Следующее утро выдалось на редкость сумбурным и бестолковым. Яга озаботилась припасами в дорогу, рассудив, что цены могут быть в два-три раза выше, чем на хуторе и отправила туда Ади за провизией. Алену мы ему выделили в качестве группы поддержки, дабы уберечь его от Красной шапочки. Явились они только ближе к вечеру, нагруженные мешками по самые брови. Оказывается, в соседнем селе была ярмарка и эти двое как истинные дети своей эпохи ринулись туда сорить деньгами и запасаться провизией, как будто они отправляются в голодный край, а не во вполне цивилизованную Лисию. Пока они отсутствовали, я еще раз протестила домик на предмет проходимости по буеракам и пришла к выводу, что колеса от джипа это как-то не солидно для такой громадины. На ровной поверхности еще ничего, а вот овраги брать на них неудобно. Вот гусеничный ход как у танка, это то, что доктор прописал и проходимость лучше, да и сам дом на кочках будет не так трясти. Ну и что, что скорость ниже, зато нам не страшен никакой подлесок, овраги, да и крутые холмы. Кстати, пришлось сделать относительно небольшой прицеп, на котором мы разместили клетки с курами и минисвинарник. Я как раз успела закончить с очередной модернизацией, когда появились Ади и Алена.

— Вас только за смертью посылать, — буркнула Яга, обозревая продовольственное изобилие.

— Вы что, по дешевке скупили весь хутор? — не удержалась я от комментария.

— Та не, — отмахнулась хозяйственная Алена, — там ишо немного осталось.

— Зная тебя, могу предположить, что совсем немного, — буркнула я, заглянув в ее любимое ведро, доверху наполненное леденцами и пряниками.

Вот дай ей только послабление, и она опять взялась за старое. Сладости! Уууу, придется опять браться за тренировки, а то что-то на фоне последних событий и она, и я об этом как-то позабыли. Это не правильно, режим должен присутствовать, чтобы в жизни не происходило. Он не дает расслабиться и окончательно опустить руки. Тело должно быть готово к любым непредвиденным нагрузкам, а то, что они у нас в ближайшее время будут, сомневаться не приходится. Поэтому отберем у ребенка любимое ведерко со сладостями, заставим переодеться, и немного погоняем. Жаль только что поясок-разгрузку дома оставили. Ну да ничего, лишний круг по поляне не повредит. Алена, когда услышала о пробежке, как-то вся поникла, но переодеваться пошла.

Яга в это время занималась освоением новой, увеличенной моими стараниями кладовой и наложением на продукты заклинания стазиса, которым владела каждая уважающая себя ведьма. В холодильник все это богатство не поместилось. Когда продукты были рассованы по полкам, она занялась приготовление полуфабрикатов, фаршируя перец, замораживая сырые котлеты и чистя рыбу, которую так любил ее внук. За этими делами мы и не заметили, как наступил вечер. Разговаривать было особо не о чем, поэтому, поужинав, все благополучно расползлись спать перед долгой дорогой.

Ранним утром следующего дня я поднялась раньше всех. Не спалось. Нет, кошмары меня не мучили, но не опускало внутреннее беспокойство. Знаете, такое бывает, когда долго чего-то ждешь, усиленно к этому готовишься, то в ночь перед великим событием мандраж не дает спать. Дорогу до Лисии я себе смутно, но представляла, у Ядвиги была подробная карта, на которой вчера вечером мы проложили маршрут от точки «А» до точки «Б». Сориентироваться на местности тоже проблемы не составило. И если я уже не сплю, то почему бы не двинуться в нужную сторону? Глядишь, когда Яга с ребятами поднимутся, мы уже часть дороги преодолеем. Кстати, нужно проверить как там свинарник и куры в прицепе. Проверка много времени не заняла и я выдвинулась в сторону гор со спящими попутчиками и прицепом с живностью.

Езда на таком передвижном домике особого напряжения не вызывала, дорога понемногу убаюкивала своим однообразием, и стала давать знать о себе ранняя побудка. Глаза стали слипаться, и руль все больше и больше стал уходить в сторону. Раз я чуть не врезалась в столетний дуб, но быстро справилась с управлением и объехала его по широкой дуге. Второй раз, не заметив за кустами дикой малины небольшого овражка, чуть не разнесла фасад домика. Пришлось останавливаться и укреплять его магически, сделав веранду наподобие носа корабля, чтобы лучше рассекать встречные заросли.

