АВСТРАЛОПИТЕКИ

Южноафриканские австралопитеки, вполне сходные с предками человека, жили на равнинах, покрытых травой. Это уже не были человекообразные обезьяны, жившие в дремучих лесах, а степные обитатели. Они передвигались в более или менее выпрямленном положении. Неизвестно, были ли пещеры и трещины в известняковых утесах настоящим жилищем этих обезьян, но, по-видимому, они сюда прятались в случае необходимости или опасности. Питались они преимущественно мясом, чем заметно отличались от большинства вымерших и современных человекообразных обезьян. Чтобы добывать мясо, австралопитеки начали охотиться на различных животных, прежде всего на антилоп и павианов, а чтобы охота была успешной, они объединялись в своего рода охотничьи стаи.

Ослабление зубной системы и других черт строения, важных и выгодных для поимки жертвы, заставляло австралопитеков вооружаться различными подходящими орудиями, например, суковатыми дубинами, острыми камнями, рогами антилоп, костями зверей. В качестве действенных средств убоя им служили и плечевые кости некоторых крупных копытных животных, например, лошадей и жираф, на которых австралопитеки тоже охотились. Однако, такие предметы нельзя считать специально изготовленным оружием. Это, скорее, обломки костей, из которых австралопитеки добывали костный мозг и которые по своей форме и величине были пригодны для убоя или хотя бы для оглушения. В последнее время появились сведения о том, что некоторые австралопитеки уже изготовляли какие-то очень простые и грубо обработанные орудия.

Каким образом австралопитеки охотились на животных, неизвестно. Профессор Дарт, судя по трещинам на черепах убитых животных, считает, что эти повреждения произошли в результате удара камнем, брошенным с определенного расстояния или с высоты. Однако это не был единственный способ охоты.

По состоянию некоторых черепов австралопитеков, а именно плезиантропов, можно предположить насильственную смерть; это, по-видимому, доказывает также, что хотя бы некоторые австралопитеки были каннибалами.

Скорее всего, австралопитеки жили в древнем и среднем плейстоцене, приблизительно, 900000- 500000 лет назад.

ПИТЕКАНТРОПЫ

В окрестностях реки Соло на Яве, вблизи больших вулканов, жили первобытными стадами самые примитивные человеческие существа, так называемые предшественники настоящих людей. Наиболее древним и известным представителем их является питекантроп прямоходящий (Pithecanthropus erectus). Его остатки были обнаружены в 1891–1892 годах доктором Э. Дюбуа у селения Триниль. По своей внешности питекантроп еще очень напоминает человекообразную обезьяну: наклоненная вперед голова и грубое лицо с небольшим широким носом, выступающий челюстной отдел с уходящим назад лбом и чрезмерно развитым надглазничнным валиком, под которым глаза скрывались как под навесом.

Небольшие стада питекантропов бродили с места на место в поисках пищи. В состав их питания входили не только плоды тропических деревьев и кустарников, но и извлекаемые из земли мягкие клубни, луковицы и сладковатые корни. При случае они преследовали мелких млекопитающих животных и опустошали птичьи гнезда. Они не брезговали, вероятно, и падалью, если она еще не слишком сильно разложилась.

Питекантропы вели простой примитивный образ жизни, но находились в неустанной борьбе с природой, а для этого они были вооружены уже хотя бы тем, чего не хватало животным: у них были крепкие ноги, на которых они могли прямо ходить и стоять. Прямохождение вызвало и дальнейшие выгодные изменения тела, касающиеся, прежде всего, положения головы, взаимного соотношения обоих глаз и длины конечностей. Но ни одно из этих изменений не имело такого значительного и решающего влияния на развитие питекантропов, как прогрессивное развитие рук при выполнении других задач, в связи с их освобождением от функции опоры, от поддержки тяжести тела. Этим питекантропы приобрели самое большое физическое преимущество перед всеми остальными животными. Руки стали их нерпой опорой в борьбе за существование. При помощи рук и примитивного мышления они начали завоевывать мир. Как и остальные типы предшественников развитых людей, питекантропы были творцами древнейшей человеческой культуры, восходящей. К самому началу древнего каменного века или палеолита. С них собственно и начинается история человека, его физическое, духовное и культурное развитие.

ОРУДИЯ ПИТЕКАНТРОПОВ

Рука питекантропа сделала из камня первое самое примитивное орудие.

Подобные орудия не были найдены вместе со скелетными остатками питекантропа, их обнаружили в тех же слоях, в которых на Яве были обнаружены его кости.

Наиболее известное место открытия орудий питекантропов или их ближайших потомков находится недалеко от Сангирана, где их обнаружил профессор Кёнигсвальд. Это небольшие орудия, изготовленные из осколков камней. Одна их сторона, как правило, гладкая; другая несет следы обработки. Форма орудий совершенно неправильная: это чаще всего примитивные скребки, затем тонко обработанные острия или сверла. Орудия изготовлены из твердого известняка желтоватого или коричневого цвета, почти всегда с красивой патиной.

Нет сомнения в том, что питекантропы применяли и оружие. Для этого, наряду с заостренными камнями, они вероятно пользовались острыми обломками ветвей или суковатыми палками, которые, правда, не сохранились, так как дерево легко поддается порче. Но можно с уверенностью сказать, что они должны были употреблять палки, так как до этого дойти было недолго. Достаточно, чтобы во время стремительного бегства от какой-нибудь опасности в чаще кто-нибудь из них наткнулся на острый обломок ветви. Разорванный и кровоточащий бок или бедро, так же как и воспоминание об этом ранении, привели его, надо полагать, к пониманию того, что обломленная острая ветка может быть хорошим оружием и средством обороны и при нападении врага.

Каменное орудие и примитивное деревянное копье — острая палка — были важным открытием питекантропов, свидетельствующим о том, что они уже мыслили и изобретали. Мы не ошибемся, если скажем, что они уже накопляли опыт и передавали его следующим поколениям, которые благодаря этому делались сильнее и которым было уже легче бороты свое место в природе.

Питекантропы не искали пещер, чтобы сделать их своим жилищем. Им это было не нужно, так как они жили в жарких тропических странах.

ЧЕРЕП И МОЗГ ПИТЕКАНТРОПА

Питекантроп по многим признакам строения черепа напоминает человекообразную обезьяну. Мы уже говорили о некоторых из них, а сейчас рассмотрим череп питекантропа.

При сравнении черепов питекантропа и современного человека видно, что первый слишком мал; но он гораздо крупнее черепа человекообразной обезьяны. Тому, кто видел, например, череп взрослого самца гориллы, это утверждение может показаться странным. Но массивность черепа крупной человекообразной обезьяны только кажущаяся, так как на его мозговом отделе развиты мощные костные гребни, служащие для прикрепления мускулов. На черепе питекантропа таких гребней нет и поэтому он кажется маленьким, но зато объем полости черепной коробки у него гораздо больше. Объем этой полости у человекообразных обезьян составляет 400–500 см3, а у питекантропа 800—1000 см3. Хотя последняя цифра очень далека от среднего объема полости черепа у современного человека (около 1400 см3), все-таки большая вместимость черепной коробки уже исключает питекантропа из ряда человекообразных обезьян. Так как по вместимости черепа можно определить примерный вес мозга, то было установлено, что у питекантропа он составлял, приблизительно, 950 грамм, тогда как средний его вес у современных людей равен, примерно, 1350 грамм.

Форму и развитие мозга питекантропа изучали по слепку полости черепа довольно многие исследователи. На основании полученных ими результатов можно сказать, что мозг питекантропа представляет собою существенно увеличенный и усовершенствованный мозг человекообразной обезьяны: его наиболее заметная особенность заключается в увеличении и развитии лобных долей, имеющих большое значение для высшей нервной деятельности. По сравнению с мозгом человекообразной обезьяны разрастание лобной доли означает бесспорное преимущество и шаг вперед в развитии питекантропа. Более крупные размеры левого полушария свидетельствуют о том, что правая рука питекантропа была более развитой, то есть что питекантроп был таким же праворуким, как и современный человек.

Увеличение лобных долей было, однако, не единственным прогрессом в развитии мозга питекантропа. Усилились также зрительная зона в затылочной доле и слуховая в височной. Поэтому питекантроп мог уже лучше, чем животное, видеть и понимать то, что находится перед его глазами. С помощью зрения он лучше действовал правой — рабочей рукой. Он мог также лучше понимать звуки и различать их оттенки, чем его ближайшие собратья среди животных. Но и это было не все. Он пытался подражать звукам, даже создавать новые и смутно их понимать. Поэтому питекантроп, как и сходный с ним китайский древнейший человек синантроп, начал осваивать человеческую речь, хотя еще и в самой простой, примитивной форме. Это подтверждается и самим мозгом питекантропа, так как на нижней части левой лобной доли уже вырисовывается, хотя и слабо, область, развитая у современного человека очень хорошо: она служит местом моторной зоны речи и раньше называлась центром Брока. Поэтому питекантроп не был немым (alalus, то есть неспособный к речи), как предполагал профессор Эрнст Геккель, хотя его речевые способности и звуковой состав языка находились еще в самом зачаточном состоянии.

ПИТЕКАНТРОПЫ В ПРИРОДНОМ ОКРУЖЕНИИ

Питекантропы жили небольшими первобытными стадами или ордами на лоне природы, в непрестанной борьбе с трудностями и опасностями, причем им очень помогали примитивное мышление и усовершенствованные органы чувств, которые они уже стали по-человечески использовать.

Питекантроп хорошо знал природу, так как он сам недавно вышел из царства животных и в нем дремало еще много животных инстинктов. Он уже тогда понимал, что только физической силой добился бы немногого. Тут он ведь находился в невыгодном положении по сравнению со своими животными предками. Он был не только слабее, он уже не был вооружен столь мощными челюстями и могучими клыками, свойственными его предкам — человекообразным обезьянам. Зато он был силен своим мышлением, хотя и очень примитивным, что выделяло его среди остальных существ. Еще неумелыми руками он изготовлял первые грубые каменные орудия, тяжелые дубины или заостренные палки; каменные орудия помогали ему выкапывать из земли сочные клубни или разделывать пойманную добычу, а деревянные дубины и острые копья он успешно применял для защиты.

Однако, несмотря на обладание оружием, много опасностей подстерегало питекантропов, бороться с которыми они были бессильны. Это были хищники, которые постоянно угрожали их жизни. Наиболее страшным из них был саблезубый тигр махайрод (Epimachairodus zwier-zycki), живший в древнем и среднем плейстоцене. Будучи величиной с тигра, он отличался очень длинными, саблевидно изогнутыми и слегка сплющенными верхними клыками, с задним краем острым как нож. Нет сомнения в том, что махайроды нападали на бродивших питекантропов, и те не раз становились их жертвой.

Пока еще неизвестно, знал ли питекантроп огонь и использовал ли его; сам он не умел разводить огонь (до сих пор еще не найдены следы очагов). Но не исключено, что питекантроп знал огонь, так как мог достать его во время извержений вулканов. Некоторые другие предшественники развитых людей, например синантропы, знали огонь и использовали его для своих надобностей.

КАК СИНАНТРОПЫ ДОБЫВАЛИ ОГОНЬ

Китайские предшественники современных людей, то есть чжоукоудянские синантропы (Sinanthropus pekinensis), остатки которых сыграли такую значительную роль в освещении хода развития наших предков, уже знали огонь. Это было удивительное открытие, когда во время раскопок были обнаружены следы больших костров.

Совершенно ясно, что сами синантропы еще не умели разводить огонь. Они доставали его только случайно, может быть, после удара молнии, которая зажгла сухую траву в степи, а от нее загорелись кусты и небольшие рощи. Сначала синантропы боялись огня, убегали от него и скрывались в пещерах. Когда же огонь терял свою уничтожающую силу, когда пламя спадало и невыносимый жар постепенно исчезал, тогда, может быть, самый отважный из них приближался к угасающему пламени и с любопытством осматривал раскаленные угольки, разгребал их и испуганно убегал, когда из них вылетал рой искр, одна из которых могла его больно обжечь. Тогда, может быть, кто-нибудь из них бросил на раскаленные угли горсть сухой травы или сухих веток, и когда все это воспламенилось, синантропы поняли, какой пищей должен питаться огонь, чтобы он остался жить.

Каким образом они дотащили раскаленные угли до пещеры, неизвестно. Синантропы могли бы использовать для этого углубление в длинной кости, либо принести в пещеру горящую с одного конца ветку. Известно только то, что в их пещерах уже пылал костер, который очень заботливо охранялся многими поколениями, как об этом свидетельствует шестиметровый слой золы.

Познание огня и его использование означали для жизни синантропов очень много. Хищники боялись огня и поэтому далеко обходили пещеры, где пылал костер. Его пламя отгоняло также страх перед темнотой и ночью. Но этого мало, костер распространял вокруг себя тепло. Мясо, брошенное в огонь или положенное на раскаленные угли, становилось вкуснее. К этому познанию синантропы пришли, очевидно, не в пещере. Когда они после пожара выходили в степь, то, конечно, находили там много обгоревших трупов животных и полузажаренное мясо им, надо полагать, нравилось. Позднее они сами стали жарить мясо, добытое во время охоты; делали это не только для того, чтобы оно имело лучший вкус, но и чтобы оно стало мягче.

В конце концов именно огонь дал синантропам возможность жить в течение стольких поколений в области, климат которой не был очень благоприятным. Уже в те далекие времена огонь стал хранителем и другом человека.

ГЕЙДЕЛЬБЕРСКИЕ ПРОТАНТРОПЫ

Приблизительно 500ООО лет тому назад между Швабской Юрой и Рейном протекала река Неккар. В начале четвертичного периода многие реки не были глубокими и на равнинах часто изменяли свое течение, оставляя всюду, где они протекали, наносы из песка и щебня. И Неккар оставлял сноп отложения на обширной территории.

В области реки Неккара в то время был умеренный климат первой (гюнц-миндельской) межледниковой эпохи, или, по другим источникам, теплый интерстадиальный климат второй (миндельской) ледниковой эпохи. Здесь росли редкие леса и густые кустарники, по которым бродили стада теплолюбивых лесных древних слонов (Elephas или Palaeoloxodon antiquus), этрусских древних носорогов (Dicerorhinus etruscus). По широким травянистым и покрытым кустарником просторам бегали дикие Мосбахские лошади (Equus mosbachensis), в болотах прятались стада диких кабанов (Sus scrofa) и блуждали лоси с величественными рогами (Alces latifrons). В воде строили свои искусственные крепости бобры (Trogontherium). В лесах и зарослях были логовища хищников, прежде всего древних прамедведей (Ursus deningeri), различных гиен, а также саблезубого махайрода.

