Андрей слонялся по кабинету, не в силах успокоится, и найти себе место. Не сиделось, не лежалось, не спалось и что самое странное, не пилось. На девиц бедный прынц не мог смотреть вообще. Увивающиеся вокруг него невесты вызывали брезгливое удивление и глухое раздражение. Даже понравившаяся ранее София Вильчинская и та своим ученым видом набила оскомину. Андрей сбежал от ненавистного общества в свой кабинет и уже который час метался по нему как тигр в клетке. Что-то ему не давало покоя, Андрей силился вспомнить, но ничего не получалось, только все сильнее и сильнее болела голова. Но вместе с головной болью пришла четкая уверенность, что никакой свадьбы не будет. Пусть родитель хоть на уши станет и изогнется в позу «зю», женить у него Андрея на нелюбимой невесте не получится. Если нужно будет, он откажется от престола в пользу брата. Когда это решение было принято, чудесным образом прошла головная боль, и Андрей успокоился. Он даже налил себе гномьей настойки и довольный уселся в кресло обдумывать будущую авантюру по отречению от престола. Картина, которая складывалась у него в голове, вызывала предвкушающую улыбку и так и хотелось пакостливо потереть руки. Он решил не посвящать брата в задуманное, ведь тому еще предстоит найти свою ненаглядную даму в красном. И если она окажется той, самой единственной, срочно на ней жениться, пока родитель не подсунул Ромке какую-нибудь завалящую прынцеску. А чтобы все получилось, нужно было подтолкнуть братца к более интенсивным поискам потерянной зазнобы.

— Андрюх, ты чего тут киснешь? — в дверях показалась взъерошенная голова Романа.

— О, на ловца и зверь бежит, заходи, — Андрей указал на пустующее кресло. После того как Ромка там обосновался, Андрей продолжил. — Как у тебя продвигаются поиски твоей дамы в красном? И чего ты со мной не пошел на открытие каретного салона?

— А, — махнул рукой Роман. — Из-за поисков и не пошел. После бала просто невероятное количество горожан видели нашу мадам в разных концах города и все за свои сведения требовали награды. Представляешь? Та толпа, которую собрали первые объявления была детским лепетом, по сравнению с тем, что они устроили после бала. Вот и пришлось изрядно помотаться, проверяя каждый сигнал лично. Естественно я ничего не нашел. Только нервы вытрепали.

— Дааа, дела, — удивился Андрей. — Слушай, а ты ту занятную туфлю не давал собакам нюхать, может, они бы след взяли? И вообще, что с ней, ты говорил, что вещица магическая.

— С собаками неувязочка вышла, не брали они след хоть ты тресни. Выли, терли носы, но искать отказывались наотрез. А вот с магом оказалось не так все просто, он у меня обувку забрал на исследование и только сегодня вернул. Оказалось, что это сильный парный артефакт, который признает только одного хозяина.

— Ты о чем? — удивился Андрей.

— О том, что только моя сбежавшая незнакомка может одеть эту туфельку, остальные нет, — хитро прищурился Роман.

— Так ты что, собираешься устроить примерку туфель в рамках всего царства? — удивился Андрей.

— А чем этот метод хуже, чем объявления по всему городу? Так я хоть точно буду знать, она это или нет.

— Ну, удачи тебе братик, — от души пожелал Андрей.

Всю неделю после презентации мы с Аленой были заняты выше крыши. Я воевала с Йосей. Алена, чтобы отвлечься от зрелища ухлестывающих за принцами девиц, марала бересту и что-то тихо бубнила себе под нос. Когда я полюбопытствовала, чем наша краса занимается все свободное время, я была послана в неведомые дали с наказом не возвращаться и не лезть под руку, когда ее гений в кои-то веки решил сотворить что-то путное. Ну и ладно, лезть не буду, но вот если она сунется ко мне с какими-нибудь вопросами сама пошлю ее по тому же адресу.

