Варя зашла за мной, как и договаривались, в половине двенадцатого, подло разбудив. Полночи я смотрела футбол — квалификацию к Кубку мира между Грецией и Украиной. Ах, сколько напряженных моментов было в игре! Несмотря на то что Украина — наши соперники, я все равно болела за них, как за родных. Ребята хорошо оборонялись, однако делали это в ущерб атакующим действиям. После игры я еще немного повисела на нашем форуме с пацанами и пообсуждала прошедший матч и самые интересные моменты. А когда собралась спать, пришел какой-то забавный чувак и сообщил, что «любой придурок может играть в футбол лучше, чем сборная России». Завязался ожесточенный спор, который потом перешел на личности. В общем, ночь у меня была бурной и очень интересной. Хе-хе-хе. Зато сейчас надо мной стоит разгневанная Варька, и, сдается мне, ей плевать, что Украина сыграла с Грецией со счетом ноль — ноль.
Пока Варя пила кофе с мамой и жаловалась на меня, я мухой носилась по квартире, умывалась, одевалась, завтракая на ходу. Конечно, глупо так переживать, что приедешь в магазин на полчаса позже, но Варька почему-то решила, что сейчас все кинутся покупать какую-то очередную разновидность карт «таро» и ей ничего не достанется. По-моему, у нее этих колод уже штук триста. Можно, как в музее, показывать. Про каждую она с любовью расскажет, обо всех особенностях, значениях. Одни колоды у нее астрологические, другие — мистические, третьи — исторические или мифические. Как она все запоминает? И это не считая прочей гадательной ереси в виде всяких картонок, карточек… Ох, Варвара, живи ты на пару столетий раньше, гореть тебе на костре.
— Ярик, мы все сгораем от желания узнать, что это за парень? — без всяких дипломатических изысков сообщила мне Варвара, когда мы шли по Покровке в сторону какого-то «самого крутого магазина по эзотерике».
— Какой парень? — недовольно буркнула я.
— Ну тот… Который тебя встречал около школы.
— Нет больше никакого парня.
— Вы поссорились.
— Нет.
— Так в чем дело? Он тебе не нравится?
— Нравится. Он ушел. Мы нашли хозяев собаки, и он ушел. Собственно, я была ему интересна только потому, что его собака дружила с моей собакой. Нет собаки, нет дружбы.
— Ты не права. Я видела, как он на тебя смотрел. Ты нравишься ему.
— Варя, к чему все это? Он ушел. Бросил меня на остановке, ни здрасте, ни спасибо, ни до свидания. Всё, закрыли тему. К тому же мы в кино собирались сходить в выходные… Как видишь, — я развела руками.
— Ну, еще не вечер, — пожала Варя плечами.
— Слушай, все хочу спросить у тебя про твоего Демона. А почему ты так ему и не позвонила? Мы же нашли его фамилию, в институте нам дали его телефон. Женька пробила тебе его домашний адрес. Два месяца прошло, а ты так и не позвонила.
— Я хотела… — Голос дрожал и срывался. Мне показалось, что сейчас она расплачется. — Понимаешь, он ушел тогда, просто ушел. Пропал. Он не спрашивал телефона… Ничего… Я потом домой приехала и нашла то стихотворение, которое он мне читал. «Демон» Блока. Там… Яра… — Варя всхлипнула. — Яра, оно о расставании. И стихотворение, которое он посвятил мне. Там нет ни строчки о любви.
— Хорошо, что я понятия не имею о Блочных Дьяволах, — с облегчением выдохнула я. — Слушай, но, согласись, как-то глупо читать стихи о любви. Не современно. Я б даже сказала, пошло. Правильно сделал, что не говорил об этом. Ты вот тоже говоришь, что Ахмед на меня как-то не так смотрел…
— Нежно он на тебя смотрел, — поправила подруга.
— Ну вот! Но я-то этого не вижу. Мне кажется, что он вообще на меня не смотрит.
— Его слепой друг говорил, что у Поэта меняется голос, когда он со мной разговаривает.
— Ну так позвони ему!
— Не могу. Ярочка, а если он меня пошлет? Вот скажет, что я не нужна ему, чтобы проваливала, чтобы оставила его в покое? Ты знаешь, как это разобьет мне сердце? Я же тогда расколюсь на части, распадусь на частички. От меня ничего не останется. Все умрет. Все воспоминания о его руках и прикосновениях, умрет ощущение от его поцелуя. Ты не понимаешь меня. Он будет жить дальше, а я… — Она с отчаянием махнула рукой и прибавила шагу.
