Мы выехали из лесу, с трудом продравшись сквозь густой подлесок. Наверняка я бы расцарапала лицо и разорвала одежду, если бы собака-лошадь не рявкала на каждое деревце, которое преграждало нам путь. Деревья испуганно отдёргивали ветки, но в образовавшиеся бреши тоже как-то надо было протискиваться. Когда лес закончился, и перед нами лёг широкий луг, я гордо выпрямилась в седле и постаралась придать своему лицу то выражение самоуверенности, которое привыкла видеть у богатых бездельниц, занимающих все дни верховыми прогулками и флиртом. Почему, интересно, Лдокл не выбрал свою жертву среди них? Убеждена, они были бы не только счастливы навсегда поселиться в замке тьмы, но и быстро бы обжили спальню демона. И их бы ничуть не испугали те чересчур откровенные ласки, от которых у меня так сладко и страшно кружится голова, напротив, они бы наверняка начали бы первыми. Может, потому и не выбрал?

Однако мучиться подобными рассуждениями бесполезно и бессмысленно. Проще спросить при встрече, а сейчас заняться более насущными вопросами. Едой. Луг мы обошли по краюшку: в книгах, как я смутно помнила, крестьяне не очень-то радовались, когда по пастбищу проезжали всадники, особенно на подкованных лошадях. Собака, понятное дело, обходилась без подков, у неё даже копыт не было, но кому нужно об этом знать? Объехав луг, мы вошли в деревню между двумя весьма неказистыми домиками. И сразу направились на площадь - со всё таким же обязательным колодцем посередине. На этот раз первой начать разговор мне не дали. Угрюмые, даже злые, взрослые собирались, явно оторвавшись от более важных занятий, чем приём незваных гостей, а более непосредственные дети с улюлюканьем бежали за мной и даже порывались бросаться камнями и грязью. К счастью, взрослые пресекли это раньше, чем моя собака или я сама, и сорванцы отделались затрещинами, а не ожогами.

- С чем пожаловали, ваше фейство? - угрюмо спросила меня одетая в чёрное худая высокая женщина. Обращение прозвучало как насмешка, а сопровождавший его поясной поклон превращал происходящее в оскорбление.

- Светлого утра, добрые люди, - растерянно ответила я, стараясь не утратить апломба. - Мы с друзьями решили устроить верховую прогулку, я отстала от них и заблудилась. Пожалуйста, продайте мне немного еды, чтобы я могла следовать дальше. Я щедро отблагодарю вас.

- Ишь, чего захотела! - фыркнула женщина и упёрла руки в бока. - А твоего сердечного дружка случайно не демоном тьмы прозывают? Проваливай отсюда, пока бока не намяли!

Толпа поддержала её нестройным гулом. Я почувствовала себя неуютно, но всё же попыталась исправить ситуацию.

- Я не понимаю, о чём вы говорите, почтеннейшая, не знаю никакого демона и не имею никакого отношения к феям, - как могла более спокойно ответила я, мысленно уже смиряясь с перспективой остаться голодной.

- Молода ты ещё меня обманывать! - закричала женщина и ткнула ногой в землю между нами. Я проследила взглядом... тьма и бездна! Как я могла забыть, что солнце сильнее огня?! Морок, наведённый псиной, был отличный, вот только на тени он не распространялся, и по ним явно было видно, что из себя представляет моё ездовое животное.

- Хорошо, - с напускным хладнокровием ответила я. - Вы правы, я фея странствий и предлагаю вашей деревне своё покровительство. Дайте мне поесть, напиться и умыться, а я отблагодарю вас деньгами или чудом - чем пожелаете.

- Не нужно нам ничего, - проворчала женщина. - Убирайся отсюда к своему демону, и вся недолга.

- Вы боитесь его мести? - уточнила я. - Клянусь, я сумею защитить вас от гнева демона тьмы.

- Не надо нам твоей защиты, фея, - подал голос невзрачный человечек из-за спины ведущей переговоры женщины. - Достаточно уж вы над людьми издевались. Проваливайте отсюда все! И феи, и демоны, и драконы, и собаки - все убирайтесь, пока мы вас бить не начали! Ишь, обнаглели!

