Когда выпал первый снег, приехал Эрл. Он завалился в комнату днем, когда мы с Торой разносили бульоны для больных, и пробасил:

— Ну что, малышка, где косточки змеючки прикопала? Долг отдавать сейчас будешь или ночью ко мне забежишь?

Я обернулась и увидела в проеме могучую мужскую фигуру в плаще.

Тора, упершись руками в бока, рассмеялась.

— Эрл, дорогуша, развязывай свой кошелек, ты мне золотые должен.

Лицо здоровяка исказилось.

— Неужто выжила?

Тора хмыкнула и указала на меня рукой.

Я была в точно такой же одежде, как и Тора. Длинное простое платье в пол с подвязанным передником и косынкой на голове.

— Ты меня провести собралась? От той только кости остались, а эта здоровая и хорошенькая к тому же, правда, тощая.

Эрл стремительно подошел к нам и уставился мне в лицо. Он был молод, вернее, старше меня, но моложе, чем мне представлялось. Черные волосы были собраны в хвост и выбриты по вискам, где блестели темно-серые чешуйки. Глаза насыщенного болотного цвета пронзительно всматривались в меня, а правую бровь пересекал шрам до виска. Эрл поперхнулся и дернул мою руку, рассматривая пальцы. Увидев перепонки между ними, тут же расплылся в довольной улыбке.

— Надо же, действительно василиска, — оглядев меня еще раз с ног до головы, Эрл нахмурился и кивнул Торе: — А ты чего ее работать заставляешь? Она ж из вымершего рода чистокровных, таких штук десять на весь мир осталось.

Тора хмыкнула:

— Ага, заставишь ее, как же. Ходила за мной декаду, как приклеенная, пока я ей платье не выдала. Скучно ей, видите ли, в углу сидеть.

Эрл почесал затылок, а потом махнул рукой. Достал увесистый кошелек и передал Торе.

— Держи, ей нужно приличное платье, теплый плащ и сапоги. Остальное оставишь себе, заслужила. Через два дня приеду, заберу василиску.

Человечка прижала мешочек к груди и счастливо заулыбалась, а Эрл уже спешил к выходу.

А я стояла и моргала.

— Тора, это что за великан был? — хрипло спросила я.

— Красавец, да? Так это же собрат твой, только из горных, — усмехнулась человечка.

Вот оно что. Горные василиски были намного больше нас. Даже в человеческом облике Эрл был намного выше и крупнее любого из моих братьев. Воин. Настоящий воин. Неудивительно, что мы проиграли эту войну.

Через два дня я стояла в обновках перед небольшим и мутным зеркалом, рассматривая себя. Тора выбрала мне простое теплое платье насыщенного темно-синего цвета, на его фоне мои глаза казались темнее обычного. Сапожки были удобными и мягкими, а темно-серый плащ — с красивой опушкой на капюшоне. Я всматривалась в свое отражение и отмечала, насколько изменилась. Во дворце видела себя ухоженной, изнеженной даркирой, а сейчас передо мной была обычная василиска с немного заостренными чертами лица.

Дверь гулко открылась, запуская снежный вихрь вовнутрь.

— Итак, где моя находка? — прогремел голос Эрла.

Я подошла к нему и кивнула. Воин осмотрел меня всю и снова уставился в глаза.

— Да за такую красоту мне точно светит повышение.

Я пожала плечами и обернулась к Торе. Она протянула мне новые перчатки и кивнула. Хотя Эрл ничего не говорил о перчатках, Тора не пожадничала и купила мне их, чтобы руки не мерзли.

— Езжай, василиска, к своему племени, среди родни всегда лучше.

Я сделала шаг к человечке… и обняла ее.

— Благодарю, за то что выходила меня, — шепнула я ей и отпустила. Тора нахмурилась:

— Дура, я же за это деньги получила.

Я пожала плечами и вышла на улицу.

Холодный воздух ударил в лицо, и я с блаженством вдохнула его на полные легкие. Сзади раздались шаги и скрип закрывающихся дверей.

— Кхм, а меня ты обнять не хочешь, за то, что нашел тебя? — спросил Эрл.

Я обернулась и посмотрела на его приподнятую бровь и широкую улыбку. Воин даже руки развел, приглашая в объятия. Я слабо улыбнулась.

— Ты споткнулся об меня, — сказала я, — было больно.

— М-да, — протянул воин, опуская руки.

Он прошел к стойлу и отвязал черного жеребца. Легко вскочил в седло, подъехал ко мне, чуть склонился и протянул руку.

— Давай, василиска, ехать пора.

Я подала руку и быстро оказалась наверху. Эрл усадил меня впереди себя и придержал за талию.

— И все же тебе еще отъедаться и отъедаться, девочка, кости даже через плащ прощупываются.

Эрл дернул поводья, и мы помчались вперед. Я чуть повернулась и спросила:

— Значит, Стэрк любит пухленьких?

Эрл рассмеялся и ответил:

— Да он к тебе притрагиваться побоится, ты ж, того и гляди, сломаешься в руках.

— Так у него же есть с десяток василисок, пусть их и трогает, или ему принципиально нужно каждую попробовать?

— А разве василиски против? Они же постоянством не отличаются.

— В смысле? — не поняла я.

— Так у вас же множество пар.

Я обернулась и посмотрела на Эрла. Болотные глаза встретились с моими.

— Это называется свобода, — растянула я губы в улыбке, отворачиваясь, — намного лучше, чем сидеть на цепи.

Воин поперхнулся и закашлялся.

— На цепи?

— Ну да. Ваши же пары в горах замурованы и сидят там на цепи. Никто их на поверхности после свадьбы больше не видит.

— Вот как… — тихо протянул Эрл и задумался.

Дальше ехали молча.

Мы выехали из поселения и теперь мчались по заснеженной равнине. Здесь ветер был намного сильнее, и холод стал пробираться через мой плащ. Я съежилась и стала отбивать дробь зубами. Эрл распахнул свой плащ, пододвинул меня к себе вплотную и тут же закутал поплотнее. Пригревшись на его груди, я промямлила «спасибо». На что мужчина фыркнул:

— Вряд ли Стэрку нужна ледышка.

— Ты ему тогда драконицу привези, огненную, — хмыкнула я.

— Нет уж, драконами он уже сыт по горло, — хмуро ответил воин.

Сначала я подумала, что этот узурпатор перепробовал много девиц из этого рода, но потом вспомнила слово отца «муторно».

— Драконы и сейчас посягают на границы Акменса? — спросила я.

— Посягать у них прав никаких нет, но неприятности доставляют, — нехотя ответил Эрл, а потом хмыкнул: — А ты ведь не так проста, как кажешься, да девочка? Как тебя зовут?

— А обращения «василиска» уже недостаточно? — передернула я плечами.

— Другие василиски в политике не сильны.

— Я тоже не сильна. Просто мой отец… — голос дрогнул, — отец был советником, вот и обмолвился о драконах…

Воин прижал меня к себе чуть сильнее и негромко сказал:

— Жаль, что все сгорело…

Его голос звучал довольно искренно, и я поверила. В конце концов приобретенная даркирия лично ему дала лишь дополнительную службу.

Я вздохнула:

— Работы, наверное, привалило, да, воин?

— Ты даже не представляешь, сколько.

Я улыбнулась.

— Ну, какую-то часть все-таки представляю, спотыкаться о василисок действительно утомительно.

Эрл хохотнул.

— Об тебя спотыкаться даже приятно. Так как к тебе обращаться, девочка?

Я пожала плечами. Имя все равно я уже Торе говорила, правда второе и сокращенное:

— Эли, а к тебе так и продолжать обращаться «воин»?

— Ян.

Я приподняла удивленно брови.

— Это что же — сокращенное от Эрл?

— Нет, это второе имя.

— То есть ты Эрл Ян? — хохотнула я.

Мужчина не ответил. Возможно, сейчас своих родителей поминает, а я спросила:

— Ян, а ты видишь, что за нами двое всадников?

— Конечно, это мои люди присоединяются.

Ага. Значит, Эрл Ян — не рядовой воин, как мне казалось раньше, скорее всего он командует отрядом. И надо признать, ему соответствует эта должность. Как-то чувствуется в нем сила и уверенность командира.

За целый день к нам присоединилось еще восемь воинов, а на закате мы остановились в придорожной харчевне.

Ян не спешил спешиваться, подождал, пока подъедут его люди, и кивнул им на здание. Двое тут же спешились и вошли внутрь. Появились они через несколько минут и кивнули. Только тогда Ян спешился и, подхватив меня за талию, опустил на землю.

— Ну что, Эли, сегодня ночевать будешь в тепле, повезло.

Я слабо улыбнулась:

— Мне и на земле комфортно.

Воин поджал губы, взял меня за руку и повел в харчевню. Здесь действительно было тепло. В простом зале стояло несколько деревянных длинных столов, и все они были свободны. Работницы, навскидку — ящероподобного рода, быстро накрывали на стол. Ян уверенно повел меня к нему, снял с меня плащ и усадил на лавку.

— Горячего отвара, даркаре, быстро, — скомандовал воин и сел рядом со мной.

Ян стянул с меня перчатки, взял мои оледеневшие руки и стал их растирать.

Я аккуратно высвободила свои руки и сложила их на коленях.

— Воин, это излишне.

Вскоре мне подали большую кружку дымящегося отвара, и я с наслаждением стала его потягивать и отогревать руки. Блюда на столе множились, видимо, нам выставляли все, что есть на кухне, и готовили еще больше. За стол сели шесть воинов из нашего отряда, и все начали есть. Все они были внушительной комплекции, суровые лица, явно видели много смертей, и я как-то не сомневалась, что большинстве случаев причиной стали они сами.

Утолив первый голод, я шепотом спросила у Яна.

— А почему с нами ужинают только шестеро?

— Остальные на страже, девочка, двое у входа, двое на втором этаже. Их позже сменят. Ешь больше, ключицы из-под платья торчат.

Я закатила глаза.

— Ты слишком печешься о своем Стэрке, или он за вес доставленной василиски доплачивает?

Вопрос свой задала немного громче, чем планировала, ребята за столом поперхнулись и уставились на меня. Я обвела их взглядом и улыбнулась.

— Всех темных вам, едем одной компанией целый день, а еще не представились друг другу. Меня Эли зовут, приятно познакомиться.

Воины разом посмотрели на своего командира.

У них что — не принято разговаривать, и сейчас они спрашивают разрешение? А может, у них не принято разговаривать с женщинами? Я обернулась к Яну и намеренно громко поинтересовалась:

— Воин, а вы помимо того, что садите своих женщин на цепь, с ними к тому же и не разговариваете?

За столом раздался кашель, прочистив голос, один из воинов изумился:

— Ян, ты угрожал девчонке, что на цепь посадишь? Да ты посмотри, она совсем маленькая, — и все шестеро с укоризной посмотрели на своего командира. — Даркара Эли, — обратился уже ко мне воин, — я — Олаф, поверьте, вам не о чем беспокоится.

— Приятно познакомиться, Олаф, — улыбнулась я и вопросительно посмотрела на сидящего рядом с ним воина.

Тот прокашлялся и кивнул мне:

— Эльзар, к вашим услугам, даркара.

Я благодарно кивнула и услышала еще следующие четыре имени: Мор, Ротмир, Дорк и Вальд.

Как ни странно, суровые лица умели улыбаться. Мы как-то неожиданно разговорились. Начали о погоде, обсудили отличия климата, коснулись дальних стран, о которых я знала по книгам и от своего учителя, а Олаф и Эльзар были там на задании, потом перешли к обсуждению традиций различных даркирий.

— Я слышал, что вервольфы предпочитают жить в истинном облике в стае, — рассказывал Мор, — у них нет ни одного поселения, ни одного города. Благодаря этому иноземцы редко бывают в тех краях, там просто не на что смотреть.

— И негде спать, — хохотнул Вальд, — а вы слышали, что вампиры спят исключительно днем и в виде летучих мышей?

Я засмеялась:

— Но это не так, в мышей они превращаться не способны, а истинный облик у них настолько жуткий, что ни один вампир добровольно его не покажет.

— Я думаю, вы преувеличиваете, даркара, — возразил Ротмир, улыбаясь, — говорят, самые отвратительные — это тролли, с их зеленой кожей и бородавками.