— А ты, Варя, дура. Девушка должна быть поактивнее в любовных делах. Как в кино говорили, помнишь? «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача». А ты нюни распустила, устроила тут ромашку — кинет, не кинет, к сердцу прижмет!
Я все больше заводилась, вспомнив, как мы доставали Женьку, чтобы она нашла адрес Кирилла, как умоляли декана литературного института дать его телефон, как ездили к его дому и караулили невдалеке, пытаясь вычислить окна. Мне вдруг стало так обидно, что мы сделали всё для того, чтобы они были вместе, а Варвара… Вот уж точно — волос длинный, ум короткий. Мало ли по какой причине он не взял ее телефон. А если нет телефона, то нет и звонков. Почему бы Поэту не помочь? Что-то мне подсказывало, что не будет парень так носиться с девушкой и караулить ее на вокзале, если она ему не интересна. Следовательно, кто-то просто дал косяка во всей этой истории. Значит, надо немного подумать, как этот косяк исправить. Черт, кто бы за меня так решал мои проблемы, а…
— Ты на него гадала?
— Гадала. Пустая суета у него по жизни. Работа и учеба на первом месте…
— Варь, я про другое.
— Я вижу рядом с ним девушку.
— Ну! — обрадовалась я. Даже подпрыгнула от радости.
— С чего ты взяла, что это я?
— Эээ… Тебе виднее…
— Ну вот и всё. Рядом с ним дама бубен.
— Ну с бубном, значит, с бубном. Как скажешь…
— А он тебя ласково как-нибудь называл?
— Трубадурочка, — хихикнула она.
— Ну и трубадурак.
В магазине я долго слонялась вдоль узких рядов со всякой всячиной. Полки ломились от разнообразных вещей с Востока, вкусности и сладости в отделе с продуктами манили непонятными названиями. Я купила чай с какой-то очень пахучей травкой — саган-дайля. Если верить этикетке, то это сильный энергостимулятор, способный вселять в человека силу и бодрость — то, что мне сейчас нужно, а то у меня ни силы, ни бодрости, ни духа. Посмотрим-посмотрим, что за трава такая. Потом я выбрала несколько книг по йоге. Всегда хотела ею заниматься, но как-то руки не доходили. Присмотрела пару кристаллов, дарующих силу. И скрепя сердце таки позволила себе приобрести дракона из Японии. Пусть будет.
— Они совершенны, — дрожащими руками Варя раскладывала на витрине какие-то странные карты.
— Что это? — потянулась я к одной из карт, на которой была нарисована голая тетка в высоком колпаке и набедренной повязке. Она как будто что-то собиралась приготовить на костре в глиняном горшке.
— Не трогай! — рявкнула Варя. — Их нельзя трогать! Они говорить не будут.
Я покосилась на продавщицу, боясь, что сейчас она вызовет нам скорую психиатрическую помощь. Нет, та стояла с таким видом, словно к ней каждый день приходят готичные барышни и запрещают своим подругам трогать карты.
— Могу показать вам несколько колод, выберете вашу, — спокойно сказала она. И я поняла, что и этой тоже нужно к психиатру.
Девушка выложила перед нами несколько колод. Варя закрыла глаза и сосредоточилась. Бред какой-то! Вот оно ей надо? Неожиданно зазвонила ее мобилка. Она недовольно поморщилась и скинула вызов. Опять закрыла глаза и сосредоточилась. И опять зазвонил телефон. Это знак. Однозначно какой-то знак.
— Ярик, подержи трубку, — попросила она. — Отвлекает жутко.
Я забрала мобилку и отошла в сторону. Варя глубоко вдохнула… Цирк. Даже стыдно. Несколько секунд смотрела на дисплей, не понимая крутящуюся в голове мысль. А потом меня осенило. Нажала «Контакты». Поиск — Кири… Нет такого в списке. А если… Поиск — Поэ… ДА! Поэт! Номер его телефона. Я кинулась в конец зала к прилавку, где лежали маленькие бумажки и стояли карандаши в стакане. Давай, Варька, живи в мире иллюзий, а я пока тебе помогу вернуться в реальность. Подруги должны помогать друг другу!
Телефон с номером Кирилла был тщательно спрятан во внутренний карман куртки и застегнут на молнию. Казалось, что он горит огнем, и Варька его видит, чувствует и осязает. Казалось, что у меня на лбу огромными буквами написано — у меня есть телефон Поэта, и все это видят. Никому его не отдам!
Весь вечер я обдумывала план действий. Можно позвонить Кириллу и поговорить с ним. Можно написать ему. Можно… Ну, как бы, это пока всё, что можно. Так волнительно, словно у меня в руках телефон Ахмеда и я не знаю, что с ним делать. Опять лезу не в свое дело. Главное, чтобы не вышло, как с Ритой и Славой. Кстати! Идея!