Услышав такое, я едва не постарела сама, как будто в самом деле была светлой феей. А моя собака, сбросив личину лошади, оскалила зубы и принялась расти - пока не сделалась выше деревенских домов. Мне оставалось только вцепляться в её шерсть и удерживать равновесие - а после повысить голос, чтобы меня было слышно людям внизу. Впрочем, слушать меня стало и некому: на площади нас осталось четверо. Я, моя собака, чёрная женщина и невзрачный человечек, спрятавшийся за её спину, но никуда не ушедший. Остальные с криками бросились бежать кто куда. Да, не так я собиралась заявить о себе, совсем не так...

- Вы отвергаете покровительство феи странствий? - уточнила я, и женщина молча кивнула, непреклонно сложив руки на груди. - Вы отвергаете законы гостеприимства?

- Какие ещё законы! - крикнула женщина. - Вы, феи, их придумали, и нам навязали. Сгинули бы все со своими странствиями, чудесами и побирушками! Вздумала пугать?! Не на тех напала! Убирайся, фея! Проваливай!

- Хорошо, я уйду, - холодно ответила я. - Меня прогнали в соседней деревне, и я наказала их по справедливости. Беда за вину. Они оттолкнули меня из страха, вы - из злобы. Одумайтесь, ещё есть время.

- Проваливай, - упрямо прошипела женщина.

- Добрые люди! - прокричала я. - Если есть тут хоть один, мужчина или женщина, взрослый или ребёнок, молодой или старый - кто угодно, готовый угостить меня хотя бы куском хлеба - я с благодарностью приму дар и уйду, не причинив вам вреда!

- Нет тут тебе ни друзей, ни угощения, - гнула своё женщина. Я немного подождала, и люди вокруг действительно появились, но не с едой и питьём, а с лопатами, вилами и, что самое смешное, с факелами. Кажется, они ещё не поняли, кто стоит у меня под седлом. Собака громко зарычала - так гудит большой пожар, когда сгорает весь город. Факелы в руках людей немедленно погасли, а собака выросла ещё на две пяди. В толпе ахнули и снова разбежались.

- За злобу и трусость наказываю я вас, - объявила я. - Вот первое наказание - в колодце весь день будет гореть огонь вместо воды. Вот второе наказание - каждую ночь в деревне будет гаснуть любой огонь - что в печи, что у свечи, что пламя факела, что огонь из колодца, и до рассвета нечему будет отогнать темноту, как ничто не могло прогнать темноту вашей злобы. Только в том доме, в котором добровольно, без обмана и принуждения, остановится странник, будет гореть огонь. Если же кто-нибудь из вас покинет проклятую деревню, наказание перекинется на то селение или город, которое рискнёт его приютить и будет сохраняться, покуда проклятый не покинет его. И да будет так - пока все, кто оскорбил меня, не умрут или пока вы не загладите своей вины, оказав страннику беспримерную помощь.

В меня полетел камень и собака в ответ плюнула огнём. Промахнулась, загорелся ближайший дом, но я посчитала подобное наказание чрезмерным: вода-то в колодце огненная, пожара не потушить. Сгорит вся деревня, разбредутся эти люди по округе, а там разве виноваты? Щелчком пальцев я отозвала огонь, тронула пяткой собаку и направила её восвояси. Толпа послушно расступалась перед нами - с той молчаливой обречённостью, которая, казалось, могла бы растрогать кого угодно.

Я выехала из деревни по главной улице, переходящей в дорогу и, проехав ворота, оглянулась. Деревня звалась "Неприютная". Очень точно, если подумать.

Когда впереди показалась третья деревня, я уже не знала, что и думать. С голодом, который я испытывала, могло соперничать только желание принять ванну, а в ближайшее время мне было нечего рассчитывать ни на то, ни на другое. Демон был прав, когда говорил Соль про отвращение людей к феям, но я не думала, насколько сильна сделалась ненависть ко всему волшебному. Надо будет обязательно рассказать Лдоклу обо всём... или можно как-то передать записку?.. Что касается отношений между людьми и чудесными существами, то Лдокл, я уверена, должен быть поставлен в известность. Страшно подумать, во что превратилась бы Соль, встретив такой приём, какой выпал мне. И страшно подумать, во что превратится мир, когда оскорблённые демоны бросятся мстить обидевшим фею. Тьма великая, там, в прошлом, я видела, как обходятся эти создания с оскорбителями! Если бы люди знали то же, что знаю я, они бы не посмели кидать камни в девушку, назвавшуюся феей.