— Довольно агрессивный род, — кивнула я, — эти кочевники ведут разбойничий образ жизни и живут за счет грабежа. На наши земли тоже иногда заглядывали. Так, нескольких троллей приходилось целыми отрядами выпроваживать. Эту бы силу да в нужное русло, на шахты или в каменоломню, цены бы им тогда не было. А кто-нибудь видел троллиху?

Воины представили себе тролля в юбке, дружно скривились, а потом рассмеялись.

Отсмеявшись, я заметила, что мы уже давно поужинали. Отогревшись и наевшись, я допивала свой отвар, слушала веселые истории и украдкой зевала.

— Ребят смените, — скомандовал Ян, поднимаясь из-за стола, — девчонке спать пора.

Я потерла глаза и тоже поднялась:

— Спасибо за веселый вечер, — улыбнулась я воинам, — всего темного вам, даркары.

Я пошла вслед за Яном на второй этаж. Он открыл мне дверь в одну из комнат и кивнул:

— Отдыхай, выедем на рассвете.

Я кивнула и все-таки спросила:

— Ян?

— Что?

— А твои ребята все женаты?

Мужчина нахмурился:

— Ты с какой целью интересуешься?

Я пожала плечами:

— Просто не верится, что такие милые ребята могут держать женщин на цепи…

Ян громко рассмеялся и ничего не ответил. А когда спустился вниз, я услышала:

— Ребята, вас сейчас милыми назвали.

Мгновение тишины, а затем оглушительный мужской ржач.

И чего смеяться?

Я закрыла дверь и повалилась на кровать. Спать, действительно, хочется. И все же удивительный вечер. Я смеялась? Общалась с горными наравне и без ненависти? Конечно, это приемлемо для обычной василиски. А даркира Кассандра… разговаривала бы свысока и презрительно морщилась. Но она сгорела в собственном дворце, от нее остался лишь пепел… А кто же тогда я? За такими невеселыми мыслями я и уснула.

Снились мне глаза… болотного цвета. Они завораживали и смотрели, казалось, насквозь, в самую душу. А потом меня так крепко обняли, что захрустели кости. Я попыталась избавиться от болезненной хватки, но объятья лишь усилились.

Открыв глаза, я поняла, что мчусь в темноте на улице на спине ящера. Своим хвостом он скрутил меня и придерживал на своей спине, по бокам неслись еще двое ящероподобных.

Не понимая, что происходит, я стала извиваться и дергаться, пытаясь высвободиться из стального захвата, но ящер зашипел и усилил хватку.

Мое дыхание взорвалось болью. Мне сломали ребра? Похоже, что так, ведь теперь каждый вздох приносил мучения. Неожиданно ящеры прыгнули в воду, видимо, решили переплыть речку, заметая следы. Но если им в истинном облике холодная вода была нипочем, то мне в человеческом…

Намокшая одежда моментально задеревенела, а сама я покрылась мерзлой коркой, несмотря на то, что наполовину находилась в воде. Промерзшими пальцами я потянула за нити. Ящеров стало засасывать на дно. Мы погрузились под воду все вместе неожиданно резко, словно неведомый хищник вцепился в нас и стремительно уносил на самое дно. И пусть этого хищника я создала сама, но это не мешало страху царапаться внутри. Как только ящер, на котором я была, стал тонуть, его хвост ослаб, чем я моментально воспользовалась и из последних сил стала всплывать на поверхность.

Отплевываясь, я с усилием заставила свои окоченевшие мышцы двигаться и плыть дальше. Нужно было уплыть как можно дальше, а лишь потом выбраться на берег. Долго под водой ящериц мне не удержать, поэтому нужно было скрыться как можно быстрее. Мелькнула мысль перекинуться, но… я не делала этого слишком давно, а сейчас тормозить себя перевоплощением я не рискнула.

Выбравшись на берег, я стремительно побежала прочь. Боль, холод, что мне они? Разве я раньше не чувствовала себя в тысячу раз хуже? А это так… всего лишь слабое подобие. Бежать, сколько хватит сил, а потом все равно бежать.

Что они от меня хотели? Судя по всему, меня выкрали из комнаты, прямо из кровати, но зачем? Кому я могла понадобиться, кроме Стэрка для коллекции? Скорее всего, ему бы меня и продали. Если Ян так трясется надо мной, то, наверное, выкуп обещали приличный. Так чему удивляться, что охотники за деньгами нашлись не только в рядах горных? Но ящеры? Раньше озерные правили ими… Кого я обманываю, никому правящий дом не нравился. Нас все ненавидели. И тому были причины. Стоит ли удивляться, что теперь лизардцы не брезгуют даже воровством василисок?

Я споткнулась и покатилась вниз по оврагу, отбивая себе все внутренности. Замерев на дне в сугробе, я подумала: а стоило ли мне вырываться? Ну, продали б меня, и что? Мне все равно к Стэрку нужно.

Все тело онемело. Я знала, что нужно подняться и идти, но сил не было. Попробовала ползти, но рухнула через несколько минут. Теряя сознание, скривилась.

Ведь знала, что слабая, знала, что ничего у меня не получится, но даже до Акменса не добралась… Прости, отец.

В темноте раздавался жуткий рев. Какое исчадие так воет? Как же холодно…

— Эли!

Хм… а знакомое имя… Ах да, я же теперь обычная, просто Эли.

Почувствовав, как с меня срывают одежду, я приоткрыла глаза. Ян хмурился и ругался, сосредоточенно избавляя меня от одеревенелой замерзшей ткани.

— Надеюсь, за мертвую меня тебе тоже что-то перепадет, — озвучила я свои мысли, постукивая зубами.

— Дура, ты, Эли, — рыкнул Ян, заматывая меня в свой сухой и теплый плащ, — ребра сломаны, дышать больно, а ты все равно болтаешь!

И действительно, что это на меня находит рядом с ним? С Торой и то меньше говорила.

Рядом возник запыхавшийся Олаф.

— Нашел?

— Да я ее всегда найду, — фыркнул Ян, подхватывая меня на руки, — что с ублюдками?

— Связали, как велел, но, Ян, хоть одного нам отдай, за девчонку ответят.

— Того, кто ее унес, я лично придушу и сниму шкуру, а остальных забирайте.

Рядом послышались еще шаги и голос Эльзара:

— Нашел? И как учуял? Ладно, об этом потом, Ян, мы наткнулись на лежбище. Близко не подходили, понаблюдали. Там около тридцати особей, в основном ящероподобные, но есть и змеевидные. Скорее всего туда девчонку и несли.

— Разбойники?

— Больше на повстанцев похожи.

Ян остановился и прижал меня к себе еще сильнее.

— До рассвета не подождут? — спросил он.

— Будешь рисковать? — удивился Эльзар.

Повисла тишина. Меня, пригревшуюся в плаще, продолжали все сильнее к себе прижимать, что ощутимо отдавалось по ребрам. А на меня еще ругался, за собой бы последил.

— Ян, — раздался голос Олафа, — ну ты чего? За девчонкой пока присмотрят. А мы с тобой пока всех…

— Если ты присмотришь, то я спокоен, — ответил Ян, тут же передавая меня в другие руки.

— Ты с катушек съехал? — рыкнул Олаф, — их там три десятка, я практически по силе не уступаю тебе. Вдвоем мы быстро…

— Ты единственный, кому я могу ее доверить, сам сказал, что силой равен.

Повисла тишина.

— Э, … я и сама могу посидеть, — подала я голос из плаща.

Мужчины фыркнули.

— Лишаешь меня всего веселья, — проворчал Олаф разочарованно.

— Я сделаю все быстро, береги девчонку, сам понимаешь.

— Да понял я, уже все поняли.

Я высунула лицо из плаща и увидела, как стремительно удаляются Ян и Эльзар. Посмотрела на Олафа и спросила:

— Наверное, Стэрк большую награду за василисок назначил?

— Огромную, такую, что и деньгами не измеришь, — хмыкнул Олаф.

Я посмотрела в сторону, где скрылся Ян, и подумала, что лично ему Стэрк может награду отдать не только золотом, но и званием. А что? Ян вполне может желать командовать не только отрядом, но и всем горным войском. Все мужчины амбициозны.

За своими размышлениями я уснула. Регенерация всегда тянула на сон, а излечивать мне было что.

Проснулась я отдохнувшей и здоровой. Кости срослись, синяки и царапины исчезли. Постель была мягкой, находилась я в той же комнате, откуда накануне исчезла. Правда, теперь я была под одеялом совсем без одежды, а рядом… лежал Ян.

Я резко села на кровати и посмотрела на мужчину рядом. Он безмятежно спал, положив одну руку на меня. Аккуратно, чтобы не разбудить воина, я убрала его руку.

Медленно выбралась из постели. Приподнимая одеяло, увидела обнаженную мужскую грудь и чуть не вскрикнула, вовремя зажав рот рукой.

Вся грудная клетка воина была исполосована ужасными рваными глубокими ранами, как будто его раздирали адонарские демоны. Быстро оглядевшись по сторонам, заметила плащ на стуле, подхватила и плотно в него замоталась. Выскочила из комнаты, осторожно прикрывая за собой дверь. Внизу, в зале, за одним из столов сидели Олаф, Эльзар и Мор. Я опрометью бросилась к ним и зашипела, стараясь не срываться на крик:

— Там Ян, весь в ранах! Сделайте что-нибудь!

Мужчины переглянулись и улыбнулись.

Чего они улыбаются? Или им только на руку, если их командир умрет?

— Не беспокойтесь, даркара Эли, — сказал Олаф, пододвигаясь на скамье, — через несколько часов раны затянутся. Регенерация у горных очень высокая. Вы сами как себя чувствуете? Садитесь, поешьте.

Я растеряно кивнула и села за стол.

Действительно, от ран ящеров и змей у василиска даже шрама не останется.

Воины сразу придвинули ко мне тарелки и поставили рядом кружку с дымящимся отваром. Высунув одну руку из под плаща, а другой придерживая края, я сделала пару глотков.

— Извините, я не подумала о регенерации, просто у него такие страшные раны…

— Да разве это раны, даркира Эли? — усмехнулся Эльзар, — так, царапины. Мы видели и похуже, помнишь, Олаф, как у него рука висела на одной кости? Еще б немного…

— Хватит, Эл, дай даркаре позавтракать спокойно, — укоризненно перебил его Олаф.

Я действительно принялась за еду.

— Так как все прошло? Я имею в виду захват разбойников, это ведь они так располосовали Яна?

— Да куда этим слабакам, — возмутился Мор, — мы их быстро раскидали, а когда справились с половиной, на нас спикировал дракон. Ну, командир взял его на себя и пока его трепал, я с Дорком уложил оставшихся. Правда, несколько все-таки сбежали.

Моя ложка застыла в воздухе.

— Ян дрался с драконом?

Похоже, шрамы все-таки будут.

Эльзар отвесил подзатыльник Мору, видимо, за болтливость.

— Но ведь дракона нельзя убить, он же неуязвим. Или нет? — спросила я.

Олаф поморщился, но все же ответил:

— Конечно, убить дракона горные не могут — не потому что, сил не хватит, а потому, что дракона может убить только другой дракон. Но поверьте, даркира, Ян знатно потрепал этого красночешуйчатого, когти василисков легко распарывают дракона, хотя бы потому, что наши роды очень близки.

Я продолжила задумчиво есть, как сверху раздался яростный рык:

— Эли!

Я дернулась, а воины улыбнулись.

— Вам лучше побыть с ним рядом, даркара, — шепнул Олаф, — а то ему бы отлежаться, а он сейчас спустится, чтобы вы под присмотром были.

— Э… мне одной кажется, что его желание получить награду превращается в паранойю? — спросила я, поднимаясь из-за стола.

Мужчины хмыкнули, а Мор хохотнул.

— Такая награда у любого вызовет паранойю.

Эльзар снова отвесил соседу подзатыльник, а я уже поднималась в комнату. Ян стоял в проеме, пошатываясь, уже собрался выходить, опираясь одной рукой о косяк. Но увидев меня, он остановился. Я покачала головой и махнула ему рукой:

— Пойдем, воин, посижу в комнате, пока ты восстанавливаешься.