Славка крутился на кухне у холодильника в поисках еды. Я закрыла дверь, села на табурет и посмотрела на него серьезно.
— Я уже извинялся, — состроил он лисью мордочку.
— Ты мне нужен, как мужчина.
— Ооо, как оригинально, — усмехнулся он. — Только не понимаю, зачем? Я слабее тебя во всех отношениях. Разве что в умственных превосхожу.
— Тогда мне нужен твой мужской ум, потому что лично мне с тебя, хилого, взять нечего, кроме анализов. И те неправильно сдашь.
— О’кей, я помогу тебе, если ты сделаешь мне поесть.
— Да ты у нас взяточник? — приподняла я скептически бровь.
— Нет. Я не взяточник. Я просто беру благодарности исключительно деньгами. Эх, только пока достаточного количества, чтобы я договорился с совестью, никто не предлагал. Но тебе, как любимой младшенькой сестренке, заботливой и наблюдательной, так и быть, сделаю скидку. Один ужин — и мой мозг в твоем распоряжении.
— Тьфу на вас, — с издевкой хихикнула я.
— Чего хотела-то? — Славик налил в ковш два половника супа и поставил его на плиту.
— Скажи мне, как мужчина, если бы тебе написала девушка, которую ты, в принципе, не знаешь, но понимаешь, что ей от тебя что-то надо, что бы ты хотел, чтобы она тебе написала?
— А ты для себя или для кого-то?
— Для кого-то. Усмехнулся:
— Повезло мне с сеструхой. Гринпис нашел себе новый объект для заботы?
— Иди ты! — фыркнула я, поднимаясь.
— Обиделась? — притворно проворковал он. — Ну, вообще! Пойду, съем шоколадку.
Я обиженно толкнула в его сторону табуретку и ушла к себе. Не брат, а кусок уродства. С кем бы посоветоваться? Может, с Ростиком? Или Максу позвонить? Вот надо же, вокруг столько мужчин, а мне даже поговорить не с кем.
— Яр, — Славка подпирал дверной косяк плечом, — я был бы впечатлен какой-нибудь веселой ересью. И чтобы обязательно было смешно и интригующе. Тогда я б ответил. И никаких смайлов.
— Ересь? Хм… Я подумаю.
— Можно подумать, тебе есть чем, — ехидно улыбнулся он. — Ты только не умри от тоски по этому парню.
Я расправила плечи и плавной походкой пошла ему навстречу. Подошла вплотную и томным голосом отозвалась:
— Если я когда-нибудь умру из-за мужчины… то только от смеха! — Выпихнула его в коридор и захлопнула дверь. Знай наших! Тоже нашлась мне вершина эволюции.
Ересь… Ересь… Какую же ересь написать Кириллу, чтобы он заинтересовался? Я не могу ему навязывать отношения с Варей. Вдруг он правда с кем-то встречается. Но если по какой-то причине он просто забыл взять телефон… Ересь… Как тут придумать ересь, чтобы не ставить его в неловкое положение, не подставлять Варьку и себя заодно?
Моя ересь выглядела просто и лаконично. Я послала ему единственное сообщение, которое по моему скромному мнению было выгодно абсолютно всем: Кириллу, потому что не обязывало его ни к чему, мне, потому что не требовало ответа, Варваре, потому что она ничего не узнает в случае неудачи. По-моему, круче ереси и придумать нельзя. Натуральная шифровка. Юстас — Алексу.
«Поэт
Школа
3261 14–10
Трубадурочка»
Отправила. Убедилась, что сообщение доставлено, и легла спать. Завтра главное не проболтаться!
По дороге в школу я заметила, что Варька вся светится. Я, правда, и сама сверкала не хуже бриллианта, но Андреева просто ослепляла своим счастьем.
— Позвонила, что ли, Поэту? Или он тебе позвонил?
Варя тут же погрустнела:
— Умеешь ты настроение испортить.
— Ну, прости, — потискала я ее, прижав к себе. — Как тебе новые карты?
— Ооо, — закатила она глаза мечтательно. — С ними надо войти в контакт, и тогда это будет одна из моих самых общительных колод.
— А что, бывают еще не общительные?
— А как же! Например, Лонда — Таро делают анализ внутренних проблем, разрушают иллюзии и дают умные ответы. Но они не будут с тобой говорить, когда ты хочешь. Они общаются только тогда, когда хотят этого сами, — затянула она лекцию минут на сорок.