Я, было, опять сунулась в рубку, но поняла, что если вот сейчас не лягу поспать хоть на часок, то разнесу эту замечательную конструкцию о ближайшее дерево и скажу, что так и было.

— Яга! Поганка старая! — услышала я сквозь сон и, потирая глаза кулачками, ринулась на шум. Уж больно интересно было, что там без меня успело произойти. А картину я застала презанятнейшую.

Итак, стоим мы в лесочке, о нашей бывшей полянке и речи не идет, так как за предыдущие два часа отъехать я успела довольно далеко. На крыльце домика стоит растерянная Яга, рядом с нею как два цуцика мнутся Алена и Ади. А перед домом настоящее полчище лесное, потрясающее ветвями и шипящее листьями какие-то ругательства. Больше всех почему-то разорялся трухлявый пенек с огромными глазюками.

— Яга. Совести у тебя нету! Усю молодую посадку отем своим монстером порушила. А я же стока оте деревья растил, холил, лелеял. За шо?! — под конец бедняга чуть не плакал в голос.

— Никитич, — замялась Яга, — ты это, ты спокойнее. Я не знаю, как мы тут очутились и шо с твоей посадкой.

— Як это ты не знаешь? — взвился Никитич. — Ты у том гробу на колесах уже почитай, как часа два ехала по моему лесу, остановить тебя не смог, тока сонные чары помогли и то ненадолго. А какую поляну с редкими травками ты мне угробила! А, да шо с тобою говорить! Хулюганка! — бедолага уселся на землю, подпер корнем щеку и начал тоскливо вздыхать. — От ранее лесных хозяев уважали и почитали. Шли до лесу с подарками, котомку там пирожков припруть, али бутылец с настойкою на травах, али вишневою наливочку. Могли сливовицу принести. От таким у меня был почет и уважение, ягоды дозволял собирать, грибы, травы заветные показывал. А теперича шо? А, — он в сердцах махнул рукой и отвернулся от присевшей рядом с ним Яги. — Яся, от ты мне скажи, шо я тебе сделал, шо ты мне такую обиду учинила?

— Так не виноватая я! — она уже чуть не рыдала, смутно догадываясь кто тут потоптался. Так что пришлось показываться на глаза всей честной компании и виниться в учинении безобразия.

— Яга, ты это прости, это мне не спалось, и я решила раньше выехать, — я застенчиво шморгнула носом и спрятала дрын за спину, виновато понурив голову.

— Так это ты? — взвыл пенек. — Фея? И от такое лесу учинила? Знаиш шо? От пока усе не вернешь у зад, из лесу не выпущу! Так шо давай, берись за отработку, время пошло!

И главное достает корень с секундомером и нажимает на кнопочку! Нет, ну где это видано, даже лешие в этой дикой местности со странностями, а что он еще достанет? Базуку? Не, я так не играю, это какой-то сумасшедший дом. Сперва принцев оказалось два, потом стоило определиться и Алену почти выдать замуж, как этих придурков похищают. Потом Кощей, экспериментатор хренов, впер их в ближайшие гробы и запечатал, теперь вот эти! У меня стресс на почве странностей Тридевятого! Меня к такому не готовили! Я им что фейский спецназ? Я фея любви, а не непонятно что! Это же нужно каждый пенек норовит командовать, я же если что разнесут тут все к ядреной фее и скажу, что так и было!

Вот так бурча себе под нос, я полетела спасать лесопосадку, по которой с неотвратимости асфальтового катка прошелся домик. Исправила все часа за два, так что моя эскапада с ранней поездкой на этом фоне выглядела еще глупее, что окончательно испортило мне настроение. Я подлетела к давешнему пеньку и хмуро на него уставилась.

— Короче, работу принимай, — буркнула я недовольно.

Он и принял, оббежал все восстановленные деревца, ощупал каждую редкую травиночку, при этом подозрительно на меня поглядывая.

— Ну от, энто же совсем другое дело! — расплылся он во всю ширину своего щербатого рта, увитого корнями. Я аж икнула от неожиданности, уж больно картина получилась неаппетитная. — Теперича могу вас отпустить!

— Ты б нам дорогу до Лисии расчистил, — сказала незаметно подошедшая Яга.

— А що мне за это будет? — лесовичек хитро посмотрел на нас и расплылся в улыбке еще больше.