Зайдя вовнутрь, я устроилась в кресле возле кровати и подтянула ноги под себя. Ян закрыл дверь и лег обратно в постель.

— Полежишь рядом? — спросил он, — мне так спокойнее будет.

Я вздохнула и встала из кресла. Устраиваясь на кровати прямо в плаще, тихонько спросила:

— Та награда, которую ты получишь, так сильно важна для тебя?

— Я уже и не надеялся, — сонно пробормотал воин, — ты спасла меня, Эли…

Ян сразу же провалился в сон, еще бы, с такими ранами, странно, как он вообще проснулся, регенерация держит крепко без сознания, пока тело восстанавливается.

Я сидела рядом и хмурилась. Похоже, все серьезней, чем я думала раньше. Сначала предполагала, что обещанная награда — это золото, потом — что повышение. Но после последних слов Яна… Нет, на кону у этого воина намного больше. Что может быть ценней денег и статуса? Жизнь близкого человека… А раз так, неужели Стэрк держит кого-то из родных Яна в темнице? Кого? Родителей? Брата или сестру? А может, возлюбленную?

Я нахмурилась еще больше.

Если посмотреть на обратную сторону, то зачем Стэрку я? Почему он назначил столь высокую цену за обычную василиску? Потому что… она необычная? За даркиру Кассандру, пожалуй, подобная награда была бы оправдана, но разве Стэрк может знать, что я — это она? Или Ян знает, что я даркира? Но откуда? Мои волосы блеклые, магию воды я не показывала, как он мог меня опознать?

Так… напрячься и вспомнить все сначала. Когда Ян меня подобрал, я не была столь ценной, это очевидно, иначе меня не оставили бы в приюте. А если бы даже оставили, то проведывали бы и интересовались состоянием. Но нет, меня там бросили и вспомнили спустя несколько декад.

Я припомнила встречу в приюте, когда я уже выздоровела. Если подумать, Ян долго всматривался в меня. Как он меня мог узнать? Встречалась ли я с ним ранее? Точно нет, такого не забудешь. Был ли он во дворце в делегации Стэрка? Возможно, но… Портретов моих нет. Я слишком ненавидела долго сидеть на месте без движения, чтобы дать хоть шанс художнику. Так как он мог меня узнать?

Я устала потерла виски.

Бесполезно гадать о причинах. Сделаем выводы. Я для чего-то нужна Стэрку. Для Яна награда за меня слишком важна. А значит, сбежать от него будет невозможно. Я и не собиралась, сама хотела попасть в Акменс… Стоп. Стэрк теперь владеет не только Акменсом, но и Лизардом, на правах моего мужа. Что он сделает, если ему предоставят супругу живой? Выгодно ли ему опровергать мою смерть? Я из наследного выводка, и если бы была свободна, то Лизард остался бы за мной.

Закрыв лицо руками, я путалась в собственных рассуждения все больше и больше.

Существуют повстанцы и драконы… Те, которые найдут причины на аннулирование брака, который пока фиктивный, не подкрепленный ложем. А даже если брак не фиктивный… Достаточно обвинить Стэрка в поджоге и убийстве правящего дома — и мой брак закончится. И тогда Стэрк потеряет Лизард… Ему не имеет смысла оставлять меня в живых…

Осознание наступило резко: как только Стэрк посчитает меня Кассандрой, то за свою жизнь я более не поручусь. Странно, но возможная смерть не вызывает во мне никакого волнения.

— Эли? — сонно позвал Ян.

Я вздрогнула.

Воин приоткрыл глаза и потянул меня к себе:

— Ты чего, девочка?

— Меня убьют…

Озвучив свои мысли, я сразу пожалела об этом.

Ян притянул к себе и прижал к груди.

— Не бойся, я не позволю.

Я кивнула. Конечно, не позволит. Пока не доставит меня в Акменс и не получит свою награду, будет просто пылинки сдувать.

Пока Ян спал, я обдумывала дальнейший план действий. Если я раньше была уверена, что мне нужно в Акменс, то теперь… я в этом сомневалась. Если Стэрк действительно ждет Кассандру, то я не смогу к нему подобраться и на шаг. Попробовать достать его по-другому? Используя ополчение и драконов? Возможно, если бы я пришла к этому решению до встречи с Яном, то у меня что-то и вышло. Сбежать из приюта не составило бы труда. Но теперь… Теперь меня отвезут под конвоем в Акменс, хочу я этого или нет.

В дверь тихо постучались, и в открывшийся проем просунулась голова Дорка.

— Даркара Эли, — позвал он шепотом.

— Что? — отозвалась я тихо и аккуратно сползла с кровати.

— Здесь новая одежда для вас, — шепнул Дорк, оставляя большой сверток у стены.

— Спасибо, — улыбнулась я.

Дорк кивнул и ушел. Развернув сверток, я достала оттуда белье, чулки, новое теплое серое платье с вышивкой на пологе, подбитый мехом плащ и сапожки.

Куда же ему пришлось ехать, чтобы достать одежду, если на тракте стоит одна харчевня? Я повертела головой по сторонам, но ширмы нигде не было. Рискнуть и выйти в другую комнату? Ага, а потом Ян будет снова рычать.

Взглянув на воина, я убедилась, что тот мирно спит, и сбросила с себя плащ. Торопливо натянула на себя белье и платье и пошла с чулками в руках к креслу.

— Ты очень красивая, девочка, — просипели с постели.

Вздернув голову, я уставилась на потемневшие болотные глаза.

Возможно, я и не обнажалась еще перед мужчиной, но прислужницы постоянно меня мыли и переодевали. Так что если представить, что этот воин всего лишь мой охранник, то есть прислуга, то стесняться мне было нечего.

Я пожала плечами, села в кресло и стала натягивать чулки.

Мужчина прокашлялся и отвернулся.

— Что совсем не стесняешься? — спросил он глухо и зло.

Я удивилась.

— А что — должна?

Ян сел в кровати и сложил руки на груди, раны уже затянулись, но кровь кое-где все еще сочилась.

— Если ты так часто оголяешься перед мужчинами, что перестала стесняться, может, подойдешь ко мне и ублажишь прямо сейчас?

Я удивилась еще больше. С чего он завелся-то? И что за гнусное предложение? Неужели оно приемлемо для обычных василисок?

— Я думала, что только у Стэрка извращенное желание опробовать всех василисок, а оказывается — его воины такие же.

— Так если озерные настолько ветреные, что ложатся под множество самцов, почему бы и нет?

Я ухмыльнулась. Он из себя праведника делает? Что за лицемерие?

— Ну уж под тебя я точно не лягу, — хмыкнула я, вставая.

Оставаться в комнате я больше не видела смысла и направилась к двери.

— Эли! — прорычал воин.

Я помахала ему рукой, не оборачиваясь, и вышла. Внизу сидели Вальд и четверо воинов, которые мне еще не были представлены. Я широко улыбнулась, подходя к столу.

— Всего темного вам, даркар Вальд, и вам, даркары. К сожалению, нас еще не представили друг другу. Я — Эли.

Четверо воинов поднялись со скамьи и кивнули мне. Они были моложе Олафа и Эльзара, такие же огромные и мускулистые, как все горные, а вот суровые лица улыбались, вполне открыто и дружелюбно.

— Всех темных вам, даркара Эли. Я — Терри, а это Фолк, Ямс и Кон. Как вы себя чувствуете?

Я села рядом с Терри, взяла кружку с отваром и улыбнулась.

— Благодарю, все отлично.

Мы дружелюбно улыбались друг другу, как вдруг над нами раздался озверевший рык:

— Отошли от нее на пять шагов, живо!

Я поморщилась, а воины, как ошпаренные, подскочили и действительно отошли от меня, даже не на пять, а на все двадцать шагов.

— Седлайте коней! — велел Ян, спускаясь.

Надо же, грудь еще кровью сочится, а он уже в путь собрался.

Воины стремительно вышли из зала, а полностью одетый Ян стоял и сверлил меня взглядом.

— Ты! — рыкнул он.

— Я! — улыбнулась ему.

Воин поджал губы и вышел на улицу.

Пока я допивала свой отвар, сделала вывод, что после регенерации горные василиски какие-то нервные и неадекватные. Главное, я сижу с ним рядом, чтобы он спокойно регенерировался, а он еще и орет на меня. Он же темный, должен понимать, что ему аукнется.

Выехали мы сразу, Ян хмуро усадил меня на своей лошади, сел сам, и весь наш отряд продолжил свой путь. Олаф и Эльзар скакали по бокам, но на приличном расстоянии, остальные ехали сзади. Гонка была такой, как будто нас преследуют исчадия Бездны.

К чему устраивать подобную спешку? Так уж не терпится сдать меня Стэрку? Или тут чисто мазохистские наклонности Яна, который специально бередит раны на груди?

Тем временем мороз пробирал даже через плащ, отчего я снова стала трястись и стучать зубами. Ян что-то недовольно пробурчал по поводу мелких и слабых, но в свой плащ все равно укутал. Не стесняясь, я как следует потерлась о грудную клетку воина, удовлетворенно отметила, как он несколько раз дрогнул от боли, и лишь потом мирно пригрелась.

Ближе к вечеру мы сбавили темп, а двое всадников, вроде бы Фолк и Ямс, умчались вперед. Они вернулись через полчаса и пристроились возле нас.

— Поселение пустое, осталось пару стариков, — доложил Фолк.

— Ясно, — кивнул Ян и пришпорил коня.

Пока я размышляла, что это за поселение и почему оно пустует, мы успели подъехать к нему.

Сначала я не поняла, что эти руины и были поселением. Вокруг грудой лежали обугленные балки, не видно было ни одного домика, ни одной животинки, ни самих жителей, только древесный уголь и абсолютная тишина вокруг. Картина настолько была знакомой, что я дернулась и внутренне сжалась. Память услужливо подбрасывала картинки почерневшего берега Мерцающего, а душа снова стала стягиваться болью.

— Не можешь — не смотри, — сказал Ян резко, — сейчас уедем отсюда.

Не смотреть? Конечно, я не могу на это смотреть! Это ведь еще мои земли, это ведь поселение озерных! Ему-то что, ведь горные сами это сделали! Захватчики! Убийцы! А мне из-за них снова свой разум потерять?

Я резко оттолкнула воина и кубарем скатилась с лошади.

— Эли!

— Не трогай меня, — зашипела я, поднимаясь с земли.

Пошла вдоль дороги, всматриваясь в руины. Все лучше, чем вспоминать холодные щупальца безумия. Ян спешился, догнал меня и схватил за руку.

— Что ты делаешь?

Не останавливаясь, я вырвала руку.

— Ищу выживших, Фолк сказал, что они есть.

— Они ждут нас на том крае поселения, — кивнул Ян и подхватил на руки, — могла просто спросить, а не прыгать с лошади! Давно ребра не ломала? — рыкнул воин, возвращая меня в седло.

Поговори у меня! Это тебе нужно доставить меня к Стэрку, а мне вот не обязательно.

Ян сел сзади и пришпорил лошадь.

— Вы их в клетки посадили? — угрюмо спросила я.

— Эли, ну какие клетки? — закатил глаза воин.

— Ну да, клетки — это муторно, привязали?

— Еще скажи — на цепь посадили.

— Нет, это же привилегия ваших самок, — огрызнулась я.

— Дура ты, Эли.

— А ты умнее?

— Видимо, не намного, раз с тобой связался.

За препирательствами мы доехали до окраины. Выжженный поселок остался позади, а весь наш отряд остановился на опушке леса. Из-за деревьев к нам стали стягиваться поникшие фигуры жителей и несколько человечек.

Ян спешился и легко снял меня.

— Не отходи далеко, чтобы все время была на глазах, — строго наказал он мне, а потом развернулся и стал отдавать приказы своим воинам.

— Ямс и Кон — расчищаете поляну для стоянки. Терри и Фолк — готовьте дрова. Мор и Дорк — разведать территорию, поставить ловушки и сигнальные охранки. Олаф и Эльзар — помогите установить палатки.

И Ян отстегнул увесистую сумку от седла и пошел к очищенному куску земли.

Недоуменно поглядывая на воинов, я подошла к столпившимся жителям. Здесь действительно были одни старики. Усталые, сгорбленные, но совсем не напуганные.

— Всех темных вам, — кивнула я им, — почему вы здесь? Отчего не бежите?

