Он обвел взглядом ликующий зал. Софиты слепят. Билл видит, как в воздухе летает пыль, но совершенно не видит людей в партере. Прислонил к мокрому лбу ладонь, сложенную козырьком. Все равно ничего не видно. В темноте трибун то и дело вспыхивают многочисленные вспышки-звездочки, превращая зал в бесконечный космос. От криков и визга закладывает уши. Из черноты в него летят мягкие игрушки, светящиеся палочки, лифчики и трусы. Не навернуться бы на глазах двадцати двух тысяч истерящих девушек. Неожиданно прожектора осветили зал. И он увидел стадион во всей красе. Тысячи, десятки тысяч человек отдавались ему — тоненькому и невесомому подростку — полностью, без остатка. Они тянули к нему руки и визжали! Море рук! Океан рук! Все внимание приковано только к нему. Билл наслаждался сумасшествием поклонников. Лучшая музыка для его слуха. Лучшая картинка для его взгляда. Он кайфовал. Гордо глянул в зал, словно бог, величественно и снисходительно. А потом недоуменно закусил губу. Он был счастлив. И он до сих пор не верил, что все эти люди пришли сюда только ради него.
— Дайте мне услышать вас! Громче! — радостно закричал в микрофон.
И зал ответил ему взрывом эмоций! Казалось, от визга крыша взлетит, а стены рухнут. От зала шла волна всеобщего обожания. Настолько она сильная, такая она мощная. И он — бог этой энергии.
Билл состроил недовольную гримасску, изогнул бровь. Пальцы сделали несколько волнообразных движений: «Ну, так себе…Фиговенько…»
— Громче!!
Зал отозвался еще громче. Но юного бога это не убедило. Он хотел не просто криков, он хотел большего. Он хотел, чтобы мир принадлежал только ему.
— Еще громче! Кричите, как можно громче!!!
Зал отдавался ему с отчаяньем, бился в экстазе. На мгновение Билл испугался, что мир лопнет, как стекло, и рассыплется мелкой крошкой у его ног. Он царственно одарил поклонниц взглядом, а в душе все так же билась маленькая бабочка удивления — неужели это я вас так завел?
Билл прощебетал, как счастлив быть сегодня в этом прекрасном городе (название которого он так и не вспомнил), как он ему понравился (хотя они все проснулись за пять минут до выхода из турбуса и умывались уже в гримерке), и объявил следующую песню. Повернулся к зрителям спиной, начал ногой выстукивать такт. Густав самозабвенно играл на барабанах. Георг вальяжно прогуливался по краю сцены, словно кот, попавший в молочную лавку. Билл видел, как друг с хитрой ухмылкой разглядывает первые ряды — на том конце сцены тому активно показывают сиськи. Ох… Билл покосился на Тома. Брат весь концерт категорически избегал контакта с ним. Все-таки злится, гаденыш.
Я надел сапоги —
И на мне теперь достаточно кожи.
Я выделяю глаза черной подводкой
И иду с важным видом, но знаю,
Что это не имеет значения,
Ведь всё, что нам нужно в этом мире —
Это только ты и я.
Этой ночью между адом
И раем тонкая грань,
Это будет громкая борьба, попробуй это понять…*
Том и Густав напряженно смотрели футбольный матч, вцепившись в бутылки с пивом. Иногда они подскакивали, тыкали пальцами в сторону огромного экрана и возбужденно кричали, а иногда зло шипели и ворчали, когда футболисты лажали. При этом болели парни за разные команды. Густав переживал за мюнхенскую «Баварию», а Том — за «Штутгарт».
— Го-о-ол!!! — завопил Том, от радости кинувшись другу на шею, едва не залив того пивом и не опрокинув миску с чипсами.
Густав прошипел что-то нечленораздельное, уклоняясь от капель, летящих ему на штаны. Те шмякнулись на дорогую обивку гостиничного дивана, и парень ловко стряхнул их на ковролин. Не будет же он сидеть на мокром.
Том не обратил на чистоплотность друга ни малейшего внимания, вновь уставившись в телевизор и рыская рукой в поисках чипсов.
— То-о-о-ом!!! — заорал от двери Билл.
Ребята одновременно втянули головы в плечи, виновато повернувшись к парню. По вытаращенным глазам, раздувавшимся ноздрям и сведенным в единую линию над переносицей бровям, они поняли, что сейчас начнется как минимум буря. Бури случались в их спокойной жизни с периодичностью раз в две-три недели. Билл влетал в номер и начинал орать нечто невразумительное. Обычно сильнее всех доставалось Тому. На правах родственника.
— То-о-о-о-о-ом!!! — взвыл Билл страшным голосом. Близнец нервно сглотнул, судорожно вспоминая, где налажал. — КА-КО-ГО ДЬ-Я-ВО-ЛА, я тебя спрашиваю, ТЫ ЛА-ПАЛ МО-Ю ФУТ-БОЛ-КУ?! — по слогам, фальцетом провопил он.