— Так деревья твои целыми останутся! — рыкнула Ядвига. — Или ты еще чего хочешь?

— Нууу, дай подумать, — он несколько замялся, было видно, что хочет чего-то попросить, но стесняется. — Ясечка, а у тебя не осталось отой настоечки на корне мандрагоры, ну шо силу мужскую укрепляе?

Он почти шептал, постоянно оглядываясь по сторонам, шоб значица нихто не услыхав ненароком.

— Ой, Никитич, лапа моя — подозрительно ласково обратилась к нему Яга. — Настоечка таки осталась, только вот за нее ты мне должен будешь как село царю — по гроб жизни!

— Ну, дык, за мною не заржавеить! Ты тока бутылец заветный дай, а то я опять жаниться надумав, а мавки у нас у лесе сама знаиш какие, ежели чего не смогешь так ославят, шо мама не горюй!

— Не плачься, пень ты озабоченный, держи бутылочку и помни мою доброту! — Яга протянула лешему крошечный пузыречек, который лесовичек принял как величайшую ценность.

Путь до Лисии был свободен. Мы ехали в домике уже который час, не встречая на своем пути никаких препятствий. Деревья сами собой расступались, холмы выравнивались, превращаясь в небольшие взгорки. Редкие травы сами убирались с нашей дороги, чтобы мы не дай-то бог, их не помяли. Яга занималась готовкой, Алена ей помогала, а Ади медитировал сидя рядом со мной в рубке и обозревая окрестности. Он, как и все мужики был занят дюже важной работой — мыслил о судьбах человечества.

— Фиалка, — позвала меня Алена, пришлось остановиться, тем более что мы подъехали к широкой и полноводной реке.

— Что? — оглянулась я.

— Кушать пошли, а то уже обед, а ты так ничего и не ела, тока силу свою расходовала у том лесе, — она как-то жалобно посмотрела на меня, от чего стало еще тоскливее.

— Ладно, пошли, тем более что все равно дальше ходу нету.

Кухня встретила нас упоительными запахами наваристого, сытного борща, жаренной картошечки на смальце, с золотыми колечками лука и мелко порезанного чеснока. На столе стояла тарелка с крупно нарезанной домашней колбаской, огурцы, помидоры, молодой лучок. Ммм, красота! Так бы все и съела. Вот только не могу. Фея я, а мы питаемся только пыльцой. И вот какая зараза такое придумала? Я бы с удовольствием попробовала от каждого блюда, а вынуждена только наблюдать, как едят другие и тихо завидовать, что не улучшало и так испорченного настроения.

— Ты чего не ешь? — Ядвига придвинула ко мне крошечную плошку с борщом.

— Не фейская это еда, — вздохнула я и взлетела Алене на плече.

— Кто тебе такое сказал? — удивилась Яга. — Сколько я феев и фей видела, все они нормальную еду уважали. Единственное, что для этого принимали человеческий облик. А в таком как у тебя сейчас и, правда, ничего кроме отой пыльцы и не съешь.

— Яся, ты о чем? — не поняла я. — Какой человечий облик? Какой борщ? Чего ты мелешь?

— Обнаковенный, — сказала она, ничуть не обидевшись, и облизала деревянную ложку. Серебреные ложки, которые появились в доме моими стараниями, она не признавала. — Это чему же тебя учили-то у твоем университете?

— Как чему? Любовному фейскому ремеслу и все, — пожала я плечами. — А кто были те феи, с которыми ты до меня общалась?

— Да как тебе сказать, — замялась она. — Но, похоже, что ваш спецназ, уж шо они в Тридевятом делали — непонятно, но человечий вид принимали на ура, и крылья прятали тоже быстро.

— Вот тебе и ответ, нас такому не учили, — расстроилась я.

— Так если они могли, что тебе мешает превратиться? Ты же уже знаешь, что можешь это сделать, — у Яги глазки подозрительно заблестели энтузиазмом. Мне как-то вспомнилась поговорка — с кем поведешься, от того и наберешься. Что-то она мне поведением подозрительно напомнила Кощея.

— Кхм, Яся, ты уверенна? Может, на них какой амулет был? — попыталась я отбрехаться от ее эксперимента. Не получилось.

— Слухай у оба уха, а не у одно, — рыкнула она. — Не было там ничего такого. Оборачиваются они свободно.