— И вам темных, даркара. А зачем нам бежать?

Я растерялась и почесала затылок.

— Но… это ведь горные… Разве вы их не боитесь? — кивнула я на массивных воинов.

Один из стариков пожал плечами.

— Наши дети ушли в земли Акменса, говорят — там дают приют, да и безопасно, нет набегов.

— Еще бы, горные же не будут поджигать свои же поселения, — хмыкнула я.

Старик удивленно посмотрел на меня.

— Ты откуда, даркара? Все местные знают, что поселки сжигают повстанцы. Горные, наоборот, помогают выжившим и дают приют на своих землях.

Я раскрыла рот от удивления. Я не ослышалась? Что делают горные? Разве такое возможно?

Повстанцы — это ведь местные жители, которые против экспансии Стэрка, верно? А раз так, то…

— Вы что-то путаете, зачем повстанцам сжигать свои же поселения? — недоумевала я.

Старики переглянулись и покачали головами.

— Эх, деточка, мала ты еще совсем. После гибели правящего дома мнение молодежи разделилось. Те, кто не признал власть Стэрка, ушли в подполье. Только навредить горным очень сложно. Границы Акменса хорошо охраняются. Вот повстанцы и стали сжигать все поселения подряд, чтобы оставить людей Стэрка без еды, воды и крыши над головой.

Я пошатнулась.

— Но они ведь оставляют без жизненно необходимого и своих же земляков, жителей Лизарда…

Старик пожал плечами.

— Молодость слепа и яростна, даркара, для них жизнь стариков — приемлемая плата в этой войне.

На расчищенной поляне разгорелся первый костер. Воины установили над ним котел и сейчас что-то готовили. К нам подбежал Мор и кивнул:

— Темных вам, подходите к костру, грейтесь, сейчас приготовим похлебку, и вы сможете поесть.

Кивнув еще раз, Мор отошел. А мы неспешно побрели к костру.

Я поддерживала ослабевшего старика, пытаясь осознать сказанное.

Правление Стэрка стало костью в горле для исконных жителей Лизарда, и это я понимаю, отлично знаю, что ни отец, ни братья не смирились бы с этим. Возникновение повстанцев вполне логично, но… их методы. Разве они не должны бороться с горными? А что делают они? Воюют со стариками? Неужели на войне даже такие методы хороши?

Возле костра воины положили большие бревна для сидения, так что мы устроились на них и стали греться.

— Вы сказали, что ваши дети ушли в Акменс, — обратилась я к соседу, — почему же вы не ушли вместе с ними?

Старик пожал плечами.

— Я прожил здесь всю жизнь, собственноручно построил дом и воспитал там своих детей, обзавелся небольшим хозяйством. Как я мог все это бросить? Я не в том возрасте, чтобы начинать все сначала… Но теперь… разве мне оставили выбор? Дом мой превратился в горстку пепла, и теперь одна надежда — найти дочь и попросить у нее приюта.

Похлебка приготовилась, и я стала помогать воинам наполнять чаши и подавать их старикам. К нам подошли Олаф, Ямс и Кон.

— Темных вам, — огласил Олаф, привлекая к себе внимание, — с вами останутся эти воины, Ямс и Кон, они сопроводят вас к землям Акменса. Дальше тех, у кого из вас там есть родственники, перенаправят к ним, а тем, у кого никого нет, предоставят жилье и питание. К сожалению, у нас нет с собой повозок, но Дорк уже выехал в ближайший город. Он вернется за вами с подкреплением. Всех темных.

Олаф кивнул, и воины разошлись дальше по своим делам.

Когда мы доели, все палатки были уже установлены, и утомленные жители медленно разошлись отдыхать. Я задумчиво сидела на бревне и размышляла над жизнью. Да, я потеряла дом, но… я его не строила. Я вообще жила в праздности, не зная тяжелой работы. Все, что у меня было, далось мне по праву рождения. А эти люди, обычные работяги, всю жизнь трудились, ради питания и жилища, и вот лишились за одну ночь всего, что наживали целую жизнь. И сейчас им придется доживать на чужой стороне…

Мне в руки сунули миску с похлебкой.

— Ешь, василиска, сама еду всем раздала, а себе не взяла.

Ян сел рядом на бревно и принялся есть из своей миски.

Я ковыряла ложкой в похлебке и поглядывала на воина.

— Спрашивай, — велел он, не поворачиваясь.

— Ммм… — протянула я, прикидывая, стоит ли озвучивать свои мысли вслух, мотнула головой и решилась, — судя по всему, повстанцев снабжают драконы, у которых, явно, есть свой интерес на земли Лизарда, но… я не могу понять, как они планируют решить вопрос законности.

Ян бросил на меня изучающий взгляд и спросил:

— Как думаешь теперь, зачем Стэрк собирает всех василисок?

«Чтобы развлечься», — почти сорвалось у меня с языка, но, смотря на ухмыляющееся лицо, поперхнулась.

— Василиски… — протянула я, обдумывая варианты. — Испокон веков у власти Лизарда стояли озерные василиски, и хотя правящий дом… — здесь я споткнулась, — правящий дом уничтожен, но… погибли и приближенные…

Я подняла глаза на Яна и озвучила, на мой взгляд, самый вероятный план:

— Подставная Кассандра? Ее никто не сможет опознать достоверно, Стэрка в счет не берем, так как его мнение в этом вопросе будет считаться пристрастным. Чего стоит перекрасить волосы и объявить обычную василиску наследницей? Аннулировать брак и вернуть земли озерным…

Воин отставил миску и кивнул.

— Стэрк держит возле себя всех озерных, и самцов, и самок, чтобы не дать драконам разыграть сценарий с лженаследником.

— Хм… — повертела я ложкой в воздухе, — но если даже драконы выставят свою «Кассандру», Стэрк может противопоставить им свою версию «жены», и тогда спор за земли затянется на долгие годы…. Но если драконы найдут василиска и представят его как одного из даркиров… Тогда Стэрк даже с настоящей Кассандрой ничего не сделает.

Ян улыбнулся.

— Умная девочка, только с даркирами проще, для подлинности своей личности наследнику достаточно продемонстрировать свою магию воды. Всем известно, что этот дар наследуют в правящем доме по мужской линии.

Я закашлялась. Воин участливо постучал мне по лопаткам и протянул бурдюк с водой. Сделав пару глотков, я прохрипела:

— По мужской, значит?

— Ну да, — кивнул Ян, — у горных магия тоже передается по мужской линии, но не ограничивается правящим домом, как у озерных. Все наши воины в той или иной степени умеют подчинять себе нити земли.

Ян тепло улыбнулся и кивнул мне под ноги. Я опустила взгляд и увидела, как участок под моими ногами чуть задрожал и завибрировал, земля стала немного выпячиваться частями, складываясь в рисунок в виде цветка.

Я улыбнулась и нагнулась, чтобы погладить узор.

— Волшебство, — вздохнула я, любуясь, — с вашим даром… вы можете запросто построить дома, да что там — целый город воздвигнуть в кратчайшие сроки… Столько жителей остались без крова… Сначала война, теперь ополчение… Сколько же это будет продолжаться…

Ян хмыкнул.

— Драконы терпеливы, они будут прикрываться ополченцами, чтобы и дальше разорять земли, им не нужна сильная даркирия под боком.

Я кивнула:

— Единственный шанс избавиться от них — это законная власть, а Стэрка они не признают. Почему он не воспользуется картой «Кассандры»? Пусть возьмет одну из василисок и представит ее как жену. Если лже-Кассандра предстанет перед народом, перед драконами и заявит, что на правах наследницы передает власть своему законному мужу, то у драконов не останется выбора, кроме как покинуть земли Лизарда… И тогда восстановится мир, и жители смогут вернуться в родные земли, а города можно будет отстроить заново…

Моя речь увяла в конце… Что я говорю? Что советую? Рассказываю, как Стэрк может назвать земли Лизарда своими? Этот узурпатор? Он же ради этих земель не погнушался сжечь всю столицу и моих родных, а я ему еще и дело упрощаю? Отец бы возненавидел меня сейчас. Как его дочь, я должна свергнуть Стэрка, а не наоборот. И если раньше, мне думалось, нужно подобраться к нему поближе и убить, то теперь мне достаточно появиться у повстанцев и выдать себя за… себя, то есть за Кассандру. И пусть волосы мои будут опровергать это, драконам плевать на это, они с радостью ухватятся за такую возможность…

Ян внимательно наблюдал за мной и, когда мои глаза встретились с его болотными, задал вопрос:

— Скажи, василиска, кем бы ты согласилась стать? Лже-Кассандрой — ополченкой, будущей правительницей Лизарда, или фальшивой женой горного?

Вопрос, который Стэрк задает всем своим пленным василискам? Я скривилась и поняла, почему мне так не хочется бежать к ополченцам.

— Ну, во-первых, настоящей правительницей лже-Кассандре не стать, драконы будут диктовать свои условия, и власть даркиры будет номинальной, во-вторых, какое будущее ее ждет? Она не сможет дать полноценное потомство и после ее смерти Лизард перейдет к драконам. Такого даже правящий дом не одобрил бы, будь он жив.

Лицо у воина вытянулось. Видимо, он не ожидал подобного ответа.

— Значит, — тихо спросил он, — ты согласна стать женой горного?

Внутри раздирали противоречивые мысли, а вслух я высказала то, что думала раньше:

— Выйти за врага? За того, кто воевал с нами на протяжении десяти лет? Отдать добровольно ему Лизард?

Не сдержавшись, я скривилась. Хорош враг, подбирает и кормит стариков. А ведь раньше Кассандра даже не задумалась бы и предпочла повстанцев, наплевав на последствия.

— Хорошо, что я не Кассандра… — промямлила я, — это тяжелый выбор.

Я потерла руками виски. Не Кассандра? Действительно, уже нет. Тогда кто я? Кем стала? А есть ли я вообще? Или это просто тень прошлого? А раз так, стоит ли отдавать чужие долги?

Вся моя уверенность растаяла, я не знала, как поступить правильно. Долг перед отцом размылся. Да и разве не он подписал мирный и брачный договор? Он сам предпочел горных василисков драконам… но тогда расчет был, что Лизард унаследует один из моих братьев…

— Эли, — позвал Ян, беря меня за руку, — ты права, ты не Кассандра, не мучайся. Оставь политику даркирам. Ты ничего не можешь сделать… поверь, Стэрк разберется.

Я поджала губы. Разберется, как же. Что ему озерные и весь Лизард? Не оставит ли он их на произвол? А собственно… чем я и мой правящий дом лучше? Что мы сделали для наших земель во время войны? Но все это так, тени прошлого, на самом деле меня пугало другое, я, действительно, не Кассандра. Потеря самой себя пугала сейчас намного больше, чем судьба Лизарда.

— Иди отдохни, завтра рано встаем, — мягко сказал Ян, поднимаясь.

Он провел меня в палатку, где я скрутилась на ложе. Мысли скакали в голове, не желая успокоиться, а паника накатывала леденящими волнами. Меня раздирали сомнения и противоречия. Через несколько часов в палатку зашел Ян и лег рядом. Он притянул меня к своей груди и обнял рукой.

— Перестань дергаться, — шикнул он мне через несколько минут моего метания, — именно сейчас ты ничего не сделаешь, спи.

Я вздохнула. Дело не в том, могу я или нет, а в том, захочу ли я вообще что-то делать.