Йося не давал мне жить, изводя требованиями немедленно наклепать карет побольше и впарить их подороже. Сколько я с ним ругалась, сколько проводила разъяснительные беседы на тему перенасыщения рынка, не помогало. Жадность дворецкого брала верх над его деловой хваткой. Еще бы, он держал в руках половину заработанных нами денег и млел от восторга. За один вечер загрести столько золота, да с ним такого ни разу не было. И все мои аргументы, что люди заплатили столько чтобы быть первыми и насладиться единичным обладанием каретами, до него не доходили. Пришлось Йосю обездвижить и наложить заклинание немоты, а потом битый час читать лекцию по основам экономики, приводя в пример нашу ситуацию. Ну, толкнем мы сейчас кареты, перенасытим рынок, никто же больше по такой цене их покупать не захочет. Мы упустим момент эксклюзивности. А вот если дадим возможность пятерым счастливчикам поездить по городу, разжигая зависть окружающих, то мы получим аудиторию, готовую заплатить втридорога, чтобы они первыми получили тоже самое. Йося когда услышал мои доводы и просчитал в уме возможные барыши, расплылся в такой счастливой улыбке, что я немедленно сняла с него заклинания и отпустила отбиваться от клиентов. Салон стоял пустым, но это не значило, что там не было желающих записаться на покупку кареты или будущих клиентов, которые забежали узнать, когда будет новая поставка.

Отдельной головной болью было убалтывание дворецкого на спонсирование гонок. Я разорялась перед ним несколько дней о рекламе как двигателе торговли. В конце-концов удалось убедить его на эту авантюру, особенно когда я обрисовала Йосе идею с тотализатором.

— Йося, оденьте глаза на морду и слухайте, — вещала я, прохаживаясь перед ним по воздуху. — Самый цимес ситуации у том, шо кроме нас отот тотализатор нихто проводить не смогет. Мы же главные спонсоры.

— Хто? — удивился он.

— Тху на вас, — возмутилась я, что он меня перебил. — Организаторы. Мы захапаем себе это право, а как уж мы развернемся! Ух! Представьте себе очередь из отех шлимазлов, которые сами понесуть вам свои кровные у надежде выиграть, ставя на победителя. Вы им за их золотые будете давать бумажки с номерами, правда придется их магически защитить, шоб не подделали. Ну да ничего. После отех гонок выплатим выигравшим их деньги и в накладе не останемся.

— Та шо нам останется, если мы выигрыш платить будем? — изумился он.

— Ой, Йося, прекратите этих глупостей, — отмахнулась я. — Деньги принесут все, а выплатим мы только некоторым. Разницу положим в карман. Сечете?

Ох, как округлились его глаза, в них как в иномирных одноруких бандитах замелькали циферки, складываясь в выигрышную комбинацию.

— Фиалка, ты мэтр гешефта! — выдохнул он и помчался воплощать в жизнь мою идею.

Через день было получено монаршее разрешение на проведение гонок и посланы несколько полков пехоты на расчистку будущей трассы. Ну, правда, а чего не покрасоваться перед иноземными послами таким мероприятием? Тем более, что казне оно ничего не будет стоить. По крайней мере, так думал царь. Он не знал, с каким великим комбинатором в моем лице он связался.

Алена во время того, как я была увлечена очередным бизнес-проектом, исправно ходила во дворец и о чем-то шушукалась то с кухарками, то с прачками, то с горничными.

Итогом этой подпольной деятельности был грандиозный скандал, который потряс дворец до основания, существенно выбив почву из под ног не только у дворецкого, но и у царя-батюшки. Алена устроила первую в тридевятом царстве забастовку.

День начинался так мирно, пели птички, весело жужжали шмели на лугу, стрекотали цикады, или они стрекочут вечером? А, не важно, короче что-то упоенно жужжало, внося нотку умиротворения в идиллическую пастораль на подступах к дворцу. Йося как всегда снимал бакшиш с опоздунов. Ничто не предвещало беды.

Неприятности начались, когда выяснилось, что монарший завтрак еще не готов. Дворецкий было сунулся в кухню, но был неприятно удивлен, никого там не застав. Следующим звоночком о том, что во дворце назревает большой шухер, было отсутствие прачек и как следствие выстиранного и выглаженного белья. А у его величества как раз закончились свежие рубашки. Ну не щеголять же ему во вчерашней? Не так поймут, скажут, шо у монаршей особы закончились деньги на нормальный гардероб, и боже упаси, на этом фоне упадет престиж страны. По этому царь Елисей носа из своих покоев не казал, устроив бедному дворецкому кадухис на пол морды. Йося получив волшебного пенделя, развил невиданную деятельность по отлову хоть кого-то в юбке. Никого так и не нашли, пока кто-то из лакеев не догадался заглянуть на задний двор, где был в самом разгаре настоящий митинг.

