Западный Тихий океан. Острова Фиджи.

Бухта Нбулекалека, уединённый уголок внутри залива Сува.

Великолепное место, окружённое зелёными островками, слишком маленькими, чтобы быть обитаемыми, но достаточно большими, чтобы укрыться от посторонних глаз.

Дно, плотный ил, и глубина семь метров, обеспечивают надёжную стоянку на якоре даже в самых неблагоприятных условиях.

Безопасная стоянка и сказочные окрестности, в таких местах можно пустить корни, даже не заметив и не желая того. Каждый вечер, распевая песни, приплывают рыбаки на пирогах, бросают камень вместо якоря, несколько часов ловят рыбу. Слышен их смех, когда удаётся поймать особенно крупную рыбу. Прежде чем уйти, они проходят мимо нас, спросить, не нужно ли нам.

Очень легко жить в этой бухте. Мы провели здесь четыре месяца и могли бы остаться ещё, но теперь это становится рискованно, и риск увеличивается с каждым днём.

В августе, когда мы сюда пришли, дул сильный пассат, было чистое небо и стабильная погода. В декабре пассат выдохся. Вместо него с севера приходят волны серых туч, которые затягивают всё небо на много дней, принося нестабильные, капризные ветра и липкую жару.

Это сезон циклонов. В горячем воздухе, до предела насыщенном водяными парами, чувствуется какая-то нестабильность и некая грозная сила.

Мы бросили второй якорь, весом в двадцать килограмм, соединив его последовательно с первым, на расстоянии десять метров и выпустили ещё сорок метров цепи, чтобы спать спокойно, когда порывы ветра срываются с гор Вити Леву, свистя в такелаже и растрёпывая кроны пальм.

— Warning! Warning! Внимание! Внимание! Сезон циклонов длится с ноября по апрель. — Это Фиджийское радио каждый день передаёт специальные сообщения, специально, чтобы нагнать страху.

— Warning! Warning!Предусмотрите запасы пищи и воды.

— Warning! Warning!В случае тревоги немедленно покиньте низменности, равнинные места и берег моря. Укройтесь на холмах.

Но мы, живущие на лодке, не можем покинуть берег моря. Чтобы избежать циклонов, нам придётся сделать то же, что делают сотни кругосветчиков: спуститься на юг, в Новую Зеландию или Австралию, уйти за тридцатую параллель, которая является линией метеорологической безопасности.

Мы посмотрели друг на друга: «Новая Зеландия?! Чтобы шесть месяцев умирать со скуки в марине в стиле Сан Ремо или Лазурного Берега? С барбекю дважды в неделю и вечеринкой в субботу вечером? Может лучше циклоны?

Возможно остаться и на Фиджи, укрывшись в hurricane holes,в дельте реки, среди мангровых зарослей, где можно встать на много якорей и привязать лодку к деревьям канатами…

— В прошлом году здесь не было ни одного циклона. — Уверяет Исо, наш друг из Сувы. — И в позапрошлом тоже.

— А раньше?

Он разводит руками: — Годом раньше их прошло пять, с интервалом в несколько дней.

— И что случилось с лодками?

— Здесь, в Нбулекалека, укрылись пять японских рыбацких судов.

Пять из них выдержали, а одно, порвав цепи и канаты, столкнулось с остальными, с молом и село на рифы. В отлив там всё ещё можно видеть то, что от него осталось. Но в этом году их не будет. Я чувствую приближение урагана.

Исо очень любезен, как и все жители этой страны улыбок, и он говорит так, лишь потому, что не хочет, чтобы мы ушли. Фиджийцы — фаталисты. Для них ураган, естественное явление и является частью жизни, как акулы, болезни, эпидемии. Да и не могут они никуда уйти.

Для нас же, всё совсем не так. Фиджи, на семнадцатом градусе южной широты, лежат в самом центре опасной зоны, также как Вануату, Новая Каледония и Тонга.

— А если уйти дальше на север?

Это третий вариант. Дальше на север, вблизи экватора, теоретически мы были бы в безопасности.

— Почему же никто туда не идёт?

Все предпочитают идти на юг, в Новую Зеландию. Почему? Из за удобных портов? Там можно сделать запасы, покрасить подводную часть необрастающей краской, отдохнуть от постоянного напряжения, которого требует плавание в тропиках. Но есть и другие мотивы. На севере находится зона экваториальных штилей, отделяющая ветры южного полушария от ветров северного полушария. Это зона безветрия, жары и гроз. Тихий океан там совершенно пуст, за исключением редких групп островков и Соломоновых островов, лежащих дальше на западе.

— Значит идём на Соломоны?

Они в 1500 милях отсюда, между пятью и десятью градусами южной широты, в почти безопасной зоне.

