Русские землепроходцы и мореходы

Авдеев Валерий Александрович

Измайлов Алексей Афанасьевич

Осипова Маргарита Николаевна

Соколов Юрий Федорович

Глава первая. Дорогами предков

 

 

1. Пути за Урал

Связи между русским народом и народами Сибири имеют очень давнюю историю. Своими корнями они уходят в глубь веков, в пласты неписьменной истории. Русские люди в глубокой древности не только хорошо знали дорогу в северные — «полуночные страны», через Камень (Уральский хребет) в легендарную Югру и Самоядь, но и вели оживленную торговлю с их населением. Особенно тесные связи у них были с северными соседями, жившими по берегам Белого моря, Северного Ледовитого океана, в Приуралье. Жители новгородской и ростово-суздальских земель добирались до северных островов, ходили вдоль сибирского побережья, в Приуралье и за Урал, шли водным путем и «непроходимыми пропастями, снегом и лесом, через места пустые, где людей нет». Их влекли туда богатые рыбные промыслы и охотничьи Угодья.

В то далекое время путешествие в эти труднодоступные места было сложным и дорогостоящим предприятием. Нужно было иметь и хорошее снаряжение, и немалое число его участников.

Организацию подобных экспедиций нередко брали на себя богатые купцы. Они формировали специальные отряды из «охочих людей» и новгородских молодцов, снабжали их продовольствием и снаряжением.

Новгородские выходцы привозили с собой в обмен на пушнину продукты земледелия и ремесла. Так, уже в то время начали налаживаться мирные отношения древних русичей с местными племенами Севера. По пути, проторенному русскими охотниками, шли и земледельцы, убегавшие от притеснений бояр. Переселенцы мирно уживались с местными охотниками, заводили пашни, обеспечивавшие хлебом не только их самих, но и местное население, жившее по берегам Северной Двины, в Карелии. Новгородскими и ростово-суздальскими выходцами в XII в. были основаны на реке Юг город Усть-Юг (Устюг Великий), а на реке Вятке — город Хлынов (г. Вятка с 1780 г., г. Киров с 1934 г.). Эти города занимали ключевые позиции на путях в Зауралье. Русские первопроходцы устремлялись в тысячеверстные походы по суше, рекам и морям.

Наиболее древние пути за Урал начинались в городе Усть-Юге. Первый из них шел по рекам Вычегде и Выми, далее Вымским волоком выходил по рекам Ухта и Ижма к реке Печоре, где соединялся со вторым путем, проходившим по рекам Северная Двина, Мезень и Цильма. Затем общая дорога пролегала по рекам Печоре, Уса и волоком через Уральские горы выходила на реку Собь, впадающую в сибирскую реку Обь. Этот Печорский путь в XVI в. он получил название Чрезкаменный) был хорошо освоен древними новгородцами и использовался ими для связей с племенами Приобья: ненцами (самоедами), манси (вогулами), хантами (остяками).

Кроме этого пути пользовались для перехода через Урал волоком с реки Щугора (приток реки Печора) на реку Сыгву, впадающую в реку Северная Сосьва (приток реки Обь). В XII в. этот путь был известен как Зырянская дорога, впоследствии — Русский тес, названный так по затесам на деревьях.

Был освоен и морской путь в Северное Зауралье. Он пел вдоль побережья и через пролив Югорский Шар, выходил к полуострову Ямал, который древнерусские мореходы преодолевали волоком и затем попадали на реку Обь. Морской путь в общей сложности составлял 5 тыс. км, что равно было путешествию из Новгорода в Лондон и обратно.

Интенсивный процесс продвижения трудового населения на восток был прерван монголо-татарскими захватчиками, орды которых осели в Волжской Булгарии (районы Поволжья и Прикамья), закрыв путь в Зауралье. Они подвергли жестокому ограблению местные сибирские племена Зауралья.

Тем временем Русь упорно боролась за свое освобождение. Ее борьба с монголо-татарским игом имела огромнее последствия для судеб не только русского народа, но и многих других народов, в том числе и Сибири, попавших под ярмо завоевателей.

В 1380 г. на Куликовом поле после почти полутораста лет жестокого ханского ига объединенные силы Руси под предводительством московского князя Дмитрия Ивановича нанесли Золотой Орде сокрушительный удар.

Решающую роль в защите окраин растущего Московского княжества сыграл трудовой русский народ. Русские крестьяне и посадский люд стали вновь возвращаться в плодородные южные земли, опустевшие после монголо-татарского нашествия. Их продвижению на старые места способствовала и новая историческая обстановка. Остатки Золотой Орды и другие ханства уже не могли постоянно угрожать крепнущей Москве. В то же время усиливающаяся эксплуатация крестьян со стороны собственных феодалов вынуждала недовольных уходить из центральных областей Московского княжества не только на северные, но и на южные окраины. Там, в верховьях Дона, стали складываться казачьи общины, которым в дальнейшем суждено было сыграть выдающуюся роль в освоении и обороне не только южных, но и восточных окраин Русского государства. Казачьи станицы стали опорными пунктами в защите степных границ Руси.

