Вцепившись двумя руками в солнечный шарф, которым лично Лдокл привязал меня к салазкам ("чтобы не свалилась от неожиданности!" - заявил он, здорово обидев фею), я посматривала на сидящую передо мной молоденькую девушку. Судя по цвету ушей, она так и осталась пунцово-красной, какой сделалась, едва войдя в богато обставленную комнату. Удивительно, но возмущение, смешанное со смущением, не только заставили фею покраснеть, но и сбросили с неё не меньше десяти, а то и пятнадцати лет, так что своё негодование по поводу нашего поведения изливала девочка-подросток. Наверное, со стороны вся сцена смотрелась смешно, и демон, отсев от меня на другой конец дивана, действительно смеялся, пока Соль вздымала руки к потолку, не знаю уж кого призывая в свидетели моей глупости, а его испорченности. Мне устроенный феей скандал забавным не показался вот не капельки и, едва девочка прервала свои писклявые возмущения, я поинтересовалась, когда и кем был издан закон, запрещающий человеческим девушкам целоваться с демонами, а также кто назначил Соль моей опекуншей и по какому, собственно, праву, она вмешивается не в своё дело. Наверное, я могла сказать много других - злых и обидных слов, если бы меня не остановил Лдокл, который извинился перед феей за то, что мы заставили её ждать, и подтолкнул меня к выходу из комнаты.
И вот теперь мы летели на салазках, которых в самом деле с трудом хватало для двоих, и фея свистом заставляла голубей то подниматься вверх, то спускаться ниже, к земле, так что меня мучила дурнота и головная боль одновременно. В лицо дул сильный ветер - скорее даже ураган, и только чудом я не слетала с салазок. Что касается Соль, то она, кажется, вовсю наслаждалась полётом, и даже не думала о том, как плохо мне может быть на её крошечном экипаже. Вниз я смотреть боялась, череда облаков, неожиданно плотных (будто мы не пролетали их насквозь на запряжённой драконами колеснице демона тьмы), проносилась мимо нас с такой скоростью, что глядеть на них было больно для глаз, и ничего светлого, приводящего к излечению в поездке не наблюдалось. Меня захватывал страх, тёмный и удушающий, я проклинала фею, забывшую обо всём, и демона, доверившего меня этой ненормальной девчонке, и свою глупость, и всё на свете, пока мой взгляд не упал вдруг на шарф, который я сжимала в руках. Из-под моих пальцев растекалось тёмное пятно, и тонкая ткань шарфа словно разъедалась этим пятном... этой тьмой, которую я выпускала наружу.
"А ведь салазки наверняка тоже сделаны из солнечного света" - подумала я, и страх захватил всю мою душу. В глазах потемнело, в ушах раздался ровный гул - или это выл ветер? - а после я снова оказалась в пятой башне замка тьмы. Проклятое место, из которого невозможно сбежать, где бы ты ни находился!
- Боишься, дитя? - произнёс благообразный старик в нелепом колпаке, такие, кажется, носили полторы тысячи лет назад учёные - если верить заверениям этого же самого старика. Я смутно помнила его историю: когда-то он и был учёным, и продал душу тогдашнему демону тьмы за открытие истины. Демон обманул его дважды, посмеявшись над смертным: не в его власти было забрать душу у человека или отпустить её из тьмы, и, конечно же, демон не может открыть истину. Истину старик открыл сам, на склоне лет, так и не успев воспользоваться её плодами, а во тьму попал по какой-то другой причине, которую я уже успела забыть. - Боишься смерти?
Я кивнула.
- Тьма не может больше ждать, - прошептал старик, многозначительно поднимая кверху заляпанный чернилами палец. - Мы должны вернуться в этот мир любой ценой, скорее, как можно скорее! Ты откроешь нам ход, дитя; демон совершил ошибку, выпуская тебя из замка. Только здесь, в мире, где так много людей на любой вкус, мы можем обрести свободу.
- Но я не хочу умирать! - воскликнула я.
- Ты не умрёшь, дитя, - покачал головой старик. - Ты только откроешь нам дорогу в мир - не более.