У нас есть генеральная карта и несколько крупномасштабных, которые неизвестно как оказались на «Веккиетто». Я помню, как мы ездили по верфям в заливе Ла Специи, где разделывают на лом суда, собирая центнеры старых морских карт. Много дней мы потратили перебирая горы пыльной бумаги. В основном там были карты морей северного полушария, но иногда попадалось какое-нибудь экзотическое название.

— Якорные стоянки южных Вануату. Нужно?

— Возьми. Потом видно будет.

Каким то образом там затесались и Соломоновы острова.

Если судить по карте, должно быть прекрасные места.

— Посмотри, сколько рек и каждая впадает в бухту, а это значит, что дно — ил, якорь хорошо будет держать. И, возможно, есть какие-то протоки, где можно укрыться среди мангровых зарослей. Вот увидишь, там мы будем в полной безопасности.

Но мы ничего не знаем о Соломоновых островах, кроме того, что они относятся не к Полинезии а к Меланезии, и населены темнокожими людьми. Здесь, на Фиджи нет никого, кто там бывал.

Удивительно, но в Тихом океане соседние государства, находящиеся всего в нескольких сотнях миль, населённые людьми той же расы, часто бывают совершенно чужими друг другу.

Наконец, в результате наших поисков, мы выходим на пастора евангелиста, который был проповедником на Соломонах. Его зовут

Алекс. Он родился на одном из островов Кирибати, а сейчас живёт в Фиджи, на Рамби.

— Наш старый остров был очень богат, на нём были залежи фосфатов. Но, в какой то момент, в лихорадке их добычи и продажи приходящим судам, мы заметили, что у нас не осталось больше земли для жизни. Мы продали весь свой остров. Старейшины собрались и решили использовать заработанные доллары для покупки нового острова. Так, в 1946 году мы купили Рамби и переселились на Фиджи.

Отец Алекса был проповедником и сын пошёл по его стопам. Его первой миссией, когда он был ещё учеником, как раз были Соломоновы острова.

— Они совсем дикие и бедные.

— Это опасно?

— Да нет, нет, сестра Лиз. Они дикие и бедные, но самые миролюбивые существа в мире. Подумай только, там где я был, дети никогда в жизни не видели белого человека. — Продолжает Алекс. — В некоторых селениях до сих пор осталась традиция омывать гостей с головы до ног кокосовым маслом в знак приветствия. Там нет больниц, нет школ и даже портов. В Хониара, когда портится погода, суда сразу уходят. И не надейтесь на метеосводки в тех местах, брат Карлос.

Длинная речь пастора, направленная на то, чтобы отговорить нас, наоборот, разжигает любопытство и желание отправиться туда.

Решение принято. Идём на Соломоны и постараемся свести риск к минимуму.

В результате постоянных дум и размышлений, изучения карт и лоций, идея начинает обретать форму.

Мы не пойдем напрямик а возьмём сначала курс на север, чтобы уйти из зоны циклонов, и, только потом повернём на запад, стараясь держаться параллели, десять градусов южной широты или даже чуть выше. Всю дорогу будем настороже, чтобы, в случае чего, сразу заметить знаки, предвещающие приближение циклона. В этом случае достаточно уйти дальше на север, и за два дня мы окажемся в полной безопасности, у экватора, в зоне штилей.

От места, где мы находимся сейчас (18° южной широты), до широт, где риск циклонов начинает уменьшаться (10° ю. ш.), 8 градусов по меридиану, то есть 480 миль (каждый градус соответствует шестидесяти милям) или четыре — пять дней рискованного плавания.

Мы выйдем только в том случае, если метеосводки Радио Нанди, которые предсказывают приближение ураганов за два, три дня, будут благоприятными. Это уменьшит риск до двух дней. К сожалению, метеосводки предназначены для того, чтобы защитить жителей островов, для открытого моря они менее точные, и ещё менее они точны для приэкваториальных зон, где едва зародившиеся циклоны очень трудно отследить. Но это уже не важно. Решение принято, идём на Соломоны. Сначала курс на север, потом повернём на запад.

Здесь, в Суве, все к этому относятся по разному. Кто-то говорит, что мы сошли с ума, кто-то одобряет, но решать, как всегда, приходится самим. Проводим последние дни за подготовкой лодки и изучением поведения циклонов.

Опасная сторона циклона, менее опасная сторона, возможные траектории, признаки приближения, стратегия расхождения…

Циклоны формируются недалеко от экватора, в зоне штилей.

Только что образовавшиеся циклоны, когда они имеют диаметр всего несколько миль, движутся непредсказуемо или стоят на месте.

Спускаясь же на юг, они разрастаются, набирают силу и превращаются в монстров, с дождём и ветром, диаметром несколько сотен миль, способных уничтожить целые острова.

Скорость их вращения вокруг центра может превышать 120 узлов.

Это означает ветра от 100 до 150 узлов, в зависимости от того, находишься к западу или к востоку от траектории. Ветер в 150 узлов!