— Я? — сорвавшимся голосом пискнул Том, недоуменно посмотрев на Густава, трогательного прижавшего бутылку с пивом к груди.
— ТЫ НА НЕЕ ЛАК ПРОЛИЛ!!!
— Я? — попятился Том.
— Билл… — попытался влезть Густав. Билл одарил его таким злобным взглядом, что парень предпочел заткнуться.
В голову закралась идея. Маленькая такая, хорошая идея. Немного подло так поступать с ним — актер из Тома всегда был никакой, но что не сделаешь, чтобы помириться с братом. В конце концов, Том сам виноват, что не послушал его.
Билл хитро улыбнулся. Повернулся, чтобы подойти к близнецу.
Том унесся на другой конец сцены. Не по плану, черт его дери!
Будь со мной,
Мне больше ничего не было бы нужно.
Если бы ты был со мной,
Деньги, слава и удача не шли бы в сравнение.
Будь ты со мной,
Жизнь была бы сплошным кайфом, это был бы ништяк.
Да, будь ты со мной.
Будь со мной!
Билл в три шага преодолел расстояние от двери до дивана и, швырнув испорченную футболку в Густава, схватил брата за грудки. Затряс с силой. Том попытался мягко вырваться, но близнец не дал.
— Билл! — держал он его за запястья, стараясь большими пальцами разжать кулаки.
— Ах, так?! — злобно прищурился брат. И рванул футболку вниз.
Хороший, качественный, добротный трикотаж жалобно затрещал на швах и разорвался.
— КАКОГО ДЬЯВОЛА?! — в свою очередь завопил Том, гневно сдвигая брови, раздувая ноздри и вытаращивая глаза.
Густав понял, что досмотреть матч у него не получится. Пока родственники рвали друг на друге одежду и волосы, он тихо ретировался, прихватив с собой все пиво и чипсы — вдруг бутылками начнут кидаться, как бы сдуру не покалечились. Лет семь назад, в самом начале их дружбы, они с Георгом еще пытались разнять воюющие стороны. Но потом поняли, что лучше пусть между собой дерутся, чем на заступников вдвоем нападают. Да, была у близнецов такая особенность: в какой бы «ужасной» и самой «смертельной» ссоре «на вечные века» они не находились, стоило задеть одного, как тут же на защиту несется другой. И плевать, кто виноват. Важно, что наглец посмел обидеть драгоценного брата. Иногда Густав и Георг этим пользовались. В очень исключительных случаях. Когда хотели их помирить.
— Зачем ты отменил интервью?! — вдруг вспомнил Билл истинную причину своего бешенства за секунду до того, как увидел испорченную концертную футболку.
— Футбол интересней! — присматривался, куда бы ударить, Том. Очень хотелось двинуть по морде, но перед концертом нельзя — синяк может остаться.
— Меня не волнует, что ты хотел! Меня волнует, что ты меня подставил! — перебил Билл.
Пришлось работать с залом. Сначала подразнил девочек в первом ряду. Пострелял глазками. Зал ревел от восторга. Он вышел по подиуму к публике и встал, оттопырив ногу и подняв руку. Вспышки, вспышки, вспышки! Он театрально закидывал голову назад. По мокрой шее стекал пот, прилипли прядки… Глаза немного щипало — наверное, смазался грим. В глубине заметил плакат: «Я хочу с тобой нюхать кокаин на голых шлюхах!» Господи, какая пошлость. Но креативненько. Удивили. Тупые плакаты, типа «Я тебя люблю» — очень надоели. Да, Билл Каулитц в курсе, что сегодня он в ударе! Только эта больная свиноматка опять куда-то удрала. Он что, так и будет носиться за ним по всей сцене?
Всюду — от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса —
Ловим кайф, наслаждаясь жизнью по полной.
Подыскиваем хату и переворачиваем там все вверх дном до десяти утра.
Девчонки в босоножках на шпильках,
Парни разъезжают на Мазерати —
Все, что им нужно в этом мире — немного любви.
Этой ночью между гулянкой
И смертью тонкая грань.
Это будет громкая борьба, попробуй понять это…
— Том, думаешь, ты только для меня больная свинья? Нет… Не только для меня!
Короткий и ощутимый удар под ребра. Билл охнул, но все равно лягнул брата по голени мыском сапога. Том схватился за ушибленную ногу.
— Я фронтмен! И я решаю, кому мы даем интервью, а кому нет! — тяжело дыша, доказывал он.
— Мы все устали, к тому же Георг плохо себя чувствовал, а мы с Густавом хотели посмотреть футбол! — скалился на него Том. Черт, синяк будет!
— Ты не слышал?! Я тут решаю, а не ты! Я главный! Уши прочисть!