Я принялась думать о своем. Вся эта история с Ахмедом ведь ничего для меня не значит? Мне с ним даже говорить не о чем. Ну кто он? Сын чиновника, который точно знает, чего хочет от жизни. В конце концов, папа поможет, зря, что ли, он из своей Кабарды в Москву попал? Они такие, им лишь бы зацепиться. А кто я? Я ведь даже не решила, куда буду поступать, хотя пора бы уже определяться. Я — маленькая песчинка, которых несметное количество. Если со мной что-то случится и я пропаду, это будет самое обыкновенное происшествие в мире, никто не заметит. Люди будут жить дальше. Как и раньше, будет падать снег. Потом придет весна, прилетят птицы. Наступит лето, и на полянках появится земляника. И никому не будет дела, что когда-то жила я. Так нужно. Это самая обыкновенная реакция, как круговорот воды в природе. А вот Ахмед, может быть, будет великим ученым и изобретет машину времени… И он никогда не вспомнит обо…
— Ярило, ты меня слышишь или нет? — щелкала пальцами перед моим носом Варька. — Ты это… Перезагружай программу на позитив. А то с таким лицом тебе только на кладбище в последний путь народ провожать.
— «Отстань, старушка, я в печали», — отмахнулась я и скорбно вздохнула. Что-то меня сегодня на цитирование тянет.
— Чего отстань-то? Я, глядя на тебя, готова превратиться в эмо-кида и рыдать. Вообще тебе надо переодеться. Твое лицо как раз для настоящего гота подходит. Все горе вселенной взгромоздилось на твои хрупкие плечи.
Продемонстрировав ей язык, я гордо переступила порог школы, заметив, что Красавина и сотоварищи на крыльце не наблюдаются. Это очень хорошо. Ну что, повоюем?
Мы с Варей разделись и решили подождать Настю и Точку в кабинете. Сегодня первым уроком ОБЖ, не хотелось бы гневить Полковника опозданиями. У информационного стенда толпился народ.
— Пойдем почитаем, какой опус выдали в этот раз воспаленные мозги нашего старосты, — потянула меня за руку к стенду Варя.
— Перестань, Артем талантливый, опять-таки рисует хорошо. Вон Женьке помогает с графикой.
Мое лицо вытянулось, когда я прочитала заголовок стенгазеты от нашего класса. «А ты кто?» — гласила надпись огромными красными буквами и рядом вполне себе натурально был нарисован мужчина с плаката «Ты записался добровольцем?».
— Смотри, смотри! — тыкала Варя пальчиком в текст. Начала громко читать: — «В последнее время смертельный вирус поразил наши стройные ряды. Им заболевают все большее и большее количество человек. Даже самые стойкие подвержены опасности заразиться им. Имя ему — сплетни».
Глаза быстро бегали по строчкам, узнавая твердую руку автора. Все-таки Женька и Артем молодцы, здорово придумали. Вроде бы просто примеры из жизни, но Красавина и Петрова должны лопнуть от злости от проведенных параллелей.
«Британские ученые считают, что источником заболевания, обычно является некий индивидуум, страдающий определенной формой социальных дивиаций, что проявляется в виде бредовых фантазий, направленных на себя и на окружающих. Первой стадией обычно является легкая форма мании величия и попытки превозвысить себя на фоне других. На следующей стадии заболевший формирует вокруг себя некое сообщество, состоящее обычно из трех-пяти членов, дабы выглядеть на их фоне привлекательно. Затем заболевание переходит в финальную стадию, начинается эхолалия (неконтролируемое повторение чужих слов), человек распространяет заведомо ложную информацию.
Но в заболевании нет его вины, и цель нашего коллектива — поддержать заболевшего, помочь ему вернуться в общество здоровых людей. К сожалению, заболевание пока мало изучено, поэтому мы не можем дать четких рекомендаций, кроме как немедленно обратиться к психотерапевту. Но для поддержания наших заболевших одноклассников мы поделимся с вами историями о людях, которые успешно противостояли болезни, и о тех, кто, несмотря на заражение, смог с ней справиться».
Дальше разбросаны фотографии актеров и актрис в окружении схематично нарисованных карикатур человечков-девушек.
«Роберта Паттинсона в школе постоянно дразнили и обижали. Он не был лидером или любимчиком девушек. В него никто не верил, когда он пробовался на роль вампира. Сегодня о его мимолетном взгляде мечтают все девушки мира, а когда-то ему отказала первая красавица в классе Линда Джонсон, заявив, что лучше будет целоваться со скунсом, чем с Робом».
Рядом с фотографией Роберта была изображена девушка с длинными желтыми волосами, целующая непонятное существо — не то собаку, не то енота, не то медведя. Я вспомнила, как в сентябре Красавина на всю столовую кричала на какого-то парня из параллельного класса, что лучше поцелует медведя, чем пойдет с ним на свидание.