— Бабоньки! — вещала Аленка помахивая ведром. Она была вся перевита ремнями, на манер пламенных коммунисток иномирья и даже красный платок нацепила, чтобы сделать образ бунтарки завершенным. — Доколе мы будем терпеть измывательства над собой! Доколе будем получать меньше отех мужиков, и работать больше чем они? Я вас спрашиваю! Доколе? Мы мало того шо работаем как проклятые здеся, так еще и выпахиваемся дома так шо еле добираемся до постели. А там энти ироды и еще шото хочуть! Детей им рожай! Бабоньки, да рази ж энто правильно? Рази ж так можно? Мы из-за энтих поганцев теряем свою красоту за пару лет. Так давайте же свою жизнь возьмем у свои руки! И не дадим супостатам над нами измываться! Потребуем восьмичасовой рабочий день, а не от рассвета до заката. Обязательный перерыв на обед. А то, как штрафовать за опоздание энто они первые, а как отпустить пожрать ничо не слышат, вухи як позакладывало!

Она стояла на бочке и, вытянув вперед руку с ведром (ну прям как серп и молот) вещала на весь задний двор.

— А ищо потребуем у них доплату за сверхурочные у двойном размере и пособие за производственные травмы! — видя непонимание у аудитории она пояснила. — Энто ежели вы обваритесь возле плиты или чана з горячей водой, шоб вам заплатили и вы могли оплатить услуги лекаря.

Тетки радостно загомонили и, взявшись, кто за половники, кто за ведра, кто за мокрые тряпки, двинулись во дворец требовать своего в борьбе за лучшую долю и сохранение красоты. Когда они всей толпой отловили дворецкого и предъявили ему бересту с требованиями, на него было жалко смотреть. Как удовлетворить такую толпу женщин, потрясающую у него перед носом поварешками, он не знал. Нужно сказать, что штат кухни подбирали годами, таких умелых поварих было днем с огнем не сыскать. Не увольнять же их теперь, царь батюшка привык кушать вкусно и много, а где дворецкому найти замену? Та же история была и с прачками. Только этим женщинам он мог доверить тончайшие монаршьи портки и быть уверенным, что не подведут, все отстирают в лучшем виде и ничего не порвут. С горничными было проще. Девиц хватало, но вот таких, которые проверенные и будут держать язык за зубами, сыскать было тяжело. Поэтому Йося понимал, что ему придется удовлетворить все их требования, тем более, что у себя в покоях сидел разгневанный монарх без свежей рубашки, а это уже ни в какие ворота не лезло. Поэтому он, махнув рукой, подписал берестяную петицию и разогнал довольных дамочек по рабочим местам.

Итак, первый революционный митинг, устроенный местной Кларой Цеткин и Розой Люксембург в одном лице состоялся и имел даже очень положительные последствия.

— Аленка, о чем ты думала, когда устраивала тут такой гармыдер! — шипела я на нее. — А если бы у вас ничего не получилось? Если бы вас всех выгнали? Ладно, у нас есть деньги, а у остальных? Куда бы пошли эти бедные женщины, чтобы прокормить свои семьи? А? Ты об этом подумала?

По мере того как я говорила, ее головка опускалась все ниже от понимания, какой участи они по счастливой случайности избежали.

— Ну, так получилось же! — попробовала она сохранить хорошую мину при плохой игре.

— Да получилось. Случайно, пообещай мне одну вещь, если ты соберешься устроить революцию в отдельно взятом царстве, ты подумай, что тебе тут еще править — это раз. А второе, старайся просчитать все последствия своих поступков. А для этого сейчас у тебя элементарно знаний не хватит. Первый раз тебе повезло, второй раз за подстрекательство к бунту тебе могут снеси твою безмозглую голову. Если так хочется облагодетельствовать народ, подумай о том, что ты для них сделаешь, когда будешь царицей и начинай учиться думать наконец! — рявкнула я.

Алена надолго подвисла от моих слов, а потом поплелась к чистой бересте сочинять очередной манифест на тему «Ежли б я была царицей!»