Оборона юго-восточных окраин Московского государства опиралась на опыт борьбы народных масс с набегами татар. В 20-х годах XVI в. по рекам Упа и Ока устраиваются засечные черты (искусственные преграды из поваленного леса), опирающиеся на естественные преграды: леса, реки, болота. Строились каменные крепости, непосредственно контролирующие броды рек. На реке Оке были построены сильные крепости-города: Нижний Новгород, Городец (Касимов), Коломна, Кашира, Серпухов, Таруса, Калуга, Козельск. В 60-е годы XVI в. эта линия обороны сомкнулась под названием Большой засечной черты и практически была непреодолима для татарских набегов.

Обезопасив южные границы от набегов крымских татар, русское правительство нанесло удар на востоке по Казанскому и Астраханскому ханствам, включило их в состав Русского государства. Подчинение Руси этих ханств открыло русским переселенцам кратчайший путь из центра государства к сибирским землям. Этот путь шел по населенным землям и крупнейшим рекам: Оке, Волге и Каме. Благоприятной ситуацией воспользовались и русские промышленники. Предприимчивые солепромышленники Строгановы получили в 1558 г. от правительства Ивана IV жалованную грамоту на освоение земель по рекам Каме, Чусовой и Сылве, верховья которых находились на Уральском хребте, откуда открывалась дорога в Зауралье.

Уже к 1574 г. Пермская вотчина Строгановых быстро заселялась. Здесь насчитывались десятки деревень и ремесленных слобод. Крестьяне и мастера-умельцы строгановской вотчины «дворы ставили, пашни распахивали, пожни расчищали, в реках и озерах рыбы ловили, а где обнаруживался соляной „рассол“, там варницы ставили и соль варили, и трубы соляные и кладези делали, и дрова секли к соляному варению». Вместе с тем строгановские люди организовывали добычу железа, мелкое ремесленное производство.

Хозяйственная деятельность русских переселенцев в Прикамье явилась прочной основой закрепления этого района в составе Русского государства, базой для дальнейшего развития экономических отношений с народами Урала и Зауралья. Однако успешному освоению русскими людьми Западного Приуралья и Сибири препятствовало Сибирское ханство. Его феодалы проявляли исключительную агрессивность. Они совершали набеги, разоряли не только русские поселения по Верхней Каме, но и поселения местных жителей, принявших русское подданство. Строгановы обнаружили полную неспособность справиться с татарскими набегами.

Правители Сибирского ханства приняли меры, направленные на то, чтобы вытеснить русских переселенцев в Прикамье. Первоначально хан Кучум даже признал вассальную зависимость Сибирского ханства от Руси и принял московского посла Третьяка Чебукова в своих владениях. В это же самое время его послы отправились в Крым и просили пушек и военного снаряжения для Сибирского ханства. В 1573 г. хан Кучум открыто выступил против русских поселенцев и строгановских владений в Сибири. Он захватил речные пути, ведущие из Сибири за Урал, его войска под предводительством племянника Маметкула подвергли разграблению остяцкие и вогульские племена и вторглись на территорию русских поселений. По указанию Кучума был убит московский посол Т. Чебуков.

В этих условиях в Зауралье появился отряд казачьего атамана Ермака.

До нас дошли некоторые сведения о происхождении Ермака. Дед его, Афанасий Григорьевич Аленин, был посадским человеком города Суздаля. В трудные годы он переехал во Владимир, где нанялся в ямщики. Дети А. Г. Аленина Родион и Тимофей ушли на реку Чусовую к Строгановым и гоняли струги по реке, а затем проводили караваны судов вотчинников по Волге к Астрахани. Тимофей Афанасьевич ушел от Строгановых на Дон, а сын его, Василий Тимофеевич, по прозванию Ермак, уже во главе ватаги казаков пришел с Дона на Волгу, а затем и в Зауралье, где был принят вместе со своим отрядом на службу Строгановыми.

Для Строгановых, как и для московского правительства, в то время важно было сохранить русские позиции в Прикамье, обеспечить защиту этих земель. Поэтому перед отрядом Ермака были поставлены оборонительные цели. Получив от Строгановых необходимое снаряжение и боеприпасы, Ермак и его казаки смогли приступить к осуществлению стоявших перед ними задач.

Свой первый поход против войск сибирского хана Ермак совершил в сентябре 1578 г. в верховья реки Сылвы. В результате этого похода не только были проверены ратные качества его участников, но и установлено, что военное могущество Сибирского ханства слишком преувеличено. Вместе с тем Ермак подметил и слабость государственного механизма Сибирского ханства, раскинувшегося на огромных пространствах.

Он увидел, что многие племена, эксплуатируемые ханством, враждебно относятся к самому хану Кучуму. Все это уже тогда, видимо, натолкнуло Ермака на мысль о сокрушении господства Сибирского ханства. Возвратившись после похода в Чусовой городок — центр строгановских владений, Ермак стал тщательно готовиться к новому походу с целью разгрома Сибирского ханства. Перед походом отряд Ермака насчитывал 1650 человек. Он был разделен на пять полков. На вооружении казаков находились три пушки, 300 пищалей (фитильные ружья), самострелы, луки, сабли и боевые топоры.