«Дэниел Рэдклифф, исполнитель роли юного волшебника Гарри Поттера, никогда не отличался хорошей успеваемостью. Из-за сложного заболевания — диспраксии — он не может самостоятельно завязать даже шнурки. И это всегда служило поводом для насмешек у одноклассниц. Особенно преуспела в этом Джулия Янгер. Однажды Джулия, воспользовавшись доверчивостью Дэниела, выставила его на всеобщее посмешище перед классом. Наверное, именно так она проявляла свою любовь к будущему волшебнику».
Ооо! Это знатная история. Настя была в группе поддержки нашей команды по футболу, и вот перед последней генеральной репетицией Верка Назарова подменила ее форму на форму соперниц. Рельса, ну то есть Анжелика Степановна, наш физрук, тогда орала на всю школу и выгнала ее с тренировки. Для Настьки это стало настоящей трагедией. Не трудно представить, кто «сох» по Дэнни — девочка, сильно похожая на Верочку Назарову.
«Майли Сайрус дразнили в школе, потому что она была самой маленькой и худенькой и не могла противостоять высоким и сильным одноклассницам. Знакомая ситуация, не правда ли?»
Фотография Майли как будто разорвана на части несколькими рисованными девушками, подозрительно смахивающими на лепрозорий. Здесь Точка намекала на ситуацию, произошедшую весной. Варю перевели к нам из другой школы в середине учебного года. И по какой-то причине Красавина с подругами невзлюбили ее. Я тогда ехала в автобусе и слышала их план, как посильнее унизить новенькую. Мы с Настей и Женей были единственные, кто вступился за нелюдимую и немного странную девочку. И не пожалели об этом ни разу.
Там еще были Том и Билл Каулитц, Меган Фокс, Джастин Тимберлейк, Джессика Симпсон, Виктория Бэкхем, Тэйлор Свифт, Вайнона Райдер и другие знаменитости. А под каждый случай ребята тщательно подобрали историю не только со мной, но и с нашими одноклассниками, которые пострадали от «шуток» лепрозория. Вокруг стенда толпился народ, все читали, комментировали и смеялись. Некоторые видели за безобидными фактами из жизни звезд собственные печальные истории. И мне вдруг стало так спокойно от мысли, что я страдаю не одна. Я заметила Артема, Женьку и Настьку, стоящих невдалеке и следящих за реакцией окружающих.
— Что это такое? — раздался возмущенный голос за нашими спинами. Красавина, Назарова и Петрова ринулись к стенду, чтобы сорвать газету.
— Как вы смели? — громогласно орала Назарова.
— Я отцу скажу! — сверкала глазами Красавина.
— Снимите это немедленно! — тянула руки Петрова.
Я перехватила ее запястье и с силой сжала пальцы.
— Руки фу, — сказала тихо. Она вскрикнула от боли. — Я же просила не приближаться ко мне. Тем более со спины. Я такая пугливая, а Людмила Адамовна разрешила мне обороняться, если я почувствую опасность с твоей стороны, — сверлила я ее взглядом, сжимая тонкое запястье. Танька свободной рукой старательно пыталась разжать мне пальцы.
Лепрозорий моментально поумерил пыл и отступил. Я отпустила Петрову, и та тут же юркнула за спину Назаровой, растирая покрасневшую кожу, с ненавистью глядя на меня.
— Если кто-то из вас или твоих, Красавина, прихлебал дотронется до газеты, которую сделал наш староста, я переломаю им руки. Не веришь, посмотри на Петрову.
— Ты убожество, Сокол. Сила есть, ума не надо?
— Это ты, — сделала ударение, — мне про ум рассказываешь?
Лепра гордо вскинула подбородок, развернулась на каблуках и плавно поплыла на ОБЖ. За ней засеменила свита.
Мы с Варей подошли к друзьям.
— А ты говорил, «пойдем поможем, пойдем поможем», — Женька передразнила Артема. — Птица у нас буси. А настоящим буси помогать только мешаться.
— Вот знаешь, Сокол, я всегда говорил, если тебе роют яму, не мешай. Закончат — сделаешь бассейн, — пожал в приветствии мне руку староста. — Так что не надо было тебе суетиться.
— Доставали же, — дернула я плечом и скривилась.
— Главное, чтобы Монстр Кабанье отвязалась, — рассмеялся Артем.
— Я сумела убедить ее, что она не права, — хитро улыбнулась Точка.
— Когда? — ахнули мы хором.