В этих краях бродили небольшими ордами остающиеся единственными до настоящего времени известными ученым европейские предшественники людей, а именно гейдельбергские протантропы (Protanthropus heidelbergensis). Нижняя челюсть одного из их представителей была найдена в октябре 1907 г. в песчаном карьере у деревни Мауэр недалеко от Гейдельберга (Германия). Это крупная челюсть, на ней нет подбородочного выступа. Тело мауэрской челюсти массивное, а ветви с сочленовными отростками низкие и широкие. Хотя зубы и крупнее, чем у современного человека, но имеют много человеческих особенностей (например, третий коренной зуб, известный зуб мудрости, меньше второго). Если развитием лицевого отдела гейдельбергский протантроп превосходил яванского питекантропа, то в строении челюстей наблюдается обратное явление.

Протантропы, вооруженные заостренными палками в виде примитивных копий, бродили небольшими ордами. Охотясь на мелких и средних животных, они собирали также различные растительные плоды, клубни и луковицы. Убитых животных они разделывали при помощи примитивных каменных орудий, которые только в 1956 г. удалось найти Альфреду Русту в том же слое, в котором была когда-то найдена мауэрская, иначе гейдельбергская, челюсть. Орудия обработаны лишь по краям, так что они имеют только заостренные грани. Большая часть их изготовлена из добытых тут же кварцитовых песчаников. Наиболее часто встречается какое-то орудие округленной формы. Полное отсутствие настоящих ручных рубил свидетельствует, как считает Руст, о древности и самостоятельности этой фазы раннего палеолита. Она была им названа гейдельбергской ступенью развития культуры.

СТОЯНКИ НЕАНДЕРТАЛЬЦЕВ

В период раннего палеолита на широких пространствах Старого Света пылали костры неандертальцев — первых настоящих людей, появившихся на Земле. Они селились в пещерах или просто под навесом скалы. Но их стоянки бывали и под открытым небом, если это позволял теплый климат.

Неандертальцы жили небольшими ордами, совместно преодолевая все трудности жизни. Они были небольшого роста, туловище было коренастым, грудь широкая. Эти люди были сильными: на их костях заметны большие выступы, на которых прикреплялись сильно развитые мускулы. Ноги у них были довольно короткие, несколько согнутые в коленях. По строению ног и форме позвоночника можно судить и о походке: неандертальцы ходили довольно медленно, так как у них еще не образовался продольный свод стопы, который делает шаг современного человека упругим и мягким. На костях ног можно наблюдать еще одно интересное явление. Так, на берцовых и голеностопных костях были обнаружены удивительно небольшие суставные плоскости, которые свидетельствуют о привычке неандертальцев сидеть на корточках, как сейчас любят сидеть дети и что вплоть до настоящего времени делают представители некоторых племен. Верхняя часть туловища была несколько наклонена вперед, как будто тяжелая голова тянула его вниз. Равновесие неандерталец удерживал благодаря небольшому сгибанию ног в коленных суставах. Рука неандертальца была хорошо развита. Она была грубой, как у всех, кто во время работы затрачивает много силы. Советский ученый Г. А. Бонч-Осмоловский считает, что рука неандертальца еще не была способна совершать более тонкие движения; он судит об этом потому, что суставные поверхности первой пястной и большой многоугольной костей имеют форму блока (а не седла, как у современного человека).

Орда неандертальцев жила строго коллективно. Они вместе охотились, поэтому и добыча была их общим достоянием. Частной собственности не было, за исключением некоторых предметов для личного обихода. По-видимому, у неандертальцев уже возникло естественное разделение труда. Мужчины больше занимались изготовлением орудий и оружия, охотой и грубой работой при разделывании туш убитых животных, тогда как женщины — обработкой шкур, сбором плодов, клубней и корней, сбором дров для поддержания огня и другими обязанностями.

Неандертальцы ничем не украшали своего тела и не оставили после себя никаких памятников искусства.

ВНЕШНИЙ ОБЛИК НЕАНДЕРТАЛЬЦЕВ

Сейчас хорошо известно, как выглядел неандерталец. Большое количество костных остатков позволило нам хорошо воспроизвести его внешний вид и установить, чем он отличался от современного человека.

Наиболее заметные различия между неандертальцами и современным человеком отмечаются на черепе. Череп у неандертальца, как правило, большой, на нем покатый, уходящий назад лоб и массивный надглазничный валик, нависающий козырьком над большими глазными впадинами. Черепная коробка длинная и низкая, ее кости толстые, массивные. Переносье широкое. Если посмотреть на череп сбоку, то можно видеть, что челюсти несколько выступают вперед. Таким образом, получается некоторое сходство с черепом животного. Такое впечатление усиливается от того, что на нижней челюсти отсутствует подбородочный выступ. Низкая черепная крышка, массивный надглазничный валик и отсутствие подбородочного выступа служат наиболее существенными признаками сходства с человекообразной обезьяной.

Кроме черепов известны и другие части скелета неандертальцев, некоторые особенности которых свидетельствуют о более низкой ступени развития физического типа строения. Например, у них короткий и массивный позвоночник, который у современного человека очень ясно изогнут и делает его фигуру стройной и гибкой, а у неандертальца изгибы мало заметны. Отростки на шейных позвонках, к которым прикрепляются различные шейные и спинные мускулы, у современного человека стоят под острым углом к позвоночнику, тогда как у неандертальца этот угол почти прямой. Ключица заметно изогнута, таз более узкий и несколько иначе сочленяется с позвоночником, бедренные кости короткие и на концах имеют крупные эпифизы, тогда как само тело кости равномерно цилиндрическое; сочленовные площадки в коленных суставах стоят косо, верхний эпифиз большой берцовой кости не стоит прямо, а отогнут назад.

На основании изучения костей можно сказать, что типичный неандерталец не отличался красотой, конечно, в нашем понимании этого слова. У него было большое широкое и длинное лицо. Над довольно выступающими челюстями располагался широкий и низкий нос, который, однако, выдавался вперед; все-таки лицо еще напоминало лицо обезьяны. Надбровные выдающиеся участки заросли густыми бровями, под которыми были глубоко и далеко сидевшие глаза. Позади довольно плоского лица находился низкий мозговой отдел головы, а еще дальше назад — могучая короткая шея. Темя покрывали густые волосы, которые, конечно, были и на шее. Все туловище было несколько наклонено вперед. Средний рост у неандертальцев-мужчин составлял, приблизительно, 160 сантиметров, у женщин — около 155 сантиметров.

Такой грубый внешний облик, свойственный, в первую очередь, западноевропейским неандертальцам, жившим в последнюю (вюрмскую) ледниковую эпоху, был более смягченным у женщин и, главным образом, у детей. А так называемые пресапиентные неандертальцы имели несколько другую внешность, отличавшуюся тем, что на их черепах был уже более выпуклый лоб, а на нижней челюсти намечался подбородочный выступ.

ЗИМНИЕ ТРУДНОСТИ

Жизнь неандертальцев была нелегкой. Они жили не в „золотой век“, а в постоянных трудностях и постоянной борьбе с природой. Летом им жилось легче, а зимой и в холодные или дождливые периоды труднее. Тогда они должны были охранять свое тело от холода и мороза грубо выделанными шкурами, в которые они закутывались. На этих шкурах и укрываясь ими они также спали, но нередко отдыхали и на кучах сухой травы и мха. Неандертальские матери завертывали и своих младенцев в мягкие шкуры. По-видимому, в эти лютые времена в пещерах пылало много костров, вокруг которых сидели согнувшись и грелись небольшими группами все члены орды. Не исключено, что вход в пещеру они завешивали шкурами, чтобы предупредить проникновение в нее ветра и мороза. Чем больше было в данной орде шкур, тем легче было выдержать морозные зимы, но для этого охоты должны были быть успешными.

В зимнее время частыми гостями у неандертальских орд была нужда в пище, а нередко и голод. Охота в то время была очень трудной, а зачастую и безрезультатной. Если люди все-таки убивали какое-нибудь крупное животное, например дикого кабана, то могли из экономии питаться мясом дольше, чем летом, когда жара вызывала быструю его порчу. Однако неизвестно, умели неандертальцы экономить пищу или нет. В период изобилия они, скорее всего, наедались до отвала, не думая о будущем.

Из-за тяжестей жизни неандертальцы жили недолго. По определенным убедительным признакам на их костях и зубах можно установить, что люди тогда умирали относительно рано. Неандертальцы из Ла Шапелль-о-Сен доживали, по нашим сведениям, примерно до 40 лет, а из долины Неандерталь — даже до 50 лет. Неблагоприятный климат, голод, болезни, постоянные опасности, недостаточная гигиена, различные заботы — все это приводило их к преждевременной смерти, хотя сами по себе они были сильными и выносливыми. Интересны данные о смертности по полам. Было установлено, что в каменный век только мужчины жили долее тридцати лет, а женщины не доживали и до этого возраста. Очень большая смертность у молодых женщин была обусловлена трудностями при родах; недостаток чистоты и невозможность помочь в наиболее тяжелых случаях служили здесь важными причинами.

ОБЖИГАНИЕ НАКОНЕЧНИКОВ КОПИЙ

Орудия и оружие неандертальцы изготовляли в первую очередь из камня. Прежний грубый ручной ударник в их руках стал тоньше и приобрел миндалевидную или треугольную форму рубила. Другое их важное рабочее орудие имело лезвие на одной из более длинных граней и служило, прежде всего, для выделывания шкур. Из широких коротких обломков камня неандертальцы изготовляли различные ножи, острия, несовершенные сверла и другие инструменты, пригодные для их работы, чаще всего из кремня, потому что они хорошо знали его хорошую расщепляемость и очень острые края. Во Франции неандертальцы находили очень много кремня, поэтому они больше всего и употребляли его для изготовления орудий. Хуже было в тех областях, где кремень отсутствовал. Если вблизи не было морены с кремнями, принесенными из района Балтийского моря, неандертальцы должны были удовлетворяться другими горными породами, но изготовленные из них орудия были грубее и никогда не были так хорошо обработаны, как сделанные из кремня.

Реже неандертальцы изготовляли орудия и оружие из кости, преимущественно из обломков длинных костей убитых животных, большей частью пещерных медведей. Нижние челюсти этих хищников с длинными клыками древние люди иногда превращали в грозное оружие, поражавшее насмерть.

Обычным и очень распространенным оружием неандертальских охотников были суковатые деревянные дубины и копья, которые обычно не сохранялись потому, что дерево подвергается гниению. Все же известны две находки из палеолита. Так, в Лерингене (Германия) было найдено деревянное копье с обожженным острием одновременно с остатками древнего слона Elephas (palaeoloxodon antiquus) и с каменными орудиями леваллуазской культуры. В Клэктоне (Англия) найдено острие копья с каменными орудиями клэктонской культуры. Нет сомнения в том, что неандертальцы часто изготовляли деревянное оружие, прежде всего копья, наконечники которых они обжигали для придания им большей твердости.

ОХОТА НЕАНДЕРТАЛЬЦЕВ НА ПЕЩЕРНЫХ МЕДВЕДЕЙ

Неандертальцы были уже такими хорошими охотниками, что могли нападать и на крупных животных. Европейские неандертальцы очень часто охотились, кроме других крупных животных, еще и на пещерных медведей. На стоянках мы находим в огромном количестве кости этих хищников, поэтому некоторые из групп неандертальцев заслужили название „охотников на пещерных медведей“. Самым обычным способом охоты здесь был тот, когда неандертальцы подстерегали зверей на крутых скалах, располагающихся над входами в пещеру, или на узких скалистых тропах. Большие камни, которые они бросали сверху на медведей, как правило, убивали некоторых из этих животных.

Неандертальцы не могли охотиться на крупных зверей иначе, чем коллективно. При такой охоте, да еще и при общественном образе жизни, невозможно себе представить, чтобы у людей не было стремления понять друг друга при помощи слов, то есть с помощью речи. Ведь нужно было так или иначе передать остальным свои мысли, сведения и опыт, договориться об охоте и делать распоряжения. Совместная жизнь непременно требовала договоренности в действиях.

Умел ли неандертальский человек говорить? На этот вопрос нам помогут ответить сведения о его мозге. Можно сказать, что при изучении слепков мозговой полости черепов неандертальцев было установлено, что в нижней части левой лобной доли очень хорошо заметна четко очерченная область, которая у современного человека служит одной из речевых зон. Кроме того, на нижней челюсти были обнаружены выступы, к которым прикреплялись мышцы, управляющие движениями языка при формировании отдельных звуков. Отсюда следует, что неандертальцы умели говорить.

Но речь неандертальцев была еще очень примитивна и отрывочна, она слагалась, вероятно, только из очень простых слов, выражавших определенные понятия. Звуковые выражения отдельных понятий возникали не только из определенных криков, обозначающих направление, место, расстояние, величину, форму, движение, количество; неандертальцы слышали звуки, издаваемые животными, — мамонтами, медведями, волками, различными птицами, либо производимые предметами неживой природы: шелест деревьев, хруст веток, журчание ручья — и подражали им. Все эти звуки и крики были им знакомы и, в конце концов, превратились в постоянные выражения для обозначения того или иного понятия, то есть стали разговорными словами.

Сначала подобных слов было мало, но количество их все время увеличивалось. При обогащении словаря речь становилась все выразительнее, глубже, сложнее. Но у неандертальцев она не достигла высокого уровня развития. И все же их простая, примитивная речь означает значительный, даже решающий шаг на пути прогрессивного развития человечества, так как служит первейшей основой человеческого сознания.

ОХОТА НА ПЕЩЕРНЫХ МЕДВЕДЕЙ В ДРАКОНОВОЙ ПЕЩЕРЕ

Совершенно по-особенному, можно даже сказать специально, охотились на пещерных медведей неандертальцы, жившие в окрестностях современного Штирийского Граца (Австрия).

В толстых известковых скалах высоко над руслом реки Мур, близ деревни Миксниц, чернеет вход в Драконову пещеру, которая имеет длину более 500 метров; эта пещера известна давно. Первоначально пещера была наполнена большим количеством различных наносов с высоким содержанием фосфата. В годы первой мировой войны, когда здесь добывались фосфаты, было произведено подробное исследование находившихся здесь следов ископаемого человека. Были найдены не только множество костей различных плейстоценовых животных, но и остатки костров неандертальских охотников, а также каменные и костяные орудия и оружие. Большинство костей животных принадлежало пещерным медведям; это свидетельствует о том, что пещерные медведи населяли эту пещеру длительное время.