- Умру! - топнула ногой я, как капризный ребёнок. - Разве вы не видите? Не знаете?
- Мы не видим ничего, что происходит в мире, - снова покачал головой учёный. Остальные потерянные души подошли и встали вокруг нас. - Но позволь только - и мы будем смотреть твоими глазами. Пусти - мы подскажем тебе любое решение. Хочешь богатства? Славы? Любви? Наслаждений? Знаний? Свободы? Девочка, выбирай любое, только открой нам путь.
- Тьма выливается через меня, - прошептала я, видя, как потерянные души подходят всё ближе и молитвенно протягивают ко мне руки. Выйдя из башни, я, видимо, получила ту власть, о которой говорилось в книге книг, и они ничего не могли мне сделать без моего согласия. - Тьма выливается через меня, а я лечу вместе с феей солнечного света.
- Боишься, что она заметит это и помешает нам? - презрительно бросила великая отравительница прошлого. - Люди воистину измельчали под властью фей, и, как дети, боятся наказания взрослых!
- Неправда! - действительно по-детски обиделась я, но тут же взяла себя в руки. - Как вы не понимаете! Её экипаж сделан из солнечного света, тьма разрушает его!
- Ну и что? - всё так же презрительно скривилась отравительница. - Будто нам есть дело до...
- Да нет же! - топнула я ногой. - Мы летим! На страшной высоте! Если салазки развалятся в воздухе, мы упадём, и я умру!
- Ты боишься смерти? - как-то по-особенному спросил старик учёный.
- Конечно! - воскликнула я. - Я не хочу умирать.
- Тогда говори со мной, - вкрадчиво предложил толстяк торговец, некогда осуждённый за разбавление вина водой и ядом, что уменьшало цену, но увеличивало опьянение от напитка. - Говори со мной, голубушка, поторгуемся. Ты хочешь жить, не так ли?..
- Хочу, - признала я, от отвращения к его приторной вежливости сделавшись осторожнее. - Но это не значит, что я готова выпустить вас всех из тьмы, чтобы мой мир погряз в войнах и убийствах.
- Неженка! - припечатала отравительница, и любовница давно умершего тирана согласилась с ней резким кивком.
- Нет, постойте, - вмешался учёный. - Нельзя же так, ведь она почти ребёнок...
- Пустите-ка меня, - раздался грубый голос палача, - уж я-то сумею поговорить с ребёночком!
- Нет, так нельзя, - оттолкнул его воин-разбойник, и вскоре в башне царил ужасающий гвалт: все старались перекричать друг друга, предлагая своё видение ситуации или свой способ разговаривать с живыми.
- Молчать! - крикнул король и ударил об пол тяжёлой алебардой, отнятой у какого-то человека в старинной форме. - Прекратите дрязги! Мы мертвы тысячу лет, а кто-то и больше, и можем подождать. Она же пока ещё жива, и ждать нас не может. Подойди ко мне, дитя моё, и дай посмотреть в глаза.
Робея, я выполнила этот приказ-просьбу, понимая, что отказ будет означать применение ко мне силы, и только, а вовсе не жизнь и свободу.
- Ты боишься за свой мир, дитя, - продолжал король, и в его тоне слышалось такое уважение ко мне, такая поддержка, что даже не верилось, будто именно под властью этого человека стонала когда-то огромная страна. - Ты боишься за свой мир, и правильно делаешь, но мы не собираемся повторять прежние ошибки. Ничего из того, что ввергает тебя в страх, не случится. Ты веришь мне?
- Нет, - прошептала я, не в силах солгать, но боясь последствий своего признания. - Только демоны и феи никогда не лгут, а люди могут, даже умершие тысячу лет назад...
- И правильно делаешь, - криво усмехнулся мёртвый король, - но у тебя нет выбора. Тьма рвётся из тебя, она слишком долго пробыла в заточении и, если ты не согласишься на нашу сделку, ты вот-вот разобьёшься.
- Я знаю, - почему-то тем же шёпотом откликнулась я.