— Утром. — Женька кокетливо поправила очки. — Вы слишком долго спите.
— Девочки. — Настя запнулась, глянув на Артема. — И мальчики тоже. Полковник нас в штрафбат отправит.
Мы подорвались с места и ринулись на урок.
— Женька, ты… — выдохнула Варька на бегу.
— Я в курсе, что самая умная и он меня не понимает! — недовольно проворчала она. — Птица, я тебя умоляю, только не открывай больше свой рот. Пусть в нашей компании будет всего по одному — сильная, умная, красивая и загадочная. Две умных сюда уже не вписываются. Конкуренция возникает, понимаешь? — Она постучала в дверь и решительно переступила порог: — Петр Иванович, доброе утро.
— Что, Волоточина, опять ЧП всемирного масштаба? — по-отечески ласково протянул Полковник.
— Что вы? Как можно? — возмутилась Женька. — Мы были у Людмилы Адамовны и вот только-только освободились.
— Да-да, — кивнул Артем. — Как староста класса, я могу это подтвердить.
Полковник тяжко вздохнул и махнул на нас рукой. Фуф, отмазались.
Я не находила себе места весь день. Постоянно смотрела на часы. Проверяла телефон. Он же ничего не написал. А вдруг я опять лезу не в свое дело. Вон как с Ритой и Славиком облажалась. Просто вот кошмарно облажалась. Они теперь меня считают глупой. Собака… Это понятно, тут бы никто мимо не прошел, но с Варькой… Может, она права и, действительно, не нужна ему? Может, он ее и не воспринимал, как девушку? Ахмед вот тоже меня за девушку не воспринимал. Я нужна только для того, чтобы его Мартину было не скучно гулять. А как Малыша отдали, так и след простыл. Эх, права была Точка: все мужики — инфантильные амебы, ни на что не годные в этой жизни. Повезло вот Рите. Ракета классный парень, способный признавать свои ошибки и делать первый шаг. А Ахмед… Я еще даже ошибок не совершила, а он уже от меня ушел, заранее, так сказать. Мы с ним не пара. Он интеллигент, а я… из многодетной семьи. Если Поэт не придет, я… я… Я не знаю, что с ним сделаю! Он будет круглым дураком! Вот! Потому что Варя — самая лучшая из нас, и вот так с ней поступить… Эх, она хоть с ним целовалась. Никому не скажу, что послала Поэту ту ужасную эсэмэску. Может, он ее не понял? Ладно, если он не придет, то Варя не расстроится. Ну почему я вновь лезу не в свое дело, а?
После уроков мы опять ждали Настю в раздевалке полчаса. Это что-то с чем-то. Она свой шарфик прилаживала на плечике то так, то эдак, то с подвывертом. Уже и Точка оделась, и Варька запаковалась, а Настя все крутилась перед зеркалом, закрывая обзор окружающим. Я стояла у окна и смотрела на толпящийся на улице народ. Продленка бегает. Мамы и бабушки кучкуются. Никаких парней, если не считать одиннадцатиклассников.
Поэт не пришел.
Ну и ладно.
Ну и сам не знает, кого потерял.
Глупый он.
Я рассерженно подлетела к Настьке.
— Пошли быстрее, вон Красавина выплыла. Мы сейчас опять с ней сцепимся, — потащила ее за руку из школы.
— Пустое это, — философски махнула Настя ручкой. — Агония ее власти.
Точка принялась упаковывать ноут. Варя поддерживала ей сумку. Можно подумать, этого нельзя было сделать заранее?
Мы вышли на крыльцо.
— Ой, опять подморозило, у меня такая тонкая подошва, я непременно упаду, — начала причитать Козарева.
— Насть, ты как с луны, — поморщилась я. — Ноябрь вообще-то. Ну, ведь передавали же…
У меня перехватило дыхание. В стороне от всех стоял высокий черноволосый парень в расстегнутом полупальто. За плечами виднеется лямка рюкзачка. Из-за пазухи торчат проводки-наушники, которые теряются в длинных волосах. Ветер дует ему в лицо. И полы пальто развеваются, как крылья. Демон… Черный демон…
— Поэт… — выдохнула я.
— Где? — тут же оживилась Настька и закрутила головой. — Где? Ну, скажи где? Вон тот?
— Не знаю. Я никогда его не видела… — пробормотала я.
Он заметил, что мы во всю на него пялимся.
— Поэт… — услышала я за спиной срывающийся голос Вари.
— Хорошенький, — скептически ухмыльнулась Точка.
— Замолкни, язва, — зашипели мы с Настей на нее.
Варька дернулась куда-то в сторону, словно собираясь сбежать. И я поняла, что надо действовать.
