Я прошу читателя, терпеливо прочитавшего все рассказы и пояснения к ним, уделить еще немного внимания последним страницам.
Вероятно, ни для кого не новость, что все рассказанное здесь дает только общее представление об истории рода человеческого, о наших предшественниках. Это не систематическое изложение, а лишь упоминания о больших открытиях, которые подводят нас все ближе к истине. Не ново и то, что ученые, сделавшие эти открытия, шли тяжелым путем: не боялись препятствий, недоразумений и зависти, усталости и обид, не стремились к богатству и славе. Скорее наоборот, они готовы были пожертвовать всеми своими скромными средствами, чтобы достичь желанной цели.
И еще одно мне хотелось бы напомнить читателю: работа исследователя не может быть скучной службой, она требует всего человека до конца. Без смелости, мужества, крепких нервов и физической тренировки не сделать того, о чем рассказано в этой книжке.
Хотя я расположил рассказы в хронологической последовательности, между ними — большие промежутки времени, иногда даже очень большие… Первый рассказ, об ореопитеке, относится к концу третичного периода (примерно десять миллионов лет назад); действие следующего, об австралопитеках, происходило, очевидно, за девятьсот — триста тысяч лет до нас; последнего, об охотниках на северных оленей, — в эпоху мадленской культуры, отстоящей от нас всего на каких-нибудь семнадцать тысяч лет.
Сотни тысяч лет прошли с тех пор, как от человекообразных обезьян — дриопитеков — отделились существа, изменившие свой образ жизни. Сойдя с деревьев первобытного леса, они стали приспосабливаться к жизни в новой среде — сначала на опушке того же леса, а потом и на покрытой травой равнине, где лишь изредка встречались перелески или одинокие деревья. Это было важнейшим событием эволюции наших отдаленных предков, потому что только из человекообразных обезьян, живущих вне леса, мог путем долгой эволюции развиться наш первый человекообразный предок.
Изменение среды не могло не вызвать многочисленных изменений в физическом строении и многих других свойствах древних человекообразных обезьян. Прежде всего началась дифференциация конечностей. Задние все больше употреблялись только для передвижения. Одновременно с этим появилась возможность передвигаться в вертикальном положении. Один из представителей этой фазы эволюции — ореопитек[12]Вокруг ореопитека все еще продолжаются споры. Большинство исследователей подвергают серьезному сомнению возможность вертикального положения тела во время ходьбы у этой ископаемой обезьяны. — Прим. ред.
.
Одновременно происходили и изменения в характере пищи. Если пища древнейших человекообразных обезьян, обитавших в джунглях (кстати, это относится и к живущим в наше время человекообразным обезьянам), была главным образом растительной, то существа, переселившиеся на безлесные равнины, стали употреблять преимущественно животную пищу. Так возникла необходимость в охоте, для которой человекообразные обезьяны собирались в стада. Возможно, именно они начали пользоваться случайно найденными острыми обломками камня или острыми осколками костей, разбитых, чтобы извлечь мозг.
Совместная охота научила делить добычу, вместо того чтобы драться за нее между собой. Об этих обезьянолюдях, живших за девятьсот — триста тысяч лет до нашего времени и сравнительно далеко ушедших от своих обезьяньих предков, я упомянул в рассказе об австралопитеках. Сегодня мы знаем наверняка, что они не были непосредственными прародителями первого человека. Но наши предки из мира животных должны были выглядеть примерно так же.
А эволюция неудержимо продолжалась — и приобретенные полезные навыки закреплялись. В первую очередь это относится к руке: завершилось формирование большого пальца, противостоящего остальным, то есть приспособленного для хватания. Рука стала совершать все более тонкие движения, пока предок человека не научился пользоваться первыми орудиями, даже если это и были просто камень, кость или палка. А изготовление первого орудия было первым актом труда — того решающего признака, который создал человека, сделал его жизнь осмысленной и созидательной.
