На следующий день сильно поднялась температура на улице, а вместе с ней и настроение новосибирцев и гостей города.
- Отлично, минус пятнадцать, - прокомментировал Артур, глядя на термометр, и, переведя довольный взгляд на Мальвину, спросил:
- Пойдёшь кататься на лыжах?
Лыж для волчицы не то, чтобы совсем не существовало, но, во всяком случае, для Мальвины их никто пока что не приобрёл. Имелось ввиду, что кататься будет Артур, а Мальвина просто пробежится рядом. Принципиальных возражений у неё не было: после напряжённой работы последних нескольких недель прогулка на свежем воздухе могла бы здорово поднять настроение. Гулять пока что удавалось нечасто -- пробежка от университета до квартиры, которую Мальвина совершала, если не было возможности или желания воспользоваться транспортом, не в счёт. Она кивнула.
Дом, в котором жил Артур, находился на окраине микрорайона и отделялся от ближайшего микрорайона и дачного посёлка большим массивом соснового леса, так что территория лыжников, собаководов и белок начиналась практически за домом. Артур решил воспользоваться лыжнёй, а Мальвина побежала по широкой дорожке, утоптанной любителями конькового хода. Здесь лапы не проваливались в снег. По горизонтальным участкам бежать особенно нравилось, знай, беги себе ровненько и наслаждайся видами и запахами зимнего леса. На спусках Мальвине приходилось немного напрягаться, чтобы притормозить и не полететь кубарем, и она при этом отставала от Артура, который как раз на спусках мог расслабиться и катиться в своё удовольствие.
Один раз, когда горка показалась особенно крутой, Мальвина совсем приостановилась и, осторожно перебирая лапами, медленно пошла вниз. Шаг, два... Лапы соскользнули, и Мальвина покатилась по склону именно как колобок. Оборот, другой, третий, всё закружилось.
- Мальвина, ты в порядке? - услышала она с пригорка голос Артура, когда уже лежала внизу.
Стряхнув снег с головы, Мальвина поднялась. Вроде, всё в порядке. Она легко догнала Артура на подъёме -- забегать в гору ей было гораздо проще. Волчьи лапы не человечьи ноги.
Мальвина слышала высокие голоса грызунов, засевших в глубоких норах, потрескивания веток, скрип снега под ногами и лыжами людей, которые были далеко за полем видимости, иногда их редкие разговоры. А здесь, поблизости -- дыхание Артура (впрочем, оно усилилось так, что его бы услышал и человек) и его участившееся сердцебиение (которое, в отличие от дыхания, могла заметить только она).
Артур с Мальвиной не разговаривал, а она и при всём желании не могла. Они вообще так, в основном, и общались -- молча. Жили вместе полтора месяца, но едва ли можно было вспомнить много таких моментов, когда бы они обменялись более чем парой фраз, да и те бывали чаще всего по делу, а не какими-то отвлечёнными обсуждениями. Связано ли это с тем, что Мальвина утратила голос, а писала чрезвычайно медленно? Или дело, скорее, в характерах?
Они прошли круг около пяти километров и, посвежевшие, вернулись домой. Удивительно, но за то время, что она тут живёт, они вышли в лес впервые. Хотя, настолько ли удивительно? Сколько раз за зиму она выходила кататься на лыжах, когда жила в общежитии -- ведь и там до лыжни было от силы сто метров.
Вернувшись домой, они, по обыкновению, засели каждый за свой компьютер. На маленьком столике Мальвины всегда стоял открытый ноутбук (который ей одолжили), и в выходные всегда был открыт "скайп". С родителями она поговорила (хорошо, хорошо: попечатала) ещё вчера после того, как вернулась с конференции, но теперь собиралась пообщаться ещё с одним человеком: Соня. Одна из лучших подруг Мальвины прилетела на зимние каникулы из Франции. Обещала, что ненадолго заедет в Новосибирск увидеться с друзьями. Родители Сони жили в Междуреченске, и её дорога лежала через Мальвинин родной Новокузнецк, так что Соня согласилась помочь подруге добраться до Новокузнецка на новогодние праздники.
С помощью пластмассовых наконечников на когтях волчица уже научилась печатать на клавиатуре почти на уровне человека, который за компьютер впервые сел вчера и орудует только двумя указательными пальцами. Выносной мышкой пользоваться тоже научилась -- клала на неё лапу и тащила по коврику. Если проявить терпение и двигать мышку ооочень медленно, то лапа не соскользнёт. В общем, с горем пополам могла справиться с простейшими компьютерными задачами.