Хан Кучум, мобилизовав все силы ханства и подвластных ему племен, мог собрать около 10 тыс. человек.

На вооружении у татар и их вассалов были две пушки, луки, сабли и метательное оружие — копья. Этому многочисленному войску дружина Ермака должна была нанести поражение в первых же боях, с тем чтобы захватить инициативу в ведении боевых действий и отколоть от Кучума его вассалов.

Вступая в пределы владений Сибирского ханства, Ермак отдал строгий приказ содержать оружие в готовности, но не чинить зла местным племенам. На стоянках приказывалось обносить стан острогом (заостренные бревна, вкопанные вертикально). Отряд Ермака, поднявшись по Чусовой, а затем по ее притоку Серебрянке, перешел волоком на реку Тагил, в Зауралье, где в ее верховьях остановился на зимовку. В мае 1580 г., спускаясь по Тагилу, казаки нанесли поражение мурзе Епанче и заняли город Епанчин (Туринск), а затем овладели городом Чинги-туре (Тюмень).

Хан Кучум усиленно готовился к встрече с Ермаком. Столица ханства Кашлык (Искер) была дополнительно укреплена каменными и деревянными оборонительными сооружениями.

У Бабасановых Юрт на реке Тоболе, недалеко от татарского городка Карачин, в июне 1581 г. произошло столкновение с воинами Маметкула. Казаки Ермака вышли из острога. Ружейный залп по атакующей коннице отбросил ее, но не прекратил боя. Тогда воины Ермака бросились врукопашную, и татары, не выдержав натиска, обратились в бегство. Победа следовала за победой. Впереди оставался Искер, где сосредоточились основные силы Сибирского ханства.

1 октября 1582 г. начался штурм укреплений Искера на Чувашском мысу, но он оказался неудачным из-за хорошо оборудованных защитных сооружений. 23 октября штурм повторился. Воины Кучума, отбив штурм, сами вышли на вылазку, но в рукопашном бою были наголову разбиты. Победа русских воинов облегчалась еще и тем, что остяки и вогулы во время боя ушли из войска Кучума в свои жилища. Ермак беспрепятственно вошел в столицу ханства, покинутую Кучумом.

В последующие годы Ермак разбил остатки ханских войск, причем захватил в плен и Маметкула. Под контролем Ермака оказались многие районы по Иртышу и Оби. Коренные сибирские племена заключили мирные соглашения с Ермаком, который разрешил жить им на прежних местах. Между казаками и местным населением установились мирные отношения. Об этом свидетельствует и такой факт: когда из Москвы на помощь Ермаку пришли 500 человек правительственных ратных людей, татары, остяки и вогулы снабжали их продовольствием, чем спасли дружину Ермака от надвигавшегося голода.

Несмотря на тяжелую зимовку, отряд Ермака успешно отражал набеги вассалов Кучума, откочевавших в Прииртышье.

Летом 1585 г. Кучум с 1000 воинов появился на реке Вагае (приток Иртыша). Ермак со 150 казаками вышел ему навстречу и остановился на ночлег недалеко от устья Вагая. В ночь на 6 августа, в грозу, татары, тайно переправившись к месту стоянки Ермака, напали на спящих казаков. В завязавшемся бою Ермак дрался до последней возможности, но, пробившись сквозь толпу неприятеля к стругам, оступился и утонул. Татары, как свидетельствуют легенды местных народов, обнаружив тело Ермака на берегу реки, положили его на помост для обозрения и расстреливали погибшего из луков. По преданию, раны Ермака источали кровь, что привело татар в суеверный ужас, и они с почестями погребли останки грозного для них атамана.

Поход дружины Ермака сыграл огромную роль в хозяйственном освоении Зауралья и Сибири. Разгром Сибирского ханства положил конец монголо-татарскому господству в Сибири. В состав России окончательно вошли ранее захваченные и подвластные сибирским ханам башкиры, манси, ханты и сибирские татары, но самое главное — был свободен сухопутный путь в глубинные сибирские земли. Успех боевых действий отряда Ермака следует видеть прежде всего в высокой дисциплинированности и воинском умении казаков. Кроме того, имело важное значение и отношение Ермака к местному населению, находившемуся под властью Кучума.

