Колиньи (Гаспар де Шатильон; графъ Cohgny), сын Гаспара де Колиньи и сестры коннетабля Монморанси, родился в 1517 году. В 1537 году был представлен ко двору Франциска I, где скоро подружился с молодым герцогом Ф. Гизом. Уже в 1543 году оба они провожали короля на войну, а вскоре после этого Колиньи вступил в ряды действующей армии и сразу обратил на себя внимание, продемонстрировав мужество и талант воина, умение организовать войска, держать солдат в повиновении и одушевлять их. Во время войны с Карлом V и Генрихом VIII английскими он выказал способности и на дипломатическом поприще, сумев путем переговоров оставить за Францией Булонь. В чине адмирала он принимал участие в войне с Лотарингией, где активно способствовал завоеванию трех епископств и победе при Ренти. Последняя была причиной его разрыва, а затем и глубокой вражды с Франциском Гизом, который хотел приписать себе честь этой победы. Но особенно Колиньи прославил себя в этой войне обороной Сен-Кантена (1557), когда и был взять в плен испанцами. В плену он пробыл около двух лет. Именно в это время благодаря уединению, чтению библии и переписке с братом (д'Андело), уже принадлежавшим к реформатской церкви, Гаспар Колиньи пришел к выводу о правоте кальвинизма, присоединился к движению гугенотов и убедил сделать то же самое и свою жену. Уже в 1660 году на съезде нотаблей Колиньи открыто объявил себя кальвинистом, подав королю от имени реформаторов записку с просьбой дать им несколько церквей для богослужения. В 1562 году, во время междоусобной войны, он был помощником Конде. Эта междоусобица закончилось амбуазским миром.
Но в 1567 году гугеноты опять взялись за оружие и вели эту войну весьма успешно благодаря стратегическому искусству Конде и Колиньи, быстро занявших окрестности Парижа и Сен-Дени. Вообще, во всех религиозных войнах того времени Колиньи принимал самое деятельное участие, чем возбудил к себе глубокую ненависть всех католиков и семейства Гизов в особенности. Несколько раз со времени первой религиозной борьбы адмирал подвергался нападениям наемных убийц, но оставался невредимым до самого августа 1572 года, даты, описанной во всех романах, посвященных королеве Маргарите Валуа и Варфоломеевской ночи. Тогда, напомним, гугеноты съехались в Париж на свадьбу Генриха Наваррского и Маргариты, родственницы короля Франции К этому времени Колиньи несколько сблизился с Карлом IX, мечтавшим с помощью адмирала, который пользовался большим уважением у реформаторов во всей Европе, присоединить к Франции Нидерланды. Великая интриганка королева-мать Екатерина Медичи увидела в этом сближении короля с адмиралом опасность для своей власти и решилась отделаться от адмирала. 22 августа, когда Колиньи поздно вечером ехал из Лувра мимо дома, принадлежавшего Гизам, из окна в адмирала выстрелил наемный убийца Моревель. Он стрелял из принадлежащей королю аркебузы (факт этот был установлен уже после знаменитой резни гугенотов) К счастью, или нет, адмирал был лишь только ранен пуля прошла по касательной, оцарапав руку и лишив адмирала двух пальцев. Гугеноты негодовали: король не сдержал своего королевского слова, свадьба Генриха Наваррского грозила обернуться не примирением, а войной. Карл оправдывался, во всем виноват злостный заговорщик и смутьян Гиз — влюбленный в Маргариту Наваррскую и органически не переваривавший гугенотов. В тот же вечер Гиз был удален из Парижа. Вечером следующего дня он тайно вернулся, и начался Варфоломеевский кошмар. Королю оставалось сделать вид, что он одобряет все происходящее.
Первой и главной задачей католиков оставалось физическое уничтожение адмирала Колиньи. Вооруженный до зубов отряд во главе с Гизом под покровом ночи проник в дом, где лежал раненый адмирал. «Гиз, проклятый убийца!» — были последние слова адмирала. Герцог Гиз собственноручно выбросил его из окна. Тело убитого адмирала католики всю ночь носили по Парижу. К утру следующего дня от Колиньи не осталось практически ничего, отдаленно напоминающего человека И все-таки королю мало было смерти адмирала и многих тысяч гугенотов Расправа горстки головорезов — это не наказание, а убийство. В то же время публичная казнь — это не роковая случайность, а сознательный акт королевского правосудия. Карл приказал казнить адмирала. Но как казнить то, что нельзя казнить? Дело в том, что в угаре Варфоломеевской ночи католики слишком вольно обошлись с телом адмирала: они лишили его головы. Находчивый Карл отдает приказ повесить адмирала за ноги.
На следующий день, когда оставшиеся в живых гугеноты были силой приведены в лоно католической церкви, а нераскаявшиеся во главе с адмиралом дружно направлялись в ад, король Карл и весь королевский двор прибыли сказать последнее «прости» адмиралу Колиньи.
«Первыми подъехали к виселице Карл IX и Екатерина, за ними герцог Анжуйский, герцог Алансонский, король Наваррский, герцог Гиз и их дворяне, дальше — королева Марго и все дамы. Составлявшие летучий эскадрон королевы-матери, еще дальше пажи, лакеи и народ; всего тысяч десять человек. На главной виселице висела какая-то бесформенная масса, обезображенный труп, почерневший, покрытый запекшейся кровью и слоем беловатой пыли. У трупа отсутствовала голова, поэтому он был подвешен за ноги. Но всегда изобретательный народ заменил голову пучком соломы и поверх него надел маску, а какой-то насмешник, знавший привычки адмирала, всунул в рот ей зубочистку». Гугеноты страдали, католики искренне наслаждались зрелищем. Король Карл сочинил адмиралу эпитафию, усилившую душевные муки новообращенных.