Я подняла голову от книги и недоумевающее посмотрела на Карасу, которая никуда не ушла, а осталась рядом со мной и теперь наблюдала за тем, как я читаю.
- Почему в этой главе описана смерть прошлой феи радуги и рождение новой, но ни слова нет о появлении серой пустыни? Как фея радуги вообще попала в книгу про темношок? Что это за слово такое - темношок? И...
- Тш-ш-ш, - погрозила пальцем Караса с доброй улыбкой. - Не так быстро, дитя моё. Про серую пустыню нет во всей этой книге - просто потому, что её появление не имеет никакого отношения к темношоку.
- Но как же...
- Тш-ш-ш, - повторила фея. - Смерть феи радуги сделала наш мир непрочным, но серая пустыня никогда не образовалась бы, если бы демоны своими безрассудными заклинаниями не порвали ткань бытия.
Она тяжело вздохнула.
- До последней минуты они думали, что Силета жива, и демон тьмы её только похитил.
- Но отчего она умерла? - воскликнула я. - Ведь демон не собирался её убивать! Ведь...
- Не собирался, Ристиль, - предостерегающе подняла руку Караса, останавливая поток моих вопросов. - Он... не рассчитал силы. Видишь ли, эта книга... Нет, начну не с того. Тьма, Ристиль. Тьма меняет людей, едва коснувшись их душ. Мы всё это знаем, и часто говорим об этом, но ты подумай, каково будет не мимолётное прикосновение, а длительное объятье? Тяжело смертному вынести его, но и фея не всегда переживёт. Радуга не может существовать без света - вот Силета и погасла от прикосновения тьмы.
- Так, значит, темношок...
- Да, темношок или ещё говорят шок тьмы - то, что происходит со всяким, когда его касается эта чудовищная стихия, - спокойно пояснила фея знаний. - Я пережила его, ты тоже, и до сих пор ещё не излечилась. Кто знает, быть может, ты и не излечишься никогда.
- А Лдокл? - вырвалось у меня в тот самый миг, когда я хотела спросить о Дрипе. Ведь он, наверное, тоже...
- А Лдокл - демон тьмы, моя дорогая. Он принадлежит ей и противостоит ей, он пускает и не пускает её в мир, он дружит с ней и враждует, любит и ненавидит. Его так же может ранить прикосновение тьмы, как тебя - прикосновение плоти тебе подобных.
- Но ведь человек может ранить другого человека! - запротестовала я.
- Об этом ты прочтёшь в другой главе, - обещала фея знаний и поднялась на ноги.
...Караса проснулась ночью, проснулась внезапно, как будто кто-то звал её. Кто-то - её ребёнок, её единственный сын, которого она оставила в замке тьмы, когда на кону стояла свобода. Он выбрал сам - это женщина повторяла себе каждый день, на рассвете и на закате, в светлый полдень и мрачную полночь. Он выбрал сам. Но сейчас...
Она перенеслась в башню тьмы, в самое сердце замка, и поняла, что опоздала. За спиной сына лежала без чувств женщина, даже в темноте поражающая какой-то трогательной, светлой красотой. Возле женщины, в кровь кусая губы, на коленях стоял мальчик, похожий, и не похожий на демона тьмы. А впереди - там, где обычный смертный не смог бы разглядеть ни зги, толпились потерянные души, и их крики сливались в ужасающий хор. И между женой и ними, между светом и тьмой, радостью и горем, любовью и страхом стоял демон тьмы с обнажённым мечом. Стоял, но как будто едва держался на ногах. Караса видела: сын смертельно ранен, тьма уже подточила основу его жизни, и часы, нет, минуты его сочтены.
- Вы её не получите, - процедил он, и эхом отозвался злобный смех потерянных душ. Демон поднял меч, но словно тяжесть гнела его к земле. Демон сделал шаг, пошатнулся и упал навзничь. Тьма разразилась хохотом и рёвом.
- Отец! - вскочил на ноги мальчик - слишком юный ещё, чтобы принять бой. Слишком юный ещё, чтобы поднять отцовский меч, и тогда Караса бросилась вперёд, магией призывая оружие. Что было дальше - фея вспомнить была не в силах. Там, во тьме, к ней вернулась вся колдовская сила, там, во тьме ей принадлежала и волшебная мощь демонов тьмы, утерянная сейчас умирающим сыном. Сыном. Которого она носила под сердцем, которого кормила грудью, которого пестовала долгие годы одиночества и которого бросила на пороге его юности. Сыном, которого у неё больше никогда не будет.
- Мама?..
Какой у него слабый голос. Этот звук заставил Карасу очнуться. Потерянные души не могли вновь умереть, и лишь поэтому пол не был выстлан трупами врагов. Но они отступили. Отползли, шипя угрозы, попрятались, словно змеи, в свои норы, высматривая, выжидая, когда можно будет снова напасть. А где-то вдалеке белые стены волшебного города опоясались чёрной полосой. Нельзя принять в себя тьму и не измениться.
- Сын! - Караса, забыв обо всём, отбросила меч и упала на колени. И прежде бледный, сейчас её сын посерел и осунулся, и в чёрных глазах не было ни капли жизни. Фея смотрела на него и проклинала свою глупость и себялюбие. Как она могла бросить своего мальчика? Как она позволила, чтобы он вырос без неё, женился без неё... без неё воспитывал сына и без неё принял свой последний бой. Судя по ладоням, никогда не знавшим рукояти меча - и первый. Как она допустила, чтобы это случилось?