Пригрелась в мужских руках. От Яна так и веяло силой и уверенностью. Замерев, я всматривалась в темноту. Сейчас и здесь приятно быть Эли… Но ведь даже это забытое имя принадлежит другой, Кассандре. А ведь она единственная выжившая из правящего дома и может существенно повлиять на судьбу всей даркирии. Привести ее к миру или, наоборот, окунуть в хаос. От дальнейших действий или бездействия зависит статус и судьба Лизарда, всей даркирии озерных, судьба его населения, тысяч и тысяч особей…

Ответственность была слишком велика. Я не могу ее взять на себя. Не могу и не хочу. Мне это просто не под силу… Да и Кассандре не справиться с этим. Она слабая избалованная девчонка. Ее удел менять наряды и наказывать прислужниц… Отец… Ох, отец… ты так нужен мне…

Разум стал меня подводить снова. Он потерял интерес к настоящему и прочно засел в прошлом. Там, где ему было все ясно. Там не было ответственности за судьбу целой даркирии, а выбор ограничивался простым и понятным. Там, где оберегали, любили и нежили. Сознание вспышками прорывалось наружу. Но разум упорно выдвигал его на задворки, все, что удалось сознанию, так это уловить далекий голос Яна:

— Девчонку съедает лихорадка…

Разум продолжал баловаться и ехидно спрашивал: «Кто ты?». Даркира? Но у тебя нет больше ни подданных, ни земель. Дочь? У тебя нет отца. Жена? Но твой брак — фикция и политический ход. Так кто ты? Кассандра? Нет? Зачем тебе жить? Для чего? Для кого? Зачем тебе вообще просыпаться? Не лучше ли остаться в прошлом? Ты ведь только на это и способна, чтобы быть дочерью и даркирой, так отправляйся вслед за семьей…

Верно, пусть летит все в Бездну.

— Эли!

Что за рык? А, да… Это же Ян. Ему я нужна… вернее, не сама я, а награда… Кто-то из его близких получит свободу, если он доставит меня Стэрку… Но мне все равно, пусть идет все в Бездну.

— Эли!

Злится. Конечно, столько вложил в меня, а я не желаю просыпаться. А зачем мне это? Пусть он спас мне жизнь дважды, но я-то не просила его об этом. А если в плену у Стэрка его ребенок? Разве я могу лишить его отца? Могу. Все в Бездну.

— Эли!

Мольба?

Я открыла глаза.

Осунувшееся лицо Яна нависало надо мной. Увидев, что я пришла в себя, он скривился.

— Бессовестная, глупая, слабая трусиха! — зло прошипел воин, резко поднимаясь, махнул на меня рукой и стремительно вышел из комнаты. Оттуда донеслось его громогласное:

— Эшли! Бегом сюда, она очнулась! Некроманта можно отпустить! Олаф? Что еще?

Его шаги затихли за дверью, а я все еще таращилась на дверь.

Эм… А что я, собственно, сделала?

Дверь открылась так поспешно, что громыхнула о стену. В проеме появилась высокая плотная женщина с миловидным лицом, в темном платье и переднике. В руках женщина несла поднос, который и поспешила поставить возле меня на тумбе.

— Хвала Темному Богу, вы пришли в себя, даркара. Еще пару дней, и, думаю, Янчик разнес бы не только двор, но и весь дом, — взмахнула освободившимися руками женщина. — Я — Эшли, экономка этого дома, я здесь уже сотню лет, и сами понимаете, не хотела бы лишиться места.

Пока женщина рассказывала и охала, она проворно кормила меня теплым бульоном.

— Ну и доставили же вы нам хлопот, даркара, — укоризненно качала головой экономка, — на Янчика и так столько всего свалилось в последнее время, а тут еще с вами возиться пришлось, вы его видели? Не спал уже пять дней, мы, горные, конечно, и декаду можем бодрствовать, но, сами понимаете, на здоровье сказывается…

— Простите, аркара Эшли, — успела я вставить пару слов, проглотив очередную ложку супа, — мне послышалось или Ян говорил о некроманте?

Женщина ласково улыбнулась.

— Нет, вам не послышалось. Мой Янчик всегда такой, если поставил себе цель, то добьется ее любой ценой. Если бы вы, даркара, вздумали в Бездну, того… прогуляться, так вас и там бы достали, не сомневайтесь. Моя школа, я ему с детства вбивала в голову: взялся за дело — доведи его до конца!

— О, так вы его мама?

На мой вопрос женщина нахмурилась и поджала губы.

— Глупостей не говорите, — экономка взяла поднос с опустевшей посудой и строго посмотрела на меня, — никогда не поднимайте этот вопрос при Янчике, и за спиной тоже не стоит…

Кивнув мне, Эшли покинула комнату.

Я откинулась на подушки и уставилась в… дощатый потолок. Конечно, это был не приют, доски на потолке вполне приличные, пахло в комнате свежестью, а я спала не в углу, а на мягкой большой кровати. Но все же… я снова вынырнула из-за грани. Зачем? Почему мне не дают спокойно уйти в безвестность? Как там говорил воин? Трусиха? О, да. Я — трусиха. Легко было быть бесстрашной, когда за тобой отец и власть, но как быть смелой слабой озерной в окружении горных?

Я горько хмыкнула. Зачем же себя обманывать? Дело ведь не в горных.

Дверь снова открылась с грохотом. Я повернула голову и пронаблюдала, как в проеме появляется Ян, а за ним Олаф. Первый был действительно потрепанный и уставший, а второй — раздраженным и злым. Но увидев меня, Олаф слабо улыбнулся.

— Всех темных вам, даркара Эли, я зашел на минутку, выразить вам свое почтение, — и грозный воин кивнул мне.

Я растянула губы в улыбке.

— Благодарю, не стоило так беспокоиться.

Воин хмыкнул и добавил:

— Я бы попросил вас, даркара, больше так нас не пугать, иначе в Акменсе камня на камне не останется.

— Олаф, — предупреждающе рыкнул Ян на воина, садясь в кресло.

— Всех темных вам, даркара, — кивнул мне воин, пошел к двери, но, прежде чем выйти, обратился к Яну: — И все же ты бы не затягивал, ситуация и так напряженная…

— Обойдутся без меня, — зло отчеканил Ян, сверля воина взглядом.

Олаф кивнул и вышел из комнаты.

Ян устало потер переносицу, потом стянул с себя сапоги, поднялся и на ходу сбросил жилетку и рубашку. Завалился рядом на кровать и взял меня за запястье.

— Завтра поговорим, — погрозил он мне и отключился.

Эм… я все-таки сделала что-то очень страшное, за что меня и ждет завтра наказание?

Понаблюдав еще несколько минут за умиротворенным лицом воина, я вздохнула.

Красивый… И упорный… Надо же, некроманта вызвал на всякий случай. Похоже, чтобы мне спокойно умереть, нужно сначала удостовериться, что Ян получил свою награду. Что ж, мне ведь не принципиально, а ему — радость. Да и выбора, похоже, мне не оставили.

Я уснула рядом с ним, и на этот раз мне ничего не снилось.

Разбудил меня разговор. Мужчины в принципе не очень и церемонились и голос не понижали.

— Почему она так долго спит? — ярился Ян, — и так провалялась без сознания несколько дней!

Ну и что? Жалко, что ли ему? Вот возьму и вообще не буду просыпаться!

— Тогда она стремилась к Бездне всеми силами, организм истощался и разрушался. Теперь же для полного восстановления нужен отдых и здоровый сон.

А это что за голос?

Любопытство пересилило, я приоткрыла глаза и посмотрела на мужчин.

Они стояли возле открытой двери, и если Ян был повернут ко мне спиной, то его собеседника я видела отлично. Мужчина, намного ниже Яна, но, думаю, я и для него оказалась бы коротышкой, огромными мышцами не обладал, но выглядел довольно крепким. Я отметила темно-синюю кожу, черные длинные волосы, заплетенные во множество косичек, длинноватые уши, что топорщились из под них, нереально яркие золотистые глаза и желтоватые чешуйки, покрывающие большую часть лба, виски и щеки.

Я округлила глаза. Так это же дроу. Настоящий темный эльф, как говорили древние. Лизард с одной стороны граничит с Темными лесами, где располагается даркирия дроу — Эвалон. Но я лично еще ни одного из них в жизни не видела. Вот бы на него в истинном облике посмотреть.

— Наша подопечная уже проснулась, — улыбнулся мужчина, посмотрел на меня и приветственно кивнул, — но дарк… даркар Ян, хотя сейчас нити с Бездной ослабли и не несут угрозы для жизни, все же полностью их даркара не разорвала.

Воин повернулся и гневно посмотрел на меня.

Как бы так повежливее попросить дроу сменить облик, чтобы он не обиделся?

— Хорошо, спасибо, что посмотрели ее. По поводу договоров — я просмотрю их и отправлю вам ответ.

Дроу кивнул.

— Понимаю ваши приоритеты, но не затягивайте, если не снять напряжение, последствия будут весьма печальные.

Ян поджал недовольно губы.

Дроу еще раз кивнул и вышел из комнаты.

Я разочарованно вздохнула и закрыла глаза. Надо было рискнуть и попросить обернуться. Когда еще я увижу настоящего дроу вживую?

— Скоро вернусь, — снова погрозил мне Ян и вышел.

Я скривилась. Кто бы сомневался. Скорее бы встать на ноги и сдаться Стэрку, чтобы отвязаться от этого параноидального воина.

Не успела я толком помечтать, как буду махать ручкой Яну, он вернулся. Сначала грохнула дверь (оббил бы кто стену чем-то мягким, чтобы так не гремело), потом рядом стукнул поднос, что вся посуда зазвенела. Ну и Ян, конечно, так ласково рыкнул:

— Садись!

Спорить с параноиками себе дороже. Я села в кровати и равнодушно посмотрела на воина.

Ян хмурился, но выглядел намного лучше, чем в прошлой раз. Отдохнувший, свежий, никак, ванну недавно принимал, гладковыбритый и в чистой одежде. Волосы заплетены мелкими косами и собраны в высокий хвост. Хорош, жаль что нервный.

Воин взял в руки миску с бульоном (кто б сомневался, этим меня еще несколько дней пичкать будут) и стал кормить с ложки.

Я вполне могла питаться и самостоятельно, но кто ж меня спрашивал.

— Беру свои слова обратно, — начал Ян, так понимаю, обещанный разговор, — ума в тебе вообще нет. А еще таких трусих, как ты, я в жизни не видел. Только слабоумная будет кликать Бездну. Я видел воинов, которые потеряли конечности, оставшись инвалидами, они продолжали цепляться за жизнь изо всех сил. Я видел стариков, которые лишились всего и продолжали жить дальше. Ты и сама не так давно сидела с ними у костра. Так скажи мне, здоровая молодая василиска, какого демона ты так упорно спешишь в Бездну?

Хорошо хоть ложку в глотку не затолкал, так он злился. Но, хвала Темному, этот бульон закончился. Я пожала плечами и легла обратно.

— Эли?

Он ждет ответа, что ли?

— Какая разница, воин? — раздраженно спросила я, не оборачиваясь, — угомонись, получишь ты свое вознаграждение, можешь везти меня к Стэрку хоть сейчас.

Звук бьющейся посуды заставил вздрогнуть, но не обернуться. Ну, а к грохотанию двери я уже стала привыкать.

Когда Эшли пришла убраться, мы не сказали друг другу ни слова. Позже экономка принесла мне несколько книг, молча положила их рядом и ушла. Когда же за окном стало темнеть, горная василиска принесла мне бульон и так же молча вышла. Обет молчания, что ли, она дала? Или это она так выражает свое недовольство? Можно подумать, мне не плевать на ее мнение. Да мне вообще сейчас все до Бездны.

Есть не хотелось, но я себя заставила, рассудив, что иначе Ян просто зальет этот бульон мне прямо в глотку, лично и самозабвенно.

За окнами подвывала метель, но, как не странно, участия не вызвала. Провалиться бы в Бездну прямо сейчас, так некромант не позволит, поднимет, гадина.

Сквозь дремоту услышала, как воин вернулся, разделся и лег рядом. Как и в прошлый раз, взял меня за запястье и уснул. Думаю, были бы здесь цепи, он бы приковал меня, чтобы никуда не делась.

Снов не было.

Просыпаться не хотелось.

Сначала я почувствовала, как меня заворачивают во что-то очень теплое, что ж, так даже лучше спится. Потом меня подняли и куда-то понесли. Ну и пускай, я могу и на руках спать.

Затем моего лица коснулся морозный воздух, и я все же выразила свой протест неясным ворчанием. Меня продолжали нести, трясти, а солнце кололо в глаза. На что я стала ворочаться и прятаться в свой теплый кокон. Через некоторое время мы все же остановились, я была перевернута в вертикальное положение, усажена и к чему-то прислонена. Судя по возникшему кольцу рук, прислонили к груди. Я упорно продолжала цепляться за сон, но мне больше и не мешали.