- Тогда обещай нам, что впустишь нас в мир, и мы на время утихнем. Обещай, что откроешь нам дорогу там, где будут люди, способные прислушаться к кому-то из нас - и ты будешь спасена!
- Соглашайся, девочка, - вылез вперёд торговец, - ведь ты сможешь выбрать из нас того, кто поможет тебе спастись от феи.
- Кто сказал вам, будто я хочу бежать? - возмутилась я. - Фея мне друг и хочет помочь...
Договорить я не могла: окончание фразы потонуло в смехе, даже в хохоте, которым разразились потерянные души.
- Помочь?! - переспросила отравительница. - Поработить тебя, снова подчинить своей воле, вот чего хочет фея! Неужели ты ей покоришься?
- Неправда, - неуверенно потянула я, но король знаком велел всем - и мне - замолчать.
- Время уходит, - заявил он, - ты в опасности. Говори - да или нет.
- А если я откажусь? - уточнила я.
- Мы тебя отпустим, - жестоко улыбнулся король. - И встретим снова, едва ты разобьёшься о землю. Думаешь, тебе хорошо будет у нас после отказа?
- Но Лдокл... - начала было я, но король отмёл все возражения.
- Демон захочет вызволить тебя отсюда, но мы не так уж легко расстаёмся с добычей, как это кажется со стороны. Говори же скорей - да или нет? Хочешь жить, дитя - или умрёшь? Ну же!
- Я согласна, - ответила я, отводя взгляд. Собственная трусость была мне противна.
Открыв глаза, я увидела залитую солнечным светом долину, которая простиралась прямо под нами. Зелёные луга перемежались ещё более зелёными лесами, речки несли свои прозрачные воды, которые так и искрились на солнце. Салазки объезжали стороной жаворонков, даривших нам свои чудесные трели, и жизнь была замечательна. Как же это всё же чудесно - жить, полной грудью вдыхать свежий воздух и - ничего не бояться! Страшные дыры на шарфе затянулись, как будто их и не было никогда, и казалось странным, что могут возникнуть какие-либо сомнения в успешности нашей поездки. Прекрасный светлый день каждым своим мгновением кричал: "Всё будет хорошо! Всё будет чудесно!" - и этому хотелось верить.
Соль внезапно оглянулась, изогнувшись в немыслимой для человека позе, и по-доброму посмотрела на меня.
- Успокоилась? - спросила... нет, уже, пожалуй, не девочка, но всё ещё очень и очень молоденькая девушка. - Я знала, что полёт пойдёт тебе на пользу.
Мне очень хотелось высказать кое-что по поводу и полёта, и экипажа, и безумного предположения, будто мне чем-то может помочь полёт на экипаже, сделанном из солнечного света, однако мне словно бы заткнули рот, а отравительница из тьмы шепнула: "улыбайся, сестра, иначе ничего не получится". И я ответила фее такой же доброй улыбкой.
- Да, Соль, всё хорошо, - солгала я, и фея солнечного света просияла от радости.
- Я так рада! - доверчиво произнесла она. - Я боялась, после того, как ты... то есть вы... я имею в виду - вы с демоном...
- Целовались, - подсказала я, едва удержавшись от желчных ноток в голосе. Фея покраснела и потупилась.
- Целовались, - повторила она. - Ах, Ристиль, как можно быть такой неосторожной!
- Соль, послушай! - тут же начала закипать я, но любовница тирана прошептала: "только терпение, сестра, иначе ничего не получится". - Я понимаю, что ты обо мне заботишься, однако - что плохого в том, чтобы целоваться с демоном тьмы так же, как и с любым другим мужчиной?
- Но, Ристиль! - широко распахнула свои светлые глаза фея. - Лдокл - не любой мужчина, как ты этого не понимаешь!
- Ну да, - поддакнула я. - Он гораздо красивее.
- Не в этом дело! - вспыхнула фея. - Ристиль, дорогая, разве можно быть такой неосторожной? Неужели и правда люди забыли обо всём за тысячу лет спокойствия?