Главными врагами пещерных медведей здесь были миксницкие неандертальцы. В пещере, у подножья второго уступа, была обнаружена стоянка древних охотников. Дно пещеры было здесь выложено плоскими камнями, на которых охотники сидели у пылающего очага. Но это не была постоянная стоянка: люди приходили сюда только иногда, когда собирались охотиться на пещерных медведей. Огнем и криками они пугали их и принуждали к бегству по узкому проходу между стеной пещеры и огромными камнями, отвалившимися от потолка пещеры. В месте, где проход расширялся, стояли охотники с дубинами, палками, каменным оружием, подстерегая медведей, искавших спасения в бегстве из пещеры. От встречи со старыми взрослыми пещерными медведями охотники старались уклониться, потому что одолеть их было трудно; они предпочитали нападать на молодых животных, так как те были менее опасны и убить их было легче. По окончании охоты неандертальцы покидали пещеру и возвращались туда, откуда пришли.

ОХОТА НА СИБИРСКОГО КОЗЛА КИИКА

Охотничья хитрость и всякие уловки, а также уменье убить крупное животное, означали большой успех в жизни неандертальцев.

Хитрость и уловки, конечно, зарождались в головах тех вдумчивых охотников, которые умели хорошо наблюдать окружающую природную среду и привычки животных. Случайное падение и беспомощное состояние какого-нибудь крупного животного, например, попавшего в яму от вывороченного грозой и поваленного дерева, могли навести охотника на мысль, что на звериных тропах можно было бы искусственно вырыть такую яму и, закрыв сверху ветками и землей, сделать ее незаметной. Такая мысль могла прийти в голову охотнику и внезапно, но чаще он длительное время обдумывал то, что засело в его голове в виде туманного образа, долго остававшегося чем-то не осознанным. Было ли изобретение новой охотничьей хитрости результатом одного мгновенья или долгих колебаний, смутной догадки, его реализация всегда была полезной для орды.

Интересную охотничью хитрость придумали неандертальцы, которые когда-то очень давно находили свое убежище в гроте Тешик-Таш (Узбекистан). Они специализировались на охоте на сибирских козлов кииков (Capra sibirica) — животных необычайно пугливых и осторожных. И если с успехом охотились на козлов, то это значит, что они были хорошими и хитрыми охотниками, что они хорошо знали привычки животных, на которых охотились, что они умели хорошо пользоваться знанием местности для успеха своей охоты. По-видимому, они загоняли козла на скалистые утесы, отделенные от других утесов глубокими расселинами, перескочить которые могли только самые сильные животные. Те же, которым не удавалось перепрыгнуть пропасть, падали на ее каменистое дно, где и оставались лежать с переломанными конечностями, пока неандертальцы не добирались до своей добычи. Убитых животных неандертальцы свежевали, а куски мяса уносили в пещеру, где их съедали.

ОХОТА НА ШЕРСТИСТОГО НОСОРОГА

На стоянках неандертальцев находят наряду с их орудиями и оружием многочисленные кости животных. Это — остатки добычи, которые показывают, каких животных чаще всего люди ловили и употребляли в пищу. Мы уже говорили о том, что европейские неандертальские охотники чаще всего охотились на пещерных медведей, а среднеазиатские из Тешик-Таша — на сибирских козлов. Но это были еще не самые крупные животные, на которых охотились неандертальцы.

В конце последней (рисс-вюрмской) межледниковой эпохи неандертальцы жили в окрестностях современного Таубаха, близ Веймара (Германия); они охотились и на таких гигантских животных, как древний слон — Elephas (palaeoloxodon) antiquus — и древний носорог Мерка (Coelodonta merckii или Dicerorhinus kirchbergensis). Здесь в кострище были обнаружены разбитые и частично обожженные кости этих громадных животных, поимка и убой которых требовали большой охотничьей опытности, соединенной с хитростью и изобретательностью. Убитого слона или носорога разделывали на месте и затем по частям относили на стоянку, где куски мяса жарили на костре и съедали. Длинные кости разбивали, чтобы полакомиться костным мозгом. В Таубахе было установлено, что кости этих огромных животных принадлежат чаще всего молодым особям. А это свидетельствует о том, что на них-то охота, в первую очередь, и велась легче и с меньшим риском. Но другая причина могла быть и в неопытности молодых животных, которые, вероятно, легче попадались в различные ловушки.

В начале последней (вюрмской) ледниковой эпохи неандертальцы охотились также на других носорогов. Но это был уже не носорог Мерка (Coelodonta merckii), теплолюбивый и не имевший волосяного покрова, а шерстистый носорог (Coelodonta antiquitatis), верный спутник мамонта. Этого носорога неандертальцы ловили чаще всего в искусственно вырытые и замаскированные ямы.

ПЕРЕХОД НА НОВОЕ МЕСТО ОХОТЫ

Способы добывания пищи, то есть собирание плодов и охота, были причиной того, что по истечении определенного времени в окрестностях стоянии неандертальцев уже не хватало источников питания, как это случалось и прежде. В результате неустанной охоты звери были истреблены или перекочевали в другие места. Область, ранее изобиловавшая различными клубнями, луковицами, съедобными корнями или плодами, с течением времени становилась беднее из-за беспрерывного их собирания. Поэтому неандертальские охотники должны были ходить за добычей во все более отдаленные места, а охота становилась хуже и хуже. Точно в таком положении были и женщины, собиравшие плоды и другие съедобные части растений. В те времена постоянными гостями были нужда и голод. Поэтому людям не оставалось ничего лучшего, как оставить свою стоянку и пуститься в путь, чтобы обосноваться где-нибудь в другом месте.

В действительности так и происходило: способ существования требовал постоянных перекочевок. Поэтому неандертальцы все время перемещались с места на место, подчиняясь требованиям охоты и собирательства. А так как они устраивали свои стоянки всегда на наиболее выгодных участках, то нередко случалось, что спустя много лет, когда покинутые края были опять полны зверей и растительных плодов, орда вновь возвращалась на старое место. Но они не знали, что перед ними здесь уже кто-то жил. Орда состояла уже из представителей новых поколений, а место стоянки с валяющимися костями убитых зверей, с брошенными или испорченными орудиями и оружием (все это характеризует так называемый культурный слой) было уже достаточно закрыто слоем земли или наносов (так называемый стерильный слой). Если сейчас раскапывать какую-нибудь пещеру, где жили древние люди, то по слоям можно определить, сколько раз она была населена, как долго орда здесь жила и какова была ее численность. Причем это вовсе не должны быть орды только одной группы человечества: над культурными слоями от древних людей могут лежать слои со следами пребывания людей более поздних эпох.

Орда всегда переселялась в полном составе и необходимые вещи (например шкуры) люди, конечно, забирали с собой. Они шли вереницей, объединяясь небольшими группами мужчин, женщин, детей. Неандертальцы не образовывали семей в нашем понимании и в современной форме; то были времена первобытного человеческого стада, то есть примитивного общества.

РАНЕНИЕ НЕАНДЕРТАЛЬЦА ДИКИМ КАБАНОМ

Если каменные орудия и оружие, которые мы находим на стоянках неандертальцев, рассказывают нам об их жизни и труде, то их кости или скелеты дают понятие не только об их физическом типе, но и о болезнях и страданиях, которые они переносили.

Наиболее часто в жизни древних людей случались ранения во время охоты на животных или в борьбе с врагом. Раненое животное, разъяренное от боли, часто превращалось из преследуемого в опасного преследователя. В таких случаях многие охотники, даже и пытавшиеся спастись бегством, бывали, как правило, легко или тяжело ранены, а то и убиты. Так, например, один охотник — неандерталец из пещеры Схул (Палестина), старавшийся спастись от раненого дикого кабана на дереве, был недостаточно проворным, и животное успело могучими клыками сильно поранить ему ногу. Другой древний охотник из долины Неандерталь тоже был опасно ранен во время охоты: пещерный медведь острыми когтями разорвал ему плечо и бок до самой кости; но рана относительно легко и быстро зажила, так как от нее на кости остались почти незаметные следы. Хуже пришлось неандертальцу из Брокен-Хилла Родезия), который долго мучился от ран в области верхней челюсти и за ухом; углубления на костях, похожие на кратеры, ясно свидетельствуют о длительном гнойном процессе в незаживших ранах.

Неандертальцы очень страдали от зубной боли, у них часто бывали и тяжелые гнойные процессы, следы которых мы находим на многих челюстях. Особенно мучился, очевидно, неандерталец из Ла-Шапелль-о-Сен, у которого челюсти гноились, а зубы преждевременно выпали, так что сравнительно не старый мужчина в возрасте около сорока лет уже выглядел беззубым стариком.

Неандертальцы сильно страдали и от ревматизма, очень распространенного вследствие длительного пребывания в холодных и сырых пещерах. Из многих примеров достаточно назвать хотя бы только что упомянутого несчастного шапелльского неандертальца, который тяжело болел и ревматизмом: у него оказались поврежденными позвоночник и некоторые суставы.

О других болезнях неандертальцев у нас пока нет сведений. Но можно утверждать, что у них были и другие болезни, например, инфекционные: они часто вторгались в жизнь сильных, выносливых, физически крепких неандертальцев, доставляя им неприятности и приводя даже к смерти. Нам неизвестно, как поступали неандертальцы: оставляли раненых или больных на произвол судьбы, или уже в те давние времена существовали некоторые отдельные опытные члены орды, которые могли им помочь, хотя бы и очень примитивно? Безусловно, многие тяжелые, но все-таки хорошо зажившие воспалительные процессы а также серьезные переломы могли зарасти только в том случае, если некоторые члены орды хотя бы как-нибудь заботились о больном и оказывали ему помощь, какую умели.

ПОГРЕБЕНИЕ ЮНОШИ НЕАНДЕРТАЛЬЦА В ЛЕ-МУСТЬЕ

Однажды вечером в марте 1908 года швейцарский древний историк Отто Гаузер, проводивший тогда исследования в районе реки Везеры (Франция), получил приятное известие. Один из его помощников, работавших в Ле-Мустье, пришел и сообщил ему, что под навесом скалы в свежеоткрытом культурном слое исследователи наткнулись на человеческие кости и поэтому тотчас же прекратили работы, чтобы как-нибудь не повредить скелет. В ту же ночь, несмотря на сильный дождь, Гаузер отправился в Ле-Мустье. Когда он убедился в том, что известие правильное и имеет большое значение, он решил приостановить все работы на месте раскопок до приезда особой комиссии, чтобы не возникло сомнений и споров о геологическом возрасте находящихся здесь костей человека.

Первая комиссия собралась 18 апреля. В ее состав входило несколько французских врачей и служащих; задачей комиссии было только составление отчета о находке и ее оценка. Вторая комиссия, на этот раз состоявшая действительно из специалистов, собралась только 9 августа. Несмотря на то, что Гаузер разослал более 600 приглашений, прибыло лишь девять специалистов из Германии, которые во главе с профессором Германом Клаачем приехали сюда после окончания съезда антропологов во Франкфурте.

Хотя профессор Клаач сначала не верил в то, что скелет мог действительно принадлежать неандертальцу, убедился в этом, когда сам начал откапывать скелет. Уже череп, отличавшийся прекрасно сохранившимися зубами, послужил убедительным доказательством. Но это было не все. Специалисты установили, что этот неандертальский юноша 16–18 летнего возраста, имевший длину тела около 160 см, был не просто брошен сородичами, а погребен. После его смерти была выкопана неглубокая яма, куда его положили на бок; голова его покоилась на правом локте, рука была вытянута вперед; около головы были положены большие куски кремня, а вокруг трупа были разбросаны каменные орудия. В могилу были положены и куски мяса, о чем свидетельствуют кости зверей, многие из которых были обожжены при жарении мяса.

Редкая находка скелета из Ле-Мустье не осталась во Франции. Гаузер продал его в Германию вместе с другим, геологически более молодым скелетом из Комб-Капелль, приблизительно за 160000 марок. В результате банкротства банка, куда были помещены его деньги, он потерял три четверти полученного капитала. К обеим своим находкам Гаузер питал какое-то благоговейное почтение. Во время каждого приезда в Берлин он обязательно приходил в музей и клал букеты красных роз на витрины, где были выставлены скелеты.

В настоящее время скелеты из Ле-Мустье и Комб-Капелль уже не существуют. Они погибли во время второй мировой войны. Грустно подумать об этом. Много десятков тысячелетий покоились эти скелеты в земле, преодолевая все гибельные влияния, затем они были благоговейно вынуты из своих могил и почти полстолетия покоились в тишине музейного зала. В феврале 1943 года было достаточно несколько страшных мгновений, чтобы и они стали жертвой разрушительных сил войны.

ПОГРЕБЕНИЕ МАЛЬЧИКА НЕАНДЕРТАЛЬЦА В ГРОТЕ ТЕШИК-ТАШ

Когда советский археолог Алексей Павлович Окладников начал в июне 1938 года исследования в горах Байсун-Тау, близ долины реки Турган-Дарья (Узбекистан), центром его исследовательской работы стал кишлак Мачай, откуда поступало больше всего известий о находках каменных орудий древнего каменного века.

Спустя несколько дней после того, как в окрестностях Мачая было осмотрено пятнадцать глубоких горных долин и ущелий, или саев, ребята из поселка повели Окладникова куда-то высоко в горы. Сначала они шли по долине горной речки, но через некоторое время они начали медленно взбираться на крутые скалы живописных горных склонов. Узкие тропы, вившиеся над глубокими пропастями, привели, в конце концов, всю группу к скалистому ущелью, на дне которого лежал щебень, нанесенный сюда весенним половодьем. Они пошли по ущелью. Не обращая внимания на мелкий щебень, скользивший у них под ногами, и на колючие кусты шиповника, они пробирались вперед. В одном узком месте, на повороте ущелья, Окладников неожиданно увидел темный вход в пещеру. Он всмотрелся в него и в это время услышал замечание одного из его проводников: „Тешик-Таш“, что означает „скала с дырой“. Так Окладников оказался перед гротом, находящимся, приблизительно, на высоте 1600 метров над уровнем моря, размером около 7x20x7 метров, но еще не догадывался, что в пещере его ждет чрезвычайно важное открытие.

Находки первого дня уже убедили Окладникова в том, что необходимо провести более обширное и подробное исследование. Поэтому на следующий день с ним в пещеру пришло двадцать мачайских колхозников, которые проявляли большой интерес к работе Окладникова И хотели помочь ему. Окладников установил, что из пяти слоев на дне пещеры было только два с предметами культуры; это означало, что пещера была дважды обитаема людьми. Наиболее ценные находки были сделаны в первом — самом глубоком культурном слое, полном каменных орудий и костей съеденных людьми животных.