Мы должны подчеркнуть, что между человекообразной обезьяной и человеком, кроме анатомических, существуют и другие качественные различия: сознательный, целенаправленный и систематический труд, сложнейшая, высокоразвитая нервная система и способность к мышлению, возможность общения благодаря членораздельной речи и, наконец, появление общественного сознания.
В этом тоже нет ничего нового. Уже давно существует тенденция именовать человека Homo faber — не человек разумный, а человек работающий. Это выдвинуло бы на первый план трудовую деятельность человека, появление мыслительных способностей и способности благодаря превращению передних конечностей в руки совершать работу, качественно отличную от простейшей, воздействовать на природу в соответствии со своими потребностями. Труд делал непосредственную зависимость человека от сил природы все менее ощутимой.
Человек перестал подчиняться только биологическим закономерностям. В его жизни стали играть важную роль закономерности более высокого порядка — законы развития человеческого общества, без понимания и осмысления которых никакие суждения о развитии человеческого общества не будут полными и правильными.
К сказанному необходимо добавить следующее. Прежде всего превращение человекообразных обезьян в человека происходило постепенно и длилось очень долго. Некоторые исследователи считают, что этот этап продолжался по меньшей мере в течение жизни 400 000 поколений! Далее, у первых древнейших людей подлинно человеческие признаки были выражены еще весьма слабо, они развились и усовершенствовались значительно позже — у далеких потомков этих людей.
Итак, на Земле появился первобытный, примитивный человек. Его тело сохраняло явные признаки, указывающие на происхождение от человекообразных обезьян: покатый лоб, сильно развитый надглазничный валик, уплощенный череп, отсутствие подбородочного выступа. Объем его мозга достиг 900–1200 кубических сантиметров — гораздо больше, чем у самых больших современных нам человекообразных обезьян горилл (450–600 кубических сантиметров). Первые люди начали изготовлять орудия, предназначенные для вполне определенной цели. Их относят к абевильско-ашельской культуре древнего каменного века — палеолита, для которой характерны массивные рубила и отщепы. Повторяемость определенных изделий, относящихся к этой культуре, показывает, что уже древнейшие люди обладали первыми признаками абстрактного мышления. Какие-то группы могли уже знать огонь и пользоваться им, если и не умели еще добывать его.
Палеолитические люди жили в начале четвертичного периода и до его середины, то есть по меньшей мере в течение пятисот тысяч лет. Старейшие их представители — питекантропы, известные по находкам на Яве (Pithecanthropus erectus, Pithecanthropus modjokertensis и другие). Немного позже жил синантроп (Sinanthropus pekinensis), найденный в Китае. А в Европе это был гейдельбергский человек (Maueranthropus heidelbergensis), нижняя челюсть которого найдена в песчаном карьере близ Гейдельберга.
Теперь стали известны древнейшие люди, обитавшие в Африке. Это атлантропы (Atlanthropus mauritanicus), три нижние челюсти и одна теменная кость которых найдены в Алжире. Многие ученые относят к древнему каменному веку также телантропа (Telanthropus capensis) из Сварткранса в Южной Африке и зинджантропа (Zinjanthropus boisei) из раскопок в Олдовае (тоже в Африке). Оба эти типа, близкие к австралопитекам, уже изготовляли каменные орудия, то есть обладали человеческими признаками, отличающими их от человекообразных обезьян и любых других животных.
Следующую ступень эволюции доисторического человека занимают неандертальцы. В книге рассказано, почему они так названы и что произошло с находкой в Неандертале под Дюссельдорфом, а также о взглядах исследователей того времени на эволюцию человека вообще. Неандертальцы — в широком смысле слова доисторические люди палеолита — жили во многих районах Европы, Азии и Африки, особенно в период между предпоследним (рисским) и последним (вюрмским) оледенениями, то есть за 150 000–70 000 лет до нашего времени. У неандертальцев последнего межледникового периода уже четко дифференцированы различные типы. Это особенно заметно у неандертальцев восточной группы (Центральная, Южная и Восточная Европа, Восточное Средиземноморье). По мнению советских и других ученых, некоторые представители этой группы были прямыми предшественниками более поздних людей ледникового времени — неоантропов (Homo sapiens fossilis). Эти «новые люди» появились в процессе эволюции в начале последнего великого оледенения.