— Ясечка, а скажи-ка мне душа моя, я вот об этом ничего не знаю, а ты в курсе про фейские превращения. С чего бы? Ммм? — спросила я подозрительно.

— Ну, как тебе сказать, — заюлила она. — Поклянись, шо никому и ничего не расскажешь, вас, неслухи, это тоже касается!

Она посмотрела на нас подозрительно и подождала, пока каждый принесет клятву.

— Я ведь и сама феей была, да потом мне романтики захотелось, и пошла я в фейский кадетский корпус. Там меня заметили и стали тренировать как агента под прикрытием. Заслали вот сюда, наблюдать за Кощеевыми экспериментами. Только вот та контора, на которую я работала, давно приказала долго жить, так что я теперь фея в отставке, — она горестно вздохнула и подперла голову кулачком, вспоминая былое.

— Ядвига, а чего ты домой не вернешься? — спросила я.

— Знаешь, — она как-то грустно на меня посмотрела, — мой дом давно тут, к своему телу я привыкла, да и ведьмой быть намного приятнее, чем заурядной фейкой, вынужденной выполнять все что скажут. Ведьме никто не указ, что хочу то и ворочу!

Под конец она задорно улыбалась. Да, дела, вот никогда не думала, что такое возможно. Нет, про кадетский корпус я слышала, готовят там элитный спецназ, который фейской силой поддерживает равновесие в мирах, где дрыном, а где и базукой. Но чтобы такое! А мысль обернуться человеком была неплохой, она как нельзя лучше пришлась по душе моей бунтарской натуре. А почему нет? Попробую как-нибудь уговорить Ягу на эксперимент.

Алена и Ади слушали наш разговор, открыв рты. Еще бы тут такое разворачивается и на их глазах, феи секретами делятся.

— Ба, это шо и я на четверть фей? — изумился внучок.

— Таки да, — кивнула она головой.

— И шо я могу? — он посмотрел на нее с такой надеждой, что Яге стало как-то не по себе, но культивировать у внука необоснованное повышенное самомнение она не собиралась.

— Ничего, — развела она руками.

— Как это? — было ощущение, что у ребенка отобрали конфету.

— А вот так, твои фейские гены пассивны, активны более сильные — оборотнические. Либо одно, либо другое. А волков с крылышками, едящих пыльцу у нас еще не было, да и противно это самой природе, — попыталась она успокоить внука.

— Ба, ну хоть что-то, хоть немножечко, — заныл он.

— Нет, смирись, — и столько печали было в ее взоре, что надувшийся было Ади, почувствовал насколько был неправ и несколько успокоился.

Алена же благоразумно молчала, оглядывая нашу компанию задумчивым взглядом. Умнеет девочка прямо на глазах. Наверно вот то самое пресловутое похищение заставило ее задуматься о том, что не все в жизни так просто и не все решает волшебный дрын.

— Ладно, что с рекой-то делать будем? — решила я вернуть их к действительности.

— А что с ней делать? — Ядвига выглянула в окно и призадумалась. Такую реку мы не переедем по мелководью, а что делать непонятно. Мы синхронно почесали в затылках и растерянно переглянулись.

— Будем плот строить? — спросила я.

— Будем морозить? — озадачилась Яга. — Какой плот? Разиш он выдержит такую махину? И потом, как им управлять на таком течении?

— А что ты предлагаешь? — я посмотрела на нее с недоумением.

— Пошли, посмотрим на реку вблизи, там и решим.

Река впечатляла, она была полноводной, с быстрым течением, с омутами, которые так и норовили затянуть в свою глубину незадачливого пловца.

— Только морозить, — буркнула Яга. — Причем быстро и глубоко, чтобы лед выдержал наш дом и более теплые воды, не успели его размыть.

— А может с водяным договориться? — внесла конструктивную идею Алена. Я от нее даже не ожидала, может же когда хочет.

— Не получится, я с ним на ножах, — покаялась Ядвига. — Он нас скорее утопит, чем поможет.

— А давай все же попробуем, — не отставала я. Представить себе, что придется посреди лета вымораживать такую массу воды, а вместе с ней и рыбы было как-то муторно. Рыбку жалко.

— Пробуй, — Ядвига махнула на меня рукой и ушла в домик.

— Водяной! — гаркнула я во всю силу своих легких. — Выходи, разговор есть!

— Чавой-то ты разоралась? — у самой кромки воды сидело бородатое, зеленоватое нечто, сильно напоминавшее бородавчатую, пупырчатую жабу с рыбьим хвостом.