- Стой, малышка, куда тебя несёт?! - неприятно поразилась я, когда собака, воспользовавшись моей задумчивостью, без разрешения сошла с дороги и принялась проламываться сквозь кустарник. На этот раз она не деликатничала, и наш путь отмечали обгоревшие ветки. Я попыталась остановить псину, дёргая за шерсть и пиная по бокам, но не добилась ровным счётом ничего. Собака с неприятной уверенностью пробиралась куда-то в лес, и даже ухом не вела на все мои выкрики. Мне стало по-настоящему страшно, особенно когда я поняла, что, спрыгнув, переломаю все кости: "малышка" по-прежнему оставалась величиною с деревенский дом. Нет, паниковать ещё рано, на её широкой спине хватит места, чтобы встать, повернуться и, топнув ногой, убраться в замок тьмы, если псина в самом деле взбесилась. - Животное, немедленно прекрати! Стой, кому говорят? Тьма великая, хотя бы измени размеры! Ты сейчас весь лес спалишь!

Животное коротко тявкнуло и вынесло меня на берег ручья, после чего уменьшилось так неожиданно, что я едва не раздавила оказавшуюся подо мной маленькую собачонку. Она обиженно вякнула и укоризненно посмотрела на меня своими чёрными глазами-угольками.

- Ну, прости, малышка, - отозвалась я, догадываясь о замысле своей зверюги. - Ты привела меня сюда, чтобы я смогла выкупаться? Но как же?..

Собака задрала морду к небу и отчаянно, протяжно завыла. Из её рта вырвался густой дым, который немедля окружил нас и ближайшие к нам две пяди ручья, после чего собака взлаяла и бросилась в воду. Вода немедленно вскипела, а псина, взвыв, выпрыгнула на берег и подтолкнула меня к сброшенному на траву заплечному мешку.

- Намёк ясен, - пробормотала я, принимаясь раздеваться. У меня в самом деле с собой была и чистая смена одежды, и мыло, и даже полотенце. И зубная щётка, так что водные процедуры можно было проводить по всем правилам, не жалуясь на неподходящие для того условия.

Я ещё не закончила мыться в постепенно остывающем ручье, когда из-за дымовой завесы послышалось шушуканье, шебуршание и невнятные смешки.

- Пошли вон отсюда, - недовольно крикнула я. После сегодняшнего ужасного утра люди мне казались отвратительными трусливыми и злобными созданиями, а мысль, что кто-то из них сидит сейчас в кустах и прохаживается на мой счёт, была совершенно невыносимой. - Проваливайте, покуда не прокляли или пятки не подпалили...

- Я ж тебе говорил - фея! - раздался в дыму мальчишеский голос.

- Тётя фея, а вы можете чудо сделать? - спросил второй, помладше.

- Нет больше чудес, закончились, - ещё более сердито крикнула я и принялась выбираться на берег. Купальное настроение было безнадёжно испорчено, и ещё больше хотелось есть. - Я устала и голодна, а вам бы только развлекаться.

Мальчишки смущённо хихикнули.

- Вы голодны? - уточнил старший.

- Безумно, - мрачно ответила я. - Меня прогнали в двух деревнях, а я прокляла их, и сейчас еду в третью, чтобы проклясть и её.

В дыму воцарилось молчание, потом послышался шёпот.

- Н-н-не надо, тётя фея, - взмолился младший.

- Надо, - зло ответила я и зачерпнула воду, чтобы прополоскать рот.

- А если мы принесём вам еды, тётя фея? - с надеждой спросил старший.

- И ещё вязанку дров, - тут же отозвалась я, выплюнув воду. - А лучше две вязанки. Тогда не поеду к вам и проклинать не буду. Но только чтобы живо!

- А вы чудо покажите? - с надеждой спросил младший. Послышался глухой удар - похоже, мальчишке отвесили затрещину.

- Покажу, - смягчилась я. - Поем, приду в себя и покажу чудеса, если хотите. Может, и на память оставлю что-нибудь. Если быстро обернётесь.