Иначе происходила эволюция неандертальцев, принадлежащих к западной группе. Ее результатом был характерный тип, который иногда называют классическим неандертальским. К нему и принадлежат собственно неандертальцы в том смысле, как понимали этот термин их первые исследователи: древние люди маленького роста и крепкого сложения с покатым лбом, мощным надглазничным валиком, широким носом, мощной нижней челюстью без подбородочного выступа, массивными зубами, короткими ногами. Объем их черепной коробки в среднем 1450 кубических сантиметров.
В этой западноевропейской группе дальнейшей эволюции, очевидно, не произошло. Одни исследователи считают, что ее представители вымерли, другие — что одновременно с неандертальцами существовали некие «пресапиентные» типы древнего человека (череп, найденный в Штейнгейме в Германии, черепные кости из карьера «Барнфилд Пит» в Сванскомбе неподалеку от Лондона и обломок черепа из Фонтешевада во Франции), давшие начало людям верхнего палеолита — кроманьонцам.
В Европе костные остатки неандертальцев находили всегда вместе с орудиями мустьерской культуры, которые были шагом вперед по сравнению с ядрищами и отщепами. Неандертальцы были уже хорошими охотниками: большими группами они справлялись и с крупными животными, в том числе с пещерным медведем. Очевидно, отдельные орды жили на больших расстояниях друг от друга. Контакты и обмен опытом были незначительны — об этом свидетельствуют примитивность и консерватизм материальной культуры. Полагают, что в это время уже существовало частичное разделение труда между мужчинами и женщинами, причем мужчины употребляли преимущественно остроконечники, а женщины — скребла. Это соответствовало их основным занятиям — охоте у мужчин, поискам и сбору съедобных растений, «домашней» работе — у женщин. Неандертальцы (во всяком случае, некоторые орды) впервые начали хоронить своих мертвых. У них же мы находим и первые признаки культов — охотничью магию.
За неандертальцами последовали люди верхнего палеолита — кроманьонцы (Homo sapiens fossilis). Свидетельства их существования обнаруживаются, начиная со слоев, соответствующих началу последнего, вюрмского оледенения. Это и были охотники на мамонтов, племена эпохи ориньякской культуры. А в конце последнего ледникового периода их сменяют охотники на северных оленей, племена эпохи мадленской культуры. Те и другие жили в период, отстоящий на 70 000–15 000 лет от нашего времени.
Оружие и орудия этих людей были уже гораздо совершеннее, чем у неандертальцев: они тщательнее обработаны, более специализированны. Многочисленны также изделия из кости. Основным оружием охотников были копья, а позже и гарпуны, обычно с двумя рядами зубьев, обращенных в противоположную острию сторону. Кланы этих людей гораздо многочисленнее, чем группы неандертальцев. Они селились либо в пещерах, либо под открытым небом, сооружая примитивные хижины, а иногда (например, на территории теперешней Украины) и подземные жилища. Они охотились на всех животных, не отступая и перед крупным зверем — мамонтом, зубром, бизоном, пещерным и бурым медведем, дикой лошадью, северным оленем.
Эти племена оставили первые произведения искусства — обрядовые рисунки, цветные изображения и скульптуры. Они хоронили своих мертвых. У них были развиты культы. Магические церемонии совершались иногда в глубоких пещерах — древнейших святилищах.
В период верхнего палеолита стала быстро развиваться духовная и общественная жизнь. Все глубже познавая природу, люди всесторонне использовали ее…
Задумавшись над историей нашего человеческого рода, мы ясно понимаем, как далеко ушел от своих предков современный человек. И если ему удастся сохранить мир между народами, — кто или что помешает ему в недалеком будущем полететь к звездам!