— Уважаемый, дело есть, — начала я издалека.

— Нашо мене дело есть, у меня у реке знаиш скока еды? — решил попридуриваться речной хозяин.

— Як вас зовут, милейший, — попробовала я зайти с другой стороны.

— Меня не зовуть, я сам прихожу, — ответил он известной фразой.

— Имя, сестра, имя! — взвыла я, понимая, что с этим вредным созданием каши точно не сваришь. Это он тебя, скорее, в котелок определит, посолит, поперчит, добавит специй овощей, риса и сварит харчо.

— Ой, болезная, — он посмотрел на меня с жалостью, — выросла, а усе не знаишь чем мальчик от девочки отличаеся!

Я начинала звереть, еще парочка таких фраз и я сама выморожу всю реку от истока до устья.

— Слухай сюды, дед! По-хорошему ты не понимаешь, значит, будет по-плохому, — я нацелила на него дрын и начала наступать на водяного, яростно махая крылышками. Вид у меня было поистине грозный. — Нам нужно на тот берег. Либо ты нам помогаешь перебраться, либо тебе и реке придет кирдык!

— Ой, шо ты мне угрожаешь! Та шо ты можешь, мелочь литючая, я тебя на руку положу и хвостом прихлопну! — ярился он.

— Та шоб вы лопнули, как вы говорите глупостей! Яга, — крикнула я, — работаем по плану «Б». Местное население не оценило хорошего отношения!

— Ты это чего? — засуетился дедок, услыхав имя грозной ведьмы. — Шо же ты мовчала, шо ты з Ягусею знакома. Та рази ж я ей откажу у чем? Разиш я пройду мимо и не пройтягну руку помочи? А? Та разиш я зверь какой?

Такое мгновенное преображение вредного водяного в милого старикана настораживало, что-то тут было не так. На крыльцо вышла Яга, вытирая полотенцем руки от муки и с подозрением уставилась на водяного.

— Михалыч, шо ты тут за цирк устроив? Шо за хай, у отдельно взятом болоте?

— Ясечка, ягодка, девочка, рыбонька, шо ты голосишь на усю реку? Ты тока скажи шо ты хочешь, я же для тебя завсегда на усе готов, тока ты ж сними с меня ото проклятие, а то русалки засмеяли уже. Скока можно ходить полужабою-полурусалом? Да ишо и бородавки, знаиш как чешутся? Мочи моей нету терпеть! Яся! Будь человеком! — под конец он уже рыдал.

— Ведьма — не человек! Уважаемый водяной, а шо Вы з меня хочите? — спросила она, подойдя вплотную к нему. — Как бедную беззащитную ведьму обижать так ты первый, а как последствия с честью принять так ты сразу вопишь «Ясечка сними проклятие»! Перевезешь нас на тот берег со всем скарбом, от тогда я и подумаю, шо с тобой делать! — она развернулась и пошла в домик.

— Яся, я на все согласный! Тока ты сперва сними оту заразу! — взвыл водяной.

— Ой, ми таки устали слушать за ваши мансы и хочем на отот берег, а отам покалякаем за жизнь нашу скорбную! — припечатала она со всей пролетарской ненавистью и зашла в домик.

Бедному водяному не оставалось ничего другого как выполнить требования ведьмы.

— Слухай сюда малявка з крылышками, лети к Яге и скажи шо я чичаз раздвину воды речные и у вас буде совсем немного времени, шоб по дну проехать, — вздохнул он и нырнул в реку.

Я быстро залетела в домик и заняла свое место в рубке управления.

— Яга, таможня дает добро! — крикнула я на всю хату. — Проконтролируй этого адиёта речного, вдруг чего удумает, все же по дну ехать будем, еще и свинарник твой в корме болтается, сама знаешь, всяко-разно случится может.