Забастовка имела последствия, Йося был вызван на ковер пред светлы очи царя-батюшки и получил такой разнос, что дня два не показывался никому на глаза, пока не свел синяки. А фингалы были знатные: крупные, симметричные, подчеркивающие красноту глаз. Даже магия была бессильна свести их за один день. Но Йося не расстраивался. Проще получить такой нагоняй, чем отсидеть в тюрьме пятнадцать суток, на которые так любил сажать царь нерадивых подчиненных, для того, чтобы они подумали о смысле жизни. Уже через два дня Йося носился по дворцу и раздавал указания, как ни в чем не бывало. Вот это-то и настораживало, уж слишком у него был довольный вид. Оказалось, что этот проныра не зря провел два дня в одиночестве зализывая свои раны. Он таки придумал, как ситуацию вывернуть в свою пользу. Все оказалось до удивления просто, нужно было прочитать, что накорябала Алена на бересте и немного подумать. Наши дамы в петиции не просили увеличения заработной платы, хорошо понимая, что им ничего не светит. Вопрос с восьмичасовым рабочим днем решался просто — Йося ввел посменную работу. Но нигде же не говорилось об уменьшении количества выполняемых обязанностей. Вот на этом ушлый дворецкий и сыграл, заставив дамочек напрячься и выполнять за восемь часов все то, что они раньше делали от рассвета до заката. Тетки вследствие реформы так упахивались, что о каком-то повторном бунте или забастовке не шло и речи. Тут бы копыта не отбросить от интенсивности работы. Так что дворцовый быт еще и выиграл. Комнаты убирались с невероятной скоростью, на кухне жарилось, парилось в две смены. Если раньше горячие блюда можно было получить строго до десяти вечера, то теперь на кухне кто-то находился и в полночь. Та же картина была и в прачечной. Под конец первой недели местные мадамы перестали разговаривать с Аленой, а дворецкий получил надбавку к жалованию за хорошо организованную работу. Вот так бесславно закончилась первая в истории забастовка, которую в Тридевятом прозвали «бунтом поварешек».

Алена дико обиделась на неблагодарных дамочек и продолжала чистить камины в своей красной косынке, гневно пыхтя от переизбытка революционных идей. Правда, в этот раз ей никто не велся на ее призывы по поводу всеобщего равенства. Так что наша первая феминистка Тридевятого царства быстро скисла и ходила на всех разобиженная. Нужно было быстро приводить ее в тонус и занять голову и руки чем-то более полезным. Я решила научить Алену вязать спицами. Крючком она вязала великолепно, а вот спицы так и не удосужилась освоить. После того как я ей показала простую вязку и что в последствии может получится, наша краса так загорелась, что тут же сгоняла в ближайшую лавку за нитками алого цвета. Я бы даже сказала ядовито-алого и засела за вязание.

— Аленаа, — позвала я ее. — Ты чего там вяжешь?

— Беретку, — она даже не подняла голову от вязания, яростно пыхтя и пытаясь протянуть через петельку нитку. Получалось не очень.

— А ну ладно, — пусть лучше вяжет, это здорово успокаивает, чем устраивает революцию.

— Ален, ты слышала, что твой Риккардо учудил? — полюбопытствовала я.

— Нет, а что? — вязание как-то сразу было позабыто.

— Он решил при помощи твоего хрустального лаптя найти себе невесту. Сегодня на площади опять объявление повесили. Ты не представляешь, какая там опять толпа собралась.

— Шо за объявление? — встрепенулась она.

— О том, что та, кто сможет надеть на себя отот лапоть будет его женой, — ухмыльнулась я.

— Фиааалкаааа! Караул! Так он же чичаз женится и не на мне, а шо я делать будуууу? А? Как я-то? Как же мой манихфест? Я же таки реформы придумала: и бесплатное образование и медицину. А шо теперь, мы так и будем неграмотные и больные? — как она распереживалась, как по хате забегала, в волнении заламывая руки.

— Да успокойся ты, — сказала я в сердцах, когда от ее мельтешения уже начала кружиться голова. — Никто кроме тебя тот лапоть не оденет. Там противоугонная система стоит. Каждый раз как очередная дура попытается твой лапоть на свою ножку напялить будет включаться крик баньши и маленький разряд тока, ну чисто для профилактики, шоб к чужому добру руки не совала. Ну может и еще какие сюрпризы сработают. Не помню уже толком, что там намудрила. Так что не дури, кроме тебя лапоть никто не оденет.

— Фух, — она как подкошенная плюхнулась на кровать. — Тогда ладно, пущай развлекается. Фиалка, а мы когда к нему пойдем признаваться шо я его невеста?

— После гонок, — я почесала дрыном макушку и продолжила, — да, так будет лучше всего. Там же первое время от знатных претенденток будет не протолкнуться. Увидишь, набегут со всего царства, что тараканы. Да и те, которые сейчас во дворце постараются первыми подсуетиться. Когда у них ничего не получится, сюда наедут купечески дочки, а потом только дело дойдет до простых горожанок. Так что не нервничай, минимум неделя у нас еще есть, а то и две. Приданное у тебя солидное, да и бизнес в руках перспективный, так что невеста ты хоть куда.