В то же время многочисленное ханское войско, пестрое по своему национальному составу, а потому трудноуправляемое, терпело неудачи. Не отличалось оно и решительностью в рукопашных схватках. Особенно неохотно вступали в бой подвластные ханству народы — вогулы и остяки, не желавшие погибать за чуждые им интересы. Нельзя не учитывать и того, что выступление отряда Ермака против Сибирского ханства явилось логическим продолжением общенародной борьбы русского народа с последствиями монголо-татарского ига. Оно началось в обстановке набегов, грабежей и разорения, чинимых сибирскими ханами уральским и сибирским поселениям не только русского, но и коренного населения. Поэтому моральный дух и сплоченность казацкого отряда были чрезвычайно высоки, ибо казаки выступали защитниками угнетенного народа. «Последний монгольский царь Кучум… был разбит Ермаком» отмечал К. Маркс в своих записках по русской истории. Борьба русского народа, направленная против монголо-татарского угнетения, не преследовала цели уничтожения ни татарского населения, ни подвластных им народов. Казаки и русские крестьяне не стремились к угнетению других народов. Казаки Ермака не сгоняли с родных мест коренное население. С приходом русского отряда прекратились бесконечные междоусобицы, разжигаемые сибирскими ханами. Сами казаки входили в мирный контакт с местным населением.

Память о Ермаке Тимофеевиче русский народ сохранил на века. О нем слагались легенды, а стихотворение поэта-декабриста К. Ф. Рылеева «Смерть Ермака» стало народной песней.

По образному выражению историка А. П. Щапова, коренного сибиряка, «выходцы Ермака пробили и отворили… широкую дверь в Сибирь».

Так спустя 100 лет после свержения Русью монголо-татарского ига и разгрома последнего осколка Золотой Орды на восточных окраинах государства — агрессивного Сибирского ханства — стало возможным мирным путем продвигаться на восток и осваивать огромные сибирские пространства. Несмотря на отдельные стычки правительственных отрядов со сторонниками хана Кучума, откочевавшими в Барабинские степи и периодически производившими набеги, в Сибири происходил процесс мирного слияния коренного и русского населения. Русское правительство в случае дружественных отношений не препятствовало свободному вхождению других народов в состав Русского государства. Примером этому может служить добровольное вхождение Касимовского татарского ханства, получившего в Центральной России земли и города. Столицей ханства стал древний русский город Городец (Касимов). В Сибири добровольно приняло русское подданство Кодское племенное объединение хантов еще в конце XV в. Племенные вожди помогали в строительстве русских городов — Сургута, Нарыма, Томска. В 80-е годы XVI в. племена нижнего течения Оби (ханты и манси) приняли добровольно русское подданство. В состав России вошли и многие татарские улусы. В конце XVI — начале XVII в. в состав Русского государства добровольно вошли племена Среднего Приобья (чаты) и томские татары.

 

2. Навстречу солнцу

Через «широкую дверь», открытую походами Ермака, в необозримые земли Сибири «навстречу солнцу» по рекам и сухопутным дорогам устремились широким потоком русские люди. Вслед за землепроходцами туда шли крестьяне и ремесленники, промышленники и купцы. В целях закрепления новых земель и народов в составе Русского государства вслед за первооткрывателями направлялись и правительственные экспедиции. Русское население, используя разветвленную сеть великих сибирских рек, преодолевая волоком препятствия, вышло на реку Лену, а затем достигло и берегов Тихого океана.

В конце XVI — начале XVII в. основным путем в Сибирь была дорога, открытая дружиной Ермака, из города Соликамска до верховьев Туры. Здесь в 1598 г. был основан город Верхотурье, сыгравший огромную роль в продвижении русского населения в Сибирь и на Дальний Восток. Между этими городами была проложена мощеная дорога. В Верхотурье был построен склад, из запасов которого снабжались хлебом служилые люди и отпускались семена первым крестьянам для заведения пашни.

Сибирские пространства осваивались быстро: в 1586 г. была основана Тюмень, в 1587 г. — Тобольск, в 1604 г. — Томск, в 1619 г. — Енисейск.

Одним из важнейших пунктов дальнейшего проникновения русских в Прибайкалье стал Енисейский острог.

Отсюда начались походы на Лену, Ангару и к Байкалу. В 1627 г. ушел на реку Ангару Максим Перфильев с отрядом в 40 человек. Они первыми достигли бурятских жилищ. В следующем году на Лену ходили многочисленные отряды Василия Бугра и Василия Хрипунова. В 1631 г. казаки-первопроходцы основали Братский и Усть-Кутский остроги.

Осенью 1632 г. отряд сотника Петра Бекетова основал на правом берегу реки Лены Ленский острог. В челобитной он писал, что весной, после ледохода, пришел с людьми в Якутскую землю и острог поставили. «А преж… меня на великой реке Лене… острогу никто нигде на Лене… не стонавливал…». В 1640 г. в острог прибыли воеводы Петр Головин и Матвей Глебов с целью создать Якутское воеводство. В 1643 г. острог был перенесен на более высокое и удобное место в 70 км от прежнего и стал называться Якутским. Он стал административным центром края. Отсюда началось продвижение русских людей к Ледовитому и Тихому океанам. В 30-40-х годах XVII в. были обследованы бассейны рек Яны, Индигирки, Алазеи, Колымы. Первопроходцы по наказу правительства и местной сибирской администрации обязаны были произвести описание и составить чертежи новых территорий, дать сведения о быте заселявших их людей. Им вменялось в обязанность принимать местное население Сибири и Дальнего Востока в русское подданство. Сведения о сибирских землях и карты стремились добыть иностранцы, так как «в них содержалась информация о возможной и действительной мощи соперника, его политическом, экономическом и военном потенциале».