Приближался момент, когда Окладников должен был сделать великое открытие и когда незаметная тешикташская долина должна была приобрести мировую известность: 4 июля 1938 года после обеда Окладников обнаружил у западной стены пещеры человеческий череп, распавшийся на множество обломков. Вскоре он нашел нижнюю челюсть и установил, что это остатки черепа неандертальского ребенка (в возрасте восьми-девяти лет). Находка послужила первым доказательством того, что неандертальцы жили далеко в Средней Азии. Дальнейшие раскопки показали, что мальчик был похоронен. Его кости лежали в мелком углублении. Вокруг черепа были воткнуты в землю рога сибирского козла кийка (Capra sibirica), были и их обломки. Две пары рогов еще крепко сидели на лобных костях, так что они естественно образовывали соединенные пары. То же наблюдалось и у других пар. Заслуживало внимания и то, что рога были воткнуты острыми концами вниз, вследствие чего они образовывали вокруг черепа мальчика нечто наподобие ограды. Недалеко от могилы были следы небольшого костра, который горел очень короткое время. Возможно, что это был ритуальный огонь, имевший отношение к погребению. Может быть, он свидетельствует о магическом отношении к козлу, которое, как считает Окладников, у тешикташских неандертальцев существовало в самой примитивной форме (культ козла распространен в среднеазиатских областях в настоящее время).

КУЛЬТ МЕДВЕДЯ

Когда в 1917 году два швейцарских исследователя Бэхлер и Нигг начали свои исследования в Драхенлохе, то уже первые находки костей и черепов пещерных медведей (Ursus spe-laeus), уложенных в определенных местах и в порядке, возбудили в них мысль о том, что это, может быть, памятник какого-то медвежьего культа неандертальских охотников. Дальнейшие раскопки подтвердили их предположение.

Таково было, например, открытие 23 августа 1920 года, когда Бэхлер и Нигг начали исследовать проход между вторым и третьим отделениями пещеры. Они очень скоро натолкнулись на кострище, которое было обложено известняковыми камнями; поблизости находился небольшой, высотой в метр, каменный шкафчик, прикрытый сверху известковой плитой толщиной в 12 сантиметров. Когда исследователи осторожно открыли переднюю стенку шкафа, сооруженную из 18 камней, то обнаружили полость, из которой, после удаления покрывающей плиты, они смогли извлечь семь прекрасно сохранившихся черепов пещерных медведей; все черепа были заботливо уложены лицевым отделом к входу в пещеру. У двух черепов еще сохранились по два первых позвонка — атлант и эпистрофей, но у остальных они отсутствовали. В стенку каменного шкафчика упирались три большие берцовые и две локтевые кости, а также обломок плечевой кости.

Находка Бэхлера и Нигга, склеп для черепов пещерных медведей, позволяет думать, что ими было обнаружено очень древнее место жертвоприношения. После удачной охоты неандертальские охотники складывали медвежьи головы в каменный шкафчик, сопровождая это, надо полагать, определенными обрядами. По-видимому они наполняли шкафчик медвежьими головами не за один раз, а постепенно, в результате нескольких охот.

Высоко к облакам возносится вершина Драконовой горы с Драконовой пещерой. Прекрасная панорама горных великанов открывается перед каждым, кто, не боясь трудностей и усталости, поднимется по крутым скалистым склонам горы до ее вершины. Неандертальские охотники забирались сюда не для того, чтобы полюбоваться красотой окрестностей. Они приходили охотиться на пещерных медведей и, если все хорошо кончалось, совершали в пещере при свете факела какие-то обряды тайного охотничьего культа.

КРАПИНСКИЕ ЛЮДОЕДЫ

Городок Крапина, прославившийся во всем ученом мире, находится приблизительно в двух часах езды от Загреба к северу, в горах между реками Савой и Драной, на небольшой реке Крапинице. Эта речка уже очень давно вымыла в морских миоценовых песчаниках небольшую пещеру. Скорее это навес скалы, находящийся в настоящее время приблизительно на высоте 25 метров над руслом речки. В начале плейстоцена Крапиница протекала на уровне дна пещеры. Об этом можно заключить на том основании, что самый древний слой в пещере состоит из щебня, которым речка покрыла дно пещеры. Позднее речка изменила свое течение, и ее русло стало все больше и больше врезаться в дно. Пещера обсохла, и ее наполнили продукты выветривания горных пород (толща 8,5 метров). Образование слоев наносов происходило очень медленно, поэтому пещера в определенные периоды могла служить убежищем для различных животных или для неандертальцев.

Из девяти различимых слоев наиболее интересны третий и четвертый снизу: в них находилось 300 обломков человеческих костей. Так было выкопано более 80 зубов, 50 обломков черепных коробок, 2 обломка нижней челюсти с несколькими зубами, 6 суставных головок нижних челюстей, 2 обломка верхних челюстей с несколькими зубами, обломки ребер, куски длинных костей, конечностей, части лопаток, а также много лобных костей с массивным надглазничным валиком. Все эти кости были перемешаны с золой и древесными углями. „Да, весь третий слой“, — провозгласил профессор Горьянович-Крамбергер, — „представляет собой единый большой костер, в котором были найдены почти только человеческие черепа, в большинстве своем разбитые и обожженные или вообще сожженные. Кости принадлежат не менее чем десяти особям различного возраста (детям и взрослым)“.

При более позднем исследовании крапинского местонахождения в июне 1905 года (находка и первое исследование относятся к сентябрю 1889 года) было найдено еще более 200 обломков костей неандертальцев. Кости, вперемешку с каменными орудиями, лежали прямо на месте кострища, где валялись и кости животных.

Интересным открытием было то, что длинные человеческие кости, например плечевые и бедренные, были расщеплены вдоль.

Следовательно, найденные в Крапине человеческие кости были раздроблены и обожжены. Поэтому тем, кто их нашел, пришла в голову мысль, что это, скорее всего, остатки пиршества людоедов, или каннибалов. Таким образом можно предположить, что крапинские неандертальцы охотились не только на зверей, но что они нападали и на членов собственного племени и убивали их. На стоянках они жарили человеческое мясо на огне и, может быть, разбивали длинные кости и черепа, чтобы достать мозг, который был для них особым лакомством.

Другое такое же страшное место, как крапинское, в Европе неизвестно, хотя в некоторых местах исследователи и наталкивались на признаки людоедства. Может быть, только отдельные орды неандертальских охотников иногда при неблагоприятных условиях отдавали дань каннибализму, вынуждены делать это от голода; но людоедство не было свойственным всему неандертальскому человечеству.

НЕАНДЕРТАЛЬСКАЯ СТОЯНКА В НГАНДОНГЕ

В 1931–1932 годах были сделаны очень интересные открытия у поселка Нгандонг на острове Ява. На самой высокой террасе реки Соло было найдено 11 черепов неандертальцев без челюстей (за исключением двух), причем нижняя часть черепа была выломана и отсутствовала. Профессор Кёнигсвальд предполагает, что это остатки пира яванских неандертальских охотников за головами, которые здесь, в петле реки Соло, имели свою стоянку в сухое время года. В начале периода дождей они, по-видимому, должны были ее быстро покинуть, так как река разливалась и покрывала наносами песка и щебня не только кости убитых животных, валявшиеся всюду поблизости, но и черепа убитых врагов, которые, возможно, были насажены на развилки толстых ветвей, воткнутых в песок. Уходившие отсюда неандертальцы скрылись вдали, а их стоянка с костями убитых и съеденных животных с трофеями тоже быстро исчезла под наносами реки. Все было бы предано забвению, если бы любознательность современного человека вновь не открыла прошлую жизнь людей.

По сравнению с европейскими находками открытие остатков яванских неандертальцев интересно и тем, что на одном небольшом участке было найдено такое большое количество черепов и что все они находились в речном наносе. Профессор Кёнигсвальд правильно объясняет это тем, что, благодаря тропическому климату, древние охотники никогда не должны были искать здесь пещеры для жилья. В тропиках до сих пор считают, что пещеры служат убежищем для змей, летучих мышей и злых духов; поэтому пещерные раскопки в тропиках всегда безрезультатны.

Животные, существовавшие в эпоху нгандонгских неандертальцев и бывшие их добычей, отличались от европейских. В большом количестве здесь водились буйволы и бантенги (дикие быки, живущие и в настоящее время в густых зарослях на южном побережье Явы), олени свиные (Rusa) и индийские пятнистые (Axis), дикие кабаны. Воды реки Соло служили убежищем для бегемотов, а открытые места, не слишком поросшие лесом, для двух видов слонов, один из которых относился к последним представителям вымершего рода стегодонов (Stegodon). Остатков хищников было найдено мало — лишь один хорошо сохранившийся череп тигра да обломок челюсти дикой собаки.

Нгандонгские древние охотники жили одновременно с европейскими неандертальцами в начале последней ледниковой эпохи, но в гораздо более благоприятных условиях. Отличительным признаком их, который не был обнаружен у племен, живших в других местах, было то, что они были охотниками за головами.

СТОЯНКА ПОЗДНЕПАЛЕОЛИТИЧЕСКИХ ОХОТНИКОВ

В конце раннего палеолита, приблизительно 70ООО лет тому назад, погасла жизнь и потухли костры неандертальцев (Homo neanderthalensis). Но в последующем — позднем палеолите в Европе и в других местах появился новый человек, стоявший на более высокой ступени развития и принадлежавший к тому же типу людей, что и человек современный (Homo sapiens); мы его называем Homo sapiens fossilis (или также diluvialis), но только для того, чтобы обозначить его более значительный геологический возраст.

Позднепалеолитические люди жили в последнюю (вюрмскую) ледниковую эпоху. Известно много костных остатков этих людей, найденных на открытых стоянках, под навесами скал или в пещерах. Впервые позднепалеолитический человек появился в ориньякскую эпоху, поздняя фаза развития которой получила название граветтской (по стоянке Ла-Граветт во Франции).

На некоторых местах стоянок, прежде всего на востоке Европы, в кухонных отбросах находят много костей мамонтов. Поэтому древних восточных людей, отличающихся от западных некоторыми второстепенными признаками, называют „охотниками на мамонтов“.

Каменное оружие ориньякских охотников гораздо совершеннее, чем неандертальских. Из кремня и роговика они изготовляли, например, ножи, резцы, сверла, скребки, притом всегда в совершенстве обработанные. Если эти орудия были больших размеров, то их держали прямо в сжатой руке; они служили охотникам, главным образом, для снятия шкуры с убитого животного и для отделения мяса от костей. Мелкие орудия вделывались в деревянные или костяные ручки и рукоятки. Клинообразные формы ориньякских орудий характеризуются резко контрастной ретушью по краям. Развитие материальной культуры ориньякских охотников отличается не только более совершенным изготовлением каменных орудий и оружия, но и тем, что они начали в значительной степени применять для их изготовления кость. Например, из кости изготовляли кинжалы и наконечники копий. Из нее же стали изготовлять и предметы домашнего обихода, например иглы, различные застежки. Люди ориньякской эпохи были первыми строителями жилищ. Они же были и первыми художниками. Они были удачливые охотники и первые проводили массовые охоты загоном зверей.

ОХОТНИК ИЗ КРО-МАНЬОН

В 1886 году при строительстве железной дороги в долине реки Везеры (Франция) в пещере около селения Кро-Маньон было найдено пять скелетов позднепалеолитических людей. Наиболее известный из них принадлежит мужчине — „старику из Кро-Маньон“. Его скелет привлек внимание многих специалистов и стал своего рода эталоном для скелетов представителей так называемой кроманьонской расы, очень распространенной в то время.

Как выглядел этот „старик из Кро-Маньон“? Это был высокий мужчина, ростом около 180 сантиметров. По выступам на костях можно судить о том, что у него были очень сильные мускулы: таким образом кроманьонский охотник, по-видимому, выделялся большой физической силой, которая при жизни, вероятно, очень ему пригодилась. Череп у него был длинный, вместительный (емкость черепа около 1560 см3) и высокий, только затылок несколько плоский. Лоб был прямой, надбровные дуги намечены. Лицо сравнительно низкое, широкое, особенно в области скул. Нос был узкий и длинный. Нижняя челюсть имела ярко выраженный подбородок.

Помимо кроманьонцев, которые были очень распространены и различались между собой некоторыми признаками, среди позднепалеолитических людей были еще и так называемая гримальдийская раса (с негроидными признаками) и шанселядская.

ОХОТНИК МАДЛЕНСКОЙ ЭПОХИ

Эпоха мадленской культуры, которой заканчивается поздний палеолит, сначала отличалась еще очень холодным климатом. Однако последняя ледниковая (вюрмская) эпоха достигла уже своего апогея, и в конце мадлена климат стал более мягким. Он постепенно переходил в климат послеледниковой эпохи, или постглациала. В то время в южной и средней Европе мамонты и шерстистые носороги исчезают и отступают к северу вслед за уходящим ледником. Исчезают также пещерные медведи и пещерные гиены. Дикие лошади, вначале водившиеся еще в больших количествах, постепенно вытесняются бизонами и турами. Особенное значение приобретает в то время северный олень, который становится важным предметом охоты мадленских охотников. Они не только использовали его мясо, но и изготовляли из его костей и рогов многие орудия и оружие, равно как и различные предметы искусства.

У костров мадленских охотников находят такие каменные орудия, как, например, острия, скребки, резцы. Однако искусство обработки камня у них постепенно падает, и в этом деле наступает регресс. Зато в больших количествах появляются мелкие орудия в виде так называемых микролитов, которые вделывались в деревянные или костяные рукоятки. В результате этого возникали более сложные, составные орудия. Небывалого совершенства достигают орудия костяные. Острые костяные кинжалы, представляющие собой опасное оружие, часто имели на одном конце просверленные отверстия для того, чтобы их можно было подвешивать. Гарпуны являлись отличительным мадленским оружием. Они имели различную форму, но все были снабжены зубцами, вырезанными на одном краю или на обеих сторонах. Из пещеры Пекарна (Чехословакия) известен гарпун с тремя рядами зубцов. Были найдены и копьеметалки в виде дощечек с выступами на одном конце для копья. В больших количествах были обнаружены и „жезлы начальников“, то есть выпрямители древков, далее дудки и флейты, которые впервые были найдены уже в ориньяке (их делали из костей различных животных). Много обнаружено и мелких костяных орудий для изготовления одежды из кож; не было недостатка и в иглах с ушком. Часто встречаются различные костяные застежки. В это время достигло своего наивысшего расцвета и палеолитическое искусство.