Невозможно себе представить, что это такое, когда 50 узлов уже кажутся концом света. Те, кто это видел, рассказывают:

— Небо чёрное, покрыто плотным слоем облаков, извергающих ливень. По морю, в разных направлениях, катятся огромные огромные волны, которые пересекаются, накладываются друг на друга, образуя неустойчивые, невероятной высоты, водяные пирамиды и глубокие впадины. Волны могут распространяться на расстояния до тысячи миль в виде длинной зыби, которая, часто, является признаком близости урагана.

Но худшее начинается, когда ураган встречает сушу:

— С деревьев обрывает ветви, крыши домов взрываются, ветер срывает заборы, хижины и все эти объекты летят по воздуху с головокружительной скоростью, превращаясь в убийственные снаряды, сокрушающие всё на своём пути. (Попробуйте представить лист рифлёного железа, летящий со скоростью 200 километров в час.)

— Уровень моря поднимается, волны перехлёстывают через плотины и дамбы, поднимают суда в портах, срывая их со швартовых и утаскивают в море или выбрасывают на берег.

Но среди всего этого апокалипсиса есть и приятные, или хотя бы обнадёживающие новости: циклоны перемещаются медленно.

Скорость их движения редко превышает 15 узлов, и, благодаря этой медлительности, метеоспутники в состоянии предупредить о их приближении за два, три дня.

— Подведём итог: Выходим только если Радио Нанди не прогнозирует ураганов, тогда у нас будет два-три дня безопасности.

Ещё пара дней рискованного плавания и мы будем на широте десять градусов, практически в безопасности.

— Мне кажется, можно рискнуть. — Говорит Лиззи. Если она согласна, значит всё в порядке.

— Кстати, ты проверил, как там Будда?

— Конечно проверил. С ним всё в порядке, только немного запылился.

— Ты думаешь он разбирается в циклонах?

— Ну… Это же азиатский Будда. Конечно же он знает тайфуны.

Очень интересная история с этим Буддой…

— Нужно поставить его повыше, над головами, чтобы он мог видеть всех сверху и защищать. — говорила старая индианка в Африке нашему другу Ренцо. Она появилась дождливой ночью.

Электрогенератор не работал, но в тусклом свете свечи она заметила в углу комнаты, возле фортепиано, амфору с изображением худого индийского Будды.

— Не оставляй его там, не ставь его так низко. — нагнувшись, она подняла амфору и поставила на фортепиано. Через несколько секунд появился свет.

— Держи его как можно выше. — Сказала она, и добавила: — Возьми, это мой адрес. И, если верно то, что я тебе говорю, напиши мне потом. Вот увидишь, ты мне напишешь.

Ренцо не придал этому никакого значения и ушёл спать, оставив Будду на фортепиано и выкинув в огонь бумажку с адресом старухи.

На следующий день он заметил, что его конь, болевший уже много дней, снова бодр и, впервые за несколько недель скачет галопом по пляжу.

— Лиза. — Сказал он жене с равнодушным видом. — Подай мне эту коробку. И подложил коробку под Будду. Этим же вечером в этих краях оказался проездом богатый араб. Ему очень понравилось место и он захотел непременно посмотреть дом, который Ренцо строил рядом со своим.

— Но там нет света и ничего не видно.

— Не важно. Звёзды светят. — парировал араб.

Ренцо был смущён: — Но ты можешь посмотреть его в другой раз.

— Нет, сегодня. Потом у меня не будет времени вернуться. Я хочу купить его сейчас. Почему ты не хочешь продать? Я дам тебе вдвое больше чем ты просишь. — продолжал араб. — Сколко ты хочешь?

— Я думал… — Забормотал Ренцо.

— Согласен. Я дам тебе вдвое больше.

На следующий день араб заплатил полную сумму и Ренцо поставил Будду на самый высокий шкаф в своей комнате, где он и стоит по сей день, сильно раскачиваясь вечерами, когда муссон дует особенно сильно, но никогда не покидает своего привилегированного места.

Единственное, что огорчает Ренцо, что он не может подтвердить старой индианке точность её предсказаний. Видимо из чувства вины он всем рассказывает эту историю и убеждает всех держать Будду как можно выше.

Мы всегда следовали этому совету. У нас дома Будда стоял на самом высоком шкафу, на стопке книг, чтобы быть ещё выше, в офисе, над окном, на внутренней окантовке окон. А на лодке, самым лучшим местом для него может быть только топ мачты. Будду мы купили специально, с руками скрещенными на животе таким образом, что локти с корпусом образуют отверстия. Через них мы пропустили верёвку, которая, вместе со слоем силикона, надёжно держит его на топе. Мы проверяем его каждые две недели, вместе с вантами и штагами. До сих пор он чувствовал себя хорошо, и мы, как следствие.