— Кирилл, — помахала ему рукой.
Поэт озарил мир очаровательнейшей улыбкой и направился в нашу сторону. У меня аж внутри все потеплело. Точка незаметно подтолкнула Варю навстречу к парню. Та робко засеменила вперед, словно не веря своему счастью.
— Вот же ты, гринпис несчастный, — сквозь растянутые в улыбке губы, рычала Женька. — Все же тебе неймется. Хлебом не корми, дай только кого-нибудь облагодетельствовать.
— Плохо, что ли? — довольно улыбалась я. — Она слишком доверяет своим картам. Иногда надо просто взять и сделать, а не думать, не гадать.
— Ярослава, — окликнул меня кто-то.
Я обернулась и чуть не подавилась жвачкой. За спиной стоял Ахмед. Одет очень классно: костюм, белая рубашка, галстук, дорогие ботинки и строгое пальто до колен. За пазухой какой-то кулек, который он поддерживает рукой. Единственное, на что меня хватило в тот момент — это глупо хихикнуть…
— Вау, — протянула Женька. — Все чудесатее и чудесатее.
— Вот было бы здорово, если бы Сережа и Влад тоже были тут, — счастливо выдала Настя. Хм, Сережу знаю, а про Влада… Все-таки что-то между ним и Точкой есть. Вон и глянула она на Настьку так, словно загрызть хочет. Неспроста это.
— Привет, извини, что опять без приглашения, — потупился Ахмед.
Я же на радостях уже повисла у него на руке.
— Осторожно! — усмехнулся он, как-то неловко прижимая руку к груди.
— Что? Ударился? — испугалась я.
— Нет-нет. Просто у меня для тебя подарок…
— Подарок? — чуть не умерла я от восторга. — Для меня? Ты ничего не перепутал?
Женька презрительно скривилась, словно ей только что сделали предложение, и она решила отказать.
Я же кое-как избавилась от щекотки в носу и резко заслезившихся глаз. Подарок от Ахмеда… Мне еще никогда не дарили подарки мальчики.
— Ну же! — нетерпеливо крутилась вокруг него Настя. — Доставай, показывай!
Ахмед закусил губу от волнения:
— Я надеюсь, что он тебе понравится.
Рука скользнула за пазуху. Он что-то аккуратно доставал. Маленькое. Черненькое. Игрушка?
— Игрушка? — сунулась Настя к нему.
— Игрушка, — разочарованно фыркнула Точка, поворачиваясь к нам задом, к Варьке передом.
В руках Ахмеда лежал крошечный щенок.
— Я подумал, что нам нужен повод встречаться, — пожал он плечами. — А то вдруг ты не захочешь больше гулять на нашем пустыре.
— Собака, — протянула я дрожащим голосом, осторожно забирая щенка и прижимая его к груди. — У меня никогда не было МОЕЙ собаки…
— Это керри-блю-терьер. Его зовут Лаки Феррилис.
— Ферри, — прошептала я.
— Щенок? — Настя пощекотала ему шейку.
— Думаю, что твой пекинес не будет против.
— Пусть только попробует, — поцеловала я маленького между ушек.
— Девочки, познакомьтесь, — подлетела к нам по уши довольная Варя. — Это Кирилл. Он мне так помог, вы бы только знали! А это мои подруги, я рассказывала: Ярослава, Женя, Настя. Это Ахмед… — Она метнула на меня быстрый вопросительный взгляд и совершенно уверенно произнесла: — Ахмед друг Ярославы. Ой, а что это у вас такое?
— А это Ферри. Мой новый член семьи. Нам с Ахмедом нужен повод, чтобы встречаться на нашем пустыре, — рассмеялась я.
— Странный у вас способ встреч, — недоверчиво посмотрела на нас Варька. — А без повода нельзя?
— Неа, — хихикнула я.
— Варя мне много рассказывала про вас, — мягко улыбался Поэт. Обменялся рукопожатиями с Ахмедом. Голос тихий и какой-то обволакивающий, гипнотизирующий. Кажется, я начинаю понимать, почему Варька в него влюбилась. — Как вы насчет кино? Или, может, сходим в кафе?
— Мы с щенком, — показала я Ферри.
— Не страшно. Пусть привыкает к обществу, — сверкнул черными глазами Варин Демон.
— Нет, меня ждет водитель около ворот.
Мы как по команде повернулись к воротам. Недалеко от выезда с территории школы стояла большая черная тачка импортного производства. Ого, сколько еще я не знаю про него.
— Это папина служебная машина. Просто я попросил за щенком съездить… — принялся оправдываться Ахмед. — Давайте, мы с Ярой отвезем его домой, а потом присоединимся к вам?