Иностранцев интересовал прежде всего морской путь, открытый русскими поморами еще в XI столетии не только к островам Новая Земля, Грумант (Шпицберген), но и к берегам сибирской земли. Первым к устью Двины через Белое море в 1553 г. прошло судно англичанина Р. Ченслера. В 1565–1566 гг. в Колу стали прибывать и голландские суда. Голландцы проявляли особый интерес не только к поискам морского пути, но и к экономическому состоянию Сибири. Желание получить такую информацию проявил голландец О. Брюнель, который в 1554 г. в Холмогорах был арестован как шпион. Выйдя из тюрьмы, голландец втерся в доверие к Строгановым и участвовал в поездках по Сибири. Вскоре стали ясны цели упорных исканий Брюнеля. Побывав на Оби, Брюнель уехал за границу, а в 1584 г. он возглавил экспедицию, которая, однако, смогла дойти лишь до Югорского Шара. «Мало оказалось узнать дорогу, нужно было усвоить высокое искусство русского полярного кораблевождения».

Англичанин С. Барроу также упорно пытался в 1556 г. пройти вслед за поморами на реку Обь. Голландец В. Баренц неоднократно (1594, 1596, 1596–1597 гг.) стремился освоить этот путь с целью попасть по нему в Китай и Индию, но смог дойти только до Новой Земли. Неоднократно пытались воспользоваться Северным морским путем впоследствии и другие мореплаватели: Г. Гудзон (1608 г.), В. Гордон (1611 г.), Ян ван Горн (1612 г.) и другие. В своем желании проникнуть в Сибирь иностранцы изыскивали различные поводы. В 1582 г. англичане просили разрешения русского правительства торговать в бассейнах северных рек, в том числе и на Енисее. Они намеревались использовать хорошо освоенный русскими морской путь из Архангельска в древнюю Мангазею, которая в 1600–1601 гг. была превращена в крепость. Русское правительство, справедливо опасаясь, что «есть возможность… немцам (иностранцам) пройти в Мангазею из своих земель, минуя Архангельский город… которые многим людям сибирских городов могут учинить разбой», запретило пользоваться в 1620 г. «морскою дорогой».

Настойчивые попытки иностранцев проникнуть в Сибирь не укрылись от внимания русского правительства. Это было одной из причин, побудивших его ускорить освоение и принятие сибирских земель в состав России. Правительственные отряды продвигались по уже известным и вновь проторенным дорогам, строили укрепленные города. Основание города Березова (1593 г.) и Обдорского городка (1595 г.) сделало надежным старый северный путь из Устюга Великого в Сибирь.

В 1636 г. из Томска вышел казачий отряд Дмитрия Копылова и Ивана Москвитина на Лену для обследования «Ленской землицы». В следующем году отряд казаков из Якутска прибыл на реку Алдан, где из рассказов тунгусов они узнали, что на востоке, на побережье Ламы (океана, моря), имеются земли, богатые соболями. Копылов в 1639 г. послал туда для разведки отряд из 32 казаков во главе с И. Москвитиным. По реке Мае отряд вышел к хребту Джугджур, а затем, перейдя его по реке Улье, спустился к Охотскому морю. Спустя 60 лет после похода Ермака продвижение «навстречу солнцу» завершилось на берегах Тихого океана. Путь протяженностью почти в 10 тыс. км по тайге и тундре был проложен русскими землепроходцами.

Отряд Москвитина, обследовав устья рек Ульи и Охоты, продвинулся на юг и достиг Амура, осмотрел его устье и прилегающее побережье Охотского моря. В отчетах, составленных Москвитиным, упоминались Шантарские острова и остров Сахалин, описывался также быт народов, населяющих эти места. Казак из отряда Москвитина Н. И. Колобов писал в своей «скаске»: «А живут… люди… по Амуру реке дворами и хлеб у них и лошади и скот и свиньи и куры есть и вино курят и ткут и прядут со всего обычая русского (т. е. как и русские. — Ред.)». Далее сообщалось, что между тунгусскими племенами и даурами живут гиляки (нивхи), с которыми дауры торгуют. Дауры в обмен на меха дают им хлеб и крупу. В «скаске» упоминались и сахалинские айны. Н. Колобов отметил, что «бородатые дауры» и гиляки часто враждуют между собой. Так были получены ценные сведения о населении вновь открытых районов и даны описания Амура, побережья Охотского моря, Шантарских островов и острова Сахалин.

В 1641 г. состоялась экспедиция тобольского казака Курбата Иванова в верховья Лены и ее притоков. В Якутск им был послан чертеж огромных пространств, освоенных русскими людьми. Все сведения, собранные русскими землепроходцами за 10–15 лет, были отражены на чертеже К. Иванова. Карта охватывала огромную территорию от Байкала до Ледовитого океана. В 1642 г. К. Иванов побывал на озере Байкал и составил «чертеж Байкалу… и землицам…».