У Аленки глазки сразу заблестели, плечики выпрямились и на лице расцвела счастливая улыбка и она принялась вязать берет с удвоенным рвением. А я достала из пространственного кармана мешок с тыквами и продолжила клепать кареты. А что делать? Еще неделька-другая и контракт будет выполнен, я сплавлю Алену замуж, но это же не значит, что у нее не должно быть своего дохода. Скажем на шпильки. Правда, куда ей столько шпилек? Ну, это уже не мое дело. Да и для гонок нужно транспорт подготовить, а это карет десять.

На следующее утро Алена умудрилась проснуться раньше меня и уже вовсю вертелась перед зеркалом, в чудовищном красном берете. Представьте себе красный мешок на завязочках и с помпоном для красоты. И вот этот ужас был одет на ее прелестную головку.

— Алена, — сказала я вкрадчиво. — А ты уверена, что тебе стоит выходить из дому в этом?

Я ткнула пальчиком в сторону ее головы.

— А шо, по-моему авангардненько и креативненько, ни у кого такого нема, — ухмыльнулась она мне через плече и продолжила поправлять свой ультрамодный аксессуар.

— И откуда ты таких слов нахваталась? — удивилась я.

— А с кем поведешься, от того и нахватаешься, — и главное смотрит так лукаво в мою сторону, уууу, злыдня!

— Ну что, красная шапочка, пошли во дворец, нужно разведать, как там идет первый день примерок. Ты же не захочешь такое шоу пропустить?

— Та ты шо! Ни в жизть! — и она с резвостью юной антилопы погарцевала в сторону дворца.

А там творилось что-то нереальное. Дворец брали штурмом девицы от пятнадцати до тридцати лет. Некоторые особо ушлые пытались там же соблазнить стражу, чтобы проникнуть во дворец в числе приглашенных аристократок. Пребывающие кареты не подпускались к воротам, и родовитым прелестницам приходилось пробираться сквозь толпу. Вот тут на них горожанки и отрывались, старясь оторвать то рюшу, то вытащить шпильку, сорвать цветочки с корсажа, да и просто оторвать рукав. Дворцовая стража на ситуацию повлиять не могла. Дворцовая площадь не входила в их юрисдикцию и бедные вояки с жалостью смотрели на потрепанных аристократок. Слава богу, хоть распорядитель мероприятия запустил их во дворец всех вместе, иначе разгневанные горожанки на рюшах бы не остановились.

Мы смогли проникнуть на территорию дворца через ворота для прислуги. Алена наплевав на свои обязанности, сразу помчалась на второй этаж к балюстраде, через которую так хорошо было видно, что творилось внизу. Она была не одинока в своем порыве. Здесь собралось большая часть прислуги, живо обсуждающая происходящее внизу. А происходило там следующее: посреди бального зала стояло кресло, возле которого на бархатной подушке лежал хрустальный лапоть и переливался всеми цветами радуги. Рядом расположились оба принца, писец и паж. Царствующей четы нигде не наблюдалось. Наверно царь-батюшка не воспринял всерьез намерение младшего отпрыска жениться на первой встречной с ногой нужного размера.

— Итак, уважаемые дамы, — начал Риккардо, — прошу минутку внимания. Сейчас подходите по одному к этому креслу, садитесь, называете себя, пока писец записывает Ваши данные, паж помогает Вам примерить туфельку. Если она Вам не подошла, уступаете место следующей претендентке. Итак, начинаем.

Претендентки выстроились по старшинству, хотя по их горящим глазам было видно, что они готовы ринуться к вожделенной обувке без всякой очередности. Кстати, следует отметить, что практически все барышни были одеты в красные, хорошо декольтированные платья. От этой агрессивно настроенной толпы рябило в глазах, и начинала болеть голова.

Первой в очереди была Наталья Мак-Каль. Она уронила свое тело в легких доспехах в глубокое кресло и позволила пажу снять со своей ножки сапог. И вот настал тот миг, которого все так ждали, первая претендентка примеряет туфельку. Как только пальчики Мак-Каль коснулись хрустального лаптя, раздался душераздирающий вой, который длился ровно столько, сколько эта твердолобая девица пыталась натянуть на себя лапоть. Несчастный паж был давно отброшен в сторону и старался не лезть под руку энергичной девице. Ничего не получалось. Как бы она не пыталась, изогнут пальцы, и засунуть их в обувку, лапоть выскальзывал из ее рук как намыленный, при этом дико вереща. Создавалось впечатление, что он живой и лаптю не нравится быть одетым на ножку этой воительницы. Княжна нервно отшвырнула норовистую обувку в сторону бледного пажа, подхватила свой сапог и похромала вон из зала, что-то постоянно бурча про дипломатический скандал неуважение к княжеской персоне.