— Вы точно приедете? — схватила меня за руку Варька.
— Точно, — кивнул Ахмед. — Мы быстро, там дорога свободная.
— Супер! Только вы не задерживайтесь. Поэт, а ты нам стихи почитаешь? — восторженно хлопала ресничками Настя.
— Попробую.
— Я согласна! — пританцовывала она на месте. — Ребят, отпустите машину, а.
— А Ахмед занимается программированием, — как бы между делом произнесла я так, чтобы Женька услышала.
— Н-да? — снисходительно покачала головой Женя, кое-как сдерживая улыбку. — Ну, тогда я тоже согласна.
С крыльца за нами наблюдал лепрозорий в полном составе. Еще и Мелина вон крутится — куда же без нее.
— «По прошествии времени преступник забывает о своем злодеянии. Поэтому лучше казнить виновных на месте преступления», — задумчиво произнесла я, вспомнив наставления Мастера. — Ахмед, спрячь моего Ферри обратно, а то он замерзнет.
— Яра, что ты задумала? — переполошилась Настя. — Ты о чем?
— Это не я. Это сказал Ямамото Цунемото в книге для самураев, которые желают пройти по Пути воина, — медленно проговаривала я слова, не понимая, к чему все это вспомнила.
Внимательно слежу за Лепрой.
«Забывает о злодеянии…» Что-то важное упускаю… «Преступник забывает…»
Забывает…
Петрова что-то шепчет Красавиной на ухо, косясь в нашу сторону. Та мерзко ухмыляется. Черт! Как же ты меня бесишь!
I kissed a girl and I liked it, — неожиданно подсказка всплыла в памяти и начала звучать в голове с нарастающей громкостью, будто кто-то увеличивал звук в плеере.
Я сунула Жене в руки сумку и хищно улыбнулась. Как же ты меня раздражаешь! Кто же тебе позволит забыть?
— Куда ты? — перепугалась Женька.
— Ярик, стой! — закричала Варя.
«The taste of her cherry chap stick!» — орало в ушах во всю мощь.
Как же ты меня достала!
Широким быстрым шагом направилась к Лепре.
Красавина отлипла от перил и как-то подозрительно покрутила головой, осматриваясь. Я поняла, что сейчас она сбежит. Мы замерли на мгновение, встретившись взглядами. Она боится меня. Боится до дрожи в коленях, до судорожно сжатых пальцев. Лепра может наносить удары только исподтишка, когда никто не видит. «Преступник забывает… лучше казнить на месте…» Азарт накрыл меня с головой. Этого ты точно не забудешь!
Взлетела по ступеням и преградила ей дорогу, вжав в стену.
— Сокол, ты рехнулась? — взвизгнула она.
— I kissed a girl just to try it, — пропела я ей в рот, приблизившись вплотную к лицу и не спуская глаз с ее губ. Черт, что я делаю? — I hope my boyfriend don\'t mind it. — Схватив за затылок, чтобы она не вырвалась, впилась в губы поцелуем. Не знаю, как он должен выглядеть, я никогда ни с кем не целовалась. — It felt so wrong. It felt so right, — прошипела зло.
— Я больше не буду, — пролепетала она, бледнея.
— А мне все равно, — пожала я плечами и отступила назад. — Знаешь, мне абсолютно все равно.
Я вернулась к хохочущим друзьям.
— I kissed a girl and I liked it! — громко-громко пропела я на всю улицу, выпуская из себя накопленную обиду. Стало очень легко и хорошо. Всё, пусть теперь сплетничают! А то обидно: беременная лесбиянка, которая ни разу ни с кем вообще не целовалась. Права мама — большей глупости и придумать нельзя.
— I liked it! — повторила Точка и полезла обниматься.
— Это было достойно, — смеялся Ахмед. И бережно прижал меня к себе. — Ты бесподобна. — Чмокнул в щеку. Я бесцеремонно заглянула к нему за пазуху. Ферри смотрел на меня блестящими бусинами глаз. Он тоже остался доволен моей выходкой. Я его обожаю! Нет, я их обожаю — моего парня и мою собаку! Интересно, а что скажет мама…
А потом Ахмед все-таки отпустил водителя и мы все вместе отправились в «Слона». Я шла нога в ногу с Ахмедом, держа его под руку, слушала прекрасный тихий голос Поэта, счастливый смех Вари и Насти, ворчание Точки и понимала, что абсолютно счастлива. И не важно, что обо мне будут говорить завтра. Важно, что обо мне думают друзья и моя семья. Важно, что они меня любят и поддерживают во всем. А вместе мы — сила!