Воздух был пьянящим: морозным и хвойным, им так легко и так сладко дышалось. Звуки были знакомыми с детства: вой ветра, скрип раскачивающихся веток, щебет птиц… и еще этот рокочущий звук… звук падающей воды?

Внутри кольнуло, и я открыла глаза. Они заслезились, но закрываться больше не хотели.

Я находилась высоко на отвесной скале, подо мной расстилались вековые ели с пушистыми шапками снега на мохнатых вечнозеленых лапах. Деревья обрамляли жмущееся к скале озеро, которое гладким зеркалом отражало берег и синее небо, а ближе к скалам морщилось от потоков падающей воды.

Резко повернула голову и увидела рокочущий водопад, который стремительными потоками впадал в озеро.

— Он не замерзает даже в самые холодные времена, — сказал Ян спокойно, — а озеро зовется Лунным.

Я посмотрела вновь на озеро, что полумесяцем прижималось к скале подо мной.

Здесь было так красиво, так знакомо… Внутри все сжалось от невероятной тоски, а грудь вдруг взорвалась рыданием.

Я снова оплакивала свой дом и свою семью. Я выла и плакала, как на Мерцающем, только теперь меня прижимали к себе сильные руки и мужской голос шептал так уверенно, что все образуется, что все будет хорошо, что со временем боль притупится, что наши близкие не исчезают бесследно, что они всегда живут в нас, в нашем потомстве и в нашей памяти…

Следующие два дня прошли в молчаливом согласии. Утром Ян укутывал меня в одеяло и относил на скалу, по крутым каменным ступеням, которые, видимо, появились там с помощью его дара. Наверху мы молча смотрели на ели и слушали водопад. Я плакала, но уже без истерик и не так надрывно. Ян прижимал к себе, опустив свой подбородок на мою голову. К обеду он относил меня обратно в дом, который прятался между деревьями у подножия скалы. Это был небольшой деревянный домик с несколькими просторными комнатами и широкой террасой, что выходила на озеро. Пообедав, Ян выходил во двор и чистил снег или рубил дрова, а я поглядывала на него из окна своей комнаты. Вечером, после ужина, воин зажигал камин и сидел возле него в кресле с бумагами, делая пометки на полях, а я читала на кровати, прислушиваясь к мирному потрескиванию поленьев. Я засыпала первой, подмечая сквозь сон, что Ян так и продолжает держать меня за запястье, когда ложится спать.

На следующий день, когда мы сидели на скале, я поняла, что больше не плачу. Тоска все еще сжимала внутренности, но невыразимая боль притупилась.

— Ты здесь вырос? — спросила я шепотом.

Его руки напряглись, а потом прижали меня к себе сильнее.

— Да… этот дом построил мой отец.

Я кивнула и не стала дальше расспрашивать. Хоть и удивительно, что горные живут не только в горах…

— Я тоже потерял свою семью, — сказал Ян тихо.

Я напряглась.

— И как ты это пережил? — спросила тихо.

— Шаг за шагом, Эли, — ответил Ян, — сначала преодолевал насущный день, потом — следующий. А потом зацепился за свою злость и жажду мести. Я долго готовился, но добился справедливости. И пусть месть не принесла мне освобождение от боли, но на первых порах это был хороший стимул жить дальше…

— Предлагаешь мне мстить? — грустно улыбнулась я. — А если это Стэрк? Повторишь то же самое? Предложишь оставить собственную даркирию без правителя?

Ян как-то окаменел, я даже дыхание его расслышала спустя лишь пару минут.

— За смерть близких… виновные должны ответить, — видно было, что слова давались ему с трудом, но Ян продолжил: — Месть за убийство — очевидное последствие совершенных кем-то действий. А за свои действия должен отвечать каждый, даже если это правящий даркир.

Я не ожидала услышать подобное именно от воина Стэрка. Он ведь приносил ему присягу — клялся в верности. По идее, Ян должен был уже связать меня и отправить в Акменс, обвинить в преступных замыслах и обезвредить. Но он сидит здесь, до сих пор меня обнимает и сам рассуждает о мести.

— Я не могу тебе помочь, — сказал Ян тихо, — но и мешать не буду.

Это было сверх моего понимания. А потом я вспомнила о его вознаграждении. Если я права и Стэрк держит в плену кого-то из его близких, то подобная позиция становится более понятной.

Я зажмурилась и спросила:

— Когда ты отвезешь меня в Акменс?

Ян опустил голову на мое плечо.

— Ты еще не выздоровела… — пробурчал он недовольно.

Да, я бы тоже была недовольна на его месте, долгожданная встреча с близким человеком постоянно откладывалась из-за одной озерной, слабой и никчемной василиски с суицидальными наклонностями.

После обеда Ян рубил дрова так ожесточенно и яростно, что я решила постараться как можно быстрее окрепнуть.

Вечером воин, как обычно, вошел в комнату и развел огонь в камине. Я читала, когда Ян поставил на тумбочку небольшую каменную статуэтку. Воин прошел к своему креслу, достал бумаги и погрузился в их изучение.

Я взяла статуэтку и повертела ее в руках. Это был каменный миниатюрный букет цветов с поразительной детализацией. Если бы не размер букета и не снег за окном, я бы решила, что этот букет был живым, а потом обращен в камень.

— Ян… — протянула я, — ты сам это сделал?

Воин оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на меня в упор. В его глазах играли блики огня, отчего казались просто колдовскими. Ян снова занялся бумагами, а когда я уже и не ожидала что-либо услышать, сказал:

— Да, для тебя.

Мое сердце дрогнуло. Раньше мне делали множество подарков, все они были роскошными, достойными любой даркиры. Но ни один из них не вызвал во мне столько эмоций, как этот каменный букетик.

— Благодарю, — сказала я, улыбаясь.

Следующую декаду наш распорядок дня практически не менялся. Мы так же проводили полдня на скале, но теперь иногда при этом разговаривали. Ян рассказывал о том, как эта местность расцветала всеми красками в теплый период, что совсем рядом граница с Лизардом, а позади в двух днях пути расположилась столица Акменса. Большая ее часть уходила внутрь вековой скалы, горные василиски, с помощью своего дара, словно скульптуры, вырезали свой город в камне.

После обеда Ян продолжал работать во дворе, каждый раз беря большие бревна. Наблюдая из окна, как воин одним взмахом разрубил толстое полено, я подивилась его силе и подумала, что ему подобные физические упражнения словно зарядка, ежедневная нужная, но не обременительная нагрузка. Я тоже работала над собой, ходила по комнате, укрепляя мышцы. Когда я уже твердо держалась на ногах, то стала напрашиваться к Эшли в помощницы.

Экономка сначала протестовала и отмахивалась от меня, но я сослалась на то, что работа по дому вроде лечебной процедуры, так мой организм быстрее придет в норму. И грозная василиска сдалась, хотя время от времени все же отправляла меня обратно в комнату.

К ужину к нам стали присоединяться воины Яна. Один из них привозил пакет новых бумаг, а увозил те, над которыми Ян уже закончил работу. За это время у нас все побывали по очереди. Олаф, Эльзар, Мор, Ротмир, Дорк и Вальд радостно приветствовали меня и заключали в дружеские объятия. Ужин проходил весело, за рассказами занимательных баек и военных казусов.

Терри, Фолк, Ямс и Кон, помня о прошлом инциденте, в объятья меня не заключали, но улыбались приветливо и добродушно. Эти молодые воины были сдержанней, но время за ужином все равно пролетало приятно и незаметно.

Каждый вечер на тумбочке у моей кровати появлялась новая миниатюрная скульптура. Собралась уже целая коллекция. К первому букетику добавились изумляющие своей детализацией и реалистичностью статуэтки горного и озерного василисков, изящный даркирский замок с высокими башенками, а также различные виды цветов и животных, которых я никогда не видела прежде. Каждый раз я благодарила воина за подарок, зачарованно разглядывая и поглаживая очередную статуэтку. Было в этом что-то невероятное и удивительное. Как такому крупному, сильному, опытному, закаленному в битвах воину удается создавать подобные тонкие и красивые вещи?

Следующий день начинался как обычно. Мы сидели на отвесной скале и любовались природой. Так как я уже совсем поправилась, в одеяло меня больше не кутали, и сейчас я была в теплом платье и меховом плаще. Мороз щипал щеки, солнце ласково жмурилось, а водопад сегодня не громыхал, а как-то речитативно пел.

— Эли, — мягко позвал Ян, аккуратно поправил мои волосы, заправляя прядь за ухо.

Его прикосновение было таким ласковым, что по моей коже пробежали мурашки.

— Да?

— Тебе нравится это место?

Я вздохнула. Неужели ему надоело таскаться сюда каждое утро? Но я ведь ни разу его не просила об этом. Теперь я могу и самостоятельно сюда забираться. Правда, без него, здесь будет… холодно.

— Очень, — кивнула я, — ничего прекраснее я в жизни не видела. Здесь хорошо…

Ян опустил свою голову мне на плечо и осторожно спросил:

— Ты хотела бы здесь остаться жить?

Я вздрогнула и напряглась. О чем он говорит?

— Я могу построить тебе дом, — торопливо добавил воин, не поднимая головы, — хочешь, вырежу из скалы целый дворец, красивее, чем в Акменсе, а хочешь, построю деревянный, резной, на самом берегу Лунного озера… Здесь безопасно, если ты только захочешь… я построю тебе любой дом, какой только скажешь…

Его голос, то, каким тоном он все это говорит… Словно не предлагает, а просит о чем-то…

Ян говорит о доме и убежище? Неужели он не хочет больше везти меня к Стэрку? Почему? Зачем отказывается от такой долгожданной награды? В последний раз, когда мы говорили о даркире Акменса, речь шла о мести. Возможно ли, что для Яна сейчас жизнь Стэрка важнее собственной награды?

Разом вспомнились все эти «напряженные ситуации» и обеспокоенные лица посетителей. Да, это я себе позволяла не думать о политике и о раздираемом ополчением Лизарде, а Ян — воин. Возможно, он уже получил приказ выдвигаться в столицу в ближайшее время. Драконы и ополченцы — реальная угроза для Акменса, логично, что Стэрк сейчас нужен живой.

Собственный дом здесь… Как было бы чудесно жить в этом сказочно красивом месте… Не нужны мне ни дворцы, ни новые дома, я бы с удовольствием осталась бы и в нынешнем, где так мирно и уютно… Но это дом Яна, и там должна быть не я, а те родные или близкие, которых держит Стэрк в заточении.

— Эли? — позвал воин каким-то надломленным голосом.

Я разочарованно вздохнула и опустила голову.

— Ян… спасибо тебе за предложение. И я хотела бы, правда… но… не могу… Отвези меня к Стэрку, я уже поправилась…

Воин застыл и просидел так, пока солнце не взошло в зенит. Мы молчали, но теперь это молчание было не обычным, мирным и уютным, а тяжелым и болезненным.

Когда вернулись домой, Ян отказался от обеда и вышел во двор. Я уныло ковырялась ложкой в миске, а Эшли смотрела на нас и укоризненно качала головой. Бросив все, я пошла в свою комнату, где заняла привычное место у окна. Ян колол дрова… в щепки. Конечно, у нас не было недостатка в дровах, но… зачем же полностью уничтожать заготовки?

Я приоткрыла окно, желая крикнуть ему то ли остановится, то ли подняться ко мне… Но из-за деревьев показалась могучая фигура горного воина. Он быстро приближался к нам, а когда остановился возле Яна, я тут же узнала в нем Олафа.

— Ян! — загромыхал он, спрыгивая на землю, — во дворце измена! Были украдены даркирийские договоры о браке.

— И что? — спросил Ян, не реагируя на эту новость.

— Как что? — поперхнулся Олаф. — Ян, если эти бумаги обнародуют, то все будут знать, что брак с Кассандрой не состоялся! Ты понимаешь, чем это грозит? Слетятся драконы, как коршуны на раненую лань, мало того, что они порвут Лизард на куски, они могут посягнуть и на Акменс, обвинив в узурпаторстве!

— Все это понятно и очевидно, но мне все равно, — пожал плечами Ян и стал колоть дрова дальше.

Олаф побагровел и взревел:

— Тебе все равно? Ты ведь клялся, ты обещал защищать горных!

Ян тяжело посмотрел на воина.