В 1643 г. на реку Амур из Якутска отправляется большая по тому времени экспедиция в 132 человека во главе с Василием Даниловичем Поярковым. По наказу первого якутского воеводы Петра Головина Поярков обязан был отыскать путь на Амур и «пашенную землицу» — Даурию.

Отряд направился по Лене и Алдану, а затем, пройдя по его притоку Учуру, повернул на реку Гонам. Плавание по Гонаму было сопряжено с большими трудностями: пороги, которых Поярков насчитал 64, грозили большой опасностью. На порогах одну из ладей так раскачало, что 8 пудов свинца, лежавших на корме, выбросило за борт. Пять недель поярковцы тянули свои ладьи бечевой вверх по Гонаму. Дальнейший путь они проделали зимой, на лыжах и санях дойдя до Станового хребта. Часть отряда Поярков оставил с основным припасом пищи под командой пятидесятника Минина на Гонаме, а с остальными участниками похода он перешел хребет и достиг одного из притоков Зеи — истока реки Брянты. Построив большие плоскодонные лодки, поярковцы по Брянте и Зее достигли даурского селения Умлекан и зазимовали в нем. Только весной, перенеся тяжелую зимовку, поярковцы смогли продолжить путь по Зее к Амуру. Дальнейший путь отряда Пояркова проходил уже по Амуру. Спускаясь вниз по реке, поярковцы видели пахотные земли. Особенно тучными нивами выделялись берега реки Сунгари. Иногда местные племена дауры и дючеры пытались нападать на отряд. Как выяснилось, нападения на казаков инспирировались воинственными соседями — маньчжурскими ханами.

Но Поярков продолжал идти по Амуру и вскоре достиг реки Уссури, где жили натки (нанайцы). Через некоторое время поярковцы дошли до устья Амура и встретились с другим народом — гиляками (нивхами). Приближались холода, и поярковцы встали на зимовку, готовясь к дальнейшему походу по морю. Местные жители сообщили В. Пояркову о взаимоотношениях с воинственными маньчжурами, воевавшими с Китаем и монгольскими ханами. Жители рассказывали, что маньчжуры периодически совершают набеги на земли дауров и дючеров с целью военного грабежа и захвата пленных. Маньчжурские правители не стремились учредить на Амуре свою администрацию, а довольствовались лишь грабежами и разорением дауро-дючерских земель.

Весной 1645 г. отряд Пояркова вышел в Охотское море и справа по выходе из Амура казаки увидели на горизонте берега земли — остров Сахалин. Продолжая свой путь, поярковцы достигли устья реки Ульи, и лишь после зимовки в июне 1646 г. они вернулись в Якутск. Так спустя три года закончилось труднейшее путешествие землепроходцев, прошедших путь в 8 тыс. км по новым землям.

В своем отчете о походе Поярков писал, что даурские жители маньчжурскому хану дань не дают и с ним не торгуют. А натки (нанайцы) живут по улусам и никому дани не платят. Его донесения подтверждают тот факт, что народы Дальнего Востока в период прихода туда русских были независимы от маньчжурских правителей.

Наиболее успешным был поход казаков под руководством Е. П. Хабарова в Приамурье. Он шел по следам русских промышленников и отряда В. Пояркова. Ерофей Павлович Хабаров знал об их походах, но, будучи человеком энергичным и любознательным, решил идти на Амур более коротким путем.

Хабаров происходил из посадских людей Великого Устюга. До прихода в Сибирь он жил в Сольвычегодске, где содержал соляные варницы. В 1630 г. он и его брат Никифор обосновались на Енисее. На новом месте Хабаров занялся хлебопашеством и даже нажил хорошее состояние. Но его неугомонная натура требовала действий. За свой счет он набрал 27 работников и решил идти на реку Лену. Здесь он занялся солеварением и хлебопашеством, снабжал хлебом и солью жителей Якутска и острогов, расположенных на Лене. Помимо этого Хабаров открыл и пушной промысел. Но достаток не принес ему счастья. Якутские воеводы забрали у него 3 тыс. пудов хлеба в «государеву казну», затем описали в казну соляные варницы и отобрали пашенные земли.

Переселившись на новое место в устье реки Киренги в 1641 г., Хабаров основал там селение, впоследствии названное Хабаровкой, и снова развил бурную хозяйственную деятельность. Но и здесь его в 1643 г. настигла рука якутского воеводы, который отобрал земли, а Хабарова посадил в тюрьму за отказ безвозмездно снабжать якутскую казну хлебом. Только в 1645 г. он вышел из тюрьмы и снова решил попытать счастья на новых, еще не полностью освоенных землях.

В марте 1649 г. Хабаров написал на имя нового якутского воеводы Д. Францбекова челобитную, в которой просил его разрешить поход на Амур. Рассмотрев челобитную, воевода разрешил Хабарову с охочими людьми в количестве 150 человек без государева жалованья идти в Приамурье. Хабарову предписывалось в походе действовать в основном мирными средствами. Помимо всего воевода приказал «Ерофейке… послать в Якутский острог… рекам чертеж».