Мальвина позвонила Соне.
- Маша, привет! - Соня для простоты называла Мальвину "Машей", сводя на нет все усилия родителей по подбору необычного имени. - Я так рада, что приехала! Очень соскучилась! По друзьям, по родителям, даже по родной речи! Ты не представляешь, что это такое, когда все вокруг говорят по-французски -- к вечеру уши вянут и в трубочку сворачиваются...
"П-р-и..." - напечатала за это время Мальвина. Пока она набирала "в", "е" и "т", Соня уже успела добавить по паре столь же эмоциональных фраз и о погоде, и об университете, и об особенностях кулинарных традиций двух стран, и о национальных праздниках. Звуковое уведомление, с которым пришло Мальвинино "привет", кажется, вернуло подругу к мысли, что у неё в этом разговоре есть собеседник.
- Привет, Маша! Да, долго же ты это печатала. Надо же, как угораздило тебя с этой кафедрой метаморфоза! Ну, ты даёшь, конечно, одна из всех вляпалась. Я так и не решила какого числа приехать в Новосиб. Я, наверное, только на один день -- утром приеду на поезде, а вечером -- обратно. Тебе когда нужно, чтобы я тебя забрала? Когда зачёты заканчиваются? Вот во Франции хорошо: двадцать пятого декабря -- католическое Рождество, поэтому...
Пока Соня объясняла различия в датах начала и окончания семестров в Новосибирске и Париже, а также в особенностях формирования семестровых оценок, Мальвина медленно и сосредоточенно выражала свою мысть: "29. У меня будет просьба"
- Просьба? Это интересно! Конечно, всё что угодно.
Печатай Мальвина немного половчее, она бы объяснила, что вообще-то Артур и другие ребята с кафедры ММЧ никогда не отказывают в помощи, но есть кое-что такое, о чём она не решалась попросить никого из них. Она объяснит при встрече. Всё равно они зайдут в университет, а там найдут пустую аудиторию с подходящей доской, где Мальвина напишет, что ей нужно.
* * *
Настал тот день, точнее утро, когда в Новосибирск приехала Соня. Телефон Мальвины зазвонил, и Артур взял трубку.
- Алло! Это Соня.
- Привет, Соня.
- Привет, эээ... Артур?
- Да.
- Передайте, пожалуйста, Мальвине, что я уже на вокзале.
- Хорошо. Она здесь, включаю громкую связь.
Он всё время забывал, что Мальвина могла слышать всё, что говорят с другого конца телефона или домофона, а ещё всё, что бы ни играло у него в наушниках. Монолог Сони сводился к тому, что она сейчас дождётся маршрутку и поедет. Спрашивала, где удобнее встретиться.
Мальвина встала с мягкого собачьего дивана и подбежала к доске.
"Общага 7" - написала она.
- Мальвина предлагает встретиться возле седьмого общежития, - передал Артур.
- Отлично! - ответила Соня. - Значит, встретимся там.
Волчица редко появлялась у себя в общежитии, но всё-таки комнату за собой пока ещё сохраняла. Она подумала, что это подходящее место, чтобы Соня отдохнула с дороги, и оттуда удобно дойти хоть до университета, хоть до тех кафешек, в которых у Сони были назначены встречи с друзьями.
- Проводить? - спросил Артур.
"Сама добегу" - написала Мальвина.
Бордовый собачий рюкзачок был собран с вечера: немного еды на день, одежда, документы (в основном, собачьи), ксерокопии лекций по теории относительности, по которым предстояло готовиться к экзамену. Старый ноутбук Кирилла, временно у него одолженный, Мальвина брать с собой не планировала.
Время ещё оставалось. Выбеги Мальвина сейчас -- ей довольно долго пришлось бы ждать Соню, может быть, даже целый час, а сама в свою комнату в общежитии она могла бы и не попасть. Хоть пропуск и имелся, но открыть дверь ключом... Можно, конечно, разбудить соседок по блоку, но ладно, пусть уж спят.
Артур, похоже, проснулся окончательно. Вместо того, чтобы как следует зевнуть и снова лечь спать, он сложил постельное бельё в ящик под диваном, а сам диван свернул. Приглаживая на ходу чуть взъерошенные волосы, направился в ванную.
"А ты поедешь к родителям?" - написала Мальвина на доске, пока он был в ванной.