- О чём ты говоришь? - смутилась я. Искренняя тревога, звучавшая в голосе девушки, стала передаваться мне, и я постаралась вспомнить всё, что успела вычитать из волшебных сказок. Увы, за тысячу лет многое в самом деле потерялось, и ни одна сказка не описывала демонов опаснее, чем попросту похитителей женщин - факт сам по себе малоприятный, однако не делающий запретными поцелуи и прочее приятное общение.
- Женщина, чьи губы целовал демон, никогда не будет счастлива с другим мужчиной! - сделала страшные глаза фея солнечного света. - Она всю жизнь будет томиться по демону, тосковать дни и ночи, и не успокоится до тех пор, пока не вернётся под его власть.
- Так уж и не успокоится, - прикусила я губу. Никакой особенно тоски по Лдоклу я не чувствовала сейчас, и не верится, будто я буду чувствовать её когда-либо в будущем. Слова феи показались мне детскими сказками для запугивания неосторожных дурочек. Скорее всего, всё дело в том, что демоны были красивее человеческих мужчин... и, полагаю, лучше целовались, поэтому... Я снова прикусила губу, всё ещё ощущая терпкий вкус поцелуя, безо всякого волшебства пьянивший больше, чем легендарное вино демонов.
- Вот! - обличающе воскликнула фея и, отпустившись левой рукой, ткнула в мою сторону пальцем. - Ты уже сейчас это чувствуешь. А теперь подумай - пройдёт двадцать, ну, тридцать лет.
- И что тогда? - проворчала я, догадываясь, на что намекает фея, и совершенно не собираясь притворяться, будто мне приятен оборот, который принял наш разговор.
- Ну, сорок, - сдала позиции Соль. - Пусть даже полвека, но ты состаришься, а демон останется таким же молодым с виду, и полным сил!
- Зато чтобы тебе состариться, не нужно ждать полвека, - отпарировала я и сейчас же поперхнулась: от моих слов повеяло тьмой, и у меня перехватило дыхание.
- Ристиль! - немедленно вскинулась фея, с присущей волшебным существам непосредственностью забывая о споре. - Тебе плохо?
- Что ты, Соль, - с ненатуральной улыбкой запротестовала я. - Мне хорошо.
- Не обманывай меня, Ристиль, - нахмурилась фея. - Я же вижу! Расскажи мне, в чём дело, что тебя тревожит?
"Вот удобный случай сбежать" - шепнула мне отравительница.
"Воспользуйся её жалостью" - посоветовала любовница тирана.
- Я думаю о своих вещах, - мрачно буркнула я.
- А что с ними? - сочувственно откликнулась фея.
- Они остались в гостинице в Эроде, - пояснила я, - и только тьме известно, что с ними могли сделать, когда я не вернулась с прогулки.
- О... - только и сказала фея. - А там было что-нибудь ценное?
- Это уж смотря как считать, - осторожно ответила я, памятуя, что феи не любят, когда люди слишком уж привязаны к материальным благам. - Ничего по-настоящему дорогого, если не считать нескольких редких книжек. Я взяла их из дома, думала, почитаю в дороге...
Фея нахмурилась, и я поспешила добавить:
- Папа был бы огорчён, если бы с этими книжками что-нибудь случилось. Фамильная ценность... я думала, они будут в дороге чем-то вроде талисмана.
- О.
- Конечно, после всего, что ты для меня сделала, я не смею просить... - потянула я и умолкла, с самым тоскливым видом уставившись перед собой. Потерянные души шептали мне, что феи, даже светлые, не так уж непогрешимы, и от меня слишком веет тьмой, чтобы Соль могла распознать ложь. А играла я - благодаря подсказкам умерших давным-давно женщин - безупречно.
- Не отчаивайся! - нарушила тишину фея солнечного света, порывисто бросаясь мне на шею и едва не опрокинув тем самым с салазок. - Конечно, Лдокл велел нам лететь прямо ко мне домой, но что нам до того? Небольшой крюк никому не повредит, ведь ты же будешь со мной!