Видя неудачу первой претендентки, Лисия усаживалась в заветное креслице с опаской. Она грациозно скинула туфельку с изящной ножки и мило улыбнулась обоим принцам. И опять история повторилась. Дикий вой, заставляющий леденеть кровь в венах, пронесся по всему дворцу. Что-то он мне напоминал, никак не могу вспомнить. Ааа, было что-то такое в иномирье, какие-то повозки с мигалками. Они тоже так противно подвывали, а потом из повозок выскакивали толстые дядьки с полосатыми дубинками и начинали нести доброе, чистое, вечное в массы, взимая дань и нанося тяжкие телесные повреждения.

Лапоть вылетел из ослабевших рук принцессы, так и не будучи толком примеренным. Тересийская княжна со всей силы вцепилась ногтями в руку бедного пажа, решившего так непредусмотрительно помочь перепуганной барышне. Он об этом тут же пожалел. Рука была расцарапана до крови и Лисия в гневе вылетела из бального зала.

— Дааа, что-то я намудрила с этим криком баньши. Так же и поседеть можно, — прошептала я и махнула дрыном, существенно убавив звук до терпимого, а затем и вообще приглушила его до еле слышного. Бедный лапоть, вместо того чтобы выть на всю ивановскую, только тихо похныкивал, покряхтывал и повизгивал, и то как-то неубедительно.

Ну, а дальше началась рутина. Подходила претендентка, ее записывали, она примеряла обувку, которая жила собственной жизнью и так и норовила слететь. Дамочки цеплялись за вожделенную туфлю как утопающий за соломинку. Кто-то пытался привязывать лапоть к ноге — не получалось. Пытались влезть в него и просто устоять на ноге, вредный лапоть залихватски гикнув, начинал выписывать такие кренделя вместе с ножкой юной прелестницы, что куда добрым молодцам до таких акробатических этюдов. Вволю наскакавшись с очередной претенденткой, он слетал и приземлялся на подушку и мило замирал до следующей охотницы за титулами и властью.

Принцы развлекались, глядя на все это безобразие. Андрей, не долго думая, сбегал за местными музыкантами и приволок их в зал, так что любая примерка лаптя начиналось под барабанный бой как в цирке и дальше сопровождалось музыкой в зависимости от обстоятельств. Одну из претенденток ушлый лапоть заставил танцевать лезгинку, кого-то посадил на шпагат, а кто-то удостоился чести сверкать нижним бельем на всю ивановскую, отплясывая кан-кан. От такого зрелища принцы, да и что греха таить, остальные представители мужского населения, нычкующегося по углам, пришли в неистовство и поддерживали бедную претендентку улюлюканьем, свистами и аплодисментами. Ну, куда уж без этого. Боевой гопак в исполнении следующей несчастной уже не вызвал такого ажиотажа, хотя там тоже было несколько пикантных моментов. Все-таки кан-кан был вне конкуренции.

— Ты гляди-гляди! — веселился Андрюха, показывая на очередную претендентку. — Что творит-то! Ах, просто слов нет! Где был твой лапоть раньше? Нужно было его на бал приволочь, вот бы потеха была, если бы мы мне с его помощью невесту отбирали!

— Да кто ж знал, что такой цирк начнется, — пожал плечами Роман. Он не отрывал взгляда от происходящего. Все-таки не каждый день представительницы известнейших родов тридевятого устраивают такое представление. И, кажется, кто-то даже вошел в раж раскланиваясь и, пуская в восторженную толпу воздушные поцелуи. Это безобразие длилось до того момента, пока не появился Йося и не разогнал всю прислугу по рабочим местам, а принцы продолжали развлекаться дальше.

Царь батюшка, проходя мимо закрытых дверей бального зала, остановился, заинтересовавшись, шумом, музыкой и аплодисментами, которые оттуда доносились.