Она и проконтролировала. Въезжали мы в речной туннель с внутренним трепетом, а вдруг чего случится, все-таки тонны воды по бокам настроения не добавляли. Стать первой подводной лодкой на гусеничном ходу как-то не хотелось. Это был бы уже перебор. Ади и Алена облепили окна и заворожено разглядывали речных жителей. Когда еще такое увидишь, река была, как ножом разделена на две части с узким проходом по середине и все слои воды очень хорошо просматривались. Вот сюда бы какого-нибудь бешенного рыболова, он бы оттянулся во всю ширь своей души! Столько любопытствующей рыбы я, пожалуй, никогда не видела: огромные сомы, налимы, белые амуры, стайки голавлей, про карпов, судаков и остальных рыб я вообще молчу. Вот сюда бы с сетями, вытащить бы это богатство речное на берег, почистить, часть в заморозку, часть в уху и на жарку. И почему я не человек? Столько вкусностей и без меня! Вот теперь я понимаю Алену, почему ее постоянно тянет к сковородке с едой, пряникам и конфетам. Но понимать — это одно, а вот принимать это другое. Если я вдруг смогу превращаться в человека, ох я и напробуюсь всякого разного. Но только понемногу, чтобы ощутить вкус блюда. Самая приятная ведь именно первая ложка, а все остальное просто набивание желудка, без которого вполне можно обойтись.

Большая часть пути прошла довольно благополучно, а вот возле берега пришлось попотеть, вытягивая гусеничный ход из заиленного дна. Да еще и водяной, не выдержав нагрузки, не удержал проход, и нас буквально вынесло на берег, на гребне волны, прям серферы, только вместо доски домик со свинарником. Ох, я чуть не поседела, когда увидела, как минуту назад надежный проход облущиваются тонны воды и вся эта громадина несется в нашу сторону. Как мы с Ягой подняли домик верх, на самый гребень волны, даже не представляю, от испуга последние мозги отшибло. Зато Ади и Алена на все смотрели как на занятный аттракцион, еще и повизгивали от удовольствия, когда нас несло в сторону берега. Ну и бог с ними, может и хорошо, что не поняли, чего мы только что избежали.

— Дааа, — ноги Ягу не держали, и она плюхнулась на стул, уставившись в пространство задумчивым взглядом. — Старовата я стала для таких экспериментов.

У меня вообще не было сил даже на комментарии.

— Яга, — раздалось из под окна. — Ягусечка, выйди на крылечко, ты же обещала проклятие снять!

— Завтра сниму, — крикнула она. — Резерв опосля такого на нуле. Завтрева приходь, так уж и быть, за то шо не обманув, сниму, шо уж с тобой делать.

Шебуршание под окном как-то резко прекратилось, зато раздался плеск, видимо наш визитер внял ее просьбе, да и злить ведьму лишний раз ему явно не хотелось.

— Алена, Ади идите на берег, там волной должно было много рыбы вынести, негоже добру пропадать, — распорядилась запасливая Яга. Вот молодец, в каком бы она не была состоянии, но халяву никогда не пропустит.

Ребята, подхватив в сенях корзины умчались на берег собирать рыбу и раков, а мы некоторое время просто наслаждались тишиной и покоем, восстанавливая потраченные силы.

— Яся, — не выдержала я. — А чего ты так с водяным поступила?

— Да за натуру его подлую, и не такое с ним сотворить нужно было, я его прокляла еще по-божески, — махнула она рукой. — Могло же быть и хуже.

— А что он натворил? — удивилась я.

— Да жадный он не в меру, за лишнюю копейку готов мать родную продать. Слова не держит. Как-то раз, попросила его как человека добыть мне жемчуг речной, который он выращивает в специальных условиях. Жемчуг тот набирается силы водной стихии и потом используется при приготовлении особых декоктов.

— Не поняла, а в чем проблема-то? — удивилась я.

— Не перебивай, — сказала она с раздражением. — Так вот, проблема в том, что выращиваются такие жемчужины четверть столетия, пока они наберутся нужной силы, и чем больше такая жемчужина, тем она ценнее. Вот у водяного в тот момент их было всего четыре, но зато каких! Жемчужины были одна в одну, крупные, наполненные силой стихии под завязку! Единственное, что на тот момент у меня не было всей суммы. Нужно было слетать в банк, вот я его и попросила подождать денек, не продавать такую редкость. Михалыч пообещал мне никому о них даже не говорить. Да вот только когда я вернулась на следующий день, жемчуга у него уже не было. Кощей перекупил по двойной цене. Вот я и рассердилась, а результат ты видела.

— Дааа, история, — протянула я. — Расколдовывать будешь?

— Угу, я же пообещала. Только вот не просто так, если этот старый пень опять слово нарушит, проклятие вернется и будет не снимаемым, еще и по наследству передастся.

— А не слишком ли жестоко? — удивилась я.