- Мы мигом, - обрадованно закричал старший. Топот и треск кустарника подсказали мне, что дети бросились выполнять мой приказ.

- А зачем вам дрова, тётя фея? - был первый вопрос добравшегося до меня младшего мальчишки. Он нёс полковриги ржаного хлеба и круг сыра, а также крынку с молоком, которое я, правда, терпеть не могла, но теперь всё же решила выпить. Старший приволок первую вязанку, запрягшись в салазки, и сейчас побежал за второй, наказав мне никаких чудес без него не показывать.

- Фея странствий, - поправила я, нарезая себе бутерброды. Один, самый маленький, поколебавшись, протянула мальчишке, но он поспешно замахал руками, отказываясь от угощения. - Вот вернётся твой товарищ, покажу.

- А вы сейча-а-а-ас! - проныл ребёнок.

- Цыц! - прикрикнула я, вгрызаясь в самый большой бутерброд. - Ме-ме-май-мее-е!

- Чего? - не понял мальчишка.

- Не мешай фее есть, - пояснила я, с трудом проглотив недожёванный кусок. - А то подавлюсь, и демон тьмы на вас очень обидится.

- А это правда, что он держал вас в своём замке? - поинтересовался мальчишка.

- Правда, что я сейчас сделаю что-нибудь очень нехорошее с кем-нибудь, кто задаст следующий вопрос, пока я не позавтракаю, - отозвалась я, откусывая следующий кусок.

- Но сейчас уже время обедать! - не вытерпел мальчишка.

- Тем более, - пробурчала я.

- А вот и я! - выскочил из кустов второй мальчишка с салазками. Я посмотрела на него внимательнее, чем прежде. Высокий, тоненький, с копной светлых волос, того неприятного возраста, когда с человека требуют много, как со взрослого, а позволяют мало, как ребёнку. Младшему было от силы десять лет, и его отношение к происходящему исчерпывалось наивной верой в чудеса, тогда как старший смотрел на меня с далеко не детским интересом.

- Ну, а вот тебе и чудо, - отозвалась я, принимаясь за следующий бутерброд и делая знак своей собаке. Первым делом она метко плюнула огнём в крынку с молоком. Молоко забурлило и поползло к краю крынки, явно вознамерившись "убежать", но собака чихнула, и оно опало.

- О-о-о... - хором отозвались мальчишки, а моя псина с видом существа, выполнившего свой долг, подошло к вязанке дров и, выхватив из неё полено, принялась с урчанием его грызть. - У-у-ух ты!

- Довольны? - уточнила я, беря в руки крынку и делая большой глоток. Подогретое молоко... почему-то с медовым привкусом. Не стоит пить в разгар дня, сонная буду... с другой стороны, что мне мешает поспать хотя бы и на спине у собаки? Или просто под кустом...

- А-а-а-га, - отозвался младший, как зачарованный глядя на собаку. Старший смотрел примерно с тем же выражением, но почему-то на меня, хотя во мне-то уж точно не было ничего чудесного. - Тётя фея странствий, а почему у вас такая собака?

- Какая, дружок? - спросила я, доедая последний бутерброд и чувствуя себя изрядно подобревшей.

- Ну, огненная...

- А почему бы и нет? - не поняла я.

- Но вы же фея странствий! При чём тут огонь и дороги? - воскликнул мальчишка. Старший нахмурился и потянулся отвесить товарищу подзатыльник, чтобы не донимал взрослых вопросами, но младший поспешно отскочил.

- В пути нужен друг, - задумчиво ответила я. - А что может быть лучшим другом для странника, как не огонь? Тепло, свет, защита от диких зверей и от тьмы... какую собаку ещё выбрать феи странствий?

Мир как будто замер. Словно я на мгновение остановила время, словно замерла сама жизнь и прекратило действовать волшебство, когда я произносила свои слова. Мир замер, а после словно покачнулся и время снова пошло - но иначе, будто что-то непоправимо изменилось и этим чем-то была я сама. Словно мои слова были важны, необходимы, и мир давно ждал их от меня. А я сказала их случайно, в пустой болтовне со случайными встречными...

- Вот вы какая, - как будто охрипшим голосом проговорил старший мальчишка.