- На каникулы? - уточнил Артур, когда вышел.
Она кивнула.
- Нет. Уже три года не ездил. Я с Сахалина, это далеко.
Батюшки, Сахалин! Это ещё дальше, чем Эрженина Бурятия. Надо же.
Артур сделал себе кофе и вернулся в комнату с кружкой. Он сидел на диване, потягивая кофе, медленно болтал ногой и смотрел прямо перед собой. Как будто не знал, чем себя занять, пока она не ушла. Волчица решила продолжить беседу:
"Почему ты решил открыть кафедру ММЧ?"
- А, - он махнул рукой. - Да это так получилось. Выиграл грант и не смог придумать, что с ним делать. Шабинский показал Сантьяго с его способностями, вот так и пришлось. Я не думал даже, что кто-то захочет этим заниматься. Всё-таки явление новое, как изучать -- непонятно, о перспективах ничего не известно.
Вообще, Мальвина эту историю уже знала, но не признаваться же в подслушивании, так?
"Но захотели".
- Захотели.
"Будешь в ИЯФ теперь?"
- Да. Так у меня было половина на половину где-то. Теперь, наверное, опять полностью в ИЯФ буду работать, может, преподавать ещё что-нибудь. Квантовая механика вот, например -- хороший предмет.
Она кивнула, подтверждая, что, мол, да, предмет отличный. Но её интересовал и другой вопрос:
"Что будет с теорией ММЧ?"
- Да, это очень хороший вопрос. Лабораторию нашу закрыли из-за того, что метаморфоз опасен...
Он остановился, видя, что Мальвина потянулась к доске.
"Теория неопасна" - написала она.
- Верно. Опасна только практика, но кафедру закрывают всю, лабораторию тоже. Теорию жаль, хорошо бы как следует взяться за неё. Я постараюсь находить время. То есть, я буду находить время, - поправился он. - Теория ведь нужна, чтобы ты обратилась снова в человека. Так и будем заниматься, как раньше, только в свободное время. И, конечно, ты и Олег -- если захотите, заставлять вас никто не будет. Вам дипломы делать в институтах ещё, - вздохнул Артур.
Мальвина вновь кивнула.
- А ты почему выбрала ММЧ? - спросил он.
Телефон вновь зазвонил.
- Привет. Это снова Соня. Просто хотела сказать, что еду, уже на полпути.
- Ясно.
- Больше, наверное, уже не буду звонить, увидимся с ней там уже, когда приеду.
- Ясно.
Мальвина была немного удивлена, даже и этому звонку -- вроде, договорились уже обо всём. Но Соня сочла нужным ещё раз подтвердить, что намеревается встретиться с Мальвиной у общежития. Наверное, боялась, что подруга уснула и не придёт, всё-таки половина седьмого утра. А, может, Мальвина уже просто отвыкла от Сониной манеры общения.
Когда телефонный разговор был окончен, волчица подошла к своему рюкзаку и ткнула в него носом.
- Что, готова идти? - Артур отставил кружку и застегнул на Мальвине три пряжки, фиксирующие ношу на спине. - Все замки застёгнуты, всё в порядке. Точно не надо провожать?
Она помотала головой. Пешком человеку идти на такое расстояние далековато, а ездить в автобусах ей и раньше-то не нравилось, а уж теперь, когда ни сесть, ни за поручень взяться, она и подавно предпочитала не ездить. Такси же вызывать смысла не видела. Однако вместо того, чтобы направиться к входной двери, Мальвина вернулась к доске, чтобы ответить на его последний вопрос.
"Я выбрала ММЧ," - начала она выводить, и белые крошки мела сыпались, будто не желая оставаться в тех словах, которые появлялись на доске.
"потому что хотела" - в этом месте писать стало особенно тяжело, передняя лапа слабела. Но надо было продолжать.
"быть" - как же волнительно. Мальвина писала медленнее, чем обычно, но штрих за штрихом, буква за буквой, она неукоснительно двигалась вперёд.
"ря" - она с трудом удерживала своё дыхание беззвучным, но едва ли со стороны может быть незаметно как сильно вздымается и вновь опускается волчья грудь. С каждым штрихом, с каждой частичкой мела.
"дом" - интересно, она специально выбрала такую длинную фразу? Из всех возможных, что крутились в голове, но что всё-таки она могла написать за достаточно короткое время, чтобы не начать раздражать ни его, ни саму себя, была ли именно эта фраза самой длинной?