Том резко выпрямился и, накрыв его лицо пятерней, швырнул брата через всю комнату.
— Решает коллектив! Так было, есть и будет! Коллектив решил — нет, значит, нет. Звезду словил? Так я тебе быстро корону сниму!
Билл с разворота запустил в него стулом. Том едва успел пригнуться. Стул угодил в телевизор. Тот однобоко слетел с тумбы:
— Го-о-о-о-од!!! — закричал комментатор.
— Это было мое слово! Ты подставил меня!
— Надо было посоветоваться с коллективом. — Том повернулся, чтобы уйти. В спину что-то пребольно ударило, упало и разбилось. Ваза! С понравившейся ему орхидеей! Ну, всё! Этот урод попал!
— Том, ты настоящий обыватель, ссыкун и зануда! Полный ноль! Ты полный ноль, Том! — глумился Билл, ядовито улыбаясь.
И Том действительно разозлился. Сцапал пульт с дивана и прицельно швырнул его в брата.
Потоптался рядом с Георгом. Его гриф словил лифчик, и друг теперь вынужден до конца песни бегать с этим неприятным богатством по сцене. Нет, концерт однозначно удался! Поиздеваться и подразнить басиста — любимое развлечение близнецов. Ему давно нужен памятник. И Билл обязательно его отольет из чистого золота. Когда-нибудь.
Поработал на этот конец зала. Интересно, а на дальнем балконе видно хоть что-нибудь? Помахал рукой. Кричат. Как же ему нравится, когда на каждый его жест публика реагирует воплем, как же приятно держать зал за яйца и отрываться-отрываться-отрываться. Иногда Биллу казалось, что он вампир, который питается энергией зала. Он с первой же песни посылал в зал настолько мощный поток энергии, что она возвращалась к нему фактически в сто раз увеличенной. И чем больше он отдавался, тем больше получал. Билл живет этой энергией. Он ловит кайф от себя и своей работы.
Так, а куда это недоразумение опять от него сбежало?
Вспышки камер —
Возможно, это приятно,
Но я не могу выкинуть нашу ссору из головы, да!
Вспышки и сцена — и это приводит меня в экстаз,
Но это ничего не значит для меня сегодня.
— Больно! — возмущенно воскликнул он.
Том тут же оказался рядом, начал суетливо осматривать место, куда угодил пультом.
Билл недовольно сопел, всем своим видом показывая, что брат перегнул палку.
Потом встал.
Поправил одежду.
И отошел к окну, доставая сигареты.
Хмурые морщинки между бровями. Расстроен.
Вот! Теперь он никуда не денется. Идет прямо на него. Зажат в угол. Не хочет общаться. Сам виноват. Сам хотел. Извини, братик, но сегодня явно не твой день.
Это единственное, что мне было б нужно,
Да, будь со мной.
Деньги, слава и удача не шли бы в сравнение.
Если бы ты был со мной,
Жизнь была бы сплошным кайфом, это был бы ништяк.
Да, будь со мной,
Будь со мной…
— 3 минуты 56 секунд, — проговорил Том, глядя на часы.
Билл вопросительно приподнял бровь, затягиваясь.
— «Будь со мной».
— Придурок, — фыркнул он, отворачиваясь.
Том довольно улыбнулся, снял с себя разорванную футболку и подошел к брату. Достал сигарету из его пачки.
— И вообще у нас рекорд — разнесли номер меньше, чем за 4 минуты.
Билл презрительно покосился на него, закатил глаза и причмокнул. Демонстративно отодвинулся.
Подходит вплотную. Прижимается плечом к его плечу. Поет только для него, глаза в глаза. Том мягко улыбается.
Это единственное, что мне было б нужно,
Да, будь со мной.
Деньги, слава и удача не шли бы в сравнение,
Будь ты со мной,
Падает на колени и смотрит в глаза:
Жизнь была бы сплошным кайфом, это был бы ништяк,
Будь со мной!
— Знаешь же, что не люблю так, — ворчит Билл.
— Ну, знаю… — выпускает дым колечками довольный Том. — Ну, да… Не любишь… Но я люблю… А вечером пойдем, куда хочешь, идет?
— И все-таки какого черта ты отменил это дурацкое интервью? — устало спрашивает он, массируя виски.
— Да бесят они меня со своими тупыми вопросами, — легкомысленно бросает Том, несильно пихая брата в плечо. Хихикает. — А ты зачем свою любимую футболку лаком залил?
Билл косится на него, тоже начинает посмеиваться.
— Да надоела она мне. Новую хочу.
Оба гогочут, пихаются, щекотятся, взвизгивают и дрыгают ногами, как будто им снова пять и они, словно на батуте, скачут по кровати в родительской спальне. Видела бы их, семнадцатилетних дылд, мама…
— Кажется, в этом отеле нам тоже будут не рады, — осматривает Билл поле боя. — Истеричка убогая. Будешь в турах жить на улице, придурок. Нам скоро все отели будут отказывать из-за твоих закидонов.