- Мама... ты пришла, - сын слабо улыбнулся. - Благослови нас... с Фьойе.
- Отец, - подал голос ребёнок, державшийся возле лежавшей на полу матери. - Мама... она...
- Умирает, - закончила за него Караса. Её глаза были совершенно сухи, а сердце разрывалось от скорби.
- Хорошо... - всё так же улыбался демон тьмы. - Потому что и я... умираю...
- Нет, сын мой! Ты не умрёшь! Я знаю средство, я владею магией, сейчас, здесь, я не дам тебе...
- А Фьойе? - спросил сын, и Караса опустила голову. Любая магия имела свои ограничения. Демон тьмы и его жена были равно на пороге смерти, но фее дано вернуть только родную кровь. - Вот видишь... мама...
Караса положила руку ему на голову, и он прикрыл её своей.
- Ты знаешь... средство... - с трудом выговорил сын, - и владеешь... помоги... нам... дай час... всего час... для двоих... Лдокл... я... Фьойе... мы хотим... попрощаться... Негоже демону... уходить... вот так... внезапно... А потом... благослови... нас... и сына... мама...
- Сын мой! - повторила Караса, и слёзы потекли из её глаз. - Мальчик мой! Дитя...
- Поторопись... - отозвался демон тьмы. - Мои силы... истекают...
Не утирая текущих по щекам слёз фея принялась за колдовство, за последнее колдовство в своей жизни. Магия, которую она тогда творила, возможна лишь в башне тьмы, и даже потерянные души не смели ей помешать, так сильно и ужасно было её колдовство. А где-то вдалеке белые стены волшебного города опоясались второй чёрной полосой, чуть повыше первой.
Я снова подняла голову от книги и сердито шмыгнула носом. Глаза жгло от просящихся слёз. Караса улыбнулась мне материнской улыбкой, от которых сочувствие описанному несчастью совершенно превратилось в злость.
- Тогда Лдокл и стал демоном тьмы, заменив отца, - сказала она, вытирая уголки глаз. - Едва мой сын и его жена умерли, вся сила перешла к внуку. А уж он, владея ею единолично, сумел запереть тьму и оградить от неё наш мир. И каждое мгновение готов принять бой. Ты очень подвела его, девочка, когда открыла дорогу тьме там, в Эроде. Если бы не Соль...
- А почему этим не занимается Соль? - спросила я, не желая отвечать на упрёки. - Ведь она фея солнечного света, а кому же ещё...
- Слишком опасно, - просто ответила Караса. - Феи слабее демонов, а чтобы отогнать тьму, требуются все силы её демона. Мой сын пытался довольствоваться половиной и погиб, как все демоны, от любви.
- Все демоны? - непонимающе переспросила я.
Караса тяжело вздохнула.
- Демоны - тёмные создания, совершенно несхожие с людьми. Ты видишь перед собой оболочку, которую они приняли вслед за феями в подражание смертным. Но для чудесных созданий облик человека - всего лишь дань вежливости, так же как и людская пища, и то, что они не висят в воздухе верх ногами, а ступают по земле или по любой другой поверхности. И ночной сон, и одежда, и чувства, подобные тем, которые испытывают люди - не более чем правила этикета для нас. Демонам доступны только любовь и ненависть, остальное - приросшая к лицу маска. Отдавшийся ненависти демон погубит мир, если не может убить врага, отдавшийся любви - погибнет сам, если будет отвергнут. Но кто-то, как мой сын, гибнет и от любви счастливой.
- О... - протянула я, с трудом проглотив тугой комок в горле. - Однажды он катал меня на свой колеснице и, когда я... отпустил меня, когда колесница летела в небо... я тогда чуть не погибла.
Караса кивнула.
- Он просто забыл, что тебя тянет к земле, - пояснила она.
- Он грозился отдать меня тьме, если не покорюсь, - прошептала я.
- Демон не может лгать, - усмехнулась Караса, - но может обманывать. Девочка, тьма не получит тебя, пока мой внук сможет хоть пальцем шевельнуть ради твоей защиты.
- Он хочет запереть меня в замке тьмы, как тебя когда-то его дед, - выговорила я.
- Он прав, - с неожиданной сухостью отозвалась Караса. Взгляд её сделался настороженным, как будто она знала какую-то тайну, но не хотела ею делиться. - Он прав, дитя моё. Ты опасна для мира, ты была во тьме и пользуешься её силой без ума и разбора.
- Но... - запротестовала было я. Караса как-то презрительно усмехнулась, и меня прорвало. - Вы это так говорите, оба, как будто я нарочно искала этой силы, как будто я одна получила эту силу, как будто!.. Разве хоть один из вас мне помог? Разве вы объяснили мне, что я теперь такое, как мне жить дальше, как управлять своим волшебством, как мне... Что мне делать теперь?!
- Пока ничего, деточка, - так же суховато отозвалась фея знаний. - Поживёшь у меня, здесь ты найдёшь безопасность и ответы на свои вопросы.
- Вы объясните мне?.. - со слабой надеждой спросила я. Караса покачала головой.
- Нет, дитя. Читай эту книгу, там написано всё, о чём ты хочешь знать, и даже больше того. Читай, дитя. Больше Лдокл тебя здесь не потревожит.