После того, как Апостолы Петр и Иоанн ушли от гроба, там осталась одна Мария Магдалина, может быть, пришедшая вместе с ними или сейчас же вслед за ними. Душа ее была в смятении, и она плакала, считая тело Господа похищенным. Плача, она наклонилась к отверстию гроба и увидела там двух Ангелов, сидящих на том одре, на котором в гробных пещерах полагали тела мертвых. Скорбь о Господе была столь велика, что заглушала все прочие чувства, а потому Магдалина, видимо, даже не была особенно потрясена этим явлением Ангелов, и на их вопрос, конечно, с желанием ее утешить:"Женщина! что ты плачешь?" она запросто, как бы говоря с земными существами, трогательно выражает свою скорбь все в тех же словах, как раньше Апостолам Петру и Иоанну:"Унесли Господа моего, и не знаю где положили Его". Сказав это, она, может быть случайно, в растерянности чувств, а, может быть, движимая инстинктивным внутренним чувством, обратилась назад и увидела Иисуса, но не узнала Его. Не узнала, вероятно, потому, что Он явился"иным образом", как позже Эммаусским путникам, в"смиренном и обыкновенном" виде (св. Иоанн Злат.), почему она и приняла Его за садовника. А может быть, не узнала и потому, что глаза ее были заплаканы, она была подавлена скорбью и отнюдь не ожидала видеть Господа живым. Не узнала она Его вначале даже по голосу, когда Он спросил ее: "Женщина! что ты плачешь? Кого ищешь?" Принимая Его за садовника, что вполне естественно, ибо кому же и быть так рано в саду, как не садовнику, она говорит Ему:"Господи", в смысле"господин","если ты унес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его", не думая даже при этом, будет ли она, слабая женщина, в состоянии поднять Его.

Тогда Господь открылся ей, произнеся ее имя, очевидно, особой, хорошо и давно знакомой ей интонацией голоса:"Мария!" "Обратившись" - это показывает, что она после слов своих воображаемому садовнику снова обратила взоры свои ко гробу, -"Говорит Ему: Раввуни! – что значит: "Учитель!" и при этом, видимо, в неописуемой радости упала к ногам Господа, желая прильнуть к ним, осязать их, может быть, для того, чтобы убедиться в том, что видит настоящего живого Иисуса, а не призрак. Господь запретил ей это, сказав:"Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему". "Верь не осязанию своему, а слову Моему", как бы сказал ей Господь. Смысл этого запрещения еще тот, что Господь хотел этим сказать Марии:"Оставь Меня, ибо тебе нельзя быть со Мной неотлучно, не удерживай Меня, а иди и проповедуй Моё воскресение, Мне же надлежит теперь уже не оставаться больше с вами, а вознестись к Отцу Небесному". Хорошее разъяснение смысла этого запрещения прикасаться к Господу мы находим в утренней стихире 8-го гласа:"Еще земная мудрствует жена: тем же и отсылается не прикасаться Христу".

"Мария Магдалина идет и возвещает ученикам, что видела Господа, и что Он это сказал ей" - сличая эти слова с повествованием св. Матфея, мы должны предположить, что на пути Мария Магдалина встретилась с"другой Марией", и им обеим вместе снова явился Господь (второе явление),"говорит: радуйтесь!" Они же простерлись перед Ним ниц, припав к ногам Его, и Он вновь повторил им Свое повеление идти к ученикам, назвав их"Братьями Моими", и возвестить им о Своем воскресении, повторив то же, что перед этим сказал Ангел:"Пусть идут в Галилею". Трогательно это наименование"братьями", которое дает воскресший Господь, уже прославленный Мессия, готовый идти ко Отцу, Своим ученикам – Он не стыдится называть их так, как подчеркнул это потом в своем послании к Евреям 2:11-12 ап. Павел.

Св. Марк говорит, что на жен-мироносиц напал такой трепет и ужас, конечно, благоговейный, что они"никому ничего не сказали". Это надо понимать в том смысле, что они по дороге, когда бежали, никому ничего не сказали о виденном и слышанном. О том же, что, придя домой, они рассказали обо всем апостолам, повествует далее сам же Евангелист Марк (Марк. 16:8 и 6:10) и другие Евангелисты (Лук. 24:9)

По евангельским сказаниям, первое явление Господа по воскресении было как будто бы Марии Магдалине (Марк. 16:9-10). Но св. Церковь издревле хранит предание о том, что прежде Марии Магдалины воскресший Господь явился Своей Пречистой Матери, что вполне естественно и понятно. В Иерусалиме, в храме Воскресения до сих пор указывают место явления воскресшего Спасителя Своей Пречистой Матери недалеко от кувуклия. Предание, освященное веками, не может не быть основанным на действительном факте. А если в Евангелиях ничего об этом не говорится, то это потому, что в Евангелиях вообще многого не записано, как свидетельствует об этом св. Иоанн (21:25; 20:30-31). Надо полагать, что Самой Пречистой Матери Божьей было не угодно, по Ее смирению, чтобы разглашали заветные тайны Ее жизни, – вот почему о Ней вообще говорится в Евангелиях чрезвычайно мало, кроме самых необходимых фактов, связанных непосредственно с жизнью Самого Господа Иисуса Христа. Пресвятую Богородицу Евангелисты, видимо, вообще не хотели упоминать, как свидетельницу истинности события Воскресения Христова, потому что свидетельство матери не могло бы быть принято с доверием сомневающимися (смотри синаксарий в неделю Пасхи). Евангелисты говорят, что рассказы жен-мироносиц о виденном и слышанном ими у гроба и о явлении им Самого воскресшего Господа показались им пустыми, они им не поверили (Лук.24:11). Если даже апостолы не поверили женам-мироносицам, то могли ли поверить посторонние люди свидетельству Матери?