"с то" - а он? Он волнуется или нет? Наверняка ведь он уже понял. Вроде, его сердцебиение начало учащаться. Или ей только так кажется? Только не опускать лапу с мелом, только дописать до конца.
"бой" - всё. Она это сделала.
"потому что хотела быть рядом с тобой" - эта фраза теперь была полностью выведена на доске, хоть и кривоватым, но достаточно разборчивым почерком, чтобы понять то, что там написано, однозначно.
Мальвина не поднимала головы, повинуясь своей человеческой привычке придавать большее значение зрению, чем слуху и нюху. Но ей не нужно было смотреть на Артура, чтобы понять, что признание для него неожиданно, что у него нет при себе заготовленного ответа. Мальвина не знала сколько времени прошло прежде, чем она услышала:
- Я этого не знал.
Всё так же не поднимая головы, Мальвина медленно кивнула и вышла в подъезд. От волнения бешено колотилось сердце. Спустившись на один лестничный пролёт вниз, она остановилась и прижалась к стене, чтобы немного успокоиться. Она сделала это! Наконец-то она набралась смелости рассказать Артуру, что он ей нравится! Зачем она это сделала, если они всё равно сейчас не могут быть вместе? Какая разница! Она не могла больше держать это в себе, вот и всё. Можно расслабиться. Можно успокоиться. Мальвина сделала несколько глубоких вдохов и, когда дыхание выровнялось, продолжила спускаться по лестнице.
Носом она нажала кнопку на входной двери, а, услышав характерный звук, означающий, что замок открыт, лбом надавила на дверь. На улице было свежо, так же, как и вчера и как почти каждое утро этой странной, по-приятному холодной зимы. На спине её был закреплён рюкзак, на ошейнике болтались пропуск в общежитие, перчатка с кусочком мела и телефон. Бежать с рюкзаком не очень удобно, но она всё равно чувствовала непривычную лёгкость, как будто, поговорив с Артуром, избавилась от другого груза, вроде невидимого и невесомого, но по ощущениям почему-то более тяжёлого, чем какой угодно рюкзак. А ещё она радовалась предстоящей встрече с подругой.
* * *
Когда Мальвина подбежала к общежитию, Соня уже ждала. Увидев волчицу, она сначала недоверчиво отпрянула. Мальвина тоже остановилась и стала приближаться мелкими шажочками, глядя Соне в глаза и не проявляя признаков агрессии. Даже закрыла пасть. Девушка отступала, но медленнее, позволяя волчице сокращать расстояние между ними.
- Господи, неужели это правда ты, Маша? - спросила, наконец, Соня.
Волчица кивнула.
- Поверить не могу! - Соня присела на корточки, чтобы как следует обнять подругу. - Вот это да! Дай-ка я тебя хоть получше рассмотрю.
Соня отошла на пару метров и критически оглядела волчицу.
- Дааа, Маша. А ты ничего такая, интересная в этом облике. Мех вон какой пушистый, так и хочется зарыться в него, как в шубу. Или расчесать... Слушай, а шерсть из тебя лезет?
Мальвина помотала головой.
- Не лезет? Полезет ещё. Может, я тебе косички заплету?
Соня провела рукой по шерсти на шее.
- Хмм... Боюсь, для косичек коротковато, но хвостики завязать точно можно.
Они вошли в общежитие и поднялись в Мальвинину комнату. Собирались немного поспать, но так и не уснули, а только пролежали целый час на кровати обнявшись, и Соня всё рассказывала и рассказывала и рассказывала. А Мальвина бы может и ответила, да не хотелось вставать писать.
- Ладно, скоро университет откроется, - встрепенулась, наконец, Соня. - Сейчас позавтракаем, а потом -- что там тебе было надо?
Волчица подошла к маленькой доске, той самой, которую ей принесли ещё к маминому приезду.
"Хочу подать заявление на академотпуск".
- Что? Почему? - Соня выпрямилась.
Мальвина не ответила и как изобразить свою мысль с помощью волчьей мимики тоже не придумала.
- Ты что-то не сдала?
"ОТО. Будет". И, между прочим, скоро.
- Ну, так будет, ты же не получила "два"?
"Сдам". Попытается, по крайней мере. А, может, и нет. После решения взять академотпуск, это стало неважным.
- Вот видишь, всё отлично, а то уже напридумывала.