ОХОТА НА МАМОНТА

Позднепалеолитические люди, которые жили гораздо более крупными коллективами, чем неандертальцы, тоже с большим трудом обеспечивали свое существование. Сбор растительной пищи был явно недостаточным, поэтому мужчины должны были постоянно заниматься охотой. Усовершенствование оружия и изобретение новых его видов, придумывание новых охотничьих приемов или ловушек — все это, конечно, помогало успеху по сравнению с прошлыми эпохами, но, несмотря на все, охота продолжала быть трудной и опасной. Она требовала большего, чем только силы охотничьего коллектива; нужно было знать жизненные привычки зверей, их кочевки и пребывание в определенных местах. Требовалась большая изобретательность для окружения и убоя мамонта, дикой лошади, волка или северного оленя.

Способы охоты не выясняются из материалов находок, но на резных изображениях изображаются различные ловушки на зверей. Безусловно, охота проводилась коллективно, потому что один человек значил очень мало, почти ничего, когда речь шла о крупных или быстрых животных.

По-видимому, позднепалеолитические люди тоже охотились преимущественно на молодых животных. Вероятно, они старались от стада мамонтов отделить молодых особей, которых затравливали, а затем и убивали. Об этом могут свидетельствовать находки костей, главным образом, молодых мамонтов на различных стоянках. Нет сомнения в том, что крупных животных, например мамонтов, они ловили и в западни, в виде ям, которые выкапывали на тропах, по которым животные ходили к водопою. Но были и другие охотничьи приемы, которые помогали захватить добычу, иногда и довольно крупную.

Известны некоторые стоянки ориньякских охотников, где было найдено удивительное множество костей убитых мамонтов. Например на стоянке в Пршедмости близ Пршерова в Моравии (Чехословакия) извлечены были кости не менее чем от 1000 мамонтов, — от новорожденных до взрослых. Поэтому люди из Пршедмости вполне заслужили название „охотников на мамонтов“.

Убой мамонта всегда означал для орды благополучие на какое-то время. Было много мяса, его не нужно было экономить, можно было насытиться и даже пресытиться. В такие дни, полные изобилия, на стоянке было радостно и весело.

ОХОТА НА ШЕРСТИСТОГО НОСОРОГА

На стоянках позднепалеолитических охотников среди остатков убитых животных попадаются кости шерстистого носорога. Следовательно, это уродливое и опасное животное было тоже объектом их охоты. Если люди не пытались победить его с помощью обмана, то борьба с ним была всегда рискованной. Перед смертью он мог поранить или даже убить многих охотников. Потеря каждого охотника означала для коллектива определенное нежелательное ослабление, которое, особенно для небольших орд, было очень чувствительным. Поэтому необходимо было соблюдать очень большую осторожность и избегать опасности; однако иногда она наступала неожиданно, и для многих охотников битва с могучим зверем заканчивалась трагически.

Постоянную опасность таила охота на крупных животных; она часто заканчивалась тяжелыми ранениями. Трудная жизнь и различные болезни приводили к тому, что и позднепалеолитические люди не доживали до старости (скелеты старше пятидесяти лет составляют большую редкость). Из болезней, от которых страдали эти охотники, больше всего были распространены ревматизм, воспалительные процессы, поражавшие позвоночник и суставы, кариес. Были, конечно, и различные инфекционные заболевания, которые, однако, не оставили на костях никаких патологических изменений, поэтому о них можно судить только предположительно.

Позднепалеолитические люди получали тяжелые ранения, ведшие часто к смерти, не только во время охоты, но иногда и друг от друга. Так женщина из Кро-Маньон умерла, по-видимому, очень скоро после смертельного удара в область лба. Один охотник из Младечской пещеры около г. Литовел в Моравии (Чехословакия) был убит двумя ударами в затылок. Таких случаев можно было бы привести гораздо больше.

ОХОТА НА БИЗОНА

Наряду с мамонтами, дикими лошадьми, турами и северными оленями, важным объектом хоты для позднепалеолитических охотников был и бизон. На это животное особенно часто охотились мадленские охотники, которые и часто его изображали. Им перепадало не только много хорошего сочного мяса, была для них очень ценна и шкура. Они, по-видимому, и для бизонов делали различные западни и ловушки. Но, конечно, охотились и так, что отбивали т стада отдельных животных, которых потом загоняли в подходящие места, на скалистые тропы, в тупики и топи, где могли их с большей безопасностью для себя настигнуть и убить.

В искусстве мадленских охотников бизон очень хорошо отображен на гравюрах и с помощью цветной живописи. Как раз изображения молодых бизонов в пещере Альтамира и послужили причиной того, что там впервые голос ученого провозгласил существование палеолитического искусства. В ноябре 1879 года, то есть спустя одиннадцать лет после обнаружения Альтамиры одним охотником, в пещеру зашла маленькая Мария, чтобы посмотреть, что собственно там постоянно ищет ее отец Марцеллино ди Саутуола. Когда же она увидела, что отец все время осторожно раскапывает и внимательно рассматривает землю, ей быстро надоело стоять около отца. Она осторожно вошла в низкий коридор, и в тусклом свете свечи осматривала его стены и потолок. Вдруг в подземной тишине раздался крик „Торос, торос!“ (быки, быки!) и Саутуола увидел, как из низкого коридора к нему бежит испуганная Мария. Когда же она рассказала ему, что на потолке низкого коридора изображены быки и настаивала на этом, Саутуола, согнувшись, на четвереньках вполз в коридор и оцепенел от удивления: весь потолок был покрыт прекрасными изображениями бизонов, среди которых изредка встречались и другие животные — лани, дикие лошади и кабаны.

Саутуола тотчас же понял, что он стоит перед художественными произведениями палеолитического человека. Когда же он в 1880 году на съезде в Лиссабоне объявил об этом, его мнение было отвергнуто и не было признано. Прошло много лет, пока согласились с тем, что Саутуола был прав и что Альтамира является действительно древней картинной галереей, своеобразным древним Лувром.

ОХОТА НА ДИКИХ ЛОШАДЕЙ

Позднепалеолитические охотники иногда занимались и большой охотой загоном. Лучшим примером является охота на диких лошадей, проводившаяся во Франции около Солютре, севернее Лиона.

Здесь высится крутая скала, под которой было обнаружено огромное количество костей диких лошадей.

Эта скала, достигающая с одной стороны высоты 350 метров, на другой стороне переходит в равнину. Она, как монументальный памятник, возвышается над огромной могилой диких лошадей. Под отвесной стеной скалы на огромной площади лежит мощный слой толщиной 0,5–2,30 метров, полный костей диких лошадей, количество которых, по мнению Туссена, достигает 40000, другие же определяют их количество в 100000.

Это гигантское древнее кладбище лошадей является не чем иным, как памятником большой охоты, которую проводили позднепалеолитические охотники. А они хитро использовали крутую скалу. По пологому склону они гнали диких лошадей на верх скалы, во многих случаях применяя огонь, который они разводили и который разносился ветром по всему склону скалы. Пламя, охватывавшее сухую траву, облака дыма и крики охотников гнали диких лошадей на вершину скалы и далее, прямо к крутому обрыву, с которого испуганные лошади падали вниз: здесь они оставались лежать со сломанными ногами и могли быть легко добиты охотниками.

Позднепалеолитические люди охотились на диких лошадей не только из-за мяса, но также из-за шкур.

ОХОТА НА ПЕЩЕРНОГО МЕДВЕДЯ

Позднепалеолитические люди охотились и на пещерных медведей. Как правило, они подстерегали их на узких скалистых тропинках и оттуда бросали на них большие камни. Иногда они и прямо нападали на медведей. В этих случаях длинные копья были самым подходящим оружием. Чем больше было охотников, тем меньше была опасность и тем скорее они убивали медведя.

Один памятник такой борьбы с пещерным медведем считается особенно важным. Он был обнаружен в период, когда еще не верили, что одновременно с мамонтами, шерстистыми носорогами и пещерными медведями мог жить и человек. Индржих Ванкель нашел в Слоупской пещере (Слоуп), недалеко от Босковиц в Моравии (Чехословакия), череп пещерного медведя с тяжелой, но хорошо зажившей раной на черепной крышке: она, безусловно, была сделана каменным оружием ориньякского охотника. Около черепа был найден и обломленный кончик копья. Охотник, нападавший на пещерного медведя, нанес ему копьем с наконечником из яшмы такую сильную рану, что наконечник застрял в кости и обломился. Пещерный медведь пережил рану, которая хорошо зажила, но наконечник копья остался в черепной кости до самой смерти зверя. Только после того, как медведь околел в Слоупской пещере, обломленный наконечник при разложении мягких тканей головы выпал из зажившей кости. В результате находки Ванкеля полностью опровергнут ошибочный взгляд, будто человек не жил одновременно с плейстоценовыми животными.

ВЕНЕРА ИЗ ВЕСТОНИЦ

К самым древним произведениям искусства позднепалеолитических охотников относятся статуэтки обнаженных женщин, или так называемые Венеры. Как правило, у этих статуэток нет лица, рук и ног (их не намечали), но зато чрезвычайно рельефно изображены грудь, живот и бедра, то есть физические признаки, отличающие зрелую женщину, мать. В настоящее время известно много таких статуэток: места их находок тянутся от южной Европы далеко на восток до Сибири включительно. Чаще всего фигурки изготовлены из бивней мамонта. Но известны венеры из камня либо из других материалов.

Одна из таких статуэток была найдена и в Моравии (Чехословакия), а именно в Дольних Вестоницах-на-Дыйе. Древний скульптор вылепил из мягкой податливой массы (которую он приготовил из золы от костей животных и из глины, вероятно, перемешав с жиром) прекрасную нагую женскую статуэтку, которую он затем обжег на огне, так что она стала твердой как камень. Может быть тот же скульптор изготовлял прекрасные фигурки животных. На Венере из Вестониц можно хорошо проследить все отличительные признаки подобных женских статуэток: сильно развитые грудь, бока и бедра. Но лицо оставлено совершенно без внимания.

Из особенного материала была также сделана Венера, найденная в другом месте Чехословакии, на возвышенности Ландек в Остраве-Петршковицах. Здесь позднепалеолитический художник вырезал Венеру из гематита. Но у этой статуэтки отсутствует голова. В отличие от других, эта фигурка имеет стройные формы тела, без преувеличенной толщины.

Если все известные до настоящего времени Венеры были представлены нагими фигурами, то все-таки известна одна, на которой схематически, но очень наглядно изображена одежда, представляющая какой-то комбинезон из шкур без разреза впереди и с типичным скандинавским капюшоном. Такая одежда была очень удобна при жизни в неблагоприятных климатических условиях арктических областей и полностью предохраняла ее владелицу от сильных морозов с леденящими ветрами. Эта Венера была найдена в Бурети, в Прибайкалье.

ДРУГИЕ ВЕНЕРЫ

Некоторые находки Венер всемирно известны. Такова, например, Венера (на рисунке первая слева) из Виллендорфа (Австрия). Она представляет фигуру сильной, полной, зрелой женщины; голову ее художник украсил пышной прической (статуэтка изготовлена из мягкого известняка, высота ее 11 сантиметров. Известна также Венера (на рисунке в середине) из Савиньяно (Италия); статуэтка изготовлена из серпентина, высота ее 22,5 сантиметра. Вершиной художественного мастерства является Венера из Леспюг во Франции (на рисунке справа): она вырезана из кости мамонта, высота ее 14,7 сантиметра). Хотя ее тело обладает невероятно преувеличенными чертами, но имеет гармоничный облик и сделано с большим художественным вкусом. Вся ее фигура симметрична и образует правильный ромб. Небольшая голова переходит в узкую грудь, тело расширяется в сильные бока и вновь суживается к едва намеченным ногам. Действительно, это произведение большого мастера.

Непроработанные руки и головы этих и других Венер, как и преувеличенные женские особенности, служат ясным доказательством того, что при их изготовлении не имели решающего значения понятия женской красоты и нежности более поздних исторических периодов. Здесь речь шла не об эротике, а скорее о почтении к женщине. Нельзя забывать, что в те времена возникал матриархат и женщине принадлежало важное место в хозяйстве и в обществе. При существовании группового брака отец не был известен. Поэтому и родство считалось по женщине. Женщина-родительница была уважаемым членом общества. Возникающее родовое общество вело свое начало от какой-то древней женщины-праматери и также ее почитало. Поэтому представляется более правдоподобным, что все статуэтки Венеры представляют собой предметы и символы культа, скорее всего, культа женщины-прародительницы и, одновременно, культа плодородия.

Позднепалеолитические художники не делали изображения женщин только в виде небольших статуэток. Иногда они выполняли очень трудоемкую работу и вырезали фигуры женщин в стенах пещер. Примером таких барельефов, высотой приблизительно в полметра, выполненных на этот раз мадленским художником, могут служить те, которые были обнаружены в Лосселе (Франция); наиболее интересный из них изображает молодую нагую женщину с рогом бизона в руке.

Современному художественному вкусу больше отвечают фигуры женщин, обнаруженные недавно в убежище Рок-о-Сорсьер (тоже во Франции): здесь мадленский художник вытесал в скале изображение молодых и стройных женщин.

На рисунке: слева — Венера из Виллендорфа (Австрия); в середине — Венера из Савиньяно (Италия); справа — Венера из Леспюг (Франция), все из отложений ориньякской эпохи.

ВЕНЕРА ИЗ ПРШЕДМОСТИ

К давно известным и наиболее значительным стоянкам ориньякских охотников на мамонтов в Моравии относится Пршедмости около Пршерова (Чехословакия). Эта стоянка была уже давно известна по находкам костей мамонтов. Первое упоминание о ней сделал в одной из своих книг ученый Ян Благослав 400 лет тому назад. Благоприятное положение Пршедмости под известняковыми скалами, нахождение поблизости морен с кремневыми валунами, места богатой охоты при слиянии двух рек и много других преимуществ привлекали сюда палеолитических охотников уже в самые древние времена. В разрезе стоянки было зафиксировано много культурных слоев; наиболее важны три средних слоя, относящихся к различным ступеням развития ориньяка. Из них наиболее мощным был нижний культурный слой со скоплениями костей мамонтов, достигающий толщины в 1 метр. Остальные два слоя тонкие, а иногда и совсем исчезают. Пршедмостская стоянка по тем временам была действительно большой. Она расположена веерообразно около восточной скалы на площади почти 10 тысяч квадратных метров. Здесь было найдено много каменных орудий. Совершенно исключительной находкой была общая могила. В результате подробного исследования профессора Индржиха Матейки было установлено, что пршедмостские охотники на мамонтов обладали некоторыми признаками, которыми напоминали неандертальцев; все же они относятся к виду Homo sapiens, к тем охотникам, которые проникли к нам откуда-то с востока, принеся с собой и свою культуру.