— Я от своих клятв не отказываюсь. Если будет нападение на Акменс, я встану в первом ряду и лягу за свободу горных. Но сейчас его нет, ты говоришь о вероятных событиях.

Олаф просверлил его взглядом и сплюнул на землю.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал он, садясь в седло, — ты нужен в Акменсе, Ян.

— Зачем? — ухмыльнулся воин, — чтобы успокаивать предавшихся панике? Пусть этим совет занимается. — Ян потер переносицу и продолжил уже серьезно: — Олаф, доклады разведчиков направляй сразу ко мне, во дворце пусть всех проверят менталисты, нужно найти утечку, отчеты направишь сюда сразу же. Пошли людей проверить границу, обновите и удвойте охранки. Думаю, пока холодный период не закончится, драконы предпринимать серьезных шагов не будут, а когда сойдет снег… Повоюем, брат.

Олаф кивнул и развернул свою лошадь. Через несколько минут он уже скрылся за деревьями.

Я сползла на пол и уставилась на свои руки.

Мысли разбегались, но одна настойчиво всплывала снова и снова: «я не жена Стэрку».

Значит, отец так и не подписал брачный договор в мое отсутствие. А Стэрк сжег дворец и огласил себя мужем и единственным возможным правителем…

Я не жена Стэрку… Я свободна… А этот узурпатор и убийца рано или поздно поплатится, Олаф прав, драконы нападут на Акменс… но тогда… Ян…

«Я встану в первом ряду и лягу за свободу горных…»

Мысль о возможной смерти этого сильного воина отдалась ощутимой болью в сердце.

Я прижала руки к груди и удивленно прислушалась к себе. Как это произошло? Когда он стал для меня таким важным?

— Эли, ужинать! — прогремел голос Яна, который зашел в комнату. Увидев меня сидящей на полу, воин метнулся ко мне, упал рядом на колени и потянулся к моим рукам на груди: — Девочка, что случилось, тебя ранили? Покажи! — ласковые нотки тут же сменились рыком.

Ян с силой отодвинул мои скрещенные руки и уставился на абсолютно целое и невредимое платье. Болотные глаза строго смотрели в мои.

— Тебя не ранили.

И прозвучало это с ощутимым укором. Захотелось извиниться за то, что жива и здорова.

Такой переменчивый, такой разный…

Его лицо было так близко, не отрывая взгляда, я провела рукой по его щеке. Глаза Яна потемнели, его рука схватила мою кисть, но прочь не отшвырнула.

— Эли… — вырвалось у него хриплое.

Я чуть-чуть подалась вперед, и Ян дернулся ко мне. В одно мгновение он обхватил мое лицо руками и стал целовать. Сначала его поцелуй был аккуратным, нежным и ласковым, а потом мужские руки подхватили меня и перенесли к себе на колени. Поцелуй стал сильнее и яростнее. Одна рука поддерживала мой затылок, а вторая прижимала к себе все сильнее и сильнее.

— Эли, — выдохнул Ян, отрываясь от меня на секунду, чтобы заглянуть в глаза, дрожащей рукой он поправил мне волосы.

Моя голова давно кружилась от невероятных и новых ощущений. Обвив его за шею, я сама потянулась к его пьянящим губам.

Я потеряла счет времени, да и голову потеряла тоже. Ян давно переместился и сел на кровать, и теперь я удобно лежала в его объятьях, а он неустанно целовал меня снова и снова. Его жажда была неимоверно сильной, подобно жажде умирающего. Поцелуи чередовались от томительно-нежных до яростно-страстных.

Я наслаждалась волнительными ощущениями, а по телу разливалось тепло, которое скапливалось томлением.

Так как очаг еще не разводили, комната утопала в тенях, освещаясь бледным светом луны, заглядывающей в окно.

Мир сузился до нас двоих.

Разум мой помутился, ему не привыкать, а душа пела и расцветала. А потом пришла шальная мысль, и сердце застучало быстрее. Разум попытался одернуть меня, но новая идея полностью меня захватила.

— Ян, — позвала я, когда он обсыпал мое лицо поцелуями.

Воин тут же оторвался и прижал меня к себе. Уткнувшись лицом в его грудь, я вдыхала его запах и с удивлением осознавала, насколько родным он стал для меня. Разум, в силу недееспособности, быстренько оказался на затворках.

— Ян, — я подняла лицо и посмотрела ему в глаза, — ты создашь со мной пару?

Вот, озвучила свою гениальную идею.

— Ты еще спрашиваешь? — удивился воин, а потом вздохнул и прикрыл глаза. — ты ведь ничего не знаешь о горных обычаях…

— Ничего, — подтвердила я, — как ты ничего не знаешь о наших обычаях, и если ты не против…

— Я — за, — выдохнул Ян, снова осыпая мое лицо нежными поцелуями.

— Тогда давай сейчас и сделаем это, — улыбнулась я, отстраняясь.

Мой разум, наверное, упал в глубокий обморок от такого абсурда, а как иначе можно объяснить, почему он сейчас не подавал признаков жизни?

Ян разжал руки, и я выбралась из его объятий. Подошла к окну и поманила его к себе. Воин приблизился и встал напротив.

— Повторяй за мной, — шепнула я взволнованно, и надкусила свою ладонь до крови.

Ян повторил мое движение, и пустил себе кровь. Соединив наши руки, чтобы кровь свободно смешивалась, я стала проговаривать традиционную обетницу озерных:

— Я, Эли, призываю в свидетели Тьму и Луну… — остановилась и дала ему возможность повторить.

— Я, Ян, призываю в свидетели Тьму и Луну…

— Беру тебя в пару, Ян, и клянусь любить и хранить верность… пока не заберу свое слово обратно.

Воин тяжело посмотрел на меня и повторил:

— Беру тебя в пару, Эли, и клянусь любить и хранить верность…

Я ждала, пока Ян закончит свою обетницу, но он молча притянул меня к себе и поцеловал.

— Ты же не все сказал, — выдохнула я.

Воин подхватил меня на руки и понес к кровати.

— Нет, девочка, я все сказал. Свое слово я обратно никогда не беру.

Он бережно опустили меня на постель и лег рядом. Я погладила его по щеке.

— Это не важно, — сказала я, — для разрыва пары достаточно забрать слово мне одной…. В этом наша свобода.

Ян провел рукой по моему лицу, потом по шее и плечам.

— Я обещал любить тебя… — сказал он охрипшим голосом.

— И я жду, — улыбнулась я, притягивая его к себе.

И мы любили друг друга на славу. Наш мир заключался друг в друге, и не было ничего важнее и значимее нас.

Не знаю, о чем там рассуждал мой разум, но я не жалела о содеянном ни капли. Такого счастья и вознесения к небесам я никогда не испытывала ранее.

Утром мы позавтракали и впервые пропустили поход на скалу, оставаясь в кровати. Впрочем, мы не выходили из комнаты весь день, даже вечером Ян не вышел к очередному посыльному, предпочитая ужинать со мной наедине.

Мы не могли насытиться друг другом. Все мое существо, словно зачарованное, тянулось к нему, требуя постоянного прикосновения. Это безумие захватило меня целиком и полностью, и я забыла все на свете — свои страхи, метания, сомнения. Существовал только он, и большего мне не нужно было.

Умиротворенная и счастливая, я засыпала на плече у воина, пока он ласково поглаживал мои волосы.

— Эли, — позвал шепотом Ян.

— Ммм?

— Поедешь со мной в Акменс?

— Мгм…

Я провалилась в сон, а наутро проснулась с тревожным чувством. Постель рядом была пуста, а первые лучи солнца только начали робко заглядывать в окно.

Ян… он вчера говорил о поездке в Акменс?

Я печально улыбнулась.

Что ж, он и так ее долго откладывал. И пусть любили мы друг друга недолго… Все равно ни о чем не жалею.

Дверь тихо открылась (надо же, умеет все-таки), и в комнату зашел Ян с подносом.

— Проснулась? — улыбнулся он мне, подходя.

Я кивнула и села в кровати. Пока воин располагался рядом, с обожанием и тоской смотрела на его сильный торс и мускулистые руки. Буду скучать по его объятиям…

— Я тебя сейчас быстро покормлю, — подмигнул мне Ян, протягивая первую ложку, — потом я тебя одену, — протянул он следующую ложку, — а потом я хочу показать тебе одно место, пока мы не уехали.

Я покорно принимала пищу из его рук и смотрела на его губы. Ян быстро поцеловал меня и продолжил кормить.

— А если будешь на меня так смотреть, девочка, то прогулка быстро отменится…

Я встряхнула головой и попыталась сосредоточиться на разговоре.

— Это, наверное, особое место, — протянула я.

Ян кивнул.

— Да, особенное. И ты должна его обязательно увидеть.

М-да. Или сегодня, или никогда. Неизвестно, что сделает со мной Стэрк… или я с ним. А значит, эта сказка закончилась, и можно забирать свое слово обратно… Но мы же будем в пути какое-то время, и я воспользуюсь тем временем, которое у меня осталось.

К особенному месту шли долго, и я поняла, почему раньше мы этого не делали, просто дорога занимала полдня. Ян предусмотрительно взял с собой еду, и мы обедали прямо на ходу. Я увидела еще издалека, чем это место отличалось от других.

— Это то, что я думаю? — спросила я воина, тыча пальцем вперед.

Ян ухмыльнулся и кивнул.

Я завороженно пробиралась вперед, поднимая голову все выше и выше. Среди деревьев стоял в необычной позе огромный каменный тролль. Он словно застыл в ходьбе, оставив одну ногу приподнятой.

— Он был живым? — спросила я, растерянно обходя статую кругом.

— Да. Но это было очень давно, — ответил Ян и взял меня за руку.

Он повлек меня дальше, где впереди показались еще статуи. Они были низенькими, но в большом количестве. Присмотревшись к висячим ушам, большому крючковатому носу и лысой макушке, я спросила:

— Это кто? Гоблины?

— Да, вернее, гоблины-воины. Да, раньше были и такие. Видишь у них оружие в руках?

Я посмотрела на короткие кинжалы и луки. Группа гоблинов навечно застыла в разгар сражения.

Ян повел меня дальше. Мы останавливались у очередной статуи, рассматривали ее и двигались дальше. Встречались нам вервольфы и дриады, ведьмы и вампиры, дроу и орки.

— Сейчас мы ходим по границе Акменса, — объяснил Ян, — говорят, что очень давно здесь заканчивался охранный полог горных, и все, кто переступал его, обращался в камень.

— А сейчас не так?

— Нет, граница действительно существует, но, во-первых, она находится дальше, в ста шагах от нас, а во-вторых, в камень она не обращает, лишь не пускает чужих вовнутрь.

— Почему вы оставили все эти статуи здесь?

— А зачем их убирать? Когда к нашим границам подходят враги, эти статуи воочию демонстрируют им то, что их ожидает.

— Согласна, зрелище жуткое…

Мы подошли к очередной статуе, которой оказалась… горная василиска.

Я сглотнула.

— Но почему? — спросила я, посмотрев на воина, — она же не враг?

Ян обнял меня сзади и зарылся в мои волосы.

— Она очень древняя. Существует легенда, что эта горная предала своего мужа и сбежала с любовником — озерным василиском, но тот, как и все озерные, оказался ветреным и очень скоро бросил ее. Обманутая василиска попыталась вернуться домой, но полог не пустил ее, посчитав врагом. Иные говорят, что это ее бывший муж, встретив на границе, обратил в камень.

— Так ее ненавидел?

— Он любил ее до конца жизни, ежедневно приходя к этой статуе. Но измен горные не прощают…

Я печально улыбнулась. Озерные все ветреные, так он считает. Поэтому так легко принял мое безумное предложение. Как он говорил? «… если озерные настолько ветреные, что ложатся под множество самцов, почему бы и нет?..»

— У нас нет подобных легенд, — сказала я, рассматривая окаменевшее лицо василиски, на которой застыл ужас, — мы клянемся Тьмой и храним верность всегда. У нас нет брошенных мужей или жен…

— Вы легко забираете слово обратно… — скривился воин.

— Да, зато лучше честно сказать в лицо и расстаться, чем молча обманывать за спиной.

— Эли, — выдохнул Ян, притягивая к себе.

Он заправил прядь моих волос за ухо, а я потерлась щекой о его руку.