"Всё равно. Академ".
- Почему?
"Сложно"
- Маш, ты учишься в магистратуре физического факультета. Здесь и должно быть сложно.
Вот как бы научиться смотреть на неё с укоризной? А то волчьи выражения лица хоть и передают эмоции, но непривычным для непосвящённых образом.
Да, освоить материал по некоторым предметам было непросто для всех, но остальные студенты могли самостоятельно листать учебники, не рискуя их порвать, писать в тетрадях, зачёркивать. Да, она ставила себе задачу окончить семестр даже в теле волчицы и, да, она с этой задачей, скорее всего, справится. Но дальше... Мальвина пока не видела смысла учиться дальше -- результат не стоил затраченных усилий. Кроме того, Мальвина совершенно не в состоянии обслуживать себя в быту, и это угнетало. Конечно, дома у неё будет также не получаться, но, во-первых, путаться под ногами у родителей как-то морально полегче, чем у Артура, а, во-вторых, раз учёбы у неё пока не будет, появится возможность всё время тратить на освоение бытовых навыков, заодно научиться писать карандашом. Может быть, после этого уже и появится смысл вернуться к учёбе.
Ещё Мальвина поначалу, когда отказывала маме сразу уехать домой вместе с ней, надеялась, что в Новосибирске больше шансов, что ей помогут обратиться в человека, но теперь ей больше так не казалось. Если Артур и впрямь решит продолжить развивать теорию, Мальвина для этого не нужна, а помощи от неё в этом почти никакой. А практика... Каждый день волчица неизменно делала по несколько попыток превратиться, но ни разу не почувствовала зов. И продолжать попытки она с тем же успехом сможет дома, в Новокузнецке.
И хотя Мальвина так ничего и не написала в ответ на последнюю Сонину реплику, подруга всё же сдалась:
- Ладно, ладно, поняла. Ты хочешь вернуть человеческий вид и доучиться потом нормально?
Волчица кивнула.
- Хорошо, подадим мы твоё заявление. Ты только не вздумай бросать! Кстати, Эржена-то когда возвращается?
"Не знаю"
- Я тоже не знаю, давно не разговаривала с ней.
После небольшого перекуса, который был у Сони с собой, они пошли в деканат и подали заявление на академотпуск. Специалист деканата если и удивилась, то виду не подала. Причиной Мальвина указала временную утрату трудоспособности (а, точнее, способности писать). Все бумаги за неё заполнила Соня, а Мальвина только поставила специальную волчью подпись -- невнятный мазок карандашом. Но ничего, все уже привыкли. Заявление обещали постараться утвердить до конца сессии, если получится, то раньше.
У Сони были в университете и свои дела -- она сдала документы, подтверждающие, что её обучение во французском вузе проходит успешно, собрала нужные ей подписи и печати.
Дальше у Сони были назначены две встречи, а Мальвина осталась дожидаться её одна в общежитии. Кстати, если академотпуск одобрят, общежитие-то нужно будет освободить. Но заняться этим можно будет, когда Мальвина с мамой приедет сдавать экзамен по ОТО. Выходит, раз всё равно нужно приезжать освобождать комнату, придётся и на экзамен идти, а то уж совсем нехорошо получится.
Потом мысли перешли на Артура. Вот так долго она смотрела на него издалека, и вот решилась рассказать, что хочет с ним быть, и тут же сбегает. Впрочем, как бы странно это ни выглядело, но если он захочет продолжить разговор, он его продолжит. А если нет, то и говорить не о чем.
Вечером Соня и Мальвина приехали на железнодорожный вокзал. Падал снег так же, как тогда в Томске. Волчицу передёрнуло от этого воспоминания. Нет, сейчас всё куда цивилизованнее. У неё есть "хозяин", официально оформленное право на проезд, уверенность, что её не выкинут из вагона. Только вот надежда перевоплотиться обратно в тот день была тверда, а сейчас её почти не осталось.
Волчица ехала по правилам перевоза домашних животных, и, как в случае с собакой крупной породы, выкупить пришлось целое купе, но зато оно было полностью в их с Соней распоряжении, и Мальвина даже заняла место не на полу, а на одной из нижних полок. Соня хотела было сделать себе чай, но обе пассажирки уснули сразу после проверки билетов, даже не дождавшись оплаченного постельного белья.
А рано утром в Новокузнецке у самого выхода из вагона Мальвину встретили родители и сестра.
--