Связи пршедмостских охотников с Востоком лучше всего проявляются в их художественных произведениях. Многие костяные орудия украшены простым геометрическим узором, а его происхождение можно искать только на Востоке, где известен подобный орнамент. Связь с Востоком видна и по уникальной венере из Пршедмости. Это не пластика, а резное изображение, сделанное острым кремневым инструментом на обломке клыка мамонта. Фигура женщины здесь опоэтизирована в геометрической схеме. При помощи ровных линий, треугольников и овалов пршедмостский ориньякский художник создал произведение, которое не имеет себе равных и которое нас по праву восхищает.

СТИЛИЗОВАННЫЕ ВЕНЕРЫ

Среди Венер мы находим и таких, у которых вся фигура схематизирована, так что они являются каким-то стилизованным подобием или идеопластикой. Во многих случаях их может распознать только специалист. В чехословацком позднем палеолите были также найдены подобные идеопластики. Например, одна из них, вырезанная из кости мамонта и найденная в 1935 году в Дольних Вестоницах, на первый взгляд напоминает вилку; вся верхняя часть фигурки имеет форму валика или цилиндра, а нижняя часть представлена ногами с глубоким надрезом в середине (на рисунке изображение 4). Другая такая Венера была найдена тут же в 1937 году; верхняя и нижняя часть тела у нее стилизованы в форме орнаментированного цилиндра, на котором выделяются только мощные груди. Подобные венеры, трудно различаемые дилетантами, известны и из Пршедмости около Пршерова; здесь художник совершенно игнорировал физические подробности и, будучи связан формой костей (кости запястья мамонта), создал склоненную фигуру женщины, по-видимому, беременной. Очень долго эти статуэтки, которые будто бы служили пршедмостским роженицам фетишем, предохраняющим от тяжелых родов, считались уникальными. Когда же несколько лет назад была обнаружена большая палеолитическая стоянка Авдеево, близ Курска (СССР), там были найдены совершенно такие же фигурки, изготовленные из того же материала. Родство этих культур не вызывает сомнений, однако пришел ли пршедмостский человек в Пршеров из далеких русских равнин или он ушел когда-то из Моравии на восток — неизвестно.

На рисунке: I — Венера, найденная в долине реки Белая около деревни Мальта в Прибайкалье (СССР); этой статуэтке не хватает признаков типичных Венер; 2 — стилизованная Венера из Пршедмости около Пршерова, Моравия; 3 — идеопластика женщины (Венеры) из Дольних Вестониц на Дыйе, Моравия; 4, 5 и 6 — идеопластические подвески, припоминающие женские фигуры из Дольних Вестониц, из пещеры Пекарна около Мокрой в окрестностях города Брно, Моравия, и из Петерсфельса близ Бадена (Германия); 1, 2, 3 и 4 — ориньяк, 5 и 6 — медлен. Рисунки сделаны в разных масштабах.

ИЗОБРАЖЕНИЕ МУЖЧИН

Позднепалеолитический человек очень редко изображал сам себя так, чтобы из его художественных произведений можно было узнать, как он выглядел. Хотя ориньякские Венеры анатомически иногда выполнены очень хорошо, все-таки лицо оставалось без внимании. Если — очень редко — оно и было сделано, то совсем поверхностно, схематично. Почему художник уклонялся от изображения лица, неизвестно. Зная его художественные произведения, нельзя предположить, что он не смог бы этого сделать. По-видимому, был такой обычай или указание, связанное с магией, которые ему это не позволяли. То, что сказано о Венерах, которые были какими-то идолами, относится и к уникальной статуэтке обнаженного мужчины, найденной в Брно в могиле ориньякского охотника на мамонтов (см. на рисунке изображение 3). Резные изображения людей на костях или на стенах пещер также напоминают скорее детские рисунки, чем художественные произведения, если это вообще не замаскированные люди или карикатуры (см. на рисунке изображение 2).

Несмотря на это, все же изредка находят скульптурные и резные изображения, где лица похожи на человеческие. Примером может служить человеческая голова, вырезанная из кости мамонта и найденная в Дольних Вестоницах в Моравии. „На куске кости мамонта“, — написал об этом художественном произведении академик Я. Бем, — „изображено продолговатое лицо с высоким лбом, переходящим в прическу. Устремленные вдаль глаза, длинный узкий нос и неопределенно сомкнутые губы характеризуют лицо благородного выражения, и трудно поверить, чтобы оно вышло из человеческих рук десятки тысяч лет тому назад. Мелкие трещины, частично смягченные желтоватым тоном патины, не могут нарушить покой и мир, которыми дышит это удивительное лицо“. С этой скульптурой, которая относится к наиболее совершенным произведениям ориньякского искусства, мы могли бы связать еще две скульптуры той же эпохи — голову взрослого человека из Ментоны на Ривьере и голову девочки из Брассампуи (Франция). К ним можно отнести и рельеф мадленского охотника, обнаруженный на стене навеса Рок-о-Сорсье, и барельеф мадленского охотника из Лоссель (Франция).

На рисунке: 1 — человеческая голова из кости мамонта, найденная в Дольних Вестоницах, Моравия; 2 — человеческая фигурка, вырезанная на кости, оттуда же; 3 — фигурка мужчины из кости мамонта (а — спереди, б — сзади ив — сбоку), Брно. Все скульптуры относятся к граветтской фазе ориньякской эпохи.

МАСТЕРСКАЯ ДРЕВНЕГО СКУЛЬПТОРА

Новейшие раскопки на стоянке охотников на мамонтов в Дольних Вестоницах, южная Моравия (Чехословакия), позволили сделать одно интересное открытие. Членом орды был также скульптор; для своих работ он изобрел особенно мягкую и податливую массу. Приготовлял ее следующим образом: перемешивал золу от звериных костей с глиной и все это с маслом. Конечно, ему пришлось много подумать, пока он изобрел такую смесь для формования, которая после обжига на огне затвердевала, превращаясь в камень, и хорошо сохраняла первоначальную форму. Из этой массы он вылепил знаменитую Венеру из Вестониц и много прекрасных фигурок животных.

Но это изобретение древнего художника было не единственным. Он сделал открытие, имеющее еще более важное значение. На той же стоянке удалось обнаружить следы небольшого жилища, длиной всего в пять и шириной в четыре метра, которое стояло немного поодаль от остальных шалашей стоянки на пологом склоне недалеко от небольшого ручья. В центре этой „хижинки“ было круглое углубление для очага, обмазанное глиной и со сводом, то есть какая-то примитивная печь, какие известны только из жилищ самых древних земледельцев нового каменного века или неолита. Около печи лежали кучи формовочной массы, „полуфабрикаты“ и даже обожженные головы медведя и лисы. Из находки ясно, что художнику из Вестониц уже было недостаточно обычного огня для обжига фигурок, и поэтому он изготовил для этой цели какую-то примитивную гончарную печь. Это единственная находка, свидетельствующая о том, что художник из орды охотников на мамонтов в эпоху позднего ориньяка (граветтская фаза) не только изобрел новую формовочную модельную массу, но и стал первым открывателем и творцом гончарства. А неолитический человек изобрел, собственно говоря, только новую форму обжига, освоив гончарное производство.

Было бы интересным узнать, при каких обстоятельствах вестоницкий скульптор был вынужден так быстро покинуть свою мастерскую, свое „ателье“, почему он столь неожиданно прекратил свою работу и оставил все в таком неубранном виде, в каком все было обнаружено учеными. Интересен еще один факт. По-видимому, древний скульптор жил или хотя бы только работал в хижине один, в некоторой обособленности от жизни всей стоянки. Может быть, ему для творческой работы нужны были покой, одиночество, или он хотел избежать людского любопытства. А так как мы можем предполагать, что его художественные произведения были предназначены прежде всего для потребностей охотничьей или другой магии, то, конечно, его изолированность признавалась остальными членами орды, а его самого считали за человека уважаемого, хотя и немного таинственного. Был ли этот скульптор орды одновременно и колдуном (см. рисунок 47 и текст к нему), неизвестно; однако возможно, что некоторые скульптуры он мог делать для выполнения магических обрядов.

II еще один заслуживающий внимания факт привлекает к этому месту раскопок, а может быть и прямо к скульптору. На фигурке медведя был впервые обнаружен отпечаток пальца. Другие отпечатки пальцев и ладони были обнаружены на кучах модельной массы, и было установлено, что по узорам папиллярных линий этот человек палеолита не отличался от современного человека.

ФИГУРКИ ЖИВОТНЫХ

Позднепалеолитические художники делали фигурки не только нагих женщин, но и, в редких случаях, нагих мужчин. Из их рук выходили также прекрасные фигурки животных, найденные в больших количествах на местах стоянок в различных странах, включая Чехословакию. Из стоянки охотников на мамонтов в Пршедмости близ Пршерова происходит прекрасная фигурка мамонта, вырезанная из его же бивня (см. на рисунке изображение 1). Много скульптурных изображений, изготовленных из того же материала, было найдено на стоянке охотников на мамонтов в Дольних Вестоницах: фигурки пещерного медведя, дикой лошади, шерстистого носорога, мамонта, росомахи, северного оленя, снежной совы (см. на рисунке изображения 2 и 3). В вестоницкой ископаемой глиптотеке скульптур зверей очень интересна голова северного оленя. Она художественно изображена группировкой геометрических выгравированных линий, на темени головы — поперечных, по бокам головы — продольных, причем глаза, уши и лоб обозначены выпуклостями. Ясно, что на стилизации этой головы животного проявилось влияние восточного (украинского) центра ориньякского искусства, которое на вестоницкого художника подействовало сильнее, чем западное (французское).

И в других местах были найдены фигурки животных, во многих случаях прекрасно выполненные и изображающие животных в определенных позах или в какой-нибудь жизненной ситуации. Так, например, изумительная скульптура дикой лошади происходит из Лурда (Франция). В Мае д'Азиль, также во Франции, была найдена удивительная, очень реалистически изображенная голова ржущей дикой лошади, вырезанная из рога оленя. Из Бруникеля (Франция) известны резные изображения бегущих северных оленей, сделанные на бивне мамонта.

Многие фигурки, на которых выгравированы стрелы, являются ясным доказательством того, что они служили, прежде всего, в качестве предметов магического охотничьего культа.

На рисунке: 1 — фигурка мамонта из его бивня, найденная в Пршедмости близ Пршерова в Моравии (Чехословакия); 2 и 3 — фигурки детеныша мамонта и пещерного медведя из модельной массы, Дольние Вестоницы в Моравии (Чехословакия). Все скульптуры — из граветтской (позднеориньякской) фазы.

ПОДЕЛКИ ИЗ КОСТИ

Ориньякские охотники на мамонтов умели всегда хорошо выбирать места для своих стоянок. Если они обосновывались под открытым небом, то выбирали южные солнечные склоны, по мере возможности защищенные скалистыми утесами или склоном горы от северных ветров. Они всегда выбирали себе место для жилья поблизости от воды, но так, чтобы им не угрожало половодье. При выборе места стоянки важную роль играл и вид на окрестности, так как нужно было следить за движением стад животных или вражеских групп. Основным требованием при выборе места было, однако, обилие животных в окрестностях.

Охотники ловили животных не только из-за мяса, но и с целью получения шкур, для изготовления одежды, покрывания своих хижин и использования шкур в качестве подстилки во время отдыха или сна. Кости зверей они выбрасывали в специальные ямы для кухонных отбросов, но некоторые заботливо складывали и раньше или позже использовали для изготовления различных орудий и оружия, предметов первой необходимости или украшений. Такие „склады сырья“, во многих случаях очень удачно расположенные, известны, например, из Пршедмости близ Пршерова (Чехословакия); здесь было обнаружено 13 бивней мамонта, сложенных вместе, затем груда, состоящая из 50 коренных зубов мамонтов, далее 13 аккуратно сложенных волчьих черепов.

Некоторые фигурки из кости, рога и бивней мамонта сделаны действительно с большим мастерством и часть из них с большим вкусом украшена орнаментами или резными изображениями животных.

На рисунке: 1 — вилкообразный предмет; 2 — лопатообразный предмет с орнаментальным украшением; 3 — иглы с ушками; 4 — лощило (а — спереди, б — сбоку); 5 — „жезл начальника“, вернее, выпрямитель древков, без украшений; 6 — кинжал из кости льва; 7 и 8 — застежки. Все скульптуры — из позднеориньякской (граветтской) фазы, найдены в Пршедмости близ Пршерова, Моравия (Чехословакия).

ВЫПРЯМИТЕЛИ ДРЕВКОВ И ДРУГИЕ КОСТЯНЫЕ ИЗДЕЛИЯ

Мадленские охотники обрабатывали кости и рога животных, превращая их в различное оружие, орудия и другие предметы первой необходимости. По сравнению с предшествующей эпохой они многое изобрели и усовершенствовали.

Характерны здесь так называемые жезлы начальников или выпрямители древков, в виде костяных предметов с просверленным отверстием на одном конце, иногда очень красиво украшенных резьбой. Действительно ли они были знаками вождя орды, трудно сказать, так как могли быть и отличительным знаком колдуна или служить при его магических обрядах. Существуют и другие взгляды на эти „жезлы“.

Дудка и флейта встречаются в больших количествах среди предметов имущества мадленских охотников, но позднеориньякские охотники, например вестоницкие, применяли их реже. Дудки изготовлялись из костей различных животных, обычно птиц, оленей. Появляются новые виды оружия — костяные наконечники с желобком для вытекания крови из раненого животного, гарпуны, снабженные, как правило, двумя рядами зубцов. Большим открытием были и специальные метательные дощечки, при помощи которых охотники метали копья, придавая им гораздо большую скорость и пробойность. Наконечники стрел изготовлялись из кости.

На рисунке показано несколько костяных изделий мадленских охотников из пещеры Пекарна около Мокрой в окрестностях г. Брно в Моравии (Чехословакия): 1 — „жезл начальника“, или выпрямитель древков, не украшенный; 2 — „жезл начальника“, украшенный резными изображениями животных; 3 — дудки из пальцевых фаланг оленей; 4 — бокалы из оленьего черепа; 5 — наконечники и иглы; 6 — костяной предмет с расщеплением (спереди и сбоку); 7 — гарпун (с лицевой и обратной стороны).

ИЗГОТОВЛЕНИЕ ОЖЕРЕЛИЙ

Человеческое стремление украсить свое тело наблюдалось уже в очень давние времена. На некоторых стоянках позднепалеолитических людей, например, около костра вестоницких охотников на мамонтов, найдено много куч цветной глины. Они, наверное, служили для раскрашивания тела, что является самым древним способом украшения вообще. Позднепалеолитические охотники, конечно, таким раскрашиванием занимались при подготовке к различным празднествам и магическим обрядам.