— Нет, мужик должен держать свое слово и никак иначе. Если его папа с мамой не воспитали правильно, буду воспитывать я! — припечатала она.

— Ох, и грозна ты, матушка! — восхитилась я.

— Жить захочешь, еще и не такой грозной будешь, — отмахнулась она.

— Яга, а можно вопрос?

— Ну, давай, — вздохнула она обреченно.

— А чего тебя в кадетский корпус понесло? И потом агент под прикрытием, для женщины, особенно для феи это как-то странно, не находишь? — я уселась прямо перед ней на столе и с любопытством на нее уставилась.

— Да какая я уже фея? Давно человеком себя считаю. Я была молодая, дурная, романтики хотелось, да и силы девать было некуда, а тут вербовщики появились у нас в школе, начали рассказывать, какая это честь защищать интересы родины в соседних мирах. Вот я и польстилась, поступила в Кадетский корпус, прошла посвящение с принесением всех возможных и невозможных клятв, а потом столкнулась с жестокой реальностью. Гоняли нас как сидоровых коз, готовя из нас непонятно что. Поначалу было тяжело, но я быстро втянулась, — Ядвига на некоторое время замолчала, погрузившись в воспоминания. — Через какое-то время даже стала лучшей на курсе, уж очень хотелось показать одному фею, чего я стою.

Она опять замолчала, только взгляд у нее стал мечтательным и немного печальным. Именно с таким выражение лица обычно женщины вспоминают об ушедшей любви — с грустью и теплотой. Я не стала ее торопить, не та ситуация была.

— Так вот, меня заметили, оценили и стали понемногу обрабатывать, готовя к вербовке. Что там было, рассказать тебе не могу, сама понимаешь, — развела она руками.

— Да ты и так мне уже много чего рассказала, — я удивленно на нее посмотрела.

— А что я тебе такого рассказала? — подняла она левую бровь и посмотрела на меня насмешливо. — О том, что в корпусе училась? Так это не тайна, о том, что служила? Тоже не секрет. Все остальное твои домыслы.

— А дальше? — попыталась я ее вернуть к рассказу, только было видно, что момент упущен, навряд ли она мне расскажет, больше чем говорила до этого.

— Дальше? Дальше было задание следить за Кошей, первое и последнее. Слишком уж его эксперименты выходили за рамки дозволенного. Он, кстати, сразу сообразил кто я. Даже пришел договариваться: он показывает все, чем занимается, а я не лезу в его эксперименты. На том и порешили. А потом был развал конторы и про меня забыли. А дальше ты знаешь.

— А как ты человеком стала? — решила я узнать, то, что меня больше всего волновало.

— Прошла соответствующий ритуал и стала, — пожала она плечами.

— Какой? — не отставала я.

— А тебе зачем? Или тоже хочешь? — Ядвига подозрительно на меня посмотрела.

— Хочу, но только временно, я поняла, что так можно, да? — спросила я с надеждой.

— Фиалка, зачем тебе это нужно? — спросила она устало.

Ох, если бы я сама еще знала зачем. Наверно хотелось почувствовать как это, просто ходить по земле, а не порхать с цветка на цветок, что чувствуют люди, когда мы влияем на них нашей магией. Так же любит человек как фея? Да и почувствовать вкус человеческой пищи тоже хотелось. Только в одном я не могла себе признаться, отгоняя мысли на задворки сознания, о том, что меня волнует любовь не абстрактного человека, а вполне конкретного.

— Чего молчишь? — спросила Яга.

— Да сказать пока нечего, — пожала я плечами.

— Ну, значит и все на этом. Когда созреешь назвать мне причину, тогда и превращаться будем. Если сейчас у тебя нет этого знания, значит оно пока оно тебе не нужно, — она хлопнула руками по коленям и резко встала со стула. — Пойдем, посмотрим, что там эта парочка делает, а то, что-то подозрительно тихо.

На берегу, мы застали презанятную картину: возле хаты стояло корзин десять отборной рыбы и несколько корзин с раками, которые так и норовили вылезти оттуда. А Ади с Аленой вместо того, чтобы заниматься чисткой рыбного изобилия, хохоча как сумасшедшие, носились по берегу, играя в салочки и, время от времени, спихивая друг друга в воду.

— От дети, — всплеснула руками Яга. — Заместо того, шоб делом заняться, они он шо творят!

— Да оставь ты их в покое, пусть они отдохнут, неизвестно, что нас ждет впереди. А с рыбой мы и сами управимся.