Том счастливо смеется. И Билл понимает, что ради этой улыбки он готов разнести еще много, очень много номеров.
Они одинаковые во всем, кроме одного: когда устает Билл, он забивается в тихое место и отлеживается, в одиночестве пережидая нахлынувшую депрессию. И тогда Том коршуном кружит вокруг, обеспечивая брату тишину и полный покой. Но когда устает Том, он своей активностью и агрессией выносит мозги всем. Билл знает это. Если старший брат стал раздражителен, задирает всех и каждого, ссорится с персоналом, ворчит без дела, тогда Билл понимает — пора. И вот все невольные свидетели «ссоры» близнецов трусливо покидают зрительный зал, потому что знают, с этими ненормальными лучше не связываться. А те устраивают бои вселенского масштаба, круша все, что попадется под руку. А что такого? У каждого свой способ борьбы со стрессом.
— Только обещай, что вечером… — Билл затягивается.
— Мы поедем в клуб, — улыбается Том. Он ненавидит клубы, модные показы и презентации, где на тебя все пялятся и фотографируют, как мартышек в зоопарке.
Дверь приоткрывается. В небольшую щель осторожно просовывается русая голова Георга. Друг обводит взглядом номер, уважительно присвистывает и весело спрашивает:
— Эй, малышня, вы не переубивали друг друга?
— Да придурок, — тут же кривится на Билла Том. — Прикинь, этот урод футболку мне порвал.
— А ты мне мою испортил, — шипит Билл в ответ.
— А ты меня больной свиньей назвал!
— А ты меня подставил с интервью!
— А ты меня… — в один голос.
— Пойдемте, нас уже ждут, — хихикает Георг, исчезая в темноте щели.
Близнецы переглядываются:
— И в магазин ты со мной пойдешь, — самодовольно ухмыляется Билл.
— О, нет, — стонет Том. — Только не по магазинам! Что угодно! Только не по магазинам! Хочешь, я дам тебе свою кредитку? Купишь всё, что хочешь. Только не по магазинам с тобой!
— На, — протягивает брат ему казенный телефонный аппарат с трюмо. — Можешь его тоже разбить. Я разрешаю.
Билл поворачивается так, чтобы лучше видеть брата. Тот смущен, отводит взгляд, но все равно улыбается. Билл улыбается в ответ, представляя, как вечером они будут гулять по городу и наслаждаться болтовней друг друга. Он так давно никуда не выбирался без охраны, не бродил просто так по улицам, не покупал сам себе йогуртов и не ел мороженого. Сегодня можно.
Этой ночью между адом
И раем тонкая грань.
Это будет громкая борьба, попробуй понять это…
_______________________________________
* — If I Had You (с) Adam Lambert
_______________________________________
===============================
Драка близнецов друг с другом — обычное явление, если близнецы не наносят физического ущерба друг другу. Никогда нельзя узнать, кто из близнецов начал драку первым, поэтому лучше не выяснять, а наказать обоих, рассадив по разным комнатам и запретив им на какое-то время играть вместе.
Из книги «Межвозрастные связи обобщенных когнитивных характеристик близнецов»
Н.М. Зырянова, С.Д. Пьянкова. к.м.н., Психологический институт РАО, Россия
===============================
Vanity Fair: Многие идентичные близнецы воспринимают такую схожесть друг с другом, как пытку, и готовы поубивать друг друга.
Билл Каулитц: Естественно мы ссоримся. И если это случается, то ничего хорошего не жди. Мы деремся и толкаем друг друга. Год назад мы дрались друг с другом стульями в номере отеля. Но мы не злопамятны. Один из нас уходит, хлопая дверью, а уже через десять минут мы снова разговариваем.
Журнал Vanity Fair (Германия)
(с) Билл Каулитц: Секс с группиз мне отвратителен
===============================
Постоянное вмешательство родителей в ссоры и драки близнецов может только усугубить ситуацию. Не вмешивайтесь, пока ситуация не станет рискованной. Затем остановите руку ребенка, занесшуюся для удара, расскажите о более приемлемых способах разрешения ситуации, при необходимости разведите близнецов по разным комнатам, но, опять-таки, сведите свою роль к минимуму. Если родители сохраняют позицию наблюдателя, они могут обнаружить интересные вещи. Например, что их внешне спокойный близнец так «доводит» своего якобы более агрессивного собрата, что тот в конце концов не выдерживает и взрывается. Родители также бывают приятно удивлены, увидев, что близнецы дерутся реже, если взрослые обращают на их драки меньше внимания.
Из книги «Развитие близнецов и особенности их воспитания»
Сергиенко Е.А. РАН, Россия
===============================