Но уже у ориньякских охотников встречаются и другие способы украшения тела, прежде всего различными ожерельями, которые изготовлялись, главным образом, из раковин различных современных и ископаемых моллюсков, в том числе улиток, из зубов хищников либо из бус и валиков, вырезанных из бивня мамонта. Все части ожерелий, независимо от того, раковины это или зубы, имеют просверленные отверстия, чтобы их можно было нанизывать. Некоторые ожерелья составлялись из сходных частей, например, из однородных раковинок, а для других ожерелий применялись различные предметы, например раковины и зубы. В немецком ориньяке около Могуча была найдена целая мастерская по изготовлению ожерелий; около сложенных валунов, служивших, по-видимому, рабочими столами, среди множества кремневых орудий было найдено и много раковин морских моллюсков рода перптиум (Cerithium), причем у многих из них уже была отрезана верхушка.

Ожерелья служили не только для украшения. Многие из них носились, скорее, как амулеты, которые должны были охранять его владельца от любой опасности и болезни. Некоторые из них имели, вероятно, и близкое отношение к какому-нибудь культу. Таким ожерельем могло быть как раз то, изготовление которого заканчивает охотник, изображенный на нашем рисунке. Если бы нам не была известна схематизированная Венера из этого же места раскопок (см. рисунок 34, изображение 3), то мы бы не знали, что все ожерелье изготовлено из частиц, представляющих собой груди этой статуэтки. А так как мы знаем, что венеры были предметом культа матери-прародительницы и плодородия, то, очевидно, и это ожерелье было волшебным талисманом для обеспечения плодородности женщины, а тем самым и роста орды, потому что постоянно требовалось появление на свет новых здоровых детей. Отсюда и заинтересованность в плодородности женщин, которым нужно было помочь хотя бы при помощи волшебных талисманов и амулетов.

ТИПЫ ОЖЕРЕЛИЙ

Ожерелья позднепалеолитических охотников не всегда складывались из однотипных частиц, например из раковинок одного и того же вида улиток, хотя и разных размеров. Так, ожерелье, найденное в Гундштейге (Австрия), состояло из скорлупок современных и вымерших улиток, происходивших совершенно из разных местностей. Из современных улиток древними мастерами использовались раковинки от циклонассы, а из вымерших — от меланопсис (плиоцен венского бассейна), живородки или вивипары (плиоцен окрестностей озера Балатон) и литоглифуса (венгерский плейстоцен). Очень интересное ожерелье происходит из Арси-сюр-Кур (Франция): наряду с множеством просверленных раковинок улиток Фикатье нашел здесь и трилобита, в котором были просверлены два отверстия. Возможно, что это ожерелье считалось за сильный талисман. Самые близкие местонахождения трилобитов находятся оттуда очень далеко, в Бретани и даже в Нормандии. Дувилье, однако, предполагает, что данный трилобит вообще не французского, а чехословацкого происхождения. Оба ожерелья (как и другие) свидетельствуют о том, что позднепалеолитические охотники-художники во время кочевок орды обращали внимание на окаменелости, которые они собирали и использовали впоследствии при изготовлении ожерелий. Не исключено, что между некоторыми ордами происходил обмен. Одни ожерелья были составлены из малого количества звеньев, а другие, наоборот, из большого. Например ожерелье, найденное в могиле ориньякского охотника на мамонтов в г. Брно (Чехословакия), было составлено из 600 раковинок вымершего вида улиток денталиум.

Ожерелья из резцов хищных зверей были тоже великолепны; для них были использованы резцы различных хищников. Одно ожерелье было совершенно уникальное: оно составлено из 42 просверленных лисьих резцов, расположенных крест-накрест. Оно было найдено в Дольних Вестоницах в Моравии (Чехословакия).

Ожерелья на рисунке: наверху слева — из украшенных цилиндриков (бивень мамонта); внизу слева — из просверленных раковинок церитиума; наверху справа — из резцов медведей и волков; внизу справа — из резцов волков и лисиц. Все ожерелья относятся к граветтской (позднеориньякской) фазе из Дольних Вестониц, южная Моравия (Чехословакия).

РЕЗНЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ ЖИВОТНЫХ

В позднепалеолитическом искусстве очень часто встречаются резные изображения животных.

Это не удивительно, потому что люди тогда были прежде всего охотниками, а от успеха их охоты зависело благополучие орды. Поэтому чаще всего изображались животные, на которых охотились; это прежде всего мамонты, северные олени, дикие лошади, древние быки, бизоны, реже дикие кабаны, олени, козлы, пещерные и бурые медведи, в исключительных случаях шерстистые носороги, серны, зайцы-беляки и другие животные. Изображения хищников встречаются довольно редко: известны изображения пещерного льва, волка, росомахи, выдры, песца. То же относится и к птицам, пресмыкающимся и рыбам. Очень редко встречаются изображения растений.

Известно большое количество резных изображений животных на бивнях мамонта, на рогах и костях животных, на камнях, сталактитах на стенах пещер. По ним видно, что их создатели подробно знали животных, которых они изображали. Многих животных они сумели изобразить в типичной позе или во время ходьбы, причем изображения сделаны с таким совершенством, что можно различить различные типы животных, например, виды диких лошадей. В редких случаях встречаются резные изображения издыхающего животного. Таково, например, резное изображение погибающего северного оленя, сделанное на поверхности камня из Гурдана (Франция). Прекрасная резьба из пещеры Трех Братьев (Франция) представляет молодого бурого медведя, убитого стрелами и камнями, с ручьями крови, текущими из пасти.

Не все резные изображения удачны и имеют одинаковую художественную ценность. Многие из них следует считать только эскизами или произведениями тех людей, которые делали только попытки изображать животных, но им не хватало еще легкости в руках и острого глаза, то есть способностей. Очень часто мы сталкиваемся с тем, что на малой поверхности плоского камня выгравировано одно на другом такое количество изображений животных без всякого порядка, что получается настоящая загадка. То же самое, только в больших масштабах, находили в пещерах, где часть стен покрыта бесчисленными рисунками, которые на первый взгляд образуют хаотичную смесь различных линий, так что разгадка требовала много опыта, знаний и времени.

Каменные резцы были единственными орудиями, которыми работали первобытные художники. Несмотря на примитивность рабочего инструмента, некоторые из их произведений поистине удивительны и имеют высокую художественную ценность, прежде всего те, где были достаточно умело использованы при гравировке пещерные стены и неровности скалистого основания.

На рисунке приведены резные изображения мамонтов из пещеры Фон-де-Гом и Комбарелль (Франция); оленя из пещеры Альтамира (Испания); диких лошадей из пещеры Комбарелль; убитого бурого медведя из пещеры Трех Братьев (Франция) и древних туров (быка и коровы) из Тейят (Франция). По Г. Брейлю, Капитану и Пейрони.

РЕЗНЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ НА КОСТЯХ

Позднепалеолитический охотник-художник вырезал рисунки и на костях. Наряду с простыми выгравированными линиями, какие, например, находят на обломках костей мамонта из стоянки Авдеево близ Курска в СССР, встречаются и прекрасные геометрические орнаменты (браслет из Мезина в СССР). Прекрасны изображения животных в типичных позах: нападающий мамонт на куске бивня мамонта из Ла-Мадлен (Франция), пасущийся олень на обломке оленьего рога из Кесслерлоха (Швейцария). Иногда встречаются рисунки, где находящиеся на заднем плане животные изображены менее крупными (как на кости с выгравированными лошадиными головами из Истурица и Тейята (Франция). Изображалось и стадо животных; так, на лучевой кости орла импрессионистически нарисовано стадо оленей, скачущих через тундру.

Известны, однако, и гравюры, изображающие какое-то действие. Такой редкой картиной является бой бизонов, вырезанный на ребре лошади, из пещеры Пекарна близ Мокрой в окрестностях г. Брно (Чехословакия): два бизона со склоненными головами нападают друг на друга, а третий (со стрелами в теле) направляется к ним.

Резные изображения на костях и на камнях возникли не от стремления охотников-художников выразить свои переживания в художественной форме. Причины их возникновения были совершенно иные, прежде всего это была охотничья магия. По сравнению с резьбой и живописью на стенах пещер, мелкие гравюры на костях и камнях имели большое преимущество, заключавшееся в том, что их можно было легко переносить. Охотники могли иметь их всегда и везде под рукой, когда бы им ни потребовалось для колдовства и заклинаний, и были, вероятно, убеждены, что это должно было помочь в преодолении трудности жизни.

На рисунке приведены резные изображения из пещеры Пекарна близ Мокрой в окрестностях г. Брно: 1 — голова животного на обломке оленьего рога; 2 — ряды простых штрихов на кости; 3 — бой бизонов на ребре лошади; 4 — лопатообразный предмет с животными. Масштаб неодинаковый. Эпоха — Мадлен.

В ПОДЗЕМНОЙ КАРТИННОЙ ГАЛЕРЕЕ

Прекрасная цветная живопись, которая украшает стены некоторых французских и испанских пещер, относится к самым ценным и, одновременно, удивительным памятникам древнейшего искусства на свете, творцом которого был палеолитический человек. Некоторые картины являются действительно мастерскими произведениями искусства, а пещеры — древними картинными галереями. К наиболее красивым пещерам относятся Альтамира в Испании, Фон-де-Гом, Нио и Ласко во Франции.

Позднепалеолитический, прежде всего мадленский художник, безусловно, испытывал большие трудности в работе. При слабом свете каменных светильников или смолистых лучин он расписывал подчас высокие и трудно доступные стены пещер или, наоборот, согнувшись, а иногда и лежа, разрисовывал потолки низких коридоров. Все краски, которые он использовал, были минерального происхождения. Это различные сорта охры, запасы которых в некоторых пещерах сохранились до наших дней в виде комков различного размера, весящих иногда по несколько килограммов. В других местах эти комки из-за долгого лежания распались и превратились в цветную пыль. Иногда следы такой глины находят на заостренных палочках, которые таким образом представляют собой самые древние пастели. Перед началом работы художник измельчал комки, а полученный тонкий цветной порошок соединял с жиром убитых животных. Палитрой ему служили лопатки зверей или плоские камни. Рисовал он просто пальцем или расщепленными концами веток либо уже какой-нибудь кистью из шерсти животных.

Различное качество и художественная ценность живописи в той или иной пещере свидетельствуют о том, что произведения писались не одним художником. Над ними работало несколько художников, может быть даже целые их поколения, или члены различных орд. Конечно, уже тогда среди них встречались очень одаренные люди, из рук которых вышли как раз самые прекрасные произведения. Существуют взгляды, что уже тогда были и какие-то „школы“, что их оканчивали способные ученики, которые осваивали не только технику работы, но и какие-то традиционные навыки, соблюдавшиеся и при выборе тематики живописи.

Следует упомянуть еще об одном интересном факте. Есть основания предполагать, что настенная живопись выполнялась и в малых масштабах, то есть на камне или на кости. Служила ли она тогда эскизом для подготовлявшейся настенной живописи или это копия уже существующей, трудно сказать, но известен случай, когда подобный эскиз был найден далеко от места стенной живописи. Так, например, было с гравюрой бизона, которая была найдена в 350 километрах от пещеры Фон-де-Гом, в которой находится точная копия с нее.

Количество живописных картин в различных пещерах неодинаково, в некоторых оно достигает даже нескольких сотен. Размеры их также различны — от небольших до огромных. Так изображение тура, выполненное черной краской в пещере Ласко, имеет длину 1,70 сантиметра: на этом рисунке в таком же стиле первобытный художник рисует небольших лошадок.

ИЗОБРАЖЕНИЯ ЖИВОТНЫХ С ВОНЗЕННЫМИ В НИХ СТРЕЛАМИ

Позднепалеолитический охотник-художник не создавал свои большие или малые произведения для удовлетворения своего стремления к красоте. Животные рисовались им как предмет охоты, как то, что охотник хотел победить. Благополучие орды зависело единственно от богатой охоты, поэтому нужно было предпринять все, чтобы она удалась. „Первые люди“, как интересно пишет об этом Иржи Неуступный, „искали помощь всюду, где только могли ее ожидать. Больше всего они, конечно, размышляли о том, как обеспечить себе хорошую добычу, от которой часто зависела их жизнь. Непосредственность примитивного мышления вела первых людей к охотничьему колдовству. Это был, без сомнения, главный, если вообще не единственный толчок к возникновению такого искусства. Охотники верили, что животное, изображенное раненым или пойманным в западню, будет действительно ранено или поймано в самом ближайшем будущем; охота или борьба с врагом будет происходить так, как это изображено на волшебной картине. Они просто изображали желаемые действия, которыми они повышали колдовскую силу картин или которым, наоборот, придавали магическое значение. Примитивное религиозное мировоззрение побуждало людей видеть в такой картине не только изображение животного, но и его самого, отождествляя их. Именно в мировоззрении следует искать объяснение того, почему первобытное искусство так натуралистично, почему оно не началось со схематических картин и изображений символического характера. Картины естественны и верны, вероятно, потому, что их магическое влияние считалось в таком виде наиболее действенным. В интересах орды было, чтобы художник создал произведение, как можно больше отвечающее действительности“. Мнение, что первобытное искусство служило прежде всего охотничьей магии, сейчас признано почти всеми.

Поэтому позднепалеолитический художник изображал животных не из стремления создавать художественные произведения, а из необходимости выразить образно свои переживания и впечатления. Животные рисовались как предмет охоты, как объект, который нужно победить. Поэтому он рисовал вместе с ними и ловушки, а их тела со стрелами и копьями, как, например (см. рисунок), изобразил бизона древний художник в пещере Нио. На некоторых картинах можно узнать, что в животное стреляли настоящими стрелами. Это не картины в нашем смысле слова, но сам изображенный предмет. Изображение зверя со всаженным в него копьем или стрелой служит залогом того, что животное в действительности будет убито. Если этого не случится, то вина будет не в картине, а в том, что не все было точно исполнено. Остатки такого магического культа встречаются и на более поздних ступенях развития, и в настоящее время они еще отражаются в бытующих суевериях.

ИЗОБРАЖЕНИЯ КОЛДУНОВ

Если исполнялись магические обряды, то должны были существовать и колдуны, шаманы. В первобытном искусстве мы находим их изображения. В большинстве своем это люди со звериными масками.

При исполнении магических обрядов колдунам требовалось много различных предметов, многие из которых они изготовляли сами, например, различные гремящие предметы из высохших мочевых пузырей пойманных животных, различные амулеты и украшения для волос. Может быть, колдуны умели изготовлять и какие-то примитивные флейты и бубны. В их колдовской инвентарь входили, вероятно, и так называемые „жезлы начальников“, или выпрямители древков, которые изредка находят в ориньяке, но чаще в мадлене. Например, такой „жезл“ нашел в августе 1908 года Бурине под навесом скалы у Меж. Он изготовлен из оленьего рога, грубая поверхность которого была тщательно заглажена, а в верхней и нижней его частях были просверлены отверстия. Кроме резных изображений дикой лошади, головы лани, трех лебедей и трех змей внизу на „жезле“ выгравированы еще три человеческие фигурки в масках, изображенные танцующими или скачущими.