— Что они опять учудили? — спросил он сам себя, подкрадываясь к двери и приникая к щелочке неэстетично оттопырив зад. В замочную скважину ничего видно не было. Тогда царь Елисей, воровато оглянувшись и не заметив никого рядом, приоткрыл дверцу и с любопытством уставился на происходящее в зале. А там веселье было в самом разгаре. Вернувшаяся назад Наталья Мак-Каль потребовала второй попытки в примерке вредного артефакта. Ей естественно никто отказывать не стал. Ну, хочется человеку позориться — да ради бога, неужели мы не дадим такой возможности? Она опять царственно плюхнулась в кресло и уже сама стянула сапог. Брать в руки вредный лапоть она поостереглась, понимая, что ничем хорошим это не закончится.

— Эй, любезный, — поманила она пажа пальчиком. — Помоги мне с обувкой.

Ну, он и помог. Нет, ничего криминального не произошло, лапоть легко натянулся на ножку княжны и оставался на ней цельную минуту без всяких выкрутасов. Ромку начала понемногу охватывать паника, а на лице княжны расплылась победная улыбка. Зал замер в молчании, в ожидании того, что будет дальше. Неужели нашлась столь долго разыскиваемая невеста? От оглашающей тишины главные действующие лица стали испытывать неловкость. Но вот на грани слышимости начала раздаваться мелодия, которая из тихой и нежной, набирая обороты, становилась яростной и воинственной. Бедная княжна, которая уже расслабилась и мысленно почивала на лаврах, была буквально выдернута из кресла вредным лаптем. Она закружилась в танце, гибко прогибаясь и продвигаясь в сторону охранников. Когда Наталья их достигла, она выдернула у служивых сабли и пустилась в пляс, время от времени напоминая языческих валькирий, охваченных яростным пламенем. Зрелище было настолько завораживающим, что даже после того как мелодия закончилась и княжна замерла посреди зала воздев руки с саблями вверх, зал минут пять заворожено молчал, а потом взорвался таким шквалом аплодисментов, что еще раз пролетевшая с выбором Наталья осталась довольна признанием ее воинских талантов.

— Развлекаемся? — прошипел царь Елисей, оказавшись за спинами сыновей.

— Ага, — не стал скрывать удовольствия от происходящего Андрей. Роман, как зачинщик безобразия несколько смутился.

— Батюшка, — решил спасти ситуацию старшенький, — присоединяйтесь, у нас тут еще половина претенденток не смотренные. А что они время от времени вытворяют! Прям слов нет! Сплошной восторг!

Царь обвел хмурым взглядом собравшихся претенденток, иноземных представительниц, заметил веселящихся музыкантов и тут же просчитал, во что ему может вылиться это мероприятие.

— Чем Вы думали, когда в этот цирк втягивали иноземных принцесс? — зашипел он на них.

— Да ладно, бать, — отмахнулся Андрей. — Они сам не захотели упускать такой шанс, их никто не приглашал. И каждой из них разъяснено, что посредством уникального магического артефакта ищется невеста младшего принца. Так что они не в претензии.

— Да? — было видно, что царь не до конца поверил Андрею, но настроение у него значительно улучшилось. — Но на самотек это мероприятие я пускать не могу. Я останусь тут, должен же я знать, что у вас тут твориться.

Царю быстро организовали кресло, в которое он приземлился с чуть недовольной миной. Андрей дал знак продолжить мероприятие. Следующая претендентка подходила к креслу с опаской. Все-таки царь-батюшка присутствует, а это несколько нервирует. Но после того как она одела лапоть, которому было глубоко плевать на монарших особ, бедная претендентка забыла обо всем, пытаясь удержаться на ногах когда лапоть пустился в пляс сперва изобразив сольную партию из танца маленьких лебедей, а потом плавно перетек в цыганочку. Бедняга под конец снимала вредную обувку с таким священным ужасом на лице, что не смогла не вызвать ехидные ухмылки у обоих принцев. Царь, умеющий лучше держать лицо, как всегда состроил морду кирпичом и только величественно кивнул головой.

И понеслось, претендентки сменяли одна другую, а количество их не уменьшалось. Догадливые слуги принесли вино и закуски, но Андрей посмотрел на них как на идиотов, затребовав семечек, орешков и пива, объявив, что под такое зрелище ничего другого не подходит. Вино слишком туманит разум, а им нужно оставаться трезвыми, чтобы меть возможность по достоинству оценить предложенное зрелище. А насытить желудки они смогут и потом. Царь Елисей, яростно подбадривающий следующую претендентку не обратил на закуску внимания, просто отмахнувшись от предложенного. А потом подхватив бокал темного пива и распробовав вкусовую гамму еще и потребовал к нему вяленной рыбки, время от времени стуча ею по газетке лежащей на инкрустированном красным деревом столике. Принцы, поддержав родителя, вовсю лузгали семечки, аккуратно сплевывая шелуху в бумажные кулечки. Создавалось впечатление, что народ гуляет на каком-нибудь сельском мероприятии, наплевав на приличия от обуревавших эмоций. Слава богу, это безобразие не видела царица, свято уверенная, что мероприятие, затеянное ее сыновьями, вид имеет на удивление благообразный. Но, как и все хорошее день подошел к концу, взмыленные невесты направились восвояси.