Ян наклонился и стал целовать меня долго и жадно.

У меня перехватило дыхание, а голова привычно закружилась. Я повисла на его руках, прижимаясь к нему всем телом.

Темный Бог! Как же я буду тосковать по нему!

— Надо же, кто тут у нас? Горный василиск, и один? — раздалось ехидное над нами.

Ян резко выпрямился и задвинул меня за свою спину. Выглянув из-за плеча, я увидела вампира в истинном облике в пяти шагах от нас. Я знала, что они выглядят так, но увидеть подобное собственными глазами… Фу… Долговязое существо с длинными когтями на пальцах и перепонками от рук до туловища, само тело — скелет обтянутый сморщенной кожей, костляво-кожистые крылья за спиной и лысая голова с маленькими красными глазками и огромными выступающими клыками.

И вот это существо стояло перед нами и ухмылялось.

— Уходи, пока цел, — процедил Ян с ненавистью.

Существо издало ультразвук, такой пронзительный и невыносимый, что мы с воином зажали уши. Как только этот визг прекратился, возле вампира появился второй, такой же морщинистый и уродливый.

— Смотри-ка, кого я нашел, — ухмылялся первый, — напомни, сколько Анрег даст нам за горного?

— Эли, — зашипел мне Ян, не оборачиваясь, но усиленно отталкивая от себя, — помнишь, я говорил о границе?

— На сотню золотых потянет, — хмыкнул второй вампир, — но ты присмотрись, брат, кто за ним стоит…

— Я их задержу, — говорил мне Ян, — беги как можно быстрее, если сможешь, обернись, всего сто шагов, и ты будешь в безопасности…

— Так это же озерная, — радостно потер руками первый вампир и подобрался, — за такую нам и тысячу отвалят…

— Беги! — взревел Ян и бросился вперед, оборачиваясь в прыжке.

Я бросилась назад в сторону спасительной границы, но не выдержала и оглянулась. Огромный василиск в истинном облике яростно дрался с двумя вампирами. И хоть он был сильнее, но вампиры намного быстрее. Я споткнулась и остановилась. Это же… тот самый василиск с Мерцающего… Который… Я мгновенно обернулась и бросилась назад к Яну.

«Сзади, Ян, над головой» — крикнула я мысленно.

Горный взревел на всю округу.

«Эли! Я сказал — беги!» — мысленно он тоже умеет орать. Ян успел перегруппироваться и отбить своей массивной лапой вампира. Тот отлетел далеко в сторону и стукнулся о ствол дерева. Но к василиску подлетели еще двое новых морщинистых. Трое против двоих. Возможно, у нас и есть шанс. Я подлетела к василиску и встала спиной к его спине.

«Я прикрою,» — рыкнула я, отбиваясь от лысого.

«Дура! Клич собирает всех, кто поблизости,» — взревел василиск с новой силой, распарывая очередного морщинистого. Но к нам слетались все новые и новые вампиры. Яростно отбиваясь, пуская в ход зубы, когти и хвост, я пыталась сдержать напор, но все чаще пропускала удары, и длинные вампирские когти полосовали меня, снимая кожу лоскутами.

Дикий рев моего василиска заставил вздрогнуть и обернуться. Перед ним было в три раза больше вампиров, чем передо мной, а на земле с десяток окаменевших статуй.

«Эли, не сопротивляйся, тебе не причинят вреда…»

Что он такое говорит? Василиск тер лапой свои глаза, а из-под нее хлестала кровь. Я с ужасом посмотрела на ухмыляющихся вампиров.

— Отвоевался, горный, — выкрикнул один из них, — без глаз ты ничего не сможешь сделать. Сейчас ты ответишь за окаменевших.

И вампиры хищно двинулись к нему, готовые разорвать на части.

Я вскочила на спину василиска и обернулась. Обнаженная, встала на ноги и вскинула руки.

— Вы его и пальцем не тронете! — крикнула я и потянула за нити.

Да, я владею водой, но… снег — это тоже вода! И сейчас вампиры разом облепились снежными кнутами, которые я затягивала обледеневшей коркой.

— А василиска-то необычная, — хмыкнул один из вампиров.

Под ногами тело Яна завибрировало, и я поняла, что он обращается. Держа снежные путы, я спрыгнула на землю и встала рядом с обернувшимся воином. Он все еще закрывал глаза окровавленной рукой, а все тело его было располосовано, как и мое, впрочем.

Вампиры дергались и пытались подойти, но я туже стягивала жгуты и накидывала новые на ноги, так что самые ходячие падали на землю.

— Что происходит, Эли? — спросил Ян, протягивая ко мне руку.

Я подошла к нему ближе, чтобы он мог до меня дотронуться.

— Мы договариваемся, — ответила я, внимательно смотря в глаза вампиров, туже стягивая ледяные плети, чтобы их кости как следует прохрустели, — эти даркары не причинят нам больше вреда, а мы добровольно идем с ними.

— А девчонка-то наглая попалась, — хмыкнул ближний вампир.

— Такая наглая, — кивнула я, — что вы за нее не одну тысячу получите. Если она продемонстрирует свою наглость кому надо.

И я опустила снежные плети, которые тут же развеял ветер.

Если василиска стоит тысячу, то наследная даркира стоит куда больше. Но различить их сможет только тот, кому она покажет свой дар. И вампир понял это сразу же. Он сделал знак остальным не нападать и широко улыбнулся.

— Договорились, малышка.

Я с облегчением выдохнула и обняла Яна, прильнув к нему всем телом. Я стала дышать ему на грудь и растирать руками спину. На улице все-таки мороз, а человеческий облик такой слабый и неподготовленный к перепадам температуры.

— Эли, — прорычали он мне на ухо, — кому и что ты собралась демонстрировать?

— Одежду дайте, этим сосулькам, — скомандовал вампир за спиной.

— Демонстрировать наглость, — шептала я, — договорюсь, поторгуюсь… ну знаешь, как на рынке…

— Нам нужно потянуть время, — выдохнул Ян.

— Одевайтесь, пока совсем не окочурились.

В мою спину полетела одежда. Я подобрала ее с земли и стала натягивать на Яна, но воин отвел мою руку и категорично заявил:

— Сначала сама оденься.

Спорить было долго и слишком холодно. Я быстро надела на себя теплые штаны, длинную вязаную тунику, натянула сапоги и даже плащ застегнула на груди. А потом помогла одеться Яну.

— Не смотри, — пробурчал воин, когда собрался натягивать рубаху.

Я молча наблюдала, как он отводит руки от лица и берет край рубахи. Спохватилась и зажала рот рукой, чтобы не закричать вслух. Его лицо… его больше не было, пустые глазницы с запеченной кровью и обвисшие лоскуты кожи вместо щек.

Когда он натянул рубаху, я подала ему сапоги, и, пока он обувался, накинула на него плащ и застегнула его на груди.

— Ты все равно смотришь, — недовольно отозвался Ян, накидывая капюшон на голову.

Я притянула его к себе за шею и аккуратно поцеловала в израненные губы.

— И буду смотреть, — шепнула ему.

Ян крепко прижал меня к себе.

— Ну все, выходим! — крикнули рядом, и нас подтолкнули в спину.

Я сжала руку воина и повела его вперед. Вампиры окружили нас кольцом, было видно, что они с трудом сдерживали шаг, так как привыкли двигаться намного быстрее. Не прошли мы и двадцати шагов, как впереди спикировал еще один морщинистый.

— Отряд воинов Стэрка в полдня пути от нас, — оповестил он.

Я вздрогнула. Скорее всего, это Олаф и остальные, когда они не найдут Яна в доме, то возьмут след и бросятся в погоню. Вот о чем говорил Ян, нам действительно оставалось продержаться недолго.

— Такими темпами они нас быстро нагонят, — всполошился один из вампиров.

Как их вообще можно различать в истинном облике? Все на одно морщинистое лицо.

— Девчонка легкая, а вот горного крылья не выдержат.

— Так прикончить его здесь, и дело с концом!

— Да!

— Выпустим ему кишки!

Я встала перед Яном и крикнула во весь голос, перебивая вампиров:

— Нет!

Из толпы выдвинулся вампир, тот самый, с которым я недавно договорилась, и встал передо мной.

Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

— Если вы не тронете горного и оставите его здесь, клянусь Тьмой, сделаю все, чтобы вам заплатили в десять раз больше обычной василиски.

Ян дернул меня к себе.

— Я заплачу вам двадцать тысяч золотых за нее. И отпущу даже живыми, — зарычал он.

Вампир посмотрел на нас и расхохотался.

— Надо же, как все запущено. Я принимаю твою клятву, василиска.

— Нет! — взревел Ян, сжимая меня до боли.

— Вопрос не в деньгах, как ты поняла, — ухмыльнулся морщинистый, — а в том, чтобы проучить этого высокомерного ящера!

— Не отпущу! — взревел Ян, поворачивая меня к себе и оплетая своими руками.

Я повернула голову к вампирам и крикнула:

— Дайте нам пять минут поговорить наедине!

— У тебя минута, василиска, — хмыкнул вампир, и морщинистые отошли.

Ян прижал мою голову к своей груди.

— Что ты делаешь, глупая девчонка? Зачем клялась Тьмой? Они все равно не могут меня убить!

Я прижималась к нему со всей силой и вдыхала его запах, пытаясь запечатлеть его в своей памяти.

— Возможно, — шептала я торопливо, — но они могут раскромсать тебя так, что твоя регенерация будет длиться полгода или даже больше. А ты нужен Стэрку и Акменсу.

Воин мотнул головой.

— Не отпущу тебя! Я тебя долго искал! С самого Мерцающего, Эли…

Я вздохнула:

— Прости, что не сможешь получить свою награду за меня от Стэрка, призываю в свидетели Тьму…

— Нет!

— Беру свое слово обратно и разрываю пару с Яном…

— Нет! — то ли рык, то ли вой.

— Время вышло! — сказал морщинистый за спиной, вырывая меня из рук воина.

— Нет, Эли! — отчаянный рев, и Ян пытается ухватиться за меня.

Несколько вампиров появились за его спиной и прямо-таки оторвали от меня. Воин взревел, отшвырнул их от себя и бросился вперед.

Когтистые лапы вампира дернули меня за плечи назад, поднимая в воздух.

— Я все равно найду тебя! — ревел Ян, преследуя нас, — отвезу в Акменс и все-таки посажу на цепь! Допросилась!

Мое сердце болезненно сжималось, видя как слепой воин спотыкается, падает и снова встает. Ян безошибочно поворачивал голову к нам и двигался дальше.

— Он чует тебя, — выругался вампир, поднимаясь выше.

— Ему за меня обещали ценную награду, — вздохнула я.

— Эли! — рыкнул воин под нами, поднимая голову, — награда — это ты, проклятая девчонка! И всегда была ты! Я узнал тебя василиской, узнал и в костлявой девчонке! Ты нигде от меня не спрячешься!

Вампир свистнул и скомандовал своим:

— Все, уходим, летим без остановок!

Морщинистые взметнулись в воздух и быстро полетели прочь. Я болталась в воздухе, перехваченная когтистыми лапами, морозный ветер хлестал меня по щекам, а где-то там сзади все еще был слышен рев горного василиска.

Он назвал меня своей наградой? Да, а еще костлявой.

А также пообещал посадить на цепь… так горные поступают со своими парами… Ян хочет взять меня в пару по горным обычаям?

Я зажмурилась, ничего не понимая. Память услужливо нарисовала картинку нашей самой первой встречи на Мерцающем озере… Я приняла его тогда за озерного, хотя было же видно, что он намного больше.

«Моя…» — первое слово, которое я услышала от него мысленно. Не предложил, не поинтересовался моим мнением, не ухаживал, просто решил присвоить… Горные… те, которые держат свои пары на цепях… Ясно теперь, почему василиски пытаются сбежать. А как иначе, если горным плевать — хочет самка быть с ним или нет?

Я умудрилась сбежать, а цепь, наверное, заждалась меня в Акменсе… Вот василиск и ярится. У всех самки на цепях сидят, а его вечно где-то пропадает… Думаю, горному просто гордость не позволяет оставить меня в покое. Эшли же говорила, что он упорный — раз решил еще на Мерцающем посадить меня на цепь, то сделает все для этого.