Из изображений колдунов самое сильное впечатление оказывает изображение в пещере Трех Братьев близ Монтескьё-Авантес (южная Франция), доминирующее над изображениями животных, которые покрывают всю стену. Одну ногу колдун выставил вперед, у него конский хвост, тело закутано в шкуру какого-то хищного животного — медведя или льва, на голове у него оленьи рога, длинные уши, а на лице с длинной, заостренной бородкой видны только большие круглые глаза, глядящие очень проницательно (см. на рисунке верхнее изображение). В той же пещере было найдено и другое изображение колдуна: он одет в бизонью шкуру, играет на флейте и делает танцевальные движения (см. на рисунке изображение внизу справа).

Кроме рисунков колдунов и людей в масках, известны и такие, которые можно обозначить как получеловеческие — полузвериные. Так, например, Картайяк и Брейль нашли в Альтамире изображения человеческих фигур с звериными головами, вытянутыми в удивительные клювы. Другие такие чудовища известны из уже упоминавшейся пещеры Трех Братьев, например бизон с человеческими ногами (на рисунке см. картину внизу слева. Все картины из Комбарелль и других пещер, по Г. Брейлю).

МАГИЧЕСКИЙ ОБРЯД

Около небольшого костра собрались мужчины, готовые идти на охоту. Они уже не разговаривают между собой и все с напряжением смотрят на колдуна, который приближается к ним. Через плечо у него перекинута медвежья шкура, на шее болтается ожерелье из зубов пещерного медведя. Лицо у него разрисовано, длинные волосы, сильно намазанные жиром, закручены в косу. На заросшей груди темнеет красное пятно, окаймленное венцом коротких линий. В руке он несет несколько небольших, только слегка затвердевших звериных фигурок, сделанных из глины и золы.

Он стал перед огнем и бросил на горящие угли несколько сухих веток; когда они вспыхнули, он начал скакать перед огнем, махать руками и странно извиваться. Охотники с напряжением наблюдали за поведением колдуна. Они пришли в удивление, когда колдун вдруг остановился и, раскрыв ладонь, начал брать с нее одну звериную фигурку за другой и давить их пальцами. Этого охотники еще никогда не видели, это было какое-то новое колдовство. Они еще больше удивились, когда услышали слова колдуна: „Всем животным в вашей охоте смерть! Пусть они попадут в ловушки, пусть во время бегства они охромеют, пусть их тела притянут ваши стрелы и копья“. При этом колдун отламывал фигуркам головы и ноги, разбрасывал их далеко от себя, а оставшиеся туловища бросал в огонь. Когда он кинул последнюю фигурку, он опять начал танцевать и скакать перед огнем. Потом он вдруг дико завизжал, раскинул руки и воскликнул: „Идите сегодня на охоту, мое колдовство поможет вам вернуться с богатой добычей!“

Может быть подобный магический обряд совершался когда-то очень давно на стоянке охотников на мамонтов в Вестоницах. Такое предположение основано на том, что здесь было найдено много звериных фигурок, не целых, а изуродованных, туловища без голов и ног, ноги и головы отдельно от туловищ. Это обратило на себя внимание профессора К. Абсолона, который их нашел; он первый стал объяснять появление изуродованных фигурок как часть магического охотничьего обряда. И такое мнение не исключено. Напомним, что и сейчас существуют суеверия, по которым достаточно уничтожить фигурку, представляющую собой определенного человека, чтобы он тотчас же или через некоторое время умер.

МЕДВЕЖЬЕ СВЯТИЛИЩЕ

Если многие пещеры, богато украшенные гравюрами и росписью, можно действительно считать какими-то древними местами поклонения святыням, то ими оказываются и те участки пещер, где сохранились статуи животных. Например в южнофранцузской пещере Тюк д'Одубер в последнем отделе подземного лабиринта профессор Бегуэв в 1914 году имеете со своими тремя сыновьями нашел скульптурную группу, изображающую бизонов. Она сделана из мокрой пещерной глины и вокруг нее обнаружены следы танцующих юношей и девушек. Если здесь было место для магических обрядов, которые должны были, по-видимому, обеспечить плодовитость животных и людей, то другое древнее святилище, обнаруженное в 1923 году Норбертом Кастере в пещере около Монтеспана (тоже в южной Франции), было местом совершения охотничье-магических обрядов культа медведя.

В пещеру с медвежьим святилищем можно попасть только по руслу реки. Мипонан несколько пещерных коридоров, исследователь попадает в небольшое помещение, в котором находится грубо выделанная статуя медведя без головы, имеющая высоту приблизительно 60 сантиметров. Статуя была без головы с самого начала. Перед обрядом на нее насаживали настоящую медвежью голову. О том, что так в действительности и было, свидетельствует находка медвежьего черепа в глине перед передними ногами статуи. Не исключено, что и фигура этой статуи была покрыта медвежьей шкурой.

Вокруг подготовленной таким образом статуи медведя охотники, конечно, под руководством колдуна, исполняли какие-то таинственные танцы, сопровождавшиеся бросанием в нее дротиков. Следы от кончиков подобного оружия сохранились на медвежьей статуе до настоящего времени.

Древние участки пещер для священнодействий (со статуями или только с росписью) находятся обычно в трудно доступных, отдаленных и скрытых местах, как будто их надо было хорошо спрятать от любопытства непосвященных.

ПОГРЕБЕНИЕ ОХОТНИКА НА МАМОНТОВ

Тяжелая жизнь, частые ранения во время охоты или в борьбе с врагами, так же как и различные болезни вызывали многочисленные случаи смерти позднепалеолитических охотников ориньяка и мадлена. Известно много случаев, прежде всего из ориньякской эпохи, когда мертвых торжественно погребали. Мы здесь приведем некоторые примеры.

В 1891 году в самом центре г. Брно, столицы Моравии (Чехословакия), во время канализационных работ рабочие обнаружили на глубине 4,5 метра могилу ориньякского охотника на мамонтов. Наверно, это был какой-то выдающийся член орды, которого все уважали, потому что ему особенно богато подготовили место последнего отдыха. В неглубокую яму, которая, наверное, была выстлана мягкими шкурами, положили мертвого охотника, очень тщательно одетого в одежду из шкур, украшенную нашитыми костяными кружочками. В области шеи она была украшена длинным великолепным ожерельем из раковин рода денталиум. Около рук находились каменные орудия и оружие. По-видимому, не забыли положить сюда и немного пищи. Наконец, по тогдашнему очень распространенному обычаю, мертвого посыпали красной краской (охрой) и закрыли лопаткой мамонта, подпертой мамонтовым бивнем. После окончания погребальных обрядов (которые нам, однако, остаются еще неизвестными, хотя в их существовании нет никакого сомнения), могила была засыпана глиной, и люди покинули это место.

Это погребение в г. Брно прославилось тем, что среди даров, которые были даны мертвому на дорогу в вечность, была и статуэтка обнаженного мужчины, вырезанная из мамонтовой кости: это, действительно, мировая редкость. До того ученые встречались только с так называемыми венерами, распространенными от юга Европы до самых дальних уголков Сибири, тогда как статуэтки обнаженных мужчин встречаются очень и очень редко. Почему это так, неизвестно; может быть, главной причиной служило то, что у позднепалеолитических охотников представление о плодовитости никогда не было связано с мужчиной, а только с женщиной.

Много тысячелетий прошло над могилой этого позднепалеолитического охотника. Когда его нашли современные люди, от него осталась горсточка костей, а среди них и около них костяные и каменные дары. Но этого вполне достаточно, чтобы установить, что когда-то очень давно жил какой-то отважный охотник, который убил много мамонтов и пользовался очень большим почетом среди членов орды.

МОГИЛА ЖЕНЩИНЫ ИЗ ВЕСТОНИЦ

Стоянка охотников на мамонтов в Дольних Вестоницах на юге Моравии (Чехословакия) известна уже давно, так как первые печатные сведения о находке большой кости животного, выкопанной из земли, относятся к 1659 году. Эти сообщения оставил физик из г. Брно Иоганнес Гертод, уроженец недалеко расположенного Микулова. Но он тогда не знал, что кость принадлежит мамонту. В то время, скорее, верили в то, что такие кости принадлежат людям-гигантам. Хотя обстоятельное специальное исследование, начатое в 1924 году профессором Карлом Абсолоном, и принесло много редких и заслуживающих внимания свидетельств о жизни и культуре вестоницких охотников на мамонтов, все же, кроме двух неполных черепных коробок, нескольких небольших фрагментов костей черепа и, наконец, части детского скелета, ничего другого от тех охотников найдено не было. Только летом 1949 года здесь была сделана интересная находка.

В июле 1949 года рабочие во время исследовательских работ наткнулись здесь на две лопатки мамонта, причем обнаружили, что земля около костей была окрашена в красный цвет. Отсюда возникло предположение, что здесь должно быть погребение какого-то члена вестоницкой орды охотников на мамонтов. И это было действительно так. В мелком углублении лежал уже почти рассыпавшийся человеческий скелет в скорченном положении.

Прошло много тысяч лет с того момента, когда в неглубокую яму, наверное, выстланную шкурами, вестоницкие охотники на мамонтов положили мертвую женщину. Они положили ее на бок, а перед этим они связали ее ремнем, как будто боясь, чтобы мертвая не покинула могилу и не вмешалась в жизнь живых. В руку ей всунули около десяти зубов песца. Перед подбородком положили кремневый наконечник, а между голенями — острый кремневый нож. Там же оставили и мясную пищу, от которой до наших дней сохранилось всего лишь несколько косточек. Затем они тело умершей посыпали красной краской и прикрыли двумя лопатками мамонта, на одной из которых оказалась загадочная резьба, может быть имевшая отношение к погребальному обряду. Эта могила небольшой, грациозной, приблизительно сорокалетней женщины из орды вестоницких охотников на мамонтов была найдена неглубоко под старой мостовой, все больше и больше погружавшейся в мягкий лёсс. Еще немного, и костные остатки были бы раздавлены колесами нагруженных машин.

ГРОТ ДЕТЕЙ В МЕИТОНЕ

Позднепалеолитические охотники хоронили не только взрослых, но и детей. Одна из таких наиболее известных могил была обнаружена в Ментоне в совсем небольшом Гроте Детей. Здесь когда-то очень давно в погребальную яму было положено двое детей очень близко один возле другого, а поэтому кажется, что они умерли одновременно. Старшему было около десяти лет. Дети были положены на спину, руки вытянуты вдоль тела. Когда их скелеты были найдены, оказалось, что тазовые кости были покрыты тысячами раковин улиток из рода насса, которые, очевидно, были нашиты в качестве украшений на повязках или поясах детей.

Эта маленькая пещера вообще очень интересна, так как в ней были найдены и скелеты взрослых. Неглубоко под могилой детей оказалось погребение женщины с необыкновенно тонкими костями, а еще глубже был похоронен взрослый мужчина, скелет которого лежал на спине, череп и кости ног предохранялись от разрушения большими каменными плитами, положенными на камни.

Под этой могилой была обнаружена еще одна, представляющая значительный интерес. Прямо на месте костра лежал скелет молодого мужчины на правом боку в скорченном положении так что пятки почти касались таза. Рядом позже была положена пожилая женщина, тоже в скорченном положении; ее колени почти касались подбородка. На черепе молодого мужчины были четыре ряда просверленных раковин моллюсков из рода насса, которые, скорее всего, служили украшением на головном уборе. На левом локте женщины был браслет также из просверленных раковинок. Несколько кремневых орудий было положено в качестве даров. Оба черепа предохранялись каменной плитой, покоившейся на двух больших камнях. Все погребения относятся к ориньяку.

Грот Детей относится к группе пещер Гримальди близ Ментоны на Ривьере. Но интересные для науки погребения были найдены и в других пещерах. Так, например, в соседнем гроте найдена могила взрослого мужчины, который был посыпан красной охрой; около скелета лежали костяной кинжал и кремневые орудия, а вокруг черепа — зубы оленя, которые, по-видимому, служили украшением на шапке. Неподалеку, в гроте Барма-Гранде, было также обнаружено несколько погребений. В одной могиле лежал мужской скелет, череп был окрашен в красный цвет охрой; другая могила включала остатки мужчины, женщины и ребенка: в третьей прямо на месте костра лежал скелет в скорченном положении. Все эти могилы относятся к ориньякской эпохе.

СЕЛЕНИЕ ЛЮДЕЙ НОВОГО КАМЕННОГО ВЕКА

Прошел древний каменный век (палеолит), закончился и средний каменный век (мезолит), переходный к неолиту.

Приблизительно в третьем тысячелетии до нашей эры в Центральной Европе и в Придунайских областях жили первые земледельцы. Примитивным способом и очень простыми орудиями (крюкообразными ветвями, каменными и роговыми мотыгами) разрыхляли они почву на небольших клочках земли, где сеяли пшеницу, ячмень, просо и некоторые бобовые растения. Люди обрезали созревшие колосья каменными серпами и ножами. Зерно мололи на каменных зернотерках, превращая его в грубую муку. Кашеобразная мучная нища, подслащенная и смешанная с жиром, была важным дополнением их питания, тогда как в прежние времена основой питания было мясо. Люди начала нового каменного века (неолита) были не только первыми земледельцами: они первые сумели одомашнить некоторых животных, изготовлять из глины сосуды, которые украшали узорами. Лишь позднее люди научились также выдавливать узоры: возникает ямчато-гребенчатая керамика. Гончарство — это самая древняя культурная ступень неолитического человечества.

Возделывание растений, разведение домашних животных, более совершенные способы производства каменных орудий с помощью шлифовки и сверления, производство глиняной посуды (гончарство) и ткачество — все это несомненные признаки повышения культурного уровня первых земледельцев, всестороннее развитие которых с самого начала неолита быстро прогрессировало. И весь край приобретал другой вид. Земледельцы уже строили постоянные жилища, которые объединялись в целые поселки. Так начали возникать первые деревни. Человек своей усердной и осмысленной работой начал заметно преобразовывать природу. Области, занятые самыми древними земледельцами, оставались уж навсегда заселенными; они стали базой не только для дальнейшего культурного и экономического развития вплоть до исторических времен, но и для создания новых общественных законов. Без познания этих законов нельзя правильно объяснить общественное развитие человечества.