Охочих людей у Хабарова собралось всего 70 человек, но это не остановило его. Заняв денег у самого воеводы Францбекова, в конце марта 1649 г. Хабаров вместе с отрядом, выйдя из Илимского острога, осенью добрался до Тугира — притока Олекмы и зазимовал там. Однако уже в январе 1650 г., воспользовавшись нартами, казаки прошли вверх по Тугиру (Тунгиру) и преодолели отроги Саянского хребта. Весной они дошли до даурского селения Лавкай на Амуре. Здесь Хабаров оставил часть своего отряда, а сам с группой из 20 человек возвратился за помощью в Якутск.

26 мая 1650 г. он явился в Якутск с докладом и чертежами о проделанном пути. В своем отчете Хабаров советовал русскому правительству «завести пашню в Даурии» и обеспечить восточносибирские города хлебом. Поэтому воевода сразу же сообщил в Москву о том, что «тебе государю будет прибыль большая и в Якуцкий острог… хлеба присылать будет не надобно ибо, государь… та Даурская земля будет прибыльнее Лены… и против всей Сибири место в том украшено и изобильно».

Францбеков, не ожидая ответа царя, выделил Хабарову 21 стрельца, а всего с добровольцами Хабаров набрал 117 человек. Осенью 1650 г. он вернулся в Лавкай. Оставшиеся здесь казаки доложили ему о попытках враждебно настроенных дауров нападать на их селение. Хабаров, собрав весь свой отряд, пошел против дауров, засевших в городке князя Албазы — Албазине. Этот населенный пункт, находившийся в 250 км к востоку от слияния Аргуни и Шилки, был хорошо укреплен, но дауры оставили его и отступили. Преследуя отступающих, отряд Хабарова через десять дней столкнулся с их многочисленным войском. Однако и на этот раз казаки одержали победу. Недалеко от этого места Хабаров построил острог и оставил в нем небольшую группу крестьян для обработки пашен, а сам с остальными казаками возвратился в Албазин на зимовку. После зимовки Е. П. Хабаров в июне 1651 г. начал свой героический поход вниз по Амуру.

20 августа 1651 г. отряд Хабарова дошел до городка князя Толги. Это был хорошо укрепленный городок, обнесенный стенами. Городок был взят без боя. Пленные вместе со своим князем принесли присягу на верность русскому царю. Хабаровцы по-хозяйски начали было обживать новое место: строить избы, готовить земли под пашни, но в сентябре дауры, жившие до этого времени мирно и привозившие казакам продовольствие, вдруг побросали свои жилища и ушли всем улусом. Хабаров был вынужден оставить городок и спуститься вниз по Амуру. Здесь в острожке Ачанском, расположенном на правом берегу Амура, на мысе Джаори, в 3 км от нынешнего села Троицкого, отряд Хабарова расположился на зимовку. В марте 1652 г. казаки внезапно обнаружили под стенами своего острога большое войско маньчжуров, вооруженных пищалями и пушками.

Дело заключалось в том, что на всем пути следования хабаровцев маньчжурские лазутчики с тревогой следили за их действиями. Хозяйственная деятельность русских казаков и крестьян вызывала у маньчжурских феодалов законное опасение, что на фоне их политики ограбления племен Приамурья русские показывают себя с лучшей стороны и рано или поздно найдут общий язык с трудолюбивыми даурами. На первых порах маньчжуры пытались разжечь вражду между даурами и русскими поселенцами и чужими руками уничтожить отряд Хабарова. Когда же их расчеты не оправдались, они, невзирая на то, что расстояние от границ маньчжурской территории до Амура составляло почти 1000 км, решили выступить против хабаровцев собственной военной силой. Первым увидел неприятеля и поднял тревогу есаул Андрей Иванов. Немногим казакам удалось надеть кольчуги. Противник успел уже пробить брешь в стене, но казаки под предводительством Е. Хабарова и А. Иванова не растерялись. Они подтянули к пролому медную пушку и открыли огонь из пищалей, установленных на стенах. Маньчжуры отступили. Казаки, воспользовавшись замешательством неприятеля, бросились вперед. И хотя их было всего 300 человек, маньчжуры были разбиты. В качестве трофеев казакам достались пушки, многоствольные пищали и знамена.

Хабаров, не желая обострять отношения с маньчжурскими ханами и учитывая малочисленность своего отряда, вынужден был возвратиться вверх по Амуру. В середине мая хабаровцы встретились с отрядом численностью 137 человек во главе с Т. Чечигиным, Д. Поповым и А. Петриловским, посланным из Якутска на помощь Хабарову. Еще до этой встречи из состава отряда Т. Чечигина на поиск хабаровцев была отправлена команда казаков из 27 человек во главе с И. Нагибой. Она прошла мимо отряда Хабарова и вышла из устья Амура в открытое море, а затем реками Ленского бассейна 15 сентября 1653 г. возвратилась в Якутск. Так, отряд И. Нагибы после В. Пояркова еще раз прошел морским путем в центр Восточной Сибири.