- Да, - не стала ничего объяснять я. Собака, успевшая каким-то непостижимым мне образом, слопать обе вязанки дров, сыто рыкнула и подошла к детям. - Не испугаешься?

- А чего тут бояться? - дрожащим голосом ответил подросток. Собака, вернув себе размеры хорошего телёнка, встала передними лапами ему на плечи и облизала лицо. Потом отпрыгнула, немного уменьшилась и повторила эту же процедуру с младшим. Теперь дети никогда не простудятся, никогда не испачкаются, никогда не обожгутся, ну, и похорошеют малость.

- Ой! - отозвался младший мальчишка. - Щекотно.

- Терпи! - назидательно прикрикнул старший и всё-таки отвесил товарищу воспитательный подзатыльник.

- Не ссорьтесь, - прикрикнула в свою очередь я и поманила к себе старшего.

- Ну? - отчего-то угрюмо спросил он, подходя ко мне поближе и усаживаясь возле меня на траву.

- Не смотри на меня так, - попросила я, грустно улыбаясь. - Вот, держи, это вам на память.

- Что это? - недоверчиво произнёс подросток, глядя на горячий комок у себя в кулаке.

- Подарок, - пожала плечами я. - Закопай его в землю там, где пожелаешь, и жди. Через три дня, а, может, и раньше, если очень захочешь, там будет огненный фонтан, который никому не причинит вреда, но согреет и доставит много радости. Это вашей деревне за еду и питьё.

- Да мы ни у кого не спрашивались... - потянул в сторонке младший, вытягивая шею, чтобы рассмотреть подарок.

- Тогда это поможет вам извиниться, - рассудила я. - Ну, идите себе, и ничего не бойтесь. За сегодняшнее вас не накажут.

- Возьми салазки, - приказал старший младшему, - оттащишь их и кинешь у кузницы, где мы взяли.

- А ты? - не понял ребёнок.

- Я крынку оттащу. Иди, чего встал? Сказал - догоню тебя! Уходи, живо!

Младший пожал плечами и скрылся в кустах вместе с салазками. Старший дождался, когда стихнут шаги и повернулся ко мне, красный как рак, но решительный.

- Ну, говори, - улыбнулась я.

Мальчишка стиснул губы, как будто это я его допрашивала, а не он хотел мне что-то сказать. Покраснел ещё больше, хотя, казалось, дальше было некуда. Взглянул мне в глаза с безумной надеждой и опустил взгляд в землю.

- Я фея, но мыслей читать не умею, - сообщила я. - Проси, чего захочешь.

- А вы сделаете? - тут же вскинулся мальчик.

- Не обещаю, - покачала головой я. - Но мы можем это проверить.

- Возьми меня с собой, фея! - выпалил мальчишка.

- Нет, - грустно ответила я и, не удержавшись, потрепала подростка по волосам. Он весь напрягся под моим прикосновением, и я одёрнула руку. - Прости, но нет. Я не могу украсть тебя у родителей, это запрещено. Попроси чего-нибудь другого.

- А если они отпустят меня?! - взмолился мальчик.

- Нет, - покачала я головой. - Прости, но я не могу. Возвращайся в свой дом и живи, как жил. Мне будет приятно, если ты хоть иногда будешь меня вспоминать.

- И всё? - спросил мальчишка дрожащим голосом.

- И всё, - твёрдо ответила я. - Каждый сам творит свою сказку, для твоей ещё не пришло время.

- Вы возвращаетесь к демону, - надулся подросток. - Так бы сразу и сказали!

- Я отправляюсь странствовать, - возразила я. - Но если меня поймает демон тьмы, тебе уж точно не поздоровится.

- А я не боюсь! - выкрикнул ребёнок, сжимая кулаки.

- Нет, - последний раз произнесла я и поцеловала мальчика в лоб. - Прощай и не думай обо мне!

Миг - и разбросанные по траве вещи сами собой попрыгали в заплечный мешок. Ещё мгновение - и я уже сижу на спине своей собаки. Отъезжая, я оглянулась. Мальчишка стоял на коленях с закрытыми глазами и протягивал перед собой руки. Как будто надеялся удержать. Бедный ребёнок! Он ещё не знает, какой страшный подарок я ему оставила в награду за упорство и в наказание за упрямство.