— Надо бы завтра продолжить, — довольно потянулся в кресле царь. — Только матушке не говорите, а то она прикроет эту малину. Давненько я так не развлекался. А главное девочки все молоденькие и так стараются! Кто там у нас завтра?

— Некоторые опоздавшие аристократки из древних родов, мелкопоместные дворяночки и купчихи из тех которые побогаче, — отчитался Андрюха.

— Ох, и развлечемся завтра! — царь довольно потер руки в предвкушении завтрашнего дня.

Мужская часть монаршей семьи вдумчиво развлекалась целую неделю пересмотрев, а иногда и перещупав, чего уж греха таить, целую толпу молодых и не очень девиц и не девиц вовсе. Причем когда об этом знаменательном мероприятии заводила разговор царица, лица у ее мужа и сыновей сразу становились такими мечтательными и маслеными, что если бы она не была так увлечена своими делами, то обязательно заподозрила, что тут что-то не так. Но то один, то второй сын сразу же переводили разговор на другую тему, отделавшись одной двумя ничего не значащими фразами. В итоге все были довольны. Царица была уверенна, что ее мужчины бдют, бдут, тху, блюдут интересы державы. Принцы с царем-батюшкой были счастливы от невероятного наплыва кокетничающих девиц разных сословий. А уж когда дело дошло до крестьянок, что тут началось. Они же барышни простые, не раз смотревшие на звезды с ближайшего стога вместе с каким-нибудь сельским ловеласом. Селянки на танец с саблями не разменивались, да и танец маленьких лебедей из-за их габаритов был несколько не актуален, но вот хороводы в сопровождении матерных частушек это да! Это было, причем некоторые перлы доводили до истерической икоты не только принцев, признанных знатоков ненормативной словесности, но и их батюшку, который мог завернуть такие кренделя, что окружающие только диву давались. После нескольких куплетов мужская часть мероприятия потянулась к бумаге с перьями, чтобы записать некоторые пассажи на память потомкам, вдруг такое забудется.

Это были самые безобидные из услышанного этим вечером народного творчества. А уж что творилось на ближайших сеновалах словами не передать. Девки-то все были молодые, разбитные. Если уж прынцессками стать не довелось то хоть улучшить генофонд родной деревни они могли, чем и пользовались, отлавливая в укромных уголочках аристократов и соблазняя их пачками. В итоге обе стороны были довольны.

— Хух, не могу больше, — Андрей упал в любимое кресло у себя в комнате. — Это что-то невероятное, такого секс — марафона у меня и со здешними служанками не было. Эти крестьянки из меня все силы вытянули.

— Ага, — только и смог выдавить Ромка, который улепетывал со всех ног от очередной озабоченной пассии. Он хранил верность мечте, о чем периодически жалел, глядя на довольную мордаху братца. Царь-батюшка молча сидел в соседнем кресле. Но вид у него был как у обожравшегося сливками котяры, причем еще чуть-чуть и сливки полезут из ушей.

— Да, перерыв на неделю, это то, что доктор прописал, — сказал он с задумчивой улыбкой, видно вспомнил что-то особенно приятное. — А потом можно и с новыми силами в бой. С этой туфлей Ромка, ты хорошо придумал. И прикрытие такое железное и артефакт нестандартный. Можно под предлогом проведения очередных смотрин устраивать такие мероприятия чаще. Глядишь, население страны увеличится, да еще как!

— А чем будем в эту неделю заниматься? — полюбопытствовал Роман.

— А у нас к гонкам все готово. Как раз Моисеич подсуетился, кареты для каждого из вас есть, трасса проложена. Так что я думаю в эти выходные можно провести открытие. Кстати я слышал, что практически все послы себе по такой карете приобрели. Возможно, эти гонки изначально будут иметь статус международных.

— Так это, — Андрей почесал голову, — потренироваться бы. Если там послов куча будет, то нам невместно проигрывать.

— Это уж точно, я приму только победу одного из вас, — родитель грозно посмотрел на родных лоботрясов и, не выдержав, рассмеялся.