, что до этого момента оставалась одна. Девушку охватил парализующий ужас. Она смотрела на темный тоннель выхода и была готова рвануть прочь, но сила страха не позволила ей сдвинутся с места.

Клео принялась успокаивать сама себя, убеждая, что это наверняка крысы или другая живность. Но вдруг услышала за левым плечом нежный женский голос:

— Свава, как же долго я ждала твоего возвращения. Сколько веков мы не виделись. Ты пришла, чтобы помочь мне? Меня снова преследуют…

Страх продолжал сковывать Клео. В голове проскользнула страшная мысль, что ее охватил паралич, ведь собственное тело отказывалось подчиняться. Девушку бросило в пот, глаза наполнились слезами от отчаянья, стало трудно дышать, и неотвратимо подкатывал обморок.

Клео услышала непонятный шорох рядом с собой, а затем трескучий звук, словно шипение змеи. Ив тот момент, когда хотела зажмурить от страха глаза, увидела перед собой ожившую мумию — женщину из гробницы, с трудом взбирающуюся на трон.

Клео отказывалась верить своим глазам. Все, что ей приходило в голову, что над ней кто-то зло шутит и хочет напугать до смерти. Но о том, что у Клео с детства была фобия и она отчаянно боялась маскарадных костюмов, знала только бабушка, и та вряд ли об этом кому-то рассказала.

К сожалению, женщина была слишком настоящей, как и искусно вышитое бледно-синее платье на ней. И Клео ничего не оставалось, кроме как поверить в то, что перед ней ожившая богиня Ванадис, и предсказание из эпоса действительно сбылось.

В руке богиня держала золотой кубок. А у Клео мурашки побежали по коже, когда она увидела ладони женщины — высохшие, с почерневшей кожей и огромными ногтями. Из-под подола платья виднелись такие же ступни. Лишь лицо было живым и розовым, волосы напоминали золотистый шелк, а глаза светились теплым светом.

— Свава, ты должна принести мне медовое вино. Я теряю свою божественную силу, я чувствую, как кто-то внутри меня высасывает ее остатки. Посмотри на мои руки, во что я превратилась. Я скоро стану старухой. И не могу пить те помои, которые приносят мне псы, — Ванадис швырнула в угол золотой кубок, звонкое эхо заполнило помещение гулом.

Но Клео не слышала речи женщины, она не могла оторвать глаз от драгоценного янтарного ожерелья, покрывавшее ее шею. Самый большой камень в нем светился красным, и Клео показалось, что пироп пульсировал. Она сразу узнала похищенный из гробницы артефакт, и девушке стало понятно — это ожерелье Брисингамен.

— Я благодарна тебе за то, что ты освободила меня. Но все было зря. Меня похитили, и я снова в плену.

Страх понемногу отпускал Клео, но слезы против воли катились по щекам.

— Кто вы?.. Что вам нужно от меня? — едва слышно пробормотала Клео. Она не знала, правильно ли задавать сейчас вопросы, но должна была найти способ сбежать.

Однако женщина будто не слышала и продолжала говорить странные, сумасшедшие вещи. И удивительно, но Клео понимала ее речь на древнем скандинавском диалекте — каждое слово. Она вспомнила о Хнос, которая якобы наделила ее этим даром.

— О Свава. Ты так молода и красива, как я в былые… — богиня с трудом спустилась с трона и приблизилась к Клео. Протянула руку и костлявой ладонью провела по ее щеке.

Теперь Клео пришла к выводу, что сошла с ума — она по-настоящему ощущала прикосновения женщины и, хуже того, чувствовала расположение к Ванадис.

— Я не понимаю… Давайте я позову на помощь… — Клео действительно не понимала, о чем говорит богиня. Она уже не могла плакать и лишь громко всхлипывала. Накатила внезапная тошнота и икота. Сердце продолжало бешено стучать в груди, ее трясло от шока, как в детстве, когда ее маленькую напугали на карнавале.

Не сводя с женщины глаз, Клео медленно потянулась к карману, где лежал мобильный телефон. Но это разозлило Ванадис — глаза ее мгновенно потемнели:

— Мне нужна лишь твоя помощь, принеси медовое вино, глупое создание, — низким хриплым голосом проговорила богиня.

— Но у меня нет вина, и я… — отчаянно пыталась оправдаться Клео. Ей стало страшно от того, что она не в состоянии выполнить приказ — ведь все ее существо стремилось угодить богине.

А та смотрела ей в глаза, не отрывая пристального взгляда. Клео видела в нем глубокое разочарование и боль. Она всей душой сочувствовала этой женщине. Ее теплое манящее свечение околдовывало Клео, внушая безграничную преданность. Ничего подобного она не испытывала ни к одному человеку.

— Ну, тогда твой мужчина умрет. Яд на кинжале уже действует… — Ванадис рассмеялась громко и раскатисто. Клео пришло в голову, что она наверняка говорит о Сигге, и она почувствовала себя ничтожной и беспомощной перед Ванадис. Из глаз с новой силой покатились слезы.

— Пожалуйста, не делайте этого, Сигге тут ни при чем… — умоляла Клео. Хотя ей слабо верилось, что женщина ее понимает. Клео казалось, что чем больше она просила, тем сильнее злилась богиня.

— Тогда знай, где твое место, глупое создание, и помни, кому ты служишь. Немедленно принеси своей повелительнице медовое вино, иначе я вырву твое трусливое жалкое сердце, — размахнувшись, богиня больно ударила ее по щеке.

В то же мгновение невидимая сила вышвырнула Клео из гробницы. Девушка больно ударилась спиной на щебенку, как кукла, раскинув руки в стороны. Мобильный отлетел и с надрывным треском разбился о камень. Вход в гробницу мгновенно преградила круглая плита, и ударила она с такой силой, что раздался грохот, осыпавший землю. Клео наконец-то смогла вздохнуть и начала понемногу приходить в себя.