— И то правда, — сказала она и засучила рукава. Чистили мы рыбу не долго, Яга применила одно из бытовых заклинаний, так что чешуя сама отлетала, нож вспарывал рыбам животы, а нам оставалось только выпотрошить и сложить ее в свободные емкости.

— Ой, шото я умаялась, — сказала Яга, вытирая рукавом выступивший пот. — Все же не след мне было с пустым резервом колдовать.

— Яся, ты иди, приляг, а я этих обормотов к делу пристрою, — сказала я ей, и полетела в сторону резвящихся ребят.

— И то правда, — махнула она рукой и отправилась на боковую.

— Аленка, — рыкнула я на подлете. — Это как называется? Рыбу собрали и кинули возле хаты, а нам значит, за вас всю работу дальше делать?

— А что тут такого? — удивился Ади.

— Что такого? — взвилась я. — Твоей бабуле сколько лет? Ты видел, как она выложилась на выходе из реки? И ты еще имеешь наглость спрашивать шо такое?

По мере того как я говорила, мой голос становился все громче и громче. Я наступала на бедного оборотня.

— Эй-эй, ты чего? — бедолага понял, что был не прав и поднял руки в примирительном жесте.

— Фиалочка, ну ты шо, — попыталась успокоить меня Алена. — Мы чичаз пойдем и усе сделаем. Почистим рыбку, пожарим ее, засолим, то шо останется. Не переживай.

И они, взявшись за руки, пошли в сторону дома. И как это понимать? Что-то в последнее время Алена стала много внимания уделять этому коврику с крылышками. Не к добру это! У нее жоних есть! Хоть он и в хрустальном гробу, но все равно, честь девичью нужно блюсти. А вдруг она влюбится в этого любителя красных шапочек, и что я тогда делать буду? Ууу, злыдня малолетняя! Ладно, прорвемся, нужно занять ее работой так, чтобы ни на какие глупости времени не хватало.

Алена провозилась с рыбой до вечера, Ади ей помогал по мере сил. Что-то жарилось, из чего-то варилась уха, большую часть рыбы пришлось засолить, благо у Яги соли было несколько мешков. Все-таки правильная она бабка, запасливая.

Появилась Яга на крылечке только ближе к концу дня, отдохнувшая и посвежевшая. Она окинула орлиным взором результаты Аленкиной деятельности и осталась довольна.

— Молодец, девка! Справная с тебя невестка будет! — довольно сказала она.

И как это понимать? И эта туда же! А как же прынц? А как мой контракт? Что я так и не выполню это задание?

После сытного ужина, когда все разбрелись по своим покоям, я решила прояснить этот вопрос у Алены.

— Солнце мое, — начала я вкрадчиво. — А ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Ты о чем? — недоуменно спросила она.

— О тебе, — я несколько помедлила и продолжила, — и Ади.

— А шо рассказывать? — засмущалась она.

Таааак! Все-таки я была права, что-то между этими двоими происходит.

— Правду, родная, только правду!

— Ну, это, — замялась она. — Нравится он мне!

— А принц? — я от неожиданности плюхнулась на пятую точку.

— И прынц тоже, — вздохнула она.

— Ну, ты даешь! — я взлетела и зависла прямо у нее перед носом. — В глаза мне смотри! Ты чего парню голову дуришь? Ты же почти мужняя жена, буквально без пяти минут прынцесса! От только вызволим тваво прынца, так сразу вас поженим!

— Фиалочка, — разревелась она, — не гневайся. Просто, после того как меня выгнали его родители, шото во мне сломалося. Это каждый раз ежели у царстве будет шо не так, они на меня всех собак спускать будут? Не хочу такого!

— А ты как думала, что все будет легко и просто? Так не бывает, а твой принц, ежели он нормальный мужик, защитит тебя от нападок семьи.

— Так-то оно так, — она утерла слезы и вздохнула. — Только как же узнать, наскока он нормальный? У всех сказках мужик подвиги совершает, спасает даму сердца от всяких неприятностей, а у нас шо? Мужик в гробу, а девка квест выполняет! Тьху, опять твоих словечек понабралась.

— Ладно, не переживай, — постаралась я ее успокоить, все-таки опасения у нее были вполне здравые. — Устроим мы твоему Ромке испытания, только сначала спасем. А теперь спать! Завтра мы должны быть уже в Лисии.