Во время похода Хабаров строго следил за дисциплиной своих людей. Попытка части казаков во главе с С. Поляковым отделиться от объединенного отряда была пресечена решительными действиями Хабарова.

В августе 1653 г. на Амур прибыл московский дворянин Д. И. Зиновьев с указом подготовить все необходимое для приема правительственного войска. В устье Зеи он встретился с Хабаровым, для которого эта встреча оказалась недоброй. Недовольные строгостью Хабарова казаки написали на него жалобу, а говоря языком того времени — навет, в котором обвинили его в притеснениях и нарушении государева дела. Зиновьев, использовав эту жалобу, отстранил Хабарова от руководства отрядом и подверг унижениям. Он отобрал у Хабарова все его имущество и под арестом повез в Москву, прихватив с собой и его долговую расписку из Якутска. Таким образом, Е. П. Хабаров превратился в государева должника.

В Москве, в Сибирском приказе, начался разбор дела Хабарова. Несмотря на то что Зиновьев в черном свете выставил деятельность Хабарова на Амуре, 12 июня 1655 г. Сибирский: приказ оправдал Хабарова.

За долгие годы службы Хабаров получил звание сына боярского — попал в привилегированный слой служилых людей, но ни жалованья от царя, ни имущества от дворянина Зиновьева Хабаров не дождался. В 1658 г. он возвратился на Лену, в Усть-Киренгский острожек, куда был назначен ответственным за гражданские дела в округе. Оклад за службу ему полагался натурой, но он отказался от хлебного жалованья и снова занялся хлебопашеством.

Однако прежние долги взимались с Хабарова, и в 1660 г. он угодил даже в тюрьму. Но вскоре под поручительство Хабаров был освобожден из тюрьмы, хотя и продолжал оплачивать долги. На склоне лет в 1667 г. Хабаров, подарив свою заимку в Усть-Киренге монастырю, намеревался вернуться в Даурию, куда буквально нахлынула волна переселенцев, убегавших от произвола местной администрации. Об этом замечательном человеке спустя много лет будет написано: «…илимский воевода (Зиновьев)… топтал ногами и сажал в железо того почтенного исторического человека, Ерофея Павловича Хабарова, который снабдил Сибирь… солеваренными заводами и приобрел… богатый, цветущий Амур. Даровитый устюжанин… только за то и пострадал, что стоял на дороге неспособному, алчному, но имевшему власть воеводе».

После отъезда Е. Хабарова в 1653 г. в Москву отрядом численностью 370 человек руководил О. Степанов. В 1654 г. маньчжуры преградили путь отряду Степанова, шедшему вверх по реке Сунгари. Степанов вынужден был зазимовать в Кумарском остроге, построенном Хабаровым в 1652 г. в устье реки Кумары (ныне река Кумархэ) — правого притока Амура. Весной 1655 г. 10-тысячное маньчжурское войско с пушками и осадными лестницами окружило острог. Предвидя столкновения с маньчжурами, Степанов хорошо подготовил острог к осаде. Казаки под его руководством выкопали ров, разбросали «чеснок потайный» — железные шипы перед рвом, устроили стены с верхними и нижними бойницами. Для водоснабжения гарнизона и тушения пожаров они выкопали глубокий колодец. Три недели маньчжуры пытались взять острог, но не смогли.

Велико историческое значение действий Е. П. Хабарова на Амуре. Он совершил славный подвиг, достойный глубокого уважения. Именем Хабарова назван огромный край Дальнего Востока и крупный город Хабаровск, являющийся центром этого края. Не военные победы отряда, а мирное обживание края привлекло в районы Дальнего Востока русских переселенцев из-за Урала, из Забайкалья и Якутии. Благодаря земледелию и ремеслу налаживались торговые отношения с местными племенами. Эти многообразные связи поселенцев с местным населением способствовали росту русского влияния на Дальнем Востоке. Вслед за хозяйственным освоением новых земель последовало административное оформление и юридическое закрепление самых дальних окраин Сибири.

В 1658 г. в Забайкалье основывается Телембинский острог, а затем при впадении речки Нерчи в Шилку вместо Шилкского, существовавшего с 1656 г., — Нерчинский острог, ставший административным центром Нерчинском уезда.

С 1682 г. официально учреждается административная единица в составе Русского государства — Албазинское воеводство, в которое входила долина реки Амура по обоим его берегам от слияния Шилки и Аргуни до реки Буринды.

Огромная энергия и настойчивость русских землепроходцев в сочетании с миролюбивыми отношениями с местным населением дали блестящие результаты. Всего за 70 лет без применения военной силы к европейской части Русского государства были присоединены огромные территории. Подвиги русских землепроходцев нельзя сравнить с «подвигами» испанских конкистадоров Ф. Писсаро, Э. Кортеса, которые, уничтожив древнюю культуру индейцев, подвергли их государства ограблению и разорению. Русские землепроходцы, наоборот, открыли дорогу русским крестьянам и ремесленникам, которые вместе с коренным населением строили города, поселки, прокладывали пути, способствовавшие укреплению дружеских связей между народами Русского государства.